15 суток для демона

Веня приоткрыл заслонку печи и пошурудил кочергой в топке. Дрова прогорели, оставив после себя красные угли в сером пепле. Писатель поспешил добавить поленьев, досадуя на себя за то, что не сделал этого десятью минутами ранее. Дом, в который он перебрался из городской квартиры, при всех натяжках не подходил для зимовья. Стены из тонкого бруса, одинарные рамы на окнах — к утру помещение выстуживалось настолько, что становилось видно дыхание. Финская печь оказалась спасением, но топить её приходилось постоянно, благо дров в сарае Веня нашел в изрядном количестве.
Внезапно огонь в топке вспыхнул с неимоверной силой. Казалось, он шел от стен и даже сверху, от плиты, совершенно против всех законов физики. Вениамин удивлено хмыкнул и, прикрыв заслонку, пошел ставить чайник и накрывать на стол. Ночная гостья, очевидно, вела с собой какого-то персонажа, так или иначе связанного с пламенем.
Он не ошибся. Не успел электрический чайник закипеть, а в сенях громыхнула входная дверь, и раздался топот отряхиваемой от снега обуви.
— Я здесь! — услышал Веник знакомый позывной, внезапно заставивший его сердце забиться, как на первом свидании.
— Проходите! — крикнул он, торопливо сервируя стол чайными приборами. — Все готово.
Ночь, оставив в сенях сапоги и непромокаемый плащ, неслышно прошла в комнату. Синий берет, и шифоновый платок привычно скрывали левую половину ее лица.
— Сегодня утеплилась? — улыбнулся Вениамин, разглядывая серый кашемировый свитер гостьи.
— Подморозило, — улыбнулась в ответ Ночь краешком рта. — Плащ не промокает, но и не греет. Сов-сем.
— Э-э, прошу к столу, — Веник суетливым жестом обвел чашки, вазочку печенья и малиновое варенье в высокой банке с длиной ложкой. — Ты не одна?

Ночь кивнула и, отойдя в сторону, дала возможность пройти в комнату рыжей девице в синих джинсах и ярком  свободном свитере, мешком свисающим почти до колен.
— Прэт! — криво ухмыляясь, поздоровалось рыжее создание, устремляя на писателя пару зеленых глаз. — Я — Бесс. А ты?
— Вениамин, — представился Веник. С картинами, книгами и прочими произведениями искусства, которые иногда составляли компанию его ночной почитательнице, он всегда был корректен и держал дистанцию.
— Чо? – Бесс, нахмурив брови, обернулась к Ночи. — Витамин? Ох-ре-неть!
Ярко накрашенные красным губы девушки разъехались в улыбке.
— Ве-ни-а-мин, — по слогам отчеканила Ночь, пронзая насмешницу взглядом, — и не надо притворяться, что это было тайной. Не смеш-но.
— Ха-ха! – наигранно отозвалась та. – Ржака, утопнуть в лаве, апостол задери!
— Трое суток, — грустно произнесла Ночь, обращаясь к накрытому столу, — могут стать неделей, — она подняла глаза на недоумевающего Вениамина и легкая улыбка тронула видимый уголок её губ: — Время очень гибкое.
— А чо? — нахохлилась Бесс, сразу перестав ломать комедию. – Эта… — Она запустила в рыжую гриву пятерню в кожаной митенке и пошкребла пальцами: — Примите мои глубочайшие извинения, госпожа проводница, за мой неадекватный поступок.
— Сестра научила? – Ночь покосилась на рыжее чудовище, которое в данный момент бессовестно изучало банку варенья на столе.
— Ага! – согласилась она и вопросительно уставилась на Вениамина: — А чо?
Писатель пожал плечами и повторил приглашающий жест:
— Чай стынет, — сообщил он.
Гостьи, наконец, прошли вглубь комнаты, и расселись вокруг стола.
— Прости, — Ночь улыбнулась Вениамину, — но Бестия сейчас отбывает наказание и…
— И ты вместе с ней? – пошутил в ответ Веня, заставляя проводницу смущенно опустить глаза.
— Да, — после некоторого молчания ответила та. – Если она не станет лучше, ей одна дорога…
— Я уже! – сообщила рыжая, густо намазывая полбатона вареньем. – И не говори, что не заметил, Ви-та-мин.
— Заметил, заметил, — замахал ладонями писатель. – Печь разгорелась мгновенно.
— Что? – Ночь вопросительно смотрела на Бестию, заканчивающую изготовление мегабутерброда. – Огонь? Надеюсь, в печи, а не вокруг?
— Ага! – кивнула рыжая и отхватила добрую треть намазанного батона. – Фяфлик поферфит, — она ткнула указательным пальцем в Вениамина.
— Кипяточку? – встрепенулся тот, берясь за ручку чайника.
— Расскажи лучше про сюжет, — попросила Ночь, серьезно глядя на писателя. – Твой новый роман… там все не прав-да.
Вениамин оставил чайник и изучающе уставился на жующую Бестию.
— Чо? – не выдержала она.
— Простите, — смутился писатель, но продолжил: — Вы – ведьма?
— Нет, — хором ответили Ночь и Бесс.
— Ага… понятно,- промямлил Вениамин, начиная растерянно шарить глазами по столу, — а что роман… роман простой. Мужчина… ну, допустим, отставной солдат находит некую вещь, скажем, к примеру, огниво…
— Мистер Андерсон!
Неожиданный голос агента Смита заставил Веника вздрогнуть и замолчать. Вместо рыжей девицы сидел персонаж фильма «Матрица» и, скорбно поджимая бескровные  губы, изучал писателя через темные очки в тонкой оправе.
— Ты каких таблеток нажрался, Андерсон? – голосом Бестии осведомился Смит.- Синих или красных?
— Это не плагиат! – взвился Вениамин. — Я просто рассказываю идею, прибегая к некоторым… м-м-м… метафорам и заимствованиям! Сюжет не о счастье солдата а о других… м-м-м… человеческих пороках.
— Охренеть, — пожал плечами Смит, и плавно перетек в образ рыжей девицы. – Ну, валяй, бухти дальше… Нео.

