Райский Уголок: филиал Ада на земле Человечность. Диагноз людям

Введение:

Данный роман — второй психологическое художественное произведение после «Убийца и его дальнейшая исповедь». Так же, как и там, будет драма, но не психологическая, как в двух трилогиях «Наказание без преступления» и «Преступление без наказания», а с философией.

Возрастной ценз из-за наличия обнажёнки, убийств и нецензурной лексики — 18+.

Двадцать второй век новой эры. Райский Уголок. Всё тот же внешне красивый и разнообразный город, но уродливый из-за населения внутри.

В этом году начался передел территории между разными группами. В основном весь город был слабо заселён, но особенно населён только в тех территориях, что в прошлом столетии были известны как район лжецов и район, где происходили многочисленные преступления на почве секса. Да, всё верно, рядом с Оврагом Самоубийств, проходивший через всю северную и восточную границу города вплоть до известного леса. Вот о населении в данных территориях и пойдёт речь в настоящем произведении.

— Держи нацика! — кричали толпа парней 22-летнего на вид возраста в красных майках и штанах с символиками жёлтых серпов и молотов. Если быть точным, то кричал лишь предводитель, недавний эмигрант из страны, победившей в прошлом нацизм. Его звали Владлен, как его прозвали его коллеги по политическим взглядам от Владимир Ленин, потомком которого он себя возомнил. — Если он сбежит, то нам всем хана — вы ведь знаете, какие они сильные!

— Да, и тупые! — поддакивал Иост от, как могли понимающие историю читатели догадаться, Иосиф Сталин. — Сила у них ведь только в мышцах, но не в мозгах.

Между тем «нацик» не был скинхедом или нацистом — он был болен раком, поэтому его голову обрили. Но Владлен, конечно, в подробности не вдавался, и в результате больной онкологией был вынужден бежать от тех, лидер кого неправильно понял ситуацию. Типичная ситуация, не правда ли, читатель?..

Между тем лидер нацистов Йогеб от Йозеф Геббельс, ставший лидером буквально две недели назад, решил организовать наступление на неугодных ему лично Владлена и Иоста. Но до этого он решил посидеть на кухне, чтобы вспомнить былые времена…

— Заебали эти суки уже… — Сказал он вслух, рассматривая свою фотографию с Адгитом. — Убили, уроды, тебя из-за своих заёбов. Какие же коммуняки тупые, а…

— Могу я войти? — спросил его зам, которому ещё не успели придумать соответствующее прозвище.

— Разумеется, нечего лишний раз спрашивать. — С засунутой в рот сигаретой ответил Йогеб. — Ты по делу? Я сейчас не в настроении ***нёй словесной страдать.

— Пришло известие, что монархисты готовы с нами сотрудничать. — Ответил заместитель чуть по тише.

— Всё Виктория не дура… — Зажигая сигарету, ответил руководитель нацистов. — Но…?

— Что «но»?

— Не тормози, а то разжалую до рядового. Были какие-то условия с её стороны?

— Она ответила, что без особо радикальных способов истребления социалистов и коммунистов.

— Блять. — С недовольным лицом ответил Йогеб, выдохнув ртом дым. — А я им кровно хотел отомстить за Адгита.

— Ещё будет такая возможность, мой фюрер. — Немного неуверенно ответил зам.

— Мне похуй, что и когда там будет. Меня **** настоящее. Ты знаешь будущее, а? Отвечать!

— Никак нет.

— Вот именно. И я не знаю будущего. Эти мудаки нас могут сегодня же перерезать, а мы будем… — Он взглянул в окно. — Кто это там бежит? Подойди сюда и скажи: это из наших?

— Никак нет. Это мой сосед по улице, его недавно в больницу имени Красивых Оч перевели.

— А чем болен или больна?

— Это она. Раком, поэтому лысая.

— ****ец… Свяжись с ней и приведи ко мне — я постараюсь ей и её семье как-то помочь.

— Но мой фюрер…

— Не знаю никаких «но»!

На другой аллее между тем находились жители разных сексуальных ориентаций и гендеров. Гетеросексуальная семья была одна на всю улицу. И каждый раз, когда он и она выходили на улицу, в них из всех остальных домов кидали гнилыми помидорами.

