« Фаворитка принца » Часть 1. Шкатулка с секретом

В этом коктейле есть все: любовь-ненависть, любовь страсть, ревность и придворные интриги. Это напиток – для фаворитки принца.

 

 

Глава 1. Венценосный соперник

 

Монастырь или брак без любви? У девушки из семьи разорившегося аристократа было только два пути, и она выбрала брак. Шарлотта рано узнала, все «прелести» замужества по принуждению: ее супруг был богатым дворянином, но он никогда ее не любил. Граф Дерик Рис Джонс женился вскоре после того, как его невеста ушла на небеса, все еще пребывая в глубокой тоске. Ульрика умерла, не дожив два месяца до венца, и оставила его с разбитым сердцем, опустошенного, равнодушного к законной супруге. Сразу после брачной ночи Дерик уехал, не сообщив своего местонахождения и с тех пор возвращался домой только на зиму и на время, когда нужно было принять почетных гостей.

 

Справедливости ради стоит сказать, что Шарлотта не пыталась завоевать расположение мужа. Будь она ласковой и веселой, рано или поздно сердце графа оттаяло бы, но ему как он изъяснялся достался в жены «кусок льда». Именно поэтому жалкое подобие любви граф обретал в притонах, а главные развлечения – на охоте и на войне. Материальных стеснений он не испытывал, но очень не любил выбрасывать золото для появления при дворе, а необходимость в этом появлялась несколько раз в году. Так произошло и этой осенью – перед началом сезона охоты принц Ричард скучал и пожелал собрать своих приближенных, чтобы покутить и поискать среди жен и дочерей вельмож новую протеже. За наследником давно и прочно закрепилось прозвище «Сластолюбивый» и Дерику не хотелось увидеть себя в числе рогоносцев, что заставило сделать мимолетное замечание супруге:

 

— Прошу вас, ведите себя скромнее, моя дорогая! – развалившись в кресле и закинув ноги на стол, Дерик допивал уже пятый бока вина. – Я не хочу, чтобы на вас обратили слишком много внимания!

 

Шарлотта, которая примеряла ожерелье, оставшееся от матери, застыла на месте и посмотрела на мужа, точнее на его отражение в зеркале:

 

— Пусть вас это не беспокоит, – она помедлила, тщательно подбирая слова. – Мне совершенно не доставляет радости эта поездка!

— Даже так? Могу я спросить, почему? – он отбросил пустой бокал, забавляясь представшей перед ним картиной. Когда Шарлотта сердилась, на ее щеках появлялся живой румянец, глаза начинали сверкать, и она приобретала особое очарование. – Почему молодая, красивая женщина предпочитает читать рыцарские романы и торчать в церкви вместо того, чтобы танцевать на балу? Что с вами не так, Летти?

— Вы хотите уязвить меня побольнее? – она резко повернулась и наткнулась на высокую фигуру мужа, который вырос прямо перед ней и обхватил за плечи.

— Вовсе нет! Я пытаюсь расшевелить вас, миледи, вдохнуть в вас жизнь, если это конечно возможно! Не думаю, что вас сильно поразит новость, но мне нравится моя собственная жена и я хочу видеть ее улыбку, а не застывшее, как на иконе выражение лица!

 

От Дерика несло винными парами и это заставило Шарлотту отвернуться, что совершенно не устраивало подвыпившего супруга. В сказанных словах была доля правды и графа в который раз задевало за живое глубокое равнодушие супруги. Он схватил ее за подбородок и обжег взглядом сумасшедших черных глаз. Грудь Летти под тесным вырезом платья тяжело вздымалась от возмущения, она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь ядовитое, но вместо этого попала в плен бессовестных губ. Упираясь изо всех сил в могучую фигуру мужа, она вскоре поддалась натиску и начала сдаваться, но как только сопротивление прекратилось, Дерик разжал объятия и направился обратно к креслу, свалившись в него с удовлетворенным видом.

 

— Нам ни к чему спешить, — заявил он, возвращаясь к своей бутылке, – говорят у Ричарда отличные покои, если у вас не разболится опять голова, то мы сможем убедиться в этом вместе. Ну, а если нет… мир как говорится, полон чудес и приключений!

 

***

 

Такая прелюдия никак не сближала молодых супругов. Всю дорогу к сюзерену они провели в полном молчании. Шарлотта куталась в подбитый мехом плащ и лишь изредка поглядывала на мужа, который начал засыпать от равномерного покачивания кареты. Не о таком муже она мечтала в юности. Воображение рисовало светловолосого красавца, способного на верность и нежную любовь. Дерик вдребезги разбил ее фантазии. Мало было шестнадцати лет разницы в возрасте. Высокий, темноволосый и черноглазый, супруг оказался язвительным и насмешливым, мог одной рукой сломать хребет противнику и выпить несколько бутылок вина, не свалившись под стол. Что же касается любовных нежностей, то Шарлотту коробило от его буйного нрава и за три года совместной жизни они не больше семи раз провели ночь в одной постели.

 

Сегодня вечером он опять напьется, будет острить и вынудит супругу краснеть перед гостями, выставляя пуританкой! Ничего другого от предстоящего бала Шарлотта не ждала и заранее терзалась, представляя пьяное пиршество. Увы, ожидать танцев с утонченными кавалерами не приходилось, а желание блеснуть красотой у нее отсутствовало напрочь. Что толку демонстрировать пошлым и озабоченным гостям роскошные наряды? Максимум, чего можно от них ожидать – это недвусмысленных намеков…

 

Пока эти невеселые мысли крутились в голове графини, карета приближалась к пышному строению, которое издалека привлекало внимание. Подъезд к нему был выполнен в виде триумфальной  арки, а дальше дорога петляла, окруженная высокими деревьями, стоящими по обе стороны, словно стража. У входа уже горели огни, гостей встречали и пропускали внутрь богато разряженные слуги, повсюду слышался смех и громкие разговоры, а в соседнем зале были щедро накрыты столы.

 

Новоприбывшие двинулись через переполненный зал поприветствовать принца. Загородная резиденция была небольшой и вмещала десятка два человек, но из-за пышных нарядов дам и многочисленной прислуги яблоку негде было упасть. Шарлотта, держа осанку и надев дежурную улыбку неспешно шла рядом с супругом и иногда кивала в ответ знакомым. От ее глаз не укрылись восхищение дам, провожающих взглядом Дерика, перешептывания и тонкие намеки тех, кого он уже успел осчастливить в прошлом. Все было скучно и ожидаемо, кроме одного – рядом с Ричардом она разглядела молодого мужчину, запросто болтающего с принцем. Граф перехватил ее взгляд и ответил, не поворачивая головы:

 

— Вижу, вас заинтересовало новое лицо? Во избежание случайного конфуза позвольте сообщить — это Эдвин Боуди, герцог Ламарский, то бишь младший сынок государя. Не для ваших нежных ушей, ходят разговоры, что он бастард, потому на престол не претендует, во всяком случае пока.

 

 

 

— Развернутая рекомендация, – Шарлотта с интересом посмотрела на молодого принца, нисколько не веря рассказу мужа. По крайней мере одно достоинство она видела однозначно – наследник по сравнению с Ричардом был очень хорош собой. Его светло-каштановые вьющиеся волосы небрежно спадали на шею, обрамляя лицо с тонкими правильными чертами, а голубые глаза смотрели с детским любопытством и нескрываемым восторгом.

 

Заметив новоприбывших, Ричард переключил на них внимание и ответил на полагающиеся приветствия Дерика легким поклоном головы. Шарлотта тоже сделала реверанс и сказала пару слов, выразив благодарность за приглашение и свою искреннюю радость. В какой-то момент стоящий рядом герцог встретился с гостьей взглядами и она – невероятно! – почувствовала, что краснеет! К счастью, Дерик был занят разговором и не обратил на это внимание, иначе его супруга не отделалась был от шуток до конца своих дней. Зато сам Боуди был приятно удивлен и польщен, решив не упускать графиню из виду.

 

Что касается Шарлотты, неожиданная встреча почему-то взволновала ее и понадобилось несколько минут, чтобы побороть смущение. Дабы избежать нового соблазна, она выбрала другой объект внимания – шикарные не по сезону розы, расставленные по всему залу. Огромные вазоны, украшенные лепниной и позолотой, можно было увидеть на столиках и арочных окнах, а полураскрытые бутоны цветов на глазах распускались, быстро набирая силу в тепле.

 

Пока Дерик отвечал на реверансы знакомой дамы, Шарлотта склонилась к одному из таких букетов, чтобы вдохнуть нежный аромат и усмирить сердцебиение. Этот маленький трюк обманул бы кого угодно, но на молодого принца подействовал в точности, наоборот. Теперь он не сводил в гостьи глаз и в его взгляде был неприкрытый интерес. Ему хотелось узнать побольше, и он обратился с расспросами к старшему брату, который с равнодушным видом сообщил:

 

— А, жена Джонса… тебе ничего не выгорит, всем известно, что она пуританка!

— Вы так уверены, дорогой брат, а я готов усомниться, – он склонился к уху Ричарда и что-то прошептал ему с заговорщицким видом.

— Спорю на ящик Фульдского, тебе это не удастся! – со смехом ответил принц. – Ты как всегда придаешь интригу вечеру, Эдвин, что ж, я принимаю пари!

 

Пока шел этот короткий разговор, слуги проскальзывали между гостями с подносами, полными вина и гости уже изрядно подвыпили, изнывая от жары и духоты. Наконец Ричард  после очередных возлияний и сам решил поразвлечься, подавая знак к началу танцев. Присутствующие медленно потянулись в соседний зал, а музыканты стали проверять свои инструменты. К этому моменту дорогой супруг Летти уже скрылся с глаз, приметив очаровательную блондинку. Та жеманно улыбалась, хихикала и разыгрывала скромность, прикрывая лицо веером, хотя за ее «стыдливым» румянцем явно просвечивала самая настоящая похоть.

 

До танцев дело у них не дошло – граф, осторожно придерживая подружку под локоть и что-то нашептывая ей на ухо укрылся в одном из альковов, а Шарлотта осталась в одиночестве. Когда музыканты принялись за дело, она отошла подальше к стене, намереваясь при первой же возможности уехать, но протянутая к ней рука заставила застыть на месте. Изумленная и смущенная до крайности, графиня подняла глаза и узнала в своем кавалере никого иного, как герцога.

 

Он предложил танец по всем правилам и получил согласие раньше, чем Шарлотта успела опомниться. Минута – и они уже стояли во главе пар, расположившихся двумя рядами вдоль ярко освещенного зала. Как и положено на таких собраниях, бал начался с паванны, где все перемещались плавно и неспешно, демонстрируя окружающим свои наряды. Под звуки флейты и нескольких скрипок пары менялись местами, танцующие отвешивали друг другу реверансы, дотрагивались кончиками пальцев и перекидывались короткими фразами. Танцевал герцог прекрасно, двигался легко, а разговор и вел так непринужденно, что вскоре его партнерша забыла о скованности. Всякий раз, когда их руки встречались во время очередного па, сердце ее радостно трепетало, и она что-то отвечала невпопад, вызывая на его красивом лице нескрываемую улыбку.

 

 

Когда первый плавный и неспешный танец закончился, зазвучала музыка, приглашающая на гальярду. Пары снова выстроились в два ряда – напротив друг друга, и графиня с трепетом отметила, что вблизи принц еще более привлекателен. Он был безупречно сложен, держался прямо, но не напыщенно и главное – не сводил с нее восхищенных голубых глаз. Теперь Шарлотте довелось повеселиться по-настоящему: поддерживаемая партнером, она, как и другие девушки подпрыгивала, мягко опускаясь туфельками на пол, лицо ее разрумянилось и стало именно таким, какое мечтал увидеть благоверный. Молодая графиня больше не чувствовала себя придворной дамой и замужней женщиной, а трепетала, как шестнадцатилетняя девчонка, не решаясь только на последний шаг – открыто смотреть в лицо молодому принцу.

 

***

 

Провожая Шарлотту на место, наследник не скрывал своего удовольствия. Он уже довел ее до середины зала, когда в голове созрел неожиданный план.

 

— Знаете, — сообщил он заговорщицким тоном, склоняясь к ее уху — Я должен признаться вам в одном преступлении. Нет, не смотрите на меня с таким ужасом, хотя оно и не очень тяжкое, но я просто обязан повиниться! Дело в том, что я самым бессовестным образом следил за вами, Шарлотта, но вы ни разу не взглянули в мою сторону, предпочитая рассматривать розы. Его высочество питает к цветам особую слабость и у вас, похоже, такая же романтичная душа!

 

Графиня ужасно смутилась, и ей не оставалось ничего другого кроме, как согласиться, хотя она была потрясена такой наблюдательностью.

 

— Тогда вы обязаны сказать, какие именно вам понравились больше.  Я в этом ничего не смыслю и не хочу выглядеть бесчувственным болваном.

— Вы слишком доверяете моему мнению, – невольно улыбнулась Шарлотта. – Уверена, что у его высочества лучший вкус в королевстве и вам стоило бы поговорить об этом с ним. 

— И все-таки, скажите хотя бы цвет! Алые? Или нет, пожалуй, нежно розовые. Я угадал? — он протянул тонкую руку, вытащил из вазы одну из роз и поднес ее к губам. Шарлотта могла поклясться, что герцог не просто наслаждался ароматом, а поцеловал бутон – Вы позволите? – с озорным видом принц поместил цветок в ее прическу и отвесил шутливый поклон.

 

Половина дам в изумлении следили за этой сценой вплоть до того момента, когда пара скрылась из виду. Это моментально породило новую моду – цветок в прическе – так романтично, так многозначительно и удачно подчеркивает интерес к его высочеству! Принц намеревался продолжить экскурсию и показать графине другие, не менее роскошные уголки, но к своему неудовольствию заметил фигуру Дерика, непринужденным шагом направлявшегося к ним навстречу. Чтобы не сдавать позиций, герцог, отпуская руку графини, без тени смущения заявил, словно продолжая сказанное:

 

— Если вам станут надоедать, предупредите, что я занял все следующие танцы на этом балу и желаю видеть вас своей партнершей. Думаю, мне никто не рискнет перейти дорогу, – он с улыбкой поднял глаза и встретился взглядом с Дериком, как раз оказавшимся рядом, — разумеется за вами, граф, остаются все права!

— Разумеется…

 

На этом разговор был окончен, и железная лапа схватила Шарлотту за руку. Как только принц удалился, граф склонился к ее уху:

 

— Что это было?! Уж не решили вы наставить мне рога, миледи? Учтите, я не прощу этого никому, даже принцу крови! — черные глаза встретились с голубыми, герцог насмешливо кивнул и поднял бокал, словно читая мысли своего вассала. В ответ Дерик также поднял свой бокал и осушил его в один прием.

— Вы так быстро освободились, граф, чтобы уличить меня в измене? – Шарлотта безуспешно пыталась высвободить пальцы. – А как же ваша дама? Она не огорчится, что вы бросили ее ради жены?

— Как, вы ревнуете?! Это была ваша маленькая женская месть? – Дерик посмотрел на жену с таким интересом, словно сам только что с ней познакомился. – Я был уверен, что моя физиономия успела вам опостылеть настолько, что разглядывать потолок и то интереснее! Вы действительно заметили мое отсутствие? Это очень мне льстит. Что касается дамы, о которой вы упомянули, она просто хотела рассказать мне презабавный анекдот…

— Не сомневаюсь в этом! Как и все ваши пассии, она глупа как утка!

 

Эта вспышка раздражения не на шутку развеселила графа и у него отлегло от сердца. Он рассмеялся так заразительно, что Летти не смогла и дальше сохранить сердитое лицо.

 

— Вынужден признать, что вы правы! – чистосердечно заявил он. – Мне стоило бы давно заметить, что вы не только красивее, но и умнее многих женщин. Пожалуй, не надо оставлять вас в одиночестве, – в этот момент опять зазвучала музыка и Дерик пошел на самый рыцарственный жест, какой был ему доступен. – Позвольте пригласить вас, сударыня, теперь у меня будет возможность отвесить моей несравненной супруге десяток реверансов.

 

Заиграли бранль и все присутствующие выстроились в круг. Во время движения пары постоянно менялись местами, касались друг друга ладонями и рядом с Шарлоттой как по волшебству вновь оказался молодой герцог. Когда их руки коснулись, принц позволил себе капельку лишнего – на секунду сжал пальцы, наслаждаясь внезапно вспыхнувшим румянцем на лице фаворитки. Так они перекались дважды или трижды и всякий раз Эдвин подстраивал молодой графине ловушку. Он нисколько не сомневался в том, что уже сегодня сможет получить желанный трофей и испытывал сильное нетерпение, совершенно не обращал внимания на ревнивого мужа. Об интрижках Дерика ходили легенды, но его жена была ангелом чистоты и это кружило принцу голову.

 

Замечая все происходящее, Дерик был в бешенстве. Чтобы здесь, в его присутствии кто-то осмелился положить глаз на Шарлотту, это уже переходило все границы. Мальчишке вряд ли исполнилось больше девятнадцати лет, он был совсем сосунком, но уже успел отведать плотских утех, будучи постоянно окруженным девицами не слишком тяжелого поведения.  Если бы речь шла о ком-то другом, оскорбленный граф давно вывел бы его на улицу и заколол на месте или попросту придушил, но вступать в конфликт с принцем было слишком рискованно.

 

К счастью, Ричарду сегодня не хотелось долго отбивать ноги в танцах и вскоре он пожелал насытить желудок, подавая знак к началу ужина. Гости потянулись в зал и занимали места за роскошно накрытым столом, где уже стояли лакеи, готовые наполнять тарелки и наливать в хрусталь лучшее вино. Когда Шарлотта опустилась на свой стул, в глаза графу бросилась роза, которая до сих пор красовалась в ее прическе. Дерик, пропустивший эпизод с цветком, тем не менее догадался о происхождении этого изысканного украшения и решил положить конец любым намекам. Его пальцы выхватили бутон из локонов, после чего тот оказался на полу и погиб, растоптанный тяжелым сапогом. Шарлотта подняла на мужа глаза и встретила ледяной взгляд.

 

— Не хотел расстраивать вас сударыня, но вам не идет образ пастушки, — прокомментировал Дерик, от внимания которого не ускользнула реакция принца, сразу утратившего свою веселость. – Пора заканчивать это представление, после ужина мы едем домой.

 

Это было наилучшим решением, но оно пошло в разрез с желанием его высочества. Оскорбленный принц, которому вмешательство графа подпортило вечер, решил ответить сполна и выбрал для этого один из самых доступных способов – бросил вызов. Когда Дерик по окончании трапезы подошел откланяться, Эдвин посмотрел на Шарлотту с нескрываемой нежностью и грустью.

 

— Графиня, – он поднес к губам ее руку, – наше знакомство было для меня большой радостью, и я надеюсь на продолжение, но сегодня не смею вас задерживать. Вас проводят и доставят домой, уверен, в целости и невредимости. А вас граф, я не отпущу! У нас возник спор, который можете разрешить только вы. Кое-кто рассказал, что на празднике в честь Пасхи вы выпили восемь бокалов вина, но я не верю, – герцог улыбнулся, разводя руками, – лично мне такое недоступно! Нет, вы вправе, конечно, отказаться, я не буду настаивать, мне просто придется заплатить проигрыш, я, знаете ли, поставил на вас.  

— Вы сделали на меня ставку, ваша светлость? – Дерик приподнял одну бровь.

— Да, я азартный человек! А ваша слава, граф, идет впереди вас!

— В таком случае я принимаю вызов. Дорогая, не ждите меня рано и ложитесь спать, – он усмехнулся, глядя прямо в глаза сопернику и не говоря больше ни слова вернулся в зал рука об руку с принцем.

 

Глава 2. Интриги принца

 

В распоряжении Ричарда было лучшее вино и яства, но на счет компании Дерик мог бы поспорить. Господа были выше его по положению, но уступали во всем остальном: к своим тринадцати восьми годам граф переплюнул их по количеству поединков, охотничьих трофеев и любовных побед. Изнеженные аристократы были горазды только на то, чтобы отпускать пошлые шуточки и рассказывать истории, в правдоподобие которых не поверил бы здравомыслящий человек.  Появление Дерика приятно разнообразило этот круг и на весь вечер обеспечило приближенным короля байками, которые вызывали завистливое восхищение или безудержное веселье.

 

Время от времени граф присматривался к принцу и пришел к выводу, который немало его удивил. Мальчишка был совсем не такой дурак, как его старший брат и наследник, и при желании мог блеснуть остроумием. При довольном хрупком и изящном сложении принц неплохо владел оружием и доказал это в шутливом поединке с одним из придворных. И главное – он был весьма красноречив, хорошо образован и привлекателен с точки зрения женщин. Это еще больше подстегнуло зародившуюся ревность. Какая ирония впервые обратить внимание на собственную жену, и после трех лет брака обнаружить, что она питает слабость к такому опасному сопернику.

 

Словно читая его мысли, принц предложил тост: «За прекрасных дам …», дополнив его несколькими недвусмысленными словами, вызывавшими всеобщее веселье.

 

— Кстати, граф, а вот и повод! – со смехом заявил герцог. – Уверен, за дам вы опрокинете любое число кубков. Я ставлю на восемь! Ричард? – он обратился к уже хорошо захмелевшему брату.

— Принимаю вызов! – тот взмахнул рукой с полным бокалом и облил стол вином. В качестве ставки он снял с шеи дорогую золоту цепь и швырнул ее в центр стола. Со своей стороны принц приложил перстень, что касается остальных присутствующих, все они с громогласными шутками стали бросать на стол монеты или золото, оглашая сторону, которую принимали в споре.

— Какое вино предпочитаете? Фульдское? Бальдах? Эксмо? – он по очереди указывал на увесистые кувшины, которые занимали приличное место на столе. — Хотя нет, я знаю, что вам предложить! Шаболь!

— Ничего не имею против, – переждав смех гостей, согласился граф, – но хотелось бы знать, чем ваша светлость объяснит свой выбор?

— Оно начинается на букву «Ш», — склонившись к уху собеседника ответил герцог. – Как имя вашей прекрасной жены.

