Сибирь. Знаменита своей сказочной тайгой, хранящей в себе самые величественные тайны. Великаны тайги встречают непрошеных гостей своей непоколебимостью и молчанием. Тяжелым молчанием. Вечным молчанием. Гнетущим молчанием.

Ели и сосны, стоящие стеной, защищают собой весь хрупкий мир, ворох тайн и воспоминаний, всю сокровищницу тайги. Ее жителей.  Широкие лапы великанов, усыпанные пушистым снегом, привлекают к себе внимание своей двуликостью: на первый взгляд безобидные, пушистые веточки — колючки, обнимающие тебя, щекотящие или осыпающие снегом. Но их другая сторона жестока, коварна, хитра.  Зима в ней жестокая. Холодная. Колючая. Тайга в зиму обманчивая. Спрячет овраги под белоснежным одеялом, следы заметет. Попадешь — пропадешь. Не зная дороги, путь до дому не найдешь.

Великие сосны молчаливо поджидают тебя. Манят своей красотой и шикарным снежным нарядом. Привлекают глупцов. Будоражат сознание своей тишиной и величием. Но подойти  к ним и потеряешься в хороводе. Не отпустит матушка Тайга.  Врагом придешь — не отпустит. Себе заберет. Служить ей будешь. Другом придешь — обережет от недруга. Наградит. Одарит. К дому выведет.  Не обидит. Даже лесники с уважением относятся и боятся, пусть и знают каждый кустик. Обманчива Тайга.

Серые тучи на небе сгущались. Уже темнело, не смотря на время. Зимой темнеет рано.  За окнами начинал завывать ветер, быть пурге. Спустился и сгустился зимний, морозный туман. Горы покрылись белым инеем и деревья плавно тонули в этом белом молоке.  Солнце уде едва проглядывало сквозь плотные  серые тучи и его лучи терялись в их объятом пространстве некогда  бело-серого неба.

Тайга погружалась в пляску с зимой.

Началась пурга. Снежинки в диком танце кружились друг с другом, забиваясь в окна и двери избушки лесника. Ветер гудел, напевая им мелодию. Он, словно, убаюкивал своих неугомонных дочерей, что разразились в снежном вальсе. Они не слушали, но слушала Тайга. Деревья покачивались, поклонялись батюшке ветру, приветствуя его своими пышными ветвями. Он укутывал их белым одеялом, ходил меж них и поднимал все больше сорванцов, стремящихся подняться в небо. Тайга затихала, засыпала под колыбельные ветра. А он ходил. Бродил. Пел. Непослушных путал, кутал снегом, заставлял уснуть самым крепким сном. Брат — мороз был рядом. Он смотрел округи, оберегал Тайгу.  От его дыхания стекла трещали, но дядька мороз друзей не тронет, а не оборот, одарит завихреватыми узорами на окне после вьюги.

Шаг — скрип. Шаг — треск. Ходят — бродят братья. Шаг — визг. Шаг — смерть и исчезнут враги.  Никто не найдет под сугробом. Никто не поймет, что потеряли.  Успей спастись, успей укрыться, иначе будет смерть всем сниться.

Нельзя засыпать в Тайге. Нельзя паниковать. Тайга любит тишину. Не буди. Не шуми. Доберись до дома, попроси приютить.  Хочешь жить — борись за жизнь. В Тайге нет места слабым.

— Дед, что-то тебя понесло. Устал что ль? Перегрелся у печи?

Уже достаточно стемнело, вечер близился к ночи. Пурга усиливалась и теперь казалось, что не только ветер ходит и поет свои колыбельные, но и сами деревья перешептываются между собой.  Ветви шуршали, касались друг друга и стен нашей лачуги. Стучали в окна, словно спрашивая: «Кто там? Выходите.». Тяжелый снег  сугробами падал на землю, глухим ухом шурша под окнами. «Выходите» — говорят они.  Ветви, усыпанные снегом.

Вскоре метель утихла и воцарилась тишина. Старик вышел на улицу и его поглотила темнота.  Мы сидели на деревянных лавках и ждали. В печурке медленно горел огонь, потрескивая бревнами. Котелок начинал подавать признаки закипания воды. 

Я посмотрел в окно.  Темнота уже вплотную прижалась к стеклу и манила к себе, завлекая слепой неизвестностью. Хитра чертовка.

Я вышел на крыльцо.  Захотелось курить, и, еще я немного переживал за старика.  Достав из кармана тулупа пачку сигарет Marlboro , достал одну и подкурил. Первая долгая тяжка обожгла мои легкие и горьким привкусом осталась на губах. Выдыхая густое белое облако дыма, я вглядывался во тьму.  Таинственная Тайга со своей подругой Ночью манили к себе, завлекали своими нарядами, словно самые искушенные девицы из дорогого бара. Чертовки.

Дом лесничего был небольшой, деревянный, добротный. Каждый сруб был тщательно обработан, пропитан и утеплен. К зиме этот домик был готов на все века вперед. От него все еще пахло сосной и мхом. Маленькие окна, вырезанные плотной рамой из осины, напоминали маленькие световые пространства в другой мир. Из безопасности в кромешную тьму….в холод…..в коварную Тайгу. Они – единственное, что ограждали и защищали это безопасное и уютное место от монстра, что таится за его стенами. 

Деревянный пол скрипел под ногами.  На плите печи засвистел чайник, а в котелке бурлила вода.  Стол и скамейки, два стула – резные в ручную, сколоченные из прочной осины. Мастерство.  Талант не иначе. Две приколоченные к полу кровати из массива. Старые матрасы, простыни и одеялья. Подушки, которым, казалось, больше лет чем мне. Посеревшие некогда белые занавески с желтеющими рюшами наверху. На стенах набиты трофеи: головы животных, чучела, шкуры, рога. 

На столе стояли четыре алюминиевые кружки , три тарелки и ложки. Полбулочки ржаного, зачерствелого хлеба. Недавно дед угощал нас походной похлебкой. Непривычно, но было вкусно. 

Уютно. Я даже начинал задумываться об том, чтобы переехать и остаться здесь.

Не мое.

Я стоял на крыльце, облокотившись спиной об выступающие срубы стены. Курил. Вглядывался. Мороз щипал мои щеки и кончики пальцев уже немного онемели, замерзнув.  Старика все еще не было. Волнение нарастало.  Я слегка толкнулся вперед и , только успел сделать шаг вперед, ближе к краю крыльца, как из темноты появился старик с охапкой дров.

— Не чего в темноте шастать. Поди в дом. Озябнешь.

— Да я просто…

— Да, да, да. Все вы просто….

Кряхтел дед, заходя в дом и укладывая дрова около печки. Снег на них стал мгновенно таять. Потушив сигарету, я зашел в дом и плотничком закрыл двери.  Тут же подул сильный ветер, словно знак протеста и возмущения на закрытую дверь. 

Дед, подкинув в огонь сухих в печь,  сел на маленький табурет рядом и тяжело заохал.

— Мороз идет…злой дядька. Быть бяде…

Мы с Николаем переглянусь и посмотрели на деда удивленно.

— Дед, о чем это ты?

Он закашлялся так сильно, что мне показалось, он вот-вот выплюнет свои легкие.

— Мороз….Дух и хозяин Тайги. ….

Еще почитать:

Лес

Кровь ангела. — Приговорённые к Аду. Глава 25. Беллор (18+)

Сглаз или неудачное стечение обстоятельств. Или моя весна 2024.

Рукопись