Бог отвернулся от меня,
Моя душа ему не к стати?
Видимо жарко от огня
Который я так щедро тратил.
Он замолчал, ушёл, пропал,
И нет ответов на вопросы,
Что я так часто задавал,
Когда в душе были морозы.
Я шёл к нему и верил сердцем,
Так, это очень долго было,
Я открывал без страха дверцы,
И перепрыгивал могилы.
Я ему верил всей душой,
А он, подлец и пройдоха,
Не взял меня к себе домой,
И от того на сердце плохо.
Он меня кинул, вот и всё,
Послал прилюдно просто на,, уй!
На небе то ещё жульё,
Но перед небом нету страха.
Там его нет, он сладко спит
Ему плевать на наши души,
Лежит и ласково пердит,
И пердежом дыхание душит.
Кругом а****олов толпа,
Сами кого- то сотворили,
В него поверили, едва,
И на костре к хренам спалили.
Выходит мученик лихой!
За все грехи и прозябание,
Он молит господа, порой,
Чтоб как то сгладить наказание.
Кругом растраты нежных чувств,
В молитве длинной и ужасной,
Мне непонятен веры вкус,
А вера — может быть опасной!
Он в меня плюнул, присмотрись
Как верный друг, когда подводит,
Но твердит снова » Зае,,, съ
Когда опять беда обходит. «
Я чисто верил, от души
Как говориться, нежно в душу!
Прошёл такие чипыжи,
Но себе веры не нарушил.
И вот итог, зачем я шёл,
Кому на свете пригодился?
Что для себя внутри нашёл
На что так яростно молился? !
Я так стремился к доброте,
Что сжёг её давая людям,
И очутился в пустоте,
В которой в ряд ли кто осудит.
«Святые, что ж,скажите мне,
Как жили вы на самом деле
Как часто были вы на дне ,
Чего так яростно хотели? «
Сам Бог сказал, что — «Нет святых,
И каждый грешник — мерзкий, гадкий,
А жизни смысл — в золотых,
И нету тут иных порядков.»
Давно весь мир покрыт чертями,
Мы их целуем нежно в губы,
И омываем их слезами,
Когда они бывают грубы.
Всё это бред какой-то, точно,
Какие боги, где святые?
Кто сдал экзамен жизни очно,
Тот превратился в горстку пыли.
Молись и кайся, может быть,
Когда нибудь в лесу дремучем,
Ты сможешь, что то получить,
Что прячут за кустом колючем.
Верить конечно, хорошо,
Но как вот правильно, не знаю!
Сам от себя стал отрешен,
И времени не замечаю.
Что происходит? Что со мной?
Быть может врач давно мне нужен?
Программы общей частный сбой,
Что головой своей простужен.
Но я же явно видел их,
И слышал голос в поднебесье,
Я ощущал всех как живых,
Стоя в каком то странном месте.
Всё бред сознания больного,
Все эти шорохи и звуки,
Ведь не приносят мне иного,
Кроме немой телесной муки.
За веру надо так платить?
Кто добр — того все ненавидят?
И как скажите дальше жить,
Кого то всё равно обидят?
Цинична жизнь в своём раскладе,
Нет чувства жалости у ней,
Ведь часто видим, то, что в бл,,ди ,
Душа и чище и светлей.
Откуда святости то столько,
Там где молитвой и не пахнет?
Кому от этого так больно,
Что лишь от мысли этой чахнет.
Как счастлив бомж в своём корыте,
А люди крепкий кров имея,
Приелись радости открытий,
Грустны и яростно стареют.
Куда не глянь, гнилые рожи,
Всё им не так, ну просто черти,
Из них конечно каждый может,
Открыть в таинственное дверцу.
Но всем, увы, не до того,
Лишь только трепетные вздохи ,
К нам долетают для того,
Чтоб мы не стали одиноки.
Настало время короля,
Пощады вам уже не будет,
Ползёт голодная змея,
Что всех как водится осудит.