Былое и настоящее

Былое и настоящее

Тесный вагон метро дышал мне в ухо рутиной и унынием. Среди окружающих людей не было ни единого счастливого лица – да и откуда им быть в половине восьмого утра в пятницу, когда люди уже который день подряд тащатся из своих далеких пригородов и отдаленных спальных районов в центральные части огромного города, чтобы просидеть там на стуле восемь-девять часов, а потом снова ползти обратно.

Я был угрюм. Мое утро началось почти на два часа раньше, чем обычно – у ребенка поднялась температура, и он плакал. Не помогли ни свечи, ни таблетки. Скорая ехала долго, лишь полчаса назад мне удалось передать горячего, как перегретый контейнер из микроволновки, сына и трясущуюся жену на руки врачам. На работу я сильно опаздывал и знал, что начальница не воспримет мою причину, как уважительную. «Жена тебе на что? Пускай с ребенком сама и возится!»- таков будет ее ответ. Удивительно, как порой женщины не любят других женщин.

Закончился очередной выпуск подкаста о нераскрытых преступлениях. В моих наушниках наступил краткий миг тишины, и в этот момент я поднял взгляд на окно вагона. В его черноте отражался я в своей потасканной красной спортивной куртке – после рождения сына у меня не было денег купить новую – и девушка, стоящая позади. Она была одета в серенькое пальто и огромный клетчатый шарф, что окутывал ее шею по самые кончики ушей. За ее спиной расплывалось нечто круглое и черное.

Смысл увиденного я осознал не сразу. Взглянул на девушку еще раз, а потом и вовсе слегка обернулся на нее через плечо. Черный круг подобно нимбу на иконе расплывался за ее головой. Дымный и периодический выпускающий по своему периметру крошечные ложноножки, как у передвигающейся амебы.

Заметив мое внимание, девушка хмуро на меня посмотрела и поспешила уйти в другое место. Лицо ее было мрачным, даже злым. Черный ореол потянулся за ней следом, словно зонтик, крепко удерживаемый над головой дождливым вечером.

Подкаст заиграл следующим выпуском, а вскоре поезд начал тормозить, и приятный женский голос из динамика назвал станцию.

Перед выходом из вагона я огляделся сторонам. Может быть, удастся поймать взглядом ту девушку или странную тень, что была за ее спиной? Но ничего не было, лишь метро смотрело на меня множеством пустых лиц.

По дороге в офис я пытался дозвониться до жены. Звонки не проходили. Забрали в больнице телефон? Или разрядился? Тревога белым шумом шуршала на дне живота.

— Сорок. Две. МИНУТЫ!!!- этот вопль сирены встретил меня у дверей офиса.

Марина Викторовна, молодая женщина буквально на пару лет старше меня, стояла в вестибюле. Ее идеально-белый костюм красиво очерчивал широкие, мускулистые бедра и стыдливо прикрывал облегающий топ со стразами. Темные волосы она собрала в длинный высокий хвост, подчеркивая острые, как бритва, скулы и полные губы. Длинные белесые ногти отбивали недовольную чечетку на локтях начальницы.

— Марина Викторовна, я же вам писал…

— В следующий раз уволю!

— Я понял. Извините.

— И наймите, наконец, няню, чтобы она решала все проблемы с вашим ребенком!- она взмахнула хвостом.- Михаил, вы нужны компании, в первую очередь.

— Я понимаю. Я могу идти?

— Да, и до конца дня сдайте мне свою презентацию.

Марина Викторовна круто развернулась на своих глянцевых серебряных каблучках и недовольно зацокала в сторону своего кабинета. А я остался в коридоре комкать свою влажную после улицы шапку, с которой Маша недавно «сбрила» старым станком катышки. «Няня…- подумал я.- Понял, Марина Викторовна».

Телефон жены все еще был недоступен. А теща просто не брала трубку, очевидно, занятая в своем кружке активистов района. Да и разговаривала она со мной обычно лишь на семейных праздниках.

В своем рабочем кресле я смог расслабиться, но лишь на пару мгновений, пока загружался компьютер. Коллеги за соседними столами молчали и работали – или имитировали работу, не знаю. В этом офисе никто никогда не интересовался личными делами коллег.

