Бесконечная беседа

Знаешь, я так долго размышляла, что бы такого тебе рассказать. Чем удивить или порадовать. Как подобрать нужные слова и донести самые глубокие мысли. Образы метались в голове пытаясь определить самое важное, самое нужное, отметая мелкие детали. И знаешь, я потерпела крах. В своем стремлении я потеряла логичную цепочку мыслей и уж прости, но мой монолог будет весьма посредственным. «Неприлично посредственным», как ты любишь говорить.

Я хотела столько сказать, но сейчас у меня в уме только этот не по-весеннему теплый вечер. Знаешь, эти вечера, когда в самом воздухе столько жизненного трепета и лёгкости. Когда, кажется всё вокруг зовёт тебя на авантюру и бросает вызов, мол, покажи, как ты умеешь жить, все карты тебе в руки! Хотя, ты знаешь как я «сильна» в картах. Но это не важно. Важно, что этот вечер напоминает мне лучшие вечера, лучшие беседы. Господи, как давно это было. Мы ели упросили отца вытащить тот трухлявый и ужасно хрипучий диван, что бы укрыть его самым теплым и мягким одеялом и гордо возвысить среди двора. Помню, мы делали кофе по очереди и честно, у тебя он всегда был отвратительный, но ты и так это знал. И мы пили его. Пили и болтали и такой несусветной ерунде и хохотали так, что несчастные соседи метались вызывать скорую. Это были отличные беседы. 

Сейчас я так не говорю. И не льсти себе, не только с тобой. Иногда у меня возникает ощущение, что я молчала целые недели. Тебе знакомо это, когда ты вроде говорил, шутил и обсуждал что-то, но спустя пару часов ты вспоминаешь только свое безмерное молчание. Мне знакомо. Кажется, я стала очень взрослой и это неотъемлемый атрибут взросление. Когда ты не говоришь ничего. 
Ахах, помнишь соседа через пару домов? Который всегда и со всеми трепался обо всем на свете. А мы думали, что он глупец, потому что не говорит ни о чем важном. Все взрослые такие, думали мы. И мы не ошиблись. Ну вот, хотела рассказать тебе столько важного, а опять тону в ностальгии и бессмысленных рассуждениях. Но ладно, думаю, сегодня ты мне это позволишь, главное не уйти слишком далеко. Воспоминания как омут, самый сладкий и манящий омут. 

Иногда мне кажется, что ничего кроме них у меня нет. И, не подумай, я не буду рассуждать о том, что все мы и являемся только рваными клочками наших воспоминаний, тебя ведь  всегда угнетали такие разговоры. Мне кажется, что ничего, кроме смутных воспоминаний не осталось. Настолько они заслоняют собой все что происходит. Будто есть только тогда, а сейчас и потом не существует. Вот, например, вчера я видела маленьких ребят играющих в какой-то шабаш, но я видела не их теперь, а нас тогда. Или, как какой-то парень помогал водителю толкать заглохлую машину, но я вижу, как мы застряли так среди трасы опаздывая на концерт. Я вижу себя «тогда», места в «тогда» порой даже слышу слова, и фразы явно не из этого времени моей жизни. Думаешь это нормально? И нет, мне не виднее. Мне кажется, я от этого слепну. И глохну. Но вот что я еще не утратила, это любовь к солнечному теплу. 
А знаешь, я не помню плохой погоды. Я помню только звёздные летние вечера, помню лёгкий и теплый дождь, которого чертовски не хватало в такую духоту. Помню невероятные ветра, в нашем любимом месте, от которых ты ежился и называл меня сумасшедшей ветроманкой. Наверное, это опять-таки игры моего разума, но обычно сейчас погода отвратительная. Мне все время холодно. Очень ванильно звучит, не думаешь? Тем не менее. И я уверена, когда буду сегодня идти домой, погода снова испортится и обольет меня всей своей неприязнью. Но да ладно. У меня ещё есть немного времени. Я вот болтаю тут, несу всякую чушь, а ведь даже не сказала как, соскучилась. Правда соскучилась. И уж извини, но мне это слово кажется таким грубым и плоским. Все слова. Они недостаточно объемные, что бы вместить все мои представления. Думаю, ты поймёшь. Нам всегда не хватало слов. И сейчас тоже. И как бы я не старалась озвучить события того дня…

— Девчуль — из ниоткуда
появился седой худощавый мужчина, в форме охранника и пластмассовыми цветами в руках. Они ей показались отвратительными. — Ты бы уже домой шла, а то сейчас такой ливень начнется, мало не покажется.
И старик кивнул на небо, густо затянутое серыми, огромными тучами.
— Да, спасибо, скоро пойду.
— Ну давай-давай, им то уже всё равно.

И старик двинул к маленькому строению в паре сотен метров дальше.
«Вот же несчастные, бледные и серые, как могилы, возле которых сидят. Гляди, и, кажется, будто сами врастают ногами в землю»
— Эх, — выдохнул он, провожая взглядом все ещё сидящих возле гранитных плит гостей, пока сам заходил в свое пристанище.
Мужчина поставил пластиковый презент рядом с небольшой истертой фотографии на столе и добавил с разочарованием:
 — Уже что нашел, извиняй.
И застыл напротив окна, вглядываясь и высматривая сквозь густой черный ливень, есть ли еще кто живой.