Театр разврата 2

Кей услышал страшный гул и понял, что толпа подобралась уже слишком близко к ним. В полуобморочном от страха состоянии, Лэсли спрятался за его спину. Кей видел множество жадных рук, тянувшихся к ним, видел их звериный оскал. Почему-то он понял, что это не люди.
— Подождите! — вскричал кто-то в толпе. — Это же Отто! Он и Лэмюэль! — среди вампиров прокатился ропот изумления. Воспользовавшись замешательством, Кей решил, что ему остаётся только подыграть, другого выхода не было.
— Да! — сказал он. — Это мы! И что с того? Кто дал вам право врываться в нашу жизнь и преследовать нас?!
На самом деле, парень понятия не имел, кто такие Лэмюэль и Отто и почему их с ними перепутали. Когда Кей развернулся, Лэсли свалился в обморок, угодив прямо ему в объятия. Кей едва успел подхватить парня на руки. Завороженная толпа вампиров притихла.
— Эй, вы, дайте пройти! — проговорил Кей таким властным тоном, на который только был способен. Изумленные вампиры расступились, когда он нес бесчуственного Лэсли на руках.
«Дай бог выйти отсюда», — думал парень, по спине которого от ужаса пробегали мурашки.
Как только он вышел на улицу, сразу же остановил проезжавшее мимо, по счастливой случайности, такси.
— Вам куда, молодые люди? — спросил таксист.
— Куда угодно, главное — подальше отсюда, — проговорил Кей.
Вампиры, как загипнотизированные, таращились им вслед.
— Идиоты! — воскликнул Лекан. — Это не Лэмюэль и не Отто!
— Кто же это тогда, как думаешь? — спросила Донна.
— Я не знаю…

Прекрасный Лэсли чувственно вздыхал, лёжа на руках Кэя в бессознательном состоянии. Кей никогда в жизни не ощущал тяги к мужчинам, но этот парень его почему-то зацепил. Лицо Лэсли было настолько прекрасным, настолько нежным, что многие девушки позавидовали бы его красоте. Кей почувствовал непреодолимую тягу оберегать его и машинально сжал хрупкое стройное тело. Лэсли открыл глаза и безмолвно уставился на него.
— Где они?! — прошептал парень.
— Позади, — ответил Кей.
Ему захотелось погладить эту голову с темными кудрями. Словно прочитав его мысли, Лэсли схватил Кея за руку и замер. Кей смутился: он дал волю непонятно откуда взявшимся эмоциям, а все же у него на руках лежал парень.
— Я ничего не понимаю, — пролепетал Лэсли, — я всего лишь пришёл, чтобы посмотреть спектакль, а тут они… — неожиданно он прижался к руке Кея щекой. — Спасибо тебе, что спас меня…
По спине Кея побежали мурашки от этого внезапного прикосновения. Он слегка покраснел.
— Куда тебе нужно, где остановить машину? — спросил Кей, высвободив руку.
— Мне… некуда пойти, я путешествую автостопом. Пожалуйста, не оставляй меня, — жалобно попросил парень. В душе Кей улыбнулся: меньше всего ему хотелось сейчас оставлять это, лежащее у него на руках, существо.
— Что ты предлагаешь? — бесстрастно спросил Кей.
— Я… я не знаю. Не хочу быть обузой для тебя. Если ты торопишься домой, поезжай, ты и так уже много сделал для меня…
«Ну уж нет», — подумал Кей, — «если я тебя сейчас отпущу, то могу больше никогда не увидеть. Это будет слишком скучно».
— У меня есть кое-какие деньги, можно снять комнату в хостеле до утра. Две комнаты, — добавил он.
— Зачем тратить лишние деньги, хватит и одной комнаты, — сказал Лэсли и улыбнулся. Когда его лицо озарила улыбка, он стал настолько красивым, что Кей готов был идти за ним куда угодно.
— Как скажешь, — ответил он, пытаясь сохранять внешнюю холодность. Лэсли снова схватился за его руку и прижался к ней.
— Но кто все эти люди, почему они преследуют меня? Я ведь ничего дурного не сделал!
— Это не люди, — ответил Кей.
Он и сам не знал, почему был в этом так уверен.
— А кто?! — испуганно спросил Лэсли.
— Я не знаю…
Лэсли очень понравился Кей. Ему нравилось лежать в его объятиях и ни за что не хотелось расставаться. У Лэсли никогда ни с кем не было романтических или сексуальных отношений, он был одинок. Его считали слишком красивым мальчиком, не от мира сего, даже не мечтая о каких-либо отношениях с ним и чаще всего из-за этого избегали.
Кей тоже был очень красив. Кроме того, он защитил Лэсли. И Лэсли почему-то хотелось, чтобы этот парень не выпускал его из своих объятий и чтобы такси не останавливалось. Но Кей попросил притормозить у первого попавшегося хостела, когда они отъехали на довольно приличное расстояние от театра вампиров. Лэсли пришлось подняться.
— С тобой все в порядке? — бегло посмотрел на него Кей.
— Да, спасибо, — Лэсли улыбнулся своей очаровательной улыбкой.
Кей снял комнату в хостеле и заказал ужин. Он старался как можно реже сталкиваться взглядом с Лэсли и держался с ним несколько холодно.
Лэсли расположился с тарелкой прямо на полу, сложив ноги по-турецки. Он напоминал автостопщика-неформала в порванных джинсах и футболке с какой-то рок-группой.
