То невозможно было описать словами:
Богиня естества, едва взмахнув руками,
Слепящим светом взмыла среди тьмы
И ознаменовала эру пустоты.
Заняв средину между павшими мирами,
Лишь взглядом стёрла грань людей с богами,
Когда лишила остальных божеств их дара —
Бессмертия, — так началась людская кара.
Почуяв это, тот же час господы
Воссоединились, обогнув пустоты,
Что сотворило новоро́жденное чадо
И положило новое начало.
Бог времени, Бог тени и Богиня снов,
Завидевши друг друга и поняв без слов,
Уселись, тогда первый начал:
«Нас трое за столом, а это значит:
Другие боги либо пали, либо в страхе
Пред лжебогиней, что живёт во мраке.
Но мы не можем встать, склонив чело,
И ждать, как грязнокровка размозжит его!
Я говорил Атуму, как это презрительно —
Пускать землянку на свою обитель, но
Он так и не усвоил правил созидателя:
Слившись с творцом, творенье может погубить создателя!».
Бог тени и Богиня снов желали,
Вновь возродить людей, ведь они сами
Питаются частями человеческой души —
Без них они слабы и вряд ли смогут жить.
И так три господа в кристальном храме
Сошлись в кругу, сомкнув его руками.
И слившись со святыней, в точь хамелеон,
Те сотворили божий Вавилон.
Собрав внутри богов, создали ополчение.
Богоубийцы приняли решение:
Коль не получится прикончить её силой,
Мы уничтожим человека, что её носила!
Открыв портал, в тот час Бог времени
С другими прыгнул внутрь столь уверенно.
Без жалости и доли сожаления
Пересекли они тысячелетия.
Как вдруг, те увидали одной ночью
Дворец Атума и, ступив на почву,
Заметили неподалеку от дворца
Лощенное пристанище колосса.
Шагнув к нему, земля вдруг затряслась,
А из густого мрака показались блики.
Фигура исполина лунным светом облилась.
И небо затхло, когда та раскрыла крылья.
Шагнув к нему, земля вдруг затряслась,
А из густого мрака показались блики.
Фигура исполина лунным светом облилась.
И небо затхло, когда та раскрыла крылья.
Накрыв богов своей могучей тенью,
Гигант взмыл вверх, предав богов забвенью.
Он поднял рог, готовый затрубить,
Но сладкий глас богини, ее прыть
Заставила того заколебаться.
В бреду едва она могла сопротивляться.
И из последних сил та повалила на колено
Великого колосса — стража и хранителя эдема!
Немного потупив, властители проснулись.
Неспешно подойдя к богине и сутулясь,
Бог времени спросил угрюмо:
«Ты еще сможешь усыпить Атума?»
Подняв лиловые глаза, богиня прошептала:
«Владыка тени, пронеси меня в его опочивальню.
Я так слаба, что у меня нет сил идти самой,
Но ненадолго я пленю его, накрыв собой.».
Украдкой, медленно пробравшись в божью ложу,
Бог тени вытащил его кинжал из ножен.
И пронеся с собой богиню снов,
Она прильнула к шее и пустила в дрем отца отцов.
Шагая по хрустальным коридорам,
Они нашли проход к её хоромам.
Завидев нечто с вьющимся кинжалом,
Девица в визге звала бога, но не встал он.
Владыка тени силой сжал ей руки
И бросил на колени, как в секунду звуки
Исчезли, как и женский глас,
Оставив после слезы с её синих глаз.
Бог времени подставил остриё,
Промолвив тихо, глядя на нее:
«Нет места человеку в поднебесье
И с тварью, что в тебе, сгорите в бездне!»
Как только пронеслись последние слова,
Ее слеза упала на кинжал, и тьма
Ночи́ разверзлась плачущей грозой.
Исчезли боги, пока кровь текла лозой.
Уставшие, без сил они вернулись,
Но войдя в храм, тот час же ужаснулись:
Весь Вавилон обвила пустота,
Которая сжигала все дотла!
В увиденное боги не могли поверить:
Из пустоты тянулись силуэт и тени
Поверженных господ, тогда в истерике
Бог тщетно открывал портал во времени.
Богиня естества одним движением
Сковала их тела в изнеможении.
Приблизившись к их лицам, они ощутили
Весь страх и ужас той, которую убили.
Склонившись перед ней, они не понимали:
Пред богом или человеком те стояли?
Взмах пальца — как Богиню сна и повелителя теней
В секунду размозжило, распластав их плоть на острие камней.
Дрожа и плача, Бог в крови бессмертных
Молил простить его и клялся в непоколебимой вере.
В рычащей пустоте Богиня воскресила их,
Но тут же вновь лишила жизней в миг.
Так раз за разом: она отнимала и давала
Жизнь повелителям, Бог времени, страдая,
Стал скован глубоко в незримой пустоте.
В безумие — в смертельной временной петле.
И положив начало эре пустоты,
Богиня естества смотрела с высоты,
Как в этой вездесущей тьме
Рождается огонь, горящий вне.
Еще почитать:
Баллада Короля
Как апрельская капля льда
Клеймо
глаза
«
»
