Будь моей Тенью

1

 Акира огляделся по сторонам: врага поблизости не было. Битва с кокути вымотала окончательно.

  — Эй, Широганэ, где тебя носит?

  — Я умираю, Акира-кун, — послышался слабый голос Тени.

  — Что?! — Акира раздраженно обернулся.

  Широганэ лежал на земле бледный и неподвижный. Казалось, что он стал настолько прозрачным, что сквозь него можно было видеть мир. Длинная коса почти расплелась и серебряные волосы в беспорядке разметались. Свет далёкой луны играл на волосах Тени, окутывая их своим мягким ореолом.

  — Эээ, Широганэ, ты чего это, помереть тут собрался? — Акира подошёл поближе. Лицо Тени выглядело слишком измученным, Акира понял, что шутить он не собирался и присел рядом.

  — Я умираю,— снова повторил Широганэ. — Нет мне места на этом свете: в мире теней я изгнанник, в этом мире мне слишком больно находиться и я теряю свою силу капля за каплей… Но больнее всего твоё равнодушие, Акира-кун! Больнее всего… Осознавать, что ты меня не любишь, что я вызываю у тебя только лишь неприязнь и раздражение… Раз нет мне места ни в том, ни в этом мире, лучше мне умереть…

  — Ты снова начал нести чушь! — воскликнул Акира, но, увидев сколько было боли и страдания в глазах бедной Тени, примолк. Очередная грубость не успела сорваться с языка парня. — Да, ты вызывал у меня неприязнь, не спорю. Потому что ну как можно врываться в мир других людей и переворачивать его вверх дном, ничего не объясняя! О том, что я чувствовал, кто-нибудь подумал вообще?! И ещё: хватит клеиться ко мне на глазах у других людей, я со стыда готов провалиться!

  — Даже, когда мы наедине, Акира-кун, ты всегда один и тот же: лишь холод, раздражение и злоба. А когда ты сказал мне, что «больше не можешь видеть мою рожу», мне захотелось навсегда исчезнуть, — Широганэ тяжко вздохнул, он был бледнее обычного, его глаза продолжали светиться такой невыразимой болью и страданием, что Акира почувствовал стыд и потупил взгляд.

  — Знаю, знаю, что хватил тогда лишнего, — виновато проговорил он, — просто бывают такие моменты в жизни, когда хочется побыть одному, поразмышлять в одиночестве, а как быть, когда за тобой по пятам ходит какой-то тип? Вот я и взорвался.

  — Теперь у тебя будет много времени на размышления, Акира-кун, когда я уйду, — проговорила Тень слабеющим голосом.

  — Нет, Широганэ, я не дам тебе уйти! — вскричал в бешенстве Акира, хватая его за руку. Казалось, что он держит в руках воздух. — Ты ворвался в мою жизнь и полностью изменил её, я никогда уже не стану прежним… А теперь хочешь так просто уйти? Ты же говорил, что всегда будешь со мной, что любишь меня?

  — Я не мог поступить иначе, — проговорил Широганэ, — но я не нужен тебе, ты никогда не ответишь на мою любовь…

  — Кто тебе это сказал?! — вскричал Акира. — Когда ты исчез, оставив записку, я места себе не мог найти, гадая, куда ты подевался. А потом, когда увидел тебя в лодке с этой Лулу, которая так и липла к тебе, мне хотелось убить вас обоих…

  — Это правда, Акира-кун, ты ревновал меня? — слабо улыбнулась Тень. — В ответ на мои чувства ты всегда грубил, но я ни разу не ответил на твою грубость грубостью.

  Акира взялся за голову:

  — Да, так и есть. Проблема во мне: это что-то типа внутреннего барьера или табу. Я делаю вид, что ничего этого нет, что все чушь собачья, потому что мне не хочется думать на эти темы… и  когда я начинаю гнать от себя эти мысли, ты постоянно напоминаешь о них… Это начинает здорово раздражать. Наверное, я злюсь не только на тебя, но ещё и на себя…

  — Акира-кун, я люблю тебя, — проговорил Широганэ, — мне осталось жить считанные минуты. Тебе решать, как поступить. Ты можешь спасти меня, вернув мне темную энергию, но сделать это можно только через поцелуй…

  — Через поцелуй?! — озадаченно посмотрел на него Акира.

  Тень таяла на глазах и больше не было времени ждать.

  — Связывающая меня самого истинная тьма… от печати черного пламени освободи меня… — Акира наклонился к Широганэ и впился в его губы поцелуем.

  Парень словно отключился, он не понимал, что происходит, будто находился в других мирах. Когда он очнулся, Широганэ сидел рядом с ним в своём прежнем облике, только коса распустилась и  волосы падали до самой земли. Силы вернулись к нему.

  — А мне понравилось, — ответил Широганэ, — я был бы не против повторить… — он потянулся к Акире, но тот оттолкнул его.

  — Эээ, хватит, ты вроде уже вернул себе свою силу, — сказал Акира. Широганэ встал и отвернулся к нему спиной, собираясь уходить. Длинные серебряные локоны колыхал ветер и они напоминали сказочных существ.

  — Зачем ты вернул меня к жизни, Акира-кун? — горько спросила Тень. — Чтобы снова оттолкнуть? Разве мои чувства — игрушка? Я всегда молча терпел от тебя грубости и даже оскорбления и душа моя разбивалась на тысячи осколков от боли и обиды. Я возвращаюсь в мир теней.

  — Стой! — Акира схватил его за рукав пальто. — Я тут сегодня тебе почти признался и это для тебя ничего не значит?! А мне ведь это сделать было совсем непросто, это все равно, что через себя переступить, но ты выудил из меня это признание.

  Широганэ пожал плечами:

  — Ты ни в чем конкретном мне не признавался.

  — Ну раз это для тебя ничего не значит, то и ладно.

  Широганэ развернулся и прижал Акиру к себе.

  — Люблю тебя, Акира-кун, — прошептал он, ожидая, когда Акира оттолкнет его, но Акира не оттолкнул, хотя и не обнял в ответ. В этот момент Тень могла наслаждаться хотя бы таким призрачным счастьем: в кои-то веки обнять того, кого любишь, а тебя не оттолкнули и даже не нагрубили. Широганэ хотелось, чтобы этот момент не заканчивался никогда. Ветер продолжал трепать его длинные серебристые волосы, окутанные мягким светом луны.

  — Я причинял тебе боль, Широганэ, наверное, я ужасен, как ты можешь меня любить?

  — Просто люблю и все. Хоть тебе это и кажется чушью.

  К Акире пришла мысль: а что, если бы обнять его в ответ? Но он спрятал эту мысль в потаенный ящик. Он даже не хотел разбираться, что значит для него Широганэ. Лучше все эти мысли запрятать подальше, в этот потаенный ящик и запереть его на ключ.

  — И все же, Акира-кун, твой первый поцелуй был со мной, — сказал Широганэ.

  — Говорят, что тебя любила Лулу, — проигнорировал его замечание Акира.

  — Почему любила, она меня и сейчас любит.

  — Вот как! И у тебя были с ней какие-то отношения? — раздраженно спросил Акира.

  — Отношения у меня могут быть только с тобой, Акира-кун.

  — Кто тебе сказал, что у нас отношения? — продолжал раздражаться Акира. — Ладно уже, пошли домой, хватит тут торчать.

  Тень печально вздохнула. Ничего не изменилось, не смотря на странные признания Акиры. Но все же слышать о том, что он ревновал и не находил себе места, было весьма приятно. Хотя в Акире  могло взыграть всего лишь чувство собственничества.

  — Я устал и хочу выспаться, — сказал Акира, когда они пришли домой.

  — Акира-кун, можно поспать рядом с тобой? — неуверенно спросил Широганэ.

  Акира окинул его беглым взглядом:

  — Ладно, куда уж от тебя денешься. Только без фокусов. Будешь ложиться, сними пальто и шляпу.

  — Непременно.

  — Только шляпу и пальто! — подчеркнул Акира и, отвернувшись, погрузился в сон. В первый раз в жизни Акира разрешил ему прилечь рядом, сегодня точно знаменательная ночь, целая ночь рядом с любимым Акира-куном!.. Но Шираганэ решил не трогать парня, чтобы не раздражать его. Акира неосознанно обнял Широганэ во сне и тот боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть его и насладиться своим маленьким спонтанным счастьем.

  Акира ворочался в постели, его мучали кошмары. Издевательская физиономия Хомураби, который держал весь мир на открытой ладони и на этот мир постепенно надвигалась непроглядная тьма. Хомураби захохотал:

 — Пришло ваше время, крысы! И первым умрёшь ты, Широганэ!

  — Широганэ! — закричал Акира и подскачил на кровати.

  — Что случилось, Акира-кун? Я здесь, все хорошо.

  Акира, так и не проснувшись, снова плюхнулся обратно, на этот раз расположившись на груди Широганэ и прижимаясь к нему во сне, будто бы искал защиты.

  — Акира-кун… — прошептал Широганэ и обнял парня.

2

  Акира проснулся и не сразу понял, что происходит: он спал на серебряных волосах своей Тени.

  — Широганэ! Что ты делаешь в моей постели?! — вскричал Акира.

  — Доброе утро, Акира-кун, ты же сам разрешил мне это, — заметила Тень.

  — Но я вроде попросил меня не трогать!

  — Я не трогал тебя, Акира-кун, ты сам обнял меня во сне, — ответил Широганэ.

  Акира покраснел:

  — Ладно. Мне снился кошмар. Хомураби погружал мир в вечную тьму и хотел… тебя убить…

  — Во сне ты кричал моё имя, — с улыбкой проговорил Широганэ. Акира снова покраснел:

  — Потому что я испугался, что Хомураби тебя убьет… Нужно как-то остановить его. Да и ты не сможешь вернуться, пока Хомураби на троне.

  — А ты так хочешь, чтобы я вернулся? — Широганэ внимательно посмотрел на Акиру. Честно говоря, Акира и сам не знал ответа на этот вопрос. С одной стороны, он бы и хотел, чтобы Широганэ вернулся в свой мир теней и снова стал королем. Для парня это означало бы снова заполучить долгожданный покой от этого хаоса, который так внезапно ворвался в его жизнь. Но что-то глубоко внутри, что Акира так отчаянно запирал семью замками, говорило совсем другое.

  Широганэ вздохнул, поняв, что не дождется ответа. Его волосы разметались по подушке и Акира с восхищением посмотрел на струящийся водопад серебра.

  — Ты не заплетешь мои волосы в косу, Акира-кун? — спросил Широганэ.

  — Смеешься что ли? Попроси Аю, я тебе не девчонка.

  — Она говорила, что не умеет.

  — Кто же тогда тебе плел?

  — Лулу.

  — Лулу?! — воскликнул Акира. — У тебя с ней что-то было?!

  Широганэ смотрел на него и улыбался.

  — Конечно же нет, Акира-кун, я люблю только тебя. Ты так прижался ко мне ночью и кричал во сне моё имя. Не зная тебя, можно было подумать, что влюбился.

  — Вот ещё… Ты мастер нести чушь! — но его реплика прозвучала как-то не убедительно. — Лулу — наш враг, а ты позволяешь заплетать ей свои волосы!

  — Именно. А врага нужно знать в лицо. В тот день мне удалось узнать много полезной информации у неё.

  Широганэ встал: серебро волос упало на пол. Акира едва не вскрикнул от восторга. В первый раз он увидел Тень в  ослепительной красоте ее волос.

  — Тебя что-то смущает, Акира-кун? — заглянул ему в лицо Широганэ.

  — Ничего меня не смущает, отстань ты уже!

  — Опять грубишь, а ведь ты разговариваешь ни с кем-нибудь, а с королём Теней.

  — Ну я ведь тоже король Рэев. Ты же сам говорил.

  — Значит веди себя, как подобает королю, — ответил Широганэ, добавив: — ладно, сам справлюсь. Он достал гребень и начал расчесывать свои длинные, до самого пола, волосы.

  — Давай помогу, — Акира взял гребень, видя, что Тени с этой задачей справиться весьма сложно. Убрав растрепавшиеся волосы назад, Акира начал прочесывать их гребнем, наклоняться пришлось до самого пола.

  — Спасибо, Акира-кун, мне приятно, что это делаешь именно ты.

  — Ладно тебе. Заплетать сам будешь.

  Широганэ пытался справиться с собственными волосами.

  — Почему Хомураби так силен? — спросил Акира.

  — Потому что один мир нарушил баланс за счет другого, — ответил Широганэ. — Тьма набирает силу. Только ты сможешь бросить вызов Хомураби. Когда окончательно пробудишься, разумеется.

  Акира посмотрел на Тень, в его взгляде угадывался страх:

  — Но ведь ты будешь рядом, Широгнанэ?  Мы же будем сражаться рука об руку?

  — Я не могу тебе этого обещать, Акира-кун, — Широганэ посмотрел на парня глазами, полными печали и тоски. — В этом мире мне очень сложно, я теряю много силы и скоро мне придётся снова тайно проникать в свой мир теней, чтобы восстановиться. Здесь я медленно умираю…

  Акира мрачно задумался. Что будет с Широганэ? Как сможет он победить неимоверно сильного Хомураби, который готовится погрузить весь мир во тьму?

  — Ладно, мне пора в школу, — наконец сказал Акира. — Надо же появляться хоть иногда, пока не отчислили. Кстати, ты можешь пойти со мной. Будешь мне подсказывать ответы на уроках.

  — С удовольствием сопровожу тебя, Акира-кун, — сказал Широганэ, надевая шляпу. Ему наконец-то удалось справиться со своими волосами и заплести их в тугую длинную косу.

  Широганэ могли видеть лишь избранные, только те, кто обладал даром видения тонкого мира, неведомого простым смертным. Обычные люди не могли видеть Тень из параллельного мира.

  — Смотрите, Акира Никайдо опять разговаривает сам с собой, — засмеялся кто-то из учеников.

  — Кажется, с некоторых пор он чокнулся, у него окончательно съехала крыша.

  Зато Акира Никайдо лучше всех отвечал на уроке, потому что все ответы ему подсказывал сидящий напротив Широганэ.

  — Куда это Акира смотрит?

  — Кажется, на пустое место. Чокнутый, да и только.

  И только Кэнго и Ая могли видеть и слышать Широганэ, который успевал подсказывать и им тоже. Но самые главные вопросы Акира собирался задать Широганэ наедине. А их накопилось достаточно много. Тени придётся рассказать всю правду, хватит этих недомолвок.

  После того, как Акира увидел Хомураби, его облик часто стал преследовать в кошмарных снах, наводя ужас. Акира постоянно думал об этом и полностью ушёл в себя.

  — Какая зловещая тишина… — проговорил Широганэ. — Будто затаился кто-то.

  Девочка с розовыми волосами в готическом платье. Лулу. Не смотря на внешний вид, Лулу была гораздо старше своих лет.

  — Широганэ-сама, отлично выглядите! — медовым голосом проговорила Лулу. — У вас такие длинные, шелковистые волосы, я могу помочь вам их заплести.

  — Чего пристала, без тебя разберемся, иди своей дорогой! — злобно сказал Акира.

  — Акира-кун — грубиян, — невинным голоском ответила Лулу. — Разве можно так разговаривать с девушками?

  — Исчезни! — ещё больше вышел из себя Акира, сжимая кулаки. Особенно его взбесило, что Лулу начала цепляться к Широганэ.

  — Акиру-куна надо наказать! — проговорила Лулу. — Чтобы он не грубил девушкам.

  Как оказалось, Лулу была не одна, рядом стоял светловолосый мальчик и издевательски улыбался.

  — Это Шику, один из детей Хомураби, — шепнул Широганэ.

  — Нечисть! — закричал Шику. — Призываю тебя! Именем повелителя теней Хомураби!

  Раскрылась чёрная дыра бездны между мирами и из неё хлынул поток разнообразной нечисти. Ая с Кэнго находились поблизости и поспешили на помощь. С ними был и Ко.

  Кокути обступили их плотным кольцом.

  — Эй, ребята, разберитесь-ка с ними! — сказала Лулу, обращаясь к кокути. Шику хохотал, как злой ребёнок, который забавлялся.

   — Сейчас я с тобой разделаюсь! — Ая обнажила меч и бросилась на Лулу.

  — Ты меня уже достала, плоскогрудая! — ответила Лулу и вытащила кнут. Ая размахивала мечом, но Лулу весьма умело уворачивалась, появляясь то тут, то там. Одного удара кнутом хватило, чтобы Ая упала на землю. Но девушка сдаваться не собиралась. Она поднялась, подобрала упавший меч и снова бросилась на противницу.

  Кэнго надел перчатки, которые подарил ему Широганэ и они сразу же трансформировались в алюминиевые рукавицы с крагами.

  Приняв боевую готовность, парень бросился на кокути, нанося удары по темным монстрам. Ко также наносил удары по кокути, которые окружили его со всех сторон.

  Волосы Акиры почернели, глаза стали рубиновыми, орудуя мощными клинками, он рубил кокути без разбора.   Чудовищные монстры с красными глазами разлетались под острием клинков Акиры, но меньше их не становилось. Широганэ управлялся с кокути с помощью своей трости.

  — Широганэ-сама очень красивый, — сказала Лулу и снова сбила Аю своей массивной плетью.

  — Широганэ, их сильно много, нам не справиться! — закричал Акира. — Запечатай тьму!

  — Я попробую, Акира-кун, — проговорила Тень. — «Моё тело уталяет нечто, нечто из зеркала абсолюта, разделяющее землю и небеса. Свет к свету, тьма ко тьме, должное верните своему хозяину»…

  Невидимый энергетический поток мощной волной потянул всю нечисть обратно, как в воронку, в зияющую бездну. После чего дыра между мирами закрылась.

  — Получилось! — закричал Акира. Он посмотрел на обессиленную, лежащую на земле Тень.

  — Широганэ, ты как?

  — Если ты каждый раз будешь целовать меня, мне будет гораздо лучше.

  — Нашёл время, чушь нести! — покраснел Акира, оборачиваясь по сторонам: никто ли не услышал этой реплики. Но все, разумеется, все услышали.

  Акира наклонился к лежащей на земле Тени:

  — Широганэ, ты же не умрёшь?

  — Буду стараться, Акира-кун, но я потерял много силы, запечатывая нечисть. Возьми меня за руку, так мне станет легче.

  — Ладно, — согласился Акира.

  День выдался не из лёгких. Все устали, сражаясь с кокути.

3

   Акира собирался ложиться спать, он валился с ног от усталости.

  — Будешь спать в своей постели? — спросил он, заметив, что Тень собирается улечься на своём привычном месте.

  — Насколько я понял, моё присутствие раздражает тебя и ущемляет твоё личное пространство, Акира-кун, — ответил Широганэ.

  — Ну как знаешь, потом не ной, что тебе не уделяют внимания.

  — Но, если ты не против, я с огромным удовольствием посплю в твоей постели, — ответила Тень.

  Акира промолчал и Широганэ понял, что это означало «да».

  — Почему ты все время ходишь в пальто и шляпе? — спросил Акира. — Даже на острове, в такую жару, ты оставался в пальто.

  — Не забывай, что я не человек, а Тень, — печально проговорил Широганэ, — мне сложно выживать в вашем мире, я теряю много сил. В том числе и от беспощадно палящего солнца. Но сейчас я могу раздеться.

  — Только пальто! — предупредил его Акира. Они лежали в темноте, в одной кровати, но на разных половинах, повернувшись друг к другу лицом. Вместе, но порознь. Неожиданно, Акира почувствовал непреодолимое желание обнять Широганэ, прижаться к нему. Но он бы ни за что этого не сделал. По крайней мере, первым. Будто читая его мысли, Широганэ спросил:

  — Можно мне обнять тебя, Акира-кун?

  Акира почувствовал дрожь и волнение во всем теле.

  — Ладно, — сказал он. — Но не более того!

  Широганэ привлек его к себе и нежно обнял обеими руками. Акира сдался и обнял его в ответ, лицом прижавшись к плечу Тени.

  — Ты любишь меня, Акира-кун? — вдруг спросил Широганэ.

  По телу Акиры пробежала мелкая дрожь:

  — Нашёл время для ерунды! Спи давай.

  — Чего ты боишься? — снова спросил Широганэ.

  — Спи! — повторил Акира.

  Они замолчали. Широганэ был счастлив и крепче прижал Акиру к себе. Акира чувствовал странное волнение с одной стороны и безмятежное спокойствие с другой. Будто бы находился под надежной защитой. Они провалились в сон.

  Акире снова приснился кошмар. Большой мрачный зал, колеблющееся пламя свечей и странные звуки, сквозящие отовсюду. Теней, призраков, а быть может это были кокути. Огромная пентаграмма ярко-красного цвета в центре зала совершала свой очередной оборот. В голове молотком стучал голос: » Вельзевул, Люцифер, Адин… освободите всех злых духов… О, владыка Тени, что повелевает всеми злыми силами, пересеки время»…

  Акира увидел Его. Хомураби. Беспощадный, насквозь пронзающий взгляд, чёрные губы, скривившиеся в презрительной усмешке, длинные красные волосы, зачесанные назад. Само порождение всех тёмных сил, вместе взятых, поглощающее любое проявление света, окутывающее все своей бездонной чернотой. Его длинные одежды волочились мрачным шлейфом, будто погребальным саваном. Хомураби посмотрел на него со всей силой своего, полного жестокости, взгляда, наполненного адской бездной. Как трудно было выдержать этот взгляд…

  — Ты не нужен Широганэ, Акира, — сказал Хомураби тяжёлым, сатанинским голосом. — Ты всего лишь сосуд для пробуждения Рюуко, всего лишь его воплощение. Широганэ ждёт пробуждение своего возлюбленного, чтобы соединиться с ним.

  — Ты лжешь… — тихо проговорил Акира.

  — Вспомни свою первую встречу с Широганэ, — продолжал Хомураби, — в тот же день, когда он нашёл тебя, сказал, что любит. Ты же не поверишь, что это была любовь и привязанность с первого взгляда? Потому, что Широганэ любит и ждёт Рюуко, не тебя, Акира. Когда проснется Рюуко, ты навсегда исчезнешь, как личность. Широганэ лишь пользуется тобой. Ты — всего лишь тело для перерождения короля рэев, — издевательски смотря на него, Хомураби громко захохотал и стены едва не начались трястись. Ему вторил писклявый хохоток светловолосого мальчика, которого уже встречал Акира. Шику — один из детей Хомураби…

  Тьма рассеялась, уступив место свету. Раздался аромат цветущих, осыпающихся сакур. Возле сакур сидел человек, очень красивый, с длинными чёрными волосами и глазами цвета рубинов. На нем был надет длинный белый сюртук, стянутый поясами на талии и ремнями на запястьях.

  — Я люблю тебя, Рюуко, — проговорил Широганэ, их руки переплелись, а губы соединились в поцелуе. — Я буду ждать тебя…

 — Мой возлюбленный Широганэ, — проговорил Рюуко. — вместе мы сильны, как две противоположности — Свет и Тень…

  Осыпались розовые лепестки сакур, которые кружил ветер.

  Акира проснулся в ужасе, его душу пронзали тысячи отравленных стрел. Такой душевной боли он ещё не испытывал никогда в жизни. Ложь, предательство, корысть…

  — Широганэ! — закричал Акира.

  Тени нигде не было. Акира бессильно сжал кулаки, на его глазах выступили слёзы, а в душе вспыхнули огоньки ненависти. Все, чего он сейчас хотел, найти Широганэ и разобраться с ним, как следует.

4

  Акира не находил себе места, он пошёл бродить один по пустынному месту, не в силах справиться со своими эмоциями. Сны, одолевавшие его всю ночь, яркой кинолентой проносились перед глазами. А может это были и не сны вовсе, а он путешествовал в параллельном мире? Слова Хомураби выстукивали барабанную дробь у него в голове. Образы прекрасного короля света Рюуко и Широганэ, их признания друг другу жгли душу каленым железом. Акира чувствовал себя обманутым, использованным. Ярость закипала во всем его существе.

  — Акира-кун!

  Сзади стоял Широганэ. Его тонкий стан облегало чёрное, длинное пальто, из-под шляпы выбилась серебристая коса до самого пола.

  — Что случилось, Акира-кун? — с изумлением спросила Тень. Широганэ ещё не разу в жизни не видел такого зверского выражения лица у Акиры, даже, когда со всех сторон их обступали кокути. — Мне надо было вернуться в свой мир, чтобы восстановить энергию. После того, как я запечатал нечисть, у меня совсем не осталось сил…

  — Не подходи ко мне, лживая Тень, порождение тьмы! — вскричал Акира.

  — Какая муха тебя укусила, Акира-кун?

  — Какая?! Вот такая, что я все знаю! — из глаз парня едва не полетели искры. — Ты просто лжешь и пользуешься мной, ожидая пробуждения своего возлюбленного Рюуко. А я всего лишь сосуд для его воплощения и когда он пробудится, моя личность исчезнет, не так ли? Акиры Никайдо больше не будет, будет лишь король Рюуко, которого ты так ждешь. И это в тот момент, когда я полюбил тебя!

  Тень изумленно распахнула глаза:

  — Что ты такое говоришь, Акира-кун, ты полюбил меня?! Повтори ещё раз, что ты только что сказал!

  — Я тебе сейчас повторю, — злобно сказал Акира, — своим клинком!

  С этими словами, он обнажил острые массивные клинки и кинулся на Широганэ. Тень опешила, но успела увернуться. Видя, что Акира настроен весьма серьёзно и шутить не собирается, Широганэ достал трость.

  — Хочешь поигать, Акира-кун? Надеюсь, ты же не думаешь, что тебе всерьёз удастся одолеть меня? Пусть твои навыки улучшились, но в борьбе с по-настоящему сильным противником ты проиграешь. Ты проиграешь даже слабеющей Тени.

  — Да, вот сейчас и посмотрим! — с горящими местью и ненавистью глазами, Акира словно обезумел и кинулся с новой силой на Широганэ, но тот остановил его, что придало парню ещё большое злобы и сил. С невероятной энергией, будто бы в него вселился сам дьявол, Акира побежал на Широганэ, однако тот ловко увернулся.

  — Лжец! — закричал Акира и рванулся с новой мощью.

  — Не говори таких слов, Акира-кун, — сказал Широганэ, отбрасывая Акиру в сторону. Клинки разлетелись.

  — Ничего, — злобно проговорил Акира, — я и без оружия тебя отделаю.

  Он накинулся на Широганэ уже с кулаками. Тот даже позволил какое-то время поколотить его, чтобы парень выпустил пар. Потом Широганэ схватил его так крепко, что невозможно было пошевелиться.

  — Пусти меня! — заорал Акира.

  Широганэ заглянул ему в глаза, он был серьезен.

  — Послушай меня, Акира-кун, — сказала Тень. — Да, я ждал воплощение Рюуко, именно потому и пришёл к тебе. Но потом я полюбил именно тебя. Когда я признавался тебе, разве я упоминал имя Рюуко? Я говорил, что люблю тебя, Акира-кун. Рюуко — моё прошлое, ты — моё настоящее и будущее. Наши судьбы связаны. Верь мне, пожалуйста, Акира-кун… — с этими словами Широганэ запечатлел на его губах мимолетный поцелуй. Акира изо всех сил оттолкнул его:

  — Ненавижу тебя! И не верю ни одному твоему слову! Не хочу тебя больше видеть, не появляйся у меня на глазах.

  Он ушел, не оборачиваясь, и не видел, с какой печалью и болью вслед ему смотрела Тень.

 5

  Акира не мог заснуть. Сотни негативных мыслей пожирали его. Боль, обида, злоба. Потом, он будто куда-то провалился. Снова цветущий сад сакур. Рюуко и Широганэ.

  — Здравствуй, Широганэ! — проговорил Рюуко. Он был ослепительно красив. Белый сюртук на фоне чёрных, как смоль, длинных волос, создавал неповторимый контраст. — Я так ждал тебя.

  — Здравствуй, Рюуко, — ответила Тень.

 Лепестки сакур продолжали осыпаться розовым дождём, путаясь в волосах.

  — Наконец-то мы встретились, мой возлюбленный король Теней, — Рюуко приблизился к нему, но Широганэ мягко оттолкнул.

  — Рюуко, я полюбил Акиру и хочу остаться с ним навсегда.

  Лицо короля Света исказилось изумлением.

  — Вот как, Широганэ? Я думал, ты ждал меня…

  — Я ждал тебя, Рюуко, но все, что было между нами, уже в прошлом, прости… — подул сильный ветер и все лепестки облетели с веток, оставив сакуры обнаженными. Свет начал меркнуть и снова наступила тьма.

  Акира не понял, где находится. Он слышал ласковый шум волн, на звездном небе светила полная луна. Рядом, в темноте, кто-то сидел. Длинные волосы, цвета серебра, спускались на песчаный берег.

  — Широганэ… — проговорил Акира.

  Тень посмотрела на него.

  — Ну что, теперь ты поверил мне, Акира-кун, что я люблю только тебя?

  — Где мы находимся, Широганэ?

  — Это не важно.

  Волны ласково лизали песок. Полная луна посылала на землю свой тусклый свет, возле неё расположились планеты. Тёплый ветер трепал волосы Широганэ, он был прекрасен.

  — Акира-кун, — проговорила Тень, — позволь мне остаться с тобой, я люблю тебя…

  Его губы дотронулись до губ Акиры нежным поцелуем, это было похоже на прикосновение лепестков розы или лёгкий морской бриз. Акира не стал отталкивать его, да и не хотел. Он ответил на поцелуй и по всему телу пробежали мурашки. Хотелось, чтобы этот волшебный момент длился вечно. Широганэ продолжал нежно касаться его губ и от каждого прикосновения замирало сердце. Волны, поющие свои сказочные песни, и луна стали свидетелем этой безмолвной сцены.

  — Акира-кун, ты любишь меня? — спросил Широганэ, заглядывая ему в глаза, а, быть может, в самую душу.

  — Да… — проговорил Акира.

  Губы Широганэ снова дотронулись до его губ нежным, лёгким, будоражущим душу прикосновением.

  Акира проснулся. Все это сон. Он дотронулся до своих губ, будто бы на них все ещё таял поцелуй. Сон это или параллельный мир, в который он попадает? Акира взглянул на пустое место рядом с собой и его охватила глубокая тоска.

    В кромешной темноте, освещаемой только свечами канделябров, на троне восседал Хомураби. Он довольно улыбался чёрными губами, чувствуя свою безраздельную, абсолютную власть. Ему удалось сместить трёх королей, одного из них даже убить, и полностью захватить мир Теней. А теперь Хомураби продолжал свою кампанию, чтобы захватить мир людей и его себе подчинить. Кто ему соперник? Слабеющий с каждым днём Широганэ? Короли света, которых он низверг? У Света одна надежда — на пробуждение Рюуко, но произойдёт ли пробуждение, когда оно будет и хватит ли силы пробудившемуся королю рэев, чтобы одолеть набравшего неимоверную силу Хомураби? Пока что это звучало, словно миф и при одной мысли об этом Хомураби скептически ухмылялся. Нет ему равных по силе. Кто рискнет сразиться с владыкой мира Тени — будет неминуемо повержен во прах.

  В тронном зале сидели дети Хомураби — Лулу, Шики, Саваки и Хирю. Пятый, Наная, был убит. Они не были детьми Хомураби по крови, это были дети Тьмы, её верные и преданные слуги. Каждый из них владел каким-либо особенным талантом в борьбе с противником.

  — Пора бы навестить наших «друзей», — сказал Хомураби, — у них без нас слишком скучная жизнь. Постепенно, мы выпустим всю нечисть в мир людей. Я уничтожу Свет, подчиню его своей воле, растопчу. Миром будет владеть только Тьма! И я — её безраздельный правитель!

  — Хомураби-сама, вы же не собираетесь убить Широганэ? — спросила Лулу.

  — Убивать того, кто и так с каждым днём подыхает? — расхохотался владыка Тени. — Нет мне достойного противника!

  Хомураби встал с трона, демонстрируя свою мощь. Красные волосы ниспадали до пола. Чувствуя свою власть, он победоносно улыбался. Дети смотрели на него снизу вверх и никто бы не рискнул вызвать раздражение у повелителя Тьмы.

6

  Нехотя, Акира поплелся в школу. Не смотря на то, что школу посещал он не часто, был одним из лучших по успеваемости хоть в учёбе, хоть в спорте. Проявлялись врожденные способности парня. Сегодня в школу он пошёл скорее всего, чтобы отвлечься от мыслей о своих странных снах. Тень до сих пор не возвращалась и это начало бесить Акиру.

  — Привет, Акира, а где Широганэ? — спросил Кэнго, приветствуя товарища.

  — А мне почем знать? — раздраженно ответил Акира. — Я слежу за ним что ли?

  — Наверняка они поругались, — предположила Ая. — У Акиры с Широганэ всегда были сложные отношения.

  — Какие ещё отношения, у нас не было и нет никаких отношений! — едва не закричал Акира.

  — Да брось ты, Акира, мы что, слепые что ли? И так все знают, что Широганэ в тебя влюблен, — заметил Кэнго.

  — Что за бред! — взбесился Акира и друзья решили больше не трогать эту щекотливую для него тему.

  Неожиданно, вся компания увидела одиноко идущего старика:

  — Как в школу пройти, ребятки, не подскажете?

  — С нами идите, мы как раз туда и направляемся, — ответила Ая.

  Акира покосился на незнакомца, почуяв неладное. Лицо старика то и дело искажали странные гримасы, превращая улыбку в оскал. Скорее всего, этот старик одержим кокути. Акира незаметно переглянулся с одноклассниками, но те сами уже почуяли, что что-то не так. Ещё мгновение — и из горла старика вырвался звериный рык, вперемежку с хохотом. Он издавал нечеловеческие звуки, а потом ринулся в атаку.

  — Не убивайте его! — крикнул Акира. — Допель, исчезни! — на ходу крикнул он своему отражению, чтобы оно не мешало ему в сражении. Из тела старика полезли отвратительные монстры, принимавшие форму различных чудовищ. Их глаза горели адским красным пламенем. Акира немилоссердно рубил их массивными клинками, сколько было сил. Кэнго и Ая разбирались с остальными. Казалось, здесь было огромное, нескончаемое войско кокути.

  — Допрыгались, ребятки! — хохотал в стороне Саваки. — Это ещё десерта не было. Нечисть! — призывно закричал он. Казалось, весь воздух был заполнен кокути. Они вылезали из ниоткуда. Акира выбился из сил и упал, он больше не мог бороться.

  — Акира-кун, ты в порядке? — послышался голос Тени.

  — Широганэ… — проговорил Акира обессиленным голосом.

  Широганэ орудовал тростью, уничтожая мерзких тварей одну за другой, но на месте одной убитой твари появлялся десяток новых. Саваки разошелся не на шутку. Сражаться с такой ордой монстров втроём было просто бессмысленно и Широганэ снова принялся запечатывать Тьму.

  — Как ты себя чувствуешь, Акира-кун? — спросила Тень, когда все закончилось.

  — Кажется, нам пора, — шепнула Ая Кэнго, — нужно оставить их наедине.

  — В порядке, — ответил Акира и, попытавшись встать, свалился на руки успевшего его подхватить Широганэ.

  — Отпусти, — пытался проговорить Акира, но сил для сопротивления не было.

  — Тебе нужно отдохнуть, Акира-кун, — сказал Широганэ, — ты потерял много сил.

  Он понес парня на руках. Тело Акиры обмякло от бессилия, он был так слаб, что не смог сопротивляться. Широганэ и сам был слаб после битвы, но донести Акиру домой пока еще был в состоянии. Парень спал на ходу.

  — Завтра с тобой разберусь, — засыпая, ответил он Тени. Широганэ уложил Акиру на кровать и, не выпуская парня из объятий, покрывал лицо и губы жаркими поцелуями, пользуясь тем, что тот глубоко заснул.

  — Я люблю тебя, Рюуко, — прошептал Широганэ, продолжая целовать губы Акиры.

  7

  Акира открыл глаза и первым, что он увидел, было лицо Широганэ.

  — Ты что, всю ночь тут просидел?

  — Да, Акира-кун.

  — Объясниться не хочешь, продолжить позавчерашний разговор?

  — Я уже все сказал, — ответил Широганэ, надевая шляпу. — И ты даже слышал мой разговор с Рюуко, когда я сказал ему, что люблю только тебя.

  — Ты следишь даже за моими снами?! — возмутился Акира.

  — Это был параллельный мир, Акира-кун, где мы общались.

  — И как же король рэев не возмутился, когда ты сказал, что любишь только меня?

  — Он был так зол, что кинулся на меня, обнажив оружие, — с улыбкой проговорил Широганэ. — Но я ему все объяснил. Тебе понравилось, как мы сидели на берегу? И наш поцелуй? И как ты признался мне…

  Акира отвернулся и покраснел.

  — Ты и там…

  — Мы общались в параллельном мире. Помнится, поцелуй тебе весьма понравился…

  — Ничего мне не понравилось, чушь! Я это сделал только ради того, чтобы ты потом не ныл.

  Широганэ вздохнул:

  — Ты не меняешься, Акира-кун…

  — А как мне меняться, когда ты всегда скрываешь от меня правду! — гневно вскричал Акира.

  — Спрашивай, я отвечу, — с улыбкой смотря на него, ответила Тень.

  — Когда этот король рэев проснется, я исчезну? Что со мной будет?

  Широганэ привлек Акиру к себе и обнял.

  — Никто никуда не исчезнет, Акира-кун. Рюуко будет просыпаться время от времени.

  — Но не всегда?! Куда я денусь, когда он проснется?!

  — Никуда ты не денешься, всегда будешь здесь, со мной. — Широганэ улыбался, глядя на Акиру.

  — Получается, что нас двое будет жить в одном теле?! У меня начнётся раздвоение личности и шизофрения.

  — Ничего у тебя не начнётся, Акира-кун, все будет хорошо, — заверила его Тень.

  — Королей всего четыре. Где второй король Света, он жив? — продолжал свои расспросы Акира.

  — Жив, — ответил Широганэ, — но очень слаб. Ты знаешь его. Это мастер Шуичи Вагацума. Когда Хомураби убил Рюуко, Шисуи, призванному  королю Света, пришлось сбежать в мир людей.

  — Мастер Вагацума — призванный король Шисуи?! Вот уж никогда бы не подумал.

  Широганэ приложил палец к губам:

  — Только тише, об этом никто не должен знать. Шисуи скрывается от Хомураби, — и добавил: — видишь, Акира-кун, как я люблю тебя, что раскрываю все секреты.

  — Опять за своё! — Акира вырвался из объятий Широганэ.

  — Ну вот, а позавчера в любви признавался, — разочарованно проговорила Тень.

8

  Акира наблюдал, как Тень расчесывает свои длинные волосы. Серебро ниспадало до самого пола. Широганэ был без шляпы и пальто, в длинной, как и его волосы, рубашке. Акира разглядывал его, пока он был занят своими волосами. Тень была невероятно хороша собой и элегантна: тонкий стан, шелковистые серебряные волосы до самого пола, большие синие глаза, алые губы. И это не просто Тень, а истинный король Теней! Акира пожалел, что столько времени отталкивал Широганэ, грубил и причинял боль. Какова, интересно, близость с Тенью? Акире шёл уже семнадцатый год, но о близости с кем-либо он даже не думал. А сейчас ему захотелось испробовать чего-то запретного, сделать что-то, пусть даже наперекор себе. А ещё парня давно мучил вопрос, который вгонял его в краску: как выглядит Тень без одежды? Широганэ никогда не раздевался и это настораживало.

  Акира сгорал от странных чувств и желаний, уже не помогали семь замков, на которые он обычно запирал их. Эти чувства и желания готовы были вырваться наружу и накрыть с головой.

  — Почему ты так смотришь на меня, Акира-кун? — спросил Широганэ.

  — Просто так… — Акира покраснел.

  Язык не повернется сказать то, о чем он только что подумал. Пусть хотя бы Широганэ выключит свет, темнота будет меньше смущать.

  — С тобой все нормально, Акира-кун? Я выключаю свет.

  — Все в порядке.

  Они лежали в темноте. С некоторых пор Широганэ спал в постели Акиры. И Акира даже иногда позволял обнимать себя. Они в какой-то мере сблизились. Но парень не мог больше сдерживаться.

  — Широганэ?

  — Да, Акира-кун?

  — А если бы…

  — Что?

  — Если бы я разрешил сделать с собой все, что ты захочешь, чтобы ты сделал?

  Воцарилась пауза.

  — Ну, Акира-кун, не секрет, что я люблю тебя и хочу.

  — Я бы хотел попробовать… с тобой…

  Тень изумилась.

  — То поцелуя от тебя не дождешься, Акира-кун, то сразу такие заявления… Ты уверен, что хочешь этого?

  — Да, я уверен. Ну, если не хочешь, — начал раздражаться Акира, — то и не надо.

  — Я хочу, — ответил Широганэ, — но прежде я бы хотел узнать мотивы резких перепадов в твоём поведении. Акира-кун, ты любишь меня?

  — Да, я люблю тебя, — выдавил из себя Акира. — Теперь ты доволен?

  — Я не просто доволен, я счастлив… — проговорил Широганэ и провёл пальцами по подбородку Акиры, дотронулся до его губ. Ожидание сводило с ума. Широганэ наклонился над ним и замер. Просто смотрел. Его глаза мерцали в темноте, как две горящие точки.

  — Широганэ, я люблю тебя, поцелуй меня… пожалуйста… — проговорил Акира. В этот момент он мог поклясться, что две слезы из глаз короля Теней скатились ему на лицо. Тени умеют плакать?!

  — Как скажешь, Акира-кун…

  Широганэ медленно прикоснулся к губам Акиры и после нескольких касаний просунул к нему в рот язык. Акира ощутил сильное волнение внутри и тепло, которое разливалось по всему телу. Язык Широганэ очень медленно и нежно делал своё дело во рту Акиры, что невероятно возбуждало. Внезапно он остановился.

  — Ты уверен? — ещё раз спросила Тень.

  — Да, — ответил парень.

  Широганэ, не торопясь, снял с Акиры футболку.

  — А сам почему не раздеваешься? — спросил Акира.

  Словно бросая ему вызов, Широганэ снял с себя длинную рубаху и бросил её на пол. Луч лунного света упал в окно и Акира увидел стройное, худое тело с белой, тонкой, едва ли не просвечивающейся кожей. Акире захотелось дотронуться до неё и он протянул руку.

  — Не бойся, Акира-кун, — подбодрил его король Теней, — сегодня я весь твой.

  — Но я хочу, чтобы ты всегда был моим.

  — Значит, так и будет, — ответила Тень. Акира провёл по обнаженной руке Широганэ. Его кожа была мягкой и шелковистой, её было очень приятно касаться. Широганэ лег на Акиру и обнял. Какое-то время они лежали молча, соприкасаясь обнаженными телами. Акире казалось, что его сердце вот-вот вырвется из груди.

  — Акира-кун, я так сильно люблю тебя, что не могу поверить в то, что сейчас происходит, потому что ты всегда отталкивал меня…

  — Прости… — тихо проговорил Акира.

  Широганэ принялся раздевать его полностью. Акира сильно смутился, он ещё никогда и никому такого не позволял. Король Теней поцеловал его в губы:

  — Доверься мне, Акира-кун…

  Его язык опускался ниже. Вначале исследуя шею, потом грудь, соски. Не испытывая прежде подобных ощущений, Акира улетел на десятое небо. А так как он полюбил Тень, эти ощущения усиливались раз в сто. Только силой воли Акира заставил себя не стонать. Язык Широганэ уже гулял по его животу, все ниже и ниже, пока не приблизился к главной набухшей точке.

  — Широганэ, что ты делаешь?! — воскликнул Акира.

  Он лежал красный, как рак, сгорая от стыда, но темнота спасала его.

  — Расслабься, Акира-кун и доверься мне, я люблю тебя, — сказал Широганэ и продолжил экскурсию языком в нижней части тела, поглаживая его по бедрам. Чувствуя стыд и внутренние ограничения, Акира никак не мог расслабиться, но язык Широганэ довел его до высшей степени блаженства. Акира изогнулся и издал крик.

  — Я люблю тебя… — проговорил король Теней.

  Он снова вернулся выше, к соскам парня, и Акира начал опять возбуждаться. Широганэ осторожно засунул в него один палец.

  — Что ты делаешь?! — воскликнул Акира, снова заливаясь краской стыда.

  — Готовлю тебя к процессу, чтобы не было сильно больно.

  — А будет сильно больно?!

  — Не бойся, любимый, все будет хорошо, — томно прошептал Широганэ. Его волосы накрыли, будто одеялом. Тень вошла в него уже двумя пальцами, двигая их туда-сюда. Акира сгорал со стыда и сходил с ума от новых ощущений, от которых хотелось кричать. Широганэ перевернул его на бок:

  — Потрерпи, Акира-кун, мой любимый… — он начал проталкиваться в узкий проход очень осторожно. После первого толчка Акира вскрикнул:

  — Широганэ, мне больно!

  — Потерпи, любимый, я буду очень осторожен…

   Он подождал, чтобы парень привык к новым ощущениям и боль утихла, а потом снова сделал толчок. Широганэ делал толчки, а потом каждый раз останавливался и выжидал, давая время, чтобы привыкнуть. Наконец, он полностью вошел и начал двигаться медленно, не торопясь. Акиру захлестнула волна фантастических ощущений возбуждения и страсти. Боли, нечеловеческого желания, любви. Все перемешалось.

  — Как долго я ждал этого момента, Акира-кун, — прошептал Широганэ и стал покусывать за мочку уха, — я так сильно люблю тебя…

  Акира тяжело дышал, сгорая от возбуждения, которое пересилило боль. Широганэ входил в него осторожно, также и двигался, но этого хватило, чтобы достигнуть высшего пика наслаждения. Акира вскрикнул и откинулся на подушки. Занимался рассвет. Парень увидел, как в лицо ему заглядывает Тень и залился краской.

  — Ну как ты, Акира-кун? — внимательно посмотрел на него Широганэ.

  — Было больно, — ответил Акира и отвернулся в сторону, чтобы не было видно его лица, залившегося краской стыда.

  — В первый раз всегда так, — ответил король Теней, — он бережно прижал Акиру к своей мягкой шелковистой коже, добавив: — Акира-кун, я так люблю тебя, ты и представить себе не можешь…

  — Я тоже тебя люблю, Широганэ, — ответил Акира, — и, наверное, давно любил.

  Он прижался к обнаженной груди Широганэ, обнял его за шею обеими руками и зарылся в волосах.

9

  Хомураби встал с трона и тяжёлой поступью подошёл к стене, за ним потянулась шлейфом красная грива волос, одежды развевались. На стене висела карта. Карта мира людей, которая уже на четверть была закрашена чернотой.

  — Вот! — Хомураби указал пальцем на карту. — Вот, сколько мы захватили места в мире людей. Тьма должна продвигаться и дальше, пока она не поглотит весь мир целиком, не бросит его на колени к моим стопам! — предвкушая этот день, Хомураби захохотал. От этого жуткого хохота сотрясались стены. Хомураби внимательно обвел взглядом своих детей. Все тут же опустили глаза, будто были заняты своими делами: Хирю раскладывала кубики льда, так как имела способности управлять льдом, Шики проверял эластичность теневого материала, Лулу поглаживала свою плеть, а Саваки чистил оружие.

  — И предупреждаю: я не потерплю предательства и неповиновения, думаю, что смерть Нанаи послужит всем хорошим уроком.

  Дети сидели, как мышки, боясь поднять глаза на владыку мира. Особенно дрожала Лулу. Она втайне нарушила запреты Хомураби и, если бы он сейчас узнал об этом, наказание могло быть слишком суровым, а то, чего доброго, можно было оказаться на месте Нанаи.

  Лулу помогала Широганэ проникать в мир Теней, чтобы восстанавливать там свои силы. После того, как Хомураби стал единственным правителем мира Теней, он сверг с трона Широганэ и отправил его в изгнание. Тени было запрещено теперь появляться в своем мире. Лулу отвлекала стражей между мирами, чтобы Широганэ мог беспрепятственно проникать в мир Теней. Ох, если бы об этом узнал Хомураби…

  Лулу питала чувства к Широганэ ещё с тех времён, когда он был королём Теней. Образ сребровласой Тени оставил глубокую печать на сердце дочери грозного Хомураби. Сейчас она разрывалась между долгом и чувствами, но на свой страх и риск все же согласилась помочь бедной умирающей Тени. Чувства Лулу не были взаимными, потому что сердце Широганэ навсегда было отдано королю рэев Рюуко. Однако, девушка не теряла надежды.

  Акира метался на подушках, его посещали странные сны и видения. Прекрасный черноволосый король света Рюуко с оружием в виде серебристой косы с лавандовой лентой. Возле его ног расположился громадный белый пёс. Белый пёс менял свою форму, превращаясь в человека. И это был Ко. Ко склонился перед Рюуко:

  — Прости меня, создатель, я покинул тебя, не смог защитить и Хомураби убил тебя… нет мне прощения…

  Рюуко взял его за руку. В его огромных рубиновых глазах не было и тени ненависти или обиды, никакие негативные эмоции не отразились на безупречном лице.

  — Все хорошо, Ко, — ответил король рэев, — я не виню тебя. Защищай Акиру.

  — Даже, если умру, я буду защищать Акиру-куна до последнего вздоха, чтобы искупить свою вину перед тобой, Рюуко…

  Огромный белый пёс снова распластался у ног короля рэев.

  Акира проснулся. Откуда все эти сны и видения? Может быть Рюуко начал в нем пробуждаться?

  — Какого черта! — вскричал Акира.

  Меньше всего Акира хотел, чтобы в нем пробуждалась сущность короля рэев, которая будет подавлять его истинную сущность. К тому же, Рюуко был возлюбленным Широганэ и это доводило до белого каления.

  Тень не появлялась уже несколько дней, как в воду канула.

  «Не стоило доверять этой Тени», — с досадой подумал Акира. Его охватила тоска и разочарование. Неужели и в самом деле Широганэ бросил его после всего, что было? Эта мысль  отравляла существование. Но в тот же день Акира увидел Широганэ на лавочке вместе с Лулу. Гнев и ревность застилали глаза.

  — Так вот, где тебя носит! — вскричал Акира. — Можешь больше не возвращаться!

  — Акира-кун… — проговорила Тень.

  — Акира-кун обижает Широганэ-сама, какой же он грубиян! — ответила Лулу.

  — Заткнись! — вскричал Акира и обнажил клинки. — А то задам тебе трепку! — он резанул по воздуху клинками.

  — Акира-кун, как не стыдно так относиться к девушкам! — сказала Лулу и исчезла.

  — Какие милые беседы с нашим врагом, Широганэ! — воскликнул Акира. — Тебя не было уже несколько дней.

  — Я все объясню, Акира-кун…

  — Что тут объяснять, когда я сам все видел! — раскричался Акира. Широганэ крепко схватил его и заглянул в глаза.

  — Отпусти!

  Король Теней схватил Акиру так, что тот не мог вырваться, а справиться с ним у Акиры не хватало ни сил, ни навыков.

  — Послушай меня, Акира-кун, — сказал Широганэ, — я умираю в этом мире и единственный способ сохранить свою жизнь и поддержать силы — восстанавливаться в мире Теней, в котором я изгнанник. Лулу помогает мне тайком проникать в мир Теней. Только и всего. Поэтому меня не было несколько дней. Я очень тебя люблю, Акира-кун…

  Акира устыдился своего эгоизма:

  — Прости…

  Широганэ привлек его к себе и обнял.

  — Снова этот Рюуко! — послышался злобный голос Лулу, которая показалась в воздухе.

  — Я не Рюуко, я Акира Никайдо! — разозлился парень, погрозив ей клинками.

  — Ребята, разберитесь с этими возлюбленными! — закричала Лулу, призывая кокути, она была ослеплена ревностью. — У вас теперь достаточно сил, чтобы сражаться, Широганэ-сама?

  Целая стая кокути, словно летучие мыши из склепа, понеслась на них.

  — Допель, исчезни! — крикнул Акира на ходу своему отражению. Вовлечены в битву оказались и проходившие мимо Ая, Кэнго и Ко. Ко старался держаться рядом с Акирой и, кажется, парень теперь знал причину.

  — Ко, ты ведь стараешься защитить меня любой ценой, потому что тебя гложет чувство вины перед Рюуко, которого ты оставил в трудную минуту…

  — Откуда ты знаешь?! — изумился Ко.

  — У меня было видение, — ответил Акира, разрубив очередную партию нападавших на него кокути.

  — Значит, память Рюуко, запечатанная в тебе, начинает  просыпаться, — ответил Ко.

  Акира злобно стиснул зубы, со всей ненавистью обрушивая клинки на кокути. Он не хочет быть сосудом для кого-то, не хочет, чтобы в нем просыпалось постороннее существо, он Акира Никайдо, а не король Рюуко!

  — Ты сегодня в хорошей форме, Акира-кун, — заметил Широганэ, сражавшийся рядом.

  — Ещё бы! — воскликнул Акира. — Ведь сегодня меня бесит абсолютно все!

  — И даже я? — улыбнулась Тень.

  — Если ты меня предашь, Широганэ, то я убью тебя! — ответил разъяренный Акира.

  — Очень серьёзная угроза, — рассмеялся Широганэ, — повторишь её, когда мы останемся наедине.

  Акира покраснел и снова кинулся на кокути с нечеловеческой яростью. Монстры вскоре были побеждены. Все перевели дух.

  — В Акире постепенно оживает память Рюуко, — сказал Ко, — возможно, Рюуко скоро пробудится…

  Акиру бесили эти разговоры. Он молча, не говоря никому ни слова, пошёл своей дорогой.

  — Куда ты, Акира-кун? — догнал его Широганэ.

  — Мне надоели эти разговоры, я не хочу, чтобы во мне кто-то пробуждался! Я хочу остаться собой!

  — Если Рюуко не пробудится и не победит Хомураби, мирам придёт конец. Хомураби всех уничтожит или сделает своими рабами, миром завладеет Тьма… — он привлек Акиру к себе: — Но я люблю ТЕБЯ, Акира-кун.

  Слово «тебя» он нарочито подчеркнул.

  — Отстань уже, — вырвался Акира, — не до твоих шуточек.

  Он поплелся домой. Тень последовала за ним:

  — Так я и не шучу.

10

  Тень, не говоря ни слова, укладывалась в свою постель.

  — Теперь будешь спать на своем месте, Широганэ? — недовольно спросил Акира. — Воспользовался мной один раз и теперь все?

  — Мне надоело терпеть такое грубое отношение, Акира-кун, — спокойно ответил Широганэ. — В конце концов, я — король Теней, а не твоя прислуга. Хоть я и в изгнании, — печально добавил он.

  Переступив через себя, через свою гордость и стыд, Акира подошел к Широганэ и обнял его, уткнувшись лицом ему в грудь. Тень была гораздо выше парня.

  — Я ничего не могу с собой поделать, — разочарованно проговорил Акира, — наверное, такой у меня характер, — а разговоры, что во мне проснется Рюуко, вообще выбесили.

  Тень с улыбкой посмотрела на Акиру.

  — Все хорошо, Акира-кун, я не сержусь на тебя и, если хочешь, с удовольствием посплю в твоей кровати.

  — Хочу… — тихо проговорил парень.

  Широганэ распустил свои волосы, которые упали, будто мягкое серебро, и погасил свет.

  — Если желаешь, — добавил Широганэ, — мы можем повторить…

  — Ну нет! — сказал Акира. — Мне было больно. Разве что… если я теперь отыграюсь на тебе.

  — Вот как, — игриво проговорила Тень. — Что ж, я вовсе не против…

  Акира запутался в длинных волосах Широганэ, у него не было никакого опыта в подобных делах. Видя неуклюжесть и растерянность парня, король Теней привлек его к себе.

  — Ну, что ты будешь делать со мной, скажи пожалуйста, Акира-кун? — улыбалась Тень.

  — Я… не знаю…

  — Можно начать с поцелуя.

  Акира чувствовал себя неловко. Он вспомнил, как передавал через поцелуй силу, когда Широганэ умирал. Если представить, что сейчас то же самое? Акира неуверенно прикоснулся к губам короля Теней. Широганэ быстро перевернул его на спину, оказавшись сверху и раздвинул его губы языком. Руками он гладил Акиру под футболкой. Акира не сдержал глубокий вздох. Продолжая медленно целовать его, Широганэ стянул с парня одежду и разделся сам. Акира почувствовал себя неловко.

  — Я так сильно люблю тебя, Акира-кун… — прошептал Широганэ.

  — Я тоже… тебя… — в ответ проговорил Акира. Они переплелись обнаженными телами и очень долго целовали друг друга. Широганэ целовал и ласкал Акиру, а затем перевернулся набок.

  — Ну, Акира-кун, ты вроде бы что-то собирался со мной сделать?…

  Акира впал в ступор:

  — Ну, я…

  — Ничего не бойся, я люблю тебя…

  Не имея никакого опыта, Акира сразу же начал входить, грубо проталкиваясь  внутрь. Он приостановился:

  — Тебе не больно, Широганэ?

  — С тобой мне нравится все, — ответила Тень.

  Акира подумал: может ли Тень испытывать такую же боль, как и человек? Но вслух спросить об этом постеснялся. Он принялся набирать обороты, двигаясь все резче, охваченный сильным возбуждением, а когда оно достигло предела, вскрикнул.

  — Широганэ, с тобой все в порядке?

  — Мне еще никогда не было так хорошо… любимый.

  Широганэ обвил обнаженное тело Акиры обеими руками и принялся осыпать самыми нежными поцелуями и ласками. Акира подумал, как же хороши и бесподобны эти мгновения. Он почувствовал глубокую любовь к Широганэ, будто знал его очень-очень давно.

  — Широганэ, сколько тебе лет? — спросил вдруг Акира.

  — А как ты думаешь? — проговорила Тень.

  — Я не знаю, — ответил парень, — тебе невозможно дать определенный возраст. 20, 30, 40? Сколько? Я не знаю.

  Серебряные волосы разметались по всей постели.

  — Акира, — Широганэ провел ладонью по его лицу, — мы, короли, живем от сотворения мира…

  Акира задумался, смотря на его тонкую прозрачную кожу, на стройное тело, шелковые волосы. Его посетило ощущение де-жа-вю.

  — Широганэ, мне показалось, что такой же момент я уже переживал когда-то.

  — Не зацикливайся на этом, Акира-кун, — Широганэ прижал Акиру к  себе, продолжая целовать и ласкать его до самого рассвета.

  — Люблю тебя… — то и дело повторял он.

11

  Хомураби строил дальнейшие планы по захвату мира. Войско нечисти пробивалось все дальше и дальше. Он зарисовал ещё один квадратик на карте мира чёрным цветом — теперь это его владения.

  — Сины, кто из вас слышал о падшем короле Шисуи? — спросил Хомураби у своих детей. — Жив ли он? И где скрывается. Кто предоставит мне достоверную информацию о нем, будет щедро вознагражден.

  — Мы поняли, Хомураби-сама, — сказала Лулу. — Как только мы что-то узнаем, сразу же вам сообщим.

  — Хорошо, — на ходу бросил Хомураби и, зашелестев длинными одеждами, пошёл в свои покои.

  И уж конечно не из-за благородства души Хомураби не убивал падших королей. Он хотел насладиться их позором, унижением и своим триумфом. Хомураби хотел, чтобы низвергнутые им короли лицезрели его безраздельную, простирающуюся на миры, власть. Чувствовать своё превосходство и их никчемность. Короли стали настолько слабы, что представляли для Хомураби угрозу не более опасную, чем несмышленые дети. А то, что его может победить шестнадцатилетний Акира, хоть бы в нем и пробудился Рюуко, вызывало у Хомураби приступ истерического смеха, который он сдерживал, чтобы стены в его зале не треснули.

  Повелитель Тени решил найти Шисуи во что бы то ни стало, если бывший призванный король Света еще жив. Посмотреть на него: слабого, растоптанного, униженного и насладиться своим превосходством. Когда-то давно их связывали тесные, личные отношения. Но потом Хомураби решил устранить всех соперников, чтобы самому править мирами и не было для него ничего важнее абсолютной власти.

  Шики, маленький светловолосый мальчик, управляющий эластичностью теневого материала, загадочно улыбался. Нет, на самом деле Шики не был маленьким мальчиком, а всего лишь принимал форму такового. Шики был опытным и коварным сином, служителем Хомураби. Услышав о том, что за услугу обещано вознаграждение, син задумался. Он был уверен, что Шисуи жив и скрывается от Хомураби. И чуял, что на Шисуи его непременно выведет компания Широганэ.

  Широганэ и Акира зашли в бар под названием «Aging» повидаться с мастером Шуичи Вагацумой и заодно перекусить.

  — Приветствую, мастер, —Широганэ снял шляпу. — Как поживаешь?

  — В порядке, — кивнул мастер, стоящий за барной стойкой.

  Акира разглядывал мастера и думал о том, что на самом деле это призванный король Света Шисуи. И кто бы мог о таком подумать!

  Акира заметил, как пристально, заигрывая, смотрит на него Широганэ и пытается взять за руку.

  Акира толкнул его ногой под столом и гневно вскинул брови:

  — А ну-ка прекрати!

  — А вчера ночью признавался мне в любви… — разочарованно

проговорила  Тень.

  Акира слегка покраснел.

  — Хотя бы на людях, ну не надо вот этого! — немного смягчившись, проговорил он.

  — Ах, Акира-кун, я так сильно люблю тебя, что не могу удержаться, — печально вздохнула Тень. — Хотя бы один поцелуй…

  — Если я позволю тебе поцелуй, обещаешь, что оставишь меня в покое хотя бы до вечера? — недовольно спросил Акира.

  — Да!

  — Ладно, только отойдем подальше, чтобы нас никто не видел, — сказал Акира.

  Широганэ был, как всегда, в белой рубашке, при красном галстуке, в строгом чёрном пальто и шляпе, из-под которой выбивалось серебро волос. Тугая длинная коса спускалась до самого пола. В руке по-прежнему была трость, которую он не отпускал ни на минуту: кто знает, когда эта трость может пригодиться.

  Они подошли к кладовой.

  — Ну? — Акира недовольно скрестил руки на груди. Тень тут же прижала его к стене.

  — Я так люблю тебя, Акира-кун, что не устану повторять это каждую минуту! — лицо Широганэ было так близко, Акира закрыл глаза, почувствовав на своих губах наполненный любовью и желанием поцелуй.

  — Пожалуйста… — сказал Акира, оторвавшись от поцелуя, — Широганэ, только без чего-то большего здесь, умоляю! Везде ходят люди.

  Тень смотрела на него и улыбалась:

  — Как скажешь, мой возлюбленный Акира. Но поцеловать-то хоть тебя я имею право?

  Акира сам неистово жаждал, чтобы этот поцелуй повторился, поэтому сдался на милость победителя. Он снова закрыл глаза и подставил губы. Широганэ взял его руки в свои и снова прижал его к стене, затем он провёл языком по нижней губе Акиры, вползая в полуоткрытый, жаждущий его поцелуя, рот  парня. Голова Акиры пошла кругом, а мурашки поползли по телу, внутри все замерло. Он почувствовал любовь. Которая обволакивала, окутывала все его существо своей паутиной. Он обвил руками шею своей Тени и после секундной паузы сам приник к её губам в страстном поцелуе. Акира уже забыл про то, что их могут увидеть. Широганэ обнял его обеими руками и крепко прижал к себе. Чтобы поцеловать парня, Тени приходилось сгибаться в три погибели, так как она была значительно выше ростом.

  — Ах, Акира-кун, повтори, что любишь меня.

  — Я же уже говорил, — раскраснелася Акира. — Пусть мои действия будут красноречивее слов, — и снова припал к губам  Тени. Они долго не могли оторваться друг от друга.

  В баре, тем временем, шнырял, как мышонок, маленький светловолосый мальчик Шики. Он присмотрелся к хозяину бара.

  «Могу поклясться волосами Хомураби, что это и есть Шисуи», — подумал Шики. В свою очередь, слепой мастер, чувствующий духов, кокути и всю темную сторону, понял, что в его баре гости.

12

  — Сейчас он хозяин бара «Aging» и зовут его теперь Шуичи Вагацума или мастер. Он носит чёрные волосы и…   ослеп, — выложил Шики.

  По лицу Хомураби проползла торжествующая ухмылка, его чёрные губы злорадно искривились.

  — Какая прелесть! — не выдержал Хомураби, предвкушая долгожданную встречу. — Что ты хочешь за эту информацию? — он посмотрел на Шики.

  Глаза сина загорелись:

  — Хочу…стоящее оружие. Новые клинки, например.

  — Идём за мной, — Хомураби шёл темными коридорами. Одет он был в черно-белые одежды, подол плаща был настолько длинным, что волочился по полу. Шики казался карликом по сравнению с его высокой грозной фигурой. Хомураби открыл дверь, кивком приглашая Шики войти. Син ахнул, увидев оружейную Хомураби: чего тут только не было!

  — Выбирай клинки на свой вкус, я держу своё слово, — сказал повелитель Теней. Глаза Шики жадно пожирали оружие. Здесь бы померкли изделия самых искусных мастеров.

  — Только поторопись, у меня мало времени, — ответил Хомураби.

  Шики испугался, как бы он не передумал. Взгляд его упал на короткие острые серебряные клинки, инкрустированные изумрудами.

  — Эти! — указал он.

  — Они твои, — ответил Хомураби и син схватил новое оружие, довольный собой.

  Тень не появлялась уже третий день и Акира затосковал. Не мог же его покинуть Широганэ? Нет, никак не мог. Может быть, что-то случилось? Но скорее всего, Тень восстанавливает силы в параллельном мире. Значит, ему настолько плохо? Акира вспомнил, как Широганэ говорил, что медленно умирает в этом мире и тяжко вздохнул. Сон никак не шёл, сотни мыслей роились в голове. Ах, много бы он сейчас отдал, чтобы сжать в объятьях свою Тень, дотронуться до её дивных серебряных волос. Хотя бы во сне, в параллельном мире, на краю Вселенной, хоть где-нибудь. Но Широганэ не было нигде. И все, что оставалось — просто ждать.

  Мастер Шуичи Вагацума закрыл бар и убирался возле барной стойки, как вдруг почувствовал присутствие… Не может быть! Видеть Вагацума не мог, но мог очень хорошо ощущать присутствие других сущностей. Неужели он не ошибся и это…

  — Ну здравствуй, Шисуи, давно не виделись, — услышал он голос, который никогда не забудет и ни с кем не перепутает. Вагацума вздрогнул и Хомураби усмехнулся: значит бывший призванный король Света его узнал.

  — Знаешь, а зеленоволосый ты мне нравился больше, — сказал Хомураби и захохотал. От его громогласного смеха со звоном подпрыгнули кружки на столах. Хомураби схватил Шисуи за волосы и потянул назад.

  — Ну, сопротивляйся мне! Не можешь? Как же ты слаб и жалок, Шисуи, к тому же… совсем слеп… Но последнее, впрочем, можно исправить. Я хочу, чтобы ты видел моё лицо, наблюдал мой триумф и осознавал свою никчемность! — с этими словами Хомураби приложил пальцы на глаза Вагацумы и с силой надавил. Казалось, что сейчас он выдавит глазные яблоки. Мастер силился, чтобы не закричать от боли и не доставить Хомураби ещё больше радости. Наконец, владыка Теней отпустил Вагацуму, пытка кончилась. Мастер открыл глаза и встретился с издевающимся, ликующим взглядом Хомураби.

  — Скучал? — спросил хозяин параллельного мира. — Или ты не только ослеп, но ещё и онемел?

  К Вагацуме вернулось зрение.

  — Чего тебе надо? — проговорил он.

  Хомураби подошёл близко. Очень близко. Шисуи слышал, чувствовал его дыхание.

  — Соскучился по тебе, Шисуи, — захохотал он и схватил мастера за волосы так, что тот не мог пошевелиться. — Ты моя марионетка и не сможешь сопротивляться мне. Как же ты слаб и жалок, где твоя былая сила, твой золотой посох, мой любимый король рэев? Я выпил всю твою силу, — Хомураби впился в губы Шисуи болючим поцелуем, из губы мастера потекла кровь. Повелитель Теней слизал каплю крови, стекающую по подбородку.

  — Ты нравишься мне таким, Шисуи… покорным, безропотным, бессильным… моим рабом…

  В глазах Шисуи промелькнул гнев.

  — Ничтожество, — проговорил он. — Рано или поздно, твоей власти придёт конец.

  — Вот как, — усмехнулся Хомураби, — показываешь характер? Ещё не осознал своё положение? Вы все мои рабы, — с этими словами он положил тяжелую руку на плечо мастера и медленно опустил его вниз, к своим ногам, на колени. Он поставил свою ногу на спину склонившегося Шисуи:

  — Понял теперь, кто в доме хозяин?

  — Рано или поздно все это закончится, — бормотал мастер.

  — Для тебя все закончиться может в любую минуту, — хохотал Хоммураби. — Ты ещё до сих пор жив только потому, что я так хочу, — он убрал ногу со спины Шисуи. — Вставай!

   Мастер не двигался.

  — Вставай! — повторил Хоммураби и пнул его. Вагацума не пошевелился. Тогда Хоммураби силой поднял его. Он напоминал дикого зверя, почуявшего добычу. — Когда-то между нами что-то было…

  — Ты всегда любил только себя, — слабым голосом проговорил Шисуи.

  — А это плохо, любить себя? Да, я любил себя и посмотри теперь где я и где ты? — он снова захохотал и кружки на столах в очередной раз подпрыгнули.

  Хомураби вертелся возле Шисуи, обнюхивая его, как дикий зверь. На мгновение его захлестнула ностальгия по старым временам, он снова впился болючим поцелуем в губы Шисуи, кусал их до крови. Потом остановился и провёл рукой по лицу мастера. Тот оставался бесстрастен. Хоммураби дышал какой-то чудовищной страстью зверя, сметающей все на своём пути.

  — Шисуи, — прошептал он, — ты можешь служить мне вместе с моими детьми и я верну тебе силу, — голос его потерял оттенок цинизма и звучал вполне серьёзно.

  — Лучше убей меня… — прошептал Шисуи, оперевшись о стену. Хомураби зарычал как настоящий дикий зверь.

  — Рано или поздно я сломаю тебя, Шисуи…

  Плевок в лицо был ответом мастера. Хомураби так рассвирепел, что побоялся, что убьет Шисуи раньше времени, а этого он не хотел, поэтому покинул бар.

13

  Пока не было Широганэ, Акира стал ещё более раздражительным, прогуливал школу, сторонился всех.

  — Что с ним происходит? — спросил Кэнго.

  — Наверняка это из-за Широганэ, — ответила Ая, — может поругались или ещё что. Нить, связывающая их, очень прочная.

  Тень не появлялась и это раздражало Акиру. Не нашлось такого дела, которое бы пришлось ему по вкусу. Он изнывал от скуки и пустоты и рад был бы даже подраться с кокути, но их тоже не было.

  — Надо же, это Акира-кун! — услышал он сзади голос Лулу. Лулу была не одна, компанию ей составил Широганэ.

  — Дома хоть иногда появляться не желаешь? — злобно проговорил Акира. — Хотя можешь тут и оставаться, раз тебе так угодно!

  — Акира-кун…

  — Широганэ-сама не желает у тебя появляться, — сказала Лулу, — потому что любит Рюуко и ждёт, когда он пробудится, а ты ему не нужен. Правда же, Широганэ-сама? Скажите ему всю правду.

  — Ну и пусть катится к черту! — вскричал в ярости Акира и, засунув руки в карманы, быстро пошёл прочь.

  — А что я такого сказала, Широганэ-сама? — Лулу растворилась в воздухе.

  — Акира-кун, подожди, — Широганэ догнал парня, — меня не было три дня, потому что я почти полностью лишился своих сил, которые пришлось восстанавливать… Надеюсь, ты не воспринял всерьёз слова влюбленной в меня девчонки, которая просто к тебе ревнует?

  — Катись к черту, откуда пришел! — на ходу бросил Акира. — Не ходи за мной, не хочу тебя видеть, мерзкая Тень!

  — Акира-кун…

  — Я сказал тебе исчезнуть и возвращаться откуда пришёл! Чтобы духу твоего больше не было!

  Широганэ схватил его и развернул к себе. Акира был настолько зол, что занёс руку, чтобы влепить ему пощечину, но Тень в воздухе поймала его руку и сильно сжала.

  — Больно! — вскрикнул Акира.

  — Больно? — в глазах Тени промелькнула злоба. Акира в первый раз видел его таким и в испуге отпрянул, но Тень продолжала сжимать его руку. — А мне не больно? Не больно от твоих слов? Думаешь, я игрушка для тебя? Думаешь, я все молча буду терпеть? Я — порождение Тьмы и ты ещё не знаешь всей моей сущности до конца, — его глаза мрачно блеснули при свете луны. — Я — король Теней, а ты — всего лишь дерзкий мальчишка, которого никто не воспитывает.

  Не ожидая такого напора, Акира опешил.

  — Отпусти, — наконец проговорил он.

  — Отпустить? Я сильнее и сделаю с тобой все, что захочу, шутки кончились, Акира-кун, я устал терпеть.

  С этими словами, не отпуская его, Широганэ приникнул к губам парня, врываясь в его рот с дьявольской страстью. Акира всеми силами пытался его оттолкнуть, но не мог справиться. Широганэ начал срывать с него одежду.

  — Если ты собираешься меня насиловать, то смею тебе заметить, что я несовершеннолетний, — проговорил Акира, шокированный внезапной переменой в поведении Широганэ.

  — Ты собрался подавать на меня в суд, Акира-кун? Только не забывай, что обычные люди меня не видят и тебя упекут в психбольницу. Кроме того, я не собираюсь тебя насиловать, ты сам меня захочешь, — ехидная улыбка пробежала по лицу Тени. Сорвав с парня остатки одежды, Широганэ повалил его на траву.

  — Нет, Широганэ, пожалуйста, не так… и не тут… — умоляюще проговорил Акира.

  — В чем дело, ты уже не такой дерзкий? А я хочу так и хочу тут! Так что расслабься, Акира-кун, у тебя нет выбора.

  Акиру угнетала собственная беспомощность, он пытался дергаться, но понял, что это бесполезно и затих.

  — Широганэ…

  — Что, любимый?

  Язык Тени скользнул к соскам, захватывая их в свой плен. Акира вскрикнул. Он большетне мог и не хотел этому сопротивляться. Широганэ продолжал водить языком вокруг сосков и Акира сходил с ума. Тень остановилась и провела языком по губам парня.

  — Прекрати это все… — прошептал Акира, но слишком уж неуверенно, чтобы это могло сойти за правду. Широганэ замер над ним, смотрел и улыбался.

  — Какой же ты красивый, Акира-кун, не могу на тебя наглядеться! И сейчас ты снова будешь моим, отказа я не приму.

  — Тебе осталось разве что насиловать меня.

  — Не думаю, что это будет насилие, скорее твои потаенные желания вырвутся наружу.

  Акира покраснел.

  Широганэ вернулся к соскам и потом начал спускаться все ниже и ниже.

  — Пожалуйста, прекрати, — проговорил Акира. Но Тень была неумолима. Гуляя губами по его животу, она наконец приблизилась к самому сокровенному.

  — Что ты делаешь, хватит, — взмолился Акира, но Широганэ только входил в раж. Орудуя языком между его бедер, он глубоко вошёл в него пальцами, доводя до сумасшедшего возбуждения. Акира стонал, позабыв о стыде.

  — Возьми меня! — наконец закричал он.

  — Что я слышу, Акира-кун? — посмотрела на него Тень.

  — Пожалуйста…

  Широганэ прижал его колени к груди и вошёл в него. Волосы Тени длиннющим плащом разметались по обнаженному торсу, освещенному лунным светом. Акира вцепился в его спину ногтями, еле сдерживая крики, пока Широганэ входил в него все глубже.

  — Я люблю тебя, Акира-кун, — шептал он.

  Его поцелуи обжигали страстью. Звезды качались над головой Акиры. Он прикрыл глаза, погружаясь в экстаз. Губы Широганэ на ходу срывали с его губ жадные поцелуи. Все это безумие продолжалось, пока Акира не вскрикнул, изогнувшись всем телом и не затих. Тень убрала его прилипшие ко лбу волосы и проникла в рот медленным поцелуем.

  — Я люблю тебя, — прошептал Широгнанэ.

  — Любишь меня насиловать?

  — Трудно назвать насилием то, когда человек кричит «возьми меня!». Нравится тебе или нет, но мы с тобой любовники, Акира-кун. Ты сам этого захотел.

  — От твоих домоганий спасу не было, — ответил Акира.

  Широганэ поднялся и присел. Ветер трепал его длинные волосы, покрывающие обнаженный торс с прозрачной белой кожей. Он был сказочно прекрасен, но Акира, конечно же, не стал говорить этого вслух. Ему ужасно захотелось дотронуться до этой мягкой, как шелк, кожи и он провёл рукой по спине Широганэ. Тень помогла ему подняться, но когда Акира потянулся за одеждой, поймала его в свои объятия.

  — Зачем тебе одежда, Акира-кун?

  — Я смущаюсь.

  — А ещё недавно ты и не думал о стыде.

  Акира лежал на руках серебряной Тени. Её волосы щекотали лицо.

  — Широганэ, я тебя таким, как сегодня, в первый раз вижу, я испугался.

  — Видишь, Акира-кун, каким разным я могу быть. А все потому, что моё терпение в отношении тебя уже на пределе.

  — Я просто…ревновал. Сильно ревновал тебя… И места не находил, пока тебя не было.

  Разговоры о ревности очень обрадовали Широганэ.

  — Ну и к кому ты ревновал меня, глупый Акира-кун? Снова к призраку Рюуко? Или к девчонке Лулу? Если бы я раньше мог прийти к тебе, думаешь, не пришёл бы? Но я так сильно ослабел, что не мог встать, пришлось три дня восстанавливать силы в мире Теней… Неужели после всего, что между нами было, ты до сих пор сомневаешься в моих чувствах к тебе?

  Акира смотрел на него, как завороженный, потом приподнялся  и обхватил обеими руками за шею. Их обнаженные тела обдувал тёплый ветер, отчего серебряные пряди волос Широганэ шевелились, как змеи. Над головой висело небо, усыпанное звёздами, то здесь, то там вспышками проносились метеориты. Луна посылала с небес свою улыбку.

  — Я люблю тебя… — прошептал Акира. Широганэ крепко прижал его к себе.

  — Какая прекрасная ночь… — проговорил он.

14

  — Ты просто сияешь, Широганэ, — сказал мастер Вагацума. Он, как всегда, стоял за барной стойкой. — Наладил отношения с Рюу… — он тут же прикусил язык, чтобы не болтать лишнего.

  — Шисуи, — прошептала Тень, — ты что, снова видишь?

  — Ах, да, — ответил мастер, — мне вернул зрение… Хомураби…

  Широганэ подавился.

  — К…кто?

  — Он был тут вчера…

  — И он не только не убил тебя, но ещё и вернул зрение… — проговорила Тень.

  — Да, — ответил мастер. — Хомураби предлагал мне вернуть силу в обмен на то, что я буду служить ему вместе с его детьми, но я, разумеется, отказался. Я знаю, что Хомураби снова придёт за мной…

  — Беги, Шисуи…

  — Куда? Я устал бегать, от него невозможно спрятаться, он найдёт меня везде…

  Широганэ повернулся, чтобы посмотреть, где Акира. Парень разговаривал с одноклассниками. Тень долго и пристально пожирала его взглядом, пока он ее, наконец, не заметил и не подошёл к бару.

  — Не знал, что ты употребляешь алкоголь, Широганэ, — сказал Акира.

  — Но я-то, в отличии от тебя, совершеннолетний, — ответила Тень, её рука скользнула по спине парня. Акира недовольно отмахнулся.

  — В любом случае, я — трезвенник, — сказал он.

  И тут двери бара распахнулись и заползла Маю, сестра Кэнго. Как всегда, она была пьяная вдрызг.

  — Где все красивые парни? — проговорила Маю заплетающимся языком. — Сколько красивых парней! — она обвела затуманенным взором присутствующих, но взгляд её остановился на Широганэ. — А этот — самый красивый среди всех, я иду к нему!

  Маю не заставила себя долго ждать и прямиком направилась к Широганэ.

  — Э-э-э… — разозлился Акира. — Руки прочь от моей Тени, это моя Тень!

  — Кто тебе такое сказал? Этот парень мой, потому что он самый красивый, — ответила Маю, пытаясь оттолкнуть Акиру, но тот с грозным видом перегородил дорогу.

  — Отойди, Акира-кун, не мешайся под ногами! — начинала длиться Маю, пытаясь дотянуться до Тени любой ценой.

  — Убери свои руки! — вскричал Акира, сгорая от безумной ревности. — Широганэ, скажи ей!

  — Прошу прощения, но я люблю только Акиру-куна, мы встречаемся, — приговорила Тень.

  В доказательство своих слов, Широганэ начал целовать растерявшегося Акиру в губы.

  Кэнго толкнул Аю:

  — Ты глянь, надо же!

  — И Акира даже не оттолкнул его и не начал скандалить, — удивилась Ая, — видимо, между ними что-то серьёзное…

  Изумились все, кто способен был видеть Широганэ. Маю в расстроенных чувствах хлопнула кулаком по столу:

  — Извращенцы! Хочу красивого парня!

  Из глаз Маю ручьем хлынули слёзы, она выбежала из бара.

  Акира остановил Широганэ:

  — Зачем здесь? Не люблю этого!

  — Ты сам попросил сказать ей, кроме того, я устал скрывать наши отношения, Акира-кун, когда хочу обнимать и целовать тебя каждую минуту.

  — Нет уж, — недовольно проворчал Акира, представляя, как теперь посмотрит на друзей и что им скажет.

  — Акира, у вас с Широганэ серьёзно? — спросила Ая. Но ответить парень не успел, так как все уставились на входную дверь бара.

  Шики покатывался со смеху, наблюдая всю эту сцену в баре, будучи незамеченным для других. А мастер не мог найти покоя, ощущая присутствие врага.

  Когда Маю вышла из бара, хлопнув дверью, Шики подумал, что его время пришло и тихонько прошмыгнул за ней. Состояние Маю благоприятствовало для кокути.

  — Хочу красивого парня! — выла Маю на все голоса.

  — Он у тебя будет, — усмехнулся Шики.

  Все взгляды были прикованы к входной двери бара. Маю снова стояла на пороге. Её лицо перекосилось, поза казалась нелепой. Она напоминала помешанную.

  — Красивые парни! — закричала Маю исказившимся голосом. — Широганэ будет моим! — с этими словами, взлохмаченная, напоминающая ведьму, Маю накинулась на Тень.

  — Эй, Кэнго, попредержи-ка свою сестру! — возмутился Акира, пытаясь оторвать Маю от Широганэ, но та вцепилась в него мёртвой хваткой.

  — Девушка одержима кокути, Акира-кун, — вынес вердикт Широганэ, будто опытный врач.

  — А ну, убери руки от моей Тени! — закричал Акира, добавив: — Допель, исчезни!

  Тут же волосы его стали чёрными, к смоль, а глаза красными. Акира обратился в сина.

  — Не отдам тебе красивого парня, Акира, он мой! — кинулась на него Маю с искаженным безумием лицом.

  — Черта с два! — сказал Акира, замахиваясь на неё.

  — Что происходит? — изумился Кэнго.

  — Твоя сестра одержима кокути, — ответил Широганэ. — Ты можешь спасти её, вызвав в памяти воспоминания…

  Маю кидалась на Акиру, будто одержимая, казалось, она, как дикое животное, способна растерзать его на клочки.

  — Сестра, опомнись, это же Акира-кун! А это я — твой брат Кэнго! — закричал парень. — Вспомни, как ты играла с Акирой, когда была помладше!

 Маю остановилась, будто что-то вспомнив:

  — Да, мы играли в доктора, я помню!

  — Что это за игра такая, в доктора? — поинтересовалась Тень.

  Из тела Маю выползали чудовища-кокути, которых Акира рубил острыми клинками. Он орудовал ими без остановки, пока нечисть не была побеждена.

  — Славная работа, Акира-кун, растешь на глазах, — сказала Тень.

  — Эй, ты, иди сюда, есть разговор, — Акира утащил Тень подальше и, прижав к стене, потянул за длинную серебряную косу. Когда Широганэ был вынужден наклониться, Акира припал к его губам губами.

15

  Шуичи Вагацума знал, что Хомураби все равно его не оставит, поэтому, когда увидел в своём баре высокого блондина, не удивился. Хомураби послал за ним Саваки — одного из своих детей. Мастер почувствовал обреченность, а потом безразличие. Саваки не заставил себя долго ждать в ожидании приглашения.

  — Здравствуй, Шисуи, — с ехидной ухмылкой произнёс он. — Надеюсь, ты понял, почему я здесь?

  — Я давно уже многое понял и знаю также, что ты причастен к убийству Рюуко, — отрезал мастер.

  — Убийству? — усмехнулся Саваки. — Это была битва. Впрочем, можешь думать как хочешь, я не собираюсь оправдываться перед тобой. Я пришёл сообщить тебе, чтобы ты следовал за мной. Это приказ Хомураби. Надеюсь, понимаешь, что спорить с ним бессмысленно. Кроме того, ты же не хочешь, чтобы с твоими друзьям, которые посещают этот бар, произошёл какой-нибудь несчастный случай?

  Шисуи понял, что нет смысла сопротивляться и, обреченно склонив голову, последовал за Саваки.

  Акиру преследовали кошмары. Он видел яростную битву между Хомураби и Рюуко. А Рюуко будто бы был он сам. Никто не хотел уступать противнику: ни владыка Тени, ни король рэев. Отчаянный лязг металла, острые смертельные клинки сошлись в битве. Рюуко начинал побеждать, оттесняя Хомураби, но тут услышал резкий голос за спиной:

  — Свет проиграет Тьме!

  В этот момент Рюуко совершил роковую ошибку: он обернулся на голос Саваки, спровоцировавшего его, и был пронзен клинком Хомураби. Острый клинок вошёл в спину и вышел через грудь. Акира почувствовал сильную боль и закричал, вскочив на подушках.

  — Что случилось, Акира-кун? — спросила Тень. — Тебе приснился кошмар?

  — Широганэ, я видел Смерть, Смерть… Клинок входит в спину, все в крови…

  — Успокойся, любимый, это был всего лишь кошмарный сон, иди ко мне, — сказала Тень. Акира прижался к Широганэ, свернувшись калачиком, повторяя:

  — Страшно, страшно…

  Широганэ обнял его и начал медленно поглаживать по волосам:

  — Не бойся, Акира-кун, я здесь, с тобой ничего не случится… Я люблю тебя.

  Касания его рук и голос действовали на Акиру, как гипноз.

  — Широганэ… — засыпая, проговорил он.

  — Да, любимый?

  — А когда тебя не будет рядом, мы можем видеться хотя бы во сне, в параллельных мирах, как тогда?

  — Можно попробовать…

  Акира сильнее прижался к Широганэ, будто искал у него защиты. Тень крепче обняла парня, поцеловала в губы

  — Спи, любимый, а я буду охранять твой сон…

  — Как Широганэ удалось найти подход к такому нелюдимому и резкому человеку, как Акира? — удивлялась Ая.

  — Похоже, что это любовь, — ответил Кэнго.

  — Любовь?! Не верится, чтобы Акира мог кого-нибудь полюбить, с его характером.

  — А меня удивляет другое, — сказал Кэнго, — куда подевался мастер Вагацума?

  — Он пропал?

  — Пропал. Как в воду канул. И никто его больше не видел. Думаю, в этом замешаны тёмные силы.

16

  Хомураби дал своим слугам задание воссоздать облик Шисуи таким, каким он был раньше. И они почти справились с заданием. Волосы Шисуи снова стали зелеными, на нем были точно такие же одежды и украшения. Только никуда не деть обреченность и глубокую печаль в глазах, никуда не спрятать события, оставившие свой отпечаток.

  Хомураби фыркал, как дикий зверь, остановившись в дверях. Он глаз не мог отвести от Шисуи — король Света выглядит также, как и раньше!

  — Хорош, хорош… — проговорил Хомураби.

  Он подошел к Шисуи и обнял его за плечи. На лице Хомураби не было сарказма, угадывалось лишь едва заметное волнение.

  — Зачем я тебе? — устало спросил Шисуи. — Почему ты не убьешь меня?

  — Потому что не хочу, — просто ответил Хомураби. — Ты такой же, как и раньше, Шисуи.

  — Ты слеп, если не видишь перемен, произошедших со мной с того времени. В том числе и по отношению к тебе.

  — Мне плевать, — сказал Хомураби, обнюхивая его. — То, что я хочу, я всегда получаю, — он провёл языком по шее Шисуи, тот не выразил никаких эмоций.

  — Ты подумал над моим предложением служить мне? Будешь моей правой рукой, иметь все, что пожелаешь, даже верну тебе золотой посох.

  — Нет, — ответил Шисуи, — этого никогда не будет.

  — Значит, останешься здесь навсегда моим пленником. — Хомураби запустил пятерню в его волосы, которые вновь стали зелеными.

  — Ты нравишься мне, Шисуи, — проговорил он и присосался к губам мастера. Его поцелуи всегда причиняли боль, но Шисуи стерпел. Хомураби остановился и внимательно посмотрел на него своими горящими зелеными глазами.

  — Раньше мне нравились твои поцелуи, но теперь ты превратился в чудовище, — проговорил Шисуи.

   Хомураби толкнул его на ложе:

  — Мне плевать, что ты обо мне думаешь, я просто получаю то, что хочу.

  Он следом залез на ложе, жадными движениями раздевая мастера.

  — Думал спрятаться от меня? Я скучал… искал тебя. И наконец нашёл.

  Шисуи закрыл глаза, стараясь абстрагироваться. Он уже чувствовал на своём теле ласки Хомураби, оставляющие за собой боль.

  — Шисуи, — проговорил Хомураби, заглядывая ему в лицо и провёл рукой по телу так, что это могло почти сойти за нежность.

  — Что? — ответил мастер.

  — Это было раньше. До того, как ты окончательно превратился в чудовище, — Шисуи отвернулся, — делай то, что собрался, и скорее покончим с этим.

  — Сделаю, не сомневайся, — злобно проговорил Хомураби и вошёл в него с нечеловеческой мощью, принося чудовищную боль. Но Шисуи ни криком, ни стоном не выдал ощущение разрывающей на части боли. Стиснул зубы покрепче, пока Хомураби врывался в него, как зверь и, насладившись, затих. Развалившись на Шисуи, он заснул, и давил на него тяжестью своего тела. Мастер отстраненно посмотрел на Хомураби, на его разметавшиеся по всему ложу, красные волосы.

  — Моё чудовище… — проговорил Шисуи.

  Внезапно, к нему пришла мысль, а что, если бы убить сейчас Хомураби во сне? И спасти весь мир. Но что он сделает один, бессильный, безоружный? Хомураби проснется и уничтожит его. Шисуи мечтал хотя бы скинуть с себя тяжесть его тела, но Хомураби, будто специально, обнял его во сне мёртвой хваткой, не давая пошевелиться. Сон пропал. Шисуи оставалось молча ждать. Когда-нибудь это закончится. Руки его сами потянулись к шее Хомураби и сжали её в кольцо. Хомураби открыл зелёные, как у дикой кошки, глаза и внимательно посмотрел на Шисуи.

  — Это твои ласки, любимый, или ты, может быть, хочешь задушить меня?

  — Считай, как тебе будет угодно.

  Хомураби захохотал.

  — Неужели ты думаешь, что у тебя хватит сил, чтобы справиться со мной? Но мне нравятся твои прикосновения, ты можешь продолжать, иначе продолжу я, — Хомураби перевернулся и сжал свои руки с длинными когтями на шее Шисуи. — Я не убью тебя, нет, — он провёл длинным когтем по шее короля рэев, оставляя за собой тоненькую струйку крови.

17

  — Где мастер Вагацума? — спросил Широганэ, увидев за барной стойкой молодого паренька вместо Шисуи.

  — Мастер сказал, что у него срочное дело и ему нужно отлучиться. Возможно, что надолго, а я пока подменяю его в баре.

  — Куда он отлучился не говорил?

  Парень покачал головой. Широганэ задумался, вспомнив их прошлый разговор. Хомураби… Но решил не наводить панику. Пока он раздумывал о судьбе Шисуи, их окружила вся компания: Кэнго, Ая и Ко.

  — Акира, ты так в прошлый раз и не ответил на мой вопрос, — сказала Ая, — вы с Широганэ встречаетесь? Скажите уже, что между вами происходит, мы имеем право знать.

  Акира нахмурился и покраснел:

  — Встречаемся?! С чего бы это? Что за чушь! Между нами ничего нет, не было и не будет!

  Тень почувствовала болючий удар в самое сердце острым невидимым клинком.

  — Хорошо, Акира-кун, как скажешь, — ответил Широганэ и ушёл из-за стола, не обращая на Акиру никакого внимания.   Парень прикусил язык, но было уже поздно, сказанного не вернуть. Он украдкой посмотрел куда же пошла Тень. Широганэ ушёл в конец бара и там разговаривал с каким-то незнакомцем, у которого был дар видеть таких, как он. Акира до боли сжал кулак. Зачем он все это ляпнул? Все из-за Аи. Эти девчонки такие любопытные… Лицо Широганэ не выражало особых эмоций, он общался с незнакомцем, будто ничего не произошло. Акира был в бешенстве.

  — Акира, что с тобой? — спросил Кэнго.

  — Все в порядке! — закричал парень. Он снова обернулся: Тень по-прежнему общалась с этим чужаком. Хлопнув кружкой по столу, Акира подорвался со своего места.

  — Он ведёт себя, будто в него кокути вселились, — заметила Ая.

  Акира уже мчался к столику, за которым сидел Широганэ.

  — Эй! — закричал он. — О чем это вы тут так мило общаетесь уже столько времени?!

  Тень подняла на него бесстрастный взгляд:

  — Какое тебе до этого дело, Акира-кун? Ты уже все сказал: между нами ничего нет, не было и не будет, так в чем проблема? Я свободен и в праве делать то, что посчитаю нужным, поэтому оставь меня в покое.

  — Оставить в покое?! — Акиру аж трусило. Он обернулся к собеседнику Широганэ:

  — Убирайся отсюда к черту!

  — Акира-кун! — поднялась из-за стола Тень. Было видно, что она начала всерьёз злиться. — Что ты себе позволяешь?!

  — Сейчас я тебе покажу, что я себе позволяю!

  Но Широганэ крепко схватил его за плечи. Он пристально посмотрел на Акиру своими большими синими глазами и Акира, как под гипнозом, провалился в омут этих глаз, будто в другой мир.

  Акира огладелся и увидел, что находится в каком-то заброшенном саду. Что это за место? Как он попал сюда и как из него выбраться? Впереди он заметил силуэт высокого худощавого человека в чёрном пальто и шляпе, стоявшего к нему спиной. Ветер развевал его длинные волосы.

  — Широганэ! — закричал Акира, протягивая к нему руки. — Где мы находимся? Что это за сад??

  — Этим заброшенным садом стала моя душа, Акира-кун, — ответила Тень, не поворачивая головы.

  Акира обернулся вокруг — везде сумрак. Заросший, запущенный сад: непроходимые дебри, покосившиеся ржавые ворота, исказивашиеся, как чудовища, мёртвые деревья, скрип одинокой качели…

  — Широганэ, не оставляй меня здесь! — закричал Акира. Он побежал вперёд, но упал, споткнувшись о коренья деревьев, распластавшиеся, как щупальца спрута.

  — Я ухожу, Акира-кун, — ответила Тень. — Раз я не нужен тебе, то больше не стану навязываться, прощай.

  — Широганэ! — кричал Акира, ползя за ним по грязи. — Подожди, пожалуйста!

  Уцепившись за корягу, он все же поднялся и побежал. Ноги казались ватными.

  Акира очнулся. Он находился все в том же баре, но на одежду прицепились сухие листья из заброшенного сада. Парень смотрел на Широганэ, тот тоже смотрел на него и молчал.

  Внезапно Акира схватил Широганэ за руку и увлёк за собой. Подойдя к друзьям, он при всех заявил:

  — Мы с Широганэ вместе. Встречаемся, в общем…

  Заявляя это, он слегка покраснел и отвел взгляд в сторону.

  — Так бы сразу и сказали, — ответила Ая, — к чему тут было цирк устраивать.

  Акира с волнением посмотрел на Тень, как она отреагирует на сказанное, сможет ли он загладить этим признанием свою вину.

  — Скажи, какие чувства ты испытываешь ко мне, Акира-кун? — спросила Тень.

  Акира опустил глаза: лучше бы на месте умереть, чем это при всех говорить. Широганэ специально спровоцировал его этим вопросом. Но терять его Акира не хотел, нужно было загладить свою вину.

  — Любовь… — проговорил Акира, переступая через самого себя. — Люблю…

  — С ума сойти, — сказала Ая, — кто бы мог подумать, что это говорит наш неприступный Акира-кун.

  — Ты простил меня? — шепнул Акира. — Я не хочу больше встречаться с тобой в заброшенном саду.

  — Вот если сядешь ко мне на колени и начнешь меня целовать, тогда я подумаю, чтобы тебя простить, — ответила Тень. Акира не мог себе такого позволить, но выхода не было. Скрипя сердцем, он уселся на колени к Широганэ и приблизил губы для поцелуя. При всех это делать для него было невыносимо, сгореть со стыда. Приходилось переступать через себя, чтобы не потерять свою Тень. Но стоило ему коснуться губ Широганэ, как он тут же снова утонул в его раскрывшихся, как диковинный цветок, огромных синих глазах.

  Акира попал в чудесный цветущий сад сакур. Из-за розовых гроздьев вышел Широганэ. Он казался настолько красив, что у Акиры перехватило дух. Лепестки сакур облетали, запутываясь в его серебряных волосах. Тень посмотрела на парня:

  — Ну, Акира, какой тебе сад понравился больше: заброшенный или цветущий?

  — Этот! — вскричал Акира.

  — Так вот — это сад моей души и ты в нем садовник. Тебе решать: будет этот сад заброшенным или цветущим.

  Акира протянул к нему свои руки, словно к прекрасному видению. Ещё мгновение и они закружились в волшебном танце под музыку ветра, рассыпавшего лепестки сакур. Их губы сплелись в сладком поцелуе, от которого кружилась голова и пробегала дрожь по всему телу. Акире начало казаться, что если это все закончится, он просто умрёт.

  Вся компания смотрела на Акиру, сидящего на коленях Широганэ. Казалось, что они полностью отключились, выпали из реальности, никого не замечая вокруг. Они целовали друг друга, как сумасшедшие, и обнимались настолько страстно и чувственно, что их энергетика передавалась окружающим. Ая наблюдала за этим, широко раскрыв глаза, у неё не находилось слов.

  — Вот почему Акира всех девчонок в школе отшивал, он ждал Широганэ, — усмехнулся Кэнго.

  И только Ко с загадочной улыбкой тихо проговорил:

  — Они снова вместе. Так и должно быть. Широганэ и Рюуко. Вместе навсегда. Любовь, не знающая преград…

  Оторвавшись от поцелуя, Акира спустился на землю и увидел, что все за ними внимательно наблюдают. Он густо покраснел. Глянул на губы Тени, которые снова манили в свой сладкий плен.

  — Широганэ, давай уйдем отсюда, надо поговорить, — шепнул он. Акира попрощался с друзьями, избегая смотреть им в лицо.

  — Куда ты ведешь меня, Акира-кун? — спросила Тень.

  — Подальше отсюда, хотелось бы поговорить наедине, а не устраивать показуху.

  — Хорошо. О чем ты хотел поговорить?

  — Что это было?? Что это за сад?!

  — Мы общались в параллельном мире, Акира-кун, в зазеркалье.

  — Что это за отвратительное место — заброшенный сад?!

  — Ты причинил мне очередную боль и попал в то место, в которое превратилась моя душа.

  Акира остановился и посмотрел на Тень:

  — Я не хотел этого, просто не мог при всех признать… не хотел этих взглядов, обсуждений. Я всех всегда отшивал и вот теперь начнут говорить, что Акира сдался…

  — Какое тебе дело до того, что говорят другие?

  — А ты сразу же опустил руки, сразу же готов был покинуть меня! Если любишь, разве не нужно бороться за свою любовь? — продолжал Акира.

  Широганэ поправил шляпу.

  — Я устал бороться за твоё внимание, Акира-кун, устал натыкаться на одни и те же грабли. Если я ничего не значу для тебя, то и смысла нет продолжать.

  — Но ты же понял, что значишь?? Ты же — моя Тень.

  — Смею тебе напомнить, Акира-кун, что ты сам отказался от того, чтобы я был твоей Тенью и предпочел пользоваться допелем.

  — Не смотря на это, ты все равно моя Тень. А если мы можем общаться в параллельном мире, могли бы мы сейчас оказаться в красивом месте?

  — В каком месте ты бы хотел сейчас оказаться? — спросила Тень.

  — На берегу моря.

  — Загляни в мои глаза.

  Акира снова утонул в омуте синих глаз Тени, словно проваливаясь в другую реальность.

18

  Акира открыл глаза: он стоял на мягком песке, шумели волны.

  — Широганэ, как у тебя это получается?! — изумился парень.

  Тень молчала, только улыбалась.

  На небосклоне зажегся Юпитер.

  — Иди ко мне, Акира-кун! — сказала Тень.

  Акира подошёл. Широганэ обнял его и прижал к себе. Парень обнял его в ответ и зарылся лицом в серебряные волосы.

  — Широганэ…

  — Что, Акира-кун, ты хочешь мне в чем-то признаться?

  — Я уже признавался сегодня, при всех! — недовольно проговорил Акира, злясь на Тень, что та заставила его признаваться прилюдно.

  Широганэ смотрел на Акиру и гладил его по щеке. Акире также захотелось дотронуться до его прекрасного лица, до бархатистой кожи. Он протянул руку и тоже провёл по щеке Тени. Широганэ поймал руку парня и поднес к своим губам.

  — Акира-кун, если бы ты знал, как я люблю тебя…

  «Поцелуй», — мысленно взмолился Акира.

  Тень, не торопясь, провела пальцами по его губам. Акира дрожал под одеждой, сходя с ума.

  — Чего ты хочешь? — спросила Тень.

  — Поцелуй… — неловко проговорил Акира.

  — А, может быть, чего-то большего?

  Широганэ медленно коснулся его губ своими губами. Когда Акира почувствовал у себя во рту его язык, мурашки пошли по всему телу.

  — Я хочу…

  — Чего же? — спросил Широганэ.

  — Большего с тобой…

  Широганэ снова взял его губы в свой плен, его руки скользнули под футболку парня и начали неторопливо поглаживать его по спине. Акира едва не застонал.

  — Любимый, с тобой я по-настоящему счастлив, — прошептала Тень. Широганэ скинул на песок пальто и шляпу. Продолжая гладить Акиру по спине, он аккуратно стянул с него футболку. Целуя парня в губы, Тень осторожно опустила его на песок. Акира думал, что его разорвет от переполнявших чувств, эмоций и ощущений. «И как меня угораздило влюбиться в Широганэ?» — пронеслось в голове. Сняв с себя одежду, Тень полностью раздела Акиру и начала медленно ласкать все его тело. От груди язык перескочил в область пупка. Акира издал глубокий вздох.

  Раздавался шум прибоя, на небе выступили россыпи звёзд, показался млечный путь.

  — Любимый Акира… — продолжал шептать Широганэ, покрывая все его тело нежнейшими, как шелк, поцелуями.

  — Я тебя люблю, Широганэ, — прошептал Акира в ответ.

  — Повтори, повтори ещё раз…

  — Люблю тебя…

  Широганэ опустился языком пониже пупка и Акира едва не вскрикнул, до такого экстаза доводила его Тень своими нескромными ласками. Акира привыкал к жадным ласкам Широганэ и уже не сопротивлялся, полностью отдав своё тело во власть Тени. Он издал стон, почувствовав внутри себя её пальцы. Широганэ доводил его до сумасшествия. Акира вцепился в него, готовый к большему.

  — Возьми меня, — прошептал он, прикрыв глаза. Широганэ вошёл в него и Акира всем телом подался ему навстречу. Он крепко обвил спину Тени своими руками, отвечая на страстные поцелуи, которыми осыпал его Широганэ, продолжая медленно входить. Акира начинал понимать, что не только их тела соединились, соединились их души. И эта связь гораздо крепче, чем могла бы показаться на первый взгляд. Парню начало казаться, что он всю жизнь видел перед собой эти чудесные синие глаза, что всегда ощущал на губах эти поцелуи.

  — Любимый… — шептал Широганэ. Он припал губами к шее возлюбленного, руки скользили по коже Акиры. Акира вскрикнул и замер, не выпуская Тень из своих объятий.

  — Не хочешь отпускать меня? — спросила Тень.

  — Нет, — ответил парень.

  Широганэ провёл языком по шее Акиры.

  — Любимый Акира-кун, я целую вечность готов лежать в твоих объятиях на берегу моря…

  — Так сильно любишь меня?

  — Всегда любил…

  Широганэ гладил его по лицу и заглядывал в глаза.

  — Пойдём…

  — Куда? — спросил Акира, разжимая объятия. Широганэ поднялся и подал парню руку.

  — В море, — ответил он.

  Пенистые волны лизали ноги, окутывая своим теплом.   Тень нырнула.

  — Где ты, любимый? — растерялся Акира, зайдя в воду по пояс. Внезапно Широганэ вынырнул и обнял Акиру под водой, прижимая к себе.

  — Твои слова ласкают меня больше, чем морские волны, Акира-кун. Назови меня ещё раз любимым и я сойду с ума.

  — Любимый…

  Широганэ проник в его рот страстным поцелуем. Волны раскачивали, будто качели. Волосы Тени были мокрыми, по лицу и телу стекали капли воды. Акира обвил его своими руками и медленно отвечал на поцелуи. Хотелось прочувствовать каждое прикосновение, не упуская ничего. Их с головой накрыла волна. Теперь Акира был такой же мокрый, с прилипшими к лицу волосами. Они общались языком жестов и прикосновений, без слов. Каждый думал о том, как было бы хорошо, если бы это мгновение никогда не заканчивалось. Море, бездонное звездное небо, тёплый ветер, ласковые волны, эти объятия, поцелуи, ощущение глубокой, проросшей корнями внутри, безумной любви.

  Акира вернулся в свою реальность. Широганэ наблюдал за ним, поглаживая по лицу.

  — Это все и правда с нами было, мы были на берегу моря??

  Широганэ лизнул его в губы:

  — Если этого не было, почему ты соленый, с песком в волосах?

  — Значит то, что между нами было, тоже правда? — покраснел Акира.

  Тень лишь улыбалась, продолжая поглаживать его по лицу.

  — Извините, что прерываю этот романтический вечер, — появился на горизонте Саваки. — Ваш приятель, мастер Шуичи Вагацума, он же низвергнутый король рэев Шисуи, теперь пленник Хомураби и даже не пытайтесь его спасти. Хомураби его отпустит разве что мертвым.

  Саваки захохотал.

  — А ты ещё, к черту, кто такой? — разозлился Акира.

  — Как, Рюуко, ты уже не помнишь меня? Когда ты обернулся на мой голос, Хомураби пронзил тебя своим клинком, который вышел у тебя аж через грудь.

  — Я тебе не Рюуко! — вскричал Акира, добавив: — Допель, исчезни!

  Обратившись в сина, он кинулся на Саваки, но Широганэ преградил ему путь:

  — Отойди, Акира-кун, он не по силам тебе!  Это опасный, опытный син, я сам разберусь с ним.

  — Ещё чего!

  — Я говорю, отойди! — взгляд Тени был настолько грозным, что Акира присмирел. — Он погубил Рюуко, не хватало ещё, чтобы…

  — О, Широганэ, что же, милости прошу! — сказал Саваки.

  Тень вооружилась тростью. Но скучать Акире не пришлось, так как со всех сторон подступали кокути. Пока Широганэ отбивал атаку Саваки, Акира рубил кокути, которые были, казалось, везде. Монстры из самой преисподней, обступившие его, разлетались на куски от острых клинков. Парень только и успевал орудовать ими, пока не закружилась голова. Выбившись из сил, Акира упал, а когда очнулся, Саваки и кокути уже не было. Рядом лежала Тень.

  — Что случилось, Широганэ, ты ранен?!

  — Да, Акира-кун.

  — Сможешь идти?

  — Я попробую.

  Акира помог Тени подняться и, поддерживая всеми силами, повёл домой.

19

  — Почему вы так плохо работаете? — спросил Хомураби у своих детей. — Сколько времени прошло, а Тьма ещё и половину мира не захватила!

  Саваки, Хирю, Шики и Лулу слушали его молча, опустив головы. Никто не смел прирекаться, потому что никто не хотел испытать на себе гнев Хомураби. Лучше со всем соглашаться.

  — Творите Тьму, насылайте на людей кокути, пусть они, одержимые ими, друг друга поубивают. Пусть весь мир заполнит Тьма, разрастающаяся, косящая души, словно бубонная чума! Вы же знаете, что я умею быть щедрым. Шики, покажи подарок, который ты себе выбрал за Шисуи.

  Син сверкнул новенькими клинками. Все с завистью посмотрели на него.

  — Шики хорошо поработал и получил от меня богатый подарок за свою услугу. Что вам мешает работать также? Кучка школьников во главе с низвергнутым Широганэ? Шестнадцатилетний мальчик, который грозится покончить со мной? — Хомураби так расхохотался, что стены задрожали, заходили ходуном. Высокий блондин вышел вперед. Это был Саваки.

  — Ты совершенно прав,  повелитель Хомураби, но мы исправимся, обещаю, я лично займусь этим.

  — Хотелось бы в это верить, — сказал Хомураби. — Я в долгу не останусь, ты же знаешь.

  Хомураби сидел на троне, закинув ногу за ногу, перебирая длинную прядь своих красных волос.

  Для Шисуи покои Хомураби были темницей. Он чувствовал себя заключенным, что, по факту, и было. На Шисуи были дорогие одежды, украшения, стол изобиловал явствами и напитками, но это была клетка. Зачем Хомураби держит его здесь, почему не убьет? Ради развлечения, держит его, как домашнего зверька? Шисуи долго думал и решил, что он может спасти мир от Тьмы и Хомураби, воспользовавшись ситуацией. Рюуко неизвестно когда пробудится и пробудится ли вообще, а спасать мир нужно сейчас, пока ещё не слишком поздно. Шисуи решил, что нужно подыграть Хомураби, а потом, при первой возможности, уничтожить его. Времени до того момента, как мир окончательно поглотит Тьма, осталось не так уж и много…

  Когда Хомураби вошёл в его покои, Шисуи приветливо ему улыбнулся.

  — Как прошёл день? — спросил он.

  Хомураби фыркнул:

  — Тебя будто подменили. Настроение хорошее? Больше не дерзишь мне?

  Шисуи вздохнул:

  — Да ведь это бесполезно. Я устал тебе дерзить, Хомураби.

  — Умные мысли начали приходить тебе в голову, — усмехнулся Хомураби.

  — Да, — ответил Шисуи, — и я даже обдумываю твоё предложение…

  — Вот как, — умилился Хомураби и почесал Шисуи под подбородком, будто это был не король рэев, а домашний кот. Но ласки Хомураби, какими бы искренними они не казались, несли неминуемую боль. Вместо ногтей на пальцах Хомураби были длинные, острые, как у хищного ястреба, когти. По белоснежный шее Шисуи потекла струйка крови.

  — Прости, я не хотел, — проговорил Хомураби и с удовольствием слизал кровь с шеи мастера. — Будешь мне покорный, Шисуи, будешь иметь все — и власть, и богатство.

  Хомураби обнял Шисуи за талию. Шисуи обнял его в ответ и положил голову на плечо. Хомураби фыркнул. В этот момент в его зелёных звериных глазах промелькнуло что-то человеческое. Он поднял голову Шисуи и впился болючим поцелуем.

  — Раздевайся, — сказал Хомураби, — я хочу тебя.

  Шисуи и бровью не повёл. Он расстегнул одежды и они упали к его ногам, оставив короля рэев в полном великолепии наготы. Хомураби засмотрелся. Невозможно было отрицать, что и станом, и лицом Шисуи был прекрасен, на зависть знаменитым скульпторам, которые даже не взялись бы повторить в своих шедеврах совершенную красоту призванного короля Света.

  Обнаженный Шисуи подошёл к Хомураби и, к изумлению последнего, обнял его и нежно поцеловал в губы. Совершенно обескураженный, Хомураби не мог прийти в себя.

  — Значит, ты больше не противишься мне?

  — Нет, — ответил Шисуи, — я до сих пор помню те дни, когда мы были вместе…

  Казалось, Хомураби на мгновение задумался.

  — Ладно, хватит этих разговоров, ложись в кровать, Шисуи.

  Шисуи, безропотно повиновался и разлегся на кровати, накрытой звериной шкурой. Глаза Хомураби загорелись похотью. Он скинул с себя одежды и поспешил присоединиться к Шисуи.

  — Какое у тебя красивое тело, — проговорил Хомураби, лаская его. После ласк владыки Тьмы, на теле Шисуи появились многочисленные кровоточащие царапины. Хомураби как зверь, почуявший кровь, сразу же принялся слизывать её, и, казалось, высосет все, до последней капли.

  — Ложись на живот, — сказал Хомураби, — я возьму тебя.

  — Да, возьми меня, — повинуясь, сказал Шисуи.

  — Тебе нравится это? — спросил Хомураби.

  — Да, мне нравится это…

  Хомураби, как всегда грубо, без всяких прелюдий, ворвался в него, разрывая до боли. Он думал только о себе и собственном удовлетворении. Шисуи закусил губу, чтобы не закричать от боли, терзающей его. Удовлетворившись, Хомураби принялся целовать и ласкать его.

  — Тебе понравилось? — спросил Хомураби.

  — Да, — соврал Шисуи.

  — Любишь грубую силу? — усмехнулся повелитель Тьмы. Шисуи начал нежно гладить его по телу и целовать, чем окончательно выбил из колеи. Хомураби запрокинул голову и издал громкий вздох, похожий на звериный рык.

  — Шисуи, я тот, кто приносит боль…

  Король рэев закрыл ему рот нежным поцелуем, удивляясь своей способности вживаться в роль. В глазах Хомураби что-то дрогнуло.

 20

 — Акира-кун, я серьёзно ранен, — сказала Тень, — во мне яд кокути, который начинает расходиться по всему телу. Ты можешь вытащить эту гадость…

  — Я?!

  — Вагацумы с нами нет, если ты не сделаешь этого, я умру…

  — Нет! — вскричал Акира. — Я сделаю все!

  Широганэ лежал на животе, в области правой лопатки играл яд кокути, расползаясь все дальше.

  — Давай же, Акира-кун…

  Акира нервничал, руки трусились.

  — Пожалуйста, любимый… — прошептала Тень. Пальцы Акиры проникли под кожу Широганэ.

  — Тебе больно??

  — Вытащи из меня это…

  Акира схватился и резко потянул, будто вытаскивал из-под кожи Тени щупальца невиданных чудовищ. Широганэ стиснул зубы от умопомрачительной боли.

  — Акира, ещё, — сказал он, — вытягивай этот яд снова и снова, пока его не останется.

  И Акира повторял ужасную процедуру, пока не вытащил весь яд, оставленный кокути.

  — Широганэ, я вроде бы все вытянул. Эй, ты как? — но Тень лежала в обморочном состоянии, не выдержав жуткой боли. Акиру охватила паника. Что делать, к кому обращаться?! Мастер не сможет помочь, а у него нет опыта в этих делах. Где найти лекаря? Акира посмотрел на Тень. Широганэ по-прежнему не приходил в себя. И тут в голову пришла мысль: Ко! Конечно же, он сможет чем-нибудь помочь. Не раздумывая долго, Акира помчался на поиски Ко.

  — Что случилось, Акира-кун? У тебя такой вид, будто за тобой гнался Хомураби.

  — Широганэ тяжело ранен, я вытащил яд кокути, как смог, но он не приходит в себя, возможно, он при смерти. Мастера с нами нет, на тебя последняя надежда, помоги… — Акира умоляюще посмотрел на Ко.

  — Хорошо, идём. И как можно скорее.

  Широганэ до сих пор не приходил в себя.

  — Он умрёт?! — в ужасе спросил Акира.

  — Выйди из комнаты, Акира-кун, я сделаю все возможное, — ему еле удалось уговорить парня подождать за дверями. Широганэ лежал на животе, на спине виднелись глубокие раны — Акира вытаскивал яд кокути. Ко умел выпивать тьму длинными, как у вампира, клыками. Он не хотел, чтобы Акира видел, во что он превратится, когда будет пить тьму из тела Широганэ.

  — Акира, я сделал все, что смог. Осталось ждать… Врать не буду, его шансы выжить пятьдесят на пятьдесят.

   Оттолкнув Ко, Акира кинулся к Тени. Широганэ до сих пор был в бессознательном состоянии.

  Парень и представить себе не мог, чтобы Широганэ умер. Он лег рядом, обняв Тень, гладя её по разметавшимся волосам, покрывая поцелуями лицо и губы. И Широганэ открыл глаза:

  — Акира-кун…

  — Я здесь, любимый. Приходил Ко. Как ты чувствуешь себя?

  — Я очень слаб, Акира-кун. Если я умру, продолжай сражаться, ты ещё должен пробудиться, как король Света…

  — Да если ты умрешь, я вообще все кину к черту! —чуть не закричал Акира. — Как ты можешь меня оставить!

  — Акира-кун, если ты все бросишь, Хомураби уничтожит Свет. Все твои друзья погибнут или станут его рабами…

  — Не говори такого, ты не можешь умереть, какого черта??

  — Я люблю тебя, Акира-кун, — прошептала Тень.

  — Что я могу сделать для тебя??

  — Поцелуй…

  Акира начал покрывать поцелуями губы Широганэ. Тень положила голову на грудь Акиры, одной рукой обняв парня.

  — Хочу верить, что ты тоже любишь меня, Акира-кун…

  Тень снова впала в состояние сна или потеряла сознание.

  — Черта с два я дам тебе умереть! — Акира обнял Широганэ и если сюда пришла бы сама Смерть, он был готов порезать её на кусочки острыми клинками.

  Широганэ не просыпался.

21

  Дети Хомураби усиленно трудились, распространяя Тьму со скоростью света. Каждый хотел угодить повелителю и получить щедрый дар. Это было своего рода соревнование, в котором победитель будет щедро вознагражден. А Саваки такой возможности упустить точно не хотел. Сколько вокруг разочарованных, отчаявшихся людей — сколько потенциальных жертв для кокути! Кокути быстро овладевали слабыми душами.

  Хомураби вошёл в покои мастера.

  — Шисуи?

  Король рэев обнял его сзади и ласково поцеловал в шею. Хомураби опешил. Он развернулся и тут же почувствовал на своих губах поцелуй. Глаза повелителя Тьмы вспыхнули.

  — Шисуи… У меня есть для тебя подарок, — Хомураби достал янтарное ожерелье. Камни были точь-в-точь такого же цвета, как глаза призванного короля Света. Владыка Тьмы надел ожерелье на тонкую белоснежную шею Шисуи, острые когти снова поцарапали нежную кожу мастера, по которой потекли струйки крови. Хомураби аккуратно слизал их языком.

  — Тебе очень идёт, — сказал Хомураби, любуясь янтарным ожерельем, которое так сочеталось с глазами Шисуи.

  — Спасибо, — проговорил король рэев, обняв его и нежно поцеловав в губы.

  Хомураби посмотрел на него:

  — Ты так ластишься ко мне, почему?

  — Если тебе не нравится, то не буду.

  Хомураби притянул его к себе настолько близко, что Шисуи чувствовал на себе его звериное дыхание.

  — Мне нравится, — тихо прошептал Хомураби. — А ещё больше мне понравится, если ты разденешься и ляжешь в постель.

  — Как скажешь, — ответил Шисуи, скинув одежды. Хомураби загорелся звериной похотью и, раздеваясь на ходу, следом полез на кровать. Он впился в губы Шисуи болючим поцелуем и, перевернув его на бок, безо всяких церемоний, вошёл в него. Боль, разрывающая на части, была настолько невыносимой, что Шисуи не выдержал и вскрикнул. Хомураби остановился. Будто прозрение нашло на него.

  — Шисуи, ты весь в крови, я причинил тебе сильную боль, да?

  Король рэев ничего не ответил. Хомураби заметил и кровоточащие царапины, украшающие прекрасное точеное тело Шисуи и ужаснулся сотворенному. В первый раз в жизни Хомураби испытал что-то похожее на стыд за свои поступки.

  — Шисуи, прости, — пробормотал он, — мне лучше уйти.

  Король Света поймал его за шею.

  — Не уходи, — он ласково провёл рукой по лицу Хомураби и поцеловал его в губы. Хомураби еле сдержался, чтобы снова не наброситься на мастера, он отстранил его.

  — Прости, Шисуи, но сейчас мне лучше уйти, чтобы окончательно не покалечить тебя. А если ты будешь продолжать в том же духе, то уйти я не смогу.

  Хомураби встал, бросив на Шисуи взгляд, в котором чувствовалось сожаление.

  — Я отдал распоряжение, чтобы твое тело вылечили как можно скорее, — бросил он возле двери.

  Лулу и Хирю играли, упражняясь в ловкости. Хирю подкидывала кристаллы льда в воздух, а Лулу на лету рассекала их плетью. По одному ледяному кристаллу она попасть не успела и он упал на пол.

  — Очко в мою пользу! — обрадовалась Хирю.

  Лулу продолжала рассекать плетью ледяные кристаллы.

  — Кажется, Шисуи окончательно вскружил голову повелителю Хомураби, — снова сказала Хирю. — Это может плохо закончиться для обоих.

  — Похоже, он влюблен, — сказала Лулу и рассекла кристаллик льда на мелкие осколки.

  — Хомураби влюблен?! — Хирю звонко расхохоталась, её смех льдинками звенел в воздухе.

  — А любовь неизбежно приносит боль, — сказала Лулу.

  — Какая любовь? — Хирю выбросила сундучок, в котором хранились ледяные кристаллики и, упав, они раскатились по всему полу, а некоторые разбились.

  Она подошла к Лулу.

  — Зачем нужна боль, когда лучше получать удовольствие? — с этими словами, Хирю проникла в рот Лулу страстным поцелуем, положив руку на её вздымающуюся под корсетом грудь. Глаза Лулу раскрылись от неожиданности.

  Акира ни на минуту не покидал Широганэ. Вглядывался в его лицо, не оставляя надежду, что Тень скоро проснется. Он не хотел ни на мгновение выпускать ее из своих объятий.

  Окончательно вымотавшись морально и физически, Акира сам впал в глубокий сон. В этот момент Широганэ пришёл в себя. Он с нежностью посмотрел на спящего Акиру, погладил его по волосам:

  — Эх, Руюко, мой возлюбленный, когда же ты пробудишься… как же я устал ждать…

  Широганэ с безграничной любовью гладил спящего Акиру.

  Когда парень проснулся, увидел, что Тень сидит на кровати и смотрит на него большими синими глазами.

  — Широганэ, с тобой все хорошо, как ты чувствуешь себя??

  — Не переживай, Акира-кун, кажется, я все-таки выжил, переборов яд кокути.

  Акира кинулся ему на шею и крепко обнял. Широганэ обнял его в ответ.

  — Мне надо будет уйти, Акира-кун, возможно, надолго. Я был при смерти и сейчас очень слаб. Не знаю, сколько уйдёт времени на то, чтобы я восстановился.

  Акира сильнее прижался к Тени:

  — Быть может, мы сможем встретиться в параллельном мире?

  — Боюсь, что у меня не будет сил даже на это, — ответил Широганэ. Акира смотрел на него, в глазах была глубокая печаль.

  — Не грусти, Акира-кун, пусть моя любовь всегда будет с тобой и охраняет тебя, — он начал медленно целовать Акиру в губы и они раскрылись, как бутон цветка.

  Акира не мог насытиться этими поцелуями, представляя возможно долгую разлуку с Широганэ.

  — Я всегда буду любить тебя, Акира-кун, помни это.

  — Возвращайся скорее, я буду очень ждать…

22

  Хомураби неделю не появлялся в покоях Шисуи. В это время лекари лечили тело мастера, прикладывая целебные мази, чтобы глубокие царапины после когтей Хомураби не оставили шрамов. Шисуи мог пользоваться всеми благами, не было у него разве что свободы.

  Хомураби все же пришёл.

  Шисуи сидел в своих покоях, на нем были дорогие красивые одежды и украшения, на которые падали зелёные, как и когда-то, локоны. Он был прекрасен.

  — Здравствуй, Хомураби. Не хотел видеть меня?

  Хомураби усмехнулся:

  — Я дал тебе передышку. Покажи, как затянулись твои раны.

  Шисуи скинул одежду. Хомураби внимательно осмотрел его:

  — Мои лекари творят чудеса, даже шрамов не осталось.

  Он провёл рукой по гладкой коже Шисуи. На руках Хомураби были чёрные перчатки.

  — Почему ты в перчатках? — спросил король рэев.

  — Чтобы больше не калечить твоё тело, — ответил повелитель Тьмы. Шисуи был удивлён:

  — Ты больше не хочешь меня?

  Хомураби взял его за руку, уселся на кровать и усадил обнаженного Шисуи к себе на колени, начав со всей страстью целовать его в губы. Но поцелуи Хомураби больше не причиняли такой дикой боли. Хомураби гладил Шисуи по телу.

  — Ты теперь всегда будешь носить перчатки?

  — Когда буду приходить к тебе — всегда, — посмотрел на него Хомураби. В его зеленых глазах было нечто такое, чего Шисуи раньше не видел, а может просто не замечал. Продолжая ситдеть на коленях у повелителя Тьмы, Шисуи провёл пальцами по его чёрным губам. Хомураби смотрел на него пристально и долго, о чем-то думая, но вскоре снова начал целовать и гладить Шисуи, опустив его на кровать.

  — Сегодня я буду нежен с тобой, — шепнул Хомураби. Скинув с себя одежду, всю, кроме перчаток, Хомураби залез сверху и начал ласкать Шисуи. Как бы он ни старался, ласки выходили грубоватыми, но по сравнению с тем, что повелитель Теней вытворял до этого, сегодня он был сама нежность.

  Хомураби спустился языком между бедер Шисуи. Тот вздрогнул и издал стон.

  — Раньше ты никогда такого не делал, Хомураби.

  — Хочу сделать тебе приятное, — он продолжал свои ненасытные ласки до тех пор, пока Шисуи не закричал, но на этот раз не от боли. Довольный собой, Хомураби вошёл в него пальцами, чтобы подготовить к дальнейшему и продолжал целовать и лизать все его тело. Прелюдия продолжалась долго и Шисуи начал возбуждаться до стонов, которых не мог больше сдерживать. Хомураби перевернул его на живот.

  — Я буду осторожен, — прошептал Хомураби, не спеша входя в него. Делая каждый толчок, он останавливался и потом снова продолжал. Шисуи был возбуждён до сумасшествия. В первый раз он ощущал такое с Хомураби, прежде не получая от него ничего, кроме зверской боли.

  Хомураби продолжал двигаться внутри него, казалось, это будет бесконечно, но Шисуи испытывал такое возбуждение, что готов был кричать. Закончив, Хомураби поцеловал его в губы. Шисуи был поражен. Всегда Хомураби думал лишь о собственном удовлетворении, чтобы хорошо было только ему. Хомураби плевать хотел на то, что чувствуют другие, даже, если они чувствуют чудовищную боль. И вот, теперь Шисуи увидел совершенно другую картину.

  — Хомураби, почему ты так переменился? — с искренним удивлением спросил Шисуи.

  — Потому, что хотел, чтобы понравилось ТЕБЕ.

  Шисуи не мог скрыть от себя самого, что сегодня ему действительно понравилось. Он никогда не видел Хомураби таким.

  Владыка Тени продолжал целовать его гладкую белую кожу, гладить её руками в чёрных перчатках, в которых затаились острые когти.

23

  Хотя на улице все ещё стояло лето, чаще появлялись под ногами жёлтые листья. Широганэ не появлялся уже целую неделю, от него не было ни слуху, ни духу и в душе Акиры наступила осень. Он чувствовал апатию и пустоту.

  Акира вышел из дома. Невдалеке, на парапете, сидел светловолосый мальчик, рядом стоял чемодан с вещами. Когда мальчик повернулся к нему, Акира подумал, что он поразительно похож на Харуку.

  — Акира! — закричал мальчик, увидев его, и побежал навстречу. «Неужели это и вправду Харука?» Мальчик кинулся на шею Акире и расцеловал его в обе щеки.

  — Харука, что ты здесь делаешь?! — удивился Акира. — Ты же уехал учиться в Лондон? А где твой старый слуга?

  — У меня каникулы, а слугу я отпустил. Акира, я так рад! — его глаза сияли. — Можно я пока поживу у тебя?

  Его предложение озщадачило Акиру. Не хватало ещё морочить себе голову с детьми, когда все мысли заняты судьбой Широганэ. А вдруг Тени стало плохо? Вдруг что-то случилось?

  — Акира, мне некуда больше идти, — жалобно посмотрел на него Харука, теребя тяжёлый чемодан.

  — Ладно, — сказал Акира, — пошли.

  Он поднял чемодан Харуки и чуть не присел от тяжести:

  — Как ты его вообще тащил?! Заходи. Приготовлю что-нибудь поесть, а ты располагайся пока в комнате.

  — А можно я в твоей, Акира-кун? — спросил Харука. — Мне так одиноко…

  Акира вспомнил, что Широганэ уже неделю не появлялся, кроме того, Тень с некоторых пор не спала в своей кровати, так как они спали в кровати Акиры.

  — Ладно, — сказал Акира. — Сейчас пообедаем.

  — Акира?

  — Что?

  — Ты не держишь на меня зла за то… что я тогда вас предал? Мне так стыдно, особенно перед тобой…

  Акира потрепал его по волосам:

  — Забудь, я давно уже не злюсь.

  — Правда? — Харука обнял Акиру за шею и поцеловал в щеку. — Спасибо!

  — Садись, поешь, я сделаю чай.

  Харука присел за стол, но было видно, что еда мало интересовала его. Он о чем-то думал.

  — А где все? Широганэ?

  Акира помрачнел:

  — Он был тяжело ранен и ушёл восстанавливать силы в свой мир. Целую неделю от него нет никаких вестей.

  Харука покачал головой, соболезнуя Акире.

  — Шисуи, я хочу вернуть тебе посох, — проговорил Хомураби. — Твой золотой посох принадлежит тебе.

  — Спасибо, — ответил Шисуи, забирая свой посох. — Не боишься возвращать мне его? Ведь этот посох — оружие.

  Хомураби улыбнулся:

  — Нет, не боюсь. Что значит это оружие, когда у тебя нет твоей силы? Впрочем, я могу вернуть тебе и её, если будешь на моей стороне.

  Хомураби схватил Шисуи за руку и притянул к себе, заглядывая в его янтарные глаза:

  — Я соскучился…

  — Я тоже, — проговорил Шисуи, поцеловав его в губы. Руки Хомураби по-прежнему были в чёрных перчатках. Он обнял Шисуи за талию и не мог оторваться от его губ.

  — Разденься, — сказал Хомураби, — я люблю смотреть на твоё тело.

  Шисуи повиновался. Хомураби с жадностью рассматривал его и, не долго думая, увлёк на кровать. Но больше не спешил, устроив долгую страстную прилюдию своим языком между бедер Шисуи, пока тот не начал в исступлении стонать. Затем, Хомураби перевернул Шисуи на спину и медленно вошёл, заглядывая прямо в янтарные глаза короля рэев. С каждым толчком он смотрел, как меняется выражение лица Шисуи.

  — Я хочу быть нежным с тобой, — прошептал Хомураби и лизнул его в ухо. Шисуи прикрыл глаза и едва не вскрикнул, его охватило безумное желание.

  — Хомураби, ты можешь двигаться резче и глубже?

  — Как скажешь, любимый, — прошептал Хомураби, но по-прежнему контролировал каждое своё движение.

  Шисуи обхватил его за шею и едва не закричал, но Хомураби закрыл ему рот поцелуем.

  — Я хочу, чтобы ты был счастлив со мной, Шисуи…

  — Как я могу быть счастлив, когда я — твой пленник?

  — Всегда прав тот, кто сильнее. Я отобрал у вас трон, но в тебе течёт королевская кровь, а я так люблю тебя, что позволю править миром рядом с собой.

  — Что ты говоришь, Хомураби, ты любишь меня?? — янтарные глаза Шисуи вспыхнули. Хомураби проигнорировал его вопрос.

  — Ты можешь передвигаться в моих владениях, но дать тебе полную свободу я пока не могу. Мои слуги выполнят любое твоё желание, любой каприз, только прикажи.

  Шисуи с удивлением слушал его. Он вспоминал, как когда-то начались их кратковременные отношения, а потом Хомураби низверг их всех и Шисуи пришлось бежать. Он не мог понять, испытывал ли тогда что-нибудь к этому существу — грубому, жестокому, которого всегда волновало только удовлетворение собственных целей и желаний. Тогда Шисуи не успел понять этого. И все же, если они, пусть и недолго, были вместе, чем-то это существо притягивало короля рэев, как полная его противоположность. Свет и Тень.

  Хомураби нравился и привлекал Шисуи ещё с тех самых времён, он испытывал к нему необузданную похоть и вот, теперь их кратковременный неоконченный роман имел продолжение. Если бы Шисуи знал, что своими наигранными ласками и нежностями разбудил в Хомураби целый вулкан страстей… Хомураби не на шутку влюбился. В первый раз в жизни дети видели его таким. Шисуи же выжидал удобного момента, чтобы покончить с властелином Тьмы.

  Хомураби положил руку в перчатке на руку короля рэев:

  — Я хочу, чтобы ты жил в моих покоях, Шисуи, и делил там со мной ложе.

  — Как скажешь.

