Холодно. Казалось, холод объял весь мир. Конечно, это не так, но куда ни зайди, везде холод. Единственным источником тепла стал огонь и горячий источник высоко в горах… Электричества почти не было. Счастье, что в горах была незамерзающая река. Несмотря ни на какие трудности, люди украшали дома и деревья к новому году, без огоньков, тем, что осталось, а такого было много. 31 декабря, конце года. Праздник был одним из самых значимых в Валассильве для каждого, даже те, у кого денег не было, праздновали, как могли, и даже мёртвый городок Орейно пытался.
Эмз зашла в небольшой дом и стряхнула с волос снег. Здесь было тепло, один из немногих домов, где было так. Здесь большую часть времени жили дети, учились, играли… Обогревать каждый не хватит леса, а один — вполне возможно.
Эмз зашла из маленькой прихожей в теплую комнату, где было много детей, самых разных. В соседней комнате были совсем маленькие дети, а здесь те, что постарше. В кресле сидела и присматривала за ними женщина сорока лет, она коротко поприветствовала Госпожу и вернулась к вязанию. В другом же кресле сидела Рамона. Она тоже проводила здесь время, но не с детьми её возраста, а помладше, помогала присматривать. Она встала и опустила голову, тихо поприветствовала:
— Тётушка.
— Тебе не холодно здесь, всё хорошо?
— Все хорошо. Мы соберёмся вместе, будем же салатик есть, подарки дарить?
— Да, Рамона, конечно… Но дома холодно.
— Мы же вместе, значит всё будет хорошо, да?
— Да… Я приду к вечеру.
Рамона вернулась в своё кресло. Эмз поговорила с воспитательницей и хотела уходить, но к ней подошла девочка, а за ней и небольшая компания. Дети сторонились её, да и взрослые тоже. Жены покрепче держали своих мужей и глаз не спускали, как бы Госпожа не увела их в мимолётный роман, пытаясь получить выгоду, да и детям клятву давать не нужно было, поэтому их просили сторониться, что они и делали. Смотрели за ней, наблюдали, но не подходили. Подростки смотрели, девочки порой подражали, выражая протест родителям. Всё равно боялись.
Но вот эта девочка подошла и потянула вырезанную из зелёной бумаги ёлочку. Ей было года 4, глаза грустные, но с надеждой, детской и невинной. Волосы были заплетены а тугую косичку.
— С Новым годом, Госпожа… — робко и тихо сказала девочка.
— Спасибо… Как тебя зовут?
Девочка ответила едва слышно:
— Амелия…
— Амелия, значит. Почему же ты не боишься говорить со мной?
Глаза девочки стали большими от страха, но она ответила, хоть и очень робко:
— Потому что благодаря вам мы в безопасности.
Эмз села перед девочкой, опустившись на колено, чтобы было удобнее говорит с ней. Такая маленькая, а уже такие мысли. Если бы перед ней стояла женщина, Эмз было бы всё равно. Но ребенок… Видя эту девочку-сиротку в большой ей кофточке и штанах, тоже больших, взятых у мальчишек, она не могла быть равнодушной. Ей было жаль её, не просто жаль, а больно, больно за эту сироту. Она… Сочувствовала. Все эти дети… Они ведь не в чем не виноваты. Они просто хотят жить, а многие видели смерти своих родителей, друзей, братьев и сестер, да просто видели смерть, что для детей было уже ужасно. Скорее всего, и Амелия увидела смерть своих родителей.
Эмз увидела сухой цветочек на полу, подняла его.
— Ты любишь цветы?
— Да, но этот высох. Он уже некрасивый.
— Смотри.
Эмз закрыла глаза, чтобы не пугать девочку, которая завороженно смотрела на окутавшую цветок дымку хаоса. Под его действием цветок стал менять цвет, становясь ярче, выпрямил лепестки, пока совсем не стал таким же красивым, как раньше. Эмз открыла глаза и показала Амелии цветочек, а потом вставила в её волосы.
— Он же был сухим! Это чудо?
— Да, это чудо… Дарующее смерть может даровать и жизнь. С Новым годом, Амелия.
Эмз встала и ушла из дома в холод зимы. Тут же подул сильный ветер, принеся с собой колючий снег. Темнело. Пока Эмз дошла до леса, ресницы и волосы покрылись инеем. Амос с труппой уехал устраивать новогодние выступления. Перед отъездом Лесной дух оставил ей письмо с поздравлением, а Николь оставила ей карту — Влюбленные. Что именно хотела этим сказать Николь, Эмз точно сказать не могла, но карту оставила вместе с той, что оставила актриса в прошлый раз.
Эмз проверила границы, обошла лес. Другую часть леса доллар был обходить Рэй. Было тихо и пусто, все сейчас были в деревне. Потом зашла в Дом Госпожи Наито, и только после вернулась в деревню. К тому моменту уже стемнело, Рамона с Сомнамбулом ждали её дома. Там было не так тепло, но и не очень холодно. Сомнамбул лежал на стуле, и как только зашла, Эмз услышала его мысли:
— Тебе бы купить стулья мягкие.
