В какой-то момент здравый смысл взял вверх над страхом и паникой, и я решил выбираться отсюда, во что бы то ни стало, сделать это днём не получилось бы, так как повсюду бродили эти непонятные язычники, и рисковать было глупо. Гнилые и трухлявые стены сарая довольно легко поддались, и я без особых проблем вылез наружу. Всё поселение окружал непроглядный, густой лес, куда идти я не знал. Вдали виднелось ещё несколько землянок, едва заметных под большим слоем снега, местные даже не думали сделать подобие дорожек, чтобы не протаптывать метровый слой снежных дюн. Но это сыграло мне на руку, повсюду виднелись следы, некоторые из которых вели от сарая, где я был, в тот самый лес, и решив, что терять уже нечего, я пошёл по ним, стараясь издавать как можно меньше шума, хотя всем и так было не до моего побега. Обернувшись перед самой чащей к деревне язычников, последнее, что я увидел было яркое, высившиеся пламя, быстро опускающиеся вниз. Его дикие, инородные для нашего мира движения больше походили на живое существо, казалось, что огонь наблюдает за мной и даёт шанс уйти живым, насладившись принесённой ему жертвой. Как только огонь потух, то я увидел невредимый столб, а охотник бесследно пропал, растворился в пламени…

Всё происходившее дальше я помню смутно, будто воспоминания вычерпнули из памяти чашей, оставив лишь небольшую часть. Я выбирался из этого леса около суток, без еды и воды. Снег слабо утоляет жажду, а развести огонь, чтобы вскипятить снег возможности не было, да даже тары для кипячения снега не было, оставалось только надеется, что я найду наш лагерь. Не помню, нашёл ли лагерь, но знаю, что Хант остался жив и сам нашёл меня еле живого, только благодаря ему я смог выбраться к деревне. По словам бабушки, меня не было два дня, она очень сильно переживала и хотела вызвать полицию, потому что охотник не отвечал на звонки. У него с собой был сотовый с большим зарядом батареи, ловящий связь даже в таких глубинах. Как рассказать произошедшие с охотником я не знал, скажи, как есть и меня бы тут же упекли в психушку, хотя, возможно это не такая уж и плохая участь, учитывая пережитое.

Еще почитать:

— Отец, ты женишься на моей девушке? — Матвей побагровел от ревности.

Хурма

Сначала замуж за деда, а потом за внука