Оставшиеся янычары, по дороге перезаряжая ружья, вышли из места заключения будущих рабов, нагоняя своих сослуживцев, сопровождавших рабов. Старшина, обернувшись на прибежавших солдат, лишь молча, кивнул. Кивнув старшине в ответ, янычары присоединились к остальным, сопровождая колонну из пленных преступников. Осознавая потерю хоть и недавнего, но всё же знакомого человека, Альтхаир опустил голову. Жестокая система янычар не прощает ошибок, совершённых членами организации, даже если это лишь мелкая провинность. Дисциплина, и только она. Некомпетентность приведёт к внутренним распрям в организации. Посему подобные кадры и отлавливаются, а затем, без огласки, лишаются жизни бывшими собратьями по ордену. Выходит, всё это время Селим ожидал смерти, готовясь к последней встрече с янычарами, которые были когда-то его сослуживцами, а ныне стали его палачами. И что обидно, даже учитывая его участие в войне с персами, никто уже не вспомнит, кем он был, и куда завела его жизнь, да и как она оборвалась. Дисциплина есть дисциплина, а о том кто ты и где участвовал, уже никто не упомнит, ибо никому нет дела до тебя и твоих свершений, если ты не народный герой, командир армии, монарх, или обладатель какого-либо ещё громкого имени.

— Жил как герой, а умер как опозоренный пьяница, ужасная судьба… — Шёпотом протянул Искандер, шедший рядом с Альтхаиром. Ибн Аль-Ахад лишь горько вздохнул, чувствуя потерю человека, с которым он познакомился недавно, но при этом проникся его нелёгкой судьбой, и если б он не был никогда янычаром, возможно, его судьба сложилась бы иначе. Но что случилось, то случилось, а смерть, как и рождение, наступает лишь единожды, забирая в иной мир человека, чей срок пришёл. С учётом дальнейшей судьбы Альтхаира, Искандера и других людей из толпы, Селим ещё легко отделался, ведь даже смерть на порядок лучше, чем рабство, в котором смерть куда более длительна и мучительна. Ибн Аль-Ахад даже немного завидовал Селиму, представляя то, что начнёт происходить в дальнейшем. Сердце Альтхаира билось как бешеное, означая, что последний совсем не хотел в рабы, ибо раб это не титул, не работа, и даже не жизнь, это приговор, убивающий человека постепенно, выжимая из него все соки. Такого исхода пытаются избежать все, и многим это удаётся. Рабами становятся лишь люди из самых низов, которые никому не сдались, и их внезапное «исчезновение» никто даже не заметит. Возможно в городе ещё есть люди, которые будут помнить о нём, и таки поинтересуются, где сейчас пропадает Ибн Аль-Ахад. Но таких людей единицы, а собственная банда о нём в итоге забудет, так как им важнее деньги, а не благополучие одного из членов, которому не повезло наткнуться на бойкого незнакомца. Возможно, они и будут помнить об Альтхаире, но спасать его они определённого не станут, ибо они именно воры, а не бойцы. Ибн Аль-Ахад понимал, что если они и попытаются так сделать, их также свяжут и поставят к остальным рабам, не зависимо от их характеристик. Вор надеялся, что они будут жить более-менее благополучно, и не попадут в такую же ситуацию как их уже бывший лидер.

Проходя по улицам величественного Иерусалима, Альтхаир с теплотой вспоминал о том, как ему было здорово жить здесь раньше. Даже не смотря на бедность, которая всю жизнь сопровождала карманника, он понимал, что воспоминания всё равно сохранились у него очень тёплые по отношению к этому городу.  Бывшая обитель тамплиеров на Святой земле была очень красива и огромна, чувствовался дух религий, что проповедовались, и проповедуются здесь до сих пор. Правда иногда этот запах перебивается ароматом мёртвых крыс, что немного портило общую картинку. Идя в ровном строе из пленных преступников, Альтхаир в конце концов ощутил знакомый запах рыбы, заграничных пряностей и снасти. Выходит, они уже практически прибыли в порт. Там пленников и янычар уже ждал большой корабль, куда стягивались десятки таких же колонн из пленников. Сотни и сотни человек поднимались на борт корабля, ведомые янычарами…