БРУТ КРАСНОЙ ПУСТЫНИ. Глава третья

ГЛАВА III

Перепутье дорог – перепутье судьбы

Лихорадка сильно ударила по каравану.

Люд скосило наповал, и людям Крэйвана, оказавшимся сильнее и легче переносившим болезнь, приходилось выполнять двойную работу. Крэйван был вне себя от злости. Лихорадка задерживала его на этой стороне перехода в пустыню, ослабляла людей и убивала.

Молодому бруту тоже не повезло. Его ослабленное ранами тело не смогло противостоять лихорадке. И волоку вновь пришлось взяться за врачевание. Он поил Аира настойкой, давал какие-то травы, укрывал ночью от холода, днём – от жары.

Крэйвану и ещё нескольким солдатам, которые были одними из лучших воинов в его своре, туда же входил и Уска, лихорадка была нипочем. Всё потому, что они часто и много общались с волоками и прикладывались к их кожаным мешкам. Крэйван буквально заставлял людей пить настойку.

Аир, у которого не было выбора, как и некоторых воинов и караванщиков, отделался парой дней и ночей. Другим же было туго. Суеверия о том, что волоки демоны и оборотни, что они не чисты на дух, не позволяли людям им доверять, наотрез отказывались пить настойку. Из-за упрямства, страха и глупости, несколько человек умерло, несколько были очень тяжелыми, и, несмотря на то, что многим из них давали настойку, дела их были плохи.

Молодой брут уже отходил от болезни, но был ещё слаб, поэтому не выходил из повозки. Он иногда высовывался с края обоза и смотрел на караван. Вот и сейчас он выглянул из-под полога повозки, осматривая замедляющееся движение каравана. У другой повозки Аир заметил, как Одиллис ухаживал за парнем в другом обозе. Это был тот самый парнишка, которого лихорадило одного из первых. Он протянул довольно долго, это объяснял волок тем, что он молод и тело его и дух крепки.

Когда волок подошёл к повозке с Аиром, тот спросил его о парнишке.

— Плох. Очень плох, — грустно ответил волок, укладывая чашу и кожаный мешок с настойкой в повозку.

— Ты вылечишь его, — сказал Аир.

Волок посмотрел на молодого парня, не скрывая своего удивления.

— Брут думает, что волок всесилен. – Он покачал головой. – Но это не так.

Волок сделал знак Аиру, чтобы тот подвинулся, после чего легко запрыгнул на высокий борт повозки. Парень был удивлен – не часто увидишь волока в повозке. А он, тем временем, достал что-то из широкого пояса.

— Стражи, — он протянул Аиру медальон, на котором было высечено несколько высоких фигур.

— Стражи Леса? – спросил Аир.

— Да, — кивнул волок. – Первые, пророки, изначальные. Они все, — волок провёл длинным пальцем по силуэтам, — наши предки. Они – наше прошлое и настоящее, происходящее и будущее.

— Происходящее? – Аир посмотрел в зелёные глаза волока. – Это то же самое, что и настоящее.

Волок покачал головой.

— Нет, происходящее – это твоя дорога. А настоящее – это что дают предки. Настоящее – невозможно изменить, а вот происходящее зависит от тебя. – Волок коснулся своей широкой ладонью Аира. – Ты вершишь судьбу в настоящем.

— А они? – Аир указал на медальон.

— Они – это заповеди и законы, ритуалы и ценности, которые мы передаем своим потомкам. Мы переносим их в своих сердцах и умах из прошлого в настоящее. И из происходящего….

— … в будущее, — закончил Аир.

— Да, — проговорил волок.

Аир посмотрел на медальон, на высокие фигуры, высеченные на меди. Они были словно живые, но заточённые в этот маленький кусок металла. Сколько силы в этом маленьком, не обрамленном ничем, медальоне. Простой на вид и совсем не простой по значению.

— А почему ты мне говоришь про них?

— Потому, что мы – их предки. Мы – живые. А дают жизнь и забирают духи.

Волок указал на обоз с больным парнем.

— Я не в силах решать его жизнь. То воля духов. И я бессилен.

Волок забрал медальон у парня, сунул его за пояс и спрыгнул с повозки.

— Можно я задам тебе ещё один вопрос? – Аир знал, что волок может рассердиться.

Волок посмотрел на парня и едва кивнул.

— Почему вы сражаетесь вместе с Крэйваном?

Волок молчал. И с каждым пролетающим моментом, Аир понимал, что это был неправильный вопрос. Он уже и не надеялся получить ответ, когда волок заговорил.

— Потому что мы считаем то, что он делает – правильным.

Оставив Аира в недоумении, волок отошел от его повозки. Он шёл на некотором расстоянии, а Аир смотрел на него и не мог понять.

«Правильным?»

