Анги

Где-то далеко, среди скалистых гор, протянувшихся длинным массивом с востока на запад, в небольшой пещере, скрытый от посторонних глаз, горел костер. У огня сидела молодая женщина. В каменной чаше она тщательно растирала травы и цветы, собранные днем. Обкатанный речной камень служил ей пестиком. Вслед за травами последовало ароматное масло и несколько порошков. На камнях вокруг костра тлели ветки можжевельника и вереска. Женщина брала поочередно то одну, то другую ветку и ножом соскабливала в чашу обугленную древесину. К восходу полной луны в чаше образовалась густая черная мазь. Поднявшись и скинув с себя всю одежду, она вышла из своего укрытия и шагнула в студеную воду родника. Ее сильное обнаженное тело было прекрасным.

— Чистая вода, отражающая звезды, омываю тобой тело свое, чтобы вечно сохранило оно красоту. Смываю тобой свою прошлую жизнь, полную боли и потерь. Смываю тобой пятна на совести и в душе моей. Смываю тобой страх и сомнения в делах моих.

Присев, она коснулась руками земли.

— Твердь земная, укрепи мою волю. Как ты рождаешь жизнь из любого семени, так пусть прорастает во благо мне любое мое дело.

Дующий из ущелья ветер, напоенный ароматами горных трав, развеял ее длинные иссиня-чёрные волосы.

— Воздух, которым дышит все живое, который может даровать жизнь и смести все на своем пути, надели меня силой очаровывать и сметать любую преграду.

Вернувшись к костру, она взяла чашу и обратилась к огню.

— Огонь, согревающий и дающий свет, способный все уничтожить без следа, надели меня силой своей.

Обмакнув палец в приготовленную смесь, женщина нанесла замысловатые магические символы на лицо и тело.

— Обращаюсь к вам, созидательные и разрушающие стихии! Отныне я отрекаюсь от прошлой жизни и нежизни, от памяти о ней, от имени, данном мне родителями. Дайте мне новое имя и с ним силу, хитрость, коварство, изворотливость, мудрость и защиту! Заклинаю!

Языки костра полыхнули с новой силой, свет луны проник в пещеру и осветил ее фигуру. Каждый символ, каждый узор на обнаженном теле засветились бледным фосфоресцирующим синим светом. Потом ярко вспыхнули и тело впитало в себя этот свет вместе с изображениями.

Ведьма продолжала стоять неподвижно на фоне огромной полной луны. Из каменной насыпи в глубине пещеры к теплу костра, в круг света, выползла крупная змея. Длинное гибкое тело постоянно было в движении, свивалось кольцами и приближалось. Свет огня и луны отражался от чешуек. Раздвоенный язык коснулся ног женщины и пресмыкающееся поползло вверх по голени, по бедру, с него на руку и не прекращало своего движения по плечам.

— Открой глаза и запоминай! — услышала женщина едва различимые слова в змеином шипении, — Духи услышали твою просьбу. Им нравится твой ум в сочетании интуицией и силой воли, твое вероломство и бескомпромиссность, твоя изворотливость в достижении целей. Но есть законы, которые нельзя нарушать. Помни! Никто из живых не должен знать, кто ты и сколько лет живешь на свете. Держись ближе к большой воде. Ни власть, ни деньги, ни личная жизнь не принесут тебе удовлетворения. Ни один мужчина не сможет находиться рядом с тобой слишком долго. Ты выпьешь жизненные силы любого, даже самого сильного. Только один раз в четыре года ты можешь продлять свою жизнь жертвуя жизнь невинного, и только в магии ты сможешь найти себя. Человек с твоим новым именем опасен, как большая подвижная змея. Ты способна на многое. Но не бесконечно многое. Помни! Твое новое имя — Анги!

Змея скользнула на землю и скрылась среди камней.

— Анги, — вслух произнесла она вслух и улыбнулась – Благодарю, великие духи!

