Пир во время чумы
После неудавшееся дуэли и ареста Эдвин несколько дней не видел Блора. Герцог специально выждал время, чтобы дать другу остыть – задетая офицерская честь была слишком серьезной причиной для размолвки. Сначала он не придавал этому значения, но придворный офицер, которого все высокого ценили, пропал с глаз совсем, а это уже было весьма странным. Может быть Блор получил отставку и уехал? От Эльфриги можно было ждать любого поворота.
— Простите, но вам лучше не входить, есть опасения…- возле комнаты виконта стояла охрана.
— Что еще такое? — от неожиданности Эдвин застыл на месте – Ты забыл, с кем говоришь?
— Нет, ваша светлость, но есть приказ… это меры предосторожности, сначала нужно дождаться медика. За ним послали с утра, но он занят в тюремном лазарете и до сих пор не явился.
— Я с этим сам разберусь! – Эдвин решительно убрал с дороги охрану и шагнул в спальню друга.
В комнате были приспущены шторы и стоял сильный запах уксуса. Возле кровати больного сидела заплаканная служанка и ее плечи отчаянно вздрагивали. При виде вошедшего она вскочила и сделала запоздалый реверанс, но не могла остановиться, продолжая плакать и закрывать лицо передником. В полном недоумении Эдвин приблизился к постели больного – быть не может, чтобы Блор оказался при смерти, он никогда не хворал серьезно, даже в походах, где приходилось сутками мокнуть под проливным дождем и ночевать в снегу!
Герцог окликнул друга, но не получил ответа — виконт был без сознания или спал, но не это ужаснуло. Все лицо и руки Блора покрывали пузырями, которые могли иметь только одно происхождение – это была черная оспа. Эдвин отпрянул. Он всегда боялся заразных болезней, но оспу – особенно. Она могла отнять зрение и превратить его в уродца, которым пугают детей. Не говоря больше ни слова, он выскочил вон, спотыкаясь о мебель и задыхаясь от стойкого запаха лекарств. Шагая назад по коридору, Эдвин видел людей, словно через пелену – придворные занимались обычными делами, сплетничали или плели свои мелкие интриги, не подозревая о том, что все они оказались в одной ловушке. Очень скоро эти «преданные» господа бросятся бежать, да что там – ему самому нужно было уехать и немедленно!
Бегство могло выглядеть трусливым, но речь шла о спасении своей жизни, единственное, что могло помешать – вмешательство герцогини, и она не замедлила этого сделать. Еще вчера Эльфрига настаивала на отъезде брата, но получив с утра тревожные новости, быстро приняла нужные меры. Собрав совет, она подписала особый указ: никого не выпускать, комнаты больных отмечать белым крестом, по всем коридорам и залам установить курительницы с можжевельником. Все предметы в ее спальне должны были обработать спиртом и уксусом, окна закупорить, на дверях поставить охрану. Чтобы не допустить панику, придворным ничего не стали сообщать – нужно было остановить заразу в самом начале, пока она не распространилась дальше, но это оказалось не по силам даже герцогине.
Слухи мгновенно поползли коридорами, которые за какой-то час опустели. Вскоре суета во дверце сделала его похожим на муравейник. Большинство придворных спешно собирали свои вещи и готовы были, как и Эдвин броситься в бегство. Хуже всех перенесла новость Катрина — предсказание старой ведьмы сбывалось! Смерть повсюду!
— Вы слышали том, что происходит? Сделайте же что-нибудь! – она влетела в комнату мужа — дрожащая, с горящими, безумными глазами – Если мы сейчас же не уедем, то станем следующими в списке! Говорят, заразу принес ваш драгоценный Блор, он один мог зацепить ее тюрьме, где ему самое место! Я слышала, половина узников уже заболела, и даже охрана бросила пост!
— Замолчи и дай подумать! – Эдвин стряхнул ее руку, вцепившуюся в его рукав. Он только недавно избежал покушения и сам был почти в состоянии аффекта.
Надо было обратиться к кому-то здравомыслящему, способному принимать решения, и он почти сразу вспомнил о матери. К счастью, она все еще находилась здесь и не успела вернуться в Долиш…
— Возьми себя в руки! Если ты еще об этом не знаешь, то выезд невозможен, но это касается не всех, – без тени колебаний заявила королева, – никакой долг не заставит меня рисковать жизнью моих детей! Мы покинем дворец, как только стемнеет, ступай и собирай вещи, только не бери ничего лишнего!
— Как вы собираетесь это сделать?
— Мой мальчик, мне приходилось решать и более сложные задачи, в противном случае ты не стоял бы сейчас передо мной. Отправляйся к жене и оповести ее. Пусть держит язык за зубами, если она, конечно, умеет это делать. Если нет – запри ее в комнате!
Эдвин кивнул и словно пьяный направился к двери, но вдруг остановился:
— Есть еще один человек, я не могу ее оставить! – он вспомнил о Шарлотте, но королева взглянула на него со снисходительной улыбкой.
— Ты плохо знаешь свою мать, если думаешь, что я ни о чем не подозреваю. Странно, что ты не упомянул о ней в первую очередь. Когда твоя фаворитка должна родить?
— Что? А, кажется в начале лета.
— Мужчины… конечно, разве вам это интересно! Впрочем, мне важно знать только одно, сможет ли она без риска проделать весь путь, не хотелось бы принимать роды в карете… Ты должен идти, не задерживайся здесь, а пока подумаю, как все сделать лучшим образом.
Ее величество нетерпеливо махнула рукой, указывая на дверь, и проводила сына взглядом. Как он похож на своего отца, совершает те же ошибки. Такой не удержит трон, ему под силу разве что очаровывать женщин и оставлять внебрачное потомство…. Усилием воли ее величество стряхнула воспоминания. Надо было заняться делом и немедленно, а план уже созрел в ее голове.
— Анна! – королева позвала горничную и пробежала по ее фигуре оценивающим взглядом, – Мне нужно ваше платье и чепчик. Взамен можете взять любое в моей сундуке. Можете взять весь сундук. Это мой подарок!
— Ваше величество, – служанка бросилась к ее ногам, заливаясь слезами, – вы же не думаете умирать? Мне ничего не нужно, только бы служить вам! Никто не был со мной таким добрым!
— Нет, дитя мое, я еще рассчитываю пожить на свете, – она дотронулась до щеки горничной, — просто сделай то, о чем я прошу!
Бедняжка Анна, всхлипывая, ушла за ширму, чтобы снять свое простенькое платье и выбрать вместо него одно из королевских. Никогда она не посмела бы даже мечтать о таком, но теперь вместо радости чувствовала еще больший страх.
— Ты очень красивая! – королева вытащила из своей прически серебряную шпильку с аметистом и заколола волосы Анны. – Вот теперь все идеально! Теперь ступай и приведи ко мне мадам Сеймур, если ее не будет в своей комнате – ищи в малой гостиной, в дворцовой церкви, а может быть она с кем-то из фрейлин, хотя это маловероятно! Мне надо срочно с ней поговорить, поэтому не задерживайся!
Выпроводив горничную, ее величество еле заметно вздохнула. Бедное дитя! Увы, жизнь так устроена, всегда есть кто-то, кем приходится жертвовать. В ожидании Шарлотты она быстро собрала самое необходимое: деньги, драгоценности и кое-какие-безделушки, которые могли помочь расплатиться с нужными людьми. Она была так занята, что не услышала стука в дверь и только потом заметила свою гостью.
— Ваше величество, – Шарлотта присела, стараясь вести себя благоразумно, даже если на нее обрушится гром и молния. – Вы хотели меня видеть?
— Хотела, да… — королева быстро набросала какую-то записку, свернула и залила сверху сургучом, поставив печать – Я рассчитывала, что наше знакомство произойдет при других обстоятельствах, но придется обойтись без соблюдения этикета. Я буду откровенной и того же жду от вас. У меня еще нет внуков, никто их троих детей не удостоился произвести на свет потомство. Так уж выходит, что вы первая, кому повезло, а это огромная ответственность. Может случится всякое – ваша задача сохранить плод и родить здорового сына.
— Я понимаю, – Шарлотта вдруг почувствовав себя неодушевленным предметом, вместилищем для потомка королевы и не более того.
— Оставаться во дворце сейчас смертельно опасно, поэтому вы уедете. Я вывезу вас, Шарлотта, вместе с сыном и его супругой.
— Но как это возможно?!
— Не перебивайте меня. Никто не предлагает вам отправляться в это волшебное путешествие в роли фаворитки герцога. Вы займете место моей горничной, других вариантов я пока не вижу. Переодевайтесь быстрее… — она указала на платье Анны.
