Был он долговязым и храбрым

***
Наши дни

Высокий и худощавый до ужаса мужчина, на вид лет тридцати трёх, стоял на балконе, тоскливо глядя в небо и обнимая необычайно длинными и тонкими пальцами стакан с кофе. Он любил гранёные стаканы – почему-то именно они запали в своё время ему в душу.
На небосклоне мелькнула падающая звезда, и мужчина потянулся к ней.
— Ах, нет. Не то, — с досадой выговорил он, допивая божественный напиток, который предпочитал варить сам по одному из многомиллионных рецептов, хранящихся в его памяти. Затем он улёгся в шезлонг, стоявший там же, и окунулся в воспоминания.

***
Несколько тысяч лет назад. Центр управления полетами планеты Тира.

В главном зале маются бездельем одетые в форму космовойск два очень долговязых и худых существа, похожие на палочников (раса ардов – населяет Тиру с незапамятных времён. Умны, обладают телепатическими способностями; незлобные (планов по захвату Галактик не имеют; любят эксперименты – прим. автора). Один из них, с четырьмя белыми полосками на рукаве обратился ко второму, с двумя полосками.
— Двар, ваш эксперимент, кажется, прошёл удачно.
— Согласен, Твыр. Но я бы хотел пронаблюдать за ним. Мне это надо.
— Не вопрос, только вот… — И Твыр замялся: — Это надолго. Что скажет твоя?
— Подождет. Благо, нам удалось сотворить пару продолжателей рода, — Двар гордо выпрямился. — На несколько тысяч лет я могу спокойно улететь в командировку.
— Хорошо, мой мальчик. Я прикажу коспорту приготовить корабль. Только учти – тебе придется принять форму тех, кого обнаружишь.
— Не забывайте, Твыр, у меня по морфингу всегда было отлично.
— Это я помню. Что ж, готовьтесь – через два оборота планеты стартуете. Давайте договоримся о том, как мы вас заберём, если что-то пойдёт не так.
— Когда один из личиночных кораблей будет входить в атмосферу – одному из пилотов достаточно будет просто подумать, и он сразу обнаружит место моего нахождения.
— Да, точно, — Твыр немного расстроился – не каждый день провожаешь своего единоройного брата в дальний путь. Если бы он только знал, к чему приведёт экспедиция – он постарался бы расстроить поездку. Но в будущее арды смотреть не умели, поэтому Твыр со спокойной душой отправился раздавать распоряжения – как-никак, он был главным косгенералом Тиры.
К намеченному сроку космолёт был готов, как был готов и экипаж в лице одинокого Двара.
— Мой милый брат, — почти пустил слезу из глазного канала Твыр, — не хочу тебя отпускать, но твоё желание – закон. Что ж, даю тебе три тысячи лет. Когда этот промежуток закончится – наш корабль тебя подберёт в любом месте экспериментальной планеты.
— Хорошо, — помахал ему отростком брат, и выжал полный газ. Космолёт, смахивающий на ошмёток метеорита, резко пропал из видимости, да и атмосферы Тиры. Твыр вслух бросил:
— Был он долговязым и храбрым, — Шмыгнул носовым отверстием и тоскливо подумал о том, что стать таким храбрецом, как его брат – ему не светит. Это у тебя или есть, или нет.

