Багровый заяц

Глава 1.

Третий будильник всегда будто громче двух предыдущих.

Солнце сильно слепит глаза. Я сдираю голову с подушки, паркет – раскаленный.

Нужно найти шторы плотнее.

Вздрагиваю. Сири озвучила новый «входящий» на всю квартиру. Взгляд на часы — 09:00.

9 утра… Кто звонит мне в 9 утра?

“Входящий звонок от «Марго Нью-Дели»”.

Ох. Ты.

Сири, сбрось звонок. Я не хочу с самого утра слушать про мумбайских сироток. Знает же, что я собираюсь на работу… Разница-то 5 часов.

Снимаю пижаму в ванной, взгляд на шкаф у умывальника. На нем корзинка, в ней открытка и гель для душа с лавандой. «Дорогой А. от коллег». Кто дарит гель для душа на 8 марта? Я продаю франшизы, а мне дарят мыло, чтобы я… отмылась? Справедливо.

Ладно, пусть. Буду стирать им тряпки для пола.

Колготки треснули от самого колена и до кончика ногтя. Очень здорово, что итальянское белье все же осталось доступным в этой стране.

10:30. За окном морось и слепящее солнце, у корней деревьев еще не растаял снег. Надену уже свои новые туфли, в ботинках совсем надоело.

Такси остановилось у самого входа в башню. Сажусь на заднее, салон насквозь пропах дешевым ароматизатором. «Приятной поездки!» Да, приятной мне поездки. В бизнес-классе с «альпийской свежестью».

Водитель остановился, не доехав метров триста до входа в мой бизнес-центр. Сказал, мол, пройти мне будет легче, чем ему развернуться. Я плачу за поездку, чтобы пройти половину пути ногами, все верно? Отлично. Я так и хотела.

Спасибо, всего хорошего. Всего Вам самого лучшего. Вышла из машины, захлопнула дверь, до входа в здание нужно пройти еще 2 светофора.

«Как прошла поездка?». А я сейчас расскажу.

«Спасибо за обратную связь! Ваш отзыв обрабатывается сотрудником компании, он свяжется с Вами в ближайшее время». Конечно. С нетерпением жду.

Пишу ассистенту с удалёнки, вечно она путает сметы в презентациях. Неужели я обязана учить чему-то человека, которого не нанимала? Мы агентство недвижимости, а не волонтерская программа.

Так, приплыли. Она еще оправдывается. Мне бы столько смелости в 18.

Ох, и это солнце, Боже. Ну правда, так ли трудно было взять с собой очки?

Смотрю в экран. «Уважаемая А., очень жаль, что поездка не оправдала Ваших ожиданий. В ближайшее время мы свяжемся с водителем для беседы и выяснения деталей. В течение 3 дней Вам будет возвращена разница в сумме за оставшееся расстояние в пути!»

Не оправдала моих ожиданий? Для выяснения деталей? Да, вы все сейчас же летите в корзину.

Проверяю время.

Почти 11. Дойти успею.

Еще 10 минут и мне снова придется сидеть в пыльном офисе и слушать о том, как Кирочке, дочке генеральной, уже третий раз за три года меняют ортодонта.

Надо же, у вас есть целых 600 тысяч на железки? Сочувствую.

На фоне главная улица совсем зашумела. Все проснулись и бегут копить на Египет. Жду зеленый уже минут 5. С угла напротив к пешеходному тащится мать с двумя девочками. Держит старшую левой за капюшон, младшую – в правой, коляску с пакетами толкает ногой.

Интересно, они правда проведут с ним «беседу»? Чертовы 300 метров! Наверное, побеседуют так же, как делает наш тренинг-менеджер перед отпуском. Конечно, не у всех рабы учились рабствовать в МГИМО. Таких овец нужно стричь почаще.

«Мы команда и решим это вместе!». Да-да, команда, Ванюш. И дачу мою мы тоже отремонтируем вместе.

Слышу звук вдалеке. Похожий на писк резины.

Резкий треск стекла и свист колес.

Удар.

Оба уха заложило до глухоты. Дальше я слышала только собственный пульс.

Голова болит, в глазах потемнело. Сердце лопается до самого горла, будто вот-вот, и я его выплюну.

Кажется, мне пора уволиться.

Белый, черный, серый – дым. Номерной знак отлетел к бордюру.

Стараюсь сбить онемение в ногах, поглубже вдохнуть. И пошире раскрыть глаза, чтобы быстрее проснуться.

Глава 2.

Два или три. Два!

Или три…?

– Сколько пальцев?

–Три…?

– Два. Но не страшно. Вот лекарство, седативное. Принимать по 3 таблетки следующую неделю. И МРТ планово, по желанию. Вроде, Вы не сильно ударились?

– Нет, не сильно. А я ударялась? Только пятки горят…

– Обычный обморок. Небольшой ушиб, но в целом, состояние удовлетворительное. Можете встать и одеться, шеей пока сильно не дергайте – понаблюдать до вторника. В конце холла Вас ждет инспектор. Только задаст пару вопросов, и можно идти домой.

Коридор цвета призрачно-зеленого. Дошла до выхода и забыла, зачем сюда стремилась.