— Салат… — вздохнул Лэсли. — Открою тебе секрет: я не наедаюсь салатами. Не хочу тебя пугать, но иногда мне нравится свежее мясо, из которого сочится кровь… Я расчленяю его и слизываю её всю…
— Хватит! — воскликнул Кей. — Замолчи.
— Прости… — пролепетал парень, поняв, что лояпнул лишнее.
На самом деле, Кей очень удивился, потому что обычно делал то же самое, хоть никогда бы в этом никому не признался.
Лэсли едва исполнилось восемнадцать лет. Кею было уже почти девятнадцать.
Не смотря на Лэсли, Кей медленно жевал салат.
— А они не вернутся? — вдруг спросил Лэсли. — Серьёзно, я не сделал ничего дурного, я не знаю почему…
— Понятия не имею, — ответил Кей, разделавшись с салатом, — нужно ложиться спать. Я устал.
Кровать была одна. Скинув лишние вещи, Кей залез под одеяло и уткнулся лицом в подушку.
Лэсли тоже доел свой салат. Он по-прежнему чувствовал голод. Скинув джинсы, парень тоже забрался под одеяло.
— Кей? Ты спишь?
— Да, я сплю! И тебе советую сделать то же самое, — ответил парень, не поворачивая головы. Он злился из-за нахлынувших на него внезапных ощущений, которым не мог дать объяснения.
— Хорошо, спокойной ночи, — тихо проговорил Лэсли и погасил свет.

Кей спал как убитый, а когда проснулся, то увидел на своей талии руку мирно спящего и улыбающегося во сне Лэсли.
— Что это?! — закричал Кей.
Лэсли проснулся и испуганно посмотрел на парня, пытаясь продрать глаза.
— Почему ты кричишь?!
— Почему ты обнимаешь меня?! Что это вообще такое? — разозлился Кей.
Нет, ему не было это неприятно, скорее, пугали нахлынувшие на него новые ощущения, в которых Кей боялся признаться самому себе (и уж тем более Лэсли). Он испугался того, что подобные ощущения может испытывать к парню.
Перепуганный Лэсли вскочил с постели:
— Прости меня! Я не имел в мыслях ничего плохого. Просто, я очень одинок. У меня никогда не было ни брата, ни сестры, ни даже отца. Мать умерла несколько лет назад и я остался совсем один, у меня даже никогда не было друзей… И вот, почувствовав человеческое тепло, я, во сне, просто по-братски обнял…
— Ладно, успокойся, — уже мягче сказал Кей. — Я и сам без отца и матери. Дальние родственники воспитывали меня только из жалости. С пятнадцати лет я сам зарабатываю себе на хлеб… Я дам тебе денег, сходи в магазин, купи какой-нибудь фаст фуд на завтрак, — добавил парень и засунул в руку Лэсли немного денег.
— Хорошо, — ответил Лэсли и беспрекословно начал одеваться. Он боялся, что Кей, единственная душа, которая по воле случая, оказалась рядом с ним, покинет его или прогонит, поэтому не хотел злить парня. Одевшись, он выбежал на улицу. Недалеко от хостела Лэсли заметил человек десять людей, одетых во все черное, с бледными, как у мертвецов, лицами. Эти люди стояли, как манекены, не шевелясь, и только светящиеся странным свечением глаза говорили о том, что это живые люди, которые следят за ним.
С губ Лэсли сорвался жалобный крик ужаса и он сразу же забежал обратно в здание.
Кей выглянул из ванной с зубной щёткой в руке.
— Вернулся? Так скоро? Ты купил поесть?
— Нет! Нет!! — закричал перепуганный Лэсли. — Они там, они следят за мной, они хотят меня убить!
— Кто? — начал раздражаться Кей.
— Эти люди. Они уже внизу, одеты во все чёрное. Это какая-то секта! Они хотят меня убить!
Хрупкое тело Лэсли колотилось от страха. Кей вырвал из его руки деньги и начал одеваться.
— Сиди здесь, — недовольно сказал он, — я сам схожу. Запри дверь.
— Тебе не страшно? Эти люди могут убить и тебя!
— Сиди здесь, — строже повторил Кей и вышел.
Лэсли дрожащей рукой запер за ним дверь.
Кей шёл, делая вид, будто ничто в этом мире не тревожит его.
Действительно, недалеко от хостела стояла группа людей, одетых во все чёрное. Они стояли молча и не шевелились.
«Это не люди», — снова почему-то подумал Кей. — «Лучшее оружие — это игнор».
Он спокойно прошел мимо них в магазин, делая вид, что ему все равно. Очень хотелось обернуться, но парень сдержался. Он купил в магазине пару сэндвичей и две банки кока-колы.
Люди в чёрном стояли на том же месте, в тех же позах, будто были статуями. Кей спокойно, без каких-либо эмоций, прошел мимо них и вошёл в здание хостела. Он постучал в номер:
— Открывай, это я.
Перепуганный Лэсли открыл дверь.
— Ну что, ты их видел??
— Видел, — ответил Кей, засунув ему в руку сэндвич.
— Вот видишь, они действительно следят за мной, я не сошёл с ума! — сказал Лэсли, нервно откусывая кусок сэндвича.
— Днём они не рискнут напасть. На улице куча прохожих и можно позвать полицию.
