Темнота леса уже давно не внушала ужас. Эмз уверенно шла через деревья, но не была рада ночной встрече с Амосом. Увидев его, она поприветствовала, выражая недовольство:
— Если причина, по которой я сейчас здесь, а не дома, недостаточно серьезная…
Из-за Амоса вышла Николь, не дав договорить ей.
— Здравствуйте, Госпожа!
Рядом стояли ещё две девушки — Линда и Серафима, а чуть дальше стоял юноша Тьерри, оборотень-лис. Эмз мало знала о них, ведь Николина была самой общительной из всей труппы.
— Причина была, Госпожа Хаоса.
Амос развернулся и пошел к лесу, а Николь подошла к Эмз и шла с ней рядом. Актриса молчала и даже не смотрела на Госпожу, так они зашли за фургон и прошли чуть дальше, в лес. Здесь сидел мужчина, привязанный к дереву очень умело. Амос остановился около него, и Эмз подошла, встав справа от лесного духа.
— Так что, достаточно серьезная причина?
— Кто это?
— Этот господин, Эмз, пробрался в город тайно и следил за нами. И у него есть… — Амос взял его за руку и закатал рукав куртки выше. — Вот это.
Амос показал Эмз метку на руке мужчины — ожог в виде герба столицы. Нечто похожее было у Эмз над лопаткой — пиратская метка.
— Вы уже узнали у него что-нибудь?
— Нет, оставили его вам. Вы же профессионал в этом.
— То было в прошлом…
— Ничего, вспомните навык.
Эмз достала нож и подошла ближе, села перед мужчиной и рассекла повязку на его лице, закрывающую рот.
— Можешь кричать, тебе это не поможет. Будет лучше, если ответишь на вопросы сразу. Ты знаешь, кто я?
— Тварь, — с ненавистью прошептал мужчина.
— Отчасти. Ты работаешь на Константина?
— Я не стану ничего говорить тебе.
— Зря.
Его ответ Эмз был не так важен, хватало и того, что он чувствовал. Пока что…
— Ты работаешь один?
Мужчина не ответил, и Эмз одним взмахом ножа отрезала кожу с его пальца, но он не ответил, и она задала другой вопрос:
— Зачем?
— Я думаю, это надолго, — тихо сказал Амос, и артисты его труппы скрылись в фургоне. Сам он подошёл ближе. — Отвечай на вопрос Госпожи.
Мужчина молчал, и Эмз поняла, что Амос прав — быстро это не закончиться.
Раньше она хорошо умела выяснять то, что ей нужно. Когда угрозами, а когда и действиями, но это было давно, и удовольствия точно не приносила. Несмотря на это, они с Амосом пытались добиться ответов около получаса.
Кровь на снегу в темноте было плохо видно, а мужчина даже не кричал, но и ничего не сказал. Только сейчас Эмз увидела на поясе мужчины куклу, немного кривую и растрёпанную, промокшую в снегу, безликую. Такие дети давали родителям в деревнях, они считались оберегом. Значит, у этого мужчины есть семья: дети, может быть, жена. Больше он к ним не вернётся, а ведь он не виноват в том, что Константин отправил его сюда. Если бы не Рамона, Эмз и не думала бы об этом. Она уже не задавала вопросы, предоставив это Амосу, да и чувства его уже не читала. Она смотрела на куклу и заметила рядом ещё одну вещь — весящий на толстой цепочке медальон. Он был знаком ей, слишком знаком. Она подошла ближе и сорвала его с пояса. Мужчина не заметил, был не в состоянии заметить это, а Эмз рассмотрела найденную вещицу. Этот медальон принадлежал Марии Кровавой. Они с Эмз не ладили, но всё же она была уверена, что Мария верна острову Свободы. Раньше была уверена…
Амос что-то спрашивал у мужчины, но Эмз прервала его.
— Подождите. Ты знаешь, кому это принадлежит?
Мужчина смотрел на вещицу в руках Эмз, а потом запрокинуть голову и засмеялся. Жутко, страшно. С безумной улыбкой и окровавленным лицом он посмотрел на Эмз и ответил:
— Да… Да, Госпожа Лиса… Мир уже не тот, а верность… Сегодня она есть, а завтра нет. Так что вам бы насторожиться. Гореть в огне будете, твари.
Амос повернулся к Эмз, и она спрятала медальон Марии Кровавой.
— Думаю, больше мы не узнаем.
— И что нам с ним делать?
— Используйте свой метод, Госпожа.
— Я давно не делаю этого, если правильно понимаю, о чём вы.
— И всё же, для нас это лучший вариант, иначе Константин узнает достаточно. Этот способ уничтожит его душу.
