Одиннадцатая.

Что ж… раз меня не обременяют узы негласности, установленные остальными богами, то я могу спокойно рассказать свою историю, историю о том, как можно раствориться в реке времени по прихоти других. Знаете, зла я не держу ни на кого.

Всего нас было одиннадцать, каждый отвечал за свой аспект мира. Например, моя любимая сестрица-близнец, Салвани. Она знает толк в медицине и ой как обожает всё живое. С самого молодого возраста мы с ней как не разлей вода, всё делали вместе, абсолютно. Характер у неё, конечно, слегка специфичный, и незнакомым с ним придётся привыкать достаточно долго.

Следующими будут Сол и Менсис Люмена, вот они уже точно странные. Во-первых, это двойняшки. Во-вторых, змеевидные драконы, если мне не изменяет память, единственные на ближайшие тысячи взмахов. Благодаря их усилиям встают солнца и луны. Несмотря на то, что Сол любит дневной свет, а Менсис лунный, оба держатся рядом друг с другом, практически всегда.

Океанами и морями управляет Унда, слегка деспотичная, но справедливая морская драконица. Если её расстроить, то может случиться наводнение или того хуже, целое цунами.

Если вам по душе хорошая драка, то это к Бефулу. Типичный воин, знающий толк в своём деле. С ним я особо не общалась, жутковатым казался.

Дальше на очереди Венитэя, с не менее трудновыговариваемой фамилией Пачра. Она превосходная охотница, ловкости ей точно не занимать, также как знаний лесов и поведений животных.

Если накрапывает дождь, то это дело лап Цаэлы, пушистой, как облако, драконицы. Шёрстка в точности повторяет цвет неба, иногда внутри проскакивают молнии.

Покровительницей ящеров, не чуждых к магии, является Венефиси Рэспира. Крайне мудрая и рассудительная, знает столько дыханий и заклинаний, сколько все остальные ящеры вместе взятые.

После кончины вас встретит Астра Ганалис, не дайте взгляду голубых глаз произвести ложное впечатление доброты. Не смотря на то, что она занимается не только загробной жизнью, но и любовью с семьёй, убийства драконов даются ей крайне легко. Возможно, что с годами жалость у неё полностью атрофировалась.

Ингефил Аэниг… м-м-м, скажу только то, что это начитанный и образованный ящер, любящий составлять законы и писания, а также мастерить различные мелкие безделушки.

Про всех рассказала, теперь можно чуток и про себя. Зовут меня Аусия, фамилия Сквапацифи, богиня хитрости и мести. Также как и у глаз сестры, цвет моей радужки и гривы постоянно меняется, вне зависимости от обстоятельств, весьма красивая и запоминающаяся деталь. И ещё интересная особенность, на витражах, цветных писаниях нас изображают с радужной гривой и глазами, похожими на радужные опалы.

Где-то с одной тысячи восходов от рождения, у меня начало ухудшаться зрение, вскоре дошло до того, что любой предмет, дальше четырёх взмахов превращался в размытое пятно. Просто читать стало мукой, не говоря уже о значительных работах с письменностью. Венефеси пыталась помочь, делая амулеты и накладывая заклинания, толь вот проблема… ничего не помогало надолго, всё являлось временной мерой, не решающей проблему. Салвани просто тяжело вздыхала, что-то прописывая в незаконченных пергаментах, видно медицина тут тоже вряд ли поспособствует, а жаль, мир материка Фе Де Хэлесси прекрасен.

В просторную залу, наполненную различными цветущими растениями и драгоценными камнями, заходит белоснежный, покрытый пушистыми перьями, дракон. Три нимба, вращающихся над головой ящера, почти сразу останавливаются, почти погасая. Шаг за шагом тот направляется к вратам, держа под крылом пропитанный кровью свёрток бумаги.

Отварив ворота, тот оказывается в круглом помещении, потолок которого украшала свёрнутая в несколько сотен узлов виноградная лоза. С одного из балконов спрыгнула серебристая драконица, чья грива меняла цвет ежесекундно. Язвительно улыбнувшись, та спросила:

— Ха! И что же привело книжного червя сюда?

— Салвани, сейчас не до твоих глупых шуток. Созывай совет, надо кое-что обсудить.