– Добрый… Здравствуйте. Инспектор Каримов. Алиса Дмитриевна, Вы согласны пройти допрос как свидетель ДТП, произошедшего сегодня в 10:55 на переходе по улице Оржоникидзе?

– А что я должна?

– Для начала – протокол. Подписать справа. Затем ответить на пару вопросов.

Беру ручку из протянутой руки инспектора Каримова. Ставлю подпись. Крючок в конце вышел совсем кривым.

Поворачиваю голову, смотрю в прозрачную дверь у входа – смеркается.

– Сколько часов я здесь пробыла?

– Алиса Дмитриевна, опишите, как и при каких обстоятельствах произошла авария?

На ней были шерстяные колготки. Белые колготки в розовую клетку. Снизу – резиновые ботинки с желтым утенком с каждого бока.

Я видела мягкие пшеничные волны на голове. Солнце их сильно просвечивало, и сначала мне показалось, что она совсем лысая.

Большой малиновый рюкзак перевешивал корпус вперед. Сзади на рюкзаке была прозрачная вкладка. В ней лежал рисунок. Думаю, это был пони? Пластиковый мультяшный пони с длинным фиолетовым хвостом. Даже видела тени и блики. По капле белой краски у краев фигурки. Видно, она сильно его любила.

В детстве я мечтала о таком рюкзаке, но мама купила мне обычную черную кожаную сумку на двух замках. Одну – для учебников и для нот.

Лина. Ли–на. Л-и-н-а.

Каждая следующая гласная протяжнее предыдущей.

Помню, учитель оркестра так же кричал мое имя, когда я слишком резво отрывала смычок от струн.

Али Билалович? Это Вы? Простите, пожалуйста, я виновата. Я больше не буду срывать игру.

Я больше вообще никогда не буду играть.

Весь оркестр уносился в гробовое забвение одновременно, резко замолкая от одного стука мастера ладонью по крышке фортепиано. Один хлопок, и мы молчим. Два – значит, можем продолжить. Но уже идеально.

Странно, вроде, уже был зеленый. Но вся улица встала сегодня, замолкнув так же.

Светофор от удара согнулся прямо по середине.

Али Билалович, можно я уже закрою глаза?

Однажды в детстве я порезалась ножом для фруктов прямо между большим и указательным. Бабуля сказала мне, что кровь – это малиновый джем. Ее так много, потому что я очень сладкая.

Я закрываю глаза и вижу белого плюшевого зайца.

Он медленно багровел, обмокая в луже джема рядом с ее головой. Только хвостик остался таким же белым — она сильно сжала его в ладошке.

Глава 3.

Я выхожу за шлагбаум у больницы, вдыхаю свежий апрельский воздух. Стало отчетливо ясно, для чего мне легкие.

На экране телефона мелкая трещина, карты на месте, чехол в порядке.

9 пропущенных. Что же ты, блять, все-таки от меня хочешь, Ванюша?

Где это приложение для такси? Точно помню, стояло рядом с ВотсАппом, было так удобно.

Это презентации, это…– не то.

Ладно, потом найду.

Вызову Убер.

Дом весь пропах теплым древесным паркетом. Этот запах вернул меня в лето две тысячи третьего, в баню у бабулиной дачи. Ландыши, качели у склона луга, где видно весь горизонт и весь город. Прохладный молочный коктейль и воскресное «СПА», когда она терпеливо носила мои рукодельные маски из меда и овсяной стружки.

Утром я оставила форточку открытой, чтобы проветрить спальню. Постель мягкая, хрустящая, немного прохладная. Я снимаю туфли, пятка неохотно отлипла от пятна крови на стельках. Видно, осколки от бампера отлетели мне в туфли. Одна ранка еще сочится, но я совсем ничего не чувствую.

Включаю душ, делаю горячее. Интересно, лавандовый гель правда пахнет лавандой?

Набираю полную ладонь и хлопаю фиолетовую лужицу прямо под грудь. Мылится быстро, по животу стекает густая белая пена и розовеет к сливу в мраморной ванне. Нужно, видимо, чем-то перевязать раны.

Я набираю гель снова, и снова, и снова, и снова смываю все кипятком. К шестому разу пена скатилась уже полностью белой.

Пустая баночка геля летит в урну. Спрошу у Лёни, где заказать новую.

Я смотрю в зеркало, как будто вижу себя в нем впервые. Кажется, и этим утром я ни на секунду не остановилась.

Мне жаль смотреть себе в глаза, и я очень хочу извиниться. Не знаю, за что. Вроде, я не сделала ничего плохого.

Мне нравится, как пахнет эта постель. И пододеяльник на замке – две секунды, и все готово. Интересно, где шьют это белье? Made in Holland. Круто. Всегда хотела в Амстердам.

Чувство, будто всё продлилось 3 секунды. Но я перестала слышать крик ее матери, только когда стала считать пальцы медсестры в больнице.

Сири, включи бинауральные ритмы на 80. Нет, стоп.

Сири, позвони Марго Нью-Дели.

Четыре, три, два, один – выдох. Так ведь она учила?

Спасибо, Сири.

Спасибо.