Когда-то в мире был лишь Хаос. Порядок создал себя из Хаоса, и вместе они создали огонь, воду, землю и воздух. Хаос переплетался с Порядком, создавая миры, создавая материи и души.
Среди людей были те, кому подвластны эти сплетения. Появились Земляные ведьмы, черпающие силу из природа — земли, и Кровавые ведьмы, берущие силу из плоти — крови. Они враждовали, но вражда не могла длиться вечно. Их кровь смешалась, а потом смешалась и с кровью жрецов, тех, кто нес в мир волю богов и обладал этой силой благодаря Всевышним. Так появились маги. Им были подвластны огонь, вода, воздух и земля, сплетения порядка и хаоса. Среди них были и те, кто мог управлять хаосом. Их звали творцами. Тогда, для сохранения гармонии, появились Хранители. Они основали Орден Гармонии, хранили ее, не позволяя миру рухнуть. В Ордене было три хранителя: Око Хаоса, Око Порядка и Око Времени. Многие боялись их и творцов, а за страхом шла ненависть. Их убили, и не было больше в мире творцов и Хранителей. Эльфы тайно создали другой орден, пытающийся сохранить гармонию и найти выживших хранителей первыми, в таком ордене состоял и Иннил. Но в мире не было больше творцов. Никогда.
Луиза и Виктор жили в любви и счастье. Луиза была магом, а Виктор эльфом. Они хотели ребенка, и Луиза так долго молила Всевышних и Хаос с Порядком, что они подарили ей дочь и сына. Их дочь-Маргариту боги выбрали как ту, кто вырастит Око Порядка. Сын оказался отмеченным Хаосом, Константин был творцом. После смерти отца он захотел вернуть его с помощью хаоса, и тогда от него пытались избавится. Луиза не могла убить своего сына и спрятала его, но Константин не хотел сдаваться. На нескольк лет он исчез, но пришло время, и Константин вернулся. Он захватил власть в столице, а его эксперименты и ритуалы рушили гармонию. Тогда появилось Око Хаоса, и, объединившись с Оком Порядка, она должна была вернуть в мир гармонию. Они пытались объявить войну Константину, все были готовы к ней, но шли годы, а война так и не началась… Может, они ошиблись, может, мир не нуждается в спасении?
Что может измениться от одного путешествия? Казалось бы, все осталось прежним. Дом Госпожи Наито процветает, и уже не Мисс, а Госпожа Наито плетет свои сети…
Эмз взмахом руки раскрыла бархатные красные шторы. Она вышла на сцену, приветствуя гостей, и так же ушла. Она изменилась. Ее волосы едва касались плеч, в глазах что-то поменялось. В них было что то разбитое… Она не скрывала свои шрамы, не скрывала свою сущность. Но кому какая разница, кто она? Перчатки теперь были короткими и кружевными, она пользовалась свои телом и красотой. У нее было два ребенка, и для всех было загадкой, родные ли они? Улисса и Ифе Наито. Ифе всего четыре, Улисса уже 10. Рамона училась, писала ей каждую неделю. Мир поменялся. К ней стремились попасть все аристократы, но не у каждого получилось. Некоторые гости не изменились, кто-то постарел, люди приходили и уходили. Зоя и Айше встречали гостей. Сын Айше — Лин, и Ифе дружили. Выбор у них был небольшой, не так уж много было детей в доме Госпожи Наито. Когда-то ее звали Мисс, сейчас же она Госпожа. Эмз заметила среди гостей новых и подошла к ним. Амос и его труппа.
— добрый вечер, рады приветствовать вас в Доме Госпожи Наито.
— добрый вечер, Госпожа Наито. Ваш дом прекрасен.
— благодарю.
— говорят, вам принадлежит ярмарка…
— да, господин Амос.
— могли бы мы присоединиться с моей труппой к вашей ярмарке?
— зачем вам это?
— опасно последнее время странствовать без защиты, вы и сами понимаете. Да и нас не везде приветствуют обычные люди.
— хорошо, тогда зачем это мне?
— прибыль?
— от вас ее будет меньше, чем с одного моего шоу. Намного.
— расположение труппы необычных артистов никогда не помешает, особенно сейчас, Госпожа Хаоса.
— прошу, говорите потише, господин Водвос. Или вам не терпится увидеть, как горит город Орейно?
— так что, Госпожа?
— хорошо, вы присоединитесь к ярмарке. Вам выделят место.
— могу ли я спросить, моих артистов это очень интересует?
— спрашивайте.
— вы присоединитесь?
— может быть.
Амос кивнул и поцеловал руку Эмз.
— спасибо за хороший вечер, Госпожа Хаоса.
— наслаждайтечь вечером, пока есть возможность, господин Амос.
