СКАЗКА О ВСЕНАРОДНОЙ ПОДДЕРЖКЕ.

В некотором нецарстве, в некотором государстве, жил-был Царь. Не то чтобы по роду-племени царь, а так, — самопровозглашённый. А как иначе, если была у него в правлении преогромная страна? Не страна — странища, где много-много землищи и сто сорок миллионов народищу. С такой махиной только Царь и справится (во всяком случае он так думал). В большой стране много и всего: золота, соли, зерна, недр, опять же, и прочего добра. В такой стране, даже если царь не шибко трудится, живётся простому люду бедненько, но не голодают, а царю во дворце так вообще замечательно.

Что делать человеку, особливо Царю, если его голова не занята народными чаяниями, великими стройками и полётами на Марс? Скучно, хочется свершений, и чтоб памятники поставили, можно даже при жизни. Проснулся как-то утром Царь в своей опочивальне, потянулся и чует — свербит в нём что-то. Прислушался к нутру… Вроде как сердечко марш отбивает, и в такт ему в животе трубы гудят. «О! — думает Царь. — Пора, значит, повоевать». Подумал так и позвал к себе воеводу.

Когда тот явился, спросил Царь с пристрастием:

— А что, воевода, много ли у нас воинов?

— Тридцать мульонов будет. Все одеты, обуты, обучены, к бою готовы, — ответил воевода, раскрыв амбарную книгу на нужной странице.

— Хорошо, — сказал царь. — А много ли у нас ружей?

— На каждого воина по три ружья новёхоньких, — ответил воевода, открыв другую страницу.

— Очень хорошо, — обрадовался Царь. — А много ли у нас пушек и далеко ли они стреляют?

— Полным-полно, и ещё чуть-чуть, для верности. Все заряжены, и стрелять могут хоть в соседнюю берёзу, хоть за три моря, — отчеканил воевода, листая книгу.

— Прекрасно, — ликовал Царь, и аж на кровати подпрыгнул. — А с порохом, с порохом что у нас?

— Горы пороха, весь сухой, крупинка к крупинке, — отчитался воевода.

— Превосходно! — воскликнул Царь, и царскую шапку с каменьями вверх от восторга подбросил. — И кого мы в таком всеоружии победить можем?

— Да хоть кого одолеем! Хоть чёрта самого, Царь-батюшка!

— Великолепно! Тогда давайте воевать, и немедля! Что добру-то такому без дела простаивать, спиваться и срок годности вооружения просрочивать? Начнём, пожалуй, с соседей, что покрупнее, а дальше — как пойдёт. Готовь армию, воевода! — приказал Царь, и повелел завтрак ему в постелю подавать.

— Будет исполнено, — ответил воевода, и уже на каблуках развернувшись к двери пошёл, но остановился уточнить: — А что народу-то сказать? За что воюем?

— Скажи: за правду, справедливость, вечные ценности и величие державы воюем, — не задумываясь выпалил самодержец.

Воевода кивнул, преисполнился патриотизма и пошёл войну готовить.

Через неделю явился воевода к Царю с отчётом в урочное время.

— Ну что, готовы мы воевать? — вопрошает Царь.

— Так точно, Царь-батюшка, готовы. Я как народу сказал, что за правду, справедливость, вечные ценности и величие державы воевать будем, от добровольцев отбоя нет. Очереди в пунктах сбора такие — хвоста не видать. Все ради такого благого дела на завоевания готовы, даже вовсе без жалованья, лишь бы кормили и снарядов побольше давали. Бабы, и те на войну просятся, так им справедливости с ценностями охота!

— И что? Все тридцать «мульонов» в рекруты забреешь? Не многовато тебе?

— Нет, Царь-государь, столько разом нам ни к чему — не управимся! Да и жрут уж больно много. Мы деревянные рамки на косую сажень поставили, и берём пока тех, кто по росту и ширине плеч в рамку не лезет, богатырей значит. Пару-тройку мульонов отберём — по первости достаточно. Тех, кто хил и росточком не вышел, до времени в резерв записываем. Пусть мышцу тренируют, чтобы быть достойным за великое дело сражаться. Баб отряжаем корпию щипать, носки вязать, свечки мастерить да воинов рожать. Все у нас при деле, весь народ жаждет отчизне и Царю послужить, от мала до велика. Глянь в окно, каких гренадёров подобрали!

Выглянул Царь в окно, а там до горизонта одетые с иголочки войска в ногу маршируют, а беременные воинами бабы вдоль дороги стоят и платочками машут. Увидали солдаты царственную особу и грянули хором, так что окна в домах повылетали:

— Эй, соловей, соловей, пташечка, канареечка жалобно поёт. Эй, раз! Эй, два! Горе — не беда, Соловеюшка в бой идти зовёт.

— Отборные! — хвалит Царь.

— Да, хороши! Так когда войну объявлять будешь? — вопрошает воевода.

— Ни к чему это. Без объявления войны, так пойдём, прогуляемся по землям, — отвечает Царь с хитрым прищуром.

И пошли. Зашли в первую страну — сходу, нахрапом захватили, как саранча. Тех, кто в боях полёг, другие заменили, дальше пошли. Миллион за миллионом в строй встают, а бабы ещё больше рожают-тужатся, только бы Царю угодить. Здоровяки страну за страной завоёвывают, иногда уж и без боя, потому как завидят люди несметные полчища отборных богатырей, так со страху сдаются — кому с такими драться охота? И в какой город не придут, везде сразу памятник Царю ставят, в бронзе, на коне, как ему нравится. На постаменте пишут: «Славься и царствуй во веки вечные, царь наш надёжа, дорогой, любимый и незаменимый». И приходят толпы к его изваяниям, чтобы что-нибудь натереть до блеска — прикоснуться, так сказать, к царской особе и желание загадать. А если Царь сам изволит куда прибыть, тут же все ниц валятся, его особой ослеплённые. И так он светел, что аж самому свет глаза режет…

Открыл Царь глаза, а это солнце уже в зените и лучами своими до его царского ложа добралось. Ладонью от света прикрылся, глядит — стоит перед ним воевода по стойке смирно.

— Давно ли стоишь? — спрашивает Царь.

— Как позвал ты, так немедля явился. Уж пару часов как стою. Спал ты, Царь-батюшка. Ждал, пока выспаться изволишь, не смел будить, — елейным голосом отвечает воевода.

— Эх! Такой сон хороший видел — хоть вовсе не просыпайся! — досадует Царь. — Что тридцать миллионов воинов у нас, и войной мы пошли на соседей, и победили, и дальше прошли, и снова победили — красота! Сбудется ли сон мой? А, воевода?

— Есть, конечно, тридцать мульонов войска, на бумаге, но я бы поостерёгся, не проверял, бумажным цифрам не доверял. Говорят, с воскресенья на понедельник сон не сбывается. Или хуже того — сбывается наоборот.

— Царский сон в любой день должен сбываться! Издайте такой указ немедля: «Всем царским снам, коли Царь пожелает, сбываться»! Царь я или не царь, в конце концов? Повелевать изволю — войне быть! — вскричал царь и ногой топнул, прямо в кровати.

Ох и упрямые же бывают цари на свете, особенно самопровозглашённые!

Махоша, октябрь 2023 года, Москва.