Браслет

Подошло время чистки зубов. Я только переехал в Bay St. Louis и своего дантиста ещё не имел. Посмотрел на Google, кто есть рядом и кто принимает мою медицинскую страховку. Поехал, на машине. Офис был два квартала от залива:

— Не примут, так пойду на яхты посмотрю.

За прошлую неделю много приплыло из Флориды. Большие яхты меня всегда привлекали. На такую яхту я могу только смотреть, денег не собрать, как не голодай, ха, ха. Это яхты бизнесменов. Они могут списывать расходы на обслуживание транспорта. Одни списывают на мерседесы, другие на яхты, а самые удачливые на самолёты. Ничего этого у меня не было в жизни. Одни кантузии и лечение их последствий. За что я губил свое здоровье? Ради денег? Так на них можно только машину купить. Купил и денег нет и никогда не будет. Жизнь солдата удачи интересна только в исполнении Сильвестра Сталлоне.

Зашёл в офис, за столом симпатичная мусульманка, что то на лаптопе пишет. На меня ноль внимания, видно занята или культуры не хватает. Очнулась и посмотрела на меня:

— Салям Алейкум, — сказал я.

— Ва алейкум салам.

Смотрю на неё и вижу что-то знакомое. Да, браслет и родинка на руке:

— Мы с вами раньше не встречались?

— Нет. Какая у вас проблема, сэр.

— Ваш браслет и родинка на руке, вы Ясмина Райна.

— Откуда вы знаете мою девичью фамилию?

— Из Бейрута.

— Вы там были?

— В армянском ювелирном магазине, потом в кондитерской вашего отца.

Ясмина на меня уставилась, долго смотрела, а потом зарделась:

— Шейх?

— Да.

А дело было так. Я приехал по делам в Бейрут из Стамбула. Переоделся в местную арабскую одежду, что бы не выделяться. Я восточный человек и на мне всё хорошо смотрится. Я приехал к Хали, своей любимой и к её сестре. Они меня там ждали. Пока не стемнело пошли гулять. Мне по нраву такие променады, мужчина идёт первым, а за ним его дамы. Меня дядя так научил в Махачкале, когда я приезжал к нему в гости. Мы зашли в ювелирный магазин, хозяин был не против сотрудничества с CIA. Это нормально. Я поздоровался с ним и сказал условную фразу. Его лицо сразу стало приятным, а не любезным.

— Передай Вильсону, что я хорошо устроился.

— Обязательно, с тобой такие женщины, что я не против заняться полевой работой.

Пока мы так болтали, Хали с сестрой выбрали себе украшения и на меня смотрели. Нахальные турчанки, я им дом купил, но этого им мало. Надо всегда ублажать мелкими подарками.

— Шейх, не жмотничай, сказала Хали по русски.

Я достал кредитку Американ Експресс и расплатился. Женщины стояли и наслаждались покупкой. Шептались по турецки, мол Шейху надо сегодня праздник устроить. В Ливане много людей знает турецкий. Вдруг появилась девочка, оказывается она стояла в углу и смотрела на нас. Потом подошла ко мне:

— Шейх, я тоже хочу браслет.

Все замерли.

— Это дочка хозяина кондитерской, что напротив, она часто заходит и смотрит на витрину, но маленькая, что бы покупать, — тихо сказал мне хозяин.

— Как тебя зовут, девочка? — сросил я.

— Ясмина.

— Выбирай любой.

Она аж подпрыгнула от радости. Выбрала красивый браслет, но цена его была низкая, он был не из чистого золота, а дешёвый сплав. Надела на руку и серьёзным тоном сказала:

— Шукран ляк.

— Анти Джамиля, — сказал я девочке.

Ей это понравилось. Взрослый иностранец назвал её красавицей. С криком восторга она выбежала из магазина. На следующий день мы зашли к кондитеру за сладостями к чаю. Ясмина помогала отцу. Когда увидела меня, то сказала папе, что это я ей купил браслет. Отец предложил вернуть деньги, я отказался. Мне счастливые глаза девочки были дороже этой вeщицы. Хали выбрала сладости, узнала девочку и купила ещё небольшую коробку лукума ассорти и вручила молодой продавщице:

— Это тебе от нас, будем друзьями.

Я ещё два раза был в Бейруте и заходил в кондитерскую. Ясмина уже была взрослой и мне улыбалась, показываю, что ещё носит браслет И вот я её встретил в зубном кабинете.