— Нельзя любить девушку парню!

— Нельзя любить парню девушке!

— Нельзя быть внешне парнем и вести себя как парень!

— Нельзя быть внешне девушкой и вести себя как девушка!

Это происходило каждый день, кроме субботы, когда представители, как говорили в двадцать первом столетии, «секс. меньшинств», съезжались в Центр, где на месте взорванной Биологической Научной Академии они собирались, собирались и чествовали того, кто проложил им путь в Райский Уголок. Он был полным тёзкой известного певца Элтона Джона, но он не был так же внешне красив, как тот, с кем он имел общие имя и фамилию. Так же, как и характер, из-за которого его партнёры менялись каждую неделю, приезжавшие к нему со всего графства. Но он сам прибыл сюда из столицы графства, когда её мэр его выгнал, застав в постели со своей женой, хотя они, Элтон и жена мэра, были лучшими друзьями со времён школы. Смешная история, проложившая путь для Джона в город, где он стал идолом для одной из наиболее агрессивных частей оставшегося населения после междоусобной войны1 в середине XXI века. И по этой причине, что он стал кумиром, его манеру поведения многие копировали. Что читатели, собственно, и могли увидеть в единственных репликах настоящей главы на момент написания данных слов.

Он старался ей показать всю свою любовь, всю свою заботу, поэтому работал денно и нощно на единственной работе, оставшейся для таких как он и она, для таких, кто спокойно относится к любым неприятностям, включая людей.

Но девушка этого не ценила. Она думала, что он с ней исключительно из-за безвыходности, считая себя не самой красивой девушкой в мире, считая себя худшей, с кем можно быть, но любой, кто видел их со стороны, понимал, что она заблуждается. И каждый раз, когда он возвращался с работы на час-два, она сухим тоном говорила, что любит его, но она знала, что обманывает и его, и себя.

— Элизабет, привет. — Сказал зам, подбегая к ней.

— Джордж, сейчас не самое лучшее время, чтобы… — еле переводя дыхание, отвечала та, кто спасалась бегством от коммунистов.

— Я не по этому поводу. Мой начальник хочет тебе и твоей семье помочь. — Попытался взять её за руку Джордж.

— Ну же, веди её сюда! — Сказал Йогеб, просчитывая у себя в голове, за какие деньги можно вылечить онкологические заболевания у них в городе.

— Как он поможет? Он знает, что я больна раком?

— Я ему уже сказал об этом.

Элизабет посмотрела в глаза двадцатилетнему парню, остановившись.

— Надеюсь, что…

— Туха, стреляй, мать твою! — скомандовал Владлен.

Послышался шум выстрела, вслед за которым из огнестрельного вылетела пуля в сторону больной раком. Но зам успел это увидеть и загородил её спину своей спиной.

— Вот ведь мудаки, а!!! — увидев эту картину, начальник нацистов пошёл быстрым шагом за своей курткой, дабы выйти на улицу. — Джордж, ты цел? — спросил он по рации.

— Я… я в порядке, мой фюрер. Я надел бронежилет перед выходом.

— Я уже иду, понял? Оставаться на месте! Отряд, живо на улицу! Надеть бронежилеты всем, кто хочет жить. Сегодня мы этих козлов добьём. — Скомандовал остальным участником отряда Йогеб.

— Есть надеть бронежилеты! — послышался голос Паула.

— Ты точно в порядке, Джордж? — спросила Элизабет.

— Лучше не бывает. — Отшутился Джордж, хотя в правом боку, где была почка, он чувствовал синяк. — Ты не переживай, скоро он и другие придут за тобой и чтобы отомстить за меня.

— Блять, ты чё промазал, что ли? — пытался понять Иост.

— Никак нет, просто пуля отскочила в сторону. — Отвечал главный по оружию среди коммунистов.

— Да ****ый рот, а.

Владлен прищурился и увидел своих вечных врагов.

— О, смотри-ка, как тебя там, Джордж, твои дружки пришли. — Усмехнувшись, сказал лидер коммунистов.

