Слушаю музыку Леграна, мягко звучит саксофон. В Париже идет мелкий дождь и стукам капель о стекло, вторят звуки клавишей рояля. Мелькают красивые картины и переход на октаву выше, оживляет шелест листвы каштановых аллей. Быстрый перебор клавиш и выдох саксофониста, наполняют людьми тротуары, по которым они куда то спешат под разноцветными зонтиками.
Как много лет прошло, каштаны выросли до самых крыш.
Мы постарели, под тем же деревом ты на меня глядишь с тоскою.
Прижал тебя к груди и вижу я твоё счастливое лицо, но ты молчишь.
Что говорить, ведь годы пролетели и дождь по-прежнему шумит листвою.
Наступают сумерки. Выглядываю в окно, у нас тоже сегодня дождливый день, все попрятались, поскольку дождь будет не более получаса. Зонтик в наших краях, при наличии автомобиля и неспешного провинциального образа жизни, является отголоском ушедшей моды. Цветных или прозрачных зонтов, как в Нью Йорке, тут не встретишь.
Осень, исчезают стены домов в дымчатой вуали,
Расплывчатые силуэты прохожих и не видно крыш.
Где то тут, появлялись наши мечты и тихо исчезали.
Это их создавал и забирал старый миф про Париж.
Вспомнил, зачем я поперся в 7 округ. Посмотреть на уровень воды, там к мосту Алма пристроена статуя бойца Зуав из лёгкой пехоты колониальных войск. Это местное алжирское племя, которое перешло на сторону колонизаторов. И этот памятник используется, как мера поднятия воды в реке Сена. Его ноги постоянно затопляет. Такова судьба всех коллаборационистов, разовое и примитивное использование. Но и мост сам хорош. Он назван в честь победы коалиции османов, бритов и франков над Россией в крымскую войну 20 сентября 1854 года. Но в 1871 году новый император Александр Первый через посредничество Германии, где политикой, а где силой вернул себе утраченное на 15 лет морское владычество в Чёрном море. У всей союзной братии остались только памятники в столицах и тысячи крестов на кладбищах. Хуже всех пришлось османам, их империя официально не смогла вернуть Англии долг в 7 миллионов фунтов и объявила банкротство. Это я написал для русских, чтобы не зарились на западные инвестиции и не брали долгов у тех, кто их предавал во все времена.
В Париже я не чувствую себя гостем. Там исторический центр русской интеллектуальной эмиграции. Именно русской, а не политической протестной. Люди уехали туда жить, а не бороться с режимом в своей стране. Спасибо Франции, что она это понимает и помнит, чем кончаются авантюры, затеянные англичанами.
Я иду по аллее и кружащихся вместе с листьями готов..
Под ногами приятно шуршит золотая и огненная осень.
Как хорошо бродить в это время среди старых садов
И смотреть вверх, через редкие листья, на неба просинь
Снова сажусь в кресло и всплывают перед глазами воспоминания. Промозглый вечер, небо опустилось совсем низко и становится пеленой перед глазами. Темнеет и пелена сгущается. Иду через Марсово поле по авеню Шарля Рислера. Чёрт меня дёрнул забраться в 7 округ, а теперь надо пешком идти на улицу Пасси через мост в 16 округ. Дождь пока только собирается и надо поторапливаться. Конечно можно позвонить и за мной приедут. Но, что то, не хочется торопиться. А ведь раньше, было всё наоборот. Да, огонь чувств надо поддерживать, а то он превращается в тление и переходит в дружбу.
Я живу в мире увеличивающейся печали.
Я брожу в парке и мои мечты исчезают среди аллей.
Мне грустно днём, когда вижу луну и вечером под лучами
От холодного света чужеземной рекламы и неона огней.
Добрался до набережной Сены и по набережной Бранли.направился к мосту Бир Хаким. Немного нарушил правила перехода, чтобы быстрей добраться под укрытие эстакады моста, по которой спешили вагоны метро. На мосту в такое время только одиночные прохожие, которые тоже спешат укрыться.
Встречаю сумерки с дождём и в этот раз
Все пары с улицы спешат в кафе, что за углом.
А эта пара выходит из кафе, прижались и не видно глаз.
Они смеются и прячутся под маленьким зонтом.
Oui, c’est la vraie vie. Это настоящая жизнь, не отягощенная условностями доктрин политиков и наставлений пасторов. Я прислонился к колонне и услышал не то шорох, не то сопение, услышал совсем рядом. Но рядом никого не было. Я задрал голову вверх и увидел, кого то в белом под самым плотном дороги. Да, не повезло мужику, в такую погоду что то там крутить. Надо отойти в сторону, а то ещё гаечный ключ на голову уронит. Вот хохма будет в Daily Mail — “Париж, какой он с больничной койки”. Я сделал пару шагов сторону и еще раз посмотрел на ремонтника. Тут я отчётливо увидел, что это точно не рабочий путеец и не гигантская летучая мышь, а то меня она давно бы сожрала. В свете фонарей, что по две пары в каждой секции пролета, я увидел крылья. Даже повеселел, вроде и не пил сегодня, а Икара встретил под мостом.
-Месье, вам там удобно?- Спросил я.
