Бог их проклял!

Пастух беды начала.

Где то в далеких лесах темного леса. В которых свет не достигает серой безжизненной земли родился мальчик, что должен умереть. Мама не желала его, была ведьмой, то есть пугала и мучила своих односельчан чтоб те ее кормили и поили. Магии она не владела, да ее проказы порой, которые она насылала, не работали, за что ее очень сильно избивали. И вот однажды мужье взбесилось за то, что она одной девке наплела, что заворожит богатого мужа, и как следствие то не получилось, так та утопилась ненавидя себя. Все могли стерпеть люди, но гибель первой красавицы, нет . Всей толпой пришли, кто избивал, кто насиловал, в общем, чуть дух свой она тогда не отдала. И вот из этого богохульного деяние, семя взошло, и дало плод. Как бы она не хотела, не смогла от него избавится, словно все черти и демоны сохраняли этот плод. И вот желание избавится от него, привело ее в черную чащу, в которой порой видели лешего, да чертей всяких. Долго мучилась она, много сил потеряла, но крики младенца в ней возымели радостное счастья облечение. Вдруг лес завопил, воронье что смотрела радостно на рождение вскочила с ветвей елок, страшный крик пронзил ее уши. Не понимая, что происходит она, попыталась встать, но ноги ее не держали и покосились, в глазах все закружилось и в тени лесной появилась гигантская фигура, но сил на крик у не хватило и упала она испустив дух. Так ее не нашли в деревне, да и не искали. А ребёнок, что с ним, ведьмен сын, на кой искать, душу портить.

Прошло не мало времени с тех пор, Ведьму забыли, деяние стерлось с лица земли, мир начал жить своей чередой.

В не большой деревни, что звалась Лесная, жил молодой пастух. Он был не велик, да и тонок словно травинка. Но свои недостаток силы он исправлял находчивостью и знанию. То волка прогонит, то корову вернет, да и в общем не одной скотины он не потерял. Просил он не много, кусок хлеба и кувшин молока, а пас всю деревенскую скотину. Сам был он одет в белую рубаху, слега поношенную, но чистую и словно светящеюся белым светом. Зимой его брал на работы мельник и затем начали говорить что от него мальчуган набрался знанием о травах и выучил заговоры всякие, что спасают от бед и сглаза. Так что все девки забегали к нему, ведь мельник пугал девок так что боялись с ним оставаться, а мальчик хоть был и мал но был красив и казался светлый и чистый. То попросят сглаз убрать, то сберечь от нечистого. Мальчик не отказывает, наговаривает траву, долго, старательно. И через пару дней или неделю сглаз либо проходит, либо прибегает тот, кто беду хотел напустить, прощенье молить. Так жил он у них долго, только вот откуда появился он не кто не знал. Не было у не ни родственников, ни родни. Да и жил он в захудалой землянке, что принадлежал старику, что как давно уж помер. Все думали, что это его внук, но сыновей и дочерей у него не была, так все подумали что, дед нечистый наговорил себе внука или с дьяволом на сделку согласился. И хоть он и пас всю скотину, да и девкам помогал, только мужики и жены все же пугались его. Особенно после случая с Еловой.

Через год появление мальчика в деревни, соседей постигла беда, В деревни пришло лихорадка, все деревни подкосила, что ни слуху ни душа от них не было. Никто не отваживался к ним больше приходить, беду принести. И так уже год, словно вся деревня померла, и только мальчуган водит порой в ту сторону скот, не боясь Лихо. И пронося известия о них, ничего толком не рассказывал, но говорил что из далеко видно жизнь. Это пугала всех, некоторые перестали давать ему скотину, думая, что он занесет беду. И после задавали вопросы и одним таким был : «зачем ведешь в царство горя скот», а он всегда отвечал так: « не бойтесь, горя вам не принесу, только радость». И разговор с ним словно убаюкивали владельцев и те без всякого недоверие возвращали ему скот, удивляясь потом, почему они ему верили. Хотя страшно боялись его.

