– Нет, но и ничего катастрофического я в этом не вижу. Школа – это ее зона ответственности.
– Но она еще ребенок, Яна может совершать ошибки. Опытный взрослый нужен рядом, чтобы наставлять и помочь.
– Нет, она уже не ребенок. Я понимаю, что не выгоню ее из дома и не лишу бабла, какую ху, – осекся Леша, – хрень она не сделала бы, потому что пока она не способна себя обеспечить. Таскаться где попало и с кем попало я тоже не дам, но школа… Это ее дело, не хочет учиться, пожалуйста.
– То есть вы не собираетесь принимать участие в учебном процессе?
– А как вы себе это представляете? Я должен проверять ее домашку, вместе с ней стишки учить и наказывать за двойки? Ей пятнадцать, а не пять. Считаю, что в этом возрасте она вполне способна разобраться со своими проблемами.
– А как же будущее? У Яны один из худших показателей на параллели. Одно дело, когда двоечниками становятся дети с низкими способности, а другое, когда те, кто действительно мог бы быть среди лучших. Вы в курсе, что Яне нужно сдать экзамены и аттестат играет важную роль в построении будущего? Что Яна собирается делать после школы? Куда поступать, кем работать?
– Я не знаю.
– Вы с ней никогда не говорили об этом?
Леша говорил с ней о чем угодно, но не о ее планах на будущее. За пять лет ни разу не спросил, как у нее дела в школе, как она вообще учится и что планирует делать. Да что он вообще знал о ней, о Яне, которая существовала отдельно от него? Она знала о всех аспектах его жизни, влилась в нее так, что он уже себя без нее и не представлял, а что с ней? Где она была, когда прогуливала уроки, с кем была? С кем общается, о чем мечтает?