— Чтобы ты их разодрал в первый же день?
— Теперь из принципа расцарапаю твой диван.
Эмз погладила Сомнамбула и стала накрывать на стол. Рамона помогла ей. Время шло к полуночи… Эмз знала, что Рэй не придёт в полночь, в может и вовсе не придет, но не могла не ждать. Она думала, что в этот раз уж точно всё должно было стать понятным между ними, но всё осталось как раньше.
Сели за небольшой стол, Эмз налила себе вино, пока Рамона тихо ела. Вся деревня затихла, каждый сидел дома, отмечал. Сейчас часы пробьют полночь, и вскоре все выйдут на улицу поздравить соседей, а потом снова спрячутся в своих домах.
Минутная стрелка на часах шла. Ещё немного, и она дойдет до начала круга… Рамона рассказывала Эмз о жизни, о тех детях, за которыми помогала присматривать, о разном. Эмз слушала её и понимала, что племянница, её carissimi mei, повзрослела, она так рано повзрослела.
Часы пробили полночь.
— С Новым годом…
— С Новым годом, — повторила Рамона, улыбнулась и встала вслед за Эмз. Поддавшись прорыву, они обнялись. Было тихо… Станет ли новый год новым началом?
Эмз протянула Рамоне платье, которое сшила для неё. Красивое, тёмно-синее. Рамоне понравилось, она одела его, но дома было холодно, и пришлось снять и одеться тепло. Эмз знала, что вряд ли в ближайшее время будет повод, но Рамона была рада, а это самое главное. Долго сидеть не стали, оделись потеплее и вышли на улицу. Людей было уже больше, многие стали выходить, а дети собрались вместе, хоть ненадолго счастливые. Рамона тоже пошла к другим детям, хотя поначалу не хотела, а Эмз осталась стоять недалеко от дома с бокалом вина после короткого поздравления Зои, Лалит и Агнессы. Она искала глазами его, искала, но не видела того, кого так желала. Она не хотела даже сейчас признавать, что скучала. Они с Рэем мало виделись последние дни, и ещё меньше разговаривали.
Люди стали расходиться, Рамона и Сомнамбул ушли в дом, а Эмз долго стояла на январском морозе, часа два. В тишине сразу услышала неуверенные шаги и обернулась. Он всё же пришёл… Сама собой возникла улыбка, хоть и слабая. Рэй подошёл к ней ближе.
— Я думала, ты не придёшь.
— Да… Думал, не стоит, но…
— Я рада. — Она подошла ближе, поставила бокал на засыпанный снегом столик и взяла его за руки. Они были холодными, замёрзшими. — Зайдёшь?
— Эмз… Нам, наверное, не стоит…
— Вот как. И почему же?
— Мы же Хранители. Нам… Нельзя…
— Нет, Рэй, ты хотел сказать не это. Запрета нет, пока чувства не мешают нам хранить гармонию. Ты считаешь, что я не люблю, что не хочу этого. Но разве моё доверие, разговоры… Всё, что было… Неужели ты считаешь, что это ничего не значит, что ты — лишь один из тысячи? Разве все искренние разговоры и признания, раскрытые секреты… Если ты действительно так считаешь, значит, я ошибалась…
Эмз отпустила его руки и хотела уйти, но он всё ещё сжимал её ладони в своих, не позволила даже отойти, нет, он подошёл ближе и поцеловал, впервые поцеловал её первым, неуверенно обнял, прижав ближе. Она посмотрела в его голубые глаза, улыбнулась.
— Прости. Просто мы так редко виделись последнее время… Хорошо, что ты пришёл.
— У меня есть подарок для тебя. Зоя сказала, что вы не дарите друг другу, и думал, что не стоит, но теперь… Если, конечно, это неправильно…
— Рэй.
— Прости. Вот…
Он протянул ей свёрток. Это был тонкий шарф. Она развернула его и рассмотрела. Он был черным, с красными лилиями. Эмз поняла, что Рэй рисовал их. Для неё…
— Великий Хаос… Это прекрасно, Рэй. У меня тоже есть подарок, но он дома. Всё таки зайдешь, может? У нас тепло.
Дома и правда было тепло, теплее чем на улице уж точно. Эмз достала бокал и налила вино, малиновое, а потом протянула Рэю подарок. Это была кофта, теплая, сшитая ей.
— Сколько же у тебя талантов?
Она улыбнулась и протянула ему бокал, взяла свой. Они сели на диван у окна, стукнулись бокалами, и Эмз прошептала:
— С Новым годом, мой милый Рэй.
— С новым началом?..
Они долго разговаривали, а потом ещё больше молчали, наслаждаясь тишиной, спокойствием и временем, что они проводили вместе. Было так хорошо и спокойно, тепло. Глаза закрывались, и они так и уснули на диване вместе, не забыв о проблемах, но на время перестав думать о них, перестав и вовсе думать о чём-то. Эмз была счастлива ощущать сквозь сон его голову на груди, тепло его тела.