— А Эдвин, то есть я хотела сказать, его светлость об этом знает?
— Да, в общих чертах, – ее величество окинула гостью взглядом и понизила голос – Вы можете считать меня бездушной и даже жестокой по отношению к вам, но это не так. Вам нужно быть сильной, Шарлота, и приготовиться к тому, что никогда не будет легко. Поверьте, я знаю это по собственному опыту!
Эти слова сочувствия на секунду приоткрыли занавес между жесткой, холодной королевой и женщиной, которая тоже любила. Луч света промелькнул и погас, вернув обеих к реальности. Шарлотта забрала с кресла платье служанки и стала раздеваться, с трудом справляясь со шнурками, пока королева сама не взялась ей помочь.
— Я вижу, что будет мальчик, это хорошо. Вам не допекает тошнота или изжога?
— Нет, но он толкается по ночам…
— Да, Эдвин тоже был еще тем танцором. Ложитесь спать на левый бок, будет легче. А теперь давайте что-то придумаем с корсетом.
Наряд оказался тесноват, пришлось распустить все шнурки, а плечи крест-накрест повязать длинной шалью. С прической тоже быстро разобрались: заплели длинную косу и уложили вокруг головы. В таком образе и в чепчике с оборками Шарлотту было прочти не узнать – от вчерашней фрейлины не осталось и следа. Впрочем, это было к лучшему, без броской одежды Шарлотте было куда проще остаться незамеченной и покинуть дворец. В указанное время она помогла королеве одеться, сама спряталась под серый шерстяной плащ и бесшумно выскользнула из комнаты.
За время пребывании во дворце графиня мало задумывалась о его тайнах, но как оказалось – зря. Огромное строение скрывало тайные тайных коридоры и проходы, и сейчас было лучшее время ими воспользоваться. Когда Шарлотта со своей покровительницей спустилась вниз, чудом избежав столкновения со стражей, от темной стены в коридоре отделилось еще две фигуры.
— Боже мой! – голос Катрины дрожал и казался неимоверно громким в этом гулком и длинном проходе, она поминутно оглядывалась и задыхалась от страха – Меня ведь предупреждали! Я должна была этого ждать!
— Эдвин! – ее величество повернулась к сыну. – Уймите вашу истеричную жену или она останется здесь, чтобы убедиться в правдивости предсказаний глупых старух!
Эта резкая фраза быстро произвела нужное действие – Катрина замолчала и только дрожала всем телом, шагая между королевой и ее служанкой. Шарлоттту, которая был напугана не меньше, успокаивать было некому, поэтому она невольно вздрогнула, почувствовав чье-то прикосновение. Эдвин быстро приложил палец к губам, подавая знак молчать, и сжал ее руку в своей. Они спешно двинулись дальше, преодолевая черный, ужасающе длинный проход, который сначала сужался, а потом неожиданно закончился тупиком.
— Мы не туда свернули? – не выдержала Катрина, но королева не удостоила ее ответом.
— Эдвин, помоги мне! – она указала на слабо различимый люк в полу – пыльный, «украшенный» ржавым покоробленным кольцом.
Судя по отметинам, его когда-то его уже открывали, а значит, проход все же существовал. Когда тяжелая плита со скрежетом была откинута, внизу показалась крутая каменная лестница. Осталось сделать последний рывок – спуститься на несколько ступеней, согнувшись преодолеть коридор, и выбраться на открытый воздух. Вечер спустился непроглядно темный и сырой. Туман был таким плотным, что в пяти шагах ничего нельзя было различить. Четверо беглецов замерли, вдыхая сырой морозным воздух и понапрасну напрягая глаза. Наконец по приближающимся шагам они распознали неизвестного, который подал условный знак, дважды поднимая фонарь.
— Слава Богу! – королева глубоко вдохнула – Идите за мной и молчите! Теперь нам осталось только доверится верным людям!
Покидая дворец, они еще не знали, что разразиться за этими стенами. В аду, полном заразного воздуха, остались не только приближенные короля, но и заключенные, которые ютились в тесных камерах. Те, что вынуждены были находиться рядом с больными, устроили настоящий бунт. Охранники в панике бросали свой пост, офицеры не могли навести порядок иначе, как применив оружие, и ни один ин них не рискнул бы спуститься в самое пекло добровольно. В конце концов, арестованные были преступниками. Все, или почти все!
Это маленькое «почти» не оставляло Шанталю выбора. Его черный плащ развевался от быстрой ходьбы, а лицо оставалось каменным, пока пилер шагал мимо решеток, на которые бросались обреченные узники. Многие из них осыпали его отборной бранью, другие с мольбами хватались за рукава одежды, но он ни на кого не обращал внимания. Только оказавшись у нужной камеры, Шанталь повернул в замке ключ и без тени страха сразу шагнул внутрь. Кинжал в его руке был достаточным аргументом для первого же, кто попытался уйти. Отшвырнув от себя заключенного, он поискал взглядом женщину, ради которой сюда явился. Жослина, не веря своим глазам, выбралась из угла, где пряталась, сжавшись в комочек.
— Выходи! – он быстро схватил ее за руку и вытащил в коридор, с силой захлопнув двери, на которые уже налегали двое мужчин. – Ты в порядке? Можешь идти?
— Что за вопрос?!? – фрейлина в порыве чувств бросилась своему спасителю на шею и на мгновение закрыла его рот поцелуем. Это было благородно и стоило больше, чем груда драгоценностей, но на выражение чувств у нее не было ни минуты. Зато было время на то, чтобы незаметно вытащить ключ и просунуть его через решетку Дерику. В конце концов, он долгое время был для нее лучшим любовником и не заслуживал смерти от страшной заразы.
Как только Жослина с пилером скрылись из виду, граф с трудом просунул руку между прутьями, вставил ключ в скважину и повернул, освобождая себя и еще троих заключенных. Раненого и двоих больных пришлось оставить, пусть о них позаботиться Бог! Заключенные тут же бросились прочь, слушая проклятья тех, кто остался взаперти. Пустые коридоры не стали для них препятствием, только на выходе граф столкнулся с охранником и легко разоружив его, уложил на пол.
— Снимай форму! – приказ был достаточно понятным, чтобы пришлось его дважды повторять.
— Это вам не поможет! – офицер разоблачился, чтобы обменяться с Дериком одеждой. –Вы не сможете выйти из дворца без пароля!
— И какой же пароль?
— Не могу знать, он сменился час назад, и я опоздал! – охранник странно рассмеялся. Похоже этот уже отвоевался, и у него понемногу помутился разум.
Дерик двинулся дальше, но не к выходу. У него родилась безумная мысль, от которой сердце ускорило свой бег. Сейчас никто уже не сможет встать между ним и герцогом! Никто не помешает вернуть ему долг, который за последние месяцы приумножился стократно! Все, что требовалось – найти покои Эдвина, а в этом деле можно было положиться только на удачу. Свернув в длинный пустой коридор, где стелился дым от курительниц, Дерик на минуту задумался, куда ему двигаться дальше. Везде было тихо, двери наверняка на запоре, но вдруг ему в глаза бросилось нечто невероятное – по каменному полу босиком шла совершенно обнаженная девица. Она пошатывалась – от болезни или вина, трудно было сказать, но этот светлый силуэт невольно потянул графа за собой.
Он преследовал фрейлину на достаточном расстоянии, чтобы остаться незамеченным, но не потереть из виду, пока она не ввалилась в одну из дверей, из-за которой доносились голоса и смех. Похоже, при дворе не все подались страху, некоторые весьма весело проводили время. Помедлив секунду, Дерик схватился за ручку дверей – его соперник мог быть в числе тех, кто предается плотским утехам, и вряд ли эту компанию охранял воображенный офицер.
Граф глубоко вдохнул и распахнул двери, но на его появление почти не обратили внимание. Комната была полна людьми – полностью или частично раздетыми. В центре громоздился как попало поставленный столик, а на нем – несколько графинов вина и перевернутые стаканы. Дерик наступил на что-то скользкое и обнаружил гроздь раздавленного винограда. Парочка неподалеку от души развлекалась, покармливала друг друга из рук, а кавалер пытался попасть ягодами в «прицел» на стене. После темноты камеры и мрака коридора глаза Дерика не сразу привыкли к свету, зато его заметил один из организаторов маленького праздника.
— О, господин офицер! Милости просим. Покажите нам, на что способно ваше боевое орудие! – раздался смех и мертвецки пьяный Ричард, шатаясь, побрел к нежданному гостю и изображая ловкость, сорвал с него шляпу. Лицо принца вытянулось от удивления, но тут же приобрело восхищенное выражение – Ба, да это мой старый друг Дерик! Великолепный маскарад! Каким судьбами тебя сюда занесло?
