12 июня 2020.
Извините, но Солженицын мудак.
Просто вчера я прочитал архипелаг гулаг.
Мы сидели на грязном бордюре у недостроенной парковки уже битый час. Взору нашему открывался прекрасный вид проезжей части и палящего над ней солнца. Все эти часы мы мусолили вечные философские вопросы.
Нам, по правде, уже осточертела бессмысленная диалектика. Однако, всех нас до глубины души затронула последняя тема нашего полилога.
Начну издалека.
Однажды, мы со старым товарищем ехали на мотоцикле в горы. Это было недалеко от Сочи, солнце было в самом зените, так что, сами понимаете, какая там была жара. Я тогда был еще совсем юн, а товарищ мой был незначительно старше, я это к тому, что я переносить эту жару тогда еще мог, а вот он – нет.
Ехали мы к горному озерцу, а потому, нам некуда было спешить, и товарищ мой предложил остановиться на обочине под крупным деревом, я согласился.
Я уже тогда писал, что-то банальное, но все же писал, в тот день я как раз начал трудиться над своей новой повестью ,которую, к слову так и не закончил. Этот выскочка вечно совал свой нос в мои дела, и в привычной манере, нагло попросил прочитать мои недоделанные письмена.
Он в целом не сильно умен был, что уж говорить, уважения к литературе у него в принципе не было, что говорить о моей беллетристике.
— Дай почитать, что ты там строчишь
— Я не доделал еще…
Важно понимать, что тогда еще, я не имел столько агрессии, чтобы напрямую послать его далеко и надолго, а потому, беспрекословно отдал свой блокнот ему в руки. Уже и не помню, что там было написано, все, что всплывает в голове – это парк Сокольники, зима, каток и любовь к Родине. К слову, именно о последнем и была та повесть. Тогда я мыслил еще примитивнее чем сейчас, однако искренне верил в то, что писал. В моем скудном мозгу были четкие идеи, которым, конечно суждено было кардинально поменяться, но сущность осталась прежней.
Он минуты три бегал своими глазами со страницы на страницу, пока в конечном итоге не выдал следующее:
Начинающий писатель, сценарист и критик.