Амос увел своих артистов дальше, и Эмз внимательно следила за труппой. Эмз не могла вспомнить, но и сама не понимала, что именно. Часто в ее памяти была пустота, словно кто то выдернул часть ее воспоминаний. Почему она не думает о том, что у Ифе должен быть отец?
Эмз вернулась к людям. В привычных разговорах она узнавала сплетни и новости. Как всегда.
Ночь. Луна… Эмз стояла на веранде на улице. Дым от сигареты поднимался вверх, рисуя узоры. Она курила, и бороться с этим было бесполезно. Курила, несмотря на то, что этот запах ассоциировался с насилием, курила, несмотря на воспоминания. Курила, на зло себе самой. Сложно было догадаться, что она курит, запах дыма никргда не пропитывал ее и ее одежду, она всегда пахла анисом, и волосы всегда пахли лилиями.
Она смотрела на луну, свет который падал на деревья. Луна, яблони… Почему она не может вспомнить? Она следила за улетающих дымом, стоя в одиночестве. Лишь она и ночь. Ночь стала ее верным другом, ее спутником.
Эмз вернулась в комнату. Ифе спала, наконец-то спала. Эмз села и взяла лист бумаги, записывая сегодняшний день. Она хотела записать настоящее.
Свеча освещала бумагу и перо, ее одинокий силуэт в ночи. Она писала быстро, вспоминая всё, что было сегодня. Голоса в голове никогда не смолкали, они рассказывали что-то, молили, страдали. Сколько душ не могут найти покой… Эмз научилась жить с этим, но иногда они не давали ей думать. Эмз провела рукой по шраму на груди, которые тянулся от плеча, и что то в душе болью отозвалось на него. Она закончила писать и подошла к окну. Перед ней были горы и лес, ночное небо и яблоневый сад в серебристом лунном свете. Она закрыла глаза и почему то подумала, что сейчас почувствует теплые руки, обнимающие ее. Почему?..
Она легла спать ближе к утру.
Она была в пустом зале. Стояла арфа, и Эмз села рядом. Вскоре появился Константин. Он сел, ожидая её приветствия.
— доброй ночи, Константин.
— здравствуй, Лиса.
Её сон был черно-белым, не настоящим. Константин это заметил.
— атмосфера грустная к тебя тут.
— спокойная. Если не нравится…
— не говорю, что не нравится. Ты стала спокойней.
— да.
— жаль. Мне нравилась твоя эмоциональность.
— мне все равно, что тебе нравилось, а что нет. Я такая, какая есть, и в свои сны не просила тебя приходить.
— я, может, и не приходил бы. Выбора у нас нет.
— нет.
Эмз встала и подошла к арфе. Сон растворялся, она просыпалась.
— до встречи.
— до встречи.
Сегодня Ифе молчала. Эмз проснулась раньше и, когда Ифе открыла глаза, она была уже рядом. Повода для истерики не было… Вчера прошло последнее шоу месяца, и скоро Эмз собиралась уехать с ярмаркой.
Пока Ифе и Улисса завтракали, Сомнамбул помогал ей затянуть платье. Наставница Улиссы и Ифе, Шарлотта, должна была прийти днём. Следить за Ифе было тяжело, как и учить Улиссу, Эмз нужно было работать, иногда целыми днями, потому за детьми следила Шарлотта. Она же обучала их.
Весь день Эмз работала, готовясь оказать вместе с ярмаркой из своего города. За эти годы ее роль в горле изменилась. Эмз стала его главой, как и нескольких деревень вокруг. У неё теперь было намного больше работы, больше ответственности. Она больше не пряталась в доме, теперь он был лишь местом встреч аристократии, здесь решались разные вопросы во время каждого шоу. Мир разделился… Ей было страшно оставлять город, но что-то не давало ей покоя, словно её душа хотела этой поездки и стремилась к ней. Орейно стал новой столицей. На следующий день она присоединилась к Ярмарке с Ифе и Улиссой. Она не могла оставить их без защиты в таком опасном месте, поэтому взяла из с собой. К вечеру они покинули город.
Ифе спала у Эмз на коленях. Из-за детей Эмз пришлось ехать в карете, но так было даже лучше, никто не увидит ее. Она не понимала, зачем решила ехать с ярмаркой… Труппа Амоса на первой же остановке окружила её. Ифе тут же очаровала их, почти полностью завладев их вниманием. Эмз опасалась оставлять Ифе с ними одну, ведь Амос преследовал свои цели, как и она, но с его стороны было неразумно разрывать с ней выгодные отношения сейчас.
Ярмарка остановилась в одной из богатых деревень. Эмз следила за расставленными палатками и сценами, всматривались в дома деревни. Люди боялись. Боялись их, боялись войны. Под ногами шуршали осенние листья.