  Хомураби сжал его в своих объятиях, будто боялся, что прекрасное неуловимое видение куда-то исчезнет. Шисуи тоже обнял его. Измотанные любовными играми, они уснули. Шисуи склонил голову на плечо Хомураби, их волосы переплелись между собой.

24

  — Широганэ-сама, тебе плохо? — спросила Лулу. Она сидела возле него. Тень распласталась прямо на земле в полном бессилии.

  — Яд кокути окончательно высосал все мои жизненные силы.

  Лулу перебирала длинные разметавшиеся волосы Тени.

  — У Широганэ-сама очень красивые волосы, — сказала она, — я бы хотела заключить с ним контракт вот так, — Лулу сложила губы, будто в ожидании поцелуя.

  — Бестолку, Лу, ты ведь и так син.

  — Широганэ-сама может умереть, если я не помогу ему. Я не хочу, чтобы он умер, поэтому отвлеку стражей между мирами.

  Она подмигнула Широганэ и исчезла. Через некоторое время ему удалось незамеченным проникнуть в свой мир, в котором он теперь был изгнанником.

  Акиру охватила сильная тоска. Он обнимал место в кровати рядом с собой и с ужасом осознавал, что оно пустое. Широганэ не было уже вторую неделю. Жив ли он? Акира не мог найти себе места. И вот, в одну из таких ночей, место рядом с Акирой оказалось не пустым. Парень вскочил на кровати, чтобы посмотреть, кто лежит рядом с ним. Быть может, Тень вернулась?! Как же он удивился, увидев рядом с собой Харуку.

  — Что ты делаешь здесь?! — почти гневно спросил Акира, разочаровавшись, что Тень не вернулась. Харука весь съежился и натянул одеяло почти до самых глаз.

  — Не прогоняй меня, пожалуйста, Акира-кун, — жалобно попросил он, — мне страшно и одиноко одному. Я не доставлю тебе никаких неудобств, просто полежу рядом.

  — Ладно, — сказал Акира, не став прогонять мальчика из жалости. Да и ему самому было страшно и одиноко. Страшно, что Широганэ больше никогда не вернётся. Когда Акира заснул, Харука обнял его и свернулся рядом калачиком.

  С каждым днём Шисуи начинал понимать, что ласки Хомураби и все остальное становится ему слишком уж приятно. Он заигрался так, что сам попал в водоворот страстей.

  Шисуи лежал сверху на Хомураби.

  — Тебе нравится так? — спросил он.

  — Да, мой Шисуи, — с обожанием посмотрел на него Хомураби, — продолжай.

  Шисуи так плавно двигался, так нежно касался его, что Хомураби готов был на что угодно, лишь бы это не заканчивалось. Ни о какой грубости не могло больше идти и речи. Хомураби увидел в Шисуи прекрасный цветок, который расцветет, если его поливать, или засохнет, если постоянно топтать его.

  Шисуи приостановился, чтобы поцеловать любовника. Хомураби положил руки ему на ягодицы:

  — Продолжай, молю тебя…

 Он будто попал в чужой, прекрасный, неизведанные им до этого момента мир, который распахнул перед ним Шисуи. Хомураби бредил им и никуда от себя не отпускал. Теперь Шисуи жил в его покоях, где они долгое время проводили в специально об устроенной для этого шикарной спальне с огромной роскошной постелью. Лишь дела отрывали Хомураби от его страсти, но при первой возможности он спешил в свои покои, чтобы сжать в объятиях Шисуи. Теперь почти всегда повелитель Тьмы носил на руках чёрные перчатки, скрывающие когти.

  — Хомураби…

  — Да, мой Шисуи? — спросил он, покрывая поцелуями совершенное тело прекрасного призванного короля рэев.

  — Помнишь, у тебя была оружейная комната? Не мог бы ты провести мне небольшую экскурсию? Я сижу тут, как в темнице, у меня нет никаких развлечений.

  — Конечно, любимый, — проговорил Хомураби, — мы можем отправиться туда прямо сейчас.

  Он наспех оделся и накинул одежду на Шисуи. Когда они шли через залы, Хомураби обнимал его за плечи.

  — Ты боишься, что я сбегу? — спросил Шисуи.

  — Тебе от меня не сбежать, — усмехнулся Хомураби, — а обнимаю я потому, что хочу тебя ощущать рядом с собой.

  Шисуи с чувством обнял его в ответ. Сердце защемило, ведь сейчас он шёл выбирать оружие, которым убьет Хомураби. Шисуи почувствовал себя лицемером и последней мразью, но вспомнив о том, что скоро, благодаря Хомураби, весь мир поглотит Тьма и кокути, а его друзья будут уничтожены, это чувство сразу же исчезло.

  Хомураби отпер оружейную. Сколько видов красивейшего оружия предстало взору Шисуи! Блестящие, новенькие клинки мечей и ножей. Здесь было все — оружие самых искусных мастеров, какие только существовали в обоих мирах.

  Шисуи присмотрел меч с длинным и острым клинком, представляя, как пронзает им грудь Хомураби.

  — Что с тобой? — спросил Хомураби, увидев его потрясенный вид.

  — Все хорошо, — Шисуи принялся целовать Хомураби в губы, прижимаясь к нему. Он вспомнил, как клинок однажды пронзил грудь Рюуко и все сомнения отпали сами собой.

25

  Акира смотрел на портрет. Однажды, один художник, способный видеть Тени, нарисовал его с Широганэ. Акира восседал на кресле, как настоящий король. Рядом грациозно стоял Широганэ в своем неповторимом образе. Получился безумно красивый, талантливо нарисованный портрет. И вот теперь это все, что осталось — вереница воспоминаний. Никогда ещё Тень не покидала его на такое длительное время. Разозлившись, Акира хлопнул кулаком по столу:

  — Ну почему тебя нет?!

  — Что случилось, Акира-кун? — спросил Харука. Мальчик обнял его и начал ластиться, как маленький котёнок. Ночью он залезал к Акире в кровать и спал рядом, свернувшись клубочком, боясь, что его прогонят.

  — Все хорошо, — отмахнулся Акира. — Харука тебя не будут искать?

  — Нет, я сказал, что еду на каникулы к другу. Хочешь,  помогу тебе на кухне или по дому?

  — Нет, не надо, я справлюсь.

  — Ты чем-то расстроен, Акира? Расскажи мне.

  — Так, ничего.

  Харука смотрел на него снизу вверх, глаза горели.

  — Тебя что-то тревожит, я знаю…

  Мальчик дотянулся до Акиры и поцеловал его в одну щеку, затем в другую, затем повторил то же самое. Потом он чмокнул Акиру в губы. Затем второй раз, третий…

   — Э-э-э, ты чего это?! — оттолкнул его Акира.

  Харука не мог отвести от него глаз:

  — Я люблю тебя, Акира…

  — Чего?!

  Такого поворота событий парень просто не ожидал.

  — Почти с того момента, как мы познакомились, я люблю тебя, Акира-кун… Ты всегда был для меня примером, ты стал моим кумиром…

  Акира разозлился:

  — Да что ты такое говоришь?! Ты — ещё ребёнок…

  — Ребёнок?! — добродушная улыбка слетела с лица Харуки, его глаза сузились, выражение стало серьёзным, почти как у взрослого. — Когда мне было одиннадцать, я закончил американский университет, теперь мне почти двенадцать и я учусь в университете в Лондоне, тебе не кажется, что это о чем-то говорит? Тебе семнадцатый год, ты не закончил даже среднюю школу, — Харука снова подошёл к Акире и обнял его за шею. — Не отталкивай, ведь я так люблю тебя… только из-за тебя я вернулся из Лондона… — прошептал он.

  Акира слушал его и не мог поверить. Харука снова начал тянуться к губам Акиры, но парень отстранил его:

  — Ты, может быть, не знаешь, но я встречаюсь с Широганэ, люблю его и останусь с ним или ни с кем.

  Харука так и остался стоять, как маленькая статуя. Словно он держал в руках дорогой подарок из хрупкого стекла и вот, теперь этот подарок упал к его ногам и разбился на мелкие осколки.

  — Широганэ?! Почему он?! Он ведь даже не человек!

  — Ты забываешь, что я тоже уже не совсем человек — я син, — ответил Акира.

  Харука продолжал стоять, будто пораженный громом, потом закрыл руками лицо и принялся рыдать на весь дом.

  — Успокойся, — Акира не знал, с какого бока подойти к мальчику и что теперь делать. Утешать он не умел. — Ну не надо…

  Мальчик утерся рукавом, слёзы градом стекали по лицу:

  — Я вас всех ненавижу! — закричал он. — Будьте вы прокляты! Будь проклят Широганэ! — с воплями и рыданиями, Харука помчался на улицу. — Сюда я больше не вернусь! — на ходу закричал он.

  — Харука, подожди! Тут остались твои вещи, — но мальчика уже и след простыл.

  — Почему ты грустишь, мой Шисуи? — спросил Хомураби.

  — Потому что чувствую себя птицей со сломанными крыльями в запертой клетке. Я, король рэев, пусть и низвергнутый, заперт здесь как твоя игрушка, как вещь, — с горечью проговорил Шисуи.

  — Я не отношусь к тебе, как к игрушке или вещи, я люблю тебя…

  — Неужели ты способен кого-нибудь любить? — не выдержал Шисуи. — Отпусти меня, Хомураби. Я, лишенный силы, не представляю опасности для тебя. У меня было новое имя, новая жизнь, мой бар…

  — …твоя слепота, — желчно продолжил Хомураби, — или ты забыл, что это я вернул тебе зрение? Хотел жить слепым? Я могу вернуть все, как было.

  — Отпусти меня, Хомураби… «я не хочу тебя убивать», — мысленно продолжил Шисуи.

  — Неужели я настолько неприятен тебе, что ты умоляешь меня отпустить тебя, пусть даже слепым? — удрученно проговорил Хомураби. В голосе его сквозила глубокая печаль.

  — Я не могу жить в неволе, я задыхаюсь…

  — Я никогда не отпущу тебя! — резко сказал Хомураби тоном, не терпящим возражений. — Можешь об этом и не мечтать.

  Шисуи опустил голову.

  — Не забывай, что сила на моей стороне, — продолжал владыка Тьмы. — И я буду делать только то, что посчитаю нужным, в том числе и с тобой. Так что вести торги бесполезно. Ну разве твое место в какой-то забегаловке с алкоголиками? Ты же королевской крови! — Хомураби присел к Шисуи и опустил его на кровать. Шисуи упал на подушки, одежды раскрылись, дразня Хомураби совершенными линиями тела.

  Повелитель Теней склонился к нему:

  — Мой Шисуи, проси, чего хочешь, но вернуть тебя обратно я не смогу. Я сделаю ради тебя все, что захочешь, исполню любое твоё желание, буду ублажать тебя, как ты скажешь, я покажу тебе все свои владения, о которых ты понятия не имеешь, покажу чудеса, ты увидишь, что королевство Тьмы тоже может быть прекрасно, мой дорогой Шисуи…

  Слышать такие речи от Хомураби было что-то из ряда вон выходящее. Шисуи молчал и смотрел своими янтарными глазами на повелителя Теней. Хомураби мог показаться красивым, если бы выдалась возможность привести его в надлежащий вид и сменить имидж зверя на более классический образ. Король рэев смотрел в его зелёные горящие глаза, в который раз рассматривал татуировку с чёрным ромбом на лбу повелителя. Хомураби уже пробрался языком меж его бедер.

  — Сегодня я буду ублажать тебя, сколько захочешь, я сделаю для тебя все. Все-все…

  И он не шутил. Прикрыв глаза, Шисуи застонал:

  — Хомураби, пожалуйста…

  Но Хомураби довел его до исступления.

  — Я всего лишь хочу выйти отсюда, я не могу больше тут сидеть…

  — Хорошо, — встал Хомураби с ложа, — мы выйдем отсюда прямо сейчас. Не знаю, почему я не сделал этого раньше, чем я только думал… Я покажу тебе свои владения.

  Он поднял Шисуи за руку и надел на него одежду, будто на манекен.

  — Пойдём, Шисуи… Мне есть, что показать тебе.

  Они вышли в тёмные залы, Хомураби держал Шисуи за руку.

  — Ты держишь меня, чтобы я не убежал?

  — Я держу тебя за руку, потому что люблю, — печально ответил Хомураби. — Кроме того, ты можешь, потеряться в этих лабиринтах.

  Неизвестно, сколько они прошли, пока Шисуи не услышал шум воды:

  — Подземные источники?

  — Входи, сам все увидишь.

  Шисуи вошёл в зал, напоминающий освещённую пещеру.

  Водопад стекал в раскинувшийся у ног водоем с чистейшей голубой водой. Стены пещеры сверкали драгоценными породами, переливающимися на весь зал, и создавали ауру волшебства.

  — Думаю, отдых в этом месте отвлечет тебя, — прошептал Хомураби.

  — Да, пожалуй, я поплаваю, — Шисуи разделся и спустился в голубую манящую воду, которая так нежно ласкала кожу. Но не успел он отплыть, как увидел под водой чудовище и в ужасе закричал. Хомураби тут же прыгнул в воду.

  — Там… — еле проговорил Шисуи.

  — А, это моё подводное чудовище — Химера. Это что-то вроде домашней собаки. Она никогда не нападет без команды хозяина. Прости, если это существо напугало тебя.

  Хомураби подплыл к Шисуи и обнял его под водой. Блики от драгоценных пород в скале сказочным сиянием переливались на их телах. Возле берега он достал бутылку красного, как кровь, вина и разлил в два бокала из горного хрусталя.

  — Давай же выпьем, мой дорогой Шисуи, надо расслабиться, твоё желание покинуть меня сегодня очень расстроило.

  Они выпили до дна, вино и правда весьма расслабило. Хомураби присосался к губам Шисуи и у последнего просто перехватило дыхание.

  — Тебе больше не будет скучно, — прошептал Хомураби, — я покажу тебе массу развлечений, каждый день будет новое.

  Шисуи сдался. Он понял, что выйти отсюда сможет только через труп Хомураби. Но пока думать об этом не хотелось. Хомураби снова начал свои ласки языком и Шисуи прикрыл глаза от удовольствия. Прикосновение воды, вино и Хомураби заставили все мысли уйти на второй план, уступив место сладкой неге. Быть может, они с Хомураби по очереди стремились друг друга завоевать. По крайней мере, Шисуи было настолько хорошо, что ничего другого больше не хотелось. Закончив свои ласки, Хомураби встал сзади Шисуи и, обнимая его в воде за талию, глубоко вошёл в него пальцами. Шисуи издал громкий вздох. После прелюдии, Хомураби вошёл в него сам, поддерживая руками за бедра.

  — Хомураби, что ты со мной делаешь… — проговорил Шисуи.  — Я ведь к тебе привяжусь…

  — А я к тебе уже привязался, — прошептал Хомураби.

26

  Последние события окончательно выбили Акиру из колеи, он почти отчаялся. История с Харукой не выходила из головы. Куда мальчик побежал? Где он сейчас, один, когда на улице скоро потемнеет! Акира чувствовал отчасти в этом и свою вину: возможно, следовало преподнести все Харуке в более  мягкой форме, ведь он все-таки ребёнок.

  Акире стало зябко. Наверное, скоро осень. Зябко и очень одиноко, неуютно. Он поежился. И тут, кто-то обхватил его сзади двумя руками.

  — Какого черта?! — вскричал Акира.

  В последнее время он стал раздражительнее, чем обычно. Но кто-то закрыл ему рот самым нежным поцелуем. Глаза Акиры широко раскрылись, он не мог поверить, что видит перед собой Широганэ… Сердце Акиры так сильно колотилось, что готово было выпрыгнуть из груди. Он дрожал, как осенний лист на ветру, в руках ласково обнимавшей его Тени. Тень оторвалась от поцелуя и с улыбкой посмотрела не него:

  — Ну здравствуй, Акира-кун…

  Парень смотрел на него широко раскрытыми глазами и не мог ничего сказать, слов не находилось, они застряли комом в горле. Акира уткнулся лицом в грудь Широганэ и застыл в такой позе. Без слов. Тень крепко обняла парня и погладила его по голове.

  — Пойдём в дом, Акира-кун, ты совсем продрог, — мягко сказал Широганэ. И добавил почти шепотом: — Не переживай так, я к тебе надолго.

  Он обнял Акиру и они вошли в дом.

  — Я чуть с ума не сошёл… — наконец проговорил Акира, — мне выть хотелось, на стену лезть…

  Тень погладила парня по лицу:

  — Ну ну, Акира-кун, я здесь, все же хорошо. Неужели ты так сильно влюбился в меня?

  — Иди ты!

  Они вошли в спальню. Тень наспех сняла пальто и улеглась в кровать. Акира даже не стал снимать одежду, так и залез. Сказывалась сильная усталость и эмоциональные стрессы. Акира лег на Широганэ и обхватил его мёртвой хваткой:

  — Никуда теперь от меня не денешься. Никуда не отпущу.

  Широганэ прижал к себе Акиру:

  — Ах, Акира-кун, как я долго ждал от тебя этих слов, кажется, целую вечность…

  — Дождался. Как ты чувствуешь себя?

  — Уже гораздо лучше, просто чудом я остался жив, у меня не было сил даже подняться. Наверное, выжил только потому, что ты меня ждал…

  Акира поднял на него свои глаза и с жадностью начал вглядываться в лицо Тени, гладить её шелковистые волосы.

  — Как же я соскучился… — прошептал Акира.

  — Я тоже очень скучал, Акира-кун, ведь я так тебя люблю…

  — Я тоже очень тебя люблю, Широганэ, — прошептал парень. Широганэ задумался. Он вспомнил свои отношения с Акирой и как долго добивался он одного только поцелуя. Вспомнил, с какой грубостью и раздражением Акира его отталкивал. Добиться от этого парня признания в сильной любви было все равно, что покорить Эверест.

  — Акира-кун, любовь моя… — прошептал Широганэ и крепко сжал парня в объятиях. Он нашёл его губы и медленно проник в них поцелуем. По телу Акиры пробежали мурашки, его переполняли сильные чувства, которые заставляли терять голову от одного только поцелуя. Тень не настаивала на большем, за последнее время они сильно устали. И тут Широганэ увидел на подушке волос, который не мог принадлежать ни Акире, ни ему самому.

  — Акира-кун, чьи это волосы на подушке? — спросила Тень. — У тебя тут кто-то спал?

  — Да, — смутился Акира.

  — Кто же? — спросил Широганэ.

  — Это… Харука…

  — Харука?

  — Да, он пришёл ко мне с вещами и сказал, что поживет у меня, что приехал на каникулы.

  — Странно, почему он спал в твоей кровати, когда напротив стоит свободная.

  — Он сам залез, — неловко проговорил Акира. — А потом мы поссорились, он неизвестно куда убежал и оставил свои вещи…

  Тень с улыбкой смотрела на него:

  — И почему же вы поссорились, Акира-кун?

  Акира покраснел. Он не знал, какими словами лучше преподнести Широганэ правду.

  — Он это… как бы сказать… В меня… влюбился, в общем. Он сам так сказал. А потом я ему рассказал о нас, он разрыдался и убежал.

  — Ты сводишь людей с ума, Акира-кун, в тебя влюбляются даже малые дети, — Тень продолжала улыбаться, поглаживая Акиру по волосам. Акира снова покраснел.

  — Не нравится мне Харука, — уже серьёзно сказал Широганэ, — от этого парня будут одни проблемы. Уже хватило того, как подло он с нами поступил в прошлый раз, то ли ещё будет.

  — Ты ему тоже не особо симпатичен, — ответил Акира.

  — Ещё бы, — сказал Широганэ и поцеловал парня в губы. — А самая последняя новость, о которой трезвонят в мире Теней (об этом мне рассказала Лу) — то, что Хомураби влюбился в мастера Вагацуму и у них роман.

   Акира даже вскочил на кровати, настолько нелепой показалась ему новость.

  — Хомураби и мастер?! — вытращил глаза Акира. — Никогда в своей жизни не слышал большего абсурда.

  — Зря ты так думаешь, — ответил Широганэ. — Ещё в то время, когда мастер был призванным королём Света, у них с Хомураби было что-то вроде отношений.

  — Даже так? — поразился Акира. — Надо сказать, что у мастера Вагацумы весьма экзотический и извращенный вкус. И это значит, что он нас предал?

  — Кто знает, — ответил Широганэ, — это зависит от того, насколько дорог ему Хомураби. А, быть может, он просто вынашивает план, чтобы уничтожить его. Но хватит об этом. Я ведь соскучился по тебе… — Широганэ перевернулся на бок и вглядывался в лицо Акиры, гладил его. Акира тоже перевернулся лицом к нему:

  — У тебя такие нежные руки, Широганэ.

  — Это потому, что я люблю тебя… Любимый Акира-кун…

  — Любимый Широганэ… Мне так холодно.

  Тень притянула его поближе к себе и крепко обняла.

  — Спи спокойно, Акира-кун, я согрею тебя и буду рядом всю ночь.

  Акира почувствовал себя в полной безопасности, чего можно бояться, засыпая в объятиях серебряной Тени. Он покрепче прижался к Широганэ и закрылся лицом в его волосы, веки сами сомкнулись от усталости.

27

  Харука чертил огромную пентаграмму. На голове у него красовался колпак, напоминающий тиару папы римского. Мальчик никак не мог успокоиться.

  «Ты, быть может, не знаешь, но я встречаюсь с Широганэ, люблю его и останусь с ним, или ни с кем», — эти жестокие слова крутились  голове Харуки и он снова начал всхлипывать, слёзы текли по щекам.

  — Вельзевул, Люцифер, Адин… — но слёзы не давали мальчику говорить, он прерывался и начинал снова:

  — Вельзевул, Люцифер, Адин, о, владыка Тени, что повеливает всеми злыми силами, пересеки время… я полностью предан тебе…

  Неожиданно, пентаграмма закрутилась волчком и крутилась до тех пор, пока у Харуки самого не закружилась голова. Свет внезапно померк, а потом вспыхнул с новой силой огненным пламенем и раздался такой страшный шум, что Харука упал на пол и закрыл уши руками. Казалось, у него сейчас разорвется голова. Комната наполнилась холодным густым туманом, он обволакивал все, мешая дышать. Харука лежал на полу до тех пор, пока чудовищный шум не стих, а когда он оторвал свои глаза от пола, то встретился с зелеными звериными глазами, в упор смотрящими на него.

  — Ну? — спросил Хамураби. — И зачем ты вызвал меня?

  — Я хочу заключить с тобой контракт и стать сином, — ответил мальчик.

  Чёрные губы Хомураби растянулись в улыбке:

  — Я знал, что рано или поздно ты все равно придешь ко мне. Однако, подумай хорошо, возврата не будет.

  — Я уже все решил, — твёрдо ответил Харука.

  — Уверен? Быть сином на самом деле не так романтично, как тебе кажется. Син — беспощадный, холодный, расчётливый убийца. Что сподвигло тебя встать на этот путь?

  — Я хочу уничтожить Широганэ и Акиру.

  Хомураби усмехнулся:

  — Ну что же, тогда начнём.

  Харука утонул в глазах, явившихся едва ли не из самой преисподней. Он почувствовал рядом с собой дыхание зверя, его дикий рык. Зверь впился в его губы, будто выпивая его до дна, вытаскивая из него душу. Харука ощутил адскую, нечеловеческую боль, но не мог ни пошевелиться, ни кричать. Он ждал, пока Хомураби не выпьет его, наполнив чем-то новым. Когда Харука открыл глаза — в них отразилась чернота. Он почувствовал в себе силу и злобно усмехнулся, одержимый местью.

  — Можешь выбрать себе оружие, — сказал Хомураби, когда они вошли в оружейную. Харука примерял оружие, он подумал, что нужен длинный тонкий клинок, чтобы пронзить им Широганэ.

  — Этот вполне подойдёт, — сказал мальчик, выбирая клинок.

  Хомураби представил нового сина своим детям:

  — Это Харука, новенький, он будет у нас пятым, вместо Нанаи. Надеюсь, что вы подружитесь и объясните новому сину его обязанности.

  Хомураби спешил в свои покои, ему не терпелось обнять Шисуи.

  Дети оглядели Харуку с головы до ног, но никто не выказывал бурной радости по поводу новичка.

  — О, коровка, — сказала Лулу, — кажется мы знакомы.

  Было время, когда она, сама того не зная, исполняла приказы Харуки, скрывавшегося за бычьей головой.

  Шисуи, чтобы хоть как-то убить время и отвлечься, попросил слуг принести мольберт и краски. Он начал рисовать. На рисунке была изображена безумно красивая птица, запертая в клетку. Хомураби обнял художника за плечи:

  — Мой Шисуи…

  Король рэев развернулся к нему:

  — Мой Хомураби…

  Владыка Тени чуть с ума не сошёл, когда Шисуи назвал его своим.

  — Почему ты это рисуешь? — спросил Хомураби, разглядывая картину.

  — Эта птица в клетке — это я…

  — О, Шисуи, ты разрываешь мне сердце! — воскликнул Хомураби. — Чтобы ты не чувствовал себя в клетке, мы идём гулять в сад.

  — Здесь есть сад? — удивился призванный король Света.

  — Да. Этот сад называется садом Потерянных душ.

  Хомураби взял его за руку и увлёк за собой.

  Шисуи оглядывался по сторонам, стараясь рассмотреть диковинные растения. Здесь всегда царила ночь и только луна дарила свой тусклый свет. На длинных толстых стеблях растения располагались соцветия, напоминающие раскрытые пасти, когда Шисуи до них дотронулся, эти пасти чуть не захлопнулись вместе с его пальцами. Король рэев испуганно отдернул руку.

  — Это львиный зев, — сказал Хомураби, — но лучше тут ничего не трогай. Ты — мой самый красивый, самый нежный цветок, Шисуи. Твои прекрасные зелёные волосы, твой тонкий стан, как стебель цветка…

  — Как странно слышать от тебя все это, Хомураби. Ты стал таким странным, таким непредсказуемым…

  Хомураби остановил его страстным поцелуем в губы. Его дикая страсть начала передаваться и Шисуи.

  Повелитель Теней увлёк его на большие качели, на которых они поместились вдвоём. Пение ночных птиц разносилось по всему саду. Шисуи прижался к Хомураби и прилег к нему на колени, рукой вцепившись в чёрную перчатку повелителя Тьмы.

  — Не раскачивай так сильно, — попросил он.

  — Не буду, любимый.

  Хомураби склонился над ним и начал снова целовать. Шисуи отвечал на поцелуи и в его жилах начинала закипать кровь.

  — Мой Хомураби, — проговорил Шисуи и повелитель Тени сильнее сжал его руку.

  — А можно мне иногда выходить хотя бы в этот сад, когда станет совсем тошно?

  — Конечно, любимый. Давай пойдём посмотрим пруд, фонтаны, а потом я покажу тебе беседку.

  В пруду была чёрная вода. Казалась ли она таковой, потому что тут всегда царила ночь, или была чёрной на самом деле? Трогать эту воду Шисуи не рискнул: кто знает, сколько чудовищ тут притаилось. Лотосы разинули рты будто пасти крокодила, в ожидании жертвы.

  — Для короля Света не слишком романтично блуждать в вечной тьме, — вздохнул Шисуи, но Хомураби увлёк его дальше, показывая фонтаны и клумбы с дивными хищными цветами, к  которым лучше не просовывать пальцы.

  Они подошли к беседке, увитой чёрными розами, источающими аромат ночи и неизведанных тайн.

  — Хомураби…

  — Да, мой Шисуи?

  — Ты говорил, что сделаешь для меня все. А ты бы отдался мне?

  Вопрос застал Хомураби врасплох. В этом смысле он все ещё был девственником, не позволяя никому касаться себя. Но Шисуи был исключением, с ним Хомураби готов был попробовать все.

  — Да, — ответил Хомураби. — Можешь делать со мной все, что хочешь.

  — Правда? — спросил Шисуи. — Хочешь попробовать? Испытать то чувство, когда будто бы зверь врывается в тебя и чудовищная боль разрывает изнутри, до крови? Когда нет сил терпеть этот ад и кусаешь губы, чтобы только не закричать. Когда все тело жжет, будто огнём, от укусов и ран. Когда на старые раны каждый день наслаиваются новые, когда твоё измученное тело раз за разом разрывают снова и снова, снова и снова… Хочешь такое испытать?

  Хомураби ужаснулся: он сам не подозревал, сколько боли причинил Шисуи.

  — Прости меня, любимый, — сокрушаясь проговорил Хомураби, — я не ведал, что творил. Ты можешь наказать меня, избить, сделать все, что подскажет тебе твоя фантазия, от тебя я все стерплю.

  — Я простил тебя, Хомураби, — сказал Шисуи и поцеловал его так нежно, что тот подумал, что такого отношения просто не заслуживает.

  В беседке было мягкое ложе, Шисуи игриво толкнул туда Хомураби и начал его раздевать. Начал ласкать и гладить повелителя Тени и Хомураби фыркал, будто зверь. Шисуи удивился, как ещё тело Хомураби не было покрыто шерстью. Но кожа владыки Тьмы была гладкой и белой, как слоновая кость. Тело его не было излишне худым, но и тучным назвать его было нельзя. Король рэев отметил про себя, что Хомураби был неплохо сложен.

  Нежные губы Шисуи целовали тело Хомураби с таким трепетом, что от каждого прикосновения можно было улететь в иные миры. Шисуи наконец остановился между его бедер.

  — Пришла моя очередь сделать тебе приятное.

  Король Света приручил дикого зверя, который теперь, вместо того, чтобы кидаться на него, мурлыкал в его объятиях.

  — Ох, Шисуи, — сходил с ума Хомураби, перебирая его зелёные волосы. Шисуи одновременно входил в него пальцами, чтобы растянуть узкий проход. Сейчас он бы мог отыграться на Хомураби за все, но мстить почему-то не хотелось.

  — Тебе нравится, что я делаю? — спросил Шисуи.

  — О-о-о, я в восторге.

  — В какой позе мне лучше взять тебя?

  — В какой захочешь, любимый, — ответил Хомураби.

  — Хочу, чтобы ты встал на колени.

  Хомуораби встал на четвереньки и Шисуи вошёл в него. От чудовищного возбуждения голова пошла кругом.

  — Давай же, глубже, сильнее…

  — Как скажешь, — ответил Шисуи и протолкнулся до упора. Как плавно, изящно двигался Шисуи, от каждого его движения Хомураби готов был взорваться каждую минуту. Он терпел, пока, наконец, не закричал.

  Закончив, Шисуи грациозно растянулся на ложе. Он напоминал Хомураби диковинный яркий цветок, его тонкие белые руки доводили до умопомрачения, владыка Тени готов был целовать их ночами напролет.

  — Тебе понравилось? — спросил Шисуи.

  — Что может быть лучше, это было бесподобно… Хочу ставить каждый день такие эксперименты, — проговорил Хомураби, целуя тонкие запястья Шисуи.

  — Хомураби, любимый… — прошептал Шисуи.

  Повелитель Тени остановился:

  — Как ты меня только что назвал?

  Шисуи и сам был поражен, почему назвал Хомураби любимым.

28

  Хирю подкидывала кристаллики льда, а Харука на лету разбивал их своим острым клинком. Попадание десять из десяти.

  — Откуда столько ненависти у ребёнка? — удивилась дочь Хомураби.

  — Я не ребёнок! — раздраженно крикнул Харука.

  Шики, глядя на него, усмехнулся. Внешне Шики был одного возраста с Харукой, но на самом деле был его намного старше.

  — А мы с коровкой уже знакомы, — сказала Лулу.

  — Не называй меня коровкой! — разозлился Харука.

  — Коровка, — повторила Хирю и звонко расхохоталась.

  Харука со злостью рассек в воздухе очередной кристалл льда. Его переполняла ненависть, мальчик представлял, что рассекает Тень.

  — Вставай, Акира-кун, пора просыпаться, — сказал Широганэ.

  — Не хочу, — ответил Акира, перевернувшись на другой бок и крепче обнимая Тень.

  — Я бы, конечно, с удовольствием нежился в твоих объятиях неделями напролет, но Хомураби с каждым днём сеет все больше тьмы, которая вскоре может поглотить весь мир, кокути не дремлют…

  Сонный Акира поднялся на постели.

  — Какие кокути? Дай мне поспать! — он снова плюхнулся в постель, пристроившись на груди у Широганэ.

  — Акира-кун, когда ты в последний раз был в школе?

  — Ну чего прицепился? Не помню я! Ещё до того, как ты ушёл восстанавливать свои силы.

  — Акира-кун, собирайся в школу!

  — Да что же ты пристал, командир нашёлся!  — начал раздражаться Акира.

  — Посмотри на Харуку, во второй университет поступил, а ему ещё и двенадцати нет.

  — Ну и люби тогда Харуку! — ответил Акира.

  Широганэ склонился над ним и нежно поцеловал в губы:

  — Акира-кун, пожалуйста, если ты не хочешь это сделать ради себя, то сделай это ради меня.

  Акира открыл глаза, Тень смотрела прямо на него, длинные волосы падали на постель. Парень не мог больше злиться.

  — Ладно, — нехотя сказал он.

  — Спасибо, — проговорила Тень и проникла долгим поцелуем в полуоткрытый рот Акиры. Акира обнял Широганэ за шею, неописуемое ощущение разливалось по всему телу, он не мог насытиться этими поцелуями, утопая в них, но Широганэ встал с постели.

  — Широганэ, вернись ко мне! — требовательно сказал Акира.

  — Акира-кун, если я сейчас к тебе вернусь, то сегодня мы не попадем ни в школу, ни вообще куда-либо, я уже еле сдерживаю себя. Давай управимся со своими делами и тогда устроим себе романтический вечер, а? — Тень подмигнула ему.            — Ладно, — недовольно сказал Акира, поднимаясь с постели. —   Отвернись, я надену эту чертову школьную форму.

  — Поражаюсь тебе, Акира-кун, ты до сих пор меня стесняешься? И это после того, что между нами было?

  Акира слегка покраснел:

  — Мне всего лишь шестнадцать лет! Почему бы мне не стесняться?

  — Хорошо, — сказал Широганэ, — не буду тебя смущать, Акира-кун и подожду на кухне за завтраком.

  Меньше всего Акире хотелось сейчас идти в школу. Он так долго не видел Широганэ, что хотел все это время провести с ним. Акира вышел на кухню.

  — Широганэ, только ты пойдешь со мной и будешь сидеть на уроках. Я умираю от скуки, когда прихожу в школу.

  — С удовольствием схожу с тобой в школу.

  Акира посмотрел на Тень. Так хотелось ласк и объятий, а вместо этого повседневная рутина школы.

  — Слушай, — сказал Акира, — а может ну её, эту школу?

  — Акира-кун! — укоризненно сказал Широганэ.

  Акира опустил голову и начал пить свой чай.

  — Почему ты такой грустный?

  — Потому что мне хотелось провести все это время с тобой, а не тащиться в школу!

  — Ты и так проведешь это время вместе со мной, Акира-кун, я ведь никуда не ухожу. А если ты о том, чтобы провести время со мной наедине, так это успеется попозже, я тебе обещаю.

  Акира покраснел, понял, что Широганэ практически прочитал его мысли.

  — Ладно, — недовольно сказал Акира, откусывая бутерброд.

  — Вот и славно.

  Вскоре они вместе отправились в школу.

  — И где тебя носило?! — набросилась Ая.

  — Были проблемы, — отвечал Акира. — Харуку не видела?

  — Нет. А он здесь?

  — Да, и куда-то пропал, как бы не приключилось чего.

  На уроке Акира витал в облаках. Думал, побыстрее бы закончились все эти уроки и он наконец остался бы с Широганэ наедине. Акира представлял самые трепетные сцены.

  — О чем думаешь, Акира-кун? Явно не о теме урока, — подсел к нему Широганэ.

  Акира вздрогнул:

  — Так, ни о чем. Сядь туда, где сидел, — его охватила такая страсть, что он еле сдерживал себя, желая Широганэ как сумасшедший.

  Одноклассники начали переговариваться:

  — Гляньте, на Акиру Никайдо, у него давно уже не все дома!

  — Разговаривает сам с собой на уроке и смотрит в пустоту, будто там кто-то есть.

  Весь день в школе прошёл, как адская пытка. Акира считал каждую минуту, а время, как назло, неумолимо медленно тянулось. Когда закончился последний урок, он просто вылетел из аудитории.

  — Акира-кун, куда ты так полетел?

  — Я отсидел в школе все уроки, доволен? Нравится мучить меня? Вместо того, чтобы предаваться ласкам, я сижу на этих проклятых уроках! А я, между прочим, хочу тебя, как сумасшедший, что сейчас просто сдохну! — выпалил он.

  Глаза Тени раскрылись:

  — Акира-кун…

  — Отстань, занимайся своими делами. Все важно, кроме меня. Школа, кокути…

  Тень схватила его за руку.

  — Любимый, сейчас мы переместимся отсюда в параллельный мир, —  сказала она, посмотрев в глаза Акире своими большими синими глазами.

 Акира очнулся у подножия громадного водопада. Вокруг были такие виды, от которых захватывало дух. Парень огляделся по сторонам:

  — Широганэ?

  — Да, любимый.

  — Мы в параллельном мире?

  — Конечно. Где бы мы сейчас ещё уединились. Тебе нравится?

  — Очень.

  — Ну так, Акира-кун, чего ты там хотел, как сумасшедший? — Широганэ обнял его сзади. Акира повернулся и Тень впилась в его губы страстным головокружительным поцелуем. Акира издал стон. Видя, как сильно парень возбуждён и как все его тело жаждет ласк и большего, Широганэ начал поспешно его раздевать.

  — Войди в меня, — прошептал Акира, — у меня уже нет сил ждать.

  Широганэ стянул с него остатки одежды и вошёл вначале пальцами, а потом полностью. Акира прикрыл глаза и вцепился в него.

  — Да, так, — с облегчением прошептал он, — глубже…

  Тень все делала в точности так, как он хотел.

  — Широганэ, я так тебя люблю, — проговорил Акира в порыве страсти, — если кто-нибудь, кроме тебя, ко мне прикоснется, то я убью его.

  — Рад слышать это, Акира-кун, — ответила Тень, осыпая все его тело жаркими поцелуями.

  — Боги, как хорошо, — прошептал Акира. Издав крик, он притих, обмяк в руках Широганэ.

  — Ты удовлетворен, Акира-кун? — посмотрела на него Тень.

  — Да, — ответил парень, прижимаясь к нему. — Мне с тобой очень хорошо.

  Широганэ продолжал целовать и ласкать его, шепча слова любви. Их тела переплелись, а шум водопада съедал обрывки пылких признаний.

29

  Акира и Широганэ возвращались домой, когда, откуда ни возьмись, как чёрт из табакерки, перед ними появился Харука.

  — Наконец-то я нашел тебя, Акира-кун! — проговорил мальчик, с загадочной улыбкой двигаясь к ним навстречу.

  — Харука! — воскликнул Акира. — Где ты был?

  Мальчик вытащил острый клинок, глаза его заполнила чернота. Их обступили кокути.

  — Прощайся с жизнью, Широганэ! — усмехнулся Харука.

  Тень обернулась к Акире:

  — Акира-кун, Харука стал сином…

  Парень понял, что кокути шутить с ними шутки точно не намерены.

  — Допель, исчезни! — на ходу выкрикнул он. Тут же волосы Акиры почернели, а глаза стали красными, будто налились кровью. Он сразу же накинулся на кокути, орудуя клинками.

  Харука, со всей скопившейся ненавистью, накинулся на Тень.

  — Широганэ, не причиняй ему вреда! — закричал Акира.

  Как для начинающего сина, Харука обращался с клинком с такой ловкостью, что Широганэ поначалу опешил, еле успевая уворачиваться.

  — Готовься к смерти! — выкрикнул мальчик.

  — Кому ты кидаешь вызов, неоперившийся птенец?! — разозлился Широганэ. Он не знал, как вести себя, ведь Акира не простит ему, если Тень случайно покалечит Харуку. Поэтому приходилось играть, отражая нападки мальчика.

  — Сейчас ты сдохнешь! — выпалил Харука, размахивая клинком. Он был маленький и верткий и каждую минуту атаковал с разных сторон.

  — Я покажу тебе, что такие игры не для маленьких мальчиков, — ответила Тень, но Харука был уже позади него и едва не задел клинком.

  Акира не мог контролировать их спонтанный бой, потому что приходилось отбиваться от кокути, наступавших со всех сторон. Харука напоминал маленькое назойливое насекомое, которое кусало со всех сторон. Широганэ начал раздражаться.

  — Все равно я убью тебя, Тень, тебе не жить! Миром будет править повелитель Хомураби, а ты — никто!

  Разозленный до предела, Широганэ ударил тростью по клинку мальчика и клинок вылетел из руки Харуки, а сам мальчик, отступив назад, споткнулся и упал, ударившись об камень.

  — Что ты сделал с ним?! — закричал Акира.

  — Я не трогал его, просто выбил из рук клинок, он сам упал.

  Широганэ стал помогать парню добивать кокути. Акира оставил монстров Тени и кинулся к мальчику.

  — Харука, как ты, ты жив?

  Мальчик открыл глаза, которые снова стали темно-синими.

  — Акира… — прошептал он. Акира взял мальчика на руки. В это время Широганэ добил досаждающих кокути.

  — Ты понесешь его домой? — спросила Тень.

  — А куда ещё? Он ударился об камень головой, у него кровь, я не могу бросить его тут.

  — Харука теперь не просто маленький мальчик, это беспощадный син, служитель Хомураби, наш враг. При любом удобном случае он нас уничтожит.

  — Мне плевать! Я приведу его в чувство, если он стал сином, то может сражаться и на нашей стороне.

  — Акира… — раскрыл глаза мальчик, обнимая его за шею. Он из последних сил дотянулся до парня и чмокнул его в губы. — Акира, мне так больно…

  — Все хорошо, Харука, сейчас мы придем домой.

  — Как мило, — проговорил Широганэ.

  Акира занёс мальчика в дом на руках и положил на кровать.

  — Широганэ, принеси лёд из холодильника, у него разбита голова.

  — Прекрасно, Акира-кун, о покое сегодня можно забыть. Стоит заснуть, как острый клинок может оказаться у одного из нас в груди, например, у меня.

  — Значит, не будем спать, — сказал Акира, снизив голос до шепота и добавив: — а тем более, в одной кровати. Не стоит провоцировать ситуацию, и так накаленную до предела.

  — Быть может мне вообще уйти и оставить вас наедине? — сказала Тень.

  — Можешь выйти на кухню и принести лёд из холодильника, сделай хотя бы это.

  Хомураби лежал сверху на Шисуи и покрывал поцелуями его стройное тело.

  — Мой Шисуи, мой мальчик… — бормотал он, одержимый любовным бредом. Впиваясь в губы короля рэев, он будто нырял в тёплые ласковые волны, полностью растворяясь в них. Шисуи не успевал передохнуть от ненасытных ласк Хомураби, которые доводили его до исступления.

  — Мой Хомураби, — шептал Шисуи, еле успевая отвечать на жадные поцелуи владыки Тьмы. Хомураби снова вошёл в него, какой уже раз за эту ночь… Он смотрел, как янтарные глаза короля рэев широко раскрылись, когда их тела снова соединились в жарком танце любви.

  — Хомураби… — прошептал Шисуи, обхватив его за шею и вскрикнул.

  — Хочу, чтобы ты кричал, стонал в моих объятиях, — шептал Хомураби, снова и снова врываясь в него, но теперь вместо боли это приносило только нечеловеческое наслаждение. Шисуи громко вздыхал, прикрыв веки, от чего его лицо казалось ещё прекраснее. Хомураби все сильнее возбуждался от его вздохов и стонов.

  — Любимый… — каждую минуту шептал Хомураби, слушая его тяжёлое дыхание. Насытившись, владыка Тьмы наградил Шисуи долгим поцелуем. Они оба вымотались. Шисуи обнял Хомураби за шею и пристроился у него на груди, уставший Хомураби вскоре заснул, издавая громкий храп. Шисуи погладил его по щеке.

  — Мой Хомураби, моё чудовище… — проговорил он.

  И тут в голову Шисуи пришла мысль, что предоставился случай, который нельзя упускать: Хомураби заснул крепким сном, у кровати лежала его одежда, небрежно скинутая на пол, и среди неё — связка ключей, на которой был ключ и от оружейной… Шисуи испугался этой мысли: он привязался к Хомураби и представить себе не мог, как сможет убить его после всего, что между ними было, но тут же в памяти всплыл образ пронзенного Рюуко, вспомнились лица друзей и перед Шисуи встала мучительная дилемма — как ему поступить? Пожертвовать друзьями и всем миром ради своего личного счастья, да и будет ли это счастьем — вечность жить запертым в клетке? Шисуи понял, что просто не имеет права жертвовать друзьями и жизнью всех остальных людей, когда есть шанс спасти мир от нашествия тьмы. С глубокой тоской Шисуи посмотрел на спящего повелителя Тени.

  — Прости меня, Хомураби… — прошептал Шисуи, легонько припав губами к его губам, провёл рукой по его щеке — Хомураби не проснулся. Шисуи быстро встал, накинул халат и взяв связку ключей, босиком отправился в оружейную за тем клинком, который заранее при смотрел. Когда он шел, слёзы застилали его янтарные глаза. Смахнув их рукавом, Шисуи вошёл в оружейную и снял клинок со стены. Он закусил губу, чтобы не разрыдаться от переполнявших его эмоций.

  Вернувшись в спальню, Шисуи встал над постелью, в которой спал Хомураби. Он понял, что просто не сможет его убить, но лица друзей поочередно вставали перед глазами, мир, порабощенный тьмой, люди, одержимые кокути, убитый Рюуко… Не выдержав этих образов, Шисуи занёс клинок над Хомураби и застыл с ним в воздухе, он никак не мог заставить себя опустить клинок на повелителя Тьмы. В это время Хомураби открыл глаза.

  — Ах ты подлая тварь! — вскричал Хомураби нечеловеческим голосом и, схватив Шисуи за запястье, выкрутил его так, что оно едва не сломалось.

  — Тварь! — снова закричал Хомураби и с силой ударил короля рэев по лицу. Из рассеченного рта Шисуи потекла струйка крови. — Обольстил меня ласками, чтобы подло убить, каким же я был идиотом!

  Хомураби толкнул Шисуи на пол и наступил на него ногой.

  — Подлая тварь! — повторял он.

  Шисуи молчал, пребывая в состоянии шока. Хомураби понял, что сейчас в гневе его просто убьет.

  — Саваки! — заорал он не своим голосом.

  В дверях появился ничего не понимающий син.

  — Найди самую убогую комнату и посади его там на цепь! — он указал на распростершегося на полу Шисуи. — На цепь, как собаку! Без моих указаний больше ничего не предпринимай.

  — Да, повелитель Хомураби, — ответил син.

  Хомураби ценил его за то, что Саваки никогда не задавал лишних вопросов.

  Син поднял еле живого Шисуи, которого тащить пришлось едва ли не на себе, и увел его из покоев.

  Оставшись один, повелитель Теней упал на пол и стал кричать таким страшным голосом, что содрогались даже стены. Никогда в своей жизни он не испытывал такой чудовищной душевной боли, не вкушал яд предательства того, кого беззаветно полюбил.

  Хомураби будто обезумел: схватил клинок, который был предназначен для него, и начал крушить и рубить все, что находилось в спальне, затем он разломал клинок напополам об собственное колено, продолжая кричать и реветь, как зверь.

  — Что там происходит, откуда эти крики? — вышла заспанная Лулу.

  — В спальне Хомураби что-то случилось, — сказала Хирю, — туда побежал Саваки. Ждём новостей, — она притянула Лулу к себе и поцеловала в губы, — а пока ждем новостей, у нас есть, немного времени.

30

  — Пойдём на кухню, пусть отдохнет, — сказал Акира, когда Харука притих и заснул. Парень молча пошёл делать чай, настроение было — хуже некуда, не такой он представлял себе встречу со своей Тенью. И откуда только навязался этот Харука на его голову! Опять все эти проблемы, опять кокути, конца и края этому не будет, как же он от всего этого устал! Как хотелось любви, романтики, провести это время вдвоём с Широганэ и вот, снова проблемы на голову! Не хотелось уже ничего.

  Широганэ словно прочитал его мысли.

  — Не переживай, Акира-кун, мы ещё наверстаем упущенное, —

Широганэ обнял Акиру, который уткнулся лицом ему в грудь. Голос и прикосновения Тени очень успокаивали, Акира притих в объятиях Широганэ. Тень взяла его за подбородок и подняла голову:

  — Я люблю тебя, Акира-кун, и не устану это повторять.

  Он коснулся губами губ Акиры и тот затрепетал от волнения, обняв Широганэ одной рукой за шею, он страстно ответил на поцелуй. В этот момент проснулся и вышел на кухню Харука, шишка на голове болела. Увидев Акиру и Широганэ,

 Харука вернулся в комнату и, всхлипывая, принялся собирать свои вещи.

  Акира услышал рыдания, которые доносились из комнаты.

  — Чёрт, он нас увидел!

  Парень побежал в комнату:

  — Харука!

  — Будьте вы прокляты! — воскликнул мальчик, вытаскивая свой чемодан.

  — Харука, подожди! — Акира пытался схватить его за рукав пиджака, но мальчик с силой выдернул руку.

  — Ты ещё пожалеешь, Акира-кун, что так со мной обошелся, я уничтожу тебя и твою Тень!

  Акира понял, что Харуку трогать бесполезно: мальчик продолжал ныть и осыпать Акиру и Широганэ проклятиями, он волочил на улицу чемодан.

  — Оставь его, Акира-кун, он не наш, — сказал Широганэ, — находясь с нами в компании, он хотел служить Хомураби, постоянно предавал нас, насылал кокути и не нужно все списывать на возраст. Он хотел служить Хомураби и стал служить ему. Это его выбор.

  — Да, пожалуй, ты прав, — устало согласился Акира.

  Он раздался и залез в кровать, настроения не было никакого.

  — Я очень устал от этого всего, Широганэ, — проговорил Акира, положив руку под голову, — мне нужна перезагрузка.

  — Я знаю, любимый, — ответила Тень, — и, может быть, нам нужно найти время для того, чтобы побыть как следует вдвоём?

  Акира вспомнил параллельный мир: и сказочный водопад, и то, до какого исступления доводил его Широганэ.

  — Да, — сказал Акира, посмотрев на него, — но, пожалуй, не сегодня. Я очень устал и нет никакого настроения.

  Широганэ разделся и лег к Акире. Парень склонил голову ему на грудь.

  — Обеими меня покрепче, — попросил он, — мне так хорошо и спокойно, когда ты меня обнимаешь…

  — С удовольствием обниму тебя, любимый Акира-кун.

  Акира почти лег на него и, обхватив двумя руками, заснул в такой позе.

  Широганэ вздохнул, перебирая волосы Акиры:

  — Любимый мой Рюуко, если бы ты только знал, как я сам устал от всего этого…

  Раздавались такие страшные вопли и грохот, что дети боялись выйти из своих комнат. Будто здесь и сейчас начался апокалипсис. Они ждали возвращения Саваки. Наконец, высокий блондин показался на горизонте.

  — Что там произошло, Саваки? — спросила Хирю.

  Все обступили сина.

  — Шисуи пытался убить Хомураби. Хомураби в ярости и отчаянии приказал посадить его на цепь. Лучше не попадайтесь ему на глаза. Он в таком состоянии, что если убьет кого-то, не заметит.

  — Он убьет Шисуи? — спросила Лулу.

  — Не знаю, — ответил Саваки, — судьба Шисуи меня интересует в самую последнюю очередь, — его высокая светловолосая фигура удалилась.

  — Н-да, я уже начинаю жалеть, что отыскал Шисуи, — ответил Шики, — все это плохо кончится. Хомураби не в себе, и это в то время, когда нужно завоевывать мир! Знать бы, где упасть…

  Хомураби действительно был не в себе. С диким воплем, будто варвар, несущийся на Рим, он схватил дубину и принялся крушить все, что видел перед собой. Выбившись из сил, он повалился на пол, смотря в одну точку.

  Саваки не знал, что делать с Шисуи, а зайти сейчас к Хомураби — возможность подписать себе смертный приговор. Но уморить короля рэев голодом приказов не поступало, поэтому Саваки приносил ему еду и питье. Шисуи с ужасом слышал душераздирающие вопли Хомураби, которые доносились даже до его коморки. Он сидел на полу, любая попытка пошевелиться причиняла сильную боль. Лицо распухло, как и вывихнутая, едва не сломанная, рука.

  На следующий день Хомураби перестал бушевать, но находился в очень подавленном и задумчивом состоянии, не желая никого видеть и ничего слышать.

  Саваки взял обязанности главного на себя, никто не сидел на месте. Сины плели свою паутину, опутывая мир нитями тьмы и кокути помогали им в этом.

  Постепенно, Хомураби начал приходить в себя, даже расхаживал по залам и отдавал распоряжения касательно бытовых проблем. О Шисуи никто не заикался, неизвестно, какую реакцию это могло за собой повлечь. Ничего хорошего не будет точно.

  Неделю спустя, Хомураби позвал к себе Саваки:

  — Как он?

  — Плохо выглядит, — ответил Саваки, сидит на цепи, как ты и приказал.

  — Хорошо, можешь идти. Следи за всем, ты — моё всевидящее око.

  — Как скажешь, повелитель Хомураби.

  Воспоминания о Шисуи причиняли мучительную боль, но Хумараби не выдержал и решил сам посмотреть в глаза предателю.

  Шисуи до сих пор сидел на полу, на шею его был надет ошейник, к которому пристегивалась цепь. Скрипнула дверь: наверняка Саваки принёс воду и еду, кто ещё сюда может прийти! Но на пороге появился Хомураби, и на этот раз он был без чёрных перчаток.

  — Ты и вправду неважно выглядишь, — высокомерно усмехнулся владыка Тьмы, глядя на него. Шисуи опустил глаза. Хомураби схватил его за подбородок, впиваясь острыми когтями.

  — Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!

  — Хомураби, пожалуйста… — прошептал Шисуи.

  — Вставай! — дернул за цепь Хомураби.

  — Убей меня, — тихо проговорил король рэев.

  — Нет, — злорадно сказал повелитель Теней, — ты будешь жить и мучиться, как я. Будешь жить, осознавая, что ты — мой раб!

  Острыми когтями он разодрал на Шисуи одежду и, развернув его к стене, грубо вошёл.

  — Нежности кончились, некоторые не ценят хорошего к ним отношения и получают, что заслужили.

  Он сильнее ворвался в него, Шисуи вскрикнул.

  — Заткнись! — сказал Хомураби и провёл когтями по обнаженной белой спине, оставляя за собой кровоточащие полосы.

  «Вот, такие же полосы ты оставил в моей душе», — подумал Хомураби и бешенная злоба охватила его. Насытившись, он толкнул Шисуи на пол и ударил рукой по лицу, когти проехались по щеке, оставляя свой след. Шисуи закрыл лицо руками.

  — Хомураби, пожалуйста, не надо, — прошептал он.

  — Умоляй меня! — сказал Хомураби. — Я хочу, чтобы ты меня умолял! — глаза застилала слепая ярость, он накинулся на Шисуи и избивал его до тех пор, пока тот совсем не затих.

  — Что я наделал?! — вскричал Хомураби. — Наверное, я убил его! — он склонился над изувеченным Шисуи, по телу и лицу которого стекала кровь.

  — Нет мне жизни без тебя… Я не дам тебе умереть!

  Хомураби взял Шисуи на руки.

  — Саваки! — закричал он.

  — Да, повелитель Хомураби?

  — Срочно зови лекарей, самых лучших, щедро вознагражу того, кто вернет моего Шисуи к жизни.

  — Понял, — ответил Саваки.

  Быстро и без лишних вопросов Саваки всегда исполнял приказы своего владыки.

  Лучшие лекари осматривали изувеченного Шисуи.

  — И, чтобы без шрамов, особенно на лице, ничего не пожалею, — говорил Хомураби.

  — Мы сделаем все возможное, повелитель.

  Лекари еле уговорили Хомураби выйти из комнаты, чтобы срочно заняться лечением. Владыка Теней ходил под дверью, не находя себе покоя. Он корил себя за чрезмерную жестокость, ещё немного и он мог потерять Шисуи навсегда. История с клинком отошла на второй план. Хомураби сидел под дверью четыре часа, пока лекари занимались лечением.

  — Ну что?!

  — Разрыв селезенки, пришлось делать операцию, сломаны ребра, выбита рука, сотрясение мозга, внутренние кровотечения, много ран и ушибов… Он был сильно изувечен. Будем делать все возможное, чтобы не осталось шрамов.

  — Идите к Саваки и возьмите столько золота, сколько вам надо за работу.

  Хомураби вошёл к Шисуи. Король рэев лежал без сознания, почти полностью перебинтованный, на лице виднелись синяки, кровоподтеки и раны от когтей, тщательно замазанные мазями. Хомураби ужаснулся сам себе: как он мог до такого дойти? Он надел на руки перчатки и сел на коленях возле кровати.

  — Мой Шисуи, — прошептал он, — я чуть не погубил тебя, — его захлестнуло волной нежности, сожаления и безграничной любви. Хомураби залез в кровать, рядом с Шисуи.

  — Буду охранять твоё дыхание, любимый мой, — он заснул, будто провалился в бездну, а когда проснулся, сразу же посмотрел на короля рэев: тот уже пришёл в себя и тоже на него смотрел.

  — Хомураби, — тихо сказал он, — что случилось? Почему я здесь?

  — Почему ты хотел меня убить, Шисуи? Я же люблю тебя, я все для тебя делал, почему ты предал меня? Так, как к тебе, я не относился в своей жизни ни к кому.

  — Ты хочешь поработить мир, Хомураби, ты убьешь всех моих друзей, нашлешь на людей кокути, мир исчезнет во тьме…

  — Что за чушь! Ты думаешь, я монстр-убийца и буду всех подряд убивать? Если мне будут служить верой и правдой, ни один волос с головы не упадёт.

  — Но они не будут тебе служить… И, знаешь, я бы все равно не смог убить тебя… Я не смог опустить клинок…

  Хомураби задумчиво смотрел на него.

  — Почему ты так жесток со мной, Хомураби? У меня так все болит… Так больно…

  — Саваки! — закричал Хомураби. — Немедленно пошли за лекарями, пусть принесут самого лучшего, самого быстрого обезболивающего, — Хомураби посмотрел на Шисуи: — знал бы ты, какую боль принёс МНЕ, такого душевного ада мне ещё никогда не приходилось переживать. Сотни острых клинков и прямо в душу, — он взял Шисуи за руку: — прости меня, я действительно перегнул палку.

  Янтарные глаза Шисуи посмотрели на него:

  — Мне очень плохо, Хомураби, ты больше не будешь меня избивать?

  — Нет конечно же, любимый!

  — Я не смог убить тебя, а вот ты меня можешь убить и искалечить, — с укором проговорил Шисуи. — Ты убил Рюуко и хочешь убить всех нас…

  — С Рюуко мы сражались в битве, он не хотел отдавать трон. Если я бы не убил его, тогда он убил бы меня. Разве я ставил цель убить тебя или Широганэ? Короли, лишённые своей силы и власти для меня больше не короли, что мне руки марать?

  Саваки принёс обезболивающее и Хомураби сам стал ухаживать за Шисуи, а заодно тоже выпил обезболивающих, так как плохо чувствовал себя из-за сильных переживаний.

  — Хочу спать, — проговорил Шисуи.

  Хомураби остался рядом с ним и не отходил ни на минуту.

31

  — Широганэ? — Акира проснулся и испугался, что не обнаружил рядом Тени.

  — Я здесь, Акира-кун, — сказал Широганэ. Он стоял возле окна и пил кофе. — Дождь пошёл.

  Сонный Акира встал с кровати.

  — Только обещай мне, что сегодня никакой школы и никаких кокути, только мы! Если мы встречаемся и я твой парень, могу же я потребовать, чтобы мы провели это время вместе?

  — Конечно можешь, иди ко мне.

  Акира подошёл к своей Тени, чтобы обнять.

  — Доброе утро, Акира-кун, — Широганэ поцеловал парня в губы.

  — У тебя на губах кофе, — облизнулся Акира, — тоже хочу, — он помчался на кухню.

  — Широганэ, идём завтракать! — раздался голос Акиры.

  Дождь лил, как из ведра, Тень подумала о том, что сегодня и правда будет лучше остаться дома.

  — Скоро осень, — сказал Акира, делая бутерброды, — ты будешь меня согревать, когда будет холодно?

  — Конечно, Акира-кун, в этом можешь даже не сомневаться. Иди ко мне на колени.

  — Ты же знаешь, что я не люблю сидеть на чьих-то коленях! А ты меня один раз при всех заставил.

  — Ну на моих-то можно.

  В конце концов, здесь их никто не видит, а к Тени хотелось быть как можно ближе. Подумав, Акира встал со своего места и взобрался к Широганэ на колени, они обнялись.

  — Никуда сегодня не пойдём, — шепнул Акира.

  Они были так близко друг к другу, что это сводило с ума, они напрочь забыли о еде. Когда язык Широганэ проник в рот Акиры, по телу парня пробежала мелкая дрожь. Он лежал на руках Тени, которая без остановки целовала его.

  — Широганэ, пойдём в спальню, пожалуйста, — прошептал Акира, смотря на него раскрывшимися глазами.

  — Как скажешь, Акира-кун, я вовсе не против уединиться с тобой в спальне.

  — Тень схватила Акиру и прямо на руках потащила в спальню, осторожно опустив на кровать.

  — Хочу тебя… — прошептал Акира.

  — Какой ты страстный стал в последнее время, Акира-кун, — склонилась над ним Тень.

  — Мы просто давно не виделись, я очень скучал.

  — Любимый, — прошептал Широганэ, снова начиная целовать его в губы. Волосы Тени распустились и падали густым шлейфом на постель.

  — Какой же ты красивый! — вырвалось и Акиры.

  — Наконец-то ты это признал.

  — Рюуко тоже был красивый?

  — Очень красивый. Ты похож на него.

  — Я не он! — вскричал Акира, но Широганэ закрыл ему рот поцелуем и не давал больше сказать ни слова, а рука его начинала ласкать Акиру между бедер. Другая рука спустилась ко входу и, проникнув туда, пальцы нащупали одну точку. Акира вскрикнул от возбуждения, Широганэ развернул его на бок и вошёл.

  — Да, так… — простонал Акира. Он повернул голову и сорвал с губ Широганэ поцелуй. — Я так люблю тебя…

  — Акира-кун, любимый… — он все глубже входил в него, переполнявшие чувства готовы были разорвать изнутри.

  — Еще… — шептал парень.

  Широганэ начал быстрее двигаться, с ума сходя от возбуждения, руками он продолжал ласкать Акиру и тот едва не срывался на крик.

  Парень обнял Широганэ за талию, прижимаясь к его обнаженному телу.

  — Широганэ, почему ты мне никогда не позволяешь овладеть тобой? Кроме одного-единственного раза… — спросил вдруг Акира.

  — Не позволяю? Акира-кун, если ты чего-то хочешь, то можешь не стесняться и проявлять инициативу. Или ты думаешь, я сам тебе начну предлагать себя?

  — Тебе тогда не понравилось?

  — Все приходит с опытом, Акира-кун, — улыбнулась Тень.

  — Я подумал тогда, что тебе не понравилось и больше не стал пытаться…

  — Так сделай так, чтобы мне понравилось, — подмигнул ему Широганэ.

   — Безумно хочу тебя… — прошептал Акира.

  Он лег на Широганэ и начал медленно покрывать поцелуями все его тело, помогая языком.

  — Какой ты нежный, Акира-кун, я сейчас просто сойду с ума… — прошептала Тень.

 Акира вспомнил, как ласкал его Широганэ и начал делать то же самое, опускаясь языком между его бедер.

  Широганэ застонал.

  — Акира-кун…

  — Нравится так? — спросил парень.

  — У меня нет слов…

  Акира продолжал ласкать его языком и в это же время вошёл сзади пальцами, пробираясь все глубже, а потом вошёл и сам. Он смотрел, как большие синие глаза Тени ещё больше раскрылись.

  — Акира-кун, — сжала его Тень.

  — Широганэ, я люблю тебя.

  — Как приятно чувствовать тебя в себе, любимый, мы стали ещё ближе…

  Акира испытывал такие неземные ощущения, когда вошёл в него, какие не смог бы передать и словами. Он чувствовал, что Широганэ весь его, без остатка, что они теснее переплелись друг с другом, и что такое всегда было и всегда будет.

  Они едва не вскрикнули в одно и то же время, вместе достигнув пика наслаждения.

  — Широганэ, тобой кто-то обладал до меня? — спросил Акира.

  — Только Рюуко, — ответила Тень. — И больше никто.

  — Если ты не против, то это можно повторять почаще.

  — Я не против, Акира-кун, карты тебе в руки.

  Тень притянула его к себе. Их обнаженные тела переплелись, обнимая друг друга, за окном продолжал лить дождь.

  — Как хорошо лежать здесь с тобой, проговорил Акира — я больше ничего другого не хочу.

  Тень ответила ему на это долгим ласковым поцелуем. 

  Хомураби, можно сказать, жил возле постели Шисуи, поручив всеми делами заниматься Саваки; дни и ночи он проводил возле короля рэев, сам ухаживал, давал лекарства, накладывал мази и делал все, что предписали врачи.

  — Хомураби, пожалуйста… — проговорил Шисуи, — мне больно даже пошевелиться.

  Владыка Тьмы простонал, будто это ему было больно, он не мог себя простить за то, что изувечил Шисуи и теперь мучился угрызениями совести.

  — Шисуи, почему ты сказал, что не смог бы убить меня?

  Призванный король Света посмотрел на него:

  — Потому что люблю тебя. А убить того, кого любишь — самая невыносимая пытка, какая только может быть.

  Хомураби, как безумный, уставился на него своими зелеными глазами дикого зверя.

  — Любишь? Меня? После всего того, что я тебе причинил?!

  Шисуи почувствовал, как его рука стала мокрой, он поднял глаза — по лицу Хомураби текли слёзы. В первый раза жизни он заплакал.

  — О, коровка! — сказала Лулу, увидев, что возвращается Харука. — Где это ты был?

  — Не смей так называть меня! — огрызнулся мальчик.

  — А ты, смотрю, не в настроении.

  — Ещё бы мне быть в настроении — план убить проклятого Широганэ коту под хвост! — в сердцах выпалил Харука.

  Услышав о Тени, Лулу заинтересовалась:

  — Зачем это ты хочешь убить Широганэ-сама?

  — Потому что всем сердцем ненавижу его! — сжал кулаки Харука. — Он забрал у меня любимого человека.

  — Вот как, — сказала Лулу, — и уж человек этот никто иной, как Акира-кун?

  Харука мрачно промолчал.

  — Ну и глуп же ты, Харука. Ну какой толк тебе будет, если ты убьешь Широганэ? Акира навсегда возненавидит тебя и ты его потеряешь. А вот, если бы сделать так, чтобы их поссорить, чтобы они расстались… Брошенные души всегда идут к тем, кому они нужны, чтобы выплакаться о своем горе. Расставшись с Широганэ, Акира посмотрит на тебя совсем другими глазами.

  Харука задумался, в словах Лулу была истина.

  — Но как их можно рассорить? Они словно приклеились друг к другу.

  — Знаю я одну слабую точку в их отношениях, — сказала Лулу, — это призрак Рюуко. Этот идиот Акира до безумия ревнует Широганэ к Рюуко и они часто ссорились из-за этого. Акира думает, что Широганэ ждёт пробуждения Рюуко в нем, а он сам  лишь сосуд для души короля рэев. Если эту тему хорошо развить, ссора неизбежна. Когда Акира будет спать, нужно мысленно посылать ему образы Рюуко и Широганэ, вот увидишь — это сработает и он взбесится.

  — Хм, а тебе-то что за выгода от этого?

  — Значит есть выгода, коровка, — сказала Лулу и засмеялась. Харука разозлился. Вошла Хирю, на ходу жонглируя кристаллами льда.

  — Слышали новости? Хомураби чуть не убил Шисуи и тот в тяжелом состоянии. Хомураби все дни напролет проводит у его постели, а нам теперь самим весь мир завоевывать, пока он занят своими личными отношениями?

32

  Широганэ лежал на животе, растянувшись, как король. Гладкая белая кожа его блестела и на ощупь была как бархат, длинные серебряные волосы струились по простыни. Акира залюбовался им обнаженным. Он провёл рукой по его манящей коже от лопаток до ягодиц, Широганэ издал вздох.

  «Такой прекрасный, королевской крови, что он нашёл во мне, обычном мальчишке, который даже школу прогуливает и ничем не занимается, зачем я ему?» — думал Акира. Вывод напрашивался сам собой: что Широганэ ждет пробуждения Рюуко, своего возлюбленного, истинного короля Света. Акира отмахнулся от этих мыслей. Он сел сверху и провёл языком по спине Широганэ, спускаясь к самым ягодицам, ко входу. Тень простонала.

  — Акира-кун…

  Акира вошёл в него пальцами, а затем языком.

  — Широганэ, я безумно тебя хочу…

  — Делай все, что захочешь, любимый, — прошептала Тень, едва не сорвавшись на стон. Акира вошёл в него, продвигаясь все глубже. Это сладкое, непередаваемое ощущение — находиться внутри него, Акира не мог больше сравнить ни с чем. Он хотел Широганэ снова и снова.

  — Акира-кун, откуда столько страсти? — удивился Широганэ.

  — Потому, что влюбился в тебя и хочу, чтобы ты каждую минуту был со мной, чтобы наши тела соединились в единое целое, как два кусочка одного пазла.

  Тень обняла его и поцеловала в губы.

  — Да, Акира-кун, сегодня ты заставил меня почувствовать массу новых ощущений, как же я люблю тебя…

 Они обняли друг друга, сплетаясь телами, и начали засыпать.

  — Я устал лежать на одном месте, — удрученно проговорил Шисуи.

  — Тебе нельзя сейчас двигаться, любимый, твои ребра сломаны и могут неправильно срастись.

  — Последствия твоей безумной любви ко мне, — хмыкнул Шисуи, — хотел кто-нибудь себе такой любви, чтобы лежать потом изувеченным, как я?!

  Хомураби стоял перед его постелью на коленях.

  — О, мой Шисуи, клянусь, что никогда больше не подниму руки на тебя, никогда не ударю!

  — Твоя жестокость пугает, Хомураби…

  Удрученный тем, сколько боли принес королю Света, Хомураби откинул одеяло и осторожно взял Шисуи на руки:

  — Сейчас мы выйдем в сад и подышим ночным воздухом, ты отвлечешься, любимый…

  Осторожно, словно нес хрупкую фарфоровую куклу, Хомураби вышел в сад. Поднялась полная луна, в лицо Шисуи бросилась ночная прохлада, он схватился одной рукой за шею Хомураби, боясь упасть.

  — Все хорошо, я крепко держу тебя, мой дорогой, — с умилением посмотрел на него Хомураби своими зелеными кошачьими глазами, дикими, как лоно природы.

  Хомураби сел на лавку и приникнул к губам Шисуи. Тот вначале нехотя отвечал на поцелуи, но потом сдался, поняв, что владыка Тени не отстанет.

  — Не хочешь меня целовать, все ещё обижаешься? Или, может, я стал тебе ненавистен?

  — Хомураби, ты разбил мне губу и у меня все болит, а теперь ты лезешь ко мне с поцелуями, но я не мазохист, уверяю тебя!        На лице Хомураби изобразилась боль. Он осторожно погладил Шисуи по волосам.

  — Прости, мой мальчик, я даже не подумал…

  Шисуи запрокинул голову и смотрел на далекую холодную луну, которая свисала над ними в небе.

  — Мы слишком разные, Хомураби, мы не будем счастливы. Я совершенно другой, мне чужды твои идеалы.

  Хомураби посмотрел на него с чувством жгучей любви:

  — Но мы, как две противоположности, должны дополнять друг друга, как Свет и Тень. Поэтому, мы такие разные, должны стать единым целым.

  — Должны, но ты давно нарушил баланс между Светом и Тенью! Оставь все это, Хомураби, зачем тебе весь этот мир, неужели, думаешь, насилие принесёт тебе счастье?

  Владыка Теней задумался.

  — Нет, — наконец сказал он, — я зашёл уже слишком далеко и идти буду до конца. Я не могу оставить, предать своих детей, кинуть их, они верят в меня…

  — Тогда отпусти, не будет счастья в любви из-под палки, насильно мил не будешь.

  — Я больше никогда не ударю тебя, слышишь? И отпустить не могу, потому что живу тобой.

  Янтарные глаза Шисуи стали грустными. Он вздохнул и отвернулся.

  — Если я дам тебе свободу, ты же сразу покинешь меня! А говорил, что любишь.

  — Да, покину, потому что в этой клетке жить невыносимо. Я предложил тебе: откажись от своей идеи захватить мир, восстанови баланс между Светом и Тенью, и тогда мы сможем говорить о нормальных отношениях, где я смогу сам за себя решать, а не чувствовать себя твоим рабом.

  — Это невозможно, Шисуи, поэтому, смирись, у тебя нет выхода.

  Король рэев тяжко вздохнул, он увидел впереди мерцающие огоньки, переливающиеся разными цветами во тьме.

  — Что это? — удивился Шисуи.

  — Это лунные цветы, — сказал Хомураби, — сейчас я принесу их тебе.

  Он осторожно положил Шисуи и вскоре вернулся с целым букетом. Диковинные цветы напоминали золотые лотосы, от них исходило какое-то волшебное сияние и они могли светить во мгле вместо фонаря.

  — Какая красота, — проговорил Шисуи.

  — Лунные цветок — покровительствует возлюбленным, — сказал Хомураби и многозначительно посмотрел на него.

 33

  Не успел Акира закрыть глаза, как его начали преследовать образы Широганэ и Рюуко. Они смотрели друг на друга, взявшись за руки, излучая неземную красоту.

  — Скоро ты пробудишься, любимый! — сказала Тень, смотря на него большими синими глазами.

  — Этот дурачок Акира думает, что ты любишь его, а он — всего лишь тело для перерождения моей души, — засмеялся Рюуко.

  — Он очень наивен и глуп. Я, Широганэ, королевской крови, никогда бы даже взглядом такого, как он, не удостоил, не говоря уже о большем. И я терплю его только для того, чтобы ты пробудился, любимый, — их языки сплелись в страстном поцелуе.

  Акира проснулся в холодном поту, он посмотрел на мирно спавшую рядом Тень, которая обнимала его во сне.

  — Кошмар, — прошептал Акира и снова закрыл глаза, но образы атаковали, как стрелы метких лучников, попадая в самые болевые точки.

  — Я так люблю тебя, мой Рюуко, так устал ждать, когда ты пробудишься, любовь моя, — шептал Широганэ, нежно гладя прекрасного Рюуко по обнаженной спине, — я так устал терпеть этого грубого, необразованного недотепу.

  — Ещё бы, — засмеялся Рюуко, — посмотри на меня и на него, — он поднялся во всей своей красе, длинные чёрные волосы струились по точеной спине. — Ничего, любимый Широганэ, скоро я проснусь и силой воли подавлю дух этого мальчишки, теперь это будет моё тело.

  — Ох, скорее бы уже, любимый, — сказал Широганэ, сладко целуя его в губы. Они предались безудержным ласкам. Акира подскочил на кровати. Он убрал от себя руки, которые его обнимали, и ушёл на пол, сел, опершись о стену. Акира боялся засыпать, образы, весьма яркие, снова вставали перед глазами.

  Тень проснулась:

  — Акира-кун?

  Она увидела, что парень сидит на полу в подавленном состоянии.

  — Акира-кун, ты в порядке?

  Он не ответил. Широганэ спустился к нему и присел рядом:

  — Что случилось, любимый?

  Акира посмотрел на него полными ярости глазами:

  — Параллельный мир: ты и Рюуко…

  — Любимый, я не выходил в параллельный мир, я спал… Тебе приснился кошмар? — Широганэ взял его за руку, но парень со злостью выдернул ее.

  — Ладно, хватит тут уже ломать комедию и притворяться, что все хорошо! Я и так знаю, что ты ждешь, когда пробудится Рюуко, я же только тело для его души, с которой ты так жаждешь встречи…

  — Акира-кун, ну не начинай!

  — Что не начинай? Говорить правду? Вот просто так ты тут меня, мальчишку-прогульщика, нашёл и влюбился неземной любовью? Да кто в это поверит? Ты нашел меня только потому, что Он должен пробудиться во мне и именно поэтому ты сейчас со мной, лжец! Ещё скажи, что это не так, ну же, давай!

  На лице Широганэ отразилась боль. «Сказать ему сейчас? Нет, только не это… Он не поймёт и будет только хуже!»

  — Что, молчишь? Потому, что сам знаешь, что это правда! Так вот: хватит мной пользоваться, выметайся из моего дома и из моей жизни, между нами все кончено!

  — Акира-кун…

  — Что, будешь снова лгать? Ты мне с первого дня не понравился, нес какую-то чушь! Убирайся! — Акира занёс руку и влепил Широганэ пощечину. Тень схватилась за лицо:

  — Да как ты смеешь! Думаешь, если я люблю тебя, то буду идти у тебя на поводу и все терпеть? Ошибаешься! Грубый, неотесанный мальчишка! Такие дикари, как ты, не умеют ни любить, ни ценить других.

  Широганэ поспешно оделся, взял шляпу и молча направился к выходу, его длинные серебряные волосы упали до самого пола. Акира смотрел ему вслед и еле сдержал порыв броситься за ним и вернуть, но перед ним снова встал образ Рюуко и сердце сжалось от боли.

  — Черта с два! — проговорил он.

  Широганэ был в ужасе, он не понимал, что вдруг нашло на Акиру, да ещё и в тот момент, когда они так сильно сблизились и казалось, что между ними все просто идеально. Что могло на него найти, чтобы он ударил, выгнал его, разорвал отношения? Почему он внезапно вспомнил Рюуко? Широганэ не мог этого до конца понять, это было похоже на сильный удар, когда не чувствуешь боли в состоянии шока, но боль постепенно начинает проявляться, достигая чудовищных размеров. Тень присела недалеко от границы с мирами.

  — Почему Широганэ-сама такой грустный, у него что-то случилось? — послышался голос Лулу, которая тут же оказалась рядом. Она обняла Широганэ за плечи и заглянула в его синие глаза.

  — А тебе нравятся девушки, Широганэ-сама?

  — Если Рюуко переродится в теле девушки, значит, мне будут нравиться девушки, — ответила Тень.

  — Снова этот Рюуко! Всегда только он.

  Лулу была хороша: длинные розовые волосы, стянутые ленточками в хвосты, чёрное короткое платье, корсет выгодно подчеркивал грудь, кроме того, её озорной характер никого не оставлял равнодушными, даже врагов.

  — Чувствую, у тебя что-то случилось, Широганэ-сама, — сказала Лулу, — наверняка тебя опять обидел Акира-кун, этот несносный мальчишка просто грубиян и не для твоих королевских кровей.

  Лулу погладила Тень по длинным роскошным волосам и снова обняла, но Широганэ остался холоден и безучастен. Пользуясь его потрясенным состоянием, Лулу взобралась к Широганэ на колени и чмокнула в губы. Как давно она ждала эту минуту!

  — Широганэ-сама самый красивый король в обоих мирах, — сказала Лулу.

  — Слышал бы тебя сейчас Хомураби, — проговорила Тень.

  Хомураби суетился возле постели Шисуи, он с удовольствием глядел на прекрасное лицо короля рэев: все почти зажило и шрамов не осталось! Лекари и золото владыки Тьмы творили чудеса.

  — Любимый, твои губы зажили, я хочу тебя поцеловать, — сказал Хомураби склоняясь над ним.

  — Только поцелуй, — устало согласился Шисуи, — ребра ещё не зажили и у меня все болит!

  — Как скажешь, любимый, я буду ждать столько, сколько нужно, — Хомураби жадно проник в его рот языком. От нежных поцелуев Шисуи все внутри затрепетало. Они долго предавались поцелуям, пока Шисуи не закрыл ему рот ладонью.

  — Хватит, Хомураби, ты выпьешь меня до дна… — в его янтарных глазах было что-то очень глубокое и тёплое, как в ласковом море. Хомураби припал к его тонкой белой ладони губами.

  Акира не мог больше находиться в спальне: стены давили, все здесь напоминало о Широганэ, который ещё пару часов назад нежился в его объятиях. Парень и сам до конца не осознал, что натворил. Все, каждая мелочь в комнате напоминала о нем, давя на душу тяжким грузом, отзываясь острой болью.

  — Не могу тут сидеть! — закричал Акира.

  Наспех одевшись, он выбежал на улицу и побежал в темноту — необходимо было срочно выпустить пар.

  Акира выбрал уединенное место, где никто бы не мешал ему размышлять. Присев на камень, он задумался. Вспомнил, какой любовью и нежностью светились глаза Широганэ, какими ласковыми были его прикосновения, поцелуи, голос… Неужели он способен был так играть и притворяться, но зачем? Чтобы дождаться пробуждения своего возлюбленного Рюуко в его теле? Но это его, Акиры, тело, чёрт возьми! Боль и ярость подступали к горлу.

  — Акира-кун…

  Парень поднял голову: перед ним стоял Харука.

  — Ты пришёл, чтобы наслать на меня кокути? — спросил Акира.

  — Я пришёл извиниться, Акира, за свои слова и оскорбления, я был не в себе. А почему ты тут сидишь один, что-то случилось?

  — Так, ничего, ерунда.

  Мальчик присел рядом:

  — Уж не знаю, что у тебя случилось, но, думаю, что тебе сейчас очень одиноко. Мне тоже всегда было одиноко… Мои родители рано умерли и я остался совсем один, не было никого, кроме старого слуги…

  — Это печально, — проговорил Акира.

  — Не было друзей, не было никого, Акира-кун, я такой одинокий, мне так грустно… — он обнял парня, тот тоже обнял его в ответ, — когда я встретил тебя, мне казалось, что только ты один меня понимаешь, что это судьба…

  — Судьба?

  — Я так сильно люблю тебя, Акира-кун… — в его темно-синих глазах едва не стояли слёзы. Парень смутился, не зная, как вести себя в подобной ситуации.

  — Наверное, тебе просто не хватало старшего брата…

  — Любимого брата, — мальчик дотянулся и поцеловал Акиру в губы, потом ещё и ещё.

  — Э, ты чего это? — отстранил его Акира. — Не надо вот этого!

  — Ты злой! — всхлипнул мальчик. — Тебе нравится делать мне больно!

  — Харука, успокойся, я устал от всех этих истерик, я хочу побыть один.

  Но мальчик обнял его, вцепившись мертвой хваткой, и ни в какую не хотел отпускать.

  Лулу продолжала наслаждаться моментом, взобравшись на колени к Широганэ. Она разглядывала вблизи, гладила его лицо, волосы, обнимала за шею. Тень настолько погрузилась в свои мысли, что просто не замечала её. Лулу давно ждала этого момента и вот, Тень совсем близко, рукой подать. Она прижалась к Широганэ и поцеловала его в губы. Он только сейчас обратил на неё внимание.

  — Эй, девица? — спросил Широганэ, плавно отстраняя Лу. — Мы с тобой не в тех отношениях, чтобы лезть ко мне с поцелуями.

  — Широганэ-сама, может быть напомнить тебе, благодаря кому ты ещё до сих пор жив? — она подмигнула ему.

  Хомураби не отставал от Шиуи, целуя его, так как большее пока было ему запрещено, по состоянию здоровья короля рэев.

  — Мой мальчик, — шептал Хомураби, снова проникая в его рот языком. Эти бесконечные поцелуи стали возбуждать Шисуи и он также пылко начал на них отвечать. И тут его взгляд упал на маленькую коробочку, стоявшую на столике, заваленном лекарствами и мазями. Снотворное. Сами боги дали ему шанс и король Света решил при первой удобной возможности бежать.

  — Какие сладкие твои поцелуи, — проговорил владыка Теней.

  — Я люблю тебя, Хомураби, — ответил Шисуи и глаза его заиграли, как драгоценный янтарь.

  Хомураби издал звук, напоминающий рык зверя, а глаза его увлажнились.

  — Не плачь, Хомураби, — взял его за руку Шисуи, — помоги мне лучше встать, я хочу немножко пройтись по комнате.

  Владыка Теней взял его на руки и опустил на пол. Шисуи был стройный и лёгкий, как тростинка, от ласк Хомураби он всегда выгибался, будто лук, сделанный из молодой гибкой ветви, это доводило повелителя Тьмы до умопомрачения. Хомураби осторожно поставил его на пол.

  — Я говорю, что люблю тебя, а ты плачешь, глупый, — сказал Шисуи, опираясь на его плечо.

  — Думаю, я не достоин твоей любви… Я искалечил и чуть не убил тебя, ты до сих пор не можешь оправиться!

  Они сделали круг почёта по комнате и пошли назад. Шисуи толкнул Хомураби на постель и присел к нему на колени.

  — Так учись на своих ошибках, — сказал король рэев, заглядывая ему прямо в глаза. Он провёл пальцами по лицу Хомураби, его щеки все ещё были влажными от спонтанно нахлынувших слез.

  Шисуи провёл по соленой щеке Хомураби языком. Повелитель Тьмы фыркнул, как зверь, что означало, что он на десятом небе от счастья.

  — Я буду учиться, — проговорил Хомураби, покрывая поцелуями руки Шисуи.

  — А ещё мне в голову пришла идея, выпить с тобой на днях красного вина, отметить моё выздоровление.

  — Мне нравится эта идея, — сказал Хомураби. — Все, что захочешь, любимый.

  Он снова принялся горячо целовать Шисуи в губы.

  — Акира-кун, не прогоняй меня, пожалуйста, — умоляюще проговорил Харука, — я совсем один остался в этом мире…

  — Я не прогоняю тебя, только не нужно вот этого! Я не хочу целоваться с ребёнком, да и вообще ни с кем не хочу!

  После Широганэ Акира даже не мог себе представить, как может целовать кого-то другого, не говоря уже о чем-то ещё. Кроме Тени, он в больше ни с кем себя и представить не мог, а раз с Широганэ быть ему не судьба, то лучше остаться одному.

  — С ребёнком?! — окрысился Харука. — Я не ребенок! Ты хоть школу среднюю окончи, а потом будешь считать себя взрослым. И я лучше, чем эта Тень, по крайней мере, не променяю тебя на какого-то Рюуко!

  Удар достиг цели.

34

  Акира засыпал в пустой, холодной постели. Так и казалось, что Тень лежит рядом, как обычно, но нет — отныне на её месте стало пусто. Где сейчас Широганэ, как он? Ведь ему некуда пойти. А, может, после того, как Акира его ударил и наговорил грубостей, он и видеть его больше не захочет?

  Акира тяжело вздохнул, почувствовав пустоту и глубокую печаль. Мир, и до этого казавшийся ему скучным, сейчас решительно утратил всякий смысл и интерес. Сон не шёл, Акира ворочался в постели, сгорая от непреодолимого желания прижаться к Тени, коснуться её губ, тела, услышать голос… Но теперь об этом можно было лишь мечтать, Акира не находил себе места, ему хотелось выть на луну.

  Хомураби пришёл с важного приёма. На нем были праздничные черно-белые одежды, свешивались белые кружевные рукава, скрывающие чёрные перчатки на руках. Черно-белый подол одежд волочился за ним великолепным шлейфом. Длинные красные волосы разметались по плечам, спускаясь почти до самого пола.

  Шисуи с восхищением посмотрел на него:

  — Как тебе идут эти одежды, мой Хомураби, не могу отвести от тебя глаз!

  — О, Шисуи… — прошептал повелитель Тьмы. Наклонившись к нему, он припал к его губам.

  — Я принёс самого лучшего красного вина, как ты и хотел!

  — Превосходно, любимый.

  Хомураби был польщен и сражен его эпитетами и комплиментами, он принялся открывать вино и разливать его в бокалы.

  — Брудершафт… — они сладко поцеловались, слизывая капельки вина с губ друг друга.

  — Как прекрасно, — проговорил Шисуи, облизывая собственные губы, — эх, если бы ты ещё принёс мне тот лунный цветок, покровительствующий влюбленным, который растёт в твоём саду… Я бы пользовался им как ночником.

  Хомураби посмотрел на него:

  — Ты как будто что-то задумал, Шисуи. Сразу говорю — сбежать не получится.

  Шисуи печально вздохнул:

  — Да это я знаю… Просто цветок очень необычной красоты, украсил бы мою комнату, в которой мне и так мало радости. Ладно, забудь…

  — Принесу я тебе цветок, и целый букет принесу. А, может, в горшках их высадить и поставить в твоей комнате? Я сейчас вернусь, — он вышел, заперев дверь на замок.

  Шисуи кинулся к бокалам. В бокал Хомураби он подсыпал тройную, лошадиную дозу снотворного, размышляя, подействует ли оно на него вообще?

    Хомураби скоро вернулся с целым букетом лунных цветов. Он поставил золотые лотосы в вазу и они излучали мягкий свет, будто ночники.

  — Какая прелесть! — Шисуи с радостью обвил его шею своими тонкими руками. — Давай допьем вино и, думаю, сегодня я готов к чему-то большему с тобой.

  Глаза Хомураби вспыхнули зелёным огнём:

  — Ты уверен?

  — Да, — ответил Шисуи.

  Хомураби залпом осушил бокал.

  — Я думал, что у этого вина более изысканный вкус, видимо, прогадал… Гадость редкая…

  — Ничего, любимый, разве в этом счастье, — Шисуи взял его в плен своими сладкими поцелуями. Руки Хомураби проникли под его легкий халат и сжали ягодицы, он горел сумасшедшим желанием и издавал что-то похожее на звериный рык. Шисуи тоже страстно желал его, привыкнув к ласкам владыки Тьмы. Хомураби едва не накинулся на короля рэев, обуреваемый зверской похотью, но сдержал себя. Он аккуратно опустил Шисуи спиной на кровать и, содрав с него халат, припал губами меж его бедер.

  — Я буду очень осторожен с тобой, обещаю, любимый, — проговорил Хомураби. Шисуи запустил руку в гриву его красных волос и закрыл глаза. Ему вспомнилось время, когда  он постоянно ходил с закрытыми глазами, став слепым, но повелитель Теней вернул Шисуи зрение, теперь он может видеть этот мир.

  — Спасибо тебе… — прошептал Шисуи.

  — За что? — удивился Хомураби.

  — За любовь.

  Хомураби продолжал орудовать языком и доводил Шисуи до громких стонов, от которых и сам возбуждался.

  — Если тебе все ещё больно, я войду в тебя только пальцами.

  — Нет, войди полностью, я хочу тебя, — прошептал Шисуи.

  Хомураби осторожно согнул его ноги в коленях и, войдя вначале пальцами, осторожными толчками протиснулся и сам.

  — Тебе не больно, любимый? — прошептал Хомураби и провёл языком по его губам.

  — Нет, продолжай, — ответил Шисуи, — я скучал по твоим ласкам, любимый Хомураби…

  Повелитель Теней простонал от этих слов и начал медленно двигаться в нем, Шисуи обнял его за шею тонкими, как ветви сакуры, руками.

  — Мой Шисуи, моя любовь, — шептал Хомураби.

  Когда они оба были удовлетворены, он развалился на спине.

  — Прости, дорогой мой, но что-то я устал…

  Он начал погружаться в сон, снотворное подействовало. Шисуи ласково гладил его по голове и Хомураби вскоре крепко заснул, как всегда, с громогласным храпом.

  Нельзя было терять ни минуты, Шисуи быстро оделся. Обуви не было. Он схватил один из лунных цветов, чтобы освещать себе путь, и вылетел из комнаты, прикрыв двери. Король рэев вспоминал, как пройти в сад Потерянных душ, там можно было найти дорогу, ведущую к выходу.

   Шисуи мчался, оборачиваясь по сторонам, он представлял себе гнев Хомураби, когда тот узнает о побеге с помощью снотворного и съежился от страха. В этот раз повелитель Тьмы его точно убьет, пересчитав только что зажившие косточки.

  Что-то больно впилось в босую ногу — дьявольские колючки, они тут повсюду! Но Шисуи уже было наплевать на это, отступать он не собирался. Ну где, где же эта тропа, которая выведет его отсюда? Если бы не лунный цветок, давно можно было выколоть в этой тьме глаз.

  Из кустов вылезло нечто, накинувшись на Шисуи, тот в ужасе отпрянул. С диким визгом, карликовое существо бросилось под ноги короля рэев, ощерив мелкие и острые, как иглы, зубы. Это было одно из чудовищ Хомураби, его домашний питомец, которых повелитель Тьмы разводил, как собак.

  — Фу! — сказал Шисуи и намахнулся на него палкой.

  Существо попятилось назад и с визгом убежало обратно в кусты. Шисуи понял, что без помощи палки здесь не обойтись. Над ним кричали ночные птицы, хищные цветы раззинули свои соцветия в ожидании жертвы, Шисуи намахнулся на них и они зашипели, будто змеи, пощелкивая своими зубастыми пастями. Но похлеще всяких чудовищ страшило его то, что Хомураби проснется и кинется его искать. Он представлял, как повелитель Тьмы снова оставляет кровоточащие царапины от своих острых когтей на его нежной коже, насилует и бьёт его, избивает едва ли не до смерти. Шисуи вздрогнул. Он очень боялся гнева Хомураби, а то, чего доброго, снова посадит его на цепь, как одно из своих чудовищ. Поэтому Шисуи припустил быстрее, подсвечивая себе лунным цветком. Сад был жуткий, наполненный темными тайнами и чудовищными обитателями, представителями здешней хищной флоры и фауны.

  Наконец, король рэев увидел тропу, он не знал, куда она приведёт его, но начал продвигаться по ней. Шисуи ещё не совсем оправился после болезни, ребра ныли, но он упорно стремился вперёд, отгоняя палкой всякую нечисть, встречающуюся ему на пути: будь то цветы со звериными пастями, адские насекомые, ночные птицы или пресмыкающиеся чудовища. Лунный цветок увял и перестал светить, только луна стала единственным спутником, освещающим дорогу. Он шёл несколько часов, стер ноги в кровь об камни и колючки, неожиданно на кого-то наткнувшись.

  Свет луны упал на лицо незнакомца:

  — Широганэ?!

  — Шисуи?! — в свою очередь удивилась Тень.

  Шисуи вцепился в него руками, как за свою последнюю надежду.

  — Широганэ, помоги, мне нужно сбежать от Хомураби!

  — Тебе очень повезло, дружище, сейчас Лу как раз отвлекает стражей-кокути, охраняющих границу между мирами. Беги!

  — Спасибо! — на ходу крикнул Шисуи и, не теряя больше ни минуты, он пересек границу, снова попав в тот мир, в котором его знали как мастера Шуичи Вагацуму.

35

 Хомураби проснулся с чудовищной головной болью, он не сразу понял, что произошло.

  — Шисуи? — первым делом проговорил он.

  Короля рэев нигде не было, дверь была не заперта. Неприятная догадка поразила Хомураби: Шисуи сбежал. Здесь же, на полу, валялись увядшие лунные цветы. Владыка Тени подумал, что точно так же сейчас выбросили на пол и его чувства. Он сел на кровать и провёл по ней рукой, вспоминая сладкую ночь с призванным королём Света.

  — Ну почему, Шисуи, что я опять сделал не так? Я же старался для тебя, как только мог… Саваки!!

  — Да, повелитель Хомураби? — появилась высокая фигура блондина.

  — Шисуи сбежал, обыщи все окрестности, далеко ему не уйти…

  — Слушаюсь, повелитель.

  Акира ворочался в постели, мучаясь от сильного неприятного чувства — ссора с Тенью стояла комом. Теперь надо учиться жить без неё, но как это чудовищно!

  Кто-то нежно обнял Акиру под одеялом.

  — Широганэ?! — вскочил Акира, но из-под одеяла выглянул Харука.

  — Какого черта ты тут делаешь?! — разозлился парень.

  — Не прогоняй меня, Акира-кун, я совсем один остался… Я тебе не помешаю…

  — Ладно, лежи уже, куда пойдешь на ночь глядя.

  Акира отвернулся к стене и натянул одеяло. На самом деле ощущение того, что рядом хоть кто-то находится, смягчало боль и одиночество.

  Акира проснулся и услышал шум на кухне. Заспанный, взлохмаченный, он выскочил на кухню. Харука хозяйничал, надев фартук.

  — Доброе утро, Акира-кун, я прибрал в комнатах и приготовил тебе завтрак, — сказал он. — Кухню вымыл и всю посуду тоже, тут давно никто не прибирал.

  С тех пор, как ушёл Широганэ, Акира совсем запустил дом.

  Парень хмыкнул:

  — Надо же, какой ты хозяйственный, а я-то думал, что живя в роскоши при больших деньгах, ты и тарелку сам не вымоешь, все слуги за тебя делают.

  — А вот это было обидно, Акира-кун, я умею все. Садись завтракать.

  — Ладно.

  Смотря на Акиру, мальчик просто сиял.

  — Акира-кун, мне так приятно что-то делать для тебя.

  «Бесплатная прислуга в доме», — подумал парень.

  — Чего это ты так смотришь на меня? — спросил он.

  — Думаю, не пожить ли мне какое-то время у тебя? Ты совсем опустился: дом не убран, школа запущена, о чем ты только думаешь, Акира-кун?

  — Опустился?

  — Я помогу тебе с уборкой и подтянуть уроки в школе.

  — Еще не хватало, чтобы ребенок, младше меня на пять лет, помогал мне подтягивать уроки в школе! Если ты не знал, я вхожу в лучшую пятерку по успеваемости в классе. Но в школу не хочу! Сейчас так точно.

  — В любом случае, тебе нужен кто-то рядом, ведь когда рядом кто-то есть — не так одиноко и тяжело на душе.

  С этим Акира не смог не согласиться.

  Шисуи не знал, куда ему бежать, где укрыться. В бар он не мог вернуться — его там сразу найдут, к Акире тоже могут наведаться и тогда Шисуи подумал, что, может быть, получит пристанище у братца Ко.

  Ко сильно удивился, увидев на пороге Шисуи, да еще и в таком виде. На короле рэев был один лёгкий халат, небрежно завязанный и открывающий обнаженную грудь и стройные ноги.

  — О… Шисуи, вот так сюрприз, — ухмыльнулся Ко, — только не говори, что ты бежал по всему городу в таком виде. Могу поклясться, что под этим халатом на тебе больше ничего нет.

  Братец Ко страдал нимфоманией. Ему было все равно, к кому цепляться: мужчина это, женщина или ребёнок. Он приставал даже к Харуке.

  — Дай мне войти! — залетел Шисуи, будто за ним гналась сама преисподняя. Ко посмотрел на его босые, израненные ступни:

  — Что случилось?

  — Я сбежал от Хомураби, ты сможешь меня спрятать?

  Ко задумался:

  — Думаю, у меня нет выбора. Твои волосы опять стали зелеными и… ты снова стал видеть?!

  — Да…

  — Ладно, иди в ванну и приведи себя в порядок, потом поговорим.

  — Спасибо… — проговорил Шисуи. — И ещё мне понадобится краска для волос, мне нужно полностью поменять имидж.

  — Его нигде нет, — сказал Саваки.

  — Вы хорошо все обыскали?

  — Лучше некуда, проверили каждый куст.

  — Ладно, значит ему удалось пересечь границу между мирами и он уже там. Я его недооценивал, надо же, сколько прыти! Дам очень щедрое вознаграждение, если отыщешь Шисуи. Силу к нему не применяй, просто скажешь мне где он и я сам приду и разберусь.

  — Я понял, — ответил Саваки.

  — Эй, Акира-кун, ты в школе появиться не желаешь?! — закричала ему Ая.

  — Нет, не желаю! — ответил парень.

  — Бросил нас всех? — с укором сказал Кэнго.

  — Никого я не бросал, просто нет настроения.

  — А Широганэ где?

  Акиру передернуло:

  — Знать не знаю, мы расстались.

  — Вот как? — ответила Ая. — Тогда все понятно, очень жаль.

  Дорогу им преградил очень высокий светловолосый человек, все трое казались карликами по сравнению с ним и смотрели снизу вверх. Они уже поняли, что на самом деле это был не человек.

  — Эй, вы, — сказал Саваки, — а ну отвечайте, где мастер Шуичи Вагацума!

  — А ты тут кто такой, чтобы давать нам указания?! Допель, исчезни!

  Глаза Акиры будто налились кровью, а волосы почернели, в руках появились острые клинки.

  — Как страшно, — усмехнулся Саваки, — ребята, разеритесь-ка с ними! — из-за его спины начали вылазить кокути. Все трое вооружились до зубов, чтобы дать монстрам достойный отпор, однако, их было очень много.

  — Прекрасного времяпрепровождения, — сказал Саваки и пропал.

  Кокути была целая орда и Акира просто выбился из сил. И тут он увидел длинную, такую знакомую, серебряную косу. Сердце едва не остановилось и все сжалось внутри — рядом стоял Широганэ, сомнений быть не могло. Пересилив себя, Акира взглянул на него: Тень орудовала тростью, помогая избавляться от кокути.

  — Дела есть дела, Акира-кун, — сказал Широганэ, — ничего личного.

  — Больно надо! — огрызнулся парень, повернувшись к нему спиной. Внутри все оборвалась: Широганэ холоден и равнодушен к нему, это конец… Почему-то захотелось заплакать, но кокути обступили со всех сторон и Акира отчаянно налетел на них с клинками, вымещая всю свою скопившуюся злобу. Вскоре, общими усилиями, монстры были побеждены. Большой вклад, конечно же, внесла помогавшая им Тень.

  — Давно не виделись, Широганэ, ты куда это? — спросила Ая.

  — Прошу прощения, но у меня ещё целая куча дел, всем хорошего дня.

  Акира посмотрел ему вслед: «А я будто пустое место! Будто ничего между нами и не было».

  — Я домой, — бросил Акира друзьям. Такого паршивого настроения у него не было, наверное, никогда в жизни, хотелось все громить и крушить. Придя домой, Акира наорал на Харуку и мальчик в слезах убежал.

  Широганэ пытался не подавать виду, как страдает его душа. Слова Акиры глубоко ранили острыми иглами, его пощёчина, которую он влепил просто ни за что, до сих пор клеймом горела на щеке. Тень решила больше не унижаться, зная себе цену. В конце концов, сколько можно терпеть такое свинское отношение, пора бы и наказать наглеца.

  Он направлялся к границе между мирами, когда услышал любопытный разговор.

  Лулу говорила Харуке:

  — Видишь, коровка, говорила я тебе, что их легко можно рассорить. Я всю ночь посылала Акире образы Широганэ и Рюуко, пока не добилась своего.

  — Он сегодня сам не свой, — в слезах ответил мальчик, — накричал на меня.

  “Так вот, в чем дело», — подумал Широганэ.

36

  Акира пришёл в бар мастера Вагацумы, которого подменял за барной стойкой молодой бармэн.

  — Налей мне выпить, — подошёл к нему Акира.

  — Извините, но мы не продаем спиртное несовершеннолетним.

  — Налей выпить, я тебе сказал, иначе всю душу из тебя вытрясу! Мастер Вагацума — мой друг, я расскажу ему и он тебя накажет, как следует, и уволит.

  Бармэн слышал легенды, какие ходили про Акиру. Что Акира умеет превращаться в монстра, что у него чернеют, как ночь, волосы и наливаются кровью глаза, а в руках появляются острые клинки. Молодой бармэн, конечно, не верил в эти сказки, но все же побаивался грозного вида Акиры.

  — Чего желаете?

  — Виски со льдом, — ответил Акира. Он решил заглушить свой стресс и в первый раз попробовать алкоголь.

  — Акира-кун, ты решил приложиться к бутылке? — обнял его за талию братец Ко.

  — Отстань! — отмахнулся от него Акира, как от назойливой мухи.

  В бар вошла сестра Кэнго — Маю.

  — Где все красивые парни?! — как всегда повторяла она, будто попугай. Акира указал ей на братца Ко:

  — Вы найдёте друг друга, уверяю тебя!

  Он отхлебнул виски и поморщился. В голове зашумело, перед глазами все поплыло. Мысли о Широганэ накатили с новой силой. Акира заказал ещё виски.

  «Быстро же ему стало все равно на меня! Да, наверное, и было».

  Акира поник, потом его охватила злоба, потом он начал задираться с людьми. Братец Ко уже целовался с Маю, потому, что ему было все равно, с кем целоваться. Акира грубил, хамил и оскорблял клиентов, но выпивать на этом так и не закончил.

 Через некоторое время он уже еле стоял на ногах.

  Ко встретил Широганэ возле бара:

  — Там Акира напился и буянит, никого не узнает, иди его забери, а то как бы полицию не вызвали, он несовершеннолетний.

  Широганэ был сильно удивлён, что Акира напился, да ещё и так сильно, что никого не узнает. Насколько Тень знала, парень всегда был противником алкогольных напитков.

  Когда Широганэ вошёл, Акира уже распалялся с кем-то из клиентов, осыпая его оскорблениями, и готова была завязаться драка.

  — Акира-кун! — окликнул его Широганэ.

  — А ты ещё кто такой? — обернулся пьяный Акира. — Пошёл ты отсюда к черту!

  Широганэ схватил его мёртвой хваткой и перекинул через плечо.

  — Извините, — сказал он клиентам, — парень непьющий сегодня немного напился.

  По дороге Акира бил его ногами и осыпал такой бранью, что стало бы стыдно, если бы услышали прохожие. Но на Тень это никак не действовало, она молча тащила парня домой. Акира не осознавал, что происходит и не узнавал Широганэ, но продолжал изо всех сил колотить его ботинками. Тень затащила пьяницу домой. Но дома Акира устроил ещё большую истерику. Он дрался как маленький зверек, а потом забился в угол. Тень оставила его в покое и молча наблюдала из другого конца комнаты. Акира повторял только одну фразу: «Где Широганэ?», а потом начал сильно рыдать.

  Тень не знала, что с ним делать.

  — Акира-кун, ты меня слышишь? Я здесь.

  Но Акира не слышал его, трубя своё. Парень разговаривал сам с собой, будто бы вел диалог с Тенью, что-то доказывал, говорил, что любит, снова рыдал.

  — Как поразительно влияет алкоголь на людей, — проговорил Широганэ. Акира снова стал звать его и говорил, что больше так не может.

  — Акира-кун, ты меня слышишь? — снова повторила Тень. Ноль эмоций. Парня начало мутить, Широганэ потащил его в ванную. Акиру вырвало. Тень включила кран с водой и насильно умыла его, а потом намочила ему голову. Акира брыкался, но скоро притих, совсем обмяк. Широганэ раздел его и уложил в кровать, он подумал, что сегодня лучше будет спать от парня отдельно. Акира метался, бредил во сне, ему было плохо, тошнило и вертолетило. Он постоянно повторял «Где Широганэ?»

  Широганэ не выдержал, лег к Акире и обнял его. Парень действительно успокоился и скоро заснул.

  Акира спал до обеда и разлепил глаза, не понимая, что происходит. Голова трещала, будто его всю ночь колотили по ней кувалдой. Парень увидел, что на соседней кровати сидит Тень и очень удивился.

  — Широганэ? Что ты здесь делаешь?

  — Привёл тебя вчера пьяного домой, — проговорила Тень, — чтобы ты не учинил в баре драку, это могло очень плохо закончиться. Не переживай, я уже собрался уходить.

  — Не уходи, — сказал Акира, — схватив его за запястье и посмотрел таким взглядом, что Широганэ остановился.

  — Просто не уходи…

  Они несколько секунд смотрели друг на друга, потом Акира не выдержал, кинулся к Широганэ, приник к нему, спрятав голову у Тени на груди. Широганэ обнял парня в ответ.

  — Эх, Акира-кун, что мне делать с тобой…

  — Прости меня… — прошептал Акира. Широганэ крепче прижал Акиру к себе, его губы слегка касались волос парня.

  — Широганэ, что я вчера творил? Я ничего не помню… Последнее, что помню: пил в баре виски со льдом и потом память отключилась.

  — О… лучше тебе этого не знать, Акира-кун, что ты вчера творил…

  — Как стыдно… и так плохо, что я сейчас подохну…

  — Зачем ты так напился? Ты же непьющий!

  — Из-за тебя я так напился! Ты меня игнорировал, не замечал… а мне было больно.

  — Ты сам меня бросил и прогнал, Акира-кун.

  — Я сам не знаю, что на меня тогда нашло.

  — А я знаю, — проговорил Широганэ, — я подслушал, как Лулу рассказывала Харуке, что ночью подсылала тебе образы мои и Рюуко, чтобы нас поссорить.

  — Вот уроды! — сжал кулаки Акира.

  — Акира-кун, ты пока не понимаешь, но придёт время и ты поймешь, как много ты значишь для меня и как сильно я тебя люблю. А пока, пожалуйста, просто верь мне.

  Акира посмотрел на него с замиранием сердца.

  — Я хочу верить тебе, Широганэ, я тебя очень люблю.

  — Я знаю, — ответила Тень, — сегодня всю ночь ты повторял моё имя, звал, рассказывал, как сильно меня любишь.

  Акира покраснел.

  — Я ничего не помню…

  — Тебе нужно принять ванну, Акира-кун, а потом будем тебя лечить и приводить в чувство.

37

  — Пойдём в ванную, — сказал Широганэ.

  — Я стесняюсь идти с тобой вместе, — ответил Акира.

Широганэ это позабавило:

  — Спать вместе со мной ты не стесняешься, а идти вместе в ванную стесняешься?

  — Да, — опустил глаза парень.

  Акира очень не хотел, чтобы Широганэ видел, как он возбуждается от одного его присутствия.

  — Не буду я смотреть на тебя, чего я там не видел? — сказала Тень и едва не насильно втолкнула парня в ванную. Широганэ подал Акире пасту и зубную щётку:

  — От тебя разит перегаром как от алкоголика из подворотни.

  — Извини…— покраснел Акира, принявшись тщательно чистить зубы.

  — Больше не будешь так напиваться?

  — Ни капли в рот не возьму этой гадости!

  — Вот и правильно, — Широганэ начал раздевать парня, хоть тот поначалу протестовал. Но движения Тени были такими нежными, что Акира, в конце концов, смирился. Широганэ раздел его.

  — Акира-кун, не нужно меня стесняться, я люблю тебя… — он поцеловал парня в уголок губ. Акира обнял его, прижавшись обнаженным телом к Тени. Широганэ посадил его в ванну с водой и начал осторожно намыливать. Акира прикрыл глаза, настолько приятными были эти прикосновения.

  — В следующий раз нужно будет непременно принять ванну вместе с тобой.

  Широганэ намылил ему голову и включил холодный душ:

  — Сейчас ты немного придешь в себя, Акира-кун.

  — Сильная тошнота и слабость, — пожаловался парень.

  — Ну вот, будешь знать, какие бывают последствия.

  Широганэ продолжал намыливать его нежную кожу.

  — Широганэ, я так тебя люблю… — проговорил парень.

  — Акира-кун, любовь моя… — ответила Тень.

  Парень прижался к нему, весь мокрый, в мыльной пене. Широганэ обнял его и сам уже был весь мокрый.

  — Ты меня намочил…

   Он скинул с себя мокрую одежду и залез в ванную к Акире. Парень смотрел на его высокую фигуру, на стройное тело. Он провел рукой по гладкой коже Тени: кажется, целая вечность прошла, пока они не виделись. Акира думал, что навсегда потерял Широганэ. И вот, он снова здесь, и даже сидит с ним в ванной! Парень, в ответ, начал намыливать шёлковую кожу Широганэ, такую приятную на ощупь. Волосы Широганэ были очень длинными и уже до половины мокрыми. Акира подполз к Тени и провел пальцами по ее руке:

  — Широганэ, я очень тебя хочу…

  — Не сейчас, Акира-кун, сегодня ты будешь лечиться. Ты еле держишься на ногах. Тебя тошнит и шатает из стороны в сторону. Но потом мы наверстаем упущенное.

  Широганэ потрепал Акиру по щеке и поцеловал в губы. Он включил холодный душ. Поток воды освежал, они стояли, обнявшись, и гладили друг друга.

  Широганэ бережно вытер Акиру полотенцем:

  — Видишь, принимать ванну вместе не стыдно и не страшно, а очень даже приятно.

  Он выжал свои длинные волосы, с которых капала вода и собрал их в тугой узел на затылке. Парень потянулся к нему:

  — Широганэ, я так соскучился, я думал, что потерял тебя навсегда… Ну хотя бы поцелуй.

  Почувствовав язык Широганэ у себя во рту, он простонал.

  — Ну хватит, Акира-кун, — сказала Тень, надевая халат, — сейчас мы идём на кухню, отпаивать тебя чаем.

  Акира внимательно следил за каждым движением Широганэ. Он смотрел, как подчёркивает халат его стройную фигуру, собранные в пучок волосы ещё больше открывали глазу прекрасное лицо Тени. Акира подумал, что не встречал существа, прекраснее, чем Широганэ. Он залез к нему на колени и обнял.

  — Ты же мне говорил, что не любишь сидеть у кого-то на коленях?

  — Пожалуй, у меня есть исключение.

  — Тебе стало легче, Акира-кун?

  — Немного, но кружится голова и слабость.

  — Допивай чай и идем в постель, — сказала Тень.

  В постели Акира всячески пытался возбуждать Широганэ поцелуями и ласками.

  — Не сегодня, любимый, — ответила Тень. — Тебе надо отдохнуть, и я не выспался, таскаясь с тобой, пьяницей, всю ночь.

  Акира смирился, обнял Тень за шею и прижался лицом к её бархатистой щеке. Широганэ тоже обнял парня и вскоре они спокойно заснули.

  Ко смотрел на Шисуи, на его стройные ноги.

  — Шисуи, ты мне всегда нравился, — проговорил он, пожирая его глазами.

  — Скажи мне, братец Ко, кто тебе не нравился, тебе нравятся все.

  — Быть полигамным плохо? Расскажи мне о Хомураби.

  Шисуи стал грустным и задумчивым.

  — Хомураби держал меня у себя взаперти.

  — Он спал с тобой?

  — Да, — опустил глаза Шисуи, — а, самое страшное, что мне это нравилось. Скажу тебе больше: я люблю Хомураби.

  Ко взялся за голову:

  — Шисуи, ты выжил из ума? Зачем ты тогда сбежал от него, раз любишь и прячешься теперь?

  — Я не могу жить в клетке, — ответил король рэев, — Хомураби давит, душит меня. В прошлый раз он чуть меня до смерти не избил, я ещё до конца не оправился.

  — Какой ужас, — проговорил Ко, — но я разве хуже Хомураби, что ты пренебрегаешь мной? — Ко провёл рукой по стройной ноге Шисуи. — Или рэй не достоин внимания призванного короля Света?

  Шисуи отстранился:

  — Иногда я думаю, как Рюуко мог создать тебя…

  — Ладно, не хочешь, не надо, — ответил Ко, — я вовсе не навязываюсь.

  Шисуи полностью поменял имидж. Он перекрасил волосы в чёрный цвет, надел джинсы, футболку и кепку, а тёмные очки взял, чтобы прикрывать свои янтарные глаза, такие редкие для сдешнего мира.

  И вот, один раз, в городе, мимо Шисуи прошёл высокий блондин, заметить которого было просто невозможно. Король рэев обернулся и заметил, что блондин обернулся в ответ. И это был Саваки! Натянув кепку поплотнее, Шисуи отвернулся и поспешил скрыться из вида. Ясно было одно: Саваки его ищет.

  Хирю давно нравился Саваки. Этот высокий загадочный блондин был холоден и непреступен, верный пёс Хомураби, безупречно выполняющий свою работу. Что у него было на уме? Нравился ли ему в этой жизни хоть кто-нибудь? Это невозможно было прочитать. Но Хирю нравилась также и Лулу.  Она была доступней и, время от времени, ночи они проводили вместе, хоть ей было известно, что Лу давно влюблена в Широганэ и это, разумеется, безответно.

  Шики, с заносчивой улыбкой посмотрел на Харуку:

  — Ну как тебе быть сином, малыш? Не все так просто, как казалось, правда?

  — Я тебе не малыш! — разозлился Харука.

  Шики достал рогатку и выстрелил Харуке прямо в лоб кристаллом льда, который обранила Хирю. Разозленный до предела, мальчик погнался за Шики. Они столкнулись с Хомураби.

  — Что тут такое творится?! — строго спросил Хомураби.

  — Ничего такого, повелитель, — ответил Шики, опустив глаза.

  — Я хочу знать, как вы выполняете свою работу, — сказал повелитель Тьмы. — В следующий раз пусть каждый из вас предоставит отчет о проделанной работе. Саваки!

  — Да, повелитель Хомураби!

  — Как идут дела с поисками?

  Син не стал говорить своему повелителю, что видел Шисуи и упустил его из виду.

  — Думаю, что скоро выйду на его след, повелитель, — ответил син.

  — Надеюсь, что это произойдёт как можно скорее, Саваки, ты же знаешь, я не люблю долго ждать.

  — Да, повелитель.

  — Что за тайную миссию возложил на тебя Хомураби, Саваки? — спросила Хирю, когда повелитель Тьмы ушёл.

  — Это дело только моё и Хомураби, — ответил Саваки и вышел.

  — Почему ты так смотрела на него? — спросила Лулу и Хирю. Хирю встряхнула длинными голубыми волосами:

  — А тебе что, ревнуешь? — она засмеялась и увлекла подругу в дальнюю комнату, чтобы предаться чему-то более интересному.

 38

  Среди ночи Широганэ разбудил Акира, он целовал его и гладил без остановки.

  — Широганэ, пожалуйста, я так хочу тебя… — прошептал Акира.

  — Акира-кун, ты так и не дашь мне поспать…

  Акира погладил его по щеке:

  — Ты больше не хочешь меня, любимый?

  — Конечно хочу, только иногда я ещё хочу спать, но раз поспать мне не судьба, берегись, Акира-кун.

  Раздразненный Широганэ впился в его губы и рукой залез под пижаму. Акира обвил его руками и ногами, страстно отвечая на поцелуи и постанывал. Тень быстро освободила его от одежды, Акира подался к нему всем телом, давая понять, что готов, но Широганэ не торопился, медленно изучая его тело языком.

  — Широганэ, пожалуйста, — умоляюще прошептал Акира, нет больше сил терпеть.

  Широганэ вошёл в него, двигаясь быстро и резко, Акира выгнул спину и вскрикнул от нахлынувшей на него волны возбуждения.

  — Что-то ты быстро, — сказал Широганэ, — сядь на меня сверху, хочу попробовать эту позу с тобой.

  Акира, снова возбужденный, не заставил себя долго ждать. Широганэ помог ему, поддерживая за бедра, посадил на себя. Теперь Акира сам мог регулировать глубину проникновения и, потеряв стыд, он отдался страсти. Широганэ положил руки на его бедра.

  — Любимый… — прошептала Тень.

  Акира доводил его просто до исступления. Измотавшись, он лег на Широганэ и положил голову ему на грудь.

  — Ты насытился? — спросила Тень.

  — Тобой я никогда не смогу насытиться, мне всегда будет мало. Отдашься мне?

  — Да, — ответил Широганэ.

  Акира не мог забыть того волшебного ощущения, когда он обладал Широганэ, он мысленно снова и снова переживал эти моменты до дрожи во всем теле. Акира погладил Тень по лицу, заглянул в её бездонные синие глаза и прикоснулся губами в сладком поцелуе.

  — Тебе понравилось тогда? — спросил он.

  — Мне понравилось, я бы хотел повторить с тобой, — ответила Тень. Заведённый её ответом, Акира начал свои безудержные ласки. Он прикоснулся языком к соскам и медленно начал продвигаться дальше. Широганэ издал глубокий вздох.

  — Акира, как я тебя люблю…

  Акира начал неистово ласкать его всего и входить пальцами. Он больше не мог сдерживаться и вошёл в него сам. Каким удовольствием было обладать этим прекрасным наземным существом, в которое отчаянно влюбился. Находясь внутри него, Акира забыл обо всем на свете. Их тела соединились, переплелись, Широганэ сходил с ума от возбуждения, он гладил Акиру по спине, прижимая его к себе покрепче.

  — Глубже… — прошептала Тень.

  — Хорошо, любимый, — ответил Акира, продвинувшись до упора. Великолепные волосы Широганэ разметались по всей постели. Он издал глубокий стон и застыл в объятиях парня, который почти в тот же момент достиг пика наслаждения. Посмотрев друг на друга, они снова начали страстно целоваться.

  — Я не мог себе даже представить такого счастья, Акира-кун.

  — Как в тебе хорошо… Я так сильно тебя люблю, давай никогда больше не будем ссориться, Широганэ?

  — Ну это же от тебя зависит, Акира-кун, ты всегда инициируешь все наши ссоры.

  — Я больше не буду, прости меня, — он обнял Широганэ так, словно боясь, что тот ускользнет из его рук. Тень гладила его по волосам.

  — Наконец-то мы вместе, — прошептала она.

  Саваки, будто опытная ищейка, выслеживал Шисуи. Конечно же он проверил всех друзей Шисуи, всех, кто с ним был как-то связан. И вот, у дома Ко, Саваки заметил очень похожего на Шисуи человека. Король рэев перекрасил волосы, но никуда не мог спрятать тонкие черты своего прекрасного лица. Саваки победоносно улыбнулся, теперь он знал, что неслыханно порадует Хомураби.

  Когда раздался звонок в дверь, Шисуи вздрогнул. Он отошёл от двери подальше, но она, вдруг, распахнулась сама, будто для кого-то неизвестного не существовало ни замков, ни преград.

  На пороге появился Хомураби. Они посмотрели друг на друга и Шисуи попятился назад, на его лице было выражение смертельного ужаса. Создавалось впечатление, что он готов выпрыгнуть из окна. Хомураби медленно подходил к нему, Шисуи продолжал пятиться назад; когда отступать было уже некуда, он закрылся обеими руками, будто в ожидании того, что на него сейчас посыплются удары.

  — Шисуи, ты так боишься меня?

  Владыка Теней сделал ещё шаг и Шисуи дернулся в сторону.

  — Хомураби, не надо… — проговорил он.

  Хомураби сделал ещё один шаг в его сторону, заметив дрожь по телу короля рэев. Он будто ловил дикого, неприрученного, пугливого зверя. Шисуи понял, что деваться ему некуда и прижался к стене, продолжая закрываться обеими руками.

  — Не бойся, — сказал Хомураби, — я обещал, что не буду бить тебя, я сдержу слово.

  Он взял Шисуи за руки и убрал их от лица. Шисуи закрыл глаза, отдавшись на волю судьбы.

  — Не надо, пожалуйста… — прошептал он.

  Хомураби провёл по его лицу рукой, на нем были чёрные перчатки.

  — Мой мальчик, я так скучал, зачем ты сбежал от меня?

  Шисуи продолжал стоять у стены, как мумия.

  — Ещё скажи, что тебе все равно и я докажу тебе обратное, — Хомураби начал страстно целовать его в губы, а рука легла между бедер Шисуи.

  — Уж я-то чувствую, как твоё тело отзывается на меня, как оно жаждет моих прикосновений…

  — Хомураби, не надо, пожалуйста, оставь меня…

  Но повелитель Тьмы игнорировал эти реплики и раздел его, продолжая целовать, а рукой ласкал между бедер. Он начал входить в него пальцами, Шисуи ничего не мог поделать, его тело отзывалось на ласки Хомураби и он издал глухой стон. Охваченный возбуждением, владыка Теней взял его за руку и увлёк на кровать.

  — Не надо, прошу тебя, — прошептал Шисуи, вздрагивая от каждого его прикосновения. Хомураби с жадностью смотрел на предмет своей страсти.

  — Ещё скажи, что тебе не нравится и ты меня не хочешь, — ухмыльнулся Хомураби и принялся ласкать его тело губами. — Я вижу, как ты готов для меня…

  Ласки Хомураби пробуждали в Шисуи нечеловеческое желание, он так хотел его, что ничего не мог с собой поделать, хотел, чтобы Хомураби овладел им и начинал отвечать на его ласки и поцелуи. Владыка Теней, доведенный до умопомрачения, сразу вошёл в него. Шисуи вскрикнул от охватившей его страсти, обхватив Хомураби за плечи.

  — Твои стоны — моя лучшая музыка, любимый, — проговорил Хомураби и лизнул его в губы. Он довел Шисуи до такого наслаждения, что тот едва не начал кричать. Когда они закончили, Хомураби с чувством посмотрел в его глаза и погладил на щеке.

  — Почему ты не избил меня? — спросил Шисуи.

  — Я обещал, что больше тебя не трону.

  — Да, с лишенным своей силы королём, ты теперь можешь делать, что захочешь, но будь у меня сила, ты бы получил достойный отпор.

  — Это была угроза? — спросил Хомураби и снова провёл рукой между его бедер. Шисуи опять начал сильно возбуждаться.

  — Собирайся, — сказал властелин Теней, — мы продолжим дома.

  — Я никуда с тобой не пойду.

  Хомураби немного опешил.

  — У тебя нет выбора.

  — Я никуда не пойду, — твёрдо ответил Шисуи.

  — Пойдешь, — Хомураби схватил его на руки и исчез со своей жертвой, будто коршун.

  И вот, Шисуи снова оказался в своей клетке, из которой так упорно пытался сбежать.

  — Отпусти меня! — разозлился он и ударил Хомураби по руке. — Ты пользуешься тем, что забрал мою силу, без которой я не смогу дать тебе отпор, но я не твоя марионетка, я тебе не раб, не вещь и не игрушка! У меня есть свои мысли и свои желания.

  Хомураби поставил Шисуи на пол и рассмеялся:

  — И что бы ты сделал, будь у тебя сила?

  — Не допустил бы манипулировать собой и делать то, что тебе хочется!

  — Избил бы меня или, может быть, даже убил? — продолжал хохотать Хомураби.

  — Может быть.

  — Но победителей не судят и тебе придётся мне подчиниться, у тебя нет выбора.

  Шисуи сжал кулаки и отвернулся, он был в гневе. Хомураби подошёл сзади и принялся водить пальцем по тонкой белой шее.

  — Оставь меня! — разозленно ответил Шисуи.

  — Ты должен ценить моё расположение к тебе, — ответил повелитель Теней. — Любого другого я бы уже наказал за дерзость.

  Король рэев молчал. Хомураби провёл рукой по его торсу:

  — Я чувствую, как трепещет твое тело от каждого моего прикосновения, как оно жаждет моих ласк…

  — Ты хочешь сделать меня своей секс-игрушкой, развлекаясь, когда будет одолевать похоть?

  — Нет, Шисуи, я хочу, чтобы ты был моим без остатка: хочу твое тело, твою душу, хочу твоей любви…

  — Нельзя заставить любить. Любовь — это бабочка, если отпустить её, то она сама сядет к тебе на плечо.

  — Но я не хочу отпускать её. Эта бабочка так прекрасна, что я ни дня не могу прожить без неё и хочу, чтобы она летала в моем саду, — прошептал Хомураби, опуская Шисуи на кровать.

  — Нет, хватит! — воспротивился призванный король Света, но когда Хомураби коснулся губами и языком его интимных зон, оборона начала слабеть. Возбудив его до сумасшествия, повелитель Тьмы остановился.

  — Ну как, мне прекратить?

  — Нет, не надо… прекращать, — почти простонал Шисуи, — умоляю, продолжай…

  Хомураби усмехнулся, чувствуя себя бесспорным победителем. Он перевернул его на живот и провёл руками по гладким упругим ягодицам, раздвинув их, он постепенно спускался языком в самое сокровенное место.

  Шисуи вскрикнул.

  — Хомураби, пожалуйста, возьми меня…

  — Ты любишь меня?

  — Да, люблю…

  Хомураби ворвался в него, возбуждённый до предела.

  Шисуи издал стон.

  — Сильно любишь?

  — Да! Очень люблю, — вскричал король рэев.

  Хомураби брал его с улыбкой победителя на губах, а когда закончил, его охватил такой приступ любви и нежности, что он все время посвятил, лаская каждую клеточку тела возлюбленного. Шисуи понял, что побежден, потому что действительно влюбился в Хомураби и больше не мог сопротивляться его жгучим ласкам.

39

  Харука думал. Ночная тишина и одиночество навевали тоску и меланхолию, а потом бессильную злобу. Он не видел родительской ласки, не знал друзей, но имел все материальные блага, обладая огромным состоянием. Но чего стоило все это состояние, когда не было рядом родной души! Единственный, кто у него был — это старый слуга, который тоже был привязан к мальчику.

  Когда Харука встретился с Акирой, что-то перевернулось в нем, в душе что-то дрогнуло. Акира — дерзкий, бесстрашный, но всегда готовый прийти на помощь. Изначально Харука видел в нем старшего брата, которого у него не было. С каждым днём мальчик все больше и больше привязывался к Акире, полюбил его и парень стал для него всем — другом, братом, любимым человеком. Акира стал его вдохновением, отдушиной в этом чужом, холодном мире. Он верил, что однажды признается парню и они будут вместе, но мечты рухнули в один момент и в душе наступил апокалипсис. Широганэ… Серебряная Тень. Харука сжал кулаки, в его глазах стояла злоба. Он не ребёнок. Что бы Акира не говорил, в свои юные годы он уже многого добился и сколько ещё добьётся! Харука терзался между любовью и ненавистью к Акире, который предпочел ему Тень. Он горел злобой и местью и думал о том, как достанет из рукава свой козырной туз.

 Широганэ некоторое время отсутствовал, восстанавливая силы в мире Теней. Он вернулся поздно, но парня дома не было. Куда мог пойти Акира в такой поздний час? За окном гулял сильный ветер, он настежь распахнул дверь и она издала протяжный скрип. Широганэ задумчиво провёл рукой по постели, вспоминая прошлые ночи.

  — Где ты, Рюуко? — вздохнул он, глаза загорелись тоской. Дверь продолжала скрипеть, качаясь на ветру. Постель была застелена. На кухне покрылся плесенью холодный чай в чашке. Создавалось впечатление, что парень не появлялся дома несколько дней. Широганэ вышел на улицу. Ветер вихрем поднял в воздух его длинные серебряные волосы, спутал, они разлетелись, падая на глаза. Светил тусклый свет одинокого фонаря, наводящего тоску… Такого же одинокого, каким он сейчас ощущал себя.

  — Что с тобой случилось, любимый, Рюуко? — приговорила Тень. Ответом ей был сильный порыв ветра и скрип старых деревьев.

  Шисуи думал о своём унизительном и бесправном положении. По факту, он был марионеткой Хомураби и ничего не мог с этим поделать, лишенный своей силы. Осознавать это было невыносимо. Когда он думал на эту тему, чувство любви начинало уступать место возмущению, раздражению и неприязни. Но, как оказалось, это ещё не было пределом.

  Хомураби вошёл, что-то держа в руках.

  — Мой Шисуи, — проговорил владыка Тьмы, — мне очень жаль, что приходится применять такие меры, но другого выхода у меня нет…

  Король рэев с опаской покосился на него: что задумал Хомураби?

  — Какие ещё меры?

  Хомураби показал длинную тонкую цепочку с небольшим ремнем.

  — Что?! — вскричал Шисуи. — Ты собираешься меня, короля Света, посадить на цепь, как собаку?! Ты в своём уме?!

  Хомураби думал, как бы помягче выразить свою мысль.

  — Хочу тебе напомнить, мой мальчик, что ты больше не король. А эти выходки, когда ты хотел убить меня и когда сбежал, заставляют принять такие строгие меры, раз по-хорошему ты не понимаешь. Этот ремень на мягкой основе, он надевается на ногу, цепочка лёгкая, это не доставит тебе никакого дискомфорта, уверяю тебя. Зато моя душа будет спокойна, я спасают тебя от тебя же самого.

  Шисуи вытращил глаза, он не мог поверить в то, что слышит.

  — Нет, Хомураби, ты шутишь, ты не сделаешь этого…

  Владыка Тьмы медленно подходил к нему.

  — Не подходи!

  — Ну же, любимый, не противься, я не желаю тебе зла.

  Он навалился на Шисуи всей тяжестью своего тела, что тот не мог пошевелиться, погладил стройную ногу своего возлюбленного с гладкой кожей, провёл по ней языком и надел ремень, застегнув его на замок, а ключ спрятал. Этот ремень  без ключа можно было снять, разве что отпилив ногу.

  — Это не доставит тебе дискомфорта, любимый, — Хомураби погладил его по ноге.

  — Не называй меня любимым, чудовище! — вскричал Шисуи, в его глазах вспыхнула ненависть. Во взгляде Хомураби отразилась боль.

  — Я понимаю, что ты сказал это сгоряча, я дам тебе время прийти в себя, — нечеловеческими усилиями сдержав своё желание, повелитель Тьмы вышел.

  Прошло несколько дней, но Акира так и не появился. Широганэ пошёл в школу, в которой учился парень, чтобы найти там его друзей.

  — Широганэ идёт, — проговорил Кэнго, — сейчас будет спрашивать про Акиру. Ну как ему такое сказать? Давай ты?

  — Ладно, — ответила Ая. — Здравствуй, Широганэ, надо поговорить.

  — Что случилось? — спросила Тень. — Где Акира-кун?

  — Тут такое… — девушка пыталась подобрать слова.

  — Что с Акирой??

  — Он в психиатрической лечебнице, — ответила Ая.

  — Как? Почему??

  — Харука, когда был в доме у Акиры, установил камеру наблюдения. Тебя, естественно, камера не зафиксировала и получилось, что Акира разговаривает и занимается любовью сам с собой… И школу он перестал посещать. Харука представился его лучшим другом и предоставил директору школы видеоматериалы. Так Акира оказался в психбольнице.

  — Ну, гаденыш! — разозлился на Харуку Широганэ. — Он создаёт нам бесконечные неприятности. Есть адрес лечебницы?

  — Сейчас напишу. Ты же вытащишь Акиру оттуда, Широганэ?

  — В этом можешь не сомневаться, — ответила Тень.

40

  Широганэ не был человеком. Тень могла пройти там, где захочет, для неё не существовало замков. Она ходит незамеченной среди людей. И только единицы смертных, имеющие дар, способны видеть её.

