ПРИСЯГА

На дворе уже глубокая ночь, но в одном из кабинетов управления госбезопасности горит свет. В кабинете сидел старший оперативник, нервна куря сигарету изучая материалы дела, причитая вслух не цензурной бранью.

Вдруг дверь в кабинет открывается, и тяжелым, басистым голосом спрашивает: капитан, ты чё до сих пор здесь делаешь?! Ты чё не дома, не семьей?!!!
Эта в кабинет вошёл начальник оперативной работы, полковник Александр Николаевич.
Старший оперативник лишь поднял свой взгляд на начальника, ехидно улыбнувшись, затягивая в свои лёгкие дым ответил: ну да, товарищ полковник…видимо кроме меня и моего отдела здесь вообще не кто не работает.
Александр Николаевич нахмурил брови и резко спросил: не понял вас товарищ капитан. Будьте любезны встать и ответить, как полагается офицеру в присутствие своего прямого руководителя.
Капитан потушил сигарету, встал по стойке смирно и во весь голос ответ: Товарищ полковник, видимо кроме меня и моего отдела здесь вообще не кто не работает.
Александр Николаевич, тяжело вздохнув сказал: так, сынок чё случилось?!! Давай как есть на духу говори Давид Тимурович, закрывая за собою дверь.
Давид, смотря в глаза Александру Николаевичу, резко на выдохе спросил: товарищ полковник разрешите обратится не по уставу, просто по-мужски.
Александр Николаевич, присев на диван, понимая, что разговор будет долгим ответил: конечно, я весь во внимании.
Давид присев на диван, жадно подкуривая сигарету, поднимая свой взгляд на Александра Николаевича начал свой рассказ: да заебался я дядь Саша, просто заебался…Я живу на работе, семью вообще не вижу.
Александр Николаевич, перебив Тимура разводя руками резко ответил: а то, ты не знаешь куда шёл на службу
Давид: да в том та и дело, дядь Саша знал, и знаю…проблема не в том что я родных не вижу, проблема в том что ты ловишь, задерживаешь, пашешь как не в себя, а в итоге следак сука их отпускает, типа не хватает доказательств их причастности в преступлении.
Давид, жадно куря, кисти свои переминая, тяжело дыша продолжил: самое больше, что меня поражает, его руководитель дает ему карт-бланш во всём. Задается вопрос тогда, на хрена все это?! Для чего я со своим отделам пашем как не в себя?!
Давид резко встав с кресла, подойдя к своему столу достаёт папку, приоткрыв её быстро пробежавшись глазами по тексту, убирая левой рукой сигарету изо рта продолжил: вот пожалуйста дядь Саша, мы вели человека, он сливал гостайну, мы с фактами их приняли, а следак сука всё дела развалил просто…. ну как так?!как скажи…я к тебе с докладам, об этом, ты нахмурив глаза только сказал напиши рапорт, приложи его и всё…
Александр Николаевич взял в руки дело, чуть улыбнувшись ответил: да я помню это дело, ну и??! к чему ты ведёшь…
Давид стоит в шоке, смотря в глаза старшему товарищу не сдержавшись ответил: А может вы в доле товарищ полковник, и мне такому правильному, идеологическому человеку делать здесь не хрена.
Александр Николаевич лишь покрутив головою, ответил: ммм вот такого ты обо мне мнения значит да Давид Тимурович…не ожидал, ну спасибо…
Давид, поняв, что он сказал, резко собравшись с мыслями хотел извиниться, объяснить, но его остановил Александр Николаевич.
Александр Николаевич: пойду я товарищ капитан, а то ещё не много, вы меня в госизмене обвините.
Давид: Александр Николаевич я извиняюсь, ляпнул, не подумав не серчай, просто…
Полковник, резко перебив капитана ответ: просто, за такие слова язык отрывают под корень, просто такими словами не разбрасываются, и просто нечего не бывает…Я считал тебя лучшим оперативником моим, так будь любезен не подведи мои надежды, подумай внимательно…
Капитан застыл, услышав данные слова от полковника. Он понимал, что он не прав. Опустив свой взор в пол, он ощущал себя как маленьким ребёнком.
Полковник увидел стыд, в глазах капитана и продолжил: поднимите свой взор товарищ капитан, вы не в школе, здесь оценки не ставят. С вашего позволения я дам вам два совета;
1.Не вздумай нашу работу тащить дамой, обереги своих родных от этого всего, меньше знают крепче спят.