— люди не выходят.
— страх.
Эмз прошла неторопясь вперед, и Амос шел рядом, сцепив руки перед собой. Он смотрел на ее руки, обтянутые перчатками. Отчего-то она не пыталась добиться от Амоса ничего. Даже не пыталась соблазнить. Между пальцами она сжимала дымящуюся сигарету, всматривалась в деревню. Они стояли на холме и медленно спускались вниз.
— зачем вы присоединились к моей ярмарке на самом деле?
— разве я не говорил? Так безопаснее.
— как необдуманно с вашей стороны врать мне, хоть и столь умело.
— с чего вы взяли?
Эмз остановилась и протянула руку вверх. Пролетающая ворона приземлиллась на нее, посмотрев на них черными глазами.
— нет. Частью вашей коллекции я не стану.
— уверены?
— совершенно. Если только мне понадобиться присоеденился к вам ненадолго, но уж точно не навсегда.
— жаль.
Эмз отпустила ворону, и та улетела в серое небо.
Эмз и Амос спустились и прошли вдоль деревенских домов. Летело что-то серое, похожее на золу. Эмз поняла:
— пепел.
За все это время они совершенно не видели людей, зато теперь видели дома, они сгорели. Здесь не было людей…
Они вернулись к Ярмарке. Всё было почти расставлено.
— собирайтесь, мы уезжаем.
— мама, почему мы уезжаем?
— здесь нам делать нечего. Иди в карету.
Ярмарку собрали быстро. Уже к вечеру они уехали…
Пришлось проехать ещё несколько деревень, пока они, наконец, не остановились. Ярмарка открылась на следующий день и наполнилась любопытными людьми. Эмз оставила Ифе и Лиссу с Николь, актрисой труппы.
Она сидела и пила вино в каком-то дорогом трактире, когда рядом сел Амос.
«опять он…»
Эмз молчала, и Амос тоже. Он наблюдал за ней, и это раздражало.
— я понимаю, что наши интересы взаимовыгодном сотрудничестве взаимны, но что вы здесь делаете?
— а вы?
— пью.
— и только?
— вам не кажется не вежливым отвечать вопросом на вопрос мисс.
— но вы ведь уже давно не мисс, вы госпожа. У вас уже есть дети, да и сколько вам лет?
— спрашивать госпожу о ее возрасте тоже не считается проявлением вежливости. И говорить о детях незамужней женщине.
— вы хотите вежливо поговорить о погоде? Сомневаюсь. Вы ведь подслушиваете.
— как и вы. Только зачем вам я?
— хоть вы и не хотите присоедениться к моей труппе, существо вы достаточно интересное. К кому вас отнести, к магам? Нет, стихии вам не подвластны, но вы властны над Хаосом и у вас есть способности ведьм. Вы ведь можете менять форму, так? Но вы и не оборотень.
— вам так интересно, к кому меня можно отнести? Прежде всего, я Око Хаоса.
— дух, богиня?
— я — это я.
— можно было бы написать неплохое исследование по этому поводу…
Эмз повернулась к Амосу и коснулась его волос, но взгляд ее был угрожающим.
— я недооценила вас. Может, зря не предлагала вам ночь?
— вы так считаете?
— хотя, нет. Зачем мне это? У вас ведь и души нет. К какому виду относитесь вы, к духам? Но некоторые сочли бы вас богом.
— пожалуй.
Амос встал и протянул ей руку.
— потанцуете со мной?
— зачем?
— разве вежливо отказываеться?
Эмз позволила взять ее за руку и встала. Они направились в конец зала. Амос держал ее за талию, но Эмз не позволяла вести танец, не позволяла контролировать. Ее платье кружилось, подчиняясь ее движениям. Казалось, весь мир мог подчиняться ей, изящной и прекрасной женщине.
— вы изменились, госпожа.
— вы не настолько хорошо знаете меня, чтобы судить об этом.
— где же милая, но сильная мисс Наито, вежливая и обходительная с каждым гостем?
— умерла. Осталась лишь Госпожа.
— обстоятельства вынуждают.
— да.
Они встали в шаге друг от друга, их ладони соприкасались. Эмз шагнула ближе.
— вы присоединитесь ко мне, но чего вы хотите взамен?
— ночь с вами.
— только ли?
— нет. Но остальное позже.
Эмз кивнула. Она не знала, зачем Водвосу ночь с ней, но разницы не было. Если Амос хочет провести с ней ночь и это будет платой за помощь, она была готова. Осталось лишь понять, была ли для неё в этом выгода.