— Амос…
— Или вы уже не Госпожа Хаоса?
— Ладно. Но пусть и на вас лежит это бремя…
— Согласно договору.
Эмз кивнула и подошла к мужчине, положила руку на его грудь. Он был порочен, но не так, как многие другие, у кого Эмз забрала души. Она давно не делала этого, не забирала души даже частично, а уж тем более полностью. Так она становилась сильнее, а душа лишалась возможности переродиться. Несмотря на то, что это запрещено, Амос знал об этом и против не был.
Её глаза стали темнее, сила медленно перетекали в Эмз, она поглощала их, пока не забрала душу. Глаза мужчины стали пустыми, и хаос поглотила его тело.
— Вот и всё, — тихо и спокойно сказал Амос.
— Нет, не всё. Что-то… Что-то будет. Хаос предупреждает меня. Вы не чувствуете?
— Нет, пока нет.
— Может, мне кажется.
Они потихоньку пошли назад, к фургону, и Амос продолжил:
— Лес поведал мне не только о нём, но и о вас.
— Да? И что же?
— Мы ведь недавно обсудили это.
— Обсудили? Нет, ничего мы не обсудили, а лишь угрожали друг другу.
— Переговоры — не моё. Вот шантаж…
— Знаю. И всё же.
— Мы не можем соблюдать условия нашего договора, если вы продолжите его игнорировать. Или я буду вынужден устранить причину…
— Нет!
— Нет? Тогда, может, вы отнесётесь к этому серьезно. Если убедите меня в серьезности ваших чувств, я пойму, и наш договор можно будет пересмотреть. А пока…
— Ничего я доказывать вам не собираюсь, Амос. Я защищаю город, вы — меня и мою семью. Всё честно, разве нет? Я делюсь с вами информацией, вы делитесь со мной информацией. Я помогаю вам, а вы мне.
Они подошли к фургону Aenigma, и Амос собрался зайти в него, сказав напоследок:
— Подумайте, Эмз. Подумайте…
После этого он скрылся в фургоне, а Эмз вернулась в деревню.
Рамона спала, Сомнамбул лежал на окошке и тихо дремал. Эмз сняла платье и села на диван, накрывшись шалью. Казалось, что душа горит, а голова кружилась. Хаос давил на неё, его было слишком много для её тела. Если раньше ему было мало место в душе, то теперь душе было мало места в теле. Он и чувство, разрушающее любые стены, чувство вины и ненависти… Это убивало её. Её же тьма поглощала её, душа тонула в ней, неизбежно тонула… Эмз не заметила, как уснула с мыслями об этом.
Утром её разбудила Рамона, забежавшая в комнату с криком:
— Тетушка, можно я пойду гулять?.. Ой, а ты ещё спишь?
Эмз немного мутным взглядом посмотрела на неё и убрала с лица волосы.
— Иди. Только тепло оденься и не ходи далеко.
— Ура, спасибо.
Рамона убежала, а Эмз закрыла глаза и натянула повыше шаль. Она так и не оделась, даже не заметила, как уснула на диване. Сомнамбул спал на её ногах, незакрытых шалью. Эмз посмотрела на время. 9 часов утра. В это время в выходные многие ещё спали, но она — никогда. Эмз приподнялась на локтях, но мир перед глазами закружился, и пришлось лечь обратно. Хаос давил, реагировал на что-то, предупреждал. Подумав, что планов на сегодня всё равно нет, Эмз закрыла глаза и позволила сну завладеть ей.
Ближе к вечеру Эмз на своей верной лошади приехала в новый Дом Госпожи Наито. У входа она заметила Рэя, он сидел на лавочке у входа, где был сад. Эмз слезла с лошади, а Рэй встал и подошёл ближе.
— Добрый вечер, Рэй.
— Добрый… Я ждал вас.
— На улица? Холодно же. Пойдёмте в дом.
— Я ненадолго…
— Ну вот в доме и поговорим.
Эмз отвела Катрину в конюшню, и с Рэем они зашли в Дом. Эмз привела его в комнату, где планировала вести беседы. Тут стояли столик, кресла и чайный сервиз.
— Садитесь, я налью горячий чай.
— Спасибо, но я же ненадолго…
— Вы замёрзли.
Вскоре Эмз поставила две чашки чая. Одну для Рэя, а вторую для приличия. Она села напротив спросила:
— Так зачем вы меня ждали?
— Хотел попрощаться. Я уеду сегодня вечером… Ближе к ночи.
— Уезжаете?..
— Я вернусь. Мне в наследство остался дом, но зачем он мне? Вот, надо съездить… Через неделю уже вернусь.
— Лучше бы вы не возвращались, Рэй. Этот город…
— Я вернусь.