— Большинство отдыхают, Ингефил, я не буду поднимать их по глупым предлогам,— цокнула драконица, собираясь взлететь обратно на свой балкон.

— Это пророчество, ясное и не доброе,— Ящер вытащил из-под крыла свёрток, развернув перед мордой той.

Салвани некоторое время вчитывалась, прежде чем громко вздохнуть, недовольно махая хвостом.

— Хорошо-хорошо, поздравляю, своего ты добился— Громкий, но нежный вой драконицы несколько раз отразился от стен, поднимаясь к потолку. На других балконах зашуршали ткани подстилок, а вниз стали стекаться остальные девять богов.

— Ах-х, я только-только увидела сон!— возмущалась подошедшая последней бирюзово-изумрудная морская драконица.

— Не бурчи, Унда, это крайне важно, я бы просто так не пришёл сюда.

— Удиви же нас, Аэниг, мне время отдыха дорого— подал голос крупный багрово-чёрный ящер, чья чешуя была покрыта сотнями шрамов, а взгляд четырёх глаз вселял ужас.

Развернув писание на пьедестале, Ингефил прокашлялся, начав читать:

— Когда светила войдут в ряд с лунами наступит время буйства смерти, тьма накроет племена, падут династии длительные, а лазурные реки наполнятся алой кровью драконов. Родной дом сожжёт дитё ради мести глупой, это и станет началом конца.

— А каким образом это касается нас?— облизываясь, вышла вперёд драконица, покрытая густым коричнево-болотным мехом. — Меньше драконов, больше дичи!

— Мне как-то всё равно, я, пожалуй, но я не соглашусь с мнением Венитэи. Смотреть на бойню занятие не для меня. Нужно сообщить племенам о наступающем смутном времени.

Вскоре в бурную дискуссию вступили и остальные, затянув ту на несколько часов. К сожалению, боги так и не смогли прийти к одному решению, передавать пророчество или нет.

К восходу лун, на одиноком выступе скалы, нависающим над бурным океаном, продолжался спор, но уже между драконицами-близняшками.

— Аусия, послушай же! Нельзя! Нельзя говорить им о будущем, мы даже не знаем про кого именно оно и что точно будет!

— Нет, это ты послушай, мы можем сохранить сотни жизней, если не тысячи одним свёртком писаний! Я думала, что ты всегда любила низших ящеров, тоже мне, богиня медицины.

— Ах… вот оно как. Удивительно, но об этом говорит та, чьё ремесло обман и предательства,— Салвани усмехнулась, сверкая изменчивыми глазами в лучах месяца. —Честное голосование покажет, что остальные драконы не получат эту весть.

— Это мы ещё посмотрим, сестрица, посмотрим…— Уходя восвояси, бросила напоследок Аусия.

— Пф-ф, вертихвостка,— ответная реплика так и не достигла адресата, растворившись где-то в ночном воздухе.

Ссора посадила семечко разлада между близняшками, впервые за несколько сотен восходов обе почувствовали противный холод. Аусия, движимая благой, по её мнению, целью, крадёт свёрток прямо из башни Ингефила, однако не всё проходит гладко и пернатый ящер всё-таки замечает ту.

— Что ты забыла в столь поздний час здесь?

— А ты будто не догадываешься.

— Хотел услышать признание,— дракон поворачивает надголовные нимбы так, чтобы тусклый свет вырывал из тьмы небольшой круг пространства. Подойдя к стеллажу, выложенному красным и белым деревом, тот вытаскивает футляр, передавая его драконице. —Держи, но попрошу на будущее, не упоминай меня.

— Так просто?— Удивление застыло на морде Аусии, она подняла пророчество, но с места не сдвинулась.

— Я тоже хочу помочь… разве это неправильно?

— Всё в порядке… прости, я пойду,— Оттолкнувшись лапами, та вылетела через потолочный колодец, растворившись в облаках.

— Удачи…

Опустившийся туман прекрасно скрывал не только запахи, но и бледный силуэт дракона, устремляющегося вдоль долины реки на планирующем полёте, едва не цепляя кромкой крыла водную пелену.

Два полумесяца медленно проползали по чёрному ковру, усеянному тысячами глаз далёких звёзд. Аусия летела максимально быстро, насколько позволяло её тело, пара взмахов и останется всего половина пути до границ ближайшего племени ящеров.