Убивать невинных людей – правильно? В чём виноваты Сириусы? В чём был виноват его отец? И в чём был виноват он сам, что заслужил такое «происходящее»?

Они подошли к последней границе перед Красной Пустыней. Здесь, у Врат, одна дорога идёт на Визавию, а другая сворачивает в холмы, где Перевал переходит в Красную Пустыню. Они остановились.

Аир приподнялся в повозке. Он уже отошел от лихорадки, но тело было слабым. Аиру не нравилась эта беспомощность, она его угнетала, поэтому, как говорил волок, тот не мог выздороветь до конца.

Весь день он провалялся среди кухонной утвари – волок напоил его настойкой, и ему было плохо. Сейчас ему хотелось выйти из повозки. Как только он высунулся из-под полога – увидел волока.

«Ну, как всегда, он рядом! Что, всё-таки опасается, что я сбегу? Или Крэйван дал такой приказ?»

Эти вопросы остались без ответа. Волок вытащил его из повозки, взвалил на плечо и куда-то потащил, не церемонясь с удобствами.

— Эй, полегче…! – У Аира чуть не вырвалось «деревяшка», но вовремя спохватился, поняв, что он находится не в лучшем положении, и усугублять его не хотелось.

Через некоторое время «болтания» на плече волока, Аира поставили на землю. Он зашатался, в глазах сверкали звёзды, всё плыло, вчерашняя настойка просилась наружу. Ноги не удержали его, и он свалился в пыль.

— Проклятье! – пробормотал Аир. Он стоял на четвереньках, пытаясь унять боль и слабость.

— Вкава, никроту, — прошипел волок.

«Кажется, мы оба не в духе сегодня!»

— Да, — ответил вслух Аир, — я «никчемный», и виноват в этом ты, — он ткнул в его сторону пальцем, — и твоя треклятая настойка!

Аир медленно пытался встать, но волок силой поднял его с пыли и усадил на топчан, уставленный возле костра. Потом он снял с пояса плеть, привязал ему ноги к топчану, а сам пошёл в толпу, которая собиралась у повозки Крэйвана.

Аир медленно покрутил головой. Здесь были все. Разбойники из шайки Крэйвана стояли полукругом около повозки, наемники Балсы – чуть поодаль, люди из каравана Паллада кучной толпой стояли перед повозкой главаря шайки. Полог повозки полностью скрывал всё, что находилось внутри от любопытных глаз. Но один борт они опустили и закрепили, соорудив помост, на котором сейчас стоял Крэйван.

— Люди каравана! Вы проделали очень долгий путь, сопровождая меня и моих людей после ратных подвигов! – Крэйван взглядом нашёл молодого брута, привязанного к топчану. – Мне очень жаль, что мы встретились с вами при таких, скажем, не очень дружелюбных, обстоятельствах!

Крэйван слегка улыбнулся, но в толпе была тишина.

«Как же, сожалеешь ты! – подумал Аир. – Лжец!»

— Но, сейчас, здесь, — Крэйван указал на холм, за которым одна дорога превращалась в две. – Мы вынуждены с вами расстаться.

По толпе прошёл ропот, испуганные люди смотрели по сторонам. Их убьют?

— Но, у вас есть выбор! – Крэйван подошёл к самому краю помоста. — Вы можете уйти на Визавию и продолжить свою жизнь там или вернуться домой. Я не знаю, как вас встретят там – радушно или обвинят в чем-нибудь, а потом казнят…

Крэйван спрыгнул с помоста и пошёл в перепуганную толпу. Люди расступались перед ним, пытаясь быть от предводителя разбойников как можно дальше.

— Или, — Крэйван указал на холм, — выбрать другую дорогу.

«Вот, оратор!»

Аир смотрел на Крэйвана и удивлялся. И это тот беспощадный разбойник, который без сожалений и каких-либо чувств уничтожил его народ? Тот, кто не зная жалости, убил его отца? Аир даже отвернулся.

«Лучше бы я был мёртв».

— Стать такими, как они, — Крэйван указал на своих воинов. Головорезы и волоки загомонили. – Стать сильными и свободными, не зависеть от законов брута, которого вы не желали считать своим брутом.

Крэйван с насмешкой посмотрел на Аира. Те, кто понимал, кем являлся юный пленник, обернулись тоже.

— Пойти туда, где нет законов кроме одного – подчиняться мне! Это не сложно, и не так страшно, как кажется! Я не обещаю вам долгую жизнь, потому как вас могут убить в первом же бою. А вы пойдете со мной в бой, обязательно пойдете! Но, я обещаю, что вы всегда будете сыты, одеты и обуты. Вам не надо просить торговца в долг, на надо платить налог бруту, унижаться и делать что-то для других, что-то, что унижает вас или вашу веру! Я не против тех богов, которым вы молитесь. Я принимаю в вас всё, что дали вам ваши боги. Но требую только одно – быть верными мне! Это ваш выбор! И у вас есть время подумать.

