Барак.

Барак, «примитивное жилое строение», со времени Петра I; см. Смирнов — из франц. “Baraque”, восходит из итал. “Baracca”. В обоих случаях эти слова производные от слова “barro”- глина. Барак из доски вагонка, обмазанный глиной и покрашенный жёлтой краской, был домом моего раннего детства.

Это было много лет назад. Я проснулся ночью из-за волнения. Мне приснился барак, в котором проходило моё детство. Когда я был маленьким, я не знал, что дом, в котором мы живём обычный барак. Я вообще ничего не знал, просто жил с родителями в карельском лесу и играл с другими детьми. Когда я уже учился в третьем классе родители переехали в Ленинград.

Для меня это был культурный шок. Во-первых, не было леса и не было озера. Во-вторых, я не понимал зачем люди живут в многоэтажных домах, когда можно жить на земле. И в третьих, зачем на дверь сарая с дровами надо вешать замок. Позже я привык к этим культурным особенностям жизни в таком же бараке, но на третьем этаже. Единственное отличие этого барака был водопровод и канализация. В таких условиях я прожил до 17 лет.

Прошло много лет и у меня началась ностальгия по детству. Мне пришла в голову идея посетить место, где я рос. У меня уже была машина и я нашёл время выбраться в Карелию, где недалеко от финской границы был посёлок из бараков. Граница осталась, посёлок остался, барак остался и дети играли возле барака, как играли мы. Магазин и школа не стали ближе, дорога не стала лучше. Что изменилось? Теперь в посёлке живут не военные, а гражданские. Тридцать лет огромный срок для человека, но не для барака.

Я постучался в дверь барака и мне открыла молодая женщина с вопросом в глазах. Она смотрела на незнакомца и молчала. Я, как мог, ей пояснил свою ностальгию. Она меня впустила и наблюдала, как я проводил рукой по старой высокой круглой печке.

— Тася,- обратился я к хозяйке,- разрешите мне наколоть дров. Она позволила и я сделал охапку поленьев из пары чурбачков на том же пеньке и тем же топором. Малинник как был, так и остался за сараем, а за малинником был туалет, общий на два барака.

Тася жила одна с сыном, который где-то бегал, жила бедно, судя по обстановке. Да и как можно жить матери одиночке богато в лесу.

Она предложила напоить меня чаем, но я отказался. У неё не было керосинки, а был электрический чайник. Я бы выпил чай, но из воды вскипевшей на керосинке. Извинился, что оторвал её от дел и стал прощаться. Достал из кармана деньги и положил на стол. Она вопросительно на меня взглянула.

— За что?

— За прошлое, Тася.

— За ваше прошлое Володя?

— Скорее, за наше общее, к сожалению. Оно наше всё, от царя Гороха до Леонида Ильича. Мне обещали в 80-м году жизнь при коммунизме. Коммунизма нет, обещавшего нет, а я есть, вы Тася есть и барак есть. Люди будут приходить и уходить, а барак будет оставаться до тех пор, пока мы не начнём думать в первую очередь о себе, а не об общем светлом будущем. Так будет всегда, поскольку мечтать в бараке можно только об общественном, личного здесь ничего нет, кроме прошлого.

— Володя, вам не страшно так жить?

— Тася, я не живу, а сыто существую. Когда-нибудь я начну жить, потому, что я хочу жить, очень хочу, Тася. Прощайте.

Я не знаю что стало с Тасей и её сыном. Я очень давно уехал из страны и начал жить сам по себе. Жил трудно, с ошибками, как складывались обстоятельства. Получил навыки общения в чужой стране и всё само наладилась. Друзья, живите своими текущими заботами. Жизнь непредсказуема. Можно высоко подняться, а потом упасть. Не стоит надеяться на социальную систему. Современный барак будет с кондиционером, но останется бараком.

Основное в жизни это семья. Храни вас всех господь от навязанных обществом мечтаний и сохраняйте семью любой ценой. Увы, мне сохранить семью не удалось.