 

 

Этот короткий диалог остался без внимания других слушателей, поскольку принц высказался полушепотом и обращался лично к нему, а остальные вельможи были достаточно пьяными, чтобы пропустить все мимо ушей. Герцог был в восторге от задумки. Во-первых, ему действительно хотелось позабавиться, во-вторых, если граф опьянеет, что случится неизбежно, появится отличная возможность разыграть козырь. Весь секрет заключался в том, что маленькая графиня не отправилась домой – под чутким «руководством» принца были предприняты все возможные меры, чтобы этому помешать. В то время, как ее муж под хохот и выкрики гостей поглощал крепленый Шаболь, Шарлотта сама того не зная, стала пленницей его высочества.

 

Уставшая, с гудящими от танцев ногами и головой, переполненной соблазнительными образами, она нырнула в карету и откинулась на спинку, прикрыв глаза. Разум подсказывал, что нужно сразу побороть запретное чувство, но сердце никак не хотело успокаиваться! Какие у герцога были манеры, какой вкрадчивый, нежный голос! Рядом с ними язвительные речи мужа казались особенно обидными, а поведение – до крайности грубым.

 

Карета медленно тронулась с места, двигаясь обратно, но вскоре покачнулась от внезапного толчка, как если бы они попали в случайную колею.  Лошади остановились, сколько попыток кучер не делал, сдвинуться с места им не удавалось! Шарлотта приподняла шторку и выглянула на улицу – огни остались позади и над ними сгущалась почти непроглядная тьма.

 

— Ваша милость, – кучер приоткрыл дверцу, – случилась непредвиденная поломка, ось слетела, ехать дальше невозможно!

— То есть как, невозможно? И что мы будем делать? – возмущение медленно сменял нарастающий страх.

— Необходимо сообщить его милости графу, я уже послал человека.

 

Слуга и в самом деле уже спешил обратно, вскоре скрывшись из виду в сгустившемся холодном тумане, а за этим потянулись нескончаемые минуты ожидания. Кажется, прошло уже не десять минут и даже не тридцать, в бальных туфельках у Шарлотты замерзли ноги, и она стала нетерпеливо ерзать на сиденье. Может о них совсем забыли или граф настолько пьян, что не в состоянии прийти в чувство? Она снова отодвинула занавеску и с облегчением выдохнула. К ним приближался огонек фонаря, позволяя различить два силуэта. Неустойчивый огонек покачивался под ногами у путников, но по мере их приближения стало ясно, что слуга сопровождает не графа, а другого вельможу. Сердце Шарлотты подпрыгнуло, а губы мгновенно пересохли от волнения и неожиданности. Она отшатнулась от окошка и отодвинулась в самую глубь кареты – как раз вовремя, потому что дверца распахнулась и внутрь ступила нога принца.

 

— Не пугайтесь так, моя дорогая Шарлотта, я не разбойник и вор! – частое дыхание говорило о спешке, с которой Эдвин прибежал на помощь. Он опустился на сиденье совсем рядом, так, что колено касалось ее ноги, взял ее за руки и поднес их к губам. Тонкие пальцы были ледяными и дрожащими, и герцог, не задумываясь, стащил перчатки, чтобы согреть свою прелестную фаворитку, застигнутую его появлением врасплох. Прерывистой дыхание Шарлотты выдавало сильное волнение, но она не пыталась бежать и не окликнула слуг.

 

— Какая ужасная неприятность! – продолжил принц, пытаясь ее утешить. – Кучер сказал, поломка серьезная. Будет лучше всего, если вы вернетесь, а утром мы подумаем над тем, чтобы отвезти вас домой.

— Вы предлагаете мне остаться? – прошептала она, не веря своим ушам.

— Как и многим другим гостям! Здесь около двадцати спален, вы проведете ночь в безопасности и тепле, даю вам честное слово! Вы же не останетесь ночевать в холодной карете? Если да, то и у меня не остается выбора.

 

Недолго думая, Эдвин развязал тесемки своего плаща, распахнул его и набросил на плечи Шарлотты, укутав ее и обняв за плечо. Они оказались тесно прижатыми друг к другу почти в полной темноте и без единого свидетеля. Герцог опустил капюшон, скрывающий лицо своей спутницы, осторожно коснулся ее губ и тут же отстранился. От этого нежного, как мотылек прикосновения перехватило дыхание. Шарлотту обдало жаром, она сделала робкую попытку освободиться, но горячие губы уже воспользовались своей властью и пленили ее сладкий рот. Их вкус был будоражащим и немного хмельным от выпитого за вечер вина. Эдвин запрокинул голову Шарлотты, заставляя прижаться к своему плечу, его все больше охватывало возбуждение, а ласковые поцелуи стали жгучими и требовательными.  Будь воля принца, он овладел бы ею прямо здесь, но ему не хотелось терять нового ощущения, которое бродило в крови.

 

— Вот теперь я никуда вас не отпущу! – прошептал Эдвин, – Хотите отнесу вас на руках до самого порога?

— Ваша светлость, перестаньте! – запротестовала она, слегка отстраняясь от своего захватчика, но он со смехом обнял пленницу еще крепче.

— Для вас, моя дорога Шарлотта я не желаю быть светлостью. Называйте меня по имени, Эдвин, я настаиваю! Посмотрите на меня, скажите, вам неприятно мое общество или вы хотите разбить мне сердце? – герцог поймал ее руку и приложил к своей груди. Под ладонью были слышны частые удары и Шарлотта смутилась еще больше.

 – Хорошо, если нет другого выхода, я пойду… сама, – последние слова утонули в новом поцелуе.

— И все-таки здесь неровная дорога, а ваши туфельки не предназначены для таких переходов.  – ее слабый протест было отклонен — Окажите мне такую честь, сударыня! Я настаиваю, но делаю это только ради заботы о вашем благополучии!

 

После этих слов герцог распахнул дверцу, подал Шарлотте руку и подхватил ее с первой ступеньки, как только она поставила на нее ногу. Так они и двинулись обратно – впереди слуга с фонарем, за ним принц со своей драгоценной ношей, в конце процессии – кучер… Порыв холодного ветра сбросил капюшон с головы Эдвина и растрепал его светлые волосы, бросая в лицо мелкие капли начинающегося дождя, но это нисколько не испортило герцогу настроение. Он сжал Шарлотту в объятия сильнее и прошептал ей на ухо:

 

Я не могу никак забыть твой сладкий, нежный поцелуй

Его решив мне подарить не убегай и не балуй!

Я знаю, что он означал и не хочу сейчас гадать,

Но я со страстью отвечал и больше не намерен ждать!

 

Эти недвусмысленные строчки, которые сорвались у него поневоле, заставили Шарлотту опомниться. Огни дома приближались и их неминуемо должны были увидеть из окон и только здесь она уговорила Эдвина опустить ее на землю. Он первым направился к дому, бросил плащ в руки слуге и потирая ладони, обернулся к своей гостье:

 

— Пока для вас подготовят спальню, давайте выпьем по глотку вина? — собственно, это был не вопрос, а прямое предложение хозяина дома. Он помог ей раздеться и окинула заботливым взглядом — Вы замерзли и вам совершенно необходимо согреться!

 

Шарлотта знала, что обязана разыскать мужа, но законного вопроса она так и не задала, а вместо этого последовала за юным герцогом. На этот раз они двигались не по широкой парадной лестнице, а по одному из ее ответвлений, поднялись на второй этаж и вскоре оказались в небольшой, прекрасно обставленной комнате. Камин горел, распространяя настоящий жар и герцог придвинул стул ближе к огню, чтобы усадить на него свою гостью, а сам устроился напротив на низкой скамейке. Не прошло и минуты, как подали горячий, остро пахнущий глинтвейн, первый же глоток которого принес живительное тепло и мгновенно разгорячил кровь.  

 

— Вам лучше? – его улыбка была ласковой, а голос взволнованным. – Я вижу, чего вы опасаетесь, но вы боитесь напрасно. Будь я самими королем и тогда не стал бы принуждать вас к тому, чего вы не хотите! Позвольте мне проявить гостеприимство и быть вашим другом, больше я ни о чем не прошу!  

 

В качестве доказательства своей дружбы герцог по очереди поцеловал каждый пальчик своей гостьи и прижал к губам ладонь, выжидательно глядя в ее раскрасневшееся лицо.

 

— Ваша светлость… — начала она, но принц покачал головой, прервав ее на полуслове.

— Эдвин, я просил вас называть меня по имени!

— Эдвин, — она говорила, не поднимая глаз, — Я ведь замужем и не распоряжаюсь своей свободой настолько, чтобы предложить вам даже дружбу. Уверена, вас окружают дамы, которые смогут меня заменить и прошу, умоляю вас, не начинайте того, о чем придется потом горько сожалеть!

 

Он выглядел удивленным и немного обиженным:

 

 – Это моя глупая откровенность виновата или вам успели рассказать нечто такое, что роняет меня в ваших глазах?

— Нет, совсем нет!

— Позвольте мне оправдаться, я закончил обучение совсем недавно, а здесь, как и вы нахожусь впервые! Посмотрите на меня Шарлотта! Заметили вы, чтобы я ухаживал за какой-то дамой?

 

Гостья попробовала припомнить вечер, но у нее все смешалось в памяти. Казалось, принц все время был рядом, хотя она мало обращала внимания на других.

 

— Нет, не заметила, но это ничего не меняет! – она подыскивала любой повод сбежать. – Умоляю, позвольте мне удалиться, я промочила ноги и устала!

— А я ведь вас предупреждал! Но нет, этого мы не допустим! – под действием внезапного порыва он опустился на колено, приподнял подол платья и ловко снял с ее ног туфли. – Повернитесь к огню, Шарлотта! Я велю сейчас же разжечь камин в вашей спальне и через десять минут вы будут в тепле! Не сердитесь на меня, я вел себя, как последний эгоист, но все-таки, могу я надеяться… — теперь он склонился к ее лицу и мягкие кудри коснулись щеки королевской гостьи – Могу? Мы увидимся завтра?

 

Ответа не потребовалось, вместо него Шарлотта позволила себя поцеловать и совсем не оставалась при этом безучастной. 

 

**

 

Комната, которую подготовили для гостьи, оказалась по-королевски обставленной и огромной по сравнению с привычной для Шарлотты спальней. В камине ярко пылал огонь, распространяя живительное тепло, на столике стола чашка горячего какао, а под простыню услужливая служанка уложила грелку. Помогая госпоже раздеться, миловидная девушка была внимательной и шустрой, не надоедая пустыми разговорами или расспросами. Она распустила шнуровку на спинке платья и дышать сразу стало легче, а когда тяжелые локоны свободно упали на плечи, Шарлотта испытала настоящее блаженство.

 

— Чего-то еще желаете, ваша милость? – девушка расправила складки платья, разложив его на кресле за ширмой.

— Нет, спасибо! Утром я хотела бы встать пораньше…

— Как прикажете, – девушка слегка присела в реверансе, направилась к выходу и прикрыла за собой двери.

 

Теперь у Шарлотты появилось время подумать. О сне не могло быть и речи – она мерила шагами комнату и прислушивалась к каждому звуку, ожидая шагов за дверью. Маленькая графиня все еще опасалась, что принц нарушит слово и явится к ней с ночным визитом, жаждала этого и боялась! На ее месте Дерик, конечно, не стал бы долго сомневаться, он и сейчас где-то развлекается, ни разу не вспомнив о своей законной жене. Шарлотта взяла в руки чашку с горячим какао и поднесла к губам – руки дрожали и никак не удавалось их унять.

 

Внезапно, как гром среди ясного неба она услышала уверенные шаги – кто-то шел по коридору, не крался, не прятался – шагал, по-солдатски печатая каждый шаг. Не давая времени на размышления, неизвестный толкнул тяжелую дверь и переступил порог, держа в руках канделябр с тремя свечами.

 

 

 

Шарлотта тихо ахнула и отступила на несколько шагов назад, расширенными от страха глазами глядя на гостя. Он обвел глазами комнату, убедился, что здесь никого нет и произнес, с грохотом опуская подсвечник на стол:

 

— Доброй ночи, моя дорогая супруга! Я вижу, мне посчастливилось занять место в вашей постели первым! – лицо Дерика было перекошенным от ярости. Он быстро пересек комнату, схватил жену за запястья и притиснул к себе. От него пахло вином, грудь судорожно взымалась, как после скачки, а сам он слегка пошатывался, как человек в последней стадии опьянения.   

 

 

— Дерик, прекратите, вы делаете мне больно!!

— Больно? Интересно, а как вы расцениваете собственный поступок, мне он не причиняет боль? Как вы посмели вернуться, ради кого?

— Я здесь не по собственной воле! Мне пришлось это сделать, потому что…

— Да, я слышал эту сказку про поломку! – он прервал жену на полуслове, скрипя от злости зубами.

— Сказку?! Так отправляйтесь и проверьте все сами, прежде чем обвинять меня во лжи! — она вырвалась и предусмотрительно отступила на пару шагов.

— Так и поступлю, но только не сейчас! Раз уж я здесь, то намереваюсь использовать свое законное право, а его, как вам довелось услышать, признает даже принц! – Дерик обхватил жену за талию, оторвал от пола и приземлил поперек кровати.

— Прекратите, в таком состоянии вам станет плохо! – она отвернулась от него, избегая хмельного дыхания

— Почему же? Наоборот, мне будет очень хорошо, да и вам я уверен, тоже! Я уже полгода не уделял своей жене внимания, а в заповедях сказано, что надо исполнять супружеский долг!

 

Граф, пошатываясь, стащил в себя рубашку, а затем очень быстро освободился и от остальной одежды, грудой бросив ее у изножья кровати. Шарлотта вся сжалась, ожидая грубой атаки и испытывая страх перед этим сильным, но обезумевшим от вина и ревности мужчиной. Кровать жалобно скрипнула, Дерик навис над ней и посмотрел в глаза долгим, пронзительным взглядом:

 

— Я задам вам всего один вопрос, сударыня: «Вы отвечаете взаимностью его высочеству герцогу?» И не вздумайте врать, мне прекрасно известно, кого он выбрал своей новой целью!

— Я вас не понимаю – пробормотала она, – принц был любезен и не более того!

— Любезен? – его рот скривился в насмешливой улыбке. – Хотите сказать он вас не преследовал? Или вы считаете меня идиотом, который не понимает брошенных ему в лицо намеков? Все гости заметили его «ухаживания»! А вы, сударыня раздавали авансы, которыми меня за три года совместной жизни не осчастливили ни разу!

-Я не понимаю, о чем вы говорите! Хотя с вашим опытом должно быть лучше заметно со стороны, вы ведь в этом поднаторели! – глаза Шарлотты наполнились слезами обиды — Отпустите меня, Дерик, мне больно!

— Моя милая, – осипшим голосом проговорил он. – У меня не было бы нужды изменять вам, если бы в собственной спальне я получал хоть каплю тепла. Ты хотела любви, Летти? Я тоже!

 

Пальцы Дерика разжали железную хватку и нащупали шнурки на вороте ночной рубашки, но они не поддавались, пока ткань с треском не порвалась, обнажив соблазнительный треугольник нежной кожи. Граф уже и не помнил, когда последний раз видел свою жену раздетой, обходясь короткой стычкой под одеялом, и теперь жадно прильнул к ее груди, еще хранящей терпкий запах духов. Бородка Дерика приятно щекотала кожу, губы касались ямочки на шее, лица, разгоряченного рта. Когда, подавив последнее сопротивление, его язык проник сквозь ее губы, внезапный поток жара хлынул вниз по позвоночнику и заставал Шарлотту изогнуть спину…

 

Она вдруг вспомнила Эдвина, его настойчивые губы и в порыве внезапно накатившего возбуждения запустила пальцы в густую шевелюру мужа. Его поцелуй был скорее захватническим, чем нежным, а в ответ на эту неожиданную ласку из груди вырвался приглушенный рык – как у голодного животного, которое получило свою добычу. Скомканная сорочка последовала за одеждой графа, тяжелое тело мужа вдавило Шарлотту в мягкую перину и обдало жаром.

 

Всегда несдержанный в любви, в этот раз граф овладел ею сразу, не чувствуя сопротивления. Шарлотта чувствовала, как напряжение в животе нарастает, закинула ноги на бедра мужа и прижалась к нему так тесно, как только могла. Двигаясь с ним в такт и ощущая толчки в своем лоне, она позволила желанию сгущаться в одной точке, пока маленький взрыв внизу живота окончательно выбросил ее из реальности. С ее губ сорвался долгий стон, и голова упала на смятую подушку. Только потом, вернувшись на землю, она открыла глаза и увидела над собой лицо мужа и его довольную кошачью улыбку.

 

— Не говори ни слова! – предупредил он и прикрыл ее губы пальцами – Пока ты не назвала меня чужим именем, я поверю, что не зря на тебе женился!

 

Глава 3. Придворные забавы

 

Позднее утро принесло новости раньше, чем Шарлотта успела выпить кофе. Служанка, следуя ее просьбе, явилась около девяти, но повсюду царила сонная атмосфера – после бурного празднования гости и хозяева еще видели пятый сон. Дерик спал, раскинувшись нагишом на кровати и взглянув на него, Шарлотта испытала смешанное чувство. Вчерашняя ссора закончилась неожиданным примирением и общество мужа не казалось теперь таким тягостным. Впервые граф сумел разбудить в ней чувства, на которые она себя считала неспособной… хотя, может дело совсем в другом?

 

Однажды, когда-то давно, ей пришлось подслушать откровенный разговор двух фрейлин. Одна из них жаловалась на мужа, который не вызывал у нее никакого желания, и вторая посоветовала использовать особый «прием»: закрыть глаза и представить объект своей страсти. Это стало мучительным открытием для Шарлотты – именно так она и поступила, хотя сделала это неосознанно. Это не было супружеской изменой, но все же очень близко к ней…

 

В дверь тихонько постучали и горничная, извинившись, передала графине записку. Аккуратно свернутый лист бумаги был исписан тонким, красивым почерком и подписан именем герцога:

 

«Доброе утро, моя прекрасная Шарлотта, мой нежный розовый бутон! Какая ужасная, бесконечная ночь! Я не мог сомкнуть глаз и думал о вас каждую минуту. Знаю, что еще рано, вы, наверное, нежитесь в постели и мне не позволено разбудить вас поцелуем. Но умоляю, найдите время для несчастного, который изнемогает от тоски! Того, кто может нам помешать, я уверен, удастся отвлечь более приятными для него занятиями. Я буду ждать вас в двенадцать у входа оранжерею. Целую ваши пальчики и губы. Ваш Эдвин».  

 

Кровь бросилась в лицо Шарлотте. Она быстро свернула листок и спрятала его за корсет, удивляясь легкомысленности принца. Попросить о встреча наедине было верхом безумия, но гостья была слишком мало знакома с нравами при дворе и с упрямым характером своего поклонника. С приходом утра она опомнилась и хотела избавиться от наваждения. Если они не уедут сегодня, ее крепость точно выбросит белый флаг! Главное уехать, вот только принять решение должен был Дерик, а слушать ее он не привык. Пришлось промучиться в неизвестности еще больше часа, а когда подали завтрак, страдающий от похмелья Дерик был не склонен к разговорам. Он смотрел на еду с явным отвращением, мечтая только о том, чтобы «освежить голову». В конце концов он сделал это в прямом смысле слова – окунул ее в таз с ледяной водой и теперь капли стекали по его лицу и шее, зато мысли стали гораздо яснее.

 

— Пора сходить на конюшню и узнать, как там дела с ремонтом кареты, – граф жадно напился из стоящего на столике кувшина и усмехнулся в усы, поглядывая на жену. Она прохаживалась по комнате и в задумчивости покусывала губы, а хорошенькое личико было покрыто нежным румянцем. – Что с вами такое, моя дорогая, вас просто не узнать! Надеюсь, вчера я не был слишком грубым? — на его лице появилась немного хищная самодовольная улыбка —  Вам удалось довести меня до бешенства, но теперь я вижу, что вины моей дорогой Летти в этом не так уж и много.

— Значит, немного? – она сердилась, но смиловалась и одарила мужа взглядом. – Но все-таки вы ее находите? Договаривайте, граф, не стесняйтесь!

— Все дело в том, моя милая, что вы чертовски хороши! – Дерик хищно ловким движением пересадил жену к себе на колени. – Но учтите, вас я ни с кем делить не стану, особенно, если вы будете такой же, как прошлой ночью! Не хотите меня поцеловать перед тем, как мы расстанемся?

 

Его грубоватые подшучивания заставили Шарлотту покраснеть, и он рассмеялся, прижимаясь к ее губам своими.

 

— А может нам вообще не стоит спешить? — прошептал он ей на ухо. – Что, если на вас так действуют здешние стены, а дома мне снова достанется ледышка? Ладно, стоит все-таки проверить, как идут дела, не скучайте, дорогая, я скоро вернусь! 

 

С этими словами граф оделся и хлопнул за собой дверью. Голова раскалывалась, он намеревался найти бутылку вина, а еще лучше – прокатиться верхом, и ему повезло сразу со всеми желаниями. Не прошло и получаса, как в компании еще двоих отчаянных гуляк он вскочил в седло, чтобы проехаться по окрестностям, а заодно обсудить будущую охоту. Не вернулся он ни через час, ни к обеду, какими-то окольными путями графа занесло в охотничий домик и там уже им накрыли стол, от которого никак нельзя было отказаться. Шарлотта осталась в одиночестве и вынуждена была подчиниться здешним порядкам, что, к сожалению, не позволяло прятаться в своей спальне.

 

Согласно личному расписанию принцессы, посетившей праздник, дамы после завтрака совершали небольшой променад. Свежий воздух, как утверждал придворный врач Эльфриги, был необходим для восстановления цвета лица, а движение – для подержания здоровья. Наследница, которая была всего на год старше Эдвина, следовала рекомендации неукоснительно, и стремилась хоть как-то компенсировать отсутствие природной красоты. Шарлотта нехотя спустилась в сад и присоединилась к группе фрейлин, где ее приняли в свое общество скорее неохотно, чем с радостью.

 

День выдался прекрасный – теплый и тихий, и дамы неспеша пошли по мощеной дорожке. Цветники уже опустели, но Шарлотте хотелось увидеть их весной или летом, наверное, весь парк представляет собой прекрасное зрелище! На мгновение она погрузилась в мечты: ее нога ступает рядом с ногой герцога, слух ласкает его голос, а глаза наслаждаются буйством красок!  Она так задумалась, что не заметила самого Эдвина, которого здесь никто не ожидал встретить. Принц возник словно из ниоткуда и одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять – он влюблен и не собирается скрывать своих чувств. Радость, которая озарила его красивое лицо была ничуть не меньшей, чем смущение и досада Шарлотты.

