Глава III-II
Детство Адельта Герна было, в сущности, довольно типовым. Дружбы и ссоры, счастье и смертельные обиды, игры и зубрежка уроков. Что-то из поры своего детства он вспоминал с приятным чувством ностальгии, а что-то старался не вспоминать вовсе. Но было у него одно детское воспоминание, которое он пронес через всю жизнь.
Случилось это важное событие, когда маленькому Адельту было всего десять лет. Вместе с семьёй они выехали на природу в очень живописную местность и разбили пикник у кристально чистого, бьющего ключом ручья. День был солнечным и жизнерадостным, и вся семья Гернов пребывала в прекрасном настроении.
Когда отец Адельта развел костер, мать позвала самых старших детей в поход за грибами. Небольшим отрядом они направились в лес, Адельт плелся позади, постоянно засматриваясь на пролетавших в небе птиц или порхающих вокруг бабочек.
Когда они отошли от лагеря достаточно далеко, отряд разделился, и каждый ребенок пошел в свою сторону. Адельт тогда так увлекся поиском грибов, что очень скоро не заметил, как нарушил запрет матери далеко отходить от неё. Он заблудился. Несколько раз он звал маму, брата с сестрой, но никто не откликался на его голос. Он попытался было найти дорогу обратно, но в итоге запутался ещё больше и вышел на совсем незнакомое ему место.
Дорога привела его ко входу в пещеру, огромной трещине в скале. Непонятно почему, но вид черной расселины вызвал у него не мысли об опасности — до этого отец часто рассказывал ему о хищниках, ищущих в таких пещерах убежища — а только странное, необъяснимое любопытство. Ребенок всматривался в тьму пещеры, не в силах оторвать от неё взгляд, как вдруг увидел мелькнувший у входа силуэт взрослого человека. Тут Адельт, обрадовавшись, что ему могут помочь найти дорогу обратно, бросился к расселине.
— Простите! Есть здесь кто-нибудь? — прокричал он во тьму, — Я заблудился! Не могли бы вы помочь мне?
Никто не ответил ребенку, и тот, осторожно ступая по каменной поверхности, вошел в пещеру. Узкая полоска света, пробивавшегося через расселину едва освещала стоящий неподвижно мужской силуэт. Мальчик захотел позвать обитателя пещеры еще раз, но голос не слушался его. Почти неразличимая фигура мужчины завораживала его, чем дольше он всматривался во тьму, тем больше ощущал, что она гипнотизирует его. Безвольно он сделал шаг по направлению к загадочному мужчине.
— Здравствуй, Адельт Герн, — послушался вдруг мягкий голос.
Между двумя людьми вдруг вспыхнул зеленый огонь, и Адельт невольно вскрикнул, увидев лицо собеседника — бледное, худое, вытянутое. Два гетерохромных глаза — ярко-зеленый правый и темно-красный левый — пронзительно смотрели на него. Черные губы мужчины вдруг изогнулись в ухмылке.
— Господь Адемир… — смог выдавить из себя ребенок.
— Верно, — усмехнулся бог, — Я явился тебе, мальчик, чтобы кое-что тебе поведать и дать тебе приказ. Я выбрал тебя, одного только тебя для особой, очень важной цели, и я хочу, чтобы ты верно служил мне всю свою жизнь. Я избрал тебя, потому что ты особенный, Адельт. С самых ранних лет ты научился очаровывать людей, заставлять их делать то, что они не хотят делать, склонять их на свою сторону и заставлять их думать в правильном для тебя направлении. Слушай меня внимательно и запоминай: я хочу, чтобы именно эти навыки ты развивал, и служил мне, используя именно их. Тебя ждут великие свершения, слава, богатство, ты войдешь в историю, Адельт, а я буду следить за всеми твоими свершениями с небес. Ты — мой избранный в этом мире, на этой планете, и я желаю, чтобы ты служил мне верно, преданно и не допускал ни малейшего промаха.
Адельт дрожал, смотря на бога, чувствуя всю его мощь и силу. Казалось, тот может раздавить его одним лишь своим взглядом.
