Будни старого города

— Посмотрите на меня

— Посмотри!

— Обернись, посмотри, пожалуйста

Мне так одиноко, не бросай меня

Ему было одиноко.

Как будто бы почти ничего не изменилось, но изменилось абсолютно все.

Меньше людей, меньше новых мест, меньше праздников, вечеринок, на которых даже он чувствовал себя таким молодым и танцевал в виде сквозняка в углу.

Раньше он чувствовал, как в разных местах его тела постоянно возникает новая жизнь. Бурлит, разливается юность. Рождаются идеи. Это было весело и бодряще. Он чувствовал себя нужным.

Так было, конечно, не всегда. Он 18 раз умирал и возрождался. Он много раз горел, страдал от ран, которые не заживают, он терял тысячи своих детей. Через него проходили войны, менялась политика, приходили и уходили люди. Он все помнил. Каждое событие оставляло засечки в душе, отметины на мостах и зданиях, они висели в воздухе в виде мельчайшей пыли. Но видели это не все, только те, кто хотел.

В его прошлом было много всего. Но так как прямо сейчас он был в этой точке, то и мысли были сконцентрированы вокруг происходящего. Он чувствовал изменения в каждой точке своего организма – и они его расстраивали.

Изменилась энергия вокруг. Раньше она была яркой, амбициозной и очень-очень живой.

Сейчас – грустнотекущая, робко надеющася, сильно тревожная.

Нет, пробегали всполохи радости, света. Обычно это была стайка школьников, которые шли со школы в какое-то только им нравящееся место. Канал, подъезд, ТЦ Галлерее.

Или группы студентов, которые видели будущее возбуждающе бесконечным.

Иногда это были семьи: они с гордостью смотрели на первые шаги маленьких ножек – и в этом было много незамутненой радости. Он гордился каждым первым шагом по земле, которая была его телом.

Но он помнил, как много радости чувствовал в 2020: море людей, море красивых людей, объединенных одним порывом. И имя этому порыву – свобода. Свобода и надежда. Но он видел и другое море: черное, клокочущее, грозное. Оно наплывало на то, белое и отхватывало по кусочку, пожирало свободу, пока ничего не осталось. Как бы ему хотелось помочь, предупредить, подсказать. Но для него жизнь подготовила иную роль – роль наблюдателя, фиксатора. Роль декорации, а не основного действующего лица.

Потом море счастья стало разбиваться на реки, озера, потом на ручейки. И в конце остались лишь капли.

Люди уехали. Люди уехали в другие города, унося свою боль и свой свет в иные декорации.

Без этих людей ему было грустно. Он хотел снова почуствовать то море свободы. Это была ностальгия по неслучившемся. И это уже было с ним не раз. Но каждый раз – по-разному.

Сейчас его грела одна мысль.

Он знал: они вернуться

Чувствовал это так явно, так живо. От его нетерпения перед новой встречей дрожали почки на ветру и пели птицы. От его ожидания растения пробивались сквозь землю и старались порадовать его яркими красками. Он так любил это время. И так любил своих людей, так маленьких, таких больших, таких сильных, добрых, прекрасных.

Он знал: они не забыли его.

Минск знал, что все еще будет. И на его улицах снова расцветут не только бутоны, но и люди, встречи, события, новые места.

Осталось дождаться. Осталось верить и поддерживать тех, кто остался.

Он приберег свое сокровище: 27 солнечных дней в году – для их возвращения.

Он будет праздновать вместе со своими людьми. Он будет.