И вот не стерпел Поп Михаил, надоели ему слушать пастуха проклятого, сам решил идти, с крестом и силой святой. Для этого он попросил трех мужиков с собой, бесстрашных и сильных, что нести бочонок со святой водой и много чего еще для уничтожение святой силы. В эту троицу попал и я, старший сын Дмитрия, средний сын Ерохина и младший Васильева. Несли бочку на руках, коней не могли дать, мало было, все на вспашке земли заняты были. Долго несли, руки затекали, менялись и дальше шли. Деревня была далеко, через зеленые чистые луга что только расцветали и давали пышный букет цветов и трав разных, то гигантские непроходимые травы, то цветные поляны, с маленькими желтыми, белыми цветками открывали нам замечательный вид.

Мы ж думали что Лиха нет, все на придумал этот пастух. Только когда подходя к Еловой начала появляться странности и беды. Во первых в лугах, на них свежая только всхожая трава гнила, превращаясь в темную зеленую субстанцию, а та что хоть немного выросла, иссыхала и погибала, обнажая черную землю, везде, куда бы глаз не глядел. А пройдя дальше на горизонте начёл появляться бугорки, и чем ближе подходили, тем отчётливее виделись кости, и в нос ударял смердящий запах гнили, то были коровы, курице и бараны Еловой. Сама деревня находился возле елового леса, который мы думали тоже погиб, но словно смеясь, он не только не погиб, но вырос. Закрыв деревню собой, что не могло не пугать нас. Заходя в темные еловый лес, что вырос всего за год, мы не могли не думать о обозленном лешем, что когда то возненавидел своих соседей за их проказы и убийство его стадо.

В деревне нас ждали только мертвые, не одного живого, лишь мертвые, что гнили в темноте елей и в домах. Гнилой запах все бил в нос, принося чуть ли не рвоту, не выдержал только младший, сын Василия. Мальчишка был самым молодым. Долго мы искали живых, все дома обошли, нет ни одного.

Поп увидев все это не стал держат язык за зубали и начел поносить пастуха всем чем мог. Неся всю свою злобу, ненависть к сыну иродливому, карой и неминуемым наказанием. Неслось все по лесу, и лес не выдержал. Задул сильный ветер, закачались ветви елок, загрохотали вороны, отовсюду набежали белки, смотря на нас с деревьев и домов, а Поп не останавливался, начав поносить и Лешего, держа свой крест, мы с сыном Ерохина, понимая что дело тут не чистое, подбежали к попу, а Младший так испугался, так взъерошился, что побежал от нас в лес, и только крик его можно было услышать. Крик прекратился быстро и стал визгом и стоном умирающего. Поп престал проклинать, начав читать « Отче наш» с лицом белым и выпечными глазами, а мы как бешеные начали поливать земли возле нас святой водой, пытаясь образовать ровный круг. Руки дрожали, и вдруг стон прекратился, но завопили волки, их грозный, жуткий вой лишал нас всякой надежды.

Но через секунду все замерло, ветер перестал дуть, вой застыл, и шепот белок остановился, лишь невнятное произношение попа и громкие жуткие шаги. что то из глубин черного леса выйдет, наказывать нас.

И показалась что то похожие на человека в глубине леса, оно шло задом наперед и было невообразимо большой, чуть ли не до вершин елок. Руки его были словно неправедно приделаны. Левая рука была на правой стороне, а правая на левой, а кисти были вывернуты. Цвет его черно бурым, словно кора, а волосы темно зеленые и виднелись не на макушки, а на нижней стране головы, верх был лысым. Смотря на это, поп все громче кричал молитву, а мы застыли в ужасе, руки и ноги не слушали нас, и застыли в том положение, не доделав круг спасение. И вот он уже подошел к нам и развернулся, глаза его вывернутые, смотрел с призрение на нас, находились внизу, возле шеи, а рот и подбородок были на макушки. Смотря на нас он словно думал, а поп не думал, черпнул воду из бочонка и закричал: «ИЗИДИ НЕЧЕСТЬ» . Это не понравилась, лицо его, старое, дряхлая, как коря, выразила ненависть, а рука, не замечая круга прошла сквозь, и взяла попа и бросила в лес. Увидев руку, осознав ее реальность, я начал падать, и только вой волков, давал понять, что будет с попом.

Очнулся я от покалывание в спине не зная где. Руки были связаны, ноги тоже, а глаза прикрыты чем то. Лишь слух помог мне узнать, что происходит. Молодой голос, такой знакомы и приятный спорил искривлённым, жутким воем, походившим не на голос, а шелест листьев деревьев, но все же голос Пастуха, точно его спорил с ним, даже что то упрашивал. Но вдруг резкий непонятный голос, весь гнилой и ядовитый прервал все.

