Жизнь в нашем санатории текла как в замедленной съемке, включенной на повтор. Несмотря на молодых постояльцев, про которых еще говорят – вся жизнь впереди, энергии в этом ареале не чувствовалось. Наверно, это потому, что сейчас раннее утро, и я совершенно не выспался. Ночью парни развлекались с припрятанными после занятий по столярному мастерству гвоздями. Не буду заранее рассказывать зачем им это, к концу дня свершится перфоманс.
Мелодичный звонок певчей птички, под который нам повезло просыпаться, щебетал в положенные шесть часов по московскому времени. В помещение вошел папка, так мы между собой звали начальника отряда. Одетый в черно-синюю форму и берцы он прошелся вдоль рядов металлических двухъярусных кроватей до окна. Высокий крепкий мужчина с приросшим за последние годы животиком озарял это серое помещение улыбкой.
— Отряд, подъем! – Бодро воскликнул папка, проходя мимо моей кровати.
В более, чем семисотое утро подряд меня приветствовали те же бело-голубые стены, ничем незавешанное огромное пластиковое окно, через которое за высоким забором виднелся лес, и двадцать три до тошноты знакомых лица.
Свесив ноги с кровати, я потянулся, смахнул подсушенную закись с глаз, потер свою лысую голову, словно надеялся там найти прежние густые каштановые пряди, и спрыгнул вниз. Приземление пяток на пол смягчилось точным попаданием в темно-синие резиновые шлепки. Стопа рефлекторно скользнула внутрь, затем другая. Я развернулся к своей койке накрыть простынь колючим шерстяным одеялом. Взбив подушку и поставив ее смотреть треугольником вверх, двинулся к тумбочке у изголовья кровати. Пока соседа у меня не было, я позволял себе занимать обе полки. Мой трендовый костюм на этот день и ближайшие пару лет – черная роба из плотной ткани, серая полоска на куртке опоясывала плечи, и на груди значился номер – ноль один, потому что из первого отряда, и семнадцать, каким попал по счету больше двух лет назад.
— Выглядишь помятым, — высказался папка, встречаясь со мной взглядом по возвращению с другого конца комнаты.
— Очередной понедельник, расписание которого меняется один раз в сентябре. Меню в столовой удивляет чаще. – Я расплылся в ухмылке, застегивая ширинку. Он улыбнулся, ничего не ответив.
Прихватив из тумбочки полотенце для лица и зубную щетку, мы с моими… назовем их одноклассниками, отправляемся к умывальникам. Длинный коридор, в одинаковых тонах с нашей комнатой, и надраенным паркетом, ведет нас и еще два отряда к раковинам. Спрятаны эти Мойдодыры в небольшом углублении, сверху вытянутое прямоугольное окно, за которым сегодня и неба-то не видно. Тучные облака стянули свою серость, лишая меня единственного удовольствия – созерцать переменчивую краску небосвода.
Едва теплая вода стерла с моего заспанного лица ту самую помятость, о которой говорил начальник отряда. Густо сдобренная пастой щетка гуляла по зубам, создавая образ слюнявого бешеного пса, прямо как из мультфильма Том и Джерри. Мятная свежесть щипала язык, и я старательно набирал и сплевывал воду.
Рядом склонились Саша и Миша, светлоголовые сероглазые близнецы когда-то делили одну утробу, а теперь и раковину. Кажется, они не привыкли иметь что-то свое. Удивительно как они не спят вместе, хотя кровать у них все-таки общая. Их номера сразу следуют за моим: восемнадцать у Саши, его скула разделена грубым шрамом, и девятнадцать у Миши, этот отличается дикой заторможенностью мыслительного процесса. Надо сказать, при нашей первой встречи они оба выглядели как дебилы, за пару лет усердной работы психолога, ее все зовут мамкой, Саша социализировался. Если вообще нашу среду обитания возможно отнести к нормальной. Миша же просто перестал грызть ногти.
Еще почитать:
ПОКОЛЕНИЕ Y-Z || 18+ — 9 СЕНТЯБРЯ
Я буду жить... — Часть 1. Начало. Глава 5. День России
Палач или весельчак ?
КОЛБАСНЫЙ СЫР.
«
»