***
Наши дни.

Человек на балконе встал с шезлонга, потянулся, да так, что, казалось, всему дому был слышен хруст позвонков, и ушёл внутрь квартиры. Там он разлегся на ложе, сотворенное им вручную по инструкции Прокруста – с ним он был знаком даже ближе, чем хотелось бы; выдохнул – кофе дошёл до мозговых рецепторов, заставив затрепетать все органолептические сосочки. Мужчина недовольно поморщился, но кожа на лице не успела адаптироваться к движениям.
— Вот так всегда, — человек, а точнее – ард, ловко снял кожу, и наконец-то вытянулся в полный рост – а он составлял ни много ни мало – почти два с половиной метра.
— Хааашо-то как! – Зашипел он, вылезая в окно и закрепившись на стене, затем ловко перебрал отростками, совершая вечерний моцион, который заключался в походе кругом по многоэтажке, а затем – в виде прогулки в близлежащем леске. После одного такого выгула, он с удивлением обнаружил в интернете видео, снятое каким-то храбрым портняжкой, где узнал себя. Описание гласило, что очевидцу удалось увидеть самого легендарного Слендермена.
Двар усмехнулся – столько тысяч лет жить на планете относительно удавшегося эксперимента… Поневоле где-то да засветишься. Конечно, достаточно запоминающимся был въезд одного товарища в Иерусалим на осле, за ним шла толпа страждущих и чего-то кричала… Незадолго до этого Двару пришлось изображать воскресшего Лазаря. В тот день он настолько устал, что заснул мертвецким сном; но когда тебя теребят неугомонные руки и прочие конечности – поневоле пробудишься. Не понимал Двар местных религий – на Тире всё было намного проще – ты верил в то, во что хотел. Никто тебе ничего не навязывал. Хочешь – не верь вообще ни во что и будет тебе счастье.
— Так, что-то я развалился слишком… — Он натянул надоевшую до зубовного скрежета кожу и снова вышел подышать воздухом – состав был чем-то похож на тировский, только углекислого газа было в три раза больше, но Двар приспособился и уже почти не задыхался.

***
Наше время, Центр управления межпланетными полётами, зал испытаний космического «зонтика».

— Товарищ майор! Наш «зонтик» готов к испытаниям!
— Лейтенант, хочешь морочить кому-то голову – купи селёдку и морочь ей. Давай-ка подробнее. – Вскочил с кресла, где его седалищу было весьма удобно, толстый, как говорили в старину – «поперёк себя шире», мужчина в майорской форме, при этом звякнули навешанные в беспорядке медали и ордена.
— Тащ майор. Действие «зонта» начинается ровно в тот момент, когда в стратосферу Земли пытается проникнуть инородный предмет, больше определённого веса. Щупальца «зонтика», так сказать, унюхивают, — и лопоухий лейтенантик хохотнул, — унюхивают этот предмет и уничтожают его путём полной аннигиляции.
— То есть, если какие-то враги решат пустить на нас ракету – ваша штука его уничтожит? – В лоб спросил майор, поправляя орденские планки, таская их по поводу и без.
— Ну да.
— А провести эксперимент можем?
— Тащ майор… — Замялся лопоушка, — пока не на чем.
— Так, а как мы будем сдавать его Самому, товарищ Ленинко? – Злобно прошипел майор, от чего лейтенант съёжился и уменьшился раза в два в размерах. – НАЙДИТЕ! Или предлагаете Вас запустить в виде эксперимента?!
— Будет сделано, тащ майор, — заполошно пискнул Ленинко и постарался уменьшиться ещё. – Я… Я найду! Нам подойдет даже метеорит! Ему достаточно быть не меньше двадцати метров в диаметре.
В зал ворвался мужчина в белом халате, размахивая какой-то длиннющей распечаткой:
— Товарищ майор! Товарищ майор!
— Что случилось, Игорь Иванович? – Не на шутку встревожился военный.
— К Земле летит метеорит. Через день он упадет на жилые дома в самом центре Буэнос-Айреса. Диаметр – около шестидесяти метров. Правда, он издаёт странные сигналы… — Дослушивать учёного никто не стал:
— А вот и то, на чём мы протестим наш «зонт».
— Так, — майор рубанул ладонью воздух, — я договорюсь насчёт проведения эксперимента, а вы – будьте готовы в любую секунду запустить… — Пробормотав что-то, в чём угадывалось «…ять», мужчина вышел из зала. Он понимал, что ему грозит за срыв испытаний – отправка на ловлю белых медведей была бы самым слабым наказанием.