И я вновь увидел это. Коллега, сидящий ко мне спиной в углу офиса, источал вокруг себя черный дым. Он скручивался у его затылка в некое кольцо. Спина коллеги, крепкого парня, недавно выпустившегося из университета, была сгорбленной. Работая над презентацией, я то и дело косился на него и по сторонам. У кого-то из коллег были такие же «нимбы». Где-то больше, где-то меньше.

«Что это такое?»- думал я сквозь многочисленные слайды своей презентации.

Обедать мне было нечем, и в двенадцать часов я вышел на улицу в надежде найти киоск с самыми дешевыми пирожками. Я знал, неподалеку есть такой. На улице я старался не смотреть на людей. Но в глаза все же бросались эти проклятые черные ореолы. Даже у ребенка был такой! Девочка лет двенадцати в широких школьных брюках и с голубым портфелем, увешанном брелоками, прошла мимо, взглянула мне мрачно в глаза, а за ее спиной тянулись дымные щупальца.

С обедом менее чем за сто рублей я вернулся обратно и вновь сел за свой стол. Общая комната для приема пищи у нас была, но в обеденное время она превращалась в серпентарий. Я совсем не любил туда ходить.

На середине пирожка с гречкой и мясом зазвонил телефон. Номер не определился. Лишь по коду города можно было догадаться, что он местный.

— Алло?

— Миш, это я,- зашуршал голос жены в телефоне.

— Маша! Привет.

Пирожок упал на пол, оставив меня голодным до самого вечера.

— Как у вас дела?- воззвал к телефонной трубке.

Наступил краткий миг тишины.

— Сашу забрали в реанимацию. Температура ничем не сбивалась, его чем-то обкололи и… увезли.

Сердце умерло в груди. Все, что я смог, это выдохнуть:

— Жив?

— Не знаю,- жена всхлипнула.- Я сижу у дверей реанимации, жду хоть кого-нибудь. Но все пробегают мимо. Миш… я не могу.

Она разрыдалась прямо в трубку. Тут же за заднем фоне что-то оглушительно запищало – какой-то монитор или аппарат в реанимации. Хлопнули двери, забубнили взволнованные голоса.

— Извините, мой сын…- послышался отдалившийся голос Маши.

— Врач к вам скоро выйдет!- грубо оборвали ее.

Жена снова заплакала.

— Маша,- я попытался ее отвлечь.- А где твой телефон?

— А… я не знаю. Я не нашла его у себя в карманах и в сумке тоже. Может, дома оставила.

— Может…- я четко помнил, как положил смартфон в ее пуховик.

— Ладно, я пойду. Позвоню тебе позже, как все узнаю.

— Ага… Маш, я с тобой.

— Спасибо, Миш.

Телефонная трубка загудела, возвещая о конце разговора. Бездушная тварь.

На деревянных ногах я встал из-за стола и наклонился, чтобы подобрать упавший пирожок.

— Да на тебе лица нет!- воскликнул проходивший мимо коллега.

Я посмотрел на него снизу вверх, сидя на корточках. Женька, мой ровесник. Холостой, вечно улыбающийся парень в мятых футболках-поло. У него не было за спиной черного диска, лишь бледная сероватая дымная струйка вертелась у шеи, будто бы боясь прикоснуться к коже.

— У меня сын в больнице,- бросил я, разгибаясь. Грязный пирожок был у меня в руках.

— Что-то серьезное?

— Пока что не знаю.

— Сочувствую.

— Ага.

Я обошел его, направляясь в туалет, чтобы выбросить испорченный пирожок, — наши мусорные корзины под столами предназначались только для бумаг.

В вестибюле я снова наткнулся на начальницу. Марина Викторовна стояла у высокой пальмы и что-то быстро строчила на телефоне. Вокруг ее головы и верхней части тела расплывалось огромное черное пятно. Толстые щупальца ласкали лицо женщины, играя с ее золотыми серьгами. Когда я проходил мимо, одно из щупалец угрожающе выгнулось в мою сторону. На миг я замер и успел заметить на экране чужого телефона «простыню» из сообщений. Марина Викторовна бросила на меня злой взгляд и поспешила в свой кабинет. Щеки ее горели бардовым румянцем, а белки глаз слегка покраснели.

Туалет был пуст. Две кабинки стояли распахнутыми, из крана единственной раковины капала вода, а по помещению разносился неприятный кислый запах. Я, наконец-то выбросил свой пирожок в помойку и встал перед заляпанным зеркалом.