— Пока у тебя есть время, ты должен развивать свой дар. Когда же ты вырастешь, я пошлю на вашу землю своего слугу. Ты должен будешь найти его. Тщательно следи за всем, что происходит в твоей стране, ищи зацепки, пусть от тебя не ускользает ничего. Чтобы ты узнал моего человека, я дам тебе медальон. Храни его — это самое ценное, что достанется тебе в жизни, — над поднятой вверх ладонью бога загорелся шар света, а над ним из воздуха возник серебряный медальон с восьмиконечной звездой. Адемир подошел к мальчику и надел его ему на шею, а затем присел на землю и положил свои ладони с длинными тонкими пальцами Адельту на плечи, — Ты навсегда запомнишь эту встречу, мой дорогой Адельт. Не подведи меня. Ты должен справиться со всеми сложностями, что возникнут у тебя на пути. Но, я уверен, ты преодолеешь всё, — бог наклонился вперед и поцеловал Герна в лоб, — А теперь прощай, мой маленький друг. Учись и работай над собой, и жди появления моего слуги.
Адемир выпрямился и прижал два пальца ко лбу мальчика. Дальше тот помнил только вспышку, а потом впал в забытье.
Телохранители их семьи нашли его без сознания в пещере только спустя несколько часов. Впоследствии, он так и не смог придумать правдоподобого объяснения, откуда у него на шее взялся этот странный медальон, и Адельт просто дождался момента, когда родители перестанут его расспрашивать об этом. Он сказал им, что не помнит того, что с ним произошло в пещере, но сам он помнил всё прекрасно. Даже теперь, спустя почти двадцать лет, Герн помнил произошедшее так хорошо, что порой, когда он закрывал глаза и представлял себе ту сцену, воспоминание было настолько ярким и подробным, что было почти осязаемо. Казалось, стоит только протянуть руку, и он коснется щеки воображаемого Адемира.
И, конечно, бог был прав — мысли о произошедшем не давали Адельту покоя всю его последующую жизнь. Поначалу, это казалось непостижимым — как, бог выбрал его? Ради него спустился на землю? Его удостоил своим вниманием? Но чем больше Адельт думал об этом, тем больше начинал относится к приказам бога как к своему долгу. Год от года он становился всё более религиозным, всё больше проникался идеями о собственной избранности и с нетерпением ждал мессию, за которым ему нужно было следовать и которому следует посвятить весь остаток собственной жизни.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как фашисты выбрали единую форму, а Джера стала их лидером. Та за эти пару месяцев успела добиться определенных успехов. Практически всё рабочее время она тратила на видеоблог, либо на живые выступления или подготовку к ним. Стоит сказать, люди не без интереса слушали её политические речи, в которых она с задором громила коммунистов и вдохновленно проповедовала веру в Адемира и богоизбранность адегерского народа, говорила о необходимости дать жестокий ответ, разгромив на голову прежних врагов, победивших в войне Сирина. Она говорила об естественном отборе, о необходимости отсеять слабых и дать власть сильным, о том, что мораль навязана Фанкорной, Деротаром и Хэном, и только ограничивает сильных мира сего. Обращалась она и к насущным проблемам — тут и мигранты, и слабость нынешнего правительства, и позор страны на междунродной арене, и нужда народа в сильном лидере (последнее, к слову, задевало Дейноса, который и думать не хотел об авторитарном строе их будущего государства).
Медленно, но верно Джера завоевывала себе популярность, но одних только политических выступлений было мало. И тогда она обратилась к своему богу, чтобы выполнить давно задуманный план. Состоял он в следующем: во время выступления Джеры, в её тело вселялся сам бог Адемир и начинал говорить со своей паствой, используя её тело и подтверждая тем самым её статус божьей посланницы. Сопровождалось это внушительными магическими эффектами: глаза Джеры меняли цвет, уподобляясь гетерохромным глазам бога, над головой появлялись дымчатые черные рога, а принесенные публикой талисманы, медальоны, обереги, браслеты и прочие украшения с восьмиконечной звездой начинали нагреваться, светиться и вибрировать.
Первое же такое выступление Джеры и бога Адемира имело сокрушительный успех. Зрители были поражены, в казну партии потекли деньги от пожертвований верующих, а вскоре и от самой церкви, взявшей наконец АНПА под своё крыло. Начав с небольшого паба, де Аракт вскоре оказалась вынуждена перейти на сцену самого большого театра в городе. Сразу же нашлись и рекламщики, пожелавшие извлечь из «адемирских» речей наибольшую выгоду — и город перед каждым выступлением стали заполнять афиши «Бог среди нас», «Новое явление бога», «Адемир спускается на землю» и так далее. Успех был просто ошеломительным, а популярность АНПА росла стремительными темпами.