— Аллах услышал мои молитвы, я тебя снова встретила, шейх. Ты стал совсем другим.

— О нет, это я там был другим, когда работал, а теперь я такой, как есть.

— Давай вечером встретимся.

— Хорошо, я заеду за тобой к 4 часам.

Мы стретились. Она села в машину и улыбнулась:

— Поехали к ювелиру, я хочу, что бы ты что нибудь подарил моей дочке.

— Отлинчая идея. А где твой муж?

— Убит.

— Тут?

— Нет, дома. Нас вывезла гуманитарная миссия. Ракета попала прямо в кондитерскую. Я была дома с дочкой, поэтому и осталась жива. Отец и муж погибли.

— Прими мои соболезнования, тяжёлая потеря. Инна лилляхи ва — инна иляйхи раджун.

— Спасибо.

Му поехали в наш ювелирный отдел магазина Волмарт и она выбрала дочке браслет.

— Ей тоже 10 лет, как было мне. А где твои спутницы?

— Они тоже агенты, но MIT. Мы дружили и любили друг друга, пока нас начальство не разлучило. Я один уже много лет.

— Поехали ко мне домой, я тебя познакомлю с моей Айнабат. Ты сегодня опять станешь шейхом.

Ясмина запкала. Я её обнял.

— Дорогая, нам всем война вышла боком. Я согласен стать на минуту шейхом ради твоей дочери. Ради воспоминаний о тебе. Ты была тогда такая радостная. А мне было горестно, что я не мог так обрадовать свою дочь. Мы с женой развелись. Ей надоели мои длительные отлучки и страх, что я не вернусь. Дочь жила с матерью. Если ты не против, пусть Айнамат станет моей приёмной дочерью.

— Я буду рада, ты тут единственный, кто помнит меня девочкой из Бейрута.

Ясмина часто рассказывала дочке легенду о шейхе, который подарил ей браслет. И вот этот же шейх пришёл к ней и тоже подарил браслет. Мы с Айнабат стали дружны. Я забирал её после школы, мы гуляли вдоль берега, где много кафетериев. Там обедали, если пирожные, а вечером ехали в офис и забирали маму.

Однажды приехали, открыли дверь, а молодой араб говорит комплименты Ясмине. Она стойко их переносит, но обижать посетителя нельзя. Ясмина нас увидела и сказал, что скоро закончит. Араб на меня с усмешкой посмотрел:

— Папа, убей его, — сказала с серёзным видом Айнабат.

Парень сразу стушевался и вышел. Ясмина вздохнула:

— Какие они все невоспитанные. Прости меня. Я была вынуждена его бред слушать.

— Мне тоже тяжело в этой стране, но приходится соблюдать поправки к конституции.

Тут зашёл в офис sheman. Чистый транс!

— Ясмина, мы будем на улице. Это не для детей.

Мы сели на лавочку и Айнабат спрашивает:

— Папа, а кто это был?

— Посланец из джаханнам ( из ада).

— Ой. Как там мама?

— Мама сейчас выйдет.

Вышла Ясмина и закатила глаза до небес:

— Аллахумма-гфир-ли , какой кошмар. Мой отец и мой муж не были террористами, но погибли, а эти ходят и требуют повышеного внимания. Не с теми людьми ты воевал, мой дорогой. Они нас всех погубят.

— Мы здесь гости. Со своим уставом в чужой минастырь не ходят. Мы должны терперь и крепко друг за друга держаться. Наша любовь от бога, а их от сатаны.

— Ты прав, когда война закончится, давай вернёмся в Бейрут, выдадим дочь замуж за настоящего мужчину.

— Инша Аллах, он нам поможет. Я не хочу, что бы у неё был развод и не один, как у моей дочки. Это моя вечная горечь и стыд. У жены тоже было три брака. Это моё проклятие от Аллаха.

— Я тебя не брошу, ты подарил мне первую радость, которую я ношу с тех пор. Ты любишь мою дочь так, что она называет тебя папой. Для меня сейчас ни кого нет дороже, чем ты.

Ясмина была хорошая жена. Даже когда я состарился, то её отношение не изменилось. Она всгда была вежливая, внимательная и очень ласковая. Айнабат почти взрослая, а война в Ливане так и не кончается и когда закончится я не знаю. За что мне такое наказание, мне не за кого выдать свою дочь замуж. Я уже не увижу Бейрут таким, каким его знал, южной Швейцарией.