  Широганэ даже не мог представить, как такой парень, как Акира, сможет высидеть в больничной палате. А, тем более, когда привели его туда насильно, сколько шума он сможет там натворить… Тень незаметно проникла в психиатрическую лечебницу. Уже в коридоре он услышал громкие крики и проклятия, которыми Акира осыпал санитаров. Парень задирался, орал, с уст его слетали чудовищные оскорбления. Нужно было срочно что-то делать. Широганэ нажал на сигнализацию.

  — Оставь этого невменяемого придурка, побежали, посмотрим, что случилось! Нам же голову потом оторвут, — сказал один из санитаров. Когда они выбежали, Широганэ спокойно вошёл.

  — Пошли вы все к черту! — не мог успокоиться Акира. — Широ… Широганэ… — опешил он.

  — Здравствуй, Акира-кун, и как тебя угораздило здесь очутиться?

  — А развязать меня не хочешь случайно, а?!

  Тень вздохнула.

  — Не слишком ты рад видеть меня, Акира-кун, — она развязала парня.

  Акира обнял Широганэ:

  — Глупостей только не говори, я тут с ума схожу несколько дней. Пошли быстрее отсюда. Ни минуты не хочу тут оставаться!

  — Погоди, Акира-кун.

  — Что такое?

  — Сбежать отсюда — это не выход, тебя найдут и вернут, — ответила Тень. — Не можешь же ты всю жизнь скрываться?

  — И что ты предлагаешь? — раздраженно спросил парень.

  — Дождаться завтрашнего дня, а уж потом я постараюсь сделать так, чтобы врач сам тебе выдал справку, что ты здоров.

  — Я не хочу ни минуты больше здесь находиться! — вскричал Акира.

  — А со мной ты хочешь находиться? — прошептала Тень. — Я останусь с тобой до утра…

  Акира не мог больше злиться. Они обменялись многозначительными взглядами, полными любовной тоски и нежности, которые были красноречивее всяких слов.

  — Широганэ, я так устал… — прошептал парень. — Врач утверждает, что у меня шизофрения. Меня связывали, пичкали какими-то таблетками, от которых я становился как зомби…

  — Завтра все закончится, Акира-кун, обещаю тебе, — сказала Тень, — и мы вернёмся домой.

  — Мне так плохо, Широганэ, как хорошо, что ты пришёл, — Акира положил голову ему на колени. На нем была длинная белая рубашка до пят. Широганэ погладил парня по волосам:

  — Не переживай, Акира-кун, поспи, а я прослежу, чтобы никто не побеспокоил твой сон.

  Акира вцепился в его руку, глаза сами закрывались. Его не покидало ощущение, что это было уже когда-то, очень, очень давно, что он спал вот так же на коленях у своей Тени…

  —Широганэ… — прошептал Акира, почти отключаясь. Тень с чувством посмотрела на парня. Она бережно подняла его с пола и перенесла на кровать, чтобы он не простудился. Акира так крепко заснул, что даже не почувствовал этого, только крепче прижался к Широганэ. Тень легла рядом и обняла парня обеими руками, прижимая к своей груди. Сегодня — она страж, охраняющая его сон. И никто: ни санитары, ни Харука, ни кокути, ни даже Хомураби не смеют его нарушать. Впрочем, Хомураби ему не одолеть, но он будет сражаться, покуда хватит сил.

  Широганэ погрузился в глубокие размышления. Разве мог он представить, что Акира когда-нибудь ответит ему взаимностью? Дерзкий парень лишь впадал в сильное раздражение, когда слышал о его чувствах. И вот, теперь, он лежит на руках Тени, прижимается к ней, отдается, называет любимым… Как такое возможно? Возможно, просто от судьбы никуда не убежать, она найдёт тебя, в каком бы теле ты не скрывался.

  Широганэ подумал о том, сколько бед ещё может принести Харука. Вся его семья, поколение за поколением, занималась колдовством, служила Тьме, было бы глупо думать, что Харука будет исключением и встанет на путь Света. Этот не по годам умный, изобретательный мальчишка, который в свои годы уже вел научные наблюдения, и таил в душе Тьму, может стать для них серьёзной проблемой. Кроме того, его угораздило влюбиться в Акиру.

  Широганэ погладил парня по щеке: какой же невинной красотой он был красив, когда спал… Тень осторожно прикоснулась губами к его губам, чтобы не разбудить, думая о том, что за внешней раздражительностью Акиры скрывается сама доброта. Именно Акира запретил ему убивать людей, одержимых кокути, на которых Широганэ поставил крест. И эти люди, не имея никакого шанса, все же спаслись. Так и должно было быть. С глубокой любовью и преданностью Широганэ смотрел на Акиру и гладил его по щеке.

  — Рюуко, — шептал он.

  Харука ворочался, он совсем озяб в ночи. Мальчик был совсем один, рядом не осталось больше никого, кроме, разве что, детей Хомураби, которые не слишком-то жаловали его. Тьма не принесла удовлетворения, он чувствовал совершенную пустоту.

  — Акира! — закричал он, сжимая кулаки.

  Мальчик вспоминал, как спал в постели Акиры-куна, украдкой обнимая его, как было тепло и уютно. И вот, перед глазами встала Тень… высокое, худощавое, бледное существо с серебряными волосами до самого пола. Харука непроизвольно сжал зубы и обнажил клинки, в нем кипела неистовая ненависть.

  Акира открыл глаза:

  — Широганэ, ты что, вот так всю ночь сидел и смотрел на меня?

  — Да, Акира-кун.

  Акира обвил его шею руками и потянулся за поцелуем:

  — Широганэ, я так сладко спал, мне было так хорошо…  ощущение, будто это когда-то уже было… В тот день я подарил тебе ветку цветущей сакуры, сказал что люблю тебя и поцеловал…

  Глаза Тени широко раскрылись, казалось, в них стоят слёзы:

  — Акира-кун, ты что, вспомнил?!

  Акира посмотрел на него:

  — Что вспомнил? Это всего лишь был сон, разве нет? Прекрасный сон…

  Раздались шаги.

  — Идут! — Акира прикинулся спящим.

  — Акира Никайдо, собирайся на приём к врачу, — сказал санитар. Акира поднялся с кровати, сегодня молча, даже не огрызаясь, последовал за санитаром.

  — И без фокусов! — предупредил последний.

41

  — Акира Никайдо, скажи, пожалуйста, почему ты не ходишь в школу? — спросил врач, внимательно посмотрев на него из-под очков.

  — Мне там скучно, — чистосердечно признался парень.

  — А с кем ты постоянно ведешь диалог? У тебя есть друг, которого ты себе придумал?

  — Нет у меня никакого друга! Я разговариваю сам с собой, потому что мне не с кем поговорить. Я одинок, у меня нет друзей, и когда я говорю сам с собой, то мне становится легче справиться со своим одиночеством. Есть много случаев, когда люди беседуют сами с собой и им не приписывают никакой шизофрении!

  — Я ничего тебе, пока, не приписываю, Акира-кун, но ты вел себя агрессивно, кидался на санитаров, оскорблял, — сказал врач.

  — Они напали на меня, скрутили, силком притащили в палату, кто бы это все стерпел молча? — возмутился Акира. — Знаете, мне нужно выйти отсюда, я вам сказал уже, почему разговариваю сам с собой, я не болен!

  — Ты должен пройти обследование, Акира Никайдо, и только потом мы решим болен ты или нет.

  — Что?!

  И тут врач заметил, как чашка, стоявшая на столе, сама поплыла по воздуху. Чайник подлетел, крышка открылась и вода полилась в чашку. Затем чашка наклонилась, будто бы кто-то невидимый пил воду. Врач разинул рот и протер очки. Говорили ему, что пора отдохнуть и поберечь себя! Наверное, слишком много работал в последнее время. Наблюдая за ним, Акира еле сдерживался, чтобы не покатиться со смеху, но быстро взял себя в руки:

   — Доктор, вам плохо, вы заболели?

   — Нет, нет, все хорошо.

  И тут больничный лист, на котором врач писал историю болезни Акиры, подпрыгнул и полетел по кабинету, а ручка сама по себе принялась в нем  что-то писать. Врач был атеистом и, разумеется, не верил в существование сверхъестественного. Теперь он все списал на галлюцинации и то, что сам психически заболел.

  — Все хорошо? — невозмутимо спросил Акира.

  — Да… да, то есть… нет…

  Лист упал к нему на стол.

  — Доктор, лучше вы бы его подписали поскорее, мне срочно нужно идти, — сказал Акира. Врач заметил, как в дальний угол само поехало кресло.

  — Да… конечно… мне тоже нужно идти, — думая совершенно о другом, он подписал бумагу и вылетел из кабинета. Акира с победоносной улыбкой посмотрел на Тень:

  — Идеально! А теперь я хочу, чтобы мы поскорее покинули эти стены.

  Но путь к двери им перегородили санитары:

  — Далеко собрались, ребята?

  Акира переглянулся с Широганэ:

  — Они тебя видят?!

  — Это кокути… — прошептала Тень, готовясь к битве.

  — Допель, исчезни! — выкрикнул Акира, превращаясь в сина. Санитары окружили их, все они были одержимы кокути, их лица искажали чудовищные гримасы, а голоса были будто из преисподней.

  — Широганэ, не убей никого, прошу тебя!

  — Я постараюсь, Акира-кун, но, если тебе будет угрожать опасность, то извини…

  — Нам надо вырваться отсюда, тут слишком тесно. Эй, ребятки, посторонитесь, нам нужно пройти! — он размахивал клинками. Им удалось вырваться из кабинета, но внизу поджидали все новые и новые люди, одержимые кокути.

  — Кто дал вам разрешение отсюда уходить? — захохотал один из санитаров, рот его исказился как у хэллоуинской тыквы.

  — Дай-ка нам пройти, приятель, не то пожалеешь! — сказал Широганэ, намахиваясь тростью, которой укрощал и убивал кокути. Он пытался действовать осторожно, так как Акира запретил ему убивать одержимых людей, а ссориться с ним вовсе не хотелось. Приходилось ждать, пока монстры сами покинут их тело, а потом разделаться с ними.

  — Акира-кун, продвигаемся к выходу, их сильно много, я прикрою тебя… — прошептал Широганэ.

  Акира кивнул.

  — Ребята, заблокируйте им вход, этим двоим в самую пору остаться в психиатрической лечебнице, — раздался звонкий хохот. Это был Шики. Он, с изощрённым наслаждением, наблюдал за битвой.

  — Дождешься, что надеру тебе зад! — разозлился Широганэ, но встретился с блестящей сталью клинков.

  — Как тебе моё новое оружие? — захохотал Шики. — Я получил его, когда нашёл Шисуи для Хомураби и сейчас он сидит на цепи, как пёс, да, Хомураби посадил его на цепь! Вас всех тоже нужно посадить на цепь, выскочки, которые никак не могут угомониться!

  Видя, что силы неравные, Акира схватил Широганэ за руку и увлёк за собой. В суматохе кокути уже налетали друг на друга и им удалось оторваться.

  — Как же я устал! — воскликнул Акира. — Нас просто преследуют проблемы!

  — Это, чтобы тебе нескучно жилось, Акира-кун, тебе же всегда скучно.

  — Очень смешно.

  Тень обняла его за плечи:

  — Когда мы доберемся до дома, Акира-кун, то как следует отдохнем.

  — Хорошо бы.

  Шисуи до сих пор не мог поверить, что Хомураби так обошелся с ним, с призванным королём Света, посадив на цепь. Слезы обиды и унижения не переставали струиться из его глаз по щекам. Он перестал вставать со своей постели, чтобы цепь меньше звенела, постоянно напоминая, что он теперь раб.

  Хомураби думал, что Шисуи отойдет от шока, проглотив горькую пилюлю, но ошибся. Король рэев перестал даже смотреть на него.

  — Шисуи, любимый…

  — Я тебе не любимый, уходи прочь от меня, не смей притрагиваться ко мне своими лапами, чудовище!

  Глаза Хомураби сузились от злости и обиды, он издал звук, похожий на рык разозленного зверя.

  — Не играй с огнём, Шисуи!

  — И что ты сделаешь, снова изобьешь меня до полусмерти? Так давай, вот он я, на цепи, мне не убежать от тебя! — Шисуи встал во весь рост. Разозленный Хомураби занёс над ним кулак, но остановился и, подумав, опустил руку. Он отвернулся:

  — Ты говорил, что любишь меня…

  — А чем ты отплатил за мою любовь? Избиением и унижением? Ты растоптал меня, указав моё теперешнее место раба.

  В порыве Хомураби кинулся к нему, обнял, его глаза лихорадочно горели:

  — Шисуи, я люблю тебя…

  — Уходи, Хомураби, избавь меня от своего присутствия, я не хочу видеть тебя, не хочу!!

  Хомураби молча развернулся и тяжёлой поступью, будто ступал великан, направился к двери. Его багряного цвета плащ развевался длинным, спускающимся до самого пола, шлейфом.

  Король рэев смотрел ему вслед с обидой, болью и тоской. Он ненавидел его, но до сих пор не мог избавиться от щемящего чувства в груди, которое возникало, когда он смотрел вслед грозной фигуре влыдыки Теней. Шисуи снова лег на подушки и замер, будто впал в оцепенение.

  Слова Шисуи жгли грудь Хомураби каленым железом.

  — Собери детей, — сказал повелитель Тьмы Саваки, непроизвольно схватившись за него, словно боявшийся свалиться старик. Хомураби решил, что ему серьёзно нужно заняться делами, чтобы отвлечься от мыслей о Шисуи.

  — Дети! — сказал Хомураби, когда все собрались. — Мы начнём трудиться ударными тэмпами, отвоевывая этот мир, который рано или поздно поглотит тьма. В награду за верную,службу мне, я хочу устроить для вас вечеринку.

  — Вечеринка! — подпрыгнула Лулу и они с Хирю дали друг другу пять.

  — Но это ещё не все. Так как щедрость моя безгранична, то я позволю каждому из вас завести себе личного домашнего питомца. Это может быть кокути или любой другой монстр на ваш выбор. Вы будете дрессировать его и обучать, как вам захочется.

  Лулу захлопала в ладоши от радости:

  — Хомураби-сама щедрый и прекрасный повелитель!

  Услышав комплименты, владыка Тени приободрился.

  — Но после развлечений работать начнём ударными тэмпами, — напомнил он.

  Только Харука был мрачнее тучи. Вечеринка в окружении детей Хомураби его вовсе не вдохновляла. Шики скорчил ему рожу, приставив два пальца ко лбу, будто рога у коровы.

  — Не отчаивайся, коровка, — покрутилась, Лулу в новом пушистом платьице, — нам надо объединиться. Тебе нужен Акира-кун, а мне Широганэ-сама.

  — Я тебе не коровка! — разозлился Харука в очередной раз. — Лучше бы я занимался своими опытами, чем торчал с вами.

  — Ты сделал свой выбор, — усмехнулась Лулу, — обратного хода нет. Завоюй Акиру и уничтожь его.

  — Хватит приставать к малышам, — Хирю схватила её за руку и увлекла за собой. — Нужно как следует подготовиться к вечеринке.

42

  Акира не мог поверить, что они наконец-то дома. Он так устал, что просто сидел на кровати и смотрел в одну точку. В голове пронеслись какие-то образы и воспоминания.

  — Широганэ… — проговорил парень.

  — Да, Акира-кун?

  — Мне сейчас такое на ум пришло… будто Саваки меня когда-то ранил и я лежал под сакурами, а ты меня держал за руку и говорил, что любишь… Лепестки сакур осыпались, я сжал твою руку и тогда поклялся, что моя душа будет принадлежать тебе навечно…

  Тень молча уставилась на него, её синие глаза раскрылись, как бутон диковинного цветка:

  — Ты что… все вспомнил??

  Акира посмотрел на него:

  — Что вспомнил? Почему ты постоянно говоришь загадками, Широганэ? Почему постоянно повторяешь, что я что-то должен вспомнить? Расскажи мне все, как есть, не мучай! Что я должен вспомнить, я что-то забыл? Хватит уже недомолвок! Ты ворвался в мой мир с целой кучей проблем, с кокути, ты постоянно признавался мне в любви и, в конце концов, добился своего. Тебе не кажется, что теперь ты несешь ответственность за меня? Я хочу знать все!

  Широганэ отвернулся, руками оперевшись о стол. Его стройный торс с прозрачной белой кожей обнимал лунный свет, разметавшиеся волосы закрывали лицо.

  — Что молчишь?? — спросил Акира.

  Широганэ развернулся к нему, встряхнув водопадом длинных серебряных волос.

  — Представь, только представь себе двух существ, до безумия любящих друг друга… растворяющихся друг в друге, живущих одним дыханием на двоих… И вот, одно из них вдруг теряет память… Я остался прежним, а он… не узнает меня, для него я совершенно чужой, незнакомый, а, может быть, даже враждебный… все, что было между нами, вычеркнуто, забыто… а я помню все, каждое мгновение… Представь, какую чудовищную боль я испытываю, насколько мне больно! Что иногда просто не хватает сил, чтобы все это терпеть… — из глаз Широганэ полились слёзы. Акира с ужасом слушал его:

  — Зачем ты мне все это говоришь, Широганэ?! Что ты имеешь ввиду?! Рюуко, да? Ты же о нем? А ты не подумал, как больно мне?? Я люблю тебя, а ты думаешь только о том, когда в моём теле пробудится твой бывший возлюбленный. Ты хоть представляешь, насколько больно мне?? — не в силах сдерживаться, Акира зарыдал. Широганэ подошёл и крепко прижал его к себе. Их слёзы перемешались, как маленькие жемчужины капелек воды, впадающих в одну и ту же реку. Что может быть прекраснее слез истинной любви…

  Широганэ начал осушать поцелуями струящиеся из глаз Акиры слёзы, хотя его собственные глаза все ещё были мокрыми:

  — Акира-кун, глупый, послушай, даже, если ты никогда не пробудишься, я все равно буду любить тебя таким, какой ты есть. Не знаю, веришь ли ты в такое, но это любовь, которая проходит через пространство, время, вечность… Мы связаны навсегда…

  Акира посмотрел на Тень большими, полными слез, глазами:

  — Широганэ, если ты меня предашь, я убью тебя…

  — Акира-кун, я так тебя люблю, просто верь мне… ты веришь?

  — Широганэ, я так хочу верить тебе… — Акира вцепился в него обеими руками: — возьми меня, хочу быть с тобой как можно ближе, раствориться в тебе…

  Их губы слились в поцелуе с солёным привкусом слез. Широганэ опустил Акиру на постель:

  — Акира-кун, я не хочу, чтобы ты сомневался во мне… я всегда буду с тобой, слышишь, твоя Тень всегда будет с тобой…

  Акира глубоко вздохнул, закрыл глаза и привлек Тень к себе:

  — Хочу тебя всего…

  Широганэ раздел его, покрывая неистовыми поцелуями, когда он вошёл, Акира снова издал вздох. Казалось, что время остановилось, замерло, все, что сейчас существовало, весь мир — это Широганэ… Никогда он ещё не испытывал такой чувственной близости с Тенью, как сегодня, будто бы их тела, души сегодня обвенчались навсегда, связанные какими-то безмолвными, но очень сильными обетами.

  Шисуи потерял бы счёт времени, если бы не вышкрябывал на деревянном столике каждый день по одной палочке. Сегодня это была десятая палочка. Десять дней Хомураби не заходил к нему, Шисуи был в неведении и начал тосковать. Он печалился о своей унизительной судьбе и тосковал по Хомураби.

  Как всегда, в одно и то же время, появился Саваки, чтобы принести еду и прибрать. Кроме него, в покои Шисуи повелитель Тьмы не разрешал заходить никому. Саваки пользовался особым доверием.

  — Как он там? — не выдержал Шисуи.

  — Страдает, — не глядя на него, сказал Саваки, — из-за тебя.

Будь моя воля, я бы отделал тебя по пятое число, чтобы ты не издевался над повелителем.

  — Что, я издеваюсь?! — вскричал король рэев. — Это я сижу здесь, прикованный цепью, как раб!

  — Хомураби это сделал, потому что боится за тебя. Неизвестно, что может случиться с тобой, когда ты попытаешься бежать в следующий раз. По мне, так пропади ты пропадом, беги, куда хочешь, незвергнутый король. Но ты вскружил ему голову.

  — Я вскружил?! Он сам меня заточил здесь, против моей воли! А теперь мне ему в ноги поклониться за «отдолжение»? — Шисуи негодовал.

  — Я не лезу в личную жизнь повелителя, я только исполняю его приказы, — бесстрастно ответил Саваки. — Он приказал привести тебя в порядок, сегодня вечеринка у детей, ты должен быть.

  — Я?! Какое отношение я имею к этому? Быть как, на цепи?

  — Разумеется, я приведу тебя на цепи.

  — Нет, мне не перенести такого унижения, я никуда не пойду!

  — Пойдешь, — сказал Саваки холодным, не терпящим возражений, тоном.

  —Хирю, какое на тебе нарядное платье! — воскликнула Лулу.

  — Знаешь, скоро я разгадаю загадку Саваки, — прошептпла ей на ухо Хирю, — узнаю, куда он постоянно ходит, я выследила его.

  — Сдался он тебе, — ответила Лулу.

  — А что, ревнуешь? Сдался тебе Широганэ? Да, пусть он невероятно красив, но зачем нужен низвергнутый король? Хомураби тебя за это по голове не погладит, — она опустила кубик льда в коктейль подруги.

  Шики наслаждался спиртными напитками, он уже выбрал себе домашнее животное: это был самый свирепый, неуправляемый кокути, которого син задался целью приручить.

  Харука скучал, он не находил себе места, чуваствовал себя чужаком и хотел, чтобы все поскорее закончилось.

  — Говорят, Саваки выбрал себе особь из потомства Химеры, — снова сказала Хирю, было видно, что она очарована сином.

  — Я уже вижу, какую химеру ведёт Саваки, — отозвалась Лулу.

  Никто не ожидал, что Саваки приведёт на цепи Шисуи. Большего унижения для призванного короля рэев было трудно себе и представить. Он скорее предпочел бы смерть, чем такой позор и унижение. Саваки пристегнул цепь к столбу:

  — Ладно, хорошо поразвлечься, у меня ещё куча дел.

  Все сгрудились возле громадного аквариума, в котором сидел потомок Химеры. Он был настолько диким и свирепым, что аквариум обходили десятой стороной.

  — Ну и страшилище! — воскликнула Лулу. — Пожалуй, я выберу монстра попроще.

  Шисуи отвернулся, он не мог смотреть детям в глаза, сгорая со стыда. Его обожгло дыхание Хомураби, у самого уха он прошептал:

  — Как поживаешь, Шисуи?

  Король рэев вздрогнул:

  — Ещё спрашиваешь?! Ты сделал все для того, чтобы унизить, растоптать меня, подвергнуть всеобщему позору, я тебя ненавижу!

  — А я скучал, — ответил Хомураби, и впился в его губы неистовым поцелуем. — Как думаешь, детям понравится зрелище, если я возьму тебя прямо здесь, на глазах у всех?

  — Нет, Хомураби, пожалуйста, ты и так достаточно унизил и растоптал меня, неужели тебе доставляет такое удовольствие издеваться надо мной?

  — Ну ты же ненавидишь меня, так не все ли равно? — спросил Хомураби. — Я победитель и ты будешь подчиняться. Хочу тебя здесь, на глазах у всех.

  — Нет, Хомураби, умоляю…

  — Умоляй, целуй меня!

  Шисуи трясло, как лепесток сакуры. Он неловко прикоснулся к губам Хомураби.

  — Целуй, не вижу страсти! Или я сам сделаю сейчас то, что хочу.

  — Не надо, пожалуйста, любимый… — прошептал Шисуи.

  Когда Хомураби услышал заветное слово, глаза его вспыхнули.

  — Хорошо, — сказал он, — но тогда мы прямо сейчас уединимся в спальне и там ты подчинишься мне во всем. Или… займемся этим прямо здесь.

  — Хорошо, пошли в спальню, — взмолился Шисуи. Хомураби отвязал цепь от столба и увел своего пленника. Когда они уединились, он толкнул его на кровать.

  — Теперь ты понял, мой мальчик, что моей силе бесполезно сопротивляться? Понял или нет?

  — Да, — ответил Шисуи.

  — Как я изголодался по тебе, — Хомураби разделся и залез на кровать, издавая фыркающие, как зверь, звуки. Он прижал тонкий обнаженный стан Шисуи к своей груди. От этого прикосновения по телу короля рэев пошла дрожь. Он думал, что Хомураби сейчас накинется на него, чтобы удовлетворить свою похоть, но тот не спешил, будто наслаждаясь прикосновениями.

  – Хомураби… — прошептал Шисуи.

  — Что? — посмотрел на него владыка Тьмы.

  — Ничего. Делай своё дело и уходи.

  — Как скажешь.

  Но Шисуи вцепился в него и не отпускал.

  — Твои слова противоречат твоим действиям, ты действительно хочешь, чтобы я ушёл?

  — Нет, не хочу… — прошептал Шисуи.

  Хомураби опустил его на кровать, покрывая поцелуями. Сейчас Шисуи понял, как ему не хватало этого долгих десять дней и он с головой отдался в омут страсти. Что это за любовь такая?

  — Хомураби, я люблю тебя… — прошептал Шисуи.

43

  Хомураби лежал сверху и вглядывался в лицо короля рэев зелеными кошачьими глазами, которые мерцали, как фосфорные огоньки. Он погладил Шисуи по щеке, не сводя с него глаз. Грива пышных красных волос разметалась по обнаженному торсу. Он напоминал варвара из какого-то дикого племени.

  — Шисуи, так ты любишь меня или ненавидишь? — спросил Хомураби. Призванный король Света смотрел на него своими янтарными глазами.

  — Я и люблю тебя, Хомураби, и ненавижу одновременно, — сказал он.

  — Вот как, — усмехнулся повелитель Тьмы, — не знал, что можно объединить чувства-антиподы.

  — Хомураби, сними с меня это, пожалуйста, — жалобно попросил Шисуи, показывая на цепь. Хомураби не смог отказать этим умоляющим глазам.

  — Хорошо, — сказал он, — но только пока я здесь. Потом надену.

  Он бережно взял его ногу и осторожно снял ремень.

  — Симулянт! Даже следов не осталось, ничего не надовило.

  Хомураби начал гладить ногу Шисуи и принялся целовать то место, на котором был ремень.

  — Хомураби, зачем это все? — спросил Шисуи. — Неужели тебе не хочется, чтобы я был с тобой по своей воле? Без всяких цепей и ремней? Неужели тебе нравится постоянно властвовать над другими?

  — Знаю я тебя, — ответил Хомураби, — стоит ослабить ремни, так сразу удерешь, вот и вся твоя любовь. Или не так было?

  — Не подавляй меня, мою свободу, не неволь и я сам приду к тебе. Оставь это все, давай просто будем счастливы вместе?

  Хомураби выпрямился. Они сидели напротив друг друга, переплетаясь объятиями.

  — Я не могу, Шисуи, — вздохнул Хомураби, — слишком поздно. На карту поставлено все, так что смирись.

  Шисуи положил голову ему на плечо.

  — Я тебя ненавижу…

  Хомураби взял его за подбородок:

  — Правда?

  — Хомураби, ты такой красивый! — воскликнул Шисуи.

  Повелитель Тьмы отпрянул.

  — Красивый?! Я? Ты же говорил, что я чудовище?

  — Неправда! Ты очень красивый. И… если бы мы познакомились раньше, все могло бы быть по-другому…

 Они сильнее прижались друг к другу.

  — Я никуда тебя не отпущу, Шису, даже не мечтай… ты останешься со мной навсегда, хочешь или нет.

  Король рэев печально вздохнул, продолжая сжимать Хомураби в объятиях. Он слышал, как владыка Теней издавал звуки, похожие на мурчание больших диких кошек.

  Дети поняли, что если Хомураби увел Шисуи, то его сегодня можно больше не ждать. Лулу игралась со своим новоиспеченным кокути. Она выбрала менее агрессивного, чтобы с ним можно было забавляться, не опасаясь, что в следующий раз твой кокути на тебя же и нападет.

  — Хирю, посмотри, какой он милый! — заверещала Лулу. Хирю подошла и чмокнула её в губы:

  — Отличный коктейль, хочешь попробовать?

  — Доиграю с кокути и к тебе приду, — подмигнула Лулу. — Я назову его Широганэ. Правда же он мил?

  Харуку все бесило, он чувствовал себя не в своей тарелке. Захотелось сбежать отсюда немедленно, как можно дальше.

Он вышел на дорогу и побрел к границе с мирами. Мальчик смотрел в звездное небо и ему хотелось кричать в пустоту: — Акира! Акира!

  Он долго шёл по дороге, пока не услышал звуки тяжёлой музыки, не увидел свет фар. Подъехала машина, в которой находилось несколько человек.

  — Эй, мальчик! — крикнул парень из машины. — Подвезти тебя?

  — А куда вы едете? — осведомился Харука.

  — Через границу с мирами. Можем подбросить, идти далеко.

  — Ладно, — согласился Харука, ему было все равно. В машине сидели два подростка шестнадцати-семнадцати лет. Они веселились, слушали музыку, распивали алкоголь.

  — Как тебя зовут? — спросил парень с красными волосами до плеч.

  — Харука.

  — Я — Митсеру, а это мой двоюродный брат Исаму, — он показал на выкрашенный в фиолетовый паренька, пониже ростом. Водитель молчал, надев наушники, казалось, что его не волнует то, что происходит в салоне автомобиля.

  — Очень приятно, — проговорил Харука.

  — Ты чего такой хмурый? Нужно веселиться и радоваться жизни, ветру, скорости!

  Автомобиль и вправду несся как угорелый.

  — Нет настроения, — сказал Харука.

  Митсеру протянул ему бутылку крепкого алкоголя:

  — На вот, возьми, жизнь станет веселее и засияет разными красками.

  — Я никогда не пробовал алкоголь, — признался Харука.

  — Так попробуй его! — подхватил Исаму.

  На душе скребли кошки и Харука подумал, что хуже уже не будет. Он взял бутылку и отхлебнул. На мгновение все поплыло перед глазами. Харуке захотелось засмеяться. Пока он думал о своём, кузэны начали страстно целовать друг друга. Харука обернулся на них.

  — Ты когда-нибудь целовался? — спросил Митсеру.

  — Ну, не то, чтобы… — Харука вспомнил, как чмокал в губы Акиру, но разве можно это было назвать поцелуем?

  — Расслабь губы, приоткрой рот, — сказал Исаму и проник в его рот языком.

  — Нравится? — спросил Митсеру.

  Мальчик кивнул.

  — А теперь со мной.

  Харука закрыл глаза и представил на месте Митсеры Акиру. Первый поцелуй должен был быть непременно с Акирой. Харука обвил шею парня руками и с удовольствием отвечал на его поцелуй, представляя, что перед ним Акира-кун. Интересно, как он целуется?

  — Ну хватит! — сказал Исаму, отрывая их друг от друга, — а то я начинаю ревновать.

  И кузены продолжили целоваться между собой. Харука сделал ещё глоток алкоголя. Надо же, с ними весело!

  — Что-то мы очень долго едем, — заметил Харука.

  — Да, уже приехали, — сказал Митсеру, отрываясь от губ кузена. Он потянулся за алкоголем:

  — Выходи!

  Харука вышел из машины и обомлел: он снова стоял возле резиденции Хомураби, откуда и вышел.

  — Что за шутки?! — возмутился Харука. — Вы же говорили, что едете через границу с мирами и снова приехали назад!

  Водитель снял наушники и развернулся: это был Шики. Все трое хохотали до упаду.

  — Что, коровка, думал, так просто кинуть нас? — злобно прищурился Шики. — Ты заключил контракт с повелителем и теперь никуда не денешься. А захочешь сбежать, будешь сидеть на цепи, как Шисуи. Запомни: контракт заключен и обратного хода нет. Так что добро пожаловать домой! — все трое снова громко рассмеялись. Кузены тоже были синами. Харука мрачно побрел в резиденцию Хомураби, настроение упало совсем, он чувствовал себя в западне.

44

  Солнечный луч разбудил Акиру, парень зажмурился. Рядом спала, сжимая его в объятиях, Тень. Акира был наполнен тёплым, обволакивающим чувством любви к этому существу и от этого становилось настолько приятно, что не нужно было больше ничего. Это чувство стучало в венах, пульсировало под кожей, в каждой клеточке тела, слышалось в каждом ударе сердца, в каждом вздохе, в каждом движении, зависло в безмолвной тишине… «Даже, если ты никогда не пообудишься, я все равно буду любить тебя таким, какой ты есть», — крутились в голове слова Широганэ и от этих слов Акире начало казаться, что он влюбился в него в сто раз сильнее. Парень повернулся к Тени и смотрел, как она спит, как струятся по стройному обнаженному телу длинные шелковые волосы.

  — Как же я тебя люблю, — прошептал Акира и начал целовать Широганэ в губы. Тень приоткрыла огромные синие глаза и уставилась на парня. Все внутри него замерло.

  — С добрым утром, любимый, — проговорил он.

  — С добрым утром, Акира-кун, — улыбнулась Тень. — Что так рано?

  — Потому, что я очень счастлив. Вчера ты сказал, что будешь любить меня, даже если я никогда не пробужусь… Я очень долго ждал этих слов, для меня они очень много значат.

  Тень притянула его к себе и заключила в объятия.

  — А ты сомневаешься, Акира-кун, что я буду любить тебя? Я тоже очень счастлив с тобой и ты уже не настолько вредный, как вначале нашего знакомства.

  — Я не вредный, — огрызнулся Акира.

  Тень привлекла парня ещё ближе и проникла в его рот сладким поцелуем. Акира с жадностью отвечал на поцелуи, растворяясь в них, в этом головокружительном водовороте чувств. Его не покидало ощущение, что все это уже когда-то было, но он гнал от себя эти мысли.

  — Встретим эту осень вместе, — сказал Акира, — это будет только наша осень.

  — Встретим, конечно, куда же мы денемся, — ответил Широганэ.

  Харука сидел мрачнее тучи, вечеринка уже закончилась и дети разошлись.

  — Эй, ты там, что сидишь, давай к нам! — послышался голос из соседней комнаты. Это был один из кузенов.

  — Не хочу, вы обманули меня.

  — Мы пошутили, — ответил Митсеру, — что прокисший сидишь? У нас ещё есть алкоголь.

  — Ладно, — ответил Харука.

  Настроение было такое, что в пору повеситься.

  — Возьми на столе, — сказал Исаму.

  Харука взял бутылку и отпил. В голове зашумело. Только сейчас он заметил, что кузены на постели обнаженные и ласкают друг друга.

  — Э-э, я не вовремя, пожалуй, пойду…

  — Сядь, выпей, ты нас не смущаешь, — сказал Митсеру.

  Харука вначале из приличия отворачивался, но потом решил, что не помешало бы посмотреть, ведь у него нет никакого опыта, а если когда-нибудь предстоит ночь с Акирой-куном…

  Он увидел, как кузены ласкают друг друга между бедер и покраснел. Чтобы чем-то себя занять, Харука выпил ещё.

  — Эй, Харука, не желаешь к нам присоединиться? — посмотрел на него Митсеру.

  — Н… нет, — проговорил мальчик.

  — Могу поклясться, что у тебя никогда ни с кем не было, — сказал Исаму. — Но нужно когда-то начинать.

  Дальше алкоголь ударил в голову и Харука не сразу понял, что произошло. Он лежал совершенно обнаженный с кузенами в постели, а они ласкали его.

  — Нет, пустите, — проговорил Харука.

  — Расслабься, ты получишь удовольствие, — сказал  Митсеру, облизывая его соски. Исаму в то же время раздвинул ему бедра и приник губами к самому сокровенному. Харука издал вздох. Он заливался краской стыда, но не мог освободиться от этого наваждения. Митсеру продолжал теребить соски языком, а пальцы спустились ко входу сзади и медленно заползли в узкую щель. Харука вскрикнул, почувствовав неистовое возбуждение.

  — Нравится так? — спросил Митсеру.

  — Да… — прошептал Харука.

  Он закрыл глаза и представил, что это Акира ласкает его спереди, входит в него и издал стон. Митсеру стал активнее работать пальцами, отчего возбуждение усилилось, Харука вскрикнул.

  — Акира-кун… — прошептал он, — люблю тебя…

  — Вроде бы он готов, — сказал Митсеру, разворачивая мальчика. Харука почувствовал, как сзади в него уперлось что-то твердое и вмиг протрезвел.

  — Нет! — завопел он, отталкивая кузенов и, собрав на ходу вещи, вылетел из комнаты.

   Всю ночь Харука не мог сомкнуть глаз, вспоминая прикосновения кузенов. Это шокировало его. Он познал что-то новое, неизведанное до сих пор. Харука вспоминал приятные ощущения, которые сегодня испытал. Он стал поглаживать себя между бедер, а пальцы потянулись к проходу. Мальчик представлял при этом Акиру. Он сделал открытие, какое удовольствие сам себе может доставить и погрузился в омут страсти, в котором главным воображаемым героем был Акира-кун.

  Шисуи обнаженный сидел у фонтана и смотрел в зеркальную воду. Он видел в ней своё отражение и оно было прекрасно. Саваки опять перекрасил его волосы в зелёный, как захотел Хомураби. Кто-то обнял его за плечи и прижал к себе. Шисуи увидел на водной глади сидящего рядом Хомураби и отметил про себя, что они потрясающе смотрятся вместе, весьма контрастно.

  — О чем ты думаешь, Шису?

  — Посмотри в отражение на воде.

  Хомураби посмотрел на воду и ещё крепче обхватил Шисуи, вздохнув:

  — Ты прекрасен, а я чудовище.

  — Да ты ослеп! — возмутился король рэев. — Если не замечаешь собственной красоты.

  — Ты — моя красота, — Хомураби нашёл его губы и Шисуи пришлось ответить на долгий, наполненный жгучей страстью, поцелуй, от которого перехватило дыхание.

  — Хомураби, а ты действительно бы это сделал со мной при всех? — неожиданно спросил Шисуи.

  — Да, — невозмутимо ответил повелитель Тьмы. — Останавливало только то, что другие увидят тебя обнаженным. Никто не имеет права любоваться тобой без одежды, кроме меня…

  — Если ты когда-нибудь подвергнешь меня такому чудовищному позору и унижению, взаимности можешь больше не ждать, — сказал король рэев.

  — Если не выведешь меня из себя, не подвергну. От тебя же все зависит, Шису, — Хомураби облизал ему ухо и начал покусывать мочку. — Мне нужно идти, любимый, дела не ждут, — он взял ремень с цепью. Шисуи подскочил  со своего места:

  — Нет, не надо это надевать, прошу тебя…

  — Не капризничай.

  Шисуи сделал попытку бегства, но сию же минуту был пойман Хомураби, который повалил его на постель и придавил тяжестью своего тела.

  — Опять начинаешь возмущаться, Шисуи? Все по новому кругу.

  — Не надо, Хомураби, прошу тебя… — в его глазах стояли слёзы.

  — Не вредничай, любимый, — Хомураби ловко застегнул ремень на ноге возлюбленного.

  — Будь ты проклят, — всхлипнул Шисуи.

  — Поаккуратнее с фразами, ты же не хочешь вывести меня из себя?

  Хомураби впился в его губы, рукой поглаживая между бедер.

  — Ладно, надо идти, иначе это затянется надолго, — спохватился владыка Тьмы. — До встречи, дорогой мой.

  По лицу Шисуи стекали горькие слёзы. Снова он прикованный, беспомощный, лишенный своей королевской силы. В такие моменты хотелось дать Хомураби хороший отпор.

45

  Хирю запомнила дверь старого дома, в которую входил Саваки. Сгорая от любопытства, она во что бы то ни стало решила разгадать тайну прекрасного и непреступного сина. Тяжелая дверь со скрипом открылась. Взору Хирю предстало старое помещение, стены которого были увешаны картинами, такими великолепными, что невозможно было отвести взгляд. Она совершенно забыла о конспирации и шла с раскрытым ртом, разглядывая картины, как в галерее. Посреди просторной залы стоял мольберт и кто-то рисовал картину. На полу был творческий беспорядок: валялись кисти, краски, все было перепачкано, лежали листы с неудавшимися набросками. Художник сидел спиной, русые волосы падали ниже плеч.

  — Кто здесь? — спросил он. — Саваки, это ты? — он обернулся. Это был молодой, очень красивый парень, лет семнадцати, очевидно, слепой.

  — Кто здесь? — повторил он, идя на ощупь.

  Хирю тихонько проскользнула мимо него и спряталась в старом шкафу, как оказалось, очень вовремя, так как через несколько минут в дверях появился Саваки.

  — Что случилось, Джеро, ты звал меня?

  — Да… Мне показалось, что тут кто-то ходит.

  Хирю выглядывала из приоткрытой двери старого шкафа. Саваки обнял слепого художника, на фоне которого казался великаном. Син был очень высокий и безумно красивый, с длинными светлыми волосами.

  — Кто тут может ходить, Джеро? Ветер или я.

  — Саваки, я испугался, что кто-т проник в мастерскую.

  — Не бойся, Джеро, пока ты со мной, ничего не бойся, — Саваки наклонился и страстно поцеловал парня в губы. Чтобы подробнее разглядеть сцену, Хирю выглянула из шкафа и случайно задела головой полку. Старые кисти и краски с грохотом свалились на пол. Слепой художник вскрикнул и спрятался за сина.

  — Я же говорил тебе, что тут кто-то есть! — воскликнул он.

  Хирю прижалась к стенке шкафа, но было уже поздно. Саваки рванул дверцу. Увидев в шкафу Хирю, он изумился, а затем его глаза вспыхнули недобрым огнём. Он схватил Хирю за руку, выволок из шкафа и потащил на улицу. Она не на шутку перепугалась, ибо Саваки был в ярости. Син прижал её к стене и схватил за горло.

  — Ты куда лезешь, девочка? Тебя кто сюда звал? — спросил разъяренный Саваки. — Если хоть одна живая душа узнает, ты проклянешь свою жизнь.

  — Не надо, Саваки, — охрипшим голосом проговорила Хирю, — я все поняла, я буду молчать…

  Син отпустил её и побрел обратно к дому. Хирю потрогала шею, на которой ещё горели руки Саваки и вздрогнула. Симпатия сменилась страхом и она побежала как можно дальше от этого места.

  Харука снова случайно встретился с кузенами, которые тоже были синами и обитали в громадной резиденции Хомураби.

  — Привет, Харука! — сказал Исаму, встряхнув фиолетовыми волосами.

  — Привет, — ответил мальчик.

  Он покраснел и отвернулся.

  — Пойдём с нами?

  Подсознательно Харука очень хотел пойти с ними и повторить ещё раз те же моменты, но стыд не давал ступить и шагу. Мальчик хотел научиться искусству любви у кузенов, чтобы во всеоружии прийти к Акире-куну, который считал его ребёнком.

  — Пойдём, — не дав ему опомниться, сказал Митсеру и, схватив за руку, увлёк в комнату.

  — У вас есть алкоголь? — сказал Харука, чтобы немного расслабиться и раскрепоститься, избавиться от всепожирающего стыда.

  — Конечно! — Исаму протянул ему бутылку. Пока Харука пил, кузены уже начали раздевать и ласкать его.

  — Только без крайностей, — предупредил Харука. — Вы поняли, о чем я.

  — Как скажешь, — ответил Митсеру, — значит, к главному ты ещё не готов.

  Митсеру опустил Харуку на кровать и проник в его рот языком. Исаму тем временем ласкал и лизал его тело. Харука начал возбуждаться и простонал, такими нежными были их прикосновения. Теперь Исаму начал целовать его в губы, а его кузен спустился между бедер, облизав вход, он вошёл пальцами. Харука готов был кричать от охватившего его возбуждения.

  — Как вы это делаете? — спросил мальчик. — Научите меня, мне надо научиться.

  — Все просто, — ответил Митсеру.

  Взяв его руку, он опустил её себе между бедер и показал движения, которые нужно делать. Взяв два пальца его второй руки и облизав их, он вошёл ими в кузена, двигая ими вперёд- назад.

  Харука задался целью обучиться искусству дарить наслаждение и вернуться к Акире во всеоружии.

  — Покажите, что нужно делать дальше, — попросил Харука, но только не со мной, а друг с другом.

  Митсеру усмехнулся. Он начал целовать и ласкать Исаму, а потом перевернул его на живот и вошёл. Глаза Харуки округлились, он наблюдал, как завороженный, за движениями Митсеру, немного шокированный зрелищем. Мальчик думал, что с кузенами наберется опыта и покажет Акире, что он уже не ребёнок.

  Широганэ сидел на ступеньках возле дома, на коленях у него сидел Акира. Воздух был наполнен дыханием осени, в ладонь Акиры свалился осенний лист.

  — Тебе не холодно, Акира-кун? — поинтересовалась Тень.

  — С тобой мне не будет холодно, — ответил парень, обхватив его за шею. Его губы были совсем рядом, близость томила. Широганэ не выдержал и начал медленно целовать его. Внутри Акиры все перевернулось и от поцелуев пошла кругом голова. На них снова свалился жёлтый осенний лист.

  — Акира-кун, любовь моя… — проговорил Широганэ.

  Акира закрыл глаза и глубоко вздохнул, ему было хорошо, как никогда. Тень крепче прижала его к себе.

  — Замерзнешь тут сидеть, Акира-кун, давай пройдемся в парке?

  Акира взял его за руку.

  — Ты будешь идти со мной за руку? Раньше ты этого никогда не делал, — сказал Широганэ.

  — А сейчас хочу! Идти с тобой за руку и никогда не отпускать!

  Широганэ обнял его за плечи:

  — Прогуляемся в парке и пойдём домой, пить чай, а то ещё, чего доброго, заболеешь.

   За этой идиллией из-за дерева наблюдал перекошенный от злобы и ревности Харука. Но мальчик сдержался, он ждал своего звездного часа. Тень скоро уйдёт в другой мир, восполнять утраченную энергию, вот тогда Харука и заявится в гости к Акире-куну.

46

  В парке стояла тишина. Это была ещё не глубокая осень, но и лето уже ушло. То и дело срывались с ветвей пожелтевшие листья и, кружась воздухе, падали в зеркальную гладь пруда. Широганэ чувствовал в своей руке руку Акиры, который ни на минуту не отпускал его, чувствовал тепло его тела. Он думал о том, что устал ждать пробуждения Рюуко и будет любить Акиру таким, какой он есть сейчас и наслаждаться счастьем и, с таким трудом давшейся, взаимной любовью. Даже, если Рюуко не пробудится, он будет продолжать любить Акиру. Только вот без пробуждения истинного короля рэев вряд ли удастся одолеть Хомураби, но об этом думать сейчас не хотелось.

  Внезапно Широганэ прижал Акиру к стволу дерева.

  — Ты чего, Широганэ? — с удивлением посмотрел на него парень.

  Тень близко наклонилась к нему:

  — Люблю тебя, Акира-кун, вот что. Ты окончательно вскружил мне голову, думаю, как смогу продержаться без тебя те несколько дней, когда мне надо будет уйти в свой мир…

  Акира молча обхватил его двумя руками за шею и привлёк к себе. Они были настолько близко друг к другу, что по телу пробегала дрожь. Акира потянулся за поцуелуем. Каким сладким казалось каждое прикосновение губ… Тень оторвалась от поцелуя и серьёзно посмотрела на парня:

  — Акира-кун, если эти слова так важны для тебя, я повторю их снова: даже, если ты не пробудишься, я все равно буду продолжать любить тебя таким, какой ты есть… Я навсегда останусь с тобой, если ты позволишь, конечно…

  В глазах Акиры стояли слёзы:

  — Широганэ… — прошептал он и, прижавшись к Тени, уткнулся лицом ей в грудь. Тень погладила его по волосам:

  — Пойдём домой, Акира-кун, вечереет и становится прохладно.

  — Без твоих объятий я начинаю мерзнуть.

  Широганэ расстегнул пальто:

  — Значит залезай и грейся.

  — С тобой мне тепло. Очень тепло на душе от твоих слов и от чувств, которых я раньше никогда не знал…

  — Любимый… — прошептала Тень и поцеловала его в губы. Они были очарованы друг другом. Уже включились фонари. Никакой холод не страшен, когда тепло согревает душу. Акира и Широганэ побрели к дому.

  — О чем это ты думаешь, Исаму? — спросил кузен. — Странный ты какой-то в последнее время.

  — Думаю, куда Харука пропал, — ответил парень.

  — А тебе что за дело? Что ты так о нем переживаешь? — наклонился к нему Митсеру. — Харука всего лишь наша игрушка, ничего личного. Наша задача развратить его, пусть отведает запретный плод, Шики понравится. Ты слышал меня, Исаму?

  — Да, да, — ответил парень, неохотно отвечая на ласки кузена.

  Хомураби разглядывал лицо Шисуи, гладил его и не мог налюбоваться.

  — Можно я сниму на время твою перчатку? — спросил король рэев.

  — Сними.

  Шисуи стянул с его руки перчатку и увидел длинные острые чёрные когти. Разглядывая их, он вздрогнул. Когти напоминали острые иглы.

  — Я чудовище… — проговорил Хомураби.

  Шисуи погладил его руку, осторожно потрогал острые когти.

  — Откуда они у тебя?

  — Они были изначально, — вздохнул Хомураби, — та сила, которая создала нас, королей, создала меня таким… Всех королей красивыми, а меня чудовищем…

  — Ну да брось ты, какое чудовище, ты очень красивый, Хомураби, а это, — он показал на когти, — ну бывает, ерунда. Хочешь, зеркало принесу? — Шисуи достал небольшое ручное зеркало. — Ну вот смотри, какие у тебя длинные красные пышные волосы, а какие зелёные глаза… ты просто… неординарный. Но это совсем не плохо!

  Хомураби начал разглядывать себя в зеркале и фыркать, как зверь. Шисуи тоже отражался в зеркале, положив голову ему на плечо. Хомураби погладил его по зелёным волосам:

  — Я так люблю тебя, Шису…

  — И я тебя люблю, Хомураби. Но из-за твоих поступков начинаю потом ненавидеть.

  — Не огорчай меня, я очень устал, — сказал Хомураби и плюхнулся на кровать, — иди ко мне, поваляемся.

  Шисуи подполз к нему, Хомураби раскрыл объятия и прижал к себе короля рэев.

  — Люблю тебя, мой мальчик, — прошептал повелитель Тьмы.

  — И мне хорошо с тобой, — проговорил Шисуи, положив голову ему на грудь. Он нежно водил пальцами по руке Хомураби и тот, уставший, сразу же закрыл глаза. Его сон, как всегда, сопровождался громогласным храпом.

  Шисуи увидел связку ключей и тихонько выскользнул из объятий Хомураби. Он освободил себя от ремня и цепи, открыл дверь и выбежал из комнаты, помчавшись прочь. Но удача не улыбалась ему, он наткнулся на Саваки.

  — Далеко собрался? — бесстрастно спросил син.

  — Саваки, дай мне уйти…

  В ответ он услышал злобный смешок.

  — Ты, бывший призванный король Света, настолько отупел от бездействия и всерьёз считаешь, что я позволю тебе уйти? Ты влюбил в себя Хомураби, из-за тебя он потерял голову и сам не свой! А это ох как вредит нашей миссии…

  — Я не влюблял, он сам…

  — Возвращайся, — сказал Саваки.

  Шисуи попытался прорваться через него, но так, как призванный король Света силы больше не имел, попытка не удалась. Син схватил его и потащил назад. К тому времени уже спохватился Хомураби. Саваки притащил Шисуи обратно в комнату:

  — Твой возлюбленный хотел сбежать…

  Хомураби был очень зол:

  — Вот, чего стоят все твои сладкие речи! А как только я засну и ты сразу бежишь прочь, это твоя любовь, да? Саваки, останься, нужно проучить наглеца.

  — Как скажешь, повелитель.

  — Присаживайся, — усмехнулся Хомураби, — посмотришь, как мы занимаемся любовью и как король рэев стонет в моих объятиях.

  Шисуи попятился назад:

  — Не надо, Хомураби, прошу тебя…

  — В который раз ты ослушался меня, Шису? А ведь я предупреждал тебя! Иди сюда…

  — Нет, Хомураби, не подходи, я не хочу тебя!

  — Вот как, уже не хочешь? — Хомураби накинулся на Шисуи и, как зверь, одним прыжком свалил свою жертву на пол.

  — Не надо, Хомураби, пожалуйста…

  — Саваки, он прелестен без одежды, сейчас сам увидишь, — Хомураби разодрал на Шисуи одежду.

  Саваки с усмешкой наблюдал эту сцену, ему очень приятно было унижение короля Света.

  — Смотри, его тело — само совершенство… — Хомураби провёл рукой по телу Шисуи, между бедер и между ягодиц.

  — Хомураби, прекрати, я никогда не прощу тебе… — сгорая со стыда, прошептал Шисуи.

  — Прекратить? В который раз уже ты делаешь мне назло? А в следующий раз подумаешь, прежде, чем делать, потому что в следующий раз я исполню своё обещание и возьму тебя перед всеми своими детьми.

  Хомураби бесцеремонно раздвинул ему бедра и грубо вошёл. Шисуи вскрикнул.

  — Ничего, любимый, — прошептал повелитель Тьмы, — скоро боль сменится удовольствием и ты будешь стонать в моих объятиях.

  — Тварь, ненавижу тебя!

  — Что? — переспросил Хомураби. — Ты назвал меня тварью?

  Он вышел из него и ворвался с нечеловеческой мощью ещё раз. Шисуи вскрикнул, ему казалось, что его разорвет изнутри.

  — Ну, тварь я, говоришь? Так кто я?

  — Не надо, Хомураби…

  — Умоляй меня, хочу послушать, как ты будешь меня умолять, — он продолжал двигаться со всей силой, на какую был способен.

  — Прошу, прекрати, Хомураби, пожалуйста, мне очень больно… — из глаз Шисуи текли слёзы.

   Увидев это, Хомураби прекратил пытку.

  — Саваки, ты можешь быть свободен, оставь нас, — сказал он.

  Син был рад, что его наконец-то отпустили. Его мало волновала интимная жизнь Хомураби и Шисуи, он весь вечер думал о слепом художнике.

  Из глаз Шисуи градом продолжали катиться слёзы.

  — Шису, ну не надо, больно больше не будет, ну ты же сам виноват… Видимо, я перегнул палку, я и не думал, что тебе будет настолько больно…

  — Тебе же нравится, когда мне больно? Нравится унижать, топтать меня перед всеми? — Шисуи поднялся с пола, продолжая рыдать.

  — Я предупреждал тебя, что если ослушаешься, будет плохо. Ты не послушался. Так кто виноват?

  Шисуи улегся на постель, свернулся калачиком и, уткнувшись лицом в подушку, продолжал беззвучно рыдать.

  Хомураби пошёл следом за ним.

  — Мой мальчик, ну прости меня, что причинил тебе боль… как я могу все исправить?

  Он гладил Шисуи по волосам, целовал и ласкал его тело, стараясь быть очень нежным, по крайней мере, насколько был на это способен.

  — Я знаю, как сделать тебе приятное, — Хомураби провёл рукой между бедер Шисуи и, спустившись, приникнул к заветному месту губами, он делал все,  пока король рэев не стал возбуждаться и, помимо воли, издавать стоны.

  — Оставь меня, Хомураби, мне плохо, я хочу поспать, — сквозь слёзы сказал Шисуи.

  — Неа, — ответил Хомураби, — я буду спать с тобой, — он растянулся сзади и обхватил короля рэев обеими руками. — Не бойся, я не буду трогать тебя, пока ты не заживешь, обещаю, сегодня я хватил лишнего, — сказал повелитель Тьмы. — Не плачь, Шисуи, я очень люблю тебя.

  — Одни увечья и унижения приносит мне твоя любовь! — воскликнул Шисуи.

  — Прости мне, — Хомураби потерся щекой об его щеку. Шисуи снова услышал звериное урчание. Это значило, что Хомураби к нему ластился, как зверь.

47

  Шисуи больше не вставал с постели, часто его подушка была мокрой от слез. Он ничего не ел и на все вопросы и предложения отвечал, что ему все равно, что он ничего не хочет и чтобы его оставили в покое. Хомураби подолгу сидел у его постели, гладил, целовал, но король рэев никак не реагировал на него. Наконец, повелитель Тьмы понял, что Шисуи тяжело болен. Он начал искать лекаря, который бы помог поставить возлюбленного на ноги. Саваки нашел опытного психиатра и психолога в одном лице.

  — Можете рассказать о событиях, которые предшествовали болезни пациента? — спросил лекарь.

  — Ну, он постоянно возмущался, что сидит взаперти, как в клетке. А потом мне его ещё на цепь пришлось посадить, чтобы не сбежал — был шквал возмущений. Самое последнее — он ослушался меня, в наказание я раздел его и очень грубо взял прямо на глазах у Саваки… После этого он и впал в такое состояние.

  Лекарь откашлялся, не зная, с чего начать:

  — Понимаете… Шисуи, он королевской крови, он был королём, у него другая психология, он никогда не сможет жить чьим-то рабом, терпеть насилие и унижения, он погибнет в такой обстановке, вы его потеряете… Короля Света уже само по себе тяготит постоянно жить в мире Тьмы, так ещё взаперти и на цепи… он не вынесет этого. Если не хотите потерять Шисуи — срочно спасайте его…

  Хомураби серьёзно задумался. Если прекрасный, утончённый цветок постоянно топтать, в конце концов, он погибнет.

  — Я все понял, — сказал Хомураби, — спасибо. Деньги возьмешь чуть позже у Саваки, сколько надо, столько и возьми.

  Лекарь поклонился и вышел.

  — А ведь он абсолютно прав, — сказал вслух Хомураби. — Саваки!

  — Да, повелитель?

  — Найди как можно быстрее одежду на него, мирское. Рубашка, брюки, туфли — все самое лучшее. На меня тоже. Да, и солнцезащитные очки.

  Саваки не надо было объяснять, на кого это на «него», он и так все понял. Одно его заинтересовало: неужели Хомураби собирался появиться в миру средь бела дня? Для этого должно было произойти что-то из ряда вон выходящее.

  — Шисуи, одевайся, мы уходим, — сказал Хомураби.

  Король рэев не пошевелился.

  — Я ничего не хочу, оставь меня…

  Хомураби поднял его на руки и отнес в бассейн. Раздев возлюбленного, он опустил его в воду, чтобы привести в порядок. Шисуи оставался безразличен.

  — Тебя ждут хорошие новости, сюрприз.

  Только от этих слов выражение лица Шисуи изменилось, в глазах появился страх, он вздрогнул.

  — Не бойся, любимый, я не обижу тебя. Это будет хороший сюрприз, он тебе понравится, — Хомураби поцеловал короля рэев  в висок, осторожно намыливая его. Смыв мыльную пену, он вытер Шисуи полотенцем и принялся одевать его, как безвольный манекен.

  — Куда мы собираемся, зачем? — наконец спросил Шисуи.

  — Увидишь, мой дорогой, — ответил Хомураби.

  Шисуи с удивлением оглядывался по сторонам и не мог поверить — как давно он не видел солнца! Уже осень. Они сидели в парке на лавочке, Хомураби ежился от солнечных лучей, которые ненавидел, натянув поплотнее солнцезащитные очки. Он положил свою громадную ладонь на руку Шисуи. Тот непонимающе посмотрел на него:

  — Мы вышли воздухом подышать? Ты же не любишь?

  — Зато ты любишь. Я отпускаю тебя сегодня, Шису.

  Король рэев с недоверием посмотрел на него:

  — Отпускаешь?

  — Да, но это не навсегда. Рано или поздно я вернусь за тобой. Каждый день без тебя — это ад… — Хомураби обнял Шисуи и прижал к себе. Он взял тонкую руку короля рэев и начал покрывать её жаркими поцелуями, а потом надел на палец кольцо с янтарным камнем, точь-в-точь цвета как глаза Шисуи.

  — Это мой подарок тебе. Прости за все.

  Шисуи не мог поверить в происходящее.

  — Как же трудно и больно отпускать тебя, — Хомураби развернул к себе голову Шисуи и принялся неистово целовать его в губы:

  — Мой мальчик, я буду очень скучать…

  Широганэ схватил Акиру и затащил за дерево.

  — Что случилось? — не понял парень.

  — Выгляни осторожно, — сказала Тень, — посмотри в сторону пруда.

  Акира глазам своим не поверил:

  — Вагацума и… Хому… раби… Негодяй, Вагацума предал нас, он в сговоре с врагом!

  — Не суди его строго, Акира-кун, у него не было выбора, кроме того, он влюблен. Ко рассказывал, как Хомураби насиловал Шисуи и избивал его до полусмерти.

  — Какой ужас… И за что Шисуи любит его, за это? Мне никогда такого не понять, — возмутился Акира.

  — В этой жизни многие вещи бывает трудно понять, — ответил Широганэ.

  Хомураби глаз не мог отвести от Шисуи, гладил его по руке:

  — Только не перекрашивай свои волосы, тебе так идёт естественный зеленый, — он взял короля рэев за подбородок и поцеловал в губы.

  — Иди, Шисуи, прошу тебя, не дай мне передумать…

  Шисуи сорвался с лавочки и пошёл вперёд настолько быстро, насколько позволяли ослабленные силы. Он снял с пальца кольцо Хомураби и хотел швырнуть в пруд, но передумал и надел обратно. В кольцо это был встроен передатчик для слежки за Шисуи, но король рэев этого не знал. Он не мог поверить в то, что снова видит солнце, небо, деревья, наслаждается осенним воздухом, может идти, куда захочет, делать то, что захочет! Он чувствовал себя заключенным, наконец-то освободившимся из концлагеря и полной грудью вдохнувшим воздух свободы.

  Хомураби смотрел ему вслед, смотрел до тех пор, пока Шисуи не скрылся из вида. Его раздражало ненавистное солнце, свет, люди. Фыркнув, повелитель Тьмы отправился в свой мир.

  Саваки думал о том, как же все-таки Шисуи начал менять Хомураби. У Хомураби по отношению к королю Света начали появляться такие качества, о которых син раньше и помыслить не мог. Но конечно же все остальные мысли Саваки были о слепом художнике.

  История Джеро и Саваки началась два года назад. Холодный, расчётливый син имел отдушину — он был эстетом, любил прекрасное, искусство. Особенно импонировала ему живопись. Один раз Саваки увидел на рынке чудесную картину, на которой был изображен слепой парень. Син буквально влюбился в эту картину с первого взгляда, влюбился в образ прекрасного слепого парня. Он купил картину, заплатив в три раза дороже, чем она стоила. Саваки повсюду искал автора этой картины, чтобы узнать, кто был натурщиком этого шедевра. Нашёлся один человек, который за деньги отвел сина в мастерскую художника. Как же изумился Саваки, когда увидел, что парень, изображенный на картине и есть художник. Слепой, он в точности изобразил на ней себя самого, возможно ли такое!

  Син замер, пораженный, будто громом.

  — Кто здесь, заволновался парень?

  — Саваки, меня зовут Саваки…

  — Вы пришли, чтобы купить мою картину?

  — Да, я пришёл, чтобы купить много картин. А ещё, мне бы очень хотелось иногда приходить и смотреть как ты работаешь, у тебя настоящий талант.

  Юный художник уронил кисть, наклонился, чтобы поднять, но Саваки опередил его. Подавая кисть, он мимолетно взял парня за руку.

  Так Саваки стал приходить в мастерскую Джеро и часами наблюдал, как художник творит шедевры. Син под разными предлогами приходил в мастерскую уже каждый день и помогал слепому парню, смешивал и подавал краски.

  — Почему ты каждый день приходишь сюда? — спросил один раз Джеро.

  — А что, если я люблю тебя? — сказал Саваки и взял парня за руки. Слепой художник смутился и отпрянул, но Саваки продолжал приходить каждый день и парень, в конце концов, привязался к нему, как к своему единственному другу.

  — Как ты выглядишь, Саваки? — спросил Джеро.

  — Обо мне говорят, что я очень красивый и очень высокий.

  — Я бы хотел посмотреть на тебя, — сказал парень.

  — Ты можешь потрогать меня.

  Джеро неуверенно подошёл и провёл руками по лицу сина. Саваки привлек его к себе и сорвал с губ первый поцелуй.

48

  Акира вошёл в ванную и увидел Широганэ.

  — Тень в моей ванне, я пошёл…

  Но Широганэ схватил его за руку:

 — Куда ты, Акира-кун? Я хочу, чтобы ты со мной принял ванну. Мы столько раз были близки, а ты стесняешься меня, будто в первый раз видишь.

  — Просто, я начинаю сразу возбуждаться, — пробормотал Акира.

  — Так и что в этом плохого? Я полностью в твоём распоряжении, — Широганэ начал целовать Акиру, медленно его при этом раздевая. Он помог парню залезть к нему в ванну. Они продолжали целовать и гладить друг друга.

  — Широганэ?

  — Что?

  — Нет таких слов, чтобы передать, насколько я в тебя влюбился…

  — Как приятно это слышать из твоих уст, Акира-кун, ты даже не представляешь…

  Широганэ улегся в ванну и посадил в нее Акиру, они продолжали целовать друг друга.

  — Широганэ… я тебя безумно хочу… — проговорил парень, задыхаясь от страсти.

  — Так чего же ты ждешь, я готов. Хочу, чтобы ты сел на меня сверху и продолжал целовать.

  Акира так и сделал. Широганэ поддерживал его за ягодицы, приподнимая и опуская, парень обхватил его за шею и продолжал целовать. Он закрыл глаза и простонал от неистового возбуждения.

  — Люблю тебя, — прошептал Акира, покусывая Широганэ за шею. — И тоже хочу тебя взять…

  — Как скажешь, — ответила Тень, — я точно против не буду.

  Они снова страстно поцеловали друг друга.

  Шисуи не мог прийти в себя после всего пережитого. Он зябнул в холодной одинокой постели, кутаясь в одеяло.

  Хомураби установил в своём кабинете огромный экран, чтобы наблюдать за Шисуи, как в кинотеатре. Пока король Света не выбросил его кольцо, повелитель Тьмы мог наслаждаться своей слежкой. Он видел янтарные глаза Шисуи, наполненные печалью и тоской, и сам едва не взвыл волком.

  — Шисуи, любимый, как я сейчас хочу быть с тобой, лечь рядом, обнять тебя, покрыть поцелуями твоё совершенное тело. О-о-о, что же это за пытка!

  Смотря на экран, Хомураби начал возбуждаться, поглаживая себя между бедер, вспоминая, какие страстные ночи они проводили с королём рэев.

  Шисуи не знал об этом и это спасало его. Он чувствовал себя несчастным, разбитым, униженным, рабом, которому господин дал на время глоток воздуха. Шисуи плотнее закутался в одеяло, будто боясь, что кто-то дотронется до него или совершит насилие. Сны его были мрачными.

  Широганэ взял Акиру на руки и отнес в постель.

  — Ты даже не сопротивляешься? — спросила Тень. — Раньше ты бы меня убил за такое или обложил несусветной бранью.

  — Раньше я сопротивлялся самому себе и своим чувствам, которые меня пугали. Но теперь мне это нравится.

  Широганэ опустил его на кровать:

  — Завтра мне надо будет уйти…

  — Уже? Как не хочется тебя отпускать! — в отчаянии воскликнул Акира. — Мне будет так холодно без тебя, так одиноко!

  Тень стала печальной:

  — Знаю, Акира-кун, но у меня нет выбора. Я постараюсь вернуться как можно раньше. Пообещай сходить в школу, ты должен закончить этот год и друзья тебя заждались.

  — Ладно, — недовольно сказал Акира. — Но сегодня тогда ты весь мой, всю ночь.

  — Пожалуйста, я не против.

  Акира провёл рукой меж его бедер.

  — Хочу обладать тобой…

  — Акира-кун, я уже возбудился…

  Акира скользнул в него пальцами, а потом ворвался и сам, начиная продвигаться дальше. Широганэ сжал его в объятиях, дыхание обжигало страстью.

  — Тебе хорошо, любимый? — спросил Акира, на ходу ловя его поцелуй.

  — Мне очень хорошо, любимый Акира-кун, — прошептал Широганэ, охваченный возбуждением.

  — Всю ночь будешь моим, никуда тебя не отпущу, моя единственная любовь… — прошептал Акира.

  «Широганэ, ты моя единственная любовь», — сказал когда-то Рюуко. Вспомнив это, Тень помрачнела.

  — Все нормально, Широганэ? — спросил Акира. — Я что-то делаю не так?

  — Все хорошо, Акира-кун, продолжал, мне нравится…

  — Почему ты такой красивый, ты околдовал меня…

  Они достигли высшей точки наслаждения почти одновременно и, вскрикнув, обессиленно затихли на постели.

49

  — Мне надо идти, — сказал Широганэ.

  Акира не хотел отпускать его руку.

  — Уже? — разочарованно сказал он.

  — Я скоро вернусь, любимый, — проговорила Тень.

  Она наклонился к парню, полностью накрыв его своими роскошными волосами, и оставила на прощание жаркий поцелуй.

  — Школа, Акира-кун, — напомнил Широганэ.

  — Ладно, — нехотя буркнул Акира.

  Когда Тень ушла, Акира остался в постели один, наполненный жаром любви, разливающимся по в всему телу. Он провёл рукой по подушке, на которой спал Широганэ, и нашёл длинный серебряный волос. Акира задумчиво начал наматывать его на палец, вспоминая моменты прошедшей ночи. От этих воспоминаний он трепетал, а на губах все ещё горел прощальный поцелуй возлюбленного.

  — Надо же, Акира-кун, ты, наконец-то, соизволил появиться в школе! — воскликнула Ая.

  — Я не хотел, Широганэ заставил.

  — С каких это пор Широганэ имеет на тебя такое влияние? — спросил Кэнго.

  — С тех самых. У нас с Широганэ сейчас все хорошо, в общем. Все очень и очень хорошо. Лучше и быть не может! Я нашёл свою единственную любовь.

  Ая и Кэнго переглянулись. Слышать такие слова от Акиры было из ряда вон выходящим.

  — Как Широганэ удалось вытащить тебя из психбольницы и раздобыть справку, что ты здоров? В школе, в связи с этой историей, был настоящий скандал, — снова спросил Кэнго.

  — Как-нибудь расскажу.

  — Далеко собрались, ребятки? — послышался звонкий голос Лулу и всю компанию окружили кокути.

  — Снова ты! — раздраженно ответила Ая, в её руке заблестел меч.

  — Привет, плоскогрудая! — рассмеялась Лулу. — Соскучилась? — она достала кнут. — Сейчас ты получишь хорошую порку.

  Акира понял, что теперь очень хорошо слишком часто быть не может, потому что враг не дремлет.

  — Допель, исчезни! — Акира был готов к бою. — Кэнго, где Ая? Мы вдвоём остались, Широганэ не будет. Встань ко мне спиной, чтобы враг не мог одолеть сзади.

  Встав спиной друг к другу, парни отражали беспощадную атаку как с цепи сорвавшихся кокути.

  Ая погналась за Лулу. Син, будто дразня её, появлялась то тут, то там, и стоило девушке намахнутся мечом, тут же исчезала, а потом снова появлялась за её спиной.

  — Поиграем, плоскогрудая? — захохотала Лулу и стегнула Аю кнутом по ногам.

  — Сейчас я с тобой разделаюсь! — разозлилась Ая.

  Лулу ещё раз размахнулась кнутом, который опутал ноги девушки и Ая свалилась, отлетев прямо на Лулу, меч со звоном выпал из рук. Они начали бороться, катаясь по земле. Лулу оказалась сверху, прижав девушку к земле так, что та не могла пошевелиться. Два врага находились так близко друг к другу, Ая сопротивлялась, но одолеть опытного сина ещё не могла.

  — Попалась? — усмехнулась Лулу. — Ты так смешишь меня, честное слово.

  Лулу прикоснулась губами к губам Аи и проникла к ней в рот языком. Девушка в изумлении раскрыла глаза. Собрав последние силы, она скинула с себя врага и схватила валявшийся меч.

  — Ты чего это?! — воскликнула Ая и погналась за ней, размахивая мечом. Лулу дразнила её, появляясь то тут, то там, она звонко смеялась:

  — Плоскогрудая, ты такая забавная, ты меня умиляешь!

  Разозленная девушка продолжала преследовать её.

  Кэнго и Акире кое-как удалось справиться с кокути и, вымотавшиеся, они поплелись в школу.

  Целую неделю Шисуи не мог надышаться свежим воздухом. Один, он бродил аллеями, разглядывал желтые листья, взгляд его был подавленный и печальный. За каждым его шагом, в свободное от дел время, наблюдал на экране Хомураби. Владыка Тьмы глубоко страдал.

   Шисуи один сидел на лавочке, наблюдая, как листья падают в пруд, он любовался закатом. Король Света подумал, что пора вернуться за барную стойку, общение с людьми отвлечет от печальных мыслей. Но как быть теперь, ведь некоторые посвящённые считают его предателем, любовником Хомураби? Как бы там ни было, Шисуи вернулся в бар.

  Акира и Кэнго также направлялись в бар выпить по чашке кофе, на пути они встретили Аю.

  — А ты где была? — спросил Акира.

  — Да так, было дело… проучить нужно было кое-кого, — ответила девушка и машинально дотронулась до своих губ.

  — Мастер Вагацума вернулся, надо же, — сказал Кэнго.

  Все повернулись на Шисуи, который обслуживал людей за барной стойкой. Акира подошёл к нему, взгляд парня был не слишком дружелюбным.

  — Здравствуй, мастер, — сказал он.

  — Привет, Акира-кун, — ответил Шисуи. — Если ты хочешь меня в чем-то обвинить, то сразу скажу тебе, что у меня нет никаких сил, чтобы противостоять Хомураби, я полностью лишен своей королевской силы и был его пленником, его рабом.

  — Как же ты теперь здесь? — спросил Акира.

  — Он сам отпустил меня.

  — Отпустил? А поговаривают, что ты любишь Хомураби.

  — Это уже не важно, — Шисуи печально опустил глаза, протирая бокал.

  Акира вернулся к друзьям, неожиданно, у него закружилась голова. Он схватился за стул, чтобы не упасть.

  — Эй, Акира-кун, что с тобой? — как в тумане послышался голос Кэнго.

  Вереница образов, видений пронеслась перед глазами Акиры, он отключился. Смутно, будто вдалеке, парень услышал голос Аи:

  — Воды! Ему плохо!

  От ударов по щекам и холодной воды Акира пришел в себя.

  — Как ты себя чувствуешь, Акира-кун? — спросила девушка.

  — Что случилось? — Акира посмотрел на них затуманенным взглядом.

  — Ты упал в обморок и начал говорить сам с собой. Звал какого-то белого пса, говорил, что это Ко, один из твоих детей, которого ты создал, бред какой-то, в общем, — ответил Кэнго.

  Акире помогли подняться, он сел на стул. Парень понял, что это Рюуко подал в нем признаки жизни. Акира с ненавистью сжал кулаки, меньше всего он хотел, чтобы в его теле пробудился Рюуко и соединился с Широганэ.

  — Нет! Не бывать этому! — закричал Акира, отшвыривая стул.

  Перекошенный от злобы, он вылетел из бара и помчался по улице.

  — Что это с ним? — переглянулись Ая с Кэнго. — Как дьявол вселился.

  — Я думаю, в нем постепенно начинает просыпаться Рюуко, — сказал Шисуи. — Это был не бред. Рюуко действительно создал Ко, который является одним из его детей и умеет обращаться в белого пса.

  — Откуда ты знаешь, мастер? — спросил Кэнго.

  — Потому, что я был одним из четырёх королей… — печально ответил Шисуи. Кэнго и Ая снова переглянулись. Сегодня был чрезвычайно насыщенный новостями и событиями день.

  Акира мчался по улице и, словно специально, глаза его упали на большую книгу, стоявшую на витрине. На обложке красочной книги он увидел себя самого в древней японской одежде. Только будто бы лет на пять повзрослевшим.

  — Что за чёрт! — воскликнул Акира.

  Он забежал в магазин и начал листать книгу:

  «Легенды Японии. Истинный король Света — Рюуко»…

  — Рюуко! — воскликнул Акира.

  Лицо короля Света один в один напоминало его собственное, будто это был его брат-близнец. Только волосы Рюуко были чёрными и длинными.

  Акира озлобленно швырнул книгу обратно на полку и выбежал из магазина. Он был не в себе, его трусило.

50

  Прошёл год, прежде чем Саваки удалось покорить сердце юного художника и тот признался сину в любви. Трогательна была забота жестокого, хладнокровного, беспощадного Саваки, которую он проявлял по отношению к слепому мальчику. Казалось, что существо, вроде Саваки, совершенно не создано для подобных благородных жестов.

  В перерывах между рисованием, Джеро на ощупь шёл к сину, садился к нему на колени и обнимал за шею. От этих чистых, невинных прикосновений Саваки трепетал.

  — Джеро, — один раз сказал он, — я должен рассказать тебе правду…

  Слепой мальчик, как всегда, обнимал его, ощупывая лицо.

  — Какую? — спросил он.

  — Я — син и служу повелителю Тьмы, — он с опаской смотрел на реакцию парня.

  — Мне все равно, Саваки, — сказал Джеро, — я не перестану любить тебя, спасибо за честность.

  У Саваки камень с души свалился. Он погладил Джеро по щеке и сорвал с его губ трепетный поцелуй. Каждый раз, когда Саваки касался губ слепого мальчика, он ощущал волнение, как впервые.

  — Саваки, — сказал парень, — а ты любил бы меня, если бы я не умел рисовать?

  Син задумался.

  — Я влюбился в твой портрет, — сказал он, — тогда я не знал, что парень на портрете и есть художник, мастер, творящий настоящие шедевры…

  — А, если бы ты был Богом, то не был бы таким жестоким и позволил мне хоть ненадолго полюбоваться этим миром? — снова спросил парень. Саваки сжал его в объятиях и печально задумался. Он вспомнил, как Хомураби вернул зрение Шисуи, когда тот ослеп. Хомураби — тот бог, который может вернуть зрение. Саваки ждал своего часа — рано или поздно, владыка Теней спросит его, что хочет он за верную службу. В то же время, сина начинали терзать сомнения. А что, если Джеро, который прозреет, он не понравится и парень разлюбит его? Или влюбится в кого-нибудь другого? Саваки был красив и не мог не понравится Джеро, который уже любил его всей душой.

  Шисуи закрыл бар за последним клиентом. Он наводил порядок, перемывал бокалы. Внезапно, король рэев поднял глаза и увидел, что напротив него стоит Хомураби и молча, как хищник, смотрит своими зелеными звериными глазами. Шисуи выронил бокал из тонкого стекла и он, упав к его ногам, разбился вдребезги. Хомураби медленно сделал к нему один шаг, крадучись, как кошка. Шисуи весь задрожал, съежился, будто ожидая удара, по его лицу потекли слёзы.

  — Нет, не надо, не надо, — повторял он.

  Хомураби застыл на месте. «Я полностью сломал его», — с глубокой болью в душе подумал повелитель Тьмы. Прекрасные янтарные глаза Шисуи были наполнены ужасом.

  — Нет, Хомураби, не надо, не забирай меня, пожалуйста, пожалуйста…

  — Шисуи, успокойся, я не буду тебя никуда забирать, — ответил Хомураби.

  Король Света опешил:

  — Зачем ты тогда пришёл?

  Повелитель Теней пробежался по нему тоскливым взглядом:

  — Повидаться. Я соскучился… Давай хотя бы поговорим, просто поговорим… — но при любом движении Хомураби в сторону Шисуи, у того сразу же начиналась паника.

  — Вот, Шисуи, я сел за стол и не трогаю тебя, включи здравый смысл: если бы я хотел забрать тебя, давно бы уже забрал, — он жестом пригласил короля рэев за столик, сесть напротив. Шисуи неуверенно сел, с опаской косясь на Хомураби.

  — Успокойся, Шисуи, я встану, чтобы воды налить, я не буду трогать тебя, клянусь, — Хомураби встал, давая понять, что не собирается приближаться к нему. Налил воды в стакан и поставил на стол.

  — Выпей, успокойся…

  Шисуи молчал, потом взял стакан. Хомураби дал ему время, чтобы привыкнуть к ситуации. Видя, что Хомураби не проявляет к нему никакой агрессии, Шисуи расслабился.

  — О чем ты хотел поговорить? — спросил он.

  — Хотел узнать, как ты тут живешь… Неужели призванному королю Света нравится быть бармэном в баре?

  Шисуи отхлебнул воды:

  — Во-первых, ты много раз говорил мне, что я уже не король, а во-вторых, быть бармэном куда лучше, чем быть твоим, звенящим цепью, рабом, избитым и униженным. Какое счастье, когда ты принадлежишь самому себе: идешь, куда хочешь, делаешь, что хочешь!

  Хомураби больше нечем было крыть.

  — А еще, — сказал Шисуи, — после той последней ужасной ночи во мне будто что-то сломалось, у меня начала вызывать ужас одна мысль о близости с тобой, панику и страх. Ты оставил о себе воспоминания о насилии, унижении и страхе.

  Хомураби уронил голову на стол, обхватив её руками. Его красная львиная грива разметалась по столу.

  — Эй, Хомураби? — осторожно спросил Шисуи, дотронувшись до его волос и тут же отдернул руку, как только повелитель Тьмы зашевелился.

  — Глупо после всего просить прощения, вряд ли это что-то изменит, — удрученно проговорил Хомураби. — Но, умоляю, позволь мне сегодня остаться с тобой… Я не прикоснусь к тебе, просто буду лежать рядом, как твоя мебель, твоя вещь… Шисуи, я так люблю тебя, что больше не могу выносить этой пытки…

  — Не надо, Хомураби, уходи, — сказал Шисуи.

  Острый клинок вонзился в душу повелителя Тьмы. Он мрачно встал и, с болью в сердце, пошёл к выходу…

  — Хомураби? — крикнул Шисуи, когда тот был уже возле двери. Владыка Теней остановился, наполовину обернувшись.

  — Если хочешь, можешь остаться, — ответил король рэев. — Только не нужно трогать меня.

  — Здесь, в этой комнате, в баре, я ночую, — сказал Шисуи, показав просторную, оборудованную комнату с большим диваном.

  Душа Хомураби ликовала, Шисуи позволил ему остаться!

  — Шисуи, тебе так идёт эта белая рубашка, ты такой красивый…

  — Ох, прекрати… Я очень устал и хочу спать. Тут только один диван, поэтому, ложись рядом, только не трогай меня, пожалуйста.

  — Хорошо, — проговорил Хомураби. — Но можно мне хоть просто обнять тебя? — спросил владыка Теней, когда они улеглись.

  — Не надо, — ответил Шисуи, — спокойной ночи.

  Хомураби охватила глубокая тоска, что все так вышло. Но то, что Шисуи спал рядом, уже дарило ему частичку счастья. Король рэев метался во сне, очевидно, его преследовали кошмары. Он кричал, жестикулировал, будто от кого-то закрываясь руками, потом начал рыдать. Хомураби не мог глаз сомкнуть, лишь под утро его сморил сон.

  Когда повелитель Тьмы проснулся, увидел, что Шисуи во сне обнял его, прижался, свернувшись клубочком, положил голову ему на грудь, будто искал защиты. Сердце Хомураби с трепетом забилось. Он обнял Шисуи, прижал его к себе, как самое драгоценное сокровище, которое у него было.

  — Мой любимый мальчик, — прошептал Хомураби, поцеловав его в лоб. Шисуи проснулся в объятиях владыки Теней.

  — Хомураби, что ты тут делаешь? — спросил Шисуи, но потом он вспомнил вчерашний вечер.

  — Ты кричал и рыдал во сне.

  — Почти каждую ночь меня начали преследовать кошмары, — сказал Шисуи, — мне снятся сцены избиения и насилия, это ужасно, — он сильнее прижался к Хомураби и зарылся лицом в его волосы.

  — Прости меня за все, — проговорил Хомураби, — Шисуи… дай мне ещё один шанс быть вместе с тобой, быть достойным тебя, исправить свои ошибки.

  — Я не знаю, Хомураби… — проговорил король рэев, по привычке прильнув к нему. Хомураби пугал, отталкивал, но в тоже время почему-то в его объятиях было сказочно хорошо.

  — Шисуи, можно мне зайти завтра?

  Шисуи убрал руки повелителя Тьмы и встал с постели.

  — Нет, лучше не надо… — но потом, немного подумав, он добавил: — Но если зайдешь послезавтра, я попробую найти немного времени.

  Счастью Хомураби не было границ: Шисуи оставил ему маленький шанс на свидание и он должен им воспользоваться и попытаться все исправить.

51

  Поцелуи и невинные объятия — все, что мог позволить себе Саваки с Джеро. Любого другого он бы уже давно взял силой, но только не Джеро. Слепой мальчик был для сина словно бесценный шедевр искусства, к которому нельзя прикасаться, хрупкий образец совершенства, робкой невинности и непорочной чистоты.

  — Саваки, — сказал один раз парень, — а поцелуи и объятия — это все, чем занимаются влюбленные? Когда ты цуелуешь меня, внизу моего живота закипает пламя и испытываю странные ощущения…

  — Нет, Джеро, не все… — ответил син.

  — Ты покажешь мне то, что есть ещё?

  — Джеро, я слишком большой для такого маленького мальчика, как ты… тебе будет больно.

  — Больно? — удивился слепой мальчик. — Разве любовь может причинить боль? Любовь — это же счастье, Саваки! Научи меня любить, как это делают остальные. Я люблю тебя.

  Саваки сдался. Он начал бережно раздевать Джеро, уложив его на постель. Мальчик вздохнул:

  — Саваки, я чувствую такие сильные ощущения внизу живота…

  Син понял, как сильно возбуждён Джеро, освободил его вставший орган и принялся ласкать губами.

  Мальчик издал стоны:

  — Саваки, как хорошо, мне ещё никогда не было так хорошо…

  Син быстро довел его до оргазма.

  — Ну вот, Джеро, теперь ты знаешь кое-что из того, чем занимаются возлюбленные.

  — Кое-что, это же не все, Саваки, а я хочу знать все!

  — Ладно, — пальцы Сина погладили его узкий проход и скользнули внутрь, двигаясь вначале медленно, но потом набирая обороты. Другой рукой Саваки ласкал вновь возбудившийся орган парня.

  Джеро издал крик:

  — Саваки, мне так хорошо, что я сейчас умру! Люблю тебя.

  Син несколько раз заставил его кричать от наслаждения, которое раньше было ему незнакомо.

  — Но ведь это же не все, ты мне не показал самого главного! — взмолился парень.

  — Нет, Джеро, по крайней мере, не сейчас. Тебе будет очень больно, а я этого не хочу.

  На этом Саваки закрыл тему. Теперь Джеро каждый раз просил Саваки также ласкать его и син удовлетворял просьбы возлюбленного.

  Ко приблизился к барной стойке:

  — Шисуи, отлично выглядишь, хоть и синяки под глазами. Неудивительно, что даже Хомураби влюбился в тебя, — он попытался схватить короля рэев за руку, но тот отпрянул.

  — Видел, как вчера к тебе в гости направлялся Хомураби… И это в то время, когда мы все, объединившись, боремся с силами Тьмы! Даже Широганэ.

  — Неужели ты думаешь, что я пригласил Хомураби на чашку кофе? — посмотрел на него Шисуи, занимаясь своими делами. — Он пришёл, потому что сам захотел, я ничего не знал…

  — Можно подумать, никто не знает, какая у вас любовь, ты в сговоре с врагом, Шисуи? — ехидно проговорил Ко.

  — Я никогда не одобрял то, что он делает и до сих пор не одобряю. Но никто из вас не знает его так, как знаю я. В глубине души он глубоко несчастен: ему не хватало любви, ласки, все считали его чудовищем. И вот теперь он хочет, чтобы перед ним, чудовищем, преклонялся весь мир.

  — Подумать только! Распиши еще какой Хомураби бедный, несчастный! Почему все вокруг должны страдать из-за его психологических трудностей? А нас тебе не жалко, а людей, одержимых кокути? Ничего не смущает, нет?

  — Я никого не оправдываю, я лишь говорю о причинах и следствиях. Я не имею никакого отношения к его наполеоновским планам и вообще, хватит лезть в мою личную жизнь!

  — Вот как, Шисуи? А потом прибежишь у меня пристанища искать: «Ах, спасите, помогите, Хомураби меня до смерти избивает!» Какой-то ты нервный стал в последнее время.

  — Оставь меня, — сказал Шисуи и вышел. Тема для него была неприятна.

  Акира всю ночь бредил Широганэ. Тени не было уже несколько дней и парень безумно по ней скучал. По жарким поцелуям, по объятиям. Дошло до того, что Широганэ начал сниться Акире каждую ночь.

  На цыпочках в комнату парня прокрался Харука. Он осторожно убрал одеяло: Акира крепко спал и что-то шептал во сне. Харука с любовью и страстью посмотрел на него: наконец-то! Мальчик задрал пижаму Акиры и провёл рукой по гладкому телу. Какое же это счастье — иметь возможность дотронуться до того, кого любишь! Мальчик наклонился и аккуратно облизал соски парня.

  — Широганэ… — простонал Акира. — Люблю тебя…

  Пропустив ненавистное имя мимо ушей, Харука продолжал заниматься своим делом. Тем, чем учили его кузены. Высвободив возбуждённый орган Акиры, он начал прикасаться к нему руками, а потом губами.

  — Широганэ… — прошептал Акира во сне.

  Харука все больше и больше распалялся, начиная неистово ласкать Акиру. Ни с чем нельзя сравнить ощущения, когда притрагиваешься к любимому существу, когда замираешь от каждого прикосновения… Но мальчику не повезло, потому что в этот момент вошёл Широганэ. Тень не поверила в то, что увидела.

  — Я не помешал вам, Акира-кун?

  — Помешал! — воскликнул Харука. — Убирайся!

  Услышав голос Тени, Акира открыл глаза:

  — Широганэ!

  Парень не понял, что происходит и почему он практически голый, а между его бедер застыл Харука.

  — Ладно, Акира-кун, я, пожалуй, пойду…

  — Широганэ, нет, не уходи! Я сам не знаю, как так получилось…

  Но Тень уже скрылась в дверях. Акира с яростью посмотрел на Харуку:

  — Какого черта ты тут делаешь?! — он залепил мальчику звонкую пощечину.

  — За что?? — из глаз Харуки полились слезы, он с рыданиями выскочил из комнаты. Акира надел пижаму и вышел на улицу: Широганэ уже и след простыл. Парень устало уселся на ступеньки, усыпанные желтыми листьями. Он посмотрел на одинокий фонарь:

  — Как же так, Широганэ, как же так…

  Харука с рыданиями примчался в резиденцию Хомураби. Такого исхода он никак не ожидал.

  Начался ливень.

  — Харука, тебе плохо, да? — вышел Исаму.

  — Да! — вскричал мальчик.

  — Тебя отверг тот, кого ты любишь? — Исаму будто бы видел его изнутри.

  — Да! Я никому в этом мире не нужен, никому! — в отчаянии продолжал рыдать Харука.

  — Ты нужен мне, — проговорил Исаму и обнял мальчика.

  Ударил гром, сверкнула молния и дождь припустил с новой силой.

  — Зачем ты говоришь мне это? — воскликнул Харука.

  — Потому, что ты мне очень нравишься, — Исаму погладил мальчика по голове, потом наклонился и поцеловал в губы. Харука ответил на поцелуй, обливаясь слезами.

  — Исаму, а ты хотел бы меня? — посмотрел на него Харука.

  — Я бы хотел, но готов ли ты… Почему ты хочешь?..

  — Потому что мне плохо, одиноко… я хочу чувствовать твоё тепло, хочу чувствовать, что в этом мире нужен хоть кому-то…

  Исаму посмотрел на него понимающим взглядом:

  — Я такой же, Харука… здешняя жизнь чужда мне, она тяготит, давит… Я не люблю своего кузэна, я не хочу служить Тьме, я просто хочу жить, любить, быть любимым, наслаждаться каждым днём…

  Исаму взял Харуку за руку и повёл за собой.

  — Куда мы идём? — спросил мальчик.

  — Туда, где нам никто не помешает…

  Они пришли в огромную темную комнату, в которой пустовала кровать. Исаму залез сам и помог залезть мальчику. Дождь усилился.

  — Обнимешь меня? — спросил Исаму.

  — Да, — ответил Харука.

  Исаму снял с него и с себя футболки, они обнялись.

  — Ты мне очень нравишься, — повторил парень.

  Харука прижался к нему и перестал плакать, он потянулся за поцелуем. Прикосновения Исаму были такими нежными, что мальчик успокоился. Парень долго целовал его в губы, а потом спустился к шее, к соскам, животу. Харука вздохнул и закрыл глаза.

  — Тебе хорошо? — спросил Исаму.

  — Хорошо.

  — Но ты уверен, что хочешь дальше?

  — Да, уверен, — ответил Харука.

  Исаму опустил его на кровать и осторожно избавил от остатков одежды. Он припал губами между бедер мальчика, а пальцами бесконечно входил в него.

  — Тебе нравится? — спросил парень, оторвавшись от своего занятия.

  — Мне очень нравится, я готов для дальнейшего, — прошептал Харука.

  — Точно?

  Мальчик кивнул. Каждый мечтает, чтобы его первый раз был с любимым, но не у каждого это выходит. От воспоминаний про Акиру на глаза Харуки навернулись слёзы. Исаму пошире раздвинул бедра мальчика и вошёл.

  — Харука, тебе не больно? — спросил он.

  — Больно, но терпимо.

  — Когда ты привыкнешь к ощущениям, я продолжу.

  — Откуда у тебя столько опыта? — спросил Харука. — Тебе семнадцать?

  — Шестнадцать. Брат развратил меня, — ответил Исаму, — и продвинулся дальше. Терпимо так?

  — Да, ты можешь продолжать.

  Исаму начал двигаться медленно и очень осторожно.

  — Если будет сильно больно, говори.

  — Продолжай, я скажу, если не смогу терпеть.

  Исаму начал быстрее двигаться и мальчик вскрикнул.

  — Тебе больно? — испугался Исаму.

  — Нет, я вскрикнул, потому что мне хорошо.

  — Харука?

  — Что?

  — Я люблю тебя, — проговорил Исаму и, дотянувшись, поцеловал его в губы. Он продолжал двигаться и Харука испытал море таких ощущений, о которых и не подозревал. Снова раздался раскат грома и звуки дождя.

  — Исаму, я больше не могу, — Харука выгнулся и вскрикнул.

  Парень обнял его и поцеловал в щеку.

  — Мне было очень хорошо, — признался мальчик. Они обнялись, и заснули под звуки дождя, прижавшись друг к другу.

  Утром ворвался взбешенный Митсеру, он схватил кузена за волосы и выволок из постели, отхлестав по щекам.

  — Вот где ты прохлаждаешься, а я повсюду тебя ищу! Украл девственность и даже не поделился? — Митсеру снова ударил кузена по лицу.

  — Не смей бить его! — подскочил Харука.

  — Тебя я ещё забыл спросить! — огрызнулся Митсеру и потащил брата за волосы.

52

  Шисуи полностью ушёл в работу, весь день он хозяйничал за баром, это хоть как-то отвлекало его. Занимаясь стаканами, он не сразу заметил, что в конце бара его молча ждет Хомураби. Владыка Тени стоял с огромнейшим букетом белых роз, какой только мог уместиться в его громадных руках. Что-то в его облике было не так. Губы как будто не выкрашены в чёрный цвет. Длинные красные волосы были зачесаны назад и собраны на затылке, лишь одна непослушная прядь выбивалась и падала на лицо. На Хомураби была надета белая рубашка и черные брюки. Шисуи, изумленный, так и застыл на месте. Хомураби смотрел ему прямо в глаза и медленной, тяжёлой поступью направился к королю рэев. Его шаги эхом разносились в пустом помещении. Шисуи не шевелился. Подойдя к королю рэев, Хомураби бросил к его ногам громадный букет белых роз и опустился перед ним на одно колено, склонив голову.

  — Прости меня, — проговорил он.

  Король Света молчал, не в силах и слова произнести. Хомураби, не поднимаясь с пола, обнял руками его колени:

  — Я твой раб…

  Шисуи так расчувствовался, что чуть не прослезился.

  — Хомураби, ну вставай, ну не надо вот этого здесь, пожалуйста… — он присел на пол к валадыке Теней и увидел, что тот без перчаток и длинные когти его срезаны почти под самый корень. Шисуи был шокирован:

  — Хомураби, ты обрезал когти?!

  — Да, но, к сожалению, через неделю они снова отрастут.

  — Зачем?

  — Я устал быть чудовищем, Шисуи, я хочу быть обычным, как все, но это моё проклятие. Я устал носить эти перчатки! Я хочу чувствовать тепло твоих рук и не бояться при этом тебя покалечить.

  — Тебе было больно? — с участием спросил король Света.

  — Да, мне было больно, но что значит эта боль в сравнении с душевными муками!

  Шисуи обнял владыку Теней и крепко прижал к себе.

  — Ты плачешь, Хомураби?

  — Ничего, пустяки, что-то в глаз попало, — он также крепко обнял Шисуи в ответ:

  — Мой мальчик, жизнь моя…

  — Вставай, Хомураби, хватит уже на полу сидеть, — Шисуи поднялся и, пошатнувшись, задел столик, на котором стояла аппаратура. Заиграла медленная музыка. Хомураби поднялся:

  — Шисуи, ну хоть раз в жизни ты станцуешь со мной медленный танец?

  Король рэев не смог отказать повелителю Тьмы. Шисуи обнял Хомураби за шею, а тот положил руки на его тонкую талию. Они смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, двигаясь медленно, в такт музыке. Янтарные глаза короля рэев околдовали повелителя Тьмы.

  — Шисуи?

  — Что, Хомураби?

  — Ты меня ещё хоть немножко любишь?

  — Ага.

  Губы Хомураби медленно потянулись к приоткрытым, давно ждущим его, губам Шисуи.

  — Какой ты нежный сегодня, Хомураби, — сказал король Света, распробовав поцелуй, — да ты тот ещё романтик. Я тебя таким даже не помню.

  — Люблю тебя, — прошептал повелитель Теней ему на ухо, он закружил его в танце, не удержавшись, они свалились прямо в громадный букет белых роз.

  — У роз острые шипы! — воскликнул Шисуи.

  — Не бойся, острые шипы давно сломаны, — ответил Хомураби и прозвучало это весьма двусмысленно. — Шисуи, я очень люблю тебя, давай будем вместе? — он выжидающе смотрел на него своими зелеными глазами.

  — Давай до утра отложим этот разговор, — сказал король рэев, — я устал, утром дам тебе ответ. Если ты планируешь остаться сегодня у меня, сразу говорю: интима не будет.

  — Шисуи, я не за интимом пришёл, — сказал Хомураби, — я пришёл, потому что люблю тебя… — он не мог отвести взгляд от короля Света, лежащего в огромной кипе благоухающих белых роз. Владыка Теней погладил его по щеке. Наконец-то он смог ощутить прелесть мягкого шелка кожи Шисуи без перчаток. Хомураби коснулся губ, которые раскрывали перед ним ворота в настоящий рай. Шисуи поддался чарам Хомураби и губы сами приоткрылись для поцелуя. Он обнял Хомураби за шею и пристроился у него на груди.

  — Хочу спать, — проговорил король рэев, — я устал.

  Владыка Теней обнял его обеими руками и долго не мог сомкнуть глаз, любуясь совершенной красотой зеленоволосого короля Света. Они заснули прямо в розах.

  Шисуи открыл глаза:

  — Хомураби, мы что, в розах спали что ли? Надо в вазу поставить, завянут. Кофе будешь?

  Король рэев засуетился, пытаясь собрать цветы.

  — Да оставь, пусть лежат, мы все равно уже примяли их, — Хомураби взял Шисуи, держащего белую розу, за руку и посмотрел прямо в глаза.

  — Помнишь, о чем мы вчера говорили? — спросил Хомураби. — Ты обещал дать ответ.

  — Дай мне хоть в себя прийти, мне через два часа бар открывать. Садись за столик, я кофе принесу.

  Владыка Тьмы глаз не сводил с него, сидя за столиком. Шисуи принёс две чашки кофе и поставил на столик. Хомураби усадил его к себе на колени.

  — Любимый, ты даже не представляешь, какое замечательное утро бывает, когда ты рядом… — проговорил властелин Тьмы, сжимая тонкий стан призванного короля Света. — Ты обещал дать мне ответ, Шисуи…

  Король Света встал с его колен:

  — Хорошо, ты получишь ответ, только послушай и не перебивай. Хомураби, скажи, сколько раз ты насиловал меня, причиняя нечеловеческую боль, вспомни? Сможешь подсчитать сколько раз? А сколько раз ты избивал меня? Когда просто так, когда до полусмерти. Сколько раз на цепь сажал, унижал перед всеми, меня, существо королевской крови? Я не хочу в подробностях перечислять все эти зверства, чтобы себе ещё больше не портить настроение. Каждый раз ты клянешься, что все изменится, и каждый раз все заканчивается приблизительно одним и тем же. Видимо, властвовать и подчинять тебе куда важнее и интереснее. Чего мне дальше ждать? Снова рисковать своим физическим и психическим здоровьем, которого и так уже не осталось? Жить до первой вспышки твоего гнева? Я не хочу больше так жить! Я хочу сохранить себя. Поэтому мой ответ будет — нет! Хомураби, надеюсь, ты все понял.

  Владыка Тьмы ничего не ответил, молча встал.

  — Ты прав, — сказал, наконец, он и вышел.

  Шисуи смотрел на себя в зеркало — по щекам потекли слёзы.

 Хомураби побрел по улице, потом сел прямо под кустом и зарыдал, будто школьник, разбивший коленку. От его воплей затряслась земля, зашатались деревья. Местные жители решили, что началось землетрясение.

  — Что это за ужасные звуки? — спрашивали они друг друга. — Это стихийное бедствие?

53

  Шёл дождь. Саваки вошёл в комнату: царил полумрак.

  — Кто здесь? — спросил слепой мальчик.

  — Это я, Джеро, — ответил син.

  — Саваки! — обрадованно воскликнул Джеро.

  Он залез к Саваки на колени, обвил его шею руками и начал жарко целовать в губы. Все внутри сина затрепетало, он обнял парня.

  — Саваки, у меня есть для тебя подарок, — сказал Джеро.

  — Какой же? — с нежностью посмотрел на него син.

  Парень взял Саваки за руку и потащил к полотну, накрытому тканью.

  — Я нарисовал твой портрет…

  — Мой портрет? — удивился син.

  — Да, — сказал Джеро, снимая ткань с полотна.

  Саваки просто обомлел: с полотна на него смотрела его точная копия.

  — Саваки? — спросил слепой художник. — Почему ты молчишь, тебе не понравилось?

  — Джеро… — проговорил син. — Как ты это сделал?

  — Я слепой, поэтому видеть могу только руками, я долго изучал твоё лицо, дотрагиваясь до него, и вот, что получилось.

  — Дорогой мой, ты гений, ты творишь шедевры, преклоняюсь пред твоим талантом…

  — Поцелуй, — проговорил парень.

  Син склонился к нему, так как был очень высоким, и начал целовать.

  — Саваки, от твоих поцелуев в моих жилах закипает кровь и я хочу близости с тобой, я устал ждать…

  — Джеро, не надо…

  — Когда ты ласкаешь меня, ты всегда в одежде, почему? Я хочу, чтобы ты разделся, сделай это ради меня.

  — Ладно, — сказал Саваки.

  Он скинул с себя одежду.

  Джеро провёл по его телу руками:

  — Полностью, Саваки, разденься полностью.

  — Ладно, хорошо.

  Парень начал ощупывать его.

  — Какое у тебя красивое тело, Саваки…

  — Ты же не видишь?

  — Зато чувствую…

  Джеро провёл рукой по его возбужденному органу:

  — Такой огромный…

  — Поэтому, Джеро, я и говорю тебе: не надо.

  — Саваки, я устал ждать, сделай это сейчас.

  — Нет, Джеро.

  — Ты совсем не любишь меня.

  Парень залез на него и начал покрывать поцелуями все тело сина, Саваки томно вздохнул, он был возбуждён до предела, так хотел Джеро и так долго себе это запрещал, что готов был сорваться. Когда парень притронулся губами к соскам, син едва не потерял голову.

  — Люблю тебя, Саваки, прошу, сделай это, я так устал ждать…

  — Тебе будет очень больно, я боюсь тебя покалечить.

  — Не бойся, — Джеро снова провёл руками по его возбужденному органу. Син не мог больше сдерживаться, он перевернул Джеро на спину.

  — Нет, — наконец сказал он.

  Саваки не мог осквернить, опорочить это создание, этот шедевр нерукотворного искусства.

  — Саваки! — начал раздражаться Джеро.

  — Хорошо, но нужно как следует тебя растянуть.

  Син погрузился в него пальцами, полностью войдя ими в парня. Джеро простонал. Саваки продолжал двигать пальцами, доводя его до исступления.

  — Возьми меня, Саваки…

  Парень почувствовал огромный вставший орган, упершийся в него.

  — Скажешь, если мне надо будет остановиться…

  Син начал постепенно входить в узкий проход, что оказалось невероятно трудно из-за несовместимости размеров. Джеро закричал от разрывающей его жгучей боли, из глаз потекли слёзы.

  — Джеро, я предупреждал тебя: будет очень больно.

  — Продолжай, Саваки…

  Син продвинулся ещё немного. Парень снова закричал от боли. Савки остановился, выжидая, пока дикая боль от вторжения немного утихнет. Он начал очень медленно двигаться.

  — Как больно, невыносимо, — проговорил Джеро, из его глаз продолжали катиться слёзы.

  — Давай прекратим эту пытку, — ответил Саваки.

  — Нет, продолжай, я вытерплю, — парень вцепился в него, — поцелуй меня.

  Он почувствовал язык Саваки у себя во рту и успокоился, хотя слёзы продолжали градом катиться по лицу. Джеро схватил его за плечи. Син очень медленно продолжал.

  — Саваки… — прошептал парень, — я начинаю чувствовать такие ощущения…

  Син продолжал целовать его. Наконец Джеро выгнулся, издал крик и притих. Почти в то же время кончил и Саваки. Он, как можно аккуратнее, вышел из него.

  — Прости, — сказал син, — что причинил тебе эту боль, я не должен был этого делать…

  — Саваки, я счастлив, — сказал Джеро и сквозь слёзы улыбнулся. — Наконец-то я познал близость с тобой. Люблю тебя.

  Саваки наклонился и поцеловал его в губы. Он заметил, что постель в крови.

  — Джеро, я принесу мазь, чтобы ты быстрее зажил…

  — Саваки, ты так много значишь для меня, я так счастлив, спасибо тебе.

  Син прижал слепого парня к себе, наслаждаясь прикосновениями его обнаженного тела.

  Акира не мог найти себе места. Случай с Харукой казался просто нелепым. Неужели из-за этого он навсегда потерял свою Тень? Акира смотрел на падающий жёлтый лист, глаза его были наполнены глубокой грустью.

  — О чем печалишься, Акира-кун? — услышал парень голос Широганэ и поднял голову. Широганэ стоял, опершись на перила лестницы, подперев голову рукой, он смотрел на него.

  Акира смутился:

  — Широганэ, послушай… я спал, когда он забрался ко мне домой, в мою постель, я знать ничего не знал!

  Тень с чувством посмотрела на него:

  — Я верю тебе, Акира-кун, я ушёл, чтобы в гневе не нанести увечья маленькому мерзавцу.

  — Это значит, что ты не злишься на меня? Ты меня не ненавидишь?

  — Ну как я могу ненавидеть тебя, Акира-кун!

  Парень кинулся к нему, уткнувшись лицом в грудь. Широганэ обнял его.

  — Я так соскучился, Акира-кун… Акира?

  Широганэ почувствовал, как парень слабеет.

  — Акира-кун??

  Тень едва успела подхватить его, парень потерял сознание.

  Широганэ отнес Акиру домой, раздел и уложил в кровать. Парень бредил. Тень намочила полотенце и положила ему на лоб. Она с тревогой вглядывалась в лицо Акиры, пока он не пришёл в себя.

  — Акира-кун, ты чем-то болен? Давай сходим к врачу?

  — Нет! — ответил парень. — Просто перенервничал. Это все нервы.

  Он догадывался, что с ним происходит: пытается проснуться ненавистный Рюуко! Широганэ ни за что не должен узнать об этом.

  — Широганэ, ляг рядом со мной. Мне было так грустно без тебя…

  Тень легла рядом и обняла парня:

  — Не переживай, Акира-кун, все хорошо, я с тобой, я никогда тебя не оставлю, слышишь?

  Акира поудобнее устроился у Широганэ на груди и печально задумался.

54

  — Ты будешь наказан, братишка! — угрожающе сказал Митсеру, ловко приковав Исаму наручниками.

  — Отвали! — огрызнулся парень. — Я не твоя собственность!

  — А чья ещё? У нас же любовь.

  — Не было между нами никакой любви, ты себе накрутил! Я никогда не любил тебя, просто спал, — выплюнул ему в лицо Исаму.

  — Заткнись! — Митсеру ударил кузена по лицу. — А кого ты любишь, мальчишку?

  — А хоть бы и так!

  Митсеру схватил плеть и ударил Исаму по бедру:

  — Посмотрим, как ты сейчас запоешь, братец!

  Исаму взвыл от жгучей боли.

  Митсеру усмехнулся:

  — Получил на орехи? Сейчас я тебе добавлю! — он ударил кузена по второму бедру.

  — Урод, ненавижу тебя!

  — Что? — кузен снова взмахнул плетью и спину обожгло невыносимой болью.

  Ая, Кэнго, Акира и Широганэ возвращались из школы.

  — Когда ты в прошлый раз в обморок упал, мы все так перепугались, — сказал Кэнго. — Ай! — Акира больно наступил ему на ногу, чтобы заткнуть рот другу, но было уже поздно.

  — Акира-кун опять терял сознание? — заинтересовался Широганэ. Акира выкосился на Кэнго, давая понять, чтобы он заткнулся.

  — Это потому, что я переживал, когда тебя не было, — сказал Акира. — Я очень нервничал.

  — Не надо так переживать, любимый, — сказала растроганная Тень и поцеловала его в губы.

  — Эх, — прошептал Кэнго сам себе, — а я никому не нужен…

  Он завидовал белой завистью Акире и Широганэ и тоже хотел  себе возлюбленного — какое-нибудь прекрасное наземное существо, сина или рэя. Акире-куну достался сам король. Словно услышав мысли Кэнго, сзади появился братец Ко.

  — Сестра ничего, так и брат хорош, — сказал Ко. — Далеко собрался, красавчик?

  Кэнго смущенно обернулся:

  — Это ты мне?

  — Кому же ещё, — Ко обнял Кэнго за талию.

  Акира обернулся:

  — Он уже здесь!

  Ко потянулся к Кэнго:

  — А ты ничего…

  — Я никогда не целовался с парнем, — признался Кэнго.

  — Все бывает в первый раз.

  — Ты достал нас своими приставаниями! — воскликнула Ая. — Не хочешь вести себя нормально, иди своей дорогой.

  — Больно надо, — огрызнулся Ко и исчез.

  — Ну вот, ты мне личную жизнь испортила! — возмутился Кэнго.

  — Чего? Это озабоченное существо, пристающее ко всему, что движется — ошибка создавшего его Рюуко.

  Акира помрачнел, услышав ненавистное имя короля Света.

  — Ко всему, что движется? — разочарованно проговорил Кэнго. — А я-то подумал…

  — Всем привет! — послышался жизнерадостный голос Лулу. — Поздоровайтесь с моими ребятами!

  — Черт, опять кокути, ни минуты покоя! — воскликнул Акира.

  — Давно не виделись, плоскогрудая! — захохотала Лулу.

  Разозленная Ая кинулась за ней, обнажив меч:

  — Заткнись!

  Лулу хохотала и появлялась то тут, то там, будто заманивая жертву. Ая замахнулась мечом и разрезала платье сина.

  — Ах, ты испортила мое любимое платье, плоскогрудая! — злобно сказала Лулу и взмахнула плетью, замотав ею девушку. — Сейчас ты ответишь за все! — она подошла к Ае и взяла ее за подбородок. Связанная плетью, Ая не могла пошевелиться. — За испорченное платье ты будешь наказана.

  Лулу чмокнула ее в губы.

  — Фу, отстань от меня! — закричала Ая.

  — А-ха-ха, не дождешься, — Лулу снова поцеловала её в губы, а потом ещё. — А мне понравилось.

  Лулу освободилась от ошметков платья.

  — Смотри на мой бюст и завидуй, плоскогрудая!

  — Да пошла ты! — Ая дернула за рукоять плети и вырвала её из рук сина. Освободившись, она подняла свой меч. — Тебе конец!

  — Ладно, мне пора, но за платье ты ещё ответишь, — сказала Лулу и исчезла…

  Хирю обсмотрела Лулу:

  — Где ты была, что с твоим платьем, почему ты в белье? Ты была с женщиной? — спросила син, подняв с её плеча тёмный волос.

  — Тебе что? — хмыкнула Лулу. — Как там твой Саваки?

  Саваки сидел в своей комнате, перед ним висел его собственный портрет. Син задумчиво смотрел на него, вспоминая ночь с любимым Джеро, от которой кровь закипала в жилах. Он всегда запрещал себе близость со слепым парнем и только фантазиям давал волю, а теперь все случилось наяву. Саваки не сделал бы этого, если бы Джеро не настоял. Он вспоминал каждый момент близости с парнем и начинал безумно возбуждаться. Но в этот момент его мысли и фантазии прервал Хомураби. Владыка Теней был не в себе.

  — Саваки! — закричал он.

  — Да, повелитель?

  — Завтра наступаем ударными темпами, мир будет наш, все преклонятся передо мной.

  — Как будет угодно, повелитель Хомураби, — с лёгким разочарованием проговорил син. Он тешил себя надеждой обратиться к Хомураби с просьбой вернуть зрение слепому художнику, но момент был, мягко говоря, неподходящий.

 Хомураби был в ярости, он разговаривал сам с собой:

  — Какой же я был идиот! Унижался, ползал на коленях! Как только я раскрываю перед ним душу с самыми лучшими намерениями, он обязательно в неё плюет. Видимо, только грубая сила нужна для такого, как он. Да я весь мир растопчу!

  — Наконец-то закончился весь этот бордель с Шисуи, — сказала Хирю. — Как я устала уже от этих истерик! Без него так спокойно.

  — Видимо, ты не знаешь, в каком настроении вчера пришел Хомураби, все подумали, что начался апокалипсис, — ответила Лулу.

  — И все-таки, Лу, почему ты пришла в белье? — посмотрела на нее Хирю, её взгляд был наполнен желанием.

  — Пусть это останется для тебя загадкой, — усмехнулась син.

  Когда Кэнго возвращался домой, он снова встретил Ко.

  — Опять ты? — спросил парень.

  — Я ждал, когда ты останешься один, без своей весёлой компании, — ответил рэй.

  — Мне уже все рассказали про тебя, что ты озабоченный извращенец, который пристает ко всему, что движется, — сказал Кэнго.

  — А, быть может, я просто ищу свою любовь и пока еще не нашел, откуда тебе знать? — спросил Ко. — И откуда тебе знать, что это будешь не ты? — рука Ко скользнула по спине Кэнго.

  — Э-э-э-э, — сказал парень, убирая его руку.

  — Ты же хочешь себе любимого, как у Акиры? Кто тебе больше нравится: син или рэй? Впрочем, пока не попробуешь, не узнаешь, — с этими словами Ко прижал парня к стене и, не принимая никаких возражений, начал целовать.

  — Я должен его забыть, должен забыть, — твердил себе Шисуи, но на душе скребли кошки. Король рэев вспоминал свидание с Хомураби, как владыка Теней стоял перед ним на коленях… кто бы поверил в такое! Белые, увядшие розы до сих пор лежали на полу, Шисуи не посмел выбросить их. Жгучая тоска по властелину Теней начала пробираться в душу и сжимать в свой грозный кулак.

  — Забыть, забыть, вычернуть навсегда, — повторял, как дважды два, Шисуи.

55

  Харука ворвался в комнату, в которой был прикован Исаму. Размахнувшись клинком, он разрубил оковы и снял их с парня. Мальчик посмотрел на тело Исаму с кровоточащими следами от плети.

  — Что он сделал с тобой, этот нелюдь?!

  — Харука! — обрадовался Исаму. — Давай сбежим вместе, прямо сейчас! Люблю тебя.

  — Я готов сбежать с тобой, Исаму, — сказал мальчик. — Ты нравишься мне, но я люблю другого…

  — То, что я нравлюсь тебе и ты хочешь со мной сбежать, уже счастье для меня, — сказал парень и, взяв Харуку за руку, вывел через чёрный ход.

  Саваки постоянно думал о Джеро и, вкусив запретный плод — близость с ним, теперь хотел его постоянно, но сдерживал себя.  Сейчас их встречи были редкими, Хомураби озверел и гонял детей в три гривы, заставляя работать с бешеной скоростью.

  — Саваки! — проговорил Джеро, взбираясь к нему на колени и обнимая. — Почему ты так редко приходишь? — он потерся щекой о щеку сина и Саваки чуть с ума не сошёл от возбуждения.

  — Я сейчас слишком занят, дорогой мой, Хомураби отдаёт много приказов и у меня нет времени.

  — Я хочу быть сином, как ты! — сказал Джеро и чмокнул его в губы. — Саваки, я хочу тебя… Я уже зажил, у меня ничего не болит.

  Син еле сдержал порыв повалить его на кровать и немедленно овладеть им.

  — Нет, Джеро, не хочу больше причинять тебе боль, — сдержался син.

  — Я стерплю, — настаивал парень.

  — Тебе же было очень больно, зачем тебе это? — спросил Саваки.

  — Да, мне было очень больно, но те ощущения, которые я испытал потом… я хочу их переживать снова и снова, хочу соединиться с тобой, я тебя очень люблю, Саваки… — Джеро лизнул его в губы, как маленький котёнок. Это было последней каплей, син раздел его и мягко толкнул на кровать. Не долго думая, он опустился между бедер парня и, облизав вход, вошёл в него пальцами.

  — Саваки, мне так хорошо, что я сейчас просто улечу…

  — Я постараюсь сделать так, чтобы ты ощутил как можно меньше боли, для этого… — он достал какой-то предмет.

  — Что это? — спросил Джеро.

  — Искусственный, игрушка, — если я возьму тебя вначале им, прежде, чем войду сам, тебе не будет настолько больно, — сказал Саваки, входя в него этим предметом.

  — Ах, Саваки, не останавливайся, мне так хорошо, войди глубже. Да, вот так, — Джеро уже не сдерживал криков.

  Вытащив предмет, Саваки, не в силах больше терпеть, вошёл в него сам, едва не закричав от сумасшедшего возбуждения.

  — Джеро, я так сильно хотел тебя, запрещал себе это, но мечтал о близости с тобой каждую минуту, фантазировал, сходил с ума… ощущать себя в тебе наяву — это неземное блаженство…

  — О, Саваки, — простонал Джеро, — я тоже очень тебя хотел…

  — Тебе не сильно больно?

  — Уже не сильно, не так, как в первый раз…

  — Ты раздразнил меня и разбудил желания плоти, теперь — берегись, — сказал Саваки, сильнее врываясь в него.

  Все чаще Акиру начали преследовать видения из прошлой жизни Рюуко. Ему становилось плохо вплоть до обморока. Широганэ заметил, что с парнем что-то не так и всерьёз забеспокоился.

  — Акира-кун, если ты сам не хочешь сходить к врачу, я силой отправлю тебя! — сказала Тень.

  — Со мной все хорошо, Широганэ! — нервно закричал Акира и снова отключился. Он стал разговаривать, как в бреду, рассказывая о событиях, которые происходили с Рюуко. Широганэ понял, что начал просыпаться король рэев. Когда Акира очнулся, он этого не помнил.

  — Акира-кун, — сказал Широганэ, держа его за руку, — ты начинаешь пробуждаться, в тебе просыпается память Рюуко.

  Акира взбесился:

  — Рюуко?! Если эта тварь проснется во мне, лучше я себя убью!

  Тень пригвоздила его руки к постели и серьёзно заглянула в лицо:

  — Акира-кун, ты дурак! Послушай меня: Рюуко — это ты сам! Ты и есть он! Ты просто пока ещё не вспомнил свою прошлую жизнь. Ты ревнуешь меня к самому себе? Акира-кун — ты истинный король Света, получивший новое тело.

  — Что ты несешь?? — с дьявольской силой Акира оттолкнул от себя Широганэ. — Ты — шизофреник! Зациклившись на своём бывшем возлюбленном, ты помешался. Я не Рюуко, запомни это! Я — Акира Никайдо, уяснил себе?? А теперь катись отсюда к черту, жди Рюуко или кого хочешь, а обо мне забудь! — парень вылетел из комнаты. Широганэ обхватил голову руками.

  — Мы убежим отсюда, Харука, — проговорил Исаму, — они не найдут нас.

  — Давай доберемся до города, — сказал Харука, — мне нужно снять деньги с карты, я очень богат, Исаму, мы не в чем не будем нуждаться.

  — Откуда у тебя столько денег?

  — Мои родители были очень богатыми, они давно умерли. Все мои предки занимались магией. Я рано остался без родителей, никому не нужный, никем не любимый. Всем были нужны только мои деньги. Ты единственный, кто полюбил меня, не зная, что я богат.

  — Соболезную, — проговорил Исаму, он обнял мальчика.

  — Сейчас снимем деньги и номер в отеле, — сказал Харука, — нужно отдохнуть и привести себя в порядок.

  — Кто нам номер сдаст — мы оба несовершеннолетние, — заметил Исаму.

  — За это не переживай, — сказал мальчик, — мои предки занимались магией, так что нам все сдадут и продадут, я имею навыки.

  Сняв деньги, Харука присмотрел хороший отель.

  — Дети, где ваши родители? — спросил администратор отеля.

  Харука пристально посмотрел ему в глаза:

  — Ты сдашь нам самый лучший номер, принесешь одежду и еду, все, что я прикажу.

  — Да, господин Кудзе.

  — Как ты это делаешь? — удивился Исаму.

  — Магия, — ответил Харука, когда они поднимались в номер. — Позвоню, чтобы он ещё взял спирт и мазь. Тебя нужно лечить. Исаму, расскажи, почему так? Почему твой кузен так ведет себя?

  — Он пытается меня во всем подчинить своей воле и бесится, если я не слушаюсь его. Митсеру говорит, что любит и думает, что я люблю его. Он развратил меня, когда мне было двенадцать лет, с этих пор мы вместе спим.

  — Расскажи, с чего все началось, — попросил Харука, прижимаясь к парню.

  Исаму вздохнул:

  — Наши судьбы чем-то похожи. Когда я был маленький, мои родители погибли в автокатастрофе и опекуном стал дядя, отец Митсеру. Кузен старше меня на год. Он был физически сильнее и всегда диктовал свои правила, указывая мне моё место, что они делают отдолжение, что содержат меня. Не было выбора, приходилось все терпеть. Члены нашей семьи тоже имеют дар видеть сверхъестественное. Потом Митсеру связался с Шики и захотел стать сином. Он заставил и меня, хоть я не хотел. Некуда мне деваться в этом мире, я совсем один…

  Харука обнял парня:

  — Не грусти, Исаму, теперь нас двое.

  Раздался громкий стук в двери. Мальчики замерли. Исаму поднес палец к губам. На цыпочках он подошёл к двери и выглянул в замочную скважину: никого не было.

  — У меня дурное предчувствие, что это они пришли за нами, — прошептал парень на ухо Харуке и выглянул в окно. — Второй этаж. Если это они, то выпрыгиваем из окна и разбегаемся в разные стороны.

  — Я знаю, что вы там, даю три минуты, чтобы отпереть двери, я все равно войду.

  — Это голос Шики! — прошептал Харука.

  — Бежим, — сказал Исаму.

  Они выпрыгнули в окно.

  56

  Широганэ сидел совсем грустный и задумчивый, ветер трепал длинные волосы. Кто-то обнял и прижался сзади. Широганэ взял руки, обнявшие его, в свои: нет, это не Акира-кун…

  — Печалишься, прекрасный Широганэ-сама? — спросила Лулу. Тень отпустила её руки. Син устроилась у него на коленях и обняла. Широганэ вздохнул.

  — Я люблю тебя, Широганэ-сама, — сказала Лулу и поцеловала Тень в губы.

  — Ты знаешь, кого я люблю, Лу.

  — Этот мальчишка, который треплет тебе нервы, этот Рюуко, всегда он… — Лулу погладила Широганэ по волосам. — А если бы Рюуко переродился в моём теле, ты любил бы меня?

  — Любил бы, но тогда бы не было тебя.

  — Верно, — сказала син, обняв Широганэ за шею. — Какое счастье, быть награжденным твоей любовью, но глупый мальчишка не понимает этого. — Лулу склонила головку на грудь Широганэ. — Многое можно отдать за твою любовь.

  Харука бежал без оглядки и остановился только тогда, когда понял, что забежал уже слишком далеко. Где теперь искать Исаму? Каким удивлением было увидеть на лавочке одиноко сидящего Акиру.

  — Акира-кун! — закричал Харука.

  — Убирайся! — сказал Акира.

  Мальчик чуть не заплакал:

  — Акира-кун, почему ты так жесток со мной? Я люблю тебя, мне так больно! Я — сирота, все детство моё прошло без родителей, я остался один в этом мире, ненужный никому, и единственный человек, которого я полюбил, так ужасно относится ко мне!

  — А чего ты ожидал? — проговорил Акира, хоть и несколько смягчившись. — Твои подлые и мерзкие поступки говорят сами за себя. Ты пытался поссорить меня с Широганэ, по твоей милости я отправился в психушку, опозорившись на всю школу, это, по-твоему, нормально, а?

  — Да, я виноват, любовь и ревность ослепили меня, но неужели я заслуживаю настолько жестокого к себе отношения?  — спросил, готовый заплакать, мальчик.

  — Ты стал служить Хомураби, нападал на нас с кокути!

  — Прости, это я сделал от ревности, я совсем не хотел зла тебе.

  — А последнее, что ты учудил… забравшись в мою постель…

  — Я думал, тебе будет приятно, — сказал Харука.

  — У тебя на все есть отговорки, но почему я все это должен терпеть?! — возмутился Акира. — Харука, послушай, сердцу не прикажешь, какие козни ни строй, я все равно тебя не полюблю, только больше возненавижу. Моё сердце отдано навсегда Широганэ, понимаешь? Ты не виноват, что любишь меня, а я не виноват, что люблю его. Но зачем опускаться до постыдных поступков?

  По лицу Харуки потекли слёзы:

  — Вот ты где! — появился парень с сиреневыми волосами. — Идём быстрее, — Исаму увел мальчика, обняв его за плечи.   Харука закрыл лицо руками.

  — Харука, ты плачешь? — спросил парень. — Это был он, тот, кого ты любишь?

  — Да, — ответил Харука и зарыдал, — он не любит меня, он любит его!

  Саваки никак не мог удовлетворить свою страсть, он входил в Джеро бесконечное количество раз. Син поставил его на четвереньки и, раздвинув ягодицы, снова неистово ворвался.

  — Я предупреждал тебя, — сказал он, — но ты разбудил во мне желания плоти.

  — Продолжай, Саваки, — сказал Джеро, — я исполню все, что ты хочешь, я готов, чтобы ты без конца брал меня. Благодаря тебе, я почувствовал неземные ощущения. Я тебя люблю.

  Выйдя из него, Саваки сел на стул.

  — Подойди, сядь на меня, я хочу, чтобы ты сел лицом ко мне.

  Парень на ощупь подошёл к сгорающему от желания сину. Саваки помог ему взобраться. Он вошёл в парня двумя пальцами, а потом осторожно усадил его на свой вставший орган. Джеро обвил его шею руками и начал целовать. Син медленно опускал и приподнимал его, поддерживая за ягодицы. Оба были до сумасшествия возбуждены.

  — Я люблю тебя, Джеро, — прошептал Саваки.

  — О, Саваки, я и не знал, что может быть так хорошо…

  Пока парень двигался, син начал ласкать его между бедер, пока не довел до неистовых стонов и криков.

  Акира продолжал сидеть, смотря вдаль, туда, где скрылся Харука.

  — Ну что, Акира-кун, так и будем ходить порознь? — перед ним стоял Широганэ. Парень бросился ему на шею и начал рыдать.

  — Широганэ, не оставляй меня, я без тебя не могу, ты — мой наркотик, когда ты уходишь, мне так плохо…

  Тень погладила его по голове:

  — Успокойся, любовь моя, я вовсе не собираюсь тебя оставлять, я жду, когда ты успокоишься, — он обнял парня, — пожалуйста, не плачь, Акира-кун. Совсем замёрз, пойдём домой!

  Они побрели к дому. На улице танцевала осень. Она зажглась яркими красками на деревьях. Акира продолжал рыдать.

  — Ну что мне сделать, чтобы ты успокоился, Акира-кун? Глупый, я так люблю тебя, — Широганэ остановился и, наклонившись к нему, принялся целовать. Акира жадно ответил на поцелуи и прекратил рыдать. Они старались обходить тему о Рюуко, чтобы опять не поссориться. Широганэ сожалел о своих словах о Рюуко, он предполагал, что Акире нельзя было этого говорить.

  Когда они пришли домой, парень залез к Широганэ на колени и не хотел отпускать, целовал его без конца и гладил.

  — Акира-кун, — сказал Широганэ, — не хотел говорить тебе, но дело плохо. Хомураби совсем озверел и сумасшедшими темпами двинулся на мир, сколько людей уже одержимы кокути, страшно представить… Нам нельзя ссориться, все силы нужно объединить для борьбы с врагом.

  Акира склонил голову ему на плечо и обнял:

  — Я так устал, когда уже это все закончится?

  Тень сжала его в объятиях. За окном спускался вечер.

  — Эй, плоскогрудая! — выкрикнула Лулу.

  — Ты уже достала меня! — рассвирепела Ая. — Сколько можно меня преследовать?! — она схватила камень и запустила в сина.

  — Промахнулась! — стала поддразнивать Лулу.

  — Хватит приставать ко мне!

  — Ты ещё не ответила за моё испорченное платье! — Лулу с силой дернула её за одежду и ткань разорвалась. Ая начала прикрываться руками.

  — Тебе есть, что прикрывать, доска? — хохотала Лулу.

  Она провела рукой по телу девушки.

  — Отвали от меня! — Ая была в ярости.

  Схватив ком грязи, она запустила им в Лулу и попала по лицу.

  — А вот этого я тебе не прощу! — син свалила её на землю и они начали кататься в грязи. Навалившись сверху, Лулу крепко прижала её руки и проникла в рот языком. Ая мимолетно ответила на насильственный поцелуй и, собравшись из последних сил, сбросила с себя непрошенную наездницу.

  — Не трогай меня, убирайся, я сказала!

 Лулу хохотала, будто все это доставляло ей неслыханное удовольствие.

  Шисуи был задумчив. Он машинально разливал напитки за барной стойкой, в предчувствии, что скоро должно что-то случиться. Шторм. Буря. Он тосковал по Хомураби, ненавидя себя за слабость.

  — Ты отшил его что ли? — спросил Ко. — Вой этого чудовища слышала вся округа, люди перепугались и не могли уснуть.

  — Да, — ответил Шисуи, — надеюсь, ты доволен.

  Ко обвел взглядом бар: за столиком он увидел Кэнго. На самом деле парень сидел в баре не просто так: у него из головы все ещё не выходил тот поцелуй и он мечтал снова встретиться с Ко. Братец Ко подсел к нему за столик:

  — Напитки?

  — Не пью, — сказал парень и, опустив глаза, покраснел.

  — Где все красивые парни? — ворвалась в бар пьяная Маю.

  — О боже, опять, — проговорил Кэнго, — со стыда сгореть… Пойдешь предлагать свою кандидатуру?

  — Зачем же? — спросил Ко. — Я лучше с тобой посижу.

  Маю долго не осталась в одиночестве и вскоре кого-то подцепила.

  Шисуи меланхолично наблюдал за сменой картинок в баре.

  — Мой Хомураби… — прошептал он.

  — Я дорого заставлю его за все заплатить! — распалялся Хомураби. — Посмотрим, как он запоет, когда я поставлю на колени всех его друзей.

 57

  Акиру терзали мрачные предчувствия.

  — Широганэ…

  — Да, Акира-кун?

  — Меня мучают очень нехорошие предчувствия, мне страшно, — сказал парень, он крепко сжал руку Широганэ и не отпускал её.

  — Не бойся, Акира-кун, я с тобой, все будет хорошо, моя любовь будет беречь тебя, — Тень сжала руку Акиры в ответ. Рядом шли Ая, Кэнго и Ко, который увязался с ними и уже целую неделю ни на шаг не отходил от Кэнго.

  — Акира-кун, можно тебя на минутку? — парень отозвал в сторону друга.

  — Что такое?

  Кэнго замялся.

  — Давно хотел спросить, как вы это с Широганэ делаете?

  — Что делаем?

  — Ну… любовью занимаетесь?

  — Когда есть любовь, она сама расставит все на свои места и премудрости тут никакие не нужны. А к чему вопрос, у вас с Ко серьёзно что ли?

  — Кто его знает, — проговорил Кэнго, смутившись из-за вопроса.

  Акира вернулся к Широганэ и обнял его. Тень убрала волосы со лба Акиры и поцеловала.

  — Все будет хорошо, Акира-кун, вот увидишь. Я тебя очень люблю.

  Они направились к бару.

  — Твою ж мать, — проговорил Акира, — Широганэ…

  Все замерли, такой встречи никто не ожидал: навстречу двигался Хомураби в праздничных одеждах, за ним следовала свита — его дети. Не было только Саваки и Харуки.

  Дети Хомураби окружили всю компанию, за ними стояло подкрепление из бесчисленных кокути.

  — Сопротивляться бесполезно, — сказал Хомураби, — все вы мои пленники.