2.Я знаю, что у тебя есть место, куда ты порой приходишь за советами, сходи туда, спроси…глядишь поймешь.
И да, если ты думаешь я не знаю как ты переживаешь, что завтра по твою душу приезжает комиссия с Москвы, значит я в тебе был не прав…
Хотя совет предателя ты можешь, не брать в расчёт…
Капитан, резко перебив полковника сказал: дядь Саша виноват, каюсь, но не серчай, зачем ты так…
Полковник: я уже всё сказал тебе капитан думай.
Полковник быстрым шагом направился к выходу, хлопнув за собою дверь.
Капитан остался один в кабинете, он подошёл к окну, и прокручивал слова полковника в голове. Он опустил свой взор на часы наручные, и сказав тихо, сам себе: надо ехать, надо.
Все документы он аккуратно сложил и положил их в сейф. Но его взгляд остановился на табельном оружии. Подумав секунд пять, он взял оружие и спрятал за пояс.
Давид, закрыв за собою кабинет, быстрым шагом направился в сторону своей машины. Сев в неё, он пару раз головою ударил руль сказав про себя “дебил, что я сказал а…”.
Выдохнув, он завёл машину и двинулся в сторону кладбища. По дороге он заметил магазин круглосуточный, и вспомнив что неправильно к покойным приходить с пустыми руками. Остановившись у магазина, он взял газировки, пирожков, пряников, и он удивился что на кассе продавались церковные свечи.
Он спросил у продавщицы “церковные свечи?!”
А кассирша, ответив: а чего вы удивляетесь, сто метров на верх от нас, уже кладбище…люди парой по ночам едут туда замаливать перед родными свои грехи. Хотя ночью и в туман нельзя на кладбище идти, нам всегда старшие говорили так.
Капитан стоял лишь кивнув головою продавщице сказав “мне три свечи посчитай, и спички”.
Сев обратно в машину, он тяжело вздохнул…он всё думал, об Александре Николаевиче. Почему он не дал поддержки, когда следаки ломали дела, почему он, молча всё эта глотал.
Давид завёл машину и двинулся в сторону кладбища. С каждым приближающим метром к кладбищу, дорогу поглощал сильный, густой туман.
С каждым метром машине кок-будто было всё тяжелее и тяжелее ехать. В своей голове он кок-будто слышал голос своей бабушки которая всегда твердила “Сынок запомни, не когда на кладбище не иди после заката солнца, и когда туман…Но коль решил пойти, скрути три свечи между друг другом, зажги затем их и прочти молитву Отче наш, и всё будет хорошо”.
Доехав до места, он заглушил мотор машины, и начал вслушиваться…а в округе мертвая тишина, не птички, не собаки, не кошки…даже ветер и тот стоял, не колыша не единой ветки на дереве.
Пока Давид вслушивался в звуки во круге, туман полностью обхватил его машину. Давид, достав три свечи с пакета, начал их перекручивать между друг другом, приговаривая я всё помню бабуль. После того как он закрутил свечи, он внимательно начал всматриваться в перед, там кок-будто кто та стоял и ждал его.
Давид решил посветить фарами, чтобы разглядеть кто там стоит, но фары не срабатывали, затем он попытался завести машину, но она не срабатывала…Давид громко вскрикнул “что за чертовщина”
Протерев глаза свои, силуэт тот куда-то пропал. Давид сам себе начал приговаривать: почудилось что-л?!
Достав табельное оружие, он передёрнул затвор с фразой “Бережёного Бог бережёт”, затем спрятал его за спину.
Выходя из машины, поджигая свечи он начал вслух читать молитву “Отче наш”, и он заметил, как туман начал отходить от него…в голове промелькнула мысль “не может быть такого, как так.”
Давид решил подойти к тому месту, где он видел силуэт. Придя туда, он присел на корточки, всматриваясь на глину он нечего не увидел. Легко выдыхая, он провёл по лицу рукой сказав “почудилось, всё-таки”.
Прикрывая огонь от свечи рукою, он спускался к своим на родовое захоронение. Давид, спускаясь по ступеням чувствовал какое та напряжение, что-то ему не давала спокойствия. Каждый раз он обворачивался и всматривался, но некого не видел, некого не слышал…
Подходя всё ближе к могиле предков, туман всё больше рассеивался перед ним. Открыв калитку, и войдя к могиле предков своих, он сразу же почувствовал облегчение и лёгкость, как будто нечего и не было.
