Двое гуляли очень долго. На момент встречи на часах было около четырнадцати , а сейчас уже прошло более 2 часов. Они успели обсудить дела в их семьях, и не только. Рассуждали о политике, эпохе Ренесанса, здоровой еде, государственных облигация, широкополых шляпах и даже о старых фильмах, носках со странными узорами и скрижалях для письма. С моря подул холодный ветер, запахло свежестью, а по коже начинают идти легкие мурашки. Если Павлу было тепло в его одежде, то Николай начал сомневаться, что его гусиный пух в новой нахваленной им куртке действительно согревает.

— Знаешь, на улице холодает, — Николай начал потирать уши. — Я думаю зайти в кафе, погреться, заказать чего-нибудь вкусного и теплого. Я например супа давно не ел. Только салаты, греча, рис, картошка в мундире и прочие консервы из магазина по акции. Понимаешь какая это большая, огромная, гигантская гадость! — вспоминая свой рацион он даже скорчился на долю секунды.

По пути был ресторан по названию «Коралл», который внешне выглядел как мраморная коробка, но среди посетителей этого заведения редко находились недовольные ценами или блюдами. Зайдя внутрь они повесили куртки на крючки у столиков и отправились за стол.Тут сильно пахло имбирем, пряностями, корицей. Николай закал винегрет и суп с лапшой, Павел взял борщ с говядиной и черносливом. Заказали чайник с ягодным чаем и продолжили беседу. Пока оба они ждали есть возможность осмотреть приятеля, а возможность оглядеть главного героя у нас еще будет не раз.

Николай Гордеевич был внешне не обаятелен. Он был ниже среднего роста. Его худощавое тело неплохо сложенно и покрыто следами от шрамов после драк. Лицо у него было больно худое. Губы узкие и немного белые. Зубы были ровные и немного желтые; особенно выделялся выбитый  боковой резец снизу. На его маленьком лбу располагались тяжелые бровки, давившие на его карие глубокие стеклянные глаза. Каштановые волосы, подстриженные под нолик, украшали его голову так стильно, им не хватало военной фуражки. Смотрел он на все с опаской и легкой недоверчивостью. Движения все его были резкие, четкие, не замашистые. Голос его был тихий, но в общении с ним чувствовалась оживленная, пылкая речь.  Говор у него был складный и сам он не орал  на окружающих. Когда общался с кем-то мог и повздорить из-за пустяка, но быстро  становился на место. На этом описание можно закончить, поставив многоточие.

— Погода очень сильно изменилась. Возможно, в море холодный воздух встретился с теплыми парами, — Николай вздохнул, но не от усталости, а от какого-то наслаждения, питавшего его изнутри. — А знаешь, голова сегодня вообще не о том думает.

— Та-да, — ответил Павел. Он иногда говорил так, чтоб никого не обидеть, не показаться грубым, хотя это было бы сложно с его манерой общения и понимания друзей.

— Тебе без разницы? 

— Я просто заскучал. Такое бывает со всеми нормальными людьми. Устаешь, отвыкаешь от обыденной жизни не замечая это.

— Мне вот подарили недавно билеты в театр, — ответил собеседник аппетитно поедая макароны от которых еще шел пар. — Сходил и не пожалел. Актеры из столицы. Играют не плохо.

— Не хочется. Я ходил недавно кое с кем. За ранее говорю, это с работы в виде премии мне подарили. Было скучно… Апчхи! — он чихнул прикрываясь локтем. — Подай салфетку; пожалуйста. 

— Ты заболел и я даже знаю от чего — ты не путешествуешь. Нельзя твердеть умом, но нельзя и ум развить сидя дома. — он  указал на него вилкой, словно протыкая его — Подумай над этим.

— Возможно, ты прав, но путешествия не мой конек.

— Хорошо.А ты хоть за кем-то ухаживаешь? -спросил Никола.

— Да, за мамой, за тобой, -засмеялся он тихим, но истеричным смехом, от чего даже собеседнику стало неловко.

— Нет,я говорю о девушке, партнере. Просто тут есть один человек, я его уже упоминал. Ее зовут Саша и, вроде, ты ей нравишься. Она говорит о тебе нежно и мечтает увидеться с тобой.