Я не отражался в зеркале. Чернота, казалось, застилала все помещение. Лишь едва заметно угадывались очертания моей головы и плеч. Огромные щупальца шевелились вокруг! Я почувствовал, что задыхаюсь, ведь начал физически их ощущать. Они душили, обхватывали, сжимали.

— …ть!- выплюнул я мат, но он потонул в черноте, как в раскисшей от воды муке.

Дымное щупальце обвило мою руку, вцепившуюся в край раковины. Оно тянуло ее вниз, к телу. В то же время другие отростки шевелились, стремясь к одной цели – спеленать меня в плотный кокон. Какую цель они преследовали – не знаю. Беззвучно крича и дергаясь, я смог отбиться от них и бросился прочь, чувствуя как черный дым сочится из моих роговиц.

Из туалета я практически вывалился. Коллеги, что не спеша выходили из обеденной комнаты, вытаращились на меня. У кого-то скривись губы, выкатились наружу глаза. И снова этот проклятый черный туман! Он был у многих.

— Я… в порядке,- выдавил сквозь силу и бросился прочь.

За рабочим столом я постарался отдышаться и вернуться к презентации. Буквы расплывались перед глазами, я боялся поднять голову. Не хотел видеть ни внимательные изучающие взгляды, ни щупальца за ними.

К концу дня я так и не доделал проклятую презентацию. Сунулся с повинной в кабинет начальницы, но той уже не было. Стол в кабинете был завален бумагами, а компьютерное кресло стояло у стены, будто Марина Викторовна резко встала перед тем, как уйти.

По дороге домой пытался дозвониться до Маши. Номер, с которого она звонила днем, был недоступен. Стоя в переполненном вагоне метро, нервно огрызаясь со всеми, кто делал мне замечания, я позвонил в диспетчерскую скорой помощи. Пытался выяснить в какую больницу их увезли. Оператор не смогла дать конкретных данных.

— Понимаете, это было утро, в больницах происходила пересменка. Дежурные больницы менялись, врачи в самих больницах тоже менялись. В это время всегда путаница.

— Но это же ребенок, его не могли увезти куда угодно!- закричал я.

— Мужчина,- женщина на той стороне звучала раздраженно.- Я вам навскидку могу назвать пяток больниц с детскими реанимациями в городе, которые дежурили в это время. И еще три – в области.

— Называйте!- зарычал я.- Мне надо их найти.

После я начал искать номера этих больниц. Держа телефон в руке, я видел, как чернота щекочет мои пальцы. Я встряхивал кистью, стараясь отогнать ее. Не помогало, лишь люди вокруг все страннее смотрели на меня.

Смог дозвониться я лишь до трех больниц. Там не было Маши и Саши. В одной больнице меня переводили с одного специалиста на другого, но никто так и не дал четкого ответа. В остальных же телефоны молчали. Когда я вновь попытался позвонить по номеру, с которого звонила жена утром, трубку сняла недовольная женщина, которая рявкнула:

— Это служебный телефон, он не используется для личных звонков пациентов!- и сразу же сбросила вызов. На повторные звонки никто не отвечал.

— Да б…!- выдохнул я.

Чернота смотрела на меня из зеркального окна в вагоне метро. Себя я уже совсем не видел – лишь дымную тьму, которая лизала людей, стоящих рядом. В ушах звенело от злости, но вместе с тем слышался еще какой-то навязчивый шум. Как музыка за стенкой, которая бубнит и бубнит, сводя тебя с ума.

Я сжал телефон, размышляя, что еще могу сделать. Может поехать на местную станцию скорой помощи, попробовать найти ту бригаду и расспросить их? Или ехать по всем городским больницам?

«Отдохни,- шепнула внезапно тьма.- Езжай домой, выпей чаю и жди вестей. Можешь даже лечь спать».

Я едва заметно вздрогнул. Чернота в окне клубилась, закручивалась в причудливые вихри и выпускала все больше тоненьких щупалец. Это уже походило на живое существо. Инопланетное. Чуждое. И черные ореолы других людей боялись его. Их жалкие тонкие отростки дрожали и стремились прочь. Они не хотели сталкиваться с моим огромным монстром.