Давид, смотря на каменные плиты своих предков громко поздоровался с ними и поклонился им пол, поставил свечи в могильную лампадку, каждому положа на могилку газировку, пирожки, пряники.
Присев на скамейку, он тяжело вздохнул, рука потянулась к сигаретам. Достав пачку сигарет, он посмотрел на памятник деда, затем на пачку сигарет и сам себе сказал “нее при старших не буду курить, не правильно это”.
Тяжело вздыхая, он начал душу изливать, рассказывая всё своим предка….
“Эххх дедуль как мне вас не хватает, вашего совета, а порой грозного взгляда. В семье слава Богу всё хорошо, все живы, здоровы, а вот на службе бардак полный…”.
Перебирая в руках пачку сигарет, заострив свой взор на памятнике деда, затем переведя свой взор на памятник отца он продолжил;
“Я не знаю как быть, я вошёл в тупик…Мы пашем всем отделом, из кожи вон лезем что бы мир и покой был…А эти суки, следак и его шеф каждое наше дела ломают, и выпускают тех, кто обязан сидеть. Ещё и меня пытаются притянуть, якобы я сфальсифицировал данные по делам уголовным этим. Эта тварь мне в глаза открыта сказала, будешь лезть посадим. И моё руководство молчит, нечего не делает. А может оно к лучшему, уйду на хрен, и жить легче станет”.
После этих слов, огонь у свечи усилился, и подул холодный ветер, только вот ветер кок-будто не тронул огонь свечи, он горел ровна.
Давид почувствовал, что за ним наблюдают, но в этот раз он услышал, как ветка сломалась под чьими-то ногами… Он резко вытащил табельное оружие развернулся и увидел очертание четверых солдат и их оружия…
Давид громка вскрикнул “Стоять, кто такие, быстро назовитесь?” а в ответ тишина.
Он держал их на мушки, но понимал, что не успеет сразу, всех положить…Но вот странно, они своё оружие не направляют на меня. Лунный свет пал на солдат, и у Давида пробежал по всему телу мертвый холод….перед ним стояли солдаты красной армии, улыбались, подкуривая папиросы.
Среди мёртвой тишины раздалась резкая, громкая команда “Капитан убери оружия, ты же сам просил о помощи”.
У Давида затряслись руки, он знает этот голос, но не может быть, нет это не правда….
Четверо солдат раздвинулись, и в центре появился офицер со званием подполковника. Лица его не было сначала видно, но Давид уже понимал кто перед ним стоял.
Давид медленно опускал табельное оружие, глаза были налиты страхам и не пониманием.
Подполковник поднял своё лицо, и Давид сразу же узнал родного деда…
Давид с трясущимися руками и с таким же трясущимся голосом сказал: не может быть такого?! Дедуль ты же умер, как так…
Подполковник, ухмыльнувшись ответил: эххх сынок, запомни умирает тело, душа вечна. Так у нас с тобою времени не очень много, так что давай соберись, приди в себя.
Эти слова были для Давида как для пьяного холодный душ…Он, убирая пистолет в кобуру, растерявшись начал мямлить: ну я не знаю, с чего начать…
Дед, резко перебив внука ответил: а не надо начинать, надо продолжать…Ты уже давно начал свой путь, так будь любезен, соберись…ты же мужчина, офицер, так соответствуй этому статусу.
Я всё слышал сынок что ты рассказывал, и всё вижу и что?! Это повод опускать руки, отрекаться от присяги, которую ты давал!!!!
Знаешь, как бы не было тяжело мне с моими бойцами, не я, не один из моих солдат что во время войны, что после войны и даже на секунду не задумывались бросить всё.
Вспомни жизнь своего отца, его вообще в своё время разжаловали из майора в капитаны и чё то я не помню, что он всё бросил и предал присягу свою.
Я тебе одну историю расскажу родной, в своё время мне дали команду отступить, по факту сдать село фашистам, и занять высоту что бы фашист дальше не пошёл. Я не имел не какого морального права выполнить тот приказ, честь моего мундира, моя честь не позволяла мне этого сделать.
Я остался, с минимальными потерями разбил полностью фашистов, сохранив столь жизней мирному населению. Но за невыполнения приказа с меня сняли орден, и чуть под трибунал военный не отдали. Но не че, я не сдрейфил, по шёл до конца, поверь, как я был сильно удивлён, когда на мою защиту стали столько же достойных мужчин, не взирая на их звания, статус.