Граф молчал, а его кулаки непроизвольно сжались, чего никак не мог заметить пьяный принц. Он рассмеялся и махнул кому-то из присутствовавших:
— Вина! Налейте моему другу Дерику Рос Джонсу! Дамы, поспешите получить ваш лакомый кусочек!
— Где ваш брат? – глухо произнес гость, игнорируя все выпады в свой адрес.
— Мой дорогой братец? Увы, его с нами нет! Он предпочел сделать ноги и надо же, моя милая матушка составила ему компанию! Ему, как всегда, повезло, говорят, компанию составила одна известная нам дама!
Мощный хук тут же отправил принца в нокаут. Ричард распростерся на полу, оргия прервалась и дамы подняли визг, устроив ужасную свалку из голых тел. Прежде чем уйти, граф еще раз пробежал глазами по лицам придворных – Эдвина сред них не было, значит, его брат сказал правду.
Бастард и наследник
Стояла ужасная духота – ни малейшего дуновения ветерка, даже листья на деревьях понуро опустились от зноя. Эдвин безуспешно пытался уснуть, ворочаясь на влажной подушке, пока это не стало невыносимым. Он опустил на пол босые ноги и потягиваясь, побрел к столику, чтобы выпить еще один стакан лимонада и вытереть лицо мокрым полотенцем. Может дело было вовсе и не в жаре, а в собственных мыслях? Он три недели не видел Шарлотту и каждый раз под каким-то предлогом откладывал визит. Ему просто нечего было ей сказать – любовница продолжала жить в маленьком деревенском доме, и герцог не представлял, как решить проблему в будущем.
Все осложнилось и еще новостью – Катрина наконец-то забеременела и повсюду только и было разговоров, что про рождение законного наследника. По такому случаю ее величество пригласила Эдвина и вручила ему одну из реликвий – золотой крест с алмазами. Реликвию передавали по наследству уже несколько поколений, и она должна была достаться Катрине. Достойный подарок матери наследника! О Шарлотте она, конечно, не упоминала. Единственное, чем ее величество готова была помочь – позаботиться о судьбе внука…
Поток этих мыслей внезапно прервался – было полнолуние, и Эдвин отчетливо увидел всадника, приближающегося к дому. Ночной визитер никак не мог принести хороших новостей, и герцог решил не томиться в ожидании. Когда он уже накидывал халат, Катрина проснулась и с недовольством взглянула в его сторону.
— Куда ты собираешься?
— Спи, я скоро вернусь, – он не имел не малейшего желания с ней объясняться.
— Опять твои тайны? – в качестве подтверждения догадок Катрина услышала шаги в коридоре.
Слуга как можно тише постучал, и Эдвин сразу бросился открывать двери. Они шепотом обменялись несколькими словами, и герцог вернулся в спальню, держа в руках запечатанный конверт.
Пока он зажигал свечу, Катрина выскочила из постели, но прочесть содержимое послания ей не удалось. Герцог быстро пробежал его глазами и молча начал одеваться.
— Что случилось? Опять кто-то умер? – с таким же успехом она могла обращаться к стенке. – Кто прислал письмо?
— Катрина! – Эдвин схватил ее за руку и подтолкнул к кровати – Я сказал, ложись спать, это тебя не касается!
Герцог метался по комнате, хватая то одно, то другое, потом вдруг на минуту остановился, подошел к туалетному столику и открыл какую-то шкатулку. Высыпав половину ее содержимого, он схватил подарок матери и зажал в ладони. Хватило секунды, чтобы Картина заметила это и превратилась в настоящую фурию.
— Ах, значит, вот в чем дело? Ты едешь к ней, да? Хочешь подержать на руках своего бастарда?! – ее красивое лицо перекосило от злости. — Или ты думал я ничего не знаю? Можешь ехать, но положи крест обратно, он предназначен для меня, а не для шлюхи с ее ублюдком!
— Уйди с дороги! – у Эдвина (невероятно!) дрожали руки, но его жена была еще более упрямой. Тогда он оттолкнул ее, не соображая, что делает, и не оборачиваясь ушел. К счастью, герцогиня упала удачно – в стоящее рядом кресло, но этот случай
Окончательно стер мужа из ее сердца.
В своих догадках жена принца была абсолютно права — он спешил к любовнице, и сходил с ума от страха. Роды оказались тяжелыми, и доктор не мог обещать, что Шарлотта доживет хотя бы до утра. Дьявол и вся преисподняя, она могла умереть даже до его приезда!
К этому моменту Шарлотта уже не понимала, что происходит вокруг, лица и голоса слуг, акушерки и доктора слились воедино. До сознания доходили только обрывки слов, и все чаще она проваливалась в блаженную темноту.
Посреди этого кошмара, из которого, казалось, уже не было выхода, внезапно распахнулись двери спальни. Эдвин, который был бледнее мела, в два шага пресек комнату, сбросил плащ под ноги и обхватил ее голову со спутанными мокрыми волосами.
— Даже не думай умереть! – он прижался к Шарлотте щекой, поцеловал и искусанные губы – Ты должна справиться, слышишь меня?
За спиной у герцога тихо переговаривались две женщины. Одна из них – совсем древняя старуха – что-то говорила акушерке, но та с сомнением покачала головой, прежде чем обратиться к принцу.
— Ваша светлость – прошептала она, склонившись прямо к его уху, – тут никто не поможет кроме бога, но я знаю одно средство…
— Так говори! – он чуть не вытряхнул из нее душу, и служанка молча указала на старуху.
— Скажу, только пообещаете, что меня не отправят на костер, как ведьму! Я хочу позаботиться о своей душе, пока еще есть время.
— Ну же?! – Эдвин чувствовал, что каждый его нерв напряжен до предела, хотелось зажать уши, чтобы не слышать крика, который Шарлотта заглушала, пряча лицо в подушку.
— Снимите с нее сорочку. Пусть отец переступит туда и обратно!
— Чокнутая бабка! Что за чертовщину ты несешь? Ладно… — он зажал уши, чтобы не слышать протяжных стонов – Делайте уже, что надо!
Пока они разговаривали, одна из девушек бросилась исполнять приказ. Смятую сорочку Шарлотты бросили попрек порога и подтолкнули принца к двери. Чувствуя себя сумасшедшим, он сделал два шага – на выход и обратно. Это было полным безумием, но внезапно голос графини изменился – она схватила сидящую рядом акушерку за руку и приподняла голову. Вокруг кровати тут же столпились люди. Женщины оттеснили герцога в сторону, чтобы совершить свой таинственный ритуал. Все, что ему оставалось – стоять, вцепившись пальцами в свои волосы и ждать, ждать…
Крик ребенка показался принцу самым чудесным звуком на свете. Он был долгожданным и вместе с тем неожиданным. Из глаз Эдвина хлынули слезы радости, кажется, он даже прочел какую-то забытую с детства благодарственную молитву, прежде чем акушерка повернулась к нему и сообщила:
— Это мальчик! Ваше высочество, у вас сын!
Она невероятно долго копошилась прежде, чем поднести к нему сверток. Из пеленок выглядывала крошечная ручка и Эдвин поцеловал ее, прижимая к груди драгоценную ношу. Час спустя в комнате не осталось никого, кроме Эдвина, молодой матери и крепко спящего ребенка. Герцог покачивал малыша, завернутого в пеленки, и с улыбкой разглядывал каждую черточку лица.
— Как ты хочешь его назвать? – слабо улыбнулась Шарлотта. Она очень устала и хотела одного – закрыть глаза и поскорее уснуть.
— Судя по храбрости, с которой он прокладывал себе дорогу – Артур. Есть правда еще традиция давать второе имя в честь деда, но я не знаю, как тут поступить. – Эдвин поднялся и положил младенца в люльку, а сам сел на краешек кровати.
— Что ты имеешь ввиду?
— То, что я должен назвать сына в честь короля, а он не может быть его дедом. Я не рассказывал этого ни одной живой душе, но мне довелось видеть своего настоящего отца, правда только раз. Его имя не принесет ничего хорошего!
— Разве это имеет сейчас значение? Он дал тебе жизнь, а ты – нашему мальчику. И потом мы можем назвать его в честь моего отца – Уильям!
— Артур Уильям Боуди… мне нравится! – Эдвин наклонился и поцеловал Шарлотту в губы – Кстати, я совсем забыл. Если уж соблюдать традиции, то за первенца в моей семье дарят вот это!
Он порылся в нагрудном кармане, достал золотой крест. Это было чудесное украшение, за такое можно получить целое состояние и Шарлотта покачала головой.
