Фонетические созвучия, чьи гармонии и диссонансы легли в основу вербальной коммуникации современного мира, имеют естественные ограничения, проявляющиеся на уровне смыслов. Наш активный словарь ограничен. Возможно, вы и сами замечали эту диспропорцию в соотношении собственных чувств и общепринятых лексических способов их выражения. Как справедливо отмечал Анри Бергсон: «Самая живая мысль замерзает, выраженная в необходимую для нее формулу. Слово обращается против идеи, буква убивает дух». Однако данная проблема может рассматриваться и вне литературного контекста, ведь изобразительное искусство веками стремилось выйти из-под магической власти фетишей материального мира. Своего апофеоза этот процесс достиг в первой половине XXв. в работах деятелей экспрессионистских, абстракционистских и дадаистских школ. Последние, к слову, проявили наибольшую свободу в средствах и тропах для художественного оформления своих сюжетов. Марсель Янко, один из виднейших представителей цюрихского «Дада», впоследствии вспоминал: «Мы рисовали ножницами, клеем…гипсом и мешковиной, бумагой и при помощи других техник, коллажами и монтажом «. Казалось, отречение от ценностей и атрибутов лицемерной мещанской морали должно сорвать оковы с художников, не связанных более узами академических обязательств с окружающим миром. Но вышло иначе. Искусство, породившее Ничто и возведшее его на место им же опрокинутых Идолов, быстро заполнило образовавшийся вакуум цепочкой новых ограничений и регламентаций.
Творческий бунт в наше время скатился до пошлого флирта, обусловленного коммерческой выгодой. В отпечатках нагого, вывалянного в краске, женского тела и безумных садомазохистских перфомансах XXIв. не осталось ни былой искренности, ни полноты, способной увековечить художественную грезу в сердцах людей.
Сегодняшнее искусство шагнуло за рамки Ничто, вылетев за пределы земной стратосферы. Лишенное смысла, оно захламляет сознание толпы, в жесткой рыночной игре сбивая последние нравственные ориентиры.
Мы не ценим собственной жизни, шатко передвигаясь от одного рецепта успеха к другому.
Мы в высшей степени несвободны.
И как никогда нуждаемся в искусстве, способном выразить то, к чему глубоко в душе стремится каждый обескураженный и потерянный человек этого дня.