 

Дамы как одна защебетали, высказывая свой восторг от такой неожиданной встречи и наперебой делали принцу завуалированные комплименты. Он отвечал со всей возможной любезностью, но глаза то и дело возвращались к избраннице, единственно сохранявшей молчание.

 

— Что вас заставило подняться так рано? – одна из фрейлин улыбнулась, показывая милые ямочки на щеках. – Не может быть, ваше высочество, чтобы вы страдали бессонницей!

— Вы не поверите, но меня призвал сюда долг! Я обещал одной гостье показать наши чудесные цветники и пока она не уехала, обязан сдержать слово. – после этого короткого и исчерпывающего объяснения принц предложил руку Шарлотте.

 

Ей не оставалось ничего другого, как опереться на нее, а затем свернуть с тропинки следом за Эдвином. Когда онемевшие от изумления дамы остались позади, герцог остановился и с жаром прижал к губам руки графини.

 

 

— Шарлотта, слава небесам! Вы заставили меня промучиться несколько часов, я думал – сойду с ума! Какое счастье, что вы все-таки пришли!

— Ваша светлость… — она оглянулась, стараясь убедиться, что за ними никто не следит, но принца это совершенно не заботило.

— Эдвин! Я просил, чтобы вы обращались ко мне по имени! Что вас задержало, почему у вас такой расстроенный вид?

— Я боюсь, что мне и вам также, нам обоим лучше все прекратить прямо сейчас! – запинаясь, отозвалась она.

— Боитесь? Чего вы можете бояться рядом со мной?

— Моего мужа. Вам известен его характер, если он узнает, нет даже просто предположит, что меня связывает с вами чувство…

 

Герцог не дал ей договорить, заключил в объятия и подарил долгий, жадный поцелуй. К счастью, их заслонял от посторонних взглядов густой кустарник, а в этой части парка в парке никого не было.

 

— Так вы не отрицаете этого больше, Шарлотта? Боже, я самый счастливый из смертных! – он запрокинул голову и посмотрел в небо. — Скажите еще раз, вы правда ко мне неравнодушны?

— Не думаю, что кто-нибудь может долго оставаться к вам равнодушным!

— Нет, я хочу услышать другое! Повторяйте за мной: «Эдвин, я вас люблю!» — теперь его лицо было так близко к графине, что она улавливала его дыхание и чувствовала предательскую слабость в ногах – Вы молчите? Тогда я скажу первым: «Я люблю вас, Шарлотта!».  Вы будете моей?

— Не берите с меня обещаний! – взмолилась она. – Я не смогу их выполнить! Эдвин, отпустите меня, кажется, сюда идут!

 

К ним в самом деле приближалась компания из трех дам, во главе которой была единокровная сестра принца. Герцогиня выглядела на редкость надменно и ответила на реверанс еле заметным кивком головы, а ее фрейлины с изумлением взирали на новую протеже наследника.

 

— Мы желаем прогуляться по парку, – заявила Эльфрига, обращаясь к брату. – Не составите нам компанию?

— С радостью сделаю это в другой раз! – шутливо поклонился он. – Видите ли, я хотел показать графине редкий сорт роз, она мечтает вырастить их в своем саду.

— Какая милость с вашей стороны, я не знала, что вы разбираетесь в цветах. Ну что ж, тогда мы пройдемся без вас, но надеюсь вы вернетесь к обеду? Наша оранжерея, к счастью, не так велика, чтобы бродить по ней до утра.

 

Как только они отравились дальше, неспешно ступая по дорожке, одна из фрейлин оглянулась и обратилась к принцессе:

 

— Кто эта дама? Никогда ее раньше не видела!

— Не имею понятия, но надеюсь она удовлетворит бедного Эдвина. У герцога такой непритязательный вкус! Хочет посмотреть розы… боюсь, речь идет совсем о других семенах!

 

Дамы обменялись еще несколькими колкостями и сменили тему разговора, а влюбленные наконец остались вдвоем, чтобы не столько насладиться розами, сколько обществом друг друга. Оранжерея оказалась превосходной, с ухоженными пышными кустами и редкими сортами цветов. Даже воздух здесь благоухал и после длинной неспешной прогулки Шарлотта получила от принца поистине королевский букет, который тут же отправили в ее комнату. Теперь пребывание в гостях показалось графине маленьким раем, но чем дальше, тем больше ее начинала мучить тревога. Дерика все еще не было – куда он делся и не подстроили ли ему ловушку, чтобы убрать с дороги? Не появился он и за столом, который организовали в виде пикника в самой красивой части сада.

 

— А почему я не вижу здесь нашего дорогого Джонса? Вчера он знатно нас развлек! — заметил Ричард, ковыряясь вилкой в новом блюде.

— Понятия не имею, – пожал плечами Эдвард, – кто-то знает, куда запропастился граф? Я сам был бы рад опрокинуть с ним кубок!

— Я слышал он вместе с Эрком и Дерби поехал подготовить охотничий домик, – вставил один из вельмож, лениво потягиваясь на свой стуле и многозначительно поглядывая на Шарлотту. – Не думаю, что это займет меньше пары-тройки дней. Они хотели сделать вылазку и посмотреть дичь, чтобы порадовать ваше высочество.

 

У Шарлотты сердце упало, так значит, она вынуждена оставаться здесь одна! Общество всех этих аристократов с их ядовитыми замечаниями и колкостями, зависть дам, страх быть раскрытой давили на нее и лишили аппетита. Если бы не Эдвин, выбравший для своей возлюбленной лучший из десертов, она не проглотила бы ни кусочка. Графиня так глубоко ушла в собственные размышления, что не замечала других гостей, а также того, как стол, накрытый на улице, понемногу опустел. Слуги еще подносили вино, но разговор стал более ленивым, пока, наконец, дамы получили возможность покинуть общество, и Шарлотта вместе с ними удалилась к себе.

 

— Ты уже отхватил свой лакомый кусочек, братец? – завил без обиняков Ричард. – Образец чистоты и целомудрия в руках такого распутника, как ты, кто бы мог подумать! Бедный Дерик в роли рогоносца!

— Не поминаю, о чем ты, – Эдвин состроил невинное лицо.

— Не понимаешь? Тогда убери это глупое влюбленное выражение со своей физиономии! Слава богу, твоя пассия замужем, а то я подумал бы, что стены крепости не падут, пока ты не попросишь руки и сердца! Бедняжка Катрина, боюсь до вашей свадьбы не видать ей твоих любовных нежностей!

 

Господа за столом стали отпускать шуточки и принцу не оставалось ничего другого, как подыгрывать им, но лишь в той мере, которая не задевала бы его честь и имя его новой возлюбленной.   

 

**

 

Для знатных гостей королевского особняка день прошел весьма скучно. После вчерашнего бала мужчины предпочитали пить и вести беседы о политике, а дамам предоставили возможность показать себя в исполнении музыки. Как и полагается по статусу, сначала играла и пела герцогиня, получившая свою долю комплиментов при полном отсутствии слуха и голоса. После нее выступили еще несколько девиц – кто-то играл на клавесине, другие выбрали арфу. Шарлотта, вынужденная присутствовать на этом сборище (Дерик так и не вернулся), старалась оставаться в тени, но в гостиной нашлись те, кому очень хотелось на нее посмотреть. В их числе была Эльфрига — принцессе стало до ужаса интересно, чем новая фаворитка подкупила ее венценосного брата, и конечно, мужчины, то и дело бесцеремонно разглядывающие графиню.

 

— Я слышала, – начала издалека герцогиня, — что в монастыре теперь не только читают молитвы, но обучают девиц музыке. Интересно, это правда?

 

Она в упор посмотрела на Шарлотту, но та воздержалась от ответа и этим еще больше разогрела любопытство принцессы. Тактичность ей явно была чужда, и она заговорила с новым пылом.

 

— Графиня, развейте наши сомнения, вы ведь воспитывались в монастыре?

— Да, ваша светлость, до шестнадцати лет.

— Ну тогда у вас еще совсем свежи воспоминания, поделитесь с нами, откройте тайну, неужели в монастырь пускают мужчин — учителей музыки и танцев?! Я всегда думала, что воспитанницам достаточно обожать своего духовника.

 

Ее фраза вызвала всеобщий смех, но Шарлотта отреагировала абсолютно спокойно. Три года жизни с Дериком научили ее быть нечувствительной к таким подшучиваниям, а язвительность герцогини явно была вызвана обычной завистью.  Несмотря на то, что графиня Рос Джонс не слыла первой красавицей, в ней было какое-то неуловимое очарование и даже некая загадочность. Что до принцессы, ее сложно было назвать хотя бы милой: худая, с резкими чертами лица и желтоватой кожей, она даже в самом лучшем наряде смотрелась безлико.

 

— Ничего не могу сказать вам об обожании, потому что никогда не любила нашего священника. Что касается музыки, все желающие могли заниматься, но никого, насколько я помню не принуждали.

— А что же вы, посещали уроки? Сыграйте нам что-нибудь, очень хочется услышать новый голос, а то мужчины совсем оставили нас без внимания! – она немерено привлекла внимание к принцу, занятому «амурами» — Поддержите меня, ваше высочество!

 

Эдвин, который был поглощен беседой с другой девицей, прервал разговор на полуслове и выразил свое согласие с таким явным восторгом, который не оставлял сомнений в его предпочтениях. Шарлотта смутилась. Одно дело – играть в домашней гостиной и совсем другое – в гостиной королевских особ, где на тебя устремлены все глаза. Чтобы не показаться слишком гордой и не заставлять себя уговаривать, Шарлотта тут же поднялась и перешла к инструменту. Ее тонкие пальцы коснулись струн и комнату наполнил нежный, чарующий голос:

 

Филлеман шел к реке,
К самой красивой липе.
Там хотел он поиграть на золотой арфе,
Потому что руны обещали ему удачу.
Он играл на ней нежно, он играл на ней искусно,
И птицы затихали на зелёных деревьях.

Он играл на ней нежно, он играл на ней громко,
Он играл, чтобы освободить
Манхильд из рук тролля.
Поднялся тролль из глубин озера,

Он громыхал в горах и грохотал в облаках.
Разбил он арфу
И отнял так у тролля его силу и мощь

И завладел прекрасной Манхильдой.

 

Когда переборы струн стихли, гости наградили ее похвалами, которые редко звучали в этом обществе. Мало кто мог отказать ей в отличном голосе и слухе, а ее пальчикам – в таланте извлекать из арфы нежные звуки.

 

— Так значит, «играл на ней искусно», а потом увел у тролля! – проговорил в полголоса Ричард, комментируя слова старой баллады – Какой смелый пассаж, надо отдать ей должное! Весьма откровенный намек…

 

Принц вместе с одним из приближенных повернул голову к Эдвину,  словно в подтверждение сказанного тот как раз подошел поближе к исполнительнице, уговаривая сыграть еще.

 

— У вас ангельский голос, – прошептал он ей на ухо, выставляя ноты и делая вид, что ищет нужную композицию. – Я совершенно сражен, почему вы держали это в тайне?

— Вы смеетесь надо мной? – Шарлотта чувствовала на себе многочисленные взгляды и очень хотела поскорее уйти, но не могла отказать в просьбе принцу.

— Нет, отдаю вам должное, мой сладкая горошинка! Жаль, что я не могучий Филлеман, чтобы вас освободить! Это мое самое заветное желание, не считая еще одного.

 — Молчите, ваша светлость, прошу вас, иначе я не смогу играть, и ваши гости будут разочарованы.

— Хорошо, я буду нем, как рыба, если вы сдержите ваше обещание…

 

Гости не могли разобрать слов, сказанных так тихо, но вспыхнувшее лицо Шарлотты выдало ее с головой. Это обещание, которое принц чуть ли не силой вырвал у нее в оранжерее! Как можно было возражать, когда он стоял на коленях? Подняв глаза, Шарлотта встретила взгляд, полный нежности, и поняла, что пропала!

 

Глава 4. Дракон в королевской спальне

 

Отсутствие на празднике его величества предоставило свободу тем, кто остался в его зимней резиденции. По желанию фаворитки Ричарда на вечер назначили особое развлечение, способное подстегнуть приунывшую от еды и питья знать. Из столицы доставили ящики, которые многочисленная обслуга переносила, распаковывала и расставляла содержимое на открытой части парка. Наблюдая за происходящим из окна, фрейлины пришли в особый восторг и со смехом комментировали будущую забаву: с наступлением темноты гостей ждал фейерверк и возможность «пошалить», скрываясь под масками.

 

Это развлечение, излюбленное среди горожан, добралось и до высшего общества — что, как ни маска давало знатным или замужним дамам редкий шанс уединиться с предметом своей страсти! До самого огненного шоу каждый укромный уголок был занят влюбленными, неудивительно, что это вызывало такой ажиотаж сегодня! Общее возбуждение владело всеми, кроме Шарлотты – в ее гардеробе оказалось всего одно платье и ничего, что могло бы добавить интриги. Это особенно порадовало белокурую леди – ту самую, с которой Дерик уединился в начале бала. Жослина и сегодня не прочь была бы поразвлечься с сексапильным графом и потому обратилась с вопросом напрямую к его жене:

 

— Шарлотта, дорогая, надеюсь вы с супругом к нам присоединитесь? Когда нам ждать возвращения графа?

 

Такой наглости жена Дерика никак не ожидала. Она смерила даму презрительным взглядом и спокойно заявила, что «господин граф» сейчас находится в полном распоряжении его высочества.

 

— Ну что же, – сдерживая усмешку проговорила Жослина, – жаль, но вы, я уверена, получите незабываемое удовольствие от вечера! Фейерверки только входят в моду, но нам доставили самые лучшие, я все разузнала у его светлости!

— Надеюсь, огнедышащих драконов не будет? – последовал смех девушек и обсуждение будущего представления снова заполнили комнату. Разделить их Шарлотта могла с большой натяжкой и рада была удалиться, когда ее попросили подняться в свои покои. Озадаченная такой просьбой, графиня вошла в спальню и застыла на пороге, встретившись лицом к лицу с Эдвином.

 

— Ваша светлость… что вы здесь делаете? – пролепетала она, пока слуга затворял за спиной двери, чтобы оставить их вдвоем. Он, ничего не объясняя, пересек комнату и с видом заговорщика закрыл ей ладонями глаза.

 

— Я подумал, что вам понадобится помощь, – медленно, шаг за шагом они двинулись вглубь комнаты и только здесь Эдвин убрал ладони. На кровати, заботливо накрытой шелковым покрывалом, лежало темно-красное бархатное платье. – Раз уж вы чудом попали на наше маленькое представление, я хочу сделать вам подарок. Вы ведь не прихватили с собой ничего из гардероба?

— Вы очень щедры, но я не могу его принять…

— Почему? – принц остановился за спиной и теперь склонился к ней, обнимая за плечи и сопровождая каждое предположение поцелуем. – Вам не нравится цвет? Я не угадал с размером? Может к платью нужны украшения, только скажите какие?

 

Шарлотта не находила слов для возражений, а юный герцог в свойственной ему манере продолжал игру. Он указал на маску, украшенную камнями и перьями, и прошептал ей на ухо: «Вы будете самой загадочной моей гостьей, только никому не открывайте нашу тайну!», после чего коснулся губами мочки ее уха и исчез так же неожиданно, как проник в спальню, оставив ее сгорать от волнения и нахлынувшего желания. Что оставалось делать? Отказаться, означало обидеть влюбленного герцога – согласиться – попасть под град подозрений и шуток. Графиня подошла ближе, села на кровать и провела рукой по бархатистой, прохладной ткани.

 

Наряд и в самом деле был королевским: открытый лиф, украшенный вышивкой, тончайшая ткань в разрезе рукавов, шнуровка на корсете из переплетенных золотых нитей. Специально под него горничная без малого час трудилась над прической: чтобы показать прекрасные плечи, она высоко подняла волосы и оставила только одну соблазнительную завитую прядь на шее. Когда все приготовления были закончены, Шарлотта, взглянув в зеркало, с трудом узнала в себе провинциальную замужнюю даму. На нее смотрела красивая женщина с нежным румянцем и возбужденным блеском в глазах, который, к счастью, можно было скрыть под маской.

 

**

 

Пока шли эти бесконечные приготовления, юный герцог как никогда весело проводил время. В ожидании свиданья он выпил для храбрости куда больше, чем это требовалось, и теперь без устали шутил, заигрывая ко всем фрейлинам подряд.

 

До сих пор его романы носили кратковременный характер, но Шарлоттой он хотел завладеть по-настоящему и совсем не для того, чтобы выиграть спор!  Еще немного – и он поднимет свой флаг над крепостью, но пока приходилось оглядываться на собравшихся и мучиться ожиданием. Глядя на него, даже язвительная Эльфрига, ни в грош не ставившая так называемые чувства мужчин, вынуждена была признать, что Эдвин безнадежно влюблен. Сама она явилась на праздник в пышном серебряном платье и усыпанной камнями маске, и сразу стала самой заметной фигурой. Холодная от природы, принцесса прохаживаясь между гостями, поддерживала разговор, но совсем не выглядела оживленной и не поощряла других к чрезмерному веселью.

 

Пребывая в приподнятом настроении, принц был окружен плотной толпой поклонниц и Шарлотта сумела проскользнуть на праздник, избежав его внимания. Он заметил «незнакомку в красном» только когда ее пригласили на танец и увлекли за собой туда, где царило бурное веселье. Сначала танцевали парами, но потом кавалеры менялись дамами и на сцене появлялись новые исполнители. После каждой смены все присутствующие брались за руки и двигались по кругу, что сопровождалось смехом и попытками угадать лицо под маской. Музыканты старались на славу, а стайка девиц и молодых людей вела себя куда более откровенно, чем обычно. В разгар забавы чья-то рука обняла Шарлотту за талию, но стоило ей повернуть голову как неизвестный приложил палец к губам, подавая знак молчать.

 

Эдвин, а его она узнала бы в любом костюме, утащил ее из круга в тень, где подхватил и закружил, выражая свое восхищение. Она ловила его поцелуи между словами и с трудом верила, что все это происходит в действительности, а не в каком-то несбыточном сне. Наконец герцог потащил ее к столику с угощениями, приготовленными для праздника. Здесь была и холодная дичь, и засахаренные фрукты, и башни маленьких пирожных, украшенных заспиртованными ягодами.

 

—  Хочешь попробовать? – он взял одну из корзинок, чтобы угостить возлюбленную – Ну же, Шарлотта, это правда очень вкусно!

 

Она потянулась к угощению, но принц покачал головой и предложил дегустацию лучшим из способов — из его рук. Шарлотта откусила от уголка крошечный кусочек, совершенно не разбирая вкуса, а остальное Эдвин с удовольствием отправил себе в рот. Осталась только маленькая вишенка и он, бросив быстрый взгляд по сторонам, коснулся губ возлюбленной кончиком языка, передавая ей самую сладкую часть лакомства. Эта игра продолжалась несколько минут – он от отбирал, то возвращал ягодку, поддразнивал и побуждал Шарлотту ко все большей откровенности.

 

— А теперь, – с улыбкой произнес Эдвин и взял со столика пару серебряных кубков, — попробуй вот это, а я пока развлеку тебя одной историей. Знаешь, какие огненные праздники были у моего деда? Нет? – он рассмеялся, показывая ряд белых, ровных зубов — Зажигательную смесь заряжали в деревянные дудки и приставали к прохожим на улице. Представляешь? Если кто-то не давал денег – пфф! —  устраивали ему миниатюрный фейерверк, сколько сожженных бород и платьев! Вот ты смеешься, а это продолжалось по несколько дней, хорошо, что не доходило до настоящих пожаров!

— Но мы-то в безопасности? – Шарлотта поставила кубок с вином обратно на столик, но принц предупредительно покачал головой.

— Нельзя оставлять вино на дне! Ты должна выпить все, это традиция и ее сегодня запрещено нарушать! — сам он опрокинул свою порцию и набравшись храбрости, подхватил Шарлотту под локоть. – Знаешь, я кое-то придумал! Есть одно место, откуда фейерверк будет видно лучше всего и нас точно не подожжет ракета. Главное, опередить других желающих.

— Эдвин!… – графиня, которую он схватил за руку, вынуждена была почти бежать следом за ним, чтобы оказаться в полупустом доме. Их исчезновения никто не заметил, благо в распоряжении гостей было множество укромных уголков за пределами дома. Скоро они оказались на втором этаже, в одной из комнат с балконом, выходящим в парк. Будуар был идеально обставлен для свиданий: низенькая банкетка и кофейный столик, окна закрыты тяжелыми шторами, чтобы даже днем здесь царил интимный полумрак.  Эдвин распахнул занавески и подозвал гостью, указывая ей на чудесный вид, который открывался с высоты.

 

– Какое волшебство! – мечтательно проговорила Шарлотта, не сводя глаз с огней, сияющих на фоне ночи.

 – Ты правда так думаешь? А по мне волшебство – это единенный дом, где-нибудь вдалеке от двора и возможность каждый вечер целовать тебя перед сном, и каждое утро после пробуждения…  

– Вам быстро бы это надоело…

– Так вот в чем дело! – он обнял Шарлотту за плечи и повернул лицом к себе. — Ты подозреваешь меня в непостоянстве, считаешь бездушным эгоистом, который готов насмехаться над твоей добродетелью просто ради забавы. Скажи, кто успел меня опорочить? Граф, кто-то из придворных или ты случайно подслушала сплетни? Кому из этого списка мне бросить вызов?

 

Шарлотта пришла в ужас при одной мысли, что принц надумает драться с ее мужем. У бедного юноши не будет ни единого шанса, граф не пощадил бы его даже перед угрозой виселицы. Такого честолюбивого и гордого человека, как Дерик, надо еще было поискать и она в страхе схватила возлюбленного за руку:

 

— Умоляю, выбросьте эту мысль из головы! Я ни в чем вас не виню!

— Тогда скажи, как мне оправдаться? Я сделаю все, что угодно. Неужели тебе меня не жаль, хотя бы немного сострадания я заслужил? Ну посмотри на меня, разве я такой уж отпетый негодяй?