— Вам решать… Рэй…
Эмз прикоснулась у его ладони, лежащей на столе, нежно повела по ней пальцами.
— Будьте очень осторожны. Я прошу вас… Сейчас опасно.
— И вы, Эмз. Неспокойно стало в городе.
Эмз согласно промолчала, глядя на него. Она старалась запомнит Рэя таким, его глаза, невинные голубые глаза, черты молодого лица, его волосы, изящные пальцы, обхватывающие чашку. Увидит ли она его таким, да и увидит ли вообще?
— Рад вы уезжаете, значит, пришло время поговорить.
— Эмз…
— Нет, Рэй. Я готова, и вы тоже. Пора.
— Если вы так считаете…
— Да. Этим вечером мы будем честны друг с другом.
— Хорошо.
— Я не знаю, что вы хотите услышать, поэтому спрашивайте.
— Я не могу так прямо…
Эмз встала и подошла к окну. Пошёл снег, а солнца медленно шло к закату. Вечер, красивый, но тревожный.
Рэй подошёл к Эмз, и она взяла его за руку, крепко сжала её.
— Мы договорились быть честными друг с другом. Так что спрашивайте, и я отвечу на любой ваш вопрос. Постараюсь. У нас не светская беседа.
— Тогда простите меня за этом вопрос. Когда вы родились?
— Сложно ответить однозначно. Около двух тысяч лет назад я родилась первый раз. Второй — пятьдесят, в 523 году. Более точно сказать я не могу. Когда родились вы?
— В 518… 23 сентября.
— Не такая уж у нас и большая разница, значит.
— значит, да… А мне казалось, что вы старше.
— Вы помните меня? На той ярмарке…
— Да, я помню… Какой ваш главный страх?
— Остаться одной, без союзников. Потерять Рамону. Не справиться со своей задачей. А ваш, чего вы боитесь?
— Высоты и смерти…
— Своей?
— И своей, наверное. Эмз… Вы всегда ходите в перчатках?
— Почти. Хотите снять их?
— Если только вы позволите…
— Позволю. Лишь один человек видел мою правую руку без перчатки за последние десять лет. Вы можете стать вторым.
Рэй взял её за левую руку и аккуратно снял печатку, увидел женские изящны пальцы с длинными аккуратными ногтямт. Рука её была холодной, но приятной, а кожа хоть и не нежной, но бархатной. На кончиках пальцев кожа немного отличалась, видно, что когда то была стёрта. Эмз наблюдала за ним, позволяла держать руку, но ничего не делала. Тогда он поднес ее к губам и легко, невесомо поцеловал, почти целомудренно, а потом отпустил. Он взял вторую руку.
— Вы уверены?
— Да. Если хотите, снимайте.
Рэй аккуратно снял вторую перчатку и увидел её ненастоящую кисть. Рука была сделана лучшими эльфицскими мастерами, от того изящна и красива, но она не была настоящей. Рэй провел по металлическим узорам рукой, а потом отпустил.
— Как так получилось?
— Эту историю я расскажу в следующую нашу встречу.
— Хорошо…
— Что же вы скажите теперь, Рэй?
— Ничего. Моё отношение к вам не изменилось….
— Совсем? Хорошо. Тогда ответьте, вы теряли близких?
Ответил Рэй сразу, не задумываясь:
— Да. А вы?
Столь же быстрый ответ:
— Да. Вы не убивали?
— Никогда.
— А я убивала. Столько раз, что не перечесть. Но вас ведь интересует не это, верно? Спросите же, задайте свой главный вопрос.
— Эмз…
— Спросите. Спросите… — прошептала она.
Ей не хватало то ли смелости, то ли желания сказать это. Она ждала вопроса, она молила. И Рэй так же тихо спросил:
— Ваша душа принадлежит хаосу?
— Да.
Тишина. Рэй догадывался, но услышать ответ от неё… Вот так просто. Один вопрос и один ответ изменили всё, но теперь он не знал, что сказать. Знал, каким будет её ответ, но услышать его готов не был.
— Я Око Хаоса, не просто Око, а Госпожа… Госпожа Хаоса, Рэй.
— Моя душа пренадлежит Порядку. Но я бы хотел, чтобы она принадлежала вам…
— Око порядка… Почему же вы не искали меня?
— Я не знал… Не знал, что вы существуете.
Эмз взяла его ладони в свои, подошла ближе и закрыла глаза. Их лбы соприкоснулись. Должно было стать проще теперь, когда они доверились друг другу. Должно было… Но Эмз понимала, что им нужно время, чтобы всё осознать.
