— Эй, слышь ты! – с внезапно, даже для меня, открывшейся яростью крикнул я. – Ты где эту куртку достал, а!? С кого стащил?

Двое недовольно повернулись в сторону сарая, где сидел я, один из них слегка наклонился, и я ощутил на себе его злобный и пожирающий душу взгляд. Мужик быстро докурил папиросу, выкинул бычок и вошёл внутрь сарая. Это был рослый, крупный мужчина лет тридцати. По нему была видна вся дикость и отчуждённость этого народа от общего мира, наверное, они даже понятия не имели какой сейчас год, месяц, и день недели. Одет он был в какие-то старые непонятные лохмотья, сделанные из шкур разных животных, но при этом на нём были современные зимние ботинки, выбивающиеся на общем фоне. Он подошёл ко мне и уже хотел было ударить, как тут его остановил второй мужик, с которым он курил.

— Не смей трогать его! – пригрозил он. – Змеевичей трогать нельзя!

«Змеевичей? О чём он говорит?» — задавался вопросами я, опасаясь, что этот бугай передо мной замахнётся и начнёт избивать меня, превратив в одно большое мясное месиво вместо человека, но он, к счастью, ушёл.

Около столба толпилось всё больше и больше людей, были слышны какие-то перешёптывания, все, как один, были взволнованы, в ожидании чего-то. Внезапно, человек с громким, низким голосом начал читать какую-то мантру на непонятном языке, похожем на русский, но будто бы это была его старая версия, старославянский язык. Затем откуда-то притащили охотника, на нём не было куртки и сапог. Его вели трое человек, но он извивался и пытался выбраться. Я хотел было забить по стенам сарая, надеясь на то, что они оставят охотника живым и не причинят ему вреда, а после я услышал то, что смог разобрать, и что навсегда отпечаталось в моей памяти, будто клеймо оно останется со мной навсегда:

Еще почитать:

Старик и Смерть

Клянусь

Отче и его милость к нам.

Человек с принципами