— Госпожа Джера, до вашего выхода десять минут, — сказал рекрут, отсалютовав.
Джера кивнула ему в ответ, а когда он ушел, тяжело вздохнула. Выступления со вселением господина Адемира в своё тело всегда переносились тяжело, а, впрочем, есть ли смысл жаловаться? Дело есть дело. Воительница в очередной раз осмотрела свою идеально выглаженную черную рубашку, поправила повязку на правой руке. Она не нервничала перед выходом, нет. Задача её была максимально простой, и в целом от неё мало что зависело в этом представлении, солдатке хотелось лишь, чтобы всё это поскорее закончилось.
Наконец, пришла пора выступать.
— Дамы и господа, а сейчас вы станете свидетелями настоящего чуда! Сам господь Адемир спустится с небес, чтобы вселиться в тело своей преданной слуги. Встречайте — госпожа Джера де Аракт! — каким-то цирковым тоном объявила её выход девушка из партии.
Джера спокойным и уверенным шагом подошла к стоящей у края сцены трибуне. Она махнула рукой, приветствуя собравшихся в зале слушателей. Те восторженно зашумели в ответ. Слишком занятая своими мыслями, фашистка не заметила, как в ближайшей к сцене театральной ложе навострил уши богато одетый мужчина с увесистым медальоном на шее. Он пристально смотрел на воительницу взглядом, в котором смешивались любопытство и волнение. Он сидел почти неподвижно, боясь упустить любую важную деталь.
Солдатка положила руки на трибуну и набрала воздуха в грудь. Застежка с восьмиконечной звездой на её чокере завибрировала.
«Начинается», — подумала Джера, закрывая глаза. Она почувствовала, как Темная энергия обволакивает её, стягивается вокруг неё тугим кольцом, потом вдруг резкий удар и, не сдержавшись, де Аракт вскрикивает, но крик прерывается на середине. Она выпрямляется, поднимая голову.
Зрители ахают. На них смотрит уже не та девушка из АНПА. Над головой у неё появились тёмные рога, глаза сияют, демонстрируя всему залу гетерохромные цвета, тело Джеры обволакивает дымка. Придя в себя от удивления, зрители начинают копаться под рубашками, одергивать рукава — их священные амулеты вибрируют и нагреваются, и люди пораженно переглядываются друг с другом, не веря в происходящее. Адельт Герн, сидя в своей ложе, становится бледен как полотно — его медальон светится зелёным цветом.
Губы Джеры изгибаются в гротескной ухмылке. Она открывает рот, и голос её уже не звучит как женский.
— Адегерцы! — восклицает Адемир устами Джеры, — Мои духовные дети, мой священный народ! Сегодня я спускаюсь к вам, дабы донести вам свою волю и предложить вам новый путь, по которому поведет вас моя верная слуга.
О, Адегер! Сколько бед, сколько тяжелых испытаний выпало на долю вашего народа. Интервенции, предательство, войны. И вот, вас разгромили войска Фанкорны в войне Сирина, а ваше правительство ныне настолько слабо, что способно только смотреть, как страна медленно разлагается, не в силах подняться вновь. Прежде вы пробовали обрести силу разными путями: объединялись в порывах патриотизма за свой народ, объединялись под знаменем императора, объединялись, потому что должны были, желая освободить Родину от захватчиков. Мы предлагаем вам новый путь. Мы объединимся под знаменем единой религии, священного союза человека и бога! Я дам вам силы, дам талантливых руководителей, я напитаю тела ваших магов и медиумов Темной энергией, направлю ваших лидеров — а взамен попрошу лишь одно: вашу веру. Я жду, что каждый из вас освятит своё тело Темной водой, я жду, что на груди каждого из вас появится восьмиконечная звезда! И только тогда, когда каждый из вас причастится и поселит в своё сердце хоть самую малую крупицу веры, ваш вождь поведет вас в бой со всеми теми, кто так долго унижал вас, убивал ваших отцов и матерей, братьев и сестер, душил в колыбелях ваших младенцев, лишал вас последнего проблеска надежды на светлое будущее! Народ Адегера, я обещаю вам: вы увидите, как горят города ваших обидчиков, вы увидите их растерзанные смердящие тела, головы их монархов, насаженные на железные колья, и из золы, пепла и крови вы построите новый мир, прекрасный, райский сад для себя и своих потомков! Мы отомстим им, мы вырвем глотки у богов старого мира и покроем свои головы бессмертной славой! «В нашем мире нет места для вас» — говорят они? Что ж, мы отвоюем его себе сами!
