В один прекрасный осенний вечер я вылез из окна спальни и по пожарной лестнице забрался крышу многоэтажки, в которой жил на последнем этаже, понаблюдать за уходом в плавание красивых круизных лайнеров в заливе Нью Йорк харбор. Корабли выходят из порта Байон и проплывают мимо статуи Свободы, направляясь к мосту Верразано. Океанские лайнеры сверкают сотнями огней и в тихую погоду до берега доносится прекрасная музыка, располагающая к мечтам и приятному отдыху. Всё это я мог наблюдать из своей спальни или кухни, но под звёздным небом эффект был много сильнее. Я уже бывал на островах тёплого моря и мне там нравилось. А в тот день я хотел другого путешествия, более дальнего, может быть даже в небесные дали, как продолжение фильма о космических полётах, который я только посмотрел на DVD со своими гостями. До моего слуха донеслись слова песни Сары Бареллис с интригующим названием Кассиопея:
.
Come in close now it’s time to tell the story
Long ago, and so many years before we
Ever where, ever dreamed we even could be
There was her and her very first heartbeat
Музыка и голоса неслись не с корабля, а с крыши соседнего дома, который был чуть пониже нашего. Несколько девушек танцевали и пели. Трое моих приятелей тоже выбрались на крышу и мы запели в два хора на весь квартал:
Tonight
Come on, come on collide
Break me to pieces I
I think you’re just like heaven
Why, come on, come on collide
Let’s see what a fire feels like
I bet it’s just like heaven
Just like heaven
Just like heaven
Long ago in a sky built before us
A supernova grew up to be stardust
.
Пели недолго, подкатила полицейская машина с мигалкой, мы прервали наш полуночный концерт и разбежавшись по квартирам. После одиннадцати шуметь нельзя.
Имя Кассиопея запало в мою душу. Я порылся в старых книжках и установил, что Кассиопея была матерью Андромеды, имя которой присвоили космической туманности. Ей была уготована трагическая судьба и некто, по имени Персей, спас её возле каких то камней на линии прибоя Средиземного моря. На месте Персея, я тоже не раздумывал бы при виде молодой женщины в бедственном положении.
Дело оставалось за самым малым, найти место, остатки этих камней и сказать в далекую туманность на звёздном средиземноморском небе :
-Андри, я пришёл на это место много веков спустя, что бы увидеть тебя не в мраморе и золоте, а во плоти, чтобы разорвать оковы своего сердца и пожать руку Персею, как мужчина мужчине.
Вы, конечно, читали Библию и знаете, что если Бог что то услышал и понял, то будет гром и ливень, как при казни Христа. Но я не силён ни в иврите, ни в греческом и Бог меня хоть и услышал но не понял, грома и ливня не было. Погода осталась прекрасная. Жаль. А так хотелось иметь подтверждение небес.
Я же не босс и пришлось немного преувеличить свою нужду в отдыхе зимой. Управляющий долго на меня смотрел в упор, намекал на новогоднюю лихорадку в торговле, но я твердо решил ехать и сказал ему, что надо лететь на святую Землю в город Яффо, где Ной строил ковчег.
-Так мне еще никто не врал,- откровенно сказал он. Ладно, езжай в это Яффо, но матросом на ковчег не нанимайся. Даю десять дней.
Оформление отпуска за свой счет прошло быстро. Мечту надо выполнять, за нее надо бороться и первый шаг я уже сделал.
Спустя некоторое время я стоял на камне возле кромки моря в городе Яффо, основанном Иафетом, сыном Ноя, потом бродил среди раскопок слоев бронзового века, держал в руках немыслимой старины остатки тамошней домашней утвари. Я умею читать летописи надгробных камней и древних черепков с закрытыми глазами, проводя кончиками пальцев по шероховатой поверхности. Я мысленно возвращаюсь в те времена, когда в сосуде держали вино, а надгробный камень еще не был полностью обточен. У пылких и восторженных жизнью натур такое знание появляется само по себе, для кого послужит этот камень и когда созреет вино в этом кувшине. Я видел прекрасные ноги девушек, которые мяли виноград, пританцовывали и слышал напевы скрашивающие это довольно тяжелое занятие. Я пробовал вкус свежего хлеба, лепешки которого они разминали на своих оголенных выше колен ногах и затем обкладывали стенки печей, бродил невидимый разыскивая посланницу богини Андри.
В метрах пятидесяти, от места постройки Ноем ковчега, был маленький базар, на котором предлагали заморским туристам свои поделки местные рукодельницы.Торговали все : турки, переселенцы из СССР, арабы, бедуины и ещё одна женщина, не столько со смуглой кожей, сколько обветренной и загорелой. Она смотрела прямо мне в глаза и улыбалась.
Никого вокруг не осталось в одно мгновение, звонкие голоса торговцев стихли и был слышен только шум прибоя, да ещё ветер усилился и стал ударять в лицо, заставляя прикрывать глаза от ясного взгляда незнакомки. Я подошёл к ней и протянул руку. Она вложила в неё свою и повела меня вниз по каменной лестнице к морю, где в лазурной воде виднелся обломок уступа и указала на него рукой. Потом показала на себя рукой и произнесла:
-Астидамия.
Вот она, моя судьба. Все, как в мифах, Астидамия и чужестранец, правда, я не женат, как тот мой астральный предок и мне нет нужды отвергать внимание этой красавицы, да и Асти тоже, судя по всему, свободная от предрассудков. Жаль, что вместо иврита учил санскрит и поэтому остался нем на слова. Поэтому я показал рукой на большой камень, потом на себя и простер руки к небу. Затем, сложил ладони ладошками, поклонился и произнёс с пиететом:
— Андромеда.
Незнакомка уловила мое настроение, природа тоже не осталась в стороне, ветер стих и прибой замолк. Она прикрыла веки глаз и взяла мои руки в свои. Я к ней придвинулся и притронулся губами к её глазам. К глазам женщины, носящей имя внучки Андромеды.
.
Such a shame nowhere near even a near miss
Light years away from the hope of being sun-kissed
Anchored home in her interstellar sea but
Poor lonely Cassiopeia
Еще почитать:
Моя последняя жизнь — Глава 2: Год спустя
Пифагореец — Глава 26. Удивительное путешествие в плоский мир.
Жизнь в цвете — Синий
Причина, которая не даёт продолжить смотреть в Зеркало Разума
«
»
18.11.2020
