Апофис

«Темно тут как то.»- сказал парень, в черном плаще. И правда мир был покрыт мраком. Но вдалеке виднелся, луч белого света. К нему и пошёл… назовём его пожалуй, Апофис. Так вот Апофис двинулся, к источнику света.

Идя по тропинке, он вскоре увидел мёртвых птиц, они валяясь в грязи, выражали собой падение этого светлого в прошлом мире. Как и эти птицы, раньше этот мир парил в высоте и был процветающим местом. Но вот эти птицы упали, как и этот мир в бездну тьмы. Он летал лишь затем, чтобы потом упасть в грязь и сгнить, и остаться на свалке истории, забытым. Печально, возможно ли воскресенье этого места ? В этом мире ещё есть свет, и Апофис идёт к нему. Быть может там он сможет, воскресить этот мир. Пройдя мимо упавших птиц, Апофис пошёл дальше. Кстати вокруг, тропинки по которой он шел, было много умерших и гниющих деревьев и растений, хоть вода и была, но и она перестала быть источником жизни. Вода, превратилась в липкую, вонючею жидкость, от которой скорее умрёшь, нежели напьешься.

Но вдруг из воды, вышло мерзкое чудовище, вдалеке это существо можно было спутать с человеком, чудище состояла из грязи и гниющей воды. Выйдя из воды оно, поглядев на Апофиса, пошло по тропинке и вдруг резко остановилось, сев на землю. Было темно Апофис не мог видеть, что оно делает, и он подошёл поближе посмотреть.

Чудовище же, жадно и с нескрываемым удовольствием, пожирало остатки мертвых животных. При этом, когда уже все останки животных были им съедены, он продолжил есть, только теперь он пожирал грязь. Апофиса сразило отвращение, его эта сцена удивила. Хотя чего ожидать от этого места, только такие как это чудище способны тут выжить. Но Апофис двинулся дальше, продолжая свой путь к свету. Шёл он долго, по безжизненной пустыне тьмы. Наконец ему повстречался, странник, такой же как и он. Человек с двумя нога и двумя руками, одетый в черную тогу.

— Как зовут тебя ?- спросил Апофис.

— Мое имя, тебе известно, как и место это, которое тебе роднее матери твоей.

— Я в этом, отвратительном месте в первый раз, и никогда тут не бывал.- Странник лишь рассмеялся.

— Вот как, сгнила душа твоя, что не узнаешь ее. Апофис, мое имя Тарквиний.

— Откуда имя мое тебе известно ? И что за глупости ты говоришь ? Ты верно сумасшедший.

— Имеющий уши, слышать да не услышит, а умеющий читать, скажет что слеп он. Так и ты Апофис. Скажи когда полностью, сгнила душа твоя не слышал ли смеха ? Или когда, порождал меня, не засмущался разум твой откуда я ? Я разрушил этот мир, я и ты. И говорю тебе, не иди туда, там найдешь ты смерть телу. Уходи назад и помни, что вершины ты достигнуть можешь, только с такой тьмой в душе, которая у тебя сейчас имеется.

— Ты сумасшедший, я продолжу свой путь. Не иди за мной, иначе получишь пулю в лоб.

— Если я сумасшедший, то ты первый, среди безумцев. Иди, куда пожелаешь ты тут властелин.- И Тарквиний, ушёл с пути Апофиса, и двинулся в противоположную сторону.

Апофис же пошёл дальше. Чем дольше шел он свету, тем больше тьмы он видел. Тьма пожрав все пространство, яростно старалось, пожрать последний источник света. Но, Апофис обнаружил, что оказывается источников света было два. И один из них, был совсем близко. К нему же и двинулся Апофис. Подойдя ближе, он разглядел что свет, исходит от человекоподобного существа. Кожа у него как у людей, руки и ноги такие же как и у людей. Но глаз, глаз у него шесть штук было. И свет, исходящий от него, был скорее погасающим. Это был угасающий свет.

— Кто ты ? – спросил Апофис.

— Я есть малый свет, тот что позади меня, он есть большой свет. Он больше меня, в миллиард раз. И благодаря ему я существую

— Как тебя зовут ?

— У меня много имён, одни зовут меня знанием, другие умом, третьи наукой.

— Раз ты ум и знание, то скажи каков смысл жизни ?

— Ты ищешь смысл там, где его нет. Смысл жизни, служить Богу и быть с Богом. Жизнь мирская, есть суета и бессмыслица. Жизнь, с Богом и в Боге, есть истина и смысл.

— К твоим словам прислушается лишь глупец. Задам другой вопрос. Что бессмысленнее жить вечность, или жить чтобы потом умереть ?