Спешка не позволила драконице заметить блики чужих чешуек меж серебристых облаков. Параллельно с яркой вспышкой правое крыло пронзило жжение, волной проходящее по нервам. От крайних секций перепонок осталась обожжённые ошмётки, истекающие золотистой кровью, оставляющей разводы на поверхности воды.

Взвыв от боли, Аусия чуть не зацепила реку, потеряв равновесие. Резким манёвром та ушла вдоль склона горы, пробив толщу облаков. Обернувшись, драконица едва различила нападавшего. Меняющая цвет грива отбросила все сомнения. Перед ней, на расстоянии в три десятка взмаха крыльев зависла её сестра-близнец.

Ответное заклинание не заставило себя ждать, белый след с колоссальной скоростью устремился в сторону оппонента, но рикошетом от защитного барьера ушёл вниз, мощным взрывом переломив несколько десятков деревьев, оставив проплешину на склоне горы. Облака, словно занавес театра, разошлись в стороны, создав импровизированную арену для дуэли.

Сёстры продолжили обмениваться залпами, почти не нанося друг другу урона, однако, не смотря на ранение крыла, Аусия постепенно брала инициативу в свои лапы.

Увернувшись в очередной раз, та взлетела выше, готовя решающий удар. Салвани не осталась в стороне, собираясь ответить тем же.

Две струи магии столкнулись, озарив небеса. Ночь сменилась днём на несколько десятков секунд, освещаемая ярким разноцветным облаком, похожим на взрыв тысячи фейерверков одновременно. Весь лес в радиусе нескольких сотен взмахов вырвало с корнем, а некоторые деревья вовсе подбросило в воздух.

Обе сестры, не добившись успеха в дальнем бою, устремились друг к другу, держа острые когти наготове. Как только Аусия собиралась схватить Салвани, завязав ближний бой, за её спиной, словно из воздуха, появилась песчаная драконица с развивающейся в полёте розовой гривой и насыщенными синими глазами. Сильным ударом по крылу, та перевернула Аусию, выстрелив разрядом молнии в её беззащитный затылок. Золотистая кровь и обгоревшая грива разлетелись по сторонам, а обмякшее тело устремилось вниз, крутясь вокруг повреждённого крыла, но у земли было подхвачено подоспевшими богами охоты и битвы.

Астра переместилась к Салвани, погладив ту кисточкой хвоста.

—И зачем полетела одна? Знаешь же, что сестрица посильнее тебя будет.

—Времени было мало, я… я… не хотела её упустить!

Астра некоторое время молчала, прежде чем развернутся в сторону, куда отправились остальные ящеры.

—Поговорим по возвращению, вижу, что сейчас беседа тебе не позволительна.

В этот раз зал не был украшен цветами, а виноградная лоза на потолке побледнела, отрастив острые шипы. На пьедестале лежала толстая, багрово-чёрная книга, подписанная светящимися синими чернилами. К ней медленно подошла Астра и, открыв первые страницы, чётким, холодным кивком дала сигнал Бефулу. Ящер вышел за ворота, вскоре вернувшись со связанной цепями Аусией.

Вскоре подошли и остальные восемь божеств, расположившись полукругом перед заключённой.

—Начинается праведный и справедливый суд над Аусией Сквапацифи, одиннадцатой по счёту богиней, чья стезя хитрость и расчётливая месть, — Начала Астра, параллельно листая алые страницы.— Она обвиняется в нарушении тайны посланий, а также в уходе от общего голосования решений, в проведении которого каждый из нас обязался.

Связанная драконица молчала, устремив взгляд на мраморный пол, отражающий тусклый свет от круглого отверстия в потолке. На затылке виднелось запёкшееся ранение, расходящееся трещинами от выжженной гривы до начала шеи и скул, украшенных наростами из минералов.

—Властью данной мне общим советом, выношу тяжесть приговора на тайное рассмотрение.

Полукруг сомкнулся, пошло бурное обсуждение, кто-то переходил на рык, кто-то оставался спокойным. С неба пошёл холодный дождь, а ветер стал усиливаться, видно настроение Цаэлы переменилось в худшую сторону.

— Я согласен с точкой зрения Аусии! Драконы сами кузнецы судьбы и могут на неё повлиять собственными силами,— Резко заявил Ингефил, выходя из круга.