— А если позвонить в полицию прямо сейчас?! — воскликнул Лэсли. Кей скорчил недовольную мину.
— Лучше не надо. Начнётся куча вопросов: кто мы, что, откуда. Я не хочу связываться. Кроме того… А если это не люди?
— А кто? — удивленно посмотрел на него Лэсли, вытирая рот салфеткой и вышвыривая ее в мусорное ведро.
— Я не знаю… — задумчиво проговорил Кей. — Все это очень странно. Люди не ведут себя так.
— Не говори ерунды. Просто это какая-то секта, а люди в ней зомбированные и всегда ведут себя как сумасшедшие. Не знаю, почему они выбрали именно меня, чем я им приглянулся?
«Кому бы ты не приглянулся», — внезапно подумал Кей, пробежавшись взглядом по худощавой фигуре Лэсли: белая, гладкая, идеальная кожа, большие выразительные глаза, длинные ресницы, чувственный рот, жгуче-черные волосы, небрежно собранные в хвост. Кей слегка покраснел, подловив себя на мсысли, что думает о каких-то странных вещах.
— Почему ты так смотришь? Что-то не так? — спросил Лэсли.
— Все хорошо, — ответил Кей и отвернулся от него.
— Они наверняка хотят принести меня в жертву! — снова воскликнул Лэсли.
— Хватит истерить.
Покопавшись в сумке, Кей извлек оттуда старый нетбук и уселся на диван.
— Меня хотят убить, а ты делаешь вид, будто ничего не происходит!
— Что ты предлагаешь мне делать? Тоже устроить истерику? Кроме того, ты забыл, что я ничего тебе не должен, — ответил Кей, погрузившись в чтение каких-то материалов в нетбуке.
— Да, я понял, — ответил Лэсли и притих.
Через некоторое время Кей посмотрел на него: парень сидел в углу, печально обняв колени руками и молчал.
— Прости, — проговорил Кей, — я не хотел тебя обидеть. Мне просто нужно немного поработать в интернете. Нам нужно за что-то жить, что-то есть…
«Нам!» — воскликнул про себя Лэсли. На его губах появилась довольная улыбка. Это местоимение ласкало слух и грело душу.
— Ты такой умный?
— Да, я умный, — усмехнулся Кей. — В школе меня считали одаренным. Но, к сожалению, у меня не было возможности учиться в универе… У меня не было столько денег.
— Меня тоже в школе считали одаренным, — проговорил Лэсли, задумавшись о прошлом, — но почему-то не было ни одного друга… Может быть, со мной что-то не так?
Кей снова поднял на него глаза.
— Я поработаю немного, ок? — смягчив тон, сказал он. — А если эта компания в чёрном не исчезнет, то завтра на рассвете мы покинем этот хостел и уедем куда-нибудь подальше. Не могут же они там стоять целую вечность без сна и еды.
— Ладно, — обрадованно сказал Лэсли. Он понял, что Кей, вопреки его опасениям, не собирается покидать его и даже готов уехать вместе с ним.
— Спасибо! — не выдержал Лэсли. — Я так рад, что у меня появился хоть один друг!
— Если я согласился тебе помочь, ещё не значит, что я твой друг, — не поднимая головы, сказал Кей.
Лэсли протянулся за своей дорожной сумкой и достал оттуда книгу, решив сесть за чтение.
— Что читаешь? — спросил Кей.
— Ужастики, — ответил Лэсли.
— Хорошо, — Кей снова погрузился в работу. Он так увлекся, что и не заметил, как прошёл день. Дело было к вечеру.

— Я пойду, куплю что-нибудь поесть, пока ещё не стемнело, — спохватился Кей и начал собираться. Ему не терпелось проверить, стоят ли там до сих пор эти люди в чёрном или уже ушли.
Лэсли сидел на коленках на полу, сжимая в руках книжку Стивена Кинга.
— Тебе не страшно? — спросил он.
— Нет, — холодно бросил Кей.
— Если ты купишь продукты, я приготовлю что-нибудь поесть.
— Ты умеешь готовить? — обернулся Кей и, казалось, взгляд его потеплел.
— За мой недолгий век мне многому пришлось научиться, чтобы выжить…
«О, как я тебя понимаю!» — подумал Кей, а вслух сказал:
— Запри за мной дверь. Нет, лучше я сам тебя закрою.
Он запер номер на ключ и вышел.
Люди в черном точно так же продолжали стоять на том же самом месте, в тех же позах.
«Может быть, это манекены? Их поставили здесь, чтобы нас запугать?» — подумал парень. Он не выдержал раздиравших его сомнений и подошёл поближе.
Казалось, перед ним стояли большие куклы с застывшими лицами, но от них будто бы исходил весьма ощутимый могильный холод. Кей неуверенно протянул руку и коснулся плеча одного из этих существ. Неожиданно, глаза на бледном лице начали фосфориться, а изнутри послышалось змеиное шипение. Кей в ужасе отдернул руку и, повернувшись, быстрыми шагами направился к магазину. Его трусило.
«Ни за что не расскажу об этом Лэсли, иначе он умрёт от страха».
В магазине, когда Кейл выбирал продукты, заметил, что возле него постоянно кружится какой-то мальчик лет десяти, одетый во все чёрное. У него было такое же бледное лицо, как и у стоящих неподалёку от хостела существ.