Крэйван возвращался к повозке.

— Тем, кто захочет уйти на Визавию, мы дадим провизию и повозку. С лошадью, разумеется.

Смех прокатился по толпе – всем стало легче. Было понятно, что их не убьют, и это радовало.

Толпа засуетилась, воины Крэйвана стали потихоньку растворяться в толпе, и Аир понимал, что Крэйван только начал переманивать людей на свою сторону, а его разбойники продолжат. Наговорить они могут много, за это денег не берут. А вот люди, припомнив своё не очень приятное существование на Побережье, воодушевлённые свободой выбора и поверившие во все блага, сделают выбор в сторону зла, которым, несомненно, руководит Крэйван.

Он подошёл к Аиру, возле которого уже стоял волок, отвязывая его ноги от топчана.

— Красивая речь, — сквозь боль, которая всё ещё не отпустила нутро, процедил брут.

— Я старался. – Крэйван улыбнулся. – Мне нужны люди. На войне, знаешь ли, убивают.

— Да, и ты первый ведёшь их на смерть.

— Знаю, — Крэйван сделал знак волоку и тот поднял с топчана мальчишку. Он шатался, а Крэйван схватил его за ворот рубахи, приблизившись к нему лицом. – Но они с удовольствием отдадут за меня свою жизнь, сириус. Не ты один можешь отправлять своё войско, чтобы сохранить свою жизнь.

— Они, прежде всего, борются за свою жизнь, — глядя прямо в глаза, ответил Аир. – Свою землю и честь, которой нет ни у тебя, ни у твоих головорезов!

— Честь? – Крэйван засмеялся, оттолкнул мальчишку в сторону волока, который не дал упасть юному бруту. – А что ты и твои люди знают о чести? Ты говоришь о моих головорезах, а что ты скажешь о людях из каравана? У них есть честь? Ведь через месяц они станут такими же головорезами и пойдут ночью в бой, чтобы убить, такого же, как и они сами.

— Это ты лишаешь их чести! Также легко, как ты лишаешь людей жизни!

— Подумай, брут, кто ты сейчас и кем будешь через месяц!

— Я не буду сражаться за тебя! Лучше сразу меня убей!

— Убить? – Крэйван наступал на брута, которого крепко держал волок. – Это очень легко!

Крэйван обнажил меч.

«Каратига»… Только это и пронеслось в голове Аира.

— Ты ведь помнишь, что это? – Крэйван приставил лезвие меча к его горлу. – Да, ты помнишь. Помнишь боль, — лезвие скользнуло по горлу вниз, — обиду, гнев, разочарование и снова боль, которая не покидает…

Лезвие Каратиги остановилось у сердца.

— Чего же ты ждёшь?

Крэйван посмотрел на мальчишку.

«А этот малыш, действительно, мог стать хорошим брутом сириусов».

Лучше, чем его отец. Ведь Ариду совершал много ошибок, как брут. Например, Ариду был не прав, вышвырнув народ моракешев за пределы Побережья в самом начале, когда стал во главе сириусов. Он даже пытался исправить свою ошибку, которую всё-таки понял, приставив к сыну моракеша, Усму. Но, темнокожий народ не сильно-то любил брута Ариду.

А вот Аир в свои неполные пятнадцать понимал многое. Ведь, даже с волоком нашёл общий язык.

— Я приготовил для тебя кое-что пострашнее лезвия Каратига.

— Пострашнее?

— Да, — Крэйван вложил меч в ножны. – Надеюсь, до этого времени ты сделаешь правильный выбор.

— Выбор? Я могу уйти на Визавию? – Аир пытался спрятать за этим баловством свой страх перед Каратигой.

«Пострашнее? Нет ничего страшнее этого лезвия для меня. Нет».

— Ты? Уйти на Визавию? – Крэйван посмотрел на Аира «Он шутит?». – Да ты до кустов не дойдёшь! – Крэйван рассмеялся. – Уйти он решил.

Предводитель головорезов кивнул волоку и тот взвалил парня на плечо, и пошёл к повозке.

— Подумай, Крэйван, — болтаясь вниз головой, смешливо сказал Аир, — я – брут! Тебе дадут в Визавии за меня много денег!

— Да, стоишь ты дорого.

— Так я же брут!

Крэйван смотрел вслед высокому волоку, который так легко тащил парня на плече.

«Да, ты – брут. Но, как, чёрт тебя дери, ты выжил? И почему я не могу тебя убить»?

Парень всё-таки выжил.