— Я не должна чувствовать. Но я полюбила вас…
— Эмз…
Она положила палец к его губам, не дав договорить. Немного постояв, они отошли друг от друга и направились к выходу.
До станции отсюда было не так уж и далеко идти, но путь шёл через лес. Эмз решила поводить Рэя до поезда, и вот они шли по лесу. Солнце уже село, темно и тихо, узкая тропинка была едва заметна, она петляла меж деревьев снежной лентой. Было тревожно. Неожиданно Эмз остановилась и прислушалась. Лес в это время был тихим, каждый звук казался опасностью. За деревьями показались два блестящих глаза, с другой стороны ещё два… Эмз отошла назад, прижавшись спиной к груди Рэя.
— Рэй… Это чёрные волки.
Где-то в ветвях деревьев Сомнамбул готовился защищать свою госпожу. Один волк зарычал, подошёл ближе. Глаза его были черные, пустые, но блестящие в темноте леса. Эмз достала нож и протянула его Рэю, достала второй, приготовившись защищаться. Вокруг второй руки сгустился хаос черной дымкой. Лишь миг, и волк прыгнул, но его тут же поглотил хаос. За ним напали и остальные, но за мгновение до того, как зубы и когти вонзились в Рэя, Эмз оттолкнула его, закрыв собой, её хаос поглотила нескольких с другой стороны, а нож убил того волка, что должен был убить Рэя, но он успел поцарапать острыми когтями её руку. Один взмах руки, и черный огонь сжёг всех волков вокруг, а когда стена огня упала, из леса вышла Николина, а за ней и вся труппа Амоса.
— Нужна помощь, Госпожа Хаоса?
— Мы почти у станции. Вы успеете на поезд, если поторопитесь, Рэй.
— Я же не могу уехать теперь. Вы спали меня… Снова.
— Можете. Вы должна ехать, Рэй. Если получится, я найду вас позже. Этот город больше не безопасен, это больше не мой город…
— Быстрее, Господин Рэй. Госпожа нужна мне на границе, — вмешался Амос.
Эмз подошла к Рэю и обняла его, прижалась к его заснеженной одежде, а потом быстро поцеловала и отпустила.
— До встречи.
— До встречи, Эмз…
Амос сел на одну из лошадей, видимо, труппа Амоса приехала на них сюда, и Эмз села за ним. Лошади тут же поскакали через деревья в другую сторону, а Амос сказал:
— Вы действительно любите его…
На лошадях они быстро добрались до другого края города, туда, где раньше был Дом Наито. Это место было не узнать, лес горел, и многие жители уже были здесь, пытались остановить огонь и не подпускать волков ближе. Помимо волков здесь были и те ужасные существа, которых ненавидела Эмз — демоны.
— Без вас нам было никак не справиться, так что простите, что прервал ваше милое прощание, — сказал Амос, спрыгнув с лошади вслед за Эмз.
Эмз же подошла ближе, разведя руки в стороны. Люди отошли, чувствуя опасность, и хаос Госпожи охватил лес. «Гореть в огне будете…» — так сказал тот мужчина, пойманный Амосом. И они горели, горели вместе со своим городом…
Переполох, суета… Хаос. Иначе это назвать нельзя было. Все ходили, бегали туда-сюда, кричали и плакали, боялись, кто-то прощался.
— Тётушка! — кричала Рамона, уже бежавшая к Эмз. Она не знала, не видела того, что происходит в городе, но всеобщий страх говорил об этом, и она не могла не догадаться, что произошло что-то плохое.
Эмз обняла Рамону, когда та прижалась к ней, поправила шапочку.
— Всё будет хорошо, carissimi mei. Всё будет хорошо… Не уходи из деревни, что бы не случилось, оставайся здесь. Сомнамбул защитит тебя.
— А ты не можешь остаться?
— Нет, не могу.
— Но ты же вернёшься?
— Обязательно. Я вернусь, Рамона. Только не уходи никуда, не уходи из деревни.
Эмз посмотрела на серое небо и, обняв Рамону, отправилась в лес.
За день город собрал детей в деревне, а остальные взяли оружие и были готовы защищать Орейно. Тысячи людей: аристократы и рабочие, но ни одного обычного, не относящегося к магическим существам. И все они встали на защиту города, пусть многие и не держали раньше меча, но были готовы тушить пожар и лечить раненых. Из города интриг и заговоров Орейно быстро стал военным… Все менялось, менялся сам мир. И лишь огонь уничтожал всё в пепел.
Еще почитать:
Путешественник между мирами — Знакомство
Противостояние. Инквизитор
Над нашими головами — Время Солнца. Книга 5.
Энджел и Фабрика живых игрушек — Глава 2. История безумия
«
»
