Бряньканье мыслей 

Тук-тук-тук

    Поезд медленно катится по рельсам, раскачивая свои вагоны и назойливо скрипя. Стук колес приглушенно звучит в моей голове, он отдает каким-то эхом. Вид за окном не меняется уже какое-то время: леса да поля, поля да леса, временами видны редкие, одиноко покосившиеся домики. Пассажирские вагоны ,в том числе и мой, набиты битком. Здесь очень душно, а от скрипа который издает поезд болит голова. Странный запах травы и пота витает в воздухе. Сейчас разгар лета, выходные. Многие едут на дачу с огромными охапками вещей, а многие на отдых. Только не я.

   Для такого маленького вагона здесь слишком много людей, слишком много их мыслей. Мне кажется, что они вот-вот выпрыгнут из людских голов и забьются в закрытые окна. У разных людей разные мысли. У молодых они ревущие, словно мотор, постоянно стремящиеся куда-то и меняющие свое направление. Они пугают меня своей непредсказуемостью и необузданной силой. У старых людей они как дрель. Въедливые и жужжащие, прижитые на одном месте, словно их гвоздем прибили. У детей менее громкие мысли, они меня меньше пугают. Они волнистые, постоянно текущие куда-то, постоянно меняющие свое направление. Их почти не слышно, однако они самые вежливые, самые приветливые к окружающим. Они игривы и доброжелательны, невинны. Если зацепиться за какую-то из них, то постороннее жужжание от других, грозных, взрывных мыслей уходит на задний план. Это дает мне передышку. Однако сейчас я не могу найти ни один поток мыслей, за который можно зацепиться. Я мечусь между ними. Некоторые злые, словно собака, которой не перепала кость. Некоторые печальны, как плачущая ива над рекой. А некоторые заносчивы, как молодой петух, рвущийся в драку. Здесь много мыслей, но я не могу поймать не одну из них. Они шумны и необузданны. От них хочется спрятаться и убежать.

    Но вот ,кажется, я цепляюсь за что-то. Я повернул свою голову в право и устремил свой взгляд на маленькую фигурку старушки, которая сидела , скорчившись. Ее непоседливый беретик не мог никак найти место на седой голове. Эта была улыбчивая старушка без своего дома, без своего уголка в мире. Казалось бы, почему же она не могла так назвать ту квартиру, где жила вместе со своим сыном и маленькими внуками? Да потому что каждый раз, когда туда приходили гости, старушку прогоняли. То ли из-за стыда, то ли еще из-за какого-то другого неназванного жжения внутри, но каждый раз ей приходилось уезжать. Иногда к сестре, иногда к подруге. Да и сейчас она направлялась к очередному знакомому проситься переночевать. Однако ее мысли не взрывались и не сталкивались друг с другом от негодования или злости. Они мерно раскачивались, словно маятник. «Что же купить внучатам?», «Куда же я подевала ту коробочку с нитками?», «Интересно, как там сынок»…. И только где то на заднем плане, очень далеко-далеко, волновалась и полнилась печалью одна единственная мысль «Будет ли у меня свой дом?»

   Я мотнул головой и переключился на другой поток мыслей. Он привел меня к креслу сзади. Там, глядя в окно, сидел молодой парень с большими черными наушниками. Его глаза были уставшими, а лица еле касалась заученная улыбка. Это был парень, разочаровавшийся в своих мечтах. Детские мечтания о полете в космос, подростковые планы о звездном будущем, университетские надежды на хорошую карьеру – абсолютно все рухнуло прямо перед ним. Родители пытаются пристроить своего сына на хорошую работу, твердят ему о том, что еще ничего не потерянно. Но а пока…. Пока бесконечные смены в разных придорожных забегаловках, бесконечные крики начальника и бесконечные увольнения. Неудача за неудачей. Падение за падением. Ссора с девушкой, с родителями, нескончаемые долги и вновь рушащиеся надежды. И лишь безжизненные бытовые мысли о работе, прямо идущие в никуда. « Завтра надо будет прийти пораньше» «Босс уволит меня, если я допущу еще одну ошибку», «Завтра привезут товары, надо будет рассортировать их на складе»….А также взрывающаяся мысль в самом уголке его сознания «Я не заслужил этого!»