 

На красивом, грустном лице Эдвина играли отблески огней, а в каждом слове он вложил столько отчаянья, что у Шарлотта невольно сжалось сердце. Она была за полшага до того, чтобы сдаться, но внезапная вспышка фейерверка заставила их одновременно отвернуться к окну. В небо с шипением взметнулись огни, вращались, создавали причудливые узоры, разбрасывая брызги сияющих искр.

 

Эдвин, наполненный восторгом и упоением от близости к возлюбленной и яркого зрелища, обнял ее и прижал к груди. Огненные колеса покатились по парку, послышались крики и хохот гостей, а затем небо раскрасил букет из пылающих разноцветных шаров. Каждая новая горящая точка влетала высоко в поднебесье и там раскрывалась, освещая верхушки деревьев. Сердце Шарлотты готово было выпрыгнуть из груди, она не отводила глаз от представления, восхищенная его невероятной красотой, как вдруг одна из ракет сорвалась с места раньше времени, хаотично вращаясь, с сумасшедшей скоростью направилась к дому.

 

За мгновение до того, как она ударила в окно, Эдвин успел отскочить, закрыть собой Шарлотту и броситься вместе с ней на пол, спасаясь от огнедышащего чудовища. Комнату загорелась мгновенно: языки пламени поползли по шелковым обоям, охватили тяжелые шторы, ковер под ногами.  Захлебываясь от кашля, герцог стащил с кресла покрывало и стал сбивать огонь, задыхаясь в черной густоте дыма. Это позволило им сделать несколько шагов в сторону выхода, но дверь, закрытая на задвижку, не поддавалась! Принц, обмотав руку обрывком обгорелого покрывала, с трудом смог отодвинуть засов, но стоило ему потянуть за ручку, как сквозь гудение пламени послышался отчетливый треск и прямо на них сверху рухнула балюстрада.

 

Удар сбил Эдвина с ног и несколько бесконечных секунд он пролежал в бесчувствии, окруженный пылающим адом.  Шарлотта опустилась на колени, подхватив принца подмышки и потащила к выходу, куда уже бежали слуги, чтобы поднять его на руки и бережно перенести в ближайшие покои. Поднялась ужасная суета – кто-то несся с ведрами воды, кто-то за помощью для пострадавшего. Беглый осмотр показал, что повреждений кроме ссадин и шишки на темени у Эдвина нет, по сравнению с тем, что могло произойти, он отделался легким испугом. Вскоре служанка уже прикладывала холодную повязку к его лбу, а в дверях показался Ричард, вынужденный из-за происшествия прервать веселье.

 

— Ты всегда оказываешься в неподходящей месте, – воскликнул он, убедившись, что с братом все в порядке. – Но голова такая же крепкая, а ангел-хранитель у тебя все тот же, что был у тебя в десять лет!

 

Немногие из присутствующих поняли эти полунамеки. Разве что лакей, который участвовал в поиске мальчиков, сбежавших от присмотра, чтобы построить укрепления и сражаться с воображаемыми врагами. Тогда на Эдвина рухнула часть старой стены, и врач откровенно сказал, что ему повезло только благодаря вмешательству высших сил.

 

— Не совсем, – Эдвин указал глазами на Шарлотту, которую оттеснили в угол комнаты. Теперь это был ангел из плоти и крови, и у него были милые для сердца принца черты.

 

Ричард оглянулся и его брови поползли вверх:

 

— Ты неисправим, дорогой брат, даже сейчас не оставляешь надежу выиграть спор?

— Забудь про пари, это здесь не при чем!

— Очаровательно! Впрочем, может оно и к лучшему, я могу не думать о том, где найти для тебя сиделку до утра! Только учти – условия те же, скидки делать я стану, даже наоборот, теперь ты ранен и тебя точно окружат самой нежной заботой!

 

Он поднялся и с успокоенным сердцем сделал несколько шагов к двери, где в ожидании стояла Шарлотта.

 

— Мой брат страшный упрямец. – воскликнул Ричард, – Я только что говорил с ним, и вы не поверите, бедняге не терпится проверить, в каком состоянии дом после пожара. Он винит себя в том, что не смог «усмирить дракона». Может у вас получится повлиять на его светлость?

— У меня?! Но я…

— Конечно! – перебил ее принц — Вы ведь женщина, а женщины знают такие уловки, которые могут удержать мужчину в постели, чтобы он не натворил беды! Ему ведь нельзя вставать, мало ли какие могут быть последствия. Вы мне обещаете вашу помощь?

 

Эта хорошо продуманная двусмысленная фраза заставила Шарлотту покраснеть. Нравы при дворе явно не отличались строгостью, но чтобы ей вот так предложили провести с принцем ночь!

 

— Я сделаю, что смогу, хотя боюсь вы преувеличиваете мое влияние.

— И все-таки, я вас прошу! – он схватил графиню за руку, развязно поцеловал и с улыбочкой удалился, оставив ее вместе с несколькими слугами в спальне брата. Эдвин, который наблюдал за всем издали, поманил Шарлотту к себе и скинул со лба примочку, отстраняя руку горничной.

 

— Все хорошо, ваша светлость, пожар уже потушили, умоляю вас, не поднимайтесь! – графиня присела рядом.

— И слава Богу! – он окинул взглядом растерянных слуг и сделал движение, указывая на двери – Оставьте нас! Все вон!

 

Камердинер попытался было вставить слово, но встретил взгляд, который не предвещал ничего хорошего. Герцог, до боли сжимавший руку графини, дождался, пока закроется дверь, вскочил и порывисто обнял ее, прижимая к груди.

 

— Я не простил бы если себе, если бы с тобой что-то случилось! Скажи еще раз, ты в порядке? Сильно обожглась? Если бы я мог хоть на минуту такое предвидеть…

 

Шарлотта легко провела рукой по его волосам, не зная плакать или радоваться чудесному избавлению и попробовала лаской уговорить принца вернуться в постель:

 

— Я не пострадала, успокойтесь, а  вот вам нельзя вставать, иначе не избежать головной боли! Я не уйду, побуду здесь, если хотите!

— Хочу? Да я за все сокровища мира не отпущу тебя больше! Иди сюда! – Эдвин отбросил одеяло, и устремил выжидательный взгляд.

 

Маленькая сиделка не сдвинулась с места, пришлось обхватить ее за талию и потянуть за собой в мягкие облака перины. Шарлотта оказалась в плену, и после недолгого сопротивления позволила бедному страдальцу обнять себя и положить голову на грудь. Это была минута блаженного покоя – он неподвижно лежал, слушая частые удары сердца и прерывистое дыхание. Шарлотту переполняли чувства, она склонила лицо и легко коснулись губами волос Эдвина.

 

— От меня пахнет дымом… — произнес он, не открывая глаз и сильнее стискивая в объятиях свою пленницу.

— Почти как от странствующего рыцаря, который провел ночь у костра.

— И как же ты назовешь своего рыцаря? Эдвин Легкомысленный или Эдвин Безрассудный?

— Ни то и ни другое, это будет моя тайна!

— Ну нет, так не пойдет! – он приподнялся на локте и устремил на нее лукавый, насмешливый взгляд — Я хочу знать, какое имя подарила мне прекрасная дама? Ну же, Шарлотта, не мучай неизвестностью!

— Хорошо, я скажу, но только когда вы поправитесь…

— О, значит, это что-то такое, что требует от меня мужества! Чтобы получить достойное имя, недостаточно потушить драконье пламя, ты отправишь меня сразиться со злым троллем! И знаешь, что я отвечу? Я не буду с ним воевать, я просто тебя украду, прямо сейчас! – капкан рук сгреб ее, стиснул, как долгожданную добычу, а горячий шепот обжег ухо. — Не оставляй меня одного! Еще одна ночь в одиночестве, и я сойду без тебя с ума! Может завтра придется уехать, а я не хочу тебя отпускать!

 

Шарлотта что-то попробовала возразить, но Эдвин коснулся ее губ кончиком пальца, потом медленно провел по ним — влажным и горячим – потянулся, и накрыл своими губами. Она встрепенулась от этого легкого прикосновения, но не отстранилась, а невольно подалась навстречу. Целую вечность спустя он с трудом оторвался от сладкого, влекущего рта, чтобы оставить дорожку из поцелуев на лице, шее, мочке маленького уха. После пережитого во время пожара чувства болезненно обострились. Голова кружилась, а все вокруг выглядело немного размытым и нереальным, как во сне. Кажется, он еще ни разу так сильно не желал обладать женщиной, но Шарлотта постоянно ускользала, оставляя привкус разочарования.

 

Нет уж, хватит, сегодня она никуда не сбежит! Эдвин добрался до шнурков корсета и с удивительной ловкостью распустил их, всем телом ощущая нарастающую любовную жажду. Волосы Шарлотты, так тщательно уложенные в прическу, рассыпались и упадали на грудь, едва прикрытую батистовой рубашкой. Она прерывисто вздохнула, когда принц спрятал нежные округлости в своих ладонях. Эдвин ощущал через тонкую ткань две маленькие, дразнящие бусинки, и от прикосновения к них по нервам Шарлотты пробежал ток. Ее дыхание участилось, а тело напряглось в ожидании, позволяя мужским рукам ласкать каждую округлость, пробираясь все ниже все ниже, под подол длинного платья.

 

Когда касание пальцев обожгло кожу бедра, Шарлотта замерла и схватила Эдвина за плечи, как перед прыжком в пропасть.  

 

— Я внушаю тебе страх? Ты меня не хочешь? – он остановился совсем близко к заветной ложбинке.

 

В ответ она покачала головой и прикусила губами уголок подушки.

 

 – Я не понимаю, скажи мне остановится? – пальцы сдвинулись еще немного.

— Нет! – в борьбе желания и остатков разума победа была за первым. Шарлотта раздвинула берда, пропуская его туда, где уже было жарко и влажно.

 

Теперь уже они оба были охвачены нетерпеливым ожиданием. Мужскому естеству давно стало тесно под одеждой, от которой Эдвин поспешил избавиться. Он попробовал справиться со шнурками и пуговичками на платье, но пальцы не слушались, пока ткань не затрещала и длинная юбка с ее бесконечными кружевами и складками не полетела прочь. Шарлотта провела руками по его обнаженной спине, чувствуя, как следом побежали мурашки, а потом теснее прижалась бедрами, обжигая его плечо дыханием.

 

Эдвин легко перевернулся и усадил ее сверху, чтобы дать возможность править балом. Его руки сжимали бедра возлюбленной, направляли маленькую наездницу, было восхитительно смотреть, как она запрокидывает голову, кусает губы, чувствовать как длинные волосы щекочут грудь, когда она склонялась для поцелуя. Вскоре Шарлотта уже задыхалась от бешеной скачки, каждый ее нерв дрожал, а в животе пульсировало. Казалось, еще немного – и они разлететься на тысячу маленьких осколков, вместе приближаясь к развязке. Когда одновременно с Эдвином она оказалась на самом пике, пришлось схватиться за спинку кровати и прижаться губами к горячему рту, чтобы заглушить счастливый стон.

 

Опустошенные, уставшие от любовной гонки, оба повалились на разбросанную постель. Эдвину казалось, что кровать покачивается, как бывало после сильной пьянки, но вместе с этим его переполняли совершенно новые чувства. Принц повернул голову, посмотрел на Шарлотту, все еще пребывающую в сладком мареве, и поцеловал обнаженное плечо. На ее лбу блестели маленькие бусинки пота, губы горели от бесконечных поцелуев, а на шее под полупрозрачной кожей трепетала тонкая жилка. Рядом была женщина, переполненная блаженством, но ему захотелось ее немножко подразнить.

 

— Я тебя не разочаровал? – за шепотом скрывалась улыбка, которую Шарлотта не сразу распознала. – Тебе понравилось или попробуем еще раз?

— Еще раз? – она распахнула глаза и посмотрела в его смеющееся лицо.

— Да, моя сладкая горошинка, но ты можешь не отвечать! Я и так вижу, что ты согласна.

 

Глава 5. Неудачная охота.

 

После бесконечно долгой, наполненной любовными играми ночи солнце светило так ярко, что слепило даже через опущенные веки. Шарлотта, незаметно уснувшая в объятиях любовника, теперь очнулась от стука в дверь и не сразу поняла, где находится. Ее голова лежала на плече Эдвина и он лениво пошевелился, пока в спальню входила горничная с подносом. Словно маленький заговорщик, Шарлотта нырнула с головой под одеяло и затихла, стараясь не выдавать своего присутствия.

 

— Спасибо, Мэри, можешь идти, – голос принца был сонным, но довольным. Не обращая внимания на прислугу, он поймал ее руку Шарлотты и положил на туда, где успела накопиться мужская энергия.  

— Ваше высочество, герцогиня и ваш брат просили меня узнать, как ваше здоровье и не нужно ли вам чего-нибудь? – Мэри, которая привыкла ничего не замечать, услужливо поставила поднос и остановилась рядом со столиком.

— Передай, чтобы меня не беспокоили, – Эдвин, управляя ладошкой Шарлотты, сжал возбужденную плоть и нетерпеливо пошевелился. – Я спущусь, когда буду готов!

 

Шаги затихли и теперь он со смехом приподнял одеяло, притягивая к себе возлюбленную и наслаждаясь ее явным смущением:

 

— Доброе утро, моя любовь! Я предложил бы тебе кофе, но ты видишь сама, что кое-кто еще хочет с тебя поприветствовать!

— Эдвин, нас могли увидеть! – ее лицо вспыхнуло. – По-моему мне нужно вернуться в свою спальню?

— Мой ответ: «нет», я не хочу, чтобы ты уходила!

 

 

Шарлотта, отвечая на ласки герцога, уже захватившего ее в плен, не могла избавиться от дурного предчувствия, и прислушивалась к каждому звуку.

 

— Разве вы не слышите? – ей пришлось прервать поцелуй, от которого нега разливалась по всему телу — Собаки! Значит, все вернулись из охотничьего домика! Он убьет вас, Эдвин, а потом и меня! – Шарлотта с трудом освободилась из рук принца, откинула одеяло и стала наскоро одеваться, кое-как поправляя прическу. В последний момент она перехватила взгляд герцога и застыла на месте. Он сильно побледнел, а тонкие ноздри подрагивали от волнения:

 

— Ты меня бросаешь? Хочешь вернуться к мужу?

— Эдвин, – она села на край кровати. – Я люблю вас, но у меня нет выхода! Пообещайте не затеивать ссоры с графом. Я боюсь за вашу жизнь!

— Ты предлагаешь МНЕ просто отдать тебя Дерику, чтобы ты вернулась в его дом, делила с ним постель, подавала вино на ужин? Словом, мы сделаем вид, что ничего не было?  – он оттолкнул ее руку и вскочил с постели.  — Не проси меня о таком, Шарлотта!

 

Впервые графиня увидела лицо другого Эдвина – жесткое, полное самомнения и чувства превосходства. Она ужаснулась еще больше, когда это надменное лицо еще сильнее побледнело и принц пошатнулся, схватившись за изголовье кровати. Шарлотта вовремя подставила плечо и помогла ему улечься на подушки:

 

 – Хорошо, я не уеду! Обещаю, я что-нибудь придумаю и сразу вернусь, но сейчас, умоляю, не вставайте и позвольте мне уйти. Я приду как только вы за мной пошлете!

 

Ее уговоры сработали, но скорее из-за накатившей на принца слабости и головокружения. Сказалась вчерашняя травма и безумные несколько часов, проведенных в постели с предметом своей страсти. Она поправила подушку, склонилась, чтобы поцеловать герцога, но он молча отвернул лицо с написанной на нем упрямой обидой. Уже на пороге Шарлотта бросила на него взгляд, полный сострадания и любви, чувствуя, как собственное ее сердце разрывается от страха, а душа – от чувства вины.

 

Прелюбодеяние – смертный грех! Этому ее обучили еще в монастыре, но Господь Бог где-то высоко на небесах и ему, может быть недосуг наказывать ее немедленно, а вот Дерик… Графиня, чудом проскользнувшая в свою спальню, успела переодеться и немного привести себя в порядок, прежде чем увидела приближающихся всадников. Одним из низ был граф – его легко было узнать по горделивой посадке и вороной лошади.

 

Гостей встретил грум, они один за одним стали спешиваться и заполнили двор, который стразу стал людным. Борзые лаяли, чувствуя нетерпение, у парадного входа стали показываться фигуры гостей и Шарлотта, вздохнув, вынуждена была к ним присоединиться. К моменту ее появления Дерик успел узнать о случившемся пожаре, но кое-что от него все-таки утаили. Ричард, со смехом обсуждая влетевшего в окно к брату «дракона» посоветовал не распространяться о маленькой интрижке принца. Бешеный нрав графа мог испортить охоту, а то и лишить жизни нескольких дворян.

 

Здоровью принца, по-видимому, ничего серьезного не угрожало, нужно было лишь отлежаться в постели, а вот посмотреть на «безгрешную» пуританку во время встречи с мужем было бы весьма любопытно! Вспоминая прошедшую ночь, Шарлотта возблагодарила небо за вчерашний маскарад. Пресловутое красное платье, из-за которого она весь вечер была в центре внимания, спасло ее от неминуемой гибели. То, что осталось от него после пожара и бурной ночи, покоились в спальне принца, а на глаза мужу она явилась в собственном наряде, так, словно ничего не произошло.

 

 

Дерик, заметив жену, оставил разговор и уверенной походкой направился к ней, чтобы расспросить о здоровье и понизив голос уточнить:

 

— Как вы провели без меня время, дорогая? – внимательные темные глаза заглянули остановились на ее бледном лице.

— Также, как после ваших обычных исчезновений, вы ведь ушли освежить голову вчера утром!

— Не предполагая, что вынужден буду задержаться… С вами все в порядке, я слышал здесь кое-что случилось, не так ли? У вас холодные руки и болезненный вид, Летти! – он взял ее под руку и повел подальше от собравшихся, вызвав недвусмысленные взгляды гостей.

— Вы действительно беспокоитесь обо мне? – с удивлением обнаружила графиня, улавливая нотки тревоги в его голосе.

— Можете язвить, сколько угодно, сударыня, но я все это время думал только о вас. Меня практически похитили и вернуться раньше не было никакой возможности.

— Зато я слышала ваше имя в обществе дам чуть не каждые полчаса!

— Летти! – граф остановился и окинул ее сердитым взглядом. – Почему вы хотите меня разозлить? Я предлагаю перемирие и готов перед вами повиниться. Что касается… неких дам – он задумался, подбирая выражение, — даю слово, что вам, моя милая, тревожиться не о чем! Ни на одну из них я вас не променяю!

 

Незаметно они оказались в той части двора, где на свободе бегали охотничьи собаки и одна из них внезапно насторожилась, обратив внимание на нежданных гостей. Борзая, принюхиваясь подошла к графине и завиляла хвостом, уткнувшись ей мордой в складки платья и стала облизывать руки, чем совершенно изумила графа и подоспевшего к ним грума.

 

-Простите, ваша милость, – он свитом отозвал пса. – Это Дункан, любимец его светлости герцога Ламарский, такого нюха, как у этой борзой еще поискать!

— Даже так? – лицо Дерика помрачнело. – И что же его, хотелось бы узнать, заинтересовало в моей жене?

— Представить не могу! Такой найдет слезинку на поле, но чтоб так благоволить е гостье, не могу припомнить такого случая!

— Восхитительно! – процедил сквозь зубы Дерик. – Знакомый запах… Стало быть, дорогая, его высочество вас «пометил»?!

 

Лицо Шарлотты залил румянец гнева. Она могла принять обвинения в измене, но не такие унизительные выражения и потому выдернула руку и отступила на несколько шагов, намереваясь уйти.

 

— Куда это вы собрались? – граф, которого снова охватили ревнивые подозрения, преградил жене дорогу. – Уж не хотите ли вы вернуться с оскорбленными видом в дом, чтобы утешать в мое отсутствие принца? Говорят, ему расшибло башку, может в трещину затечет немного ума?

— Вы ведете себя, как дикарь, на нас все смотрят, хотите позабавить общество?!

— Пусть вас это не заботит, свою честь я всегда сумею отстоять, а вы сейчас же уезжаете домой. Немедленно, Шарлотта, отправляйтесь собирать вещи и если я узнаю, что вы приближались к спальне принца, а я узнаю(!), вам не поздоровится!  

 

Для полного спокойствия Дерик приказал позвать свободную горничную и слугу, готового забрать вещи. Шарлотта, глотая подступившие к горлу слезы, старалась держаться спокойно — оплакивать свою судьбу она будет в собственном доме, для этого хватит времени, но уйти, не сказав ни слова бедному Эдвину… она сняла с пальца кольцо и сунула его в карман горничной:

 

— Прошу вас, – прошептала она, – отдайте это его светлости и скажите, что я желаю ему поскорее поправиться и буду… нет, больше ничего не говорите!

 

В награду за помощь служанка получила золотой – невиданная щедрость и даже пожалела бедную графиню, которая покидала это место с разбитым сердцем. А жаль, похоже ей повезло меньше, чем другим протеже принца, а они, помниться выглядели довольными и счастливыми. За каких-то десять минут вещи были упакованы и Шарлотта спустилась вниз с ледяным выражением лица. Она слегка поклонилась фрейлинам и сделала реверанс герцогине, поблагодарив ее за теплый прием, а перед самым отъездом нанесла визит его высочеству Ричарду.

 

— Граф, вы поступаете несправедливо, – многозначительно улыбаясь и покручивая ус возмутился наследник. – С какой стати вам пришло в голову лишать нас такого прекрасного общества?

— Моей жене нездоровится и скачки по сырому лесу не пойдут ей на пользу, – отрезал Дерик.

— Вот как?! – герцог изобразил понимание – Хотелось бы верить, что нездоровье вашей прекрасной супруги особого свойства… то, после которого вас можно будет поздравить…

 

Шутка удалась ему на славу, пожелав семейству пополнения, он на самом деле зародил сомнения, для которых и так хватало повода. Принц относился к разряду тех людей, чья любовь была иногда хуже немилости. Он считал Дерика славным малым, но не мог простить ему гордыни. Верная жена, образцовый брак в распутный век? Как показала жизнь, стоило только созреть подходящим обстоятельствам и немного поспособствовать брату, чтобы маленькая пуританка превратилась в нежнейший цветок из оранжереи Эдвина.

