Баллада Короля

Стих первый.
Новая баллада старого короля,
Он любил лишь сам себя!
И не найти в нём изъян,
И он не был вовсе пьян!

Был хороший человек,
Он искал любовь до гроба,
Но не найдётся в этот век,
Такой красоты особа!

Дело было может в нём:
Был поистине красив!
И ещё давай учтём,
Ум у него был креатив.

Не до любви ему пришлось,
Мимо него всё пронеслось,
Он забылся, утопился,
Правил день за днем и бился.

И был счастлив наш герой,
Империю поднял и дух людской.
Был с ним друг, да был с ним брат,
Развлекали их один шут да акробат.

Король не чувствовал несчастья,
И за тридцать пошёл срок,
Обошли его ненастья,
А от правленья появлялся прок.

И всю жизнь счастливым был,
Он не пил и не тужил.
Хоть любовь то не сыскал,
Ни о чем не горевал.

И состариться успел,
Борода была как мел,
И любил он лишь себя,
Нового да молодого короля.

Стих второй.

Собрал как то король молодой,
Девиц на пир свой.
Не было у того жены, и народ сплетни пускал,
Подумал, подумал, и целый год уж жену искал.

Наследник нужен, бесспорно,
Крепкий чтоб сын был, и врагов встречал грозно.
Дамы на пиру болтали,
А потом и танцевали,
И король глядел на них с трона,
До венчального звона.

Подошёл к нему советник,
Старый был, ещё отцу служил,
Был ему без двадцати столетник,
И всех дам, именно он и пригласил.

«Выбирайте, батюшка, на глаз,
А за характер-ночью.
Привёл тех, чтоб сын был без зараз,
Ну, или гордился дочью.»

И решил Король подняться,
Да направился вперёд.
Танцевал с одной, но решил расстаться,
Та болтала наперёд.
Со второй молчали оба,
Ибо пахло из-за рта,
Ну а третья особа,
Была вовсе прям пьяна.

Впечатления о людях нахватался с детства,
И кроме матушки своей,
Он никого так и не любил с малолетства,
И на могилу, раз в неделю, нёс цветы лишь ей.

Стих третий.
Тут с известием на молодого короля,
Впустили в зал потного гонца.
Был он ужасен да отчаян,
Глаза так бегали, казалось, неприкаян.

«Молодой Король, к столице нашей,
Наступает войско, прорвались!
И не видать головы вашей,
Коль ворота отворить!»

Как спасти народ простой?
Как жизнь всем сохранить?
Враги не варвары, похуже строй,
Земель всего хотят лишить!

И долго бились воины,
И долго шла война,
Но в доспехах люди стройны,
Не подпустят в близь врага,
И общим гласом: «За короля!»

И это было в жизни долгой,
Отрезок самый-самый тёмный.
Где смерть играла у порога,
На флейте, показывая, где в ад дорога.

Не сломлен дух народа,
Коль лидер стоит на месте Бога,
И доверие скрепляя,
Он в цепи властные свои,
Людей по всей стране объединяя,
Вместе с ними идёт в бои.

Стих четвертый.

Я помню голову тяжёлую,
Что преклоняться не пыталась.
Я помню голову весёлую,
Что у ног моих каталась.

Он говорил, не сломлен,
Убийство бог мне не простит.
Я вечером с ним был ознакомлен,
С царём далёким, что нам смерть сулит.

Правда, армия сильна его была,
И нежданная атака в угол чуть не загнала.
Жестоки войны были,
Жестока шла война!
Но сражения застыли,
И стоят колонны у врага.

В плен был взят властный царь,
Он тут, закован в сталь!
На вопросы отвечает хохоча,
Безумец, страшнее палача!
Твердит о высшем свете,
Распевая о божеском завете.
Что мы люди, выступаем как на сцене,
А умирая, приходят те, кто на замене.

«Мы сражаемся, и выживет один,
И будет он мира господин,
Наследник Божьего дела
Вторым создателем нового тела!»

Он говорил будто в бреду,
Разбрызгивая по полу хладному слюну.
Я помню как голова летела вниз,
Жёлтые зубы гадко кривы,
Я помню как голова стукнулась о низ,
Серые глаза погрузились в вечные сны.
Я помню, как голова катилась вперёд,
Зрачки в ней болтались, и кровь растекалась, как мёд.
Я помню как сальные волосы при цвете огня,
Были приглажены у царя.
Я всё ещё помню его слова:
«Я, убийца, благословляю убийцей тебя,
Лишением жизни меня.»

Враг повержен был, спасён титул короля,
Запомнила сей случай вся земля!
А у героя нашего, не уходила улыбка царя.

Стих пятый.
Было герою тридцать от роду годов,
И на праздновании победы,
Выступала горсть шутов.
Те плясали, высмеивали житейские беды.
Радостны все были,
И улыбки в пьянстве плыли,
И лишь король безмолвно размышлял.
Мысли его никто не замечал,
А воевода лишь веселиться приглашал.