«Что за хрень,- подумал я, тряхнув головой.- Но… отдохнуть правда нужно. Взять себя в руки, позвонить теще…»

Черное чудовище удовлетворенно зашевелило щупальцами.

Громкоговоритель в вагоне возвестил о прибытии на мою станцию. Протолкавшись к выходу, я оказался на платформе и заспешил к выходу. Хотелось вернуться домой, в привычные стены, которые успокоят и обласкают уютом.

Дорогой на людей я старался не смотреть. Пару раз я столкнулся с теми, чья тьма за спиной была такой же большой, как у меня. Первый раз это был пожилой мужчина, разговаривавший по телефону у станции метро. Он лишь поднял на меня взгляд, вздрогнул и быстро скрылся в переплетении улиц. «Он увидел»,- понял я. А второй была нервная женщина, которая в соседнем дворе садилась в авто. Ее искусственная фиолетовая шуба была распахнута, а на лице расплывался макияж. Она вскинула голову и, крепко вцепившись в дверцу новенькой «Тойоты», что-то хотела сказать, но я лишь качнул головой и пошел дальше. Город будто захватили эти неведомые черные создания.

А вот и мой двор. Он большой, здесь старые панельные девятиэтажки соседствуют с новыми шестнадцатиэтажными домами. Двор широкий, однако практически весь превращен в парковку. Машины стоят везде, даже сейчас, когда еще не все вернулись с работы. А по ночам, пока их владельцы спят, эти машины превращаются в сплошное блестящее море черных крыш.

Черное. Опять.

У подъезда, там, где оставляют машины те, кто совсем отчаялся найти место на парковке, лежал смартфон, отображая свет горящего фонаря. Наверняка его бы украли, если бы кто-то по нему предварительно не проехался. Экран треснул пополам, а сам корпус изогнулся как древняя старуха.

Это был телефон моей жены. Маши. Дешевенький китайский смартфон в простом силиконовом чехле, уже пожелтевшем от времени. Под чехлом была наша маленькая совместная фотография с маркерной подписью. «МашМиш» — так нашу пару называли друзья еще со студенческих времен.

Я взял фотографию в руки, собираясь убрать ее в карман. Чернота хлынула с моих пальцев и поглотила вытертый кусок мелованной бумаги.

«Зачем тебе эта ерунда?- прошептала мне тьма.- Ненужное старье».

— Нет!- воскликнул я, отчаянно пытаясь стряхнуть черный дым. Мне нужна эта фотография. Нужна!

«А помнишь, как она хотела уйти от тебя, но потом узнала, что беременна?- вкрадчиво шептало… оно.- Забудь о ней. Со мной тебе будет лучше».

Черное щупальце защекотало мое ухо. Я затряс головой.

Зазвонил телефон. Незнакомый номер.

— Алло?- крикнул я в трубку.

Там плакал… Нет. Ревел раненый зверь.

— Маша?! Маша!

— Миш…- выдавила жена сквозь слезы.- Саша… он…

Она разразилась новыми рыданиями.

— ЧТООО?!

«Видишь, она даже не может тебе сказать,- пробормотала тьма.- Жалкая женщина».

— Маша! Говори!

— Он умер,- прошептала жена.- Острый менингоэнцефалит на фоне инфекции. Так сказали врачи.

Вот так просто. В один день не стало ребенка. Что может быть ужаснее для родителя?

«Это она! Она виновата!- возопила тьма.- Не уберегла сына! Она его никогда и не хотела!»

— Маша…- выдохнул я.- Это… реально?

— Да,- жена разрыдалась.- Мне уже показали его.

«Она сделала это специально!- шипела тьма.- Избавилась от твоего семени!»

— Где ты?! Я сейчас приеду!

Едва она назвала больницу, я бросил трубку. Как в бреду, я завертел головой. А тьма ликовала. И внезапно я понял, что она права.

И я отдался этой тьме.

***

Из вечернего выпуска новостей: «Трагедия произошла на улице К… в С… районе города. По предварительным данным, из одного из жилых дворов выскочил на проезжую часть мужчина. В это время на дороге с высокой скоростью двигался автобус №13. Мужчина попал под колеса и умер до приезда скорой помощи. По словам очевидцев, мужчина находился в неадекватном состоянии, выкрикивал странные слова. Обстоятельства происшествия выясняются, на месте работают следователи».