   Шисуи находился в баре, когда услышал шум и крики на улице: что-то происходило. Король Света выбежал из бара, посмотреть, что случилось.

  — О, Шису, — сказал Хомураби, — я ждал только тебя, посмотри — твои друзья стали моими заложниками.

  Повелитель Тьмы не мог понять, почему нет Саваки. Как его верный пёс, не смевший ослушаться даже по мелочи, подвел в такой ответственный момент?!

   — Я могу их убить одного за другим, — продолжал Хомураби, а могу сделать своими рабами. Я дам выбор. Мне даже интересно, кто будет особенно труситься за свою шкуру и предпочтет рабство смерти, — повелитель Теней захохотал.

  — Хомураби, прошу тебя, отпусти их, пожалуйста, не причиняй никому вреда, — умоляюще посмотрел на него Шисуи.

  По лицу владыки Тьмы проползла довольная усмешка, зелёные глаза загорелись недобрым огнём.

  — А это все от тебя зависит, Шису. Если ты добровольно станешь моим рабом и признаешь это перед всеми — отпущу их, если нет — можешь попрощаться со своими друзьями, — Хомураби достал тяжелую цепь с рабским ошейником и показал Шисуи.

  — Так что ты выбираешь? Я жду!

  — Я сделаю все, что ты скажешь, Хомураби, только не покалечь никого, пожалуйста!

  — Подойди ко мне! — приказным тоном сказал Хомураби, в его голосе прозвучали нотки жестокости. Король Света повиновался.

  — На колени, Шисуи, — сказал Хомураби. — На колени перед своим повелителем!

  Шисуи встал перед Хомураби на колени.

  — Я не могу на это смотреть, — проговорил Ко.

  Акира дернулся, но Широганэ крепко схватил его за запястье.

  — Плоскогрудая, — Лулу ущепнула Аю. — Я здесь.

  — Да пошла ты!

  Хирю покосилась на подругу.

  — Что такого? Я свободна и делаю, что хочу, — ответила Лулу.

  Хомураби наслаждался очередным унижением короля Света. Пусть Шисуи валяется у него в ногах, как и он у него валялся! Пусть вкусит чашу унижений по полной программе.

  — Ты признаешь, что ты мой раб, Шисуи? — спросил Хомураби.

  — Да.

  — Скажи это вслух, чтобы все слышали.

  —  Я твой раб, Хомураби.

  — Не вздумайте рыпаться, — предупредил Широганэ, видя возмущенные лица Акиры и его друзей, — это все равно, что бежать в клетку ко льву.

  — Ты доволен? — спросил Шисуи.

  — Разве твой повелитель разрешал тебе говорить, раб? — высокомерно проговорил Хомураби. — Ты будешь наказан.

  Хомураби надел на шею Шисуи ошейник раба. Когда он коснулся нежной кожи короля рэев, то чуть не потерял голову. Повелителю Тьмы захотелось встать рядом с ним на колени и целовать его до потери пульса. Хомураби нежно провёл пальцем по гладкой шее Шисуи. Его когти снова были коротко обрезаны, скорее всего ради того, чтобы избавиться от имиджа чудовища. Король Света также нежно положил на руку Хомураби, державшую его за ошейник, свою. Его глаза будто говорили: «Хомураби, хватит уже устраивать весь этот цирк. Пожалуйста, прекрати!»

  Хомураби чуть не растаял, но сдержался:

  — Я хочу, чтобы ты распростерся предо мною ниц! — сказал он. Шисуи беспрекословно начал выполнять приказ повелителя.

  — Терпеть такое выше моих сил, хватит! — воскликнул Широганэ и вместо трости размахнулся катаной. Акира вытращил глаза.

  — Да, вот она, истинная сущность серебряной Тени, — сказал Ко, — лучше не выводить её из себя, иначе трость обернётся катаной. Помню, как когда-то он покалечил Нанаи, одного из детей Хомураби.

  Хомураби, наслаждаясь прилюдным унижением Шисуи, не ожидал такого поворота событий и опешил. На него летел разъяренный Широганэ, в боевой готовности, с распущенными во всей красе волосами, с обнаженной катаной. Повелитель Теней вовремя достал меч и отразил выпад Тени. Послышался громкий лязг оружия, от которого зазвенело в ушах. В душе Хомураби начал уважать Широганэ за смелость.

  — Ты серьёзно думаешь одолеть меня, Тень? — спросил владыка Тьмы.

  — Что я думаю, тебя уже не касается, — проговорил Широганэ, накинувшись на него с новой силой.

  — Ты хочешь шоу, Широганэ? Зрители собрались. Что ж, поиграем.

  — Шоу устроил здесь ты, — скопив всю злобу, Тень так ударила катаной по мечу Хомураби, что у повелителя Тьмы даже дрогнула рука. Он удивился прыти, с какой накинулась на него Тень. Звериной ловкости у Хомураби было не отнять, поэтому он молниеносно реагировал на удары Широганэ. А главное — Хомураби обладал чудовищной, недюжинной силой Тьмы. Быстро теряя силу, которая в этом мире у неё и так была на исходе, Тень начала слабеть.

  — Широганэ! — рванулся Акира, но Ко крепко схватил его.

  Это напоминало игру в кошки-мышки. Хомураби играл со слабым противником, наслаждаясь тем, что его сила на глазах угасала и он слабел.

  — Куда же прыть твоя подевалась, Широганэ? — усмехнулся Хомураби. — Ты начал сражаться прямо как ребёнок.

  — Пока есть силы держать рукоять, я не отступлю.

  — Что-то силы твои быстро заканчиваются, — продолжал посмеиваться Хомураби. Повелитель Тьмы измотал Тень так, что она потеряла последние силы и не смогла больше подняться. Хомураби занёс над Широганэ меч:

  — Я сделаю тебе отдолжение, Широганэ, избавлю от унижений!

  И тут произошло нечто, прежде невиданное: от Акиры начала исходить какая-то неведомая сила, начала светиться его аура. На глазах остолбеневших очевидцев, он распустился, как цветок. Волосы его почернели и отросли чуть не до самой земли. Одежда преобразилась, превратившись в длинный белый сюртук с двумя поясами на талии, стянутый на запястьях ремнями. Глаза стали рубинового цвета.

  Все ахнули:

  — Рюуко! Рюуко пробудился!

  В следующий момент Акира, обнажив клинок, уже летел на Хомураби. Повелитель Тьмы раскрыл свои зелёные глаза, оставив свою жертву, Широганэ, в покое.

  — Рюуко… — прошептал он.

  От Акиры исходил такой ослепительный свет, что Хомураби зажмурился.

  — Защищайся, Хомураби! — сказал Рюуко. — Я долго ждал нашей встречи.

  Два клинка столкнулись с такой силой, что наблюдавшие все это едва не оглохли от лязга металла.

  — Рюуко… Ты наконец-то пробудился… — прошептал Широганэ и затих, лишенный последних сил, которые потратил на схватку с Хомураби.

  Король Света налетел на повелителя Тьмы, их клинки снова столкнулись.

  — Хочешь, чтобы мой клинок еще раз попробовал тебя на вкус, Рюуко, как было в прошлый раз?

  — На твоём месте, Хомураби, я бы не был так уверен, — ответил Рюуко, двигаясь с прытью ловкого охотника. Их клинки схлестнулись, никто не хотел уступать. Наконец Рюуко начал давить своей силой, пытаясь сломить Хомураби, но тот, собрав последние силы, высвободил свой клинок и вскочил на ноги. Теперь он пошёл в наступление, орудуя мечом направо и налево, будто варвар. Рюуко ловко уворачивался от многочисленных ударов Хомураби, но потом начал атаковать. Никто не хотел уступать противнику.

  Все с замиранием сердца следили за этой сценой. Шисуи сам изумился происходящему, с трепетом он наблюдал за боем между Светом и Тьмой. Король реев переживал за Хомураби, но переживал также и за Рюуко. Дети стояли, разинув рты. На карту было поставлено все! Хомураби решил ударить противника по ногам, но, разгадав его хитрость, Рюуко ловко подпрыгнул и меч Хомураби рассек воздух. Хомураби делал выпады в лево, в право, пытаясь обмануть соперника, но Рюуко разгадывал любую его уловку.

  — Сдавайся, Хомураби, победа Света неизбежна!

  Хомураби расхохотался.

  — Не смеши! — он двинулся в атаку с новой силой.

  Пользуясь моментом, Ко обнял Кэнго сзади.

 Хомураби и Рюуко снова схлестнулись клинками. У повелителя Тьмы была недюжинная, дьявольская сила, которая могла выдержать любой напор, но и король рэев пробудился и пришёл не с пустыми руками. Вобрав в себя энергию Света, он начал давить своей силой и Хомураби упал на одно колено, продолжая отражать напор вражеского клинка.

  58

  Хомураби с ужасом почувствовал, что не может больше сдерживать натиск Рюуко. Король рэев был наполнен такой всепоглощающей энергией, что рассеивалась любая Тьма. Но как так?! Владыка Теней не мог в это поверить, но он начал слабеть. Рюуко все сильнее давил на его клинок и вот, Хомураби почувствовал, что падает на второе колено, его рука дрогнула и клинок со звоном выпал. Рюуко занёс над повелителем Тьмы свой меч. В это время, звеня цепью, подбежал Шисуи и закрыл Хомураби собой:

  — Рюуко, молю тебя, сохрани ему жизнь!

  — Хорошо, — ответил истинный король Света и убрал меч. — Хомураби, за все твои преступления против королей и подданных обоих миров ты лишаешься своей силы и приговариваешься к изгнанию из мира Теней.

  Хомураби, совсем униженный и подавленный, опустил голову:

  — Рюуко, об одном прошу: отпусти со мной моих детей, позволь им уйти, не неволь!

  — Я и не собираюсь никого неволить, Хомураби, пусть твои дети идут с тобой, — ответил Рюуко.

  — Я желаю быть сином Широганэ-сама, пойти к нему в свиту! — сказала Лулу. Хомураби посмотрел на неё своим тяжёлым взглядом.

  — Предательница! — воскликнула Хирю.

  — Это пусть решает Широганэ, — ответил Рюуко. Видя, что возлюбленный совсем без сил, Рюуко сказал: — Истинный король Теней, Широганэ, возвращаются тебе твою королевскую силу!

  Широганэ поднялся, сразу же почувствовав в себе прилив магической силы. Он стал ещё более красив и все, кто был способен видеть его, замирали с возгласом изумления на устах. Длинные шелковые волосы спускались до самой земли, украшая праздничную одежду.

  Лулу выжидающе смотрела на него, она ждала ответа. Широганэ не смог отказать, ведь до сих пор он был жив только благодаря помощи Лулу.

  — Хорошо, я согласен, ты будешь сином в моей свите.

  Лулу с победоносной улыбкой помахала Хирю ручкой и послала воздушный поцелуй.

  Все увидели громадного человека, который протискивался сквозь толпу, за руку он тащил за собой слепого парня.

  — Хомураби! — закричал он.

  — Где ты был, Саваки??

  — Хомураби, я никогда ничего не просил у тебя, но умоляю, верни зрение этому мальчику, он очень талантливый художник…

  Хомураби мрачно посмотрел на него:

  — Ты опоздал. У меня больше нет моей силы.

  Саваки совсем отчаялся.

  — Я могу вернуть мальчику зрение, — сказал Рюуко. — Хоть мы враги, Саваки, и ты косвенно способствовал моей гибели, но мальчик ни в чем не виноват.

  Рюуко подошёл к Джеро, так и льнущему к обнимавшему его Саваки, и положил свои руки ему на глаза. Окутанный мягким ореолом Света, мальчик прозрел.

  — Я вижу! — вскричал он.

  — Спасибо, Рюуко! — воскликнул Саваки.

  — Идите с миром, — ответил король рэев.

  Джеро смотрел на Саваки фиалкового цвета глазами.

  — Саваки, я вижу тебя! Какой же ты красивый, будто из моих снов! Как прекрасен этот мир!

  — А что ещё было в твоих снах? — спросил син.

  — В моих снах было море! Я хочу увидеть море, нарисовать его.

  — Я выхожу из игры, — сказал Саваки, — и удаляюсь на отдых. Прости, Хомураби, что оставил тебя в такой ответственный момент, но я выбрал личную жизнь, важнее которой у меня сейчас ничего нет.

  Обняв Джеро, Саваки ушел вместе с ним.

  Рюуко освободил Шисуи от рабского ошейника.

  — Призванный король Света Шисуи, возвращаю тебе твою королевскую силу!

  Шисуи будто начал светиться изнутри, окутанный аурой Света, он казался ещё в сто раз красивее, чем был, в королевских одеждах, с золотым посохом в руках.

  Хомураби сидел на земле, даже не пытаясь встать, сегодня рухнуло в один момент все, чем он жил, все надежды и мечты, а между ним и Шисуи теперь стояла пропасть, Хомураби хотелось умереть.

  — Рюуко, — сказал Шисуи, — я хочу уйти с Хомураби.

  Король рэев с изумлением посмотрел на него.

  — Я давно ждал этого момента, мне бы очень хотелось уединенной и спокойной жизни… с Хомураби, — проговорил призванный король Света.

  — Шисуи, ты хочешь уйти со мной?! — поразился бывший владыка Тьмы. — После того, как я при всех унизил тебя, как раба? После того, как ты снова получил свою силу и стал королём? Не шути со мной так, не издевайся, мне и так тошно.

  Шисуи посмотрел на него и положил свою ладонь в его громадную руку:

  — Да, Хомураби, я хочу уйти с тобой.

  — Твоё право, Шисуи, — сказал Рюуко, — но в любой момент ты можешь вернуться, мы всегда рады тебе.

  — Спасибо, Рюуко.

  — Хомураби, мы пойдем своей дорогой, — сказал Шики, — у тебя своя личная жизнь, — он снизил голос до шепота, — но я всегда приду на помощь, если ты вновь захочешь вернуть себе трон, повелитель.

  — Спасибо, Шики, я учту это.

  Шики и Хирю удалились. Хирю не могла успокоиться из-за Лулу и прожужжала Шики все уши об этом.

  Широганэ подошёл к пробудившемуся королю рэев:

  — Ну что, Акира-кун, теперь ты все вспомнил?

  Рюуко закрыл лицо ладонями:

  — Прости меня, Широганэ, мне так стыдно. Я вел себя, как идиот, пока ничего не помнил, издевался над тобой, причинял боль… Но знаешь, даже лишившись памяти, я все равно влюбился в тебя, влюбился с чистого листа. Да разве в тебя возможно не влюбиться!

  — С возвращением, любимый, я так долго ждал тебя… — Широганэ обнял Рюуко и поцеловал его в губы. Казалось, что после этого поцелуя остановилось время, замерло дыхание, взорвались миры…

  — Да здравствует истинный король Света Рюуко! — закричали те, кто способен был их видеть.

  — Да здравствует истинный король Теней Широганэ!

  Харука и Исаму стояли в толпе. Харука был мрачнее тучи.

  — Акира-кун — Рюуко, прекрасно как. Я уезжаю в Лондон, ты поедешь со мной?

  — Поеду, — ответил Исаму.

  — Исаму, я хотел поговорить, — подошёл Митсеру.

  — Я уезжаю, — сухо ответил парень. — Мы уезжаем.

  — Исаму, я люблю тебя, останься, — сказал кузен.

  — С самого детства я вкушаю твою «любовь», Митсеру, с меня хватит. Прощай!

  — Да пошли отсюда, пусть катятся на все четыре стороны, толку от них, — подошёл к Митсеру Шики.

  — Да здравствует истинный король Света Рюуко! Да здравствует истинный король Теней Широганэ! Да здравствует призванный король Света Шисуи! — кричали люди, осыпая их лепестками роз.

  Рюуко и Широганэ шли, держась за руки и от их нечеловеческой красоты замирали сердца прохожих людей, способных их видеть.

  — Поднимайся, Хомураби, хватит сидеть на земле, — уговаривал Шисуи. Он знал, какой ужас сейчас творится на душе у бывшего повелителя Тьмы, одним махом лишившегося всего.

  — Оставь меня, Шисуи, зачем ты сидишь за мной? Я унижал, избивал тебя, по заслугам мне награда. Иди, люди кричат твоё имя!

  — Хомураби, но я люблю тебя! — воскликнул король рэев. — И, знаешь, хорошо, что все вышло именно так. Теперь мы можем быть вместе, все, как я мечтал!

  — Шисуи, в мире Теней я теперь изгнанник, в этом мире мне некуда идти, у меня ничего нет, все меня ненавидят, — сказал Хомураби.

  — Так у меня есть! — Шисуи придвинулся к Хомураби и обнял, прижавшись щекой к его лицу. — Я всегда мечтал жить бок о бок с природой. Так вот, в лесу у меня есть домик, он довольно большой, там водопад недалеко, горы… такая красота. Вот там здорово будет нам вдвоём поселиться, а, Хомураби?

  Шисуи покрепче обнял бывшего владыку Теней и нежно провёл рукой по спутанным волосам. Он почти угадал желание Хомураби — убежать в лес. Но не ради потрясающей природы, а ради того, чтобы не видеть больше лиц насмехающихся над ним людей и поскорее избавиться от унижения.

  Хомураби встал и мрачно побрел за Шисуи.

  — И хочешь сказать, что чувствуешь себя как ни в чем не бывало после того, как я унизил тебя сегодня как раба перед всеми? — спросил он.

  — Знаешь, сегодня произошло столько грандиозных событий, что это отошло на второй план, — сказал Шисуи. — Я-то знаю, что ты это все сделал из-за обиды и задетой гордости. Будто это не всерьёз было, а на каком-то спектакле.

  — Вот как?

  — Да здравствует призванный король Света Шисуи! — кричали люди.

  — Смотрите, чудовище! — показывали прохожие пальцем.

  — Чудовище идёт!

  Хомураби опустил голову:

  — Ну, каково тебе любить чудовище?

  — Так это только моё чудовище и ничье больше! И вообще, я не понял, любишь ты меня или нет? Я ради него тут весь день из кожи вон лезу, — Шисуи остановил Хомураби и, обвив его шею своими хрупкими, словно стебли цветка, руками, проник в его рот языком в наполененном чувствами поцелуе. У Хомураби голова пошла кругом. Он обнял Шисуи в ответ, прижав к себе и страстно отвечая на поцелуи. Прохожие с удивлением смотрели на них.

  — Король Света Шисуи целует чудовище! — сказала какая-то маленькая девочка. — Мам, а чудовище потом в принца превратится?

  — Непременно, милая, пойдём.

  — Ты же не хотел быть со мной, отверг? — сказал Хомураби.

  — Ну теперь-то ко мне вернулась моя сила и мне тебя бояться нечего, — подмигнул Шисуи.

  — Заодно можешь теперь на мне за все отыграться.

  — Хомураби, извини, но я не любитель БДСМ.

  — Я тоже.

  — По тебе этого не скажешь. Хомураби, знаешь, сколько раз я мечтал поселиться с тобой в каком-нибудь домике в лесу, в горах! Быть свободными от всего. Никаких престолов, никаких детей, никаких войн… Хомураби, свобода — вот настоящее богатство. Давай просто будем счастливы вместе?

  Бывший владыка Тени молчал.

  — Чудовище! Чудовище! — дразнили какие-то мальчишки. Хомураби рыкнул на них, как дикий зверь, и те в ужасе убежали.

  — После того, как я с тобой поступил, мне стыдно принимать твою доброту, — сказал бывший повелитель Тьмы.

  — Я знал, что в душе ты не такой, каким всегда хотел казаться и то, что тебе сейчас стыдно — этому подтверждение, — Шисуи остановил Хомураби и снова принялся страстно целовать его.

  Они так долго шли, что пришли только к ночи. Хомураби увидел огромный деревянный дом, занесенный осенними листьями.

  — Вот наше пристанище, любимый, — сказал Шисуи.

  Они поднялись вверх по лестнице.

  — Я полежу, мне плохо, — сказал Хомураби.

  Шисуи чутко ощущал его боль от унизительного падения. В ожидании триумфа, повелитель Тьмы лишился всего в один момент. Колорит добавляли люди, всю дорогу дразнящие его чудовищем. Король рэев знал, что в такой ситуации лучшее лекарство — это сон, поэтому заварил чай с успокаивающими травами, способствующий хорошему сну.

  — Хомураби, выпей вот.

  Потом Шисуи примостился рядом, обняв своё чудовище обеими руками.

  — Шисуи, зачем ты это все делаешь, из жалости? У тебя теперь есть все, ты король, а я получил то, что заслужил. Наслаждайся жизнью, не трать своё время рядом со мной.

  — Хомураби, я очень тебя люблю и мне плохо, когда тебя нет рядом… я страдаю от этого. Мне надоела вся эта суета, я бы хотел построить наш мир здесь, вместе с тобой, если ты не против конечно…

 Хомураби развернулся к нему:

  — Что, правда так любишь меня??

  — Очень люблю…

  — Но за что?! Я же бил тебя, унижал, насиловал…

  — Если бы мы могли знать, за что любим,это была бы не любовь, а благодарность.

  Губы Хомураби потянулись к губам Шисуи и король рэев почувствовал, как от его слов бывшему повелителю Теней стало легче. Вскоре он захрапел в объятиях Шисуи.

 59

  Широганэ и Рюуко не могли друг на друга наглядеться. Они шли молча, держась за руки.

  — Я хотел столько тебе сказать, любимый, представляя тот момент, когда ты все вспомнишь, даже речь готовил, а теперь слов не нахожу… — проговорила Тень.

  — Бедный мой Широганэ, прости меня, — Рюуко остановился и начал гладить его по лицу, вглядываясь в любимые черты. — Сколько времени утекло, пока я переродился, пока все вспомнил… и все это время ты ждал меня…

  — Ждал тебя, любовь моя, с ума без тебя сходил, — Широганэ без остановки целовал губы любимого Рюуко и никак не мог насытиться.

  — Только одного не пойму: я что теперь и Рюуко, и Акира Никайдо? Мне двойную жизнь вести придётся?

  — Получается так, — улыбнулся Широганэ. — Так что вместе будем ходить в школу, Акира-кун.

  — Замечательная перспектива, — сказал Рюуко, — с моим багажом знаний меня сразу куда-нибудь в Гарвард отправят.

  — У меня теперь тоже будет дел невпроворот, — сказал Широганэ, — надо наводить в мире Теней порядок, Хомураби там наворотил…

  — Ничего не знаю, — сказал Рюуко, — сейчас мы идём прямо в мою резиденцию, чтобы отметить этот день!

  — Я только за, любимый, этот день мы должны отметить только вдвоем.

  Рэи подготовили резиденцию Рюуко, которая покрылась слоями пыли у паутины, пока король Света отсутствовал.

  — Надо же, и спальню нам приготовили, — восхитился Рюуко, глядя на белоснежную постель, украшенную тончайшим кружевом, на которой были рассыпаны лепестки роз. — Ты знаешь, Широганэ, у меня такое ощущение, будто бы мы с тобой сегодня обвенчались.

  — Меня весь вечер не покидает такое же ощущение, Рюуко. И брачное ложе нам приготовили.

  Король Света выглянул в окно, любуясь зажигающимися в небе звёздами. Тень обняла его:

  — Сколько воды утекло, любимый Рюуко… Я наконец дождался тебя…

  — Если меня убьют, я снова перевоплощусь в другом теле, а ты найдешь меня и я опять в тебя влюблюсь.

  — И ты мне снова не поверишь, назовешь шизофреником, помешанном на бывшем возлюбленном.

  — Да, так и будет, — тихо проговорил Рюуко, пристально смотря в синие глаза Тени. — Широганэ, даже Смерть не в силах уничтожить нашу любовь, мы победили даже её.

  — Рюуко, я так тебя люблю, — прошептал Широганэ, касаясь губами сладких губ короля рэев. Рюуко медленно обвил руками Широганэ и плавно опустил его на белоснежную кружевную постель. Волосы Тени разметались по кружеву шикарным водопадом мягкого шелка, смешиваясь с лепестками роз. Расположившись сверху, Рюуко снял с себя белый сюртук, длинные пряди чёрных волос упали на обнаженные плечи.

  — Любимый, как же ты сказочно красив, — проговорил Широганэ, растворяясь в рубиновых глазах короля рэев. Руки Рюуко скользнули к нему и начали расстегивать одежду. Тень ловила малейшее его движение. Да, это был тот самый Рюуко, любимый и единственный. Он склонился над Широганэ, его губы прикоснулись к губам Тени.

  — Широганэ… ты плачешь?

  Из глаз Тени катились слёзы.

  — Рюуко, ты не представляешь, что мне пришлось пережить, чтобы вновь дождаться этого момента…

  — Я знаю, любимый… — Рюуко поцелуями осушил слёзы на лице Широганэ. — Но оно же того стоило? А теперь у нас все будет хорошо, — король рэев взял руки Широганэ в свои, а губы его спускались ниже, скользя по шее, соскам, животу.

  — Рюуко, Рюуко… — шептал Широганэ будто в бреду. Он все еще не мог поверить, что все это происходит с ним наяву. Когда Рюуко после долгих прелюдий наконец вошел в него, Широганэ казалось, что они растворились друг в друге. Король Света держал его руки в своих и покрывал поцелуями его губы снова и снова. Их тела переплелись, как и волосы: белое смешалось с чёрным, чёрное с белым. Свет смешался с Тенью.

  Хомураби открыл глаза. Ему было так паршиво, что лучше бы он вообще не просыпался.

  — С добрым утром, любимый! — проговорил Шисуи, поцеловав его в губы.

  — Дневной свет, какой ужас! — сказал Хомураби, закрываясь руками.

  Шисуи не предвидел этого момента и поскорее задернул окно занавеской, чтобы приглушить свет.

  — Это с непривычки у тебя такая реакция на свет, потому что ты всю жизнь просидел в своей преисподней, как в подземелье. Вот увидишь, скоро твои глаза привыкнут к дневному свету и все будет хорошо.

  Хомураби отвернулся и молчал.

  — Хомураби, завтрак готов. И кофе тоже.

  — Не хочу, — ответил бывший владыка Теней.

  — Тебе плохо, это понятно, но у тебя же ещё есть я… разве я больше для тебя ничего не значу? Если ты разлюбил меня, тогда я уйду… но ты можешь оставаться в этом доме, сколько надо.

  Хомураби подорвался с кровати:

  — Куда ты уходить собрался? Иди сюда.

  Шисуи неуверенно подошел, бывший владыка Теней усадил его к себе на колени, король рэев обнял его за шею и уткнулся лицом в красные спутанные волосы. Говорить ничего было больше не нужно, они чувствовали друг друга, всепоглощающая энергетика любви говорила за них.

   — Шисуи, любимый, спасибо тебе… — наконец сказал бывший повелитель Теней.

  — Хомураби, я так испугался, что больше не нужен тебе, что ты меня разлюбил, — сказал Шисуи.

  — Какую чепуху ты несешь! — Хомураби развернул к себе короля рэев и посмотрел на него своими звериными зелеными глазами, эти глаза рассказали все, что он чувствовал. — Шисуи… — провёл во волосам короля Света Хомураби, — ты самое прекрасное создание, твоя красота пьянит, сводит с ума… я чудовище по сравнению с тобой…

  — Вот заладил! Чудовище, чудовище! Кого ты слушаешь? Да они вчера специально дразнили тебя, чтобы разозлить. Ну какое чудовище? У тебя лицо и тело, как у человека. Посмотри на своё лицо в зеркало: какие правильные черты, как хорошо сложено твоё тело, ну где ты чудовище увидел? Когти? Так это ерунда. Рычишь бывает, так у каждого свои недостатки. У нас только Ко может в зверя обращаться. Так что глупости выкини эти из головы насчет чудовища.

  Хомураби сжал короля рэев в жарких объятиях:

  — Шисуи, тебя все еще так ужасает мысль о близости со мной?

  — Я не знаю, Хомураби, — честно признался Шисуи, — у меня не было времени думать об этом. Одно могу сказать — меня очень отталкивает насилие, я нежность люблю…

  — Не будет больше никакого насилия, — ответил Хомураби, — я буду ждать столько, сколько нужно, я не тороплю тебя.

  Шисуи погладил повелителя Теней по густым красным волосам:

  — Я хочу, чтобы мы начали все с чистого листа, Хомураби, забыв прошлые обиды. Все заново. Пойдём, пока завтрак совсем не остыл, — Шисуи взял его за руку и увлёк за собой. В беседке, занесённой осенними листьями, стоял на столе завтрак. Хомураби продолжал щуриться от дневного света, ему повезло хотя бы в том, что солнце зашло за тучи. Но в беседке царил приятный для повелителя Тьмы полумрак. Шисуи сел напротив, обворожительно улыбаясь Хомураби, он потчевал его завтраком, чаем, кофе, десертами.

  — Иди ко мне на колени, Шису, не могу, когда ты сидишь так далеко.

  Короля рэев не пришлось долго уговаривать и он уже сидел на коленях у повелителя Тьмы.

  — Хомураби, ты даже не представляешь, как тут красиво! Мы можем гулять, наслаждаться видами, а если тебя гнетет дневной свет, то будем выходить на прогулку ночью при луне. Мы будем здесь такими счастливыми!

  — Какой ты романтик, Шису.

  — А сам? Пришёл ко мне с охапкой белых роз.

  — Ты моя самая прекрасная роза, — проговорил Хомураби, поглаживая его по щеке. Их губы сразу потянулись навстречу друг другу и соединились в трепетном поцелуе. Несколько часов просидели они в беседке, лаская и целуя друг друга. Хомураби уже забыл о позорном провале миссии всей своей жизни и полностью увлекся своей любовью. Он был красив какой-то дикой, варварской, первозданной красотой, с разметавшимися красными волосами и зелеными горящими глазами. Ветер занес в беседку желтые осенние листья.

  — Осень, Хомураби… Самая прекрасная осень будет здесь, с тобой… — сказал Шисуи.

  — Да, мой мальчик, — проговорил Хомураби, покрывая поцелуями изящные ладони короля рэев.

  — Я так сильно влюбился в тебя, Хомураби, — признался Шисуи, — что даже сердце замирает, когда ты ко мне прикасаешься.

  Владыка Теней молча посмотрел на него раскрывшимися изумрудными глазами, наполненными безграничной любовью.

 60

  Ая и Кэнго сидели в баре. Шисуи не стал продавать заведение, поставил в своё отсутствие заместителя за барную стойку, все того же молодого парня, который всегда его подменял.

  Кэнго до сих пор не мог прийти в себя. Последние события повергли его в шок, Акира стал для него кем-то вроде супергероя, а может даже кем-то сродни недосягаемому божеству.

  — В Акире пробудился Рюуко, а где же теперь сам Акира-кун? — недоумевая, спросил парень.

  — Акира и есть Рюуко, болван! — ответила девушка. — Рюуко переродился в новом теле, в которое была запечатана его память. Набравшись силы Света, Рюуко пробудился и память вернулась к нему.

  — Как-то все это сложно… — проговорил Кэнго. — Почему Вагацума, Шисуи, бросил все, ушёл с нашим врагом, этим чудовищем, который хотел низвергнуть весь мир во Тьму?

  — Не знаю, — ответила Ая, — такая вот у них любовь.

  К столику подошёл братец Ко и Кэнго весь зарделся.

  — Ладно, — сказала Ая, — пойду уроки учить, хорошего вечера.

  Ко присел напротив Кэнго и положил свою ладонь на его руку. Парень смутился.

  — Давай встречаться, Кэнго? — спросил Ко, пристально смотря на него. — Вижу, что я не безразличен тебе, так почему бы не попробовать?

  Кэнго снова покраснел:

  — Ну… как бы это сказать… зная твою репутацию, я не могу быть уверен, что через час ты не предложишь это же самое кому-нибудь другому.

  — Репутация! Ярлыки, которые клеют, даже не задумываясь. Я так развязно себя веду, потому что свободен, я в поисках. А ты понравился мне, — сказал Ко. — Так почему бы не рискнуть и не попробовать? Только есть одна маленькая деталь: я обращаюсь в зверя.

  — Ч…что? — не понял Кэнго. — Это шутка такая?

  — Я вполне серьёзно. Таким меня давным-давно создал Рюуко, я могу менять свою сущность.

  — Как оборотень что ли?

  — Что-то типа того…

  — Да ну ладно!

  Ко исчез.

  — Ко, где ты? — раскрыл рот от удивления Кэнго. Возле него ластился громадный белый пёс, виляя хвостом.

  — Что за чертовщина! — вскричал Кэнго и выбежал из бара.

  Ая думала зачем Лулу вступила в ряды Широганэ и зачем Тень приняла на службу врага. И почему Лулу постоянно обзывала её, а потом целовала в губы? У каждого свои шутки, порой, извращенные.

  Джеро любовался морем, слушал его шум, вдыхал воздух, волны лизали его ботинки. Сегодня оно было бирюзовых и  темно-синих оттенков и парень сразу прикидывал, какие краски нужно смешать, чтобы изобразить море на полотне. Сзади его обнимал Саваки. Джеро положил свои маленькие ладошки на его громадные руки. Ветер трепал волосы.

  — Саваки! — воскликнул парень. — Море настолько прекрасно, что я не могу налюбоваться им. Я не могу до сих пор поверить в то, что вижу этот мир, вижу тебя, Саваки! — он развернулся к сину. — Ты такой красивый и такой огромный, не могу наглядеться на тебя!

  Син наклонился, чтобы страстно поцеловать возлюбленного.

  — Смотри, Саваки, там корабль, вдалеке! Я хочу, чтобы мы тоже поплыли на таком корабле.

  — Как скажешь, любимый, — отвечал син.

  Джеро все было интересно. Он не мог наглядеться на этот мир, жадно разглядывая его. На песке стоял мольберт, на котором парень уже начал рисовать море и белый корабль вдалеке.

  Рюуко проснулся. Лепестки роз перемешались с его волосами. Он увидел, что Широганэ стоит и смотрит в окно. Король Света подошёл к Тени и обнял, прижался к Широганэ.

  — Не нужно печалиться, любимый, прошептал Рюуко ему на ухо, — теперь мы будем вместе и меня у тебя никто не заберет.

  Широганэ обернулся и жарко обнял Рюуко:

  — Любовь моя, никому больше не позволю забрать тебя у меня, никому и никогда.

  Они со всей страстью принялись целовать друг друга.

  — И никуда я тебя не отпущу, Широганэ, — сказал Рюуко, — дела подождут, нам надо побыть вместе.

  — А я никуда и не собираюсь уходить, — ответила Тень, обнимая и лаская Рюуко, вглядываясь в его лицо.

  В дверь постучал рэй, сообщив, что завтрак готов.

  — Одевайся, любимый, — сказал король Света. — Спустимся к завтраку и несколько дней проведем у меня. Это будет нашим медовым месяцем.

  Широганэ понравилась идея. Он наспех оделся и они вышли на террасу с великолепным видом на осенний сад. Они шли, держась за руки, ни на минуту не могли друг без друга.

  — Как здесь у тебя красиво! — восхитился Широганэ, усаживаясь за столик. Он заглянул в рубиновые глаза короля рэев и в душе разгорелся пожар.

  — Почему ты так смотришь на меня, Широганэ?

  — Потому что люблю тебя всей душой, Рюуко.

  Король Света подошёл к нему и горячо поцеловал в губы:

  — И я тебя до безумия люблю.

  Они принялись за завтрак.

  — Я часто думаю о печальной судьбе Шисуи, как он там? Влюбиться в Хомураби, в чудовище… Надеюсь, оно его больше не покалечит, — сказала Тень.

  — Я тоже был шокирован, — признался Рюуко, — подумал сначала, что Шисуи пошутил. Ну да может они и счастливы вместе по-своему. Шисуи на многое был готов ради него, даже закрыл его собой, когда я поднял меч.

  Закончив завтрак, они, держась за руки, отправились на прогулку по саду, который разукрасила яркими красками осень. Длинные роскошные волосы Широганэ спускались до самой земли, черные, как ночь, волосы Рюуко тоже были распущены. Они часто останавливались, целая друг друга и шептали друг другу слова любви, потом присели на огромные качели, усыпанные осенними листьями, продолжая держаться за руки.

  — Рюуко, любимый, я так скучал, — проговорила Тень.

  — Иди ко мне, — сказал король рэев, обнимая возлюбленного. Широганэ положил голову ему на плечо.

  — Теперь впереди у нас много прекрасных дней и ночей, которые мы проведем вдвоём.

  Качели продолжали медленно расксчиваться, унося боль разлуки в прошлое. Рюуко убрал волосы с лица Тени и коснулся его губ.

  — Люблю тебя, Широганэ.

   Первое, что увидел Хомураби, когда проснулся, это были янтарные глаза Шисуи, смотрящие на него.

  — Шисуи, ты наблюдаешь, как я сплю?

  Ответом короля рэев был долгий страстный поцелуй, такой, что у повелителя Тьмы даже перехватило дыхание.

  — Доброе утро, мой Хомураби, — наконец сказал Шисуи, оторвавшись от поцелуя, от которого повелитель Тьмы все еще не мог прийти в себя.

  — Шисуи, что ты со мной делаешь…

  — Хомураби, сходим в лес? Скоро похолодает, камин топить нечем, нужно дров набрать.

  — С тобой я куда угодно схожу, — ответил раздразненный Хомураби и наклонившись к Шисуи, принялся также страстно целовать его в губы, но вовремя остановился, вспомнив, что на что-то большее Шисуи добро не давал.

  — Идём пить горячий шоколад, — подорвался король рэев. — Я везде закрыл окна занавесками, создал полумрак, как ты любишь.

  Хомураби подхватил Шисуи на руки и понес в беседку. Король Света обхватил его за шею руками и снова принялся неистово целовать в губы.

  — Хомураби, когда я целую тебя, все внутри меня замирает…

  Хомураби присел за столик, отвечая на поцелуи полулежащего у него на руках короля рэев.

  — Шисуи, жизнь моя… — прошептал повелитель Теней.

  — Целуй меня ещё, Хомураби, не останавливайся…

  Повелитель Теней снова приник к нежным, ждущим его, губам Шисуи, похожим на лепестки прекрасного цветка.

 61

  Широганэ преследовали кошмарные сны. Битва Рюуко и Хомураби, лязг мечей. Клинок Хомураби пронзил грудь короля Света и белый сюртук обагрился кровью.

  — Рюуко! — закричал Широганэ.

  Король Света опустился к нему на руки, которые тоже перепачкались кровью. Хомураби осклабил пасть, из которой торчали звериные клыки. Его пасть была огромной, как бездонная, зияющая бездна, готовая поглотить разом весь мир. Хомураби хохотал, от его смеха невозможно было скрыться, дрожала земля:

  — Рюуко мёртв, а в одной из семей сейчас родился маленький мальчик. Иди по свету, ищи его, начинай по новому кругу, Широганэ, это твоя судьба, снова и снова искать Рюуко в других телах.

  Все исчезло, отворилась тяжёлая скрипучая дверь, показывая выход на улицу, где мел снег и завывал ветер.

  — Рюуко! — закричал Широганэ, подрываясь с постели.

  Король рэев проснулся.

  — Широганэ, что случилось, почему ты так кричишь?

  — Рюуко, — проговорил Широганэ, крепко сжимая в объятиях возлюбленного. — Мне приснился очень дурной сон… Если с тобой что-то снова случится, я этого не переживу.

  — Любимый мой, успокойся, это всего лишь кошмарный сон, ты много нервничал за последнее время и все эти события и образы отложились в твоём подсознании.

  — Рюуко, я так боюсь за тебя… — прошептал Широганэ, сжимая обнаженные плечи короля рэев. — А если это

 чудовище снова причинит тебе вред?

  — Ну что ты такое говоришь, Широганэ, у Хомураби больше нет его силы, он в изгнании и, думаю, сейчас скорее всего он занят Шисуи, — Рюуко взял лицо Широганэ в свои руки и с улыбкой посмотрел на него своими рубиновыми глазами. Так улыбаться умел только он и Широганэ начал плавиться, как воск свечи.

  — Любимый, это был просто кошмарный сон на нервной почве, меня у тебя больше никто не отберет и уж тем более Хомураби, — с этими словами Рюуко так нежно поцеловал его в губы, что Широганэ был готов умереть в его объятиях.

  — Попробуй заснуть, дорогой мой, — прошептал король рэев, мягко опуская его на постель.

  — Ни на секунду не хочу отпускать тебя, — сказала Тень, прижавшись к Рюуко. Король Света гладил лежащего у него на груди Широганэ по волосам.

  — Спи, любимый, я тут, рядом, — Рюуко сжал его руку, — ни на секунду не покидаю. Люблю тебя.

  Прижавшись губами к щеке короля рэев, Тень снова сомкнула глаза.

  — Какой же ты красивый, когда спишь, — прошептал Рюуко.

  Шисуи удалось вытащить Хомураби в лес. Повелитель Тьмы потихоньку привыкал к дневному свету, свет уже не так сильно резал ему глаза, как в первый раз. Они стояли у подножия водопада, Шисуи никак не мог перебраться через воду к Хомураби, тогда повелитель Тени подхватил его на руки и перенес на другую сторону. Король Света обхватил его за шею одной рукой, а другой провёл по щеке:

  — Хомураби…

  — Да?

  — Мне так хорошо с тобой. Тебе нравится здесь? — спросил король рэев.

  Хомураби мельком обвел местность своими дикими зелеными глазами: рыжие деревья, водопад, в котором плавали осенние листья. Он поставил Шисуи на землю, обнял и прижал к себе.

  — Мне везде понравится, где будешь ты.

  Король Света прильнул к нему, склонив свою прекрасную головку к мощной варварской груди повелителя Тьмы.

  — Хомураби… — неуверенно начал Шисуи. — Все давно хотел спросить, не знаю, стоит ли, но мне это важно знать…

  — Говори…

  — Ты испытывал удовольствие от насилия надо мной, когда брал меня силой, бил? Тебя это возбуждало, радовало?

  Из груди Хомураби вырвался едва ли не звериный рык и король рэев даже перепугался.

  — Я просто удовлетворял свою похоть, как хотел, — наконец проговорил Хомураби, — я не думал о каком-нибудь особенном удовольствии. Просто делал все ради себя, не думая о том, что при этом испытываешь ты. Мне было плевать. И только когда я влюбился в тебя, я начал задумываться, какую боль причиняю тебе: физическую и моральную. За что в очередной раз хотел бы просить прощения.

  — Хомураби, — проговорил Шисуи. — Я не хочу, чтобы между нами были тайны. Изначально я просто играл, вынашивал план убить тебя, но потом понял, что не смогу этого сделать, потому что так заигрался, что сам влюбился в тебя, как последний дурак.

  Хомураби сверкнул глазами:

  — Вот как?

  — Я сам не знаю, как это все могло произойти… — Шисуи обнял Хомураби за шею.

  — Прямо так влюбился в меня? — спросил повелитель Тьмы.

  — Не то слово, — Шисуи, закрыв глаза, оставил на губах Хомураби самый нежный поцелуй и замер, не отпуская его.

  — Я тоже сам не знаю, как мог так втрескаться в тебя, твоя красота одурманила меня, как наркотик и я совсем потерял голову, — Хомураби сомкнул огромные руки на тонкой талии Шисуи. Прогремел гром и начался дождь.

  — Этого ещё не хватало, — сказал повелитель Тьмы. Дождь усиливался, перерастая в ливень. Шисуи не поспевал за Хомураби, который волок его за собой. Вся одежда была забрызгана грязью. Пришлось нести короля рэев на руках.

  — Хомураби, мы до нитки мокрые, сказал Шисуи и принялся целовать его прямо на ходу. Повелитель Тьмы на несколько минут остановился, отдавшись поцелуям, но потом снова продолжил путь. Бежал он быстро, как зверь, не смотря на то, что у него забрали магическую силу, оставалась ещё сила физическая. Хомураби был здоровый и выносливый.

  — Мы все до нитки, — снова сказал Шисуи, когда они были дома. — Оставались ещё дрова, нужно камин разжечь.

  — Я разожгу, — сказал Хомураби, снимая с себя мокрую рубашку. Скоро в камине заплясали языки огня. Шисуи наблюдал за повелителем Тьмы, за его мощным обнаженным торсом, на который падали длинные мокрые волосы, начинающие завиваться от прикосновения воды. Король рэев почувствовал, что до безумия хочет Хомураби, с которым столько времени не было близости. Шисуи начал сильно возбуждаться и отвернулся в сторону, чтобы вид Хомураби его не смущал.

  — Что сидишь, иди к камину греться, — сказал владыка Теней.

  — Сейчас глинтвейн принесу, а то, чего доброго, заболеем в такую погоду.

  Он разлил глинтвейн в кружки.

  — Конечно заболеешь, если мокрую рубашку не снимешь, — сказал Хомураби и Шисуи почувствовал, как его огромные руки осторожно расстегивают и снимают с него рубашку. Король рэев начал сгорать от безумного возбуждения.

  — Не бойся, я не трону тебя, — сказал повелитель Теней. Они осушили бокалы, Шисуи больше не мог сдерживаться.

  — Хомураби… — не выдержал он. — Я очень хочу тебя, — они посмотрели друг на друга.

  — Хочешь, чтобы я взял тебя?

  — Только об одном попрошу: будь нежен со мной, — сказал Шисуи.

  — Сделаю все, как ты захочешь, а если будет что-то не так, то остановишь меня, — Хомураби медленно опустил Шисуи на ковёр. На лицо повелителя Тьмы падали отблески огня, он был красив какой-то демонической красотой.

  — Как ты хочешь, Шисуи?

  — Чтобы ты был медленным и нежным, хочу прочувствовать каждое твоё прикосновение.

  — Как скажешь, любимый, — язык Хомураби медленно облизал один, а затем второй сосок Шисуи, его губы, не торопясь, продолжали покрывать живот короля рэев своими поцелуями. Шисуи простонал. Руки Хомураби освободили его от брюк.

  — Как же ты возбуждён, — проговорил повелитель Тьмы. Раздвинув бедра возлюбленного, Хомураби начал ласкать его губами, а пальцы проскользнули в щель.

  Шисуи вскрикнул.

  — Хомураби, я хочу, чтобы ты вошёл.

  — Как скажешь, любимый, — Хомураби осторожно протолкнулся в него. Шисуи глубоко вздохнул, обвил Хомураби руками и прижал к себе.

  — Люблю тебя, Хомураби, — прошептал он, быстро достигнув пика наслаждения.

  — Больше не пугает близость со мной? — спросил владыка Теней.

  — Когда ты бываешь нежным, я не боюсь. Хомураби, а можно мне взять тебя?

  — Ты можешь делать с моим телом все, что захочешь.

  Блики от горящих в камине поленьев плясали на обнажённом теле повелителя Теней.

  — Какой же ты красивый, — проговорил Шисуи.

  — Красивый? Ты шутишь, Шису?

  — Когда я смотрю на твоё тело, будто с ума схожу, — Шисуи провёл рукой по груди и животу Хомураби, его огромный мощный орган, который приносил как боль, так и наслаждение, был до предела возбуждён.

  — Делай со мной что хочешь, я твой, — проговорил повелитель Теней. Раздвинув пошире его бедра, Шисуи вошёл. Он двигался плавно, изящно, как кошка. Хомураби чуть с ума не сошёл от нахлынувших на него ощущений.

  — О, Шисуи… — Хомураби обхватил его за ягодицы и начал помогать проталкиваться глубже.

  — Хомураби, в тебе необыкновенно, — сказал король рэев, — мы соединились навеки.

  — Я буду не против, если ты будешь каждый раз брать меня, — сказал повелитель Теней. Треск поленьев в камине заглушал стоны возлюбленных.

  62

  Хомураби проснулся. Шисуи сладко спал, на его нежных губах играла улыбка. Владыка Теней с умилением посмотрел на него и, откинув волосы с прекрасного лица короля рэев, едва ощутимо прикоснулся к нему губами. Хомураби посмотрел на собственные руки: когти снова начали отрастать. А ведь он может поранить Шисуи! Это было его проклятием, в такие моменты повелитель Тьмы ненавидел свою сущность, он ощущал себя чудовищем, которое не ровня утонченному королю Света. У Хомураби испортилось настроение. Наспех одевшись, он вышел в другую комнату и, взяв большие ножницы, принялся состригать отросшие когти. Боль была нечеловеческая, такая, что хотелось лезть на стену. Хомураби закусил губу, чтобы не взвыть зверем и не напугать Шисуи. Окончив свои мучения, повелитель Тьмы вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Он заметил за забором подозрительную суету. Толпились какие-то люди.

  — Смотри, смотри, чудовище вышло! — послышался шепот. — Оно ходит по двору, давайте уйдем отсюда от греха подальше.

  — Эй, кто там? — гаркнул Хомураби.

  Женщины в страхе закричали, но мужской голос велел им замолчать.

  — Нам нужен призванный король Света, Шисуи, — осторожно начал мужчина.

  — Зачем он вам? — раздраженно спросил владыка Теней. — Видите ли, в нашей деревне сильно заболели люди и только великий лекарь, король рэев, Шисуи, способен исцелить их.

  — Шисуи спит, — ответил Хомураби.

  — С кем ты там разговариваешь? — крикнул Шисуи.

  — К тебе пришли какие-то люди.

  — Скажи им, что я сейчас спущусь!

  Король рэев оделся в праздничные одежды и, к великому неудовольствию Хомураби, пригласил их в дом.

  — Любимый, пусть они увидят, что ты никакое не чудовище, — шепнул Шисуи, многозначительно обняв Хомураби, — люблю тебя.

  Последняя реплика сгладила ситуацию и Хомураби успокоился. Люди шарахались от него в стороны, в страхе косились. Хомураби чувствовал себя прокаженным, настроение снова испортились.

  Шисуи излучал вокруг себя прекрасную ауру тепла, гармонии и спокойствия.

  — Рад приветствовать вас, друзья! — жизнерадостно сказал король рэев, его голос звучал, как ручеек. — Мой возлюбленный, Хомураби, сегодня будет помогать мне заниматься врачеванием, — не давая опомниться, Шисуи сжал руку властелина Тьмы как раз в том месте, где он неудачно подстриг свои когти и Хомураби взвыл от боли, как дикий зверь. Перепуганные насмерть люди кинулись прочь из дома, но Шисуи своим волшебным голосом удалось всех вернуть и успокоить. Люди рассказали королю Света, что в их деревне непонятная эпидемия, которую разнесли дикие животные. Эпидемия косит всех от мала до велика. Шисуи выслушал их и велел становиться в очередь по одному. Король рэев клал руки на голову больного и мягкий, тёплый свет, исходящий от него, начинал защищать от любой болячки, будто невидимая броня.

  — А ты, Хомураби, будешь помогать мне и держать маленьких детей.

  — Нет! — закричала одна женщина. — Я не отдам своих детей в лапы этого чудовища!

  — Вы верите в силы своего короля или нет? Если нет, зачем тогда пришли? — спросил Шисуи. Скрепя сердце, Хомураби взял детей на руки. Они представлялись ему мерзкими, вечно жужжащими и куда-то ползущими, насекомыми. Женщина-мать побледнела, наблюдая, как чудовище держит на руках её детей. Но поняв, что Хомураби не собирается причинять никому вреда, люди облегченно вздохнули.

  Ребёнок посмотрел на владыку Теней.

  — Как тебя зовут?

  — Хомураби.

  — Хому-раби… — проговорил мальчик, пытаясь выговорить каждую букву. — Хому-раби. Ты красивый. Мне тётя одна сказала, что ты чудовище, а ты похож на короля. Ты король?

  Хомураби очень удивился, что его кто-то ещё, кроме Шисуи, назвал красивым.

  — Я был королём. Повелителем мира.

  — Ого, — искренне удивился маленький мальчик, но Шисуи забрал его.

  Люди были исцелены и, счастливые, поблагодарив короля Света, отправились в деревню.

  — Зачем ты заставил меня делать это? — спросил Хомураби. — Я терпеть не могу людей.

  — Тебе тоже нужно исцеление, — ответил Шисуи, взяв его израненные руки в свои. Мягкий свет окутал раненные пальцы Хомураби и боль ушла.

  — Спасибо, — с облегчением проговорил владыка Теней, избавившись от наседавшей боли.

  — Любимый, пойдём в беседку, — сказал король рэев, — я приготовлю завтрак и кофе.

  Шисуи с замиранием сердца вспоминал о вчерашней ночи и все внутри затрепетало до мурашек.

  — Шисуи, о чем ты думаешь?

  — Так, не о чем, — загадочно улыбнулся прекрасный король рэев и, взяв с собой тёплый плед в темно-синюю клетку, увлёк Хомураби в беседку. Приготовив завтрак, Шисуи взобрался на колени к Хомураби, накрыв их пледом, так как было зябко.

  — Странный ты какой-то, Шисуи, сам не свой сегодня.

  Шисуи прикрыл глаза:

  — Я все ещё не могу отойти от вчерашней ночи… давно такого не было у нас.

  — Тебе понравилось?

  — Очень, Хомураби, я мысленно все ещё там. Это был особенный вечер.

  — Так кто мешает повторить?

  — Очень может быть, — ответил Шисуи, целуя его в губы. Губы Шисуи на вкус были как горячий шоколад с корицей, который он только что пил. Хомураби с удовольствием облизал их. Неожиданно король рэев оторвался от поцелуев и серьёзно посмотрел ему в глаза.

  — Ты же меня никогда не покинешь, Хомураби?

  — Что за бред, Шисуи, скорее ты меня покинешь. Найдешь себе кого-то вроде Широганэ, Рюуко или себя самого. Зачем тебе портить свою жизнь рядом с чудовищем.

  — И думать не смей! — разозлился Шисуи. — Ты — мой, так сложилось. Ты нравишься мне таким, какой есть и я считаю тебя очень привлекательным. Никто никогда не вызывал у меня такого трепета в душе и теле, как ты.

  Наверное, это был один из тех немногих случаев, когда Хомураби удалось смутить.

  — Ох, что ты такое говоришь, Шисуи…

  Король рэев покрепче прижался к нему, завернувшись в плед.

 Харука и Исаму уже собирались отправляться с вещами в Лондон, но в эту минуту навстречу им шли Рюуко и Широганэ. Харука с завистью смотрел, как расцвёл Акира, когда пробудился, и какими они с Широганэ стали счастливыми. Безысходная злоба овладела мальчиком, он погнался за ними:

  — Эй, Акира!

  Рюуко и Широганэ обернулись.

  — Я тебе уже все сказал, Харука, — ответил Рюуко. Отвернувшись, они продолжили мило общаться с Широганэ, будто его и не было. Харукой овладела истерика, он упал посреди улицы на колени и начал орать.

  — Харука, прошу тебя, люди же смотрят! — суетился Исаму. — Опоздаем в Лондон!

  — Я не еду ни в какой Лондон, я остаюсь здесь! — Харука продолжал потрясать кулаками, разгоняя пыль на земле. Исаму кое-как удалось поднять его с колен и отвести в номер, который они сняли. Мальчик  продолжал орать, не прекращая, из глаз, катились слёзы.

  — Харука, замолчи! — рассердился Исаму. — Раз ты не понимаешь… — он достал наручники, доставшиеся ему от брата, и, повалив мальчика, пристегнул его к кровати. Харука с удивлением посмотрел на него:

  — И что ты собрался со мной делать?

  — Успокаивать тебя.

  Исаму задрал на Харуке рубашку и принялся целовать и облизывать его. Мальчик присмирел, издав от удовольствия едва заметный стон.

  — Может быть, я для тебя ничего не значу, но ты нужен мне, Харука, я люблю тебя, и мне очень больно, когда ты такое творишь из-за Рюуко, который никогда не полюбит тебя, — Исаму вернулся к своему занятию и Харука почувствовал, как на его живот капают слёзы парня.

  — Эй, Исаму, ну-ка освободи меня!

  Исаму сделал вид, будто его не слышит.

  — Освободи меня немедленно, я сказал!

  Парень, не хотя, расстегнул наручники. Харука покрутил затекшими запястьями.

  — Исаму, ты что, плачешь? — он поднял заплаканное лицо парня за подбородок. — Неужели из-за меня, Исаму? Всю жизнь я никому не был нужен, это так странно, видеть, когда из-за тебя кто-то плачет…

  — Ты мне нужен! — Исаму схватил мальчика, уткнулся лицом ему в грудь, его сотрясали рыдания. Харука задумчиво положил руку ему на голову. Он подумал о том, сколько в этом мире несчастных людей, не видивших в этой жизни ничего хорошего. Он и сам был одним из них.

  — Ну хватит, Исаму, прекрати плакать, — Харука наклонился к нему и, найдя его губы, проникнул в них языком. Парень перестал плакать и ответил на поцелуй. Он опустил Харуку на кровать.

  — Харука, я хочу тебя, можно?

  — Можно, — ответил мальчик.

  Ему нравился этот очаровательный парень с фиолетовыми волосами, такой же несчастный, как и он сам. И Харука на время забыл о счастье Широганэ и Рюуко.

  Рюуко проснулся, наспех накинув одежду. Он сел в кресло, любуясь из окна роскошным пейзажем осеннего сада, у его ног расположился огромный белый пес, которого Рюуко гладил по холке. Через мгновение возле него уже стоял Ко.

  — Потише, — шепотом сказал король рэев. — Пусть Широганэ поспит, в последнее время его преследуют кошмары.

  Ко сделал знак, что нужно выйти в сад.

  — Рюуко, — наконец сказал он, когда они оказались в саду, — все эти годы я жил с тяжёлым камнем на сердце, виня себя в твоей смерти, если бы я тогда тебя не оставил…

  — Ко, я не виню тебя, — ответил король рэев, — никто не мог знать, что все обернется трагедией для меня.

  — … я места себе не мог найти, так пожирала меня совесть…

  — Прекрати, я же сказал: не твоя вина, что Хомураби пронзил меня мечом.

  Который день подряд Широганэ снился один-единственный сон — открытая дверь, через которую проникал ветер, холод, снег. Король Теней знал, что это за дверь — дверь в то, что всегда начинается сначала, дверь в царство тоски и беспросветного одиночества. Туда, где он бесконечно, в каждом теле, будет искать своего переродившегося возлюбленного. Начинать это каждый раз снова и снова — ад.

  — Рюуко! — закричал Широганэ.

  — Широганэ проснулся, — встревоженно сказал Рюуко, поворачиваясь назад, — у него сильный стресс и кошмары преследуют каждую ночь. Я вернусь к нему.

 63

  — Широганэ? — позвал Рюуко.

  Ко вошёл следом в спальню. Рюуко испуганно посмотрел на рэя:

  — У него жар, он бредит, что делать??

  — Я не знаю, — ответил Ко, — я могу выпить яд, оставленный кокути, а тут я не помощник.

  — Хорошо, иди, — сказал король Света, — если не придёт в себя, будем звать лекарей, — он посмотрел на Тень.

  — Рюуко, Рюуко, — шептала она в бреду.

  — Широганушка, — король рэев прилег рядом и обнял Тень, — я здесь, любимый, это всего лишь дурной сон.

  Широганэ витал в других мирах, он вышел через старую дверь с противным, режущим нервы, скрипом, который каждую ночь преследовал его и очутился на улице. Было очень холодно, хлопья снега мели прямо в лицо. Широганэ закутался в пальто и поплотнее натянул шляпу, было до такой степени мерзко, что хотелось выть волком. Улица была пустая, только одинокий фонарь тускло освещал улицу, отбрасывая тени. У Широганэ не было тени, потому что он сам был Тенью.

  — Рюуко? — крикнул Широганэ.

  В ответ зашумел ветер, разметав волосы, выбившиеся из-под шляпы, шляпу ветер сорвал тоже, Широганэ едва успел удержать её и поплотнее надвинуть. Хороший хозяин даже собаку не выгонит в такую погоду и только он, будто бездомный в этом мире. Казалось, что город вымер, будто прошла эпидемия чумы. Люди семьями грелись у своих очагов. Широганэ понял, что он снова попал в бесконечное, перемалывающее колесо своего ада и снова будет странствовать по свету, пока не найдёт его, того маленького мальчика, в теле которого переродился его возлюбленный.

  — Рюуко, где ты? — Широганэ подорвался на постели. Он увидел встревоженное лицо короля рэев, рубиновые глаза, изучающие его.

  — Ты тут? Мне опять все это приснилось, — проговорила  Тень.

  — Я здесь, солнце моё, все хорошо, — руки Рюуко, которые украшали старинные браслеты, обвили Широганэ. — Я боюсь за тебя, мне кажется, что ты заболел.

  — Одно твоё присутствие вылечит меня, любимый, один твой ласковый взгляд, твой голос, твои поцелуи… и пройдут все мои болезни.

  Рюуко медленно провёл рукой по щеке Широганэ:

  — Я знаю, что поможет тебе избавиться от кошмаров. Есть травы, способные исцелить и вернуть душевный покой, — он едва коснулся губами губ Тени и поспешно вышел из спальни. Широганэ подошёл к окну: так и казалось, что за окном метет снег, как в его кошмарах. Но за окном летели, как птицы, осенние листья. Но больше всего Широганэ беспокоило то, что вереница кошмарных снов обычно возникала перед какими-нибудь нехорошими событиями.

  Но сзади обнял Рюуко, Тень слышала его дыхание.

  — Я не оставлю тебя никогда, так что брось свои опасения, слышишь?

  Широганэ взял его руку и прижался к ней щекой.

  — Рюуко, ты для меня — все, ты — мой бог, я живу тобой… твои глаза пронзают мое сердце насквозь…

  — Пойдём, любовь моя, я напою тебя таким чаем, что страхи надолго покинут тебя, — он взял Тень за руку и повёл на террасу. — Помнишь, я сказал, что мы проведем эту осень вместе? Тогда я ещё не вспомнил, кто я есть, отрицал, что я король рэев. Даже не помня себя, я полюбил тебя всей душой. Выпей отвар из этих трав, они успокоят тебя.

  — Из твоих рук я бы выпил даже яд.

  Широганэ осушил чашку и поставил её на блюдце. Тепло разлилось по телу, с ним вошло поразительное спокойствие и умиротворение.

  — Рюуко, мне сейчас так хорошо, так спокойно…

  Король рэев обнял возлюбленного. Но, будто во сне, Широганэ снова увидел ужасную скрипящую дверь, через которую мел снег.

  — Идём со мной, плоскогрудая? Широганэ нужно помочь навести порядок в мире Теней, — сказала Лулу.

  — Хватит задевать меня каждую минуту! — разозлилась Ая. — Это твой повелитель навел в мире Теней хаос, ты служила ему,ты и расхлебывай!

  — Какая ты дерзкая, — сказала Лулу и легонько, будто играя, ударила Аю плетью.

  — Отвяжись от меня! — не выдержала девушка.

  Син внезапно схватила её и прижала к забору.

  — А что, если я не отвяжусь? — её рука скользнула по ноге Аи, та попыталась оттолкнуть противницу, но Лулу еще сильнее прижала её к забору:

  — Твоё сопротивление ещё больше заводит меня, милая.

  — Уже милая? Только что я была плоскогрудая.

  — А кто тебе сказал, что плоскогрудые не могут быть милыми? — с этими словами Лулу насильно сорвала с её губ поцелуй.

  Собрав все силы, Ая оттолкнула сина:

  — Убирайся прочь!

  Лулу хмыкнула:

  — Мне нравится укрощать строптивых, так что у нас с тобой все впереди, — она подмигнула девушке, задавшись целью в ближайшее время непременно исполнить своё обещание.

  Услышив их диалог, Шики усмехнулся.

  — Говорят, она бросила Хирю ради того, чтобы приударить за этой, — сказал Митсеру, — но есть ещё Широганэ.

  — Как там твой братец? — спросил Шики.

  Митсеру охватила злоба, он сжал кулаки:

  — Харука, чтоб его…

  Шики снова усмехнулся, ибо ко всему на свете относился цинично, не зная сострадания.

  Хомураби пошёл в лес, чтобы набрать дров, пока Шисуи спал. Он очень удивился, повстречав одного из своих детей в этих местах.

  — Шики, что ты тут делаешь?!

  — Пришёл поговорить, повелитель, — последнее слово он нарочито подчеркнул. — И как тебе живется здесь, в уютном семейном гнездышке? Ах, ванильные романтические вечера с ненаглядным Шисуи! Говорят, ты даже помогал ему лечить людей и держал детей на руках, — Шики расхохотался.

  — Замолчи! — психонул Хомураби, почувствовав стыд.

  Син стал серьёзным:

  — Тебе ещё не надоело позорить себя? Ты — повелитель Тьмы.

  Хомураби со злостью выбросил дрова:

  — Я больше никто!

  — Для людей ты всегда будешь чудовищем, — безжалостно продолжал Шики, — они всегда будут издеваться над тобой и никогда не воспримут. Но для синов, которые верны тебе и ждут твоего возвращения, ты — повелитель. Они не признают Широганэ и готовы к восстанию, только дай знать.

  Хомураби посмотрел на Шики, его зелёные глаза загорелись, как у демона:

  — Что я могу? Меня лишили силы.

  — Есть способ, как эту силу можно вернуть.

  — Но Шисуи…

  — Шисуи пойдёт с тобой по доброй воле или силой, он никуда не денется от тебя.

  Хомураби задумался.

  — Подумай, — сказал Шики, словно демон-искуситель. — Даю тебе несколько дней на раздумье. Неужели ты не хочешь взять реванш? Рюуко поставил тебя на колени перед всем миром, неужели ты не хочешь дать сдачи вместо того, чтобы гнить здесь? — посеяв в душе повелителя Тьмы надежду, коварный син ухмыльнулся. — Саваки, натешившись с юным любовником, готов вернуться и поддержать тебя. Прощать его или нет — решать только тебе, — сказав это, Шики пропал.

  Хомураби машинально собрал дрова и побрел к дому.

64

  Харука проснулся: он был один в тёмной комнате.

  — Исаму? — позвал он.

  Никто не ответил. События прошлого дня пронеслись перед ним: истерика из-за Акиры, слёзы Исаму. Куда он мог подеваться? Харука оделся и вышел на улицу, было прохладно. В тусклом свете, на лавочке, он увидел худую, съежившуюся фигурку парня. Харука подошёл и присел рядом.

  — Исаму? Почему ты тут сидишь? Совсем замёрз.

  Парень затравленно посмотрел на него.

  — Потому что я не нужен тебе. Я не нужен никому. Только брат замечал меня. Издевался, приковывал к кровати. Он был помешан на мне.

  — Исаму, ты мне нужен, — Харука провёл рукой по волосам парня. — Мы одни друг у друга остались.

  — Нужен? Тогда давай уедем в Лондон, как собирались, начнём новую жизнь? В которой не будет Акиры, не будет Широганэ, Шики, моего брата. Забудем их, как страшный сон!

  Харука задумался.

  — Я не хочу пока уезжать, — сказал он.

  — Не хочешь, почему? Я знаю почему! Потому что Акира, Рюуко, никак не выйдет из твоей головы! — из глаз Исаму снова потекли слёзы.

  — Перестань, — сказал Харука, обнимая парня, — ты значишь для меня что-то. Я пока ещё не понял, что именно.

  — Отстань! — Исаму смахнул его руку и встал. Он пошёл в темноту.

  — Постой, Исаму, не уходи!

  Парень будто не слышал его, продолжая идти в темноту. Харука побежал за ним.

  — Вернись, Исаму, ну куда ты идёшь?

  Парень продолжал молча идти. Харука не упускал его из вида.

  Саваки сидел в кресле. Его большая, величественная фигура напоминала статую божества в древнем храме для жертвоприношений. Джеро, как всегда, взобрался к нему на колени и худенькими ручками обнял своего кумира, заглянул ему прямо в глаза. Он все ещё не мог привыкнуть, что научился видеть и часами разглядывал лицо Саваки. Однако с прозрением Джеро возникло одно неудобство: он уже не мог писать свои картины так, как раньше. А чтобы было так, как раньше, Джеро просил завязать ему глаза и только так мог продолжать рисовать свои шедевры. В углу уже стояло великолепное полотно, на котором было изображено чудесное море всех оттенков и белый корабль вдалеке.

  Сегодня Саваки казался серьёзным.

  — Саваки, — сказал Джеро и чмокнул его в губы, — ты сегодня какой-то не такой…

  Син посмотрел на мальчика:

  — Джеро, мне на какое-то время нужно будет покинуть тебя.

  Джеро разочарованно посмотрел на сина:

  — Покинуть?! Как? Почему?

  — У меня появились непредвиденные дела, — уклончиво отвечал чин.

  — Какие дела, ты же говорил, что все бросил ради того, чтобы мы были вместе! — обиженно проговорил мальчик.

  — Я знаю, Джеро, но так получилось. Это не навсегда, я вернусь.

  — Ты бросаешь меня, ты нарушил свои обещания! — Джеро слез с колен Саваки чуть не плача.

  — Ты, будто малое дитя, не можешь понять, что в жизни бывают проблемы поважнее объятий и поцелуев, — раздражаясь, проговорил син.

  — Ты разлюбил меня? — с ужасом смотря на него, спросил Джеро.

  — Я не разлюбил тебя, мне просто надо уйти! — повысив голос, сказал Саваки, чего никогда не делал раньше. — Нравится тебе это или нет, но я должен уйти!

  — Возьми меня с собой! — вскричал мальчик и в его глазах заблестели слёзы.

  — Нет! И хватит этих истерик, — сказал Саваки.

  Больше не говоря ни слова, он вышел, оставив за собой открытую дверь.

  Еле сдерживая слёзы, Джеро завязал себе глаза и принялся рисовать. На его полотне появилась открытая дверь, из которой зияла чёрная бездна пустоты.

  Хомураби посмотрел на спящего короля рэев: как же он был прекрасен, даже сердце сжалось от предстоящей разлуки. Шисуи будто приковал его к себе невидимыми цепями, так сложно было уйти от него. Но Хомураби знал, что другого выхода у него нет. Он должен взять реванш за своё унижение, иначе просто не сможет смотреть своим детям в глаза. Властелин Теней создан повелевать и покорять, они за все ответят, в том числе и за «чудовище».

  Но Шисуи был божественно хорош, когда спал, Хомураби долго смотрел на него, а потом, с болью в сердце, не оборачиваясь, вышел.

  Когда Шисуи проснулся, рядом никого не было.

  — Хомураби?

  Король рэев сладко потянулся на постели. В глаза бросилась записка:

  «Шису, мне срочно нужно уйти, возникли непредвиденные обстоятельства. Я не кинул тебя, я за тобой вернусь. Люблю тебя до безумия. Твой Хомураби».

  — Какие обстоятельства?! Куда уйти?! Трус! Почему ты не сказал мне в лицо, что собирался уйти, почему не поговорил! — вскричал Шисуи. Ветер, ворвавшийся через окно и принесший с собой осенние листья, вырвал записку из тонкой руки короля рэев.

  — Хомураби! — закричал Шисуи. — Почему? Что я сделал не так, я старался, как мог!

  Весь мир опустел для короля Света. Одиночество, пустота и меланхолия охватили его душу.

  — Почему, Хомураби… — прошептал он, охваченный отчаянием. — Ведь все было так хорошо, мы были так счастливы здесь…

  Харука не отставал от Исаму, хоть и шёл поодаль. Ему было интересно, куда же направляется парень. Исаму шёл по направлению к рок-клубу, возле которого уже дымили сигаретами какие-то молодые люди, одетые в чёрное. Харука поморщился от сигаретного дыма.

  — Исаму! — закричал мальчик.

  — Отстань! — отмахнулся парень. — Иди к своему Акире, а я устал и хочу оторваться как следует.

  К рок-клубам его приучил брат, постоянно таская его с собой. Харука вздохнул и спустился в клуб вслед за парнем. Гремела тяжёлая музыка, все уже были изрядно пьяны и оттягивались под неё по полной. Исаму заказал себе крепкого спиртного. Харука попытался увести его, но это было бесполезно.

  — Отстань! — сказал Исаму, он чувчствовал себя здесь, как рыба в воде, в то время, как Харука с осторожностью оглядывался вокруг себя. Он тоже заказал себе спиртного, потому что на душе скребли кошки. Купить что-либо не составляло для него труда, он всегда пользовался магическими способностями, доставшимися ему от родителей. Алкоголь ударил в голову и начал расслаблять тело.

  — Кто это у нас тут сидит? — Харука вздрогнул, когда в лицо ему заглянула циничная физиономия Шики. С другой стороны подсел Митсеру. С некоторых пор они сдружились, их часто можно было видеть вместе.

  — Где мой брат? — высокомерно, с оттенком презрения, спросил Митсеру.

  — Понятия не имею, — ответил Харука, глотнув ещё алкоголя, чтобы не воспринимать их рожи на трезвую.

  — Да где-то тут он, рядышком, — усмехнулся Шики, — думаешь, этот ботаник будет ходить по таким местам? Твой брат его сюда и привёл.

  — Оставь его в покое! — сказал Харука.

  Глаза Митсеру стали почти жестокими:

  — Это ты мне будешь указывать, сопляк? Это мой брат и я решу, что с ним делать. Он должен моей семье, которая тратила свои средства на его содержание и я возьму должок.

  — Ты ничтожество, — ответил Харука, — Исаму не любит тебя.

  — Ты ещё ответишь за свои слова.

  Исаму напился и пошёл отрываться. Он не сразу понял, кто трется возле него сзади. Чьи-то руки крепко схватили его, а голос шепнул на ухо:

  — Пойдём.

65

  Не выдержав одиночества, Шисуи вернулся в бар. В доме все напоминало ему о Хомураби, о тех прекрасных днях и ночах, которые они провели вместе, когда были счастливы. Но все это  оказалось иллюзией, упорхнувшей с плеча неуловимой бабочкой. Короля рэев охватила непреодолимая грусть.

  — Шисуи вернулся, надо же! — воскликнул Ко. — А куда же подевалось твоё чудовище?

  — Хомураби не чудовище!

  — Вот как? Шисуи, ты веришь в то, что зло может стать добром или хотя бы оттенком добра? Веришь, что дикого зверя можно приручить и потом он не откусит тебе руку, которой ты его гладил?

  — Оставь меня в покое, — сказал Шисуи, давая понять, что разговор окончен.

  В бар зашли Рюуко и Широганэ. Рюуко выглядел, как Акира, будто бы ничего и не произошло. Король Света нежно взял Широганэ за руку: 

  — Люимый мой, ты не переживаешь так больше? Смотри, все хорошо, здесь все наши друзья.

  Взгляд Широганэ упал на Шисуи.

  — Почему Шисуи снова вернулся? — с тревогой спросила Тень.

  На них смотрел Кэнго, не решаясь подойти. Рюуко заметил его и приветствовал взмахом руки:

  — Эй, Кэнго, чего ты там стоишь, давай к нам!

  Парень неловко подошёл. Рюуко указал ему на место рядом с собой.

  — Что случилось, Кэнго? Создаётся впечатление, что ты меня боишься.

  — Я… не знаю, как теперь относиться к тебе, когда ты стал королём Света…

  — А, ну брось! Я все тот же Акира Никайдо, твой однокласник-прогульщик, между нами ничего не изменится. Я остался тем же, просто вспомнил свою прошлую жизнь, узнал, кто я есть на самом деле и своё предназначение.

  К ним подсела Ая.

  Пока друзья беседовали, Широгане ушёл к барной стойке.

  — Послушай, Шисуи, почему ты здесь, а где Хомураби?

  Король рэев печально опустил глаза.

  — Не знаю, — честно признался он. — Все было хорошо, а потом он внезапно исчез, оставив записку, что возникли какие-то непредвиденные обстоятельства…

  — Какие у него могли возникнуть обстоятельства?!

  — Я не знаю, люди дразнили его чудовищем, а он это все очень болезненно воспринимает, возможно, он впал в депрессию.

  — Меня уже всю неделю преследуют кошмарные сны, — сказала Тень, — ты уверен, что он не опасен?

  — Ты же знаешь, у него больше нет силы, он один, кому он может причинить вред? Он подрезает свои когти, чтобы случайно не поцарапать меня, а недавно приходили лечиться люди и он даже держал на руках маленьких детей.

  Широганэ очень удивился:

  — Будем надеяться, что любовь к тебе хоть немного вылечила его темную душу.

  Успокоенный словами Шисуи, Широганэ вернулся к любимому Рюуко.

 Рюуко смотрел на Широганэ и улыбался, он взял его за руку. Широганэ любил бы короля рэев во всех его воплощениях, какими бы они ни были. Рюуко с чувством погладил Тень по руке.

  Кэнго заметил, как на него пристально смотрит Ко и опустил взгляд. Краем глаза он видел, что рэй хочет подойти к ним и сделал вид, что уходит в туалет, но стоило Кэнго завернуть за угол, как Ко догнал его и прижал к стене.

  — Сколько ещё ты будешь прятаться от меня? — спросил он, смотря ему прямо в глаза. Кэнго слышал его дыхание, кипящее страстью, совсем рядом.

  — Отпусти!

  — Отпустить? — Ко сжал его запястья. — Почему ты избегаешь меня, чего боишься? Думаешь, я не вижу, что ты тоже ко мне небезразличен?

  — Тебе показалось, отпусти! — сквозь зубы выдавил Кэнго. Ко впился в его губы и у парня перехватило дыхание, он не мог ни вырваться, ни пошевелиться.

  — Что здесь происходит? — спросила Ая, которая собиралась к зеркалу. Ко ослабил хватку, а Кэнго хватило этого, чтобы удрать.

  — Хотел сбежать от меня, братик? — спросил Митсеру, заключив его запястья в наручники и пристегивая их к спинке старой кровати, расположенной в подсобной коморке рок-клуба. Шики с ухмылкой развалился на кресле, потягивая сигару и попивая виски.

  — Как я люблю такие шоу, — проговорил он.

  — Отпусти! — закричал брату Исаму, пытаясь вырваться, но беспомощно повис между спинками кровати. — Ненавижу тебя!

  — Ненавидишь? А я подумал, что ты соскучился по моим ласкам, — он хлестнул парня плетью. Исаму взвыл от боли.

  Шики тихонько рассмеялся, довольный представлением.

  — Тебе никуда не уйти от меня, я достану тебя из-под земли, слышишь? — прошептал Митсеру ему на ухо, схватив за волосы.

  — Отпусти, — пробормотал парень.

  — Ты предал меня и будешь наказан. Променял меня на какого-то молокососа! — Митсеру скользнул под футболку кузена и потянулся к ремню на его брюках, проскользнув в них рукой.

  — Ты меня не хочешь, вот как?! — взбесился Митсеру, обнаружив, что кузен ни капли на него не возбудился. — Что ж, тем хуже будет для тебя, — он толкнул Исаму на спину и, прижав его колени, бесцеремонно вошёл. Исаму вскрикнул от боли. Кузен все глубже и глубже погружался в него, от алкоголя и боли у Исаму закружилась голова, он продолжал кричать. Удовлетворенная улыбочка не сходила с лица Шики, который наблюдал за этим, боясь пропустить любую мелочь.

  — Слезь с меня, ты мне отвратителен! — воскликнул Исаму.

  Митсеру схватил его за горло:

  — Что ты сказал? Я тебе отвратителен? Тогда меня заменит рукоять плети, которая сейчас войдёт в тебя.

  — Отличная идея, Митсеру, — одобрительно сказал Шики, продолжая наблюдать за шоу, но тут ворвался разъяренный Харука с обнаженными клинками:

  — Вы, мрази!

  Он успел перерубить путы, сковывающие Исаму и накинулся на синов, но Митсеру схватил его сзади, а Шики обезоружил.

  — Вы посмотрите только, какой он резвый! Ты знаешь, что оружие маленьким детям не игрушка? — с этими словами, Шики и Митсеру повалили Харуку на пол и принялись избивать его ногами. Как сквозь сон, мальчик услышал голос Шики: — Грядет время перемен и вам предстоит выбирать: оставаться с нами или же умереть.

  На шум прибежала полиция и всем четырем синам пришлось исчезнуть. Харука был настолько пьян и избит, что с трудом помнил как они добрались до отеля, в котором остановились. Все кости болели, так Шики и Митсеру отделали его.

  — Харука, ты как? — спросил Исаму.

  — Спать, — ответил мальчик и погрузился в сон.

  Рюуко сидел у ног Широганэ, склонив голову ему на колени. Тень, сидя на огромном ложе, перебирала его волосы. Рюуко смотрел на возлюбленного долгим, пристальным взглядом своих рубиновых глаз:

  — Ты такой красивый, Широганэ, и весь мой…

  Рюуко поднялся и присел на ложе. Осторожно убрав волосы с лица Широганэ, он медленно поцеловал его в щеку, а потом в губы.

  — Рюуко… — прошептала Тень.

  — Но этим ты от меня не отделаешься, — сказал король рэев и так же медленно начал снимать с него одежду. Они сидели, уже обнаженные, окутанные мягким пламенем свечей, горящих в спальне. Широганэ поднес руку Рюуко к своим губам:

  — Да, любимый, я весь твой…

  Губы Рюуко потянулись к губам Широганэ. Они были настолько сладкими, что король Теней не сдержал стона, когда они коснулись его. Рюуко завесил ложе прозрачным пологом и, не торопясь, опустил Широганэ на кружевные простыни. Они переплелись руками в объятиях и долго так лежали, любуясь друг другом.

  — Широганэ… — прошептал Рюуко, его губы скользнули по нежной бархатистой коже Тени.

  — Думаешь, Свет всегда будет преобладать над Тенью? Миру нужен баланс, — сказал Широганэ и с этими словами перевернул Рюуко под себя, сам оказавшись вместо него наверху. Король рэев обхватил его за шею и, закрыв глаза, полностью отдался ласкам победителя. Широганэ коснулся его губ, его серебряные волосы падали на Рюуко, смешиваясь с его чёрными, как смоль, волосами.

  — Да, сделай это, любимый, — прошептал Рюуко ему на ухо. Широганэ долго ласкал его, прежде, чем войти. Рюуко издал вздох и снова закрыл глаза:

  — Я люблю тебя, Широганэ…

  Тень наградила его страстным поцелуем.

  — Мой Широганэ…

  — Мой Рюуко…

  Ветер открыл окно и погасил пламя свечей.

  66

  Син больше не появлялся. Джеро лежал и смотрел на распахнутую дверь, которая скрипела от ветра, она напоминала о безграничном одиночестве, об утраченной любви.

  — Саваки… — повторял он. — Саваки…

  Саваки стал для него целым миром, мальчик так привязался и влюбился в него, что без сина больше не видел смысла в жизни. Слепой, свою короткую жизнь он провёл в полном одиночестве, зарабатывая себе на жизнь искусством. Ворвавшийся в его жизнь Саваки, стал для него всем. Какой толк от того, что теперь он может видеть, когда рядом нет сина. Мальчик впал в глубокую депрессию. Каждый день он завязывал себе глаза и начинал рисовать, картины получались одна мрачнее другой. Море на полотне превратилось в чёрную пучину всепоглощающей бездны, а белый корабль, разбитый штормом, утонул, его обломки ещё виднелись над волнами.

  Широганэ брел пустынными улицами, холодными, одинокими. Пальто припорошило снегом. «Новый уровень в игре, Широганэ! Иди, ищи снова свою любовь,» — раздался насмешливый голос.

  — Рюуко… где ты? — прошептал Широганэ и побрел дальше. Он остановился возле какого-то дома и заглянул в окно: за столом собралась семья. У всех был свой очаг и только он бродил неприкаянный. Маленький мальчик… Может это Рюуко? Нет, сердце молчит, это не он. А, может быть, Рюуко ещё не родился? Широганэ побрел дальше, поплотнее натянув шляпу и подняв ворот пальто. Снег продолжал мести. Холодный, белый, безразличный. Сколько ещё искать, куда идти? Широганэ вскочил на постели.

  — Снова этот же сон…

  — Что, опять? — Рюуко обнял Тень и положил голову на её обнажённое плечо. — Успокойся, любимый, я здесь, с тобой, все хорошо. Ложись, я тебя крепко обниму, возьму за руку и даже во сне ты будешь знать, что я рядом.

  — Да, хорошо, — проговорил Широганэ, успокоенный голосом возлюбленного.

  — Как же все болит-то! — воскликнул Харука, проснувшись. — Это настоящий ад.

  Помимо похмелья, ломило все кости. Шики и Митсеру постарались на славу.

  — Харука, не шевелись, я позову врача, — перепуганно сказал Исаму.

  — Не надо никаких врачей, — ответил мальчик.

  Он посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся: под глазом красовался огромный фингал, все тело тоже было в синяках и ссадинах.

  — Ничего не сломано, уже хорошо, — сказал Харука.

  — Так ты накинулся на этих ничтожеств! — сказал Исаму. — Я даже не думал, что ты из-за меня полезешь на них…

  — Да мне с лица земли стереть хотелось этих нелюдей за то, что они творили с тобой, но я был сильно пьян, еле держался на ногах. Я непьющий, вот меня и развезло. С вами несколько раз алкоголь попробовал.

  Исаму посмотрел на мальчика:

  — Ты разозлился на них из-за меня? Я для тебя все же что-то значу?

  — Конечно значишь!

  — Прости меня, Харука, все это из-за меня произошло. Если бы я туда не пошёл, ничего бы этого не было…Тебе сильно больно?

  — Заживет, — ответил мальчик. — Этот урод снова насиловал тебя…

  Исаму опустил голову:

  — Если бы не ты, было бы ещё хуже, он собирался насиловать меня плетью…

  — Чокнутый извращенец! Ох, задать бы ему, — Харука злобно сжал кулаки. — И ещё, что-то они говорили насчёт грядущих перемен и, если мы не будем с ними, то умрем. Не помню дословно.

  — Не бери в голову, они всегда несут этот бред, чтобы напугать нас.

  — Что-то голова кружится, — сказал Харука, — надо полежать, — он залез под одеяло. Исаму пристроился к нему. Они прижались друг к другу, напоминая двух бездомных, брошенных котят, которые остались одни на всем белом свете.

  Ая получила записку, что Акире срочно нужна помощь и, не задумываясь, поспешила на место назначения, о котором говорилось в ней. Она попала в огромный, заваленный всяким хламом, гараж.

  — Акира-кун, Широганэ?

  Тяжёлая дверь со скрипом закрылась. В щели под дверью и по бокам проникал дневной свет. Ая увидела силуэт Лулу, стоявшей с плетью возле закрытой двери. На ней было чёрное короткое платье, шнуровка обтягивала ноги до самых лодыжек.

  — Плоскогрудая, ты настолько наивна, ума не приложу, как Акира и Широганэ взяли тебя в свою команду, — усмехнулась Лулу.

  — Опять ты! — воскликнула девушка. — Что тебе надо от меня?!

  — Тебя, — проговорила Лулу, с улыбкой медленно подходя ближе.

  — Не приближайся! — воскликнула Ая, выставив меч перед собой. — Ты ненормальная!

  Одним ударом кнута Лулу выбила меч из рук девушки:

  — Неужели ты думала, что у тебя хватит сил тягаться с таким опытным сином, как я? Глупая, все это время я играла с тобой, потому что меня забавляла игра. Мне бы не составило труда тебя уничтожить в первый же день нашего знакомства, стереть в порошок. Да кто ты такая, что думала одолеть меня? Ты не стала сином, ты не рэй, ты — никто. Глупая девчонка, которая размахивает мечом и думает, что она что-то может, — говоря это, Лулу продолжала медленно подходить к Ае.

  — Не приближайся ко мне! — воскликнула девушка, делая шаги назад. Лулу взмахнула плетью, и, как паук, одним махом опутала свою жертву.

  — Даже, если и так, каким удовольствием было испортить твоё любимое платье! — воскликнула Ая.

  — Да, платье действительно жалко и за него ты ответишь, — Лулу привязала руки девушки, обмотав их веревками, к вбитым в стены гаража крючкам. Она посмеивалась.

  — Так долго я представляла себе твоё лицо, плоскогрудая, в этот момент…

  — Развяжи меня, немедленно!

  — Чуть позже, милая, — Лулу улыбнулась, приподняв рукоятью плети юбку девушки.

  — Конечно же, такая монашка, как ты, не вкушала наслаждений, — Лулу провела языком по её губам, а рука потянулась под юбку Аи.

  — Отвали от меня, гадина!  — не на шутку разозлилась девушка, но сина это ещё больше подстегнуло. Опустившись на колени, Лулу приподняла юбку девушки и остальное,  проникнув меж её бедер языком. Ая пришла в неописуемый ужас от того, что творила Лулу и едва не сгорела со стыда. Такое не укладывалось у нее в голове. Пошевелиться было практически невозможно, так как син слишком крепко привязала её. Все, что оставалось — осыпать Лулу проклятиями, но на сина это никак не действовало. Лулу продолжала делать своё дело. К своему стыду и ужасу, через какое-то время усердные старания сина увенчались успехом и Ая почувствовала неведомые ей ранее ощущения, она начала возбуждаться. Одних ласк языком Лулу показалось мало и син одновременно проникла в неё пальцами. Сгорая изнутри от нахлынувшего на неё неконтролируемого возбуждения, Ая издала крик. Доведя дело до конца, довольная собой, Лулу поднялась с колен и развязала девушку.

  — Твой крик ласкал мой слух, — усмехнулась Лулу.

  Ая со всей силы ударила её по лицу и побрела прочь из гаража. Лулу держалась за ушибленную щеку, раскрасневшуюся от пощечины.

  67

  Шисуи отрешенно разливал за барной стойкой напитки. Перед глазами все ещё стоял дом в лесу, засыпанный желтыми листьями, и зелёные звериные глаза Хомураби. Король рэев думал о том, чего не хватало Хомураби и почему он сбежал, даже не объяснившись. Кинолентой проносились перед ним воспоминания короткого счастья. Вот Хомураби переносит его на руках через ручей, вот они, обнявшись, сидят в беседке, а вот повелитель Тьмы, освещенный пламенем горящего камина, страстно покрывает его губы поцелуями. Шисуи печально вздохнул, сокрушаясь о том, почему ему так не везёт.

  — Что, Шисуи, где твоё животное? — спросил Ко. — Очаровательно выглядишь.

  Король рэев раздраженно развернулся в другую сторону, занимаясь своими делами.

  — Где все красивые парни? — послышался пьяный голос Маю. — О, красивый парень! — пьяная девушка повисла на Ко. — Я тебя помню.

  — Надо же, ты так упиваешься алкоголем, что если что-то вспомнишь, это будет на грани фантастики, — ответил рэй.

  — Но тебя я помню точно, я не могла ошибиться! — пьяная Маю погрозила пальцем, еле держась на ногах, её губы потянулись к Ко.

  Наблюдающий эту сцену Кэнго не выдержал и подбежал к ним.

 — Эй, сестра! — крикнул он. — Оставь парня в покое! Набралась, так веди себя прилично.

  Ко с усмешкой посмотрел на него:

  — Тебе-то что за дело? Ты, вроде, ясно дал понять, что тебе все равно, или это не так?

  — Да, мне все равно, — сказал Кэнго и пошел прочь. Рэй догнал парня, когда тот отошёл к туалету.

  — Так все равно тебе или нет? Отвечай!

  Кэнго повернулся, он дрожал. Ко приблизился к нему и парень слышал его дыхание совсем рядом.

  — Мне все равно, — сказал Кэнго и прижался губами к его губам. Ко не тратил даром времени и проник языком к нему в рот. Они уже страстно целовались, когда Маю завернула за угол.

  — Брат увел у меня парня! — в истерике закричала девушка, увидев целующихся Ко и Кэнго. — Брат увел парня!!

  — Надо срочно что-то делать, — прошептал Ко, — пока не услышали остальные.

  — Кэнго увел у меня парня, ты понимаешь! — кричала пьяная Маю, даже не осознавая, что этот парень стоит сейчас перед ней.

  — Да, да, я все понимаю, — ответил рэй, вызывая такси.

  Когда он отправил Маю домой, Кэнго в баре уже не было.

  — Вот чёрт, — проговорил Ко, — а все так хорошо начиналось.

  Шисуи, не выдержав нахлынувших воспоминаний о Хомураби, закрыл лицо руками и разрыдался на весь бар. Люди удивленно обернулись на него. Король рэев убежал в подсобную комнату, чтобы выплакаться, его вышел подменять молодой парень.

  — Ты видел? — спросил Рюко Широганэ. — Бедный Шисуи, так жалко… У него нервный срыв.

  — Это печально.

  — Пойду к нему, может получится успокоить, не могу смотреть на это, сердце разрывается, посиди здесь, — он провёл рукой по волосам Широганэ и поцеловал его в губы.

  Когда Рюуко вошёл, Шисуи лежал на кровати и беззвучно рыдал.

  — Шисуи? — тихо позвал истинный король Света.

  — Рюуко, это ты? — сквозь слёзы спросил Шисуи, вытираясь рукавом рубашки. Его прекрасные янтарные глаза были красными от слез. Рюуко сел на кровать и положил руку на плечо короля рэев:

  — Шисуи, ты мне как брат, не могу смотреть, как ты убиваешься.

  — Рюуко, если бы ты только знал, как мне больно!

  — Представляю. Но только никак не могу до сих пор поверить, чтобы ты и он…

 Шисуи посмотрел на короля Света.

  — Рюуко! — с жаром сказал он. — Ты его совсем не знаешь! Со мной он был таким, ты и представить себе не можешь… совсем другим! Он в душе совсем не такой, каким хочет казаться, он — не чудовище!

  Рюуко вздохнул, ему вовсе не хотелось спорить с Шисуи и огорчать его ещё больше, поэтому он промолчал.

  — Рюуко… — Шисуи сжал руку короля рэев. — Обещай мне, что бы ни случилось, ты не убьешь его…

  — А если он захочет убить меня? — после некоторой паузы, спросил Рюуко. — Или, например, Широганэ?

  — Ты же знаешь, что у него нет силы, он не сможет никому из вас причинить вреда.

  — Это я знаю. Шисуи, возьми себя в руки, пожалуйста, мы с Широганэ тебя очень любим и переживаем за тебя. Ты всегда можешь на нас положиться.

  Шисуи снова сжал руку истинного короля Света:

  — Спасибо, Рюуко, я рад, что у вас наконец-то все хорошо.

  — Ладно, пойду, меня ждёт Широганэ, береги себя!

  Рюуко подумал о том, как же всесильна всепоглощающая власть любви, способная поставить на колени кого угодно перед кем угодно.

  Шисуи продолжал рыдать, он не мог остановиться. На его пальце все ещё красовалось кольцо с янтарным камнем, подарок Хомураби. Благодаря этому кольцу, Хомураби сейчас мог следить за своим возлюбленным. Слёзы потекли из глаз властелина Тьмы, он взвыл диким зверем и все живые существа в округе попрятались от страха по своим домам, норам и гнездам.

  — Как он? — спросил Широганэ.

  — Одержим им. Хомураби для него чуть ли не святой. Как могло дойти до этого, в голове не укладывается. Ничего, что это чудовище хотело поработить оба мира, отправило вас в изгнание, а меня лишило жизни? Сколько мы все выстрадали из-за этого! Сколько ты страдал, мой бедный Широганэ, мне страшно даже представить… — Рюуко взял Широганэ за руку и прижался к ней щекой. Широганэ молчал. Его почему-то не покидало ощущение, что эти страдания будут не последними.

  — Эй, Ая, проходишь мимо? — крикнул Рюуко.

  — Акира, — девушка присела к ним, у неё был странный, потерянный вид.

  — Что-то случилось? Ты сама не своя.

  — Нет, нет, все хорошо.

  Харука корчился на кровати, так все болело. Исаму не отходил от него, пытаясь всячески угодить.

  — Исаму, — сказал мальчик, — ты так заботишься обо мне, так переживал за меня разве что старый слуга.

  — А у меня никогда не было слуг, — сказал парень, — скорее я был слугой в доме Митсеру. Не было в целом мире ни одной живой души, которой бы я был нужен. Кузен говорил, что любит меня, но всегда издевался и унижал. Мне так хочется верить, что я нужен тебе, хотя бы немного, Харука…

  — Ты нужен мне, Исаму, только мы остались друг у друга, больше у нас никого нет…

  — Харука… если бы ты когда-нибудь искренне сказал, что любишь меня, я был бы самым счастливым, — с этими словами Исаму поцеловал мальчика в щеку. Харука погладил парня по волосам:

  — Может быть, когда-нибудь так и будет, Исаму…

  — Харука, мне кажется, что кто-то заглядывает в окна! — испуганно сказал парень.

  — Закрой их.

  Исаму закрыл все окна и комната погрузилась в полумрак.

 68

  Шисуи продолжал рыдать в подушку и не мог остановиться. Кто-то крепко обнял его и положил голову на плечо. Король рэев вздрогнул и обернулся: на него смотрели зеленые глаза Хомураби. Шисуи с изумлением тоже смотрел на него своими заплаканными глазами, сказать он ничего не успел, так как Хомураби закрыл ему рот долгим поцелуем. Наконец, оторвавшись от губ Шисуи, властелин Теней слизал языком слёзы, катившиеся по его щекам, будто зверь. Хомураби заглянул в широко раскрывшиеся янтарные глаза короля рэев.

  — Хочешь меня? — спросил он.

  — Да… — томно прошептал Шисуи. — Очень хочу…

  Хомураби расстегнул на нем рубашку и принялся целовать каждую клеточку тела возлюбленного, опускаясь все ниже. В эту минуту Шисуи полностью отдался любви и страсти, готовый простить все на свете.

  Хомураби продолжал целовать его, пофыркивая от удовольствия. Король рэев закрыл распухшие от слез глаза, ему было настолько хорошо, что ради этого момента он согласился бы умереть. Властелин Теней уже срывал с него и с себя остатки одежды. Шисуи потянулся к нему, обхватив его руками и ногами, он нашёл губы Хомураби и принялся неистово, как в бреду, целовать их. Поняв, что возлюбленный уже сгорает от возбуждения, повелитель Тьмы овладел им, Шисуи издал стон, вцепившись в его мощные плечи. Хомураби все глубже погружался в него. Не только тела, но и их сущности растворялись друг в друге. Ночь и День, Тьма и Свет.

  Шисуи был не в себе, словно, принявший наркотик, наркоман. Прикрыв глаза, он продолжал стонать, крепко вцепившись в Хомураби, который слизал с его щеки вновь выступившую слезу. Они одновременно достигли экстаза и замерли в объятиях друг друга.

  Хомураби с сожалением посмотрел на распухшее от слез лицо короля рэев, на его заплаканные красные глаза. Он провёл рукой по зелёным волосам:

  — Вижу, что ты и правда сильно любишь меня, мой мальчик. Я не мог больше видеть твоих страданий, поэтому пришёл…

  — Что значит пришёл, Хомураби? — разозлился Шисуи. — Где ты был вообще?? Почему ушёл, бросил меня, даже не поговорив?!

  Хомураби посмотрел на него.

  — Послушай, Шису, есть вещи, о которых я не могу сейчас говорить, но это не значит, что я бросил тебя. Я никогда не брошу тебя, — будто в подтверждении своих слов, Хомураби начал с жаром целовать его лицо. — Мы какое-то время не увидимся, но знай, что я думаю о тебе каждую минуту, мне тоже очень тяжело и больно переносить разлуку с тобой…

  — Хомураби, что происходит? — серьёзно сказал Шисуи. — Куда ты собрался? Давай я пойду с тобой?

  — Нет, Шису, нельзя… потерпи немножко и мы будем вместе, а сейчас мне нужно идти. Только не плачь, пожалуйста, не рви мне душу…

  — Не уходи, Хомураби, прошу тебя! — на глаза Шисуи снова наворачивались слёзы.

  — Я должен, мой дорогой, обязан… потерпи чуть-чуть, я вернусь, — повелитель Тьмы снова начал целовать Шисуи и снова безумно захотел его. — Нет, Шису, надо идти… Люблю тебя очень сильно, — Хомураби с тяжёлым сердцем ушёл.

  Шисуи, обнаженный, кутался в одеяло. Он остался один и стало так грустно, что снова захотелось заплакать. Король рэев обнял подушку, на которой лежал Хомураби. Он вспоминал каждое мгновение их сегодняшней встречи, будто погружался в них заново, и на душе стало легче.

  — Надо уходить отсюда и чем скорее, тем лучше, — сказал Харука, примеряя перед зеркалом тёмные очки, чтобы скрыть здоровый фингал, который ему на память оставил Шики. — Не будем долго задерживаться на одном месте. Если твой извращенный брат ещё раз попробует сделать с тобой то же, что и в прошлый раз, я убью его.

  — Ни один человек ещё ни разу не заступился за меня. Харука, я так тебя люблю! — воскликнул Исаму, кинувшись к мальчику.

  — Потом, Исаму, давай поскорее уйдем отсюда, у меня дурное предчувствие.

  Предчувствие Харуку не обмануло: не успели они выйти из отеля, как едва не столкнулись с Шики и Митсеру, которые выслеживали их. Харука схватил Исаму за руку:

  — Бежим!

  Они помчались изо всех сил, едва не сбив проходящих мимо людей.

  — Вон они! — закричал Шики.

  Сины погнались за беглецами.

  — Это конец, Харука, сейчас они догонят нас, Митсеру меня убьет, — проговорил парень. Харука продолжал тянуть его за собой, они налетели на прохожего, которым оказался Ко.

  — Помоги нам! — умоляюще посмотрел на рэя Харука. Они спрятались за спину Ко. Шики притормозил, узнав рэя.

  — У вас какие-то проблемы, дети, вы потерялись? — с усмешкой спросил Ко, посмотрев на Шики. Сина задела его реплика, хоть он не подал виду. Шики был взрослым, опытным сином, хотя внешне выглядел как Харука.

  — Надеешься, что они окажутся податливыми и смогут отблагодарить тебя в постели? — захохотал син. — Мужчина, женщина, ребёнок — да какая разница, ведь все они шевелятся.

  — Завидовать можно и молча. Тебе ли разглагольствовать о постели, находясь в теле десятилетнего ребенка? Остается только мечтать и фантазировать, — ответил Ко, ехидно усмехнувшись. Шики охватило бешенство, но он не подал вида.

  — Пойдём отсюда, — шепнул он Митсеру. — Не сегодня.

  Сины ушли.

  — Не нужно было тебя спасать, — ответил Харуке Ко. — За то, что предал нас, за то, что ушёл служить Хомураби, за то, что портил жизнь Акире.

  — Пусть и так, — ответил Харука, — но этот мальчик ни в чем не виноват, — он указал на Исаму. — Они преследуют его.

  — Значит, я сделал доброе дело. Надо быть осторожнее, ребята, а мне, пожалуй, пора.

 Ко поджидал, когда закончатся уроки у Кэнго. Увидев, что рэй ждёт его недалеко от школы, парень повернул в другую сторону. Но Ко не собирался сдаваться.

  — Почему ты бежишь от меня, почему не хочешь даже поговорить?

  Кэнго покраснел и старался не встречаться глазами с рэем.

  — Я уже все сказал, — ответил он.

  — Сказал, а потом ко мне с поцелуями лезешь, как это понимать?

  Кэнго покраснел ещё больше:

  — Не знаю, как так получилось, я ничего такого не хотел на самом деле, оставь меня, пожалуйста, в покое.

  — Ладно, все понятно, больше не буду навязываться, извини, — Ко пошел, не оборачиваясь.

  — Ко, подожди! — крикнул Кэнго вслед.

  Рэй обернулся:

  — Ну? Ты хотел что-то дополнить к сказанному?

  Парень растерялся и не знал, что сказать, все слова вылетели из головы. Ко быстрыми шагами направился к нему. Кэнго все еще стоял в растерянности, не зная, что делать.

  — Может хватит уже голову морочить? — сказал рэй и прижал его к себе. Парень уткнулся лицом в грудь Ко, не пытаясь оттолкнуть его.

  — Кэнго, просто давай будем вместе? — сказал Ко. — К чему этот фарс? Я же чувствую, как ты дрожишь от моих прикосновений, как теряешься, как опускаешь взгляд, когда видишь меня… чего ты боишься? Думаешь, что мне только того и надо, чтобы совратить тебя и затащить в постель?

  — Про тебя все так говорят, — пробормотал парень.

  — И ты веришь им, не пообщавшись со мной лично? Меня просто тянет к тебе… очень тянет. И, кажется, это взаимно. Давай просто прогуляемся и поговорим?

  Наконец, Кэнго согласился и они отправились в парк. В пруду, занесенном желтыми листьями, плавали лебеди. Рэй взял парня за руку. Кэнго смутился, под предлогом, что кормит лебедей, он вырвал руку из руки Ко.

  Они уселись на лавочку, устав бродить по парку.

  — Не хочешь присесть ко мне на колени? — спросил Ко.

  — Думаю, что нет.

  — Может, ты думаешь, что я, такой извращенец, изнасилую тебя здесь, на лавочке, средь бела дня? На самом деле, мне было бы очень приятно, если бы ты присел ко мне на колени.

  Кэнго неуверенно посмотрел на него. Ко привлек его к себе и усадил на колени.

  — Ну, не страшно ведь, никто не умер? — спросил рэй. Он долго смотрел на Кэнго и парень опустил глаза.

  — Кэнго?

  — Что?

  — Можно я тебя поцелую?

  — Не…

  Но Ко уже целовал его, не давая ответить. Кэнго обхватил его руками за шею, отвечая на поцелуй. Все внутри него затрепетало, парень никогда прежде не испытывал подобных ощущений. Рэй нравился ему все больше и больше, но пугала его репутация.

  69

  Ко забрал Кэнго после школы и они куда-то ушли.

  — Хм, — подумала Ая. Домой пришлось идти одной, так как Акира по-прежнему проводил все своё время с Широганэ. Но в одиночестве оставаться ей пришлось не долго, она заметила, как её догоняет Лулу. Ая обнажила меч, решив драться до победного.

  — Не приближайся! — решительно сказала девушка.

  — Ой, плоскогрудая показывает зубки. А мне показалось, что тебе понравилось в прошлый раз.

  После этих слов Ая рубанула мечом, но попала лишь по воздуху.

  — Ой, промазала! — засмеялась син, появившись уже в противоположной стороне.

  Ая ещё раз ударила мечом и снова разрезала воздух.

  — Поиграем, милая? Ну что ж, я не против, — сказала Лулу, со скоростью света появляясь то там, то здесь. У Аи голова пошла кругом, она била наугад и случайно достигла цели, разрезав платье Лулу.

  — Мерзкая, это было ещё одно моё любимое платье! — вскричала син. — Игры кончились, сейчас ты ответишь за него, — плетью она выбила меч из рук девушки. Ая решила сражаться до последнего, схватив здоровую палку, она отчаянно накинулась на сина и Лулу даже отпрянула.

  — Сейчас я научу тебя, как надо себя вести, — сказала син.

  — Ты, как и твой бывший повелитель, всего привыкла добиваться силой! — вскричала Ая.

  — Да, и не вижу в этом ничего плохого. Разве Хомураби не добился силой Шисуи и тот теперь ходит в слезах и истерике из-за него? А ведь все начиналось с грубой силы.

  — Ты не нужна Широганэ, вот и бесишься, зная, что он никогда не полюбит тебя!

  Эти слова окончательно вывели Лулу из равновесия. Она взмахнула плетью и опутала ею ноги девушки. Ая упала плашмя, выронив палку.

  — Но за попытку справиться со мной — плюс один, — сказала син подтаскивая жертву поближе.

  — Отпусти меня, чокнутая! — вскричала Ая.

  Лулу уже села на неё и девушка напрасно рыпалась, пытаясь освободиться. Син сняла ленточки со своих волос, розовые волосы мягко упали на обнаженные плечи. Лулу связала ленточками руки девушки. Испорченное Аей платье висело клочьями.

  — Да, платье жалко, — проговорила син. — Может быть, ты это сделала для того, чтобы посмотреть, что под ним? Сейчас я тебе покажу то, чего тебя лишила природа. — Лулу стянула лиф разодранного платья, обнажив упругую грудь с маленькими розовыми сосками. — Ну как, нравится, плоскогрудая?

  Ая зажмурилась.

  — Ты — ненормальная, освободи меня сейчас же! — она почувствовала, как язык Лулу пытается проникнуть к ней в рот и крепко стиснула зубы. Син не отчаялась, её рука скользнула вверх, по ноге девушки, и проникла дальше, под юбку. Разбуженная в прошлый раз, плоть дала о себе знать и, сама того не желая, Ая начала возбуждаться. Она не смела себе признаться в том, что стала жаждать прикосновений Лулу, одержимая желанием.

  Син распутала ноги девушки, связанные плетью и, раздвинув бедра, голова её проникла под юбку, а язык нашёл источник наслаждения. Когда Лулу коснулась её, Ая вздрогнула и закусила губу чуть ли не до крови, чтобы случайно не издать стон или крик.

  Син прервалась и с усмешкой посмотрела на неё:

  — Ты пытаешься скрыть, как жаждешь моих ласк, но плоть говорит сама за себя и я чувствую, насколько ты возбуждена. Ну зачем же отрицать, что тебе нравится то, что я делаю? И ты, если бы небоялась опозориться, уже давно бы кричала мне: «Лулу, давай же, возьми меня!»

  — Да пошла ты!

  Лулу сорвала с неё одежду и язык сина прикоснулся к соскам маленьких окружностей грудей, а рука проскользнула под юбку. Ая почувствовала очень сильное возбуждение и снова закусила губу. Син продолжала ласкать её соски языком, а пальцы проникали в самые сокровенные места.

  — Зачем ты делаешь все это?! — не выдержала Ая.

  Лулу оторвалась от своего занятия и посмотрела на неё:

  — Я делаю это, потому что ты мне нравишься.

  Это заявление шокировало девушку и она не знала: правду говорит син или смеётся над ней. Они всегда ненавидели друг друга и говорить о каких-либо симпатиях было на грани абсурда. «А она красивая», — почему-то подумалось ей.

  Язык Лулу снова нащупал самые эрогенные зоны у неё под юбкой. Ая больше не могла выносить этого и сдерживать криков. Лулу ехидно посмотрела на неё:

  — Ну что, мне закончить или продолжить?

  — Нет, продолжай… — сдавленно прошептала девушка.

  Син победоносно улыбнулась:

  — Хочешь большего?

  — Да…

  Продолжая ласки языком, Лулу одновременно вошла в неё пальцами:

  — Нравится так?

  — Да, — Ая была охвачена таким возбуждением, что забыла о стыде и что рядом с ней её заклятый враг. Стыд вернётся к ней потом.

  Когда Лулу освободила девушку, Ая вскочила и, поправляя на ходу юбку, убежала, не оборачиваясь. Син с усмешкой смотрела ей вслед.

  — Да, до чего ты докатилась, Лу, — услышала она голос за спиной. Сзади стояла Хирю, её длинные голубые волосы перебирал лёгкий осенний ветер. — Сидишь здесь, полуголая, в разодранной одежде, прямо на земле, с этой… нет слов.

  — А тебе-то что? — спросила Лулу.

  — Вот так ты со мной теперь?

  — Хирю, никто никому ничего не должен. Мы развлекались, ничего больше, — ответила Лулу, поднимаясь с земли. Хирю пожирала глазами её обнаженную грудь. Подойдя к Лулу, она слегка наклонилась и медленно облизала языком ее соски, один за другим.

  — Тебе же нравился Саваки? — с трудом проговорила Лулу, почувствовав сильное возбуждение.

  — Он спит с каким-то художником-малолеткой, которому Рюуко вернул зрение. Не стоит внимания, — Хирю снова потянулась губами к соскам сина. Лулу издала вздох.

  — Что тебе даст эта глупая дикая девчонка? Она способна только лежать, как бревно, и осыпать тебя оскорблениями, не зная никакого толка в наслаждениях.

  — Ты все видела? — спросила Лулу.

  — Да, — усмехнулась Хирю, — я видела все. Понимаю, тебе захотелось экзотики, недоступное всегда привлекало тебя, например, Широганэ…

  — Закроем эту тему, — начала раздражаться Лулу.

  — Как скажешь. Но вряд ли глупая девчонка сможет удовлетворить пламя твоего пожара, — рука Хирю пробралась под юбку сина и Лулу не смогла, да и не хотела сопротивляться ей.

  Шики не мог успокоиться и задался целью отомстить Ко за насмешливые слова в его адрес и за то, что он испортил их планы, вступившись за Харуку и Исаму.

  — Митсеру, ты должен помочь мне наказать того дерзкого рэя,  из-за которого мы не схватили мальчишек.

  — С удовольствием, — ответил син, — скажи только как.

  — У него есть пассия — школьник, которого зовут Кэнго Асамура, одноклассник Рюуко.

  Митсеру засмеялся:

  — Рюуко учится в школе?

  — Представь себе, так как получил для своего воплощения новое тело и имя Акира Никайдо. Так вот, найди этого Кэнго и я научу тебя, что ему сказать.

  — С удовольствием, — ответил Митсеру, — этот рэй испортил все мои планы. Как я мечтал задать своему брату по пятую точку! Заковать его в наручники, чтобы он корчился и молил о пощаде…

  Шики с усмешкой слушал его:

  — Смотрю, ты любишь подобные штуки. Я бы не прочь попробовать с тобой, — син встал и оттолкнул кресло, которое с грохотом укатилось в конец комнаты. Он схватил парня за руки и приковал его наручниками к кровати, лицом к стене.

  — Эй, Шики, мы так не договаривались, ты что это, — испуганно проговорил Митсеру.

  — Ничего личного, просто дружеский интим. Предупреждаю, я не люблю нежностей и буду действовать жёстко — все, как ты любишь, — с этими словами он нагнул Митсеру к кровати и, стянув с него брюки, грубо ворвался.

  Митсеру издал вопль:

  — Что ты делаешь, Шики, мне же больно!

  — Тебе же нравится причинять боль? — спросил син. — Так и мне тоже.

  Отчасти, Шики это сделал потому, что его подстегнули слова Ко, который откровенно над ним посмеялся.

  70

  Рюуко сидел возле окна и смотрел на осенний пейзаж, на облетающие с деревьев красные и жёлтые листья. Широганэ  наклонился к нему и начал покрывать жаркими поцелуями обнаженные плечи истинного короля Света. Рюуко, продолжая смотреть в окно, взял его за руку.

  — Садись, Широганэ, будем вместе любоваться красотой, — кроль рэев привлек его к себе и усадил на колени.

  — Находясь в такой близости от тебя, я смогу любоваться только красотой твоего прекрасного лица, мой дорогой Рюуко, — сказала Тень, посмотрев на короля рэев бездонными синими глазами. Рюуко тоже смотрел на Широганэ и водил пальцем по его губам:

  — Как же ты хорош, любовь моя, все мое существо тянется к тебе, как ветки весенней сакуры тянутся к солнцу. — Рюуко дотянулся до губ Широганэ, чтобы покрыть их пылкими поцелуями. Тень также пылко ответила ему.

  — Я бы прогулялся с тобой в парке, любимый, — сказал наконец Рюуко, — мне нравится наблюдать осень. А когда ты рядом со мной, то мне нравится это вдвойне.

  — Хорошо, дорогой мой, — Широганэ взял его лицо в свои руки и, оставив на губах поцелуй, пошёл надевать пальто. — Рюуко, одевайся теплее, к вечеру будет прохладно.

  — Я возьму с собой накидку, — ответил король рэев. Он вздохнул и подумал о том, что сейчас абсолютно счастлив. Широганэ будто бы давно уже стал частью его самого, был неотделимой от него половиной и когда эта половина находилась рядом, в душе появлялись гармония и счастье.

  Огромный парк был разбит возле резиденции Рюуко. С аллеями, фонтанами, лавочками, уютными беседками. Тут росли сотни разнообразных растений.

  — Какая красота! — не переставал восхищаться Широганэ. — Настоящий эстет разбил этот чудесный парк.

  — Широганэ, этот парк делали по моему проекту, — сказал король рэев.

  — Значит, этот эстет и есть мой любимый Рюуко, что просто замечательно, — сказала Тень, остановив короля Света, чтобы поцеловать. — Мне скоро надо будет наведаться в свой мир, не могу же я все бросить на самотек и поселиться у тебя, это было бы слишком эгоистично по отношению к моим подданным. Но и уйти от тебя нет сил…

  Рубиновые глаза короля рэев посмотрели на Тень:

  — Широганэ, ты стал частью меня и без тебя я себя больше не представляю, мы — две половины одного целого. Свет и Тень.

  — Я чувствую то же самое…

  — Как же сильно ты страдал, когда потерял меня, — печально задумался Рюуко. — А я был таким дураком, пока ничего не вспомнил… как же стыдно! Прости меня, пожалуйста, Широганэ.

  — Ты не виноват в том, что ничего не помнил, обычному человеку трудно в такое поверить и понять.

  — А знаешь, — сказал Рюуко, — я отправлюсь с тобой в твой мир и нам не придётся расставаться! Ведь если мы одно целое, то и заниматься делами должны вместе, я буду помогать тебе.

  — Замечательная идея, любимый! — воскликнул Широганэ, прижав к себе Рюуко. Он очень боялся оставлять короля рэев одного, боялся, что с ним может что-то случиться, боялся снова потерять его. Ещё эти кошмарные сны, которые преследовали каждую ночь…

  Широганэ и Рюуко стояли посреди аллеи, обнявшись, мимо них пролетали жёлтые листья. Король рэев взял Широганэ за руку и они продолжили путь. Рюуко вдыхал воздух, впитывая его, наслаждался яркой палитрой красок, пытаясь запечатлеть в памяти эту очаровательную осень, осень, в которую они наконец-то соединились с возлюбленным Широганэ и две половины, Свет и Тень, снова стали единым целым.

  Не только Широганэ с Рюуко наслаждались осенью, в это же время гуляли и Ко с Кэнго. Рэй был настойчив и ему все-таки удалось вытянуть парня на прогулку. Кэнго часто отводил в сторону взгляд и смущался, когда рэй смотрел на него, а делал он это довольно часто.

  — Ну так как, Кэнго? — сказал Ко. — В прошлый раз я сделал тебе предложение, чтобы мы были вместе и признался, что меня очень к тебе тянет.

  — А тебе разве не нравится моя сестра? — спросил Кэнго. — Я как-то видел, что вы целовались. 

  — Если бы мне нравилась твоя сестра, — ответил рэй, — то я гулял бы сейчас с ней, а не с тобой. Кроме того, терпеть не могу постоянно пьяных женщин. А целовались мы ещё до того, как я тебя разглядел.

  — Что значит разглядел? — спросил Кэнго. Он остановился и заглянул в водную гладь пруда, засыпанную листьями.

  — Разглядел, это значит, что мне стало не все равно на тебя, как на парня, — рэй слегка коснулся его руки, затем развернул Кэнго к себе и начал целовать его в губы. Кэнго расслабил пальцы и выронил осенние листья, которые только что собрал. Ко долго целовал его, даже не давая опомниться. Кэнго снова почувствовал, что все внутри него затрепетало. Наконец, рэй отпустил его. Щеки Кэнго пылали, его брсило в жар.

  — Ко, — не выдержал он, — мне так кажется, что я начинаю влюбляться в тебя.

 Рэй внимательно посмотрел на него и Кэнго опустил глаза.

  — Знаешь, — ответил Ко, — почему-то мне кажется тоже самое…

  — Но у меня никогда не было парня…

  — Девушки у тебя тоже не было? — проницательно спросил рэй.

  — Не было, — честно признался парень.

  Ко привлек его к себе и обнял.

  — Но мне страшно спать с парнем… я боюсь… я не готов… — пробормотал Кэнго.

  Рэй поцеловал его в голову:

  — Тебя никто не торопит, всему своё время. Мне хорошо с тобой даже просто гулять. И целовать тебя, время от времени…

  Кэнго приник к нему, обняв Ко, который был гораздо выше его. Он смотрел, как летел на воду, кружась в воздухе, осенний лист. Парень действительно начал влюбляться в рэя.

  На всех уроках Кэнго витал где-то далеко и все мысли его были поглощены Ко. Сегодня в школе появились даже Акира и Широганэ. Рюуко разрывался между обязанностями истинного короля Света и жизнью школьника Акиры Никайдо. Предстоял ещё поход в мир Теней с Широганэ, так как они решили не расставаться. Кэнго с белой завистью смотрел на них, поражаясь такой сильной любви, когда возлюбленные не расстаются ни на минуту. Он мечтал, что у него с рэем могла бы быть такая же сильная любовь. Но на перемене его ждало разочарование. Красноволосый парень поджидал его в школьном коридоре.

  — Ты Кэнго Асамура? — спросил он.

  — Да, а мы знакомы?

  — Нет, мы не знакомы, но у нас есть один общий знакомый, рэй, которого называют Ко.

  Кэнго передернуло:

  — А ты откуда его знаешь?

  — О, мне ли не знать его, — сказал Митсеру, ибо это был он. — Лживое, порочное существо. Он влюбил меня в себя, развратил, а потом бросил. Приковывал меня наручниками к кровати и насиловал! — Митсеру показал следы на запястьях от наручников на своих руках. Как раз его недавно приковывал наручниками Шики, так что все было натурально. Кэнго вытращил глаза:

  — Ты серьёзно?! Какой ужас!

  — Вот потому я и хочу предупредить тебя, чтобы ты не стал жертвой этого извращенца, как я, — сказал Митсеру и пропал.

  Кэнго вернулся в класс. Слеза скатилась по щеке, он смахнул её рукавом.

  — Кэнго, что случилось? — спросил Рюуко. — У тебя расстроенный вид.

  — Ничего, — ответил парень.

  Ко, как и прежде, ждал его после уроков, но Кэнго проигнорировал его.

  — Кэнго, подожди, что случилось?

  Но парень шёл, не оборачиваясь. Рэй схватил его за руки и преградил дорогу:

  — Думаешь, я игрушка для тебя? И ты можешь мне чуть ли не в любви признаваться, а на следующий день просто проходить мимо, даже ничего не объясняя?

  — Что здесь объяснять? — сказал Кэнго. — Это я игрушка для тебя! Мне сегодня все рассказали, какой ты на самом деле. Пусти! Все кончено.

  Ко схватил его за плечи:

  — Кто и что рассказал тебе?!

  — Да тот парень хотя бы, которого ты бросил, которого приковывал наручниками и насиловал.

  — Что??? Какой ещё парень?! — вскричал рэй. — Может я и вел разгульный образ жизни, но никогда никого не насиловал и не приковывал наручниками, я не по тем делам, дорогой мой! Кто рассказал тебе такой бред?! Он солгал!

  — Ладно, хватит уже ломать комедию, я не идиот, чтобы вестись на извращенца, — сказал Кэнго.

  — Скажи хотя бы, что это был за парень!

  — Не знаю, как его зовут, но у него красные волосы и пирсинг на лице. Видно у тебя их так много было, что уже не помнишь, какой именно. Так, без рук, а то полицию позову, а я несовершеннолетний, так что не советую больше преследовать меня!

  Расставив все точки над «и», Кэнго ушёл, шаркая ногами по груде осенних листьев. Ко долго смотрел ему вслед, но Кэнго так и не обернулся. Все мечты рэя рухнули и со звоном разбились, как хрустальный бокал. Парень с красными волосами и пирсингом на лице… Ко мог поклясться, что недавно уже видел такого парня, но не мог вспомнить где.

  Холодный ветер обжигал лицо, руки, леденил душу. Снег не переставал мести, Широганэ кутался в пальто, ничто не согревало. «Рюуко, Рюуко»… — стучало в висках. Возле каждого дома останавливался Широганэ, заглядывал в каждое окно. Снег прилип на пальто и шляпу, он был весь белый. Ещё одна попытка: Тень заглянула в окно.

  — Мама! — закричал мальчик. — В окно заглядывает такой длинный снеговик!

  — Не говори глупостей, дорогой, в такое позднее время все снеговики давно уже спят, и ты ложись.

  — Мам, но я вижу его, он машет мне рукой!

  Широганэ отпрянул от окна, испугавшись, что ребёнок может видеть его, но потом снова заглянул. Мальчик тихонько подошёл к окну и раскрыл его.

  — Залезай, снеговик, погрейся, — сказал он. Широганэ залез в комнату, здесь было тепло и уютно, да и, кроме мальчика, его никто больше не увидит.

  — Меня Акира зовут, — сказал мальчик, — а тебя как?

  Широганэ в холодном поту подскочил на кровати. Он посмотрел на спящего Рюуко: не хотел будить его и пугать. Тень подумала, насколько тесные узы связывают его с этим прекрасным, мирно спящим существом.

  71

  — А меня зовут Широганэ.

  — Широ-ганэ, — произнёс мальчик по слогам. — Серебро? Почему серебро?

  — Потому что я — серебряная Тень. И даже не просто Тень, а сам король Теней.

  — Да ну, — рассмеялся мальчик, — какой ты король Теней, ты просто снеговик!

  — Вот сейчас снег на моей одежде растает и ты сам увидишь, что я — король Теней.

  — Ну а я тогда Рюуко — король рэев! — мальчик схватил игрушечный деревянный меч и взмахнул им. Широганэ остолбенел:

  — Акира, ты что, помнишь кем ты был?!

  — Помню? Мама купила мне книжку с картинками и здесь есть король рэев Рюуко, когда я вырасту, то буду похожим на него.

  — Да, обязательно будешь, — печально вздохнула Тень.

  — Смотрю, что ты и впрямь не снеговик, — сказал Акира, — настоящий снеговик давно бы уже растаял. Ты нарядился в короля Теней и хочешь поиграть. А хочешь остаться у меня жить, Широганэ? Мы бы вместе играли.

  — Очень хочу, — ответила Тень, — только никому не говори, что видишь меня, пусть это будет нашим маленьким секретом, хорошо?

  — Хорошо, — ответил мальчик. — Только у меня одна кровать, так что будешь спать со мной.

  Широганэ лег вместе с маленьким Акирой и крепко обнял мальчика.

  — Широганэ, ты что, меня любишь? — спросил мальчик.

  — Да, я очень тебя люблю, — ответила Тень.

  «Очень люблю тебя, Рюуко… все по новому кругу, ещё один Акира, другой… Сколько ждать, когда ты снова пробудишься, Рюуко? Десять, двадцать, тридцать лет? Я больше так не могу»…

  — Широганэ, Широганэ, проснись, — услышала Тень голос Рюуко и открыла глаза.

  — Ну наконец-то, любимый, ты очнулся! — сказал король рэев. — Я уже полчаса вытираю тебе слёзы. Ты, не переставая, плачешь и разговариваешь со мной во сне.

  — Прости, Рюуко, меня просто замучили эти сны…

  — Успокойся, любовь моя, все хорошо, — Рюуко взял его за руки и нежно стал целовать лицо возлюбленного, в тех местах, где только что из его глаз ручьями текли слёзы.

  Широганэ задумался. Он почти каждую ночь попадает в параллельный мир и там видит одну из проекций будущего. Значит, жизни Рюуко снова угрожает смертельная опасность?!

  Широганэ посмотрел на короля рэев.

  — Т-с-с-с, Широганэ, ни слова больше, любимый, все хорошо, — Рюуко обнял его за шею и продолжал целовать, не выпуская из объятий. Тень прикрыла глаза. Его прикосновения — это настоящий рай.

  У кровати заскулил большой белый пёс.

  — Что ты здесь делаешь, Ко? — спросил Рюуко. — Тебе никто не говорил, что неприлично ошиваться в чужих спальнях? Мы с Широганэ не одеты, выйди, пожалуйста.

  Саваки наконец вошёл в мастерскую. Было тихо, тикали только старые часы, комнату окутывал полумрак.

  — Джеро? — позвал син.

  Никто не отозвался.

  — Джеро, ты здесь?

  Снова тишина. Син тяжёлой поступью прошёлся по мастерской. Он посмотрел на полотно — на нем была чёрная, зияющая пустота и смерть, входящая через открытую дверь. Саваки вздрогнул. Все картины изображали мрак, боль и пустоту, шторм, кораблекрушение, разочарование и одиночество. Син заподозрил неладное. Он начал рыскать по комнате в поисках следов художника. В тёмном углу, заваленном коробками, он нашёл парня, очень сильно исхудавшего, который лежал без сознания. Саваки взял его на руки.

  — Джеро… о нет, нет! — простонал он. Син начал целовать губы парня и тот приоткрыл глаза:

  — Саваки, это ты? Нет, я сплю… Саваки…

  — Это я, дорогой мой, пришёл к тебе…

  Джеро был очень бледен и слаб.

  — Ты же разлюбил меня, Саваки, и бросил… Теперь смерть придет за мной…

  — Что ты такое говоришь?! — вскричал син. — Я не разлюбил тебя, Джеро! Мне просто надо было уйти, какой я идиот, прости меня!

  — Саваки… Саваки… — прошептал парень, как в бреду и снова закрыл глаза. Син готов был кричать от отчаяния, проклиная себя за то, что так бездушно поступил с парнем.

  Саваки поехал в город, нашёл там самую лучшую клинику и выложил много денег, чтобы Джеро поставили на ноги и он находился под присмотром. Сину нужно было срочно возвращаться к Хомураби. Он написал на листе бумаги записку и передал медсестре, чтобы она отдала парню, как только он придёт в себя.

  — Отлично, Митсеру, — удовлетворенно сказал Шики, — рэй ответит за свою дерзость, подпоритим ему жизнь. Кстати, присаживайся, почему ты не садишься?

  — Нет, спасибо, я постою, — ответил парень. Он боялся взвыть от боли, если присядет, так отделал его Шики в прошлый раз.

  — Слушай, Митсеру, а мне понравилось, — с усмешкой сказал син, я бы повторил.

  — Нет, Шики, пожалуйста, у меня и так все болит! — вскричал Митсеру.

  — Боль — это прекрасно, — ответил Шики, проведя рукой по его ягодицам. — Дружеский интим, ничего личного.

  Син спустил с него брюки и толкнул к стене.

  — Нет, Шики, умоляю, не надо!

  — Будь послушен мне, — наклонившись, прошептал Шики и провёл языком по ушной раковине Митсеру, испещренной пирсингом. Син снова погладил его, уже обнаженные, ягодицы и, раздвинув их, жёстко ворвался. Митсеру издал вопль от дикой боли.

  — Вот увидишь, скоро тебе понравится, — сказал Шики, — и ты сам начнешь просить у меня добавки.

  — Харука, — говорил Исаму, — ты так не похож на моего брата, ты такой нежный, такой чувственный… — они лежали в постели обнаженные.

  — Ты тоже мне очень нравишься, Исаму.

  Харука развернулся и аккуратно облизал соски парня. Исаму простонал. Он заключил мальчика в объятия и принялся целовать его в губы.

  — Ты — сама нежность, Харука, — прошептал Исаму, — какая у тебя гладкая кожа, какие тёплые губы, я хочу любить тебя вечно.

  — Исаму, — вздохнул мальчик, прижимая его к себе, — я хочу тебя…

  Пальцы Исаму проникли в него. Откинув голову, Харука издал вздох. Раздвинув ему ноги, парень плавно вошёл. Харука тихо вскрикнул.

  — Тебе больно? — забеспокоился Исаму.

  — Нет. Мне нравится, как ты двигаешься, Исаму, мне очень нравится с тобой, я так сильно начинаю возбуждаться, не хочу, чтобы меня касался кто-то другой.

  — Я так рад это слышать, Харука, — прошептал Исаму, продолжая двигаться, — я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.

  Харука издавал тихие вздохи, обняв Исаму за шею.

  — Ты мой первый, я никого другого больше не хочу.

  — Харука, любимый, — проговорил Исаму. — Какое счастье гладить тебя, целовать, обладать тобой…

  Харука вскрикнул:

  — Исаму, я почти уже…

  — Я тоже, — прошептал парень.

  Притихнув и расслабившись, они обняли друг друга.

  — Исаму, ты такой замечательный, — проговорил Харука. — Я тебя…

  — Что ты меня?

  — Нет, ничего.

  Харука начал целовать парня, обняв его обеими руками.

  — Я хотел сказать, что мне очень хорошо с тобой, — проговорил, наконец, мальчик.

  72

  — Широганэ, ну я же не маленький мальчик, что ты так за мной   трусишься, — сказал Руюко, глядя на Тень, — я уже пробудился, набрался силы Света, я воин, в конце концов! Любимый, я — воин, а не девчонка, которая будет прятаться за чьей-то спиной и падать в обморок от страха. В моей руке меч, рэи верят в меня. Да и ты получил назад свою силу. Уж я-то знаю, каким ты можешь быть, когда тебя выводят из себя, когда ты обнажаешь катану…

  — Да, ты конечно же прав, Рюуко, — задумчиво проговорил Широганэ, — после твоей смерти я стал слишком впечалительным, до сих пор не могу избавиться от дурных предчувствий.

  — Понимаю, любовь моя, но это со временем пройдёт, когда ты привыкнешь, что я рядом и что все хорошо, — Рюуко сжал ладонь Широганэ, которая лежала в его руке и медленно поцеловал его в губы.

  Шисуи, охваченный грустью и меланхолией, занимался своими делами за барной стойкой. Время от времени он печально вздыхал: от Хомураби не было никаких вестей, будто  бы исчез. Король рэев снова вздохнул и пошел перемывать бокалы.

  Ая и Кэнго шли домой после уроков.

  — Зайдем кофе попить, — сказала девушка.

  — Нет, я, пожалуй, домой, — сказал Кэнго. Куда угодно готов был пойти парень, только не в этот бар! Чем встретить там Ко, лучше сражаться с кучей озвереваших кокути. Но Ая не терпела отказа, она буквально втолкнула его в бар Шисуи. Кэнго заметил, что в последнее время она стала агрессивной и раздражительной. У бара уже крутился Ко. Он даже не посмотрел в сторону Кэнго, делая вид, что они не знакомы. Парень с досадой прошёл мимо, к столику, за которым сидели Рюуко и Широганэ. Рюуко держал Широганэ за руку и покрывал её поцелуями. У Тени был задумчивый и отрешенный вид.

  — Кэнго, что ты ходишь, как в воду опущенный, на тебе лица нет, что случилось? — спросил король рэев.

  — Рюуко, было ли тебе когда-нибудь паршиво на душе и очень больно? — спросил парень.

  — Конечно было! Не хочешь рассказать, что случилось?

  Кэнго посмотрел на сидящих за столом Широганэ и Аю, ему не хотелось, чтобы кто-то ещё был в курсе событий в его личной жизни, поэтому он отвел Рюуко в сторону.