     Здесь много таких. Много злых и бездействующих, много печальных и смирившихся, много завистливых и гордых.

Мне не нравится слушать их. Эти мысли. Но я не выбирал это, это не было моим выбором. 

   В детстве я любил зиму. Ее скрипучие сугробы, вьюги и метели, узоры на окнах и захватывающие игры. Сначала это было весело… Весело кататься на коньках, лепить снеговика, бросаться снежками. Я был ребенком, таким же улыбчивым и проказливым как и другие дети. Только потом что-то изменилось. Изменилось, когда появился этот шум. Шум чужых мыслей…

   Я любил метель. Помню в один из таких снежных дней я сидел у окна на кухне и слушал как ветер бьется об узорчатое стекло, как он завывает.

    Я не хотел слушать спор родителей на кухне. Не хотел слушать взволнованный глосс матери, строгий голос отца, не хотел слушать их мысли. Они были как связка воздушных шариков, громко хлопнувших в одно мгновенье. Они сверкали как молния и вызывали такой же грохот и гром. Я боялся их тогда, боялся их зверепости и страха, страха родителей, который они скрывали в своих мыслях. Они сталкивались друг с другом как поезда и разбивались тут же… Тогда я в первый раз и научился цепляться за чьи-то мысли, висеть на них словно на крючке. Тогда, отвлекшись от метели я взглянул на мою старшую сестру, которая тихо сидела рядом со мной и периодически поглаживала по голове. Ее лицо было абсолютно спокойно, а мысли шли плавным чередом. Точнее только одна мысль. Мысль, которой она боялась придавать эмоции. «А что будет потом?»

    Я и сейчас люблю зиму. Но я уже забыл те игры, те радости. Я полюбил ее холодное безлюдье на лицах, я полюбил застывшие мысли людей в это время. Я полюбил ее жестокость.

    Мелодичное покачивание поезда и скрежет колес вернули меня в реальность. Постепенно начало темнеть, а заскучавшие пассажиры стали потихоньку выходить на попутных станциях. Толпа улетучилась, а вместе с ней пропал и тот запах травы. Дышать стало намного легче, в моем вагоне больше никого не осталось. На небо навалилась ночь и все притихло. Деревья за окном слились в огромное темное пятно, не освященное ни единым фонарем. Вникая в это умиротворение, я застал себя за зевком.                                                     

    Ткх-ткх…

Это просыпались ото сна мои собственные мысли. Мысли, которые я не мог услышать за шумом других, чужих. А теперь же, когда рядом со мной никого, я отчетливо слышу скрежетание этих старичков. Нудных мыслей о повседневных делах, с ноткой ворчливости и недовольства. Они постукивают своими тростями и причмокивают пересохшими губами.

    Чирш-чирш…

Это мысли — погремушки. Они мелодично шуршат на фоне, не имея особого смысла, но дополняя общую картину, как осенняя листва под ногами. Они служат образом всего и всех. Такие мысли могли быть о том, какая будет завтра погода или какое лучше брать молоко

    Бряньк-бряньк….

Это были мои любимчики. Постукивание бусинок на браслете. Неожиданные, интересные мысли, озарения. Копна новых идей и авантюр

    Я слышу их, слышу свой голос. Как же все-таки это необычно. Я так желаю чтобы они звучали у меня в голове всегда. Эти, пусть и несуразные, пусть и злые, пусть и горькие мысли….

         Я так изголодался по ним.

Однако мою идиллию быстро прервали. Сначала я услышал мысли. Унылые, словно ползущие где то в тумане. Затем за ними и послышались твердые шаги. Это был крупный мужчина в форме – проводник. 