Моё время пребывания в теле моей дражайшей слуги, к сожалению, весьма ограничено, и я не могу сказать вам всего, что хотел бы. Вы — мой народ, я избрал вас послами своей воли. Всё, чего я хочу от вас теперь — взаимности, веры в своего бога и готовность идти с ним до конца. Вместе мы построим великую империю, попирающую ногами весь остальной мир. Мы вытравим крыс Вселенной — отродьев Божественной тройки, и станем блестящей короной на её челе.
А теперь, прощайте, мой народ. Я покидаю вас. Идите за Джерой Даре`эльмир де Аракт, идите за мной, своим богом, веруйте в меня и придете к Спасению!
Глаза Джеры закрылись, дымка, окутававшая её, рассеялась. Девушка покачнулась, держась ладонью за лоб, начала падать, но её успели подхватить натренированные уже фашисты. Под оглушительные апплодисменты они подняли бессознательную Джеру на руки и унесли её за кулисы.
Через 15-20 минут она проснулась и более или менее пришла в себя. Придерживая её за руку, Род провел воительницу к машине и посадил её внутрь, дав водителю приказ отвезти девушку домой. По пути та стала чувствовать себя лучше (неочевидное достоинство далёкого расположения дома Джеры и театра, в котором она выступала, друг от друга). До своей квартиры она добралась уже самостоятельно, открыла дверь, вошла в неё и, едва раздевшись, рухнула в кровать и уснула крепким сном без сновидений.
На следующее утро Джера, бодрая и выспавшаяся, уже была в офисе партии и активно размахивала руками, отдавая распоряжения: офис переезжал в другое, более просторное помещение, поэтому везде сновали люди и царила суматоха. Наконец, к ней подошел Аделас Шер, который затянул старую уже шарманку про необходимость сделать из их «отдела физкультуры, спорта и гимнастики» что-то куда более серьезное — их партия начала привлекать внимание, красные уже интересуются ими — не ровен час на пороге окажутся их бойцы. Время для решения данного вопроса было явно неподходящим, но вольно побеседовать и наметить план действий они вполне могли.
Примерно на середине их разговора к Джере вдруг подскочил Радлер и доложил:
— Госпожа Джера, к вам посетитель!
— Какой еще посетитель? — удивилась девушка и вдруг сердито нахмурилась, — Ты видишь, в каком состоянии офис, Радлер? Думаешь, мне сейчас есть дело до приема посетителей? — и она повернулась к Шеру, намереваясь продолжить разговор.
— Но, госпожа Джера! — воскликнул Кевин, — Этот господин утверждает, что он очень богат и сможет спонсировать нас! — Джера вновь повернулась к нему, — Он хочет вступить в нашу партию! Он из богатой семьи адегерских промышленников! И он действительно очень, очень хочет вас видеть!
Джера на секунду задумалась и ответила.
— Ну, хорошо. Иди, извинись перед гостем за царящий у нас здесь бардак и проведи его в мой кабинет. С тобой мы потом договорим, Аделас, — сказала она, направляясь к двери со своей именной табличкой.
Войдя в кабинет, девушка села за свой стол, вывела компьютер из спящего режима и открыла первое же непрочитанное письмо и стала его читать, чтобы не тратить понапрасну времени, пока гость преодолевает расстояние до её кабинета. Она успела прочитать всего несколько предложений, когда в дверь наконец постучали.
Первым вошел Радлер, отсалютовал и четко отрапортовал:
— Госпожа Джера, к вам посетитель!
— Да-да, пропустите, — торопливо ответила Джера, с интересом смотря за спину Радлеру, но не в силах ничего разглядеть.