 

Пока принц продолжал насмешничать за спиной у Дерика, тот успел проводить жену до кареты и захлопнул за ней дверцу, сделав внушительное предупреждение:

 

— Больше я не поверю в поломку кареты, сударыня! Езжайте прямиком домой и только попробуйте вернуться без моего согласия!

 

Кучер тронул лошадей и карета вскоре выехала за ворота, оставив в душе у графа отвратительный осадок. Не надо было привозить с собой Шарлотту и еще меньше — верить ей. Он с трудом стряхнул с себя досаду и бодрым шагом направился к компании охотников. Собравшиеся вельможи все как один были заядлыми охотниками и разговор порой происходил на повышенных тонах, но появление дам немного снизило градус страсти. В числе фавориток, также участвующих в развлечении, была и Жослина. Одетая с голубую амазонку и озорную шляпку, она сияла здоровьем и красотой, и не преминула перекинуться с Дериком парой словечек.

 

— Ваша милость, что такое, почему вы хмурите лоб? Я вас не узнаю! –  ямочки на щеках стали заметнее, а в глазах появилось лукавое выражение. – Мы ждали вашего возвращения весь вчерашний вечер, как жаль, что вы не смогли к нам присоединиться!

— Было чертовски весело, не так ли? – проговорил он непривычно холодным тоном, чем задел свою протеже.

— Весьма, – она вздернула носик, давая понять, что не намерена терпеть его дурной нрав.

— Жаль, что не все разделяют ваш восторг, некоторым вчера, как я слышал, не повезло! Что-то я не вижу с нами герцога.

— Да, бедняжка – Жослина капризно скривила губки. – Но говорят с ним ничего серьезного, обычное сотрясение… А как ваше жена? Ей тоже нездоровится?

— А вот это вас никак не касается, сударыня, – отрезал он, обрывая любую возможность распускать сплетни.

— Простите, – ответила белокура фрейлина, оскорбленная таким грубым обращением. – Всем известно, как вы бережете свое главное сокровище!

— Бриллиант, упавший в грязь, все равно остается бриллиантом, моя дорогая Жослина! Особенно если эта грязь собрала с языка некоторых дам, – отрезал он и отвернулся.

 

Красивое личико фрейлины сильно покраснело. Что ни говори, а Дерик был лучшим из любовников Жослины и ей хотелось подразнить его совсем немного, а не затевать ссору. Она ожидала, что впереди у них и неделя, а может быть и больше, отдых в охотничьем домике и жаркий камин в спальне. Теперь вся радость и надежды испарились без следа и на их место пришло жгучее желание отомстить. Способ придворная красавица еще не придумала, но на самом деле он и не требовался. Единственное, что сейчас приносило утешение оскорбленному до глубины души графу – уверенность в том, что Шарлотта уже далеко отсюда, и его соперник не может до нее дотянуться.

 

Вся эта суета, шум и сборы, которые заняли все утро, прошли мимо Эдвина. После приема опия он проспал несколько часов и почувствовал себя значительно лучше после пробуждения. Головная боль и дурнота почти стихли, но сиделка настаивала, чтобы он обязательно оставался в постели. По ее требованию принцу принесли горячий бульон и открыли окно, чтобы впустить свежий воздух. Только теперь он заметил подозрительную тишину, которая никак не вязалась с сегодняшними планами, и отбросил одеяло.

 

— Где мой брат и герцогиня? Уже уехали?

— Да, ваша светлость, в доме никого нет, – сиделка сделала движение, чтобы успокоить больного, но он оттолкнул ее руку и приказал немедленно позвать своего камердинера. Тот явился, торопясь успокоить принца и убедить слушаться доктора, но не ожидал подробного допроса, касающегося Шарлотты.

 

— Хватит притворяться идиотом! – всегда мягкий и спокойный Эдвин разговаривал со слугой не просто нетерпеливо, но даже грубо. – Ты прекрасно знаешь о ком я говорю! Меня интересует, графиня уехала?

— Именно так, ваша светлость… – смягчить известие было никак нельзя, и старому слуге пришлось взять на себя роль гонца с плохими новостями. Принц повел себя странно, говорил, продолжая смотреть в одну точку – куда-то себе под ноги.

— И ничего мне не передавала? Записку, письмо? – Эдвин склонил голову на бок, словно перебирая оставшиеся возможности, но ничего другого не придумал.

 

Камердинер отрицательно покачал головой и вынужден был невольно отступить, наблюдая внезапную вспышку гнева, совершенно несвойственного герцогу. Хрупкий столик с пинка полетел на пол, покрывало оказалось сорванным с кровати, а потом совершенно неожиданно принц рухнул на кровать и заплакал, пряча лицо в ладонях. Его плечи вздрагивали несколько минут, пока слуги в немом изумлении переглядывались, а размышляя, не послать ли снова за доктором. 

 

— Ваша светлость, – как можно тише и ласковей заговорила сиделка, – мне кажется Мэри спрашивала о вас перед отъездом гостей, может быть она что-то знает?

— Так позовите ее! – герцог распрямился, судорожно вздохнул и вытер лицо тыльной стороной ладони. Он ждал, казалось, целую вечность, пока отворилась дверь и вошла испуганная и смущенная горничная.

— Если ваша милость хочет узнать … – робко начала она.

— Здесь все сговорились против меня?! – Эдвин вскочил и подошел к служанке, нависая над ней с разъяренным лицом — Я что, невнятно выражаюсь? Да, я желаю узнать про Шарлотту!

— Ее милость уехала очень срочно и не могла вас навестить, поэтому, – рука горничной нырнула под передник, и она протянула принцу кольцо – Вот!

— Что она сказала? – он выхватил украшение. – Что, мне тянуть из тебя каждое слово клещами?

— Ничего,  – вздрогнула Мэри. – Пожелала вам выздоровления!

 

Какое-то время Эдвин крутил в руках перстень, как будто он мог рассказать ему больше служанки, а потом горестно усмехнулся:

 

— Какая забота! И что же ей помешало сказать мне об этом лично?!

— Полагаю, его милость граф был ею недоволен и распорядился немедленно отравляться домой, – пролепетала Мэри.

— Уехала домой?! – принц застыл на месте. – А Дерик?

— Граф на охоте с остальными господами, – подтвердил камердинер.

 

Это открытие произвело на герцога непредвиденный эффект. Он надел подарок Шарлотты на мизинец, поднес его к губам и приказным тоном потребовал принести ему дорожный костюм. Таким возбужденным его раньше не доводилось видеть. Одеваясь и что-то бормоча себе под нос, он вдруг сменил гнев на милость и похлопал старого слугу по плечу:

 

— Ладно, прости меня, Мэт, я был грубым, но в любви и на войне все средства хороши. Пусть он попробует теперь встать у меня на дороге!

 

С этими словами, ничего не сообщая о своих планах, Эдвин стремительно выбежал из дома, вскочил в седло и скрылся из виду.

 

Глава 6. Падающая башня

 

Проливной дождь внезапно сменил собой тихую и ясную осеннюю погоду. Тропинка между деревьями была покрыта мокрой листвой и тянулась бесконечно, а шум капель усыплял Эдвина, который еле держался в седле. Голова у него после часовой скачки кружилась, перед глазами проносились тени, а в ушах стоял шум. Он глубоко вздохнул и поднял глаза – растительность становилась реже, а дорога – шире, значит, он двигался в правильном направлении. Это путешествие, на которое принц решился от отчаянья, оказалось ему непосильным – запала хватило на первые мили, потом он почувствовал подступающую дурноту и уже несколько раз отключался – это чудо, что ему удалось не сломать спину и не рассадить голову. Теперь ему чудился отдаленный лай собак, но справа или слева – понять было невозможно.

 

Лесное эхо играло с незадачливым путешественником. Нащупав флягу на поясе, герцог отхлебнул пару глотков живительного бренди – перед хотой он всегда им запасался, а сегодня день охоты и вся свита развлекается, загоняя дичь.  Деревья перед ним покачнулись, силы окончательно покинули принца – он зажмурился и мешком свалился на траву.

 

Прошло какое-то время, и вблизи поляны показался всадник, чья собака бросилась вперед, осаждая кого-то невидимого отчаянным лаем. Неизвестный спешился и подошел к брошенной лошади, нетерпеливо преступавшей с ноги на ногу. Было ясно, что животное гнали без остановки – спина его стала мокрой от пота и сильная рука в перчатке похлопала ее по крупу, словно успокаивая, после чего охотник пересек кустарник.

 

 

Фигуру, распластавшуюся без движения на траве, граф (это был никто иной как Дерик) узнал сразу и присел на рядом со своим молодым соперником. Некоторое время он смотрел в бледное смазливое лицо принца и кривил губы, размышляя о превратностях женского сердца. Судя по дыханию, Эдвин был жив, но без сознания. Дерик вытащил из-за пазухи пузырек с остро пахнущей жидкостью и поднес ее к лицу пострадавшего. Почти сразу герцог сделал судорожный вздох, широко распахнул глаза и держась за бок, болезненно закашлялся.

 

— Это вы?! – наконец проговорил он охрипшим голосом.

— Представьте себе! Какая ирония, не так ли? Лучше лежите, ваша светлость, чтобы мне не пришлось вас связывать.

 

Эдвин вытер мокрое от дождя лицо и сел, оглядывая поляну, и пытаясь восстановить в памяти события.

 

— Ваша лошадь на месте, оружие тоже. Жаль не скажешь того же про голову…- Дерик жевал соломинку и она подрагивала между презрительно сложенных губ.

— Хотите блеснуть остроумием? – принц потер виски, борясь с ужасной головной болью.

— Вовсе нет, констатирую факты. Но раз уж вы заговорили про юмор, давайте кое-что проясним без свидетелей. Вы уже стали ее любовником или только собираетесь взять неприступную крепость? Хотя, по-моему, вопрос излишен, против вас говорит вот это! – он указал пальцем в перчатке на руку герцога, где красовался пресловутый перстень с черным камнем. – Если вы не склонны еще и к воровству, ваше высочество, а я надеюсь, что это так, то Шарлотта дала вам его сама, очевидно, на долгую память перед разлукой.

— Я ни в чем не буду перед вами отчитываться! – голубые глаза поблескивали нездоровым огоньком. – И не вам указывать, с кем я могу или не могу иметь отношений, если этого захочу!

— Я мог бы много вам сказать в ответ, герцог, но буду краток: женщины непостоянны, а особенно замужние. – терпеливо разъяснил Дерик и в его спокойном голосе было больше угрозы, чем в рычании дикого животного. — То, что вы приняли за любовь всей жизни, не более, чем порыв … как бы это сказать, женской страсти! Я сам не святой и мог бы пожать вам руку за такую победу, но речь идет о моей жене и поэтому я скажу только один раз: «Или вы оставите в покое Шарлотту или я вас убью. Прямо здесь, прямо сейчас!» Не сомневайтесь, ваша светлость, сейчас вы полностью в моей власти и я это сделаю!

 

Взглянув на графа, Эдвин вспомнил предупреждение Шарлотты и понял, что Дерик не будет шутить. В руке графа блеснул кинжал, который он всегда носил при себе — фамильная ценность, единственное, что осталось ему от отца-испанца, не считая бешеного нрава.

 

— Вы собираетесь бросить мне вызов, граф? – в позе поверженного Эдвина и в его голосе проявилась надменность, так характерная для королевской семьи. Свое поражение признавать он не собирался и невольно прислушивался, не приближаются ли другие охотники.

— Дуэль не потребуется. Это правда, что я ниже вас по положению, но обладаю таким же правом, как любой дворянин, и не позволю даже вам наносить мне личные оскорбления. Что вы мне ответе, герцог?

— Я не стану вам отвечать!

 

Лезвие мгновенно оказалось возле шеи принца, а глухой голос отчеканил каждое слово:

 

— Я не хочу марать о вас руки, герцог, дайте мне слово, что прекратите домогаться и преследовать мою жену, не будете ей писать и отвечать на письма! Вы никогда к ней больше не приблизитесь и не станете распространять о ней сплетни, иначе я перережу вам горло. И да, верните кольцо, это памятная вещь!

— Вы сумасшедший! Подумайте, что с вами будет? – принц отклонил голову назад, не сводя глаз с соперника.

— Слово, герцог! – острие сильнее врезалось в кожу и по шее заструилась тоненькая полоска крови.

— Ладно! – принц тяжело дышал и был близок к обмороку – Будь по-вашему!

 

Стычка закончилась. Дерик сорвал перстень с пальца принца и спрятал за пазуху, после чего с абсолютно спокойным видом продолжил жевать травинку. Он чувствовал удовлетворение, поставив на место зарвавшегося мальчишку. Удовлетворение, но не удовольствие, потому что защищал честь женщины, которая предпочла его другому и наверное любила его. Граф свистнул, подзывая лошадь, поднялся на ноги и подхватил Эдвина, чтобы усадить в седло, в котором тот едва держался. Медленно, под нарастающим дождем они двинулись дальше, пока не настигли слуг, занятых загоном дичи. Все были в растерянности, но быстро соорудили самодельные носилки, осторожно уложили на них принца и отправили одного из людей предупредить о несчастье.

 

Происшествие скоро дошло до ведома его высочества и Ричард в глубоком негодовании вынужден был прервать любимое занятие. Он ворвался в комнату брата в охотничьем домике и застал его, окруженного нежной заботой Жослины с холодным компрессом на лбу, телом, покрытым ссадинами и разбитым сердцем. В качестве утешения принц получил прозвище «безмозглого осла» и «беспутного идиота». Перед тем, как хлопнуть дверью и залить гнев вином, Ричард выразил единственное желание – отправить герцога обратно в Долиш – к матери.

 

Он не раз и не два возвращался к этому во время застолья, пока сестра, соблюдавшая до поры до времени благоразумное молчание, не напомнила ему о некоторых важных вещах.

 

— Ричард, вы должно быть забыли о приезде Катрины или ваши намерения породниться с Оссэрвами изменилось?

— Дьявол и преисподняя! На еще когда назначен это чертов визит?

— Через месяц, сударь, но нам еще предстоит написать герцогине и подготовить для нее достойный прием!

— Хорошо, — к радости притихшей Жослины и жестокому недовольству Дерика его высочество сменил гнев на милость. – В таком случае ему придется остаться, но видеть лицо это шалопая я не в силах. Пусть пока поживет в военном лагере, может это остудит его голову!

 

Дальнейшие рассуждения утонули в восклицаниях фрейлин, готовых заступить за «бедняжку герцога» и последовавших за этим пьяных излияниях. Незаметно покинув общество, белокурая сиделка принца потихоньку вернулась к нему, как только буря утихла в надежде принести добрые вести и немного развлечь Эдвина. Он выглядел неважно и был совсем хмурым, хотя кто обвинил бы его в этом, учитывая перспективу перебраться в такое захолустье, как Долиш. Королева, которая давно опостылела мужу, проводила там большую часть года, но для молодого герцога такое наказание было чрезмерно жестоким!

 

Эдвин повернул голову и взглянул на Жослину, которая присела возле кровати, готовая ворковать и нежничать. От своей соперницы она благополучно избавилась и хотела занять ее место, а заодно отомстить Дерику!

 

— Как вы себя чувствуете? Головная боль не стихла, жара нет? – маленькая ладошка легко дотронулась до высокого лба, на который падали непослушные кудри и погладила принца по щеке.

— Чувствую? – переспросил Эдвин бесцветным голосом. – Просто великолепно! Хотелось бы знать, завтра будет так же или еще лучше?

— Ну, для начала, его высочество отменил вашу ссылку, – нежно улыбаясь сообщила фрейлина, – кроме того, вы идете на поправку, так что я не сомневаюсь, все будет лучше с каждым часом!  Я могу сделать для вас карточный расклад, тогда новости точно не будут для вас неожиданными. Хотите?

— И какой вопрос я могу задать? – он приподнялся на подушке.

— Любой. Обещаю сказать вам правду!

 

Эдвин кивнул, хотя не испытывал особого интереса к гаданию — ему просто хотелось забыть собственное унижение. Жослина быстро вернулась с бисерной сумочкой, откуда извлекла потертую колоду, несколько раз перетасовала ее и положила перед собой, игриво поглядывая на герцога:

 

— Вопрос будет о любви?

— Неужели это так заметно? – упоминание о Шарлотте, хотя ее имя не было названо, отозвалось в груди острой болью. – Да, вопрос о любви! Скажите, что меня ждет, Жослина!

 

Больше всего ей хотелось ответить, что таких красивых голубых глаз она не встречала больше ни у кого при дворе и вообще ни у кого из мужчин, что касается других слов, они могли бы куда более красноречиво объяснить ее восторги и мечты. Тем не менее, будучи достаточно умной и хитрой, Жослина оставила свои желания на потом и полностью сосредоточилась на картах.

 

— Сдвиньте колоду, ваша светлость, а теперь – задумайте вопрос или загадайте желание и потяните одну карту!

 

Герцог, особенно не церемонясь, выполнил ее совет и перед ним на столик легла карта с нарисованной на ней крепостью и человеком, летящим вниз головой с ее верхушки. В груди неприятно похолодело и он перевел глаза на фрейлину.

 

— Даже не знаю, как вам это сказать, –  она понизила голос, – эта карта называется «Падающая башня». Она предвещает крах всех намерений, но может быть это вовсе не ваше поражение?

— Что ты имеешь ввиду? – теперь Эдвин действительно заинтересовался прогнозом.

— Если в башне заточили вашу прекрасную даму, то может этот человек, – она указала пальчиком на летящую фигуру, – тот, кого стоит сбросить вниз?

 

Слушая ее, Эдвин испытал двоякое чувство. Жослина, несомненно, о многом догадывалась, но по понятным причинам не могла назвать имя его соперника. Загадкой было другое – как и почему она желала расправиться со своим любовником? «Женщины непостоянны» — он внезапно вспомнил слова Дерика, но сразу отогнал от себя эту мысль. Шарлотта не поменяла бы его на другого, пусть это будет даже сам король. Желание обнять ее, прижать у груди оказалось таким мучительным и сильным, что он на время прикрыл глаза. В словах фрейлины была большая доля правды: там, где нельзя действовать напрямую можно найти окольную дорогу, главное – освободить свою «заточенную в башне королеву»!

 

Он не переставал думать о Шарлотте, не представляя того, что ей достанется куда более тяжелый жребий. После возвращения домой потянулись унылые, однообразные дни, которые нечем было заполнить. Она хранила упорное молчание, но была столь мало похожа на прежнюю Шарлотту, что всерьез встревожила свою старую няньку и горничную.

 

— Сударыня, милочка, что же вы опять ничего не ели? – Марта убрала со стола тарелку. – Не рвите мне сердце. Поделитесь со мной, помните, как бывало раньше, а я уж найду способ, как вас утешить!

— Нет, Марта – в отчаянье прошептала графиня и в ее глазах показались слезы. – Ни ты, никто другой не может мне помочь!

— Господи помилуй! Когда же вернется господин граф, ему-то это будет по плечу, он не даст вам себя загубить!

— Марта, прошу тебя! – неожиданно лицо Шарлотты вспыхнуло. – Ничего ему не говори, если не хочешь, чтобы я страдала еще больше!

 

Напуганная служанка поклялась молчать, лишь бы утешить свою любимицу. «Что за черная кошка пробежала между ними? Не иначе, граф вильнул на сторону, удержи-ка такого, как он!» — думала она, поглаживая волосы бедной своей госпожи. «Ну, да ничего, двое бранятся, да под одну шубу ложатся!»

 

В отличие от Шарлотты нянька втайне ждала Дерика и наедалась, что после разлуки они быстрее помирятся. Наконец, хозяин вернулся – черный как ночь и молчаливый, как камень.

 

 

Он сразу ушел в свою комнату и не показывался до ужина. Первое слово, обращенное к жене, граф обронил уже после того, как убрали со стола.

 

— Я ожидал увидеть что-то подобное, – буркнул он, усаживаясь возле камина. – Вы превратились в стену плача, настоящая кающаяся Магдалена. Если это попытка разжалобить меня, то напрасная, хотя нет, я могу вас немного утешить. Подойдите сюда, Шарлотта!

 

Она нехотя поднялась и молча остановилась возле мужа, который схватил ее за руку, как фокусник вытащил из кармана перстень, подаренный Эдвину, и надел его на палец.

 

— Вы обронили это, но, к счастью, такие вещи не теряются, а у Ричарда честные слуги. Что такое, вы не рады?

— Где вы нашли кольцо? – с трудом выговорила она, побледнев как полотно.

— Лично я сам – нигде. Мне его вернули, это вас устраивает? Идите спать, Шарлотта, вы плохо выглядите. – Дерик отпустил ее безжизненную руку и отвернулся к огню. Этой ночью он не мог уснуть и лежал в темноте, слыша приглушенные рыдания своей жены до тех пор, пока чаша терпения не переполнилась. Сверкая глазами, граф распахнул двери ее спальни, сорвал с постели одеяло и схватил Шарлоту за плечи.

 

— Сию минуту прекратите, если не хотите, чтоб я вас задушил! Я мог отправить к праотцам  вашего любовника и жалею, что не сделал этого! Радуйтесь, что он жив и лелейте ваши воспоминания молча, больше вам увидеться не удастся, а если мое общество так вам неприятно, я тоже к вам больше не прикоснусь! И вот еще что, будет лучше всего, если вы пока посидите в этой комнате, чтобы вам не взбрело голову опять сбежать! Он выскочил вон и так громыхнул дверьми, что вздрогнул потолок в спальне, а кое-кто из слуг решил, что началась осенняя гроза. Нехороший признак – гром на голые деревья!

 

 Глава 7. Две дамы и семена розы

 

Эдвин с ног валился после военного смотра. Он вторую неделю жил в лагере и постепенно успокоился, принужденный быть постоянно на виду и окруженный деятельными людьми. После болезни принца прошел уже почти месяц и скоро пора была возвращаться для осуществления своих матримониальных планов. Мысли про приезд невесты из Мидленда нисколько его не радовали, но протестовать принц не стал. Это была заранее запланированная, ни к чему не обязывающая встреча с целью подтвердить прежние намерения. Саму Катрину Оссэрвам он видел всего один раз – в возрасте двенадцати лет. Она была темноволосой, смуглой, с ярко-красными, как вишни губами и совсем ему не понравилась. Позднее ему присылали ее миниатюры – баронесса повзрослела и была весьма привлекательной, но по-прежнему его не интересовала.  