— Ничего не хочу знать! – улыбнулся новоявленный отец. — Это семейная реликвия. Мне дала его королева, специально для тебя, горошинка, и я хочу, чтобы ты его не снимала!
**
Эдвин вернулся домой только к вечеру и обнаружил, что супруга с ним не разговаривает. Катрина молча просидела за столом во время ужина, и не говоря ни слова ушла спать к себе. Этот факт нисколько не расстроил герцога – он был в том благостном состоянии, когда с плеч вдруг падает огромный груз. Любовница родила ему сына, он избавился от угрызений совести и был склонен «немного пошалить». Хорошенькая служанка, которую наняли только недавно, вовремя попалась герцогу на глаза, и он как бы невзначай оказался рядом, вооружившись двумя стаканами.
— Ты когда-нибудь пробовали вино? – он заставил девицу покраснеть.
— Нет, ваша милость, только во время причастия!
— Теперь попробуешь!
Эдвин дождался, пока горничная сделает несколько глотков, но сразу покачал головой.
— Надо допить до дна! Я сегодня очень счастлив и мне нужна спутница, чтобы разделить мою радость! – осушив свой стакан, он обнял служанку за талию. – Ты же не хочешь, чтобы я страдал в одиночестве?
— Но как же… а ее светлость? – запнулась малышка, слабо сопротивляясь неожиданной атаке.
— Ее светлость уже спит и потом, ей нужно себя беречь! Иди сюда!
Парочка нырнула с нишу – одно из тех удобных мест, где под завесой тяжелых штор можно было укрыться от чужих глаз. В своем доме Эдвин ничего не опасался, а в случае с горничной – и подавно. Его бессовестные руки быстро познакомились со всеми округлостями и пробрались под подол платья. В этом было что-то свежее и новое: хорошенькая и не слишком умная девица. Герцог был пьяным, довольно грубым, и взял ее сразу без поцелуев и излишних нежностей. Пока длилась эта любовная атака, в полутемной гостиной были слышны только короткие стоны и шумное дыхание. Все закончилось быстро, но это был еще не финал. Когда, поправляя одежду, он откинул занавеску, то увидел сидящую в кресле жену. Горничная несмело вышла из-за его спины, покраснела до корней волос и что-то прошептав, выскочила прочь.
— Как хорошо вы проводите время, дорогой супруг! Наконец-то я увидела все своими глазами и поняла, почему вы ко мне всегда так холодны. Вам нравятся женщины попроще, что-то близкое к деревенской девке. Кстати, говорят ваша фаворитка именно так и живет – в каком-то доме в ближайшей деревне? Или это только сплетни?
— На твое месте, Катрина, я шел бы спать! Если ты пытаешься меня шантажировать, то забудь, у тебя ничего не получится!
— Неужели? – она ехидно улыбнулась. — Кто же мне помешает на этот раз? Блора больше нет…
— Ты маленькая, ядовитая змея! – лицо Эдвина приобрело злое и вместе с тем страдальческое выражение. – Смотри, чтобы мне не пришлось вырвать твое жало!
Он ушел, хлопнув дверью и оставил жену строить план мести, который давно зародился в этой красивой головке…
Два дня спустя к деревенскому дому подкатила карета, из которой вышла красивая молодая женщина. Она представилась старинной подругой мадам Сеймур и сообщила, что хочет поздравить ее с новорожденным. За время пребывания Шарлотты в своем вынужденном изгнании к ней ни разу не наведывались гости, но никаких запретов на это счет домоправительница не получала и даже обрадовалась, что госпожа пообщается с такой хорошенькой подружкой.
Молодая мать понемногу поправлялась, хотя была все еще слабой и не вставала с постели. Когда к ней в комнату постучали, она кормила мальчика грудью – ни о каких кормилицах графиня не желала даже слышать!
— Мадам, к вам гостья! Позвольте, я заберу Артура! – служанка вошла, предупреждая появление Катрины.
— Спасибо, Лиза, в этом нет необходимости! Я тебя позову! – Шарлотта, не отрываясь, смотрела на визитершу, а та в свою очередь, оглядывалась вокруг с явным чувством удовлетворения.
— Вижу, что вы меня не ждали, – она как ни в чем не бывало подвинула стул к кровати и села рядом с соперницей, – но я не могла удержаться, очень хотелось вас поздравить. Так значит родился мальчик?
— Да, вас не обманули.
— И имя Эдвин уже придумал? Уверена это его прихоть, не правда ли?
Шарлотта немного порозовела. Такой разговор не мог привести ни к чему хорошему, тем более что сейчас она была беспомощной и полностью зависимой от воли своего любовника.
— Что вы, собственно, хотите узнать? Да, имя ребенку дал отец, рано или поздно вам стало бы об этом известно. Вы вправе ненавидеть меня, Катрина, но это ничего не изменит!
— Ненавидеть?! – герцогиня рассмеялась. – Вы преувеличиваете свою роль в жизни принца! Подозреваю, что с его сексуальным аппетитом внебрачных детей будет достаточно.
— В таком случае, я благодарна за визит, попросить вас проводить, ваша светлость?
Ребенок наелся и уснул, Шарлотта осторожно отняла его от груди и прикрыла простыней, но этой секунды было достаточно, чтобы Катрина увидела на шее соперницы подарок Эдвина. Лицо герцогини резко побледнело, он вцепилась в подлокотник стула и с большим трудом овладела собой.
— Я не задержусь и даже обещаю оставить вас в покое, при одном условии – верните то, что принадлежит мне!
— Я вас не понимаю…
— Крестик на вашей шее… это реликвия рода Боуди, его не может носить шлюха! Мой сын появится на свет через семь месяцев, и эта вещь предназначалась для меня!
— А теперь послушайте меня, герцогиня! Никто не давал вам права сыпать оскорблениями! Сначала выносите и родите ребенка! – никогда еще Шарлотта не была такой жестокой – Сколько детей при дворе доживает до пяти лет? А до совершеннолетия? Артур будет всегда стоять у вас за спиной. Он сын принца и получит все, что должен иметь наследник!
— А это мы еще посмотрим!
Катрина выскочила из комнаты и пронеслась по коридору, как настоящая фурия. Служанка, которая несла поднос с холодным лимонадом, едва успела отскочить в сторону и в изумлении взглянула гостье вслед.
Возвращение блудного мужа
Катрина была переполнена обидой и гневом. Не далее, как вчера королева узнала о рождении внебрачного ребенка, но не пожелала даже пальцем пошевелить, чтобы принять какие-то меры. Шарлотта пользовалась всеми привилегиями молодой матери – получала заботливый уход и даже подарки. Правда Эдвин больше не наведывался к ней – по случаю рождения первенца он устроил грандиозную попойку и теперь лежал с опущенными шторами, страдая от мигрени. Это было именно то, чего желала Катрина – в его отсутствие она могла беспрепятственно явиться в деревенский дом и поговорить с нужным ей человеком.
Собственноручно причинить вред младенцу герцогиня не смогла бы, мысль о том, чтобы подбить на это кого-то другого она тоже быстро отмела (уж очень страшной была перспектива у детоубийцы). Последним средством оставалось похищение. Исчезнет ребенок – исчезнет и сама Шарлотта, Эдвин погорюет и быстро найдет утешение в объятиях у другой фаворитки. Для этого нужно было подкупить несколько человек, но главное – няню маленького Артура, не отходившую от ребенка ни на минуту.
Размышляя таким образом, Катрина, выскользнула из дома и села в карету, чтобы под видом прогулки съездить в деревню. Она была поглощена своими мыслями, и внезапно распахнувшаяся на ходу дверца заставила вскрикнуть от неожиданности. Катера покачнулась и продолжила путь, а внутрь пробрался незнакомец, который тут же удобно устроился напротив.
— Я богата, но с собой у меня немного! – герцогиня трясущимися руками достала из сумочки расшитый кошелек. – Есть еще кольца, возьмите все, кроме обручального!
— Как трогательно! – мужчина не пошевелился, но его губы скривились в усмешке. – Вы настоящий пример супружеской верности, пытаетесь сохранить самое дорогое. Заберите кошелек, ваша светлость. Меня интересуют совсем не ваши деньги!
— Тогда что вам надо? – она в ужасе уставилась на проникшего в карету «гостя».
— Ваша помощь, и я уверен, вы мне откажете. Соблаговолите сказать, куда вы сейчас направляетесь? Хотя нет, можете не говорить, я довольно давно слежу за домом. Мне любопытно другое – что вы собираетесь делать в обиталище мадам Сеймур? Отравить ее? Задушить бастарда?
— Вас подослали, чтобы за мной следить? Она вас наняла?!