Эмз вернулась в их временный дом, где жили все, кто приехал с ней. Ифе сидела на полу и рисовала. Эмз подошла ближе и села рядом. Ифе нарисовала себя, держащую за руку с одной стороны её, а с другой папу. Почему-то Ифе была уверена, что у него голубые глаза и черные длинные волосы. Ифе продолжала рисовать своих родителей вместе, словно помнила то, чего никто не мог помнить.
— пора спать, Ифе.
— я не хочу… Можно я не буду?
— нельзя, Исфет.
— но я не хочу.
— почему?
— там темно и страшно…
Эмз собрала с пола карандаши и бумагу, где Ифе рисовала, подняв при этом Ифе на руки. Улисса уже спала, Эмз не с кем было оставить Ифе ночью. Когда Ифе легла, Эмз погасила свечу в комнате. Через пару минут Ифе пришла к ней, говоря, что не будет спать.
— почему ты боишься? Это просто дом.
— здесь страшно!
Исфет забралась на кровать и легла рядом с Эмз. Она обняла ее, и Ифе прижалась к матери. Эмз же начала рассказывать:
— далеко-далеко отсюда, там, где растут красивые цветы и плавают большие сомы в реках, там, где столь прекрасные рассветы и не менее прекрасные закаты сменяют друг друга, встретившись вместе, жила девушка. Ее одинокие дни никто не мог скрасить, и она все время искала кого-нибудь. Однажды жители той деревни сочли ее сумасшедшей и поймали, закрыли в комнате.
— это грустная история?
— спи, Исфет.
— а ты расскажешь ещё?
— расскажу.
Эмз продолжила рассказывать сказку:
— Каждую ночь девушка плакала, так печально, что один из жителей не смог вынести этой мольбы и выпустил её. Девушка прибежала к озеру, ходила вокруг и все звала кого-то, плача. Так и не видел ее никто несколько дней, но однажды встретила ее старуха и увела в деревню. Жители решили, что девушку нужно закрыть в комнате, для безопасности. И снова она плакала, горько и соль печально. И в плаче ее можно было разобрать мольбы, обращённые в пустоту: » мама, где же ты? О, как было бы проще мне, если бы я нашла тебя. Где же ты, мама? Где же любовь моя, где тот, кто смог бы стать моим спутником?»
В это время любопытный юноша стоял рядом, у окна, и ему стало так жаль девушку, что он решил посмотреть, кто же она? Юноша заглянул в окно и увидел её, она поразила его своей необычной красотой. Юноша полюбил ее, и следующей ночью он залез к ней через окно. Девушка испугалась, но юноша пообещал помочь ей сбежать. Так он и сделал, и они вместе сделали а озеру.
Прошло несколько лет, и их больше никто не видел.
Рид взял две кружки чая и тихо подошёл к Рэю. Он сидел на диване с карандашом в руках и альбомом на коленях. Когда пришел Рид, он положил всё на диван рядом с собой. Рид сел рядом.
— может, уехать в деревню? Буду жить, как все… Или пойти в армию?
— зачем?
— не могу же я всегда жить с вами…
— почему бы и нет?
— я не могу так…
— но и вернуться в свой дом под столицей мы тебе не позволим. Там тебе точно придется стать миротворцем.
— убивать… Нет. Так я тоже не могу…
— Макс не против, я тоже…
— вы и так делаете слишком много для меня, если я ещё и жить бесплатно с вами буду…
— почему нет?
— это слишком. Так нельзя.
— ладно, если бесполезно отговаривать… Работай с моей матерью, сейчас работы много. Мне кажется, у тебя получиться. Можешь ещё рисовать, продавать, но это нестабильная прибыль…
— спасибо… За все.
Рид кивнул. Он почему-то не мог вспомнить, как и когда они с Рэем познакомились. Почему? Словно это воспоминание было пропущено, как будто исчезло. Макс тоже не помнила, и Рэй.
Рид посмотрел на альбом, лежащий рядом, и перевернул его. Там была женщина, красивая. Взгляд ее был печальным, и чем-то она напоминала Риду его сестру. Этот образ преследовал Рэя, и как то сам собой появился на бумаге. Кто она, Рэю было неизвестно. Он словно и помнил что-то, и нет. Почему-то было больно от этого.
— кто это?
— не знаю. Просто образ…
— похоже на сестру. Жаль, что вы не знакомы.
Рид задумался, и потом решил, что делать.
— Рэй, ты хочешь помочь?
— конечно.
— тогда поедешь в городок Орейно.
Еще почитать:
Десять ночей со Стариком Холом — Пиццерия первая ночь
Сказки Сливового Духа — Глава 19. Оран и Дух Ксилофона.
настало время перемен — Она
Власть и свобода — глава 3
«
»
23.08.2024