-Молодой человек, конечная.

Я понял, что поезд уже давно остановился и заметил, что потерял ту связь с моими мыслями, своими собственными. С моим голосом.

И тут все завертелось. Закинутая на плече небольшая потрепанная сумка с парой заплаток на боку, выпитая еще до отбытия пачка какого-то лимонада и моя шаткая походка. Я выскочил на перрон, испугав стоящую там проводницу, пробежал по станции мимо задремавшего охранника и выбежал вон оттуда

   Передо мной открылся темный лес с покачивающимися на ветру опушками деревьев, и узкая дорожка далеко вдаль….

        Я отсчитывал каждый свой шаг… Шестьдесят два, шестьдесят три…. Сумка, висевшая на моем плече, в такт ударялась о мой бок, каждый раз когда я заносил над землей правую ногу. Редкие фонари, погнувшись, склоняли свои головы над землей. Сверчки и лягушки на перебой подпевали ритму который я отбивал. Отбивал ногами, ботинками, сердцем. Волосы растрепал ветер, лунный свет освещал щебенчатую дорожку, по которой я шел. Ноги несчадно болели, а пятка ботинка все больше натирала. Но я был уверен что я дойду, что я смогу добраться до туда… До туда, где бы я хотел остаться навсегда. В самом укромном местечке этой планеты, среди стука своего сердца и жужжания мух. На фоне звучали мои мысли, которые с каждым мгновеньем загорались все больше этой идей.

   Бряньк-бряньк. Дзинь-дзинь. Хлоп-хлор – пели они

Однако все же что то не давало мне покоя… И это что то я нашел через некоторое время моего путешествия. 

   За редеющими вдалеке деревьям скрывалась жизнь. Жизнь, которую те охраняли. Небольшое село с его жителями. Деревянные и кирпичные крышицы блестели под светом луны. Из некоторых труб шел дым, свет в окошках еще горел. На улочках заядлые работяги сидели на скамьях и обсуждали друг с другом все подряд, начиная от наливки в их руках, заканчивая звездами. Пару ребятишек бегали по улицам и кричали, кидая палки в небо и ловя их снова. Лай собак гармонировал с тишиной неба, а фонари освещали палисадники с цветами и огороды с овощами и зеленью.

        В светлых окошках двигались тени, зазывая к себе. Там теплилась жизнь.

       Я стоял и смотрел в ту сторону… Я смотрел, поняв что не давало мне покоя, но так и не найдя себе утешение. Я видел ту жизнь, которая мне не доступна, я видел то, чему завидовал всегда в душе. Но я не узнавал там ничего, не видел ничего родного, своего, точно понимая, что не смогу прижиться там, среди людей, среди их жизней.

     В глазах заметались искорки. Не сюда я пришел, не за этим. Я пришел существовать не среди людской жизни, а среди жизни природы. Среди лесов и полей… У них нет мыслей. 

      Я сошел с дороги на поле и опустился на холодную землю. Моя голова коснулась еще мокрой от вечерней росы травы, а глаза поймали вид серебристой луны, возвышающейся там. Полная – значит на удачу. В голове у меня метались мысли, заплетаясь в узелки друг с другом. «Неужели все те люди достойны той жизни больше меня? Или та старушка была настолько же печальна как я тихими вечерами? А та деревушка? Она ведь прелестна» 

             Я чувствовал себя ребенком, которому не дали сладость

«Почему жизнь так меня обделила? Что я сделал не так…»

Никакого ответа не прозвучало…. По моей щеке покатилась капля воды, а потом еще одна и еще…. Они орошали землю, откуда потом обязательно вырастут цветы. Я верю в это. Но а пока…

Пока я лежу тут и слушаю стрекотание сверчков…. Слушаю тишину ночи…. Слушаю свои мысли.

Еще почитать:

Разговор

Лошадь

Путешествие судеб

Мечта о белой колумбийской хризантеме. Часть первая.