Черноглазые

В древней, покрытой мраком, деревне, где время текло иначе, чем в больших городах, начала происходить череда необъяснимых событий. Сначала это казалось простым совпадением, загадкой, над которой взрослые только смеялись, сбивались в кружки на вечерних посиделках и судачили, кто же следующий узнает радость или горе — рождения. Но затем, когда один за другим рождались дети с глазами черными, как ночь без звёзд, смех затих, уступив место жути.

Эти младенцы росли быстрее обычного, и вскоре по деревне бродили существа, которых называли ”черноглазыми”. Они были как дети, но в их взгляде было что-то древнее, бесконечное, как будто в их телах обитали духи старых времён. Их бледная кожа казалась почти прозрачной при свете луны, а странные тени танцевали вокруг детских фигур, как будто приглашая в свои игры зло, давным-давно пробудившееся на этой, забытой богами, земле.

Жил-был в этой деревне старец — седобородый хранитель древних обычаев. Он всё своё время проводил в хрониках, оставшихся от предков, и именно он первым понял, что эта деревня проклята. Легенды рассказывали о давно забытой сделке с силами тьмы, которую заключили в порывах отчаяния ради спасения деревни от багряных вихрей и голодной смерти. Но по своей природе эти силы не даруют безвозмездно, и долг, однажды повисший в воздухе, должен был быть уплачен.

Последствия укоренились в новом поколении — дети угнетающей жутью окутали деревню, и вскоре взрослые стали пленниками в собственных домах. Черноглазые создания, казалось, управляли всем: взрослые, как заблудшие марионетки, следовали плетущимся из темноты приказам безмолвных уст. Ночи были полны страхов — шёпоты, пушившиеся по воздуху, казалось, переливались в чей-то приказ.

Даже самые волевые из взрослых не могли противостоять чуждой силе, удерживавшей их разум в железных оковах. Пытались они бежать из деревни, подальше от нескончаемого ужаса, но путь их всегда возвращался к главной площади, как будто сама земля была огорожена невидимыми стенами.

В отчаянии люди искали ответы на свои вопросы. Старец с седой бородой, обладая глубокой мудростью и знанием древних обычаев, стал последней надеждой для растерянных жителей деревни. Он предложил провести обряд в надежде разорвать неумолимую связь с потусторонними силами. Ночью, когда луна была полной, а ветер приносил злые шепоты, у костра собралась горстка тех, кто ещё сохранил искру надежды. Они держались за руки, шепча древние заклинания, которые, как им казалось, могли очистить землю от зловещей тени.

Пламя костра, казалось, отражалось в черных глазах детей, которые стояли неподалеку, наблюдая за ритуалом с выражением безразличия, за которым таилась древняя тайна. В какой-то момент воздух задрожал, и странный холод прошел через тела собравшихся, заставляя сердца трепетать от первобытного страха. Сквозь эту дрожь старец продолжал петь, голос его становился всё настойчивее, как будто он пытался перекричать саму смерть, стоящую на пороге их мира.

И вдруг, на фоне завывающего ветра и весело полыхающего костра, один из черноглазых детей шагнул вперёд и заговорил. Его голос был тих и полон древней мудрости, будто говорил сам дух забытого времени. Слова плыли по площади, обволакивая присутствующих мягкими, но настойчивыми нотами. Он поведал о том, что они — дети обещания, данное их предками, и пока долг не будет отдан, спокойствие не вернётся в эту землю. Слезы отчаяния и искупления блеснули на щеках старца, и он понял, что стоимость свободы была куда выше, чем они могли себе представить.

Старец поднялся, его глаза были полны решимости и упрямства, перед лицом которого даже само время казалось бессильным. Он понимал, что необходимо найти иной путь, более глубокое значение их прошлого. Блуждая по запутанным тропам памяти и забытых легенд, он обратился к древним горам, где, по преданию, скрывался дух, способный нарушить порядок самого бытия. Старец знал, что лишь совокупность их веры и решимости поможет им сбросить оковы проклятия.

Усталые и измученные, другие жители деревни присоединились к нему в этом путешествии, на их лицах было отражение надежды и отчаяния. Каждый шаг по узким горным тропам был как пропасть между настоящим и прошлым, как мост через реки забвения. В глазах старца мелькало понимание того, что, возможно, им придется пожертвовать собой ради будущих поколений.

Когда они достигли вершины, с которой открывался вид на всю деревню, старец почувствовал дыхание древней силы. Он знал, что настало время просить прощения у земли, которую они запятнали своими сделками и обещаниями. Склоняясь перед стихиями, люди начали свой последний обряд — молитву искупления, отдавая свои надежды ветру и горным эхом отвечая на зов предков. И с каждым их словом, с каждой падающей слезой, казалось, как будто сама природа начала слушать.

Над деревней зашумели небесные своды, и вместе с громовым раскатом вдалеке от деревенской площади раздался плач ребенка, настолько яркий и чистый, что рассек облака, словно лезвие. Черноглазые дети замерли, услышав этот зов, и когда последний аккорд удивительного плача стих, на мгновение воцарилась мертвая тишина. И вот, усилием всей воли, жители деревни почувствовали на себе прикосновение надежды — как будто свыше пришло обещание нового начала, сулящее покой и избавление от тяжбы прошлого.

Тама Анисимова
__________________

Telegram-канал —https://t.me/tama_anisimova_rasskazi

Telegram-канал —https://t.me/chitay_smotri_obsuzhday