Едва начало светлеть небо, Анги покинула свое укрытие.

***

Много дней небольшой торговый караван был в пути. Богатый груз навьючен на верблюдов, количество которых составляло восемь с половиной сотен. Опытный караванбаши* нанял воинов для охраны и слепого такшифа*, обладающего способностью находить места источников воды даже в необъятных песчаных пустынях. Соблюдая все меры предосторожности, самые большие тюки выложили в форме квадрата, как ограждение. Люди и животные расположились внутри. Выставили дозорных. В горной местности надо было быть особенно бдительными. Все мирно спали, когда один из патрульных услышал стон. Четверо воинов из охраны, отправленные на разведку, скоро вернулись. Один из них нес на руках обессилевшую женщину, другой — её нехитрые пожитки в переметной суме.

Так Анги присоединилась к каравану. Она очень быстро добилась доверия и караванбаши, и купцов, и охраны. Разбираясь в травах, она лечила и путешественников, и животных.

Оман, командир нанятой охраны, в любую свободную минуту старался находиться недалеко от Анги. За пару дней до прибытия в большой торговый город, где заканчивал свой путь караван, Оман сказал Анги, что хочет видеть её хозяйкой в своего дома. Она согласилась.

Дом Омана находился в хорошем богатом районе города, укрытый высоким забором, с ухоженным тенистым садом, с небольшим искусственным водоемом, в котором плескались золотые рыбки. Увидев все это у Анги защемило в груди. Ей вспомнилось, как ребенком, она бегала по дорожкам такого сада. Отмахнувшись от воспоминаний, которым было уже больше ста лет, у неё появилось и не покидало смутное предчувствие. Слуг в доме было немного: два охранника, сторож, он же приглядывал и ухаживал за садом, и Марьям, пожилая кухарка с дочерью Суриёй, которая следила за порядком. Именно эта неопрятная девица была единственной, кому не понравилось появление Анги. Всегда мило улыбаясь, она не упускала случая, сказать будущей хозяйке дома какую-нибудь гадость, ехидно замечая, что никто не знает ни земель, из которых та родом, ни семьи, по которой можно судить, достойная ли она женщина. В конце концов это начало злить и месть колдуньи, больше похожая на шалость, не заставила себя долго ждать. То на нахалку свалится паук, которых она боялась, то посуда выскользнет из рук, то внезапный порыв ветра развеет только что сметенный мусор. Работы у девушки прибавилось. Когда до свадьбы оставалось несколько дней, Сурие приходилось работать до глубокой ночи. Она шла аллее в сторону домика для прислуги, когда ей показалось, что у пруда кто-то ходит. Пробравшись поближе к воде и притаившись за кустами жасмина, служанка увидела Анги. Скинув с себя всю одежду, та вошла в воду. Золотые рыбки с ажурными хвостами устремились к ней со всех сторон. Ластились как котята к женщине, которая играла с ними, и они послушно исполняли настоящий танец в воде, повинуясь малейшему движению рук колдуньи.

«Ах, ты, ведьма…» — во все глаза Сурия следила за происходящим, – «Так и знала, что без колдовства ты сюда не попала бы.»

Анги вышла из воды. По телу стекали капли воды и в лунном свете едва светились магические символы. Черепаховым гребнем она расчесывала волосы, и волной черного шелка они рассыпались по обнаженным плечам. Затаив дыхание, Сурия наблюдала за происходящим. Когда Анги одевалась, не заметила, как выронила в траву гребень. Зато служанка не упустила ничего. По детским сказкам она помнила, что любой предмет, принадлежащий колдунье, имеет большую силу и дает власть над ней. А вдруг, и её волосы станут таким же красивыми, а не блёклой паклей, как сейчас.

Всю ночь колдунье снилось, что её волосы, как живые обвивают её шею и душат. А на утро она заметила пропажу. Обыскала всю комнату и уже собиралась пойти к пруду, когда в комнату вошла Сурия.