Кевин обернулся, что-то коротко сказал посетителю и поспешил уйти, давая тому дорогу. В кабинет вошел худой, но не лишенный привлекательности мужчина в длинном черном плаще. Он поклонился Джере ниже, чем это положено по этикету.
— Госпожа Джера Даре`эльмир де Аракт, — сказал мужчина приятным голосом. Воительница вежливо кивнула в ответ на поклон.
Их взгляды на секунду встретились, но затем взгляд посетителя стал мягко оббегать лицо Джеры, её шею, плечи.
«Так ты и есть та, кого выбрал наш господь…», — подумал он, с интересом разглядывая девушку. Воительница тоже смотрела на него не без любопытства, хотя и не хотела рассматривать каждую пылинку на его одежде, ей было куда интереснее, что он ей скажет.
И, за мгновенье до того, как пауза стала бы неловкой, незнаконец сказал:
— Рад, что наконец имею честь познакомиться с вами. Моё имя Адельт Герн, — сказал он необычайно приятным голосом.
«Герн — фамилия одной из знаменитых семей города Эльсберг. Кажется, глава семейства занимается добычей полезных ископаемых где-то на Шерраде…, — всплыло у Джеры в мыслях, — По столичным меркам они не так уж богаты, с нашими магнатами тягаться не в силах, но, всё же, у них огромное состояние».
— И я рада нашему знакомству, — ответила она, — Пожалуйста, присаживайтесь.
Адельт сел, всё не спуская с Джеры взгляда внимательных зеленых глаз.
— Да не покажется мой рассказ вам утомительным, но я желал бы начать издалека. Вчера я имел честь быть зрителем вашего выступления в театре имени Грасса.
— Угу, — кивнула Джера с понимающим видом.
— Должен вам признаться, увиденное повергло меня в шок и истинно-благоговейный трепет. Я человек верующий, верующий крепко и ни минуты не испытываю сомнений в господе Адемире. То, что я увидел вчера… — Герн как-то по-театральному замялся, — Это было Откровение, я ничуть не преувеличиваю! Вы — избранница моего бога, его посланница в наш мир, в этом не может быть сомнений!
Адельт вздохнул, успокаиваясь. Джера молчала, ожидая, что посетитель скажет дальше.
— Вы — посланница господа Адемира в наш мир, — повторил Герн, — И я прошу вас, госпожа, дать мне возможность послужить нашему общему делу. Я умею многое, я буду полезен вам, правда! Прошу, дайте мне возможность показать себя в деле… Ну и, конечно же, я готов оказывать вашей партии посильную финансовую помощь.
— Конечно, я не могу и не вижу никаких оснований отказать вам и не принять вас в партию, — ответила Джера, тепло улыбнувшись, — Если вы согласны, давайте заполним форму и поговорим о том, чем вы хотели бы заниматься в партии.
Скоро все вопросы были решены: Джера лично зарегистрировала Герна как члена партии, и, после недолгого разговора, поручила ему работу в ведении пропагандистского видеоканала АНПА. Счастливый посетитель ушел, с нетерпением ожидая переезда партии в новый офис и начала своей деятельности, а лидер думала о том, что заполучила в партию весьма и весьма ценного сотрудника. Даже если он окажется бесталанным и некомпетентным работником, у него есть одно железобетонное, нерушимое преимущество — его деньги. Но Джера отчего-то была настроена к этому человеку крайне оптимистично. Он произвел на неё приятное впечатление и показался ей неглупым человеком. К тому же, эта его религиозность… Она сыграет Джере только на руку. Раз Герн так предан Адемиру и понимает, что она — его избранница, значит, он будет верен ей и не предаст её, его симпатии всегда будут на её стороне. Ценный союзник, с какой стороны не посмотреть.
Спустя несколько дней после вступления Герна в партию, Джера решила сводить Гейлу на свидание, извиняясь перед ней за свою загруженность на работе. Они возвращались из ресторана поздно ночью, счастливые и настроенные на дальнейшее общение.
— Джера… — начала вдруг Гейла, — Скажи, а ты хотела бы завести ребёнка?
— Нет, — ответила девушка, — Я хочу всю свою жизнь посвятить политике, и ребёнок для меня только помеха.
— Жаль, — вздохнула любовница.