Увидев, что ребёнок пристально смотрит на него, Кей раздраженно сказал:
— Эй, мальчик, уйди с дороги, где твои родители?
— Я могу тебе рассказать, где ТВОИ родители, — усмехнулся ребёнок вовсе не детской усмешкой. Глаза у него были как у умудренного опытом старика.
Кей вздрогнул.
— Ты что, с похорон что ли? Дай пройти, говорю!
Мальчик нагло перегородил ему дорогу.
— Я хочу поговорить с вами.
— С кем это с нами? Я тут один, разве не видишь?
— С тобой и с тем парнем, который ждёт с тобой в хостеле, — бесстрастно ответил ребёнок совсем не по-детски.
«Они знают о каждом нашем шаге и послали сюда его», — пронеслось в голове.
— Они не оставят вас в покое.
— Кто они? Кто ты такой, мать твою?!
— Те, кто за вами следят. Вы можете находиться в опасности. Забыл представиться, я — Лекан. Я не собираюсь причинять вам вред и хочу помочь, — дружелюбно улыбнулся он.
— Мальчик, проваливай отсюда, пока я полицию не позвал. Они очень заинтересуются тем, куда подевались твои родители.
— Мальчик?! — возмутился ребёнок. — Да я тебе в прапрадедушки гожусь. Ладно, как хочешь, смотри, не пожалей.
Кей взял продукты и поскорее отправился обратно в хостел. Люди в чёрном все так же стояли на том же месте, будто к нему приросли.
Кей сделал самый равнодушный вид, на какой только был способен, и прошёл мимо них. По спине пробежал холодок. Он быстро открыл дверь ключом и поскорее скрылся в номере, на душе было тревожно.
Лэсли как раз выходил из ванной. На бедрах было повязано белое полотенце, а на обнажённом теле ещё блестели капельки воды. Вторым полотенцем парень вытирал длинные мокрые волосы, тоненькие струйки воды с которых стекали на маленькие розовые соски. Ошеломленный этим зрелищем, Кей вдруг представил, как прикоснулся к этим манящим соскам своим языком, слизав влагу, и как дерзко сорвал с его бедер полотенце. Внизу живота стало совсем горячо. Устыдившись и испугавшись таких мыслей, Кей вспыхнул и едва не выронил продукты.
— Почему ты расхаживаешь по комнате едва ли не нагишом?! Иди и сейчас же оденься! — закричал он. Лэсли вздрогнул от его резкого крика, он не видел, как вошёл Кей.
— Хорошо-хорошо, только не нервничай так, я просто только что вышел из ванной и не думал, что тебя смутит мой внешний вид, ведь мы оба парни…
«Именно: мы оба парни!» — подумал про себя Кей.
Пока испуганный Лэсли побежал одеваться, он разложил продукты на столе.
Вид почти обнаженного тела Лэсли перекрыл все впечатления, оставленные людьми в чёрном и странным ребёнком в магазине.
Вскоре парень вернулся, натянув футболку и джинсы и обвязав полотенце вокруг мокрой головы.
— Ты видел их, они все ещё там? — с тревогой спросил Лэсли.
— Да, — не мог соврать Кей.
— Я так и знал, — обреченно проговорил Лэсли, — они не уйдут, пока не получат меня.
— Мне кажется, что это просто манекены. Их специально здесь поставили, чтобы нас запугать.
— Ага, конечно, так я и поверил.
— Не могут люди стоять на одном месте столько времени и не шевелиться. Если они не совсем придурки, конечно.
Чтобы хоть как-то отвлечь совсем насупившегося Лэсли,он непринужденно добавил:
— Что ты собираешься готовить?
Казалось, этот вопрос действительно отвлёк парня от дурных мыслей.
— Ты любишь острое? — вопросом на вопрос ответил он.
— Обожаю! — воскликнул Кей.
Он действительно любил острое.
— Тогда я приготовлю для тебя мясо с томатами и положу туда много чили!»
«Приготовлю для тебя»…
Для Кея никто никогда персонально не готовил. Родственники терпели его из жалости и чувства долга. На самом деле, он никому из них не был нужен, поэтому, за общим столом чувствовал себя непрошенным гостем.
— А утром я приготовлю на завтрак блинчики с арахисовой пастой, мороженым, медом и кленовым сиропом! — с вдохновением размечтался Лэсли, смотря на Кея большими глазами с длинными ресницами.
Кей улыбнулся, подумав о том, что из Лэсли вышла бы неплохая и весьма заботливая жена, родись он женщиной.
— Ай! — воскликнул парень, нарезая мясо. Он случайно порезал палец ножом и на нем выступила кровь. Кей, как загипнотизированный, смотрел на темно-красную капельку и уже, не контролируя себя, схватил палец Лэсли и начал слизывать с него кровь, будто находясь в каком-то трансе. Лэсли был шокирован и потерял дар речи. Сцена выглядела несколько интимно. От прикосновения языка Кея к его пальцу, голова Лэсли пошла кругом. К нему никогда никто так не прикасался, его никогда никто не целовал, он не ощущал чьих-то объятий.
Размеренное облизывание Кеем его пальца разбудили в Лэсли кучу разнообразных эмоций и ощущений. На самом деле Кей не подразумевал под этим жестом ничего пошлого, его просто возбудил вид крови и захотелось слизать её. Он посмотрел на Лэсли, подняв перепачканное его кровью лицо. Лэсли тоже молча смотрел на него, раскрыв свои большие глаза. Он начал наполняться незнакомыми ему теплыми чувствами и желаниями, от которых участился пульс.