 

Проглотив скудный ужин, состоящий из сыра и ломтя солонины, герцог зевнул, растянулся на свой походной кровати и уже смежил веки, когда его потревожил нежданный визитер.

 

— Войдите! – Эдвин сбросил с матраса длинные ноги, потирая красные от усталости глаза, и дожидаясь, пока распрямится фигура мужчины, явившегося к нему на ночь глядя. Чтобы оказать на него влияние, к молодому герцогу приставили одного из тех, кто имел безупречную репутацию и хорошо знал Эдвина с детства. Джон Блор уже успел отметится в последней войне, и имея титул виконта, находился в лагере среди офицеров. Невысокий и плотно сложенный, он отличался спокойным добродушным лицом и таким же ровным характером, но сегодня был явно встревожен.

 

— Что такое, Блор? Война началась?

— Нет, и я мог бы подождать до утра, но подумал, что вы хотите прочитать это сегодня, – он достал из-под плаща смятый конверт и протянул его принцу.

 

Тот, недоумевая, соврал сургуч и пробежал глазами короткое послание:

 

«Ваше высочество, милый мой Эдвин! Я не осмелилась бы писать, но мне необходимо сообщить новость,» – он узнал почерк и на минуту отвел глаза от обрывка бумаги, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле, не давая дышать. – «Случилось нечто чудесное, я жду ребенка и это ВАШЕ дитя. Доверяю письмо последнему из моих верных людей. Молю, позаботьтесь о сыне, если со мной что-то случится, он родится к Петрову дню. Остаюсь ваша. Любящая Ш. Р-Д.»

 

Эдвин ошалело смотрел на листок, перечитал его снова и в смятении прижал к губам. Его охватила настоящая буря чувств – ликование, удивление, гнев, все смешалось и отразилось на красивом лице.

 

— Черт возьми, Блор! – сказал он, проглотив стакан холодной воды и выплеснул остальное на разгоряченное лицо. – Ты оказал мне такую услугу! – он в задумчивости растрепал волосы, и не находя себе места стал расхаживать туда и обратно по палатке, а потом схватил старого друга за плечи и так крепко обнял, что у того захрустели ребра!

 

Растерянный виконт развел руками и выжидательно посмотрел на принца:

 

— Значит, новость можно назвать радостной?

— Радостной?! Я скоро стану отцом, Блор, у меня родится первенец! Ты понимаешь, сын, герцог Ламарский младший!

— Я потрясен, – честно признался ошарашенный виконт, не зная, что добавить к поздравлениям.

— Где посыльный? Я хочу все знать…

— Скрылся. Ему заплатили только за то, чтобы доставить пакет!

— Проклятье! – принц смял письмо в руках – С каким удовольствием я засадил бы ему нож под сердце!

— О ком вы сейчас говорите?

— О ее муже, Блор! Об этом мерзавце Дерике, который держит Шарлотту в тюрьме, о том, кто грозился прикончить меня, когда я валялся бессильный в лесу! На этот раз нам придется поговорить по-другому!

— Так она замужем?!

 

Виконт тут же припомнил доходившие до него разговоры и прозрачные намеки Ричарда. Кто-то рассказывал, что на охоте принц повздорил с одним из придворных из-за его жены, но прошло уже столько времени. Новость обсудили и благополучно забыли, но как оказалось слишком поспешно, потому что теперь все сильно осложнялось! Это письмо могло привести к последствиям, которых нужно было любой ценой избежать, Блор обязан был вмешаться, что он и сделал с величайшей осторожностью.

 

— Куда вы собираетесь? Нельзя покидать лагерь, это может быть опасно.

— Разве ты не понял? – герцог натянул сапоги и наспех складывал дорожную сумку. – Я поеду к ней!

— Но это безумие, нужно все обдумать прежде, чем действовать! — Блор взял принца за плечо, спокойно, но с достаточной твердостью прерывая этот порыв – Давайте поговорим!

— О чем говорить? Я хочу увидеть мать своего наследника, сейчас! Хочу освободить ее из рук этого тирана, ее мужа!

— И как вы намерены это осуществить? Если вам хватит смелости явится в дом вашего… придворного (на его языке крутились другие слова, но упоминать «соперника» точно не стоило), вы верите, что он покорно выполнит любое требование? Разведется? Подумайте еще раз, только спокойно. Ваш предмет любви находится в безопасности, хотя не спорю, в тягостном положении. Но просто увезти ее не получится, а если бы даже это и удалось, что вы будете делать потом?

— Спрячу ее где-нибудь…

— Например? Привезти ее в Долиш к матери вы не сможете, также как и к брату. Вам придется довериться кому-то еще, а это значит, тайна быстро перестанет быть тайной. И потом, вы смените одну тюрьму ваше возлюбленной на другую!

 

Блор намеренно обошел самые острые углы и не сказал о том, что принц, скорей всего будет убит еще на пороге дома Дерика, и вместо этого попытался воззвать к более благородным чувствам. Эдвин остановился в задумчивости покусывая губу, но лихорадочный блеск глаз выдавал его нетерпение.

 

— Что ты предлагаешь? – принц сел, бросив вещи под ноги.

— Подождать до завтра. Я постараюсь узнать все, что можно и обдумаю, как вам помочь.

— Ты не понимаешь! – воскликнул Эдвин — Если я не уеду сейчас, позже это будет сделать еще сложнее! За меня сватают Катрину Оссэрвам, она приедет с визитом через три дня и неизвестно сколько здесь пробудет!

— Тем более, – Блор покачал головой. – Вы же не хотите разорвать помолвку из-за фаворитки и вызвать скандал?

 

— Она не моя фаворитка, я люблю Шарлотту и не хочу, чтоб мой сын рос в доме этого ублюдка, ее мужа! – Эдвин в отчаянье схватил виконта за ворот, но тут же разжал пальцы. – Прости! Ты действительно готов мне помочь?

— Можете не сомневаться, кто как не я знает, что такое любовь и как она сносит голову!

— Ах да, – улыбнулся Эдвин, — прости, что не приехал на твою свадьбу, как она, хороша? Я имею ввиду твою жену? Ты счастлив?

— Мне очень повезло.

— Тогда ты, наверное, скучаешь так же, как и я! Хотя нет, вряд ли кто-то испытывал подобные муки!

 

Принц в красках вспомнил кинжал у своего горла и разъяренное лицо Дерика. Такое унижение он не мог ни забыть, ни простить, и оно только усиливало желание увезти Шарлотту любой ценой…..

 

***

 

Честолюбие и стремление получить свое было свойственно и еще одной благородной особе, так или иначе замешанной в этой любовной истории. Поздняя осень вступала в свои права и землю припорошило первым снегом, когда карета баронессы Оссэрвам добралась до места назначения. Катрина куталась в плащ, потирая замершие даже в перчатках руки, но любопытство заставляло ее то и дело выглядывать в окошко, откуда тянуло морозным ветром. С момента последней встречи прошло шесть лет, за это время многое здесь изменилось, но больше всего ее интересовало, каким стал Эдвин.  Пока официально не объявили о помолвке, Катрина не могла переписываться с принцем и лично узнать о его предпочтениях и интересах, чтобы при встрече поддержать приятную беседу. Оставалось только надеяться, что ее красота пленит его настолько, что дальнейшие разговоры будут вестись уже в совсем другой плоскости. Будущая невеста распрямила спину – о принце говорят, что он ловелас, значит, завоевать его будет намного проще!

 

Эти мысли придали уверенности: когда ее нога ступила на землю короля, баронесса вошла во владения его величества с достоинством, гордо держа высоко поднятую голову. Она действительно была хороша собой. Черные густые волосы, уложенные в модную прическу, нежная кожа, пышные формы, которые не скроешь даже под корсетом. Под строгим вниманием матери Катрина сохраняла невинность и всячески это подчеркивала, умело опуская глаза и изображая скромность. Очень яркая, богатая и наделенная большими землями, она должна была стать еще одной жемчужиной в королевской казне, а что до чувств Эдвина, не он первый заключал брак по расчету.

 

Почетную гостью проводили в зал, где ее ожидали сам король, Ричард с супругой и явно скучающий жених. Катрина сделала реверанс и как положено ответила на приветствия, подтвердив, что она благополучно доехала и здорова.

 

— Баронесса, – Эдвин поднес к губам кончики ее пальцев, но даже не прикоснулся к ним. – Мы рады вас видеть!  Дорога была долгой, не хотите переодеться и отдохнуть?

 

Он сразу же постарался избавиться от ее общества. И малейшего расположения Картина у принца не вызвала, ей это было так же ясно, как то, что Ричард плотоядно смотрит на будущую невестку. Пришлось приложить усилие, чтобы сохранить лицо! Умная от природы и воспитанная среди придворных интриг, она хорошо знала, как себя преподнести. Казалось, Эдвин угадал ее заветное желание – погреться у камина, пусть так и думает, а она пока успеет осмотреться и найти к нему ключик.

 

Возможность для этого предоставилась на следующее утро. Закончив туалет, Катрина вместе с двумя фрейлинами отправилась прогуляться, благо вчерашний снег закончился и дорожки успели почистить. Она заметила Эдвина, который только что вернулся после прогулки верхом и быстрым шагом шел вместе с одним из придворных. От холодного ветра на его щеках разгорелся румянец, который придал бледному, равнодушному лицу особое очарование. Принц оживленно что-то говорил своему спутнику и заметил гостью только когда она оказалась в десяти шагах от него.

 

— Ваше высочество, – Катрина сделал реверанс и подняла на него темные, как сливы глаза, прикрытые длинными, густыми ресницами. – доброе утро, я очень рада вас видеть!

— Доброе утро, Катрина! – он кивнул, приблизился и коснулся ее руки, – Хотите немного прогуляться по парку?

— Но я думала вы желаете переодеться! – с некоторым удивлением ответила она, не встретив поддержки своему предположению.

— Ничего! Это подождет! – он подставил ей локоть, и они пошли по дорожке так быстро, что фрейлины еле поспевали следом. Прогулка была мягко говоря странной, как перепады настроения молодого герцога. – Как вам понравился дворец? Общество?

— Я очарована…

— Неужели? А я не люблю это место. Знаете ли, я вырос в Долише, где большую часть времени был предоставлен сам себе. У меня были собственные «крепости» и «дворцы» в заброшенной хижине мельника, и там я чувствовал себя куда более счастливым! И вообще, мне не по душе выполнение светского долга, жизнь по расписанию, все эти лица! А вас не смущает необходимость притворяться и соблюдать этикет? — Эдвин остановился и вызывающе посмотрел на невесту.

— А вы все так же любите его нарушать? Я помню, как шесть лет назад меня заманили на озеро, чтобы на спор покидать в воду камушки. Тогда вам удалось выиграть, ваш камешек подпрыгнул пять раз. Но я открою один маленький секрет, – она поманила его пальчиком и прошептала на ухо, — я поддавалась!

 

Щека Катрины коснулась его лица, это было волнующим и приятным, а неожиданное признание заставило герцога рассмеяться.

 

— К сожалению, сейчас отыграться не получится. Пруд замерз! – он развел руками.

— Как и вы, ваше высочество. Будет очень обидно, если вы простудитесь и пропустите бал!

— Ну хорошо, я поддамся на ваши уговоры, – он накинул капюшон и откланялся, – желаю приятной прогулки, увидимся за обедом!

 

Катрина долго провожала его взглядом и на вопрос фрейлин ответила: «Я беру свои обратно! Принц нравится мне, и я хочу стать его женой!» Она знала, что у нее есть козыри: невинность, красота и титул, не учла только одного – мысли Эдвина были заняты совсем другим и он с нетерпением ждал известий от Блора. Из лагеря виконт отправился домой – он изнемогал от тоски по молодой жене и заслужил хотя бы несколько дней уединения. Малышка Лаура, которая сразу заметила тревогу мужа, вскоре оказала им неоценимую услугу. Она приходилась троюродной сестрой Шарлотты и могла без подозрений написать ей, чтобы узнать, как обстоят дела.

 

«Милая Шарлотта! Приближаются рождественские праздники, и хочу поздравить тебя с ними заранее. Не смейся, мой дорогой супруг только что вернулся после долгого отсутствия и боюсь, не даст мне времени на письма. Надеюсь, ты здорова? Наш дядюшка Эдвин волнуется и просил меня получить от тебя ответ. До него дошли слухи о твоей болезни и это очень его тревожит, ты же знаешь, что всегда была у него любимицей! Обнимаю тебя и надеюсь увидеться, как только бог осчастливит нас с Блором долгожданным наследником! Твоя и т. д. Лаура де Блор».

 

Письмо было простым, но двусмысленным. Влиятельный «дядюшка Эдвин» был никто иной как опекун графини, который принимал в ее жизни особое участие, а то, что он носил одно имя с принцем – так на то промысел божий! Любое подозрение Дерика осталось бы пустым еще и потому, что записка казалась очень легкомысленной, словно ее писала глупенькая молодая женщина. Ждать интриг от такой стоило меньше всего! В тот же день послание улетело по назначению, и виконт сообщил об этом принцу, уже истомившемуся ожиданием.

 

Это обнадежило Эдвина, и на балу, назначенному в честь баронессы, он появился в приподнятом настроении. Придворные обсуждали новоиспеченную пару в глаза и за глаза, его высочеству делали комплименты, Катрину превозносили за отличный вкус и красоту. Ей выпала редкая честь – открывать бал со своим будущим женихом в зале, где яблоку негде было упасть и он, склонившись к ее уху прошептал:

 

— Приготовьтесь, Катрина, здесь действует негласное правило: чем больше давка, тем больше удовольствия для гостей! Вы просто обязаны будете рассказать: «Я был на балу у короля и там меня чуть не задушили!» Лучшего средства вызвать зависть у вас нет!

— Не может быть! – она опустила лицо, чтобы скрыть приступ смеха.

— И это еще не все! Для наших дам бал – единственный способ от души повеселиться. Смело отдавайтесь затаенным порывам. Может быть вам повезет даже сорвать случайный поцелуй!

 

Катрина не могла понять, шутит Эдвин или нет, но разбираться было некогда – вскоре все присутствующие выстроились в два ряда для первого танца, который больше напоминал скучное торжественное шествие. Ступая под музыку, они обошли весь зал, обменявшись исключительно реверансами, не сказав друг другу ни слова. Стояла ужасная духота, хорошо еще, что платье было с открытым лифом, а на ногах легкие туфельки на маленьком каблучке.

 

Почетная гостья то дело поглядывала на приглашенных, где было много молоденьких женщин и среди них одна, не сводившая глаз с Эдвина. Миловидная блондинка с ямочками на щеках несколько раз перехватывала его взгляд и одаривала улыбкой. Катрине стало неприятно, но то, что случилось в дальнейшем, окончательно разбило все ее мечты. На второй танец герцог пригласил сестру, а во время третьего – куда-то исчез, ни разу не взглянув в ее сторону. Ричард застал ее в одиночестве и выразил желание составит для нее пару.

 

— Моя дорогая невестка, простите, если немного тороплю события, но мне будет приятно вас так называть, – он подал ей руку во время очередного па. – Я вижу вы в растерянности из-за его светлости герцога? Хочу вас предупредить, единственный способ быть с ним счастливой – принять его таким как есть. У него есть один маленький недостаток – непостоянство! Он как солнце осенью – то пригреет, то скроется за тучами! Ему нужна не просто красивая супруга, а женщина с характером! Приходите ко мне, я научу вас многим тонкостям игры, чтобы вас никогда не переиграла ни одна блондинка!

 

Может Катрине это показалось, но наследник намекал на нечто большее, чем разговоры! Так вот – они шалости бала! Когда во время третьего танца принесли ленточки с колокольчиками и дамы стали повязывать их своим избранникам, Эдвин получил подарок от той самой сексапильной фрейлины и при этом светился радостью, совершенно не обращая внимания на невесту. Он подошел к ней только полчаса спустя и застал холодное, надменное лицо, в котором читалась обида.

 

— Что такое, Катрина? Разве вам не весело? — удивленно спросил он, поднимая брови и глядя на нее невинными голубыми глазами.

— Чрезвычайно, ваше высочество, но думаю до вас мне далеко!

— Моя дорогая, – он обнял ее за плечо и заговорил совсем другим тоном, – возможно мы с вами станем супругами, но даже тогда я буду сам решать, где и с кем проводить время. А если вас так разочаровал сегодняшний бал и вам не с кем пококетничать, я, пожалуй, возмещу это упущение. Он наклонился и прильнул губами к ее губам – это был тот самый «поцелуй украдкой», но он не принес ей никакой радости.

 

Глава 8. Планы

 

— Слава всевышнему, заходи скорее! — Эдвин вскочил, пропуская Брола в свои покои. – Ты что, сквозь землю провалился? Я жду тебя уже три чертовых, бесконечных дня!

 

Эдвин сбросил на пол вещи, указывая виконту место в кресле. Судя по беспорядку и смятым бумагам, разбросанным по всей комнате, принц провел ночь в написании писем, которые сам же и отправлял в корзину.

 

— А я надеялся вы приятно проводите время в обществе баронессы. Бал, верховые прогулки, музыкальные вечера. Я слышал она начитана и прекрасно воспитана..

— Что это только что было? – в недоумении воззрился на друга принц. – Ты собираешься убедить меня сменить виноград на кислое яблочко? Не спорю баронесса приятна в общении, даже чересчур, но мне с ней скучно! Я думаю о другой.

— Я заметил, – Блор указал глазами на отрывки неотправленных писем, — может это вас утешит?

 

Эдвин вырвал у него из рук письмецо с ответом жене виконта и бросился к окну, повернувшись к гостю спиной. Он дрожащими от нетерпения пальцами сорвал печать и пробежал глазами строки, написанные дорогой рукой. В них не было ничего, кроме дежурных фраз: здорова, благополучна, желает Лауре счастья в браке. «Передай дорогому дядюшке, что я благодарна ему за заботу и вспоминаю в своих вечерних молитвах!».

 

— Она в порядке, но так не может продолжаться долго! Сам понимаешь, скоро скрывать станет невозможно! Ты что-то придумал? – Эдвин прижал письмо к губам, вдыхая его запах, как будто оно сохранило частичку самой Шарлотты.

— Наживка заброшена и кое-какие мысли у меня есть. Скажите, графиня набожна?

— Что? – Эдвин не сразу уразумел, что у него спрашивают. Не думал же виконт в самом деле, что они когда-то разговаривали о боге! – Не имею представления, а почему ты спрашиваешь?

— Я думаю отправить к ней одного человека, скажем так, с посылкой от дяди, но этот «кто-то» носит рясу. Флеалайн мой старинный друг и должник… вышло так, что пару лет назад я спас ему жизнь, поэтому…

— Блор, теперь у тебя есть еще один должник – это я! – перебил его герцог. – Монах или черт с рогами, какая разница, главное он сможет попасть в дом Дерика! Но скажи, что дальше? Ты же не исповедовать Шарлотту его отправляешь?

 

Эдвин оседлал стул и уселся напротив гостя, устремив на него глаза с лихорадочным блеском. Виконт, отличавшийся спокойным складом характера, продолжил разговор в своей размеренной манере:

 

— Нет, отец Флеалайн человек мягкий, но умеющий найти подход. Надеюсь, он убедит графа отпустить жену на рождественскую литургию. В сопровождении слуг, разумеется, сам Дерик насколько я знаю, в церкви был два раза за всю жизнь – при крещении и на собственном венчании! Если все получится, вы сможете встретиться.

— Блор! – Эдвин, который до сих пор внимательно слушал, вскочил, снял с пальца один из перстней и чуть не насильно затолкал его в ладонь друга – Возьми! Сделай подарок жене и не вздумай спорить! Ты возвращаешь меня к жизни! Моя милая Шарлиз, как мне дожить до этого дня и не свихнуться?

— Уделите внимание другой даме. И думаю, не стоит разбрасывать письма с сонетами, никогда не знаешь, кто из служанок может ими заинтересоваться, – губы Блора тронула чуть заметная  улыбка.

 

Упомянув об этом, виконт даже не представлял, насколько близкими оказались его предположения. Катрина, все еще пребывающая при дворе с визитом, была неприятно удивлена холодностью принца и винила в этом, конечно, не себя и даже не самого Эдвина. Все изменилось на балу, где герцог танцевал со светловолосой фрейлиной. Баронесса не сомневалась, что имеет дело с соперницей из числа фавориток и постаралась все про нее разузнать. Жослина имела еще тот «послужной список» и пользовалась успехом у мужчин, в числе которых был и юный герцог.

 

Узнать больше маленькой интриганке помогла старая добрая привычка – она подкупила горничную Эдвина и попросила «посмотреть, не ночевала ли там дама». Вознаграждение было щедрым и не требовало никаких особых ухищрений, но принесло неожиданные плоды. Служанка явилась с отчетом, сообщила, что к в спальне не было следов женского пребывания, но она нашла «Вот это».

 

Находка была одним из посланий, которое Эдвин писал, лежа в одиночестве в кровати и оставил среди разбросанной постели. Сначала Катрина решила, что имеет дело обычной с любовной запиской, но быстро поняла, что все куда серьезнее. Письмо было адресовано некой Шарлотте и дышало любовью в каждой строчке. Он ждал встречи, изнывал от тоски и сходил с ума от волнения:

 

Одна лишь мысль, что скоро будем вместе

Надолго забирает мой покой!

И тело с разумом теперь в протесте

Так жаждет встретиться опять с тобой!

 

Во сне увижу – голову теряю

Я изнываю. Весь горю в огне,

И бешеная страсть обуревает,

Бросай же все, беги скорей ко мне!

 

Катрина разорвала послание на кусочки. Так вот как ее встречает будущий супруг, вот кто ей достанется в мужья! Она вспомнила его красивое лицо с голубыми, почти детскими глазами, внешность бывает такой обманчивой! Куда лучше непривлекательный, но откровенно распутный Ричард, намерения которого всегда на виду! Баронесса не хотела этого, но не находила другого выхода – придется побеседовать с наследником престола, пока жениха не увела соперница. Он уже освоилась при дворе и хорошо знала чужие привычки, поэтому явилась в библиотеку перед ужином, как раз в то время, когда Ричард имел привычку «читать», а вернее принимать капли опия, спрятанные между увесистыми пыльными томиками. Об этом пристрастии она услышала случайно от фрейлин, перешептывающийся во время игры в карты – принц проигрывал, и девушки видели причину в «возбуждающих каплях».