— Жить, без Бога, есть бессмысленность. А любая жизнь с Богом, есть истина и смысл. Не рассуждай о том, что тебе неизвестно. Раз ты существуешь, и жизнь существует, то значит не бессмысленно оно.

— Ладно, задам тебе последний вопрос, и покину тебя. Что бы ты выбрал, быть Богом или служить ему ?

— Не задавай вопросов, которые лишены смысла. Я не могу стать Богом, так как он меня создал. Мой удел, служить ему, он же волен делать что пожелает. Нет во всей вселенной, такого господина, как наш Бог. Он милостивее всех, он есть любовь, он богаче всех и щедрее всех, он умер за нас…

— Ты видно, скоро тоже умрёшь. Прощай.

Апофис продолжил путь. А тот, с кем он разговаривал продолжил гаснуть. «Интересно сколько уже времени прошло ?». Подумалось Апофису. И вправду, долго он уже идёт. Но при этом не чувствует он жажды и голода. «Жажда, голод, тьма, где же я ? Неужели я умер ? И это ад мой ?» Такие вопросы посетили, разум Апофиса. На них он не ответил, и решил забыть. И вот вдруг, после долгого хождения, по тропам тьмы бездонной к свету, на пути Апофиса возникла вновь преграда. Это была толпа существ, раньше бывших людьми. Но сейчас эти существа были лишь отголосками прошлых людей. Это была глупая, шумная, неуправляемая толпа. Из толпы раздавался смех, похожий на смех гиены, и крики похожие, на крики пытаемых. Но толпа замолкла, к ним подошёл Апофис. До света оставалось недалеко, и единственная преграда, это толпа стоящая перед Апофисом.

— Вы желаете, помешать мне пройти ? – сказал Апофис

— Апофис, мы не хотим тебе мешать. Мы тебе не враги. – Сказала чрезвычайно красивая девушка, и подойдя к Апофису, обняла его. – Мы хотим, спасти тебя.

— Отстань – сказал Апофис, и оттолкнул ее.- Спрашиваю в первый и последний раз, кто вы и зачем вы здесь ? И хотите ли вы, меня остановить ?

— Апофис – из толпы раздался выкрик, и из нее вышел Тарквиний. – Послушай нас внимательно. Не существует добра и зла, что для одного добро, есть зло для другого. Не существует, глобально добра и зла, оно есть лишь для каждого человека отдельно. Если для тебя, хорошо погибель другого человека, то это добро. Если для тебя, хорошо смерть тысячи это хорошо. В рамках твоей жизни, именно ты должен решать что хорошо а что плохо, как и любой другой. Эти представления, о хорошем и плохом, формируются в общественной среде. И если бы, в обществе почиталось за доброе дело, убивать к примеру слабых, это бы делалось без всякого зазрения совести. Если бы Иисус жил в обществе, где добрым делом является убийство, слабых младенцев, уверяю тебя это было бы в Евангелии. И где же эти мнимые, моральные ценности, заповедованные нам от Бога ? Если это зависит от культуры и общества. И сейчас я тебя удивлю. У каждого из нас, есть по два имени, все, скажите их.

Я разврат и любовь, сказала красивая девушка. Я ненависть и сострадание. Я щедрость и корысть, я храбрость и глупость, я сребролюбие и бережливость, я добро и зло.

— Я же Тарквиний и достоинство. Каждая добродетель, твой же порок. Из добродетели вырастают мнимые пороки, но это их церковь называет пороками, мы же никак. Потому что, нет не добра не зла. И говорю же тебе, если пойдешь к свету умрет тело твоё. Там смерть.

— Ведомый, невидимой рукой, к неизвестному свету, мне все равно, на пустую болтовню. Если вы мои пороки и добродетели, то значит не можете мне ничего сделать. Я вас порадил, не будет меня не будет и вас. – сказал Апофис, и начал идти.

— Ха ха ха ха – Тарквиний рассмеялся, да так громко, что заволновалась вода. Даже Апофис остановился. – АПОФИС, МЫ ТВОИ ХОЗЯЕВА.- крикнул Тарквиний.- Что прикажем то ты и сделаешь. Ты глупый раб, и именно наш раб. Повернись и уходи.