Неловкое молчание продолжалось. Кей смотрел на шокированного Лэсли с перепачканным кровью лицом. Он понял, что в глазах парня выглядит неадекватно и залился краской.
— Прости, прости, — пролепетал он, схватив со стола салфетку и судорожно вытирая ей лицо. В тот момент, когда Кей увидел кровь на пальце Лэсли, он будто впал в транс и не соображал, что творит. Иногда парень боялся сам себя.
— Я не знаю, что это, — удрученно проговорил Кей. — С детства такое… Вижу кровь и просто не могу себя сдержать… Быть может, это какая-то болезнь?
Лэсли до сих пор смотрел на него широко раскрывшимися глазами, а когда опомнился, проговорил:
— Если тебе так нравится кровь, я могу порезать для тебя ещё один палец.
Ему очень понравились прикосновения к своему пальцу его языка. Когда Кей осторожно слизывал с него капельки крови, Лэсли ощутил возбуждение.
— Нет-нет! — вскричал Кей, подскочив со своего места. — Не нужно делать этого. Ещё раз извини.
— Знаешь, — тихо проговорил Лэсли, опуская глаза, — со мной ведь с детства то же самое.
— Что именно?
— Нездоровая реакция на кровь… — ответил Лэсли.
Кей решил перевести тему в другое русло. Темы, связанные с кровью, не нравились ему. С одной стороны они пугали, а с другой возбуждали.
— Я пойду поработаю, — сказал Кей и снова уселся за нет бук.
— Ок, — ответил Лэсли, снова принявшись готовить.
Нарезать мясо было настоящим мучением, особенно, если из него сочилась кровь. Лэсли с трудом выдержал эту пытку. Ему очень хотелось сделать что-нибудь приятное для Кея, отблагодарить его за то, что он не бросил его в сложной и непонятной ситуации. Пусть Кей не считает его своим другом, но даже за это недолгое время, которое они успели провести вместе, он успел сделать для Лэсли много хорошего и парень, брошенный на произвол самой судьбой и не видевший человеческого тепла, уже успел к нему привязаться.
Вскоре, мясо с томатами, луком и чили благоухало на всю комнату и Кей понял, что давно не ел нормальной домашней еды.
— Кей, — позвал Лэсли, — оторвись от работы, пожалуйста, ужин готов.
Кея не пришлось упрашивать дважды. Бросив нет бук, он уселся за стол. Лэсли хозяйничал, раскладывая приборы на столе.
— Прямо как в ресторане, — усмехнулся Кей.
— Ты не представляешь, кем мне только не приходилось работать, чтобы выжить, — ответил парень.
Уж Кей-то это прекрасно себе представлял. Кому, как не ему, с ранних лет приходилось работать, чтобы не быть обузой для принявших его из чувства долга родственников.
Он наблюдал за тонкими белыми руками Лэсли, проворно накладывающими ароматное мясо в тарелки. Это было так странно: ощущение тепла и домашнего очага. Кто-то заботится о нем, кто-то готовит для него ужин. Он кому-то нужен.
Это было непривычно.
Неожиданно погас свет.
— Что за чёрт! — выругался Лэсли. — Кей, мне страшно… Как представлю, что они до сих пор стоят там… Это их проделки, я знаю точно!
— Не говори ерунды. Вот они такие пошли и выключили тебе свет? Скорее всего, это временные неполадки. В столе были свечи, — Кей хотел пройти, но случайно столкнулся с Лэсли. Его ладонь проехалась по хрупкому, нежному запястью парня. Какая чудесная у Лэсли кожа, будто бархат, это просто невероятно! Кея бросило в дрожь, он сразу же отдернул руку, ругая себя всевозможными словами за эти мысли.
Он достал свечи. Кей ещё в детстве открыл для себя одну странную особенность: когда его глаза привыкали к темноте, он начинал отчётливо видеть предметы в комнате, словно кошка. Лэсли он не стал рассказывать об этом.
Когда зажглись свечи, Лэсли немного успокоился и сел за стол. Эта обстановка при свечах показалась Кею несколько интимной, потому он молча ел, даже не смотря на парня, сидящего напротив.
— Как тебе мой ужин, понравился? — спросил Лэсли, посмотрев на него.
— Да, вкусно, спасибо, — ответил Кей.
В такой интимной обстановке он чувствовал себя не в своей тарелке, перебирая в уме прошлое и пытаясь выяснить мучавший его в последнее время вопрос: нравились ли ему когда-нибудь парни? Этот вопрос пугал Кея, хотя он не смог вспомнить ни одного случая, когда бы обращал внимание на парней.
Лицо Лэсли при свете свечей ещё больше обезаруживало своей красотой и Кей старался смотреть мимо него.
— А ты когда-нибудь ужинал так? — неожиданно спросил Лэсли.
— Как?
— Вот так, при свечах?
— Конечно нет. С кем мне было ужинать при свечах? — ему показалось, что собственный ответ прозвучал несколько двусмысленно, поэтому он добавил: — если рассчитываешь, что теперь мы друзья до гроба и будем ужинать каждый день при свечах, то ты ошибаешься. Не привязывайся ко мне. Как только я помогу тебе разобраться с ситуацией, наши пути разойдутся. У каждого из нас своя дорога.