—Поддерживаю книжника,— Присоединялась Венефиси, прокручивая изумрудное кольцо на когте.

—К сожалению, ваше мнение уже ничего не весит, большинство встало на сторону осуществления наказания. Сол и Менсис воздержались, как всегда,— Розовогривая драконица вернулась к книге и, вновь перевернув страницу, прочитала приговор.— Аусия Сквапацифи за совершенные преступления будет изгнана, без возможности возвращения.

Слова ударили сильнее молнии, приговорённая подняла голову, в последний раз бросив взгляд заплаканных глаз на бывших друзей. Родная сестра сначала усмехнулась, но после на морде стало отчётливо читаться сожаление, словно произошла чудовищная ошибка, исправить которую, увы, уже нельзя.

Бефул подошёл к Аусии, безмолвно выпроводив ту за пределы дворца. Дождь продолжал лить, стекая под чешуйки, обжигая противным холодом. Цепи были сняты и драконица, слегка заваливаясь направо, растворилась за горизонтом.

Ингефил ещё долго смотрел ей вслед, сбросив надголовные нимбы и прижав уши к голове. Его синие глаза наполняло волнение, связанное со страхом.

Следующей ночью тот не спал, наблюдая со своей башни за горизонтом, надеясь заметить знакомые переливы разноцветной гривы, но вместо них, взгляд остановился на четырёхглазом драконе, быстро приближающимся к нему. Не успел Ингефил отойти от окна, как за его спиной оказалось массивное чёрно-багровое шрамированное тело, одним ударом отбросившее пернатого ящера к стене, отчего тот упал на бок. Слетевшие нимбы раскалённой рекой прожгли одну из деревянных полок, затвердев на полу.

—Доброй ночи, Аэниг,— Скалясь, Бефул сжал лапой шею лежащего, болезненно впиваясь острыми когтями.— Астра будет против моих методов, но, думаю, ей знать о нашем договоре не нужно, верно?

—Кх-х…— Ингефил в ответ издавал лишь сдавленное кряхтение, пытаясь вырваться из хватки.

—Приму твои стоны за согласие. Твоя задача предельно проста, сотрёшь все упоминания про Аусию, а я, так уж и быть, оставлю тебя в живых,— Для убеждения, а может и ради удовольствия, Бефул проводит когтём по шее пернатого, оставляя неглубокую, но болезненную и сильно кровоточащую рану.— Это для того, чтобы бы не сглупил и сидел ровно, книжник. В твоих интересах сделать так, чтобы про изгнанную никто не знал, и узнать не мог.

Бог битв исчез так же быстро, как и появился, оставив Ингефила лежащим у полок. Страх оказался сильнее и вскоре во всех писаниях появились пробелы, а в некоторых случаях пропадали и целые тома. Для остальных драконов одиннадцатая богиня растворилась в небытие. Даже витраж, некогда украшавший дворец был снят и выкинут.

Аусия не стала присоединяться к какому-либо из племён, обустроившись в пещере на склоне с одиноким деревом. Первые дни, а то и недели давались тяжело, нет, не в плане пропитания или условий, хотя те тоже добавляли дёгтя, драконице просто было одиноко, она с раннего детства привыкла к постоянному соседству и общению с другими богами, казавшимися ей семьёй.

Обустройство пещерки продолжалось весь следующий месяц, по итогу из голой скалы вышло небольшое, но уютное место для отдыха, украшенное лианами и приятно пахнущими цветами, а вид на океан добавлял определённого шарма.

В один из тёплых вечеров конца летнего сезона Аусия сидела у дерева, оперевшись боком об мощный ствол, едва слышимо скрипящий под порывами бриза. За спиной драконицы послышалось шуршание, отчего та за доли секунды вскочила, готовя магический залп, однако, приглядевшись, та с трудом, но различила знакомые синие глаза и три тусклых нимба над головой неожиданного гостя.

—Ингефил? Что ты тут…

—Аусия! Я столько тебя искал!— Ящер, было захотел обняться, но драконица увернулась, отойдя на некоторое расстояние.— Ты рискуешь… я того не стою, уходи.

—Нет. Не для того всё это время искал тебя, наказание меня не страшит.

—Либо ты самый смелый, либо самый тупой дракон, которого я знаю,— Аусия осторожно потёрлась о щеку Ингефила, проведя кисточкой хвоста по его шее.— Ты ведь не просто так пришёл, верно?