  — Мы с Ко начали встречаться, — с волнением проговорил Кэнго, — я уже почти в него влюбился, но тут ко мне на перемене подошёл какой-то парень и рассказал, что Ко приковывал его наручниками и насиловал… И даже показал следы от этих наручников. Поэтому, мне пришлось послать Ко куда подальше.

  Рюуко очень удивился.

  — Бред полный, как ты мог проверить. Я создал Ко, этот рэй — один из моих детей и я слишком хорошо его знаю, никогда он таким заниматься не будет. Этот парень обманул тебя. То ли он сам имеет виды на рэя, то ли он его заклятый враг. Не исключено, что это наш общий враг.

  — Ты правда так думаешь?

  — Кэнго, я не думаю, я уверен. Да, Ко цеплялся ко всему, что движется, но никого не приковывал и не насиловал.

  — Получается, я зря обидел его, теперь он и видеть меня не хочет, — с сожалением проговорил парень. — Все кончено, а жаль.

  — Хочешь, я поговорю с ним и все объясню? — сказал Рюуко.

  — Нет, пожалуйста, не надо! — взмолился Кэнго. — мне так стыдно!

  — Хорошо, как скажешь.

  Они вернулись к столику. Рюуко встал за спиной Широганэ и, обняв его за плечи, склонился, чтобы поцеловать:

  — Ну же, любовь моя, не надо грустить!

  Его чёрные волосы упали на серебряные волосы Широганэ.

  Открылась дверь и появилась, как всегда пьяная, Маю.

  — Ребята, почему у всех такие кислые мины, на дворе осень! Самым красивым парням по бутылке шампанского!

  Пробка от шампанского, которое открыла Маю, пролетела через все заведение и посетители закричали. Пена в изобилии полилась на пол.

  — Где у нас тут красивые парни? Вот! — закричала Маю, направившись к столику, за которым сидели Рюуко и Широганэ.

  — Вот самый красивый парень! — сказала пьяная девушка, поставив бутылку шампанского возле Широганэ.

  — Прошу прощения, но этот красивый парень уже давно занят, — сказал Рюуко, прижимаясь к Широганэ.

  — И ты здесь, Акира-кун! Эти малолетки отбили у меня всех парней, — скривилась Маю. — Где ещё есть самые красивые парни? — она обвела пьяным взглядом присутствующих и  взгляд её остановился на Шисуи. — Конечно же, это наш любимый бармен!

  Маю открыла вторую бутылку шампанского и пробка снова с присвистом пролетела через весь зал. Пьяную девушку обдало пеной, она начала кричать и улюлюкать.

  — Что творит, — проговорила Ая. — Кэнго, приведи сестру в чувство.

  — А я что сделаю? — пожал плечами парень.

  Маю пробралась к барной стойке и поставила вторую бутылку шампанского перед Шисуи.

  — Это тебе! — закричала она. — Ты прекрасен, я влюбляюсь в тебя!

  — Не надо, пожалуйста, — проговорил король рэев.

  Выходки пяной Маю всех рассмешили и позабавили. Даже грустный весь день Шисуи, и тот улыбнулся.

  — А как же я? — спросил Ко. — Я не вхожу в твой список красивых парней?

  — А ты, — Маю демонстративно указала на него пальцем, — ты зажимался с моим братом!

  — О боже, какой позор, — закрылся руками Кэнго, готовый провалиться со стыда сквозь землю.

  — А знаешь, Рюуко, — сказал Широганэ, посмотрев на короля Света, — я бы непрочь выпить с тобой шампанского, нам всем пора расслабиться. На самом деле, самый красивый парень здесь — это ты, по крайней мере, для меня.

  — Музыку! — закричала Маю. — Я хочу танцевать! Музыку и повеселее!

  — Да пожалуйста, — ответил Шисуи, включая музыку.

  Маю схватила Ко и вытащила его на танцпол.

  — Ненавижу её, когда она пьяная, — злобно проговорил Кэнго.

  — Так она всегда пьяная, — заметил Рюуко.

  Король рэев уже сидел на коленях у Широганэ и они попивали шампанское на брудершафт, а все их брудершафты заканчивались жаркими поцелуями, такими же жаркими, как и музыка, которая играла в баре. Люди расшевелились и пошли плясать. Скучный вечер постепенно превращался в зажигательную вечеринку.

  — Пойдешь плясать? — спросил Кэнго Аю.

  — С тобой что ли?

  — А чего бы и нет?

  — Ладно, — ответила девушка, — ей самой хотелось развеяться и отвлечься от злобы и ненависти к Лулу, которая считала, что может делать с ней все, что угодно ради своей прихоти.

  Кэнго присосался к бутылке шампанского, которую взял на столе у Широганэ и, схватив Аю, пошёл на танцпол.

  — Сейчас его убьет, — сказал Рюуко, — он никогда не пил алкоголь.

  — Что-то от алкоголя и меня уже в жар бросает, — сказал Широганэ.

  — Я могу помочь раздеть тебя, — соблазнительно посмотрел на него Рюуко, держа за ворот белой рубашки. — Расстегнув на ней несколько пуговиц, он начал покрывать поцелуями шею своей Тени.

  — Э-э-э, Рюуко, — проговорил Широганэ, — тут же люди, подожди хотя бы, когда мы придем домой и уединимся.

  Рубиновые глаза короля рэев вспыхнули страстью:

  — Когда ты со мной, любимый, я не замечаю вокруг никаких людей, потому что ты для меня — целый мир.

  Алкоголь ударил Кэнго в голову и он начал все больше злиться, что Маю танцует с Ко, а тот не обращает на него никакого внимания.

  — Эй, сестра! — не выдержал Кэнго.

  — Чего тебе?

  — Отстань от него!

  — С чего бы это? — спросила пьяная Маю.

  — Потому что это мой парень! — сказал Кэнго.

  Оттолкнув сестру, он занял её место рядом с Ко.

  — Что ты несешь? — спросил Ко. — Ты пьян? На днях ты обвинил меня в извращениях и сказал, что между нами все кончено.

  — Мало ли, что я сказал, — ответил Кэнго и полез целоваться.

  Маю хотела закатить истерику, но её вытащили на танец сразу два кавалера и она успокоилась. Маю Асамура сделала этот вечер.

  — Кругом  одна пьянь, — сказала Ая. Она собралась идти домой, но, вспомнив, кого может встретить по пути к дому, быстро передумала и вернулась к столику.

  — Ребята, вы когда домой соберетесь, меня не смогли бы проводить?

  — Проводим конечно, — сказал Рюуко. — А что, есть проблемы?

  — Да пьяных много сегодня, не буду же я на них с мечом кидаться, если пристанут.

  Шисуи наблюдал за всем этим пьяным бедламом и ему стало смешно. Он налил себе шампанское. Но стоило ему только чуть чуть выпить, как все мысли снова свелись к Хомураби. Король рэев вспомнил длинные красные волосы владыки Теней, горящие диким огнём, звериные глаза, смотрящие на него.

   — Хомураби, мне так плохо без тебя… — прошептал Шисуи.

  73

  Кэнго проснулся с головной болью, он не понял, где находится, место было незнакомое, горел ночник. Рядом спал Ко, обнимая его во сне. Кэнго подскочил на кровати.

  — Какого черта я здесь делаю! — закричал он. Рэй открыл глаза, разбуженный криком.

  — Что я делаю у тебя дома, в твоей постели?! — закричал на него Кэнго. — Что ты со мной делал, отвечай! Что ты делал со мной, пока я спал?!

  — О боже… — с просонья проговорил рэй. — Если бы я что-то с тобой делал, Кэнго, ты бы это сразу почувствовал, уверяю тебя, и чувствовал бы это до сих пор. Ты напился в баре, полез ко мне целоваться и при всех заявил, что я твой парень. Тебя надо было домой к родителям отправить в таком состоянии? А ведь ты несовершеннолетний.

  — Ты точно ничего со мной не делал? — спросил парень снова.

  — Ничего я с тобой не делал, обнял во сне и все. Я вызываю такси и отправляю тебя домой прямо сейчас.

  Ко взял телефон.

  — Нет, Ко, не надо, пожалуйста, родители меня убьют! — взмолился парень.

  — Ладно, — ответил рэй. — А чтобы не было страшно в одной комнате с маньяком, который приковывает парней наручниками и насилует, я уйду спать в другую комнату.

  — Не надо, — сказал парень, — не уходи… — он смотрел в окно, на огни ночного города.

  — Кэнго, я устал! — сказал Ко. — Я не знаю, чего ты хочешь от меня. То ты говоришь, что между нами все кончено, то при всех заявляешь, что я твой парень. Устраиваешь истерику, что находишься у меня дома, а теперь не хочешь ехать к себе и просишь остаться. Ты определись уже.

  — Мне Рюуко все объяснил, что знает тебя очень хорошо и что ты никогда бы такого не сделал с тем парнем…

  — Прекрасно. И что теперь?

  — У меня чувства к тебе, но я боюсь обмана, предательства, боюсь быть выброшенным, как ненужная вещь, — проговорил Кэнго.

  — Если у тебя не будет ко мне доверия, то и отношений не получится, — ответил рэй. — В общем, ты как хочешь, а я ложусь  спать.

  — Ко, останься…

  — А потом опять будешь кричать…

  — Не буду!

  Рэй вернулся на кровать. Кэнго прилег рядом.

  — Ко, ты спишь?

  — Нет.

  — Обними меня.

  Рэй обнял парня.

  — Мне было так больно, когда ты делал вид, что меня не замечаешь, — сказал Кэнго.

  — Если бы ты знал, как было больно мне, когда ты обвинил меня в насилии и сказал, что между нами все кончено…

  — Прости меня… Ко, я же нравлюсь тебе?

  — Да.

  — Поцелуй.

  Рэй чмокнул его в щеку:

  — Спокойной ночи.

  — Это все? — разочарованно спросил парень. Он развернулся к Ко. — Хочу, чтобы ты поцеловал меня, как тогда, чтобы твой язык был у меня во рту. — Кэнго провёл своими губами по губам Ко.

  — Чёрт… — проговорил Ко. Он не выдержал и начал целовать Кэнго, все больше распаляясь.

  Рэй, который ему безумно нравился, лежал рядом, поцелуи, полумрак и ощущение того, что они лежат в одной кровати — все это начало безумно возбуждать Кэнго, он почувствовал, что загорается желанием.

  — Ко?

  — Что?

  — Мне кажется… я готов отдаться тебе…

  — Ну ничего себе, какие заявления!

  — Ты что, меня не хочешь? — обиженно проговорил парень.

  — Я-то хочу, но не уверен, готов ли ты.

  — Давай попробуем.

  Ко стянул с парня футболку и начал медленно водить языком по соскам. Кэнго вскрикнул. Рэй скользнул языком дальше, по животу, руки его потянулись к ремню на джинсах парня и расстегнули молнию.

  — Нет, Ко, пожалуйста, не надо! — в ужасе вскричал Кэнго. — Мне страшно, я передумал!

  Ко остановился:

  — Ладно, давай спать уже.

  — Ты не обиделся?

  — Нет, — ответил рэй, — всему своё время, я не тороплюсь.

  — Ты готов ждать? — с волнением спросил парень.

  — Да. Что мне мимолетное удовольствие? Страшнее всего потерять того, кто тебе нужен.

  — Ты правда так считаешь?

  — Да, — ответил рэй.

  — Прости меня, Ко, ты так относишься ко мне, а я был плохого о тебе мнения.

  — Я не злюсь.

  — Обними, хочу засыпать у тебя на руках.

  Ко обнял парня. Кэнго прижался к рэю, его тело пылало, как в лихорадке, он жутко хотел Ко, но страхи останавливали его.

  — Ты весь горишь, у тебя не температура? — спросил рэй.

  — Нет, просто жарко.

  Кэнго крепко обнял Ко. Он трепетал в руках рэя и сегодня заснуть было не просто.

  Широганэ проснулся от какой-то возни.

  — Что ты делаешь, Рюуко? — спросил он. — Что это за цветы?

  Тень в первый раз выспалась за целую неделю, потому что сегодня не мучили кошмары.

  — Широганэ, а ты не помнишь, какой сегодня день? — спросил король рэев. — Хочу, чтобы сегодня все было в цветах! — он продолжал рассыпать на постель лепестки роз.

  — Точно, в этот день, давным-давно, мы с тобой познакомились, мой любимый Рюуко!

  Широганэ опрокинул короля рэев на постель и принялся неистово его целовать.

  — Сколько страсти, Широганэ, — проговорил Рюуко. Его чёрные, как смоль, волосы разметались на белоснежной постели.

  — У меня для тебя подарок.

  Широганэ достал великолепной работы кольцо с рубином, на котором была сделана гравировка, и надел на безымянный палец Рюуко.

  — Ну все, Широганэ, ты меня окольцевал, теперь точно от тебя никуда не денусь. Но и у меня тоже кое-что для тебя есть!

  Рюуко достал утонченной работы перстень с ярко-синим сапфиром и надел на безымянный палец правой руки Широганэ.

  — Будто обручились, — проговорила Тень.

  — Нас уже давно обручила судьба, любимый.

  — Как сейчас помню тот день, когда в первый раз тебя увидел. Рюуко, я влюбился в тебя с первого взгляда! — проговорил Широганэ и его глаза стали такими же яркими, как сверкающий в перстне сапфир.

  Джеро пришёл в себя. Он не сразу понял, где находится. Повсюду были белые стены и парень сделал вывод, что, очевидно, находится в больнице. Он выдернул капельницу из вены и попытался встать. Его шатало.

  — Не хочу жить, — прошептал Джеро. — Жизнь отвратительна, мерзка и приносит боль. Не хочу жить без Саваки!

  Он начал карабкаться на подоконник. Парень был так слаб, что два раза свалился обратно на кровать, но все равно продолжал взбираться. Наконец, это ему удалось. Держась за стену, он открыл окно и встал в полный рост, от высоты ещё больше закружилась голова.

  — Эй, прочитай хотя бы сначала записку, которую тебе передали, а потом уже прыгать будешь, суицидник, — сказала медсестра.

  — Кто передал? — спросил парень.

  — Человек, который тебя сюда привёз, очень высокий и очень красивый. Почем мне знать кто он? — медсестра вручила записку парню.

  Дрожащими руками Джеро развернул записку. Неужели это Саваки! Саваки, который мерещился ему в бреду, приходил на самом деле и даже отвез его в больницу!

  «Любимый! Прости, что так бесцеремонно тебя покинул. Я не бросил тебя, мне просто надо на какое-то время уйти. Найдя тебя в ужасном состоянии, едва ли не при смерти, я впал в отчаяние, чувствуя в этом свою вину. Надеюсь, что ты поправишься и все будет хорошо. Постоянно думаю только о тебе… при первой же возможности сразу тебя навещу. Люблю. Целую. Твой Саваки».

  Джеро едва не свалился с подоконника.

  — Саваки… — прошептал он, прижимая записку к груди. Умирать перехотелось. Парень спустился обратно и лег в кровать. Он перечитывал записку снова и снова, покрывая её поцелуями.

  74

  Широганэ как сейчас помнил тот момент, когда в первый раз увидел Рюуко.

  Это был праздник весны. Широганэ с любопытством смотрел на людей, радующихся празднику. Люди пели и танцевали, шла большая толпа народа.

  — Слава истинному королю Света Рюуко! — послышались крики людей, они начали подбрасывать в воздух лепестки сакур. Под одобрительные возгласы толпы шествовал король рэев. Он был ослепительно красив, в белоснежном праздничном сюртуке, стянутом двумя поясами, на который падали длинные чёрные волосы.

  — Да здравствует Рюуко! — кричала толпа. Лепестки сакур, летевшие со всех сторон, путались в волосах короля рэев. Он случайно повернулся и посмотрел в сторону Широганэ своими сверкающими рубиновыми глазами. Тень остолбенела, острая стрела любви насквозь пронзила её душу. Рюуко отвернулся и пошёл дальше. Толпа, следующая за ним, оттеснила Широганэ. Его закружили в своём хороводе уличные музыканты и акробаты. Пока Широганэ выбрался из толпы, Рюуко был уже далеко.

  Рюуко случайно повернулся в сторону и заметил, как на него во все глаза смотрит невероятно красивое существо с длинными белыми, до земли, волосами. И хоть его скрыла толпа, этот образ весь день не выходил у короля рэев из головы.

  Шисуи лежал в одинокой постели и думал о Хомураби. Он вспоминал то время, когда они познакомились.

  На празднике была целая толпа народа, Шисуи шёл в праздничных одеждах и тут кто-то со всей силы наступил ему на ногу, да так, что король рэев едва не взвыл от боли. Перед ним стояло громадное существо с длинными красными волосами и бешено горящими зелеными глазами, очень напоминающее дикаря. Его громадная лапа в тяжелом сапоге едва не отдавила королю рэев ногу.

  — Вы мне чуть ногу не отдавили! — возмутился Шисуи.

  Красноволосый посмотрел на него и захохотал:

  — Могу тебе и вторую отдавить!

  — Грубо и невоспитанно с вашей стороны, и это вместо извинений!

  — Ты ещё на извинения рассчитывал? — удивился Хомураби, продолжая хохотать. — Скажи спасибо, что не отдавил вторую.

  — Ваше хамство и наглость переходят всякие границы! — ответил Шисуи. — Вы ещё не знаете, что разговариваете с призванным королём Света Шисуи.

  Хомураби нагло посмотрел на него:

  — Ты ещё не знаешь, с кем ты разговариваешь. Приятно познакомиться — Хомураби, повелитель Теней.

  — Ну, манеры и лексикон у вас далеки от королевских.

  Хомураби обсмотрел его с головы до ног и фыркнул, как животное.

  — А ты красивый, даже очень. Можешь на ты, — в зелёных звериных глазах загорелись искорки похоти. Его слова смутили Шисуи и король рэев опустил взгляд.

  — Надеюсь, увидимся на празднике, ваше величество, мне бы очень этого хотелось, — усмехнулся Хомураби.

  Шисуи смотрел ему вслед, испытывая противоречивые чувства: с одной стороны манеры этого существа были отвратительны, с другой — что-то в нем притягивало короля рэев. Быть может, то, что Хомураби был полной его противоположностью. Шисуи поймал себя на мысли, что не против встретиться с этим грубияном ещё раз, сам не зная почему.

  Широганэ задался целью во что бы то ни стало встретиться с королём рэев и поговорить с ним. Он даже не представлял, что скажет, если они встретятся. Любовь начала поджаривать его на медленном огне и Широганэ не мог найти себе места.

  — Да здравствует истинный король Света Рюуко! — продолжали кричать в толпе.

  — Вы не знаете, куда отправился король Света? — спросила Тень.

  — К себе во дворец, — ответили люди. — Сегодня, в честь праздника, ворота дворца открыты и любой человек может попасть туда, чтобы отметить праздник.

  — А как пройти туда? — снова спросила Тень.

  — Идите за нами, мы как раз туда и направляемся.

  Широганэ шёл за людьми, вокруг него кружились уличные танцовщики, жонглеры и актёры. Повсюду разносились звуки праздничной музыки, барабаны.

  Во дворе дворца уже праздновало множество людей. Все веселились, танцевали под музыку, пели песни. Широганэ решил войти в здание дворца.

  — Вы куда? — послышался голос охранника.

  — Мне очень нужно увидеть короля рэев Рюуко, — сказал Широганэ. — Скажите ему, что это срочно.

  — Хорошо.

  И вот, в двери появился Рюуко. Он окаменел, увидев снова прекрасное беловолосое существо, чей образ преследовал его весь день.

  Широганэ смотрел на Рюуко и молчал. Сердце будто остановилось, дыхание замерло. Рюуко тоже с изумлением смотрел на него, он не находил слов.

  Так они смотрели друг на друга, наконец, Широганэ первый сделал шаг в сторону короля рэев, обвил его стан руками и начал жарко целовать в губы. Белый свет поплыл перед Рюуко.

  Гости пировали за общим столом, Шисуи случайно заметил среди них и Хомураби. Хомураби трапезничал, ни на кого не обращая внимания, чавкая на весь зал. Он набивал в рот побольше пищи, беря её с блюда прямо руками и напоминал дикое животное.

  «Какой ужас», — подумал Шисуи, аккуратно кладя в рот маленькую порцию сладостей.

  Хомураби продолжал чавкать, обгладывая баранью кость. Все это он обильно запивал вином. После того, как повелитель Теней до отвала набил желудок, его разобрала икота.

  «Какая романтика», — снова подумал Шисуи.

 Хомураби заметил его за столом и улыбнулся. Король рэев из приличия улыбнулся в ответ. Он подумал, что повелителю так вести себя, как Хомураби, мягко говоря, непристойно.

  Повелитель Теней долго не раздумывал и подошёл к Шисуи, попросив, вернее, потребовав у человека, который сидел за столом рядом с королём рэев, поменяться с ним местами. Испугавшись грозного взгляда Хомураби, человек убежал и повелитель Теней сел рядом с Шисуи, был он уже изрядно пьян, но и дальше продолжал прикладываться к вину. Хомураби нагло обнял Шисуи за талию. К своему ужасу, король рэев заметил на его руке длинные, острые, как иглы, когти.   Хомураби весь вечер отвешивал Шисуи нескромные комплименты, от которых король рэев то и дело краснел, а потом, уронив голову ему на плечо, повелитель Теней громогласно захрапел прямо Шисуи на ухо. Голова его была тяжёлая и у короля рэев едва не отвалилось плечо, а от громкого храпа можно было оглохнуть.

  Поцелуи Широганэ были такими нежными, ласковыми, как тёплое море, в которое ныряешь с головой. Рюуко растворился в них, реальность улетела из-под ног.

  — Я люблю тебя, — прошептал Широганэ.

  Рюуко взял его за руку и повёл за собой. Широганэ не спрашивал куда, за Рюуко он готов был отправиться даже в ад. Он слышал стук собственного сердца, когда шёл следом за ним, запутанными лабиринтами и аллеями цветущего сада. Наконец, они пришли в уединенное место, где росли прекраснейшие сакуры. Не говоря ни слова, Рюуко начал сам целовать Тень. Прямо под цветущими сакурами они предались самым безудержным ласкам.

  — Кто ты, как тебя зовут? — наконец спросил Рюуко, обретя дар речи. Они, уже почти обнаженные, лежали в объятиях друг друга. Осыпались лепестки сакур.

  — Я Широганэ, король Теней, из другого мира.

  — Ты — моя противоположность. Тень, — Рюуко сжал Широганэ в объятиях.

  — Рюуко, я люблю тебя, — прошептала Тень.

  — Я тоже тебя люблю, — ответил король рэев.

  75

  Гости уже давно разошлись, а Хомураби продолжал спать на плече у Шисуи и храпеть во всю мощь. В такой нелепой ситуации королю рэев бывать ещё не приходилось, он не знал, что делать и начал звать на помощь рэев, чтобы они помогли вытащить Хомураби, но никто не мог поднять его. Вдесятером, они, наконец, смогли сдвинуть повелителя Тьмы со своего места.

  — Уложите его в одной из дворцовых спален, — сказал Шисуи, — пусть хорошенько проспится.

  Он лично пришёл проверить, как рэи выполнили поручение. Хомураби спал без задних ног, волосы в беспорядке разметались, он храпел так громко, что сегодня никто из рэев не мог уснуть.

  Утром Шисуи вошёл в спальню, чтобы позвать гостя к завтраку. Хомураби проснулся и пытался собраться с мыслями, понять, где находится и восстановить хронологию событий.

  — Доброе утро, — сказал Шисуи. — Можете сходить в ванную, привести себя в порядок и спуститься к завтраку.

  — Ну хватит выкать-то мне уже, — сказал Хомураби, присев на кровати. Вчера он явно переборщил с вином. Повелитель Теней так нагло сверлил взглядом короля рэев, что тот, смутившись, опустил глаза.

  Хомураби вышел из ванной, встряхнув мокрыми волосами. Он шёл за Шисуи на террасу, где был накрыт стол. Король рэев спрашивал себя, зачем лично делает то, что могли бы сделать слуги, сопровождая гостя, но ответа не находил.

  На террасе, с чудеснейшим видом на цветущий сад, был накрыт столик.

  — Присаживай…тесь, …ся, — пробормотал Шисуи.

  Хомураби не нужно было особое приглашение, он расселся на стуле, как ему было удобно.

  Король рэев смотрел на сад, любуясь цветущими деревьями.

  — Шисуи, — неожиданно проговорил Хомураби, — ты мне нравишься, давай будем вместе?

  Вопрос повелителя Теней застал Шисуи врасплох и поверг в шок. Он на мгновение представил своим парнем Хомураби, вспомнив, как тот чавкает за столом, хватая еду с тарелок прямо руками, нанизывая её на острые иглы своих когтей, как чудовищно храпит и абсолютно беспардонно ведёт себя. От одной только мысли об этом король рэев поежился. Хомураби встал со своего места и подошёл к нему. Не давая Шисуи опомниться, повелитель Теней заключил его в свои крепкие объятия, в которых невозможно было даже пошевелиться.

  — Отказа я не приму, — посмотрел ему в глаза Хомураби. Шисуи собирался что-то возразить, но повелитель Теней закрыл ему рот страстным поцелуем. Янтарные глаза призванного короля Света широко раскрылись. Поцелуи Хомураби были дикими, ненасытными, но в душе короля рэев начинал расцветать сад. Шисуи обвил Хомураби своими тонкими руками, не совсем отдавая себе отчёт в том, что делает. И пусть до любви тут было ещё далеко, но хотя бы симпатию повелитель Теней уже заслужил. Оторвавшись от поцелуя и не выпуская короля рэев из своих цепких объятий, Хомураби посмотрел на него с такой страстью, что Шисуи покраснел и отвел в сторону взгляд.

  — Я же нравлюсь тебе, правда? — спросил владыка Тьмы.

  — Нра… витесь… вишься — заикаясь пробормотал Шисуи и снова покраснел. Так начались эти странные отношения двух совершенно разных существ, которые на первый взгляд могли бы показаться даже абсурдными, потому что Хомураби и Шисуи были абсолютными антиподами по отношению друг к другу. Все поражались тому, что их могло объединять вместе.

  Рюуко смотрел на Широганэ и не мог насмотреться, любуясь его красотой. Он был очарован, околдован Тенью и ни на минуту не сомневался, что безумно любит её, будто бы они были знакомы уже целую вечность.

  — Рюуко, у меня серьёзно… — прошептал Широганэ. — Это навсегда.

  — У меня тоже, — ответил король рэев. — Наши судьбы переплелись, Широганэ, ты — моя судьба.

  Широганэ полностью отдался ласкам Рюуко и лишь томно вздыхал от каждого прикосновения. Он запрокинул голову, обнажив шею, которую без устали покрывал поцелуями король рэев. Когда Рюуко вошёл в него, Широганэ издал глубокий вздох, облака в небе покачнулись, он вцепился в плечи Рюуко, его шикарные волосы разметались по зелёной траве, в них уже красовались лепестки сакур.

  — У тебя впервые? — спросил король Света.

  — Да, — прошептал Широганэ, тяжело дыша.

  — Я постараюсь быть с тобой как можно аккуратнее, любимый, — проговорил Рюуко и очень нежно поцеловал Тень в губы. Широганэ прикрыл свои синие, цвета весеннего неба, глаза, он полностью отдался любви и страсти, буквально растворяясь в Рюуко. Вместе они достигли неземного блаженства. Потом Широганэ овладел Рюуко, он испытывал такие сильные чувства, которые едва не разрывали его на части. Он обладал Рюуко, держа его в своих объятиях, растворяясь в нем. Это просто сводило с ума. Когда они вдвоём достигли пика наслаждения, Рюуко признался, что у него тоже было впервые. Они продолжали разглядывать, гладить, целовать друг друга.

  — Мне нужно вернуться в свой мир, любимый, — сказала Тень.

  — Куда ты, Широганэ, я не отпущу тебя! Или, быть может, я просто сплю, а ты всего лишь прекрасное видение?

  — Я вернусь завтра, любовь моя, и найду тебя, — Широганэ жарко поцеловал возлюбленного в губы.

  Праздник продолжался несколько дней. Несколько дней шумных гуляний и веселья. Но Рюуко потерял покой и сон. Он, как одержимый, ходил и вглядывался в лица, мечтая найти в одном из них свою Тень. Но Широганэ нигде не было. Уже начиная сомневаться, что Тень вернётся, Рюуко совсем поник. Ничто не радовало его. Музыканты играли праздничную музыку и били в барабаны. Десятки прекрасных танцовщиков и танцовщиц танцевали для короля Света и каждый из них, поражая своей гибкостью, пытался быть лучшим для него. Но Рюуко ничего не интересовало. Он печально вздыхал, пока не увидел среди людей, которые праздновали праздник, лицо с большими синими глазами, смотрящее на него. Как зачарованный, Рюуко направился туда, где ждала его судьба. Их губы сразу же соединились в поцелуе любви и страсти, подогретом ожиданием. Они никого вокруг не замечали, мир перестал существовать.

  — Каждая минута без тебя казалась пыткой, — прошептал Рюуко, покрывая Широганэ поцелуями.

  — И я чувствовал то же самое, любовь моя, — ответила Тень. — В ближайшее время я не покину тебя.

  Они кружились под цветущими ветками сакур, радуясь безграничной любви и счастью.

  Долгие годы Широганэ бродил по земле, заглядывая в каждый дом. Он ждал того мальчика, в теле которого возлюбленный Рюуко снова явится в этот мир. Он стоптал ноги в кровь, терпел жару, холод, ледяной ветер, скитаясь по свету десятилетиями только с одной целью — ещё один раз заглянуть в рубиновые глаза Рюуко. И, однажды встретив Акиру Никайдо, понял, что нашёл того, кого искал.

  77

  — Эй, плоскогрудая, далеко собралась? — послышался насмешливый голос сзади. Это было предсказуемо, Ая обернулась:

  — Что ты там кричишь, как торговка на базаре, на расстоянии только смелая?

  Лулу нахмурилась, взбешенная дерзостью. Сегодня на ней было новое пышное платье, как всегда, чёрное. Син достала плеть:

  — Видимо, пришло время тебя хорошенько проучить, раз ты ничему не научилась.

  — Поближе подойди или страшно? — усмехнулась Ая.

  — Смотрю, ты по мне скучала, — сказала син.

  Подойдя ближе, она взяла Аю за подбородок и посмотрела в лицо. Девушка схватила её вторую руку и молниеносно вывернула, выхватив плеть. Она долго тренировала этот прием и тренировка не прошла даром. Не давая сину опомниться, Ая обмотала сина плетью, как паук паутиной. Лулу была шокирована:

  — Браво, ты превзошла все мои ожидания, плоскогрудая! Ну хорошо, так игра становится ещё интереснее. Тебе удалось связать меня, ну и? Что ты собралась делать со мной дальше? — Лулу пристально посмотрела на неё. Ая отвесила ей хорошую пощечину:

 — Это тебе за все!

  Но кто-то поймал её руки, выкрутил их назад и связал.

  — Тебя не учили, что не хорошо бить других по лицу? — сказала Хирю, посмотрев на девушку и освобождая Лулу. — Я не против поразвлечься, — добавила она, крепко схватив Аю сзади. Лулу обольстительно улыбнулась, подходя ближе.

  — Отпустите меня, шлюхи Хомураби! — закричала Ая.

  — Какая грубость и невоспитанность, — сказала Хирю. —

— Где ты её нашла?

  — В свите Рюуко и Широганэ, — засмеялась Лулу, — мы, значит, шлюхи, а она у нас монашка. Только почему-то в прошлый раз мне так не показалось, — рука сина скользнула под юбку девушки. — Грудь можешь не искать, — сказала она Хирю, — её там нет.

  Рука Хирю скользнула под юбку Аи сзади.

  — Я позову на помощь…

  — Кричи, — захохотала Хирю, — только кто тебе поможет? Мы доставим тебе настоящее удовольствие.

  — Она только корчит из себя невинную, но как ей нравится все, что я с ней делаю, ты бы знала, — захихикала Лулу.

  — Ты совсем замёрз, Кэнго, заходи, погрейся, попьешь чаю и я провожу тебя домой. Кэнго неуверенно переступил порог дома Ко, он и вправду продрог от ветра.

  — Или, думаешь, я только тем и занимаюсь, что школьников совращаю? — спросил рэй.

  — Я ничего такого не думал уже, — сказал парень.

  Ко, как настоящий джентльмен, помог ему снять пальто, повесил его на вешалку и подал гостю стул. Он пошёл на кухню делать чай, а Кэнго смотрел в окно: сегодня небо было совсем серое.

  Рэй положил руки ему на плечи.

  — Ты дрожишь. От холода, или от того, что я рядом?

  — На улице холодно, я замёрз.

  Кэнго сел на стул и пересадив парня к себе на колени, обнял его. Кэнго продолжал смотреть на серое небо за окном и пить чай.

  — Я хочу, чтобы ты согрелся, — шепнул Ко ему на ухо.

  — Так обними покрепче, — сказал парень.

  Рэй сильнее прижал его к себе. Кэнго вскоре не выдержал и развернулся к Ко, в ожидании поцелуя. Стоило рэю прикоснуться к его губам, как Кэнго начал возбуждаться. Ко долго, неторопливо, целовал его в губы и парень сходил с ума. Рэй на руках отнес его на постель, продолжая, не останавливаясь, целовать. Кэнго издал стон. Ко потянулся к ремню на его брюках.

  — Нет, Ко, не надо, пожалуйста! — вскричал Кэнго.

  — Не бойся, я не буду входить в тебя, просто сделаю тебе приятное, доверься мне. Ты сильно возбуждён, не нужно так мучиться.

  — Но мне стыдно!

  — Не нужно меня стыдиться, — успокаивал парня рэй, целуя в губы, ему все-таки удалось расстегнуть ремень и спустить брюки с Кэнго.

  — Не бойся, — шепнул рэй, — просто расслабься.

  Он опустился ниже и прикоснулся губами к вставшему органу парня. Кэнго вскрикнул, охваченный неземными ощущениями. Рэй продолжал ласкать его губами и языком, парень больше был не в силах терпеть и вскрикнул, а потом затих, получив облегчение. Устыдившись, он натянул на себя одеяло.

  — Акира и Широганэ тоже это делают? — спросил Кэнго.

  — Это, и не только это. Когда я меняю свою форму и обращаюсь белым псом, бывает, забегаю к ним в спальню…

  Кэнго вспомнил, что Ко может превращаться в животное, как настоящий оборотень, и вздрогнул. Думать об этом сейчас совсем не хотелось.

  — Сегодня ты не будешь ни в кого превращаться?

  — Нет, — сказал рэй, — сегодня не собирался.

  — Я не хочу идти домой, — заявил парень, — я хочу остаться у тебя на всю ночь, хочу, чтобы ты опять сделал то, что сделал сейчас.

  Ко усмехнулся.

  — Только это и больше ничего!

  — Хорошо, я буду очень счастлив, если ты сегодня останешься у меня, — ответил рэй. Он снова принялся целовать Кэнго.

  — Ты не против, если я полностью сниму с тебя одежду? — прошептал Ко.

  — Я… не знаю…

  Но рэй уже почти раздел его, лаская соски губами, пальцы проскользнули к проходу.

  — Нет! — вскричал Кэнго.

  — Только пальцы, — шепнул рэй, — я осторожно.

  Снова спустившись губами к органу Кэнго, Ко одновременно вошёл в него пальцами и довел просто до исступления. Охваченный возбуждением, Кэнго уже не сдерживал криков и стонов.

  — Ко, почему ты в одежде? — спросил парень. — Я хочу, чтобы ты тоже разделся.

  — Хорошо, как скажешь, — рэй снял с себя всю одежду и обнаженный, улегся рядом с Кэнго. Парень покосился на его вставший орган:

  — Это если ты в меня… будет больно?

  — Не исключено, что будет, — ответил рэй, — поэтому давай пока обойдемся пальцами, пока ты не привыкнешь и не будешь готов к большему.

  Кэнго заметил, что у Ко красивое тело, но постеснялся это сказать вслух, он осторожно провёл пальцем по груди рэя, будто боясь, что его отругают.

  — Наверное, ты бы хотел кого-то опытного, а я всего лишь школьник, который всего боится и ничего не умеет, — разочарованно вздохнул Кэнго.

  — Всему своё время, — ответил рэй. Он начал гладить парня между бедер, а пальцами второй руки полностью вошёл. Кэнго был возбуждён просто до предела.

  — Возьми меня, Ко, пожалуйста, нет сил терпеть! — закричал Кэнго.

  — Ты уверен? Давай лучше не надо?

  — Пожалуйста, умоляю тебя! — закричал парень, сгорая от желания.

  — Ладно, я буду очень осторожен, — сказал рэй. Он вошёл в него, останавливаясь с каждым толчком.

  Кэнго вскрикнул, вцепившись в Ко.

  — Тебе больно? — спросил рэй.

  — Да, — ответил парень.

  — Прекратить?

  — Нет, продолжай.

  Он почувствовал рэя в себе, боль смешалась с нечеловеческим возбуждением.

  — Возьми меня, Ко, — повторял парень, как в бреду. Рэй проник глубже и начал двигаться. Кэнго был не в себе, охваченный страстью.

  — Как ты, все хорошо? — шепнул Ко.

  — Да, — прошептал парень. Возбуждение достигло апогея и вскоре он кончил.

  — Ко…

  — Что, мой дорогой, ты не жалеешь?

  — Нет, я не жалею, мне было так хорошо, что просто голова кругом, хочу остаться с тобой, — Кэнго обнял рэя и прижался к его обнаженному телу.

  — Видишь, ничего страшного не произошло, зря ты так боялся и переживал.

  — Да. Ко, ты же не покинешь меня теперь, когда мы переспали? — Кэнго посмотрел на рэя.

  — Нет конечно, откуда такие глупости к тебе в голову лезут? — спросил Ко, обняв парня и поглаживая его по спине.

  78

  Когда Кэнго проснулся и вспомнил события минувшей ночи, его охватил стыд и он натянул на себя одеяло почти по самую шею.

  — Ко? — закричал парень. — Ты где?

  — Здесь я, — отозвался рэй. — думаешь, что я уже бросил тебя? Я тебе кофе в постель несу.

  Когда Ко вошёл в комнату, Кэнго покраснел. Рэй и правда нес кофе ему в постель.

  — Доброе утро, — Ко наклонился и начал долго целовать парня в губы.

  — Ко, — проговорил Кэнго, — то, что вчера между нами произошло… тебе… понравилось?

  — О, я был на десятом небе от счастья, это было просто волшебно! Обладать тем, кто безумно нравится, это дорогого стоит, да ещё и быть у него первым…

  — Отвернись, пожалуйста, я переоденусь, — сказал Кэнго, — мне в школу пора.

  — Хорошо, я зайду за тобой после уроков.

  Но, не выдержав, рэй обернулся и, обняв обнаженного парня, у которого из рук попадала вся одежда, снова принялся целовать его. В эту минуту в комнату залетела разъяренная Маю:

  — Так вот где ты пропадал ночью, я так и знала!

  Она накинулась на Ко:

  — Ты совратил моего брата, извращенец, а ведь он несовершеннолетний! Я сдам тебя в полицию.

  — Не трогай его! — закричал Кэнго, впопыхах одеваясь. — Он ни в чем не виноват!

  — Чертов извращенец! — не могла успокоиться Маю.

  Рэй не знал, что ей ответить на это.

  — Кэнго, собирайся! — продолжала кричать Маю и, отвесив брату подзатыльник, едва не за шиворот вытащила его из квартиры. — А с тобой, — она обернулась на Ко, мы ещё будем разбираться. И за то, что ты развращаешь школьников, будешь отвечать по закону!

  Ко растерянно смотрел им вслед, не зная, что делать.

  — Какого черта ты лезешь в мою личную жизнь?!! — вскричал Кэнго, когда они вышли на улицу. — Ко — мой парень, мы встречаемся.

  — Ты спишь с ним!

  — Даже, если так, это моё личное дело, с кем мне спать!

  — Ты забываешь, что ты несовершеннолетний! — сказала Маю. — И мы несем за тебя ответственность!

  — Посмотри на себя, какая ответственность?! Ты — алкоголичка и тебя нужно лечить.Ты всегда пьяная, даже сейчас, утром, от тебя разит перегаром, как от грузчика. Ты цепляешься к каждому парню на улице или в баре, как уличная девка! Мне стыдно, что у меня такая сестра. Сколько раз я сгорал со стыда, смотря, как ты, пьяная, лезла к парням, даже к моему другу Акире!

  Маю была шокирована суровой отповедью брата.

  — Я переживаю за тебя, — уже не так грубо сказала она. — Все знают, что он озабоченный, ты лишь очередная игрушка.

  — Плевать я хотел на этих всех! Ты не знаешь его так, как я, он — нормальный. И у нас все хорошо. Ты просто завидуешь, что он выбрал меня, а не тебя! Оставь меня в покое и не лезь больше в мою личную жизнь, — разозлился Кэнго, но слова сестры не выходили у него из головы: «Ты — лишь очередная игрушка».

  Митсеру искоса посмотрел на Шики. Син, как всегда, сидел, развалившись в кресле, закинув ногу на ногу, в камуфляже, с  дорогой сигаретой в руке. После того, как Шики брал его грубой силой, Митсеру начал постепенно к этому привыкать и вошёл во вкус. Сейчас ему жутко хотелось, чтобы син все это с ним повторил, Митсеру изнемогал от желания.

  — Что, — с усмешкой проговорил Шики, — хочешь, чтобы я взял тебя?

  — Да, — признался Митсеру. — Очень хочу.

  — Вот, я же говорил тебе, что потом ты сам будешь просить меня. Хорошо, становись к стене, — сказал син, — пока ещё у меня есть на тебя время, но скоро его не будет. Обопрись руками о стену.

  Проведя пальцами по гладким ягодицам парня, Шики ворвался в него. Митсеру с облегчением простонал, зависимый от этой грубой близости с Шики, с которой могли сравниться разве что дикие ласки Хомураби. Не так давно Митсеру понял, что только Шики способен удовлетворить его необъятную страсть и похоть.

  — Можешь одеваться, — закончив, сказал син.

  Застегнув брюки, парень посмотрел на него:

  — Шики, я бы тоже хотел тебя…

  Син усмехнулся:

  — Размечтался, Митсеру. Это удовольствие тебе недоступно.

  Неожиданно, парень наклонился к сину и начал целовать его в губы. Шики опешил. Мимолетно ответив на поцелуй, он оттолкнул парня:

  — Я предупреждал тебя, Митсеру: ничего личного. Я просто удовлетворял свои потребности, — син внимательно посмотрел на него: — неужели тебе нравится десятилетний ребёнок? Ты педофил?

  — Я же знаю, что тебе далеко не десять лет!

  — По возрасту мне уже не лет, а веков, — ответил син, вернувшись в своё кресло. Снова закинув ногу на ногу, он подкурил сигарету. У Шики была одна черта — что бы ни произошло, он не показывал вида, что его это задело. Син безумно комплексовал, что выглядел как десятилетний ребёнок. Из-за этого он ни с кем не хотел заводить отношений, да и не считал, что они нужны ему. Холодный, безжалостный, он ни к кому не питал чувств, живя ради одной-единственной цели: чтобы в обоих мирах воцарилась безраздельная власть Хомураби, а, стало быть и его детей тоже.

  — Кроме того, — дополнил син, — скоро у меня совершенно не будет времени ни на тебя, ни на то, чтобы гоняться за твоим братом, сам занимайся этой ерундой.

 Харука гулял с Исаму. Они переезжали из отеля в отель, чтобы сбить синов со следа, встречаться с братом Исаму больше не хотелось. Никогда. Он жил Харукой, жил его улыбкой, делая все, чтобы мальчику было с ним хорошо. Да так и было, пока речь случайно не заходила об Акире-Рюуко. Тогда Харука менялся прямо на глазах и Исаму с болью ощущал, что мальчику, поглощенному своими переживаниями, на него становилось просто плевать. Исаму всеми силами избегал тем, которые хоть немного затрагивали воспоминания об Акире. Пока Харука не вспоминал о нем, все было хорошо. Исаму боялся спросить, собирается ли он вообще возвращаться на учёбу в Лондон. Как мечтал он уехать туда вместе с Харукой! Или куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Подальше от Акиры, от брата, от Шики, от терзающих душу воспоминаний. Исаму верил, что если Харука будет далеко отсюда, он быстрее забудет свою неудавшуюся любовь и у него появится шанс завоевать сердце мальчика.

  Сегодня они весь день гуляли в парке, катались на каруселях, пили молочные коктейли и ели мороженое.

  — Исаму, — не пей больше алкоголь, — сказал Харука.

  — Мне все равно на алкоголь, я пью, когда мне больно или, чтобы развлечься. Брат постоянно заставлял меня пить, чтобы я был податливее и потом творил со мной, что хотел.

  Харука засунул ему в рот мороженое на палочке:

  — Попробуй вот это. Как хорошо, когда есть много денег и можно покупать все, что хочется, кроме… любви.

  — Когда ты такое говоришь, — печально сказал Исаму, — мне начинает казаться, что тебе все равно на меня. Дай мне шанс, Харука, пожалуйста…

  Мальчик посмотрел на него и прищурился.

  — Он у тебя есть, — Харука снова протянул ему мороженое, но вместо мороженого, Исаму потянулся к его губам. Мальчик с удовольствием ответил на поцелуй. Исаму посмотрел ему в глаза:

  — Тебе нравится?

  — Да, очень, — признался мальчик, — ты мне нравишься, Исаму, твои губы такие же сладкие, как это мороженое, — Харука смотрел на него и улыбался.

  79

  Широганэ разглядывал лицо спящего Рюуко. Король рэев сладко спал, улыбаясь во сне. Тень любовалась его совершенной красотой, безмолвно поглаживая по щеке.

  «Зачем я все это себе накручиваю?» — подумал Широганэ. — «Рюуко здесь, со мной, и все хорошо. Надо оставить прошлое в покое, пора бы». Он накинул пальто и вышел на балкон подышать свежим осенним воздухом. Внимание привлекли чёрные движущиеся точки на горизонте, их было очень и очень много. Широганэ принёс бинокль и глазу его открылась ужасающая картина: несметное полчище синов и кокути во главе с Хомураби и его детьми двигалось в сторону резиденции короля рэев. Широганэ выронил бинокль.

  — Рюуко!! — не своим голосом закричал он.

  Король Света проснулся:

  — Ты чего так кричишь, любимый, с самого утра?

  Широганэ забежал в спальню:

  — Рюуко, беда! Хомураби с громадным войском синов направляется прямо сюда!

  Рюуко поднял на него глаза:

  — Широганэ, ты шутишь что ли?

  — Какие шутки, Рюуко, надо срочно что-то делать, они скоро будут здесь!

  Король рэев наспех накинул одежду и выбежал на балкон. Подняв бинокль, он посмотрел в него.

  — О боги, я побегу, дам распоряжения рэям. Нужно срочно запереть ворота, мы сейчас не потянем такую орду, у нас ничего не готово!

  — Надо немедленно позвонить Шисуи! — проговорила Тень. — Пусть утихомирит свое чудовище, только Шисуи может достучаться до него.

  — Позвони сам, мне некогда, Широганэ. Сообщи своим синам, пусть как можно скорее собирают войско для битвы с синами Хомураби.

   Рюуко вылетел из спальни, его белые одежды, как попало застегнутые, развевались на ветру. Как мудрый, опытный правитель, король Света долго не раздумывал, он молниеносно отдавал приказы. Рэи немедленно заперли ворота резиденции и выставили во дворе вооруженную охрану. Тем временем, он кинул клич, чтобы собирали огромное войско. Рюуко надеялся, что они продержатся в этих стенах, пока будут ждать подкрепление.

  Шисуи возился в баре, когда услышал телефонный звонок:

  — Широганэ? Что случилось?

  — Твоё чудови… Хомураби идёт с огромнейшим войском на резиденцию Рюуко прямо сейчас! Беда…

  Как громом пораженный, Шисуи выронил трубку.

  Кэнго и Ко сидели в баре за столиком.

  — Можно остаться у тебя сегодня? — спросил парень.

  — Нет, Кэнго, не стоит пока, — ответил рэй, — ты же видишь, какая реакция у твоей сестры…

  — А может сестра это просто причина, чтобы отделаться от меня? Она мне так и сказала, что я — очередная твоя игрушка!

  Ко взял его за руку и со всей страстью посмотрел в глаза:

  — Чепуху не говори, пожалуйста. Я не собираюсь тебя бросать, ты с каждым днём все больше и больше нравишься мне…

  Кэнго смутился и опустил взгляд:

  — Больше, чем уверен, что сестра просто ревнует, потому что ты давно нравишься ей, так что не стоит обращать особого внимания на Маю.

  К столику подошел Шисуи.

  — Что случилось? На тебе лица нет, — сказал рэй.

  — Беда, — ответил король Света. — Хомураби с огромным войском идёт на резиденцию Рюуко, там и Широганэ. Нужно срочно собирать рэев.

  Ко и Кэнго переглянулись.

  — Твой возлюбленный, обожаемый Хомураби, — сказал рэй. — Нужно снова браться за оружие…

  — Я тоже пойду, — сказал Кэнго.

  — Исключено! — ответил Ко. — Это будет серьёзная битва, тебя первого сметут.

  — А если что-то случится с тобой?! — спросил Кэнго.

  — Не переживай, со мной все будет хорошо, мне не привыкать.

  — Не паникуй, Широганэ, пожалуйста, — сказал Рюуко.

  — Проклятое чудовище, как я ненавижу его! — не выдержал Широганэ. — Сколько нам всем из-за него пришлось пережить, сколько боли вытерпеть! И почему ты не убил его тогда? Пожалел, а он тебя не пожалеет.

  — Во-первых, я не его пожалел, а Шисуи, который не пережил бы такого горя, а, во-вторых, если я буду поступать, как Хомураби, чем я тогда буду от него отличаться?

  — Если он убьет тебя во второй раз, я больше ТАКОГО не переживу, — проговорила Тень. — Не смогу вытерпеть все это ещё раз… Не зря меня мучили эти кошмарные сны…

  — Никто меня не убьет, Широганэ, успокойся. Тогда меня отвлёк Саваки, но теперь я стал умнее и голыми руками меня не возьмешь. Идём, нужно проверить чёрный ход, на случай, если придётся бежать.

  Хомураби торжествовал: наконец-то настал его день, он представлял лица Рюуко и Широганэ, ни о чем не подозревающих, когда они увидят его во главе громадного полчища. Злорадная улыбка не сходила с губ повелителя Теней. По обе стороны от него шли Саваки и Шики. Саваки умолял Хомураби простить его. Хомураби позволил ему вернуться, потому что сейчас любая помощь была хороша, но в душе доверие к сину он потерял. Саваки бросил его в самый трудный и ответственный момент ради любовника, такое нельзя спускать с рук. Хомураби думал сделать своей правой рукой Шики. Син помог ему снова поверить в себя и обрести магическую силу. Благодаря Шики, собственно, он сейчас снова здесь, готовый к реваншу, который запомнят надолго.

  Войско Хомураби подступило к резиденции Рюуко.

  — Сейчас нанесем визит в их любовное гнездышко! — захохотал Хомураби.

  — Они заперли ворота изнутри! — сообщили сины.

  — Рюуко проворнее, чем я думал.

  Сины попробовали перелезть через забор, но получили стрелы, пропитанные ядом, от затаившихся за забором рэев.

  — Разбиваем здесь лагерь, нам спешить некуда, — сказал Хомураби. — Эти крысы или сдохнут в своей резиденции или сдадутся мне.

  Войско Хомураби осадило резиденцию Рюуко. Сины начали разбивать шатры. Они развели костёр, чтобы греться и варить пищу.

  — Они осадили резиденцию и разбивают лагерь, — сообщил один из рэев.

  — Ясно, — ответил Рюуко.

  Широганэ был мрачнее тучи.

  — Ты сообщил синам, чтобы собирали войско как можно быстрее?

  — Да, — тихо, без всякого настроения, ответила Тень. Рюуко подошёл и поцеловал Широганэ в губы:

  — Не отчаивайся, любимый. Они не одолеют нас. Несколько дней мы точно тут продержимся, за это время соберем громадное войско. Твои сины, мои рэи, плюс рэи, которые подчиняются Шисуи. Мы задавим их численностью.

  — Ты думаешь, что Шисуи, сходящий с ума по Хомураби, встанет на нашу сторону? — спросила Тень.

  — В любом случае, его рэи никогда не примут власть Хомураби и будут сражаться на нашей стороне. Если, вдруг, им удастся ворваться сюда, у нас есть козырной туз в рукаве — чёрный ход, о котором знаем только мы.

  Хомураби грелся у костра, когда на горизонте начали маячить  движущиеся точки.

  — Это ещё что такое? — владыка Тьмы взял бинокль.

  Он был весьма удивлён, увидев, что к ним приближается войско рэев во главе с Шисуи, который был в боевом обмундировании, с оружием.

  — Хм, вот как? — проговорил Хомураби. С одной стороны ему хотелось расхохотаться, с другой разобрала злоба, что Шисуи посмел пойти против него. — Ну что ж, хочет битвы, он получит её, пора бы его проучить. Готовимся к бою! — скомандовал Хомураби. Войско повелителя Теней слишком превосходило численностью войско Шисуи и Хомураби не переставал удивляться, зачем король рэев лезет на рожон. Если он хочет войны, то непременно её получит.

  80

  — Хомураби, или ты отказываешься о своих намерений, или я вызываю тебя на бой! — крикнул Шисуи, подняв в воздух меч.

  — Ты это серьёзно, Шису? — захохотал Хомураби, хоть в груди неприятно кольнуло от того, что король рэев пошёл против него.

  — В атаку! — закричал Шисуи рэям, помчавшись с мечом на властелина Тьмы, что того немало удивило. Рэи схлестнулись в битве с синами, послышася лязг мечей и крики. Конечно, физически Шисуи никогда бы не одолел Хомураби, но у него была магическая сила. Владыка Теней отразил выпад короля рэев.

  — Ты вернул себе силу?! — поразился Шисуи. — Но как?!

  — А ты думал, я просто так сюда пришёл? — снова захохотал Хомураби. Шисуи взмахнул мечом, но меч с лязгом ударился о клинок Хомураби. Они были так близко друг от друга, что это сводило с ума, но король рэев твёрдо решил, что Хомураби теперь враг, снова напавший на миры. Хомураби с обидой посмотрел на него, в очередной раз ловко отбивая атаку. Шисуи был хорошим фехтовальщиком, он делал ставки на быстроту и ловкость. Но и Хомураби был ловок, к тому же давил своей силой. В одно мгновение перед повелителем Теней пронеслись все их жаркие ночи и слова любви. Сейчас перед ним встал немой вопрос: неужели Шисуи теперь готов так просто взять и убить его?

  Обида точила душу, как вода камень, Хомураби начал всерьёз злиться. Вначале он отбивал атаки Шисуи, но теперь начал атаковать сам, в полную силу. Король рэев с ужасом почувствовал, какой чудовищной магической силой стал обладать повелитель Теней.

  — Что, Шису, игры кончились? — со злостью сказал Хомураби. Он со всей силы ударил мечом по мечу Шисуи. Король рэев не выдержал такой мощи и уронил свой меч, сам отлетев в сторону, он упал на спину. Увидев, как Хомураби занёс над ним клинок, Шисуи зажмурился, готовясь к своему последнему часу. Но Хомураби с размаху воткнул меч в землю и расхохотался:

  — Думал, я убью тебя? Теперь ты — мой боевой трофей, — повелитель Теней перекинул Шисуи через плечо и потащил к лагерю.

  — Всех рэев в плен! — приказал он.

  Хомураби скинул ношу в открытый шатер, возле которого ярко пылал огонь кострища. Он молчал, подбрасывая поленья в огонь. Шисуи лежал, даже не пытаясь встать, как брошенный на пол манекен.

  — Хомураби, только никого не убивай, умоляю тебя, — наконец проговорил король Света. — Отпусти моих рэев.

  — Хорошо, — спокойно ответил Хомураби, — я отпущу твоих рэев, но ты останешься здесь.

  Шисуи вздохнул и промолчал. Он понял, что выбора у него нет. Пусть хотя бы рэи живыми вернутся домой.

  — Почему ты пошёл против меня? — спросил Хомураби, продолжая заниматься костром. Начало темнеть.

  — А почему ты снова пошёл против нас?! — вскричал Шисуи. — Я делал ради тебя все, что мог, ты же сбежал, чтобы снова напасть!

  — А тебе нравилось видеть меня униженным, растоптанным, лишенным силы, на посмешище людям, которые плевали мне в спину, называя чудовищем? Таким ты хотел видеть меня? Безвольным, сдавшимся, с детьми на руках? Это не я и я никогда таким не стану, Шису, смирись с этим.

  — Я думал, ты был счастлив со мной, я старался, — разочарованно проговорил король рэев, подложив руки под голову. Он смотрел, как языки пламени лизали поленья в костре, а на небе зажглись первые планеты.

  — Я был счастлив с тобой, — ответил Хомураби, — но этого мало. Такая жизнь не для меня, а я не создан для неё.

  — Прошу, только не убивай Рюуко и Широганэ!

  — Ты думаешь, что я монстр, который собрался в это предприятие лишь ради того, чтобы кого-то убить? Если они признают меня повелителем миров, отрекутся от престола, я никого не трону. Пусть катятся себе на все четыре стороны, мне плевать на них. Если же нет — пусть пеняют на себя.

  Шисуи вздохнул.

  — Где ты взял силу?

  — Слышал легенду про котел магической силы, из которого пили древние? Так вот, это не легенда, все это существует, Шики показал его мне. Думаю, сегодня ты прочувствовал, какой невероятной силой я наполнился.

  Шисуи ещё более тяжко вздохнул. Они замолчали. Только дрова потрескивали в костре.

  — Я скучал… — проговорил Хомураби. — А ты?

  — Я и сейчас скучаю, — ответил король рэев. — По тому Хомураби, который жил со мной в лесу, с которым я был так счастлив, как мне казалось…

  Хомураби залез в шатер и посмотрел на короля Света, на лице которого плясали блики от костра.

  — Шисуи, любовь моя, с ума по тебе схожу…

  — Наверное, твоя единственная любовь — это власть над другими.

  Хомураби взял короля рэев за руку. В его огромной ладони рука Шисуи казалась совсем маленькой, беспомощной.

  — Шисуи, ты дрожишь… боишься меня?

  — Мне холодно.

  Хомураби снял с себя теплую накидку и накрыл его, будто одеялом. Шисуи продолжал лежать, подложив руку под голову, волосы его в беспорядке спутались, в них были сухие осенние листья. Хомураби не выдержал, прилег рядом и обнял его. Пламя костра начало ещё больше разгораться, неся тепло и свет.

  — Шисуи, — проговорил Хомураби, — ты ещё любишь меня?..

  Король рэев молчал, он был уставший и обессиленный.

  — Да, Хомураби, — наконец ответил он. — Я люблю тебя. Я очень тебя люблю.

  Повелитель Теней почувствовал, как огромный камень с грохотом свалился с его души. Он приподнялся и склонился над Шисуи.

  — Шису, мне так тебя не хватало, если б ты только знал… — сказал он, прикасаясь к нежным губам короля рэев. Вначале Шисуи никак не реагировал, но потом не сдержался и начал отвечать на поцелуи владыки Теней.

  — Ты хочешь меня? — спросил Хомураби.

  — Было время, когда ты не спрашивал, чего я хочу, брал меня, как хотел, когда хотел, как свою вещь.

  — Ты же не хочешь, чтобы это время вернулось?

  Хомураби начал медленно целовать его в шею. Шисуи запрокинул голову и закрыл глаза.

  — Ты согрелся?

  — Да, — прошептал Шисуи, получая невероятное удовольствие от поцелуев Хомураби, который начал не торопясь расстегивать на нем одежду. Шисуи присел и сам помог избавиться от одежды. Хомураби снял одежду с себя. Они сидели напротив друг друга, на их обнаженных телах играли блики огня. Владыка Тьмы смотрел на нежные точеные плечи Шисуи, на его тонкие руки, на его горящие при свете огня глаза.

  — Шисуи, неужели ты был готов сегодня меня убить?

  — Нет, Хомураби, я не собирался тебя убивать, я контролировал каждое своё движение. А ты убил бы меня?

  — Убить тебя? Это все равно, если бы я отрубил себе руку, или ногу, или даже голову, — ответил Хомураби. Они продолжали смотреть друг на друга. Шисуи потянулся к Хомураби, обняв его за шею, его губы потянулись к губам властелина Тьмы и слились в страстном поцелуе.

  — Мой мальчик, как я скучал по тебе… — прошептал Хомураби, опуская  Шисуи на лисью шкуру. Король рэев смотрел на его мощную грудь, сильные плечи, он провёл рукой по груди Хомураби. Повелитель Теней начал покрывать поцелуями стройное, совершенное тело призванного короля Света.

  — Я тоже по тебе очень скучал, — прошептал Шисуи, — все глаза себе выплакал.

  Хомураби простонал, будто от боли:

  — Прости…

  Шисуи вскрикнул, когда губы Хомураби коснулись места между его бедер. Повелитель Теней умело доводил его до исступления, а потом вошёл. Всю ночь они предавались ласкам, изголодавшись друг по другу. Шисуи просил брать его снова и снова, как в бреду, признавался Хомураби в любви. Наконец, измотавшись, он прижался к властелину Тьмы, положив голову ему на грудь.

  — Мне холодно, — прошептал Шисуи.

  Хомураби накрыл его накидкой и обнял обеими руками.

  — Недавно вспоминал, как мы с тобой познакомились, — сказал Шисуи. — Тогда ты почти насиловал меня, было так больно, так ужасно…

  — А сейчас? Тебе нравится так, как сейчас? — посмотрел на него Хомураби.

  — Да, мне нравится.

  — Прости меня, Шисуи. За все.

  Король рэев крепче прижался к нему, его глаза сами закрылись. Костёр продолжал гореть, согревая их всю ночь.

  81

  Рюуко решил, что спать сегодня они будут по очереди, случиться могло все, что угодно, поэтому нужно быть на чеку. Широганэ спал у короля рэев на коленях. Рюуко гладил его по голове и перебирал серебряные шелковистые волосы, его руки успокаивали Тень, которая весь день была на взводе. Вошёл один из рэев и Широганэ сразу же проснулся: сон его сегодня был слишком чутким. Вернее, подобие сна.

  — Призванный король Света Шисуи с немногочисленным войском напал на Хомураби, был разбит и взят в плен. Только всех пленных рэев Хомураби почему-то отпустил…

  Широганэ и Рюуко переглянулись.

  — Хорошо, спасибо, — ответил король рэев, — сообщи, как только что-то будет известно.

  — Он что, идиот?! — возмущался Рюуко. — Не мог подождать, пока мы соберем огромное войско, чтобы дать достойный отпор?

  — Шисуи знает, что Хомураби не убьет его, — сказал Широганэ. — А может это была всего лишь уловка, чтобы встретиться с возлюбленным.

  Он снова лег на колени Рюуко.

   — Ничего, любовь моя, очень скоро мы поставим Хомураби на место, — сказал король Света.

  Шисуи проснулся в шатре, накрытый накидкой Хомураби. Он почувствовал запах костра и готовящихся на нем блюд. Хомураби хозяйничал в лагере. Шисуи поплотнее завернулся в накидку, он не знал, что ему делать, вылезать из шатра под любопытные и насмешливые взгляды синов ему вовсе не хотелось.

  Повелитель Теней не заставил себя долго ждать и вскоре залез в шатер, он нес дымящуюся похлебку.

  — Доброе утро, — сказал Хомураби и, не давая Шисуи опомниться, начал страстно целовать его в губы. — Я принёс тебе завтрак.

  Король рэев сел, накидка, которой он прикрывался, сползла, обнажая прекрасное стройное тело. Глаза Хомураби снова загорелись страстью. Плотно завесив шатер, он содрал с Шисуи накидку и опустил его на лисью шкуру, покрывая поцелуями.

  Шики рвал и метал.

  — Опять здесь Шисуи! — злобно кричал он. — Это может испортить все, к чему мы с таким упорством шли. Он просто околдовал Хомураби и тот ходит сам не свой, с одними мыслями в голове, когда в такой момент думать надо совершенно о другом! Это единственное в мире существо, которое имеет на Хомураби такое сильное влияние, будь он неладен.

  — Кому ты это рассказываешь, — усмехнулся Саваки. — Уж в его резиденции я такого насмотрелся… Один раз Хомураби позвал меня в свою спальню, понаблюдать, как он будет развлекаться с Шисуи.

  — Его заводит, когда кто-то за этим наблюдает?

  — Понятия не имею. Делал он это с целью наказать Шисуи и у того потом был сильнейший нервный срыв, мне пришлось даже искать лекаря.

  — И вот теперь он всю ночь провёл с ним в шатре и опять сейчас там же! — не мог уняться Шики.

  — Ну, пока есть время, — отвечал Саваки, — пусть натешится вдоволь. Посмотрим, сколько продержатся Рюуко и Широганэ, рано или поздно, им придётся оттуда выйти, кажется, мы застали их врасплох.

  На самом деле Саваки сильно переживал, как там Джеро, жив ли он вообще? И уйти он не мог, во второй раз Хомураби точно не простит его.

  Джеро почувствовал себя лучше. Мысли о том, что Саваки не бросил его и по-прежнему любит, возвращали к жизни. Парень сбежал из больницы, так как не любил подобные места, да никогда в них и не был. Он не любил людей и сторонился их, как маленький дикий котёнок, даже сам не зная, почему, его даже считали аутистом. Саваки был единственный, с кем парень общался, не считая клиентов, которые время от времени покупали картины. Парень был сиротой и детство провёл в доме для сирот-инвалидов, потом вернулся в старый дом матери, которая давно умерла. Может быть, после жизни в приюте, он начал сторониться людей. Джеро уже и сам этого не помнил.

  Парень вернулся домой и сразу же принялся рисовать. Его новые картины были куда более оптимистичнее предыдущих: свет за распахнутой дверью, корабль, плывущий на огонь маяка, маленький остров в бушующем море. Джеро ждал, ждал, когда же, наконец, к нему вернётся Саваки.

  — Хомураби, сколько же в тебе страсти, — проговорил Шисуи, снова схваченный в его крепкие объятия. — Я не успел ни поесть, ни привести себя в порядок.

  — Прости, любимый, я не сдержался, увидев тебя без одежды… — ответил властелин Тьмы, покрывая его плечи жаркими поцелуями.

  — Ты просто не даёшь мне эту одежду надеть.

  Хомураби ослабил объятия и выпустил Шисуи, который туго замотался в накидку. Повелитель Теней достал расческу и начал расчесывать его спутанные зелёные волосы, доставая из них сухие листья.

  — Мне бы не хотелось, чтобы ты одевался, — сказал он, — пока есть время, я бы хотел весь день и всю ночь провести здесь с тобой, но, если хочешь, я уйду.

  — Нет, — ответил Шисуи, — я не хочу, чтобы ты уходил, не уходи никогда… — развернувшись, он жарко обнял Хомураби, который крепко обнял его в ответ. Они снова начали целовать друг друга.

  — Шисуи, я с ума схожу, вспоминая о прошедшей ночи, — сказал Хомураби, — твоя страсть, твои признания…

  — Для начала я был бы не против позавтракать, у меня голова уже кружится от голода.

  — Да да, — спохватился Хомураби, — я принесу тебе все, что захочешь.

  Он сию же минуту побежал на полевую кухню. Шики с недовольством и раздражением наблюдал за ним.

  — Хомураби, — сказал он, — чем прыгать перед королём рэев, не лучше было бы обсудить дальнейшие планы?

  — Для вас я повелитель Хомураби, — ответил владыка Тьмы.

  — Если все силы ты будешь тратить на любовные утехи, вряд ли станешь повелителем, — ответил Шики.

  — Я уже повелитель, — ответил Хомураби и, наложив в огромную миску разных блюд, приготовленных на костре, снова направился в шатер. — Дерзкий син, — на ходу проговорил он.

  82

 Хомураби чавкал на весь шатер, набирая горстями еду прямо руками и отправляя её к себе в рот. Шисуи, наблюдая за ним, начал хохотать. Повелитель Теней посмотрел на него:

  — С меня смеешься?

  — Хомураби, ты никогда не изменишься, — сказал Шисуи, аккуратно беря рис палочками.

  — Ты же меня таким любишь, — ответил Хомураби, продолжая набивать желудок.

  Шисуи весь день гнал от себя мысли о том, кого он любит: существо, которое несёт смертельную угрозу его друзьям.

  — О чем задумался? — спросил Хомураби, продолжая чавкать и причмокивать.

  — Хотелось бы выйти отсюда на белый свет, но не хочется встречаться с твоими синами.

  — Я отправлю их чуть подальше, пусть тренируются.

  — Я бы тоже непрочь потренироваться с тобой, — сказал король рэев.

  — Ты серьёзно? Смотри, если что задумал, все твои планы обречены на провал.

  Хомураби выполз из шатра, отдав синам приказ начать тренировку и Шисуи, наконец, смог выйти. Погода выдалась хорошая.

  — О, ты забрал мой меч! — обрадованно сказал Шисуи, беря в руки оружие. — Давай потренируемся, Хомураби.

  — Что ж, хорошо. Но предупреждаю, я наполнился такой силой, которую тебе не одолеть, если ты задумал сбежать.

  — Стало быть, я снова твой пленник?

  — Мне показалось, тебе нравится это, — сказал Хомураби, сверкнув мечом.

  — А, если бы я выпил из того котла? — спросил король рэев.

  — Думаю, тогда наши силы сравнялись бы. Но что думать о том, чего все равно не будет, — сказал Хомураби, молниеносно отразив выпад Шисуи. Верткость и прыть короля рэев поражали. Стройный, гибкий, как ствол молодого дерева, Шисуи делал сальто, кувыркался и показывал такие трюки, которые не переставали удивлять властелина Тьмы. У Хомураби была хорошая реакция и сила — основные его козыри. Шисуи был и здесь, и там, Хомураби едва успевал отражать его выпады, но когда они схлестнулись вблизи, клинок к клинку, Хомураби начал давить своей силой и Шисуи упал на спину. Властелин Тьмы продолжая давить на клинок короля рэев, пока у того не разжались пальцы, и он не выпустил меч. Хомураби лежал сверху и довольно ухмылялся.

  — Надеюсь, ты больше не сомневаешься в моей силе, Шисуи.

  Он смотрел на соблазнительные губы короля рэев, которые находились так близко от него и больше не мог сдерживаться.

  Рэи возвращались домой, обсуждая между собой происшедшие события.

  — Нужно освободить нашего короля, который остался в лапах чудовища.

  — А вы уверены, что он этого хочет? — раздался сзади насмешливый голос. Рэи обернулись и увидели очень красивую девушку, с длинными голубыми волосами. У неё была белая кожа, будто сотканная из самого льда, она с лёгким презрением смотрела на них. Конечно же это была син Хирю.

  — Ваш король — любовник Хомураби, — победоносно сказала Хирю, — это знают уже все, видимо, кроме вас. Ваш заклятый враг — его возлюбленный.

  Пустив свой яд, Хирю отправилась дальше, довольная собой, рэи в растерянности смотрели ей вслед.

  Все продумал мудрый Рюуко, кроме одного — в резиденции находилась Лулу, которая состояла теперь в свите Широганэ. Дождавшись середины ночи, когда охрана устанет и захочет спать, син подошла сзади и с силой ударила рэев своим кнутом, смоченным в сильном снотворном. Кнут был настолько длинный, что охватил десять рэев, рассекая их кожу до крови. Вскоре они заснули. Лулу отперла ворота и сказала синам, находившимся по ту сторону ворот:

  — Проход свободен!

  Хомураби оставил в шатре спящего Шисуи и во главе синов двинулся в резиденцию Рюуко.

  — Добро пожаловать, повелитель Хомураби! — сказала Лулу, приветливо улыбаясь властелину Тьмы.

  — Я рад, что ты осталась верна мне, дочь, — тоже улыбнулся ей Хомураби, — за преданность мне ты будешь вознаграждена.

  В комнату забежал рэй, который следил за происходящим.

  — Хомураби со своими синами уже во дворе резиденции! — вскричал он.

  — Немедленно заприте двери здания! — ответил Рюуко. — Все, кто есть в нем, уходите через чёрный ход, это приказ!

  — Но как они проникли сюда?! — воскликнул Широганэ.

  — Нет времени думать об этом, любимый. Как только последний рэй покинет это здание через чёрный ход, следом уйдем и мы, заперев за собой потайную дверь.

  — Вперёд! — закричал Хомураби. — Выбиваем дверь резиденции!

  — Да здравствует повелитель Хомураби! — кричали сины. Они взяли здоровое бревно и начали выбивать дверь.

  — Поймаем их, как крыс в крысоловке, — хохотал Хомураби.

  После двадцатого раза дверь, наконец, поддалась, и сины ворвались в резиденцию истинного короля Света.

  — Здесь никого нет, — сказали сины.

  — Куда они могли исчезнуть? Как сквозь землю провалились, — разозлился Хомураби. — Наверное, ушли через чёрный ход. Ищите потайную дверь! — скомандовал он.

  Сины проверяли все, что можно, но двери так и не нашли. Никто, кроме посвящённых, никогда не нашёл бы потайную дверь, через которую удалось уйти рэям. Стена внешне ничем не отличалась от остальных и только тот, кто знал секрет, мог отпереть её. Но Лулу не знала, где находится чёрный ход и это спасло рэев, позволив им уйти.

  — Берите себе все, что видите! — кричал Хомураби. — Разграбим резиденцию Рюуко до самого основания.

  Сины шныряли по комнатам, в поисках наживы. Резиденция истинного короля Света была полностью захвачена Хомураби.

  Рюуко крепко держал за руку Широганэ, во второй руке была свеча, пламя которой постоянно колебалось, и скоро они остались в абсолютной темноте.

  — Все хорошо, Широганэ, я выведу нас отсюда. Войско трёх королей скоро будет готово к бою и мы с огромной силой ударим по синам чудовища.

  83

  — Хомураби?! — послышался взволнованный голос Саваки возле шатра. Повелитель Теней спал чутко, как зверь, и моментально проснулся. Шисуи сладко дремал в его объятиях.

  — Ну что там случилось, в такую рань? — недовольно спросил Хомураби.

  — Это очень и очень срочно, — ответил Саваки.

  Хомураби аккуратно положил спящего Шисуи, прикрыв его шкурой, сам наспех оделся и вылез из шатра:

  — Что случилось, Саваки?

  — Они собрали огромное войско и идут на нас, — проговорил син. — Пройдёт чуть более часа и они будут уже здесь.

  Хомураби подскочил.

  — Немедленно готовтесь к бою: ты будешь командовать левым флангом, Шики — правым, я встану в центре. Иди немедленно, я сейчас присоединюсь.

  ПовелительТеней снова вернулся в шатер:

  — Шисуи, просыпайся.

  — Что случилось, Хомураби? Ещё так рано… — пробормотал сонный король рэев.

  — Нужно вставать, это срочно, — сказал Хомураби, — пока одевайся, сейчас я принесу тебе завтрак.

  Шисуи сел, кутаясь в шкуру:

  — Что произошло?

  — Потом. Одевайся, делай, что говорю, если не хочешь сидеть здесь без одежды.

  Сины поспешно готовились к бою.

  — Посмотри на это, — сказал Шики, — скоро битва не на жизнь, а на смерть, на карту поставлено все, а он продолжает суетиться, пытаясь угодить этому зеленоволосому!

  — Успокойся, Шики, все будет хорошо. Зададим им жару!

  — Ты видел численность их войска? — спросил Шики. — Ты думаешь, нам удастся их одолеть?

  — Не забывай, что у нас ещё есть кокути, они им всех рэев передушат, — ответил Саваки.

  — Быстрее, Шисуи, — торопил Хомураби. — К чему такая спешка? — спросил король рэев, который едва не давился рисом. — Я не могу так глотать пищу, засовывая её в рот руками, как это делаешь ты.

  Покончив с завтраком, Хомураби достал наручники и бесцеремонно застегнул их на руках Шисуи, а длинную цепь застегнул на его ноге.

  — Нет, Хомураби, нет! — вскричал Шисуи.

  — Тише, любимый, — проговорил повелитель Теней,— я это сниму, как вернусь, обещаю. Это для твоего же блага, чтобы ты не натворил глупостей, когда начнётся бой.

  — Бой?!

  — Да, твои друзья окружают меня со всех сторон, идут несметным войском. В течении часа они будут здесь.

  — О нет… Хомураби, если ты кого-то из них убьешь, считай, что ты потерял меня навсегда!

  Хомураби посмотрел на него горящими зелеными глазами:

  — А если они убьют меня? Меня тебе не жалко? Кого ты выбираешь, Шисуи? Либо они, либо я.

  — Ты все это затеял, Хомураби! И снова заставляешь меня страдать, разрываясь между вами на части.

  — Поэтому пришлось приковать тебя цепью, любовь моя. Все, Шисуи, я должен идти, — Хомураби лизнул его в губы, — люблю тебя, мой мальчик.

  — Хомураби, немедленно освободи меня! Хомураби! — но властелина Тьмы уже и след простыл.

  Рюуко шёл впереди войска, одет он был по-военному, с мечом наперевес. Шутить с Хомураби король Света вовсе не собирался, раздраженный поведением повелителя Теней до предела. Сзади шло огромнейшее полчище рэев, которые были в боевой готовности и жаждали схватки с синами чудовища. К ним присоединились и рэи, которые служили Шисуи, увеличивая количество бойцов.

  — Да здравствует истинный король Света Рюуко! — выкрикивала многочисленная толпа рэев. — Рюуко — наш король! Не допустим к власти чудовище!

  Рюуко был серьёзен, как никогда, его рубиновые глаза сверкали гневом.

  С другой стороны наступал Широганэ со своими синами, к его войску также присоединились рэи, подчинявшиеся Шисуи, чтобы сравнять количество воинов.

  — Да здравствует истинный король Теней Широганэ! — кричали сины. — Не дадим чудовищу захватить миры!

  Широганэ снова заплел волосы в тугую косу, чтобы они не мешали в битве. Он был переполнен яростью и ненавистью к Хомураби за гибель Рюуко и все свои страдания. Широганэ мечтал стереть чудовище с лица земили.

  Такого многочисленного воинства с одной и с другой стороны не видели с начала сотворения миров. Войска Рюуко и Широганэ пытались окружить Хомураби плотным кольцом. Саваки стоял во главе войска, сражающегося с синами Широганэ, Шики вывел войско для битвы с Рюуко. Считанные минуты остались до того, как противники схлестнулись клинками в грандиозном побоище. Хомураби со своим войском орудовал в центре, не давая прорваться.

  — Да здравствует повелитель Хомураби, владыка обоих миров! — орали сины.

  Рюуко дрался, как заговоренный, одним ударом он уклыдывал около десяти синов Хомураби. Широганэ тоже разозлился не на шутку, обнажив катану. Он сражался за своего короля, своего возлюбленного Рюуко.

  Что говорить о Хомураби, получившем чудодейственную силу: одним своим ударом он мог уложить около двадцати рэев.

  Битва приняла серьёзный оборот, ни одна сторона не хотела уступать другой, каждый дрался в полную силу. Разграбленную резиденцию Рюуко окружило облаком пыли, будто густым туманом. Дрались до последнего вздоха.

  — Спускайте кокути! — крикнул Хомураби.

  Вперёд вылетели свирепые монстры, как бойцовские псы, накинувшиеся на врага. Ко сражался одновременно с двумя синами и одолел их. Он не выпускал Хомураби из вида, пытаясь подступиться к нему поближе. Пользуясь случаем, что из-за пыли местность плохо просматривалась, он приблизился к властелину Тьмы, но это не укрылось от зоркого глаза Хомураби.

  — Рад приветствовать! — захохотал Хомураби и двинул ему так, что Ко отлетел в сторону и еле поднялся. Он понял, что Хомураби заполучил недюжинную силу и сражаться с ним совершенно бессмысленно. Тогда рэй, используя свои способности, обернулся белым псом и, в прыжке, ощерив пасть, собирался вцепиться в горло Хомураби клыками, но немного промахнулся, вцепившись ему в грудь.

  — Ах ты ж шавка! — вскричал Хомураби, схватив его за шкирку и, оторвав от себя, отшвырнул с нечеловеческой силой. — Пёс ничтожный!

  Но пёс успел глубоко вцепиться клыками, из раны хлестала кровь. Предупредив соратников, Хомураби попытался добраться до шатра, одной рукой прикрывая рану, а другой отбивался от противника. Он заполз в шатер и рухнул, истекая кровью, прямо под ноги Шисуи.

  — Хомураби, что с тобой?! Ты ранен??

  — Да, Шису, — сказал повелитель Тьмы и потерял сознание. Шисуи подполз к нему, насколько позволяла цепь, сковывающая его. Обладая даром исцелять, Шисуи приложил руки, звеня наручниками, к рваной ране, из которой ручьями текла кровь. Кровотечение постепенно останавливалось, а рана начала затягиваться.

  — Хомураби, очнись, не пугай меня! — кричал король рэев.

  Властелин Тьмы наконец приоткрыл глаза.

  — Хомураби, скажи мне, ты кого-то убил?!

  — Это меня пытались убить, Шисуи. Один из твоих приятелей, обернувшись шавкой, хотел перегрызть мне горло, но немного промахнулся…

  — Какой ужас! Хомураби, не выходи туда больше, пожалуйста!

  — Спасибо, что переживаешь за меня, но мне нужно вернуться к своим синам на поле боя. Рана затянулась, это ведь ты помог?

  — Да.

  — Ты настоящий волшебник, любимый, в твоих руках оживает все. Люблю тебя.

  — Хомураби, освободи меня!

 Но властелин Тьмы уже покинул шатер, наспех поцеловав его в губы.

  84

  Битва продолжалась до тех пор, пока обе стороны вконец не обессилилили. Рюуко удалось отбить свою резиденцию. Рэи погнали синов Хомураби подальше от резиденции истинного короля Света. Шисуи продолжал сидеть в шатре, звеня цепями и проклиная судьбу. В шатер забежали рэи Рюуко, узнав Шисуи, они склонили голову.

  — Вы свободны, ваше величество! — они освободили пленника от цепей. У Шисуи гора с плеч свалилась, он сильно терзался, разрываясь между друзьями и Хомураби, считая себя едва ли не предателем по отношению к друзьям. Судьба сама все решила за него: он может вернуться. Конечно же, в глубине души Шисуи хотел остаться с Хомураби, но сейчас не было времени и желания зацикливаться на этом. Призванный король Света ушёл с рэями, освободившими его.

  Обеим противоборствующим сторонам срочно нужна была передышка, чтобы зализать раны. Хомураби увел синов, решив пока вернуться в мир Теней, чтобы восстановить силы для следующей битвы.

  — Они забрали Шисуи! Забрали моего мальчика! — сокрушался Хомураби.

  — Лучше бы ты подумал, что нам дальше делать, — раздраженно сказал Шики.

  — Возвращаемся в наш мир, в мою резиденцию, восстанавливаем силы и атакуем врага, — ответил повелитель Теней. Из-за того, что рэи забрали Шисуи, у него испортилось настроение.

  Рюуко уставший и измотанный вошёл в здание своей резиденции и с ужасом посмотрел, что натворили здесь сины Хомураби.

  — Это просто кошмар! — воскликнул истинный король Света. — Сюда ворвались настоящие варвары, они разнесли мне все. Сколько было уникальнейших предметов искусства: все разбито, растоптано, а ценное разграблено!

  Широганэ обнял Рюуко сзади.

  — Не печалься, любимый, мы наведем здесь порядок и будет лучше прежнего.

  Рюуко развернулся к нему:

  — Ты прав, Широганэ. Будет повод обновить интерьер, а самое ценное, что у меня есть — это ты.

  Король рэев обнял Широганэ за шею и улыбнулся, смотря в его бездонные синие глаза

  — Рано расслабляться, — задумчиво сказала Тень, — мы ещё не победили врага, это только отсрочка…

  — Но мы обязательно его победим! Да, рано расслабляться. Распахни двери, Широганэ: пусть раненных несут прямо сюда, устроем лазарет.

  — А кто лечить будет, где Ко? — спросила Тень.

  — Ко отходит после схватки с Хомураби. Он предпринял безумную попытку перегрызть ему горло и хорошо еще, что остался в живых.

  — Отчаянно, — согласился Широганэ, распахнув двери. — Раненных сюда! — крикнул он.

  Следом за рэями шёл Шисуи. Тень посмотрела на него:

  — На чьей ты стороне?

  — Хомураби заковал меня в цепи, рэи, которые освободили меня, это подтвердят, — ответил король Света. — Я помогу лечить раненных.

  — Твоё чудовище снова создаёт нам огромные проблемы! Силы у него, бедного-несчастного нет? А ведь он, по твоим словам, изменился!

  — Широганэ! — осадил возлюбленного Руюко. — Заходи, Шисуи, я всегда тебе рад и твоя помощь нашим рэям очень нужна сейчас.

  Шисуи виновато опустил янтарные глаза:

  — Хомураби выпил из котла древних и наполнился чудовищной силой, я сам прочувствовал её, сражаясь с ним.

  — Из котла древних? — удивился Рюуко. — Это же легенда.

  — Для кого-то мы тоже легенда, — ответил Шисуи, он, наклонившись, приложил руки к тяжело раненному рэю, который сразу же почувствовал облегчение.

  — Можешь располагаться в любой комнате, которая приглянется, — сказал Рюуко, — у меня все разбито и разграблено. Как же я устал, с ног влюсь. Хочу поскорее избавиться от военной одежды, — он пошёл наверх, следом за ним пошёл Широганэ.

  — О боги, что они наделали с нашей спальней, изверги, варвары! — Рюуко присел на разорванное одеяло, по всей спальне летали пух и перья. — Не обижай Шисуи, — сказал он, — Шисуи очень хороший. Ему и так тяжело. Никогда он не будет счастлив в своей любви, слишком уж они разные. У них с Хомураби разные ценности. Он обречен на страдания.

  — Меньше всего сейчас я бы хотел думать об их личной жизни,  — сказал Широганэ, расстегивая на Рюуко сапоги и одежду. Рюуко сам как можно быстрее пытался избавиться от пропитанной пылью и кровью одежды. Скинув с себя все с помощью Широганэ, он с облегчением рухнул на кровать. Широганэ провёл рукой по его груди:

  — Какой же ты красивый, Рюуко, если бы ты только себя видел…

  — Странно было бы в такой момент заниматься самолюбованием. Я хочу отмыться от этой пыли, которая будто въелась в мою кожу, но эти нелюди разгромили мне ванную.

  — Я полью тебе из ковша, — ответил Широганэ.

  — Ничего другого не остаётся, ты бы тоже снял пыльную одежду, пора привести себя в порядок.

  Широганэ схватился за пояс на своей одежде, но руки Рюуко вовремя подоспели и расстегнули его. Затем король Света начал расплетал длинную тугую косу:

  — Широганэ, твои волосы все серые от пыли.

  Волосы Тени упали на пол, оставаляя за собой шлейф пыли. Рюуко начал чихать. Наконец, удалось освободить Широганэ от пыльной одежды.

  — Ну вот, — сказал Рюуко, обнимая его, — теперь мы чумазые и пыльные.

  — И это нас совершенно не смущает, — продолжил Широганэ, — я сражался за своего короля.

  — А я за своего, — ответил Рюуко и страстно поцеловал Тень в губы. Они поливали друг на друга водой из ковша и кое-как отмылись от дорожной пыли.

  — Нужно накрывать на стол, рэи голодные, — сказал Рюуко.

  — Сины чудовища тут все разграбили.

  — Думаешь, я настолько глуп, чтобы не оставить запасы провизии в потайных комнатах? Это — моя крепость, Широганэ, наша крепость.

  — А что ты собрался делать после ужина?

  Рюуко посмотрел на него и усмехнулся:

  — После ужина я весь и полностью твой.

  — Это мне очень нравится, — ответила Тень.

  Шисуи без устали помогал рэям, спасал раненных. Ему хотелось быть полезным, помогать другим. Кроме того, это отвлекало от мыслей о Хомураби, а забыть о нем после нескольких жарких ночей в шатре было ох как сложно. Шисуи решил спасать других и себя самого с помощью врачевания. В конце концов, если имеешь дар, нужно использовать его во благо.

  Сины распечатали резиденцию владыки Тьмы.

   — Зря старался Широганэ, закрывая мою обитель, — усмехнулся Хомураби, — ненадолго. Шики, немедленно позови всех лекарей, раненным синам нужна помощь.

  Саваки покосился на него и промолчал. А ведь раньше это входило в его обязанности. После того, как Саваки оставил его в трудный момент, Хомураби изменился к нему. Сейчас повелитель Теней сблизился с Шики, но долго ли он сможет терпеть дерзкий характер сина?

  В комнату заглянула Лулу:

  — С возвращением домой, Хомураби-сама!

  — Рад видеть, дочь! Я ценю преданных мне синов. Проси, что хочешь, вознагражу за верность.

  — Моя просьба будет совсем маленькой, — усмехнулась Лулу, — нужна помощь в кое-каком личном деле.

  85

  Ко лежал в постели, малейшее движение причиняло нечеловеческую боль.

  — Сильно больно? — с участием спросил Кэнго, сидя возле него.

  — Словами не передать, — проговорил рэй. — Я чудом остался жив. Очень жаль, что промахнулся и не перегрыз глотку чудовищу.

  — Ты очень смелый, — сказал парень, — прыгнуть на самого Хомураби! А если бы он убил тебя? Обо мне ты подумал, я уже тут извелся, так переживал…

  Рэй внимательно посмотрел на него:

  — Сильно переживал?

  Кэнго потупил взгляд:

  — А как ты думаешь?

  — Принеси обезболивающих, пожалуйста, так все болит, что сейчас сдохну…

  Парень достал таблетки и налил в стакан воды. Рэй, преодолевая боль, приподнялся и выпил.

  Он поймал Кэнго за руку:

  — Спасибо тебе.

  — За что? — смутился парень.

  — За то, что ты сейчас рядом.

  — Ты ведь поправишься?

  — На мне заживает все, как на собаке, — усмехнулся рэй.

  — Ко?

  — Что?

  — А можно… я прилягу рядом?

  — Это было бы самое лучшее лекарство.

  Кэнго залез в постель, накрывшись одеялом.

  — Подвинься поближе, мне трудно шевелиться, — сказал Ко. Парень лег ближе и рэй обнял его.

  — Я скучал, места себе не находил, — вырвалось у Кэнго.

  — Мне некогда было скучать, но когда выдавалась свободная минута, я всегда вспоминал о тебе.

  Они замолчали, согреваясь теплом друг друга. Это было не только тепло тел, но и тепло душ, невидимая, но хорошо ощущаемая энергетика. Обезболивающие начали действовать и Ко получил облегчение, тем более, рядом лежал Кэнго, который обнял его в ответ. Хомураби хорошо шваркнул рэя об землю, болело все. Согревшись, окутанные полумраком комнаты, они задремали. Неожиданно включился неприятно режущий глаза свет. На пороге стояла Маю:

  — Вот, где ты пропадаешь, конечно, где тебе ещё быть, как не в объятиях извращенца!

  — Кто позволял тебе врываться в чужой дом? —разозлился Кэнго.

  — Я тебя сейчас за шкирку отсюда выволоку, если сам не выйдешь.

  — Мы с Кэнго любим друг друга, хочешь ты этого или нет! И он болен, между прочим, а ты врываешься сюда со своими истериками.

  — Мне в полицию позвонить? Этот извращенец занимается растлением несовершеннолетних! — начала кричать Маю. Кэнго

 решил, что лучше это обсудить с сестрой наедине.

  — Отвали от меня! — закричал он, когда они вышли. — Ты просто ревнуешь, вот и все!

  —  А что, если и так? Никогда бы не пришло в голову, что придётся делить парня с малолетним братом!

  — А тут нечего делить, между вами ничего нет и не будет, оставь нас в покое, иначе я сдам тебя на принудительное лечение от пьянства! От тебя снова разит алкоголем, — он вошёл в дом, хлопнув дверью перед носом сестры и закрыв её на замок.

  — Она призналась, что просто ревнует, — с возмущением сказал Кэнго, — видимо, ты ей давно нравишься. И почему я сказал, что мы с тобой любим друг друга?

  — Потому что, быть может, так оно и есть? — усмехнулся рэй.

  Ая не успела понять, что произошло, когда на неё накинулись и скрутили.

  — Вы кто такие, что вам надо?! — закричала девушка.

  — Скоро узнаешь, — был ответ.

  Ая очнулась в просторной, весьма странно обставленной комнате, на большой кровати. Она не могла сообразить, где находится и что произошло. В комнату вошла Лулу:

  — Здравствуй, плоскогрудая, скучала?

  — Ты?..

  Лулу подмигнула:

  — Да, сон наяву: ты у меня в гостях.

  — Что?!

  — Посмотришь резиденцию повелителя Хомураби. Скоро он станет владыкой обоих миров.

  — Размечталась, не бывать этому!

  — Ну я к тебе пришла не политику обсуждать, — усмехнулась син. В комнату заглянула Хирю.

  — О, Лу, тебе понадобится помощь?

  — Спасибо, я и сама управлюсь.

  — Я присоединюсь.

  — Нет, Хирю, она моя, — категорично сказала Лулу и, вытолкав Хирю, закрыла дверь на ключ. Она с усмешкой смотрела на Аю:

  — Ну что же, пришло время для удовольствий.

  — Лулу, не надо, пожалуйста, — проговорила девушка.

  Син опешила и изменилась в лице. В первый раз в жизни Ая назвала ее по имени, без оскорблений, да ещё и сказала пожалуйста! Лулу помрачнела:

  — Тебе не нравится со мной? Разве я не нежна с тобою?

  — Оставь меня, — приговорила Ая. — Твоя голубоволосая подруга питает к тебе очевидные симпатии, зачем я тебе? Мы по разные стороны баррикад, очень и очень разные!

  — Это меня больше всего и заводит, — ответила Лулу. Рздевшись донага, она залезла под одеяло к девушке.

  — Раздевайся, — проговорила син.

  — Нет, — ответила Ая, — я не хочу.

  Лулу, будто змея, подползла ещё ближе. Наклонившись над Аей, которая была на грани тихого ужаса, она впилась в её губы, проникнув в рот девушки языком, рука её полезла под одежду Аи. Тело девушки предательски начало возбуждаться и вскоре она перестала противиться, плывя по течению.

  — Я доставлю тебе такие удовольствия, что ты забудешь обо всем на свете, — Лулу начала избавлять Аю от одежды. Ая закрыла глаза, у неё не было сил к сопротивлению.

  — Не надо, пожалуйста, — предприняла она последнюю попытку, но язык сина уже ласкал её внизу живота.

  Шисуи помог вылечить раненных рэев и решил покинуть резиденцию Рюуко. Он чувствовал, что Широганэ начал испытывать к нему неприязнь из-за Хомураби. Так мерзко король рэев не чувствовал себя ещё никогда. Как теперь быть? Разорваться между палящей адским огнём любовью к Хомураби и долгом перед своими друзьями? Как он сможет всерьёз повести своих рэев против повелителя Тьмы? Шисуи долго думал, сильно терзаясь. Он решил все оставить как есть. Пусть его рэи сражаются в войсках Рюуко и Широганэ, без него. Шисуи захотелось исчезнуть. В моменты душевных терзаний он всегда шёл в лес, наполняясь силой и гармонией природы. Летом его зелёные волосы сливались с зеленью растений, будто он сам был одним из этих вековых деревьев. Сейчас Шисуи тоже направился в лес. Ему нравилось слушать таинственный шепот листвы, вдыхать свежий воздух, растворяясь вместе с природой в этой Вселенной. Но и здесь не суждено ему было предаться мыслям в одиночестве. Привлекла внимание странная суматоха. Девушки стояли друг за другом, о чем-то переговариваясь.

  — Что здесь происходит? — поинтересовался Шисуи.

  — Набирают танцовщиц в резиденцию повелителя Хомураби, — откликнулась одна из девушек. — Выберут только самых красивых.

  Услышав имя возлюбленного, сердце короля рэев забилось чаще.

  «А что, если»… В голову пришла самая нелепая мысль. Его дом стоял неподалёку и Шисуи поспешно направился туда. В старом шкафу он нашёл карнавальный хлам. Надев белый парик, платье и накидку, он выбежал из дома. Очередь не уменьшалась. Шисуи чуть ли не весь день простоял, пока не дождался своей. Сины внимательно посмотрели на него.

  — Она совсем плоская, как доска!

  — Зато стройная и гибкая, а на лицо глянь, ты где-нибудь видел такую красавицу?

  — Знаешь, на кого она похожа? — син шепнул что-то приятелю на ухо. Оба сина расхохотались.

  — Ладно, берём её.

  Худощавый, стройный Шисуи с женственными чертами лица легко мог сойти за девушку. Король рэев улыбнулся: скоро он увидит Хомураби, своё любимое чудовище.

  86

  Хомураби сидел на пиру со скучающим видом, ничто не развлекало его. Повелителя Тьмы волновали только две темы — Шисуи и предстоящая битва. Он с безразличным взглядом уставился на танцовщиц. Лица их, почти по самые глаза, были прикрыты накидками. Одна танцовщица в первом ряду приковывала к себе взгляды всех своими грациозными, изящными движениями.

  — Беда, что совсем плоска, — проговорили сины.

  Танцовщица бросила взгляд на повелителя Тьмы и Хомураби передернуло: у неё точно такие же глаза, как у Шисуи! Он подозвал к себе Саваки.

  — Кто эта танцовщица, с янтарными глазами?

  — Понятия не имею, — ответил син, — не я набирал сюда танцовщиц.

  — Как она закончит танцевать, доставь её в мои покои, — сказал Хомураби.

  Син был рад, что повелитель Тьмы снова начал ему доверять и давать личные поручения. К Шики с такими поручениями лучше было не обращаться: он ненавидел все, что уводило Хомураби от истинного дела.

  Когда владыка Теней вошел в покои, танцовщица ждала его, отвернувшись к стене.

  — Как тебя зовут? — бесцеремонно спросил Хомураби. — Кто ты и откуда?

  Танцовщица молчала.

  — Ты глухонемая? Повернись!

  Она повернулась.

  — Не глухая, уже хорошо, — сказал Хомураби.

  Лицо танцовщицы скрывала накидка и только янтарные огромные глаза смотрели на него, заглядывая в самое сердце.

  — Сними накидку! — приказал владыка Теней.

  Танцовщица не пошевелилась.

  — Ты оглохла? Или я сам сниму! — Хомураби резким движением снял накидку с лица танцовщицы.

  — Шисуи?! Что это за маскарад??

  — Я очень хотел встретиться с тобой, Хомураби, я соскучился… — проговорил король рэев.

  — Мой мальчик! — расчувствовался Хомураби, заключив Шисуи в свои крепкие объятия. — Сам пришел ко мне. Шисуи, а ты не боишься, что снова можешь стать моим пленником, что я закую тебя в цепи, как в прошлый раз?

  — Но ты же не сделаешь этого? — с опаской посмотрел на него Шисуи.

  — Я не хочу делать это, только крайние меры, самые крайние… Но, если ты по доброй воле пришёл ко мне, значит, ты на моей стороне и выбрал меня?

  — Никого я не выбрал, я просто соскучился! А у тебя тут пир и куча танцовщиц, вот, чем ты занимаешься. Для тебя отобрали самых красивых танцовщиц, зачем?

  — Ты ревнуешь, Шису? — посмотрел на него Хомураби, не выпуская из объятий. — Неужели ты думаешь, что хоть одна из них смогла бы меня заинтересовать? Пир и танцовщицы для поддержания боевого духа моих синов, которым предстоят ещё тяжкие битвы.

  — Ты пригласил в свои покои танцовщицу, не зная, что это я, зачем?

  — Потому что у неё были твои глаза и мне нужно было узнать, кто это! Но мне приятно, что ты ревнуешь, любимый… — приблизившись к губам короля рэев, он долго, с наслаждением их целовал. Звериная страсть смешалась с любовью и нежностью. — Сейчас мы устроим свой пир, прямо здесь, — пообещал властелин Теней. — Вина и пива! И самых вкусных блюд сюда! — крикнул он синам.

  Хомураби посмотрел на Шисуи в платье и расхохотался. От его громогласного смеха звенело в ушах.

  — У тебя неплохо получается танцевать, Шису, потанцуешь для меня?

  — Ещё чего, — ответил король рэев, — будет с меня.

  Но напивашись вина и пива, Шисуи забрал свои слова обратно и принялся услаждать взор Хомураби своими грациозными танцами.

  Ая проснулась, пытаясь восстановить события вчерашнего вечера. Она лежала без одежды, накрытая одеялом, к ней прижималась Лулу. Син приподнялась, подперев голову рукой и внимательно посмотрела на неё. Ая поморщилась.

  — Тебе что-то не понравилось? — усмехнулась Лулу. — Ночью ты едва не кричала, извиваясь в моих объятиях.

  — Это все ужасно, мерзко, выпусти меня отсюда.

  — Нет, — безапелляционно сказала син, встав с постели. Ая мимолетно бросила взгляд на линии её тела, на пышную грудь, тонкую талию и округлые бедра. Лулу была худа и в то же время привлекала глаз своими формами. Син, не торопясь, оделась.

  — Сегодня Хомураби устраивает пир, — сказала Лулу, — я хочу, чтобы ты была со мной на нем. Сины приведут тебя в порядок.

  Не давая девушке ответить, Лулу вышла, закрыв дверь на ключ.

  — Шики, давно не виделись, — сказал Митсеру, — я уже соскучился.

  Син хмыкнул:

  — Если соскучился, раздевайся и поворачивайся к стене.

  — Да, я сгораю от желания, — сказал Митсеру, — только давай на кровати?

  — Как хочешь, — ответил син, — мне без разницы.

  Митсеру разделся и лег в кровать.

  — Ляг на живот, — сказал Шики.

  — Я хочу на спине, — ответил парень.

  Шики разозлился:

  — Тебе будет приятно во время этого смотреть мне в лицо? Приятно видеть, как тобой овладел ребёнок?!

  — Я не воспринимаю тебя, как ребёнка, — сказал Митсеру.  Встав с кровати, он наклонился к Шики и начал целовать его в губы. Син даже мимолетно ответил на поцелуй, но потом залепил парню звонкую пощечину и толкнул его обратно на кровать, перевернув на живот.

  — Я буду груб с тобой, — сказал Шики, — пощады не жди.

  Ая поняла, что сопротивляться бесполезно. Сины занялись её туалетом, подготавливая к пиру. Девушка бросала взгляды по сторонам, пока они миновали одну залу за другой. Резиденция Хомураби была мрачноватой, но имела своё великолепие. Ая рассматривала архитектуру, статуи и настенные росписи. Кто-то с шумом выкатился ей под ноги и девушка не на шутку испугалась. Это сорвался с цепи кокути.

  Резиденция Хомураби таила в себе много тайн и вскоре начала вызывать у пленницы любопытство. Двери распахнулись и они вошли в зал, где происходило пиршество. Лулу уже ждала за столом в праздничном платье. Она оценивающе оглядела Аю с головы до ног.

  — Сины постарались от души, — одобрительно сказала Лулу, — присаживайся.

  Ае ничего другого не оставалось, как присесть за стол, который ломился от разных явств. Есть хотелось ужасно.  Сидя по другую сторону стола, с них не спускала глаз Хирю. Лулу выдержала взгляд и принялась за трапезу.

  Саваки улучил свободную минуту, чтобы вырваться из мира Теней. Он помчался в больницу, где ему сообщили, что мальчик исчез, очевидно, сбежал. «Только был бы жив», — подумал син. Терзаясь сомнениями, он поспешил в мастерскую. Джеро услышал скрип двери и снял с глаз повязку, уронив кисть на пол.

  — Саваки! Я знал, что ты вернешься!

  — Джеро, любимый, ты жив, какое счастье!

  Мальчик кинулся к громадной фигуре сина, который поднял его на руки и закружил.

  — Как ты чувствуешь себя, мой дорогой?

  — Хорошо! Твоя любовь меня исцелила. Поцелуй меня, Саваки.

  — Конечно, любимый.

  Присев на кровать, син начал целовать мальчика.

  — Саваки… — Джеро посмотрел ему в глаза.

  — Что?

  — У тебя было с кем-нибудь пока мы не виделись?

  — Нет, — ответил син.

  — Серьёзно?

  — Джеро, я был на войне, мне не до того было. Я полководец.

  — Идёт война?! Какая?

  — Между мирами, Джеро, и скоро мне надо будет уходить.

  — Но я не хочу, чтобы ты уходил…

  — Я тоже этого не хочу, — ответил Саваки, — но у меня нет выбора.

  — Если ты не вернешься, я умру от тоски.

  — Я обязательно вернусь, Джеро.

  — Тогда сделай это со мной… — проговорил мальчик.

  Саваки охватило неистовое возбуждение, ему захотелось немедленно ворваться в тело парня, но он сдержал себя, чтобы не причинять возлюбленному боль. Саваки терпеливо выполнил все надлежащии прелюдии.

  — Саваки, я так тебя хочу, — прошептал Джеро, — очень сильно.

  И син наконец ворвался в него. Парень закусил губу, чтобы не вскрикнуть от боли.

  — Сильно больно?

  — Я потреплю. Саваки, я так сильно люблю тебя…

  — Я тоже тебя люблю, Джеро, — ответил син.

  87

  Шисуи лежал на руках у повелителя Теней.

  — Хомураби, я такой пьяный, — проговорил он и, обняв возлюбленного, отключился. Хомураби отнес Шисуи в постель и, раздев, уложил, накрыв одеялом. Он долго смотрел на прекрасные черты спящего короля рэев, гладил его лицо, перебирал зелёные волосы. Властелин Тьмы и сам изрядно выпил, вскоре он тоже заснул. Сон его, как обычно, сопровождался громогласным храпом, но Шисуи этого уже не слышал, так как заснул мертвым сном.

  Между тем, пир продолжался. Шики был недоволен, узнав, что Шисуи снова в покоях повелителя.

  — Влюбленный Хомураби, что само по себе явление из ряда вон выходящее, похож на слизняка, — сказал син, закурив сигару, — хорошо бы положить конец этой нелепой страсти и заняться серьезными вещами.

  — А пока можно ведь и поразвлечься, — ответил Митсеру, — например, навестить моего брата и его несовершеннолетнего любовника.

  Син усмехнулся в предвкушении, на его лице появилось выражение жестокости.

  — Почему бы и нет, — ответил он.

  Сины продолжали пировать. Лулу налила в большой бокал вина и поставила перед Аей, которая уплетала все, что было на столе.

  — Пей.

  — Не пью, — ответила девушка.

  — Ты должна выпить.

  — Я не пью, — громче сказала Ая.

  — Ты будешь пить, так как находишься на пиру у повелителя Хомураби.

  — Да хоть у самого дьявола, я не собираюсь пить алкоголь.

  Син взяла бокал и поднесла его к губам девушки. Разозленная Ая толкнула её руку и вино вылилось прямо на новое праздничное платье Лулу. Син с изумлением уставилась на испорченное платье.

  — Кого ты привела сюда, Лу? Это же дикарка! — хохотала Хирю.

  Лулу отвесила Ае звонкую пощечину и получила такую же в ответ. Пьяные сины, наблюдая за ними, покатывались со смеху. Доведённая до ярости, Лулу схватила Аю за волосы и потащила в комнату.

  Снова приоткрылась скрипучая тяжёлая дверь, дверь в другой мир. Чужой, холодный, одинокий.

  — Широганэ, давай поиграем в снежки? — сказал мальчик и, не дав Тени ответить, ударил снежным комом по шляпе. Широганэ слепил снежок и бросил в ответ, специально промахнувшись.

  — Не попал, не попал! — закричал мальчик.

  — Акира, идём домой, ты уже долго играешь на улице и можешь заболеть, — сказала Тень, смотря на раскрасневшееся лицо мальчика.

  — Но я не хочу домой, — сказал Акира, — а если пойдём, тогда будем играть. И ты со мной поиграешь. Я буду королём Света и буду с тобой сражаться! — заявил мальчик.

  — Хорошо, — вздохнул Широганэ. Они побрели домой, дома ждал камин и горячий чай. Акира взобрался к Широганэ на колени, уплетая пирог.

  — Расскажи мне сказку про королей, Широганэ. Про доброго и злого короля, как злой король убил короля Света.

  Тень тяжко вздохнула:

  — Акира, может быть рассказать тебе какую-нибудь другую сказку?

  — Нет, я хочу эту! — начал капризничать мальчик.

  — Про короля Света, которого убил злой король. Но король Света потом превратился в маленького мальчика.

  — Если бы ты только знал… — вырвалось у Широганэ.

  Акира встал с колен Тени, его лицо резко изменилось, стало злым и циничным, как у взрослого.

  — Я знаю, почему тебе не нравится эта сказка, Широганэ. Потому что она — очередной круг твоего ада, который ты проходишь один за другим. Ты будешь ждать годами, пока твой возлюбленный вспомнит и пробудится во мне и это не закончится никогда! — он злобно захохотал, его смех звенел в воздухе и резал слух.

  Широганэ в ужасе проснулся, Рюуко мирно спал рядом. Он накинул пальто и вышел на улицу, подышать ночной прохладой. Широганэ присел на ступеньки, засыпанные осенними листьями, кутаясь в пальто. Он боялся засыпать. Лёгкое прикосновение рук вернуло его на землю.

  — Опять преследуют ночные кошмары? — послышался тихий голос Рюуко. Король рэев присел рядом и обнял Тень за плечи. Широганэ печально посмотрел на него и, обняв колени, уткнулся в них подбородком.

  — Я одного не понимаю, — сказал Исаму, — почему ты не хочешь уехать? Чего ты ждешь? Рюуко никогда не ответит тебе взаимностью, ты знаешь это. Мы могли бы начать новую жизнь и поскорее это все забыть, тем более, у тебя учёба.

  Харука молчал. Неожиданно кто-то напал на них сзади и скрутил.

  — Как  цыплят, — захохотал Митсеру, — и пискнуть не успели.

  Харука и Исаму оказались связанными в одной из потайных комнат Хомураби.

  — Вот видишь, ты не хотел уезжать, потому что ждал этого?! — с укором спросил Исаму.

  — Не время, — тихо ответил Харука, думая, как можно выйти из этой паршивой ситуации.

  Шики уселся в кресло, закинув ногу на ногу и подкурил сигару.

  — Митсеру, я не против посмотреть шоу, — сказал он.

  — Ты бесишься, потому что никогда не вырастешь! Так и останешься десятилетним ребёнком! — выплюнул ему Харука.

  Это была даже не пощёчина, а удар ниже пояса, задевший сина за живое. Но Шики не подал вида, продолжая курить сигару.

  — Скоро я покажу тебе, что может сделать десятилетний ребёнок, вроде меня, — губ сина коснулась холодная, жестокая усмешка. Тем временем, Митсеру раздел кузена и ворвался в него, желая причинить как можно больше страданий.

  — Ублюдок, — проговорил Харука, дернувшись, но веревки туго держали его. Он не любил употреблять ругательных слов, но это было исключение из правил.

  Смотря на то, как Митсеру овладел кузеном, Шики начал возбуждаться. Он подошел к Митсеру, продолжающему экзекуцию над братом, и, спустив ему брюки, вошёл. Глаза Харуки округлились от наблюдения за происходящим. Связанный, он ничего не мог сделать и догадывался, что будет следующим на очереди. Закончив с Митсеру, Шики с довольной улыбкой направился к Харуке.

  — Сейчас ты почувствуешь, что может сделать десятилетний ребёнок, — его губы исказила кривая усмешка. Харука собрал все свои силы и способности, направив их на Шики. Он долго, пристально смотрел ему в глаза, не шевелясь и не мигая. Син стоял, словно загипнотизированный.

  — Митсеру, — наконец спохватился Шики, — развяжи их сейчас же.

  — Но Шики…

  — Делай, что говорю…

  Ничего не понимающий Митсеру освободил пленников от связывающих их веревок.

  — Бежим, — шепнул Харука, схватив Исаму за руку.

  — Эй, Шики, — с опаской посмотрел на него Митсеру, — с тобой все в порядке?

  Син выглядел заторможенно, будто не от мира сего. Шики молча схватил парня и начал целовать его в губы. Митсеру опешил.

  — Как можно дальше отсюда, — сказал Харука, не выпуская руки Исаму.

  — Как ты это сделал?!

  — Я не думал, что получится, но это была последняя надежда. Способности к магии мне передались по наследству. Не всегда получается, но в этот раз сработало. Идёт война, Исаму… Я ненавижу Рюуко, но и не хочу оставаться с Хомураби. Возможно, нам и правда на какое-то время стоит уехать в Лондон. Этот нелюдь, когда он притрагивался к тебе, мне хотелось его уничтожить…

  — Значит тебе, все же, не все равно на меня…

   — Ах, как мне плохо! — простонал Шисуи. — Болит и кружится голова и зачем я столько пил! Какой перегар стоит в спальне, Хомураби…

  Владыка Теней лежал рядом, обнимая короля рэев.

  — Чем помочь тебе, любовь моя? Хочешь, я позову лекаря?

  — Нет, нет, — ответил Шисуи. — Холодный душ, вот, что нужно.

  — Я отнесу тебя, мой мальчик, и с удовольствием приму с тобой холодный душ.

  Хомураби аккуратно намыливал волосы короля рэев.

  — Как приятно, когда ты ухаживаешь за мной, — сказал Шисуи. Хомураби развернул его к себе и начал целовать.

  — Хомураби, от меня же перегар!

  — Мне же все равно, любимый, — ответил повелитель Теней.

94

  По дороге Широганэ пытался взять себя в руки и абстрагироваться, чтобы не задушить неизвестного сразу же при встрече. Кто знает, что это за враг и какие он преследует цели, какой вред может нанести Рюуко или ему самому. А тем более сейчас, когда идёт война… Быть может, это какой-нибудь союзник Хомураби? Только бы забрать Рюуко, только бы с ним все было хорошо.
  С тяжелыми мыслями Широганэ дошёл до указанного места, сердце отчаянно колотилось. Он посмотрел сразу вверх на огромный, величественный старинный особняк. Дверь будто бы специально, в ожидании его, была распахнута настежь. Широганэ больше не мешкал. Если это западня, то верная катана всегда рядом. Он поднялся по лестнице и вошел внутрь. Пройдя по мрачному коридору, вышел в зал, освещенный пламенем свечей. Тихо играла классическая музыка. В зале стоял большой стол на две персоны с различными явствами и напитками. В конце стола сидел человек с очень длинными, едва ли не до самого пола, волосами, цветом чистейшего золота, а половину его лица скрывала чёрная маска. Увидев Тень, он с улыбкой встал, дружелюбно приглашая войти, будто они были старинными приятелями. Когда незнакомец встал, Широганэ заметил, какого он громадного роста. Сам Широганэ был достаточно высоким, но этот был едва ли не на голову выше его, однако сложения неизвестный обладал более крепкого, приблизительно комплекции Хомураби. Волосы его золотом упали вниз.
  — Ты кто, что это за карнавал? — раздраженно спросила Тень.
  — Здравствуй, Широганэ, давно жду тебя, присаживайся за стол, пока ужин ещё не остыл.
  Разозленный до предела, Широганэ накинулся на незнакомца.
  — Отвечай где Рюуко, негодяй!
  Когда золотоволосый незнакомец схватил его за запястье, Широганэ почувствовал, какой запредельной силой он обладает и понял, что перед ним не человек, а существо, которое раз в десять, по меньшей мере, превосходит его после.
  — Присядь, Широганэ, — сказал незнакомец. — Надеюсь, ты понял, что нет смысла кидаться на меня? Я намного сильнее даже Хомураби, испившего из котла древних.
  Тень молча села на стул, одержимая самыми мрачными предчувствиями. Золотоволосый включил камеру и на экране Широганэ увидел одиноко сидящего, запертого в одной из комнат, Рюуко.
  — Зачем ты держишь его здесь? Какие цели преследуешь??
  — Слышал такую поговорку, Широганэ, что вежливость — привилегия королей? — усмехнулся незнакомец. — Тебе, видимо, она недоступна.
  — Ты ведешь себя низменно, как подлец, похитивший Рюуко, а мне морали собрался читать?!
  — Широганэ, будь осторожнее в своих словах и выражениях, ты на себе прочувствовал мою силу, а Рюуко в моей власти и только от тебя зависит, будет ли с ним все в порядке.
  Видя, что Широганэ замолчал, незнакомец продолжил:
  — Меня зовут Киниро.
  У Широганэ на слуху уже вертелось когда-то это имя, но сейчас он не мог вспомнить ничего вразумительного.
  — Зачем ты выкрал Рюуко, чего ты хочешь?
  Светло-карие глаза Киниро сверлили Тень из-под прорезей маски.
  — Тебя, — сказал он.
  У Широганэ ком застрял в горле.
  — В каком смысле? — проговорил он.
  — В прямом, — спокойно ответил Киниро, — хочу ночь с тобой в обмен на Рюуко.
  — Что?! — Широганэ встал из-за стола, гневно сверкнув глазами. — Ты не в своём уме, этого никогда не будет!
  Казалось, в глазах Киниро затаилась обида.
  — Если ты откажешься, я убью Рюуко.
  — Невероятно… — прошптал Широганэ.
  — Ты же не хочешь, чтобы Рюуко убили во второй раз, не хочешь винить потом себя в его смерти?
  — Зачем это тебе?! — не выдержала Тень.
  — А что, если я люблю тебя? — Киниро внимательно посмотрел на него.
  — Что?! — Широганэ передернуло. — Кто ты такой, отвечай, откуда знаешь меня?!
  — Мы с тобой пока ещё не настолько близки, чтобы я сразу раскрывал перед тобой все свои карты, — усмехнулся зоотоволосый. — Выпей вина, Широганэ, на тебе лица нет и готовься к неизбежному, — добавил Киниро, пожирая его глазами. Широганэ понял, что в этой ситуации действительно лучше будет выпить вина и налил себе в бокал, едва ли не залпом осушив его.
   — Я так долго ждал этого момента, ты даже не представляешь… сколько веков я ждал… — Киниро приблизился и Широганэ вздрогнул. — Не бойся меня, я не варвар, вроде Хомураби, не обижу тебя и не буду с тобою груб.
  Сама мысль о том, что он будет спать с кем-то, кроме Рюуко, повергла Широганэ в шок и ужас. Киниро взял его за руку и привлек к себе.
   — Моя прекрасная серебристо-белая Тень… — проговорил он.

  95

  — Расслабься, Широганэ, ты сжался, будто колючий ёж.
  Широганэ кроме Рюуко никогда никого не целовал, не говоря уже о большем, и, конечно, для него это было чудовищным стрессом и предательством по отношению к Рюуко.
  — Послушай, не нужно этого, — проговорил Широганэ, — отпусти Рюуко и забудем все, как страшный сон.
  Киниро с улыбкой посмотрел на него:
  — Нет, Широганэ, ты мой ценный приз за столько веков ожиданий, и сегодня я тебя заполучу.
  Он был неумолим. Его сильные руки прижали Широганэ к себе. Они стояли так какое-то время, Киниро гладил его по спине и волосам, ожидая, когда он привыкнет.
  — Не бойся, Широганэ, я люблю тебя, — проговорил золотоволосый и взял Тень за подбородок. На него смотрели большие синие глаза, что в них было? Боль, страх? Киниро взял Широганэ за руку и увел за собой, в другую комнату, где располагалась спальня. Огромная, с пологом, кровать с кружевными простынями. Широганэ в ужасе посмотрел на неё.
  — Мне кажется, что я слышу отчаянный стук твоего сердца, — проговорил Киниро, — нужно выпить вина и расслабиться.
  Тень не стала противиться вину, оно сейчас — нужное лекарство, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей и душевных терзаний.
  — Брудершафт, — сказал Киниро. Осушив бокал с вином, он приподнял лицо Тени за подбородок и прикоснулся к её губам своими губами, с привкусом хорошего дорогого вина. Его поцелуй был долгим, глубоким и очень нежным. Спальня была освещена пламенем свечей. Оторвавшись от поцелуя, Киниро издал вздох и прижал Широганэ к себе.
  — Сколько веков я любил тебя и не имел возможности даже прикоснуться! Какая же это мука… Как пьянят твои губы, Широганэ, они — самое лучшее вино из моих погребов, от которого голова идет кругом…
  Золото его волос перемешалось с серебром волос Тени.
  — Пожалуйста, не надо… — прошептал Широганэ. — Отпусти Рюуко и на этом разойдемся, — его глаза умоляли.
  — Нет, — категорично сказал Киниро, — за столько веков душевных страданий я заслужил хотя бы немного счастья.
  — Счастье за счёт несчастья других? Ты можешь воспользоваться моим телом с помощью низкого шантажа, но душа моя никогда не будет принадлежать тебе, она навеки занята другим.
  — Рюуко… — усмехнулся Киниро. — Я пообщался с ним, он весьма интересен.
  — Делай своё дело и покончим с этим! — не выдержал Широганэ.
  — Как скажешь, раздевайся. Отчего же ты стоишь, быть может, тебе помочь?
  Широганэ обреченно начал расстегивать пуговицы на пальто, Киниро помог ему снять одежду. Делал он это очень бережно, будто Широганэ был фарфоровой куклой, которая в любую минуту может упасть и разбиться. Тень осталась во всей своей наготе, прикрытая лишь серебром своих очень длинных волос. Глаза Киниро с восхищением вспыхнули:
  — Любимый, ты ослепительно прекрасен!
  Широганэ смутился, что кто-то чужой разглядывает его обнаженного. Киниро снял с себя все, кроме маски. Тень бросила беглый взгляд на его идеально сложенное крепкое тело, украшенное мягким золотом длинных волос.
  — Почему ты до сих пор скрываешь своё лицо под маской?
  — Пока что будет так, — ответил Киниро.
  Он привлек к себе Широганэ и сжал его в своих объятиях.
  — Я всю жизнь ждал этого момента, — простонал Киниро, — и он так прекрасен, что хочется, чтобы он не заканчивался никогда… Я люблю тебя… — губы Киниро потянулись к губам Широганэ, нежность смешалась со страстью. Широганэ сжался в комок, будто целовать это существо его заставили под страхом смерти.
  Киниро оторвался от поцелуя и провёл рукой по шелковистым волосам Тени:
  — Ты слишком напряжен, Широганэ, тебе нужно расслабиться, давай выпьем ещё вина.
  Широганэ заметил, как сильно он возбуждён.
  — Почему ты носишься со мной? — спросила Тень. — Почему не сделаешь это?
  — Потому что хочу, чтобы не только я получил удовольствие, но и ты тоже.
  — Удовольствие? Не смеши, мне умереть хочется от такого удовольствия.
  — Не драматизируй, Широганэ, ничего страшного не произойдёт, — он поднял вверх бокал. Они выпили ещё вина, Киниро заключил Тень в свои объятия и принялся покрывать её шею поцелуями. Его руки гуляли по телу Широганэ, гладили, но Киниро заметил, что ласки Широганэ совершенно не возбуждают. Может он никого, кроме Рюуко, не воспринимает? Киниро дотронулся языком до сосков, продолжая сжимать Тень в объятиях, его пальцы проникли глубоко внутрь, Широганэ издал лишь лёгкий стон, скорее от внутренней неприязни кого-то, кроме Рюуко, тело его категорически противилось принимать ласки Киниро.
  — Расслабься, Широганэ, — прошептало золотоволосое существо, — идём в постель, там будет удобнее.
  Он мягко опустил Тень на постель и залюбовался ею. Как прекрасен был Широганэ в своей наготе, с прозрачной белой кожей, с разметавшимися по подушке длинными серебряными волосами, с испуганными, широко раскрытыми синими глазами.
  — Любимый, ты самое прекрасное существо, какое я когда-либо видел в обеих мирах, — проговорил Киниро. Он принялся снова водить языком по соскам, золото его волос опустилось на обнажённое тело Широганэ, которое оставалось к его ласкам по-прежнему безучастным. Тогда Киниро опустился ниже и принялся ласкать его языком между бедер, но даже это не помогало. Киниро был искусным любовником и знал, как доставить партнеру удовольствие. Однако, вино все-таки расслабило и после долгих прелюдий и стараний Киниро, тело Широганэ все-таки сдалось и начало возбуждаться. Киниро был рад, что одержал первую победу.
  — Сколько раз я мечтал об этом, ты себе даже не представляешь, Широганэ… сотни тысяч раз я себе это представлял, а теперь все наяву…
  — Не надо, пожалуйста, — прошептала Тень.
  — Расслабься, я буду очень нежен с тобой, любимый… — он, наконец, вошёл. Широганэ простонал, но это не был стон наслаждения или страсти, скорее душевной боли, что он вынужден совершать предательство по отношению к Рюуко. Помогло изрядно выпитое вино, растворяя сознание в дымке опьянения и реальность не казалась уже такой суровой, исчезая в забытьи.
  Киниро смаковал каждое движение как истинный гурман, растворяясь в моменте близости с Тенью. Широганэ закрыл глаза и ждал, когда же это закончится. Но этой душевной пытке не будет, казалось, конца и края, Киниро будто бы двигался в нем бесконечно и тело Широганэ предательски начало возбуждаться. Он отвернул в сторону лицо, чтобы скрыть раздиравшие его возбуждение и охвативший внутренний ужас от происходящего (Киниро довел его до высшей точки возбуждения, хоть Широганэ не произнёс ни звука). Он обессиленно продолжал лежать на постели, закрывшись длинными волосами.
  — Любимый, это было просто бесподобно, — прошептал Киниро.
  — Прекрасно, — ответил Широганэ, — а теперь я пойду и заберу Рюуко.
  Но золотоволосый схватил его за запястье.
  — У нас договор на целую ночь, а не на один раз, разве ночь уже закончилась? Только час. Ты мой до самого утра.
  Широганэ безразлично упал на постель и продолжал молча лежать. Киниро снова приник к нему, целая в шею и облизывая соски.
  — Под маской ты скрываешь уродство или, быть может, шрамы? — спросил Широганэ.
  Киниро сел на постели и выпрямился. Он стянул с лица маску и вышвырнул её.
  — Ну как тебе моё уродство? — с улыбкой посмотрел он на Тень. При всем ужасном и мрачном своём настроении, Широганэ изумился, увидев невероятно красивое лицо. Пожалуй, за множество веков, он не повстречал никого, кто бы мог соперничать с ним относительно красоты. Но Киниро можно было любоваться лишь как предметом искусства, в душе Тени царила неприязнь к этому существу, кроме того, его мучило ощущение, что когда-то он уже слышал это имя.
  — Кто ты?
  — Не все сразу, любимый, — продолжал победоносно улыбаться Киниро, — я расскажу это тебе после того, как мы снова займемся любовью.
  Он начал осыпать тело Широганэ поцелуями и ласками и делать все, чтобы привести его в возбуждение.

  96

  — Ты, конечно же, хочешь знать кто я, — сказал Киниро. Широганэ затравленно посмотрел на него и прикрылся одеялом.
  — Ты же знаешь, что изначально королей было не четверо, а пятеро? Знаешь ведь…
  Широганэ задумался:
  — Пятый умер ещё в детстве.
  — Он не умер, Широганэ, пятый король — это я… Но все предпочитают молчать, предав моё имя забвению, будто меня никогда и не было, — прекрасное лицо Киниро стало задумчивым, а когда он погрузился в воспоминания, на нем заиграли эмоции: от печали и меланхолии до злобы и ненависти. Он снова заговорил: — Та сила, которая создала нас, наделила меня по ошибке чудовищной мощью. Поняв это, от меня решили избавиться, однако, всем назло, я выжил. Чтобы сохранить себе жизнь, мне пришлось забыть своё имя и то, кто я на самом деле. Да, для всех я умер. Все это время я скрывался, но наблюдал за вами и я все это время любил тебя, Широганэ…
  Тень смотрела на его лицо и в памяти начали всплывать воспоминания из детства. К нему подошёл очень красивый золотоволосый мальчик и спросил:
  — Как тебя зовут?
  — Широганэ. А тебя?
  — Меня зовут Киниро. Ты мне нравишься, Широганэ, давай играть? — с этими словами золотоволосый мальчик выдернул с корнем громадное дерево и бросил его на землю, Широганэ едва успел отскочить в сторону. Потом этот мальчик пропал. Все говорили, что он умер.
  — Я вспомнил тебя… в детстве… — проговорил Широганэ.
  — Рад, что к тебе вернулась память, — сказал Киниро.
  — Какова твоя сущность?
  — Я был создан, чтобы поддерживать баланс между синами и рэями. Я наполовину син и могу быть золотой Тенью, а могу быть рэем. Но мы отвлеклись, Широганэ, у меня ещё есть время, чтобы насладиться близостью с тобой.
  — Хватит, пожалуйста, я больше не вынесу, — проговорил Широганэ, натягивая на себя одеяло. Киниро сорвал его с Тени:
  — Разве я груб с тобой или недостойно себя веду? Я делаю все, чтобы доставить тебе удовольствие.
  Киниро лег сверху и принялся целовать Широганэ в губы, медленно, наслаждаясь каждым поцелуем.
  — Не ожидал от тебя такого, Широганэ… — послышался сзади голос Рюуко. Тень вздрогнула. Киниро обернулся, оторвавшись от поцелуев. Возле двери, которая была открыта, стоял Рюуко, наблюдая за ними.
  — Рюуко, он пригрозил, что убьет тебя, если я этого не сделаю! — вскричал Широганэ.
  — Лучше бы я умер, чем такое увидеть… — проговорил король рэев и, развернувшись, пошел прочь.
  — Рюуко, подожди! — вскочил с постели Широганэ, но Киниро крепко схватил его за запястье и вернул на место.
  — Моё время ещё не вышло, — сказал он, — так что ползать на коленях перед Рюуко, вымаливая прощения, будешь потом, а сейчас ты мой!
  Широганэ попытался высвободиться, но это оказалось невозможно.
  — Ты это специально подстроил, чтобы он все увидел, так ведь?!
  — А что, если и так? — спокойно сказал Киниро, развалившись на подушках. — Я нажал кнопку на пультуправлении и дверь комнаты Рюуко открылась. Лишние двери я заблокировал, была открыта только дверь нашей спальни, куда он и вошёл, потому что больше идти было некуда.
  — Ах ты ничтожество! — накинулся на него Широганэ, но Киниро снова усадил его на постель.
  — Ты забыл, на кого кидаешься? Впрочем, в гневе ты ещё прекраснее, любовь моя. Думаешь, Рюуко не узнал бы? Или ты скрывал бы от него, что между нами произошло? Посмотри, как он повёл себя, когда ты ради него пожертвовал собой, переступив через себя!
  Широганэ отвернулся, накрывшись одеялом, по его лицу катились слёзы. Киниро откинул прядь волос с его щеки и провёл языком по мочке уха.
  — Не нужно лить слёзы, Широганэ, оно того не стоит. Я снова хочу тебя… Давай поиграем? После каждой нашей близости я буду рассказывать тебе одну свою тайну. Посмотри, как разматывается клубок: ты уже увидел моё лицо, узнал, кто я такой, а в следующий раз я расскажу тебе о своих дальнейших планах.
  Киниро начал покрывать поцелуями плечо Тени, с которого сползло одеяло.
  — Как я тебя люблю, Широганэ, если бы ты только знал…
  Тень думала о Рюуко, о том, какой ужас он испытал, увидев их вместе, нож предательства в самое сердце… Но разве был у него выбор? Разве мог Широганэ подвергнуть жизнь любимого, которая находилась в руках у существа, обладающего сумасшедшей силой, опасности?
  Киниро снова вошёл в него, его тяжёлое дыхание, наполненное страстью, обожгло щеку. Широганэ начало казаться, что это происходит не с ним, а с кем-то другим. Мучительно долго тянулось время, но рано или поздно все закончится, Киниро насытится им.
  — Не плачь, любимый, — провёл Киниро рукой по его мокрой щеке, которую вытерли также упавшие на неё золотые волосы.
  — Так вот, теперь я расскажу тебе о своих планах. Мне надоело прятаться веками в вашей тени, короли. За это время я скопил невероятную силу. Чтобы ты понимал, о чем я говорю, я покажу тебе.
  Киниро ударил кулаком в стену и пробил её насквозь, в стене появилась сквозная дыра, рука золотоволосого ни капли не пострадала. Широганэ вздрогнул.
  — Это я ударил не в полную мощь, — пояснил Киниро. — Я не только скопил силу, но и собрал верное мне войско. Я пойду на миры войной, если вы, короли, откажетесь мне подчиниться и стать моими вассалами. Я поставлю вас, всех четверых, на колени, даже непокорного Хомураби, и провозглашу себя вашим богом. Вашим и обоих миров. Впрочем, вы можете дать мне отпор, если осмелитесь, — Киниро усмехнулся, отчего его лицо стало ещё красивее. Широганэ с ужасом все это слушал.
  — Да ты не в своём уме, мы никогда не признаем тебя!
  — У вас не будет выбора, — продолжал улыбаться Киниро, — а пока что, любимый, продолжим, я снова тебя захотел, после нашей близости приоткроется очередная завеса тайны. Какие у меня планы на тебя, например. Что, интересно, да? — он подмигнул. — Иди ко мне.
   Широганэ покачал головой:
  — Нет, прошу тебя, хватит… не мучай меня… пожалуйста…
  — Разве я мучаю тебя, Широганэ? Я всю ночь ласкаю тебя и делаю все, чтобы тебе было хорошо, — он снова приник к самой эрогенной зоне внизу живота, возбуждая её языком. Широганэ едва не вскрикнул от нахлынувшего возбуждения. Перевернув его на бок, Киниро вошёл.
  — Мне все мало тебя, — прошептал он ему на ухо, погружаясь как можно глубже. — Широганэ, это просто сказочная ночь…
  Тень закусила губу, чтобы не закричать. Золото и серебро их волос перемешались. Насытившись, Киниро откинулся на спину. Он взял руку Широганэ в свою, начал перебирать и гладить его тонкие пальцы.
  — А теперь о том, какие же у меня планы на тебя, Широганэ. Отвыкай от Рюуко, вам не быть вместе.
  — Кто ты такой, чтобы решать быть нам вместе или нет?! — воскликнула Тень.
  — После того, как я провозглашу себя вашим богом, ты будешь жить со мной, Широганэ, считай, что тебе повезло. Я так решил и это не оговаривается, ты будешь со мной править мирами. Так что лучше тебе забыть Рюуко, чтобы не страдать, ты все равно будешь принадлежать мне.
  — Да ты ненормальный! — шарахнулся от него Широганэ.
  — Сегодня ты убедился, что близость со мной не так уж и страшна, мне удалось тебя возбудить и ты еле сдерживался, чтобы не закричать.
  — Уже рассвет, твоё время вышло и я немедленно отсюда ухожу!
  — Что ж, иди, насладись в последний раз свободой, ибо скоро времена поменяются.
  Наспех одевшись, Широганэ едва ли не бегом выбежал из спальни, на ходу надевая шляпу.
  — Широганэ? — окликнул его Киниро. — Я люблю тебя.