— Ты не это ищешь? – ехидно спросила она, вытащив из кармана фартука искусно вырезанный из панциря белой морской черепахи, гребень.

— Это. Где ты его нашла?

— Там, где ты потеряла.

— Дай сюда! После свадьбы за это я подарю тебе красивое платье.

— Зачем мне нужны твои обноски, когда я могу получить всё, что хочу.

— Каким же образом мой гребень тебе в этом поможет?

— Гребень – ничем, а вот ты сделаешь всё, что я потребую.

— Я прощала тебе непочтительное отношение, и у тебя хватает наглости что-то требовать. Дай сюда!

— И не подумаю! – Сурия сжала руку, так, что зубцы слегка согнулись.

В этот момент Анги рухнула на пол. Ей казалось, что неведомая сила сжала ей грудь и нет возможности сделать вдох.

— Если не будешь подчиняться, ведьма, на твоей расческе я все зубцы выломаю и посмотрю, что с тобой будет.

— Чего тебе нужно, дрянь?

— Ну, для начала, собери свое барахло и отправляйся в мою комнату для прислуги, а я займу эту.

— Думаешь, Оман тебе это позволит?

— Ты сделаешь так, чтобы позволил!

— А если не стану?!

— Станешь!

В этот день Анги узнала, что такое быть в рабстве. Сурия требовала с помощью чар сделать красивой и привлекательной, чтобы Оман был влюблен в неё и не замечал ни одной женщины рядом, чтобы женился на ней. Любое объяснение, почему это невозможно, вызывало новые пытки. Гребень оказывался и в пламени масляной лампы, и в горячей воде, и отгибались подцепленные ногтем зубцы. Успокоилась служанка и согласилась выслушать, только когда ведьма окончательно обессилела от пыток. Пришлось смириться с тем, что красивой и желанной она может стать только для мужчины, на которого наведен морок и он сам должен принять решение жениться. Анги не любила Омана, ей просто хотелось наконец обрести надежный дом, а не хижину и не пещеру в горах. Теперь вся обретенная сила и колдовские умения должны быть обращены на службу глупой девчонке, а вместо дома у неё теперь каморка служанки. Она использовала самые сильные заклинания, чтобы хозяин дома, как через кривое зеркало, видел в Сурие только прекрасное. Все получилось, и из прислуги, влюблённой в своего хозяина, девушка стала госпожой. Все родственники и друзья недоумевали, что в этой глупой, скандальной, неряшливой женщине заставляет Омана с таким обожанием смотреть на неё, потакать любым её капризам.

Шло время. Анги не могла покинуть дом. Гребень в руках Сурии не мог её уничтожить, но мог причинить невыносимые страдания. Если бы сердце ведьмы было живым, то давно бы уже разорвалось от боли. Через год молодая госпожа родила дочь, которую назвали Ая. Теперь добавилась ещё забота о ребёнке. Девочка росла быстро, не доставляя своей няньке хлопот.

Анги помнила о правилах, которые должна соблюдать. Одно из них она нарушила, позволила человеку узнать, кто она такая, и теперь расплачивается за свою неосторожность. Как только она осознала это, ей стало спокойно. Расплата не может быть вечной, рано или поздно Сурия допустит ошибку.

В один из дней Анги обратилась к хозяйке дома с просьбой отпустить её на три дня.

— Только не говори, что поедешь в гости к родне. У тебя и родни-то нет.

— Нет.

— Нет, госпожа! – рявкнула та.

— Вы правы, у меня нет родни. А у вас, госпожа, нет времени.

— Ты это на что намекаешь?

— Мне нужно прибегнуть к таинству, дающему силы моему искусству, чтобы ваш муж и дальше видел в вас самую прекрасную женщину на свете.