Аир с удивлением и с лёгким чувством гордости, что он был прав на счёт волока, наблюдал за парнишкой. Он был немного старше Аира, но ниже и худощавее. Хотя, сейчас, Аир не особо выделялся силой тела, перенеся такие раны и лихорадку.

Люди выздоравливали, и больных оставалось не так много. Сейчас уже и не думали о лихорадке, а задумывались чаще о том, что караван разделится, и кто-то, возможно, присоединиться к Крэйвану. Таких оказалось немного.

Балса, разбойник, который отправится в Визавию, долго ходил в караване. С кем-то разговаривал, что-то узнавал, шептался со своими разбойниками, пытался даже общаться с волоками.

Аир видел, что Балса разговаривал с парнишкой, которого выходил Одиллис. И никак не ожидал, что разбойник подойдет к нему.

— Что, тяжко? – Балса застал его, когда парень сполз с повозки, пытаясь сделать хоть несколько шагов.

— Бывало и хуже, — пробормотал Аир.

— Давай помогу, — Балса протянул к нему руку, когда Аир поднимался в повозку.

— Нет, — резко отдернул руку Аир, — я сам.

— Хорошо, — Балса жестом приподнял руки. – Неправильно ты поступаешь, отталкивая руку помощи.

— Оттого, что ты мне поможешь сейчас, не изменит моих возможностей завтра.

— Согласен, — ответил разбойник, после некоторого молчания. Аир к этому времени был уже в повозке. – Но отталкивать помощь, всё же, не стоит.

— Ты можешь мне помочь? – Аир говорил легко, не испытывая страха. Наоборот, ему стало интересно, что же такого спросит или попросит у него Балса.

— Могу, — ответил тот.

— Чем же? – Аир боковым зрением увидел, что неподалеку стоял Уска.

А там, где моракеш, там и сам Крэйван. Они всегда были близко друг от друга.

— Зависит от того, что можешь мне дать ты.

— Я? А что может дать пленник?

— Многое, например, информацию.

«Вот, куда ты клонишь!»

— О чём тебе рассказать, Балса? – Аир посмотрел на разбойника. – Все тайны сириусов раскрыты, что тут скажешь?

— Да, — проговорил Балса, — сириусы проиграли бой. Но, война ещё не закончилась.

— И чем же я могу тебе помочь выиграть войну?

— Расскажи мне о Крэйване.

— Он разбойник, вор и убийца.

Балса рассмеялся, привлекая внимание окружающих. Аир заметил, что Одиллис стоит поодаль, делая вид, что занимается своими делами, пристально при этом наблюдая за собеседниками.

— Это я в курсе, — сказал Балса.

— Как и ты, — добавил Аир.

— Да, — Балса, скрестил на груди руки, — вот только ты не хочешь идти против него.

— А что я могу? – намеренно громко ответил Аир. – Убежать? Я не в силах. Убить? У меня нет оружия. Что ты хочешь узнать о Крэйване? Я могу сказать тебе только то, что ты сам знаешь.

— Но ты отправишься в Красную Пустыню.

— Вот радость-то, — язвительно пробормотал Аир.

— А знаешь ли ты, брут, — Балса наклонился к повозке, — что никто, кроме его приближенных головорезов и волоков, не знает туда дороги. И никто из его разбойников не желал изменить свою жизнь.

— Значит, хорошо живут. Что ж, видимо, он хороший предводитель.

— Ты можешь мне сказать про дорогу, — понизил голос разбойник.

— Так сам же сказал, что никто не знает дороги. А я пленник, мне вряд ли, дадут узнать.

— Значит, — Балса пристально смотрел на него, – отказываешься?

— А что я могу? Я всего лишь пленник.

— Был бы пленником – Крэйван не оставил бы тебя в живых! Он не берет пленных. Он убийца.

— Знаю, и он меня уже убил. Однажды.

— Может сделать это ещё раз.

— Даже не сомневаюсь в этом.

— Так почему же ты ещё жив? – Балса наклонился к нему. – Не скажешь, брут?

— Спроси Крэйвана.

— Крэйван не сможет долго скрывать то, что ты жив.

— И что?

— Появятся желающие, кроме Крэйвана, видеть тебя мёртвым.

— Значит, меня убьют. Снова.

К ним приближался волок. Аир гадал, что же он сделает? У него не возникало даже предположений.

— Баалсаааа, — прогремел волок, — тебяяя ждет Крэйвааан.

Волок остановился около повозки, пристально наблюдая за разбойником. Тот помедлил, ожидая, что волок уйдет. Через некоторое время, не дождавшись реакции со стороны волока, тяжко вздохнув, Балса отошел от повозки.

— Что ж, разговор не получился. Но, я думаю, запомнится.

Балса ушёл, а Аир долго смотрел ему вслед.

«Я не захотел идти против Крэйвана. Это плохо?»