Рано утром, ещё до восхода солнца, она проснулась. Боялась открыть глаза и не увидеть Рэя, от чего долго и не открывала их, но всё же решила, что пора. Нет, Рэй был здесь, с ней. Он спал, ровно и глубоко дыша. Они так и спали на диване не в очень удобном положении. За окном было ещё темно, но уже близился рассвет. Эмз смотрела, ждала его. Первые розовые лучи скользнули по снегу, но она не застала этого. Уснула, крепко и хорошо.
Она проснулась, когда солнца уже видно не было. Открыв глаза, поняла, что Рэй тоже не спит, тихо, сонно прошептала:
— Доброе утро…
— Доброе, Эмз.
— Не помню, спала ли я так хорошо хоть раз за последние двадцать лет. Ни одного сна, какое счастье.
— Я тоже.
— Тебе тоже снятся они?
— Да… — Рэй сел, убрав с лица волосы, — не помню ни одной ночи, чтобы мне ничего не снилось.
Эмз тоже села, задумалась, и лишь потом ответила:
— Может, наши души уравновешивают друг друга? Поэтому нам лучше.
— Может быть.
А на улице пошёл снег. Лёгкий, холодный, но не колючий. Снежинки неслись, подхваченные ветром, летели куда-то…
День сложно было отличить от вечера, а утро от дня. Всегда было холодно, серо и пусто. Рид и Уилл шли за Николиной уже несколько часов. По времени должно было быть позднее утро. Девушка вела их через лес, выгоревший, мёртвый. Местами на стволах деревьев было видно тёмные пятна и последствия сражений, а на снегу не было ни одного следа. Рид держал руку на рукояти меча, а Уилл был готов схватить лук. Николина обещала привести мужчин к Госпоже Наито, а те надеялись на помощь. Они не были уверены, что Госпожа согласиться помочь им найти человека, который, возможно, давно умер или сменил имя, внешность, жизнь… Но то, что они узнали, говорило о влиянии Госпожи, к тому же им было, что предложить. Может, Госпожа согласилась бы помочь и с Черными Волками? Пока шли, Уилл и Рид поняли, что город действительно вымерший. Сквозь туман было плохо видно хоть что-то, но Николина шла уверенно. Иногда виднелись сгоревшие дома, пустующие дороги. Городок был полон уныния, пустоты. По нему шли долго, но вот, наконец, Николина остановилась перед величественным домом старого стиля.
— Вот и Дом Госпожи Наито.
— И что дальше?
— Пойдёмте, господа.
В Доме было холодно. Они сняли верхнюю одежду, рассматривая внушительную прихожую. Черный ковёр, бордовые шторы. Пахло цитрусами и цветами, а вместо ламп — редкие свечи, от чего было темно. Из-за поворота вышла темноволосая девушка в платье, и Николь какое-то время говорила с ней, после чего девушка ушла обратно, а Николина вернулась к мужчинам.
— Надо подождать. Дальше вы сами, господа, я с вами не пойду к Госпоже. Но мы ещё увидимся.
— Спасибо за помощь, Николина, — поблагодарил девушку Вильям, после чего она ушла, так с ними и не попрощавшись, а Уилл спросил у Рида:
— Как думаешь, Госпожа Наито поможет нам?
— Не знаю. Странно это всё.
— Странно…
Ждали не долго. Вскоре та девушка вернулась.
— Пойдёмте, господа. Госпожа ждёт вас.
Она развернулась и пошла к лестнице. Мужчины шли за ней по тёмным коридорам, пока она не остановилась и не открыла дверь, отошла, приглашая зайти. Переглянувшись, они вошли в освещённую лишь несколькими свечами комнату. Здесь пахло цветами, едва заметно, лилиями и розами. Уилл и Рид сразу поняли, что это Госпожа сидела,э в кресле, положив ногу на ногу, в темном платье. За ней, у стены, стояли остальные девушки и единственный среди них молодой мужчина. Лицо Госпожи не было видно, да и само её тоже было видно плохо из-за тени. На мгновение Рид растерялся, но тут же поклонился. Вильям повторил, глядя на друга. Они не знали, что в это мгновение сердце Госпожи стало стучать то ли быстрее, то ли наоборот, было готово остановится, но она не поддалась чувствам и сдержанно кивнула, что было плохо видно во тьме, но Рид и Уилл выпрямились и подошли ближе.
— Госпожа Наито, — тихо обратился к ней Рид, но совсем забыл, что хотел сказать, когда она поприветствовала их:
— Добро пожаловать в Дом Госпожи Наито.
И Вильям, и Рид были не просто удивлены, они были в шоке. Такой знакомый, такой родной голос. Казалось бы, давно забытый… Рид сделал шаг вперёд.
— Ты?..
Он взял свечу со столика и поднял её, чтобы было видно её лицо. И правда… Черты лица были знакомы, хоть она и изменилась до неузнаваемости, но не для того, кто рос с ней. Все те же фиолетовые глаза, длинные волосы, руки в перчатках. Это была она…
Еще почитать:
Глава 4
Тайны великой академии. I том. Гиены и львы — Глава 7. Закон
Другой , совсем другой мир
Букет полевых цветов. — Глава третья. Горечавка
«
»