Лэсли издал вздох, полный горечи и сожаления, но промолчал. На мгновение, Кею стало даже жаль его.
Через некоторое время Лэсли снова спросил:
— И тебе никогда не хотелось иметь родную душу?
Кей задумался.
— Я никогда не думал об этом, — отвечал он. — Мне некогда было об этом думать. Вся моя жизнь — выживание. И я привык выживать в одиночку.
Кей доел и взял пустую тарелку, но Лэсли выхватил тарелку у него из рук. На мгновение их пальцы соприкоснулись и Кей почувствовал будто разряд тока, пробежавший по телу.
— Не волнуйся, я вымою, — сказал Лэсли, унося с собой грязную тарелку.
— Темно же…
— Ничего страшного, мне видно, — ответил Лэсли, принявшись мыть посуду.
«Неужели он видит в темноте также, как и я?» — подумал Кей. — «Как странно. В этом мы очень похожи».
Света до сих пор не было, нет бук сел и Кей не мог больше работать.
— Надо ложиться спать, — сказал он. Скинув джинсы, Кей залез под одеяло. Вскоре, к нему присоединился Лэсли, закончив мыть посуду. Ощущение того, что он находится рядом, просто сводило с ума. Это была настоящая пытка. Кей не понимал, что с ним происходит и начал злиться.
Когда Лэсли случайно задел его под одеялом ногой, парень окончательно вышел из себя.
— Отодвинься подальше! — закричал он. — Ненавижу, когда меня трогают! Когда мы переедем отсюда, я сниму две комнаты.
— Прости, прости меня! — воскликнул Лэсли. — Не нужно снимать две комнаты, мне очень страшно, Кей. Я уйду спать на пол! Я случайно задел тебя, я тебя больше не потревожу, клянусь!
— Не нужно спать на полу, — смягчился Кей. — Там холодно, ты можешь простудиться.
Лэсли отодвинулся подальше от него, насколько это было возможно, чтобы снова не задеть.

Через некоторое время раздался стук в окно. Лэсли пронзительно закричал и подскочил на постели.
— Не ори как резаный! — разозлился Кей.
— Это они, они, я точно знаю… — дрогнувшим голосом сказал парень, вцепившись в руку Кея. Кей со злостью вырвал руку, встал с кровати и подошёл к окну. В темноте будто что-то вспыхнуло, он увидел, как к стеклу прислонилось совершенно белое, как стена, лицо, с фосфорящимися глазами, и сразу же исчезло. Кей в ужасе отшатнулся.
— Что там? Что там? — в страхе закричал Лэсли.
— Все хорошо, — выдохнул Кей. — Нас просто хотят запугать. Просто детские глупые страшилки.
— Кей! Мне страшно! — Лэсли кинулся к нему, но Кей раздраженно оттолкнул парня, не рассчитав силу. Лэсли упал и ударился лицом об угол стола. Губа была разбита и из нее потекла тонкая струйка крови. Кей все это отчетливо видел в темноте. Вид крови начал сводить с ума, Кей терял контроль над собой. Дико хотелось слизать эту теплую, манящую струйку.
Чтобы не наделать глупостей, о которых впоследствии будет жалеть, Кей отвернулся.
Лэсли приложил ко рту салфетку. Когда Кей повернулся, то увидел, как парень сидел на полу, прислонившись к кровати. Его плечи вздрагивали, он беззвучно плакал. Кею стало очень стыдно, он присел рядом с Лэсли.
— Прости… — только и смог приговорить он.
— Почему ты так грубо относишься ко мне? — сквозь слёзы спросил парень. — Что я сделал? Если я чем-то обидел тебя, прости. Быть может, ты думаешь, что я какой-то извращенец, который домогается тебя? Но я обнял тебя только потому, что мне страшно, только поэтому! В этом мире у меня совсем никого не осталось, я один!
«Нет», — подумал Кей. — «Это я извращенец и, когда нахожусь рядом с тобой, разные мысли начинают лезть в голову».
— Это ты меня прости, — вслух сказал Кей. — Я очень раздраженный из-за всей этой истории и иногда себя просто не контролирую. Ты ни в чем не виноват, Лэс.
Он говорил это очень мягко, будто объяснял что-то маленькому ребёнку. Лэсли немного успокоился.
— Тебе сильно больно? — с участием спросил Кей. Лэсли убрал салфетку и Кей заметил новую, выступавшую в уголке его губ, капельку крови. Голова пошла кругом. Но разве губы этого нежного существа не хочется вкусить также, как эту манящую капельку крови? Отогнав от себя пагубные мысли, Кей все же не выдержал и провёл по тому месту, в котором выступила кровь, указательным пальцем, а потом стал слизывать остатки крови со своего пальца.
— Кей, ты что, видишь в темноте также, как и я?
— Да, — ответил парень, смакуя жалкие остатки крови.
— Есть такая болезнь гематомания — жажда крови… — проговорил Лэсли.
— Пойдём спать, Лэс, — проговорил Кей, чтобы сменить тему. Ему стало снова мерещиться лицо, которое он увидел в окне.
— Я буду спать на полу, — сказал парень, — не хочу, чтобы ты кричал на меня, если я случайно задену тебя во сне.
— Нет, я не оставлю тебя на полу, там холодно, — совсем мягко сказал Кей и от его голоса мурашки поползли по телу Лэсли. — Просто ляжешь чуть подальше. Я не люблю, когда ко мне прикасаются.