Сегодня его девушка решила выйти на улицу в одиночку, хотя и была среда — день, когда на их улице было не протолкнуться.

— О, смотри-ка! — крикнула одна из лесбиянок. — Сима идёт!

— Видать, рассталась, наконец, со своим парнем! — хихикнула другая, которая бисексуалка.

— Да не рассталась я ни с кем, замолчите хоть один раз! — закричала Максима.

Те двое уставились на неё.

— И нечего обсуждать нашу личную жизнь! Она вообще сильно отличается от вашей, дуры! Что одна трахается с помощью исключительно страпона, что вторая! Вы даже не понимаете, что парни — тут она неожиданно для самой себя сделала открытие, но вида этого не показала — намного лучше в роли партнёров. Вам чё, мало ебли, что ли? Страпон — это всего лишь резиновая херня, которая не может заменить настоящий мужской ***, как вы не поймёте этого, а? Вы в натуре дуры, Георг был прав в отношении и вас, и тех, кто противоположен вам по интересам, но по сути тот же!

— Ты хули выёбываешься, а, блять? — спросила та, что лесбиянка. — Тебе втащить?

— Да делай что хочешь, но от этого мои слова не станут менее правильными в отношении вас. — Сказав это, единственная гетеросексуальная девушка развернулась и пошла обратно.

Лесбиянка хотела пойти за ней, но бисексуалка остановила её:

— Если бы у нас был выбор… точнее, у тебя, потому что ты исключительно по нам, по девушкам… я не думаю, что ты бы хотела ей втащить.

— И ты туда же, да? — насмешливо-зло спросила первая. — Я тебя урою.

— Да не надо. Я просто бисексуалка, хочу или нет того, но меня как мы, так и парни притягивают.

— Значит, и ты туда же.

— Да не будь ты в натуре дурой, а!

Тут внимание всех троих, даже Симы, зашедшей уже домой, привлёк громкий звук выстрела на другой улице.

— Я отомщу тебе, урод, блять! — кричал не своим голосом Йогеб после того, как пуля окончательно долетела до космоса, из-за которой и был упомянутый шум. — Я лично тебя прикончу за убийство Адгита!

— Да так ему и надо, мудила ты тупой! Он хотел весь город до конца разрушить, а не только его большую часть! — Кричал в ответ Владлен.

— Мне похуй. Я тебя убью.

Джордж увёл в сторону Элизабет.

— Мы должны идти, чтобы ты не погибла. — Сказал зам.

— А ты? — спросила больная раком.

— А я обязан быть на поле боя, я ведь заместитель этого — он указал пальцем на мужчину, выглядящего на 20-25 лет — парня.

— Нет! Они же убьют и друг друга, и ещё тебя до кучи! — вскрикнула девушка.

Её крик привлек внимание Паула, отвечавшего, как Туха, за вооружённое формирование внутри нацистов.

— Мой фюрер, там какая-то девочка кричит, что находится рядом с вашим замом. — Доложил он по рации.

— Я знаю, что это за девочка. Выдели кого-то ответственного из своих, чтобы провёл её в безопасное место. — Сказал спокойным тоном начальник нацистов. — Она мне нужна.

— Есть выделить ответственного. — Таким был конец связи.

— Что за дура ошивается вокруг Джорджа? — спросил Иост.

— Помнится, это та дочь погибшего полтора-два года назад нашего мэра. — Ответил кто-то из подчинённых.

— А. А почему она лысая?

— Потому что она больна онкологией, дебил ты грузинский! — сказал Йогеб, имевший отличный слух, но думавший, что, раз у Иоста прозвище дано в честь грузина, то тот и сам грузин.

— Бля… зря преследовали получается… — Вслух озвучил свои мысли Владлен.

— Ну наконец-то дошло до вас, что вы — идиоты!

Йогеб и Владлен подошли друг к другу.

— Я не вижу смысла с вами враждовать, раз мы по сути одинаковые. — Первым подал голос лидер коммунистов.

— Это перемирие или ты просто хочешь меня убить, как убил нашего предыдущего руководителя? — зажёг сигарету лидер нацистов.

— Это предложение о мире, дурак. Либо мы миримся окончательно, либо это последняя битва. Насмерть. Или вы нас, или мы вас.