Все мёртвым сном спали,
Да утра участники ждали.
Король же, сидел всё в саду,
Рассуждая о смерти, и что ждёт его в аду.
Он грешен, воевал и убивал,
Города чуждые сжигал.
Разумеется, он делал всё во благо своих,
И во благо своих убивал он чужих.

Тут рядом шут гулял,
Листвою жухлой шуршал.
«Сидите, величество ваше, высокий король?
Не спиться чего? Захворали коль?»
Говорил непринуждённо с высшим чином,
И с землями многими господином,
Шут озорной и даже наглый.
Правитель стоял, взгляд бросил усталый:
«Чего надобно, просить ли пришёл?»
Шут неспеша отвечал, взгляд свой отвёл:
«Мне не надобно, высочайший, ничего!
Наши земли богаты, и хватает всего!
Я лишь вопросом задаюсь,
Да вот, озвучить, извините, боюсь.»

Отвечал Король через время:
«Раз начал, юнец, не тащи тяжкое бремя.»

Оглянулся, снял колпак, да начал рассказ:
«У народа такой сказ,
Что раз нету жены,
Прости меня бог, прокляты вы,
И нету в вашем сердце любви!
Сложно жить с этим слухом,
Так утихомирь же голоса мои,
Не давайте упасть духом!»

Король дышал и думал минутка пару.
«Мне без разницы, какие люди сеют на меня отраву,
Я в любовь не верую, любовь не возвышаю.
Я искал во тьме ночной, тебе честно отвечаю,
Ту самую, верную.
Но понял я спустя года,
Не нужен мне никто и ни одна.
Я не люблю, вот такие вот дела,
И одному мне хорошо, сполна.»

Шут чуть рядом постоял,
Посмеялся, но не критиковал.
Владыка улыбнулся даже краем,
Наблюдая за собачьим рядом лаем.

Ветер так и унесёт молодые годы,
И в рассвете сил, пока нет невзгоды,
Он оставался на престоле,
Не деля ни с кем свои доли.

Стих шестой.
Шёл с конем по полю, да на горизонт смотрел,
А там дальше взору видно: не было земли предел.

Всё его владенья были,
Короля под сорок пять,
Тучи где то резко всплыли,
И заставили искать:

Он искался в мыслях долго,
Перебирал отрезки томно,
Своей жизни рассужденья,
Говорил без настроенья,
Постаревший наш Король.

Он не чуял в жизни боль,
Он не чуял алкоголь,
Он был мудр и красив,
И сам собой горделив.

Он сломил два государства,
Дал народу свет да хлеб,
Он своё гнилое царство,
В цепи жёсткие окреп.

Но сейчас он отдыхал,
По владениям скитал.
Некогда тут кровь и пот,
Слились в жёстких битвах тягот.

В чем же суть, коль все забудут,
Земля накроет кости, а останки сгниют.
В чем же суть, коль даже вспоминать не будут,
И всё что сделано-раздают?

Стих седьмой.

Смотрев на звезды, издыхая,
Последний день свой провожая,
Сидел Король внизу своего крыльца.

Правил долго, не опровергнуть,
И ни один знакомый не хотел его свергнуть.
И сейчас, изнеможенный годами,
Остаётся свести последние минуты с концами.

Он чуял гибель свою и лишь ждал,
И всё что можно уже завещал.
И вот, в последний день,
Король издал следующий указ:
«Я, отбросив свою тень,
Завещаю, вести будет брат мой вас!»

Вечером же, как солнце опустилось,
Закололо сердце, будто затупилось.
И с треском воспевая,
Кровь стыла в жилах, двигаться не успевая.

Глаза тускнели, лишь луной сверкали,
И то на миг, а потом-смолкали.
Но боль они не передавали.

Король, последний час, в раздумий полон был,
В принципе, как и всегда.
Но мозг его уже поплыл,
И не вернётся никогда.

Понимал наш герой,
Что книга закрыта,
И придёт лишь запой,
И личность его будет скрыта.
Он не любил, но народ восхвалял,
Все подвиги те, что он сотворят.
Он не любил, но любовь он дарил,
И в одиночестве пал.

Король погиб! И все пять десятков лет,
Что помнил люд его простой,
Приходили на могильный крест,
И раздавался там ночами вой.

Но крестом не кончилась народная любовь,
И кричали мастерам:
‘Памятник готовь!
И чтоб возвышался он вот там!»

И стоит теперь наш войн-правитель,
Чистых душ освободитель,
В центре города, столицы,
Где блестят от солнца черепицы.
На памятник и птицы не садятся,
И чтут все память короля,
И в центре площади кланяться,
Традиция, с тех пор, заведена.

*A.R*