  97

  После того, как Широганэ покинул особняк Киниро, он сразу же набрал Рюуко, срочно нужно было объясниться с ним. Рюуко долго не брал трубку, затем послышался его голос:
  — Не звони мне больше, между нами все кончено.
  — Рюуко, нам нужно поговорить…
  — Широганэ, я готов простить тебе все на свете, кроме измены. Прощай, не ищи меня больше, — послышались гудки. Острый невидимый клинок попал прямо в цель — в самую душу, мир рухнул и разбился на черепки. Широганэ даже не знал, куда ему идти, здесь он жил у Рюуко, но теперь двери для него закрылись. Он шёл, как в бреду, сам не зная куда и зачем. Возникла мысль постучать в бар к Шисуи, но он, наверное, он у Хомураби, да и в последнее время Широганэ не слишком дружелюбно общался с ним. Но терять было нечего. Широганэ стучал в двери бара, никто не открывал. Когда он уже собрался уходить, дверь наконец открыл заспанный Шисуи.
  — Широганэ, ты что в такую рань? — спросил он, зевая.
  — Я думал, что тебя нет и ты у Хомураби.
  — Нет, Хомураби сейчас в своей резиденции, а я в его мире долго выдерживать не могу, мне нужна передышка.
  — Можно войти?
  — Да, конечно, проходи, сейчас сделаю кофе, нужно просыпаться.
  Тень присела за столик.
  — Что случилось, Широганэ? У тебя такой вид, будто ты всю ночь не спал, а шатался не пойми где, ещё и перегар… Где Рюуко?
  — Мы расстались…
  — Как расстались?! Ты шутишь?
  — Нет.
  — Почему?!
  — Я бы очень хотел принять душ, у тебя можно где-нибудь помыться? — спросила Тень.
  — Да, конечно, — сказал Шисуи, — идём. Я пока приготовлю завтрак и сделаю кофе, а потом ты мне все расскажешь.
  Широганэ как можно быстрее хотел смыть с себя отпечаток этой ужасной ночи. Он все ещё чувствовал на себе поцелуи Киниро, его пальцы, проникающие везде, чувствовал его в себе до сих пор. Наконец, он подловил себя на том, что эти воспоминания и мысли начинают его возбуждать. Широганэ включил холодный душ, чтобы прийти в себя и смыть всю эту скверну. Тень столько времени провела под душем, что Шисуи начал стучать в дверь.
  — Широганэ, ты там живой, у тебя все хорошо?
  — Да, все хорошо.
  — Полотенце принести?
  — Нет, спасибо, тут есть.
  — Выходи, уже завтрак остыл.
  — Хорошо.
  Широганэ вышил из душа, встряхнув мокрыми волосами и сел за столик.
  — Ну, — сказал Шисуи, — теперь рассказывай все.

  — Исаму, — сказал Харука, — я все понимаю и не виню тебя. Теперь, когда я в теле отвратительного тебе сина, нам лучше расстаться, не мучай себя, ведь просыпаясь со мной каждое утро, ты шарахаешься, будто в первый раз.
  — Нет, Харука, я больше не буду, обещаю тебе! — вскричал парень.
  — Я знаю, что тебе некуда идти, что ты совсем один, без денег. Я хочу дать тебе столько денег, чтобы тебе хватило до конца жизни.
  — Нет, Харука! Не бросай меня, я тебе люблю! — парень начал плакать.
  — Исаму, я хочу сделать так, как будет лучше для нас.
  — Не бросай меня, неужели я этого заслужил?! — Исаму впал в отчаяние. Харука хотел обнять его, но отшатнулся в сторону, вспомнив, что находится не в своём теле. Тогда Исаму сам обнял его и прижал к себе:
  — Не покидай, пожалуйста…
  — Исаму, — Харука обнял его в ответ, — у нас нет будущего. Разве приятно тебе будет постоянно обнимать тело Шики? Кроме того, теперь я никогда не вырасту.
  — Мне все равно, Харука, я люблю тебя, — прошептал Исаму, сильнее сжимая его в объятиях, словно боясь, что он сейчас уйдёт.
  — Ты вырастешь, а я нет, понимаешь, Исаму?
  — Все равно, все равно, — шептал парень.
  Он дотронулся до губ Харуки и начал его целовать. И сейчас ему действительно было все равно, что мальчик заключен в теле проклятого Шики, Исаму так испугался и перенервничал, что Харука его бросит, что сейчас не обращал на это внимание.
  — Не покидай! — умоляюще посмотрел на него Исаму и снова принялся целовать. — Вместе мы что-нибудь придумаем.

  — Как ты это сделал?! — не переставал удивляться Митсеру.
  — Не суть важно, — ответил Шики, упав в кресло. — Хочешь попробовать со мной в новом теле, а Митсеру? — ухмыльнулся Шики.
  — Мне не особо приятно тело этого маленького говнюка, который увел у меня кузена…
  Шики рассмеялся:
  — Это и хорошо, становись к стене. Становись, я сказал!
  Шики самому не терпелось попробовать себя в новом теле. Митсеру покорно повернулся к нему спиной и Шики вошел в него.
  — Ну, как ощущения?
  — Да, Шики, мне нравится, давай…
  Когда син закончил, Митсеру развернулся к нему:
  — Теперь, когда ты в теле, которое вырастет, мы можем быть вместе?
  — Что?! Тебе я вроде бы уже сказал, что между нами нет ничего личного, просто интим.
  — Но почему?! Я не нравлюсь тебе?
  Шики и сам не мог ответить, почему.
  — Шики, я тоже тебя хочу…
  — Хотеть не вредно, — ответил син, вернувшись в кресло и закинув ногу на ногу: — мне придётся вернуть засранцу его тело и забрать своё. Сины не признают меня в другом теле, войско отказывается подчиняться, это провал. Но ничего, когда окончится война и Хомураби станет владыкой миров, я выберу себе другое тело. Наконец-то у меня появился шанс.

  — Да ты что… — проговорил Шисуи.
  — Самое худшее из всех зол, что это существо меня любит и не оставит в покое, — сказал Широганэ, — передай Хомураби о грозящей всем опасности, Киниро обещал поставить его на колени. Быть может, он блефует, а может и нет. Если он нападет, нам нужно будет объединиться всем, даже с Хомураби, поодиночке он нас всех передушит, как цыплят. Это существо невиданной прежде мощи и силы…
  Шисуи с ужасом слушал его.
  — Широганэ, первым делом поговори с Рюуко, пойди к нему, объясни все, твоей вины ни в чем нет, вам нужно срочно помириться. Я оставлю тебе ключ от бара, поживешь пока у меня. А сейчас идём в подсобную комнату, тебе нужно отоспаться. Правда у меня одна кровать, ты ложись, а я пойду займусь делами в баре. Как выспишься и придешь в себя, сразу же иди к Рюуко.
  — Спасибо тебе, Шисуи, — обнял его Широганэ, — и прости, что плохо отзывался о тебе.
  — Ну что ты, я уже забыл.
  Широганэ подумал, что Хомураби вовсе не заслуживает такого замечательного короля, как Шисуи. Король рэев вселил в него надежду и измученная Тень наконец смогла заснуть.

  Рюуко больше не мог находиться в спальне: все давило, даже стены, все напоминало о Нем, о предательстве. Он поменял комнату, но разве можно уйти от себя? Проклятая картина снова всплывала в памяти: обнаженный Широганэ в постели с золотоволосым, их поцелуи… Рюуко было так больно, мерзко и невыносимо, что не будь он королём реев, покончил бы с собой, но он знал, что на нем большая ответственность, он не может думать только о себе. Есть его рэи, которые в него верят, есть война, в которой нужно победить, что бы ни случилось, нужно быть сильным. В одно мгновение рухнул его мир. Разбилась сказка о прекрасной вечной любви и верности, а осколки больно поранили душу. Рюуко почувствовал невыносимо-мучительную боль предательства, ее яд. Он беззвучно рыдал, лёжа на постели. Ему было настолько плохо, что он завидовал даже мертвым. Окно распахнулось, ворвался холодный ветер, обжигая ледяным дыханием. Рюуко подошел, чтобы закрыть его и увидел на улице стоящую под его окнами Тень. Широганэ стоял, окутанный сумерками и осенним туманом, зябнул, кутаясь в пальто. Он ждал, не решаясь постучать в дверь. Рюуко застонал от невыносимой боли.
  — Что ты делаешь здесь? — прошептал он. — Уходи, уходи… Оставь меня навсегда…
  Снова свалившись на кровать, он зарыдал.

  98

  Рюуко каждый час подходил к окну — Широганэ по-прежнему стоял на том же месте, будто превратился в статую. Уже было почти два ночи. Боль, разрывающая Рюуко изнутри казалась  просто невыносимой. Он представил, сколько часов Широганэ мерзнет на улице и не выдержал, выбежал на улицу прямо босиком, раскрыв дверь настежь. Резкий свет ударил в глаза Тени.
  — Широганэ! — закричал Рюуко с порога. — Заходи!
  Тень поднялась по ступнькам и вошла внутрь. Король рэев решил подальше спрятать свою боль и страдания.
  — Ты, наверное, очень замёрз, — сказал Рюуко, — присаживайся.
  — Рюуко, — проговорила Тень, — я пришёл поговорить…
  — Нет, — отрезал король рэев, — я не желаю это обсуждать. Никогда. Тема закрыта. Знаешь, Широганэ, я был неправ, решив сразу сжечь все мосты: мы много пережили вместе, кроме того идёт война, а мы союзники, нельзя же вот так… Мы можем оставаться хотя бы приятелями.
   «Приятелями!»
  — Уже поздно, я постелю тебе наверху, чтобы ты смог отдохнуть, — добавил Рюуко.
  «Постелит наверху, будто совсем чужому, мимо проходящему гостю!» Всегда, всегда они засыпали вместе в их спальне…
  Широганэ почувствовал невыносимую боль, которая буквально душила. Он не мог здесь больше оставаться.
  — Спасибо, Рюуко, — ответила Тень, — но уже действительно поздно, я пойду, спокойной ночи.
  — Широганэ! — у двери окликнул Рюуко.
  Тень обернулась.
  — Куда ты пойдешь? Тебе есть куда идти?
  — Да. Я сейчас живу в баре у Шисуи. Ещё раз спокойной ночи, Рюуко.
  Рюуко приоткрыл дверь и долго провожал глазами его высокую худощавую фигуру с длинными белыми волосами, сплетенными в тугую косу. Король рэев больше не мог выносить этой боли и лег прямо на ступеньках, смотря в потолок, расписанный фресками. Его белая рубашка была небрежно расстегнута, волосы спутаны.
  — Где ты, Смерть?! — закричал Рюуко.
  Один из рэев проснулся:
  — Кто это так кричит?
  — Это Рюуко, сейчас лучше не выходить и не трогать его. Я не знаю, что там случилось, но что-то связанное с Широганэ.
  — Все понятно…

  — Ну что? — спросил Шисуи. — Раз ты здесь, значит…
  — Да, все плохо, — ответила Тень, снимая шляпу. — Я ждал полночи на холоде, под его окнами… — Широганэ удрученно сел на стул, ссутулившись. — А он даже не захотел говорить, сказал, что тема закрыта. Предложил постелить мне наверху, будто чужому… предложил остаться приятелями…
  — Не отчаивайся, Широганэ, — Шисуи положил руку, на которой красовались кольца Хомураби, на плечо Тени. — Сейчас я сделаю тебе чай с травами, которые успокаивают, ты совсем замёрз. А завтра я сам пойду к Рюуко и поговорю с ним, быть может, он послушает меня.
  — Спасибо, Шисуи.
  Король рэев уложил его в кровать, накрыв одеялом и сам прилег рядом. Так как оба они были худощавого сложения, то без труда поместились на одной кровати. Сон долго не приходил, мысли Широганэ были тяжелыми и мрачными, как свинцовые тучи, но потом начали действовать травы, которые заварил Шисуи и веки сами собой сомкнулись.

   — Знаешь, Харука, — сказал вдруг Исаму, когда они ложились спать, — ведь тело Шики само по себе неплохое, а мерзким оно кажется только из-за того, что в нем сидела мерзкая сущность сина. Но теперь-то её в нем нет, значит, и тело не при чем. А сейчас в нем ты и тело больше Шики не принадлежит, ты украсил это тело и теперь оно будет по-другому восприниматься!
  — Вот придумал, — хмыкнул Харука, — чтобы утешить меня.
  Исаму подвинулся ближе и поцеловал мальчика в щеку. Потом ещё и ещё.
  — Харука, ты хочешь меня? — тихо спросил Исаму.
  — Да, но теперь…
  — Молчи, — Исаму закрыл ему рот ладонью, — я все переосмыслил: тело здесь не при чем и я буду любить это тело, потому что теперь в нем ты!
  — Знаешь, Исаму, я очень ценю в тебе одно качество: что ты любишь меня не за деньги, а любишь просто потому что любишь, кем бы я ни был. Иногда мне кажется, что я тебя…
  — Что ты меня?! — подскочил Исаму.
  — Ничего, — ответил Харука, обняв его за шею и привлекая к себе.

  Шики размышлял, сидя в кресле, и внезапно ему в голову пришла мысль, что его тело, скорее всего, лишат девственности и, возможно, воспользуются им ни один раз. Эта мысль привела сина в бешенство.
  — Чёрт, — проговорил он, подкуривая сигару.
  — Что такое? — спросил Митсеру.
  Шики представил, как маленький говнюк Исаму оскверняет его тело и сина передернуло. Он подумал, что тоже не останется в долгу и не вернет Харуке его тело без подарка.
  — Митсеру, ты же хочешь меня, правда ведь? — Шики внимательно посмотрел на сина.
  — Да, — удивленно поднял на него глаза Митсеру, — давно хочу, ты же знаешь…
  — Бери меня, я твой.
  Митсеру продолжал смотреть на него, поражаясь внезапной перемене и думая, где кроится подвох.
  — Ну? Пока я не передумал.
  Митсеру наклонился к нему, чтобы поцеловать. Поцелуй Шики был грубый, болючий, он искусал Митсеру за губы и язык. Парень увлёк Шики на кровать и когда он вошёл, син почувствовал ужасную боль.
  — Чёрт, — снова выругался Шики.
  — Что-то не так? — спросил Митсеру, с наслаждением погружаясь в него. Шики промолчал в ответ, продолжая терпеть. Когда Митсеру закончил, Шики поднялся с кровати, одеваясь на ходу, и со всей силы ударил его по лицу.
  — Ай, за что? — схватился за ушибленную щеку Митсеру.
  — Ненавижу, когда мне причиняют боль, — ответил син.
  — Я думал, что тебе нравится и специально делал побольнее… ты говорил, что нежностей не любишь…
  — Идиот, ты не видишь разницу между тем, когда нравится причинять боль другим и когда испытываешь её сам?

  Рюуко всю ночь не сомкнул глаз, эта ночь казалась сущим адом. Кто-то стучал в двери.
  — Кто там? — Рюуко накинул плащ и пошёл открывать. В дверях стоял Шисуи. Не дав сказать ему ни слова, Шисуи вошёл.
  — Рюуко, нам нужно серьёзно поговорить, — сказал он.

  Исаму и Харука целовались в постели. Исаму удалось преодолеть свои страхи и тело Шики больше не воспринималось, как что-то ужасное. Первая близость в новом теле понравилась обоим. Харука убедился, что парень по-настоящему любит его. Неожиданно он повернул голову и вздрогнул: на него смотрел он сам. Увидев Харуку и Исаму в постели, Шики понял, что подтвердились его самые худшие опасения.
  — Что, засранец, хочешь назад своё тело? Тогда быстрее целуй меня!
  Харука и Исаму уставились на него, замерев от неожиданности. Харука спохватился, натянув на себя длинную клетчатую рубашку.
  — Одевайся, в чем был, — раздраженно сказал син, — я не пойду по улице нагишом.
  — Подойди, — снова сказал Шики, когда Харука оделся. Мальчику жутко было видеть себя самого со стороны и осознавать, что в нем сидит кто-то другой.
  — Целуй, — сказал син.
  Харука подошёл и потянулся к нему. Целовать собственные губы было, мягко говоря, непривычно и даже дико. Будто бы целуешь своё зеркальное отражение. Исаму смотрел на это все со стороны, затаив дыхание. Харука почувствовал, как син высасывает из него душу, закружилась голова. Про себя Шики читал заклинание, Харука пошатнулся, упав на кровать. Син недобрым взглядом посмотрел на них.
  — Да, — сказал он, — маленький сюрприз напоследок: Митсеру вчера овладел твоим телом. Хорошего дня.
  Харука и Исаму переглянулись, последняя фраза вызвала отвращение у обоих.
  — Неужели… правда… — проговорил Харука, — фу, как мерзко…
  Исаму крепко обнял мальчика:
  — Не переживай, Харука, мы тоже в долгу не остались. Он был девственником.

  99

  — Шисуи, представь себе, если бы ты своими глазами увидел Хомураби в постели с другим, как бы ты себя чувствовал? — спросил Рюуко.
  — Нет ни одного существа в обоих мирах, которое бы любило тебя так, как Широганэ. Он на все готов, чтобы с тобой было все хорошо, не только отдать свое тело, но, не задумываясь, отдать свою жизнь, — ответил король рэев. — Я тебе только что рассказал во всех подробностях, как это произошло и как это существо, наделенное чудовищной силой, стало угрожать, что убьет тебя. Какой у Широганэ был выбор, скажи? Он согласился пожертвовать собой ради того, чтобы ты жил, Рюуко… Страшно представить, что он испытывал в объятиях этого монстра.
  По щекам Рюуко текли слёзы.
  — Если бы это был монстр… Ты даже не представляешь, насколько он красив…
  — Да пусть он будет красивее всех на свете вместе взятых, сердце Широганэ всегда будет биться в такт с твоим и ты прекрасно знаешь это… Цени его, не каждый способен так самоотверженно любить, как любит он… Мало того, это опасное существо угрожает всем нам, угрожает захватить миры и подчинить нас себе…
  — Но мы не виноваты в его проблемах! Не мы лишили его трона и не мы хотели лишить его жизни, мы ничего не знали о нем, почему теперь из-за этого мы должны страдать? Почему он лезет в нашу с Широганэ личную жизнь и пытается её разрушить!
  — Не будь жесток с Широганэ, — сказал Шисуи, — ему сейчас, как никогда, нужны твои понимание и поддержка.
  — Да, да, — закивал головой Рюуко, вытирая рукавом катившиеся по лицу слёзы, — я был неправ, спасибо, Шисуи, — он обнял короля рэев, — скажи Широганэ, пусть возвращается, я жду его.

  Шисуи вернулся в бар. Тень лежала, накрывшись одеялом.
  — Широганэ?
  — Что? — безразлично спросил он.
  — Я поговорил с Рюуко, он все понял и ждёт тебя, возвращайся.
  — Нет, — сказал Широганэ, — не хочу, я устал. Я — король Теней, а не мальчик на побегушках у Рюуко. Всю жизнь я бегал за ним, потом за Акирой. Сколько издевательств мне пришлось вынести от Акиры, пока он ничего не помнил! И теперь та же история. Сколько часов вчера я прождал на холоде под его окнами, пока он соизволил спуститься! И зачем? Чтобы услышать, что мне окажут честь и постелят наверху? Нет, все, хватит, мне это уже надоело.
   — Твоё дело, — ответил Шисуи, — я сделал все, что мог. Вы как дети, честное слово. Широганэ, я завтра уйду навестить Хомураби, тебе оставлю ключ от бара, будь как дома.
  — Хорошо, спасибо.
  — Кстати, ты же не знаешь… Когда я умирал, чтобы вернуть меня к жизни, син Хомураби дал мне выпить из котла древних, теперь я чувствую в себе такой прилив силы…
  — Вся эта сила — ничто по сравнению с силой, которой обладает то существо… — печально ответил Широганэ.
  Шисуи прилег на кровать, накрывшись одеялом. Сон не приходил. В голове засела фраза, брошенная Рюуко: «если бы ты своими глазами увидел Хомураби в постели с другим»… Воображение Шисуи начало рисовать всевозможные картины. Хомураби — любитель пиров, шумных застолий и развлечений. А если сейчас, напившись вина, он развлекается в постели с каким-нибудь прекрасным юношей или изящной танцовщицей, пока выдалась свободная минута? Мысли об этом сводили с ума. Шисуи, прямо с утра, решил идти в резиденцию Хомураби и посмотреть, чем занят повелитель Тьмы.
  Широганэ начал засыпать, когда услышал телефонный звонок. Это Рюуко.
  — Доброй ночи Рюуко, что-то случилось? Не молчи.
  — Широганэ… — послышался дрогнувший голос короля рэев. — Прости меня… Возвращайся…
  — Нет, Рюуко, мне хватило вчерашнего визита.
  — Широганэ, пожалуйста… Я люблю тебя…
  — Рюуко, ты что, плачешь? Рюуко?
  — Приходи, мне очень плохо… — послышались гудки.
  Широганэ встал с постели, надевая пальто.
  — Шисуи, ты творишь чудеса.
  — Иди, Рюуко очень расстроен, он в слезах. Пусть у вас все наладится.
  Тень надела в шляпу и выскользнула в темноту.

  Рюуко ждал на улице, кутаясь в плащ. Он ходил туда-сюда, нервничал, его трусило. От холода или от переживаний. Начал накрапывать дождь, но Рюуко продолжал ждать. Он потерял надежду, что Широганэ придёт и присел на ступеньки, поплотнее натянув капюшон.
  — Рюуко… — послышался знакомый голос.
  Король рэев поднял голову:
  — Широганэ! — Рюуко кинулся ему на шею, покрывая лицо Тени поцелуями. — Широганэ, я так тебя люблю…
  — Я тоже тебя люблю, — ответила Тень, сжав Рюуко в объятиях и поцеловав его в висок. Они стояли под дождём, который пошел еще сильнее.
  — Пойдём, — проговорил король рэев.
  Взяв Широганэ за руку, он увлёк его в дом. Как в бреду, они поднялись наверх, в спальню. Рюуко упал на кровать.
  — Широганэ, я так соскучился по тебе…
  Их губы слились в долгом, ненасытном поцелуе. Одежда была сброшена на пол. Рюуко, обнаженный, уже лежал в объятиях Широганэ, отдавшись ему без остатка. Они наслаждались ласками и близостью, будто растворившись друг в друге и ничто более не имело значения: ни обстоятельства, ни время, которое тоже растворилось в объятиях и поцелуях. Рюуко склонил голову на грудь Широганэ, прижавшись к нему всем телом. Их тела переплелись, как и пряди длинных волос, они лежали, свернувшись клубком, будто инь и янь. Белое смешалось с чёрным, тьма смешалась со светом.
  — Широганэ, прости, ты пожертвовал собою ради меня, я знаю, — первым заговорил Рюуко, начав тяжелую для них обоих тему. — Я не отдам тебя ему, никогда…
  Тень крепче сжала стройное тело короля рэев.
  — Нет необходимости говорить это, любовь моя, я сам от тебя никуда не уйду.
  Заиграла музыка в телефоне Широганэ.
  — Кто тебе пишет в такой поздний час? — спросил Рюуко.
  — Шисуи, наверное, переживает помирились мы или нет.
  Широганэ взял телефон. Но это был не Шисуи.
  «Доброй ночи, Широганэ! Не спишь? Я вот не могу уснуть, вспоминая жаркую ночь с тобой, которую очень бы хотелось повторить».
  Рюуко вырвал у Широганэ телефон и прочёл сообщение.
  — Мило как, а! — он пришёл в ярость.
  Широганэ вынул сим-карту из телефона и сломал её пополам.
  — Завтра же поменяю номер, — сказал он, — его будут знать только самые близкие.
  Рюуко начал сходить с ума от ревности.
  — Я не собираюсь делить тебя, Широганэ! Ни с ним, ни с кем-либо ещё.
  — Рюуко, я только твой, я люблю только тебя…
  — Тогда почему он осмеливается лезть в нашу личную жизнь?! Он понравился тебе хоть немного? Ответь, положа руку на сердце! Ведь он очень красив, слишком красив…
  — Нет конечно же, Рюуко! Что мне за дело до его красоты, когда душа занята одним тобой.
  Рюуко наклонился к Широганэ, его рубиновые глаза сверкали гневом. Он внимательно смотрел в лицо Тени.
  — Что ты испытывал, когда он делал это с тобой?
  — Рюуко, пожалуйста, не мучай меня…
  — Ответь, Широганэ, мне важно знать…
  — Страх, неприязнь, даже ужас… душевную боль… я считал минуты, ждал когда пытка завершится…
  — Ты кончил, когда он был с тобой?
  — Рюуко…
  — Ответь, Широганэ, так трудно ответить?
  Воцарилась пауза.
  — Четыре раза… — наконец проговорил Широганэ.
  Рюуко сжал в руках кружевную простынь и она разорвалась. Король рэев отвернулся, пытаясь справиться с нахлынувшей яростью и безумной ревностью.
  — Он очень долго ласкал меня, но я не возбуждался, испытывая неприязнь и ужас. Он ухищрялся в оральных ласках и, после долгих усилий, наконец возбудил моё тело… Рюуко, это ничего не значит, он совершил насилие над моим телом, но мою душу ему не заполучить никогда… ни силой, ни шантажом он не выврвет мою любовь к тебе. Ни за что и никогда.
  Рюуко развернулся и увидел, что по лицу Широганэ катятся слёзы. Король рэев принялся осушать их поцелуями.
  — Я убью его, клянусь! Он не заберет тебя у меня, я тебя не отдам…
  — Это существо, обладающее безграничной силой, Рюуко…
  — И что? Это даёт ему право врываться в чужую личную жизнь?
  Широганэ прижал Рюуко к себе, они знали, что в эту ночь не уснут.

  100

  Сины привыкли видеть Шисуи в резиденции Хомураби, в которой он ходил как у себя дома, хоть это никому не нравилось. Но никто из синов не дерзнул ничего высказать  повелителю Тьмы, ибо это было чревато последствиями. Проходя мимо одной из комнат, король рээв услышал стук и крик.
  — Кто здесь? — подошел к двери Шисуи.
  — Это Ая, помогите, кто-нибудь!
  — Ая? — удивился король Света. — Что ты здесь делаешь?
  — Меня держат здесь силой.

  — Ты снова обрезал свои когти, Хомураби? — проговорил Шики. — Ты нас всех позоришь! Твои когти — символ Тьмы, символ твоей власти, это отличает тебя от других королей, а ты трусливо от него избавляешься…
  — Правда? — посмотрел на него Хомураби. — А сам бы ты не хотел всю жизнь ходить с таким символом? Попробовать не желаешь? Почему же ты пытаешься избавиться от своего тела вечного ребёнка, ведь оно отличает тебя от других синов? И вообще, как ты разговариваешь со своим повелителем, наглый син!
  Поняв, что разгневал Хомураби, Шики решил надавить на нужную точку:
  — Не забывай, кто вернул к жизни твоего любовника, если бы не я…
  Внезапно Хомураби преобразился: поменялось выражение его лица, он начал быстро прихорашиваться, поправлять волосы и складки одежды. Шики обернулся: приближался Шисуи. Син решил удалиться.
  — Хомураби! — воскликнул Шисуи. — Почему ты держишь у себя в плену девушку, закрыв её в комнате?!
  — Какую девушку, Шису? Я занимался подготовкой к боям.
  — И, тем не менее, она сидит запертой у тебя в резиденции и зовёт на помощь! Кроме того, она — моя приятельница, выпустил её немедленно!
  Хомураби прокрутил последние события в памяти, вспоминая, какая девушка могла бы сидеть запертой в его резиденции.
  — А… — вспомнил он, — это, наверное, Лу привела её.
  — Хомураби, немедленно освободи девушку.
  Перед повелителем Тьмы встал выбор: если он освободит пленницу, обидется верная ему син, а если он этого не сделает, рискует поругаться с Шисуи. Терять Шисуи из-за капризов Лулу ему точно не хотелось.
  — Ладно, пошли, — сказал Хомураби, взяв связку ключей. Они подошли к двери и он открыл её. Ая опешила, когда увидела перед собой громадную фигуру Хомураби. В первый раз Хомураби стоял перед ней так близко. Ая со страхом и любопытством разглядывала повелителя Теней, смотрела на его зеленые глаза дикой кошки, на длинные красные волосы, черно-белые одежды, властное выражение лица.
  — Ая, ты свободна, — проговорил король рэев.
  — Спасибо, Шисуи, — пробормотала девушка, — но я не знаю, как отсюда выйти…
  — Мои сины доставят тебя в твой мир, — сказал Хомураби и увел Шисуи за собой.
  — Я думал, ты соскучился, — обиженно проговорил Хомураби, — а ты сходу напал на меня с упреками.
  — Было за что, — ответил Шисуи. — Да, я соскучился.
  Хомураби завёл короля рэев  в свой кабинет и усадил к себе на колени.
  — Шису, я тоже очень соскучился.
  — Хомураби… А ты… Изменил бы мне?
  Повелитель Теней с удивлением посмотрел на него:
  — К чему такие вопросы?
  — Ну я же не знаю, чем ты тут без меня занимаешься. Пиры, там, вино, танцовщицы, милые юноши…
  — Мне было не до пиров, Шису, накопилась целая куча дел в резиденции. Если хочешь знать правду, сойдись мы раньше, я изменял бы тебе направо и налево, но сейчас мне даже такое не приходит в голову. Никто другой, кроме тебя, у меня не вызывает никакого интереса и желания. А ты? У такого красавца наверняка целая куча поклонников. Ты бы мне изменил?
  — Нет, Хомураби, конечно же нет, — ответил Шисуи, потянувшись к губам повелителя Тьмы. — Люблю тебя, Хомураби, — прошептал он.
  Закончив с поцелуями, король рээв проговорил:
  — Хомураби… есть плохие новости. Объявился пятый король син-рэй, который планирует подчинить нас, королей, своей воле, а тебя поставить на колени.
  — Ага, сейчас! — воскликнул Хомураби. — Размечтался! На коленях я стоял только перед тобой, Шису.

  В спальню постучал рэй, прислуживающий Рюуко:
  — Тут прислали цветы для Широганэ-сама…
  Тень находилась в этот момент в ванной.
  — Давай их сюда! — сказал Рюуко, вырывая из рук рэя огромный букет красивых белых роз. Дрожащими руками король Света достал записку, лежащую в розах:
  «Эти розы также очаровательны и прекрасны, как и ты, моя серебристо-белая Тень… Люблю. Киниро.»
  Рюуко взорвался и ударил в дверь кулаком.
  — Что случилось, любимый? — вошёл Широганэ.
  — Тебе прислали, — он швырнул букет вместе с запиской на пол. Широганэ прочитал записку и порвал её на мелкие клочки, а розы выбросил в окно. Он присел к надувшемуся Рюуко и обнял его за плечи.
  — Я люблю тебя… — прошептал Широганэ, опустив Рюуко на постель и наградив его долгим, нежным поцелуем. Оторвавшись от поцелуя, Широганэ посмотрел на короля рэев:
  — Никто и никогда не сможет вырвать эту любовь из моего сердца, слышишь?

  Саваки бесшумно вошел в мастерскую и увидел, что она увешана его портретами. Мальчик, как всегда, был занят рисованием.
  — Джеро, я вернулся, — проговорил син.
  Джеро, отбросив кисть и краски в сторону, сломя голову помчался к нему и запрыгнул к сину на руки.
  — Саваки! — повторял он, расцеловав его в обе щеки. — Мой Саваки!
  Син сжал мальчика в объятиях.
  — Я принес тебе подарки: кисти, краски и мольберт. И ещё взял хорошего вина.
  — Как здорово! Спасибо, Саваки. Тебя так долго не было…
  Син уселся на стул и опустил мальчика к себе на колени.
  — Джеро, я тут подумал, что пора бы подыскать для тебя новое жилище. В этом старом, сыром, мрачном доме ты можешь заболеть.
  — Лоск и напыщенность богатых домов угнетают меня, — сказал мальчик, — я бы хотел что-то попроще, для души, для творчества, чтобы было уютно…
  — Так и будет, — сказал син, — выберем вместе дом и создадим в нем уют для нас, — он разлил вино по бокалам.
  — Война закончилась? — спросил мальчик.
  — Нет, Джеро, — вздохнул Саваки, — иногда мне кажется, что она не закончится никогда.
  — Тебя так долго не было, у тебя была близость с кем-то за все это время?
  — Нет, Джеро, не было, — проговорил син, — я уважаю себя, чтобы размениваться на сомнительные удовольствия с дешевыми шлюхами. Признаюсь честно, я все это время думал о тебе… представлял близость с тобой… и когда я думал об этом, ласкал себя…
  — Я тоже так делал, Саваки! — воскликнул мальчик. — Представлял нас вместе и ласкал при этом себя. Это нормально?
  — Абсолютно нормально, Джеро, — сказал син.
  Они осушили бокалы до дна. Мальчик захмелел. Они смотрели друг на друга, глаза Саваки блестели. Он медленно провёл языком по губам Джеро, слизывая с них капли вина, потом его язык проник в рот мальчика, соединяясь с его языком в долгожданном поцелуе. Джеро был готов отдаться ему.
  — Саваки… так горячо внизу живота…
  Син взял мальчика на руки и отнес в постель. Раздев его, он начал ласкать его губами, раздвинув бедра.
  — Саваки… — простонал мальчик. — Хочу тебя…
  Не мучая больше ожиданием, син овладел им. Он знал, что снова причиняет ему боль, но одновременно дарит наземное наслаждение. Вот этот момент, о котором так долго мечтал Саваки, лёжа в шатре, наконец, наступил наяву… Чем дольше было ожидание, тем более сладким показался момент. И никакие однодневные удовольствия не могли доставить столько радости, счастья и трепета, как долгожданное воссоединение с любимым и желанным существом. Саваки выбирал в партнёры лишь тех, кого считал достойным себя.

  101

  Кэнго вошёл в дом и закрыл за собой дверь.
  — Как дела в школе? — спросил Ко.
  — Кажется, я на уроках думаю совсем не о том, — сказал парень.
  — И о чем же ты думаешь? — посмотрел на него рэй.
  Кэнго покраснел и опустил взгляд.
  — Поможешь сделать уроки?
  — Кэнго, ты же взрослый парень, мог бы и сам справиться с уроками.
  — Я устал. Ещё и сестра каждый день мозг выносит, обещает заявить на тебя в полицию. Её так задело, что ты выбрал меня, а не её, что она теперь не даёт мне покоя. Ну так что, поможешь с уроками?
  — Ладно, показывай, что надо, — сказал Ко, усевшись за стол.
  — Вот задания, — Кэнго пометил ручкой в учебнике.
  — Садись ко мне и будем вместе делать, — сказал Ко, усадив его на колени. Парень обнял рэя за шею. Он почувствовал, что когда он находится с ним рядом, так близко, его мысли становятся совсем далеки от учёбы. Дыхание парня стало тяжёлым, сердце забилось чаще, присутствие рэя будоражило кровь.
  — Кэнго, ты слышишь меня, где писать? — посмотрел на него рэй. Глаза парня лихорадочно блестели.
  — Ко, я тебя люблю, — прошептал он.
  — Ну вот, сделали уроки, усмехнулся рэй, — смотрю, ты ожидаешь от меня совсем других уроков.
  Кэнго потянулся к нему, чтобы горячо поцеловать в губы.
  — Ух, Кэнго, сейчас мне тоже станет не до учёбы…
  Парень томно закрыл глаза, наслаждаясь поцелуями.
  — Ко, — прошептал он, — отнеси меня на кровать…
  — По-моему, это меня совращает школьник, а не наоборот, — рэй отнес Кэнго на кровать. — Ты весь пылаешь, как печка.
  — Я думаю об этом весь день, думаю, когда же закончатся эти уроки и я, наконец, смогу прийти к тебе. И чтобы было как в прошлый раз.
  — Так сильно хочешь?
  — А ты будто нет?
  — О да… — ответил Ко, — еле сдерживаюсь, так хочу тебя… Но почему-то мне представляется, как на самом интересном моменте входит твоя сестра…
  — Я уже научен горьким опытом и закрыл дверь. Ко…
  — Что?
  — Ты меня хоть немного любишь?
  — А ты как думаешь? — ответил рэй, снимая с него футболку.
  Какое стройное, юное тело… Ко залюбовался, проведя рукой по животу парня, что ещё больше возбудило Кэнго.
   — Ко, пожалуйста, сделай то, что ты делал в прошлый раз…
   — Хорошо, — ответил рэй, расстегивая ремень на его брюках.

  Узнав, что Хомураби выпустил Аю, Лулу теперь лежала в постели одна. Её взбесило, что жертва так легко ушла, это не входило в ее планы. Скрипнула дверь и вошла Хирю. На ней была прозрачная, короткая ночная рубашка, на которую падали длинные голубые локоны. Хирю прилегла рядом с Лулу.
  — Что, Лу, твоя дикарка убежала? Это Шисуи выпустил её.
  — Кто бы сомневался.
  — Поражаюсь тебе, Лу, насколько отвратительным стал твой вкус, чтобы опуститься до дикарки. Там же не на что смотреть, плоскогрудая, так ты её ещё взяла с собой на пир Хомураби, чтобы опозориться. Дикарка, она и есть дикарка. Ни манер, ни чувства такта, что ты в ней нашла, объясни?
  — Тебе-то что за дело? — ответила син.
  — Переживаю за тебя, — сказала Хирю.
  — Не нужно за меня переживать, как-нибудь сама разберусь.

  — Рюуко, ну что ты весь день ходишь насупленный?
  — А как ты думал? — гневно сверкнул глазами король рэев. — У меня просто внаглую пытаются увести парня, а мне нужно делать вид, что все нормально, да? Он смеет писать тебе посреди ночи, смеет посылать тебе цветы прямо в мою резиденцию, как это называется?!
  — Рюуко, я не виноват, — проговорил Широганэ, — я не давал этому существу ни малейшего повода, я даже не представлял о его существовании. И никто меня у тебя не уведет, — подсев на кровать, Широганэ обнял Рюуко сзади, сомкнув руки на его стройном торсе. Губы Широганэ скользнули по шее короля рэев и тот прикрыл глаза, начиная расслабляться. Тень всеми силами старалась отвлечь его от мыслей о Киниро, который внёс в их отношения дисгармонию.
  — Я люблю тебя, — прошептал Широганэ.
  Убрав длинные волосы Рюуко на противоположную сторону и обнажив его белоснежную шею, Широганэ продолжал покрывать её поцелуями. Рюуко запрокинул голову и глубоко вздохнул.
  — Что-то мне совсем жарко стало, Широганэ, ты бы не хотел меня раздеть? — спросил король рэев.
  — Очень бы хотел, — ответила Тень.
  Рюуко развернулся к нему, обнял за шею и приблизил лицо к лицу Широганэ. Они пару раз сплелись языками, прежде чем Тень опустила возлюбленного на кружевную постель. Широганэ медленно, будто наслаждаясь процессом, снимал с него вещи.
  — Широганэ, хочу почувствовать тебя…
  Тень освободилась от одежды и прижалась обнаженным телом к королю рэев. Рюуко закрыл глаза, с наслаждением принимая щедрые ласки любимого и сам гладил его обнаженную спину и плечи. Широганэ уже готов был овладеть возлюбленным, как внезапно заиграл телефон. Рюуко раздраженно стиснул зубы.
  — Кто может писать тебе в такое время, Широганэ!
  Подскочив с кровати, король рэев схватил телефон и прочитал сообщение вслух:
  «Доброй ночи, любимый! Я, как всегда, коротаю её с мыслями о тебе… Не пора ли нам встретиться, как считаешь?»
  — Замечательно просто! — вскричал Рюуко. — Он уже назначает тебе встречу, какую наглость надо иметь! Ничего, что у тебя есть парень?
  Разозленный до предела, Рюуко начал писать ответ на сообщение: «Не хотел бы ты случайно отстать от моего парня?! Пошёл к черту отсюда!»
  — Как он узнал номер?! — удивился Широганэ. — Это новый номер, его не знал никто…
  Рюуко нокаутировал кулаками подушку, как боксерскую грушу.
  — Какая наглость! — не переставал возмущаться он.
  Широганэ устало лег в кровать, не хотелось уже ничего.
  — Рюко, успокойся, пожалуйста, давай поспим?
  — Ты шутишь? Думаешь, у меня теперь будет сон?
  — А если я обниму тебя и буду гладить всю ночь? — спросил Широганэ.
  Рюуко посмотрел на Тень и дрожь пробежала по телу. Он упал в объятия Широганэ, чьи руки, такие нежные к нему, все-таки смогли его успокоить.

  102

  — Эй, где ты была столько времени? — спросил Кэнго. — Вся школа на ушах и родители твои в полицию заявили.
  — Да со мной такое было… — проговорила Ая. — Я в том мире побывала…
  — Да ну! — недоверчиво воскликнул Кэнго.
  — Я серьёзно. Меня выкрали сины, доставили к Лулу… Она держала меня у себя в плену.
  — Это та, в чёрном платье, с розовыми волосами и плетью, которая постоянно травила нас кокути?
  — Да, она.
  — Зачем ты ей нужна? Или… между вами что-то есть? — подозрительно посмотрел на девушку Кэнго.
  Ая сразу же перевела разговор в другое русло.
  — Представляешь, я жила в резиденции Хомураби и была там на пиру. А ещё я видела Хомураби так же близко, как тебя сейчас и он даже разговаривал со мной.
  — Да ну! — снова воскликнул парень. — Прямо самого Хомураби?! И как он выглядит?
  — Высокий, огромный, на нем черно-белые одежды до пола и длинный плащ со шлейфом. И дикие, ярко-зеленые глаза, прямо как у зверя… будто в самую душу проникают, даже жутко становится. И очень длинные красные волосы…
  — Вот был шанс свести с ним счеты! — сказал Кэнго. — Надо было накинуться на него и убить.
  — Не смеши, — ответила Ая, — он бы меня одним щелчком пришиб… Кроме того, там стоял Шисуи.
  — Так это правда, что Шисуи и Хомураби встречаются? — спросил Кэнго.
  — Походу да, — ответила девушка, — Хомураби прислушивается к нему во всем, если бы не Шисуи, я бы сюда не вернулась, и смотрит на него таким взглядом, что все становится понятно и без слов.
  — И это в то время, когда идёт война!
  — Я вот думаю, что мне сказать в школе и дома, — проговорила Ая, — если я расскажу правду, меня упекут в психушку, в которой уже сидел однажды Акира.
  — Скажи, что тебя выкрали неизвестные, а ты сбежала.
  Распрощавшись с девушкой, Кэнго направился к Ко. Ему хотелось как можно быстрее преодолеть расстояние и оказаться у рэя дома, а точнее, в его постели.
  — Добрый вечер, Кэнго, — посмотрел на него Ко. — Как дела в школе?
  — Так себе. Моет быть, ты сегодня поможешь мне с уроками?
  — Может быть, — ответил рэй, надевая очки.
  На самом деле, Кэнго мечтал, чтобы Ко скорее раздел его и уложил в постель, где они могли бы заняться чем-то поинтереснее, чем нудные уроки. Ко разбудил в нем желание и Кэнго теперь никак не мог удовлетворить свою страсть. Однако к другим людям парень не испытывал ничего подобного.
  — Хорошо, давай я помогу, — сказал рэй, погладив его по голове, и сердце парня забилось чаще. Не успел Кэнго разложить на столе учебники и тетради, как в дверь раздался стук.
  — Открывайте, полиция!
  Кэнго и Ко переглянулись.
  — Может быть, это пришли из-за Аи, а, может, из-за моей сестры, — прошептал парень, — если что, я пришёл к тебе делать уроки.
  Ко пошёл открывать. Кэнго начал листать учебники, делая вид, что очень занят уроками.
  — Вы — Кэнго Асамура? — спросил полицейский.
  — Да, — ответил парень.
  — Ваша сестра утверждает, что этот человек вас развращает и склоняет к сожительству. Она написала заявление.
  Кэнго вытращил глаза, делая вид, что слышит это в первый раз.
  — Это полный бред, Ко — мой друг и он помогает мне делать уроки, потому что я не успеваю в школе. Он мне как старший брат и как вообще можно такое говорить!
  — Он приставал к вам? Проявлял по отношению к вам действия сексуального характера? Может быть, раздевал вас или трогал?
  — Да что вы такое говорите! Нет конечно. Ко — достойный человек и помогает мне, объясняет темы уроков, которые я не понимаю!
  — Да, — согласился Ко, — это наглая клевета! Посмотрите на меня, разве я похож на педофила, совращающего школьника? Я объясняю парню тригонометрические тождества, косинус двойного угла и преобразование двойного угла к одинарному.
  — А сестра это написала специально, потому что хотела отношения с Ко, а он ей отказал.
  Полицейские смотрели то на Ко, то на Кэнго и, наконец, принесли свои извинения и удалились. Кэнго закрыл за ними дверь.
  — Вот же стерва… — проговорил парень.
  — Кэнго, тебе лучше сегодня пойти домой, — сказал рэй.
  — Но почему?! Из-за них, да?
  — Пока в нас кидаются подобными обвинениями, лучше на время затаиться, так будет лучше, поверь.
  Кэнго расстроился чуть ли не до слез.
  — Почему, почему я не могу встречаться с тем, кого я люблю?! — воскликнул парень. — Почему кто-то лезет в мою личную жизнь? Что изменит год или два до так называемого совершеннолетия, будто бы я сильно изменюсь за это время! Я вправе сам за себя решать, кого мне любить и с кем встречаться, почему лезут ко мне в душу! Меня никто не насилует и ни к чему не принуждает, почему я не могу быть со своим парнем?
  — Кэнго, не я придумал этот мир, потерпи немного, все уляжется и мы снова будем вместе.
  — Почему я должен чего-то ждать, я хочу здесь и сейчас! Быть может, я просто тебе надоел? Тогда так и скажи.
  — Кэнго, пожалуйста…
  — Ну, если хочешь, я уйду, — парень швырнул учебники и тетради в рюкзак. — Счастливо оставаться.
  — Кэнго, помни, что я тебя люблю, — в первый раз рэй проговорил эти слова. Кэнго обернулся и посмотрел на него. Выражение лица Ко говорило, что лучше будет уйти и парень, обиженный чуть ли не до слез, ушёл.
  — Что, добилась своего! — швырнул рюкзак Кэнго. — Разрушила мою личную жизнь, змея подколодная, стерва!
  — Ты как со мной разговариваешь?! — воскликнула Маю.
  — Тебе конец, — пообещал Кэнго, — сейчас же сажусь и пишу заявление, что ты достала и меня, и других своим пьянством. Прямо сейчас и начну, — он достал лист бумаги.
  — Пиши, давай, лучше бы так уроки делал! А то скатился из-за своего любовника дальше некуда.

  Широганэ шёл по улице и почувствовал укол в шею. Он не успел сообразить, что это было, потому что резко потемнело в глазах и он лишился чувств.
  Очнулся Широганэ в незнакомой комнате, не понимая, что произошло и как он здесь очутился. Тень пыталась восстановить последние события. В дверях показался Киниро. Широганэ вздрогнул и даже встал, сам не зная зачем. Светло-карие глаза Киниро излучали неистовую страсть, его безупречное лицо украшали падающие длинные пряди золотых волос. Сегодня наряд его был ослепительно-белым. Эта одежда, ореол золотых волос и умопомрачительно красиваое лицо и впрямь делали его похожим на какого-нибудь бога. Широганэ весь съежился, будто ожидая удара. Киниро замер в дверях, взгляд его, не отрываясь следил за Тенью, будто удав, выслеживающий кролика. Потом он быстро подошёл и обнял Широганэ, крепко прижав его к себе.
  — Здравствуй, Широганэ, — сказал Киниро, — ты и представить себе не можешь, как я скучал.

  103

  Киниро продолжал сжимать Широганэ в своих крепких объятиях, но когда он потянулся за поцелуем, Тень отвернулась в сторону и сомкнула губы. Словно отрезвленный этой невидимой пощечиной, золотоволосый с раздражением отпустил Широганэ и присел напротив.
  — Присаживайся, — сказал он и Широганэ сел на своё место.
  — Как я сюда попал?
  Киниро едва заметно улыбнулся:
  — Есть такие маленькие и острые шипы. Если смочить такой шип в сильном снотворном и выстрелить в тебя, ты сразу же отключишься. Так в первый раз я выкрал Рюуко.
  — Твоя подлость не знает границ! — ответила Тень.
  — Не начинай мне читать морали, Широганэ. В этот раз я даже не стал трогать Рюуко, чтобы не слышать от тебя больше обвинений в шантаже. В этих мирах так заведено, что выигрывает сильнейший, а победителей не судят… Я сильнее и этим все сказано. Вина, Широганэ? Я достал самое лучшее, лет сто выдержки, не желаешь попробовать? Тебе не помешало бы выпить и расслабиться, нам предстоит долгая и жаркая ночь.
  Тень вздрогнула. Киниро разлил вино и поднял свой бокал.
   — За нашу встречу, мой прекрасный возлюбленный! Я действительно очень скучал, — он посмотрел на Широганэ взглядом, полном неистовой страсти, его глаза горели адским пламенем. Широганэ молча осушил бокал с вином и поставил пустой на стол. Подвинувшись поближе, Киниро взял его тонкую руку в свою ладонь, долго разглядывал и гладил, потом поднес к своим губам и начал медленно целовать.
  — Зачем ты это делаешь? — проговорила Тень. — Я не люблю тебя.
  — Пока не любишь, — первое слово он намеренно подчеркнул. — Мне нравится завоевывать и покорять.
  — Моя душа не Эверест, никого нельзя заставить любить насильно.
  — Посмотрим, время покажет, — ответил Киниро.
  Он продолжал ласкать его тонкие пальцы, облизывая поочередно каждый.
  — Ещё вина? — спохватился золотоволосый, обновляя бокалы.
  Широганэ снова молча выпил, воспринимать это все по-трезвому было просто невыносимо. Киниро подвинулся ещё ближе.
   — Ты выглядишь измученным, Широганэ. Что терзает тебя, какие мысли роятся в твоей голове? — он погладил его по волосам, перебирая мягкие белые пряди, пропуская их сквозь свои пальцы.
   — В моей голове роятся такие мысли, что делать, чтобы ты навсегда оставил меня в покое!
   — Ты привыкнешь, Широганэ, тебе понравится. Я тебя очень люблю и сделаю ради тебя все, ты будешь счастлив со мной, поэтому начинай свыкаться с мыслью, что вечность мы проведем вместе. У тебя не будет другого выхода.
  Широганэ испуганно посмотрел на золотоволосое существо, перебирающее  его белые пряди.
  — Что мне сделать, чтобы ты отстал, ну что?! Изуродовать своё лицо? Если моё лицо станет уродливым, ты отстанешь от меня?
  — Какие глупости ты говоришь, Широганэ, я всегда буду любить тебя, не смотря ни на что… — они выпили по третьему бокалу. Широганэ не мог даже опьянеть, находясь на нервах. Рука Киниро ловко расстегнула ремень на его брюках и проскользнула внутрь.
  — Опять сегодня придётся долго стараться, — разочарованно проговорил Киниро.
  Широганэ наконец-то ударило в голову вино.
  — Старайся! — с усмешкой сказал он. — Просто я не люблю и не хочу тебя. А вот Рюуко ничего не надо делать, я возбуждаюсь уже от того, что просто вижу его.
  Его слова больно ранили Киниро, но он не подал виду.
  — Ничего, Широганэ, я не против потрудиться, чтобы доставить тебе немного удовольствия. Пойдём в кровать.
  — Нет!
  — Это было утверждение, а не вопрос, — крепко схватив Тень, Киниро потащил ее в спальню. Широганэ всячески пытался ему сопротивляться, но, не смотря на протесты, золотоволосый продолжил его раздевать. 
  — Что-то ты разошелся сегодня, Широганэ, наверное, это все вино. Придётся приковать тебя к постели, чтобы ты не дергался.
  Киниро повалил Широганэ на постель и пристегнул его руки наручниками к спинке кровати. Поняв, что рыпаться бесполезно, Тень присмирела. Киниро долго смотрел на него, касаясь белой прозрачной кожи его обнаженного тела.
  — Как же ты прекрасен, Широганэ, во всей своей наготе! Такой чистый, такой беззащитный… я так люблю тебя…
  Широганэ страдальчески отвел глаза в сторону. Киниро освободил себя от бремени одежды.
  — Ах, да, вино! — он взял бутылку и осторожно выплеснул на тело Широганэ.
  — Я буду пить из тебя, ты — моя чаша сегодня, — он осторожно начал слизывать струйки красного вина, стекающие по груди и животу Тени.
  — Мне нравится это, — проговорил Киниро, пытаясь поцеловать Широганэ, но тот снова отвернулся и стиснул губы. — Ладно, быть может, ты предпочитаешь поцелуи пониже…
  — Не надо, прошу тебя…
  Киниро раздвинул ему бедра и начал касаться его губами и языком.
  — Вижу, что сегодня дело пойдёт быстрее, — с усмешкой сказал он, заметив, как от его прикосновений Широганэ начал возбуждаться. — Потом расскажешь Рюуко, сколько раз кончил, когда был со мной, — он подмигнул.
  — Негодяй, ты за мной следишь?!
  Киниро продолжал свои ласки и Широганэ охватило сильное возбуждение, он прикусил губу, чтобы не застонать.
  — Тебе же нравится это? — поднял на него глаза Киниро. — Хоть ты никогда не признаешься в этом и будешь сдерживать свои стоны.
 Киниро медленно овладел им.
  — Какое невероятное ощущение обладать тобой, Широганэ, — поделился впечатлением Киниро.
  — Хватит, умоляю…
  — Мы же только начали, любовь моя, — ответил золотоволосый и погрузился в него как можно глубже.
  — Тебе нравится насилие надо мной, да?
  — Ты так сильно возбуждён, что я не знаю, можно ли это считать насилием, — усмехнулся Киниро, продолжая делать своё дело. Широганэ закрыл глаза, чтобы не видеть его, не видеть, как Киниро двигается в нём. Тело охватило неистовое возбуждение. «Рюуко, прости, я не могу противостоять этой силе», — подумал Широганэ и по щеке его скатилась слеза. Киниро закончил.
  — Широганэ, ты плачешь?
  — Тебе что за дело? Ты получил то, что хотел, удовлетворился, а теперь оставь меня в покое!
  — Широганэ, любимый… — Киниро очень нежно провёл пальцами по щеке Тени.
  — А ещё у меня болят запястья!
  Киниро расстегнул наручники, заметив, что они надавали.
  — Прости меня, любовь моя, прости, — золотоволосый принялся покрывать поцелуями покрасневшие запястья Тени.
  — Широганэ, не воспринимай меня, как врага, я не враг тебе. Ты даже не представляешь, сколько места занимаешь в моей душе… Ты — раковая опухоль, которая много столетий поедает эту душу и никак не может остановиться. Я готов перевернуть оба мира и бросить их к твоим ногам…
  Тень посмотрела на него, распахнув большие синие глаза. Улучив момент, Киниро все же удалось ворваться в его рот поцелуем. Долгим, страстным, от которого перехватило дыхание.

  104

   Широганэ не вернулся, его номер не отвечал. Заподозрив недоброе, Рюуко побежал в бар к Шисуи, но бар был закрыт, а сам Шисуи все ещё находился у Хомураби. Рюуко знал, почему пропал Широганэ. Закричав от ярости, он схватил меч и отправился в старинный особняк, в котором Киниро изначально держал его, собираясь убить син-рэя. Никогда ещё подданные не видели своего короля в таком состоянии. Но в особняке его ждало разочарование — двери и окна оказались заколочены, особняк был пуст.
  — Проклятье! — закричал Рюуко.
  Безысходность и беспомощность убивала. Он представлял, чем сейчас Киниро занимается с его возлюбленным и пришёл в неистовство. Самое ужасное, что Рюуко ничего не мог сделать, это было все равно, что искать чёрную кошку в тёмной комнате или иголку в стоге сена. Единственная надежда была, что Широганэ выйдет на связь и скажет, где находится, но его телефон был по-прежнему отключен.

  — Отпусти, — проговорил Широганэ, — если действительно любишь меня, — отпусти…
  — Утром можешь уйти, — недовольно сказал Киниро, — а сейчас ты мой. Когда я объявлю себя богом обоих миров и короли подчинятся мне, ты будешь жить со мной. С Рюуко больше видеться вы не будете, так что наслаждайтесь последними совместными днями. А лучше начинай отвыкать от него прямо сейчас, чтобы не было больно.
  — Ты ненормальный! — воскликнул Широганэ. — Я не хочу быть с тобой, все, чего ты добьешься — это моё презрение и ненависть.
  — Пусть так, — проговорил Киниро, — каждый заплатит свою цену, я — свою, а ты — свою. В этом мире за все приходится платить.
  Золото волос Киниро окутывало их тела, будто шёлковое покрывало. Повернувшись к Широганэ, он снова начал ласкать его, начав с шеи и продолжив дальше, его рука скользнула между бедер.
  — Я чувствую, как ты желаешь меня, Широганэ, что бы ты ни говорил, твоё тело хочет меня, жаждет моих ласк и поцелуев.
  Он наклонился к Тени очень близко, его светло-карие глаза раздевали её даже изнутри, будто проникая в душу, говоря, что нигде нельзя скрыться. Киниро погладил Тень по щеке.
  — Я недостаточно красив для тебя, Широганэ? — улыбнулся он, чувствуя своё превосходство.
  — Не люблю подлых и тех, кто добивается всего лишь с помощью своей силы. Ты ещё хуже, чем Хомураби.
  — Правда? Ты сравнил меня с варваром? Думаю, он не нянчился бы с тобой так, как я. Давно бы избил или изувечил. Я даже слышал о том, что он сажал своего любовника на цепь, как собаку. Средневековый дикарь, оставшийся до сих пор в том диком времени. Так что тебе очень повезло, любовь моя, ибо я несу тебе ласку и удовольствие, а не боль.
  Широганэ, не выдержав, вскрикнул, так как Киниро продолжал ласкать его рукой. Син-рэй усмехнулся, чувствуя, что одержал победу. Он снова овладел Широганэ, не сдерживая больше своих страстных желаний.

  Шисуи всеми силами пытался отговорить Хомураби от нападения, зная, что у Рюуко и Широганэ сейчас личные трудности и в битве они проиграют.
  — Нет смысла сейчас нападать, когда мы все ждём удара от пятого короля, обладающего нереальной силой.
  Шисуи прижался к обнаженному торсу Хомураби. Повелитель Теней обнял короля рэев, смотря на него влюбленными глазами.
  — И где же этот суперкороль, Шису? Я бы хотел увидеть его своими глазами. Может это просто миф?
  — Нет, Хомураби, Широганэ и Рюуко видели его и находились у него в плену.
  — Быть может, они специально рассказывают тебе сказки, чтобы оттянуть бой?
  — Нет же! Сущность обладает чудовищной силой и нам всем придётся объединиться, чтобы одолеть его.
  — Объединиться? Как ты это себе представляешь?
  — Заключить временный мир, чтобы объединиться против более сильного врага, — сказал Шисуи. — Хомураби, если это произойдёт, мы же сможем пожениться!
  Властелин Теней задумался, мысль о том, что они, наконец, смогут пожениться, ему понравилась.

  Широганэ печально смотрел в окно. Киниро обнял его сзади, покрывая поцелуями его обнажённую спину.
  — Широганэ, ты сводишь меня с ума, любимый…
  — Когда я смогу уйти? — холодно ответила Тень.
  — Можешь идти хоть сейчас, но помни, что разлука наша будет недолгой.
  Широганэ посмотрел на Киниро: он был обворожительно красив, как может быть существо настолько красивым?.. Но на Тень не действовала его красота. Широганэ молча стал одеваться.
  — Надеюсь, ты удовлетворился, — бросил он.
  — А будто бы ты нет? — ответил Киниро. — Тебе разве не было хорошо? Твой стон, твоё возбуждение почему-то говорят об обратном.
  Киниро обнял Тень.
  — Как же мучительно трудно отпускать тебя, Широганэ, если бы ты знал… — он снова начал покрывать его лицо и шею поцелуями, но Широганэ отстранил его и, надев шляпу, молча вышел. Он хотел поскорее уйти отсюда, уйти подальше. Только не к Рюуко… Широганэ не сможет смотреть ему в глаза после того, как опять был с кем-то другим. У него был ключ от бара, который оставил Шисуи, Тень направилась туда. Шисуи до сих пор не было. Первым делом Широганэ направился в душ, чтобы смыть с себя все эти ласки и прикосновения, стоял под ним очень долго, пытаясь очиститься, его тело пылало. Как только он включил телефон, сразу же поступил звонок от Рюуко.
  — Широганэ, где ты был?! Я чуть с ума не сошёл! С тобой все хорошо??
  — Да, Рюуко, со мной все хорошо.
  — Почему ты не возвращаешься домой, где ты находишься?! — Рюуко был на грани истерики.
  — Прости… я не осмелился прийти к тебе после того, что он делал со мной. Тебе, наверное, будет просто противно… я чувствую себя таким грязным…
  — Где ты находишься?! Говори, не терзай меня, я сам за тобой приеду.
  — В баре, я там…
  — Сейчас буду.
  Рюуко примчался в бар:
  — Что он делал с тобой, Широганэ, этот ублюдок?! Бил, издевался??
  — Нет… Он возбуждал меня, а потом брал раз за разом… — проговорил Широганэ, отвернувшись в сторону.
  Рюуко закричал от дикой душевной боли и ревности:
  — Где эта тварь, я хочу, чтобы она сдохла!
  — Рюуко… Я не знаю, как дальше быть… Как ты будешь со мной после того, как он…
  Король рэев сел рядом с Широганэ и крепко обнял его:
  — Он принуждал тебя… Ничего, Широганэ, мы это переживем. Надо найти способ как избавиться от этой твари.
  — Он угрожает, что я буду жить с ним и мы не будем видеться…
  — Да скорее он сдохнет! Пойдём домой, Широганэ…
  — Не могу, Рюуко, у меня просто нет сил…
  — Тогда я останусь здесь с тобой, — Рюуко лег на Широганэ и обеими руками обнял его.

  105

  Кэнго от души порадовался, когда Маю вызвали в отделение полиции по поводу его заявления.
  — Один-один, стерва! — ликовал и злорадствовал Кэнго. — Змея подколодная.
  Но в отношении Ко парень испытывал боль и обиду, считая, что рэй попросту бросил его.
  Один раз, после уроков, Ко схватил его за руку:
  — Кэнго, надо поговорить!
  — Пусти, мы расстались!
  — Кто тебе сказал, что мы расстались?
  — Твоё поведение мне и подсказало. Ты отшил меня, так что теперь до свидания!
  — Кэнго, что за детский сад, я объяснил тебе, что из-за заявления твоей сестры нам пока не стоит видеться, но это не значит, что мы расстались.
  — Тебе так просто и легко, ты даже не переживаешь! Потому что тебе все равно, видимся мы или нет.
  — Откуда ты знаешь, что я чувствую? — серьёзно сказал рэй.
  — Это был лишь повод со мной расстаться!
  Рэй начал выходить из себя и прижал Кэнго к стене:
  — Зачем ты выдумываешь, Кэнго?
  Ко от души поцеловал его в губы.
  — Глупый маленький мальчик, я люблю тебя.
  — Я тебе не верю!
  — Придется поверить, — Ко начал целовать его, руками проникнув под футболку и Кэнго сдался.
  — Ко, давай здесь? Я так хочу…
  — Нет, Кэнго, не здесь и не сейчас.
  — Так я и знал! Только мучаешь меня и морочишь голову!
  — Скоро все уляжется и мы будем вместе. А в дальнейшем я планирую, чтобы мы вместе жили.

  Рюуко забрал Широганэ в резиденцию. Тень начала впадать в депрессию и не вставала с постели, король рэев не отходил от нее. Он усилил охрану в несколько раз, чтобы никто не смог приблизиться незамеченным, чтобы и мышь не смогла проскользнуть.
  — Я больше никуда тебя одного не отпущу, жизнь моя, — проговорил Рюуко, целуя его бледные ладони, — этот нелюдь к тебе больше не приблизится, не прикоснется… Я всегда буду с тобой, — он отключил телефон Широганэ.
  — Рюуко, я смертельно устал, — проговорила Тень.
  — Любимый, давай выйдем в парк, нужно развеяться. На деревьях еще шелестят желтые листья, так тепло сегодня и такой ветер!
  Взгляд Широганэ был пустым и отсутствующим. Рюуко долго пришлось уговаривать его, прежде чем он согласился. Они вышли в беседку в резиденции Рюуко. Тень была задумчива и печальна.
  — Мой милый, почему ты отворачиваешься? Ты больше не любишь меня, не хочешь? — спросил король рэев.
  Широганэ посмотрел на него глазами, наполненными болью.
  — Конечно люблю, Рюуко, что за вопросы… Просто я представляю, что ты чувствуешь, прикасаясь ко мне, после того, как я был с ним… Мне самому противно от этого.
  Король рэев погладил Тень по длинным шелковистым волосам.
  — Что ты такое говоришь, Широганэ! Ты — часть меня, я тебя никогда не оставлю… тем более, что этот ублюдок принудил тебя силой…
  — У него столько силы, Рюуко, ты даже себе не представляешь… Я ничего не мог сделать, ничего! Он приковал наручниками…
  — Ему конец…
  Король рэев обнял Тень и продолжал так сидеть.
  — Не переживай, Широганэ, я с тобой.
  Тень с ужасом думала о том, что будет дальше, о словах, брошенных Киниро о завоевании миров и что с Рюуко они больше не увидятся. Это угнетало. Подул ветер, сорвав с веток последние листья. Широганэ печально смотрел им вслед.
  — Я заставлю тебя снова улыбаться, Широганэ, не смотря ни на что…
  Ночью Рюуко покрывал Широганэ горячими поцелуями и медленно раздевал возлюбленного.
  — Не надо, Рюуко, пожалуйста, я не могу…
  — Я ничего не буду делать, Широганэ, обещаю тебе. Просто хочу, чтобы мы полежали обнявшись, хочу чувствовать прикосновения твоей бархатистой кожи…
  Королю рэев все-таки удалось раздеть его. Освободившись от одежды сам, Рюуко лег на Широганэ и крепко его обнял. Прикосновение обнаженного тела будоражило кровь.
  — Я люблю тебя, Широганэ, — шептал Рюуко, — пусть на нашу долю выпали такие испытания, никто не сможет разорвать части единого целого, ведь ты — моя половина, а я — твоя.
  Широганэ сжал обнажённое тело короля рэев в ответ.
  — Спасибо тебе, Рюуко, что ты со мной, я тоже очень сильно тебя люблю.
  Они обнялись крепче и будто действительно слились воедино, связанные невидимыми нитями, как две половины целого.

  — Я так хочу ещё раз увидеть море, Саваки, — сказал Джеро.
  — Я знаю, мой дорогой, поэтому и подобрал для тебя домик возле моря. Давай поедем и посмотрим, тебе должно понравиться.
  Джеро обрадованно захлопал в ладоши.
  — Я так рад, Саваки!
  Домик действительно был очарователен: в окно можно было наблюдать за морем, внутри камин, большая комната для мастерской, уютная спальня.
  — Ну как, нравится?
  — Да, Саваки, очень, очень нравится!
  — Я хочу, чтобы ты сюда переехал, здесь тебе будет гораздо уютнее, чем в сыром и старом доме, ты будешь рисовать море.
  — И тебя, Саваки!
  — Ну, меня ты уже рисовал слишком много раз…
  — Я хочу нарисовать тебя еще и уплыть с тобой на корабле! — воскликнул мальчик.
  — Как закончится война, мы обязательно поплывем на корабле, Джеро.
  Мальчик с обожанием смотрел на него, глаза горели.
  — Саваки, скажи, что ты меня любишь!
  — Я люблю тебя, Джеро, я очень тебя люблю.
  Мальчик издал радостный возглас и обнял сина. На фоне высокой фигуры Саваки Джеро казался таким маленьким и хрупким, что син боялся даже сжимать его в объятиях, чтобы не повредить.
  — Саваки… — проговорил Джеро, обнимая его руками и ногами. Он приблизил губы в ожидании поцелуя. Язык сина с удовольствием проник к нему в рот. Сердце Джеро замерло и сладкое тепло разлилось по телу, в предвкушении чего-то большего. Рука сина скользнула под футболку, нащупав сосок. Мальчик выгнулся и вскрикнул.
  — Саваки, я так хочу…
  Син освободил его от ремня на брюках, а его рука проскользнула внутрь. Он продолжал целовать Джеро. Мальчик снова вскрикнул, находясь на пределе.
  — Саваки, возьми…
  Син медленно усадил его на себя сверху.
  — Нравится так?
  — Да, Саваки!
  — Тебе не сильно больно?
  — Я потрерплю…
  Запрокинув голову, Джеро отдался страсти. Син осторожно приподнимал и опускал его. Ногти мальчика вцепились в спину Саваки. За окном шумело море.

106

  С помощью безграничной любви и заботы Рюуко, Широганэ постепенно приходил в себя. Рюуко дал распоряжение: если будут приходить письма и подарки для Тени, сразу же выбрасывать их в мусор, а посыльных отправлять куда подальше. Чтобы это существо больше не тревожило их покой напоминанием о себе.
  — Помнишь, Широганэ, как мы сидели, обнявшись, под моими сакурами? Мы тогда были такими молодыми и беззаботными… Давно уже нет тех сакур, а мы внешне и не изменились, хоть время отложило свой неизгладимый отпечаток в душе каждого из нас.
  — Помню, Рюуко, все помню, как сейчас…
  Они гуляли по парку, шел первый снег, который налип на обнаженные ветви деревьев. Шляпа Широганэ тоже вся была в снегу, снежинки лучиками украшали черные локоны Рюуко. Он сжал руку Широганэ, на которую была надета перчатка из чёрного бархата.
  — Сколько столетий пронеслось, а я влюблен в тебя как мальчишка, будто ничего не изменилось, — сказал король рэев.
  Они посмотрели на здание резиденции, тоже занесенное снегом, как одиноко стоящий в парке фонтан и скульптуры. Рюуко взял Тень за подбородок и долго вглядывался в ее лицо.
  — Какой же ты красивый, Широганэ, такой же белый, как этот первый снег…
  Тень взяла его лицо в свои руки и прижалась губами к его губам. Они забыли, как спонтанно вторгся в их жизнь Киниро, будто внезапно появившийся ураган. Рюуко дальше сам проявил инициативу и наградил Широганэ будоражащим душу медленным поцелуем. Снег продолжал идти, заметая все горести и волнения, оставляя за собой чистую страницу для написания их новой истории.
  — Рюуко, пойдем домой, скоро ты превратишься в сосульку.
  Они зашагали к резиденции, оставляя за собой следы на белом снежном полотне.
  — Я очень рад, что со мной по жизни рядом такой спутник, как ты, Широганэ, сквозь века.
  Снежинки налипли на ресницы Широганэ и он с трудом поднимал их.
  Рюуко сделал все, чтобы создать уют: растопил камин, принёс вино.
  — Нет-нет, — сказала Тень, — только не вино…
  Этот напиток стал напоминать ему о Киниро, у которого всегда стояло на столе вино.
  — Как скажешь, любимый, я возьму чего-нибудь покрепче, в такую погоду не помешает согреться.
  Воспоминание о Киниро омрачило настроение Широганэ, но Рюуко не сдавался и снова делал все, чтобы вернуть любимому расположение духа.
  Широганэ сидел на полу, возле камина, и наблюдал за потрескивающими поленьями. Он смотрел на пламя огня. Древние говорили, что огонь имеет очистительную силу. И вправду, он будто бы забирал все негативные мысли и эмоции, очищая душу. Рюуко присел рядом и налил в бокалы алкоголь. Он держал бокал, смотрел на Тень и улыбался. Широганэ тоже невольно улыбнулся ему. Не сдерживая порыва, Рюуко крепко обнял его и не хотел отпускать.
  — Ну что ты, Рюуко, задушишь…
  — Прости, Широганэ, меня переполняют такие чувства, что иногда кажется просто разорвет от них.
  Чёрные, как смоль, волосы короля рэев падали прядями на белый шерстяной свитер.
  Дети, пришедшие из древности, они многое повидали: перед ними проходили времена, эпохи, одно поколение сменялись другим, а они оставались все такими же молодыми, нетронутыми старостью. Хоть многие вещи и привычки они принесли с собой из древности, все равно приходилось идти в ногу со временем, пользоваться плодами научно-технического прогресса, которым жил нынешний век. Что же принесёт век будущий? Кто знает…
  Они осушили бокалы до дна. Глаза Рюуко вспыхнули, как рубины.
  — Широганэ…
  — Что, Рюуко?
  — Твои губы так манят, что я не могу удержаться… они такие нежные, я так люблю их…
  — Кажется, ты уже пьян.
  — Быть может я пьян от того, что ты рядом? — убрав белую прядь, падающую на лицо Тени, Рюуко прикоснулся к его губам. Широганэ сам не мог уже сдерживаться и томно ответил на поцелуй. Рюуко медленно опустил его на ковер и застыл, сверху вниз смотря в его бездонные синие глаза.
  — Широганэ, быть может, сегодня ты позволишь?.. Если нет, я не стану настаивать.
  — Да, Рюуко, я хочу, — ответила Тень.
  Мило ему улыбнувшись, Рюуко снова продолжил жаркие, как пламя в камине, поцелуи. Он осторожно убрал длинные волосы Широганэ и, не торопясь, расстегнул на нем рубашку. Смотря на открывшийся взору обнаженный торс, король рэев почувствовал, что наполнен страстным желанием соединиться с возлюбленным. Он провёл по обнаженной груди Широганэ языком.
  — Ах, Рюуко! — вздохнула Тень.
  Король рэев посмотрел на него и приложил палец к губам:
  — Т-с-с!
  Сняв рубашку с Тени полностью, он снова коснулся ее торса языком. По телу Широганэ пробежала дрожь, он почувствовал, как сильно хочет Рюуко. Король рэев тоже снял с себя свитер и остался наполовину обнаженным, слегка прикрытый длинными чёрными волосами.
  — Как же ты прекрасен, мой Рюуко…
  Король рэев прижался к нему обнаженным телом и почувствовал странное тепло, будто поток исходящей из их тел энергии.
  — Мой Широганэ…
  Когда они, наконец, соединились, в близости Рюуко ощутил, как эта энергия невероятно усилилась. Он знал, что она — это их любовь, сильная и всеобъемлющая, которую невозможно уничтожить.

  107

  Руюко пошёл в ванную, Широганэ все ещё валялся в постели. Холодный ветер распахнул плохо закрытое окно и ворвался в спальню, обжигая ледяным дыханием. Тень недовольно поежилась. Все равно придётся вставать. Широганэ накинул пальто на обнажённое тело и подошёл к окну, сразу же ощутив утренний мороз. Ветер поднял в воздух его длинные волосы и пряди зашевелились, как белые змеи. Широганэ плотнее закутался в пальто. Не успел он дотянуться до распахнутого окна, как в спальню залетел здоровый снежок. Широганэ заметил, что в нем была записка. Он вздрогнул. Трясущимися руками Тень достала записку:
  «Доброе утро, любимый! Я уже соскучился и хочу тебе сообщить, что через две недели выступаю на вас, королей, со своим войском. Вы можете подчиниться мне и стать моими вассалами, а можете рискнуть, попробовав дать мне отпор. В любом случае, до новой встречи, моя прекрасная Тень, и помни: у вас ровно две недели»…
  Разозленный Рюуко вырвал записку у Широганэ, второй рукой вытирая мокрые волосы. Прочитав её, он пришёл в бешенство.
  — Как он смеет называть тебя любимым?! Посылать свои записки прямо в мою резиденцию?! Что он себе позволяет! Но это, наверное, к лучшему, будет шанс поквитаться с этой тварью…
  — Рюуко, у него неимоверная сила…
  — Я согласен объединиться даже с Хомураби! — воскликнул король рэев. — Сейчас же пошлю посыльного в мир Теней с предложением о перемирии.

  Шисуи и Хомураби провели вместе несколько запоминающихся дней и ночей. Стройный, полуобнаженный король рэев восседал в кресле повелителя Теней. Хомураби опустился перед ним на колени:
  — Я твой раб, Шису…
  — Хомураби, ну что ты такое говоришь, встань, пожалуйста…
  Но повелитель Теней и не думал вставать. Он взял в свои руки изящную ногу короля рэев с нежной, как у ребёнка, кожей, белой и гладкой, и провёл по ней языком.
  — Хомураби… — проговорил Шисуи.
  Хомураби посмотрел на Шисуи зелеными, по уши в него влюбленными, глазами и улыбнулся. Каким наслаждением было трогать эту мягкую нежную кожу… Хомураби провёл по ней рукой, от самой лодыжки до щиколотки и принялся облизывать каждый палец.
  — Хомураби, ну встань же…
  Но властелин Тьмы не слушал его, продолжая заниматься своим делом. Закончив с пальцами, он снова провёл рукой до лодыжек и добрался языком до самого интимного места.
  — Нет, Хомураби…
  Но властелин Тьмы прикинулся глухим. Шисуи переполняло неистовое возбуждение, до которого его доводил своим языком Хомураби. В этот момент вошёл Саваки. Шисуи покраснел и натянул на себя плащ. Саваки усмехнулся, будто бы говорил: «чего я там не видел?»
  — Как ты посмел войти в мою спальню без стука?! — рассвирепел Хомураби.
  — Я бы никогда не дерзнул сделать это, если бы меня не вынудили обстоятельства, — склонил голову син, — сегодня мы получили послание, в котором некто угрожает нам нападением и порабощением, — Саваки прочитал послание приблизительно такого же содержания, какое получил Широганэ, разве что отсутствовал эпитет «любимый».
  — Какая наглость! — раздраженно вскричал Хомураби.
  — Я же говорил тебе, — ответил Шисуи, — придётся нам всем объединиться против этого существа, иначе мы проиграем.
  Вскоре пришло послание от Рюуко с предложением заключить мир.
  — Соглашайся, Хомураби, иначе никак! — сказал король рэев.
  — Так хочешь, чтобы мы поженились? — усмехнулся Хомураби.
  — Ну и это тоже… — смутился Шисуи.
  Повелитель Теней лизнул его в щеку.
  — Ладно, я попробую поговорить со своими синами…

  — Это временный мир, — разъяснял воинам Хомураби, — мы объединимся с врагом, чтобы оделеть более сильного противника, а, расправившись с ним, вернёмся к врагу более слабому, чтобы разделаться с ним окончательно.
  Вроде бы до всех дошло и никто не возмущался. Четыре короля собрались в резиденции Рюуко, чтобы подписать временный пакт о ненападении и общими усилиями дать отпор Киниро. Две недели осталось, чтобы подготовить войска. Сины и рэи шли прощаться с близкими, составлять завещания, потому что никто не мог быть уверен, что вернётся живым из этой бойни — грядет враг невиданной до этого мощи и силы… Хомураби и Шисуи начали поспешную подготовку к свадьбе, которая из-за предстоящего сражения должна была состояться через три дня.
  — Мои свадебные одежды… портные не успеют их закончить! — воскликнул Шисуи.
  — Все они успеют, Шису, я подключил около пятидесяти мастеров.
  — Ах, Хомураби, я так переживаю, если бы ты знал, — проговорил король рэев, — первая свадьба — это так волнительно…
  — Не переживай, любовь моя, все успеем.
  Хомураби усадил возлюбленного к себе на колени и заключил в объятия.

  Ая возвращалась из школы, услышав за собой шаги. За ней шла Лулу. Девушка вздрогнула, но пошла дальше, делая вид, что ничего не происходит. Разозленная тем, что её игнорируют, син перегородила дорогу.
  — Чего тебе? — спросила Ая, пытаясь не встречаться с ней глазами.
  — Сбежала, да? — спросила син.
  — Как видишь.
  — Почему?! Тебе было сильно плохо со мной? Мне казалось, тебе нравилось.
  — Нравилось? — усмехнулась Ая. — Во-первых, я свободный человек, а не чья-то собственность, во-вторых, у меня есть родители, школа и куча обязанностей, конечно, тебе этого не понять.
  Лулу сопровождала её до самого дома.
  — Может, хоть на кофе пригласишь?
  — Заходи, — Ая оставила дверь открытой. — Сколько сахара? — спросила девушка.
  — Без сахара, он вредит зубам и фигуре, — ответила син, — почему на меня не смотришь?
  — А что на тебя смотреть? — Ая протянула чашку кофе, но Лулу схватила её за запястье.
  — Оставь, думаешь, я за кофе сюда пришла?
  Лулу резко встала, прижав к себе перепуганную девушку и впилась в неё губами.

  — Ты мне нравишься, Шики, — проговорил Митсеру.
  — О боги… — син возвел глаза кверху, — как же ты мне надоел-то, зануда. Я тебе дал понять, что пока я в теле ребёнка, ни с кем отношений заводить не собираюсь.
  — Мне так понравилось с тобой тогда, когда ты был в теле Харуки…
  Шики вспомнил боль, которую ему тогда причинил Митсеру и разозлился:
  — Идиот!
  — Почему ты злишься, Шики? — спросил парень. — У всех есть своя половина, почему бы и нам не соединиться?
  — Соединимся, когда ты будешь стоять лицом к стенке, со спущенными штанами, — усмехнулся син.
  Но парень никак не мог успокоиться и начал хватать его за руки.
  — Да что же это такое! — вышел из себя Шики, стукнув Митсеру кулаком.
  — Ай, за  что?!
  — За то, что ты идиот. Сейчас нужно все силы положить на подготовку к серьёзной и опасной войне, противник имеет непревзойденную силу. Придётся воевать вместе с реями Рюуко и Шисуи, и синами Широганэ, — скривился Шики. — Я командующий целым войском, так что мне не до игрушек с тобой, не раздражай.

  108

  Шисуи вертелся перед зеркалом, примеряя свадебный наряд.
  — Слишком велико, — пришёл он к выводу, — я похудел.  Ушейте вот здесь, пожалуйста.
  В комнату заглянул Хомураби.
  — Хомураби, выйди немедленно! Нельзя до свадьбы видеть меня в этом, плохая примета.
  Властелин Теней вздохнул и покорно вышел. Дав распоряжения портным, где нужно ушить, король рэев отпустил их.
  — Хомураби? — выглянул Шисуи. — Ты можешь войти. Они почти закончили, великовато немного.
  — Ты прекрасен в любом наряде, — вошёл Хомураби, — не тебя красит одежда, а ты её, мой мальчик.
  — Я давно не мальчик, — проговорил Шисуи. — Мне столько же веков, сколько и тебе. Кроме того, ты уже лишил меня девственности. Эх, так хотелось в первый свой раз любви, нежности, романтики… а получил только грубость и сильную боль…
  Хомураби очень расстроился, вспомнив, как ужасно поступал с возлюбленным.
  — Шису, я не могу назад вернуть время, чтобы все исправить, но я постараюсь устроить тебе такую брачную ночь, которую ты никогда не забудешь. Пусть это будет моим вторым шансом. Ты сможешь сделать со мной все, что захочешь…
  — Очень заманчиво, — посмотрел на него король рэев, — и хочу, чтобы горели свечи…
  — Будет все, что ты только пожелаешь, любимый… говори, я исполню любую твою прихоть.
  Шисуи потянулся к Хомураби, обвил его шею тонкими руками и прижался щекой к мощной груди своего прирученного зверя. В этот момент он был счастлив. Если не вспоминать о том, что произойдёт на поле битвы в скором будущем.

  — Шики, ну неужели ты такой бесчувственный, — не давал покоя Митсеру, он ходил за сином, как назойливая муха.
  — Да как ты надоел, кто бы знал! — разозленно всплеснул руками Шики. — Забыл о своём кузене и переключился на меня? Подойди!
  Видя, в каком настроении син, парень испуганно стоял на месте.
  — Подойди, я сказал!
  Митсеру неуверенно сделал шаг навстречу сину. Шики схватил его за волосы, запрокинул голову и впился жгучим, как острый перец, поцелуем. Парень издал стон, но не мог вырваться, син крепко держал его.
  — Ну как, понравилось, желаешь ещё? Иногда стоит бояться своих желаний, ведь они могут исполниться.
  Он посмотрел на Митсеру, который вытирал кровь на искусанных губах.

  Лёжа в постели, Харука обнял Исаму за шею и прижался к нему.
  — Исаму, — проговорил он, улыбаясь, с полузакрытыми глазами, — мне так хорошо и спокойно… и кажется, что я тебя люблю…
  Парень подскачил на кровати:
  — Что?! Что ты сказал?? Кажется или любишь?!
  — Люблю… — проговорил Харука и чмокнул его в щеку. Он улыбался, был такой милый и нежный, что из глаз Исаму потекли слёзы.
  — Исаму, ну почему ты плачешь?
  Харука провёл рукой по волосам парня.
  — Я так долго ждал этих слов, что… не могу поверить… я думал, ты никогда мне этого не скажешь, Харука… — закрыв лицо руками, Исаму зарыдал.
  — Исаму, ну что ты, глупый? — Харука прижал его к себе и начал гладить по голове.
  — А… как же… Рюуко? — сквозь слёзы спросил парень.
  Глаза Харуки сузились от злобы:
  — Шёл бы Акира к черту вместе со своей Тенью! Я не хочу ехать в Лондон и не из-за него, а потому, что хочу остаться здесь. Учиться я могу и заочно.
  — Скоро война, — проговорил Исаму.
  — Она разве заканчивалась?
  — Другая. Беспощадная, кровавая бойня. Объявился пятый король миров, невероятный по силе. По крайней мере, так о нем говорят.

  Киниро вышел на балкон с бокалом вина и посмотрел на ночной город, который припорошил снег. Ревность и тоска по Широганэ съедали душу, как черви. Он представлял, как нежится сейчас Широганэ в объятиях Рюуко, шепчет ему слова любви, целует его, гладит. Как король рэев перебирает белые шелковистые волосы Тени, целует её в ответ, овладевает ею. Эти мысли принесли Киниро невероятную боль. Он сделал глоток вина и открыл окно, чтобы морозный воздух привёл его в чувство. Киниро ощущал, что власть над обоими мирами будет ему не в радость, если рядом не будет Широганэ. Как хотелось увидеть его, прикоснуться, сжать в объятиях, сорвать с его губ пьянящий поцелуй.
  — Широганэ!! — вскричал Киниро и ударил по стеклу, которое разбилось вдребезги. Он смотрел, как плавно по его руке стекает кровь.

  — Кэнго? Ты слышишь меня?
  — Да что ты хочешь, весь день наяриваешь, а как же заявление моей сестры, вдруг кто узнает?
  — Хватит ерничать, давай увидимся. Скоро начнётся страшная война, я ведь могу и не вернуться с поля боя… Хотелось бы увидеться с тобой на прощанье.
  — Что ты такое говоришь?! — воскликнул парень. — Хочешь сыграть на моих чувствах?
  — Ладно, тогда попрощаемся по телефону…
  — Стой, где увидимся?
  — Приходи ко мне…
  Кэнго все ещё злился, но начал одеваться. Войдя к рэю и закрыв дверь, он нерешительно остановился в дверях.
  — Ну что стоишь, заходи что ли, рад видеть тебя, — сказал Ко, снимая очки и разворачиваясь к нему на компьютерном кресле.
  — Ты ведь это все придумал, правда, чтобы я пришёл?
  — Я разочарую тебя, но нет, все, что я сказал — правда. Скоро начнётся война с существом невиданной силы. Мы не знаем, кто вернётся живым из этой бойни, а кто нет… Кэнго снял пальто и прошёл в комнату. Ко похлопал по колену, предлагая сесть к нему. Парень сел, все еще обиженный.
  — Все еще дуешься? Но я знаю, как растопить твое сердце…
  Ко развернул его к себе и, наклонив, начал страсно целовать. У парня перехватило дыхание.
  — Я соскучился, — прошептал рэй.
  — Зачем ты делаешь это? Если ты меня опять отвергнешь, я уйду.
  — Я не собираюсь тебя отвергать, воздержанию пришел конец.
  Ко взял его на руки и отнес в кровать.
  — Ну расскажи мне, о чем ты мечтал, пока мы не виделись? Я исполню твои самые потаенные желания.
  — Знаешь, о чем…
  — Да, я знаю, что тебе нравится.
  Рэй задрал футболку на Кэнго и начал расстегивать ремень на его брюках. Парень уже сгорал от желания.
  — Ко, не мучай, давай скорее…
  — Какой нетерпеливый, — рэй прикоснулся к соску языком, продолжая расстегивать ремень, Кэнго вскрикнул.

  — Джеро, я пришел, — сказал Саваки.
  — Саваки! — радостно подпрыгнул мальчик, помчавшись навстречу сину. Так запертый в комнате котенок встречает своего хозяина. — Саваки, дом чудесный, тут так здорово, я каждую ночь засыпаю под шум моря и думаю о тебе. И у меня теперь новая мастерская!
  — Это прекрасно, Джеро. Я тебе тут кое-что принёс на хранение, — он затащил сундук.
  — Что это? — покосился на предмет мальчик.
  — Тут все мои сбережения — деньги, драгоценности. Очень большая сумма. Тебе до конца дней её хватит, ты не будешь ни в чем нуждаться. Сохрани сундук. Если я не вернусь, пользуйся, это все будет твоим.
  — Что значит, не вернешься, Саваки, куда ты собрался?? — испуганно посмотрел на него Джеро.
  — Начинается такая война, по сравнению с которой все предыдущие были детской забавой.
  — Нет, Саваки! — закричал мальчик. — Не ходи туда, если ты не вернешься, я умру!
  — Не говори глупостей. Ты — молодой, гениальный, талантливый парень, все впереди. Не зацикливайся на мне.
  — Что значит не зацикливайся? Ты сам пришёл ко мне и влюбил в себя, а теперь…
  — Джеро, я тоже очень тебя люблю, но на войне всякое может случиться, я не могу этого скрывать…
  — Нет, Саваки, нет! — мальчик обнял его обеими руками, не желая отпускать. Син взял его на руки, усадил к себе на колени и крепко обнял. Они сидели безмолвно, слушая за окном шум моря. Саваки прижался губами к волосам парня, по лицу Джеро катились слёзы.

  109

  Ая прижалась к Лулу. Через пару часов вставать в школу. В темноте она видела лишь её силуэт и блеск глаз.
  — Лу?
  — Что?
  — Ты спишь с этой… голубоволосой?
  — Раньше спала, теперь сплю с тобой.
  — Моя девушка — син… — проговорила Ая.
  — Кто тебе сказал, что я твоя девушка?
  — Ах, значит я для тебя всего лишь очередная игрушка…
  Ая встала, замотавшись в простынь, она подошла к окну. Лулу встала следом за ней и, подойдя сзади, сорвала простынь.
  — Вернись обратно, ведь тебе будет холодно без меня, — она провела языком по плечу девушки.

  Шики едва успел сомкнуть глаза, как в дверь раздался стук.
  — Чёрт! — выругался син. — Не судьба мне сегодня поспать. Опять этот придурок Митсеру, — он раздраженно распахнул дверь и обмер: на пороге стоял Наная. Шики попятился назад, вытращив глаза.
  — Наная… ты же… умер!
  Наная оттолкнул его и прошёл в комнату, захлопнув за собой дверь.
  — Как видишь, я не умер, хотя был на пороге смерти. Я стал берсерком, Шики…
  Он уселся в кресло и, взяв со стола сина сигару, с жадностью начал курить. Шики оправился от шока и присел на кровать.
  — Меня пытался убить за непослушание Хомураби, меня пытался убить Харука из своего арбалета, но, не смотря на это, я выжил. Иногда мне кажется, что я бессмертен… Кстати, где Харука? Пришло время платить по счетам.
  — Не знаю, — ответил Шики, — где-то шляется с кузеном моего приятеля. Он мало интересует меня.
  Встряхнув синими волосами, Наная посмотрел на сина одним глазом, увечья второго скрывала чёрная повязка.
  — Что это за фото? — он посмотрел на кучу фотографий, валявшихся на столике Шики.
  — Подбираю для себя новое тело, способное вырасти, — пояснил син, — хочу, чтобы оно было похоже на моё. Когда закончится война, займусь этим.
  — Что за война сейчас идёт? С Рюуко? Говорят, он пробудился.
  — Если бы с ним… объявился пятый король миров.
  — Ничего себе у вас новости. Я отстал от жизни.
  — А завтра Хомураби женится на… Шисуи…
  Наная начал кашлять и потушил сигару.
  — Ты умеешь по-настоящему удивить. Мне нужно срочно поговорить с Хомураби, я хочу вернуться.
  — Не стоило бы сейчас, он занят приготовлениями к свадьбе.
  — Я пойду к нему.
  Наная всегда был слишком своенравным и поступал так, как ему хотелось, за что едва не поплатился жизнью. Он постучал в двери кабинета Хомураби.
  — Кто? — спросил повелитель Теней.
  — Можно войти? — заглянул Наная.
  Хомураби шарахнулся в сторону.
  — Чёрт! — проговорил он. — Ты жив? Я думал, что убил тебя…
  — Как видишь, я жив, хоть меня пытались убить и после тебя…
  — Заходи, — придя в себя, сказал повелитель Теней.
  — Хомураби, я бы хотел вернуться, — проговорил Наная.
  Повелитель Теней внимательно посмотрел на него дикими изумрудами своих глаз, мало кто мог выдержать его взгляд.
  — Я надеюсь, ты осознал свои ошибки и понял, кто в доме хозяин? Рыпаться на меня чревато последствиями.
  — Я понял, — опустил взгляд Наная, — я больше не повторю своих ошибок.
  — Хорошо, — сказал Хомураби, — скоро тяжёлый бой и я нуждаюсь в опытных полководцах. Иди, твою комнату никто не занял. Пусть слуги протрут пыль.
  — Да, повелитель, — склонил голову Наная.
  Он хотел показать себя с самой лучшей стороны.

  Наконец, наступил день свадьбы. Шисуи, весь на нервах, сходил с ума. Зал уже был полон синов. Рэев решили не звать, во избежание пьяных драк и инцидентов, так как обе стороны друг друга ненавидели. Хомураби стоял посреди зала, на нем были великолепные черно-белые одежды, расшитые золотой нитью и украшенные драгоценными камнями. Длинные красные пряди струились по складкам плаща. Его глаза горели изумрудами. Драгоценный пояс украшал талию владыки Теней, руки скрывали перчатки из черного бархата. Плащ скрепляла драгоценная фибула с редким изумрудом, цветом его диких глаз. Саваки, который должен был их венчать, в парадном костюме, ходил взад-вперед. Все ждали только Шисуи.
  — Собирается, как женщина, — раздраженно сказал Шики, которому не терпелось приняться за свадебный пир. Аромат блюд и стоящее на столах вино сводили с ума.
  И вот распахнулась дверь и появился Шисуи, будто весна ворвалась в обитель Теней. На нем были белоснежные одежды с золотой каймой, шлейф плаща тянулся через весь зал. На его зелёных волосах красовалась изящная, как и он сам, драгоценная диадема, камни в которой мерцали, будто звезды. Хомураби замер, загипнотизированный красотой возлюбленного. Они смотрели друг на друга, потом Шисуи величественно, как и подобает королю, прошёлся по залу, за ним тянулся лёгкий шлейф плаща. Даже сины залюбовались красотой короля рэев.
  — Я бы и сам на таком смазливом женился бы, — сказал один из синов стоящему рядом приятелю.
  — Да, чертовски хорош. Жаль, что он из рэев.
  Шисуи подошёл к Хомураби и молча встал возле него, стыдливо опустив янтарные глаза, на его щеках появился лёгкий румянец.
  — Я тебя очень люблю, Шису, ты сказочно красив… — прошептал ему на ухо Хомураби и Шисуи ещё больше залился краской. Повелитель Теней осторожно взял его за руку, одетую в белую атласную перчатку, и они начали церемонию.
  — Хомураби, повелитель Тени, владыка Тьмы и ты, Шисуи, призванный король Света, согласны ли вы соединить ваши тела и души, хранить друг другу любовь и верность до конца существования миров? — спросил Саваки.
  — Да! — воскликнул Хомураби.
  — Согласен, — проговорил Шисуи.
  — Да соединится Свет с Тенью!
  Саваки вручил им драгоценные чаши с вином, из которых нужно было испить на брудершафт. Испив вино, они соединились в страстном поцелуе. Поцелуй затянулся, Хомураби целовал Шисуи и не мог остановиться. Король рэев обнял его за шею. Видя, что пауза затянулась и все ждут, Саваки откашлялся, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание. Шисуи дернул Хомураби за рукав, давая понять, что нужно остановиться. Саваки подал драгоценные кольца невероятной красоты и Шисуи натянул одно на палец Хомураби. Сделал он это с трудом, так как кольцо оказалось маловато для пальца властелина Тьмы. Но на изящный палец короля рэев кольцо было надето без труда. Хомураби галантно поцеловал руку своего мужа.
  — Я люблю тебя, Шису…
  — И я тебя, Хомураби! — ответил Шисуи.
  Они снова обнялись и начали целоваться.
  Нанаи наблюдал за всем этим одним глазом, пережевывая торчащую во рту соломинку. Он был очень удивлён поведением Хомураби, даже не представляя, что повелитель Тьмы способен быть нежным и любящим. Его давно не было в резиденции, за это время действительно многое поменялось.

110

  Хомураби громко чавкал за свадебным столом, нагребая еду горстями прямо руками и отправляя к себе в рот. Глядя на него, Шисуи развеселился, чему способствовало ещё и выпитое вино, и стал, копируя Хомураби, тоже набирать еду руками и громко чавкать. Заметив это, властелин Тмы устыдился и взял в руки палочки, с которыми выглядел весьма комично, так как обращаться с ними не умел. Рис посыпался, не долетев до рта. Посмотрев друг на друга, они расхохотались. Забыв про этикет, Шисуи сел на колени к Хомураби и принялся кормить его рисом.
  — Я научусь, Шисуи, обещаю тебе!
  — Я уже привык, Хомураби, не переживай, — улыбнулся король рэев.

  — Да, происходит что-то из ряда вон выходящее, — сказал Наная. — Давно меня не было. А где Лу, кстати?
  — Не знаю, она с некоторых пор не ночует в резиденции, — усмехнулся Шики. — Предположительно, завела себе любовницу в мире людей.
  — Если она стала такой же, как Хомураби, я буду очень разочарован. Она долгое время была моей напарницей: толковая син и хороший воин.
  — Хомураби изменился только по отношению к Шисуи, Наная, не обольщайся. Не думаю, что он покажется мягким и пушистым для тебя, — ответил Шики, отправляя в рот очередную порцию риса и запивая вином.
  — Кто это с тобой? — недовольно спросил Митсеру. — У тебя с ним что-то есть?
  — О боги… снова ты тут… Познакомься, это Наная, один из детей Хомураби.
  Будто услышав их, показалась Лулу.
  — Пойду поздороваюсь, пока вы тут отношения выясняете, — сказал Наная.
  Увидев Нанаю, син едва не закричала.
  — Ты?? Ты же мёртв!
  — Как видишь, я жив, — усмехнулся он, — не так-то легко избавиться от меня.

  Хомураби и Шисуи поняли, что пришло время уединиться. Оставив синов пировать дальше, они удалились. Хомураби взял Шисуи на руки и отнес в спальню.
  — Сюрприз, — сказал владыка Теней.
  Шисуи посмотрел и поразился, как преобразилась спальня: Хомураби сделал из неё настоящий зимний сад, зная, как возлюбленный любит живые цветы, имитация водопада, музыка с шумом воды и пением птиц, даже кружевные простыни были зелеными. Спальня освещалась множеством свечей.
  — Хомураби… — прошептал Шисуи.
  — Тебе нравится, любовь моя? — поцеловал его властелин Теней.
  — Сказать нравится — не сказать ничего, это грандиозно, ты превзошел самого себя!
  Шисуи закружился в спальне, вдохновленный идеей Хомураби.
  — Как прекрасно! — воскликнул он.
  Повелитель Теней привлек его к себе, они смотрели на своё отражение в большое старинное зеркало. Громадный, грозный владыка Тьмы, прижимающий к себе хрупкого короля рэев.
  — Твоя красота ослепляет, Шису…
  — Да ну, Хомураби, ты мне льстишь…
  Хомураби расстегнул фибулу и белый плащ упал к ногам короля рэев. Он медленно расстегнул на нем одежду, которая упала вслед за плащом.
  — Ты — само совершенство…
  Увидев себя обнаженного в зеркале, Шисуи устыдился.
  — Чего ты стесняешься? Я теперь твой муж.
  — Меня раздел, а сам стоишь в одежде, это нечестно, — сказал Шисуи.
  — Так исправь это.
  Король рэев развернулся к нему и ловкими движениями расстегнул на Хомураби одежды, которые упали к ногам повелителя. Они обнялись, соприкасаясь обнаженными телами.
  — Я так счастлив, Хомураби, — прижался к его груди Шисуи в мерцающем пламени свечей, — но боюсь думать, что будет дальше…
  — А ты не думай, сегодня наша ночь… — Хомураби поднял короля рэев и отнес его на кровать. — Ну что, муж мой, — склонился над ним повелитель Теней, — теперь все, как ты любишь?
  — Да! Да, да! Я люблю тебя, Хомураби!
  Хомураби закрыл ему рот долгим чувственным поцелуем и после многозначительных ласк и прелюдий овладел им. Он смотрел, как раскрывались янтарные глаза прекрасного короля  рэев, околдованный ими, будто распустившимся бутоном невиданного цветка.
  — А теперь, как я и обещал, я всю ночь твой, ты можешь делать со мной все, что хочешь, — прошептал Хомураби и лизнул его в ухо.
  Шисуи быстро залез на него сверху.
  — Берегись, Хомураби, я не отпущу тебя до самого утра!
  — Не отпускай меня никогда, — посмотрел на него повелитель Теней своими ярко-зелеными глазами и только Шисуи мог знать, что скрывал омут этих диких глаз.
  — Хочу тебя всего, — прошептал Шисуи, лизнув его в губы, — ты только мой…
  Хомураби закрыл глаза. Какими нежными были губы Шисуи, это ощущение совершенной нирваны, когда они касались его, которое нельзя было сравнить больше ни с чем. После долгих ласк Шисуи овладел им.
  — Хомураби… ты живой?
  — Я улетел в другие миры, Шису, люблю тебя…

  Сины продолжали пить за здоровье повелителя и его прекрасного мужа, кто-то уже валялся на полу от изрядных возлияний, кто-то плясал.
  — Кто он тебе, этот, с синими волосами? — не мог успокоиться Митсеру.
  — Ты меня достал, — ответил Шики, допивая вино. — Идём.
  Он крепко схватил парня за руку и увлёк за собой. Когда они вошли в комнату сина, Шики толкнул его к стене.
  — Раздевайся!
  — О Шики! — потянулся к нему Мистеру.
  — Раздевайся и становись к стене, без лишнего, — холодно ответил син. — Ты же хотел меня? Сейчас я как раз в настроении.
  Митсеру вспомнил, как грубо врывался в него Шики и по телу пробежала волна возбуждения, он расстегнул ремень на брюках.
  — Да, Шики, я очень хочу тебя, — едва не простонал парень, разворачиваясь к стене.

  Широганэ сторял на улице, такой же белый, как идущий несколько дней подряд снег. Чёрное пальто было тоже почти белым от прилипших снежинок. Рюуко крепко обнял его сзади, Широганэ взял его руки в свои.
  — Рюуко, не отпускай меня никогда…
  — Я никогда не отпущу тебя, Широганэ, — прижался щекой к его спине король рэев. Широганэ везде мерещился облик Киниро, будто бы он наблюдал за ними, был повсюду: в снежинках, в этом морозном воздухе, в свете фонаря.
  — Мой Широганэ, пойдём домой? — проговорил Рюуко. — Ты совсем замёрз, я согрею тебя, напою чаем, расчешу твои волосы…
  — Давай ещё немного постоим, Рюуко, — проговорила Тень, пытаясь согреть его руки, — мне так нравится наблюдать, когда метет снег…
  Рюко снова прижался лицом к его спине, сильнее сжав его в объятиях, тоже пытаясь согреть теплом своей безграничной любви.
  — Сегодня Шисуи и Хомураби поженились, — сказал король рэев, — Широганэ, а мы когда уже?
  Тень сильнее сжала его руки в своих ладонях.
  — Сейчас неподхдящее время думать о таких вещах, Рюуко…
  — Может быть, ты просто не хочешь?..
  — Не говори глупостей…
  — Если мы поженимся, никто не сможет посягать на тебя, моего мужа, — сказал Рюуко.
  — Это не остановит его… Ему наплевать, женаты мы или нет, он играет по своим правилам. Ты поздравил Шисуи?
  — Я звонил, но связь не ловится там… Широганэ, я бы так хотел, чтобы мы тоже поженились…
  Тень развернулась к нему и обняла, положив голову королю рэев на плечо:
  — Рюуко…
  Рюуко провёл рукой по волосам Широганэ, припорошенным снегом.

  111

  Джеро несколько дней ходил в слезах и депрессии.
  — Ну перестань ты уже, — проговорил Саваки. —  Я живой и не собираюсь умирать.
  — Ага, а для чего ты притащил сюда этот сундук? — сквозь слезы спросил парень.— Ты чувствуешь, что можешь не вернуться!
  Саваки крепко схватил его за плечи и встряхнул, как тряпичную куклу:
  — Послушай, Джеро, я сделал это на всякий случай, это ещё не значит, что я непременно должен умереть. Я опытный воин и полководец, закаленный в боях веками и уничтожить меня не так-то просто. А тем более, мне есть куда вернуться, раз меня так ждут. Так что заканчивай свои бестолковые истерики.
  — Ай, больно! — поморщился Джеро.
  — Прости, — проговорил син, поняв, что схватил парня, не рассчитав силу, и на его нежной коже опять появятся синяки.
  — Саваки, если ты умрёшь, я сведу счеты с жизнью! — предупредил Джеро.
  — Заканчивай глупости городить, никто не умрёт, — сказал Саваки. — Пойдём сходим к морю прогуляемся, ведь оно совсем рядом.
  — Да, Саваки! — воскликнул мальчик и на его лице появилась улыбка. — Я так люблю море!
  — Я купил тебе теплую одежду, — сказал син, — кроме меня, о тебе некому позаботиться. — Сапоги, пальто, шапка и шарф, чтобы ты не простудился.
  — Спасибо, Саваки! — воскликнул Джеро. — Я так тебя люблю!
  Мальчик принялся применять обновки. Вещи мало интересовали его, но одежда, подаренная Саваки, грела душу особенно и Джеро с удовольствием носил все, что дарил ему син. Саваки был доволен, что ему, наконец, удалось обрадовать парня и подарить ему хоть частичку счастья, что Джеро перестал рыдать и вышел из депрессии. Парень уже надел обновки сина, длинные волосы выбились из-под шапки.
  — Как тебе идёт, просто загляденье! — восхитился Саваки. — Ты похож на куклу.
  — Я не кукла, я парень!
  — Хорошо, парень, но не обычный парень, а возлюбленный самого Саваки, — усмехнулся син.
  — Да, именно так.
  Взяв Джеро за руку, син вышел вместе с ним на улицу. Было уже совсем темно, море слилось с горизонтом и свет дарили только огни города вдалеке.
  — Как красиво, Саваки! Как хорошо, что мы сюда переехали, тут так замечательно!
  — Я рад, что тебе нравится.
  Джеро стоял к нему спиной, син прижал к себе парня, чтобы укрыть от ветра, обнял. Они слушали шум прибоя, загадочный шепот волн.
  — А когда мы поплывем на корабле? — спросил мальчик. — Ты все время обещаешь.
  — Скоро, скоро поплывем…
  Маленькая рука Джеро сжала огромную ладонь сина и сердце Саваки забилось чаще. Тепло и гармония окутали душу от прикосновения этой маленькой, бледной, холодной руки. Внезапно, син ощутил, что сейчас безгранично счастлив и все, что ему действительно нужно — это уплыть с Джеро на корабле.

  Исаму долго смотрел в синие глаза Харуки, будто хотел что-то спросить, но не решался.
  — Почему ты так смотришь? — спросил мальчик.
  — Я… хотел спросить…
  — Так спроси.
  — Помнишь, ты тогда сказал, ну… что меня любишь? Ты… пошутил? — смущенно посмотрел на него Исаму, было очевидно, что он опасался ответа.
  — Нет, я не пошутил, — ответил Харука. — Я тебя и вправду люблю, Исаму!
  — А как ты это понял? — опустил глаза парень.
  — Да не знаю… мы лежали тогда в постели, помнишь, и я вдруг почувствовал, как тепло разлилось по всему телу от того, что ты лежишь рядом и обнимаешь меня, стало так приятно. И все моё существо осознало, что это любовь к тебе. Я не знаю, как это объяснить. Это извечная загадка, откуда берётся это чувство и куда оно уходит.
  — Быть может, тебе просто нравится, что тебя кто-то любит и заботится, чего у тебя никогда не было?
  — Ты хочешь сказать, не принимаю ли я чувство благодарности за любовь? — улыбнулся мальчик. — Нет, Исаму. Из-за чувства долга и благодарности так не бьётся сердце, не бегут по коже мурашки и не хочется бесконечно обнимать тебя… — Харука присел к нему на колени и начал целовать.
  — Ох, Харука, что же ты со мною делаешь… — прошептал Исаму.
  — Я просто тебя целую, — Харука обнял Исаму за шею и прижался щекой к его щеке.
  — Не смотря на то, что я старше тебя на семь лет, мне кажется, что все наоборот и я, по сравнению с тобой, лишь маленький несмышленый мальчик, которому ещё учиться и учиться. Но я не обучался в университете и чувствую себя таким невеждой…
  — Это можно исправить, — посмотрел на него Харука, — я буду лично с тобой заниматься и подтяну тебя по всем предметам. Ты поступишь в университет и будешь учиться вместе со мной.
  — Я не перестаю удивляться твоему интеллекту, Харука. В десять лет учиться в университете дано не каждому, ты просто гений.
  — Я развит не по годам, в плане интеллекта и физически. Кроме того, мне передался от родителей некий дар… Ладно, я в ванную собирался вообще-то, — мальчик встал с колен Исаму и, схватив полотенце, направился в ванную. Исаму с обожанием посмотрел ему вслед. Неожиданно, из ванной послышался шум и страшный крик Харуки.
  — Что случилось?! — испугался Исаму.
  Мальчик вылетел в слезах и истерике.
  — Он там, он там!
  — Кто, Харука, у тебя на руках кровь?!
  — Я ударил кулаком по зеркалу.
  Он присел на пол и сжался в комок.
  — Зачем?!
  — Там, в зеркале, отразился Наная, он был в ванной!
  — Кто такой Наная? — спросил Исаму.
  — Син, один из детей Хомураби, которого я убил из арбалета…
  — Ты убил дитя Хомураби?! — удивился Исаму. — Если ты действительно его убил, то он никак не может находиться в нашей ванной.
  Исаму присел к мальчику и обнял его.
  — Это все игра воображения, Харука, то, чего нет в реальности.
  Участие Исаму успокоило Харуку.

  Шисуи потянулся на подушках. Весь постельный набор был в зелёных тонах. Аромат кофе щекотал ноздри и он открыл глаза.
  — Как замечательно просыпаться на твоей груди, Хомураби, — сказал король рэев. Он часто спал на Хомураби, как на подушке.
  — С добрым утром что ли, муж мой. Я тебе уже и кофе приготовил, — он поцеловал Шисуи в губы.
  — Как мило, Хомураби, спасибо.
  — Нужно срочно заняться подготовкой к бою, у нас осталось десять дней, не считая этого.
  — Да, — печально вздохнул Шисуи, — к сожалению, это так и не видать нам медового месяца.
  — Ничего, разделаемся с этим самозванцем и устроим себе такой медовый месяц, что завидовать будут оба мира.
  — А если не разделаемся? — спросил король рэев и, видя как жадно Хомураби разглядывает его обнажённое тело, стыдливо завернулся в простынь. — Если мне суждено умереть в этом бою, я буду счастлив умереть твоим мужем, Хомураби.
  — Да что ты такое говоришь! — возмутился повелитель Теней. — Я скорее перегрызу ему глотку и выпущу кишки, чем позволю к тебе прикоснуться!
  — Ну и я не собираюсь так просто сдаваться, — сказал Шисуи, сделав глоток кофе. — Для тебя, быть может, я хрупкий мальчик, который сгодится только для постели, но я ещё и закаленный в боях опытный воин, прошедший немало сражений, я призванный король Света и пришло время воспользоваться своей силой.

  112

  Харука ворочался в постели, он не мог уснуть, перед глазами стоял все тот же эпизод: когда он убил Нанаю. На самом деле у Харуки тогда и в мыслях не было убивать сина, ведь Лулу и Наная, сами того не зная, работали на него, а сам мальчик верой и правдой мечтал служить Хомураби. Как же так могло получиться? Харука прицелился в Нанаю из арбалета, чтобы на него не упало подозрение в предательстве, чтобы убедить Акиру и Широганэ… Случайно, рука дернулась и натянулась тетива, стрела сорвалась и убила Нанаю… Это, можно сказать, был несчастный случай, но все равно, син умер по его вине.
  — Харука, почему ты не спишь, дорогой мой? Ты ворочаешься, тебя что-то беспокоит? — спросил Исаму.
  — Да, беспокоит, — ответил мальчик. — Я вспоминаю, как убил Нанаю…
  Исаму обнял Харуку.
  — Зачем об этом думать? Тем более ночью.
  — Потому что я видел его в ванной, он отразился в зеркале, это был он!
  — Харука… ты же такой умный, образованный, ты в сто раз умнее меня, ну почему ты говоришь такие глупости? Как этот син может быть в нашей ванной, если ты его убил?
  — Я не знаю, Исаму, но он был там!
  Исаму начал гладить мальчика по голове и тот успокоился, закрыл глаза, прижавшись к парню.

  Наная листал страницы своей памяти. Вспомнилась сцена с Хомураби:
  — Я сам решу, что мне делать! — высокомерно сказал син.
  — Не умничай, Наная, знай своё место, — начал выходить из себя Хомураби.
  — Да кто ты такой! — огрызнулся Наная. — Думаешь, можешь указывать мне? Я не собираюсь тебе подчиняться!
  — Не беси меня, иначе очень пожалеешь, — предупредил Хомураби, начав всерьёз злиться.
  — Да что ты мне сделаешь? — усмехнулся Наная. — Думаешь, я тебя испугаюсь? Иди к черту!
  Это была последняя капля: Хомураби снял висевший на стене меч и ударил сина. Больше Наная ничего не помнил. Он очнулся в лесной канаве, в куче прошлогодних листьев. Рана в боку болела нестерпимо, он не мог пошевелиться. Питался плодами растений и кореньями, выдирая их из земли ногтями. Чудом ему удалось выжить. Потом его пронзила стрела Харуки и снова он чудом остался жив, очухавшись после тяжелого ранения, которое едва не стало причиной его гибели. После этого всего Нанае на время захотелось просто исчезнуть. Син иногда считал, что родился в рубашке. Он вспомнил и схватку с Широганэ, когда разъяренная Тень обнажила катану и Наная едва не лишился руки. Но ему опять повезло. Став со временем мудрее, син решил больше не испытывать судьбу и впредь вести себя осторожнее, особенно с Хомураби.

  — Кэнго, — повернулся к нему Ко, — с тобой все в порядке?
  — Да, — ответил парень.
  Он лежал, отвернувшись к стене. Рэй провел рукой по его обнаженному плечу и поцеловал его.
  — Я вижу, что тебя что-то беспокоит…
  — Беспокоит? Да, беспокоит. Что я буду делать, если ты не вернешься с поля боя?!
  Ко развернул его к себе и заглянул в лицо.
  — С чего ты взял, что я не вернусь? Нельзя настраивать себя на плохое. Я обязательно вернусь, потому что ты будешь меня ждать. Я тебя люблю.
  Кэнго закрыл глаза, вцепившись в руку рэя. Он готов был слушать эти слова снова и снова, как заезженную пластинку.

   Ая сжала в ладони пышную грудь Лулу, облизывая соски. Они лежали в полной темноте.
  — Лу? — она оторвалась от своего занятия.
  — Что? — ответила син.
  — Так мы вместе или нет? Я не пойму…
  — С каких пор тебя это волнует?
  — Ни с каких. Ещё раз будешь называть меня плоскогрудой, вылетишь из моей постели.
  Син улыбнулась, поняв: это реакция на то, что она проигнорировала вопрос. Она схватила девушку и прижала к постели, возвышаясь над ней.
  — Да, мы вместе, — проговорила син, — если ты хотела это услышать.
  — А как же Широганэ? Ты больше не любишь его?
  Лулу упала рядом с ней на постель.
  — А какой смысл его любить? Там же вечный Рюуко. Можешь считать, что я забыла его и переключилась на тебя.
  — Я часто думаю о тебе, — проговорила Ая.
  Син могла бы сказать то же самое, но промолчала. Хватит болтать лишнее.

  Короли разошлись по своим резиденциям. Каждый был занят подготовкой к опасному бою. Собравшись в резиденции Рюуко за круглым столом, они начали обсуждать тактику боя. Их мнения порой слишком разделялись, особенно с Хомураби. В конце концов, сошлись на том, чтобы окружить противника плотным кольцом. Хомураби с войском будет наступать с севера, Шисуи с юга, Широганэ пойдёт с запада, а Рюуко с востока.
  — Любой ценой мы должны его одолеть, — сказал Рюуко.
  — Помните о его невероятной силе, — проговорил Широганэ.
  — Это не значит, что и все его войско обладает такой же силой, а один в поле не воин, — ответил Хомураби.
  — Нужно попробовать противника на вкус, — сказал Шисуи, — что он из себя представляет и по ходу дела доработать стратегию. Все способы хороши.
  После фразы «попробовать противника на вкус», Широганэ вспомнил поцелуи Киниро и вздрогнул. Может, они были и приятны, но повторить их ещё раз не хотелось, а тем более, стать пленником этого существа, одержимого к нему страстью.
  — Завтра выложимся на полную, — сказал Рюуко.
  Они с Широганэ крепко обнялись. Сегодня каждому предстоит вернуться к своему войску, завтра с утра начнутся беспощадные бои.
  — Я люблю тебя, Широганэ, мы его уничтожим, — Рюуко поцеловал Тень, вложив в поцелуй все свои чувства.
  Шисуи прощался с Хомураби.
  — Я без тебя не смогу уснуть, Шису.
  — Мне тоже будет непривычно засыпать без твоего громкого храпа, Хомураби, но нужно выспаться, впереди у нас тяжёлый день.
  Повелитель Теней крепко поцеловал своего мужа в губы.

  С самого утра несметное войско Киниро подтягивалось к городу. Его воины были одеты в белое и напоминали легион ангелов. Сам Киниро также был в белом, надев на лицо золотую маску.
  Как и договорились, короли начали атаковать его с четырех сторон, но син-рэи Киниро были как заговоренные, просто неубиваемы. Началась настоящая бойня. Син-рэи ранили и убивали противников, а сами при этом оставались невредимыми, армия королей быстро редела.
  — Что за чёрт! — закричал Шики. — Они как будто бессмертны. Как их можно убить, в чем секрет?!
  — Я не знаю! — закричал Саваки, упав на поле боя, он был ранен одним из син-реэв.
  — Саваки, ты живой, Саваки?! — но противники оттеснили его далеко от раненого сина.
  Ко дрался с противником, как сам демон, но на врщага удары меча будто бы не действовали, а Ко начинал терять силу, измотанный боем.
  — Рюуко! — закричал он. — В чем дело, я не могу их убить, что с ними не так?!
  — Я не знаю, Ко, я не знаю! — отвечал король рэев.

  113

  — Чёрт!! — закричал Шики. — Я ранен… Наная?!
  — Я здесь, — отозвался синеволосый син, орудуя мечом.
  — Замени меня срочно, я ранен!
  — Хорошо, я задержу их, уходи!

  У Хомураби округлились глаза: его армия таяла на глазах, самые лучшие, опытные полководцы были ранены.
  — Выпускайте кокути, что стоите! — заорал Хомураби, он не на шутку разнервничался. Но даже свирепые и озлобленные монстры не испугали син-рэев, которые по-прежнему оставались неуязвимы. Властелин Теней с ужасом начинал понимать, что это конец.
  В войсках Рюуко происходило приблизительно то же самое. Король Света готов был скорее умереть,чем сдаться Киниро, который пытался всеми силами заполучить Широганэ. Рюуко дрался с невиданной храбростью и энтузиазмом, подавая пример рэям, но и это не спасло, его войско редело, а армия Киниро оставалась неизменной.
  — Что за колдовство! — с раздражением закричал Рюуко.
  Ко тоже был ранен и не мог продолжать бой.
   Шисуи дрался за десятерых, используя всю свою силу и ловкость на полную мощь, но его рэи падали один за другим, как оловянные солдатики, сраженные неубиваемым противником.
  Широганэ предчувствовал, что это конец и дрался как тот, кому уже нечего терять. Он представлял встречу с этим существом, вечное рабство в его плену, его вечные ласки… и никогда больше не увидеть Рюуко… От этих мыслей Тень содрогнулась и стала драться ещё отчаяннее, но войско уже слишком поредело, это было очевидно.
  В центр поля битвы наконец вышел Киниро. В золотой маске, с золотыми волосами, ниспадающими до пола, в ослепительно белом плаще.
  — Уважаю вас за смелость, короли! — закричал он. — Да только ваших войск почти уже не осталось. Предлагаю вам сразиться со мной, вы, вчетвером, против меня одного! — захохотал Киниро. — Ну как, идёт?
  — Идёт! — зарычал Хомураби и первый кинулся на Киниро, размахивая мечом. За ним последовал Шисуи, следом кинулся Рюуко, одержимый нечеловеческой злобой и ненавистью и конечно же за Рюуко, обнажив катану, бросилась Тень. Киниро завертелся на месте, и лишь его золотые локоны струились в воздухе, будто сказочный водопад. Сделав в воздухе молниеносно быстро круг, он выбил оружие из рук всех четырёх королей одним махом. Шокированные короли посмотрели друг на друга. Тогда Рюуко кинулся на Киниро с голыми руками, мечтая его задушить, остальные последовали его примеру. Киниро раскидал всех четверых одним ударом.
  — Ладно, поиграли и хватит, — наконец сказал он. — Надеюсь, вы поняли, что бороться со мной бесполезно. Вы побеждены и должны будете признать себя моими вассалами.
  Он снял с лица золоту маску и все ахнули, увидев лицо син-рэя, настолько ослепляла его совершенная, неземная красота. Даже Хомураби отшатнулся от него, как от наваждения.
  — Ну что же, — усмехнулся Киниро, — я хочу, чтобы вы принесли мне клятву в верности. Ты будешь первым, Хомураби.
  — Ага, сейчас! — воскликнул повелитель Тьмы и показал Киниро средний палец, на котором уже почти отрос коготь. Тогда Киниро схватил Шисуи и приставил к его горлу меч.
  — А сейчас? — с улыбкой посмотрел он на Хомураби. — Спеси поубавилось? На колени, иначе я вскрою эту нежную шейку твоего любовника и снег обагрится кровью. На колени, Хомураби!
  Хомураби был готов завыть диким зверем, но не мог допустить смерть возлюбленного Шисуи. Сгорая от стыда и унижения, он опустился на одно колено. Киниро смотрел на него и улыбался.
  — На колени, — снова проговорил он.
  Хмураби опустился на второе колено и склонил голову, еле сдерживая себя от ярости.
  — Вот так нужно укрощать непокорных, — усмехнулся Киниро и отпустил Шисуи. — На самом деле я не собирался никого убивать, — с улыбкой добавил он, — я просто хотел проверить Хомураби на прочность. Я не тиран и приведу оба мира к процветанию. Вы продолжите править как короли, подчиненные мне, ваше имущество останется при вас. Только вот Широганэ придётся пойти со мной.
  — Исключено! — закричал Рюуко, закрывая собой Тень. Его рубиновые глаза покраснели от ярсти ещё больше. Киниро оттолкнул его, схватив Широганэ за руку. Обессиленная после боя Тень свалилась ему на руки без сознания.
  — Широганэ! — закричал Рюуко, но стража Киниро преградила ему путь. Киниро подхватил Широганэ и словно коршун, который уносит свою добычу, удалился.
  — Широганэ!! — снова закричал не своим голосом Рюуко, кинувшись за Киниро, но стража опять оттолкнула его, в это раз так сильно, что он свалился на землю. Рюуко издал жуткий, леденящий душу, крик.
  — Будь ты проклят! — закричал он вслед Киниро. — Проклятая тварь, сдохни в мучениях! — он продолжал сидеть на снегу и кричать, будто обезумев.
  — Рюуко… — подошёл Шисуи. — Пойдём, пожалуйста… Успокойся, истериками ты ему не поможешь. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
  Но Рюуко, не слыша его, продолжал кричать, швыряя в ту сторону, куда ушёл Киниро, камни.
  — Хомураби, ну что ты стоишь, — сказал Шисуи, — помоги отвести его, видишь, он не в себе.
  Они схватили Рюуко с двух сторон, пытаясь его поднять, но король рэев начал вырываться, как ненормальный, выкрикивая угрозы и проклятия.
  — Да он чокнулся, давай оставим его, — сказал Хомураби.
  — Нам нужно отвести его ко мне в бар, — сказал Шисуи, не повышая интонации, но владыка Теней понял, что он не отступится от своего. Рюуко пришлось скрутить, потому что он распалялся все больше и больше. Шисуи сам уже еле шёл, измотанный боем и переживаниями. Все пошло прахом в один момент. Сколько рэев полегло, сколько ранено… Он сейчас не мог ничего, будто беспомощное дитя. У него не осталось сил, чтобы лечить, он думал, как бы не свалиться по дороге самому.
  — Шису, с тобой все хорошо? Ты очень бледен.
  — Да, все хорошо, — ответил король рэев. — Я тебя люблю.
   Эти простые слова согревали душу в холодный, ужасный во всех отношениях, день. Хомураби получил двойной удар по своему самолюбию: он проиграл битву и унизился перед самозванцем, встав перед ним на колени. Это не давало покоя. Рюуко пришлось связать, чтобы дотащить до бара. Обессиленный, он перестал изрыгать проклятия и начал просто рыдать. Шисуи присел, схватившись за угол дивана, он чудом дошёл, не свалившись в дороге.
  — Рюуко, — прошептал он, — успокойся, пожалуйста. Сейчас я заварю ему травяной чай — сильное снотворное. Ему нужно проспаться и прийти в себя.
  Напоив Рюуко чаем едва ли не насильно, Шисуи уложил его спать. Хомураби думал о своём и смотрел в одну точку, рассевшись на диване.
  — Хомураби, — проговорил король рэев.
  — Шису, — ответил повелитель Теней, — ты жив — это главное, — он с ужасом представил, что бы делал на месте Рюуко, если бы Киниро выбрал Шисуи. Король рэев упал рядом с Хомураби, прижавшись к нему, повелитель Теней обнял его своими большими руками. Поддержка самого близкого и любимого существа — лучшее лекарство в тяжелую минуту.

  114

  Киниро бережно занёс Широганэ в свою резиденцию на руках, дав распоряжение его не беспокоить.
  — Ты такой холодный, любимый, будто Кай… совсем замёрз.  И твоё сердце ко мне так же холодно… — с глубокой печалью добавил он.
  Киниро присел на диван, Тень продолжала лежать у него на руках без сознания. Бледный, с разметавшимися белыми волосами, весь в снегу, Широганэ действительно напоминал персонажа из какой-нибудь северной легенды.
  — Такой холодный… — снова проговорил Киниро, подносят его ледяную руку к своим губам. — Я отогрею тебя, любовь моя…
  Он расстегнул пальто на Тени.
  — Как же ты убийственно красив… — с болью и тоской прошептал Киниро. — Как больно ты ранил меня в самое сердце льдом своего безразличия, если бы ты знал… — он начал дышать на руки Широганэ, отогревая их.
  — Рюуко… — простонал Широганэ, не открывая глаз.
  На его щеках появился лихорадочный румянец, он был в бреду. Киниро откинул волосы с его лица:
  — Какой ты стал горячий, любимый, ты весь пылаешь…
  — Рюуко… — снова проговорил Широганэ, заметавшись у него на руках. Киниро издал стон:
  — О… как же невыносимо больно…
  Киниро ненавидел этого загадочного Рюуко, которого так преданно и самозабвенно любил Широганэ и в то же время ему безумно хотелось стать этим Рюуко, испробовать на себе, каково это, быть любимым, испытывать счастье, наслаждаться взаимностью.
  — Рюуко… — в очередной раз проговорила Тень, ворочаясь в бреду.
  — Я здесь, любимый, — прошептал Киниро, склонясь над ним, — я Рюуко, я здесь, с тобой, все хорошо…
  Он провёл рукой по щекам Тени, на которых пылал румянец, дотронулся до его горячих полуоткрытых губ. Не выдержав, син-рэй забрался языком в его рот, жадно срывая сладкие поцелуи, Широганэ отвечал ему. Находясь в бреду, он думал, что рядом с ним находится Рюуко.
  «О боги, как же прекрасно быть любимым! Как я хочу стать этим Рюуко!» — он снова со всей страстью приникнул к горячим губам Тени.
  — Рюуко… — прошептал Широганэ, когда Киниро отпустил его, — я так тебя люблю…
  — Да, да, я Рюуко, — сказал Киниро, снимая с него пальто и расстегивая рубашку. Он прикоснулся губами к обнажившейся груди.
  — Я люблю тебя… — проговорил Широганэ, обняв его в ответ.
  Киниро остановился, сжал его в объятиях, он хотел, чтобы время замерло, насладиться моментом, представить, что Широганэ говорит это все ему.
  — Ты любишь меня? Я твой Рюуко, — прошептал Киниро ему на ухо.
  — Люблю… Я тебя люблю, Рюуко, — прошептал Широганэ в бреду. Киниро провёл пальцем по его обнаженной груди, рисуя невидимый круг вокруг соска.
  — Хочешь меня?
  — Да, Рюуко…
  Киниро полностью раздел его и раздался сам. Он сжал в руках обнаженную Тень, покрывая её бесконечными поцелуями. Широганэ отвечал ему на поцелуи и гладил в ответ. Киниро готов был умереть от этого призрачного счастья, у него была иллюзия того, что он любим Широганэ. Самая сладкая ночь, от которой бешено колотится сердце и мурашки бегут по коже.
  — Широганэ, я так сильно люблю тебя, если бы ты знал… — прошептал Киниро.
  — И я тебя люблю… — ответила Тень.
  Син-рэй думал, что его парализовало от этих слов, будто сердце остановилось и ему не хотелось уже больше ничего. Просто знать, слышать, чувствовать, что он любим Широганэ. Ради этого он готов был стать кем угодно: хоть Рюуко, хоть самим дьяволом.
  — Хочу тебя… — прошептал Широганэ.
  Он метался на подушках, пылая жаром. Киниро прикасался  губами к его самым сокровенным местам, пока не услышал стон возбуждения, и только тогда он вошёл.
  — Какая безумно сладкая ночь… — прошептал син-рэй.
  Широганэ стонал в его объятиях, по его телу пробежала дрожь. До самого утра Киниро ласкал Тень и не мог насытиться, он уже почти сам поверил, что он Рюуко. И только когда Широганэ заснул, Киниро тоже закрыл глаза, сжимая его в своих руках. Он почувствовал себя бесконечно счастливым.

  Киниро проснулся, Широганэ по-прежнему спал в его объятиях, не просыпаясь, он весь пылал. Син-рэй обеспокоенно  встал с постели, надевая на себя халат. Одурманенный любовью и страстью, он совсем не подумал, что Широганэ скорее всего заболел. Киниро немедленно позвонил слуге:
  — Сейчас же позови сюда самого лучшего лекаря, пусть сию минуту придёт в мою спальню.
  Киниро склонился над Широганэ,  лицо которого горело, нежно взяв его за руку, он поднес её к своим губам. Лекарь не заставил себя долго ждать.
  — Осмотрите больного и сделайте все для его скорейшего выздоровления, я щедро отблагодарю вас.