 

Заметив невестку, он смутился ровно в той мере, в какой удивился:

 

— Почему вы здесь одна, дорогая баронесса? У вас такое печальное лицо, его величество не любит траурные выражения лиц у дам. Поэтому постарайтесь развеселиться, – он предложил ей флакончик, но Картина отрицательно покачала головой

— Я не думала, что мое отсутствие заметят, – с притворной грустью сказала она. – Кажется, ваш брат занят и ему нет до меня дела.

— Так вот что такое! Это меня огорчает, Эдвин вас расстроил… Давайте немного поговорим об этом, – он обошел вокруг девушки и остановился у нее за спиной. У Картины была прекрасная шея и королевская осанка, все это радовало его глаз. – Вы действительно в незавидном положении, герцог окружен женщинами, и они вас, скажем так… оттесняют. Вы ему неинтересны, потому что доступны, нет не в том смысле, что вы думаете, я уверен, ваша девичья честь не выдумка.  Я говорю о другом – он знает, что получит вас тогда, когда захочет! Вы ведь предназначены ему в жены, а жена… это скучно!

 

— И что же вы предлагаете, отказаться от брака? – на ее щеках выступил румянец.

— Отнюдь! Раздразните его, подайте надежу, но не удовлетворяйте ее, заставьте думать о вас, желать и тогда он сам ускорит свадьбу. Ну а дальше – принц распрямился, отстраняясь от нее с несколько равнодушным видом, – только от вас зависит, сколько фавориток будет у него в постели. Что вам стоит намекнуть Эдвину так, между делом, будто вы скучаете по ночам и плохо спите во дворце, что вам чудились ночью шаги у вашей спальни. Придумайте что-нибудь, вы же женщина! А когда окажетесь наедине… ну что вам посоветовать, у вас есть шаловливые пальчики и такие аппетитные губы!

 

Этот урок был самым грубым из полученных баронессой, но она отлично его усвоила. Если все мужчины так устроены, женщинам приходится принимать правила игры. В этот вечер она проявила неожиданный интерес к картам, которые на самом деле терпеть не могла. Сидя за одним столиком с юным герцогом, она мало говорила, но много ласкала его взглядом и делала комплименты по поводу каждой удачной ставки и выигрыша, сокрушаясь, что у нее дела идут совсем не так хорошо. Когда игра закончилась, и слуга отодвинул ее стул, Катрина словно случайно оступилась и ухватилась за руку герцога.

 

— Простите, я очень неловкая, – она сжала его пальцы.

— Еще бы, разве можно столько проводить времени, сидя на одном месте, – грубовато заявил Ричард, – вы бы прогулялись, чтобы размять ноги.

— Составить вам компанию? – Эдвин предупредительно придерживаем ее под локоть

 

Катрина пожала плечами, как бы желая сказать, что предоставляет инициативу ему. Они неспешно прошлись по залу и подошли к одному из окон, за которым простиралась сплошная темнота.

 

— Знаете, многие боятся ночи, – сказал Эдвин задумчиво, – но я люблю темноту, она дает свободу думать о том, чего я хочу, воображать, мечтать!

— Вы счастливец, а мне чудятся чудовища под кроватью!

— Не может быть! – она посмотрел на нее с интересом. – И как же вы с ними расправляетесь?

— Укрываюсь с головой. А еще я думаю, придет такое время, когда я не буду спать в одиночестве и меня будет кому защитить.

 

Она очень медленно подняла глаза на принца. Этот взгляд с поволокой и еле заметная улыбка были таким многозначительными… Ее полуоткрытые сочные губы приблизились к Эдвину и подарили поцелуй-мотылек. Легкое дуновение парфюма, нежный вздох — и будущая невеста испарилась, оставив его удивленным и немного взволнованным. Конечно, он не посвящал ей поэтические строки. Пока! Но это было дело времени, теперь Катрина в этом не сомневалась.

 

На балу присутствовала и еще одна фрейлина, для которой герцог был «аппетитным лакомством». С того самого дня, когда Жослина играла роль преданной сиделки, она то и дело оказывалась в спальне принца. Последний раз это было до его отъезда в военный лагер, и малышка изрядно успела соскучится. Она решила не упускать свой шанс еще и потому, что скорый брак поставит точку в их отношениях – с первого взгляда легко было разглядеть в Катрине ревнивую пантеру. Жослина, прохаживаясь между карточными столиками, как бы невзначай оказалась возле Эдвина и начала разговор издалека:

 

— Вы обыграли сегодня всех гостей, ваша светлость? Поздравляю! Наверное, это счастливая звезда, вам повезет во всех делах, – она прикусила губку и бросила на него короткий взгляд из-под длинных ресниц.

— Это вам карты сказали?

— Вовсе нет, это подсказывает мое сердце. Знаете, доктор прописал мне капли от сердцебиения, потому что я слишком чувствительна. Но я слышала, если смешать их с вином… — она загадочно улыбнулась. – Это помогает обострить другие чувства. Хотите попробовать? Я могу принести, они в моей спальне.

 

Эдвин через плечо оглянулся на гостей. Катрина была занята беседой с его сестрой, Ричард что-то восклицал, глядя в карты, а его величество обсуждал политические новости. Лучшего момента, чтобы скрыться незаметно, просто не придумаешь! Жослина взяла герцога за руку и повела за собой. Ее маленькие ножки бесшумно ступали по пустому коридору, пока они не оказались у комнаты в другом конце этажа. Как только дверь закрылась, она обвила его шею и жадно прильнула к губам, долго не отпуская их, играя языком и поддразнивая его смехом.

 

Заветный флакончик, почти такой же, как для духов, был спрятан под подушкой, и маленькая соблазнительница упала на кровать, заманивая к себе Эдвина. Открыв крышечку, фрейлина вылила половину содержимого в рот, блаженно облизнулась, а остальное предложила своему любовнику. Он запутался в ее длинных пышных юбках, по очереди стащил чулки со стройных ножек и накрыл Жослину собой.

 

— Какой вы нетерпеливый, ваша светлость, потише! Я и так вся принадлежу вам! – она сладко застонала и притянула его к себе.

 

В долгом поцелуе ее сладкий язычок дразнил, ласкал и исследовал горячий рот Эдвина, пока оба они не начали задыхаться от возбуждения. Капли скоро подействовали, накатило острое, неумолимое желание, которое как хищник терзало изнутри. Атака была короткой и закончилась так быстро, что фрейлина не сдержала разочарованного возгласа. Опустошенный и расслабленный Эдвин свалился на кровать рядом с ней и закрыл глаза. Между ног у Жослины полыхал пожар, она только начала входить во вкус и теперь чувствовала себя обманутой.

 

— Прости, – проговорил он, застегивая одежду и коротко ее целуя, – долгое воздержание мне не на пользу! Мы еще увидимся, я обещаю восстановить свою репутацию!

 

Невероятно! Он попрощался и ушел, тихонько прикрыв за собой дверь, а возбуждение Жослины сменилось тихой яростью. Она схватила подушку и запустила герцогу вслед. Ну пусть теперь попробует протянуть к ней свои руки, все, что он получит – это прощальный воздушный поцелуй.   

 

***

 

Утро началось для Эдвина с головной боли и тошноты, не иначе от выпитого вчера или от снадобья Жослины. Он лениво потянулся, выбрался из теплой постели, и журясь от света, накинул халат. Становилось прохладно – за окнами падал снег и приближалась зима с ее праздниками и бесконечными балами. Отец, скорей всего потребует решить вопрос с помолвкой еще до наступления Рождества, чтобы баронесса вернулась домой и провела время в кругу семьи. Это был тот самый прессинг, который сваливается рано или поздно на голову любого мужчины – жениться, чтобы обзавестись наследниками и укрепить свое положение. Думать об этом сейчас совсем не хотелось, как и являться к столу…

 

Герцог с кислым видом спустился к завтраку и за все утро не проронил почти ни слова, ответив на приветствие Катрины молчаливым кивком головы. Он с нетерпением ждал, пока можно будет, не нарушая приличий подняться из-за стола, и при первой же возможности же оставил семейство. Обычно после трапезы приближенные собирались в салоне – там было куда веселее и намного больше вина. Сегодняшний день не был исключением, единственное, что его удивило – отсутствие Жослины. Ее роль состояла в том, чтобы флиртовать, болтать милые глупости и всем поднимать настроение, поэтому Эдвин без обиняков спросил Ельфригу, куда подевалась ее фрейлина. Ответ был краткий и ничего не объясняющий: «Ей нездоровится!»

 

Эдвин при этих словах испытал угрызения совести. Вчера он напился и некрасиво обошелся с ней, стоило проведать малышку и загладить свою вину. Герцог опрокинул бокал холодного вина, прихватил коробку лучшего шоколада и направился в гости с миротворческой миссией, но стоило ему подняться на второй этаж, как дорогу преградила служанка, бегущая с охапкой свежего белья. Следом появилась еще одна – с кувшином горячей воды, накрытой полотенцем, и большим тазом. Все они метались туда-сюда у спальни Жослины и это не на шутку его встревожило. Он перехватил за рукав одну из горничных:

 

— Скажи мне, что такое? Госпожа заболела? Что с ней?

— Я не знаю, ваша светлость, меня позвали просто принести белье… — она так густо покраснела, что навела его на самые худшие сомнения.

— А ну говори! – принц схватил девушку за руку, но его остановил голос Эльфриги, которая уверенной походкой направлялась в покои фрейлины.

— Оставь ее в покое! – она подошла ближе и нетерпеливо отодвинула его в сторону. – Тебе здесь нечего делать, братец, ступай лучше на свежий воздух и проветрись, ты неважно выглядишь!

— Как это нечего? Что с Жослиной, это опасно?

 

Как раз в этот момент дверь распахнулась, он услышал голоса и шум, а мимо проскользнула служанка, в руках которой было что-то подозрительно красного цвета. Эдвин побледнел как мел и широко распахнутыми глазами взглянул на сестру:

 

— Она что, умирает?! – в его голосе был затаенный ужас.

— Какой же вы слабонервный, Эдвин! Вам надо научиться держать себя в руках. Нет, ваша драгоценная Жослина не при смерти, но раз уж вы так хотите знать правду – у нее выкидыш.

— У нее что?!

— Господи, вы сами как младенец! Ваша сегодняшняя фаворитка потеряла ребенка, сейчас к ней приедет доктор и надеюсь поможет быстро поправиться.  

— Она была беременна? От кого? – последние слова герцогини Эдвин словно не слышал.

— Вот этого я вам не скажу, – усмехнулась герцогиня. — Боюсь бедняжка и сама не знает, но вам, я думаю, расстраиваться не из-за чего, судя по сроку, вы тогда еще не были с ней знакомы, дорогой братец.

 

Эдвин выронил конфеты, и ничего не замечая вокруг пошел обратно. «Сколько у нее было мужчин? Может это ребенок Дерика?» — мысли немедленно вернули его к Шарлотте и душу сковал ужасный страх за нее и своего первенца. Такого он не испытывал с детства – с того часа, как мать заболела и врачи пророчили ей близкую смерть. Ждать дальше невозможно, он влетел в свою комнату, схватил перо и нацарапал Блору записку, приказав немедленно отвезти ее по назначению. Виконт явился только через два часа.

 

— Где тебя носит! – Эдвин набросился на него с порога.

— У меня были дела, как только я вернулся домой, сразу прыгнул в седло. Что произошло?

— Ничего, но может произойти! Когда ты отправишь этого святошу к Шарлотте?!

— Слава Богу. Я думал стряслось что-то серьезное или вы получили плохие новости, о которых я не слышал, — Блор шумно выдохнул и от сердца у него отлегло, чего не скажешь про герцога. – Плохи новости?! – вскричал Эдвин. – Да, я видел сегодня такое, что мне лучше бы никогда не видеть! Я хочу вернуть свою женщину и своего ребенка, чтобы они были в безопасности!

— Говорите тише, вас могут услышать…

— И пускай, мне плевать!

— Я делаю, что могу, Флеалайн сейчас в отъезде по делам ордена и вернется только через три дня. Для поездки нужны будут средства…

— Сколько? Назови сумму и ради бога сделай уже что-нибудь! Или мне придется бросить вызов Дерику, убить его и забрать Шарлотту силой!

 

Он еще полчаса с проклятьями метался по своим покоям, выслушивая аргументы Блора и только когда получил заверение в исполнении своих планов, отпустил виконта и воспользовался советом сестры – отправился в парк, чтобы остудить пылающую голову. На обратном пути Эдвин пронесся мимо Катрины как ураган, но пройдя пару шагов вернулся, как будто хотел сказать что-то важное:

 

— Что это у вас в руках, баронесса? Неужели Святое писание?

 

Она подтвердила, что была на утренней службе в домашней церкви и с удивлением наблюдала, как губы герцога складываются в насмешливую улыбку.

 

— Если вы хотите произвести этим впечатление на меня, то впустую тратите время. Мой совет – развлекайтесь, как делают все женщины в этом месте! Так вы быстрее найдете подруг.

— Я надеялась в свой приезд лучше узнать вас, Эдвин.

— Это ни к чему! Если вы станете моей женой, то будете ею только номинально. Это ведь сделка, не так ли? Или я вам действительно интересен?

— Скорее я хотела бы стать интересной для вас.

— А разве вам не сказали, – он склонился к самому ее уху, — что после свадьбы нас ждет постельная церемония? Я должен буду «нарисовать на простыне красную розу», — он сделал движение в воздухе, создавая воображаемый цветок,  — так что поберегите себя до этого часа, если не хотите, чтобы наш брак аннулировали!

 

Катрина жарко покраснела и быстрым шагом ушла, не ответив на это «прелестное» замечание. Герцог злился, но на кого? Он и сам не мог ответить. История с Жослиной, навязанная ему невеста, Шарлотта, которая оставалась недоступной – на сегодня Эдвин устал от женщин. В такие дни он жалел, что не родился каменщиком или кузнецом с их прекрасным аппетитом, крепким сном и возможностью жениться по своему усмотрению.

 

Глава 9. Тайное послание

 

Несмотря на то, что они предусмотрели почти все детали, сборы Флеалайна заняли намного больше, чем предполагаюсь вначале. Его задержали для решения других вопросов и только потом дали добро на отъезд. О настоящей цели путешествия не знал никто, кроме него самого, Блора и герцога. Пришлось также найти нескольких людей, верных виконту, чтобы вовремя сообщить о всех новостях и успокоить принца, чье терпение было на исходе.

 

В середине декабря карета со священником подъехала к владениям Роса Джонса и сидящий в ней мужчина попросил доложить о себе его милости. Дерик, который в одиночестве был в гостиной, развлекался тем, что метал ножи в установленную по его приказу мишень. Слуги предпочитали в такое время не тревожить его – ради собственной безопасности — поэтому камердинеру пришлось какое-то время топтаться в дверях.

 

— В чем дело, Филипс, у вас отнялся язык? – не поворачивая головы спросил Дерик.

— Ваша милость, я не хотел вас прерывать, но приехал гость и просит аудиенции.

— Гость? И кого же это принесло? Кто-то из арендаторов?

— Нет. Это его преподобие отец Флеалайн.

— Что за чертовщина? – граф вскочил, накидывая камзол. – Святоша в моем доме? Что ему здесь надо, он как-то объяснился?

— Да, ваша милость, он сказал, что приехал к госпоже.

— К Шарлотте?! – Дерик застыл с рукой, нырнувшей в один рукав. – Ты ничего не путаешь? Это уже становится интересным, пусть его преподобие подождет, я хочу сам кое-что прояснить!

 

Как всегда стремительный в своих поступках, Дерик тут же поднялся наверх и толкнул двери, ведущие в комнату жены. Она сидела возле туалетного столика, а Марта расчесывала ее длинные волосы, чтобы сделать прическу.

 

— Выйди, – приказал он горничной, та послушно положила гребень и ни слова не говоря покинула комнату, оставив супругов наедине.

— Не ожидала увидеть вас сегодня, – глядя в отражение сказала Шарлотта. – Судя по лицу, вы хотите мне что-то сказать.

— Очень хочу. Точнее хотел узнать, вы собрались позаботиться о своей душе и уйти в монастырь, дорогая?

 

Как и следовало ожидать, это вопрос заставил графиню сбросить маску напущенного равнодушия. Она повернулась на стуле и воззрилась на мужа:

 

— Вы сегодня выпили лишнего, граф? Или это еще один способ меня помучить?

— Очень интересно, до сих пор я думал, что забочусь о вас, моя дорогая. Вы получили по заслугам, разве нет? Но признаться, я удивлен, не иначе вам показалось мало домашнего ареста, и вы решили постричься в монашки.

— Может быть у вас жар?

— Может! – он схватил стул и сел рядом с женой, впервые со времени ее возвращения. – Кто такой отец Флеалайн? Вам известно это имя?

 

Шарлотта покачала головой, совершенно сбитая с толку:

 

— Никогда о нем не слышала!

— Я так и думал, и вот вопрос, что ему здесь нужно? Как вы понимаете по мою погибшую душу святые отцы не приезжают. Раз так, я решил, что вы тайно отправили письмо с просьбой избавить вас от семейных уз, чтобы посвятить себя Богу. Но я, наверное, идиот, что такое предположил, уж слишком вы хороши, сударыня! Нет, в монастырь вас не возьмут! Разве можно допустить постриг для такой как вы – он взял в руки прядку ее волос и поднес к лицу, прикрыв глаза.

 

Запах был знакомый, будоражащий, но измена – не то, что можно забыть, даже если чувствуешь влечение к женщине. Первые дни после того, как выплыла правда, он боролся с желанием убить Шарлотту, но понял, что рука на нее не поднимется. Очень долго видеть и слышать графиню было выше его сил, но постепенно злость уходила и на ее место пришла разъедающая душу ревность и досада. То, что молодому герцогу удалось так быстро соблазнить его жену, било по мужскому самолюбию и временами ему хотелось «вернуть свои владения».

 

— Вы высказались? – на щеках Шарлотты выступил румянец – Может теперь позовете его и избавитесь от ваших сомнений?

— Хорошая мысль. Приведите себя пока в порядок, вдруг это все-таки ваш гость! Или хотите, я помогу? – он поднялся, взял со столика гребень и провел им по волосам жены. Шелковистые локоны струились между пальцами и Шарлотта, затаив дыхание, следила за супругом через отражение в зеркале. У него пугающе быстро менялось настроение, ноздри нервно подрагивали и вдруг он одним движением намотал волосы на руку и потянул, заставив жену запрокинуть голову. Теперь его лицо было очень близко – возбужденное и злое, с черными глазами, в которых горел адский огонек. 

 

 

— Не знаю, чего я хочу больше, Летти, убить тебя или тобой завладеть. Скажи, в твоем роду не было ведьм? – он приблизил к ней губы, но так же резко отстранился и зашагал к двери. – Надо спросить совета у отца Флеалайна, пойду поговорю с ним!

 

Это было сложно назвать беседой. Сидя у камина в гостиной его святейшество скорее вел неспешный монолог. Слушая его, Дерик испытывал нечто среднее между сильным раздражением и желанием рассмеяться. Начал священник с того, что он, хоть и не является близким другом семьи графа и лично незнаком с Шарлототой, приходится духовником ее дяде. В последнее время барон чувствует себя неважно, годы берут свое и он все чаще задумывается о том, что пора позаботиться о душе.

 

Дерику очень хотелось вставить пару слов. Лучше бы вместо чтения молитв опекун объяснил своей племяннице, что от нее потребуется, когда она выйдет замуж! Он потер переносицу и промолчал, поглядывая на гостя исподлобья, но тут святой отец коснулся темы, которая была ему более интересна.

 

— Вы, конечно, в курсе, что у барона нет детей. Наследство будет скорей всего распределено между ближайшими родственниками, включая вашу супругу, но не это главное! Мой покровитель привязан к племяннице, а она всегда относилась к нему, как к отцу – с почтением и любовью.

— Да уж, почтение – ее главная добродетель, – пробормотал Дерик, теряя остатки терпения.  – Ваше преподобие, давайте ближе делу. Зачем вы приехали? Не для того, же, чтоб мне это сообщить?

— Нет. Я хочу поговорить с вашей супругой, подготовить ее к тому, что, вероятно, произойдёт уже скоро. Ей будет тяжело перенести утрату!

— Так барон при смерти?! Теперь понятно, почему он шлет вести через свою родню. – Дерик встал. – Если вы подождете, я позову жену. Думаю, она не откажется с вами побеседовать.

 

Не прошло и пяти минут как взволнованная Шарлотта тихо переступила порог комнаты.

 

— Ваше преподобие! Простите, что не спустилась к вам сразу, мне только сейчас сообщили. Мой дядя совсем плох?

— Не совсем, но его здоровье внушает большие опасения. Может статься, что вы останетесь сиротой, но надеюсь это не случится в ближайшее время!

 

Надо отдать должное, служитель церкви не сильно погрешил перед истиной. Барон Эдвин Меррит Бродерик Барлоу действительно знал Флеалайна и делал пожертвования его церкви. То, что дядя Шарлотты давно болел тоже не являлось большой тайной. Единственное, что гость преувеличил – волнение и заботу о судьбе племянницы. Его карие глаза внимательно смотрели на графиню, которая была бледна, но в целом выглядела здоровой и благополучной. Святой отец не заметил никаких следов грубого обращения или насилия, и мог отправить об этом весточку, чтобы Блор упокоил принца и унял его желание выйти на тропу войны.

 

Флеалайн какое-то время тихо разговаривал с Шарлоттой, не касаясь предмета, ради которого он приехал, но потом достал из складок сутаны маленькую Библию в красивом переплете.

 

— Если вам будет тяжело, почитайте Псалом 84, он утешит вас и подаст надежду. Там есть строки, предназначенные для вас!

 

Шарлотта взяла томик в руки и открыла наугад там, где была шелковая закладка. Между страницами лежал листок, с несколькими строчками, написанными знакомым почерком:

 

Положи меня, как печать, на сердце твое.

Как перстень, на руку твою, ибо крепка, как смерть любовь.