— Мой фюрер, всё в порядке? — спросил Джордж по рации.

— Надо обязательно принять решение, парень. Либо мир, либо продолжение войны. — Сделав очередной затяг, ответил Йогеб.

— Что вам ближе?

— Чисто по-человечески — мир.

Той же ночью Георг вернулся домой. Его там ждала его же девушка в их спальне. Когда она подняла глаза, было видно, что все они выплаканы. Тушь была размазана по всем щекам вплоть до низа лица.

— Я люблю тебя, Георг. Я только сегодня это поняла. Я не хочу тебя потерять. — Её голос дрожал, и в нём были заметны нотки заикания.

— Всё хорошо, Сима, всё в полном порядке… Тебе нужно успокоиться. Я тебя тоже люблю. — Приблизился к ней её любимый человек.

— Выходи за меня. Я готова сказать тебе «да».

— Наконец-то!

На следующий день они, сев в один из последних автобусов, поехали в центр города, однако…

— Блять, как же я ненавижу пидоров этих. — Сказал Йогеб Владлену, предлагая ему сигарету, пока они ехали в переговорный зал, неофициально разместившийся в жилом доме напротив бывшей Биологической Научной Академии.

— Я не буду, я завязал, когда убил твоего начальника, Йозеф. — Отмахнулся лидер коммунистов. — А вообще согласен, надо как-то вытравить их из нашего района проживания.

— Светлые тебе мысли приходят, когда надо. — Усмехнулся горько лидер нацистов. — Главное, сейчас нам решить, каким образом разделим наше влияние.

— Да тут решать нечего: западная сторона — ваша, восточная — наша.

— Хорошая идея, но я же не один — монархисты, либералы, впрочем, вторые как против нас, так и против вас, умеренные…

— Умеренные ещё остались? Я думал, они всё, переметнулись на чью-то сторону.

— Да не, Володя, не в этой жизни они переметнутся. У них лидер такой, что его хер переманишь на свою сторону.

— Ну ладно. А вот и наш любимый дом.

С того момента, как за этим домом в двадцать первом веке окончательно закрепилась репутация злачного, он внешне не изменился. Но внутри каждая комната была пропитана пятнами крови, которые нельзя было ничем вытравить, даже самыми современными средствами для мытья полов. 1За время упомянутой междоусобицы столько заказных убийств произошло, о чём… о чём, впрочем, будет написано в отдельном произведении.

— Знаешь Гарика Сукачёва, Йозеф? — спросил, вдыхая этот смешанный запах пыли и запёкшейся крови Владимир.

— Не. — Ответил, бросая и растаптывая сигарету, чтобы она не зажгла дом Йогеб.

— Вот у него есть такая песня, вроде «Дорожная», где в конце повторятся строка «Ой, ой, родина, да… Ой, Родина, война!».

— Глубокомысленно и актуально. Ладно, садись за стол, ща будем подписывать бумагу.

— А как же другие политически силы?

— Если меня не убьют, постараюсь договориться.

— Хорошо.

Так был завершён этот конфликт, длившийся двадцать пять лет, начинаясь с ещё с пепла предыдущего конфликта.

…Однако сладкой паре последовали многие бисексуалы, занимавшие большой процент населения той улицы, в результате чего в сторону центра города или около того было всё перекрыто людьми. В результате Максима и Георг решили дома расписаться. И эта история получила хороший конец.

Последняя главка

Но не история Элизабет. Йогеб не смог выделить столько денег для её семьи. В результате Джордж, хоть и регулярно навещавший её, практически живший там, увидел её смерть.

— Мне жаль. — Сказал один из первых ангелов, который был послан в Райский Уголок на практику. — По вашему законодательству, мы не могли её бесплатно вылечить.

— Тогда смысл вашего лечения был, если…

— Успокойтесь. — Пришёл на шум один из самых яростных приспешников основателя города, являвшегося представителем той же расы, что и тот. — Всё равно после драки кулаками не машут. Угомонитесь и идите домой. Так бывший зам третьего и последнего руководителя остался с разбитым сердцем и ощущением, что ему незачем жить…