Несмотря на жару Карина почувствовала ледяные объятия страха, ее сердце колотилось как сумасшедшее, а глаза перебегали с дверцы кареты на лицо своего спутника. Его спокойствие пугало даже больше, чем попытка силой отобрать ценности или воспользоваться женским телом.
— Не думаю, что прыгать на ходу хорошая идея, – он быстро прочитал ее намерения, – чтобы вас успокоить, мне придется кое-что рассказать. Времени нам хватит, так что позвольте представиться – Дерик Рос Джонс, муж пресловутой мадам Сеймур. Вы молчите? Ну что ж, удивлю вас еще больше — я уже довольно давно ищу свою супругу, которая так хорошо спряталась под крылом у короля.
— Если вы знаете, где она находится, зачем вас я? – ошарашенно проговорила герцогиня. У нее в голове не укладывался весь масштаб обмана.
— Ну во-первых вам не менее выгодно избавиться от соперницы. В вторых, вы вхожи в дом, куда я не хотел бы врываться силой. И в третьих, мое появлении должно быть обставлено с размахом и вы мне в этом поможете. Давайте не будем тратить время и обсудим детали…
**
Что бы там не планировали за спиной Шарлотты ее недруги, она ничего не подозревала об их планах. Доктор позволил ей понемногу вставать, ребенок был спокойным, и графиня с удовольсвтвием вышла из дома – впервые за последнюю неделю. Как ни хорошо была прогулка, она очень быстро томила молодую мать, к тому же, грудь покалывало от прибывшего молока и служанка уговорила свою госпожу вернуться в дом.
— Принести мне Артура – Шарлотта переделась в домашнее платье и поудобнее устроилась в кресле.
Мальчик был таким чудесным подарком, такой радостью в ее жизни, что затмил собой даже любовь к Эдвину. Ей было горько, что герцог не приехал их проведать, но куда важнее было видеть пухлые щечки своего сына и темные завитки волос на его макушке. Время шло, она уже начал дремать, устроившись среди мягких подушек, как вдруг в комнату вбежала насмерть перепуганная няня.
— Ваша милость… не знаю, как это случилось, я отвернулась только на одну минуту!
— В чем дело? – Шарлотта почувствовала, как у нее темнеет в глазах.
– Артур, он пропал! – бедная служанка тряслась как осиновый лист.
— То есть как пропал? Когда?!
Обе они побежали в детскую. Кроватка оказалась пустой, никто – ни горничная, ни домоправительница, ни слуги не видели никого постороннего. Окна были надежно заперты, а в комнате – никаких следов. Вскоре все жители дома уже обыскивали двор, по следу пустили собак, но они быстро потерялись у дороги.
— Стало быть, его увезли, не иначе! – кучер с одним из парней поплелись обратно, свиснув собаке, — Кому ж это такое в голову пришло?
— А может это та расфуфыренная дама, что приходила к поварихе?
— Какая дама?
— Ну та, что приезжала утром в карете. Такая нарядная, с черными волосами!
Ругая бестолкового слугу, кучер бегом бросился в дом. Управительница приказала тут же привести повариху на допрос, но вскоре служанка вернулась одна – та, кого они искали, тоже пропала. Все, что им удалось узнать – няню позвали на минутку на кухню – забрать укропный отвар для ребенка, а вернувшись, она застала колыбель пустой. Теперь можно было рассчитывать только на помощь полиции и еще на свои силы, которые были нужны, чтобы поддержать хозяйку
— Ваша милость, не убивайтесь так! – горничная и сама плакала – Вот увидите, его найдут! Это же сын его светлости, не кто-нибудь! Да он землю перевернет ради своего сыночка! Ему уже и записку послали, скоро все уладится!
Бедная девушка по простоте душевной не могла даже представить, на что готова такая женщина, как Катрина Боуди. Никаких записки Эдвин не получил. Более того – ему пришлось сидеть возле жены, которая вернулась с прогулки, страдая от головокружения и тошноты. Почти сразу послали за доктором и королевой, чтобы дать полезные советы будущей матери, пожурить и успокоить. В итоге герцог вынужден был удовлетворять капризы жены, а Шарлотта была предоставлена сама себе и дошла до крайней степени отчаянья.
Полицейский уже опросил от местных жителей, но это не привело ни какому результату: похитители словно сквозь землю провалились. Только под вечер горничная примчалась с новостью – приехал офицер и хочет поговорить с графиней наедине.
Полицейского проводили наверх, в маленькую комнату, обставленную без каких-либо излишеств. Шарлотта сразу бросилась гостю навстречу – бледная как мел, с глазами, опухшими от слез. Он притворил двери и взглянул на нее сверху вниз, так и не дождавшись слов приветствия. Онемевшая от неожиданности, графиня решила, что сходит с ума – перед ней был никто иной, как законный муж и его появление не могло быть совпадением.
— Вижу как вы удивлены и обрадованы, сударыня, – на его щуках бегали желваки, — признаюсь и я удивлен обнаружить вас воскресшей. Позволите войти?
Шарлотта была слишком поражена, чтобы что-то возражать и отступила в сторону, а Дерик продолжил свой монолог:
— Помнится в какой-то книге я читал: для обманутого мужа нет большей радости, чем застать свою жену в слезах, а соперника – по пути на плаху. Со второй частью мне не повезло…
— Что вам от меня нужно? – еле слышно спросила Шарлотта. – Вы отнимаете у меня время, я жду важных новостей.
— Действительно важных?
— У меня пропал сын. Судя по тому, что вы пробрались сюда обманом, вам это известно. – Она пошатнулась и Дерик вынужден был подхватить жену и усадить в кресло. Когда она выпила воды и немного пришла в себя, он как ни в чем не бывало продолжил:
— По части обмана мне до вас далеко, мадам Сеймур, или вы теперь зоветесь еще каким-то именем? Я приближался к вам уже несколько раз и всякий раз вы умудрялись ускользнуть в последний момент. Я дважды похоронил вас – сначала в реке, где вы утонули, потом во дворце, заполненном больными оспой. Даже не знаю, сколько заупокойных молитв за вас уже прочитали, Шарлотта!
Он остановился напротив, чтобы продолжить свой рассказ.
– Вижу, вы хотите спросить, как же это я остался жив? Почему меня не заколол ваш друг Блор? Как я не сгорел вместе с домом, который подожгли добрые люди и как я, черт возьми, вышел живым из тюрьмы? Вы молчите? Так вот – я не какой-то там бастард, родившийся от приезжего князька. Мой отец избежал смерти на галерах, когда его вязли в плен, моя мать заколола семерых мужчин, чтобы защитить меня. Я не так просто сдаюсь, даже если со мной хочет посоревноваться так называемый принц!
— Я ничего об этом не знала! – Шарлотта судорожно вздохнула.
— Не сомневаюсь! – он вспыхнул так внезапно, как будто к невидимому пламени поднесли спичку. – Вас использовали в грязной игре развратной семейки! Вы знаете, что ваш драгоценный Эдвин сделал ставку на то, что он вас соблазнит? Он поспорил с Ричардом и взял в свидетели нескольких придворных, я слышал это из их собственных уст. Я мог убить вашего любовника, когда он был в моих руках и жалею, что не сделал этого! Если бы я прикончил его тогда, вы не были бы здесь сейчас, Шарлотта и не оплакивали свою участь!
— Мне все равно, что вы сделаете со мной, поступайте, как вам угодно, только скажите, где мой сын? – она упала на колени и схватила графа за руку.
Дерика захлестнули чувства — убить или задушить в объятиях, одно желание сменялось другим в те недолгие несколько минут, пока она была у его ног. Пришлось поднять ее силой и схватить за плечи, чтобы посмотреть прямо в глаза.
— Как видите, графиня, ваш любовник не в состоянии защитить ни вас, ни ребенка, которого считает своим. С младенцем все в порядке, но вы его больше не увидите. Живите, если можете!
— Дерик! – это был крик отчаянья — Зачем, для чего вам мой сын, чтобы заставить меня страдать?! Может тогда проще сразу избавиться от меня?
В ответ он выхватил кинжал, спрятанный за поясом, и направил его прямо ей в сердце. В ушах у него шумело, а лицо стало бледным, как полотно:
— Жаль, что я не могу этого сделать!
То, что произошло потом, сложно б охватить разумом. Может быть, у Шарлотты от горя помутился разум, а может это был последний жест отчаянья, но она схватила Дерика за руку и вонзила острие себе чуть ниже груди. По одежде расползлось красное пятно, тело мгновенно ослабло, а широко распахнутые глаза смотрели на графа в немом удивлении. Он тут же подхватил ее на руки и в два шага пересек комнату, чтобы уложить на кровать.