И зла, как преисподняя, а ревность – огненные стрелы ее!

 

Большие воды не могут потушить любви

И реки не зальют ее.

Если бы кто давал мне все богатство мира за любовь.

То и он был бы отвергнут с презрением

 

Она подняла на гостя изумленные, широко распахнутые глаза, но он еле заметным движением головы подал ей знак молчать. Эта записка была сладким ядом, полным нежных чувств, но увы, ничем не обнадеживала. Когда Эдвин писал ее под диктовку Блора, то все время порывался отправить эту ерунду в камин.  

 

— Переписывать псалмы? Ты не сошел с ума? – его рука зависла над текстом.

— Она все поймет, – виконту приходилось непросто, но он держал оборону, — а Флеалайн не нарушит свои обеты, не забывайте, он все-таки священник! Ну а главное, надеюсь, удастся передать на словах!

 

Графиня закрыла библию, зажала ее в тонкой руке и с извинениями поднялась, чтобы покинуть гостя. Ей нужно было срочно побыть одной, чтобы успокоиться. Дерик, который явился немного погодя, застал священника в одиночестве и приличия ради предложил ему остаться на обед. Погода портилась, повалил снег и стоило проявить хоть толику гостеприимства. 

 

Когда Шарлотта присоединилась к обеду, у нее были красные глаза. Она поддерживала беседу однозначными фразами с такой тоской смотрела в окно, что это привлекло внимание святого отца.

 

— Графине нездоровится, — Дерик предъявил объяснение раньше, чем его жена. – Думаю все эти разговоры про болезни и смерть не подняли ей настроение.

— Тогда может быть стоит что-то предпринять? Унылый дух указывает прямую дорогу к погибели.

— Даже не знаю, чем тут помочь, – граф сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, пристально глядя на жену, — чего бы вы хотели, моя дорогая? Может вам скучно, хочется, например на бал или поразвлечься в обществе? Но сейчас зима, а с охотой и пикниками придется подождать до тепла. Все заняты приготовлениями к Рождеству, а его, как мне известно проводят с семьей. Или я неправ?

 

Его рука легла, накрыв вздрогнувшую руку Шарлотты, сжала ее и показалась графине горячей, как огонь. Взгляд Дерика тоже был способен расплавить, но в глазах кроме злости появилось что-то новое, похожее на брошенный вызов. Если бы Шарлотта сейчас вскочила и послала к черту мужа со всем его высшим обществом, включая герцога, стена отчуждения дала бы трещину. Все ее страдания и слезы пробуждали в нем глухую ярость, которую бессильны были потушить даже годовые запасы вина. Пока Дерик ждал ответа, на помощь пришел Флеалайн, который рассуждал не только как священник, но и как близкий опекуна Шарлотты.

 

— Через два дня в церкви св. Троицы состоится праздничная служба. Дорога туда занимает не больше двух часов, среди прихожан – самые уважаемые люди. Я могу сопровождать ее милость на службу. Подумайте, граф, это хороший способ сменить домашнюю обстановку, не прибегая к светским развлечениям.

 

Дерик с удивлением взглянул на своего гостя. К счастью, ему достопочтенный отец Флеалайн свою компанию не предложил, зато Шарлотта внезапно ожила и на ее лице даже появилась краска.

 

— Вы согласны поехать? – удивление его росло с каждой минутой. – В такой холод вам хочется два часа трястись в карете?

— Это лучше, чем один и тот же вид из окна!

— Никогда не пойму женщин! Будь по вашему. Но если вы не привезете назад румянец и снова станете стеной плача, я решу, что общества Марты вам вплоне достаточно.

 

Такое быстрое согласие очень удивило Шарлотту, она никак не ожидала, что Дерик сменит гнев на милость. Более того, он как добрый хозяин позаботился о посетителе. Чтобы не терпеть неудобств в постоялых дворах, отец Флеалайн остался в гостях до предполагаемой поездки, а граф внезапно забросил привычные занятия и засел за письмо с тем, чтобы отправить депешу рано утром, пока все спали.

 

Во этом внезапном визите было что-то странное и граф не выпускал его преподобие из виду ни на минуту. Священник приобрел привычку подолгу разговаривать с Шарлоттой, и она охотно участвовала в этих беседах, но в них никогда не было ничего такого, что могло вызвать подозрения. На самом деле графиня в тайне ожидала, что получит разъяснение к записке. Это томило ее и лишало сна. Как Флеалайн связан с Эдвином, что он собирается делать дальше? Говорить об этом открыто было опасно, но на второй день им повезло – к графу приехал с отчетом казначей и они надолго уединились в комнате Дерика.

 

— Ваше преподобие… — Шарлотта взглянула на двери, чтобы начать разговор, но Флеалайн перебил ее на полуслове.

— Молчите! Мне досталась непростая миссия, – сказал он, не отрывая взгляд от лица Шарлотты, на котором читалось беспокойство и нетерпение. – Как не претит мне это, но я счел, что поступаю правильно. Я знаю или догадываюсь о том, что с вами произошло и обещал помочь, чтобы избежать кровопролития. Моя цель – сохранить жизнь его светлости и вам. Остановите его, убедите пока ничего не предпринимать! У вас будет пять минут для разговора перед службой, большего я обещать не могу.

— Хорошо, – произнесла Шарлотта и про себя добавила: «Неужели я его увижу?»

 

***

 

О том, насколько тщательно ведется подготовка к этой встрече, могло судить только двое: Эдвин и Блор, поневоле взваливший на себя обязанность посредника. Первое время виконт надеялся, что его легкомысленный друг переключит внимание на Катрину или в крайнем случае на других женщин. Но нет. Тот изводил его записками, торопил, злился и временами был абсолютно невыносим. Причин для этого хватало: униженное самолюбие, вожделение и будущее отцовство составляли взрывной коктейль, опасный в первую очередь для самого принца.

 

Было решено, что в церковь св. троицы Эдвин приедет тайно, под чужим именем. Флеалайн организует для них место и укажет час для короткой (увы, даже слишком короткой!) встречи. Все было продумано, но чем меньше времени оставалось до свиданья, тем больше дурных предчувствий мучило виконта. Он предвидел, что обязательно возникнут проблемы. Еще на войне у него открылся особый дар – шестое чувство всегда подсказывало приближение опасности. Это несколько раз спасало жизнь ему и другим офицерам, а в случае с принцем все было еще сложнее. Пришлось в одиночку продумать план «Б» на самый крайний случай, а также молчать об этом, не позволяя делиться идеями с его высочеством.

 

Складывалась картина, когда все, кроме графа с нетерпением считали часы до поездки. Морозным утром из резиденции короля выкатила наглухо закрытая карета, а в доме Дерика закончились последние приготовления. Шарлотта вышла попрощаться с мужем в самом скромном одеянии и он, взглянув на нее, поморщил нос – уж очень она напоминала монашку. Волосы убраны в узел на затылке, закрытое платье из темно-коричневой шерсти, скромный воротничок.

 

— До свиданья, граф– она не удосужилась даже взглянуть в его сторону, попрощавшись у дверей его любимого, жарко натопленного кабинета.

— Езжайте и смотрите, чтобы ось кареты у вас снова не слетела. Впрочем, я все проверил, так что волноваться не о чем!

 

Ее шаги еще не стихли на лестнице, как в комнату вошел лакей с конвертом в руках. Это был ответ, которого граф ждал с таким нетерпением. Он схватил листок, на ходу срывая печать и быстро пробежал глазами записку.

 

— Даже так… — его зубы скрипнули, – Ну что ж, видит Бог, я пытался быть милосердным. Филипс! Задержи карету, я еду с графиней!

 

Глава 10. Птичка упорхнула

 

Когда Дерик размашистым шагом вышел из дома, его плащ трепал холодный ветер, а на черные волосы падали густые хлопья снега. Он был похож на диковинную, очень опасную птицу, неожиданно впорхнувшую в карету. Пораженная этой внезапной выходкой, Шарлотта отпрянула и с ужасом взглянула на Флеалайна, но тот в свойственной ему манере подал еле заметный знак молчать, сам сохраняя полное спокойствие.

 

— Что заставило вас передумать? – просил он Дерика, после того как тот дважды стукнул в стенку, чтобы кучер трогался с места.

— Вы не поверите, ваше преподобие, но у меня было видение. Так же случается даже с неверующими людьми? – по тону трудно было понять, издевается он или просто говорит первое, что пришло на ум.

— Конечно. И что же это было за видение? – священник перебирал четки, весь превратившись во внимание.

— Ужасное. Прямо во время службы с купола спустился Демон и похитил мою жену. Я, конечно, не уверен, что могу успешно сражаться с силами тьмы, но попробовать стоит, вы так не считаете? – Флеалайн не ответил и Дерик продолжил рассуждать. – По-вашему, молитва – лучшее оружие против разной нечисти, правда? Но моя жена не так набожна, вдруг она не знает нужных слов из Святого Писания? Присутствие мужчины, способного ее защитить, придаст больше уверенности. Не так ли дорогая, со мной вы ничего не боитесь?

— Это правда, с вами не боюсь, – она смотрела ему прямо в глаза, – я боюсь вас самого!

— И правильно делаете! «Да убоится жена мужа своего…» или там написано «Бога?», я всегда путаю, – на губах графа появилась кривая усмешка и он откинулся на спинку, устраиваясь поудобнее. – Помолитесь, пока еще не поздно, Шарлотта, и может вас минует эта чаша. Например, Демон сломает крылья или расшибет голову … как в прошлый раз – последние слова граф пробормотал себе под нос и за шумом колес невозможно было угадать, услышали их или нет.

 

После этого длинного монолога компания какое-то время ехала молча. Флеалайн раскрыл свою дорожную Библию, Шарлотта прятала лицо под плащом, а Дерик, кажется, занялся тем, что изучал свою супругу. На ее месте другая уже упала бы в обморок или придумала любой способ вернуться назад, но Шарлотта – нет! Она готова была рискнуть или правда ни о чем не догадывалась, и сама попала в ловушку? Граф скрестил руки на груди и вытянул вперед длинные ноги в дорожных сапогах, нарочно потеснив супругу. Она вынырнула из задумчивости и встретила его изучающий взгляд.

 

— Я вам мешаю? Мне, знаете ли, неудобно, как вы только получаете удовольствие от этих поездок! – Дерик пошевелился и Шарлотте пришлось подвинуться в самый уголок, к двери, откуда заметно сквозило. Это была игра, направленная на то, чтобы всячески помешать ей думать о предмете своей любви. Кончиком сапога он дотронулся до ее башмака, отмечая, как нервно дрогнули ее губы, а потом, поддавшись внезапному порыву, наклонился и поставил ее ножки поверх своих, накрыв длинными полами плаща. – Вот, думаю так будет лучше всего.

— Не стану возражать, – проговорила Шарлотта, бросив короткий взгляд на священника. Затевать ссору в его присутствии было непростительно, особенно учитывая то, кем он являлся на самом деле.

— Вот это да! Впервые моя супруга не стала со мной спорить, воистину чудо! Мы еще не добрались до церкви, а вы уже преобразились до неузнаваемости, Летти.

— А вы нет! – прошипела она и отвернулась.

 

Графа обмануло ее кажущееся спокойствие. Чем ближе они подъезжали, тем больше Шарлотта испытывала страх. Дерик каким-то образом узнал правду или догадайся о ней, значит свиданье не состоится, но лучше пусть будет так, лучше погибнуть самой, чем увидеть Эдвина с кинжалом в груди. По пути они остановились только раз – по просьбе Флеалайна. Он заглянул на постоялый двор, перекинулся несколькими словами с одним из людей и вернулся обратно. На вопросительный взгляд Дерика он ответил без малейшего смущения:

 

— Мне нужно было узнать об одной из моих прихожанок. Она заболела в пути и вынуждена была здесь остановиться.

— О, в таком случае ЕЙ и в самом деле лучше оставаться на месте, погода не располагает к поездкам, а в тесноте церкви мало ли что может случиться.

 

Шарлота прекрасно понимала, на что он намекает и была уверена, что Эдвин вовремя получит предупреждение, однако в это время герцог двигался ей навстречу, совершенно ни о чем догадываясь. Ему удалось ускользнуть под придуманным предлогом, и быстро добраться верхом до домика лесника, где уже был Брол и еще один из верных людей. Стукнув в двери условных три раза, Эдвин оглянулся и быстро скрылся в внутри. В доме оказалось темно – полоски света пробивались только через щели между досками, которыми были заколочены окна.

 

— Меня задержали, – сообщил герцог с порога. Изо рта у него шел пар, дом промерз насквозь, но топить не стали, чтобы не привлекать внимания. Когда глаза немного привыкли, он разглядел лежащий на грубо сколоченной скамье сверток и вопросительно посмотрел на Блора.

— Вам придется сменить одежду, как мы и договаривались. Постарайтесь стать незаметным и слиться с прихожанами. И прошу вас, – виконт положил руку на плечо Эдвина, – что бы там не происходило, не выдавайте себя, пока вам не подадут знак!

— Я ощущаю себя младенцем, который решил поиграть в прятки. Почему я вообще должен скрываться?

— Потому что вы дали слово, разве нет? Потому что иначе вы поставите под угрозу графиню и главное – себя! Пообещайте мне, что все будет по плану!

— Хорошо. Ладно! – Эдвин, слегка дрожа от холода, сбросил одежду и натянул вещи, которые были для него приготовлены, а сверху – серый потертый плащ. — Флеалайн точно сделал все как надо?

— Посыльный приехал утром. Они будут на месте к обедне.

 

Это были самые длинные полтора часа в жизни принца. Сначала дорога на почтовых под видом паломника, потом пешком, чтобы не привлекать к себе внимания. Когда, наконец, они прибыли на место, герцог сразу узнал карету Дерика. Она была пуста, значит Шарлотта уже внутри, всего в нескольких шагах от него! Они не виделись чуть меньше двух месяцев, а кажется – почти вечность! Принц ускорил шаг, держась рядом с Блором, чтобы вместе с другим прихожанами войти под ярко освещенный высокий свод церкви.   

 

После уличного холода и сырости здесь было очень тепло и необычно людно. Виконт поманил принца, указывая на столик, за которым продавали свечи, ладанки, освященное масло и воду. Сделав пожертвования, они направились к позолоченному подсвечнику, огоньки от которого слепили глаза. Эдвин незаметно оглядывался по сторонам, но сколько не пытался разглядеть в толпе знакомый силуэт – Шарлотты нигде не было видно. Запел хорал, началась служба и теперь уж виконт сосредоточенно следил за прихожанами. Время шло, а Флеалайн все не появлялся, не было и никого другого, чтобы передать сообщение для принца. Когда прошло еще мучительных полчаса, стало ясно – что-то случилось! Именно тогда Блор увидел Дерика.

 

Граф стоял в одиночестве, жены рядом с ним не было, но оказаться здесь случайно он не мог. Виконт поглубже натянул капюшон и тронул герцога за руку, глазами указывая на высокую фигуру в черном.

 

— Уходим – прошептал он, ступая в тень, но Эдвин и не подумал никого слушать.  Его глаза сверлили графа из-под капюшона, а рука непроизвольно потянулась к поясу. При себе у него был стилет и еще – нож за голенищем. Блору пришлось загородить принца своей полной фигурой и оттеснить в сторону, не слушая возражений. Они оказались позади Дерика – кажется незамеченными, и как раз вовремя! Служба подошла к концу, и паломники вместе с прихожанами выстроились в очередь для причастия.

 

Пока простые смертные подходили к священнику и получали отпущение грехов, знатных прихожан ждали в исповедальне. Дверь в нее оставалась открытой и была так близко, в каких-то десяти шагах… Как и в других церквях она представляла собой небольшую комнату с двумя кабинками, разделенными перегородкой. В одной половине ждал святой отец, другую занимал посетитель. Они могли говорить, не видя друг друга – только внизу находилось крошечное окошко, через которое можно подать руку. Когда подошла очередь Шарлотты, она вошла в исповедальню с уверенностью, что утешение необходимо ей, как никогда в жизни!

 

— Отче, я хочу исповедовать грех! – она заговорила тихо, делая паузы между словами. – Это прелюбодеяние… И тщеславие, и еще гордыня. Я замужем, но люблю другого мужчину.

 

Тень за решетчатым окном покачнулась. Оставалось надеяться, что в этих стенах звучали и куда более серьезные признания.

 

— Что мне делать, Святой отец? – ее рука, лежащая на краю окошка, дрожала и справиться с этим никак не удавалось, пока другая – тонкая и теплая ладонь не накрыла ее. Сердце Шарлоты чуть не выпрыгнуло из груди. Она вскочила, хотела закричать, но от неожиданности потеряла дар речи. Рука, державшая ее, тут же отпрянула, дверь кабинки шумно распахнулась и внутрь ступил Эдвин в одеянии паломника.

 

Мгновенно утонув в его объятиях, она пыталась заговорить, но не могла – мешали жадные, настойчивые губы. Задыхаясь от исступленных поцелуев, она прервала недосказанную фразу, а накативший страх сменила внезапная радость, почти упоение! Эдвин прижал Шарлотту к себе, с блаженством вдыхая запах ее волос. Они обменивались почти бессвязными фразами и каждый говорил о своем:

 

– Как я скучал! Почему ты меня бросила?

— Я этого не хотела, но что мне было делать? – она обвила шею возлюбленного, лаская его растрепавшиеся светлые волосы — И что нам делать теперь?!

— Мы что-то придумаем, ты же со мной. Вы со мной! Скажи, он растет? — Эдвин немного отстранился и посмотрел вниз, на ее живот.

 — Да!

— Мой сын?!

— Да!

— Моя маленькая шкатулка с секретом! Как я тебя люблю!

 

Ноги не держали Шарлотту, все происходящее было чистым безумием и в подтверждение этому в исповедальню буквально ворвался Блор.

 

— Быстро уходите! Немедленно! – он подтолкнул Эдвина к выходу. Прямо за кабинкой, которая закрывала большую часть комнаты, была незаметная для случайного человека дверь и исчезнуть в ней нужно было сию минуту.

— Эдвин, нет! – Шарлотта отобрала руку – Я никуда не пойду!

— А я и спрашивать не буду! – он чуть ли не силой потащил графиню за собой.

 

Позади хлопнула тяжелая дверь, было слышно только дыхание Блора, прикрывавшего им спину, и быстрые шаги всех троих. Вскоре коридор стал светлее и вывел в заднюю часть строения. Церковный служка и несколько певчих разом оглянулись при появлении нежданных гостей, но беглецы скрылись так же быстро, как вынырнули из ниоткуда. Только несколько минут спустя, после того как взбешенный Дерик вбежал в исповедальню и обнаружил ее пустой, послышались новые шаги и в помещение шагнул мужчина, в руках которого поблескивало лезвие испанского кинжала. Служители бросились прочь, опасаясь за свою жизнь, Дерику в руки попался только самый молодой и щуплый из них.

 

— Женщина, – граф так сжал его шею, что у бедняги выступили слезы на глазах, – куда она пошла?   

 

Вместо ответа служка указал на выход и тут же отлетел в сторону. Дерик выбежал на улицу и быстро окинул взглядом двор. Как раз вовремя, чтобы заметить почтовых и кучера, хлещущего лошадей. Изрыгая проклятья, достойные последнего преступника, просидевшего всю жизнь за решеткой, граф метнулся к своей карете. Его лошади были лучше, дорога вела в одном направлении и скрыться его высочеству он не позволит. Спихнув кучера, граф запрыгнул на козлы и хлестнул вожжами. Кони, подчиняясь хозяину, тронулись с места, вывезли карету на тракт и припустились рысью, отбрасывая из-под копыт снежные комья.

 

В этой гонке мог быть только один победитель, и клокотавшая в душе злость придавала Дерику сил. Из утренней записки он узнал, с кем особенно близок преподобный Флеалайн. Сложить два плюс два не составило труда – если друг и товарищ Эдвина присылает к Шарлотте своего человека, значит, принц, несмотря на данное слово, решил продолжить игру, только через подставных лиц. Ни один дворянин, да и просто уважающий себя мужчина не поступил бы так! Это был удел труса, а еще негодяя, которого граф упустил из вида во второй раз! Славно же принц исповедовал его жену! Дерик так сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев и карие глаза стали черными, как угли, делая его похожим на демона.

 

Ехавшая впереди почтовая карета пока еще держалась на расстоянии. Буквально пролетев небольшой лесок, беглецы добрались до речушки, которую пересекал небольшой мост. Несмотря на морозы она еще не была полностью скована льдом — то тут, то там виднелись промоины и широкие проруби, а под чернела ледяная вода. Блор ударил в стенку кареты, приказывая остановиться и тяжело вздохнув, обратился к Эдвину:

 

— Вы мне доверяете?

— Дурацкий вопрос, иначе был бы я здесь! 

— Тогда просто делайте, что скажу и немедленно! Выходите! Графиня, вас я тоже попрошу… снимите свой плащ и возьмите мой!

 

Все трое оказались на заснеженном мосту, окруженные тишиной леса, в полном одиночестве и вдали от людей. Эдвин, помогая Шарлотте закутаться в теплую одежду, то и дело оглядывался, не понимая, что происходит.  Тем временем Блор распряг взмыленных лошадей и подозвав кучера, сунул ему карман увесистый кошелек. Вдвоем они подтолкнули карету к самому краю моста, раскачивая ее до те пор, пока тяжелый груз с громким плеском не упал в воду. Следом полетел и плащ графини. Он печально покачивался на воде, зацепившись краем за камыши.

 

Когда карета графа вынырнула из-за деревьев, беглецов уже не было рядом. Он застал только истоптанный лошадьми снег и следы от колес, ведущие к краю моста. Вода унесла с собой все свидетельства происшествия. Дикий возглас, полный отчаянья и ярости, огласил тишину и разнесся эхом по круге. Дерик, с трудом переводя дыхание, упал на колени и поднял лицо к небу, с которого сыпались снежинки. Это было настоящее проклятье, не имеющее ничего общего с любовью, но оно жгло ему грудь и заставляло чувствовать свое бессилие перед провидением, отобравшим Шарлотту и возможность отомстить ее любовнику.   

Еще почитать:

Кукловод

Карточный Долг — Карточный Долг. Глава 6

Где ты?

Во тьме ночной — Глава 1. А ты можешь!