— Перо маховое защемило, жду когда поезд пойдет и прогнет перекрытие, тогда и выну его.
— Сейчас уже поздно и поезда ходят реже.
— Да знаю я, два раза пропустил, пока поворачивался тут. Летят, как сумасшедшие. Никому в голову не приходит, что ангел попал в беду.
— Месье, вы ангел?
— Что крылья не видишь?
— А я думал вы Икар.
— Знаю я эту парочку, Икар и Дедал, не моего поля ягодки, не те мифы.
— А как вы там оказались?
— Мимо летел под перекрытием, от людей скрывался. Махнул крылом и перо попало, как в капкан.
— А если перо выдрать?
— Вы себе пальцы на досуге не вырываете, случайно?
— Так то палец.
— А как я полечу обратно без махового пера? Соображать надо.
— А как долго оно растёт?
— Не знаю, первый случай на всех ангелов, может и не вырастет, как коренной зуб у людей, только раз растет.
— Да, с нами жить, хуже, чем в Аду. Работать надо до пенсии, а то жрать нечего, а там у вас кормят всех бесплатно.
Раздался шум приближающегося поезда метро, ангел изловчился и освободил перо, но не полетел, а плюхнулся туда, где я раньше стоял.
— Извини, друг, затекли суставы,- сказал он.
— Слава богу, освободился. А я уже думал, как имплант пера изготовить на 3D принтере.
Ангел покрутил головой и размял плечи, но не взлетел.
-Может покушать сходим? Я тут одно кафе знаю Капитан Фракасс, совсем рядом. Плавучее кафе, посмотрим ночной город, рыбку покушаем и винца выпьем, а за это время, обратно и причалим.
-В таком виде?
— Ты же ангел, сделай фокус и облачись в накидку, как у трёх мушкетёров. Знаешь таких?
— Ловкие ребята были. Но, всё равно к нам попали. А платить ты будешь? У меня ничего с собой нет. А наша небесная тошниловка уже закрыта.
— Не волнуйся, у меня хорошая кредитная история. Могу и в отель устроить, отоспишься и утром рано домой полетишь.
— Тоже хороший вариант. Придёт время, я тебе на небе все долги отдам.
— Подожди отдавать, я ещё не тороплюсь.
Не прошло и минуты, как у ангела в руках оказалось две накидки. Он посмотрел на моё удивленное лицо и сказал:
-Вторая накидка для тебя.
— А мне зачем, у меня ж крыльев нет?
— Чтобы внимания не привлекать. Вдвоем, вроде, как пацаны развлекаются, а один, это подозрительно выглядит. Кстати, какой ты нескладный, давай я тебя сделаю повыше и помоложе.
Тут я вошёл в штопор, полное пике. Стать высоким и молодым, а может ещё и пару молодых распутниц снять в конце ужина, вот это да, вот это ангел. Классная идея.
-Давай, тяни за уши,только не сильно и не делай из меня Михаила Боярского, лучше мы будем мирно ужинать, ты мушкетёр, а я гвардеец кардинала, идёт такой вариант?
— Гвардеец. Так гвардеец, цвет плаща изменить, вот и все дела.
— А как ты в ангелы попал?
— Ох и тяжёлая у меня была жизнь. Праведником был. Не пил, не курил, женщин избегал, только работа, дом и церковь. А как представился, так сразу в команду новичков ангелов. Как в школу молодого бойца. Так старался, так старался, закончил с перьями первой категории. И ты думаешь что мне предложили, место в хоре у трона? Охранника периметра Рая с проживанием в небесной казарме и трехразовой едой в общей столовой. До всего остального еще дослужиться надо.
-Так ты сейчас в самоволке?
— Ага.
— А если узнают?
— Уже знают, вечернюю проверку под мостом провёл.
Не буду вас, дорогие друзья утомлять, поужинали мы спокойно и поговорили всласть. Ангелы, ведь тоже люди, но только бывшие. Потом пошли в отель Каварни, я там останавливался в прошлый раз и он недалеко от дома моей подруги. Устроились и крепко заснули. А утром я проснулся, балкон открыт, а ангела уж нет. Дисциплина, отбыл к началу утреннего развода.
Привёл себя в порядок и пошёл в кафе позавтракать. Пять минут ходьбы до кольцевой площади, куда сходятся улицы района Пасси. Это Блинная с названием Малиновое крепери Пасси Трокадеро. Там подают блины и оладьи, разумеется на местный манер. Я заказал яичницу с ветчиной и грибами, которую подали в конверте их блинов. Девочки за соседним столиком ели блины с шоколадом. Посматривали в мою сторону и хихикали. Сидит дядька и ест утром обеденное блюдо. А я привык по утрам плотно кушать. Мне талию беречь не надо. Медленно потягивал сидр и вспоминал вчерашний вечер, промозглую ночь и разрываемый ветром листопад. Стало грустно сидеть одному. Где ты, мой новый друг, ангел, застрявший под мостом Бир Хаким. Ангел, с человеческими желаниями. Мы с тобой долго разговаривали, делились мечтами детства, одни сбылись, а другие, так и остались фантазиями заоблачных высот. Одно было общее во всех мечтах, в них никто не верил, кроме нас самих.