Апофис, хотел идти дальше но не мог. Его, вдруг неожиданно обуял страх. Страх впивая свои острые иглы в сердце, так и говорил: « уходи, беги». Но что-то останавливало Апофиса от побега. «Что же это ?»- бубнил Апофис себе под нос. Тогда как толпа, заревела нечеловеческими голосами, « Апофис уходи, беги отсюда». Словно черти, они прыгали и тряслись в судорогах вокруг него, и все кричали. Весь мир начал трястись, Апофис же закрыв уши руками, лежал на земле в не состоянии двинуться. И вот толпа, уже готовилась кинуться на него и сожрать, как все неожиданно стихло. Вся толпа пропала, Апофис же мог продолжить путь. До света оставалось совсем чуть-чуть. Оставшиеся дорога, была пройдена без особых приключений. И вот он, свет, тот на который последняя надежда, на спасение. И что же ? Источником света, оказался маленький, дряхлый храм. Полностью деревянный, как огромная коробка, что лежит в подвале уже много лет. Гниющие доски, стали прибежищем тем насекомым что ещё живы, в этом мире тьмы. На крыше, даже не была креста. Ворота храма были открыты, словно приглашая всех желающих войти. Так и сделал Апофис. Внутри было хуже чем снаружи. Иконы, были разрушены и исписаны, языческими символами. Кресты же, собранные в кучу были перемешаны, с навозом. На алтаре стоял золотой телец.

Апофис смотрел на это безобразие, с безразличием, его уже ничего не удивляло. Он устал, и сев рядом с иконой Божией матери, у которой вместо глаз, были огромные черные дыры, а вместо ее сына, чертёнок, он впал в сон. Ему снился, свет который борется с тьмой. При этом он так сильно переживал за исход сражения. Но а когда свет победил, имел в сердце своем огромную радость. Так и проснулся Апофис с улыбкой на лице. Но увидев храм, вновь опечалился.

В голове его, появился образ, того каким этот храм мог быть раньше. Не оскверненный и не гниющий, он был раньше частью церкви. Церковь в которой совершались, священные таинства, теперь разграблена и гниёт. И ему вдруг, захотелось восстановить этот храм. Что он и начал делать.

Начал он с уборки помещения, разгребал кучу с крестами, и потом вешая их по всему храму. Те же иконы что не были разрушены, он отмывал от языческих знаков и оскверняющих их рисунки. Золотой телец, был выброшен в огромную яму вместе с остальным мусором. Сколько времени, было потрачено на это, Апофис не знал он просто работал. Не зная усталости, ему становилось все легче и легче на душе. На лице, начала появляться улыбка. Свет же исходящий от храма, становился сильнее и сильнее, озаряя собой мир и преображая его. Там где раньше, не было ничего кроме тьмы и грязи, появилась зелёная трава и цветы. Вода же, раньше черная, становилась идеально чистой и прозрачной. Весь мир начал возрождение. Так и Апофис, раньше хмурый и грустный, стал чаще улыбаться.

Апофис, почти полностью восстановил храм. На стенах весели кресты, иконы восстановлены, пол полностью вымыт, новой чистой водой, как и иконы. Остался, последний штрих, до полного восстановления храма. Это молитва, молитва перед Богом. Встав перед алтарем, Апофис начал молиться. Сначала, он считал что выглядит глупо, но он пытался отринуть эти мысли, и сосредотачивался на молитве. И полностью сосредоточившись, он почувствовал огромную радость и грусть. Он вдруг, осознал свои грехи, всю жертву Христа, и так стало грустно. Что он пустил слезу, и встав на колени, лишь бубнил « Господи помилуй раба твоего». После этого, он вышел на улицу, и вдохнул свежего воздуха. В душе его была радость и грусть, а также осознание перемен.

Но вернулись они, та самая толпа, имеющая власть над Апофисом.

— Апофис – крикнул Тарквиний- здравствуй, раб мой. Неужели ты думал, мы тебя оставим в покое ? Ты сам продал себя нам.

И толпа, засмеялась как в прошлый раз. Уничтожая новые растения, они бежали с перекошенными от злобы лицами, и все смеясь. Это толпа чем ближе бежала к Апофису, тем больше становилось похожим на одно существо. Срастаясь на ходу, эта толпа превратилась в чудовище, с многими лица по всему телу чудовища. На лице которых было лишь одно, первобытная злоба и смех. Приблизившись к Апофису, чудовище остановилось словно, даруя возможность хорошо разглядеть его. Но Апофису, было все равно. Он закрыв глаза, держал маленький крестик.

Чудовище, лишь засмеялось и хотело порвать Апофиса на куски, чтоб легче было сожрать. Но не смогло, свет стал, жечь чудовище. Чудовище возгорелось, и кричало так сильно, что у Апофиса из одного уха пошла кровь. Наконец, оно сгорело полностью.

— Они ещё вернуться, много раз будут возвращаться, главное не покидать храма. Это лишь начало моего пути.- сказал Апофис и вернулся внутрь своего храма.

Конец.