— Устроим компромисс. — Начал он с непонятного слова – Друг мой, поиграй с ними, если выберутся, пущай живут, если нет, твоя воля. — и на секунду пронзительный хохот, ужасный, противный хохот отовсюду – да и они уже знают свою судьбу, очухались.

И продолжалось хохотание и множество рук, ног начали лупить меня, пока я не потерял сознание. Очнулся я в лесу, не сына Ерохина, ни попа не увидел, только черный еловый лес. Три дня я по нему бродил, руки исцарапал, лапти разорвал, рубаку испоганил, выхода словно нет. и только на четвертый день я увидел синицу, певучею красавицу, она словно меня заворожила и я пошел за ней. Долго шел, но все же вышел. А там меня ждал Пастух, сидевший на камне, слега улыбавшийся и сказал он мне тогда.

— В деревню тебе путь закрыт, но выбор у тебя есть. — Показал правой рукой — женатом будешь — показал левой рукой — богатым будешь — и прямо посмотрел – смерть сыщешь.

И подумав недолго, плюнул и пошел на право.

В поле ночью нечисть гуляет.

Сколько я шел, не знаю, всюду была эта черная гнилая земля, а в дали виднелись темные ели, что пугали меня еще сильней. Что случилось с другими я не знаю. Сон все это был, видение, не понимаю. Только вот судьба моя отвернулась от меня, в тот момент как я ушел из деревни. Лишь гнил, чернозем впереди, ни травки, ни избушки, ни чего, только в дали лес, в который моя нога не ступит никогда. И вот однажды, какой то ночью когда не светила луна и звезд на небе не увидишь, в уши мои ударил свист. И проснувшись, перед глазами моими чертовщина творилась.

Бушевал ветер, Неся комки земли, костей и какие то тела, что пытались держаться за землю, но те проваливались и пропадали в земле. У всех без исключение были рога и крылья. Несясь на огромной скорости, не было видно лиц, но если бы я их видел, точно там были свиные пяточки, вместо носа и огромные клики, вместо зубов, то были черти, а нес их, и землю проклятую. Задувая ветра, маленький человек, в соломенной шляпе, большой бородой и рубахи, не знаю какого цвета. А за его шагами, словно свет, рос желтый одуванчик, зеленая травка, белый клевер, да Иван-чай и другая трава . И в этой траве, шелестя ногами или лапами что то надвигалась, лишь краям глаза я заметил одну из этих тварей, безволосый труп, белый, с полностью черными глазами, большими клыкастыми зубами и невообразимо большими когтями на руках, и крики, такие знакомыми, словно отца моего, душа моя не выдержала, и я упал, не знаю, долго я там провалялся, но утром я очнулся на зеленой травке, что потихоньку гнила. Не зная что впереди, но зная что меня ждет этой ночью. Я со всех ног побежал, думая только о спасении души моей. Прося бога, Богов о спасении.

Когда то давно, дед, пусть земля ему будет пухом, сказал: «если встретишься с нечистым, проси помощь у огня, проси у воды, прости у всего, но у бога и святых не проси, хуже будет». Только сейчас я вспомнил его слова, когда уже все пошло не так. Я бежал, бежал так, что земля подомной словно кипела. Дорога по которой я шел все становилась уже, шире, но везде, куда не глянь, была та гнилая трава, всюду, она не кончалась. Ужас что тут творится ночью не давал мне отдышаться или передохнуть, те нечистые, что шли за стариком точно меня убьет, я знал это и я бежал прочь с этой поляны, прочь от леса, в деревню. Я знал что до нее еще далеко, где то день наверно, и возможно я еще успею к закату быть там, но все бежал, надеялся. И вот трава преставала гнить, становилось такой, какой ей быть положено, значит чертей здесь нет, да и лес еловый исчезал, появлялись березки и липы в дали, значит скоро деревня Стругацкая, и там меня ждет новая жизнь, надеюсь с обещанным, но не важно, просто жить хочется.