— Сумасшедшая! – Дерик схватил первое что попало под руку, скомкал полотенце и прижал рану, — Не двигайся, иначе кровь не остановить!
— Вот и хорошо! — прошептала она. – Теперь вы оба от меня освободитесь!
— Летти, посмотри на меня, не закрывай глаза! Тебе нельзя засыпать, не двигайся, я сейчас позову людей!
— Не надо! – она попыталась схватить графа за руку и по лицу пробежала судорога боли, а перед глазами пронеслось только ей одной известное видение – Жаль я не увижу, каким он вырастет!
— Увидишь! Черт, я должен тебе сказать…
Шарлотта уже не слышала последних слов. На шум прибежали слуги, Дерика смогли оттащить от графини только втроем, он выглядел обезумевшим, и никто не сомневался, что кинжал в груди – его рук дело. Прежде, чем графа вытолкали в двери, он успел бросить на жену прощальный взгляд, понимая, что больше никогда ее не увидит.
Свадьба под виселицей
— Это правда, что она написала прошение о помиловании? – в голосе Катрины были нотки недоверия.
— Да… Уже третье по счету.
— И есть шанс, что Дерика оправдают? Мне кто-то говорил, что это возможно, если ее признают невменяемой.
Эдвин оторвал взгляд от окна и посмотрел на жену с нескрываемым презрением. Ее откровенное злорадство не укладывалось у герцога в голове. Если бы несчастье коснулось только Шарлотты, он мог бы еще объяснить это обычной ревностью, но Катрине было плевать и на его боль. После похищения ребенка следов преследователей так и не нашли. Были какие-то свидетельства, якобы подтверждающие приезд герцогини, но кучер и слуги в один голос заявили о том, что она не приближалась к деревне. Связать Дерика с пропажей младенца также не удалось, и после месяца поисков Эдвин оставил всякую надежду.
Его утешало только одно – для графа уже готовили петлю, и никакие заявления Шарлотты не могли изменить дело! В списке обвинений числился побег из тюрьмы, соучастие в похищении и попытка убийства. Этого было достаточно для пожизненной каторги, но вмешательство принца сделало свое дело. Кто мог гарантировать, что такой живучий и одержимый местью человек, как Дерик, не решится на повторный побег? Дело было пересмотрено с удивительной для суда скоростью и приговор еще не привели в исполнение только из-за писем Шарлотты. В своих ходатайствах она утверждала, что нанесла себе рану сама в состоянии аффекта, но у судей нашелся очень веский аргумент для возражений – кинжал Дерика. Обманутый муж, готовый заколоть неверную супругу – обычное в практике дело! Сегодня последнюю просьбу о помиловании отклонили…
— Так ты поедешь в тюрьму? – Катрина так и не дождалась ответа – Или такое зрелище не для тебя?
— Хочешь поехать вместо меня? Странное желание для беременной и вообще, эта тема себя исчерпала. Займись своим любимым делом – пригласи кого-то в гости и перемой косточки всем знакомым тебе фрейлинам.
Эдвин действительно сомневался, что ему стоит присутствовать при исполнении приговора, но речь шла о его похищенном ребенке и фаворитке – слишком много было разговоров среди придворных. Ранним утром следующего дня он приказал закладывать лошадей и, опрокинув пару стаканов вина, нырнул в карету с закрытыми окнами. Дорога, которая обычно занимала так много времени, на этот раз показалась удивительно короткой – вроде бы только что он вышел из дома и вот уже стоит у железных ворот.
Он еще не дошел до калитки, где охранник спрашивал пропуск, а его уже мутило от здешнего запаха. Все самые стойкие и отравительные испарения, какие существуют в природе, смешались в один убийственный коктейль и пропитали даже камни на мостовой. Вслед за охранником Эдвин прошел через задний двор, затем – через какое-то помещение, где ожидали люди в кандалах, и оказался на просторном дворе с сооруженной в центре виселицей. От увиденного у него по спине побежал холодок, но присутствующим здесь зевакам не терпелось поскорее полюбоваться зрелищем.
Людей было немного и Эдвину нисколько не хотелось их рассматривать. Он кивнул лишь парочке аристократов, так или иначе участвовавших в процессе, и перевёл взгляд на серое, затянутое тучами небо. Он не видел, когда вывели заключенного, но понял это по пробежавшему ропоту. Такой узник невольно вызывал уважение – даже на эшафоте он стоял ровно, и его черноволосая голова была высоко понята.
Офицер долго читал обвинение осипшим от простуды голосом, то и дело прерываясь и кашляя, но наконец и эта часть действа оказалась позади. К Дерику подошел священник, что-то прочитал из Библии, перекрестил и подал знак палачу. Двухметровый детина с лицом, закрытым маской, накинул графу петлю на шею, но не успел еще подбить его ноги, как тишину разрезал отчетливый женский крик.
Все разом оглянулись, пропуская на помост неизвестную. Она быстрым движением соврала с шеи шнурок и протянула палачу какой-то предмет, а потом легким шагом подошла к приговоренному и набросила на него свою накидку.
— Я беру его!
— Шарлотта, что ты делаешь?! – Дерик был ошеломлен не меньше присутствующих.
— Использую свое последнее право! – прошептала она, покачнувшись, и схватилась за мужа
Стоящий на мостках священник быстро перекинулся несколькими словами с офицером. Таких прецендентов в его практике еще не было, но он слышал о существующем законе. Любая женщина, будь то даже последняя шлюха, могла вытащить преступника из петли, предложив ему законный брак. В свою очередь он должен быть пообещать завязать с преступной деятельностью и вести образцовый образ жизни…Шарлотта смотрела на Дерика и ждала ответа, который должен был решить их судьбу.
— Скажи: «Беру ее!» — закричал кто-то из людей, стоящих у эшафота.
— Отпустите его!
— Она накинула платок!
Толпа начала роптать, палач с подарком в руках ожидал приказа, а Дерик молчал, глядя на жену, по лицу которой катились слезы.
— Беру ее… — наконец произнес он, но голос как будто принадлежал не графу, а другому человеку. Он подумает обо всем потом, сейчас важно только одно – ему не придется болтаться на веревке ради забавы здешней публики.
Когда с его шеи сняли веревку и подтолкнули в спину, Дерик все еще не верил, что вырвался из лап смерти. Шарлотта спустилась с эшафота следом – кое-кто из женщин приветствовал ее, другие бросали вслед грязные шуточки, единственным, кто не мог промолвить ни слова был Эдвин. Еще вчера он был готов разорвать с фавориткой все отношения и даже нашел в этом вопросе поддержку у королевы… По ее совету герцог отправил письмо — короткое сообщение брошенной любовнице. Да, он помнил все хорошее, что их связывала и даже назначил ей небольшое содержание, но сейчас чувствовал себя так, словно получил в ответ пощечину. Эдвина захлестнуло безумное желание — догнать удаляющуюся пару, схватить Шарлотту за плечи и утащить отсюда, но ноги как будто приросли к земле. Ему осталось только смотреть, как вчерашний арестант покидает это злосчастное место, чтобы уйти живым и невредимым. В чем-то Дерик был прав – весь его род был не только сильным, но и везучим…
Два часа спустя тюремные ворота отворились, выпуская узника, и граф сразу увидел одинокую фигуру жены, которая стояла, прислонившись к ограде. Она не двинулась с места и ждала, пока он подойдет и заговорит первым.
— Ваш поступок – самое безумное из всего, что мне доводилось видеть, Шарлотта. – проговорил он, глядя на нее сверху вниз и держась на расстоянии – Объясните, зачем вы это сделали?
— Потому что кроме вас никто не может мне помочь. Я хочу увидеть сына, и только вы знаете, где он…
— Хорошо, что сейчас я не услышал слов о вашем глубоком раскаянье, — Дерик отвернулся и набрал полную грудь воздуха. Ему хотелось как можно скорее уйти подальше от этого зловонного места, но он до сих пор не решил, как поступить с Шарлоттой.
— Так вы поможете мне? Я не буду настаивать на своих правах матери, но мне нужно знать, что Артур жив! Позвольте мне увидеть сына!
Дерик ответил не сразу, он все еще изучающе смотрел на Шарлотту. По крайней мере сейчас она не лгала и в его душе шевельнулось что-то похожее на сочувствие.
— Не знаю, что вам сказать, сударыня, мне надо подумать! В любом случае сейчас это сделать невозможно, ребенок в безопасном месте.
— Слава богу… — она на мгновение прикрыла глаза — Где мне вас найти?