—Да… Бефул… он заставил меня убрать все упоминания о тебе из всех писаний, даже самых безобидных, прости…

Драконица вовсе не удивилась подобному раскладу, лишь хихикнув в ответ.

—Знаешь, до твоего прихода меня пожирало одиночество. И только ты приложил усилия, чтобы найти место, где я остановилась,— Она села рядом с белоснежным пернатым ящером, положив голову на его плечо.— Спасибо, Ингефил…

—Всегда рад посидеть с тобой. После наказания многое поменялось, все стали какими-то… жестокими? Не знаю.

—Венефеси в порядке? Тоже же выступала против приговора.

—Она сильна, вряд ли кто-то осмелится тронуть её.

Повисло молчание, довольно приятное молчание, ни Аусия, ни Ингефил не проронили и слова, наслаждаясь компанией друг друга до самой ночи.

Ветер постепенно стих, а облака, как стадо овец, убежали к горизонту, открыв постепенно заполняющееся звёздами небо. По чёрному полотну проскользнул первый яркий след, за ним второй, а за ним уже и третий. Начинался метеоритный дождь, редкое, но запоминающееся событие. Драконы верят, что судьбы тех, кто был в этот момент рядом, сплетаются крепче любого узла.

—Аусия?— Ингефил посмотрел на драконицу, в синих глазах ящера отражались тысячи хвостов метеоров, пролетающих по небу.

—М-м-м?— Едва слышимо промычала та, уже успевшая задремать на тёплом плече.

—У меня для тебя сюрприз…— Сняв с наплечного крепления футляр, пернатый дракон вытащил два золотых кольца с линзами.— Это должно помочь тебе, надеюсь, я угадал с диоптриями.

—Диоп… диоптра…

—Ди-оп-три-я-ми,— Ингефил улыбнулся, взяв одну из деталей в когти.— Теперь не двигайся…

Каждая линза ставилась на отдельную площадку над глазом, закрепляясь чем-то, отдалённо напоминающим клей. Как только тот закончил, Аусия открыла глаза, ещё несколько секунд осматриваясь, едва сдерживая радость, распирающую изнутри.

—Ох… всё такое… такое…

—Чёткое?

—Да, особенно…— Аусия встретилась взглядом с Ингефилом. Медленно приблизившись к нему, та поцеловала пернатого ящера, крепко обвив его хвост своим.— Особенно ты.

Метеоритный дождь постепенно закончился, также как и нежный поцелуй.

—Я бы хотел остаться с тобой.

—Не нужно, ты потеряешь гораздо больше, чем приобретёшь.

—Но…

—Ингефил. Я никуда отсюда не уйду. Просто… возвращайся, иногда…

—Хорошо, обещаю, вернусь, как только смогу!— Напоследок потеревшись щекой, пернатый дракон оттолкнулся от земли, устремившись обратно к дворцу.

Как только Аусия спустилась в пещеру, та почуяла знакомый запах, появившийся внезапно, что означало только одно.

—Что ты тут забыла, Ганалис?

—Быстро ты, похоже, теряю хватку. Поговорить надо — Песчаная драконица телепортировалась внутрь, присев у одной из цветочных стен.

—Разве мы о чём-то ещё можем поговорить?

—Кажется, что ты не до конца понимаешь последствия, к которым могла привести твоя выходка,— Прилизывая шерсть на лапе, Астра проглаживала розовую гриву, продолжая объяснять.— Если бы ты доставила футляр низшим, то нашлись бы те, кто хочет “изменить” предначертанное.

—И?

—Войны, о которых сказано в пророчестве, начались бы гораздо раньше, чем предполагается, погибло бы гораздо, гораздо больше.

—Хм-м…— Аусия задумалась, перебирая когтями камушек на полу.

—Тебе об этом говорит сама смерть, думаю это достаточно убедительно.

—Как бы мне не хотелось с тобой спорить, но смысла уже нет.

—Рада, что ты поняла,— Встав, та переместилась к выходу, оставив цветок сакуры на месте, где сидела секунду назад.— Я позабочусь о том, чтобы Ингефил мог навещать тебя почаще, всё-таки за любовь и семью отвечаю.

—Чт…— Не успела Аусия переспросить, как Ганалис исчезла за лианами.