Солнце начало закатываться, все гуще становилась трава, и постепенно начел надувать ветер, грозную мелодию борьбы. Но впереди уже виднелись старые захудалые домишки. И только блеск надежды начал появился в моих глазах, как я услышал голос, такой знакомый, голос моего отца. Я побежал со всех ног, не оглядываясь. Сердце стучало как сумасшедшие, а голос все приближался, звал меня. Но вот первый дом, он стоит на отшибе, старый, чуть ли не развалившийся, но в трубе виднеется дым, значит жилой, значит, святой крест защитит. И не думая, со всего размаху влетаю в избу, слава богу, была не припёрта.

Нечисть чуть ли не забежала за мной, но мои глаза наши скамейку и припёрли дверь, жуткие стоны, вопли услышали мои уши, вместо знакомого голоса, то словно перестало претворяться и начал нить о своей неудачной охоте. То продолжилась недолго. Постепенно голос исчез, но мои руки не могли не держать эту дверь, зная, что где то рядом ходит та тварь.

Жених и невеста

Немного погодя, когда страх начал отступать, глазам моим попался гроб. Небольшой, чуть больше меня, в тени виднелась старая липа, неказистый, который пугал меня. Он словно стоял здесь, некому ненужный и забытый всеми. А глаза остекленело, смотрели на то что было внутри, там лежал молодой парень, в такой же разорванной рубашки и с потрёпанными лаптями. Лицо закрывала теменью, и волосы были не видны, а подходить к трупу не хотелось. Дальше глазам моим попалась кошка, черная, ни единого белого пятнышка, и много сушеной, дрянной травы, нужный для заговоров и ни единого креста или иконы.

Тут же мои руки начали креститься, и молится, прося спасение души. И тут избушка закричала, все в ней завертелось, стол, травы, вся немногая утварь полетела в меня, пытаясь заткнуть мой рот. Немедля, я замолк, но перед этим окрестил себе рот. Кидание прекратилась, и в тьме угла я заметил странные фигуры. Такие же, черные с крыльями и рогами, то козлиные, то баранье. Глаза горели красными огоньками, и их свинячье морды пугали да окоченение. И так мы простояли до утра, пока свет не ударил в окошка и я не увидел черную собачью шерсть на их голом теле и испуганные ужасное лицо, коротая не сводила с меня глаз. И тут дверь начала открываться, все что держало ее исчезло, я отпрыгнул в другой угол. Дверь чуть приоткрылась, но скамья задержало ее, и женский голос чуть выругался.

— Что творили, бесы!- закричала она, звонкий голос бил мне в уши, принося ненависть к ей.

— Он пришел, пришел! – с низким голосом и кривизной прокричали черти. — Он крестился, крестился, испугал! — показывали на меня, говорили твари!

Из дверей вышла побитая деваха, с черными, как гарь волосами неаккуратно сделанной косой. С непристойно грязном сарафане, бурого цвета, и босыми ногами на которых виднелась пыль. Она смотрела на меня, с немного удивленном видом и ехидно улыбалась.

— Пастух с Лесной прислал, — разглядывая, спрашивала она — да этот – сказала бесом, разглядев руку, на которой были шрамы от косы — как звать? — вновь спросила она меня.

Я подумал, поразмыслил, и сказал:

— Ведь правда, как? Ведь семью я бросил, с деревни сбежал, если б вернулся, тогда бы жить мог, а сейчас, с ведьмой водится. Нет, то имя не для такого мне давали, видимо уже его нет теперь. Зови, как хочешь.

Как я закончил, загоготала Ведьма, а с ней и черти. Смех ее был таким же противным, звонким, смеялась она долго, не щадя мои уши.

— Дураком будешь, значит, за слова такие, сам же уже понял, что только сюда вела тебя дорого, — показывая левой рукой на гроб – сам знаешь кто там.

— Да, сам понимаю, сколько шел, ни еды, ни воды не хотелось, а уведя гроб начал соображать от чего. – помотав голову, и почесав затылок сказал ей.

— Ладно уж, хватит болтать – подошла она ко мне и сорвала крест правой рукой, тот в воздухе испарился, левой начала толкать в гроб. В этот момент в глазах потемнело и вновь все потерялось.

Проснулся я уже в гробу, а на домной стоял та ведьма что то шепча , и как увидела что очи мои открылась, так и поцеловала прям в губы. За это я ей прям тумаком по башке, та отскочила и посмеялась.