— Очень интересный вопрос, – он потер подбородок, как делал всегда в минуту раздражения. –Когда сегодня я сказал: «беру ее», это надо было понимать буквально. У меня много недостатков, но свое слово я всегда держу, так что вы пойдете со мной. Только не думайте, что это из-за моей страстной любви, я просто хочу убедиться, что следом не увяжется его светлость…
Предупреждая поток благодарностей, слышать которые ему было невмоготу, Дерик подставил локоть, и выжидательно взглянул на жену. После пережитого хотелось набить желудок и упасть в кровать, пусть даже с соломенным матрасом. Чтобы осуществить эту мечту, он выбрал ближайший трактир и перед самым входом смерил Шарлотту взглядом:
— Ну что, ты не передумала?
— Нет, если вы не хотите забрать назад свое слово, граф!
— Замечательно, – он еле заметно улыбнулся, – кое-что в тебе не изменилось, ты по-прежнему мне язвишь!
Они прошли внутрь, сняли комнату и заказали еду. Как оказалась, история спасения уже облетела половину города и освобожденного от петли готовы кормить и поить бесплатно – очень вовремя для человека без гроша в кармане. Шарлотта сидела рядом, оглушенная криками и смехом присутствующих, и испытывала настоящие муки – ей всегда претили такие сборища, а здешняя публика была абсолютно непереносима. Тарелки с едой, кружки с пивом и вином, собутыльники появлялись и исчезали. Апогеем стали разноголосые пожелания счастливой брачной ночи — местное собрание провожало их в комнату не мнее эффектно, чем придворные Ричарда.
Только когда двери за спиной закрылись, графиня выдохнула с облегчением – хотя бы здесь она была недосягаема для пошлых шуток и пожеланий счастливого брака. Дерик не обращал на нее особого внимания – он неуверенным шагом пересек комнату, стащил рубашку и подошел к миске, намереваясь смыть с себя хотя бы часть тюремного «парфюма». Слуг в таком месте, как это не было и быть не могло, и Шарлотта испытала минуту замешательства, прежде чем предложить свою помощь.
— Дайте сюда! – она отобрала кувшин, стараясь не смотреть на следы, «украшавшие» его спину и руки — очень характерные отметины, напоминание о «разговоре» с тюремщиком. Ее горло сковал спазм, пришлось отвернуться и мысленно досчитать до десяти, чтобы хоть немного справиться с собой.
Дерик ни сказал за все время ни слова, так же молча взял из ее рук полотенце, вытер волосы и буквально свалился на не расстеленную кровать. Не прошло и пяти минут, как он спал мертвым сном. Разбудить его не могли ни крики пьяной братии, доносившиеся снизу, ни потасовка, которую трое постояльцев учинили буквально за дверью. Все это напоминало тот день, который они провели в гостях у Ричарда – такая же комната, такое же ровное, тяжелое дыхание спящего мужа. Как будто не было этих десяти безумных месяцев, которые уже нельзя было вычеркнуть.
То, что они с Дериком не могут быть вместе, было для Шарлотты ясно, как божий день, она уже составила завещание и собиралась уйти в монастырь сразу после того, как увидит сына. Сколько бы граф не насмехался в прошлом над таким выбором, он казался единственно приемлемым в ее теперешнем положении. Размышляя об этом и считая минуты до отъезда, Шарлотта провела бесконечно долгий день и устроилась на ночлег в старом кресле, где Дерик и нашел ее ранним утром. Глядя на жену, он почему-то подумал, что она похожа на кошку: так же удобно свернулась клубочком, прикрыв плечи шалью – той самой, которую накинула на него перед казнью. Он на минуту задержался, борясь с желанием перенести Шарлотту в кровать, но он обругал себя последним идиотом, и побыстрее вышел, чтобы найти чего-то пожевать.
У сонного хозяина нашелся подсохший сыр, хлеб и пиво – роскошная еда, которая была проглочена буквально за минуту!
— Все только о вас и говорят! – зевнул трактирщик – Столько сплетен, что не знаешь, кому верить. Вы уж не осерчайте, ваша милость, но правда, что женушка ваша отдала палачу крест? Говорят шибко дорогой! Она, конечно, правильно все сделала, коли судья отказал бы ей в просьбе, то вас бы палач не мучил, сразу того…. – он осекся, заметив недоброжелательный взгляд постояльца – но все таки, откуда он у нее, крест? С виду дамочка небогатая!
— Я вот как рассуждаю, господин трактирщик, – в ответ Дурик склонился к плешивому мужичку – мне про крест ничего не известно, и если вам не хочется иметь проблем, вы не будете болтать языком. Вдруг он ворованный? А тут всякие люди ходят, может даже соглядатаи!
Прихватив с собой остатки завтрака, граф бросил взгляд на онемевшего трактирщика и поднялся наверх — «будить новобрачную». Он появился как раз вовремя, не обнаружив Дерика в комнате, Шарлотта успела передумать все, что угодно – от нового ареста до его молчаливого побега. Это было написано на ее лице и очень не понравилось графу.
— Поешь! – он громыхнул глиняной тарелкой, поставив ее на табуретку. – Мы скоро уезжаем.
— Я не голодна, – глаза Шарлотты возбужденно блестели, она все еще не могла успокоиться.
— Пока ты не поешь, я не двинусь с места! – предупредил он. – Голодные обмороки мне ни к чему!
Она взяла хлеб и принялась жевать, но не чувствовала никакого вкуса, пока Дерик не плеснул в стакан вина. Шарлотта сделала глоток и почти сразу почувствовала, как зашумело в голове. Вино, каким бы плохим он не было, быстро вернуло силы и даже вызвало на лице румянец, сделав ее похожей на женщину, которая когда-то нравилась Дерику. Теперь он мог брать ее с собой без опаски, а опасаться было чего. Графиня еще не знала всей правды, и эта правда могла оказаться слишком большим для нее испытанием.
Щадить покоренных, обуздывать непокорных
Карета тихо катила, увозя Шарлотту в неизвестном направлении. Она так и не добилась от Дерика правды и больше всего боялась, что застанет сына в какой-то убогой хате под присмотром деревенской девки. Дорога заняла уже добрых полтора часа и за все время они не перемолвились почти ни единым словом. Хуже того, с каждой минутой Дерик становился все более хмурым, как будто его не радовала перспектива наконец-то избавиться от жены.
— Я хочу вас кое-о чем спросить, – он заговорил так внезапно, что графиня вздрогнула. – До меня дошли сплетни, и я хочу знать, насколько они правдивы. Вы действительно заплатили палачу за мое помилование?
Шарлотта бросила на него быстрый взгляд. Воспоминание об эшафоте до сих пор вызывало у нее дрожь ужаса, язык не поворачивался об этом говорить.
— Судя по вашему лицу, это правда, – он склонился к жене, – тогда скажите, ЧТО вы ему отдали?
— Зачем вам это знать? Вы живы – этого достаточно!
— Я жив только потому, что вы хотели вернуть сына, а я хочу знать, дорого ли меня оценили.
— Это был королевский крест, я думаю он дорогой. – равнодушно ответила она.
Такое откровение на минуту лишило Дерика способности говорить, а потом он в свойственной ему манере откинулся на сиденье и рассмеялся.
— Вы отдали за мое спасение целое состояние? Я польщен, правда!
— Я об этом не думала, – она отвернулась и стала смотреть в окно, чтобы не раззадоривать Дерика и не выслушивать новых вопросов, которые уже висели у него на языке. Странно, но пейзаж показался ей знакомым, эту церквушку она точно видела раньше и теперь устремила на мужа изумленный взгляд.
— Я решил ничего не говорить заранее, на случай если вы захотите подстроить мне ловушку, – он ответил раньше, чем она успела задать вопрос — Кое-какую собственность мне удалось спасти, хотя, к сожалению, не всю.
— Он в вашем охотничьем домике?! У вас под крышей?!
— Только прошу не бросайтесь мне в ноги, я этого не переношу! – граф скривил губы. — У меня была причина так поступить.
Дерик что-то еще хотел сказать, но Шарлотта его больше не слушала, она отдернула шторку и с детским нетерпением выглядывала за окно, наблюдая, как карета сворачивает на дорогу, катит между старыми деревьями и пересекает ворота. Ей было трудно усидеть на месте и дождаться, пока лошади остановятся, граф выйдет и подаст ей руку. От волнения не хватало воздуха, во рту пересохло, а ноги, казалось, совсем не чувствовали под собой земли. На входе их встретил старый слуга и от неожиданности чуть не разразился слезами – хозяина уже похоронили и даже написали прошение с просьбой забрать тело.
— Неужели я так похож на покойника? – как можно сдержаннее Дерик похлопал старика по плечу.
— Что вы, ваша милость, никак нет! Живехонек, вижу!