Сурия посмотрела в большое зеркало, отражающее её, безобразно растолстевшую, с прыщами на лице от сладостей, которые она бесконечно ела, кругами от пота под мышками, в замызганном шелковом халате, на Анги, такую же стройную, изящную, пусть и уставшую от тяжелой работы по дому. Облизала пальцы, испачканные халвой и согласилась.

— Три дня! Если к заходу солнца третьего дня ты не вернёшься, эта безделушка, — она повертела гребнем, — сгорит в очаге.

— Я вернусь, — поклонилась ведьма и вышла из комнаты.

Сурия небрежно отшвырнула гребень и посмотрела на свою дочь, играющую на ковре. «В кого она у меня такая хорошенькая?! Надо приказать, чтобы один из привратников проследил, за ведьмами нужен пригляд.»

Анги уходила, взяв с собой только одну из книг. Оказавшись за воротами, она направилась в район нищих трущоб. На одном из пустырей в зарослях полыни присела, раскрыв свой фолиант. Через несколько минут на страницах поблескивал с десяток золотых монет, пару из которых она, как бы случайно, обронила и избавилась тем самым от слежки. Уже на следующий день ведьма нашла то, что искала. В одном из притонов служанка родила, и этот младенец был выкуплен. В зарослях тальника у берега реки она провела ритуал, тщательно соблюдая все правила, и проглотила его. На рассвете в сторону дома Омана отправилась полная сил, уверенности, энергии, помолодевшая женщина.

Солнце едва начало клониться к закату, когда Анги вошла в дом. Сурия сидела перед блюдом, полным пахлавы, облизывая пальцы, унизанные перстнями.

— Нашлялась? У меня ребенок третий день без присмотра. Займись ею! – раздраженно рявкнула хозяйка.

— Хорошо, госпожа, — улыбнулась та в ответ, заметив среди игрушек свой гребень. Но этот гребень ей должны отдать добровольно.

Сурия задремала, разомлев от жары. Анги переодела ребенка в чистую одежду и наблюдала, как она расчесывает её гребнем гриву игрушечной лошадки.

— Давай тебе сделаем прическу, — предложила Ая.

— Давай! – поддержала она детскую игру. Девчушка долго возилась с волосами ведьмы.

— На, — протянула ей гребень, — мне тоже сделай прическу.

Анги с улыбкой приняла его и заколола им свои волосы, когда услышала шум возле ворот. Охранники приветствовали хозяина, только что вернувшегося с богатым караваном, спешившего обнять жену после разлуки. Войдя в комнату, он ужаснулся. На тахте похрапывала вульгарно накрашенная сурьмой, в ожерелье и перстнях его жены, толстуха. Большая муха лазила по её лицу. Чуть в стороне стояла Анги. На её лице и руках все ярче проступали светящиеся знаки. Она нараспев произносила заклинание на неизвестном ему языке. У ног ведьмы сидела его дочь, безмятежно укладывая спать куклу. Он попытался броситься к ребенку, но одного движения руки Анги хватило, чтобы неведомая сила отбросила его к двери. Он с ужасом наблюдал, как стены в его доме покрываются трещинам, блекнут и рассыпаются в прах ковры, которые он привозил из дальних походов, углы затягиваются пыльной паутиной. Проснувшись, Сурия свалилась на пол, и на четвереньках выползла их комнаты. Через несколько минут она вернулась, и с поклоном подала Анги её переметные сумки с книгами. Листья на деревьях высохли и свернулись, рыбки в пруду всплыли вверх животами. Словно заклинание, которое читала ведьма вытягивало жизнь из дома.

Анги наклонилась, поцеловала ребенка:

— Прощай, малышка! Ты никогда не узнаешь, под какой счастливой звездой родилась.

Охранники с поклоном распахнули перед ней ворота.

В тлеющих углях очага проступила отвратительная морда демона.

— Странно, что ты никого не убила здесь, Анги. Но я ещё пригляжу за тобой.