— не больно, женишок, да и стерпится, с любится. — И начала вновь смяться. — и не вздумай сбежать, вновь тела лишишься. А ты знаешь, что будет с тобой в таком виде. Дурачок.

Осознавая все, глаза смотрели в угол, в котором тихо смялись черти. И я пытаясь правой рукой взять крест на шее, но того там не было. И начав вновь крестится, рука моя замерла, тело окоченела и ведьма посмотрев на меня, слегка веселя сказа;

— Ты бога не вмешивай, он в такие дела не лезет. – Помахала плацам возле головы — Он всех, таких как мы проклинает.- она недолго молча, продолжала — Лучше живи со мной, уверяю, будешь счастлив. — после этих слов на ее глаза прошлась слеза, лицо исказилось горем, и ко мне пришло осознание и я спросил;

— То же, как я?

И та просто кивнула. А в углу продолжался смех.

Проклятье и гибель.

Маленькая девочка росла в хорошей семье. Трое братьев, четыре сестры, и она средняя дочь, жила в бедности, но хорошо. Помогая отцу, сеять зерно, собирать урожай. И воскресенья, великий день, со всей деревней слушать попа. Ей как и всем предстояло стоять то в мороз, то в дождь, и просвещаться, узнавать божью волю. Много кто богохульствовал в их деревне, но все чтили попа, не кто не смел его прерывать. И вот в середине его слова, маленькая девочка закричала. Из ее рта вырывалось то ехидное гнилое слова, то жуткие невообразимые вопли. То петухом закричит, то лаять начнет, вся деревня сморил на нее, отец и братья начали даже успокаивать, но она тогда рычала, проклиная все. После этого унесли девку, но кричала и кричала до следующего дня, до первого луча солнце. Много с ней семья мучилась, то в колодце лечили, знахарей просили, то крестом лечили, ничего не помогло.

Забыли о ней, отец подумал «бог видимо от нее отказался», и воскресенья, великий день, сидела она в одиночестве, гаревая, что жениха не ей нашлось, все отказывались от нее. И решила она в поле удавиться, пошла на южную дорогу, а там мальчик сидит на деревяшке, такой маленький в белой рубашечке. Смотреть на нее и такой детской улыбкой улыбается.

— Мальчик, ты чей – удивлённо спросила девочка — не видела тебя раньше. И зачем здесь сидишь.

— А я тебя жду. — Все улыбаясь, говорил мальчик — беду твою я знаю, третья дочь, от третьего брата. Не любит таких бог, сними крест.

Девочка не понимая, что происходит, словно не своей рукой сорвала свой крест и выкинула в траву. Как осознала это, побежала за ними, но мальчик крикнул «СТОЙ», и она тут же остановилась.

— Он тебе больше в жизни не понадобится. — Продолжил мальчик – и откройте ей глаза, — сказал он чему то – Так бесы тебя всему научат, а тебе только гонять люд надо с этой дороги, научат тебя этому добру — обращалась она уже ко мне – и если все будет добротно, подарок тебе принесу, если нет то трое, позади тебя, замучают.

Я обернулась и позади стояли бесы и смеялись. Крича, хихикая и одобрительно кивая.

Поучение Бабули

— Многое в нашей деревни произошло, — говорила бабка внучатам, молодой девушке, что вскоре замуж, и двум малолетним мальчикам. — Бед, горя, расставание. Деревня жила, и недавно, в ней ведьма появилась. Одна из дочерей Дмитрия, по имени Лида. Много бед приносила, горя, вздоры, проклятья, трогать ее боятся, многих она сглазила, даже родного отца не пожалела. Никого на южную дорогу не впускает, говорят нечисть там напустила столько, что ночью они воюют, земли делят, от самого Лесного до нас, Стругацкой. А сейчас с ней муж стал жить, такой же нечистый, креста не носит, попа не слушает. Столько бед они на нас принесут. И не смотрите на них, и не вздумайте к их отпрыском подходить.

— А я слышал вчера к ним молодой парень приходил, вечером, в такой белой рубахи, -начала девка молодая

— Чур, тебя, не подходите к ним, и нечего от них не берите. — и со злобой посмотрела на деваху – и что я больше не видела вас возле того дома . И запомните — только зло от них исходит. Бог их проклял!