  — Пора возвращаться в мир Теней, Шисуи, — сказал Хомураби.
  — Я останусь здесь, — ответил король рэев. — Я не могу оставить Рюуко.
  — Рюуко ты оставить не можешь, а меня, своего мужа, можешь? — разозлился Хомураби.
  — Рюуко нужна помощь, у него беда, он мне как брат!
  — Хорошо, — сказал Хомураби, — тогда оставайся со своим Рюуко, а я пойду, — он развернулся и пошел прочь из бара.
  — Хомураби! — крикнул ему вслед Шисуи.
  Повелитель Теней обернулся и вопросительно посмотрел на него.
  — Не оставляй меня, пожалуйста, не уходи, я люблю тебя…
  И Хомураби не мог сопротивляться гипнозу этих невообразимых янтарных глаз. Будто существовали невидимые нити, за которые Шисуи постоянно дергал. Повелитель Теней вернулся и крепко обнял короля рэев.
  — И я тебя люблю, Шису.
  Они начали целоваться.
  В соседней комнате раздался стон Рюуко, Шисуи сразу же сорвался туда. Рюуко бредил, как в лихорадке.
  — Широганэ… Широганэ…
  Собрав последние силы, Шисуи приложил к нему свои руки: жар молниеносно покинул Рюуко, дыхание стало ровным, он успокоился и уснул. Шисуи совсем ослаб, отдав оставшиеся силы.
  — Шису? Ты очень бледен, — сказал Хомураби.
  Король рэев едва не упал, подхваченный повелителем Теней.
  — Все хорошо, Хомураби.
  — Тут спать негде.
  — Разложи диван, пожалуйста, я бы хотел прилечь.
  Хомураби быстро разложил диван и опустил на него Шисуи, накрыв его тёплым одеялом.
  — Столько дел… стольким рэям нужно помочь, а я так слаб…
  — Шису, ты можешь заболеть, тебе нужно поесть.
  — Я ничего не хочу, Хомураби, приляг ко мне, я бы просто поспал.
  Хомураби разлегся на диване, схватив Шисуи в охапку.
  — Как же там мои дети? — печально проговорил он. — Живы ли они?
  Шисуи прижался к Хомураби, свернувшись в комок и поцеловал его огромную ладонь.
  — Погладь меня по спине, Хомураби, от твоих прикосновений я быстрее засну.
  — Хорошо, любимый.
  Хомураби провёл рукой по его спине, боясь оцарапать начавшими отрастать когтями. Шисуи согрелся и начал постепенно засыпать. Сны после всего пережитого были тревожными и беспокойными.

                Тарантул плетёт проворно
                Звезду судьбы обреченной,
                Пожалуйста, будь моей Тенью,
                В моём водоеме чёрном…

  115

  Наутро Шисуи стало плохо. Он так ослаб, потеряв свою силу, что, попытавшись встать с дивана, просто рухнул без сознания.
  — Широганэ!! — закричал, проснувшись Рюуко.
  — Чего орешь, как резаный?! — вызверился на него Хомураби. — Не видишь, Шисуи плохо! Отдал тебе последние силы, добрая душа, и сам слег.
  Рюуко присмирел, сев на кровати и обняв руками колени, он смотрел в одну точку.
  Хомураби начал звонить детям. Телефон Саваки не отвечал и повелитель Тьмы печально вздохнул, предчувствуя беду. Шики вышел на связь.
  — Шики, как обстоят дела, что с Саваки??
  — Не знаю, Хомураби, Наная жив, я ранен. Саваки тоже был ранен, что с ним случилось дальше, я не знаю…
  — Мне срочно нужен лучший лекарь, Шисуи совсем слег. Немедленно, в бар… В долгу не останусь. И лекарей всем моим раненым синам.
  — Хорошо, — ответил Шики.
  Повелитель Теней был рад, что хоть кто-то из его детей остался жив.

  — Он перемерз и получил сильный стресс, — сказал лекарь, осмотрев Широганэ, — пусть находится в тепле и покое, я пропишу лекарства.
  — Хорошо, спасибо.
  Когда лекарь ушёл, Киниро снова прилег рядом с Широганэ. Во сне Тень прижалась к нему и склонила голову ему на грудь. Киниро взял Широганэ за руку и Тень сжала его руку в ответ. Син-рэй замер, боясь пошевелиться и спугнуть Широганэ, он пребывал в состоянии некой эйфории, наслаждаясь моментом. Но момент этот закончился: Широганэ открыл глаза. Увидев, что рядом лежит не Рюуко, а Киниро, Широганэ в ужасе шарахнулся в сторону.
  — Каждый раз теперь, просыпаясь со мной, будешь шарахаться от меня, как от прокаженного? — со злостью проговорил Киниро, вставая с постели. Широганэ понял, что полностью раздет и прикрылся одеялом до самого подбородка.
  — И конечно же ты воспользовался моей беспомощностью! — воскликнул он.
  — Ты сам хотел и просил об этом, — небрежно бросил син-рэй.
  — Может я и имя твоё называл? Твоё или Рюуко?!
  Киниро развернулся к нему, его глаза сверкали злобой и холодом.
  — Нравится тебе или нет, я ставлю тебя перед фактом: отныне ты живёшь в этой резиденции, как моя вторая половина. За пределы резиденции тебе пока выходить запрещено, пока ты не осознаешь своё место рядом со мной и перестанешь рыпаться. Предупреждаю: если ты попытаешься бежать, будешь искать встречи с Рюуко или как-то свяжешься с ним, Рюуко угодит в тюрьму. И даже не в одиночную камеру, а в общую, где много голодных ребят и ему не придётся коротать время в одиночестве.
  Широганэ вздрогнул, его синие глаза раскрылись, наполненные ужасом.
  — Нет, это не Хомураби чудовище! Это ты, ты настоящее чудовище!
  — Своё мнение ты можешь оставить при себе, оно никак не изменит твоего положения, — сказал Киниро и раздраженно вышел из спальни.

  Посреди ночи в дверь раздался стук. Перепуганный Джеро побежал открывать. В прихожую рухнул залитый кровью син.
  — Саваки!! — закричал парень. — Я так и знал, что с тобой что-то случится! Саваки!!! Я не могу тебя поднять…
  — Не паникуй, Джеро, я попробую сам… — он попытался приподняться, но снова рухнул. Перепуганный мальчик заплакал.
  — Джеро… — проговорил син, — сейчас я скажу тебе номер одного лекаря, набери его и позвони, он сможет помочь.

  Широганэ печально смотрел в окно. Снег все мел и мел. Белый, чистый. Он вспоминал, как любовался снегом в парке вместе с Рюуко и его душа наполнилась глубокой тоской и болью. Широганэ настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как сзади подошёл Киниро. Син-рэй встал позади него, обнимая Широганэ за талию и, откинув в сторону его длинные волосы, целовал в шею. Поняв это, Тень вздрогнула.
  — Прости меня, любимый, я вспылил, был резким с тобой, а ведь ты болеешь и тебе сейчас нужна забота…
  Широганэ не мог пошевелиться, крепкие объятия син-рэя сдавили его, как тиски.
  — Любимый, я все сделаю, чтобы ты был счастлив здесь, все-все…
  — Счастлив?! — усмехнулся Широганэ. — Живя здесь, как заключенный в тюрьме?!
  — Широганэ, ты не заключенный. Как только ты осознаешь, что твоё место рядом со мной, ты будешь здесь хозяином, а не заключенным. Повелевай — любой твой каприз будет исполнен, малейшая прихоть. Все здесь будет принадлежать тебе, как моей второй половине.
  — Осознаю, что моё место рядом с тобой?? Что ты несешь, у тебя повредился разум? Я не твоя вторая половина, я вообще не имею к тебе никакого отношения! — Широганэ повернулся, но лишь уткнулся лицом в мощную грудь син-рэя, на которую падали мягкие золотые волосы.
  — Я все сделаю, чтобы завоевать твою любовь, — прошептал Киниро. Он наклонился и начал медленно, нежно целовать Тень в губы. Широганэ дернулся, но син-рэй сжал его руки в своих, продолжая целовать. Широганэ подумал, что его поцелуи были приятны, не смотря на то, что Киниро вызывал у него неприязнь. Закончив с поцелуями, син-рэй прижал Тень к себе.
  — Широганэ, ты голоден, хочешь чего-нибудь? Вина?
  — О, нет нет, благодарю.
  — Не подумай, что я хочу от тебя только одного, — продолжал Киниро. — Я люблю тебя, как парня, ты интересен мне как личность, я восхищаюсь твоей красотой, как эстет. Сейчас я прикажу слугам накрыть стол.
  — Я не голоден, — ответил Широганэ.
  — Доктор прописал лекарства, которые нужно принимать после еды, так что придётся поужинать.
  — Все, чего я хочу, выйти во двор и полюбоваться идущим снегом.
  — Это исключено. Ты болеешь и должен лечиться, иначе опять поднимется температура, — он обнял Широганэ за тонкую талию и сопроводил в комнату, приказав слугам накрыть стол.
  — Об одном прошу, — проговорила Тень, — не трогай Рюуко, не причиняй ему зла, он ни в чем не виноват.
  — Я не собираюсь трогать Рюуко, если ты не будешь искать с ним встреч или пытаться бежать. Я и пальцем к нему не притронусь. Пусть живёт своей обычной жизнью.
  «Весомый ультиматум».
  — Да, Широганэ, скоро моя коронация, тот день, когда я провозглашу себя богом обоих миров. Ты тоже должен быть.
  — А если я откажусь?
  — Ты ДОЛЖЕН быть. Поэтому, тебе побыстрее нужно вылечиться, любимый.
  Слуги вошли в комнату, они несли самые изысканные блюда, запах которых просто сводил с ума.
  — Я не против устроить романтический вечер, — сказал Киниро.

                Пожалуйста, будь моей Тенью,
                Я во сне твои слёзы слышу…
                Стань моей Тенью сегодня,
                Тенью души погибшей…

  116

  Шисуи лежал в постели. С одной стороны возле него сидел Хомураби, с другой держал за руку Рюуко. Рюуко уронил голову на постель, возле Шисуи, и то ли дремал, то ли о чем-то думал. Наконец, появился лекарь. Это был старый знакомый Хомураби, он часто лечил Шисуи после побоев повелителя Тьмы. Сейчас Хомураби с ужасом вспоминал те дни, он не узнавал себя ТОГО, не понимал, как мог поднять свою тяжелую руку на хрупкого короля рэев.
  — Приветствую, Хомураби, что опять стряслось с ним?
  — Потерял много силы, не приходит в себя…
  — Я осмотрю его.

  — Ну что же, я тут напишу, какие травы и лекарства нужно давать. У него, смотрю, как раз в этой комнате есть те травы, которые нам нужны. Можешь заварить. И хорошее питание. Пусть восстанавливает силы.
  — Как давать ему эти лекарства, если он не приходит в себя? — спросил Рюуко, очнувшись.
  — Нашатырный спирт, — лекарь поставил на стол бутылочку, — дайте  понюхать и он проснется, уверяю вас.
  — Спасибо, — сказал Хомураби. — И, по возможности, помоги моим синам, я щедро отблагодарю, ты же знаешь.
  — Сделаю все, что смогу. Зайду завтра проверить больного.
  Хомураби взялся заваривать травы, чтобы как можно скорее поставить Шисуи на ноги.
  У лекаря, можно сказать почти личного, королевского лекаря Хомураби, было столько работы, что в душе он был даже рад этой войне, после которой можно было озолотиться. Поступил звонок, что тяжело ранен Саваки. Саваки всегда платил щедро и лекарь поспешил к нему.
  На пороге стоял молодой парень, весь в слезах, он проводил лекаря к раненому сину.
  — Доктор, он будет жить? — спросил заплаканный парень.
  — Я не знаю, — честно признался лекарь. — Рана довольно глубокая, он потерял много сил и крови. Но будем надеяться на лучшее, син здоровый, сильный, может и выживет…
  Джеро снова залился слезами.
  — Если он умрёт, я хочу купить себе яду!
  Лекарь строго посмотрел на парня:
  — Вместо того, чтобы истерить, лучше займись лечением! Я тут оставил лекарства, которые нужно давать, остановил кровь и перевязал рану, сам туда не лезь, делай только то, что я говорю. У меня куча работы, зайду завтра пораньше. Рана серьёзная, но сделаю все, что смогу, — собрав чемодан, лекарь удалился. Ему ещё нужно было навестить раненого Шики. После лечения стольких больных, лекарь понял, что теперь сможет купить себе новый дом.

  Киниро размышлял. Жить с Широганэ целую вечность как кошка с собакой будет невыносимо и поэтому нужно каким-то образом наладить с ним отношения. Син-рэй решил не давить на Широганэ и не доставать его своими домогательствами, понимая, что после таких глобальных перемен у Тени и так сильный стресс. Пусть все идёт своим чередом, нужно приручать её постепенно.
  — Широганэ, если ты не будешь есть, мне придётся накормить тебя из ложки, — сказал Киниро.
  — Нет, нет, благодарю!
  — Возьми специи, — посоветовал син-рэй, — они повышают аппетит. Если ты не поешь, я не смогу дать тебе лекарство.
  Широганэ понял, что лучше будет поесть. Он представил, как это существо засовывает ему в рот еду из ложки и пришёл в ужас.
  — Как всегда, отличный ужин, — сказал Киниро, — попробовав небольшую порцию стоящего рядом блюда. — У меня работают самые лучшие повара, которые балуют меня блюдами разных стран мира. Что касается еды и вина — я настоящий гурман. Но вино в любом случае не стоит смешивать с лекарством.
  Син-рэй так смотрел на него, что Широганэ опустил взгляд, занявшись едой. Слуги погасили свет и зажгли свечи.
  — Я хочу привести оба мира к процветанию, — снова начал разговор Киниро. — Широганэ, я знаю, что ты мудрый и справедливый правитель и сможешь помогать мне в этом.
  Тень взглянула на него, но ничего не ответила.
  — У вас постоянно шли войны за престол, а подданные устали от войн, ваши сины и рэи только напрасно гибли из-за этого.
  — Уж сколько твоя армия положила наших синов и рэев, наверное, за десять лет войн столько не погибало, — наконец ответил Широганэ. — Кстати, в чем секрет твоих воинов? Почему мы не могли убить их?
  Киниро улыбнулся ему.
  — Может быть, я  когда-нибудь расскажу… когда смогу тебе доверять. У меня самая сильная армия, стало быть, и воевать больше не с кем. Я положу конец войне и займусь экономикой, пусть миры процветают, а их жители живут радостно и счастливо, прославляя своего мудрого бога. Что вы делали для своих подданных, короли? Вы с Рюуко были заняты только друг другом и своими личными проблемами, так же, как были заняты только друг другом Шисуи и Хомураби.
  — А не кажется ли тебе, что ты также занят мной более, чем следовало бы? — спросил Широганэ, прожевывая устрицы.
  — Справедливое замечание, — ответил син-рэй, — но только моих сил хватит на все.
  — Рад, если ты действительно, с благими намерениями, хочешь привести миры к процветанию. Только откуда у тебя столько спеси, чтобы возомнить себя богом?
  — Почему ты думаешь, что это спесь? — снова улыбнулся ему Киниро. — Моя сила превосходит силу человека, силу синов и рэеев, превосходит раз в десять силу королей, так кто же я по-твоему? Я восстановлю баланс между Светом и Тенью, в мирах будут царить только мир и процветание.
  Широганэ задержал на нем взгляд, отметив про себя, что настолько красивого существа он действительно ещё не видел за всю свою долгую жизнь. Киниро встал и направился к Широганэ. Тень вздрогнула, представив, что всю ночь будет проделывать с ней это существо. Син-рэй поставил перед Широганэ пузырек.
  — Вот твое лекарство, выпей, пожалуйста, чайную ложку.
  — Хорошо, — ответил Широганэ.
  Он готов был на что угодно, лишь бы Киниро оставил его в покое. Син-рэй наклонился к нему, Тень замерла, представляя, что ей сейчас предстоит. Но Киниро лишь слегка коснулся губами уголка его губ и провёл рукой по щеке.
  — Спокойной ночи, — проговорил он, — отдыхай, Широганэ, и лечись, до завтра… — он хотел что-то ещё добавить, но передумал и просто вышел. Широганэ не мог поверить: Киниро ушёл спать к себе и не стал сегодня мучить его в постели! Это было настоящим праздником: можно расслабиться и отдохнуть. Появилось зверское желание написать сообщение Рюуко, но Широганэ сдержал себя: нельзя провоцировать это существо, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы оно нанесло вред любимому Рюуко. Как он там! То, что син-рэй не тронул Рюуко — уже очень хорошо. Широганэ кинулся на подушки и весь ушёл в мысли о короле рэев. Он представлял, что Рюуко спит с ним рядом, как обычно, и они шепчут друг другу страстные признания.

  Лёжа в своей спальне, Киниро не мог уснуть, он ворочался, думая о Широганэ, и сильно возбудился. Син-рэй еле сдержался, чтобы не вернуться в спальню к Тени и не овладеть ею немедленно. Но нет, всему своё время, решил Киниро. Погоня за сию минутными удовольствиями может испортить и нарушить даже то хрупкое общение, которое он сейчас пытается завязать с Широганэ. Киниро представил, как нелепо и мерзко выглядело бы, ворвись он сейчас к нему в спальню, одержимый желанием, разбудить среди ночи больную Тень, которой нужен покой и отдых… Поэтому, громко вздохнув, син-рэй принялся ласкать себя, вспоминая гладкую прозрачную кожу Широганэ, какая бархатистая и нежная она на ощупь, его прикосновения, поцелуи и самые интимные моменты, моменты близости с ним.

                Прошу тебя, стань моей Тенью,

                Я во сне твой голос услышу…

                Я навеки с тобою останусь,

                Пока моё тело дышит…

    117

  — Саваки! Саваки… — причитал Джеро.

  Он всю ночь лил слёзы у постели сина, держа в своей миниатюрной ручке его большую ладонь. Ночь казалась адом: парень спал по несколько часов, просыпался, прислушивался, дышит ли Саваки, рыдал, потом снова засыпал ненадолго. И так до самого утра, пока не вернулся лекарь.

  — Живой? — с порога спросил он.

  — Не знаю, — вздрогнул Джеро, — вроде дышал.

  Мальчик снова принялся рыдать, его глаза покраснели, от слез распухло лицо. Лекарь едва заметно усмехнулся, поняв, что это и есть та самая большая тайная любовь сина — этот молодой тощий парень, совсем еще мальчик. Лекарь помыл и обработал руки и начал разматывать бинты, пропитавшиеся кровью.

  — Рана очень глубокая, её нужно зашить.

  — Зашить?! По живому… Ему же будет больно!

  — Он без сознания. Кто здесь доктор: я или ты? Смотря на картины, которыми увешан весь дом, предполагаю, что ты художник. Так вот: художники рисуют, а доктора лечат, а не наоборот. Обработай руки, будешь помогать мне держать рану, пока я буду шить. Расслабься, у тебя дрожат пальцы, от этого зависит выздоровление Саваки, ты же хочешь, чтобы он поправился? Ты же любишь Саваки?

  — Очень, очень люблю! — воскликнул Джеро. — Я все ради него сделаю.

  — Вот, хороший мальчик, держи крепче.

  Пока лекарь зашивал рану, син издал слабый стон.

  — Живой, значит, — сказал лекарь, — терпи, Саваки…

  — Ему же больно!

  — Делай, что говорю! — прикрикнул лекарь. — Если не хочешь, чтобы он умер от потери крови или заражения.

  Широганэ проснулся и встретился лицом с Киниро, отшатнувшись в сторону от неожиданности.

  — Извини, если напугал, — улыбнулся син-рэй, — не знаю правда чем я так пугаю тебя… С добрым утром! Я пришёл проверить как ты чувствуешь себя, все ли с тобой в порядке.

  — Со мной все в порядке, благодарю за беспокойство. Я бы хотел принять душ и одеться, если это возможно.

  — Да, конечно же, — спохватился Киниро. — В этом шкафу, — он открыл шкаф, — одежда, которую я купил для тебя. Я выбрал все в таком же стиле, как ты носишь и, надеюсь, не промахнулся с размером…

  — Благодарю, — пробормотал Широганэ, несколько удивленный.

  — Слуга покажет, где ванная комната. Я буду ждать тебя внизу за завтраком… — Киниро задержал на нем взгляд, но Широганэ отвернулся, делая вид, что заплетает волосы в косу и син-рэй вышел.

  Шкаф действительно был полностью забит одеждой и все было подобрано просто безупречно, включая размер. Широганэ подумал, что у Киниро действительно отменный вкус.

  Син-рэй ждал его в столовой, за большим, уже накрытым, столом.

  — Ах, чудо, как идёт тебе этот наряд, я угадал с размером! — восхитился он. — Присаживайся, пожалуйста.

  Киниро не сводил с него глаз и Широганэ чувствовал себя не в своей тарелке, потупив взгляд.

  — Извини, что так смотрю на тебя, но как настоящий эстет, вынужден сказать, что твоя красота меня просто завораживает…

  — Ты гораздо красивее меня, золотая Тень, нет тебе равных в красоте и силе, — ответил Широганэ.

  — Благодарю за комплимент. Предлагаешь мне поставить зеркало и любоваться красотой собственного отражения? Но мне куда приятнее любоваться твоей красотой… Чем нас побалуют сегодня мои повара, какие деликатесы они нам приготовили? Акульи плавники. Хороший выбор. И отличное белое вино. Я, конечно, ничего не имею против традиционного риса, но за столько веков он просто надоел. Широганэ, у тебя нет температуры, ты хорошо себя чувствуешь?

  — Со мной все хорошо.

  — Тогда после завтрака предлагаю экскурсию по моей резиденции. Чтобы тебе не было скучно, я могу показать тебе свою библиотеку — там тысячи книг, есть бассейн, зимний сад и много других развлечений. Можешь выбрать любую комнату и сделать её своим кабинетом. А когда ты совсем поправишься, мы можем прогуляться в окрестностях резиденции, там открывается просто волшебный вид на горы…

  — Слушай, — не выдержал Широганэ, — отпусти меня, пожалуйста, очень тебя прошу… Не ломай мне жизнь…

  Киниро примолк и нахмурился. Впрочем, он был прекрасен, какое бы выражение не приняло его безупречное лицо. Воцарилось молчание.

  — Нет, — наконец твёрдо, почти жёстко, произнёс син-рэй, — я не могу тебя отпустить. Это чувство в моей груди к тебе… палит, жжет, оно сильнее меня, сильнее всей моей силы, — он хлопнул кулаком по столу и приборы со звоном попадали, а стол еле удержался на ножках.

  — Я не могу без тебя, Широганэ…

  — Но почему именно я?! — проговаорила Тень. — Почему, например, не Хомураби? Тебе же нравится укрощать строптивых?

  Киниро расхохотался.

  — Ты умеешь поднять настроение! — развеселился син-рэй. — Да если бы это чудовище сейчас сидело за столом, чавкая на всю комнату и накладывая себе из тарелок руками, меня бы просто стошнило, — закончив смеяться, он снова стал серьёзным. — Давай закроем эту тему, Широганэ. Так вышло, потому что так вышло. Ты будешь жить здесь со мной и это не оговаривается, — он подошёл к Широганэ.

  Тень сжалась в комок.

  — Широганэ, почему ты боишься меня? Я не враг тебе, я никогда не причиню тебе вреда, — он погладил Тень по волосам. — Так тянет к тебе, что не могу сдержаться. Один поцелуй, пожалуйста…

  Широганэ закрыл глаза. Лучше перетерпеть один поцелуй и это существо, возможно, оставит его в покое, хотя бы ненадолго. Киниро приподнял голову Тени за подбородок и проник в её рот языком, целуя без остановки.

  — Я люблю тебя… — прошептал син-рэй, — прижимая Широганэ к себе, — прости, что не сдержался…

  — Ты теперь просишь прощения за поцелуй? Может забыл сколько раз насиловал меня?

  — Насиловал? Я не насиловал, я пытался возбудить тебя, и если бы твоё тело не захотело близости, я бы ничего не делал. Широганэ, дай мне шанс завоевать тебя…

  — Мне бы хотелось отдохнуть в своей комнате, я неважно чувствую себя.

  — Как скажешь, я сам провожу тебя после того, как ты выпьешь лекарство.

  Широганэ не стал спорить, чтобы поскорее отделаться от  Киниро.

  — Отдыхай, дорогой мой, — ответил син-рэй, поцеловав Тень в висок.

  Широганэ был просто счастлив, когда дверь за син-рэем закрылась. На губах все ещё горели его поцелуи. Широганэ увидел на столике свой телефон: Киниро не отобрал его. Сколько пропущенных от Рюуко! Сколько сообщений! Широганэ будто током ударило, сердце забилось чаще.

  «Широганэ, это я, ответь, пожалуйста, я очень переживаю!!», «Любимый, с тобой все в порядке, почему ты молчишь??», «Широганэ, ответь, умоляю, я с ума схожу от этих мыслей»…

  Широганэ смахнул рукавом слезу с увлажнившихся глаз и поцеловал экран телефона. Ему вспомнились угрозы Киниро посадить короля рээв в тюрьму, в общую камеру, и Широганэ удалил все вызовы и сообщения от Рюуко, а его номер с чудовищной болью в душе заблокировал.

  118

  — Широганэ, пора вставать, — сказал Киниро. — Нужно параньше собраться, сегодня моя коронация.

  Тень нехотя приподнялась на подушках. Сон, дарящий забытье, был единственным спасением, но лишили и его.

  — Я не хочу туда идти, — заявил Широганэ.

  — Что ж, если сам не хочешь, мне придётся силой переодеть тебя к торжеству… Извини.

  Тень испуганно прикрылась одеялом:

  — Нет, не нужно, я сам.

  — Вот и хорошо, — ответил син-рэй, — надень самый лучший наряд и спускайся к завтраку, я буду ждать внизу, любимый, — добавил он, многозначительно посмотрев на Широганэ. Широганэ понял, что деваться некуда и придётся идти на эту церемонию, которую считал незаконной, так как и захват власти в обоих мирах был незаконным. Сначала он хотел одеться в чёрное, но представил, как Киниро силой волочит его обратно в комнату, чтобы переодеть, и выбрал более праздничный наряд.

  Собралась огромная толпа народа, Рюуко протискивался сквозь неё, выбирая самое удобное место для обозрения, следом за ним пробирался сквозь толпу и Шисуи, восстановивший свои силы. Хомураби идти на «этот цирк» отказался, чтобы не чувствовать себя ещё более униженным и растоптанным.

  — Сейчас сюда выйдет этот ублюдок, он должен показаться на балконе! — воскликнул Рюуко, сжимая кулаки. — А если взять арбалет и прицелиться в него стрелой, пропитанной ядом?

  — Не глупи, Рюуко, — сказал Шисуи, — ты же видел, они все неубиваемые, ты сделаешь только хуже, в том числе и Широганэ.

  Рюуко вскрикнул, будто от боли.

  — Но как-то можно извести его??

  — Я не знаю, Рюуко. Не знаю его ахиллесову пяту.

  Тут все притихли — на балконе показался син-рэй. Золото его волос ослепляло, как солнце, ветер развевал белоснежные полы плаща, его лицо скрывала золотая маска. Он поднял правую руку в знак приветствия и его в ответ приветствовали восторженными криками. Когда Киниро снял маску, в толпе прокатился возглас изумления.

  — О как же он прекрасен!!

  — Невероятная красота!

  — Невозможно оторвать глаз!

  — Это та красота, которая убивает…

  Рюуко увидел, что рядом с син-рэем встал Широганэ в великолепном черно-белом наряде. Его лицо казалось бесстрастным, не выражающим никаких эмоций, он напоминал возвышающегося над толпой сфинкса.

  — Широганэ!! — не своим голосом закричал Рюуко. — Широганэ! — но его крик утонул в реве толпы. Он так кричал, что сорвал голос.

  В толпе переговаривались.

  — А это кто, с белыми волосами?

  — Говорят, его любовник, король Тени Широганэ.

  — Какая блестящая пара — серебряная и золотая Тени, они так прекрасно смотрятся вместе…

  Рассвирепев, Рюуко бросился на незнакомцев с кулаками:

  — Широганэ — мой парень! Как вы смеете такое говорить?!

  Он пару раз успел прорядить кого-то кулаком под глаз, пока Шисуи не утащил его. В толпе их чуть не задавили. Рюуко начал судорожно набирать номер Широганэ.

  — Он заблокировал меня, надо же, заблокировал!!

  — Успокойся, Рюуко, давай выйдем отсюда, пожалуйста. Более чем очевидно, что этот син-рэй отобрал у Широганэ телефон и заблокировал твой номер.

  — Граждане! — громко сказал Киниро. — Я навсегда положу конец войнам между мирами и приведу их к процветанию! Каждый гражданин, живущий в обоих мирах — независимо син, рэй или человек, должен быть богат и счастлив. Моя политика направлена только на это! — речь син-рэя встретили одобрительными возгласами. — Я объявляю себя богом обоих миров и их единственным повелителем!

  Один из син-рэев возложил на его золотоволосую голову корону обоих миров.

  Рюуко был не в себе, Шисуи удалось утихомирить его и довести до бара. Они прошли мимо сидящего за столиком Хомураби и закрылись в комнате.

  — Мило как! — воскликнул владыка Тьмы.

  — Рюуко, успокойся, не падай духом, — сказал Шисуи. — Один раз, чтобы проникнуть в резиденцию Хомураби, я переоделся женщиной… Можешь использовать этот метод, чтобы попробовать увидеться и поговорить с Широганэ. Ты очень красивый и эффектный парень, если тебя накрасить и нарядить в женское платье, ты вполне сойдешь за девушку. Подумай над этим, а главное — успокойся. Пойду, заварю чай.

  — Шису? — сказал Хомураби.

  — Да, Хомураби?

  — Ты сегодня весь день собрался меня игнорировать?

  — Извини, я совсем замотался.

  Хомураби схватил его за руку и привлек к себе:

  — Ты все время носишься с Рюуко, я ревную!

  — Кого? Меня к Рюуко? Ну не говори чепухи, пожалуйста! Все его мысли заняты только Широганэ, я пытаюсь помочь. Если тебе срочно нужно вернуться в свой мир, так иди, у меня тут ещё куча дел…

  — Пойду, но для начала ты выполнишь свой супружеский долг!

  — Хомураби… — покраснел Шисуи, — сейчас не время…

  — Вот как? А для кого время, для Рюуко?

  — Когда ты становишься таким агрессивным, я снова начинаю бояться тебя…

  Хомураби смягчился и прижал к себе короля рэев.

  — Я просто ревную и жду от тебя больше внимания.

  — Хомураби, не нужно ревновать, уж если я согласился, чтобы мы поженились, это не просто так, у меня серьёзно…

  Хомураби развернул короля рэев к себе, раздвинул его нежные, как лепестки цветка, губы языком и начал жадно срывать с них поцелуи.

  — Я присутствовал на церемонии, можно я не буду присутствовать на самом празднике? — проговорил Широганэ. — Я устал, мне дурно и кружится голова. Можно, я полежу в своей комнате?

  — Давай, я позову лекаря!

  — Нет, не нужно, я просто отдохну и высплюсь, я ещё слаб, — ответила Тень.

  — Я провожу тебя и выпей обязательно лекарство.

  — Хорошо, — ответил Широганэ, с тоской подумав, что ему приходится спрашивать разрешения, чтобы уйти, когда надо, это значит, что он себе больше не принадлежит… Киниро проводил его в комнату.

 — Если что-то понадобится, нажми вот эту кнопку — придёт слуга и выполнит любое твоё пожелание. Ты действительно бледен, любовь моя, отдыхай… — син-рэй обнял Широганэ, погладив его по волосам. — Какие мягкие твои волосы, нежные, как шелк! Поспи, любимый, вечером я приду проверить, как ты чувствуешь себя…

  Джеро спал возле постели сина. Саваки открыл глаза:

  — Где я?

  — Саваки! Саваки!! — закричал мальчик. — Ты проснулся, ты живой, какое счастье!

  — Джеро… — усмехнулся син. — Милый Джеро, ты все это время сидел здесь…

  — Да, и выплакал себе все глаза. Приходил лекарь, зашил рану, оставил лекарства.

  — Вот и хорошо. Война окончилась, хоть мы в ней и проиграли. Когда я поправлюсь, мы обязательно поплывем на корабле! У меня хватит денег, чтобы купить корабль.

  — Вот здорово! — закричал мальчик, в глазах которого блестели слёзы, но теперь это были слёзы радости. Син пошевелился и сморщился от боли.

  — Не шевелись, Саваки, прошу тебя!

  — Хорошо. Ты приготовишь нам что-нибудь перекусить? Наверное, ты все это время ничего не ел.

  — Конечно, Саваки! Я делаю все, что нужно, — Джеро побежал на кухню. Хоть сам он был сейчас слаб, радость от того, что син пришёл в себя, прибавила сил, Джеро казалось, что у него выросли крылья.

  119

  Широганэ не мог уснуть, ворочался, он напряженно думал о Рюуко. Усталость, наконец, взяла верх и Тень закрыла глаза… Комната. Полумрак. Свет дарило лишь колеблющееся пламя свечей. В углу, спиной к Широганэ, кто-то сидел. Длинные чёрные пряди волос спускались на белую рубашку.

  — Рюуко? Рюуко, это ты??

  Король рэев с изумлением обернулся, из его глаз катились слёзы.

  — Широганэ?! Как ты здесь??

  — Я не знаю, Рюуко… ты плачешь? — Широганэ присел к нему и провёл рукой по волосам. Не выдержав, истинный король Света бросился к Тени на шею, разрыдавшись у неё на груди.

  — Ну, Рюуко, не плачь, пожалуйста…

  — Я писал тебе столько раз, звонил, ты не ответил ни на одно сообщение, они отправлялись будто в пустоту… Ты заблокировал мой номер, почему, Широганэ??

  — Потому что Он угрожал мне: если я выйду с тобой на связь или попытаюсь бежать, тебе будет очень плохо…

  — Ублюдок, ненавижу! — закричал Рюуко. — Я подумал, что ты бросил меня, что он тебя обольстил…

  — Какие глупости, Рюуко, вот какого ты обо мне мнения… — Широганэ продолжал гладить возлюбленного по волосам.

  Рюуко поднял на него заплаканные глаза:

  — Он домогается тебя, да? Вы спите вместе??

  — Когда я был в бреду и звал тебя, он воспользовался этой ситуацией… Сейчас не трогает, я сплю один. Пару раз поцеловал и обнял. Это все.

  — Мерзкий ублюдок! — снова закричал Рюуко. — Что б он сдох! Широганэ, я так тебя люблю, с ума схожу, не уходи, пожалуйста, не уходи к нему!!!

  — Ах, Рюуко… Я днями и ночами напролет мечтаю только о тебе, твой образ всегда в моём сердце, будто выжжен огнём…

  Рюуко снова поднял на него глаза:

  — Что это за место, как мы здесь оказались?? Ты не уйдешь, он не придёт сюда?

  — Не знаю, Рюуко, думаю, мы ненадолго попали в параллельный мир. Помнишь, как мы встречались в нем раньше, когда ты не знал, кто ты на самом деле?

  — Это значит, что ты опять уйдешь к нему?? Широганэ?!

  — Не думай об этом, любовь моя. Нам выпала уникальная возможность наперекор Ему побыть вместе, — Широганэ прикоснулся к горячим губам Рюуко, они крепче обняли друг друга.

  — Мой Рюуко… — прошептала Тень.

  — Широганэ, любимый…

  Рюуко расстегнул на себе рубашку, Широганэ помог снять её, с дрожью в теле смотря на обнажённые плечи возлюбленного в пламени свечей. Он осторожно опустил Рюуко на пол, сгорая от желания соединиться с ним.

  — Любимый, как ты сказочно красив! Никакие красавцы этих миров не смогут затмить твою красоту предо мной — ни золотые, ни платиновые.

  Рюуко обхватил Тень за шею и привлек к себе, он тяжело дышал. Широганэ начал поспешно снимать с себя одежду. Король рэев с восхищением посмотрел на безупречный стан обнаженной Тени.

  — А теперь иди ко мне…

  Широганэ бросился в объятия Рюуко. Как в бреду они целовали и ласкали друг друга до сумасшествия, поочередно друг другом овладевая.

  — Рюуко, не плачь больше из-за меня, что бы ни случилось, моя душа будет всегда с тобой, ты навсегда в моём сердце и я верю, что придёт день и мы снова будем вместе.

  — Нет, Широганэ, не уходи, не бросай меня, умоляю!!

  Широганэ закрыл ему рот долгим поцелуем, они так крепеко обнялись, будто срослись друг с другом как единое целое. Вдруг раздался стук в дверь и прекрасная сказка исчезла.

  — Широганэ! — вскочил Рюуко на постели.

  — Что случилось? — проснулся Шисуи. — Тебе приснился сон?

  — Широганэ, он был со мной как наяву! Я ещё чувствую привкус его поцелуев на своих губах, чувствую его запах, его прикосновения… это невероятно… О, Широганэ! — Рюуко сжал в кулаке простынь. Он понял, что полностью обнажен. — Широганэ…

  — Рюуко… — простонала Тень.

  Тело горело, все ещё чувствуя прикосновения возлюбленного. Стук в дверь повторился, Широганэ начал раздражаться: ни днём, ни ночью нет покоя и прекрасное видение, Рюуко, исчезло! В комнату вошёл Киниро.

  — Как ты чувствуешь себя, любимый? На празднике я каждую минуту думал о тебе. О, Широганэ, — посмотрел он на Тень, — не знал, что ты любишь спать обнаженным…

  Широганэ только сейчас заметил, что на нем нет никакой одежды и прикрылся одеялом до самых ушей.

  — Во сне мне стало очень жарко, наверное, температура…

  — Нужно срочно послать за лекарем!

  — Нет-нет, думаю, что просплюсь и все пройдёт.

  — Тогда немедленно ужинай и пей лекарство. Слуга принесёт тебе все необходимое, чтобы ты не вставал с постели.

  Киниро жадно посмотрел на Тень и еле удержался, чтобы не сорвать с неё одеяло и не насладиться этой бархатистой прозрачной кожей, этим совершенством, которым хочется овладевать снова и снова. Он до такой степени возбудился, что решил немедленно покинуть Широганэ, чтобы не сотворить того, о чем впоследствии пожалеет.

  — Не буду мешать тебе отдыхать и не забудь выпить лекарство.

  Киниро отправился в ванную, но даже холодный душ не приводил его в чувство, син-рэй принялся неистово ласкать себя, представляя, как входит в белоснежную плоть Тени, разрывая её.

  — Широганэ… — простонал он.

  Который день Кэнго сидел у постели Ко.

  — Кэнго, ты снова пропустил школу, — сказал рэй.

  — Думаешь, я смогу вот так вот взять и уйти, оставив тебя одного, раненого?

  — Мне очень приятна твоя забота, дорогой, — ответил Ко, — но я не хочу, чтобы ты из-за этого отстал по программе, не за горами выпускной.

  После эпитета «дорогой» Кэнго просиял.

  — Как-нибудь догоню. Я влюбился в тебя Ко, сильно. В первый раз в жизни влюбился. Ты же сам добивался меня?

  — Мне очень-очень приятно это слышать, — прошептал рэй, — я почти счастлив.

  Кэнго прижался щекой к руке рэя.

  — Тебе сильно больно, Ко? Рана болит?

  — Уже не сильно, я выпил обезболивающее. Полежи со мной, Кэнго.

  Парень будто ждал приглашения, снимая с себя футболку.

  — Кэнго, я сказал просто полежим, вряд ли я в таком состоянии буду способен на большее.

  — Я подумал, тебе приятно будет ощущать тепло моего тела без одежды…

  — Видимо, ты прав, — ответил рэй. — Мы проиграли войну, так  повезло хотя бы в любви и в том, что я остался жив, наших полегло очень много…

  Кэнго прижался к рэю.

  — Если бы тебя убили, не представляю, как бы я жил дальше, это была бы травма на всю жизнь.

  — Не надо думать о таком, любимый.

  Кэнго закрыл глаза:

  — Скажи ещё раз, Ко, пожалуйста…

  — Любимый… Ты — мой любимый.

  Парень издал вздох. Рэй провёл рукой по его обнаженному телу.

  — Ты так сильно возбуждён…

  Кэнго вздрогнул:

  — Прикоснись там ещё раз…

  Рука рэя скользнула ниже.

  — Ну хорошо, должен же от меня быть хоть какой-то толк.

  120

  — Подкури мне сигару, — сказал Шики, рассевшись в кресле. Теперь он не мог делать сам привычные вещи — в бою пострадала правая рука. Митсеру подкурил сигару и засунул её сину в рот. Шики вздохнул, его охватила невероятная тоска и пустота. Война проиграна, Хомураби не станет повелителем обоих миров, син-рэи неубиваемые, смысл жизни для сина был утерян. Грусть и одиночество пленили душу.

  — Митсеру, ты меня любишь? — неожиданно спросил син, держа сигару в левой руке и выпуская дым колечками. Парень ошарашенно обернулся.

  — Да, Шики, да! А почему ты спрашиваешь?

  Глядя на него, син усмехнулся:

  — Так, просто. Стало интересно. Подойди ко мне, наклонись.

  Митсеру послушно наклонился. Шики прикоснулся к его губам и выдул сигарный дым ему в рот. Парень начал кашлять.

  — Дурак, — сказал син, — в себя тяни! Это называется цыганский поцелуй, — он снова вздохнул. — Как поправлюсь, займусь поисками нового тела, максимально приближенного к моему.

  — Шисуи! — крикнул ему вслед Хомураби. — Я возвращаюсь в свой мир. Раз проблемы Рюуко тебя волнуют больше, чем я и свой супружеский долг ты выполнять не собираешься, я подыщу себе кого-нибудь другого.

  Король рэев обернулся на него с таким укором в янтарных глазах, что повелитель Теней прикусил язык.

  — Ну и иди! — сказал Шисуи, отправившись в бар, Шисуи последовал за ним. Он застал короля рэев безудержно рыдающим.

  — Я отдал тебе всего себя, а ты, ты…

  — Шису, — проговорил Хомураби, — я это несерьезно сказал, я сказал это специально, чтобы ты обратил на меня внимание.

  Но Шисуи и не думал успокаиваться.

  — Хомураби, я не потерплю измены, не прощу, хочешь уходить, уходи навсегда…

  — Да ничего я не хочу! — Хомураби обнял короля рэев, прижав его к своей широкой груди, которая сразу же стала мокрой от слез. Прекрати плакать, я тебя люблю, — Хомураби слизал слезы с лица короля рэев. Но мне нужно идти, — добавил он, — я и так задержался. Нужно узнать, что с моими детьми, какие мы понесли потери, лечить больных синов, они верят в меня.

  Шисуи строго посмотрел на Хомураби.

  — Если я узнаю, что ты мне изменил… — договорить он не успел, так как владыка Тени закрыл ему рот поцелуем.

  Широганэ после душа собрался ложиться в постель, все его мысли были заняты воспоминанием о волшебной встрече с Рюуко. Он отшатнулся в сторону, чуть не вскрикнув, когда увидел, что в его постели расположился Киниро. Широганэ продолжал сторять на месте, потом сделал два шага назад.

  — Почему ты так боишься меня, Широганэ? — посмотрел на него Киниро. Его светло-карие глаза блестели. — Не бойся, я не притронусь к тебе, просто посплю рядом. Уж слишком мне печально и одиноко спать одному, без тебя. Можно?

  — Я имею право здесь что-то решать? — Тень легла на край кровати, чтобы быть как можно дальше от Киниро и отвернулась от него.

  — Спокойной ночи, Широганэ, — сказал син-рэй, печально вздохнув.

  Ощущение того, что Широганэ рядом, просто сводило с ума, но  Киниро дал себе слово сегодня не трогать его, пусть привыкнет. Но как же хотелось дотронуться до этих мягких серебряных волос! Провести рукой по белоснежной коже, по бедру и дальше, проникнуть в самые потайные места, насладиться объятиями, поцелуями, постигнуть самые сокровенные глубины… Будто читая его мысли, Тень накрылась чуть ли не с головой. Сон не шёл, Широганэ лежал, как на иголках, ожидая, что в любой момент попадёт в крепкие объятия син-рэя, из которых ему не вырваться. Но время шло, ничего не происходило и Широганэ начал засыпать, а Киниро так и не уснул. Ночью Широганэ метался, разговаривал во сне с Рюуко и прильнул к груди син-рэя, обнимая его. Сердце Киниро забилось, дыхание перехватило.

  — О, Широганэ, любовь моя… — прошептал Киниро, обнимая Тень в ответ, будто разряд тока пробежал по всему телу. Син-рэй почувствовал очень приятное тепло в груди. Сейчас он не думал о похоти, радуясь счастью, что может засыпать, сжимая своего возлюбленного в объятиях. Широганэ во сне издал то ли вздох, то ли стон. Киниро провёл рукой по шелковистым волосам, развернувшись к нему лицом, погладил спящую Тень по щеке, дотронулся кончиками пальцев до ее губ.

  — Любимый… — прошептал Киниро.

  — Ты как? — спросил Хомураби.

  — Живой, как видишь, — ответил Шики, — рука…

  — А Саваки?

  — Саваки тяжело ранен, но, говорят, пришёл в себя. Наная цел и невредим, как заговоренный.

  У Хомураби гора с плеч свалилась: дети живы!

  — Скажи Наоки, чтобы взялся за немедленное лечение Саваки, пусть поставит этого сина на ноги.

  — Он уже лечит Саваки. Благодаря ему и своему юному любовнику, Саваки выжил.

  — Великолепно. Всех синов, нуждающихся в медицинской помощи, лечить за мой счёт!

  — Очень много убито, Хомураби, очень…

  Владыка Теней печально вздохнул, он внимательно посмотрел на сина: видел ли Шики, как он унижался, стоя на коленях перед Киниро? Не должен, ведь он был ранен в это время. А вдруг? Позвонил телефон.

  — Да, Шису?

  — Хомураби, чем ты занят? Что делаешь? С кем ты?

  — Общаюсь с Шики по поводу детей и убитых синов. Картина печальна…

  — Кто там ещё с вами?

  — Никого, а кто должен быть? Был ещё один молодой парень с красными волосами, но он ушёл.

  — Какой парень?!

  — Не знаю, приятель Шики, вероятно, его любовник.

  — Хомураби, как закончишь с делами, набери меня, пожалуйста, я переживаю.

  — Хорошо, любовь моя.

  — Вот так, сдал мою личную жизнь с потрохами, — усмехнулся Шики.

  — А что было делать? Он начал ревновать меня к каждому столбу.

  — Я купила тебе подарок, — сказала Лулу.

  Девушка удивилась и посмотрела на неё.

  — Что это?

  — Платье.

  — Но я не ношу чёрное.

  — Надень, тебе подойдёт.

  Ая примерила платье: лиф увеличивал грудь, что лишний раз напомнило о прозвище «плоскогрудая».

  — Ты его специально взяла, чтобы напомнить, что у меня маленькая грудь! — разозлилась девушка.

  Слово за слово, и они уже готовы были вцепиться друг другу в волосы.

  — И какого черта я только связалась с тобой! — воскликнула Ая.

  — Это я с тобой связалась. Плохая была идея, ведь ты настоящая дикарка!

  — На себя посмотри! — Ая толкнула Лулу и та стукнула её в плечо. Этого хватило, чтобы завязалась драка.

  — Плоскогрудая ты и есть!

  — Ну так и отвали от меня, если я такая!

  Они катались по полу, платье Аи, и так чрезмерно короткое, задралось ещё выше. Син провела рукой по гладкой лодыжке и проскользнула пальцами между бедер. Ая вздохнула.

  — Ну что, присмирела? — усмехнулась Лулу. — Я знаю, как тебя успокоить, дорогая.

  Пощечины переросли в страстные поцелуи.

  — Я тебя и люблю и ненавижу одновременно! — воскликнула Ая.

  Син снова усмехнулась.

  — Я знаю, как заставить тебя только любить.

  Её пальцы пробрались глубже, а язык скользнул вниз живота. Ая вскрикнула.

  После любовных утех они обсуждали насущные проблемы за чашкой кофе. Вспоминая о том, что сейчас происходило, Ая то и дело краснела.

  — Война окончилась и этот син-рэй похитил нашего Широганэ, очевидно, он сильно любит его.

  Лулу о чем-то задумалась.

  — А кто же его не любит?

  — Ну я же не влюбилась в него, — ответила Ая.

  — Может, тебе просто мужчины не нравятся?

  — Я не знаю, — честно призналась девушка, — ты… ты мне нравишься! — выпалила она, густо покраснев.

  121

  Рюуко приободрился, встретившись с Широганэ в параллельном мире, теперь он думал лишь о том, как встретиться с ним в мире реальном. Они с Шисуи перебрались в его резиденцию, где призванный король Света занялся лечением раненых рэев. Шисуи охватило беспокойство, он то и дело поглдывал на часы: Хомураби до сих пор не перезвонил. Фраза насчёт того, что повелитель Тьмы будет себе кого-то искать, засела в голове острой занозой. Шисуи не выдержал и набрал Хомураби сам.

  — Хомураби, почему ты не звонишь, неужели так занят?

  — Да, Шису, тут целая куча проблем, мы понесли большие потери, нужно приводить дела в порядок, насколько это возможно.

  — С кем ты там?

  — Я один, у себя в кабинете.

  Воображение короля рэев рисовало Хомураби, лежащего в обнимку с прекрасным юношей, предающегося плотским утехам.

  — Шису, с тобой все в порядке?

  — Да, — дрогнувшим голосом сказал король рэев и положил трубку.

  Широганэ устроился на груди у Киниро будто на подушке, обнимая его за талию. Син-рэй был на десятом небе от такого блаженства, поглаживая Тень по серебряным волосам. Он с печалью думал, как сейчас Широганэ проснется и отпрянет от него, как от чумного и его хрупкое счастье разобьется на тысячи осколков. Конечно так все и вышло. Вскрикнув, Широганэ метнулся в сторону.

  — Что ты делал со мной этой ночью?!

  — Ничего, Широганэ, я не прикасался к тебе, ты сам меня обнял. Между нами ничего не было, не переживай так.

  Тень немного успокоилась. Киниро встал с постели.

  — Буду ждать тебя за завтраком, Широганэ, — пристально посмотрел на него син-рэй, разглядывая заспанную Тень с растрепавшимися длинными волосами.

  — И даже по утрам ты прекрасен, Широганэ, тобой можно любоваться целую вечность…

  Широганэ смутился и отвернулся в сторону, давая понять, что хочет привести себя в порядок. Син-рэй пошёл к выходу. Все труднее и мучительнее ему было сдерживать себя, не притрагиваясь к предмету своей неистовой любви, он не знал, сколько ещё продержится, не сорвавшись, страсть кипела в каждой жилке, он сходил с ума от воздержания. Под душем Киниро снова ласкал себя, вспоминая, как всю ночь сжимал Тень в объятиях, представлял самые откровенные сцены с ней. Широганэ печально посмотрел в окно, за которым снова шёл снег, ощущая себя птицей в золотой тюремной клетке. Киниро за завтраком не сводил с него глаз и Тень не знала, куда девать взгляд, чтобы не встречаться с ним глазами.

  — Надеюсь, тебе понравилась стряпня моих поваров. По-моему, блюда просто отменные.

  — Да, — сухо отвечал Широганэ.

  — А сейчас, я приглашают тебя на экскурсию по моей резиденции. Тебе здесь жить, Широганэ, поэтому, нужно освоиться и научиться ориентироваться, знать, что и где находится.

  Широганэ не мог поверить, что всю оставшуюся жизнь проведёт здесь, в этом месте, как в своей пожизненной тюрьме. Видя, что Тень замешкалась, Киниро подал руку, потом взял тонкую руку Широганэ в свою большую ладонь и поднес к  губам.

  — Пойдём, пожалуйста, — тихо проговорил он, не сводя с Тени глаз. Широганэ понял, что выбора нет и поднялся. Киниро продолжал держать его за руку, увлекая за собой.

  — Смотри, здесь моя библиотека. Самые редкие книги из обоих миров. История, политика, философия… Все, что твоя душа пожелает… Ты можешь проводить здесь свободное время сколько захочешь, она в твоём распоряжении.

  Библиотека действительно заинтересовала Широганэ, он разглядывал тома Плутарха и Цицерона, Платона и Аристотеля. Широганэ так увлекся изучением книг, что совсем забыл о присутствии Киниро, который обнимал его за талию. Услышав сзади его тяжёлое дыхание, кипящее страстью, Тень дернулась в сторону, но руки син-рэя держали крепко.

  — Давай посмотрим зимний сад? — прошептал Киниро и его губы слегка коснулись мочки уха Тени.

  — Не мог бы ты… отпустить меня? — проговорил Широганэ.

  — Как скажешь, — ответил Киниро, — но мне придётся держать тебя за руку, чтобы ты не отстал и не заблудился, мои апартаменты огромны.

  Широганэ увидел множество самых диковинных растений, фонтан, искусственные водоемы. Красивейшие цветы спускались даже с потолка. Здесь были высажены растения, собранные со всего мира.

  Они прошли в следующий зал и Широганэ увидел водоем с прозрачной голубой водой, горели десятки ароматизированных свечей, повсюду росли цветы и деревья, летали живые птицы.

  — Это мой бассейн, — с гордостью сказал Киниро, — приглашаю тебя поплавать.

  — Нет, — дернулась в сторону Тень.

  Киниро прижал его к себе, провёл пальцами по щеке, заглянул в синие глаза.

  — Чего ты боишься, Широганэ? — усмехнулся он. — Раздеться передо мной? Твоему стану позавидовали бы самые искусные скульпторы, в тебе прекрасно все.

  — Не надо…

  — Не бойся, — прошептал Киниро ему на ухо, мы просто поплаваем…

  Медленными движениями он стал снимать с Широганэ одежду, заодно раздеваясь и сам. Широганэ бегло взглянул на его мускулистое обнаженное тело, крепкое, подтянутое, в котором не было ничего лишнего, тело настоящего богатыря. Заметил Широганэ и то, насколько Киниро был возбуждён.

  — Я хочу в свою комнату, — проговорила Тень.

  — Не надо бояться, вода в моём бассейне просто чудесная, — Киниро увлёк Широганэ за собой. Широганэ сгорал со стыда, когда син-рэй разглядывал его обнаженным. Но вода действительно была чудесная, приятно лаская кожу. Проплыв туда и обратно, Широганэ вышел из бассейна, чтобы побыстрее одеться, он чувствовал себя некомфортно и не знал, чего ожидать от Киниро. Но син-рэй опередил его.

  — Ещё рано одеваться, Широганэ, после бассейна неплохо сделать массаж.

  — Нет, я не хочу!

  — Расслабься, не нервничай, — Киниро почти силой уложил его на мягкое ложе. — У меня есть замечательные масла, приятно освещающие кожу, ты почувствуешь неимоверное расслабление!

  Киниро лёгким движением уже втирал расхваленные масла в его кожу. Тень сжалась. Казалось, что она находится в клетке со львом. В любой момент Киниро, как хищник, набросится и разорвет. Широганэ знал, что массаж лишь предлог, повод гладить и трогать его везде. Прикосновения Киниро казались приятными. Вот, его губы обхватили его начавший пробуждаться орган, а пальцы, пропитанные маслом, проскользнули внутрь. Широганэ вскрикнул:

  — Нет, не надо, прошу тебя!

  — Не бойся, это всего лишь пальцы, я не буду входить в тебя сам, лишь доставлю немного удовольствия, — он склонился между его бедер. Широганэ почувствовал сильное возбуждение, от которого хотелось кричать. Закрыв глаза, он представил, что рядом Рюуко, который ласкает его. Будто в экстазе, Широганэ начал выкрикивать его имя, больно ранив этим син-рэя. Киниро со злостью встал.

  — Снова Рюуко! Я заставлю тебя забыть о нем, вырву его из твоего сердца раскаленными клещами, если понадобится.

 122

  Сегодня начинались долгожданные праздники в честь нового правителя обоих миров, а, вернее, как он сам себя называл — самого бога. Киниро бесстрастно смотрел на толпу с высоты балкона, его красота слепила, как солнце, длинные волосы, будто золотые нити, шевелил ветер. Син-рэй был задумчив, он витал далеко от всей этой мирской кутерьмы. Киниро внимательно наблюдал за Широганэ. Он видел, как Тень взволнованно вглядывается в толпу, кого-то ищет глазами. Син-рэй знал, кого он ищет и ждёт. Опять Его! Глаза Киниро сузились от бессильной злобы и ревности, он сжал пальцы в кулак, эта пытка была невыносима. Киниро подошёл к Широганэ и, развернув его к себе, впился в его губы на виду у миллионной толпы, жадно, как зверь, который голоден, весьма откровенно обнимая. В толпе прокатился шепот, никто такого не ожидал. Рюуко позеленел, потом глаза его налились кровью, как у быка, с проклятиями он кинулся через толпу.

  — Рюуко! — закричал Шисуи, схватив его. — Молю тебя, успокойся, остановись!

  — Ты это видишь?!

  — Успокойся, он специально провоцирует тебя, не поддавайся!

  Будто назло, Киниро ухмыльнулся, глядя в толпу, не выпуская Широганэ из своих крепких объятий, он знал, что Рюуко наверняка наблюдает за ними.

  — Хочу представить вам свою вторую половину, — сказал Киниро, — король Тени, Широганэ, который разорвал все свои старые связи и будет вместе со мной управлять обоими мирами.

  В толпе зашумели.

  — Да здравствует бог обоих миров Киниро!

  — Да здравствует король Тени Широганэ!

  — Мы с моим возлюбленным приготовили каждому из вас подарки, никто не уйдет с пустыми руками, — продолжал Киниро. Толпа зашумела ещё громче. Рюуко просто бесновался.

  — Успокойся! Не поддавайся панике, он пытается вывести тебя из себя, — говорил Шисуи, но в Рюуко словно бес вселился, он готов был всех поубивать. Шисуи пришлось потратить немало своей энергии, чтобы утихомирить и увести истинного короля Света. Шисуи имел дар убеждения и ему удалось повлиять на Рюуко, хоть это было очень сложно.

  Широганэ не мог дождаться, когда все это закончится и он, наконец, сможет вернуться в свою комнату и был очень рад, когда это произошло.

  — Для чего ты это все устроил?! Я похож на клоуна в цирке, к чему нужна была эта клоунада?

  Син-рэй обнял его с боку и уткнулся головой в плечо:

  — Прости, мне хотелось, чтобы все знали, как сильно я люблю тебя, поделиться своей радостью со всем миром.

  — Просто показуха!

  — Не злись, Широганэ. Проси, чего хочешь, исполню любой твой каприз.

  — Я могу хотеть только одного — выйти отсюда!

  — Нет, Широганэ, это невозможно!

  — Зачем тогда лжешь, что исполнишь любой мой каприз?! — Широганэ догадывался, что Киниро это все устроил с расчетом на то, что увидит Рюуко, который наверняка там был, он представил, как больно было Рюуко все это видеть и слышать. Рассвирепевшая Тень накинулась на Киниро с кулаками.

  — Подлое, мерзкое создание, ненавижу тебя!

  — Широганэ, ты осознаешь, что если я ударю тебя в ответ, то покалечу или убью?

  — Да мне плевать! Лучше умереть, чем провести остаток дней тут с тобой!

  Удары продолжали сыпаться на Киниро, пока син-рэй не схватил его за запястья, тоже начиная злиться.

  — Не советовал бы тебе злить меня, Широганэ.

  — Опять угрозы. Это все, что ты можешь?

  — Что я могу, я продемонстрирую тебе сейчас в постели.

  — Нет…

  — Нет? Я пытался обращаться с тобой по-другому, но это не помогло, поэтому я больше не буду сдерживать себя.

  Широганэ не мог пошевелиться, Киниро пригвоздил его к кровати.

  — Не надо, прошу тебя…

  Киниро смотрел на него сверху вниз и победоносно улыбался, волосы струились золотом.

  — Что, присмирел? Теперь тихий и покорный?

  — Да пошёл ты!

  — Оскорбляй меня, ненавидь, это лучше, чем равнодушие! — Киниро начал неистово целовать его.

  — Пожалуйста, не нужно, нет… — прошептал Широганэ, пытаясь оттолкнуть его, но это оказалось невозможно.

  — Прости, — проговорил Киниро, — я больше не могу сдерживаться…

  Широганэ задумался: смог бы он полюбить это существо, если бы никогда не знал Рюуко? И не мог ответить на этот вопрос. Красота Киниро парализовывала, завораживала. Син-рэй уже активно раздевал его.

  — Я не злюсь, что ты ударил меня, мне даже больно не было. Гораздо больнее, когда ты плюешь мне в душу, Широганэ…

  — Насилие — твой конек.

  — Я не собираюсь насиловать тебя, любимый, я сделаю так, что ты сам захочешь меня.

  Киниро был искусным любовником и знал, как сделать партнеру приятно. Он уже выучил все эрогенные зоны Широганэ.

  — Ну как, нравится здесь, ещё скажи, что нет?

  Широганэ не мог отрицать, как приятны его телу были все эти ласки, хоть в душе он все больше начинал ненавидеть син-рэя.

  — Как я долго этого ждал, — шептал Киниро, — любовь моя, какой пыткой было сдерживать себя… Я вижу, как сильно ты меня хочешь… — он прижимал Широганэ к своему разгоряченному обнаженному телу.

  — Не обольщайся, даже, если моё тело сейчас хочет тебя, душа моя к тебе пуста!

  — Молчи! — Киниро закрыл ему рот поцелуем и ворвался в него, заполнив собой, будто ураган. — Хочу, чтобы ты стонал, кричал в моих объятиях, моя прекрасная Тень…

  Саваки сидел на постели полуобнаженный, длинные светлые волосы падали на перебинтованный торс, он мог самостоятельно приподниматься на постели. Джеро сидел рядом и держал его за руку, смотря влюбленными глазами.

  — Саваки! Я так счастлив, что с тобой все хорошо.

  — А я счастлив, что ты рядом со мной, — ответил син, — и ни на минуту от меня не отходишь. Значит, я скоро поправлюсь.

  — Саваки… Почему ты выбрал именно меня? Ведь ты такой красивый, такой сильный, почему я?..

  — Не знаю, Джеро, — ответил син, — наверное, это любовь… Поцелуй меня.

  — Саваки… — мальчик с трепетом в сердце подполз на коленках к сину, обвив его шею худыми руками, начал жарко целовать в губы. Саваки с удовольствием отвечал на поцелуи, обнимая мальчика одной рукой.

  — Саваки, от твоих поцелуев у меня начинает кружиться голова… Без тебя я никто. Ты — моё вдохновение, не будет тебя, не будет и меня…

  — Ах, милый Джеро, зачем ты такое говоришь? Ты гениален, такие люди рождаются раз в несколько столетий, цени себя и своё искусство…

  — Саваки, поцелуй меня ещё, хочу быть пьяным от твоих поцелуев.

  — Прости, что не могу дать тебе большего, я болен.

  — Я буду ждать сколько нужно, какое счастье быть рядом с тобой, Саваки! — мальчик уткнулся лицом в грудь сина совсем как маленький котёнок.

  123

  Киниро разбудила звонкая пощёчина по лицу, следом прилетела ещё одна.

  — Широганэ?!

  Вспоминая, что вытворяло с ней всю ночь это существо, Тень окончательно рассвирепела, пощечины прилетали Киниро одна за другой.

  — Думаешь, я твоя вещь, с которой ты можешь делать все, что захочешь?! По какому праву ты воргаешься в мою личную жизнь, в моё тело? Это моя жизнь и только мне решать, что делать и здесь находиться я не хочу!

  Киниро вспыхнул от гнева, схватив Широганэ за запястья и сдавив их до боли:

  — Прекрати бить меня по лицу! По какому праву, спрашиваешь? По праву сильнейшего! Ты не можешь противостоять мне, потому что твоя сила в десяток раз слабее моей. Поэтому, я решаю, что ты будешь делать. Захочу — прямо сейчас повторю все, что было ночью или придумаю что-нибудь другое.

  Киниро провёл пальцем по тонкой шее своей жертвы.

  — Ничтожество!

  Син-рэй еле сдержал себя, любое грубое движение с его стороны могло покалечить Тень. Он отпустил запястья Широганэ, на которых загорелись синяки.

  — Но сейчас я ничего уже не хочу, — ответил Киниро, — ты испортил мне настроение, и будешь наказан. Сегодня ты никуда не выйдешь из своей комнаты. Завтрак тебе принесут, хорошего дня.

  Киниро вышел, громко хлопнув дверью.

  — Вот, ещё один штрих, — сказал Шисуи, нанося макияж на лицо Рюуко, будто опытный визажист. — Боже, Рюуко, как ты красив! Не влюбись я в Хомураби, наверное, влюбился бы в тебя.

  — Мне не до шуток, — мрачно пробурчал Рюуко.

  Ему отвратителен был весь этот маскарад с женским платьем и макияжем, но ради того, чтобы встретиться с Широганэ, он был готов на что угодно.

  — Какая куколка получилась! — не мог налюбоваться Шисуи. — Голос потоньше только сделай. Улыбайся и подмигивай охранникам, обещая заскочить на обратном пути.

  Рюуко надел женский плащ с капюшоном и взял корзину с яблоками.

  — Удачи!

  После ухода Рюуко к Шисуи снова вернулись мысли о Хомураби. Прошло столько времени, а он до сих пор не позвонил! Воображение короля рэев рисовало жестокие картины: властелин Тьмы в постели с прекрасным юношей предается вакханалии. Шисуи тяжко вздохнул и снова посмотрел на часы.

  Широганэ все до такой степени опротивело, что жизнь казалась хуже смерти. Больше всего его возмущало, что он полностью зависит от этого существа, что Киниро сможет сделать с ним все, что захочет, когда захочет, что он решает за него него, лезет в его с Рюуко личную жизнь, от которой теперь не осталось и следа… Запертый, будто в клетке, Широганэ совсем отчаялся и пал духом, он открыл балкон и в комнату ворвался свежий морозный воздух. Маленький глоток свежего воздуха, который у него ещё остался. Снег продолжал идти. Широганэ вышел на балкон, с безразличием смотря на заснеженные вдалеке горы. Вспоминалась ночь с Киниро, его ухмылка победителя, во всем подчиняющего своей воле, его ненасытные губы, его руки, делающие с ним все, что заблагорассудится… то, как он овладевал им снова и снова. Широганэ перегнулся через перила, пытаясь полной грудью вдохнуть свежий воздух и забыть обо всем, что было этой ночью. Его внимание привлекло то, что за ним наблюдает какая-то молодая женщина, стоящая под окнами.

  — Широганэ! — послышался приглушённый голос.

  — Рюуко! — глаза Тени вспыхнули. Они смотрели друг на друга с тоской и болью. Рюуко находился так близко и в то же время так далеко.

  — Уходи, уходи отсюда, пожалуйста… — тихо проговорил Широганэ, но король рэев не двигался с места, продолжая смотреть на него.

  — Широганэ, с кем это ты там разговариваешь? — послышался голос Киниро, который вошёл в комнату. Широганэ немедленно вышел, закрыв за собой дверь на балкон.

  — Ни с кем.

  — Я прекрасно слышал, как ты кому-то что-то говорил, у меня отличный слух, — син-рэй направился к балкону. Широганэ в ужасе преградил ему дорогу, пытаясь непринужденно улыбаться.

  — Сам с собою говорил ведь ты закрыл меня здесь и я сидел совсем один. Киниро, я соскучился…

  Син-рэй с удивлением посмотрел на него. За все это время Тень в первый раз обратилась к нему по имени, но чтобы ещё и соскучился…

  Широганэ обнял его за шею:

  — Извини, что напал на тебя утром.

  Мурашки пробежали по телу син-рэя, он забыл и о балконе, и обо всем на свете, сжимая в объятиях любимую Тень.

  — О, Широганэ… — растаял Киниро.

  Он начал целовать Тень и Широганэ отвечал на поцелуи. «Неужели, неужели он начал что-то испытывать ко мне!» — не мог поверить стн-рэй, утонув в поцелуях и объятиях.

  У Рюуко отлично просматривалась вся эта картина: он видел, как Широганэ подошёл к син-рэю, как обнял его и что-то говорил, как страстно они начали целоваться. Король рэев почувствовал себя идиотом: замёрзший, в женском наряде, с этими яблоками, он так долго ждал под окнами на холоде, чтобы увидеть, как Тень милуется с Киниро!

  — Да пошёл ты к черту! — воскликнул Рюуко.

  Выбросив яблоки, он помчался прочь.

  — Эй, красавица, продала свои яблоки? — послышались голоса охранников. — А как же к нам на огонёк?

  — Она плачет. Кто тебя обидел, милая?

  Рюуко бежал прочь, игнорируя их.

  — Какие-то крики на улице, — сказал Киниро.

  — Ну какие крики, — Широганэ взял его за руку и увлёк за собой на постель. Киниро забыл о криках, его больше ничего не волновало, кроме Широганэ. Поцелуи Тени плавили его, как свечу.

  — Широганэ, ты хочешь меня? — провёл пальцами по его лицу Киниро.

  — Э… не сейчас, пожалуйста, я сейчас не готов…

  — Как скажешь, любимый, я могу просто с тобой полежать, — Киниро прижал его к своей груди, продолжая покрывать поцелуями. Широганэ сделал вид, что засыпает, хоть не было ни в одном глазу. Он думал ушёл ли Рюуко, благополучно ли добрался, ничего ли с ним не случилось. Главное выждать, не отпускать от себя син-рэя, пока Рюуко не будет на безопасном расстоянии.

  Шисуи не находил себе места: Хомураби до сих пор не позвонил. Не выдержав, король Рэев отправился в мир Теней. Воображение рисовало самое худшее, будто насмехаясь над ним.

  — Где он? — спросил Шисуи у сидящего в кресле Шики.

  — У себя, — усмехнулся син, — пусть отдыхает.

  — Ничего, что я его муж? — Шисуи направился в спальню Хомураби, готовясь к самому страшному. Он представлял, как сейчас войдёт и увидит властелина Теней в постели с любовником. Шисуи трусило от нервов, храп был слышен на всю резиденцию. Набравшись смелости, король рэев распахнул дверь спальни. Хомураби спал один, громко при этом храпя, он развалился на всю кровать как был, прямо в одежде. В здоровой руке, на пальце которой отрасли когти, он что-то сжимал. Шисуи осторожно разжал ладонь повелителя Тьмы и увидел в ней медальон со своим портретом.

  — О, Хомураби! — чуть не прослезился король рэев. Он лег рядом с Хомураби, обняв его обеими руками и тоже заснул под сотрясающий стены храп.

  124

  Широганэ не мог забыть Рюуко, смотревшего на него с болью и тоской, ему мерещился этот взгляд во сне и наяву. Он знал, на какие жертвы пошёл король рэев, чтобы только увидеть его, как мерз он под окнами резиденции Киниро. Сердце Широганэ сжалось от тоски, ему захотелось просто исчезнуть из этого мира, умереть, улететь на другую планету. Стало невыносимо. Он надел пальто и вышел из комнаты. В залах было пусто — Киниро был занят своими делами, а слуги — своими. Тень беспрепятственно вышла из резиденции. Небо обложило тучами, снег не переставал сыпаться крупными хлопьями. Широганэ огляделся — территория возле резиденции была просто огромной, окруженная лесом. Он пошёл, куда глаза глядят, он больше не мог находиться в своей комнате. Стены давили, душили и повсюду он видел печальный взгляд Рюуко.

  Хомураби проснулся и очень удивился, увидев, что рядом спит Шисуи.

  — Шису, что ты здесь делаешь?

  — Как что, я вообще-то твой муж, Хомураби, или ты забыл? — посмотрел на него янтарными глазами король рэев.

  — Ты, вроде, сюда не собирался.

  — Я весь вечер ждал твоего звонка, но так и не дождался!

  — Прости, я очень устал и просто заснул…

  — Я думал, что ты тут не один.

  — Перестань, — усмехнулся повелитель Тьмы, — кому я нужен. Был бы я такой смазливый, как Широганэ, или Рюуко, или ты — тогда другое дело.

  — Прекрати набивать себе цену, Хомураби, ты знаешь, что тоже красивый.

  Повелитель Теней прижал короля рэев к постели, возвышаясь над ним:

  — Сегодня ты уже не отвертишься, Шису. Что такое, ты меня больше не хочешь?

  — Хомураби, когда ты так напористо себя ведешь, мне становится страшно, — признался Шисуи. — Сразу в памяти проносятся моменты, когда ты избивал и насиловал меня, когда я сидел на цепи. Я не вынесу, если это повторится…

  — Шису, я ни о чем таком даже не думал, я много раз просил у тебя прощения, но вижу, что прошлое опять стоит между нами.

  — Может, я накручиваю себе, а может у меня просто искалеченная из-за этого психика…

  Хомураби осторожно взял тонкую руку короля рэев и поднес к своим губам.

  — Я буду делать только то, что нравится тебе, — сказал он и лизнул возлюбленного в губы.

  Широганэ шёл долго, даже не думая, куда и зачем. Снег заметал его следы. Становилось все холоднее, поднимался ветер, вечерело. Он поднял глаза наверх и увидел заснеженные кроны столетних елей, которые, движимые ветром, пели свою протяжную песнь. Широганэ понял, что заблудился и окончательно замёрз. Он пошёл прямо, через лес. Ели продолжали скрипеть от ветра, шатаясь из стороны в сторону, снег не прекращался, мороз усилился. Было так тихо, так спокойно, все белое, будто снег засыпал чёрные страницы в его дневнике. Белые, припорошенные снегом волосы, трепал ветер, Широганэ казалось, что он превратился в ледяную Тень, он больше не чувствовал ни рук, ни ног, идти не было сил, совсем стемнело. Он рухнул в снег и закрыл глаза, стало тепло и хорошо. Широганэ видел сидящего под цветущими сакурами Рюуко, счастливого, радостного.

  — Широганэ, пойдём со мной, я люблю тебя.

  — Да, Рюуко, — пробормотал он, засыпая.

  Киниро вошёл в комнату Широганэ и понял, что в ней никого нет.

  — Широганэ, где ты, любовь моя?

  Он обыскал всю комнату, вышел на балкон — Тени нигде не было. Син-рэй позвал слуг, чтобы обыскали весь дом, но Широганэ в доме не было.

  — Значит на улице!

  Киниро увидел возле входной двери платок, который всегда лежал в кармане его пальто. Син-рэй вышел на улицу.

  — Берите все фонари и спускайте собак, мы идём на поиски, немедленно!

  Рюуко плохо спал, его мучили кошмары. Будто он один, в густом страшном лесу, занесенном снегом, ищет Широганэ, но нигде не может найти.

  — Широганэ, где ты, пожалуйста, отзовись! — но в ответ ему лишь гудел ветер, да скрипели старые ели. Холодно, темно и пусто. Он понял, что заблудился. Выхода из этого леса не было видно, плотной стеной, будто солдаты, сомкнули свои ветви деревья, не выпуская его. Рюуко понял, что если не найдёт выход, то замерзнет в этом лесу. Широганэ, по-прежнему, нигде не было, только зловещий ветер продолжал напевать свою песню. Рюуко проснулся с ощущением щемящей тревоги в груди. Шисуи отсутствовал, ему стало страшно и невыносимо одиноко.

  Киниро нервничал, не находя себе места. Мороз усилился, снег продолжал идти, а они по-прежнему не могли отыскать Тень.

  — Спустить собак! — закричал син-рэй. — Дайте понюхать им этот платок!

  И одна из собак взяла след.

  — За ней, светите фонарями, проверяйте каждый куст, каждую щель!

  Широганэ уснул, убаюканный метелью, его почти всего замело снегом, но холода он больше не чувствовал. Ему было хорошо, во сне Широганэ был с любимым Рюуко, они держались за руки, гуляя под сакурами. Даже, если это самый последний сон под названием Смерть, это лучше, чем вечность в резиденции Киниро. Широганэ счастливо улыбнулся во сне и прошептал:

  — Рюуко…

  — Рюуко! — будто позвал голос из ниоткуда. Король рэев в холодном поту вскочил на постели. Ощущение тревоги усилилось, пытка казалась ужасной, он сходил с ума от недоброго предчувствия.

  — Шевелитесь, быстрее! — кричал Киниро. Собака остановилась возле дерева и син-рэй помчался к ней. Он посветил фонарем и увидел замерзшую глыбу. Но нет, это была не глыба, это была наполовину заметенная снегом Тень.

  — О, мой Широганэ! — воскликнул Киниро. — Чего вы встали, помогите!

  Син-рэй снял свой меховой плащ и завернул в него замерзшую Тень.

  — Мой любимый, я согрею тебя своим теплом, только живи, — он прижал Широганэ к своей груди, пытаясь защитить от ветра и снегопада, направляясь к резиденции настолько быстро, насколько это было возможно.

  — Я надеюсь, что он ещё жив, сразу же позовите лекаря!

  Киниро уложил Широганэ в постель и накрыл меховым плащом, пытаясь отогреть своим дыханием ледяные руки Тени. Лекарь был уже на месте.

  — Снимите с него немедленно холодную и мокрую одежду! Сильное переохолождение. Теплая ванна и горячее питье.

  Киниро взял Широганэ на руки и отнес в ванну.

  — Любимый, тёплая вода согреет тебя, — прошептал син-рэй, взяв мочалку. — Какие холодные руки, ты совсем как лёд.

  Тёплая вода и растирания Киниро начали приводить Тень в чувство.

  — Рюуко, — прошептал он, — какие красивые сакуры…

  Син-рэй поморщился, услышав ненавистное имя.

  — Широганэ, очнись! — он понял, что Тень бредит. Укутав в одеяло, Киниро отнес его в комнату, уложил в постель и прилег рядом.

  — Любимый, прости меня, всю ночь я буду согревать тебя своим теплом, я ни на минуту не покину тебя, обещаю.

  Широганэ продолжал что-то говорить про сакуры, ему снилось, что он разговаривает с Рюуко.

  Син-рэй крепко обнял Тень.

  — Когда-нибудь придёт день и ты начнешь шептать во сне МОЕ имя.

 

  125

  Кэнго проснулся и увидел, что лежит в обнимку с белым псом. Он пришёл в ужас и с криком бросился прочь, едва не упав с кровати. Парень наспех принялся одеваться. Пёс приоткрыл глаза и с грустью посмотрел на него. Одевшись, Кэнго, не оборачиваясь, выбежал из дома, даже не закрыв за собой дверь.
  Весь день Кэнго думал об этом, мысли его витали далеко от школьных занятий. Он видел пропущенные от Ко звонки. Вначале их было десять, потом стало двадцать. Парень нахмурился. Рэй продолжал звонить весь вечер. Кэнго не выдержал и взял трубку, не зная, что сказать, он молчал. Ко тоже молчал.
  — Кэнго, не молчи, — наконец, с трудом проговорил он, — ты так убежал утром…
  — Убежал?! — а ты ожидал чего-то другого? Я не извращенец, чтобы просыпаться в постели с собакой, извини.
  — Но ты же знал про меня…
  — Знал… Одно дело знать, а другое своими глазами увидеть и прочувствовать. Ко… ты… оборотень. Это ненормально, я так не могу.
  — Кэнго, ты знаешь, я не человек… Рюуко создал меня таким, чтобы на случай опасности, я мог спастись. И моя вторая сущность действительно спасала меня не один раз, но, очевидно, только не в этот.
  — Прекрасно, Ко, но такое не для меня, я так не могу, это ужасно, прости…
  — А говорил, что любишь… Боялся, что я тебя брошу и сам бросаешь…
  Кэнго ничего не ответил. Он выключил телефон, обхватив голову руками.
  — Нет, — наконец сказал он уже сам себе, — это не для меня.

  Хомураби облизал плечо короля рэев, погладил его нежную гладкую кожу.
  — Шису, разве я был груб с тобой, тебе не понравилось?
  — Нет, Хомураби… ты не был груб. Просто ты говоришь, что я должен исполнять какие-то обязанности, когда тебе вдруг этого захотелось, я отвечу, что так не делается. Я не вещь для удовлетворения твоих потребностей, это должно быть спонтанно, просто потому, что возлюбленным хорошо вместе, я не могу спать с тобой под указку. Кроме того, сейчас слишком много проблем и голова была забита другим.
  — Я знаю, Шису, — лизнул его в ухо Хомураби, — просто я подумал, что ты меня разлюбил и тебе стало все равно. Но раз ты здесь и так ревнуешь меня, значит чувства не прошли.
  Шисуи развернулся к нему и посмотрел своими янтарными глазами так, что сердце повелителя Теней замерло в груди. Взгляд Шисуи, как лучик света проникал в самые потаенные мрачные глубины его души.
  — Хомураби, какие глупости, с чего ты решил, что я разлюбил тебя? — король рэев взял его лицо в свои руки и так нежно поцеловал, что повелитель Тьмы, свирепый и беспощадный, просто расплавился, как огарок свечи, а его зеленые звериные глаза увлажнились. Шисуи был его первой и единственной любовью. Ни к кому и никогда повелитель Теней не испытывал ничего подобного и был удивлён, что способен на подобные чувства. Шисуи играл струнами его души, как гениальный маэстро.

  Рюуко не находил себе места. Картина, где Широганэ кидается на шею Киниро, их поцелуи, вставала перед глазами снова и снова, пронзала сердце, как безжалостный палач, это было невыносимо. Король рэев вынашивал план убийства Киниро, видя в этом единственный выход из сложившейся ситуации. Шисуи он об этом решил не рассказывать, чтобы он не помешал его планам. Рюуко упражнялся в стрельбе из арбалета. Он был одним из лучших, самых метких стрелков. Его стрела не должна пролететь мимо цели.
  — Ты забрал у меня возлюбленного, а я заберу у тебя жизнь.

  Широганэ продолжал бредить.
  — Какая слабая, болезненная Тень, — проговорил Киниро, поглаживая его по щеке. Мечты син-рэя о том, что Широганэ когда-нибудь будет шептать его имя, сбылась раньше, чем он предполагал.
  — Киниро… — прошептал Широганэ.
  Син-рэй внимательно посмотрел на него: не ослышался ли он?
  — Киниро… — повторила Тень.
  — Да, мой любимый, я здесь, все хорошо.
  — Киниро, не разлучай меня с Рюуко, пожалуйста…
  Киниро грустно улыбнулся:
  — Бедный Широганэ, ты столько страдал… и теперь вынужден страдать из-за меня, потому что я страдаю из-за тебя. Ничего, рано или поздно ты забудешь этого Рюуко, потому что нет в обоих мирах существа, которое бы любило тебя больше, чем я…
  Киниро не отходил от Широганэ ни на минуту, бросив все свои дела, пока Тень, наконец, не пришла в себя.
  — Что случилось? Что со мной случилось? Рюуко… — но встретился взглядом с карими глазами син-рэя.
  — Зачем ты ушёл один? — сказал Киниро. — Ты едва не замёрз в лесу. Но в этом, видимо, и моя вина, я сам должен был пригласить тебя на прогулку, тогда бы этого не случилось.
  — Почему ты не оставил меня там?! Лучше бы я замёрз, мне было так хорошо, я снова вернулся в то время, когда сидел под цветущими сакурами со своим Рюуко… и снова вернуться в эту отвратительную реальность просто ужасно!
  — Мне надоели разговоры про этого Рюуко, я больше не хочу слышать о нем. Смирись со своей участью, Широганэ!

  Харука был одержим мыслью, что за ним кто-то следит. Он не хотел говорить об этом Исаму, тот бы счел его параноиком. Этим кем-то был Наная. Харука понимал, что Наная мёртв и это невозможно, но повсюду видел эти синие волосы и закрытый чёрной повязкой глаз. Ему казалось, что под окнами ходит Наная, он видел силуэт сина.
  — Что случилось, Харука? У тебя взволнованный и перепуганный вид, — спросил Исаму.
  — Ничего, — через силу улыбнулся мальчик.
  Мысль о Нанае начинала точить его изнутри. Он решил раз и навсегда положить конец своим сомнениям, просто выйти и убедиться, что никакого Нанаи там нет и в помине, потому, что быть не может. Харука посмотрел на спящего Исаму и, накинув пальто, тихонько выскользнул на улицу. Все замело снегом, на который падал свет одиноких фонарей. Было пусто. Кто-то подошёл сзади и зажал ему рот ладонью.
  — Тише, не кричи, — посмотрел на него уцелевший глаз Нанаи и Харука содрогнулся о ужаса.
  — Ты удивлён, не так ли? Думал, убил меня, верно? — он отпустил мальчика, который пытался прийти в себя.
  — Наная, я не хотел, это случайно вышло, это был несчастный случай…
  — Хотел или не хотел, ты едва меня не убил и причинил страдания, маленький засранец. Помни, что теперь ты мне должен и в любой момент я приду, чтобы забрать этот долг.
  — Харука? — скрипнула дверь и вышел Исаму. Наная скрылся за углом. — Харука, что ты здесь стоишь, на снегу? Я проснулся и тебя не было рядом.
  — Вышел подышать свежим воздухом, — попытался улыбнуться мальчик.
  — Ты совсем замёрз, — Исаму обнял Харуку, заботливо укутывая его в своё тёплое пальто. — Пойдём в дом.
  Харука прижался к нему, дрожа всем телом.
  — Исаму…
  — Да?
  — У меня, кроме тебя, никого нет на всем белом свете… Парень крепче прижал его к себе:
  — Я знаю, Харука, ведь у меня, кроме тебя, тоже никого нет…
 

  126

  — Митсеру? — позвал син.
  — Да, Шики? — встрепенулся парень, радостный, что на него обратили внимание.
  — Посмотри на меня внимательно.
  Митсеру уже ожидал какой-нибудь подвох.
  — Ну? Заметил что-нибудь необычное?
  — Нет, — покачал головой парень.
  — Ну-ка, посмотри повнимательней!
  — Не понимаю, Шики.
  — Ты действительно ничего не замечаешь?
  — Нет, а что?
  — Во мне ничего не изменилось?
  — Нет, а что должно измениться?
  — Я в новом теле, идиот!
  Митсеру издал возглас изумления.
  — По твоей реакции вижу, что я не прогадал, — усмехнулся син. — Теперь у меня будет возможность вырасти.
  — Но ведь если ты вырастешь как обычный человек, то и постареть, наверное, можешь, — предположил парень.
  — Не знаю, — взволнованно задумался син, — нужно уточнить этот момент у Хомураби.

  Киниро организовывал частые встречи и праздники, он хотел, чтобы народ к нему привык и полюбил его, как своего бога. Син-рэй был щедрым, никогда не скупился на подарки, без которых не обходился ни один праздник.
  — Оденься потеплее, любимый, — шепнул он на ухо Широганэ, накинув на его плечи шубу из чёрного меха, шуба была роскошной. Киниро осторожно вытащил из-под ворота шубы серебряные волосы Тени, чтобы самому заплести их в длинную тугую косу.
  — Мне так нравится заплетать твои волосы, касаться их, они такие мягкие на ощупь, я просто растворяюсь в них, — он поднес волосы Тени к своим губам. Широганэ молчал, не выражая никаких эмоций. Закончив заплетать волосы, Киниро многозначительно сжал ладонь Широганэ, но тот по-прежнему оставался безучастен.
  — Идём, — сказал стин-рэй, — наш народ ждёт, все жаждут праздника! — с этими словами он вышел на балкон, следом за ним вышел Широганэ. Их приветствовали радостными возгласами.
  — Какая потрясающая пара, они просто созданы друг для друга! — говорили вокруг.
  — Как они прекрасны оба, просто потрясающе!
  Доведенный до предела, Рюуко прицелился из арбалета. Вот, стрела, выпущенная им, полетела прямо к цели. Невероятной реакции син-рэя поразился даже сам стрелок: син-рэй поймал стрелу в воздухе, которая летела прямо на него. Глянув на стрелу, Киниро усмехнулся, от чего его лицо показалось еще более красивым.
  — Стрела, смоченная ядом… Кто же это у нас такой смелый?
  — Мы поймали его, владыка! — закричала стража из толпы. Широганэ с ужасом увидел, что они схватили Рюуко.
  — О, славный, истинный король рэев Рюуко, я даже не сомневался, что это был ты! — улыбнулся Киниро. — Какое наказание грозит тому, кто попытался убить бога обоих миров?
  Широганэ кинулся к нему:
  — Киниро, пожалуйста…
  Син-рэй отвел его в сторону.
  — Все сделаешь, чтобы спасти возлюбленного? — усмехнулся он.
  — Да.
  — Выйди сейчас и скажи при всех, что разрываешь какие бы то ни было отношения с Рюуко и теперь принадлежишь только мне.
  — Нет, я не могу такое сказать…
  — Если ты этого не сделаешь — он сгниет в тюрьме. Выбирай.
  — Ладно.
  Широганэ вышел к толпе.
  — Рюуко, — сказал он, — я разрываю отношения с тобой, теперь я принадлежу только Киниро. Прости меня, если сможешь…
  Киниро выпустил свою стрелу, смоченную ядом. Она была невидимой, зато достигла цели, пронзив насквозь грудь короля рэев. Рюуко поднял на Широганэ широко раскрытые рубиновые глаза с немым вопросом, но Широганэ потупил взгляд, опустил голову и больше её не поднимал, ему было стыдно смотреть Рюуко в глаза.
  — Отпустите его! — сказал Киниро. — Мы прощаем этого рэя, сегодня праздник и будем веселиться!
  — Да здравствует бог обоих миров Киниро, великодушие которого не знает границ!
  Рюуко пошёл прочь, проталкиваясь сквозь толпу, он ощущал себя бесплотной тенью, которую никто не замечает. Хотелось умереть. Пелена застилала глаза, он зашатался, ухватившись за столб и, немного переждав, побрел своей дорогой.

  — К сожалению, твоё тело постареет, Шики, — объявил приговор Хомураби. — И потом так и останется старым, так как ты почти бессмертен, если тебя, конечно, не убьют в бою.
  — Прекрасно как, — злобно ответил син и вышел. Он мрачно думал над судьбой своего тела. Ходить вечность в теле ребенка его вовсе не прельщало, но еще меньше хотелось ходить в теле старика. И Шики нашел золотую середину. Он решил оставить это тело, пока оно не начнёт стареть, а когда начнёт, то подыщет для себя новое. И так будет бесконечно.

  Рюуко открыл двери бара. За баром уже стоял Шисуи, готовясь к приёму посетителей.
  — Рюуко, что ты, как в воду опущенный?
  — Я пришёл попрощаться.
  — Куда ты собрался?
  — Не знаю, буду странствовать по миру, здесь я не могу оставаться.
  — Конечно же, опять что-то случилось! С Широганэ, да? Сейчас ты мне все расскажешь…

  Широганэ ушёл с этого праздника первым, Киниро остался. Он улыбался, вспоминая о своей победе над Рюуко и его прилюдном унижении. Он победил короля рэев, при всех растоптал соперника, что может быть лучше? Конечно же Широганэ ему этого не простит, но какой у него выбор? Киниро направился в комнату к Широганэ и изумился, увидев Тень в своей боевой готовности, держащей в руке катану.
  — Широганэ, ты это серьёзно? — от души расхохотался Киниро.
  — Вполне, — ответила Тень, — мне больше нечего терять, а твои манипуляции я терпеть больше не собираюсь.
  — Ну хорошо, поиграем, — Киниро обнажил меч.
  Широганэ, размахивая катаной, ринулся на него, но син-рэй очень ловко отразил удар. Широганэ размахнулся снова, Киниро молниеносно увернулся в сторону. Он так ловко уворачивался, пока окончательно не вымотал Тень. Их клинки схлестнулись.
  — Ну что, чувствуешь мою силу? — усмехнулся син-рэй. — Тебе ни за что не выстоять. Одно моё усилие и ты просто в стену влипнешь.
  Широганэ держался долго, но Киниро начал напирать все сильнее и сильнее, пока рука Тени не расжалась. Катана со звалоном упала на пол, Широганэ упал на спину рядом с ней. Киниро склонился над ним.
  — Один балл за смелость и попытку совершить невозможное, но вот за дерзость я тебя накажу.
  Поцелуй син-рэя обжег губы Широганэ.
  — Как возбуждает твоя беспомощность, твоя беззащитность, ты не можешь мне противостоять. Если ты ещё не понял этого, Широганэ, ты принадлежишь мне, смирись… и научись с этим жить… — Киниро начал расстегивать на нем одежду.
  — Нет, не надо, — прошептал Широганэ. — Сегодня ты достаточно причинил мне боли.
  — Значит, пришла пора подарить тебе удовольствие, — сказал син-рэй, проведя языком по его груди. — Я знаю, как сделать, чтобы тебе понравилось.
  Широганэ закрыл глаза, пытаясь думать о чем-нибудь другом, пока это не закончится, но язык син-рэя заставил его плоть трепетать, он вскрикнул.
  — Хватит мучить меня.
  — А мне кажется, что ты на самом деле хочешь продолжения и уже сгораешь от своих желаний, — усмехнулся Киниро.

  127

  — Рюуко, ты совсем глупый что ли? — посмотрел на него Шисуи. — Да более, чем очевидно, что Киниро вынудил Широганэ сказать это, шантажируя тобой!
  — Как бы там ни было, Широганэ от меня прилюдно отказался, он заявил, что принадлежит Ему, как можно было до такого опуститься! Я готов был сгореть со стыда. Я, истинный король рэев, вынужден терпеть такие унижения!
  — Рюуко, у Широганэ не было выбора, Киниро угрожал ему расправой над тобой, я в этом больше чем уверен.
  — Ты бы видел, как он один раз кинулся на шею к этому син-рэю и они стали целоваться! Лучше бы я умер, чем увидел это. И конечно же он с ним спит! — сверкнув глазами, Рюуко хлопнул кулаком по столу.
  — Даже, если он с ним и спит, то лишь потому, что у него нет выбора. Вспомни, какой силой обладает это существо: он раскидал нас, всех четверых, как котят (и это при том, что я и Хомураби выпили из котла древних), думаешь, Широганэ одному под силу справиться с ним? Но я точно знаю, что он по-прежнему любит тебя, я в этом уверен.
  — Ну да, — усмехнулся Рюуко, — именно поэтому он от меня отказался при всех.
  — Чтобы спасти тебя…
  — Нет, Шисуи, с меня хватит, это существо полностью разрушило мою жизнь — забрало мою любовь и мой трон, лучше бы я никогда не пробуждался. Больше я не чувствую себя королём, он забрал все, Шисуи, я пришёл попрощаться, я ухожу…
  — Рюуко, куда??
  — Куда глаза глядят, нет у меня силы оставаться здесь, все очень тяготит. Любая мелочь напоминает о Нем. Буду странствовать по миру, мне срочно нужно отвлечься, чтобы пережить все то, что произошло.

 
  — Широганэ, придет время и ты сам будешь благодарить судьб за то, что вышло именно так, — сказал Киниро, встряхнув золотыми волосами, которые рассыпались по его крепким плечам, он казался сказочно красив.
  — Не смеши, — не глядя на него, с пренебрежением ответил Широганэ.
  — Да, тебе сейчас в это трудно поверить, но придёт день, когда ты отпустишь Рюуко из своего сердца, освободив в нем место для меня…
  Широганэ поднял на него большие синие глаза, цинично усмехнувшись:
  — Ты серьёзно в это веришь? Этого не произойдёт никогда, сколько бы ты об этом не мечтал! Нельзя полюбить насильно… Да что ты во мне нашёл? Я не видел существа прекраснее и сильнее тебя. Любой будет невероятно счастлив, если ты обратишь на него внимание, зачем ты зациклился на мне?
  — А зачем ты зациклился на своём Рюуко?! — разозлился Киниро. — Думаешь, он простит тебя после того, что ты сказал ему при всех? Да он больше видеть тебя не захочет! — Киниро выбежал, хлопнув дверью, в стене образовалась трещина. Широганэ сел на кровати, обняв колени руками и печально склонив голову. Длинные белые локоны падали на обнаженные плечи. Киниро стал его проклятием, а Рюуко может и не простить.

  Шисуи задумался о несчастной судьбе Рюуко и Широганэ. Призванный король рэев был настолько чутким к чужой боли, что воспринимал её, как свою собственную. Внезапно король рэев ощутил сзади чье-то присутствие, кто-то дышал ему в затылок.
  — Кто здесь? — обернулся Шисуи и попал в крепкие объятия Хомураби.
  — Хомураби… О, Хомураби! Мне так тебя не хватает! — Шисуи прильнул к груди повелителя Теней. — Я так от всего устал.
  — Я тоже, Шису, поэтому пришёл за тобой. Я хочу, чтобы этот вечер мы провели вместе, — ответил Хомураби, прижав к себе стройное тело короля рэев и прижавшись щекой к его волосам. — Пойдешь со мной? — спросил властелин Тьмы.
  Шисуи поднял голову и заглянул в его дикие зелёные глаза.
  — Да, Хомураби, пойду. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня…
  Хомураби смотрел на его манящий, как спелая ягода, красиво очерченный рот, который полуоткрылся в ожидании долгожданного поцелуя. Приникнув к нему своими губами, пробравшись языком, властелин Тьмы испытал неземное удовольствие.
  — Нет ничего вкуснее твоих губ, — прошептал он.
  — Я тебя люблю, — прошептал в ответ Шисуи.
  — Пойдём, Шису, — Хомураби сжал его изящную руку в своей большой ладони. — Знаешь, я почти научился есть рис палочками, — признался он.
  — Правда? — засмеялся Шисуи.

  Ая смотрела на оконное стекло, разглядывая диковинные узоры, оставленные морозом. Нерукотворный художник постарался на славу. Лулу облизала мочку её уха. Ая повернулась к сину:
  — Ты… какая-то пошлая.
  — Ну тебе же нравится это, — усмехнулась Лулу. — И только не нужно врать, что нет.
  — Иногда мне кажется, что ты думаешь только об одном.
  — Откуда тебе знать, о чем я думаю? — сказала син. — Думаешь, у меня все мысли только о том, как бы затащить тебя в постель? Ты ошибаешься. Поверь, есть вещи поважнее. Я думаю о том, существует ли способ, чтобы одолеть Киниро? Ведь на каждую силу найдётся другая сила. Мы ведь теперь союзники, пока наши короли заключили перемирие?
  — Союзники? — проговорила Ая, продолжая смотреть в окно. — Знаешь, меня мало радует перспектива, если Хомураби станет повелителем обоих миров.
  — Да что ты понимаешь, Хомураби прекрасен! Лучшего правителя не сыскать: сила и жесткость.
  Ая вспомнила тот единственный раз, когда видела Хомураби так близко.
  — Он вызывает… страх.
  — Хомураби идеальный король, если его, конечно, не раздражать, для своих синов он готов на все.
  Ая посмотрела на неё:
  — Мне холодно.
  — Сядь ближе к камину.
  — Я думала, что ты согреешь…
  — Я же пошлая, по твоим словам? — ухмыльнулась Лулу.
  Она развалилась на кровати, будто была у себя дома. — Если хочешь согреться, иди ко мне.

  Шики мучили мысли о своём новом теле. Он рассматривал фотографии людей. Милые, невинные десятилетние мальчики, нежные, нетронутые отпечатком времени. Какими они станут через 50, 60, 70 лет?
  — Какие отвратительные, страшные, морщинистые рожи! — не выдержал син. — Многие из них такие обрюзгшие, фу! Как уродует людей старость, как обезображивает лица! — Шики выбросил фотографии, чтобы они не маячили перед глазами. — Но потом к ним приходит великий эстет и исправляет все это несовершенство. Но это не в моём случае.
  — Великий эстет это кто? — спросил Митсеру.
  — Могильный червь, — захохотал син. — Что ты так уставился на меня, влюбился?
  — Да, — проговорил парень, опуская глаза.
  — Что ты нашёл во мне, я же выгляжу, как ребёнок? К тому же, у меня скверный характер.
  — Я не знаю…
  — Иди сюда, — сказал син, похлопав по ноге. Он позволил Митсеру сесть к себе на колени и впился в него своим жёстким поцелуем, снова искусав губы парня.
  — Ты будешь все это терпеть? — заглянул ему в глаза син.
  — Да! Может сходим в рок-клуб, Шики, развлечемся?
  — Хорошая мысль, — ответил син. — Но прежде я бы хотел видеть тебя без одежды, — он швырнул парня на кровать.

  128

  Джеро смотрел на море, вглядываясь в темную гладь. Море было таким же мрачным как и небо, над которым нависли свинцовые тучи. Он посмотрел на сина, который тоже любовался суровым морским пейзажем. Волосы его трепал ветер, развевая и полы пальто.
  — Саваки, ты такой красивый, — проговорил мальчик, — я тобой восхищаюсь и снова хочется тебя рисовать.
  Син посмотрел на него с высоты своего роста. На его белом бескровном лице изобразилась улыбка.
  — Как только зима окончится, мы поплывем на корабле.
  — Да, да! — подпрыгнул Джеро.
  Саваки поймал его и прижал к себе, развернув лицом к морю.
  — А тебе уже и правда лучше? — спросил мальчик. — Рана не болит?
  — Намного лучше, Джеро, спасибо за такую трогательную заботу обо мне, за то, что был рядом.
  — Саваки… как я мог покинуть тебя в такую минуту, ты — моя жизнь… — мальчик взял руку сина и прижал её к своей щеке. — Ты такой холодный, Саваки, пойдём в дом.
  — Пойдём, мой дорогой.
  Син шёл медленно, потому что ещё не совсем оправился после болезни, да и мальчик не поспевал за его широким шагом.
   — Я растоплю камин жарко-жарко и согрею твои руки, — он помог сину снять пальто.
  — Джеро? — сказал Саваки, когда мальчик разжигал огонь в камне. — Что тебя беспокоит, скажи мне? Я чуваствую твою тревогу, что-то не так.
  — Все хорошо, Саваки.
  Поленья затрещали в камине.
  — Подойди сюда, пожалуйста.
  Син взял Джеро за руку и помог взобраться к себе на колени.
  — Скажи мне, что тебя беспокоит? — син взял мальчика за подбородок.
  — То, что ты разлюбишь меня, найдешь себе кого-то другого, — опустил глаза Джеро.
  — Глупости какие, с чего это я тебя вдруг разлюблю? — он провёл рукой по щеке Джеро и мальчик с благоговением прижался к ней, обхватив обеими руками. Саваки склонился к нему и начал целовать в губы.
  — Саваки, — едва не простонал Джеро. — Тебе ещё нельзя, швы могут разойтись.
  — Мне, может, и нельзя, но ты ведь можешь  удовлетвориться и не заставляя меня делать резких движений? — он подмигнул.
  — Ты хочешь, чтобы я был сверху? — спросил мальчик. — Саваки, я сделаю все, как ты скажешь… — он взял его руку и начал покрывать поцелуями.
  — Ах, милый Джеро, — погладил его по голове син.

  Киниро несколько дней не заходил к Широганэ. Слуга приносил ему еду и все. Широганэ охватила тоска, сидеть в этой клетке было невыносимо. Он не выдержал и решился выйти, в дверях наткнувшись на Киниро.
  — Далеко собрался? — спросил син-рэй. Как всегда, он выглядел безупречно, в нарядных белых одеждах, на которые золотом падали волосы.
  — Не могу я долго злиться на тебя, — проговорил Киниро.
  — За что ты злишься на меня, за то, что я тебя не люблю? Никто не может полюбить насильно, это чувство даётся нам свыше.
  — Кто может быть выше меня, самого бога?
  — Самопровозглашённого бога, — усмехнулся Широганэ.
  — Как бы там ни было — ты мой, когда ты уже осознаешь это и перестанешь упрямиться? О, Широганэ, как я скучал по твоим губам, по твоим прекрасным волосам, твоим бездонным синим глазам… — не давая Тени опомниться, он заключил её в свои объятия. К своему ужасу, Широганэ осознал, что хочет Киниро. Син-рэй умело развратил его тело, заставив испытывать  желание, он находил на нем самые сокровенные точки, эрогенные зоны, доводя до исступления. Заметив, как Широганэ возбуждён, Киниро победоносно улыбнулся: значит не все ещё потеряно. Он опустил его на кровать, продолжая ласкать те самые зоны, от прикосновений в которые Широганэ не мог сдерживать стон.
  —  У меня нет сил противостоять тебе… — прошептала Тень.
  — Не нужно противостоять мне, любимый, я хочу, чтобы ты открыл мне своё сердце, впустил в свою душу, как впускаешь в своё тело…
  — Ты сам это делаешь…
  — Потому что ты этого хочешь.
  Широганэ в душе не мог не признать, что так, как Киниро, его не мог удовлетворить даже Рюуко, син-рэй был мастером любовных утех. Но Тень променяла бы это все вместе взятое, чтобы только иметь возможность сжать в объятиях своего Рюуко, который казался сейчас далекой, несбыточной мечтой.
  — Ну же, Широганэ, не противься, я же вижу, как ты хочешь… — шепнул ему на ухо син-рэй. И вот, последний бастион пал и Широганэ перестал сопротивляться, всецело отдав себя ласкам Киниро, он отвернулся в сторону и закусил губу, пока син-рэй целовал его в шею, прогуливаясь руками по самым интимным частям его тела.
  — Широганэ, тебе же нравится это, не отрицай…
  Тень распахнула огромные глаза.
  — Я не люблю тебя, Киниро, просто хочу. Вернее, развращенное тобой, моё тело хочет тебя, больше ничего.
  Заноза больно вошла в душу син-рэя, но, не смотря на это, он улыбнулся:
  — Пусть будет так и ты просто хочешь меня, я не против. Это значит, что мне уже многого удалось добиться.

 129

  Широганэ проснулся — за окнами занимался рассвет, Киниро спал. Король Теней присел, обхватил обнаженные колени руками и задумался. Кроме Рюуко, он ни с кем никогда не был, и вот, откуда ни возмись, появился новый любовник, который, к тому же, замечательно справлялся со своими обязанностями. Широганэ все ещё не мог это до конца осознать и решить, что ему делать. Проснувшись, Киниро увидел возлюбленного грустным и задумчивым. Он нежно откинул длинные серебряные волосы, обнажив спину, которую начал покрывать поцелуями.
  — Не надо, пожалуйста, — прошептал Широганэ.
  — Если бы ты себя сейчас видел, любимый, как же ты прекрасен в рассеянной рассветом уходящей тьме… — он опрокинул Широганэ на постель, но сделал это очень мягко. Тень закрыла глаза, отдавшись на милость победителя.

  Хомураби привел Шисуи в ту же комнату, где они провели свою брачную ночь. Комната ничем не изменилась, зимний сад зеленел, властелин Тьмы приказал слугам вести хороший уход за растениями.
  — Как же красиво, Хомураби, спасибо! — вскричал Шисуи.
  Он обожал зелень и все виды растений, какие только существовали на планете. В ветвях деревьев щебетали настоящие птицы. Шисуи не мог налюбоваться, разглядывая растения, он осматривал каждый цветок.
  — Не увлекайся, Шису, я пригласил тебя на ужин.
  Король рэев увидел большой стол, уставленный разнообразными явствами и напитками, на столе стояли свечи и аромо-лампы, но самое главное — стол располагался прямо под ветвями деревьев. Шисуи пришёл в неописуемый восторг.
  — Может тебе в таком стиле сделать половину моих апартаментов и тогда ты ко мне переселишься?
  — Я подумаю, — уклончиво отвечал король рэев.
  — Сейчас я тебе покажу, как я научился есть рис палочками, — сказал Хомураби. Шисуи даже забыл о деревьях, уставившись на него. Но до рта рис Хомураби донести было не суждено — он высыпался на пол. Шисуи расхохотался от души и остановился только тогда, когда увидел озадаченный и расстроенный вид повелителя Теней. Король рэев стал серьёзным.
  — Знаешь, Хомураби, я недавно понял одну такую вещь: будешь ты есть рис палочками или руками — на мои чувства к тебе это никак не повлияет, я люблю тебя таким, какой ты есть.
  — Я не хочу, чтобы тебе было за меня стыдно.
  — Я давно уже забыл о стыде, — Шисуи взял палочки в свои тонкие руки и вложил их в ладони Хомураби. — Смотри, вот так, я буду контролировать твои руки.
  — Не поцарапайся, я забыл подстричь когти.
  — Хомураби, ты как-то прохладен со мной…
  — Не хочу, чтобы ты высказывал мне, что я к чему-то тебя принуждаю.
  Шисуи взобрался на колени к Хомураби и обнял его за шею.
  — Шису, — обнял его в ответ властелин Тьмы, — я хочу, чтобы мы жили вместе, хочу просыпаться с тобой каждое утро, это нормально, ведь мы поженились. Мне не хватает тебя…
  Шисуи чувствовал то же самое.
  — Когда все уляжется, Хомураби, я подумаю над этим.
  Они сидели, обнявшись, задумавшись о своей дальнейшей судьбе.

  — Ты в последнее время такая задумчивая, — ухмыльнулась Хирю. — Проблемы на личном фронте? — она встряхнула длинными голубыми волосами, которые рассыпались по плечам, белоснежным, будто из слоновой кости.
  — Считаешь, у нас нет никаких проблем, кроме личного фронта? — посмотрела на неё Лулу. — На личном как раз все превосходно, но как быть с нашим фронтом, который захватил выскочка син-рэй?
  Лулу ушла к себе, мысли о Киниро не давали покоя, держали в напряжении. Откуда он свалился, как снег на голову?! Неизвестно откуда взявшийся выскочка захватил и подчинил себе не только оба мира, но и Широганэ, что бесило особенно. Столько веков син не могла завоевать сердце истинного короля Теней и вот пришёл какой-то син-рэй и сразу же овладел им с помощью силы. Если к Рюуко Лулу давно привыкла, то этот наглый самовлюбленный Киниро, провозгласивший себя самим богом, ужасно раздражал. Лулу напряженно думала, в голове крутился кое-какой вариант, но это был великий риск. И все же, рискнуть стоило. Лулу переоделась в женщину средних лет, нанесла грим, надела парик. Нужно было разведать ситуацию, чтобы знать, как действовать дальше. Син шныряла возле резиденции Киниро, прикинувшись торговкой фруктами. Из разговоров слуг, которые готовили повельон к празднику, она узнала, что им оень мало платят и едва хватает на еду. Киниро был щедр и никогда не скупился, но почти все выделенные на слуг деньги забирал себе управляющий, отдавая подчиненным копейки. Конечно же, Киниро не знал об этом, занятый своей неземной любовью к Широганэ. Лулу продолжала мотать информацию на ус.
  — Нет, мне это терпеть уже надоело! — воскликнул один из слуг. — Работаю тут, как проклятый и за такие копейки! А детей своих чем кормить? Он такие деньги тратит на своего любовника, вы бы только видели, за какие суммы он покупает ему наряды и украшения, а почему мы должны голодать! — его поддержали остальные. Лулу усмехнулась. Она отозвала самого бойкого в сторону.
  — Послушай, ведь все верно ты говоришь про Киниро, сам живёт в роскоши, а вы голодаете. Никто из вас не заплачет, если его не станет?
  — Да я спляшу на его похоронах с большим удовольствием!
  — Если придумаешь, как избавиться о него, я заплачу тебе столько, что ты не только семью накормишь, а сможешь купить себе новый дом.

  130

  Кэнго пытался всеми силами отвлечься от мыслей о рэе, навсегда вычеркнуть его из своего сердца, но ничего не получалось. Он пробовал переключиться на учёбу, но мысли снова возвращали его на то же самое место.
  — Нет, нет и нет! Я не могу встречаться с оборотнем! Ещё раз нет!
  Но стоило ему заснуть, как он снова видел рядом с собой Ко, чувствовал его поцелуи, его ласки, чувствовал его в себе снова и снова. Этот сон продолжал мучить каждую ночь.
 
  Рэй начал впадать в депрессию, он перестал куда-либо выходить, его ничего не интересовало, все, чем он отвлекался, это смотрел через окно своей квартиры как метет снег. В первый раз в жизни он едва не возненавидел Рюуко за то, что тот дал ему двоякую сущность, хоть это и спасало его от смерти много раз. В один из таких одиноких и тоскливых вечеров Ко увидел, что в его телефоне высветился номер Кэнго. Он очень удивился.
  — Ну что ты хочешь? — взял трубку рэй. — Ты вроде сказал, что мы расстались, так зачем сюда звонишь, бередишь душу себе и мне? Расстались, так расстались, давай вычеркнем ненужные воспоминания из своей жизни.
  — Ко, — дрогнувшим голосом сказал парень, — я люблю тебя…
  — Кэнго, ты совсем дурак? Зачем ты мне это говоришь? Между нами все кончено, ты же сам так решил, так будь мужчиной, в конце концов. Эй, ты что там, плачешь?
  — Ко, я без тебя не могу, прости, прости меня, мне так плохо… — Кэнго разрыдался прямо в трубку.
  — Глупый мальчишка, какой же ты глупый… где ты сейчас находишься?
  — Недалеко от твоего дома, на лавочке сижу…
  Ко выглянул в окно: он увидел парня, сидящего на заметенной снегом лавочке. Его и самого уже начало заметать снегом.
  — Кэнго, заходи немедленно в дом, ты простудишься!
  — Хорошо…
  Син-рэй оставил дверь открытой и вскоре на пороге появился замёрзший парень. Без шапки, перчаток, с раскрасневшимся от мороза лицом, снег припорошил его пальто и волосы. Кэнго нерешительно остановился  дверях.
  — Ну что стоишь-то, входи! Весь в сосульку уже превратился.
  — Ко, я не могу без тебя, пусть между нами будет все как раньше, хорошо? Ты простишь меня? — парень умоляюще посмотрел на него.
  — Входи уже.
  Кэнго кинулся к нему, он, замёрзший, с чувством прижался к рэю, обняв его обеими руками.
  — Немедленно снимай холодную и мокрую одежду и марш под одеяло!  Пока я приготовлю чего-нибудь горячего.
  Когда он вернулся, Кэнго уже лежал под одеялом, полностью раздевшись, и оболстительно ему улыбался. Ко протянул  чашку горячего чая:
  — Ты думаешь, я заставил тебя раздеться, намекая на интимную близость? Я просто не хочу, чтобы ты заболел, мальчик.
  — Ко… — чуть не плача, посмотрел на него парень.
  — Кэнго, сегодня я уйду спать в другую комнату. Я тебе не игрушка, которую ты можешь бросить, когда захочешь, а потом опять вернуть. Ты не первый раз так поступаешь, определись уже, хватит играть моими чувствами.
 Ко вышел, а Кэнго закутался в одеяло, печально задумавшись.

  Широганэ спустился к завтраку. Киниро подарил ему новую одежду, безумно дорогую и элегантную. Выбрать её мог только тот, кто обладает безупречным вкусом.
  — Ах, чудо, Широганэ, как идёт тебе этот наряд! — воскликнул Киниро. — Я угадал с размером вплоть до каждого миллиметра, ведь у меня было время, чтобы хорошенько его изучить.
  Широганэ смутился, ничего не ответив, и сел за стол. Син-рэй выглядел, как всегда, великолепно, от него исходил аромат изысканных парфюмов, золото волос падало на белоснежную рубашку. Случайно взглянув на него, Широганэ осознал, что безумно его хочет. Устывдившись этой позорной для себя мысли, он слегка покраснел и опустил глаза в тарелку, делая вид, что увлечен едой.
  Киниро, с лёгкой улыбкой на губах, внимательно изучал его поведение.
  — Широганэ, почему ты не смотришь на меня?
  — А почему мне нужно на тебя смотреть?
  Син-рэй еле сдержал себя, чтобы не кинуться к нему, прекрасно понимая, как нелепо это выглядело бы за завтраком. Кроме того, он не хотел быть слишком навязчивым, а целовать губы Широганэ ему хотелось каждую минуту. Пришлось сдерживать себя, чтобы не оттолкнуть Тень. Син-рэй уже одержал победу в постели и теперь мечтал одержать всецелую победу над душой и сердцем Широганэ. Будто прочитав эти мысли, Тень посмотрела на него.
  — Это невозможно, Киниро…
  — Что невозможно? — вздрогнул син-рэй.
  — Чтобы я полюбил тебя. Я уже полюбил один раз и навсегда, никого другого я полюбить не смогу, даже, если мне будет с ним хорошо в постели.
  Невидимая игла насквозь пронзила душу син-рэя.
  — Какой же ты жестокий, Широганэ, знаешь, как ударить побольнее!
  — Я не виноват, что ты так реагируешь на правду, — ответила Тень. — Тебе ли говорить о жестокости? Ты разбил нашу с Рюуко жизнь, будто бы имел нам это какое-то право!
  — Да, имел право. Право того, кто любит тебя, как сумасшедший!
  — Ты думаешь только о себе, тебе нет дела до того, как страдаю я, как страдает Рюуко!
  — А тебе есть дело до того, как страдаю я?! — встал из-за стола син-рэй. Они снова поругались, день был испорчен. Киниро хотел пригласить Широганэ на прогулку, пообщаться, наладить отношения, но все вышло наоборот.
  — Но я не виноват в твоих страданиях, я знать о тебе ничего не знал. А ты влез в мою жизнь, будто бы так и надо! — закричал Широганэ.
  Син-рэй подошёл к нему и, крепко обняв, запрокинул ему голову и ворвался с поцелуем, ненасытным, наглым, страстным. Оторвавшись от поцелуя, он посмотрел на Широганэ:
  — Что, ты уже притих? Достаточно провести рукой вот здесь, чтобы понять, как ты хочешь меня и хотел все это время за завтраком, потому и прятал от меня свои глаза, верно ведь? Хочу тебя здесь и сейчас, прямо на кухонном столе! — он взмахнул рукой и все приборы с грохотом попадали на пол.
  — Киниро, не надо, пожалуйста, — испуганно посмотрел на него Широганэ.

131

  131

  — Ко, открой, впусти меня, пожалуйста! — изнемогал возле закрытой двери Кэнго, который шкрябался в неё, будто нашкодивший котёнок, которого выгнали из комнаты.
  — Иди спать! — строго сказал рэй. — А то вдруг превращусь опять в зверя, сломаю твою слабую детскую психику.
  — Не уйду, пока не откроешь! — заявил парень, но Ко не поддавался на уговоры. Кэнго медленно сполз по двери и начал рыдать.
  — Послушай, отправляйся спать сейчас же и не устраивай тут истерики! — разозлился рэй. — Соседи на меня и так косо смотрят. Ещё не хватало, чтобы они услышали твои вопли и подумали, что я совращаю и истязаю школьников.
  — Не уйду, пока не впустишь! — сквозь слёзы сказал парень, продолжая стучать в дверь кулаком. Ко понял, что он просто так не угомонится и вышел — Кэнго лежал возле двери, распластавшись на полу.
  — Хоть бы оделся! — воскликнул рэй.
  — Ты же сам сказал снять одежду, — продолжал рыдать Кэнго.
  — Снять и лечь под одеяло там! — он указал на соседнюю комнату.
  — Ты совсем меня не любишь… зачем ты тогда за мной бегал!
  — Ты сам сказал, что мы расстались, — безжалостно ответил Ко. — Расстались, так расстались, хватит морочить мне голову! Если я не подхожу тебе, так поставь уже точку!
  Кэнго поднял на него заплаканные глаза:
  — Нет… нет… Позволь мне прилечь рядом, с тобой…
  — Делай, что хочешь, — психонул рэй, — мне уже все равно.
  Он вернулся в постель и лег, отвернувшись к стене и натянув одеяло. Парень какое-то время продолжал лежать на полу, но поняв, что на него не обращают внимания, встал. Он подошёл к постели и залез под одеяло.
  — Ко, не молчи, пожалуйста…
  — Что ты хочешь от меня? Говоришь, что между нами все кончено, не отвечаешь на звонки, не хочешь ни видеть, ни слышать, а теперь приходишь посреди ночи и устраиваешь истерики на весь дом, адекватно это, а? Как мне реагировать?
  — Прости меня, я не должен был так поступать, но я без тебя не могу. Повернись ко мне, пожалуйста…
  — Нет, угомонись уже и ложись спать. Я устал от твоих истерик.
  Рука Кэнго скользнула под одеяло.
  — Кэнго, что ты делаешь, прекрати.
  Но рука парня пробиралась все дальше и дальше.
  — Кэнго! Чёрт…
  Рэй развернулся на спину, поняв, что поспать сегодня не получится. Кэнго откинул одеяло, голова его скользнула между бедер рэя.
  — Кэнго, прекрати… — проговорил Ко, издав глубокий вздох. Больше он не мог сопротивляться.
  — О чёрт, чёрт… нет сил сдерживаться, я сейчас…
  Закончив, парень посмотрел на него:
  — Ты правда в последнее время не обращал ни на кого внимания, как раньше? Тогда создавалось впечатление, что ты был готов поиметь все, что движется…
  — Кэнго, это была лишь маска… В последнее время я даже никуда из дома не выходил.
  Парень прижался к нему обнаженным телом:
  — Прости меня, ладно? Пусть между нами будет все, как раньше.
  — И тебя больше не смущает моя вторая сущность?
  — Смущает, но… я привыкну, обещаю тебе! Просто тогда, так резко… я действительно испугался. Ну так ты меня простишь? — начал ластиться к рэю Кэнго.
  — Ты уверен, что хочешь быть со мной?
  — Уверен, как никогда!
  — Давай завтра поговорим, я устал и хочу спать, — ответил Ко, — прибавив мягко: — дурачок.
  Но рука Кэнго не собиралась сдаваться, он проникнул в рэя пальцами.
  — Эй, Кэнго, ты что творишь? Ты никогда такого раньше не делал.
  — А теперь хочу попробовать, — лукаво посмотрел на него парень, — у тебя такое было с кем-нибудь? Было или не было, отвечай.
  — Было.
  — Что?! — возмутился парень, проникнув в него ещё глубже. — С кем?!
  — Это было очень давно, тебя ещё не было на свете. Кэнго… прекрати…
  — Тебе не нравится? Ко, у тебя такое великолепное тело, я всегда завидовал тебе. Можно… я сделаю это?
  Рэй вспомнил целомудренного недотрогу Кэнго, каким он был раньше и громко расхохотался.
  — Что смешного? — посмотрел на него парень. — Почему ты смеешься?
  — Неужели это я так развратил тебя? — Ко вскрикнул, так как пальцы Кэнго продолжали делать своё дело. Парень облизал мочку его уха и прошептал:
  — Так что?
  — Ладно, — ответил рэй, — только делай не спеша, не врывайся в меня, как сумасшедший.
  — Я знаю, — прошептал Кэнго, — я помню, как ты делал это со мной.
  Кэнго моментально освободил тело рэя от бремени пижамы и слегка повернул его на бок.
  — Я вхожу, тебе не больно?
  — Терпимо, просто не делай резких движений.
  Войдя, парень остановился. Внезапно, в голову пришла мысль: что, если бы Ко превратился сейчас в белого пса, как бы это выглядело? Он вздрогнул.
  — В чем дело, Кэнго, почему ты остановился? Продолжай.
  — Хорошо.
  Кэнго начал продвигаться глубже.
  — Чёрт…
  — Ко, тебе больно?
  — Нет. Мне кажется, я лет сто не испытывал подобных ощущений…
  — Ко, я тебя люблю и всегда хочу быть с тобой.
  Чувствуя, что конец близок, рэй сжал его руку. Кэнго сжал его руку в ответ и вскрикнул, облегчившись.
  — Я делал это в первый раз в своей жизни, невероятно, — сказал парень.
  — Поздравляю, я твой подопытный кролик.
  — А ты бы хотел, чтобы я сделал это с кем-нибудь другим?
  — Попробовал бы, — ответил рэй, прижав его руку к своей груди.
  — А когда я умру, ты будешь плакать?
  — С чего бы это ты собрался умирать?
  — Мы, люди, мало живём, а вы можете жить вечно. Когда-нибудь я стану старым и умру.
  — Надо, чтобы ты стал рэем. Рюуко или Шисуи могут сделать тебя им.
  — Для этого мне будет нужно поцеловаться с одним из них?
  — Что-то вроде того.
  — А ты не будешь ревновать? — спросил парень.
  — А как думаешь? Но ради того, чтобы ты стал рэем, я готов потерпеть.
  — Если это будет Шисуи, Хомураби убьет меня на месте, а Акира куда-то пропал, никто не знает, где он.

  — Не надо, Киниро, пожалуйста, — испуганно заморгал глазами Широганэ. — Сейчас сюда придут слуги, чтобы прибрать со стола.
  — Да плевать мне на них! — ответил син-рэй.
  Повалив жертву на обеденный стол, он начал срывать с неё одежду. Он с наслаждением смотрел на обнажённое тело, лежащее перед ним, будто на жертвенном алтаре, на разметавшиеся в разные стороны по столу серебряные волосы.
  — Киниро, пожалуйста, — сдавленно прошептал Широганэ, — хотя бы не здесь.
  — Не бойся, любимый, я никогда не причиню тебе вреда, — син-рэй поднес его холодную ладонь к своим губам, наслаждаясь видом обнаженной Тени, — как настоящий эстет, не могу в очередной раз не залюбоваться твоей красотой. Ты же сам хочешь меня, Широганэ. Думаешь, я слепой и этого не вижу?
  Золотые волосы син-рэя упали на белоснежную кожу Широганэ, когда он склонился над ним. Киниро чувствовал, как Тень дрожала от его прикосновений. Губы Киниро подобрались к его шее.
  — Нравится здесь? — прошептал син-рэй.
  Широганэ уже безумно его хотел и чем больше овладевал им Киниро, тем больше ему хотелось повторения. Собственные мысли и пробудившиеся желания ужасали. А син-рэй уже жадно ласкал его везде, упиваясь стонами, которые Тень не могла больше контролировать.
  — Ну что, мне войти в тебя? — прошептал Киниро ему на ухо.
  — Да…
  Син-рэй победоносно улыбнулся, как тот, кто долго шёл к своей цели и наконец добился её. Син-рэй вошёл в него как можно глубже.
  — Нравится так? — прошептал он.
  — Да, — ответил Широганэ.
  — Широганэ, я люблю тебя, — сжал его ладонь Киниро.
  Пришедшие, чтобы прибраться в столовой, слуги увидели действо в самом разгаре и тут же выскочили обратно.
  — Совсем уже обалдел этот Киниро, потерял всякий стыд и срам. Прямо на обеденном столе!
  — Самовлюбленный красавец, передающийся разврату со своим любовником прямо в столовой. Ни в какие рамки не лезет!

  132

  Шики и Митсеру решили как следует повеселиться в рок-баре, они уже изрядно выпили. Син заметил в толпе неформалов молодого парня, одетого в чёрное, который пристально на него смотрел. Увидев это, Митсеру нахмурился.
  — Что это он смотрит на тебя? Скоро дырку в тебе портрет.
  Желая поиграть и побесить Митсеру, Шики стал многозначительно улыбаться незнакомцу и тот также отвечал ему улыбкой. Син сделал несколько шагов вперёд,  вышел в центр зала и незнакомец последовал его примеру. В мрачном освещении клуба они обняли друг друга и начали целовать. Разъярившись, Митсеру накинулся на парня с кулаками. Незнакомец получил по лицу, Митсеру свалил его на пол. Подоспели приятели парня, в клубе завязалась драка.
  — Ты что, совсем идиот?! — разозлился син, когда они ковыляли обратно. — Зачем было привлекать к себе внимание?
  — А зачем нужно было целовать этого парня? Зачем ты это сделал?
  — Значит так захотел. А почему нет? Я свободен и делаю, что хочу!
  — Я совсем ничего для тебя не значу, — разревелся пьяный Митсеру,
  — Какой же ты нудный, хватит уже, распустил нюни.
  Они пришли домой пьяные и увалились на кровать. Митсеру обнимал Шики всю ночь, жаловался, что-то доказывал.
  — Заткнись уже! — разозлился син.
  Парень вскоре угомонился и уснул.
 
  Утром Шики вспоминал прошедшую ночь в клубе, посмотрел на спящего Митсеру и нашёл, что парень красив. Митсеру открыл глаза:
  — Шики в первый раз мы просыпаемся в одной постели.
 Син залепил ему звонкую пощечину.
  — Ай, больно, за что??
  — За твоё вчерашнее поведение.

  Широганэ сидел на полу, взявшись за голову, он напряженно обдумывал все, что происходит между ним и Киниро.
  — Рюуко, что же с нами делается, как я хочу обнять тебя!  — по лицу Тени катились слёзы. Он чувствовал, что, находясь с Киниро, предает Рюуко. «Так больше не может продолжаться, нужно положить этому конец. Откуда взялось это желание?»
  Широганэ взглянул на светящуюся кнопку. Киниро давно уже говорил ему, что если что-то понадобится, он может воспользоваться этой кнопкой и вызвать слугу, который выполнит его приказания. Широганэ никогда раньше не пользовался кнопкой, но пришло время, наконец, нажать на неё. Появился слуга:
  — Я слушаю вас, Широганэ-сан.
  — Я приболел, вот список трав, которые нужно достать в ближайшее время.
  Вскоре травы были доставлены. Широганэ принялся за изготовление настойки. Это был один старинный рецепт. Настойка отбивала всякое желание. Терять было нечего, так почему бы не испробовать старинный способ? Он выпил двойную дозу.

  Кэнго проснулся в объятиях рэя.
  — Ко, я вчера лишился девственности во всех смыслах. Лишился её с любимым, я так счастлив! Я бы… очень хотел повторить то, что было вчера, ты не против?
  — В школу давай, собирайся, — усмехнулся рэй, — а там посмотрим.

  Ночью в спальню к Широганэ снова пришел Киниро, но, к своему удивлению, обнаружил, что Тень больше не горит желанием спать с ним. Не помогли никакие ласки и поцелуи, что бы Киниро ни делал, как бы ни ухищрялся, тело Широганэ оставалось безразличным.
  — Что вдруг случилось? — удивился син-рэй.
  — Просто я не хочу тебя, — ответил Широганэ. — Возьмешь меня силой?
  Киниро печально посмотрел на него.
  — Нет, — наконец сказал он, — не хочу. Ты мне дорог, Широганэ, и я не хочу причинять тебе боль.
  «Уже причинил, разлучив меня с Рюуко», — подумала Тень. Киниро остался спать рядом с Широганэ и всю ночь ласкал себя, чтобы хоть как-то выпустить пары страсти.

  Шисуи согласился сделать Кэнго рэем. Парень посмотрел на призванного короля — Шисуи был так хорош собой, что Кэнго был вовсе не против поцелуя с ним.
  — Приоткрой рот, — сказал Шисуи.
  Парень приоткрыл рот и закрыл глаза. Но он не почувствовал язык короля рэев, сплетающийся в поцелуе, а почувствовал, как Шисуи наполняет его неведомой силой. У Кэнго закружилась голова, он зашатался.
  — Что здесь происходит, Шису? — послышался грозный голос Хомураби. Кэнго вздрогнул и спрятался за короля рэев.
  — Уходи, — прошептал ему Шисуи. — Это вовсе не то, о чем ты подумал, Хомураби. Этот парень изъявил желание стать рэем. Ты тоже обращаешь в синов подобным образом.
  Шисуи подошёл к властелину Теней и обнял его за шею.
  — Это же не поцелуй, поцелуи у меня только с тобой…
  Разгневанный Хомураби смягчился.
  — Пойдём, Шису, я хочу провести этот вечер с тобой.

  Несколько ночей мучился Киниро, пытаясь возбудить Широганэ неистовыми ласками, но все было насмарку.
  — Что-то здесь не так, Широганэ, — сказал син-рэй. — Не мог же ты за один день лишиться своей мужской силы.
  Он увидел, что из-под подушки торчит пузырек со снадобьем.
  — Так вот оно, в чем дело! — разозлился син-рэй. — Ты решил прибегнуть даже к такому способу! Неужели тебе было плохо со мной в постели?! Тебе было хорошо, даже слишком хорошо. Я помню твои стоны и крики.
  — Я не хочу спать с тобой, — сказал Широганэ.
  — Вот, как ты платишь мне за любовь, обожание и заботу!
  — Все, что мне действительно было важно, ты уже отобрал, — ответила Тень.
  — Ты мой, Широганэ, запомни это! — кинулся к нему син-рэй, он взял пузырек со снадобьем и вышвырнул его в окно. — Зачем же искусственным способом убивать естественное желание? — он усмехнулся. — Посмотрим, что ты запоешь через пару дней.

  Киниро запретил слугам приносить Широганэ кие-либо травы. Ничего, кроме еды, питья и других обыденных нужд.
  — Скоро праздник, Широганэ, хочу, чтобы ты надел самый лучший наряд, я подберу для тебя варианты.
  — Я не хочу туда идти, — сказала Тень.
  — И, тем не менее, ты должен будешь сидеть рядом со мной, как моя вторая половина.
  — Я не твоя вторая половина!
  — Моя. Как ты ещё не осознал этого?! — закричал Киниро. Когда он гневался, его лицо становилось ещё прекраснее. — И сегодня ночью я докажу тебе это в постели, любимый.
 

  133

  — Ну что, Широганэ, ты уже не так уверен в своих словах насчёт того, что не хочешь меня? — ухмыльнулся Киниро.
  — Не надо, прошу тебя, — ответила Тень.
  — Извечный сценарий: «Не надо, не делай этого», а сам готов от каждого моего прикосновения кричать. Завтра праздник, любимый, ты должен там быть рядом со мной, при полном параде. Я приготовил для тебя элегантный праздничный наряд, он, как нельзя лучше будет подчеркивать твою тонкую талию.
  Син-рэй так вымотал Широганэ, что у того больше не было сил спорить с ним, или отпираться, он обессиленно упал в объятия Киниро.