***
Квартира Двара.

Он продолжал вспоминать те перепитии, в которые умудрялся попасть совершенно случайно – его мозг всегда удивлялся тому, как люди могут убивать себе подобных. На Тире арды могли уничтожать только те виды, которые нападали на них. И никак иначе. И это не было какой-то установкой, данной высшими силами. Двар нервно хихикнул – он не должен был вписываться за людей (эксперимент, конечно, оказался удачным, за это ему полагалась как минимум медаль, а то и новое звание – в лаборатории арду удалось сварить первичный бульон, который в сочетании с большим взрывом сумел сотворить вполне себе обитаемую экосистему), но несколько раз он всё-таки нарушил неписанные правила – первый раз в Индии (потом он читал много раз исправленные рукописи, а некоторые даже сохранял себе на подкорку, чтобы повеселить своих продолжателей. Затем как-то пошло и поехало. Он всегда выбирал те стороны, которые по техническим и иным причинам не могли выиграть…
Вдруг в его телепатическом центре возник образ из рубки тиранского космолета:
— Брат Двар, высылай координаты. Через один оборот этой планеты мы войдём в стратосферу и сможем забрать тебя. Твыр передаёт тебе привет!
— Вас понял, — коротко бросил он, — начинаю сборы.
«Неужели? Неужели?! Я увижу свою, увижу своих продолжателей. Как же я соскучился!» — на Тире не было человеческих понятий психологических состояний, но за несколько тысяч лет ард приучился примерять их на себя. Ему понравилось, и он даже подумывал написать монографию о земной жизни. Она принесла бы ему уважение и почёт в родном улье, ну, и какие-то, может быть, даже материальные блага и префернеции.
Усевшись в шезлонге на балконе и уставясь на звёзды, Двар блаженно улыбнулся – совсем скоро он будет дома. Спустя несколько часов, словно кем-то подгоняемый, он стал готовиться к отбытию с этой планеты; расправляя на себе складки кожи, попутно собирал свой видавший виды саквояж, изготовленный из кожи древнего тиранского мухоморуса.

***
То же самое время, ЦУП на Земле.

— Добро получено, лейтенант, — кинул майор, заходя в зал. Кучи убитых нервных клеток стоило ему получение разрешения на применение «зонтика» в воздушном пространстве иностранного государства. – Сколько времени вам надо?
— Расчетное время – двадцать минут. – Ленинко подбежал к пульту и принялся нажимать кнопки в, только ему ведомом, порядке. Крыша ЦУПа раздвинулась; наружу медленно, натужно жужжа моторами, выехал прибор, напоминающий гигантскую спутниковую тарелку, в центре которого торчал длинный и толстый стержень с обмоткой.
— Ну, поехали, — одновременно с этим лейтенант и учёный вставили специальные чип-карты в две прорези на пульте. Стержень загудел и налился сине-зелёным цветом, затем из него вылетел луч, пронзивший небо и ударивший в метеорит.

***
В это же время, квартира Двара.

Ард продолжал набивать чемодан, как вдруг приступ дикой головной боли скрутил его. Он упал на пол, скорчившись в позе эмбриона. Перед его глазами пролетела картина уничтожения корабля.
— Нет! Только не это! – Взрычал он, обхватывая руками голову.- Брат! Что это? Зачем? – Он отполз к стене и прижался к ней спиной.
— Я застрял здесь ещё на пару тысяч лет. Если не больше, — начал разговаривать он сам с собой. – Что ж, — стоически принял новость, — за это время мои продолжатели закончат учиться, возможно, разлетятся по чужим ульям. Ну, или спасут меня… – Он медленно встал, вышел на балкон и тоскливо посмотрел в небо, расчерченное всполохами падающих звёзд, а где-то там медленно опускались на Землю, сгорая в атмосфере, обломки тиранского корабля…