Лэсли лег на самый край, чтобы лучайно не соприкоснуться с Кеем.
— Просто я не нравлюсь тебе, поэтому малейшее прикосновение вызывает у тебя такое бешенство, — не выдержал Лэсли, отвернувшись от него.
«Ты очень ошибаешься», — подумал про себя Кей, а васлух сказал:
— А почему ты должен мне нравиться?
Одинокая слеза скатилась по нежной щеке Лэсли и упала на подушку. «Как всегда, я никому не нужен. Ни семьи, ни друзей, ни одного человека нет, кто по-доброму бы относился ко мне в этом мире»…

Разумеется, никто из них не встал на рассвете. Когда проснулся Кей, был уже полдень. Он видел, что Лэсли уже оделся и собрал свои немногочисленные вещи.
— Мы уже уезжаем? — спросонья спросил парень.
— Я уезжаю, — ответил Лэсли и с какой-то грустью в глазах посмотрел на Кея. Его губа опухла, а в голове стояло холодное: «Почему ты мне должен нравиться?»
— Уезжаешь? Куда уезжаешь?
Кей только начал просыпаться.
— Как ты сказал: «у каждого из нас своя дорога», поэтому лучше разойтись прямо сейчас. Я очень ценю все, что ты для меня сделал, знай это. Прощай.
Кей подскочил, как ошпаренный, натягивая джинсы. Он знал, что если Лэсли сейчас уйдёт, то он может никогда его больше не увидеть. И этот внезапно созданный за пару дней мир может безвозвратно рухнуть.
Лэсли уже направился к двери.
— Эй, подожди, не пори горячку! — закричал Кей, погнавшись за ним. Он остановил парня уже возле двери. — Послушай, как же так? Мы сегодня собрались вместе отсюда переехать, так ведь? Почему ты вдруг решил уехать один?!
— Я доставляю тебе только хлопоты и неприятности, раздражая тебя. Раз все равно у нас разные пути, то пусть они разойдутся прямо сейчас. Я не хочу привязываться. Я считал, что нашёл друга, свою родственную душу. Прости, я ошибся. Я вызываю у тебя лишь неприязнь и раздражение. Лучше мне уйти прямо сейчас.
Будто тяжёлый молот медленно опускался на голову Кея. Как в замедленном кадре, он видел, как тонкие пальцы Лэсли легли на дверную ручку. Сейчас он откроет её и навсегда уйдёт. И это будет КОНЕЦ. Кей даже сам не подозревал, насколько этот парень стал важен для него, его уход граничил для Кея с концом света.
— Нет-нет! — вскричал Кей. — Ты просто меня неправильно понял…
Дверь медленно открывалась. Ладонь Кея легла ручку двери, накрыв собою заодно и руку Лэсли, лежащую на ней. Дверь с грохотом захлопнулась. Не помня себя, Кей приблизился к Лэсли настолько близко, что сам испугался этого. Он видел широко раскрытые испуганные глаза парня, слышал его учащенное дыхание, но уже не мог остановиться. Его губы накрыли собою тёплые нежные губы Лэсли. Он легонько коснулся их языком и они поддались, распахнулись, словно розовый бутон, и он стремительно ворвался в них. Голова пошла кругом, все поплыло перед глазами, перестало иметь значение. Были только эти тёплые влажные губы и больше ничего. Пару раз их языки переплелись, потом Кей, будто придя в себя, шарахнулся в сторону, отпустив его.
Лэсли стоял с широко раскрытыми глазами, красный, как помидор. Сумка упала к его ногам. Он схватился за ушибленную еще вчера губу.
— Зачем? — тихо проговорил он.
Кей тоже покраснел, он сам от себя такого не ожидал и не знал, что сказать. Лэсли молчал, переваривая случившееся. Это был первый поцелуй в его жизни. Самый первый поцелуй.

— Я, это, просто… — смутился Кей, краснея ещё больше и отворачиваясь в сторону. — Мне просто нужно было сделать что-то такое, чтобы тебя остановить. А то ты уйдешь, а на улице эти люди, это же опасно…
— А, ясно, — холодно сказал Лэсли, поднимая с пола дорожную сумку. — А я-то уж вдруг подумал, что могу быть тебе симпатичен. И конечно же снова ошибся! — он решительно открыл дверь.
— Стой, подожди! — Кей оттолкнул его от двери, захлопывая её и загородил проход собой. — Подожди, не принимай опрометчивых решений. Ты мне симпатичен, очень симпатичен! И я не питаю неприязни к тебе. Я злюсь и раздражаюсь на себя самого. Там эти люди, тебе нельзя идти одному, это опасно.
Лэсли присел на кровать, швырнув туда же сумку. Он был совершенно растерян.
— Ты что, не выпускаешь меня?
— Да, я не выпускаю тебя, пусть это будет так.
— Кажется, я понял. Я раздражаю тебя и ты попытаешься избавиться от меня, когда все закончится, но сейчас ты переживаешь, чтобы со мной ничего не случилось, потому что тебя мучает чувство долга, так ведь? Если со мной что-то случится, ты будешь винить в этом себя, верно? — он снова надел сумку и подошёл к двери. — Дай пройти. Ты сам сказал, что ничего мне не должен. Это мои проблемы и выпутываться из них только мне. Забудь и живи своей жизнью, ты ни в чем не виноват. Ты и так много сделал для меня. Спасибо. Но я больше не могу обременять тебя своими проблемами…
Кей продолжал стоять, распластавшись на двери и закрывая её собой.