***
Антона всегда называли умным. Пока он ходил в детский сад, он пропускал это мимо своего сознания. Где-то в классе четвертом, когда учительница корила разбушевавшийся класс, он испытал стыд на брошенное ею: «Антон! Ну, ты-то что? Ты же – умный!». Пожалуй, это было первое яркое впечатление о своем несколько ином статусе на фоне остальных ребят. Их умными никто не называл. В десятом классе Антон познакомился с девочкой одноклассницей.
— А ты, куда после школы? – спрашивала она.
— В Финансовую Академию.
— Ого! – восхищенный вздох. – А получится?
— Конечно, я же – умный.
Дальше их дороги разошлись, девочка пропала с горизонта в недрах Географического института, а Антон поступил в Академию, которую через шесть лет успешно закончил.
Но однажды будним утром молодой финансовый руководитель оставил свое рабочее место с заявлением об уходе на письменном столе. Оборвав все связи, Антон уехал. Уже спустя много лет, его бывший сослуживец, путешествуя по островам Тайланда, случайно остановился в маленькой забегаловке у дороги.  К его удивлению в располневшем хозяине заведения он узнал Антона.
— Привет, дружище! – воскликнул знакомый. – Куда ты пропал тогда? Как здесь оказался? Что случилось?
Бывший успешный финансист пожал покатыми плечами:
— Просто решил не тратить время впустую, — ответил он. – Работа, карьера… Все это приближает к смерти.
— Ты стал философом? – изумился знакомый. – Вот это да!
— Нет, я стал счастливым, — скромно поправил его Антон.
— Женился? — продолжал сыпать вопросами приятель. — Местная красотка, поди?
–Нет,это же Тай — хмыкнул Антон, —  здесь и одному отлично, я же – умный.
***
Вениамин закончил рассказ и настороженно смотрел на слушательниц.
Ночь задумчиво мешала чайной ложечкой остывший чай, Бестия занималась оригами с измазанными вареньем салфетками.
— Гм… ну вот, как-то так, — напомнил о своем присутствии Веня. – Ну, это только фабула и стержень сюжета, потом…
— Очень печальное произведение, — вздохнула Ночь.
— Да, зашибись, Витамин сочиняет, — фыркнула Бестия. – Нормуль все, не сы! Строчи роман, тема пойдет.
— Ну вот, — улыбнулся Веник своей читательнице, — молодое поколение – одобряет.
— Одобряет, — повторила Ночь так, словно слово жгло ей губы. – Ты не понял, зачем Бесс здесь.
= В смысле? – заморгал Вениамин. – А разве наказание…
Ночь поднялась из-за стола:
— Мы пойдем, уже рано. Пора.
— Как, уже? – Веник удивленно взглянул на циферблат настольных часов, тихонько тикающих на его рабочем столе. Стрелки показывали половину четвертого утра.
— До ве-че-ра, — попрощалась Ночь, увлекая за собой Бестию, уцепившую ополовиненную банку с вареньем.
— Но, объясни… — попытался остановить их Веник, но гостьи уже скрылись в сенях. Через секунду хлопнула входная дверь.
— Почему Бесс здесь? – повторил он вслух. В туже минуту чашка, из которой пила Бестия брызнула осколками на пол. Гудящее пламя в печи исчезло. В комнате студеным киселем разлился мороз.
— О, черт! – прошептал Веник, торопливо пихая в топку поленья. Трясущимися от холода пальцами он чиркал спичками, пытаясь разжечь  внезапно остывшую печь.
— Не ведьма… — шептал он, с надеждой глядя на робкий огонек, охвативший скомканную газету. – Значит… суккуб?
Пламя разгорелось, охватывая затрещавшие дрова. Из топки повеяло дымом и теплом. Писатель стал согреваться.

***
— Я здесь! – послышалось из сеней.
Вениамин поднялся из-за компьютера и пошел встречать гостью. Сегодня Ночь была одна. Приняв её серую дубленку, которая заменила непромокаемый плащ, Веня повесил одежду на плечики:
— Знаешь, я понял, почему ты приводила демона, — негромко сообщил он.
— Демоницу, — поправила его Ночь. – Сомневаюсь, что взрослого демона можно соблазнить вареньем.
— Ах, да… она утащила всю банку,- усмехнулся писатель. – Я переделал сюжет. Антон  однажды влюбился. Это сделало его по-настоящему счастливым и несчастным одновременно.
— Бестии это бы не понравилось, — Ночь синими глазами смотрела на писателя сквозь платок, прикрывающий половину её лица, — но мне – нравится. На-пи-ши.