Веня приоткрыл заслонку печи и пошурудил кочергой в топке. Дрова прогорели, оставив после себя красные угли в сером пепле. Писатель поспешил добавить поленьев, досадуя на себя за то, что не сделал этого десятью минутами ранее. Дом, в который он перебрался из городской квартиры, при всех натяжках не подходил для зимовья. Стены из тонкого бруса, одинарные рамы на окнах — к утру помещение выстуживалось настолько, что становилось видно дыхание. Финская печь оказалась спасением, но топить её приходилось постоянно, благо дров в сарае Веня нашел в изрядном количестве.
Внезапно огонь в топке вспыхнул с неимоверной силой. Казалось, он шел от стен и даже сверху, от плиты, совершенно против всех законов физики. Вениамин удивлено хмыкнул и, прикрыв заслонку, пошел ставить чайник и накрывать на стол. Ночная гостья, очевидно, вела с собой какого-то персонажа, так или иначе связанного с пламенем.
Он не ошибся. Не успел электрический чайник закипеть, а в сенях громыхнула входная дверь, и раздался топот отряхиваемой от снега обуви.
— Я здесь! — услышал Веник знакомый позывной, внезапно заставивший его сердце забиться, как на первом свидании.
— Проходите! — крикнул он, торопливо сервируя стол чайными приборами. — Все готово.
Ночь, оставив в сенях сапоги и непромокаемый плащ, неслышно прошла в комнату. Синий берет, и шифоновый платок привычно скрывали левую половину ее лица.
— Сегодня утеплилась? — улыбнулся Вениамин, разглядывая серый кашемировый свитер гостьи.
— Подморозило, — улыбнулась в ответ Ночь краешком рта. — Плащ не промокает, но и не греет. Сов-сем.
— Э-э, прошу к столу, — Веник суетливым жестом обвел чашки, вазочку печенья и малиновое варенье в высокой банке с длиной ложкой. — Ты не одна?
- Вы адвокат? - Нет, я - фармацевт!