Запомни, мы дали присягу отечеству, а не определённым людям, и как бы не было тяжело иди до конца. Не позорь честь мундира, и коль выбрал этот путь, то будь ему верен до конца.
Справа от Давида раздался до боли родной голос, пронзительный: соберись сынок.
Давид резко развернулся и увидел перед собою отца, по форме.
Отец продолжил говорить грубым, басистым голосом: Ты эта зря на Александра Николаевича гонишь, вдумайся…Он хоть раз отвернулся от кого-нибудь? Вспомни его поведения, когда ты его обвинил в соучастии с теми негодяями. И ты уверен, что комиссия по твою душу?
Давид, растерявшись от этих вопросов заикаясь отвечает: ну поведение, да согласен. Нет некого не оставлял, всегда горою стоял. А комиссия, ну я так понял, что по мою…
Отец: ты так понял, или тебе открыто сказали, что по твою?! А может специально так преподнесли, что тебя чуть осадить, и те, что бы не о чем не додумались?!
Я тебе триста раз говорил, разум всегда должен быть чистым и хладнокровным…думай всегда на перед…
Мы с твоим дедам прошли свою дорогу, она у каждого из нас была по-своему тяжела, у каждого из нас были свои испытания, но не взирая не на что мы прошли их достойна!!!И от своей присяги мы не на шаг не отходили.
Давид стоял и внимательно внимал каждому слову ихнему. На глазах наворачивались слёзы, но он сдерживал свои эмоции. Он понимал, какая огромная ответственность лежит на его плечах.
Давид лишь только одно ответил “Я вас понял господа Офицеры”.
Отец, смотря на сына решил ему напомнить, чего ему стоило, что бы прейти к этому пути;
А помнись Давид, твои бессонные ночи перед учебниками, или как ты работал то в охране, то на стройке, то в такси что бы оплатить учёбу, чтобы достичь своей цели. А сколько нерв ты потратил, отстаивая свою точку зрения в институте. Что значит, всё зря???!
Дедушка, улыбаясь напоследок одно сказал: запомни сынок, мы всегда рядом были, есть и будем. Но это твой путь, ты обязан его достойно пройти. И каждый раз, когда сомнения если будут приходить в твою голову, вспомни скольких людей ты спас, скольким ты людям помог, и сколько ещё предстоит. Всегда будь на стороне добра.
Отец лишь добавил: мы гордимся тобою сынок.
Давид после этой фразы резко поднял свою голову, и не сдерживая слез смотрел пристально на отца.
Дедушка, смотря на своего живого потомка с грустью в голосе сказал” нам уже пора идти, и ты иди с Богам.”
Дедушка и отец развернулись, и пошли к солдатам и через 10 секунд они все растворились в тумане, и в туже секунду догорела свеча.
Давид протёр лицо, присев на скамейку был в недоумении.
В его голове всё стало становится на свои места, как вдруг на его телефоне раздался будильник.
Ухмыльнувшись сказав “м-да, пора вставать, а мы ещё не ложились”.
Давид быстро направился к машине, запрыгнув в неё, держа руку на ключе просил её что бы она не подвела…но машина завелась с полу оборота…как будто нечего с ней и не было.
Туман рассеивался, солнце всходило, погода была просто идеальной. Но Давид не обращал не что внимания, он хотел только быстрее до управления до ехать.
Приехав в управления, он увидел, как того следака и его начальника в наручниках выводили. А Александр Николаевич с каким-то полковникам стояли беседовали, и его благодарили.
Капитан стоял наблюдал за всем, и понимал, что сделал его начальник. Подойдя к Александру Николаевичу, он только хотел сказать, но тот его перебил сказав;
Я всё понимаю, я знаю, что ты хочешь мне сказать, но запомни раз и на всегда, не когда, не при каком раскладе не вздумай сомневается в моей порядочности, вам ясно товарищ майор?!
Капитан, улыбаясь ответил так точна товарищ полковник.
Нооо я капитан, я не майор…
Полковник, развернувшись ответил: а вы уверены?! Ехидно улыбаясь. После всей вашей работы, на вас пришёл приказ, а вручении не очередного звания. Поздравляю вас товарищ майор.
А теперь передайте все документы что в вашем сейфе, и езжайте дамой к семье. Вам нужно отдохнуть, прийти в себя.
Давид Тимурович стоял у входа в контору, подняв свой взор в небеса лишь прошептал “Спасибо предки, вам за вашу мудрость”.