— И, к тому же, ты сама знаешь, каких денег стоит создание ребенка из двух яйцеклеток. И расти он будет не в живом теле, а в пробирке. Потом еще высокая вероятность хронических увечий, уродств, инвалидности…
— Да… Прошу, не принимай мой вопрос близко к сердцу, я просто мечтаю. Не хочу тебя ни к чему принуждать.
— Конечно, я понимаю.
Они продолжали свою неспешную прогулку, как вдруг Джера краем глаза уловила какое-то движение во тьме. Она повернула голову. Из ближайшей подворотни к нем быстрым шагом направлялись три мужские фигуры, на ходу доставая какое-то прододговатое оружие — кажется, что-то вроде полицейских дубинок.
— Дамы, — самый крепкий из шайки встал под свет уличного фонаря. Гейла вскрикнула, прячась за Джеру, — Неужели вы не знаете, что в такое позднее время по улицам гулять нельзя?
— Гейла, отойди, я их отвлеку, — шепнула Джера подруге.
— Давайте поступим так: вы отдадите нам свои НПК, а мы вас отпустим подобру-поздорову, — продолжал главарь, едко усмехаясь, — Обещаю, мы вам ничего не сделае…
Джера резко выбросила руку вперед, и через мгновение мигнула ослепительная вспышка. Джера рванулась вперед, пока грабители не поняли, что произошло, ударила по лицу главаря, вырвала у него из рук дубинку и ударила уже ей, заставив жертву выплюнуть на снег пару зубов и струйку черной крови. Телепортировавшись за спину другому грабителю, собиравшемуся её ударить, она вдруг увидела в отдалении быстро приближающиеся силуэты еще троих человек.
«Ох ты ж черт возьми! — мысленно выругалась она, едва успевая уклоняться и бить в ответ, — Это их подмога или…»
Новоприбывшие люди пробежали мимо уличного фонаря, и Джера с выдохом облегчения заметила зелёные повязки на рукавах их курток. Они стремительно ворвались в драку и мгновенно перетянули внимание грабителей на себя. Воительница подбежала к насмерть перепуганной Гейле, схватила её за руку и повела прочь.
— Бежим отсюда, — бросила она.
И они бросились во тьму, пытаясь бежать по направлению к их двору.
Отбежав от драки на приличное расстояние, Джера остановила Гейлу.
— Ты в порядке? — спросила воительница.
Её любовница закивала, но выглядела она на самом деле жалко: вся тряслась, слеза катились по её щекам, она была явно перепугана. Воительница вздохнула, думая, что с ней делать.
— Я отведу тебя к матери, хорошо? — спросила она, — Не бойся, всё уже позади, нас никто больше не тронет. Давай, милая, пойдем.
#
Всю дорогу Гейла не отходила от защитницы ни на шаг и постоянно боязливо оглядывалась по сторонам. К счастью, по дороге им никто больше не встретился, да и идти было недалеко. То, что они наткнулись на грабителей, вообще было одной большой и крайне неприятной неудачей.
Джера довела любовницу до подъезда, вместе с ней поднялась в лифте и позвонила в квартиру её матери. Открывшая им дверь старшая Чайлдис не успела удивиться, увидев свою дочь вместе с Джерой, как Гейла, не выдержав и разрыдавшись от пережитого, бросилась к ней и обняла её.
— Мама! — взвыла она.
— Господь Адемир, девочка моя! Что случилось?!
— На нас напали ночью, — сказала за Гейлу Джера, — С нами обеими всё хорошо, но Гейла перепугалась.
— Боже милостивый, — вздохнула Чайлдис, прижимая дочь покрепче к себе.
— Если бы не Джера… — Гейла всхлипнула, — Она за меня заступилась…
— Вот как… В таком случае, примите мою благодарность, госпожа де Аракт, — и, чувствуя, что её слова звучат оскорбительно-холодно, мать добавила: — Извините, я в ужасе… Мне нужно успокоить Гейлу, я вам позвоню завтра или напишу, хорошо?
— Да, конечно, — кивнула Джера и, когда дверь квартиры закрылась, неспешной походкой направилась к лифту.
На следующее утро мисс Чайлдис позвонила ей и сообщила, что в благодарность за спасение дочери снижает цену на аренду квартиры на 20 процентов, чему Джера была невероятно рада.
