Бесследно прожитые дни
В копилке жизни прибывают,
Потухли за окном огни,
Чего я жду, не понимаю…
Нет, не легко быть человеком!
Неоценимое; приелось…
А когда лезли за успехом,
На пол пути вдруг расхотелось.
Трудов безплодных дикий край,
Я охранял как заповедник,
И думал то, что это рай,
А в нём есть черт и проповедник.
Но оказалось всё иначе,
Мыслям бредовым кто виною?
Ведь сам себе задачи ставил,
Расшевелить свои застои.
Вот колыхнулась и мораль…
Как много было на дне грязи!
А говорили, то, что в старь,
Калибром меньше были мрази.
От убеждений плесневевших,
Меня стошнило на ковёр,
Я идиотом был полнейшим,
Когда вёл с вами разговор!
Смотрю в себя — какой же ужас,
Жара и холод , всё во мне,
Идея — мысль рождает, тужась,
Душа уснула, мозг в огне.
Я обернулся, вижу мир,
Такой же скверный и безмерный,
Среди чумы прекрасный пир,
Но на пиру народец скверный.
Я виноват , что течёт кровь,
В моём сознании насилие!
Сам разбиваю себе бровь,
В моменты мерзкого бессилия.
Кругом подлоги, слезы, драки,
Но как же это любим мы!
Словно голодные собаки,
Бежим на зов из пустоты.
Несправедливо! Мерзко! Грязно!
Я не такой и не достоин,
Чтоб жизнь была со мной развязна ,
Ведь это дорого всё стоит!
Но, чем я лучше бюрократов?
Сам слал закон куда подальше,
Когда большое число актов,
Мне нужно было для подачи.
И взятку в руку я с улыбкой,
Давал душою не кривя,
И сука знал всё про ошибки!
Но не исправил их, свинья.
Несправедливость — это слово,
Что плохо мне — другому в радость,
Это давно уже не ново,
Кому то мёд — кому то гадость.
Прошу у неба дать мне сил,
Чтоб искупить дурные мысли…
В моменты гнева, смерть просил
Остановить у жизни числа…
Бывает страшно от себя,
Убийства, похоть, воровство!
Ложь и предательство любя,
Лишь умножаешь этим зло.
Мы все в ответе за наш мир,
На самосуд пойду я первый!
И прекращу весь этот пир,
Слаб — человек, а Бог бессмертный.