— Такой живой, что привез вашу хозяйку. Позови Марту, а то госпожа графиня сейчас упадет от радости в обморок.
Он быстро вошел в дом, чтобы не присутствовать при встрече, которую очень хорошо себе представлял. Шарлотта при виде своей старой горничной бросилась ей в объятия и обе, конечно, плачут в три ручья. Требовалось время, чтобы все улеглось и только потом Дерик заговорил о самом главном.
— Вы просили показать вам сына, Шарлотта, я держу свое слово. У вас будет полчаса, чтобы побыть с ним вдвоем, потом поговорим об остальном!
Он кивнул, указывая дорогу и повел жену наверх – в маленькую комнатку, где няня сидела над колыбелью. Опережая его, Шарлотта бросилась к ребенку, взяла его на руки и прижала к груди. Сколько раз она представляла себе эту встречу и теперь не могла поверить, что это происходит не во сне! Артур подрос, но, несомненно, это был ее сын – живой и невредимый. Какое-то время Шарлотта ни на что не обращала внимания, прохаживаясь и покачивая младенца, и только заметив како-то движение у двери, бросила взгляд на графа. Он стоял, облокотившись о стену и явно не собирался уходить. Перехватив ее взгляд, Дерик заговорил самым будничным голосом:
— Я обещал вам кое-что рассказать и, думаю, сейчас лучшее время. Прошу вас, сядьте! – он указал на ближайшее кресло, прошел туда и обратно по детской и задумчиво покрутил ус. – Я не сильно приукрашу правду, если скажу, что вы, Шарлотта, были причиной моих бесчисленных бед. Во многом здесь есть моя заслуга – женщину нельзя оставлять без внимания, она как кошка, ластится к тому, кто ее погладит…
Дерик не выбирал выражений, у него достаточно накипело на душе, чтобы высказаться без реверансов.
— Рождение ребенка стало последней каплей. Этого нельзя было оставлять просто так и мне очень повезло! Совершенно случайно я нашел помощницу, которая ненавидела вас даже сильнее, чем я. Она хотела вернуть мужа, я – наказать жену.
— Так это была Катрина?! – воскликнула Шарлотта. – Ну конечно…
— Надо сказать она оказалась очень талантливой и помогла мне без труда попасть в дом. Оставалось только отвезти ребенка туда, где содержат подкидышей и сирот. Еще один безымянный бастард, там ему было бы самое место, но потом я кое-то увидел… Посмотрите на затылок вашего сына.
Она в страшном смятении подняла малыша и отбросила пеленку, опуская взгляд на темноволосую головку.
— Я знаю, у него есть родимое пятно, но вы же не верите, что это какой-то дьявольский знак и он ребенок нечистой силы?
— Надеюсь, что нет, а на что оно по-вашему похоже?
— Не знаю, кажется на поцелуй! – Шарлотта коснулась губами макушки сына.
— Забавно, – Дерик, как ни странно, улыбнулся, – Никогда не думал, что у вас такое романтическое воображение. Так вот, о чем я… у меня есть точно такое же родимое пятно, у меня и моего брата. Это, скажем так, наше маленькое семейное проклятье…
— Я вас не понимаю! — Шарлотта побледнела, и начала думать, что говорит с сумасшедшим.
— Если вам недостаточно моих слов, можете убедиться сами! Хотя поначалу я тоже подумал, что свихнулся, но потом кое-что припомнил. Та ночь в доме Ричарда, когда в вас вдруг проснулась такая страсть.
Он склонился к Шарлотте и ждал, наблюдая, как ее щеки заливает краска. Лучшего подтверждения своей правоты графу не требовалось.
— Боже мой. – Шарлотта закрыла одной рукой лицо, другой крепче обнимая ребенка. – Артур не сын Эдвина!
— Совершенно верно, вы держите на руках моего сына. – он развернулся, и вышел, хлопнув дверью. Объяснение получилось слишком трудным. До последнего граф не был уверен, что готов посвятить Шарлотту в тайну, но так уж вышло, что она теперь знала правду. Знала и должна была уехать… или это было не так необходимо? Дерик не был готов принять решение немедленно, вместо этого он распорядился приготовить ванну и вооружился бритвенными принадлежностями, чтобы немного привести себя в порядок. После его возвращения маленький дом ожил – в нем сновали слуги, Марта бегала из кухни в спальню господина и обратно, проветривали и убирали гостевую комнату…
Прошло куда более получаса прежде, чем Дерик снова появился в детской. Он уже открыл рот, чтобы позвать Шарлотту вниз, но застал неожиданную картину. Она спала в кровати няни, бережно придерживая сына одной рукой — бесконечное напряжение, страх и тревога сделали свое дело. Он несколько раз прошелся по спальне, бросая в их сторону взгляд, а потом, поборов внутреннее сопротивление, примостился на краешке кровати. Как только его пальцы коснулись руки Шарлотты, она проснулась и подняла голову.
— Не говори ни слова, Летти, ты испортишь момент! — Дерик сильнее сжал ее ладонь, наблюдая, как страх в глазах сменяется изумлением.
Он вообще больше не хотел разговоров, потянулся, обхватил ее затылок и закрыл рот поцелуем – просто минутный порыв, которому сложно противостоять. Шарлотта не опустила ресниц, как делают в момент блаженства, она продолжала смотреть на мужа, не доверяя собственным чувствам. Когда их губы расстались, на его лице появляется знаменитая «дериковская» ухмылочка:
– Спускайся вниз, Марта накрыла на стол, – голос был самым будничным и это окончательно сбило Шарлотту с толку, казалось — все это какой-то безумный, дурацкий сон и он вот-вот закончится. Дерик встал и подошел к двери, держась за ручку и ожидая, пока она к нему присоединится – Ну же, или ты ждешь, чтобы я понес тебя на руках?
— Дерик, я… — неизвестно, что последовало бы за этим «Я», потому что ее довольно грубо прервали.
— Летти, ты уже могла бы запомнить, что моим словам можно доверять, а я, кажется, сказал: «Беру ее». Пойдем есть, я умираю с голоду!
**
Некоторые кровати обладают слишком сильным магнитным притяжением – по мнению Дерика объяснение состояло именно в этом.
— Не хочу слишком льстить, – он намотал на палец прядь волос Шарлотты, посмеиваясь над выражением ее лица, – а то это тебя, не дай Бог испортит!
— Марта приходила уже три раза. – это было что-то вроде укора, но не слишком уверенного.
— Подождет! Если хочешь есть, у нас осталась… по-моему пара яблок еще имеется в запасе, тебе принести?
— Я возьму сама… — она пошевелилась, чтобы выбраться из-под оделяла, но по пути нужно было преодолеть еще одно препятствие – самого Дерика, который растянулся вдоль всей кровати. Это оказалась не так легко сделать – он борцовским приемом опрокинул жену на спину и тут же оказался сверху.
— Мне надо было с самого начала заняться твоим воспитанием! Если берешь девушку из монастыря, нужно сначала освободить ее голову от всякой ерунды, которую там вбили в голову!
— Вы собираетесь написать новый трактат о браке? – Шарлотта безуспешно пыталась высвободить руки, скованные мертвой хваткой — Тот, который читала я, мне не понравился.
— Неужели?! А там сказано, что жена должна во всем покоряться мужу?
— Только об этом там и сказано.
— Вот и слушайся!
— Дерик, стучат в дверь, – сдерживая смех прошептала она на ухо мужу, начиная сдаваться под его натиском и он с тяжелым вздохом вынужден был прерваться.
На пороге стоял слуга и держал в руках конверт.
— Простите. Ваша милость, но это срочно… вам прислали письмо и просили сразу же ответить!
Граф нетерпеливо сорвал печать и пробежал глазами по листку, сразу изменившись в лице. Понадобилось немного времени, чтобы он подавил вспышку гнева, письмо за это время превратилось в клочки бесполезной бумаги и отправилось в камин.
— Так что же с ответом? – слуга все еще ждал, но теперь выглядел еще менее уверенным – Господин граф…
— Я ответил… Ничего другого от меня во дворце не услышат, так и передайте его высочеству! Подумать только: «Щадить покоренных, обуздывать непокорных!» — ты не помнишь, Шарлотта, кто это сказал? Хотя нет, слава богу, что ты не читала философов, — он захлопнул двери и подошел к окну, откуда видна была почтовая карета. – Ну что ж, посмотрим, как у него получится меня приручить…
Еще почитать:
Тёмные истории королевства 18+ — 39. Затишье перед бурей часть 3
«Яман и его семья»Глава первая«Знакомство с героями. Часть 7. —
Ужин семьи Марговец — Глава 4
Жертвоприношение — Devil’s Lovers > 7
«
»
15.02.2021