  После бурной ночи с Киниро, Широганэ, как пьяный, начал собираться на праздник, который уже заранее ненавидел. Он оделся в одежду, которую приготовил для него Киниро.
  В праздничном зале собралась куча народа, Широганэ остановился в дверях, ему не хотелось даже заходить. Син-рэй был великолепен в праздничном наряде, его красота, как всегда, ослепляла. Заметив Широганэ в дверях, Киниро пронзил его страстным взглядом.
  — Это моя вторая половина — король Тени Широганэ, поприветствуйте!
  Широганэ приветствовали громкими возгласами стоя.
  — Входи, любовь моя! — Киниро взял Широганэ за руку и подвел к своему трону. — Этот син будет помогать мне управлять мирами. А сейчас я хочу восстановить справедливость. Пойман мой управляющий, который не выплачивал слугам зарплату, за что он будет уволен с должности и сурово наказан. Своим верным слугам я возмещу ущерб в несколько раз, — Киниро прошёлся по залу, разбрасывая золото. Слуги кинулись собирать, едва не подравшись между собой. Внезапно Киниро обернулся и увидел страшную картину: огромный меч, висящий над троном, где стоял Широганэ, вдруг зашатался на цепях. Вначале разорвалась одна цепь, затем другая.
  — Широганэ! — закричал Киниро, кинувшись к нему.
  Оттолкнув Тень, он сам упал на пол, пронзенный насквозь громадным мечом в самую грудь. Воцарилось гробовое молчание, такого никто не ожидал. Широганэ подбежал к син-рэю, склонившись над ним, глаза Тени широко раскрылись от ужаса.
  — Широганэ… — прошептал Киниро, протягивая к нему слабеющую руку.
  — Киниро, как же так, ты пожертвовал ради меня своей жизнью…
  — Я не жалею, — прошептал син-рэй, — прости меня, Широганэ… я тебя очень сильно люблю…
  — И ты меня прости, за нелюбовь… твоя самоотверженная жертва искупит любую вину…
  Широганэ дрожал от волнения под впечатлением страшной трагедии.
  — Поцелуй меня, Широганэ, пожалуйста… — прошептал син-рэй, слабея. Широганэ склонился над ним, чтобы в последний раз поцеловать в губы… син-рэй слабо улыбнулся: — Теперь твой поцелуй искренний, любовь моя… Но мы не прощаемся, я ещё вернусь за тобой… — от этих слов Широганэ вздрогнул. Киниро из последних сил приподнялся: — Назначаю правителем обоих миров короля Широганэ, подчиняйтесь ему! — воскликнул син-рэй и, уронив голову на пол, испустил дух. Впечатлённый внезапной смертью Киниро, который пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти его, Широганэ так и остался сидеть на полу возле его трупа.
   — Прости, — еле слышно проговорил он.
   — Да здравствует король Широганэ! — закричали хором син-рэи, но Тень будто не слышала их. Рюуко, нужно позвонить Рюуко. Широганэ попытался встать, но понял, что не осталось сил. Он приказал син-рэям готовить тело к похоронам и достал телефон, судорожно разблокировав номер Рюуко. Номер его был выключен и Широганэ набрал Шисуи.
  — Широганэ, как тебе удалось выйти на связь?!
  — Где Рюуко?
  — Я не знаю…
  — Шисуи, приходи, пожалуйста, как можно скорее, тут случилась страшная трагедия, Киниро больше нет, а я не знаю, что мне делать…
  — Как нет?
  — Он погиб.
  — Хорошо, как смогу, буду у тебя. Ты в его резиденции сейчас?
  — Да.
  Широганэ кое-как встал. Он почувствовал свободу. Будто невидимые цепи с лязгом упали на пол. Шатаясь, Тень поднялась к себе и упала на кровать… Сон был тяжёлый, мучительный, постоянно виделось лицо Киниро, его золотые волосы.
  — Киниро! — вскочил на кровати Широганэ. Он посмотрел на пустое место рядом с собой и жестокая реальность вернулась. Широганэ чувствовал тонкий аромат духов син-рэя, которыми пропитались подушки, на душе стало до боли тоскливо. Такая сильная любовь убивает. Она убила Киниро. Каждый умирает от того, к чему стремится.
  В комнату заглянул син-рэй:
  — Повелитель Широганэ, вас спрашивает призванный король Света Шисуи.
  — Пусть немедленно войдёт!
  На пороге появился Шисуи. Широганэ кинулся к нему и крепко обнял.
  — Ну что ты, Широганэ, успокойся…
  — Где Рюуко?
  — Я не знаю. Последнее, что я от него слышал, что он с горя собирается все бросить и странствовать по миру. А что случилось с Киниро?
  — Огромный меч, висевший над троном, слетел с цепей, он должен был обрушиться на меня, потому что в тот момент я там стоял. Киниро погиб, спасая меня…
  — Надо же, какая сильная любовь была у этого син-рэя, просто до смерти… — задумался Шисуи.
  — Мне кажется, что этому мечу помогли упасть, — сказал Широганэ. — Сколько веков он висел, не падал, а именно на праздник все это вдруг и случилось…
  — Вполне возможно, многие хотели избавиться от Киниро, — ответил король рэев.
  — Шисуи, нет предположения, куда мог отправиться Рюуко?
  — Я понятия не имею, он ничего не говорил.
  — Меня провозгласили правителем обоих миров, син-рэи теперь подчиняются мне. Шисуи, помоги, я должен оставить тебя, как своего наместника, чтобы не было войны и беспорядков, а мне нужно отправиться на поиски Рюуко…
  — Это же все равно, что искать иголку в стоге сена.
  — Я должен, Шисуи. И главное, не знаю, как лучше тебе сказать… чтобы мирами не завладел Хомураби…
  — Я все понимаю, Широганэ, даже, если я буду сгорать от безумной страсти к Хомураби, я не дам ему завладеть мирами.
  — Я надеюсь на тебя, Шисуи, больше мне просить некого. Как только закончу с похоронами,  сразу же отправлюсь на поиски Рюуко.

  Резиденция была в трауре. Слышались плач и причитания син-рэев, которые потеряли своего повелителя. Широганэ шёл за гробом, одетый в своё старое чёрное пальто и шляпу, волосы он заплел в тугую косу.
  Киниро лежал, как живой, золотые волосы рассыпались на белые одежды. С ужасом Широганэ смотрел на него, вспоминая, что ещё совсем недавно они проводили вместе каждую ночь, сплетаясь губами и телами. Он испытывал двоякое чувство — какого-то необъяснимого сожаления и чувства, что теперь он наконец-то свободен и может распоряжаться собой так, как сочтет нужным. Он откинул с гроба белую вуаль и поцеловал Киниро в губы. В последний раз.
  — Прости, — прошептал он, — на твоём месте должен был быть я, но ты отдал свою жизнь взамен моей…
  Плакальщики посыпали голову пеплом, разрывая душу причитаниями. Среди толпы, идущей за гробом, пряталась Лулу, натягивая поплотнее капюшон плаща.
  — Это я убила тебя, Киниро, непобидимый, прекрасный син-рэй, повелитель обоих миров, сам бог, — тихо захохотала она.

  134

  Широганэ плохо спал. Всю ночь ему снился Киниро, будто снова чувствовал на себе его поцелуи. Несколько раз он просыпался, мучимый этими снами.
  — Здесь просто невыносимо оставаться.
  На следующий день он позвал к себе главного из син-рэев.
  — Слушаю, повелитель Широганэ.
  — В чем секрет вашей силы? — спросил он. — Как вас можно убить?
  — Сила наша в том, что наше войско — воины, рожденные от чистокровных синов и рэев. Убить нас можно только, если насквозь пронзить сердце.
  — Никому и никогда не раскрывайте этого секрета, — сказал Широганэ. — В ближайшее время мне нужно будет покинуть резиденцию на неопределенный срок. Вместо себя я оставлю призванного короля рэев Шисуи, даже ему не открывайте секрет вашей силы и следите, чтобы до власти не дорвался Хомураби.
  — Будет исполнено, повелитель Широганэ, — поклонился син-рэй.

  После траура по Киниро и своей коронации Широганэ начал собираться в дорогу.
  — Широганэ, ну куда ты пойдешь, где будешь искать Рюуко?
  — Не знаю, Шисуи, любовь сама найдёт меня. Видно, это моя карма… — ему казалось, будто он стал старше на жизнь. Все эти кошмарные сны, что он снова ищет Рюуко по всему миру, стали явью.
  Широганэ спрашивал у каждого, кто был способен видеть его, никто ли не знает, куда ушел истинный король Света Рюуко, но никто ничего не знал о нем.
  — Рюуко, пусть моя любовь приведёт меня к тебе…

  Новость о смерти Киниро, о том, что Широганэ стал повелителем обоих миров и сделал Шисуи своим заместителем взбудоражила Хомураби не на шутку.
  — Шису, почему ты мне ничего не сказал?! — звонил Хомураби в гневе. — Это отличная возможность для нас захватить трон и вместе управлять обоими мирами!
  — Нет, Хомураби, это невозможно, син-рэи подчинены Широганэ.
  — Но сейчас ты на его месте, мы должны воспользоваться ситуацией.
  — Нет.
  — Ты будешь мне перечить?! Я твой муж! — взбешенный Хомураби бросил трубку.

  — Ты слышал новость? — спросил Шики. — Киниро наконец-то подох.
  — Да ну! — ответил Митсеру. — Мне казалось, что он бессмертен. Как это произошло?
  — Рассказывают, что он погиб, спасая Широганэ, насквозь пронзенный свалившимся невесть откуда мечом.
  — Вот это любовь, — проговорил Митсеру.
  — Какая там любовь, — усмехнулся син, — любви не существует, дурачок, это все химия. И похоть. Посмотри на якобы вечную любовь Широганэ и Рюуко. И что? Широганэ очень быстро стал любовником Киниро. Вот тебе и любовь.
  — А как же Хомураби и Шисуи?
  — До поры до времени, — ответил Шики, — подкурив сигару. — Они слишком разные.
  — А как же моя любовь к тебе? — спросил Митсеру. Он вырвал у сина сигару и поцеловал его в губы.
  — Дерзкий, — усмехнулся син. — Любви хочешь? От моей любви тебе станет больно, — Шики впился в его губы, искусав их до крови.

  Исаму делал домашние задания, которые ему задавал Харука, решивший заняться образованием парня.
  — Харука, мне так стыдно, я чувствую себя идиотом по сравнению с тобой.
  — Исаму, все получится, ты же вовсе не глупый, я поднатаскаю тебя. Хочу, чтобы ты учился со мной в лондонском университете.
  — Это невозможно, Харука, — ответил парень.
  — Все возможно, просто придётся немного потрудиться. Деньги на твоё обучение — не проблема для меня.
  — Мне хочется быть достойным тебя, образованным, но…
  — Без но, — Харука обвил его шею руками, присев к Исаму на колени. Ты и так достоин. Никто лучше тебя ко мне не относился.
  — Я надеюсь на любовь, не на благодарность, — посмотрел на него Исаму.
  Харука поцеловал Исаму.
  — Она уже у тебя есть. Я тебя люблю.
  Исаму растворился в его поцелуе. За свою недолгую жизнь он так натерпелся, что не мог поверить своему счастью.

  Широганэ шёл, куда глаза глядят, показывая прохожим небольшой портрет Рюуко, но никто ничего о нем не знал.
  Широганэ остановился в первом попавшемся отеле, чтобы немного поспать, но и это получилось с трудом. Его снова мучили сны о Киниро. Будто син-рэй, как обычно, лежит, сжимая его в объятиях, он чувствовал на себе его поцелуи, будто наяву.
  — Я вернусь за тобой, Широганэ, мы не прощаемся.
  Тень вскочила с постели в холодном поту. Сон был слишком реалистичным, могло показаться, что Киниро разговаривал с ним наяву.

  — Думаешь, мечи каждый день валятся с потолка? — спросил Шики. — Сто процентов это было заказное убийство.
  Митсеру прижался обнаженным телом к сину.
  — Думаешь, его заказал Рюуко?
  — Это вряд ли. Тут нужен более хитрый, изворотливый, изощренный ум. Что, Митсеру, нравится тебе лежать в постели с ребёнком? — усмехнулся син.
  — Шики, тебе так много лет, что я боюсь предположить твой настоящий возраст.

  Прошла неделя, но поиски были безрезультатны. Увидев портрет, один старик сказал:
  — Это же истинный король Света Рюуко! А ты, наверное, его возлюбленный — Широганэ?
  — Да, так и есть, — встрепенулась Тень.
  — Ищи его в лесах, Широганэ-сан, он ушёл туда.
  — Вы видели его, что-то знаете?
  Но старика уже и след простыл.
  — В лесах? Как он там один, зимой?
  Широганэ отправился в лес, на поиски короля рэев.

  — Шисуи, — продолжал звонить Хомураби, — я твой муж и должен быть рядом с тобой! И если ты сейчас исполняешь обязанности повелителя обоих миров, так и я, как твой муж, имею на это право. Я должен быть повелителем обоих миров! Если ты не впустишь меня в резиденцию, мы, со своими синами, силой откроем её.
  — Ты объявляешь мне войну, Хомураби? Вспомни, что син-рэев невозможно одолеть, а все они теперь в моём подчинении.
  — Так ты со мной, Шису? Время нежных чувств окончилось?
  — Умерь свой пыл, Хомураби, и угомони свои амбиции, все, что тебя интересует — это захват власти.
  — Именно, потому что я это заслужил.
  — А я-то думал, что ты меня искренне любишь, — после минутной паузы сказал Шисуи.

  Широганэ стучал в дверь деревянного дома.
  — Рюуко, ты здесь, Рюуко?
  — Кто вы? — послышался голос.
  — Я ищу истинного короля света Рюуко.
  — Здесь нет таких, извините.
  Широганэ схватился за стену. Не было сил идти дальше, он сильно замёрз. Распахнулась дверь, на пороге стоял средних лет мужчина.
  — Если вы заблудились, заходите, погрейтесь, лучше бы вам тут ночью не ходить, много диких зверей. Да и мороз к ночи усилится.
  — Вы меня видите? — удивился Широганэ, но хозяин дома проигнорировал его вопрос.
  В доме жарко горел камин.
  — Что вас занесло в такую глушь, вы кого-то искали?
  — Да, мне очень нужно найти его, — Широганэ достал портрет.
  — Я всю жизнь здесь живу и охочусь в этом лесу, но никогда не встречал такого прекрасного существа, как на этом портрете. Он ведь не человек.
  — Истинный король Света…
  — Власть быстро меняется, — ответил охотник, — потому неизвестно, кто сейчас настоящий король, — он внимательно посмотрел на Широганэ. — Но и вы ведь не человек.
  — Верно, я не человек, я король Тени, Широганэ.
  — Какие у меня сегодня высокопоставленные гости, располагайтесь, Широганэ-сан.

   135

  Харука смотрел, как Исаму старательно делает домашнее задание. Он думал о том, что их с этим парнем связывают куда более глубокие нити, чем просто постель или одиночество. Их связывало нечто общее, чего остальным было не понять. Они оба выросли без родителей, без любви. Но если Харука, опекаемый старым слугой, имел большие деньги и пользовался благами жизни, то Исаму бедствовал куда больше, оставшись совсем один, без средств к существованию, под присмотром брата-тирана с садистскими наклонностями. Так почему бы не подарить этому парню любовь, которой он никогда не имел, а заодно не осчастливить и себя самого?
  Цепь мыслей была потеряна, когда Харука случайно глянул в окно — будто призрак, за ним наблюдал Наная. Мальчик увидел синие волосы, перевязанный глаз и вздрогнул. Наная сделал знак, чтобы Харука без лишнего шума вышел и тот побежал надевать пальто.
  — Ты куда? — поднял на него глаза Исаму. — На улице уже темно.
  — Пробегусь до магазина.
  — Давай, я с тобой?
  — Не надо, я быстро. Закончи домашнюю работу, пожалуйста, — он выскочил на улицу. Тяжёлая рука Нанаи опустилась на его плечо.
  — Пришло время возвращать долг, — сказал он, — ты сделаешь мне одну услугу. Если не хочешь проблем себе и своему любовнику.

  — Скоро мне нужно будет уйти, — сказал Саваки, — я почти здоров и могу понадобиться своему повелителю, а в мирах сейчас переломный момент и смена власти.
  — Нет! — запротестовал Джеро. — Ты не можешь так просто уйти, снова бросить меня! Заканчивай с этой войной, ты нужен мне здесь.
  — Я не могу, Джеро, извини, у меня есть свои дела и обязанности.
  — Все ясно, — ответил мальчик, отвернувшись от сина, — и на корабле мы, конечно, не поплывем.
  Саваки посмотрел на его худую, скрюченную фигурку. Он осторожно положил ладонь на плечо Джеро, словно боясь сломать хрупкую статуэтку.
  — Отстань! — отмахнулся от него мальчик. Син положил подбородок на плечо Джеро, его волосы щекотали щеку мальчика.
  — Чем дольше ждешь, тем желаннее и радостнее встреча.
  — Я устал ждать!
  — Не злись, я обязательно вернусь, при первой возможности сразу же буду у тебя. Если ты будешь меня ждать…
  Длинные светлые волосы Саваки источали лёгкий цветочный аромат и аромат каких-то пряностей, это сводило парня с ума. Син осторожно прикоснулся губами к его щеке, затем к шее.
  — Саваки… — прошептал Джеро. — Я люблю только тебя, мне в этом мире больше никто не интересен.
  — Я знаю, — тихо сказал Саваки, потершись лицом об его щеку. — Поэтому, просто не злись, а немного подожди. Тебе есть, чем заняться и ты нарисуешь много-много шедевральных картин, я точно это знаю.
  — В последнее время я рисую только тебя, — Джеро обхватил его за шею худыми руками и прижался.
  — Рисуй меня, если хочешь, а можешь нарисовать море. Или нас вдвоем, плывущих на корабле.
  — Точно! — воскликнул мальчик. — Я нарисую нас вдвоём, плывущих на корабле!
  — Вот и славно, а сегодня у нас осталась наша ночь… Чего бы ты хотел? — с улыбкой посмотрел на него син.
  — Тебя…
  Саваки опустил его на постель и снял футболку.
  — Сегодня я буду целовать каждую клеточку твоего тела. Всю ночь.
  — Я хочу, чтобы мы стали одним целым, — прошептал Джеро.
  — Так и будет.
  Мальчик смотрел на склонившегося перед ним сина, как на снизошедшее до него божество, с замиранием сердца.

  Широганэ слишком плохо спалось, точнее, не спалось вообще, будто в воздухе витала тревога. Он услышал странные звуки, будто кто-то бил в бубен и напевал что-то невнятное. Кроме него и этого охотника, в хижине не было никого. Эти звуки и резкий запах воскуренных благовоний мешали спать и наводили на душу беспокойство. Широганэ тихонько встал, чтобы посмотреть, в чем дело. Он бесшумно подошёл к двери и вслушался. Охотник пел древние молитвы. Широганэ легонько приоткрыл дверь и вздрогнул: посреди комнаты стоял алтарь, перед которым воскуривались благовония, на алтаре стояло божество, сделанное по образу Киниро. Не замечая его, охотник продолжал бить в бубен, напевая свои молитвы. Широганэ сделалось неуютно и жутко. Кто это: шаман, колдун?
  — О Киниро, повелитель обоих миров, восстань из мёртвых, яви нам свою силу! — напевал он. Закрыв дверь, Широганэ выбежал из дома, ему захотелось убежать отсюда как можно дальше и было наплевать на то, что на улице снег и мороз. Широганэ бежал, не разбирая дороги, в ушах стоял голос шамана, полная луна будто усмехалась ему с небес. Послышался вой волков. Но что могут сделать ему волки, когда он даже не человек? Но и оставаться зимой на улице был не лучший вариант. Широганэ вспомнил, что где-то в этом лесу у Шисуи стоял дом, но до него ещё было очень далеко. Король Тени решил идти, сколько хватит сил, не останавливаясь. Слова молитв шамана гвоздём засели в голове.

  — Если ты не впустишь меня, мы вынуждены будем осадить резиденцию, — орал Хомураби в телефонную трубку, брызжа слюной от негодования.
  — Вы потерпите поражение, — отвечал Шисуи.
  — И от кого я это слышу, ты пошёл против меня, Шисуи?! Клялся мне в любви…
  — Хомураби, не я собираюсь осаждать резиденцию, чтобы захватить власть, — напомнил король рэев и повесил трубку. Редко кто из синов видел Хомураби в таком бешенстве, как сегодня. Повелитель Теней рассвирепел до такой степени, что готов был разгромить собственные владения, стены трещали от его ударов и проклятий. — Я захвачу резиденцию и вытащу его оттуда за волосы!

  — Слышал? — посмеивался Шики. — И ты мне будешь рассказывать о какой-то любви?
  Митсеру не сводил с него глаз.
  — Но как быть, если эта любовь вот здесь, — он постучал кулаком по груди.
  — Глупый, тебе просто нравится со мной спать, нравится то, что я делаю с тобой и даже нравится, когда я причиняю тебе боль, не так ли? — Шики сузил глаза и внимательно посмотрел на парня. Митсеру опустил глаза.
  — Да, нравится, — признался он, — но мне кажется, что это что-то большее.

  Широганэ больше не мог идти, сил не было. Наступило утро. Он оперся о ствол дерева, шапка снега свалилась с ветки. За деревьями виднелся дом Шисуи, значит, все это время он шёл в верном направлении. А если дом закрыт на ключ? В любом случае, он сделает там привал. Собравшись с силами, Широганэ сделал последний рывок. Он дернул дверь, к счастью, дверь не была заперта. Распахнув ее, Широганэ увидел перед собой чей-то силуэт. Незнакомец с изумлением обернулся:
  — Ты?!
  Они смотрели друг на друга и молчали.

  136

  Широганэ не мог поверить, что видит перед собой Рюуко. Взгляд короля рэев был злобный, нервный, чужой. И внешне Рюуко выглядел другим: чёрные волосы спутались, лицо казалось уставшим от переживаний, под глазами образовались серые круги. Широганэ не знал, что сказать, потому молчал. Рюуко первым нарушил тягостное молчание.
  — Что ты тут делаешь?! — злобно и отчужденно спросил он. — Любовник отпустил тебя на прогулку?
  — Рюуко, случилась трагедия. Киниро… его больше нет.    Казалось, что короля рэев никак не заинтересовала эта новость.
  — Проваливай! — воскликнул он. — Вернулся к запасному варианту?
  — Я не уйду, пока мы не поговорим, — ответила Тень.
  — Нам больше не о чем говорить, ты уже все сказал тогда, на площади, перед кучей народа, когда заявил при всех, что между нами все кончено и ты принадлежишь ему!
  Широганэ сделал шаг в сторону короля рэев, пытаясь взять его за руку, но Рюуко отшатнулся от него, как от прокаженного.
  — Проваливай отсюда, син! — злобно сказал он. Острая игла уколола Широганэ в самое сердце, он почувствовал боль.
  — Рюуко, я не уйду, пока ты не выслушаешь меня!
  — Тогда ты отведаешь моего меча!
  Широганэ подумал было, что он шутит, но Рюуко и правда обнажил меч и накинулся на него. Широганэ ничего другого не оставалось, как обнажить свой. Король рэев со всей силой кинулся на него в атаку. Шутить он, похоже, не собирался.
  — Рюуко, успокойся, остынь, выслушай меня!
  — Заткнитесь! Ты, шлюха Киниро, стонал, небось, когда он трахал тебя? Хочешь рассказать, как он делал это? — Рюуко снова набросился на него с мечом, но Широганэ ловко отбросил удар, почувствовав нечеловеческую душевную боль.
  — Рюуко, не надо так…
  — Не надо так? А со мной надо так? Пока я мерз под твоими окнами, чтобы хоть на мгновение увидеть тебя, ты миловался со своим ублюдком, думаешь, я не видел?
  — Выслушай!
  — Проваливай отсюда, син, иначе, клянусь, я убью тебя! — снова набросился на него Рюуко и, если бы Широганэ вовремя не пригнулся, снес бы ему половину шляпы.
  — Ты разодрал мою душу на куски, живьем растерзал моё сердце, растоптал перед его всем миром, проваливай, я сказал, если хочешь жить! — Рюуко замахнулся, но Широганэ вовремя отразил удар.
  — Нет!
  Шляпа его упала на пол, волосы расплелись, он напоминал воинствующее существо из древних мифов в ореоле размещавшихся серебряных волос. Рюуко был вне себя, он кидался на Широганэ, вкладывая в удары всю свою силу и начал слабеть, однако удары эти могли нанести серьёзный вред и, если не убить, так уж наверняка покалечить.
  — Сдохни, син, я тебя ненавижу! — он оступился и упал на спину, с грохотом выронив меч. Широганэ отшвырнул свой меч в сторону и уселся сверху на Рюуко, скрутив ему руки.
  — Пусти меня, пусти! — разошелся король рэев. Широганэ схватил валявшуюся на полу веревку и начал его вязать.
  — Отпусти меня, проклятый син, ненавижу! — продолжал бушевать король рэев, но Широганэ крепко держал его, продолжая вязать.
  — Рюуко, успокойся, пожалуйста, я тебя люблю, — Тень посмотрела на него большими синими глазами. Этот взгляд пронзил душу Рюуко миллиардами острых осколков, от невыносимой боли на его глазах выступили слёзы, он устал сопротивляться и примолк.
  — Выслушай меня, а потом примешь решение. Если я опротивел тебе и стал ненавистен, я навсегда уйду.
  В глазах Рюуко светилась глубокая боль.
  — Он изначально предупредил меня, если я буду искать с тобой встреч или выходить на связь — он сгноит тебя в тюрьме… мне пришлось заблокировать твой номер, чтобы не провоцировать ситуацию. Он угрожал, что если я попытаюсь бежать — тебе будет плохо. Это существо было сильнее меня по меньшей мере в 10 раз, а за ним армия син-рэев, что я мог поделать! Когда ты попытался его убить, он заставил меня сказать все то, что я сказал под угрозой упрятать тебя в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Разве ты не поступил бы точно также, если бы мне угрожала опасность? Знаешь, как мне было больно все это говорить, но он не оставил мне выбора! Ты и представить себе не можешь, какие душевные муки я пережил, когда он насильно оторвал меня от тебя! Это все равно, как если бы живьем у тебя отрезали половину тела.
  Рюуко слушал молча, по его лицу текли слёзы.
  — Развяжи меня, — наконец сказал он. Широганэ колебался, думая, достаточно ли успокоился Рюуко, чтобы его освободить. Видя, что король рэев присмирел, Тень распутала веревки. Рюуко присел на полу, смахнув слёзы рукавом. Они сидели и молча смотрели друг на друга. Рюуко сам не понимал, как их тела приблизились друг к другу, а языки сплелись в жадном, неистовом поцелуе, все было будто во сне. Широганэ едва не разорвал на нем рубашку. Рюуко также судорожно его раздевал. С горем пополам избавившись от одежды, которая невыносимо раздражала, они приникли друг к другу, ненасытно друг друга лаская. Широганэ опустил Рюуко на ковёр и очень быстро овладел им, потому что сдерживаться не могли уже оба.
  — Широганэ… — прошептал Рюуко и из глаз его побежали слёзы. Счастья и невыносимой душевной боли. Он прижал Широганэ к себе, впившись в его спину ногтями, желая слиться с ним в одно целое, раствориться в нем, стать им, единым организмом, который никто и никогда не сможет разъединить. Будто в экстазе, Рюуко, наконец, снова чувствовал его в себе, но ему было мало, он подался навстречу Широганэ всем телом, будто тисками, прижимая его к себе, желая чувствовать его как можно глубже, чтобы он заполнил его собой полностью. От этого ощущения Рюуко просто сходил с ума, находясь в состоянии совершенной нирваны. Их волосы перемешались как чёрный кофе с молоком, руки, тела, души крепко переплелись в одно целое, будто срослись. Широганэ был вне себя от счастья, наслаждаясь тем, что снова может обладать Рюуко. Никакой Киниро за всю свою жизнь не смог бы ему дать столько ощущений и эмоций, сколько дал за десять минут Рюуко. В глубине души Широганэ был рад, что случилась эта трагедия и он навсегда освободился от ига син-рэя, от его безумной любви, которая душила, мешая дышать. Почти в один момент они с Рюуко дошли до вершины наслаждения, выкрикивая имена друг друга. Но все это казалось лишь только прелюдией. Откинув в сторону волосы, Широганэ сел сверху на Рюуко, почувствовав его в себе полностью.
  — Широганэ, — простонал Рюуко, будто сам себе уже не принадлежал. Он видел белую прозрачную кожу Тени, освещённую светом ночника, откинутые назад серебряные волосы, его грациозная фигура плавно двигалась на нем, доводя до умопомрачения.
  — Я люблю тебя, — проговорил король рэев как в бреду. Издав стон, Тень выгнулась, как дикая кошка. Рюуко встал, его жаркие губы впились в рот Широганэ, который заключил его в объятия, настолько крепкие, что трудно было пошевелиться. Рюуко опустил Широгнанэ на ковёр:
  — Ты — мой, Широганэ, понятно? Только мой!
  Дальше за них говорили безмолвным языком их тела, до невозможности соскучившиеся друг по другу. До самого рассвета они наслаждались близостью, пока совсем не вымотались.

 137

  Придя в себя после бурной ночи, Рюуко и Широганэ лежали молча.
  — Как это произошло? — первый подал голос Рюуко. Широганэ некоторое время собирался с мыслями
  — Его убило случайно… свалился огромный меч и пронзил его. Меч должен был пронзить меня, но Он пожертвовал своей жизнью, чтобы меня спасти…
  Рюуко вздрогнул. Они на некоторое время замолчали. Каждый думал о своём. Хотя, возможно, что они думали об одном и том же, только с разных сторон одной медали.
  — Тебе нравилось? — снова спросил Рюуко.
  — Что нравилось?
  — Когда вы спали с ним. Тебе это нравилось? Только не лги мне!
  Широганэ примолк, он не знал, что сказать.
  — Отвечай!
  — Да, — наконец ответила Тень.
  Рюуко застонал от боли, сжав в кулаках кусок одеяла и едва не разорвал его. Он развернулся и с силой ударил Широганэ по лицу. Тонкая струйка крови из разбитой губы стекала по подбородку. Рюуко был в истерике и начал рыдать.
  — Как же больно!.. Как больно…
  Широганэ вытер струйку крови с лица, он не знал, какие подобрать слова, чтобы успокоить Рюуко.
  — Рюуко, послушай, для меня это ничего не значило. Справиться с ним я не мог. Моя душа оставалась пуста к этому существу, как бы он ни старался меня соблазнить. Я всегда любил, люблю и буду любить только тебя. Мне было очень плохо и тяжело все это переживать, поверь. Рюуко, успокойся, пожалуйста, любимый…
  Король рэев рыдал в подушку, казалось, ничто на свете не способно было успокоить его. Широганэ крепко обнял Рюуко, положив голову ему на спину. Как прекрасны были их струящиеся по телу волосы! Чёрное снова переплелось с белым настолько прочно, что трудно было даже себе вообразить…

  Харука несся к резиденции Киниро, которой заведовал сейчас Шисуи. Он начал громко стучать в ворота.
  — Помогите, откройте, они меня сейчас убьют, пожалуйста, Шисуи, открой!!
  Один из син-рэев доложил Шисуи, что возле ворот вопит какой-то мальчик, которого едва ли не убивают.
  — Немедленно впустите его! — сказал король рэев. Как только ворота были открыты, в резиденцию ворвались притаившиеся сины во главе с Хомураби.
  — Вот чёрт, — проговорил Шисуи, увидев во дворе вооружённых синов. — Оттесните их за ворота, — дал он распоряжение. — Только никого не калечьте и не убивайте.
  Син-рэям не составило труда справиться с врагом, который был гораздо слабее их.
 — Шисуи, где ты, выходи! — заорал рассвирепевший Хомураби. Он поднял глаза и увидел, как из окна второго этажа за ними наблюдают янтарные глаза короля рэев. Они были бесстрастны. Со злобой, болью и обидой посмотрел на него Хомураби. Повелитель Теней кинулся в резиденцию, пытаясь добраться до Шисуи, но его встретили син-рэи и пришлось отступить. Вскоре Хомураби вместе со своими синами были выдворены за ворота резиденции и двери за ними закрылись на засов.

  Харука забежал домой и трясся как запуганный зверек.
  — Где ты был? — спросил Исаму. — Что происходит?
  Харука молчал, продолжая трястись.
  — Где ты был? — повторил Исаму. — Что случилось?
  — Наная… он жив, это на самом деле правда. И он заставил меня…
  — Заставил?! Почему ты молчал! Заставил что?
  — Быть в роли приманки, чтобы Хомураби захватил резиденцию Киниро…
  — Какого черта ты молчал! — разозлился Исаму. — Да я его убью на месте!
  — Нет, Исаму, это очень сильный и опытный син, тебе не справиться с ним.
  — Я не позволю ему шантажировать тебя! — только тут до Исаму дошло, что Харука по-настоящему напуган и начинать диалог с криков и обвинений не лучшая идея. Поэтому он подошёл и просто обнял его. Мальчик прижался к Исаму, вцепившись в него, будто боясь, что парня у него кто-нибудь заберет.

  — Это я его убила! — с гордостью сказала Лулу.
  — Да ладно, не поверила Ая, — допивая утренний кофе.
  — Серьёзно, я подкупила недовольных им слуг и они все сделали. Как опасны могут быть обиженные слуги никто бы и не догадался. Киниро больше нет и теперь повелителем обоих миров должен стать Хомураби.
  — Нет, этого не будет.
  — Думаешь, от тебя что-то зависит? — усмехнулась син.
  — Рюуко, Широганэ и Шисуи этого не допустят.
  — Посмотрим, — ответила Лулу.
  — Знаешь, если ты начинаешь старую песню о новой войне между королями и о том, что Хомураби снова будет пытаться захватить миры, то лучше не приходи!
  Син нахмурилась.
  — Вот как, ну ладно. Смотри, не пожалей.
  Лулу резко встала из-за стола, оставив недопитый кофе, и вышла. Ая некоторое время смотрела ей вслед, пытаясь понять, всерьёз она ушла или нет.

  Глаза Хомураби метали громы и молнии, но больше всего ему было обидно за то, как поступил с ним Шисуи. Он до сих пор не мог забыть его взгляд, не выражающий никаких эмоций. И это после всего того, что между ними было!
  — Я все сделаю, чтобы вытащить тебя оттуда за волосы, — проговорил Хомураби.

  — Рюуко! — позвал Широганэ. Король рэев открыли глаза, приподнявшись на подушках.
  — Что?
  — Я нашёл под снегом распустившийся цветок, весна пришла!
  Он положил маленький белый цветок на ладонь короля рэев, замерзший, но выживший всем назло.
  — Я хочу верить, что цветок нашей любви никогда не завянет.
  Широганэ увидел раскрасневшиеся после истерики глаза Рюуко и осторожно поцеловал каждый.
  Рюуко потянулся к Широганэ и  провёл пальцами по его губам. Король рэев заметил, что после его удара по ним снова стекает струйка крови.
  — Тебе больно?
  — Немного.
  — Прости…
  — Я все понимаю, Рюуко, и не сержусь.
  — Я бы хотел забыть об этой части нашей жизни, — сказал король рэев. — Просто забыть, будто ничего не было, — он осторожно слизал капельку крови, выступившую в уголках губ. Широганэ также осторожно поцеловал его в ожидании когда же губы возлюбленного его впустят.
  — Широганэ, что теперь будет с мирами?
  — Син-рэи теперь в моём подчинении, они считают меня повелителем миров. Пока я здесь, вместо меня остался Шисуи. Но я не хочу, чтобы так было, это нечестно. Я разделю престол между королями, как было раньше.
  — Не хочу сейчас думать о политике, — сказал Рюуко, разглядывая лепестки цветка на своей ладони, — знаешь, Широганэ, нам нужно восстановиться после всего этого кошмара. Останься здесь со мной, какое-то время?
  Синие глаза Широганэ заблестели.
  — Конечно! Рюуко, ты не представляешь, как я счастлив, что ты снова со мной! У нас все будет хорошо.

 
  138

  Шисуи, в окружении охраны, выехал к народу на праздник в честь наступления весны. Он лично, из своих рук, раздавал гражданам деньги и подарки.
  — Вы бы далеко не отходили, повелитель, это может быть небезопасно, — предупредил один из син-рэев.
  — Чего мне бояться? Народ доверяет мне, а я доверяю ему.
  Шисуи беспечно продолжал раздавать подарки, удаляясь все дальше от охраны. Резко, словно смерч, откуда ни возьмись, появилась громадная фигура в маске. Накинув Шисуи мешок на голову, она в неизвестном направлении утащила свою жертву.

  Широганэ ещё не совсем проснулся, но и не бодрствовал, находясь где-то на границе между сном и реальностью. Он ощущал в комнате присутствие Киниро, слышал его шепот, его дыхание, окутавшее все вокруг. Вскочив на постели, Широганэ закичал.
  — Широганэ… ты что так кричишь? — проснулся Рюуко.
  — Кошмар снился.
  Широганэ встал и, накинув пальто, подошёл к окну. На улице начиналась буря, деревья ревели от сильного ветра, будто стонали. Рюуко подошёл к Широганэ.
  — Ого, ветер… Давно не было такого. Как бы нас не унесло вместе с этим домом.
  — Рюуко, не отпускай меня. Никогда…
  Король рэев крепко сжал ладонь Тени.
  — Я не отпущу.
  Широганэ не мог избавиться от этого странного наваждения даже после того, как проснулся. Ветер продолжал выть за окнами. Ветки деревьев, как подбитые птицы, падая, стучались в окно. Была середина ночи.
  — Широганэ, давай отойдем от окна, небезопасно, — Рюуко вернулся в кровать и Широганэ пошёл следом за ним. Скинув пальто, он залез в кровать следом за Рюуко.
  — Не могу спать, не хочу, — проговорил он.
  — Снова начали преследовать кошмары, как раньше?
  — Да.
  За окном послышался порыв сильнейшего ветра. Рюуко гладил Широганэ по голове, чтобы успокоить его, второй рукой сжимая ладонь Тени.
  — Этот ветер навевает кошмары, — проговорил Широганэ.
  — Тогда мы не будем спать, — ответил король рэев. — Будем говорить всю ночь. Вспомним то далекое время, как мы только познакомились и были счастливы.
  — О да, — проговорила Тень.
  Рюуко хотел развеять мрачную атмосферу и вернуться в то время, вспомнить о счастье и радости.
  — Рюуко, мы предназначены друг другу судьбой. И кто бы ни пытался нас разъединить, мы все равно будем вместе.
  Король рэев посмотрел на него. Рубиновые глаза стали совсем теплыми.
  — Так и должно быть. Я не отпущу тебя, пока ты сам этого не захочешь.

  Кто-то швырнул Шисуи на землю и сорвал мешок с головы. Снизу вверх призванный король Света посмотрел на разгневанного Хомураби.
  — Я обещал тебя притащить за волосы и исполню это обещание!
  С этими словами повелитель Теней схватил Шисуи за волосы и потащил по земле.
  — Ай, Хомураби, больно! — закричал Шисуи.
  — Будешь знать. Ты — мой муж и бунта я не потерплю. Будешь сидеть, где тебе положено, если надо, в цепях.
  — Хомураби, прекрати, мне больно, мать твою! — выругался Шисуи, что делал крайне редко. Но Хомураби продолжал тащить его, схватив за волосы здоровой пятерней. Шисуи казалось, что он снимает с него скальп. Затащив непокорного короля рэев в свою резиденцию, повелитель Теней швырнул его в угол.
  — Ай, зачем?! — Шисуи схватился за голову, которая нестерпимо болела, на его глазах выступили слёзы от боли и обиды.
  — Ты меня предал! — резко сказал Хомураби. — Ты предал мою любовь к тебе!
  — Я не предавал, — проговорил Шисуи.
  — Ты натравил на меня син-рэев и бесстрастно наблюдал, как они вышвыривают меня с моими синами прочь!
  — Хомураби, ты напал на меня с вооруженным отрядом, ты хотел захватить резиденцию! Ослепленный жаждой власти, ты забыл обо всем на свете и думаешь только об этом.
  — Я твой муж и ты должен слушаться меня! — глаза Хомураби вспыхнули двумя изумрудами. Он взял Шисуи за подбородок рукой, на которой уже успели отрасти полноценные когти.
  — Шису, я тебе доверял.
  Шисуи ощущал всем телом ярость Хомураби. Ему стало страшно.

  Широганэ и Рюуко беседовали всю ночь. Буря не утихала, за окнами занимался рассвет.
  — Как приятно встречать рассвет здесь, с тобой, вдали от всех, — проговорил Рюуко.
  — Мне тоже. С тобой вдвоём, — ответил Широганэ. — Рюуко, ты слышишь, будто кто-то зовёт на помощь?
  Король рэев прислушался: действительно, отчётливо был слышен чей-то отчаянный крик.
  — Помогите!
  — Рюуко срочно нужно бежать на помощь, кто-то попал в беду! Крики слышны со стороны реки, — Широганэ начал поспешно одеваться. Его примеру последовал Рюуко. Наспех одевшись, они отправились в направлении речки, откуда доносились крики. Вскоре крики смолкли.
  — Неужели опоздали! — воскликнул Широганэ. Ветер так сильно трепал его длинную косу, что, казалось, оторвет её с головой. Волосы Рюуко от ветра падали на глаза, закрывая их, мешая смотреть вперёд.
  — Я вижу на другом берегу человека! — закричал Широганэ. — Он мёртв или без сознания.
  Широганэ поспешно бросился перебираться через реку, перепрыгивая с камня на камень. За ним поспешил и Рюуко, смахнув непослушные волосы с лица. Широганэ в два счёта оказался около пострадавшего.
  — Вроде дышит, — он перекинул его через плечо. Не смотря на то, что это был подросток, оказался тяжёлым и Рюуко помогал тащить его, чтобы Широганэ не свалился со своей ношей в реку. Одежда мальчика и так уже была до нитки мокрой. Очевидно, он насилу выкарабкался из бурлящего потока реки.
  Затащив подростка домой, Широганэ положил его на кровать, почувствовав сильное облегчение.
  — Рюуко, включи свет, пожалуйста, его срочно нужно переодеть, пока он не подхватил воспаление легких, — Широганэ снял с мальчика насквозь вымокшую шапку. Из-под шапки мокрым водопадом выскользнули длиннющие волосы цвета золота. Рюуко включил свет и подошёл поближе.
  — Широганэ! — воскликнул он. — Да это же точная копия Киниро!
  Тень вздрогнула, подумав о том же самом.
  — Киниро умер. Я никогда не слышал, чтобы у него были дети. Это просто… совпадение.
  — Совпадение?! Да это вылитый Киниро! Давай избавимся от него, пока не поздно.
  — Рюуко, — посмотрел на него Широганэ, — не разочаровывай меня. Это всего лишь ребёнок, он не виноват, если на кого-то похож. Ему надо помочь!
  Скрипя сердцем, король рэев промолчал.
  — Помоги мне его переодеть.
  — Сам займись этим, — пренебрежительно ответил Рюуко, — у которого воспоминания о Киниро снова открыли глубокую рану.
  Широганэ сам начал снимать с подростка мокрую одежду, чтобы переодеть его. Мальчик был редкой красоты и тело у него было сложено, как и у Киниро. Подросток пошевелил головой, улыбаясь во сне, и открыл карие глаза.
  — Широганэ! — проговорил он. — У тебя такие приятные, такие ласковые руки.
  Широганэ снова вздрогнул.
  — Откуда ты знаешь, как меня зовут?!
  — Во сне я видел, как меня спасает очень красивый светловолосый мужчина, которого зовут Широганэ. Ведь это был ты?

  139

  — Как тебя зовут? — спросил Широганэ.
  — Иошинори, — ответил мальчик.
  — Сколько тебе лет?
  — 13.
  — Пойдём на кухню, Иошинори, думаю, тебе пора подкрепиться. Я познакомлю тебя со своим возлюбленным, который тоже был со мной, когда я тебя нашёл.
  — У тебя есть возлюбленный? — удивился мальчик, поднимаясь с постели.
  — Да, есть.
  Иошинори встряхнул подсохшими золотыми волосами, он был ослепительно красив, точная копия Киниро. Когда Широганэ думал об этом, ему становилось не по себе. Они вышли на кухню, там уже сидел мрачный Рюуко. Увидев мальчика, он помрачнел ещё больше. Широганэ решил сгладить ситуацию.
  — Рюуко, познакомься, парня зовут Иошинори.
  Король рэев не произнёс ни слова. Широганэ начал раскладывать рис по тарелкам.
  — Расскажи нам как ты здесь очутился, где твои родители?
  — Я — сын лесника. Моя мать умерла, когда мне было два года, я почти не помню её. Мы с отцом жили в лесной хижине. Когда началась буря, наш домик не выдержал и обвалился. Я успел выбежать, а отца привалило. Он погиб. Я пытался выбраться из этого леса  и позвал на помощь, потому что здесь я могу замерзнуть и умереть с голоду или стать добычей диких зверей. Теперь у меня совсем никого не осталось, — опустил голову мальчик. — Теперь вы будете моими родителями, — добавил он.
  Рюуко подавился рисом и начал кашлять. Промочив водой горло, он сказал:
  — Пожалуй, я пойду спать, сегодня была бессонная ночь и я хочу отдохнуть.
  — Он всегда такой? — спросил мальчик, уплетая рис.
  Широганэ пожал плечами:
  — Бывает.
  Иошинори в упор смотрел на него, будто изучая.
  — Широганэ, — проговорил он, — спасибо тебе, что спас меня, я этого никогда не забуду, — сказал он и положил свою теплую ладонь на руку Тени. Его карие глаза светились какой-то теплотой. Широганэ смотрел на него и видел перед собой Киниро. Возможно ли, чтобы кто-то посторонний был так похож на него?
  — Ты будешь моим папой, — добавил мальчик, доедая рис.
  Он выглядел гораздо старше своих лет, на вид ему можно было дать лет 16-17.
  Широганэ убрал посуду со стола.
  — Иошинори, иди теперь поспи в свою комнату, тебе надо отдыхать. И выпей горячего чая, чтобы не заболеть. И мне тоже нужно отдохнуть.
  Мальчик подбежал и крепко обнял Широганэ за тонкую талию.
  — Спокойной ночи, папа.
  Его глаза буквально светились. Объятия затянулись дольше, чем следовало бы и Широганэ мягко отстранил мальчика:
  — Спокойной ночи.
  Мальчик направился в свою комнату, унося с собой чашку чая. Потом остановился и снова пристально посмотрел на Широганэ. От этого взгляда Тени стало не по себе.
  — Ты что-то ещё хотел?
  Мальчик покачал головой, с улыбкой добавив:
  — Папа.
  Широганэ прибрал на столе и пошёл в спальню. Как он и предполагал, Рюуко лежал отвернутый к стене и недовольный.
  — Вот видишь, Рюуко, это не сын Киниро, у него были свои отец и мать.
  — Никак не можешь допустить, что у бывшего любовника, до безумия в тебя влюбленного, могла быть связь с какой-то женщиной? — криво усмехнулся Рюуко. — Или, быть может, он переродился в другом теле, как и я? Но, чёрт возьми, он не мог переродиться так быстро! Нам нужно избавиться от него как можно скорее.
  — Рюуко, это всего лишь ребёнок, ему 13 лет, он сирота, кругом лес, холод, звери, куда он пойдёт?
  Рюуко сел на постели, его лицо исказила злоба.
  — Да этот подросток просто напоминает тебе Его, ведь это копия Он, верно? Неземной красавец.
  Широганэ вышел из себя.
  — Зачем ты мне такое говоришь?! Думаешь, мне не больно все это слышать от тебя? В чем моя вина? Я не давал поводов Киниро, не я привёл в лес этого ребёнка!
  Глаза Рюуко вспыхнули, как у дикой кошки.
  — В том, что ты спал с ним! В том, что он целовал твои губы, твою шею, твою грудь, твои бедра, обладал тобой… Когда я об этом думаю, да это просто невыносимо, мать твою! — Рюуко почти сорвался на крик.
  — Не кричи, спит ребёнок!
  Широганэ накинулся на Рюуко и, повалив его, крепко прижал запястья к кровати.
  — Все, что ты делаешь — только судишь меня. Попробуй справься с существом, раз в десять сильнее тебя! Сможешь? А, если оно к тому же постоянно шантажирует тобой?
  — Ну тебе же нравилось это, ты же сам признался, что нравилось! — прорычал Рюуко как зверь. — Тебе нравилось спать с ним!
  — Это было ничто, я никогда не любил его, моя душа оставалась к нему пуста. Я всегда мечтал только о тебе!
  Рюуко хотел было что-то возразить в ответ, но Широганэ закрыл ему рот поцелуем, продолжая прижимать его запястья к кровати. Рюуко долго сопротивлялся, потом, наконец, сдался, ответив на поцелуй. Он высвободил свои руки, обвил ими шею Широганэ и притянул его к себе.

  Руки Шисуи были прикованы к потолку цепями — его тонкие, белые руки, как ветви молодого дерева, были закованы в тяжелые цепи. Хомураби взял хлыст и ударил им об пол. Резкий свист, будто шипящая змея, которая приготовилась к нападению, разрезал воздух.
  — Не надо, Хомураби, пожалуйста! — воскликнул король рэев, его глаза умоляли.
  — Давно я не задавал тебе хорошую трепку, нужно исправить положение.
  Неужели этого дикого зверя, склонного к агрессии или даже к садизму, так и не удалось до конца приручить?
  — Не надо, Хомураби! — дернулся Шисуи и тяжёлые цепи на его тонких руках зазвенели. Хомураби замахнулся хлыстом, готовый нанести безжалостный удар. Шисуи зажмурился. Неожиданно повелитель Теней отбросил хлыст в сторону.
  — Нет, не могу, не могу, да что это со мной! — он освободил короля рэев от цепей и обессиленный Шисуи свалился к нему на руки. Хомураби отнес его на кровать.
  — Шису, я так тебя люблю… — прошептал Хомураби, покрывая лицо и шею короля рэев поцелуями. Он увидел, что на запястьях Шисуи остались здоровые синяки и принялся также целовать их. Король рэев вздохнул.
  — Хомураби, я так устал… Такая сильная слабость, я хочу спать…
  — Прости, прости меня…
  Шисуи уже свернулся калачиком на его широкой груди и моментально погрузился в сон. Хомураби нежно обнимал его, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить. Ощущая дыхание Шисуи, его тепло, по телу Хомураби разрядами тока пробегал, играющий всеми струнами души, трепет. Он посмотрел на валяющийся хлыст, не мог понять, что за внезапная вспышка ярости охватила его и очень радовался, что не нанес им удар. Шисуи продолжал мирно спать, свернувшись у него на груди.

  140

  Рюко прижался к груди Широганэ, но его сладкий сон прервал стук топора.
  — Что такое? — Рюуко поднялся с постели и, накинув рубашку, взглянул в окно. Иошинори колол дрова на улице. Спрятав волосы под шапку, мальчик таскал огромные бревна, будто был богатырем и раскалывал их топором на щепки. Проснулся и Широганэ.
  — Рюуко? — проговорил он, обнаружив, что место в кровати рядом с ним пустое. Король рэев повернулся к нему. Широганэ заметил его профиль возле окна в полумраке комнаты.
  — Широганэ, подойди сюда, пожалуйста.
  Тень накинула одежду.
  — Посмотри, — сказал Рюуко, приоткрыв занавеску… — посмотри, какие громадные бревна он поднимает. Как думаешь, под силу такое обычному ребёнку? Да неужели ты не видишь, что это существо не человек или, по крайней мере, наполовину не человек! Это или его сын или он сам переродился (правда, не знаю, как возможно так быстро переродиться).
  — Рюуко, ну не начинай… Это ребёнок и мы не можем оставить его.

  Шисуи проснулся и встретился с зелеными глазами Хомураби, которые внимательно за ним наблюдали.
  — Хочешь пить? — спросил Хомураби.
  — Ага, — ответил король рэев, у которого действительно пересохло в горле. Хомураби взял чашку с чаем и поднес к его губам.
  — Спасибо, — посмотрел на него Шисуи.
  От этого взгляда что-то екнуло в груди повелителя Теней, он понял, что сам попался к Шисуи в плен и никак не может из него выбраться.
  — Я хочу извиниться за своё поведение, — пролепетал он. Шисуи посмотрел на него и ничего не ответил. Он выхватил чашку с чаем и с жадностью опустошил её.
  — Может ответишь хоть что-нибудь?
  — Я не знаю, что ответить, Хомураби, мне нужно возвращаться обратно.
  — Вот как? Тебе до такой степени на меня стало плевать?
  Шисуи печально вздохнул.
  — Ты меня разлюбил? Отвечай.
  — Нет, но…
  — Но?!
  — Мне надо…
  Хомураби снова начал выходить из себя.
  — Ему надо! Я уже забыл, когда в последний раз мы с тобой нормально виделись! Но тебе прямо сейчас нужно снова бежать!
  — Хочешь сказать, что вчера ты мне устроил романтическое свидание после долгой разлуки?
  — Я же извинился!
  — Здесь мало извинений.
  — Мало извинений? — Хомураби повалил его на кровать и принялся целовать.
  Шисуи сопротивлялся, правда это было не долго.

  Когда Широганэ и Рюуко вышли на кухню, Иошинори уже готовил завтрак, аромат раздавался на всю кухню. Мальчик готовил окономияки — лепешки с рыбой в соевом соусе.
  — Доброе утро, — поздоровался он. — Я нарубил дров и растопил камин, на улице холодно.
  — Спасибо Иошинори, не слишком ли много работы для ребёнка в это утро?
  — Я не привык сидеть без дела. Когда мы жили вдвоём с отцом — много работали, приходилось выживать. Мамы не было, мне все приходилось делать самому. И готовить тоже. Для меня это не трудно, Широганэ.
  — Для тебя он — Широганэ-сан! — сказал Рюуко.
  — За что ты меня так невзлюбил, Рюуко-сан? Я сделал тебе что-то дурное, чем-то обидел?
  Вопрос застал короля рэев врасплох.
  — Это ты лучше спроси у своего новоиспеченного «отца»! Спасибо, я не голоден, — Рюуко вышел.
  — Не бери в голову, — сказал Широганэ. — Успокоится. На самом деле Рюуко очень добрый.
  — Я заметил, — ответил мальчик, продолжая заниматься лепешками и вскоре они уже стояли на столе.
  — Ох, как вкусно, замечательные лепешки получились, спасибо, — ответил Широганэ, поглощая завтрак. Иошинори сел напротив и тоже принялся уплетать лепешку, запивая чаем. Широганэ заметил, что мальчик пристально смотрит на него.
  — Ты хочешь что-то сказать, Иошинори? — спросил Широганэ.
  — Нет, я просто любуюсь твоей красотой.
  «Я любуюсь твоей красотой», — всегда говорил ему Киниро. Широганэ вздрогнул. Не успел он опомниться, как Иошинори уже сидел у него на коленях, обнимая за шею. Шапка упала и волна густых золотых волос рассыпалась по плечам.
  — Папа, — проговорил мальчик, его карие глаза буквально проникали сквозь Тень, в самую душу. — Папа, — с улыбкой повторил он и очень нежно коснулся губами щеки Широганэ.
  — Иошинори, не…
  Широганэ получил такой же поцелуй во вторую щеку.
  — Мне так одиноко, ведь я остался совсем один…
  — Ты бы чем-нибудь занялся, поиграл.
  — У меня времени не было на игры, чтобы выживать, нужно было много работать.
  Широганэ не знал, что сделать, чтобы Иошинори слез с его колен. Если сейчас войдёт Рюуко, будет апокалиптический скандал. Поэтому Широганэ встал, чтобы прибрать со стола.
  — Спасибо за завтрак, было очень вкусно.
  — Если хочешь, я буду готовить тебе и обед, и ужин!
  — Спасибо, — растерянно проговорил Широганэ, стараясь побыстрее покинуть кухню.
  — Широганэ?
  — Что?
  — Ты ведь не бросишь меня?
  — Нет, не брошу.
  «Это всего лишь ребёнок, который боится остаться один, поэтому пытается выслужиться», — подумал он.
 
  Джеро не находил себе места, когда Саваки снова покинул его, вспоминая тяжёлое ранение сина. «А если его в этот раз убьют?» — подумал он. — «Я не должен этого допустить».
  Джеро твёрдо решил отправиться на поиски Саваки, чтобы быть рядом в случае чего. Для него это было нелегко. Джеро всегда жил изолированным от внешнего мира, он сторонился людей, общаясь только с теми, кто покупал его картины, чтобы как-то жить. Он совсем не знал этого мира, как выживать в нем. Мир пугал его, отталкивал своей неизвестностью, противоречивостью, таящимся где-то злом. Его миром была мастерская и конечно же Саваки. Саваки для Джеро был целой Вселенной. Собрав кое-какие вещи, взяв альбом для рисования, карандаши и какие были деньги, он наконец-то очутился за пределами своего мира. От криков и шума толпы Джеро казалось, что он сойдёт с ума. Он шёл, оборачиваясь по сторонам, будто в первый раз попал на планету Земля. Кто-то уговаривал его купить на рынке рыбу и специи весьма назойливо и парню еле удалось оторваться от навязчивого продавца. Он шарахался от незнакомых людей, как от бубонной чумы. Было ещё холодно, лежал снег и Джеро кутался в пальто и шапку, подаренные Саваки, с благодарностью вспоминая сина. Одно воспоминание о нем согревало куда больше, чем самый тёплый шарф.
  — Саваки… найду ли я тебя? Куда мне идти?
  — Эй, парень, ехать надо? — спросил таксист, увидев растерянного Джеро, стоявшего посреди улицы.
  — Да, но… — я точно не знаю, куда именно… Мне нужно в параллельный мир…
  Таксист захохотал.
  — До города могу подкинуть, а там уже сам будешь искать свои миры.
  Джеро сел в машину, это было лучше, чем оставаться здесь.

 

  141

  Широганэ устал от недовольства Рюуко, от его упреков. Нужно было взять перерыв. Хотя бы временный. Он захотел побыть один и пошёл, куда глаза глядят. Время близилось к закату, небо было красным. Наверное, будет ветер. Только бы не вернулась буря. Снег уже кое-где сошёл, но все ещё было холодно. На оголившейся земле проглядывали первые цветы. «Рюуко — мой лучший цветок. Мой необузданный цветок, с чёрными лепестками». Широганэ думал про себя, какого черта судьба послала ему этого ребёнка, когда с таким большим трудом только все начало налаживаться с Рюуко. Король рэев никак не мог простить ему связь с Киниро, из-за этого постоянно возникали перепалки. А тут ещё этот мальчишка со своей внешностью…
  Широганэ смотрел на последствия бури — огромные поваленные деревья, переломившиеся пополам. Сзади послышался хруст ломающихся под чьей-то обувью веток. Широганэ обернулся.
  — Иошинори? Что ты здесь делаешь, следишь за мной? — с досадой спросил он. И тут нельзя побыть наедине с самим собой!
  — Широганэ, я прибрал в доме и вышел к реке, чтобы наловить рыбы на ужин, — ответил мальчик. — Пусть поймал не много, но на ужин хватит.
  Широганэ устыдился: пока он праздно прогуливается, ребёнок делает по дому всю работу и даже добывает еду на ужин!
  — Иошинори, не нужно было, в подвале ещё куча запасов.
  Он вспомнил подвал Шисуи, заваленный припасами будто на случай голодовки.
  — Там только сушеная рыба, но я приготовлю свежую. Отец говорил, что это у меня очень хорошо получается.
  — Не сомневаюсь, утренние лепешки были просто божественными.
  — Теперь у меня нет папы и ты будешь моим папой. Я приготовлю для тебя самую вкусную рыбу, Широганэ, — посмотрев на Тень, он добавил: — А тебе не тяжело ходить с такой длинной косой? Наверное, это жутко неудобно?
  Этот спонтанный вопрос позабавил.
  — Нет, Иошинори, я уже привык.
  — А, если бы у меня была такая длинная коса, то я бы, наверное, запутался и где-нибудь упал.
  Широганэ рассмеялся. Неожиданно он почувствовал в своей ладони ладонь мальчика. Его хватка была не по-детски крепкой.

  Рюуко смотрел в окно. Он увидел, как возвращаются Широганэ и Иошинори.
  — Мило как! — разозлился Рюуко.
  Мальчик вошёл на кухню и небрежно снял шапку, выпуская на волю золото своих роскошных волос. Он немедленно взялся за разделывание рыбы.
  — Я приготовлю камабоко — рыбные рулеты, — сообщил он.
  — Не сомневаюсь, у тебя это замечательно получится, — подбодрил Широганэ, — принесу имбирь.
  Он прошёл мимо комнаты Рюуко.
  — Рюуко, спускайся к ужину, мы делаем рыбные рулеты.
  — Не голоден, — отвечал король рэев. Широганэ вздохнул.
  Иошинори уже начал процесс приготовления и вскоре рулеты красовались на столе.
  — Очень вкусно, — ответил Широганэ.
  — Каждый день я буду готовить для тебя самое вкусное на завтрак, обед и ужин.
  — А в кого у тебя такие чудесные золотые волосы? — спросил Широганэ, продолжая жевать рулеты, которые действительно оказались на редкость вкусными.
  — Не знаю, у моего папы были чёрные волосы, а маму я не помню.
  — Ты похож на своего папу?
  — Нет, но он многому научил меня. Он научил меня выживать, это главное.
  Широганэ представил, что ему опять придётся услышать лекцию от Рюуко и в сердце защемило.
  — Очень вкусно, Иошинори, правда, спасибо. А теперь мыться и спать.
  Мальчик подошёл к нему и просто смотрел.
  — Что?
  — Широганэ, ты поцелуешь меня перед сном?
  Тень не знала, что на это ответить. Тогда мальчик наклонился к нему и чмокнул в губы.
  — Спокойной ночи, папа!
  Широганэ хотел было что-то сказать, но Иошинори уже убежал.

  — Нагулялся? — спросил Рюуко. — Можешь сегодня не приставать ко мне, потому что я буду спать.
  — Да, прошёлся в окрестности. Я видел первоцветы и подумал, что ты мой самый лучший цветок, Рюуко…
  — О, как романтично!
  — Почему ты злишься, неужели ты ревнуешь меня к ребёнку?
  Рюуко вскочил, будто в него вселился сам чёрт.
  — Ты прекрасно знаешь, к кому я тебя ревную, не прикидывайся идиотом.
  — Рюуко…
  — Не трогай меня! Я уже давно не маленький мальчик Акира-кун, который не понимает кто он и что. Я — истинный король Света, нас связывают века.
  — Раньше ты таким не был.
  — Раньше ты мне никогда не изменял!
  — Я в этом не виноват! Я устал оправдываться перед тобой каждый день и говорить одно и то же. Может мне уйти?
  — Иди! Тебя там ждут.
  Широганэ направился к двери.
  — Широганэ, вернись, я не хочу, чтобы ты уходил, — сказал Рюуко уже мягче, — я тебя люблю…
  Широганэ вздохнул. Только признание в любви заставило его вернуться обратно и сесть на кровать. Рюуко сел сзади, обхватив его за шею. Медленно спустив с Широганэ рубашку и обнажив плечо, он дотронулся губами до его шеи сзади, убрав волосы в сторону. Широганэ почувствовал прикосновение его тёплых губ на своей шее и задрожал.
  — Что же ты со мной делаешь…
  Рюуко добрался до обнаженного плеча, проведя по нему языком. Тень глубоко вздохнула.
  — Рюуко… как бы так объяснить… Ты для меня настолько же важен, как часть моего тела или души, когда мы расстаемся, мне кажется, что живьём оторвали часть от моего тела, такую невыносимую боль я испытываю.
  — Широганэ, я испытываю то же самое, — ответил Рюуко, на мгновение оторвавшись от точеного белоснежного плеча. Потом, все больше распаляясь, он полностью опустил Широганэ на постель, будто охотник, добравшийся до своей добычи. Ночь обещала быть жаркой.
  Рюуко и Широганэ проснулись, Широганэ увидел, что между ними спит Иошинори. Повернувшись и прижавшись к нему, обняв его за шею, мальчик мирно спал. Широганэ ужаснулся: они с Рюуко лежали без одежды.
  — О как! — подскачил на постели Рюуко. — Вижу, что я здесь лишний! — он вышел, громко хлопнув дверью.
  Иошинори проснулся.
  — Как ты посмел сюда забраться?! — закричал Широганэ, натягивая одеяло, чтобы прикрыть наготу.
  — Широганэ… я… — испуганно пролепетал мальчик. — Мне просто холодно и одиноко было там спать, но я же не сделал ничего плохого!
  — Выйди отсюда, немедленно!
  Испуганный мальчик выбежал из спальни. Широганэ начал поспешно одеваться, Рюуко сейчас рвет и мечет, наверное.
  — Этого ещё не хватало…

 142

  Рюуко куда-то ушел, Иошинори тоже нигде не было. Если Рюуко выпустит пар и вернётся, то за ребёнка Широганэ начал всерьёз переживать. Он был груб, накричал, а ведь у мальчика серьёзная травма — он только потерял отца и свой мир, которым жил все это время. Тень почувствовала вину и угрызения совести, принявшись искать ребёнка по всему дому. Его нигде не было. Наконец, Широганэ услышал всхлипы на чердаке и понял, что ребёнок там. Он поднялся на чердак. Мальчик сидел, обняв колени руками, и жалобно всхлипывал.
  — Иошинори, прости, что накричал, я погорячился.
  Мальчик поднял на него заплаканное лицо:
  — За что, Широганэ, что я сделал плохого? Мне просто было холодно и одиноко.
  — Прости… Не нужно без спроса заходить в спальню взрослых, хорошо?
  Иошинори продолжал плакать. Чувствуя свою вину, Широганэ погладил мальчика по золотым волосам. Его волосы были мягкие, точно такие же на ощупь, как и волосы Киниро. Широгане убрал руку, будто его ударило током. Мальчик серьёзно посмотрел на него.
  — Широганэ… — ещё минута и он кинулся к нему на шею, крепко обняв. Иошинори заглянул ему прямо в глаза.
  — Ты не будешь больше кричать на меня?
  — Я не буду…
  Мальчик крепче обнял его за шею, плотнее прижался и горячо поцеловал в губы. Потом ещё раз, пока Широганэ не отстранил его.
  — Не нужно так делать, Иошинори.
  — Но почему? Мне так нравится.
  — Ты считаешь меня отцом, поэтому нельзя так делать.
  — Но ты же мне не настоящий отец. Да и какая разница. Что плохого, если я поцелую тебя? А ещё я знаю, чем вы с Рюуко занимались ночью. Ты бы мог сделать такое и со мной, что сделал с Рюуко? — мальчик с надеждой посмотрел на него. Широганэ был ошеломлен и потерял дар речи. Но он решил, что лучше ребёнку сразу все объяснить, чем лишний раз кричать.
  — Послушай, Иошинори, мы занимаемся этим, потому что мы с Рюуко пара, мы возлюбленные, понимаешь? Ты слишком мал, чтобы думать о таком или даже рассуждать.
  — А когда я вырасту, то можно мне будет также с тобой?
  — Нет, Иошинори, это невозможно. Я люблю Рюуко, а ты — мой приемный сын. Поэтому, если хочешь жить с нами, выброси эти глупости из головы.
  — Хорошо, Широганэ, прости, только не прогоняй меня, я все сделаю, как ты скажешь. Я приготовлю для тебя самый лучший завтрак! — он помчался на кухню, но там уже хозяйничал Рюуко.
  — Я не нуждаюсь в слугах или поварах, я сам в состоянии приготовить завтрак для своего любимого, — резко сказал ему король рэев.
  — Знаете, мне только польстит, если вы начнете спорить из-за того, кто приготовит мне завтрак. А может я его лучше сам себе приготовлю? — сказал Широганэ.
  — Я сам все сделаю, — в том же тоне ответил Рюуко. Разочарованный Иошинори убежал к себе.
  — Я даже рад, что он подстегнул тебя готовить мне завтрак, сам бы ты до этого не додумался.
  — Ага, ещё скажи, что я тебе завтрак никогда не готовил.
  Широганэ резко поднялся и крепко обнял Рюуко, заглянул в его рубиновые глаза: что таилось в них сейчас?
  — Знаешь… — сказал Широганэ. — Ну конечно же знаешь, как я схожу по тебе с ума… — его поцелуй ворвался как недавняя буря, король рэев выронил на пол тарелку.

  Шисуи проснулся, Хомураби, как всегда, храпел своим фирменным храпом. Шисуи обернулся простыней и тихонько встал, чтобы поскорее одеться. Если сейчас выйдут слуги, он будет чувствовать себя неловко. Главное, чтобы не проснулся Хомураби, обнаружив, что король рэев снова сбежал, но другого выхода у него не было.

  Джеро вышел из такси. Он осмотелся: город жил своей сумасшедшей жизнью — все куда-то спешили, шумели, двигались. Парню все это было чуждо. Он не знал, куда идти и что делать. Громко просигналил автомобиль, который пронёсся прямо мимо него. Джеро едва успел отскочить в сторону. Он пошёл куда глаза глядят, разглядывая огромные дома.
  — Эй, ты не с этой планеты что ли? — высунулся из машины водитель.
  — С дороги уйди!
  Джеро отошёл на тротуар. Этот мир был не для него, здесь все раздражало. Он не понимал и не любил его. Куда спешить, если жизнь так коротка! Но люди вечно суетятся в погоне за лучшей жизнью, а сами этой жизни попросту не видят. Все начало давить: этот шум и гул машин, к которому Джеро не привык, ему захотелось поскорее уйти отсюда, исчезнуть. Он побежал, расталкивая прохожих.
  — Эй, ты, псих, не видишь, куда бежишь? — толкнул парня незнакомец. С его худобой много было не надо, чтобы отлететь в сторону и свалиться на асфальт. Он больно ударился. Кто-то протянул руку. Джеро отшатнулся, потому что не доверял людям, но синие глаза мальчика, который решил ему помочь, казались добрыми и умными. Он взялся за руку и встал.
  — Тебе больно?
  — Есть такое, — ответил Джеро.
  — Наверное, ты никогда не бывал в этом городе и не ориентируешься в нем?
  — Да, не бывал, — согласился парень.
  — Я — Харука, а это мой… друг Исаму. Может тебе чем-нибудь помочь? Тебе нужны деньги?
  — Спасибо, у меня есть деньги. Мне нужно добраться в другой, параллельный мир…
  Харука и Исаму переглянулись, не понимая, зачем этому странному парню, который в городе-то теряется, понадобился параллельный мир.
  — Зачем? — спросил Исаму.
  — Я… — он замялся, — мне очень нужно увидеть одного важного сина, его зовут Саваки. Очень нужно…
  — Саваки? Он живёт в резиденции Хомураби.
  Глаза парня вспыхнули:
  — Вы знаете Саваки?!
  Он лихорадочно схватил Исаму за руку.
  — Помогите мне добраться туда, я отдам вам все деньги, которые у меня есть.
  — Мы не нуждаемся в деньгах, — сказал Харука, — у нас все есть. Можем проводить тебя до границы с мирами, быть может, тебе удастся проскользнуть. Но прежде подумай — это очень опасно.
  — Мне все равно, — сказал Джеро, — мне очень надо туда, очень…
  — Ладно, — сказал Харука. Они проводили парня до границы с мирами и помогли перебраться по ту сторону.
  — Очень странный парень. Такой худой и бледный,будто мертвец, вышедший из склепа. Так лихорадочно блестели у него глаза, — поделился впечатлением Исаму. Зачем ему Саваки?
  — Затем, что он по уши влюблен в него, это же было у парня на лице написано, — ответил Харука.
  — Вот бы и в меня кто-нибудь по уши был влюблен.
  — Кто-нибудь это обо мне?
  — Ну…
  — Жалко парня, — снова сказал Харука, — надеюсь, его не растерзают кокути… А возможно, что кто-нибудь в тебе и правда влюблен по уши.

  143

  Джеро огляделся по сторонам. Ему стало тревожно, неуютно в чужом незнакомом мире, даже жутко. Все было погружено во мрак, только кое-где светлячками переливались странные светящиеся цветы, стебли которых покрывали колючки. Неожиданно выползло из темноты какое-то существо и, как собака, накинулось на мальчика, который в ужасе отпрянул в сторону.
  — Стой, кто идёт? — послышался строгий голос. Это был син, охранявший границу между мирами. Он был огромного, как и Саваки, роста.
  — Ты кто такой, что здесь забыл?! — он придержал скалившегося монстра за ошейник.
  — Я… я ищу Саваки-сана, — испуганно пролепетал Джеро.
  — Очень смешно представить, что Саваки водится с такими, как ты… Проваливай отсюда, если не хочешь неприятностей.
  — Вот… его кольцо, — заикаясь проговорил мальчик, блеснув кольцом с инициалами Саваки. Син узнал кольцо и внимательно посмотрел на Джеро, недоумевая, что его может связывать с самим Саваки, одним из сыновей Хомураби.
  — Мне очень… очень нужно увидеть его, — добавил Джеро, умоляюще посмотрев на сина. Тот был в растерянности.
  — Ладно, — наконец проговорил он, ступай за мной. Мальчик с удивлением осматривал невероятный для него мир, таящий в себе опасности на каждом шагу, и косился на кокути, которого син посадил на цепь и вел рядом с собой, как собаку.
  — Саваки-сан, к тебе тут гости, — постучал син в покои Саваки.
  — Гости? Кто это ещё? — он был ошеломлен, увидев Джеро.
  — Оставь нас, — отпустил он сина. Ярости не было предела.
  — Какого черта ты тут вообще делаешь?! — закричал он. По лицу мальчика потекли слёзы.
  — Саваки, я очень переживал за тебя и… соскучился.
  — Да ты мог найти здесь свою смерть! Знаешь, насколько опасно таким, как ты, появляться в нашем мире?! Ты и в своем-то городе ума не дашь. Считай, что тебе просто повезло!
  По лицу мальчика продолжали катиться слёзы. Разозленный син отвернулся в сторону, светлые волосы упали ниже плеч. Разрыдавшись, Джеро пошёл к выходу, но син крепко схватил его за запястье.
  — Куда собрался, хочешь ещё раз испытать судьбу?!
  — Если ты не рад мне, так я лучше уйду!
  — Ладно, хватит уже, — смягчился Саваки, обняв мальчика. На фоне его высокой фигуры Джеро выглядел гномом. Син пытался успокоиться, погладив мальчика по волосам.
  — На самом деле, я тоже соскучился. Но ты себе представить не можешь, как опасно то, что ты сейчас сделал!
  — Я хочу всегда быть с тобой, хочу с тобой жить, — прошептал Джеро. Син склонился к нему, чтобы насладиться поцелуем.

  Иошинори вышел из ванной без одежды, он встряхнул мокрыми золотистыми волосами, которые мягким плащом упали на торс.
  — Иошинори, — строго сказал Широганэ, — почему ты без одежды?!
  — Я вышел из ванной, что такого? Мы с отцом всегда купались в реке без одежды. Почему мы должны стыдиться того, какими нас создала природа?
  — Это неприлично! Тут взрослые люди, немедленно оденься!
  — Хорошо, хорошо, ты только не кричи. Разве я какой-то убогий, что тебе не нравится вид моего тела?
  — Иошинори! Не заставляй меня повторять дважды.
  — Хорошо!
  Широганэ вышел на кухню, в которой хозяйничал Рюуко.
  — Ты стал такой хозяйственный, — усмехнулся Широганэ.
  — Ты против съесть на обед что-нибудь вкусное? — не поворачивая головы, сказал король рэев.
  — Я? Вовсе нет. Только за.
  Вошёл Иошинори.
  — Рюуко, давай, я помогу тебе на кухне?
  — Отойди! Я прекрасно разберусь без тебя, — Рюуко оттолкнул мальчика, у которого в глазах заблестела обида и, возможно, даже ненависть. Он отошёл и молча присел на стул, продолжая наблюдать за действиями короля рэев. Тарелка вырвалась из рук Рюуко и с грохотом разбилась, осколки разлетелись в разные стороны. Король рэев обернулся. Иошинори продолжал смотреть на него, на его губах играла едва заметная улыбка.
  — Уйди в свою комнату! — разозлился Рюуко.
  — Не кричи на ребёнка, он не сделал тебе ничего плохого! — вступился Широганэ.
  — Пусть выйдет отсюда, от него одни неприятности!
  — Если у тебя дурное настроение, не нужно срываться на этом ребенке!
  — Это тебе не нужно срываться на меня из-за него! — ответил король рэев. Сзади они услышали смех, от которого стало не по себе. Это хохотал, уходя, Иошинори.

  Хомураби проснулся и не обнаружил возле себя Шисуи. Одежды его тоже не было, повелитель Тьмы с досадой понял, что король рэев сбежал от него и стукнул кулаком по столу.
  — Чёрт! Чёрт, чёрт…
 
  — Что это за стук? — спросил Джеро, вздрогнув.
  — Наверное, у Хомураби снова плохое настроение, — гладил его по волосам Саваки.
  — Тот самый Хомураби, про которого ты рассказывал, он здесь?
  — Да. Мы в его резиденции.
  — А можно мне на него посмотреть?
  — Не стоит, не советую. Тем более, я хочу, чтобы ты смотрел только на меня, — син развернул к себе парня и долго вглядывался в его лицо.
  — Саваки, когда ты так смотришь, я начинаю сходить с ума. Ты такой красивый, что у меня нет слов.
  Саваки с улыбкой провёл тонкими пальцами по его щеке.
  — Как же ты попал сюда?
  — Мне помогло твоё кольцо, — мальчик показал кольцо с инициалами сина. — А еще на меня набросилось какое-то чудовище. Сначала я подумал, что это собака, но это был монстр или дьявол…
  — Это всего лишь был кокути, — усмехнулся Саваки. — Их тут много и для тебя они могут быть опасны, они совсем дикие. У меня тоже живёт один, хочешь покажу?
  — Нет-нет. Саваки, не нужно, пожалуйста! — взмолился мальчик. Син потянулся к нему и прижал к себе, Джеро с обожанием обнял его в ответ и закрыл глаза, примостив голову у него на груди. Казалось, время остановилось и все, что им было нужно — лежать, обнявшись.

  Шисуи скучал. Ему стало грустно. На самом деле, королю рэев  хотелось остаться с Хомураби, но долг не мог его заставить этого сделать. Неизвестно, какие волнения могут начаться, если оставить резиденцию без присмотра и правителя. О том, что его похитил Хомураби, он благоразумно никому не рассказал, в конце концов, это только их семейные дела. Когда уже вернется Широганэ… Нужно срочно что-то решать, не может же он сидеть тут целую вечность! Но телефон Широганэ не отвечал. Жив ли он, нашёл ли Рюуко? Шисуи снова печально вздохнул, смотря в окно. Он рисовал на влажном стекле невиданные узоры. Снег совсем сошёл, обнажил голую землю. Серое унылое небо подходило к его душевному состоянию. Радовали глаз лишь распустившиеся на пригорке первоцветы.

 
 

 

    144

  Широганэ ворочался в постели и будто постоянно слышал чей-то шепот, называющий его имя. Шепот стучал в голове, спать было невозможно, он открыл глаза: Рюуко мирно спал напротив, раскинувшись на постели. Широганэ встал и, надев халат, вышел на кухню. Свет был включен, мальчик сидел за столом, был задумчивым и печальным.
  — Иошинори, что ты тут делаешь среди ночи? Детям давно пора спать.
  — Но я уже не ребёнок! После того, как я потерял отца, единственно близкого человека, думаешь, я могу теперь спокойно спать?
  Широганэ присел на другой край стола:
  — Да, конечно, прости… Иногда люди уходят, но ведь потом они могут переродиться.
  Иошинори пристально посмотрел на него.
  — Я знаю, Широганэ, я знаю… — в глазах Иошинори будто что-то вспыхнуло и Широганэ вздрогнул.
  — Почему ты так смотришь на меня, я тебе кого-то напоминаю? — мальчик глядел на него, не отводя глаз, и улыбался.
  — С чего ты взял? — отвела взгляд Тень. Иошинори встал со своего места, подошёл к Широганэ и взобрался к нему на колени, обняв за шею.
  — Можно? Широганэ, я так соскучился по тебе, если бы ты знал…
  Тень не ответила. От взгляда не укрылся медальон, висевший на шее Иошинори. Широганэ осторожно взял его в руку, пытаясь рассмотреть: «Юдзурих»… Это название сиротского приюта.
  — Иошинори, откуда это у тебя? — спросил Широганэ. Мальчик пожал плечами.
  — Не знаю, всегда висело. Только теперь я росту и он скоро станет маловат…
  «Иошинори взяли из приюта?»
  Мальчик сильнее обхватил его за шею и крепче прижался.
  — Я так скучал.
  — Что значит «скучал», когда ты живёшь с нами?
  — Но ты уходишь спать к нему, а не ко мне.
  Пока Широганэ был в растерянности, не зная, что сказать, Иошинори приблизился, язык мальчика коснулся губ Широганэ. Тень резко встала, отстранив Иошинори.
  — Широганэ — ты мой! — сказал мальчик. Голос его стал властным, с нотками ярости. — Слышишь, мой!
  — Что за глупости лезут в твою голову, ложись спать! — Широганэ увидел, что занимается рассвет и решил побродить по лесу.
  Иошинори сперва смотрел ему вслед, потом побежал в спальню. Рюуко спал плохо, ему снились жуткие кошмары, он ворочался и постанывал. Потом почувствовал, будто его сжимают невидимые руки и он начинает задыхаться. Проснувшись, король рэев заметил, что Иошинори и с едва заметной улыбкой наблюдает за ним.
  — Какого черта ты тут делаешь?! — закричал Рюуко.
  Иошинори не пошевелился.
  — На тон ниже, — тихо проговорил он.
  — Чего? Пошёл вон из моей спальни!
  — Это не твоя спальня, — спокойно сказал мальчик. — Тебе тут ничего не принадлежит — ни трон, ни Широганэ, если ты ещё не понял, — с этими словами он встал с такой гордой осанкой, будто был самим королём. Рюуко был шокирован.

  Шики смотрелся в зеркало. Рядом с ним стоял Митсеру. Парень был выше его на голову и понемногу взрослел, а Шики по-прежнему оставался десятилетним ребёнком. Это до такой степени взбесило сина, что он накинулся на зеркало и начал молотить по нему кулаками. Зеркало было разбито, осколки валялись на полу, его руки были изрезаны, по ним стекали струйки крови. Шики охватило отчаяние, в его глазах заблестели слёзы. Митсеру в первый раз видел его таким, не скрывающим слабость. Он обнял сина и тот на мгновение обнял его в ответ.
  — Шики, не надо, пожалуйста, ты обязательно, вырастишь, — прочитав его, сказал Митсеру. — Не все же сразу. Все ещё впереди.
  Шики стал отвратителен сам себе слабости, которую вдруг не смог сдержать. Он с силой оттолкнул Митсеру и тот едва не влип в стену.
  — За что?!
  — Просто так, — ответил син.

  Весна постепенно вступала в свои права. Зацвела слива умэ и сакура сорта сомэй-есино. Весна была поздней. Раздавалось пение птиц. Птица по-японски — тори. Эта тори очень красиво пела.
  — Здесь мы простимся, — остановился Ко, — в школу пойдешь один.
  Кэнго надулся.
  — Всегда так! Как уже мне это надоело, прятаться, скрываться. Что я делаю плохого?
  — Кэнго, через пару недель ты окончишь школу, зачем тебе сейчас проблемы? Будут проблемы у тебя, у меня, зачем? Не легче ли немного подождать?
  — Подождать? Мне надоело ждать! Быть может, тебе стыдно ходить с малолеткой? Так и скажи!
  Парень развернулся и пошёл прочь. Ко не стал его догонять и пошёл в другую сторону.
  Кэнго был зол, накручивая в своей голове кино, и столкнулся с Аей. Девушка выронила книги.
  — Кэнго, ты что, ослеп или пьяный? Смотри, куда идёшь!
  — А сама в облаках витаешь?! На уроках сама не своя. Может есть кто-то, кто покорил твоё сердце и не даёт покоя?!
  Ая густо покраснела:
  — Не твоё дело! Вообще, нужно найти Акиру, я уже устала отмазывать его, конец года.
  — Я ничего не знаю о том, где он, и где Широганэ, и даже где  Шисуи. После смерти син-рэя все куда-то разбрелись, — он вспомнил про Ко и глубоко вздохнул. Наверное, он опять погорячился с рэем. Но прощения просить и не подумает.
  — Мне кажется, что ты витаешь в облаках, — сказала Ая. — И я, думаю, что знаю, с кем.
  Кэнго ничего не ответил и пошёл вперёд.

  — Джеро, не бойся, этот малыш не причинит тебе зла, — сказал Саваки. У него на поводке скалился подрощенный кокути.
  — Саваки, пожалуйста! — взмолился парень, на грани истерики. Он залез на диван и прижался к стене. Син погладил кокути и решил увести монстра, раз он вызывает такой стресс у парня.
  — Как же ты собрался жить со мной, Джеро? Здесь повсюду бегают кокути. Если ты приручишь монстра, то он станет для тебя надёжной защитой.
  — Я привыкну, Саваки, ради того, чтобы жить с тобой и никогда не разлучаться.
  Син отвел монстра на место и снял парня с постели.
  — Джеро, тебе будет очень сложно адаптироваться в нашем мире.
  — Я знаю, Саваки, но у меня получится. А ещё ты столько раз обещал, что мы поплывем на корабле, а ведь уже весна. А вдруг я завтра умру и так не поплаваю на корабле?
  — Глупый, почему ты завтра умрёшь? В принципе, ты прав, нужно здесь и сейчас, кто знает, что может случиться завтра. Поэтому, мы больше не будем откладывать и поедем прямо сейчас, ведь корабль у меня уже есть. Джеро завизжал от безумной радости.

  — Слышала, Саваки притащил сюда своего любовника, мальчишку? — спросила Хирю, расчесывая волосы. Лулу пожала плечами.
  — Мне-то что, это ты имела виды на Саваки, тебя задевает, наверное.
  — А где же твоя дикарка? — усмехнулась Хирю.
  — Почему этот вопрос так не даёт тебе покоя? Подумала бы лучше о том, как наш отец смог бы захватить трон и миры в сложившейся ситуации.
  — Хах, мог бы попробовать через своего любимого Шисуи.

  145

  Широганэ смотрел в окно, наблюдая за рекой, которая виднелась вдалеке. Река разлилась, вышла из своих берегов, деревья стояли по пояс в воде.
  Снова поругались с Рюуко и опять из-за того же самого. Конца и края этому нет. Широганэ чувствовал пустоту и отчуждение, он продолжал печально смотреть в окно. В ушах стучали звуки бубна и будто голос раздался в голове, поющий старинную молитву. Когда-то он её уже слышал. Но где? Хижина в лесу. Шаман, пытающийся разбудить… Кто-то нежно провёл рукой по его волосам.
  — Папочка, тебе грустно? — Иошинори наклонился к нему и крепко поцеловал в щеку, следующий поцелуй должен был угодить в губы, но Широганэ строго отстранил его рукой.
  — Но почему?! — разозлился мальчик.
  — Я уже объяснял тебе, чо это неприлично и подобные поцелуи позволены лишь возлюбленным.
  Он встал. Иошинори пошёл за ним, развернул и прижал к стене с нечеловеческой силой.
  — Широганэ, не играй со мной, — сказал он очень серьезно, смотря ему прямо в глаза. Стало не по себе. Широганэ с большим трудом оттолкнул мальчика и выбежал из дома. Ему хотелось уйти куда угодно, главное — подальше отсюда.   Иошинори был зол, он вошел на кухню, в которой, как всегда, находился Рюуко. Рюуко теперь каждый день готовил, чтобы не уступать место мальчику, который готовил просто потрясающие блюда для Широганэ. Глаза Иошинори вспыхнули ненавистью. В один момент Рюуко почувствовал, что нож, которым он нарезал овощи, перестал слушаться его, вылетел из рук и резанул по пальцу.
  — Что-то у тебя утро не задалось, Рюуко-сан, наверное, не твой день.
  Рюуко обернулся и встретился с не по-детски глубокими глазами Иошинори, в которых таилась насмешка. Выжив Рюуко с кухни, довольный мальчик принялся за приготовление еды.

  Широганэ вернулся поздно, когда было уже совсем темно. Иошинори сидел за столом, положив руки под подбородок и наблюдал за ним.
  — Я жду тебя весь день, Широганэ. Я ждал тебя на завтрак и обед, но теперь в самую пору ужинать. Я приготовил тяван-муси, цукомоно, а на десерт у нас фасолевая пастила екан.
  — Спасибо, я что-то не голоден.
  Иошинори продолжал спокойно наблюдать за ним.
  — Зачем ты врешь, ведь ты очень голоден. Широганэ… — с какой-то особенной нежностью назвал он его по имени. Король Тени устало присел на стул. Да, глупо было это отрицать, он действительно зверски хотел есть. А Иошинори был прирожденным поваром, от того, что он готовил, невозможно было оторваться и Широганэ съел абсолютно все, закусив десертом.
  — Спасибо, — насытившись, сказал он. — а теперь я пойду спать, я устал. Спокойной ночи.
  Рюуко, как всегда в последнее время, лежал злой, отвернутый к стене, Широганэ знал, что ничего хорошего он от короля рэев не услышит. Рюуко поднялся с постели.
  — Это не ребёнок, а дьявол, — резко сказал король рэев, — он пытается меня убить!
  — Не говори ерунды, что за чушь.
  — Ночью я чувствовал невидимые руки, которые душили меня, а сегодня нож сам по себе вонзился мне в палец! Я убью это исчадие ада, с ним надо покончить немедленно!
  Король рэев снял висевший на стене меч и обнажил его, вытащив из ножен.
  — Рюуко, успокойся, остынь, это всего лишь ребёнок! Я не позволю тебе убить ребёнка, пролить невинную кровь. Тебе придётся драться со мной, прежде, че ты прикоснешься к нему.  Я не узнаю Рюуко, которого я любил, ты ли это? Рюуко, всегда готовый прийти на помощь, защитить слабого, готов фанатично убить ребёнка?
  Король рэев обессиленно вложил меч в ножны и повесил обратно. Он был подавлен.
  — Широганэ… — проговорил Рюуко, будто сам был беззащитным ребенком. Он уткнулся лицом в грудь Тени. Широганэ обнял его. 
  — Пойдём спать, Рюуко, тебе нужно отдохнуть, чтобы в голову не лезли дурные мысли.
  Рюуко покорно пошёл за ним.
  Широганэ уложил его в кровать и долго гладил по голове, успокаивая.
  — Скоро зацветут сакуры… помнишь, как мы сидели под ними? Волшебное, розовое облако нежных лепестков, такое же неповторимое, как те чудесные дни… Каким особенным, волнующим, был каждый поцелуй… Милое, замечательное время…
  — Да, — тихо отвечал Рюуко, закрывая глаза и на его губах промелькнула слабая улыбка. Он погрузился в воспоминания, когда в те далёкие дни, под ветвями прекрасных сакур, он сидел вместе со своим Широганэ.

  Шисуи проснулся, в очередной раз осознавая, что просыпается один. Простыни, подушки и одеяла он приказал постелить зелёные. Переоборудовал и комнату, в которой находился. Теперь в ней было больше света и цветов. Призванный король рэев печально вздохнул: никакой личной жизни… Он чувствовал себя заложником обстрятельств и сидел в этой резиденции, будто в тюрьме. Он ругал Широганэ за эгоизм, но жива ли эта Тень вообще? Ни о нем, ни о Рюуко до сих пор ничего не слышно. Шисуи не мог бросить государственные дела на произвол судьбы, ведь от этого зависит жизнь обоих миров и его жителей. Король рэев набрал номер Хомураби. В трубке слышались гудки. Хомураби не отвечал. Шисуи набирал снова и снова, но это не принесло никакого результата. Тогда он стал накручивать всевозможные картины, чем сейчас может быть занят король Тьмы. Представив его в постели с хорошеньким мальчиком, Шисуи позеленел, как простынь, которую он приказал постелить слугам.
  Король рэев поднялся и, чтобы отвалечься и не сойти с ума, решил заняться высадкой цветов. Сад и парк Киниро были прекрасны, но Шисуи решил улучшить, высадив другие виды цветов в цветнике.

  — Саваки, я не могу в это поверить! — кричал Джеро, перекрикивая даже ветер. Они стояли на палубе новенького корабля под названием «Хатидзе». Волны плескались о борт.
  — Джеро, надень шапку и шарф, любовь моя, ты можешь простудиться, — сказал син.
  — Конечно, Саваки! — я так люблю надевать все то, что ты мне подарил, эти  вещи по-настоящему согревают, — но особенно его согревало словосочетание «любовь моя».
  — Вот и славно, значит, буду заниматься твоим гардеробом чаще. Джеро, мы далеко не поплывем, пока шторм не утихнет.
  Мальчик вглядывался вдаль, изучал зелено-голубые волны, так отчаянно лижущие нос корабля. Может ли это быть правдой и мечта его осуществилась?
  — Саваки, а ты сделаешь меня сином? Я хочу быть сином, как ты.
  Саваки задумался. Если мальчик умрёт, он не переживёт этого, так почему бы не попробовать?
  — Я подумаю над этим, — сказал он. Потом син заглянул в кабинку капитана и сказал, чтобы дальше не плыли, пока шторм не утихнет. Джеро видел, как волны становились все выше, ударялись в бока корабля и разлетались, обрызгивая его морской пеной.

  146

  Отношения с Рюуко становились все хуже, это было невыносимо. С другой стороны, Иошинори странно и весьма откровенно вел себя по отношению к нему. Широганэ надеялся, что просто накручивает себя. Когда он заметил, что мальчик наблюдает за ним, вздрогнул.
  — Ты такой задумчивый, Широганэ, не замечаешь меня? — карие глаза Иошинори в упор смотрели на него, он чувствовал себя будто под прицелом. Мальчик сел к нему на колени и обхватил руками за шею. Его лицо становилось все ближе и вот, его язык пробрался в полуоткрытый рот Широганэ, который был будто под гипнозом и даже машинально отвечал на поцелуй. Иошинори целовался, будто был опытным повесой, рука скользнула под рубашку Тени. Собрав последние силы, Широганэ оттолкнул от себя мальчика, схватившись ладонью за свои губы, на которых горели поцелуи.
  — Ты целовался с кем-то до этого? Кто научил тебя?
  Иошинори смотрел на него, его глаза горели и будто бы улыбались.
  — Ни с кем я не целовался. Это в первый раз и я рад, что с тобой.
  — Не похоже на поцелуй неопытного юнца. Зачем ты делаешь это, объясни?
  — Потому что люблю тебя, Широганэ. И я бы хотел чего-то более глубокого, чем просто поцелуй.
  — Если хочешь жить с нами, никогда такого не говори!
  — А то что, выставишь меня на улицу? — усмехнулся Иошинори. Он больше не вел себя, как оставшийся один во всем мире ребёнок, он вел себя дерзко, почти нагло, с чувством собственного превосходства. Широганэ удивило и даже испугало такое поведение. Он молча вышел на улицу и пошёл бродить по весеннему лесу, природа немного отвлекала от напряженных мыслей. Все это было невыносимо, Широганэ подумывал о том, чтобы вернуться в город, оставаться здесь не было никакого смысла.

  Кэнго сидел не лавочке под недавно зацвевшей сакурой. Зачем они опять повздорили, как глупо… Парень испытывал тоску и одиночество, которые грызли душу, как голодные волки. Он достал из кармана телефон, нашёл номер рэя, долго смотрел на него, потом положил телефон обратно в карман. «Нет, если бы я был нужен ему, он уже сам бы давно позвонил. Не буду навязываться и унижаться», — Кэнго вздохнул и поднял голову кверху, на цветущие ветви сакуры, над которой уже жужжали насекомые. Ая села рядом на лавочку.
  — Что-то на тебе, Кэнго, лица нет, случилось что?
  — Неважно, — пробурчал парень, — ты тоже счастьем не светишься…
  — Где Акира? — игнорировала его замечание девушка. — Я уже устала лгать его родителям, которые собрались заявлять в полицию. Пришлось наплести им всякой ерунды, якобы он помогает смотреть за твоей больной бабушкой, что у тебя катастрофическая ситуация.
  — Но у меня нет бабушки, — сказал Кэнго.
  Ая пожала плечами.
  — Значит, будет.
  — Если они встретят Маю, правда выяснится.
  — Будем надеяться, что этого не произойдет, — сказала девушка.
  Они замолчали, уставившись на ветки нежной розовой сакуры.
 
  Джеро перекинулся через борт корабля, разглядывая волны с белыми гребешками пены.
  — Ты задумал туда свалиться? — просил Саваки.
  — Ну ты же держишь меня.
  — Конечно держу, иначе ты бы уже давно был за бортом.
  Мальчик развернулся и с обожанием посмотрел на сина снизу вверх.
  — Саваки, я так тобой восхищаюсь, если бы ты знал… Ты такой красивый, такой сильный… как, ну как ты мог полюбить такого, как я?!
  Син усмехнулся.
  — Не задавай лишних вопросов, просто наслаждайся. Есть вещи, которых нам не дано понять: ни тебе, ни мне. Случилось так, как случилось. И это хорошо, — высоченная фигура сина склонилась к мальчику, у того замерло сердце. Светлые волосы Саваки, которые трепал ветер, коснулись его лица, потом губы сина нашли его рот. Все внутри Джеро затрепетало, внизу живота разлилось тепло, он обнял сина в ответ, отвечая на жаркие поцелуи. Он чувствовал любовь, которая жгла изнутри. Ветер сорвал шапку мальчика, выпустив на свободу и его волосы. Волосы Джеро тоже были светлые, только другого оттенка. Саваки оторвался от поцелуя и посмотрел на него:
  — Ты так вцепился в меня, будто вот-вот упадешь.
  Син наклонился, поднял шапку, которая валялась на палубе, и снова водрузил её на голову Джеро.
  — Саваки…
  — Что?
  — Я…
  — Хочешь со мной в каюту? — лёгкая улыбка коснулась лица Саваки.
  — Да, — опустил голову Джеро.
  — Что ж, пойдём.
  — Саваки заманчиво улыбнулся, потянув его за руку.
  Оказавшись на кровати, Джеро вздохнул.
  — Саваки, когда ты рядом, я такое чувствую, я не могу этого передать. Такая эйфория, я будто бы отключаюсь и улетаю в другой мир… А теперь мы и вправду в другом мире — на корабле, в море.
  — Может быть, я джинн, который исполняет твои желания? — он подмигнул. Парень так смотрел на него, что Саваки решил больше его не томить и, присев рядом, опустил его на кровать. Джеро был лёгкий, как пушинка, его худые руки обхватили сина за шею, их глаза были совсем рядом, взгляды проникали друг в друга. Саваки погладил Джеро по щеке, смахнув прядь волос.
  — Саваки… нет сил терпеть, — прошептал Джеро, прикрыв глаза. Син понял, как парень возбуждён, и принялся освобождать его от одежды. За окном шумело море.
  — Хочу, чтобы эта ночь длилась вечно, с тобой.
  Раздался всплеск волн, их укачивало. Саваки провёл пальцами по тонкой шее возлюбленного. Он сорвал такой нежный цветок и теперь должен как следует ухаживать за ним, нести ответственность. Ещё один толчок, корабль покачивался на волнах. Джеро обхватил Саваки за шею, чтобы не упасть.
  — Саваки, мне что-то нехорошо, прости.
  — Укачало? Морская болезнь? Если будешь рвать, я принесу пакет.
  — Нет. Просто тошнит, — он расположился на руках Саваки. Такое хрупкое обнажённое тело… Син продолжал гладить его по голове, мальчик вцепился в его руку, положив её себе под голову. Он начал засыпать.

  — Рюуко, нам надо вернуться, — сказал Широганэ, — нет смысла оставаться здесь.
  — С этим? — спросил король рэев.
  Широганэ задумался: что делать с Иошинори? Подсознательно ему хотелось от него избавиться. Будто услышав, что говорят о нем, мальчик вошёл в комнату.
  — Куда-то собрались? — усмехнулся он.
  — Не твоё дело! — отрезал Рюуко.
  — Заткнись! — парировал Иошинори. В его глазах горел такой гнев, что под воздействием одного взгляда, Рюуко отлетел в сторону и влип в стену. Широганэ остолбенел.
  — Возвращайся в свою комнату немедленно! — закричал Широганэ и Иошинори выбежал.
  — Ты это видел?! — спросил, поднимаясь, Рюуко. — Я говорил тебе, что это не человек и это существо опасно! Надо срочно выбраться отсюда, без него, разумеется.
  Широганэ не мог не согласиться с этими доводами.

 

  147

  Рюуко встал на рассвете. Сна не было, кроме того, он решил сходить в лес за хворостом первый. Они будто бы соревновались с Иошинори кто первее, лучше сделает всю работу по дому. Широганэ перевернулся на бок. Он почувствовал прикосновение к своей щеке и проговорил сквозь сон: 
  — Рюуко…
  — Здесь нет, Рюуко, — послышался твёрдый, уверенный голос. Сон как рукой сняло. Широганэ открыл глаза: напротив него на боку лежал Иошинори, подперев голову рукой, золотые пряди его волос струились по совершенно обнаженному телу мальчика, взгляд которого внимательно изучал его. Широганэ даже не успел ваозмутиться наглости Иошинори, как в считанные секунды тот закрыл ему рот поцелуем. Это было какое-то колдовство, но поцелуй был приятен настолько, что Широганэ не хотел, чтобы он заканчивался, так хорошо было. Разум его приходил в ужас от мысли, что он целуется с ребёнком и что будет, если сейчас войдёт Рюуко. Иошинори не отступал, его губы добрались до тонкой белой шеи. Он вел себя как опытнейший любовник, который точно знает, как доставить партнеру удовольствие.
  — Широганэ, я хочу тебя, — шепнул мальчик и его рука проскользнула в неположенное место.
  «Мало того, что это ребенок, так сейчас сюда может войти Рюуко и это будет конец», — промелькнула мысль. Собрав в кулак всю волю и силу, Широганэ оттолкнул мальчика, хоть физически сделать это было непросто.
  — Что ты себе позволяешь?! — вскричал он. — Разве я не говорил тебе много раз, что нельзя? Я не собираюсь спать с ребенком и у меня есть парень!
  Иошинори обиженно закутался в простынь и подошел к окну.
  — Наше тело — лишь оболочка, Широганэ, тебе ли этого не знать?
  Широганэ поднял на него глаза и встретился с пристальным взглядом его карих глаз, продолжающих изучать, в них были обида и разочарование.
  — Киниро, это ты? Ответь мне!
  — Кто такой Киниро? Я не знаю никакого Киниро, — ответил мальчик. — Это один из твоих любовников? — и, видя замешательство Тени, добавил: — Я угадал, да? Хорошо же ты хранишь верность своему парню… — надувшись, Иошинори вышел из спальни.
  «Если это и не сам Киниро, то, возможно, его сын. А если Киниро переродился, но не пробудился ещё, как было с Рюуко?» В любом случае, Широганэ знал одно — нужно уезжать отсюда как можно скорее, он всеми фибрами чувствовал приближение беды, нависшей в воздухе домокловым мечом.

  Шики едва ли не каждые три дня измерял свой рост, наблюдая, подрос ли он хотя бы на миллиметр. Но продвижений пока не наблюдалось. Син внимательно изучал свое лицо перед зеркалом, но изменений так и не увидел. Ему захотелось разбить зеркало кулаком. Митсеру обнял его сзади и уткнулся лицом в спину сина. Шики передумал разбивать зеркало: это все равно ничего не изменит, а зеркало было старинное, в золотой оправе, ужасно дорогое.
  — Чего ты хочешь? — смягчился немного син. — Чтобы я взял тебя?
  — Хочу твоего тепла…
  Шики хмыкнул.
  — Вот придумал. Кроме холода и раздражения ты ничего не добьешься.
  — Ты не торопи события, — ответил Митсеру, — тело не может так быстро вырасти, для этого нужно время. Придёт время и тогда… твоё тело вырастет.
  — Когда уже! — в сердцах воскликнул Шики. — Как я уже устал ждать!
  — По мне, даже, если ты останешься таким, не беда. Я к тебе уже к такому привык.
  — Идиот, педофил! — рассвирепел син и чуть не въехал кулаком в зеркало, но Митсеру поймал его руку и слегка сжал. Губы парня опустились к шее сина, облюбовав впадину возле ключицы.
  — Откуда эти нежности у тебя взялись? — недовольно фыркнул син. — Раньше такого не было, я помню, как ты общался со своим братом, как избавил его. Или со мной так боишься? — усмехнулся син.
  — Я пытаюсь сделать так, чтобы тебе понравилось, — ответил парень.
  Шики развернул его к себе:
  — Мне понравится, если я искусаю твои губы до крови, — с этими словами он впился в рот Митсеру до боли, как маленький кровожадный вампир.

  — Рюуко, давай потихоньку собирайся, — шепнул Широганэ, — уходим отсюда прямо сейчас, у меня нехорошее предчувствие.
  — Далеко собрались? — послышался голос Иошинори, который будто услышал его шепот. Голос мальчика казался не по-детски властным. Иошинори остановился наверху, перед лестницей, и смотрел на них сверху вниз.
  — Не слышу ответа.
  — Тебя забыли спросить! — огрызнулся Рюуко. Иошинори гневно сверкнул глазами, в которых блеснули  молнии и Рюуко неведомой силой отнесло к стене, в которую он сначала влип, а потом медленно по ней сполз.
  — Рюуко, ты в порядке?! — кинулся к нему Широганэ.
  — Ты никогда отсюда не выйдешь, Широганэ, ты принадлежишь мне! — сказал Иошинори голосом, не терпящим возражений. Он разошелся не на шутку: предметы стали летать по всей комнате, стёкла треснулись и разбились, а входная дверь просто загорелась.
  — Я же говорил тебе, что это не человек! — воскликнул король рэев. — Пригрел змею на своей шее!
  Иошинори начал хохотать.
  — Ну как вам, поняли, кто в доме главный? Широганэ, даже не мечтай выбраться отсюда, я не разрешаю тебе. 
  — Его охватила Тьма, — шепнул Рюуко, — сам дьявол поселился в нем наверное. А может он сам и есть Тьма… Широганэ, ты же раньше мог запечатывать Тьму? Попробуй, это наш последний шанс выбраться отсюда.
  Широганэ посмотрел на пылающую дверь и понял, что времени осталось не так много. Он начал произносить слова заклятия. Лицо Иошинори стало ещё более злобным, потом, будто маска упала и оно превратилось снова в лицо несчастного брошенного ребёнка.
  — Не надо, папа, ведь я совсем один, не покидай меня, — в его глазах заблестели слёзы.
  — Широганэ, не верь ему, иначе нам конец! — отрезвил Рюуко. — Ты же видишь, что это не человек.
  — Моё тело уталяет нечто, нечто из зеркала абсолюта, разделяющее землю и небеса. Свет к свету, тьма ко тьме, должное верните своему хозяину…
  — Нет, Широганэ, не делай этого! — голос Иошинори поразительно быстро менял интонацию. Сейчас он был совсем не детским. — Ты принадлежишь мне, Широганэ, и я все равно вернусь за тобой, ты мой! — его начало засасывать в открывшуюся воронку чёрной бездны. — Я вернусь… За тобой!
  Пламя с двери перекинулось на крышу. Рюуко схватил Широганэ за руку и потащил к окну.
  — Прыгай, это наш последний шанс! — они выпрыгнули в окно.
  — Шисуи убьет нас, из-за нас его дом сгорит.
  — Нашёл, о чем думать сейчас, — ответил король рэев, — ноги нужно уносить.
  Они поднялись с земли и побежали как можно дальше от этого места. Широганэ обернулся: часть дома уже ярко пылала. Тут раздался весенний гром и полил дождь.
  — Как хорошо, быть может, вода зальет пожар и дом не сгорит полностью.
  До нитки вымокшие, они пробирались через лес.

  148

  Исаму нервничал: задания, которые задал ему Харука, не получались. Он почувствовал, как кто-то обнял его сзади и поцелуй в шею.
  — Харука… — разочарованно проговорил Исаму, — у меня ничего не получается.
  — Все получится, — шепнул мальчик, — просто поверь в себя и… в меня.
  Исаму дотронулся до его рук и сжал в своих.
  — А что это за чемоданы?
  — Мы уезжаем, Исаму, в Лондон. Мне нужно продолжить учебу и заниматься наукой. А тебе поступить в университет.
  — Но я… я не смогу поступить, у меня не получится.
  — Никогда такого больше не говори, у тебя все получится. Кроме того, у тебя есть я. Или ты передумал ехать в Лондон, не хочешь?
  — Хочу, очень хочу! — воскликнул Исаму. — Я с самого начала предлагал тебе уехать подальше отсюда.
  — Мы купим большой дом, — продолжал мальчик, поглаживая его руки, — наш дом. У тебя будет все, что ты захочешь, любые развлечения. Я компенсирую то, чего ты был лишен в детстве, ты ни в чем больше не будешь нуждаться.
  — Харука, не в развлечениях дело, мне главное, чтобы ты был рядом…
  — Я нашёл свою родную душу, — прошептал мальчик. Исаму развернулся к нему и заключил в объятия. Они чувствовали тепло друг друга, какое-то безмолвное единение душ и от этого становилось так хорошо и спокойно, что все остальное перестало иметь какое-либо значение.
  — Ну что, пакуем чемоданы?

  — Акира-кун, — закричала Ая. — Рюуко…
  Рюуко и Широганэ приостановились.
  — Куда вы бежите так? Что происходит?
  — Все в порядке, — ответил Рюуко, — у нас все хорошо.
  — По вашему виду так и не скажешь, как от пожара бежите. Акира-кун, мама твоя волнуется, мне приходится придумывать разнообразные небылицы, но так вечно продолжаться не может, да и врать я не люблю. Пришлось сказать, что ты помогаешь следить за бабушкой Кэнго, но если ты не появишься дома, родители заявят в полицию. И учёба… Если ты срочно все не сдашь, не сможешь окончить школу, а скоро выпускной…
  Рюуко нахмурился.
  — Да, целая куча проблем… Широганэ, — он посмотрел на Тень. — Пойдём со мной? Мне понадобится моральная поддержка.
  — Но Шисуи убьет…
  — Пожалуйста, — Рюуко дотронулся до его руки.
  — Хорошо.
  Дом, в котором они жили с Акирой-куном, когда он ещё ничего не помнил, вызывал определённые эмоции, своеобразную ностальгию. Это была и боль, когда Акира постоянно отвергал любовь Широганэ, и их первая ночь, ссоры, страсть и много моментов, когда они были счастливы вместе, когда Акира полюбил Тень, не помня, кто он на самом деле. Много-много воспоминаний, бередящих душу Тени.
  Возле дома мать поливала цветы. Увидев сына, она выронила кувшин с водой.
  — Боже мой, Акира-кун! Где же тебя столько носило, мы собирались искать тебя с полицией. Как же ты вырос и изменился! А что это за одежда странная на тебе?
  Рюуко только тут заметил, что в своих праздничных белых одеждах — это все, что он успел взять с собой из горящего дома.
  — Это… это мы ставили спектакль, мам, прости. У меня были очень-очень важные дела, серьёзно. Но я все сдам, я все исправлю, обещаю!
  — А что это за парень сзади тебя стоит такой невероятной красоты?
  Рюуко обернулся на Широганэ, изумившись, что мать может видеть его.
  — Это мой самый лучший друг, мам. Мой самый-самый близкий друг.
  — Так заходите же в дом, что вы стоите!
  Широганэ неуверенно последовал за Рюуко. А в доме почти ничего не изменилось, разве что стало уютней, чувствовалось тепло домашнего очага, ведь теперь в нем хозяйничала мама.
  После того, как Рюуко и Широганэ привели себя в порядок, мать накрыла на стол: унаги-кабаяки — угорь, покрытый соусом и обжаренный на углях. Мякоть угря была очень нежная и сладковатая, Рюуко казалось, что он лет сто не ел ничего вкуснее. А сомэн — лапша из пшеничной муки, похожая на «ангельские волосы», с тертым имбирем, зелёным луком и васаби была непревзойденной.
  — Спасибо, мам, я давно так вкусно не ел! И прости за все…
  — Акира-кун, это и наша вина — мы оставили тебя одного, переехав работать в другой город. А ты нуждался в нашей заботе и внимании…
  — Все хорошо, я уже взрослый и сам могу позаботиться о себе.
  — Твой друг такой скромный и молчаливый, как зовут его?
  — Это Широганэ. Он очень-очень хороший.
  — Широганэ… Серебристо-белая тень? Какое странное имя… Как вы познакомились?
  — О, это долгая история, ты просто не поверишь.
  — Ну хорошо, как-нибудь расскажете. А сейчас вам нужно отдохнуть, я постелю вам.
  Широганэ был расстроен, что им постелили в разных комнатах. Лёгкое касание руки Рюуко, его горящий любовью взгляд давал понять, что они вместе, не смотря на то, что будут спать в разных комнатах. Находясь через стенку, они думали друг о друге. Широганэ приложил ладонь к стене. Он будто чувствовал то тепло, которая излучала любовь Рюуко к нему и от этого стало очень хорошо. Он смог заснуть.

  Хирю играла в боулинг ледяными шарами.
  — Нашла забаву, усмехнулся Наная. Син пожала плечами.
  — Слышал, что тебя бросила Лу, найдя себе какую-то дикарку. Видимо, ту самую, которую она привела на пир Хомураби. Это было смешно.
  Хирю убрала с лица голубую прядь, упавшую на глаз.
  — Мы не встречались. А если не встречались, так и бросить меня она не могла. Иногда доставляли друг другу удовольствие скуки ради. Не грешно.
  — Да и с Саваки у тебя не сложилось, — продолжал ухмыляться Наная, в его уцелевшем глазу блестели дьявольские искры.
  — Все-то ты знаешь, — начала раздражаться син.
  — Кокути на хвосте принесли, — ответил Наная и, резким движением схватив её за руку, привлек к себе. Хирю будто оказалась в крепких тисках, из которых нет возможности выбраться. Они смотрели друг на друга.
  — Чего ты хочешь? — наконец спросила син.
  — Тебя, — ответил Наная и впился в губы голубоволосой красавицы с белоснежной кожей, своей духовной сестры, дочери свирепого Хомураби.
  Хирю никогда не рассматривала этого сина, как парня, но его экспрессивный, жёсткий поцелуй пришелся по вкусу и захотелось повторить его снова.
 

 
  149

  Вся Япония окрасилась в нежно-розовый цвет сакуры. Пришла пора, когда школьники окончили грызть гранит науки, пора церемонии соцуге-сики — прощание выпускников со школой. В спортивном зале директор произносил торжественную речь, а выпускники получали дипломы и пели прощальную песню Hotaru no Hikari. Они были одеты в обычную школьную форму сейфуку. Акира-кун успел сдать все долги, ведь для умудренного веками знаниями и опытом Рюуко, это не составило труда. Он получал диплом с отличием, как и Ая.  Его глаза отыскали в зале синие, как небо, глаза Широганэ, который всегда был рядом. Рюуко улыбнулся ему.
  Ая не чувствовала заоблачной радости, получив диплом, она думала про то, что син бросила её и, стало быть, она была для Лулу всего лишь игрушкой. Мрачнее тучи был и Кэнго. Радость от того, что он, наконец, окончил школу, сменилась печалью от того, что Ко так ни разу и не позвонил ему. Однако печаль сменилась изумлением, когда он увидел рэя в зале. Кэнго после церемонии подошёл к Ко и незаметно вложил ему в ладонь вторую пуговицу от своего пиджака.
  — Я, конечно, не девушка, но ладно, — улыбнулся рэй.
  Все помнили старую добрую традицию: выпускник может вручить понравившейся девушке его вторую пуговицу с пиджака.
  — Спасибо, что пришёл, для меня это очень важно, — прошептал парень. Он знал, что после церемонии они обязательно встретятся подальше от всех.

  Рюуко был счастлив, видя сегодня в зале Широганэ, видя счастливые глаза своей матери. Изначально его создала сверхъестественная сила, но эта женщина была его второй матерью, матерью его воплощения, которая дала ему вторую жизнь. Они уже сидели дома, за столом, старая добрая традиция — после вручения диплома пить дома чай.
  — Ах, как жаль, что папа из-за работы не смог приехать, — сетовала мать, — но какой же ты молодец, Акира-кун, диплом с отличием! Пойду, принесу вам чего-нибудь вкусного.
  Широганэ не мог отвести от Рюуко глаз. Акира-кун… такой юный, такой прекрасный, в школьной форме. Губы Широганэ сами собой потянулись к нему.
  — Широганэ, пожалуйста, давай не здесь…
  — Один поцелуй, Рюуко, пожалуйста…
  Не успели их губы соединиться в поцелуе, как послышался звон битой посуды. Мать выронила тарелки с угощением, не донеся их до стола.
  — Акира-кун…
  Рюуко покраснел.
  — Прости, мам… Не знаю, как так получилось…
  — То есть, вы… не просто друзья?!
  — Это мой возлюбленный… прости, я очень-очень люблю его, больше жизни. И мы давно вместе, — потупил взгляд Рюуко. Мать собрала осколки разбитой посуды и молча вышла. Рюуко посмотрел на Широганэ.
  — Прости меня, Рюуко, я просто не сдержался и все испортил…
  Мать скоро вернулась, неся на тарелках мандзю — небольшие пирожные из рисового теста с начинкой из бобов анко.
  — Вот, угощайтесь, — она поставила тарелки с мандзю на стол. — Знаешь, Акира-кун, с кем бы ты ни был, главное, чтобы ты был счастлив.
  — Мам, я очень счастлив! Я в надежных руках. И мне, то есть нам, с Широганэ, нужно идти своим путём.
  — Вы хотите снова уйти?
  — Так надо, мам, но я обещаю звонить тебе настолько часто, насколько ты захочешь.

  — Эй, плоскогруд… — послышался сзади голос.
  — Что?! — рассвирепела Ая.
  Обернувшись, она увидела Лулу.
  — Мои поздравления, — усмехнулась син, — Ая.
  Син так редко называла ее по имени, поэтому прозвучал почти комплимент.
  — Я подарок тебе приготовила.
  Девушка увидела безумно скачущего кокути на поводке в руке сина.
  — Нет… Неет! О боже!

  В тайном лабиринте цветущих сакур стояли двое.
  — Какой ты у меня уже большой, — сказал рэй.
  — Видимо, не настолько большой, чтобы мы могли открыто появляться на людях, — разочарованно ответил Кэнго.
  Ко прижал его к себе.
  — Все будет, поверь.
  — Если бы ты сегодня не пришёл, то…
  — То что? — с улыбкой посмотрел на него рэй. — Ты бы со мной не разговаривал?
  — Неа.
  — Но я пришёл, потому что не мог не прийти. И потому, что безумно соскучился, — Ко провёл пальцем по губам парня.
  — А пуговицу я, пожалуй, сохраню.
  Ко склонился к Кэнго и, почувствовав его волнение, коснулся  губ. Кэнго обхватил его за шею, прильнув всем телом. Они опустились на землю под цветущей сакурой. Кэнго провёл рукой по щеке рэя.
  — Не останавливайся, Ко…
  — Не здесь же…
  — Я хочу здесь. Сделай мне подарок в обмен на мою пуговицу.
  Ко и сам уже не мог сдержаться, так соблазнительно выглядел Кэнго. Рубашка на нем расстегнулась, обнажая шею и немного грудь. Лёжа на траве, Кэнго обхватил его руками за шею и заглянул в глаза. Это было последней каплей.
  — Не выразить словами, как я люблю и хочу тебя, Кэнго.
  — Я хочу всегда быть с тобой, Ко.

  — И где вас носило?! — разозлился Шисуи, усевшись в кресло. — У меня, быть может, свои дела есть, а я должен сидеть здесь, ожидая вас, как собака на цепи. Вы мне личную жизнь сломали!
  — Прости, — ответил Широганэ. — С нами такое было… Я не знаю, но, возможно, нам угрожало само воплощение Киниро… Почти сгорел твой домик в лесу, ну, быть может, не совсем…
  — Что?! — сказал Шисуи. — Прекрасно как!
  — Прости. Позвони Хомураби, я скоро проведу между королями конференцию, чтобы оговорить вопросы власти и миров.
  — Он больше не берет трубку, когда я звоню, — сказал Шисуи, — разбирайтесь сами, — король рэев ушёл.
  — Обиделся, — сказал Рюуко.
  Широганэ вздохнул.
  — Ещё неизвестно, как отреагирует Хомураби. В любом случае, если он не согласится разделить миры поровну — останется с носом, так как сила сейчас на моей стороне.
  — Придётся послать гонца в мир Теней с приглашением для Хомураби.

  Хомураби явился на конференцию, так как остаться ни с чем ему не хотелось. Он намеренно ни с кем не здоровался, игнорируя всех и особенно Шисуи, который украдкой кидал на него печальные взгляды.
  — Что ж, пожалуй начнём, — сказал Широганэ, когда они собрались за круглым столом.
  — Короли, Киниро оставил меня своим преемником, но власть он захватил незаконно, поэтому, я хочу вернуть все, как было раньше и разделить власть между всеми королями. Войска син-рэев останутся под моим командованием, как гарант мира, во избежание войн и захвата обоих миров. Все согласны с этим решением? Если кто-то не согласен, может выйти из доли, без него разберемся, — он многозначительно посмотрел на Хомураби. Все подняли руки в знак согласия. То же пришлось сделать и властелину Тьмы, он был очень недоволен и даже демонстративно не смотрел в сторону Широганэ.

  150

  Джеро открыл глаза: на него смотрел Саваки. Он лежал рядом, был полуобнажен, его светлые локоны падали на точеные плечи. Глаза сина светились нежностью и заботой.
  — Доброе утро, мой принц.
  — Ты никогда так раньше меня не называл, — улыбнулся мальчик. — И ты больше похож на принца, чем я.
  — Ты для меня — мой принц, — Саваки с нежностью провёл ладонью по щеке мальчика. — Как ты чувствуешь себя, снова тошнит? Если так, тогда вернёмся обратно.
  — Нет! — воскликнул Джеро. — Меня больше не тошнит, я адаптировался.
  Син прижал мальчика к своей обнаженной груди. Джеро напоминал маленького болезненного котёнка, нуждающего в постоянной заботе.
  — Саваки, давай выйдем на палубу? Я хочу видеть море.
  — Если оденешься, давай я помогу.
  Одевшись, они вышли на палубу. Джеро увидел бескрайнее море, прыгающие в безумном танце волны с белым гребнем. Море было всех оттенков, в синих и зеленоватых тонах. Над палубой кружились чайки.
  — Саваки…
  — Что?
  — Я чувствую свободу! Так хорошо, как здесь и сейчас, мне не было ещё никогда.

  Короли подписали соглашение о разделе миров, восстановив свои территории, вернувшись к тому, как было изначально и как должно было быть.
  — Посмотри на лицо Хомураби, — шепнул Рюуко Широганэ, — я еле сдерживаюсь от смеха.
  — Я заметил.
  После этого, Хомураби встал из-за стола и молча вышел. Его распирала такая злоба, что он готов был взорваться.
  — Хомураби! — закричал Шисуи, схватив его за руку. — Нам надо поговорить!
  Властелин Теней со злостью выдернул руку.
  — Отвали от меня! — и больше не смотря ни на кого, в окружении своих синов, покинул зал. Шисуи сидел мрачнее тучи.
  — Шисуи, — проговорил Рюуко.
  — Я возвращаюсь к себе в бар, и буду заниматься своей жизнью, мне хватило, — король рэев тоже направился к выходу.
  — Да уж… — проговорил Широганэ.
  — Давай сейчас же вернёмся в мою резиденцию, — сказал Рюуко, — мне отвратительно это место. Свои дела мы закончили.
  — Да, конечно, — ответил Широганэ. — Син-рэи присмотрят за этим зданием. Справедливость мы восстановили, даже, если это кому-то не понравилось.

  Шисуи снова открыл свой бар, в котором собрались все. Пьяная, как всегда, Маю, нашла себе спутника под стать и высокомерно отвернулась, заметив за одним из столиков своего брата в компании Ко.
  Но в глубине души бармэна, призванного короля рэев, поселилась глубокая печаль из-за того, что его отверг Хомураби. Шисуи чувствовал себя сломанной веткой сакуры, которую швырнули на землю.
  Широганэ и Рюуко тоже были здесь, решив пропустить по стаканчику чего-нибудь. Все соскучились за этим местом и просто устали от кучи постоянно валящихся на голову проблем. Как хотелось просто отдохнуть.
  — Мой дорогой Широганэ, — Рюуко поднес бокал с вином к губам своего возлюбленного, он хотел, чтобы Тень пила из его рук.
  — Мой дорогой Рюуко, — ответил Широганэ, — и также поднес бокал к губам короля рэев.
  Глядя на эту пару и вспомнив о своей разбитой личной жизни, на глаза Шисуи навернулись слёзы.
  — Пошли под сакуры? — прошептал Рюуко на ухо Широганэ и очень нежно и многозначительно коснулся губами его шеи.
  — Пойдём, все, как раньше, — Широганэ сжал его руку и они встали из-за стола.

  — Не бойся, он не укусит, если его не раздразнить, просто приручи его, — давала наставления Лулу. Ая оперлась о ствол дерева, ей уже становилось плохо. Кокути прыгал и резвился, иногда оскаливаясь на девушку.
  — Он совсем молодой, — сказала син, — или ты хочешь обидеть меня, пренебрегая подарком?
  Она взяла руку девушки и провела по щетинистой спине кокути.
  — Смотри, ничего страшного не произошло.
  — Но из него же вырастет монстр!
  — Только от тебя зависит, каким он вырастет, — Лулу запрокинула голову девушки и оставила на её губах поцуелуй.
  Сверху посыпались от ветра лепестки сакуры, в которых был уже весь беснующийся кокути.

  Все разошлись, Шисуи остался один за баром, он мыл посуду, то и дело вытирая слёзы, которые катились от одиночества и разочарования. Когда призванный король рэев приподнял голову, то чуть к месту не прирос — на него смотрел повелитель Тьмы.
  — Хомураби… — проговорил Шисуи, выронив бокал.
  — Ты плачешь, Шису, значит, раскаиваешься?
  — Ничего я не плачу, — Шисуи вытер кулаком мокрые щеки. — Мне не в чем раскаиваться, я выполнил свой долг.
  — Твой долг — быть рядом со мной, — Хомураби подошёл к хрупкому королю рэев и с силой прижал к себе громадными ручищами, как тростинку. Шисуи прильнул к нему, обняв в ответ, уткнулся в его грудь.
  — Хомураби, я думал, что ты бросил меня, я так испугался.
  Хомураби взял его за подбородок, зелёные дикие глаза властелина Тьмы внимательно изучали Шисуи. Не выпуская короля рэев из крепких объятий, он погладил его по щеке.
  — Как я соскучился по твоей нежной великолепной коже…
  Шисуи обхватил властелина Тьмы за шею, прижался к нему и прикрыл глаза, прошептав:
  — Хомураби…
  — Теперь ты никуда не убежишь от меня, Шису.
  — Я и не хочу. Ты больше не злишься на меня?
  — Я злюсь, — он снова приподнял голову призванного короля рэев: — но ты можешь задобрить меня, — с этими словами он с наслаждением проник в приоткрытый рот своего возлюбленного. Янтарные глаза Шисуи раскрылись как два ярких цветка, дыхание перехватило, он сильнее обхватил Хомураби за шею.

  Шики был невероятно доволен — он подрос на целый сантиметр, значит, не все еще потеряно и шанс вырасти из тела ребенка, превратившись в парня, есть.
  — Я же говорил тебе, — сказал Митсеру, — что ты обязательно вырастешь, только нужно немного потерпеть, не все сразу.
 Син пришел в хорошее расположение духа и поцеловал парня, даже не искусав его губы, как обычно, до крови. Он представлял, как его тело наконец-то изменится, он ждал этого целую вечность! Стать парнем, а не быть вечным ребёнком.
  Шики решил отметить это событие в рок-клубе, взяв с собой Митсеру. И даже разрешил парню весь вечер сидеть у себя на коленях. Пользуясь случаем, который выпадал не часто, Митсеру от души обнимал сина.
  — Шики, так мы вместе? Мы встречаемся?
  — Ну вот, позволил посидеть у себя на коленях и сразу встречаемся, хах, с чего бы это?
  — С того, что я тебя люблю, — Митсеру крепко обвил руками шею сина, готовый убить любого, кто приблизится к нему.

  151

  — Саваки, мы уже так далеко отплыли! — закричал Джеро. — А что, если будет буря или шторм?
  — Боишься? — усмехнулся син. — Тогда давай повернем назад.
  — Нет, нет, я не боюсь, с тобой я ничего не боюсь и хочу плыть навстречу ветру! — Джеро выскочил на палубу, Саваки последовал за ним. Ветер тотчас подхватил его светлые волосы, путая их. Мальчик вглядывался в даль.
  — Интересно, что там?
  — Приплывем, узнаем, — загадочно улыбнулся син.
  — Мы как настоящие путешественники, правда? Как Колумб.
  Джеро прижался к высокой фигуре сина. Он с обожанием, как всегда, снизу вверх смотрел на Саваки. Син сомкнул руки на его спине, прижав к себе.
  — Я рад, что смог исполнить твою мечту, Джеро, и, надеюсь, ты нарисуешь много неподражаемых картин.
  — Я нас нарисую вдвоём на корабле, Саваки! Если бы я только мог нарисовать всю свою любовь к тебе на холсте, но в палитре просто не хватит красок передать то, что я чувствую!
  Син прижал мальчика к себе, пытаясь защитить его от ветра и от всего мира. Да, он всегда будет рядом. Столько, сколько понадобится. Улыбка этого хрупкого, до безумия влюбленного в него мальчика, для сина была дороже всех сокровищ Хомураби.

  Кэнго посматривал на рэя. Как раздражало, что он не может взять его за руку, потому что кто-то увидит!
  — Ко?
  — Что?
  — Может мы остановимся? Я устал так лететь.
  — Хорошо, — рэй схватил его за руку и они скрылись за деревьями, в роще сакур.
  — Ты уединиться хотел, я правильно понял? — спросил Ко.
  — Я хотел тепла, нежности, объятий, а не лететь за тобой по всему парку.
  — Ну хорошо, — рэй привлек его к себе и обнял.
  — Ко, я с ума по тебе схожу, — признался Кэнго.
  — Это весна, — усмехнулся Ко.
  — Это… любовь… — Кэнго прижался к рэю.
  Из-за ветвей сакур проглядывал кусочек синего неба, по которому плыли пушистые облака. Ему хотелось так и стоять тут целую вечность: с Ко, под сакурами, смотря на этот случайно обнажившейся кусочек синего неба с облаками.

  Волосы Шисуи сливались с изумрудной зеленью леса. Хомураби снова был очарован им и не мог отвести взгляд, король рэев загадочно ему улыбался.
  — Хомураби, давай восстановим мой домик, который наполовину сгорел, и поселимся здесь? Город душит меня. Я хочу остаться наедине с природой и… с тобой…
  — А как же твой долг, Шису? Ты вроде как правитель, а не какой-нибудь беззаботный отшельник, на тебе государственные дела лежат.
  — Знаю, Хомураби, — опустил голову король рэев, — ну хотя бы ненадолго…  мы могли бы приезжать сюда на выходные. Домик в любом случае нужно отремонтировать.
  — Ну хорошо, посмотрим, — сказал Хомураби, очарованный большими янтарными глазами короля рэев.
  — Иди сюда, Шису.
  Король рэев подобрался к нему и присел на колени, обхватив за шею. Он долго смотрел на Хомураби, будто дразнился. Повелитель Теней не выдержал и опустил его на траву.
  — Хомураби, я так соскучился по тебе, давай никогда не будем ссориться?
  Хомураби хмыкнул:
  — Будто я один виноват.
  Бездонные глаза Шисуи манили и Хомураби, не выдерживая больше, набросился на него с поцелуями.

Как замечательно было отдыхать под прекрасными сакурами с любимым Рюуко! На солнце разморило и Широганэ засыпал прямо на нем, они лежали под сакурами. Уткнувшись лицом в грудь возлюбленного, сжимая его ладонь в своей руке, Широганэ медленно погружался в царство сна. В ушах жужжали насекомые. Быть может те, которые кружились над цветками сакур, но Широганэ видел уже совсем другую картину: насекомые, как приближение смерти. Страшнейшее бедствие — чудовищная война между мирами. Хомураби узнал секрет син-рэев и пошёл беспощадной войной на миры. Его сины безжалостно насквозь протыкали грудь син-рэям, пронзая самое сердце. Широганэ слышал стоны, крики повсюду, боль, страдания и горы трупов. Это безумие невозможно было остановить, оно было направлено на уничтожение миров. Скоро все закончится: когда в живых не останется ни синов, ни рэев, когда они истребят друг друга, как и все живое в этих мирах. Неожиданно картинка поменялась и Широганэ очутился в резиденции син-рэев. Он увидел силуэт, стоящий к нему спиной.
  — Кто ты? — спросила Тень.
  Незнакомец обернулся: это был Иошинори, только повзрослевший. Или… Киниро?
  — Собирайся, Широганэ, я пришёл за тобой, — сказал он.
  — Но ты же…
  — Я воплотился в теле своего сына Иошинори, — ответил Киниро. — Вставай и пойдем. Я забираю тебя.
  — Нет, я не хочу с тобой никуда идти, я с Рюуко!
  — Опять эти глупости насчёт Рюуко лезут в твою голову, выброси их. У тебя нет выбора, Широганэ, ты пойдешь со мной, потому что ты мой, ты принадлежишь мне.
  Когда Киниро подошёл, Широганэ инстинктивно встал со своего места. Киниро обхватил его настолько крепко, что не было сил дышать, а поцелуй его был настолько глубоким, будто он хотел вытянуть из Тени душу. Широганэ проснулся в холодном поту: он все ещё сжимал ладонь Рюуко, слава богам, что он здесь! Но что это было: кошмарный сон или визит в параллельный мир? Или… возможное будущее. Широганэ вздрогнул: подобное будущее ужаснуло его. Можно ли  изменить будущее или это неизбежность, предначертанная высшими силами, кто знает?
  — Широганэ… — прошептал Рюуко, зашевелившись под ним. Широганэ приподнялся, посмотрев на короля рэев, с разметавшимися по траве длинными чёрными волосами, которые украшали осыпавшиеся лепестки сакуры. Рюуко раскрыл рубиновые глаза и улыбнулся:
  — Широганэ, почему ты такой взволнованный? Все хорошо?
  — Да, любимый, все хорошо, — ответила Тень. Длинная серебряная коса распустилась и тяжелые пряди упали на землю. Широганэ поднял глаза вверх: над ними прочно сплелись ветви сакур, он снова посмотрел на Рюуко и коснулся его нежных губ. Широганэ не хотел больше думать: что может быть в будущем, чего не может и как повернутся события. Ему хотелось жить здесь и сейчас. Целовать губы короля рэев под раскидистыми ветвями цветущих сакур. Он взял ладони Рюуко в свои и ещё раз прикоснулся к его губам. Сверху посыпались лепестки сакуры и тревожные мысли развеялись сами собой, будто ветром. Да, он живёт именно здесь и сейчас.

 

 

Еще почитать:

Встречи в автобусе — Глава 2: Ещё один день

Школа шиноби. Книга первая.  — Глава 48. Нас настоящих делает прошлое.

Клятва любви — Глава 2. Это снова ты?

Крик души