Быть Солженицыным

12 июня 2020.

Извините, но Солженицын мудак.
Просто вчера я прочитал архипелаг гулаг.

Мы сидели на грязном бордюре у недостроенной парковки уже битый час. Взору нашему открывался прекрасный вид проезжей части и палящего над ней солнца. Все эти часы мы мусолили вечные философские вопросы.

Нам, по правде, уже осточертела бессмысленная диалектика. Однако, всех нас до глубины души затронула последняя тема нашего полилога.

Начну издалека.
Однажды, мы со старым товарищем ехали на мотоцикле в горы. Это было недалеко от Сочи, солнце было в самом зените, так что, сами понимаете, какая там была жара. Я тогда был еще совсем юн, а товарищ мой был незначительно старше, я это к тому, что я переносить эту жару тогда еще мог, а вот он – нет.

Ехали мы к горному озерцу, а потому, нам некуда было спешить, и товарищ мой предложил остановиться на обочине под крупным деревом, я согласился.

Я уже тогда писал, что-то банальное, но все же писал, в тот день я как раз начал трудиться над своей новой повестью ,которую, к слову так и не закончил. Этот выскочка вечно совал свой нос в мои дела, и в привычной манере, нагло попросил прочитать мои недоделанные письмена.
Он в целом не сильно умен был, что уж говорить, уважения к литературе у него в принципе не было, что говорить о моей беллетристике.

— Дай почитать, что ты там строчишь

— Я не доделал еще…

Важно понимать, что тогда еще, я не имел столько агрессии, чтобы напрямую послать его далеко и надолго, а потому, беспрекословно отдал свой блокнот ему в руки. Уже и не помню, что там было написано, все, что всплывает в голове – это парк Сокольники, зима, каток и любовь к Родине. К слову, именно о последнем и была та повесть. Тогда я мыслил еще примитивнее чем сейчас, однако искренне верил в то, что писал. В моем скудном мозгу были четкие идеи, которым, конечно суждено было кардинально поменяться, но сущность осталась прежней.
Он минуты три бегал своими глазами со страницы на страницу, пока в конечном итоге не выдал следующее:

— Брехня это все, ты чушь полнейшую пишешь, мне не нравится

Будто бы я спрашивал его мнения о написанном… Однако, как я уже сказал, ответить так я тогда не мог, а потому робко спросил:

-Почему же?

По правде, я думал, что он замешкается с ответом и выдаст очередную глупость, однако, это было не совсем так. На удивление, мысль его, хоть и показалась мне идиотской, но была все же аргументированной:

-Вот пишешь ты про любовь к Родине, но как можно любить то, что не любит тебя?

Звучит, конечно, логично, однако, разве ему незнакомо ли чувство не взаимной любви к женщине? Я не стал отвечать ему, но его это не остановило. Он продолжил свою мысль. И чем больше он говорил, тем глупее мне казалась суть его слов:

-Вот сам подумай, в других странах ведь лучше живется. Да и вообще знаешь, была бы моя воля, я уехал бы в какую-нибудь Америку и жил бы на пособие по безработице!

Глупо. Очень глупо и примитивно звучит, будто бы он прямиком из каменного века. Суть ведь совершенно не в этом. Он сам дал мне ответ, хотя и вопроса я не задавал.

С тех пор, много времени прошло, я слышал многих людей и менял свое мнение бесконечное количество раз. Я думал как он, ну почти как он.
Ведь зачем обязывать себя любовью к объекту, который, казалось бы ничего не дал тебе?

И вот, сейчас, спустя достаточное количество лет, я стоял и беседовал с людьми, мнение которых уважал в достаточной мере. И слышал от них совершенно идентичные моим слова.

Боль нашей Родины отзывалась в наших сердцах, она синхронизировала биение наших сердец, колебания наших душ.
И когда ко мне вопрошают, когда говорят, почему я так однобок в некоторых суждениях, тогда я говорю, что в некоторых моментах, я руководствуюсь не логическими суждениями, а исключительно душевными порывами, если угодно зовом сердца.

Я бы не смог разлюбить свою мать и предать ее, даже, если бы она была психически больна и сильно ударила меня.