— Дай мне пройти!
— Нет, — ответил Кей. Он был сильнее Лэсли и тот понял, что вряд ли справится с ним, но все же предпринял отчаянную попытку прорваться к двери.
— Объясни, почему ты хочешь уйти?
— Я уже все объяснил. Не хочу больше быть обузой и терпеть твоё раздражение. Если ты так будешь толкать меня каждый раз, то когда-нибудь я разобью себе уже не губу, а голову.
— Прости меня… — безжалостные иглы стыда пронзили душу Кея. — На самом деле все, что я тебе говорил, я говорил специально! На самом деле я понял, что у нас могла бы быть одна дорога. На самом деле я бы очень хотел иметь родную душу. Не ты раздражаешь меня, а я раздражаю сам себя. Мне очень понравилось ужинать с тобою при свечах, — Кей знал, что не может позволить ему уйти, что Лэсли нужно остановить любой ценой, поэтому распалялся все больше, — мне нравятся твои глаза, твоё лицо, твои губы, твои волосы, твоя походка, твой голос! Мне нравится все, что ты делаешь. Мне нравится, когда ты лежишь рядом, когда случайно касаешься меня… Даже, если ты меня отвергнешь и назовешь педиком, я все равно не отдам тебя этим людям, я сделаю все, чтобы тебя защитить!
По мере того, как Кей говорил, забыв все приличия и самого себя, широко раскрытые глаза Лэсли полыхали, как пламя.
— Ах! — только и проговорил парень, заливаясь краской.
Он сел на кровать и закрыл лицо руками. Кей перепугался, что после его исповеди, парень вообще не захочет его знать и видеть, поэтому Кей с ужасом ждал ответа. Но Лэсли молчал, не отрывая от лица рук. Кей осторожно присел возле него на полу и спросил:
— Лэс? Не молчи, скажи что-нибудь. Ну пошли меня, в конце концов! Да, видимо, я педик. Но я подавлю в себе эту страсть… И не дам тебя в обиду этим уродам. Слышишь меня? Больше не хочешь разговаривать со мной?
Он осторожно положил свои ладони на руки Лэсли и убрал их с его лица. Глаза парня были красные и влажные.
— То же самое… — прошептал он.
— Что?
— Я чувствую то же самое… — дрогнувшим голосом повторил Лэсли. Сердце Кея бешено забилось в груди, казалось, что оно стучит уже у него в голове. Они смотрели друг на друга, то и дело краснея. Сам от себя такого не ожидая, Кей толкнул Лэсли на кровать. Беспомощное тело парня распласталось на смятых простынях. Кей залез сверху и снова слился с ним губами. Он так долго мечтал об этом и так долго запрещал себе эти мысли, что сейчас дал волю чувствам. Хорошо это или плохо, но он открылся Лэсли и с души свалился громадный камень. Теперь можно не скрываться и не злиться, ведь Лэсли все знает и, похоже, отвечает ему взаимностью!
«Даже, если я и педик, что с того? Кого вообще должна волновать моя личная жизнь и кому какое до этого дело?» Осознав эту простую истину, Кей снова приоткрыл лепестки губ Лэсли и его язык пробрался глубоко к нему в рот. Он держал лицо парня в своих руках и будто пил с его губ нектар, прикрыв глаза. Лэсли издал тихий вздох. Он не мог поверить, что это происходит с ним на самом деле и думал, что все ещё спит или грезит. После того, с каким раздражением Кей к нему относился, эта внезапная перемена в нем сбила с толка. Кей, который начинал беситься от малейшего случайного прикосновения к себе, сейчас держит его лицо в своих руках и с упоением целует! Может ли такое вообще быть?
Лэсли никогда не ощущал таких интимных прикосновений и, почувствовав первый поцелуй и язык Кея у себя во рту, едва не сошёл с ума от нахлынувших чувств и ощущений. Он не знал, как нужно целоваться и просто прикасался своим языком к языку Кея в ответ. Ему так нравилось это, что все внутри трепетало. Его узкая плоская грудь вздымалась под одеждой, тело совсем обмякло. Кей несколько раз виновато облизал ранку возле губы Лэсли, из которой вчера сочилась кровь. Он чувствовал, как горячо сейчас внизу живота. Его руки потянулись к ремню на джинсах Лэсли. Парень в испуге отпрянул, вскочив с постели. Он перепугался. Для него это было слишком. Лэсли ещё не мог переварить то, что сказал ему Кей и то, что с ним сегодня случился его первый поцелуй.
— Прости… — пробормотал Кей, поняв, что зашёл слишком далеко. — Не будем спешить.
Щеки Лэсли, прежде бледные, пылали. Он глубоко вздохнул, не зная, что сказать. Кей так тепло посмотрел на него, что сердце дрогнуло.
— Сейчас я соберусь и мы отсюда уедем, хорошо? — мягко спросил Кей. Лэсли молча кивнул, пытаясь оправиться от шока. Кей быстро собрался и они покинули хостел. Лэсли шёл, как пьяный, он никак не мог прийти в себя. Люди в чёрном стояли на том же самом месте, будто и не уходили.
Кей улыбнулся, ему было очень хорошо: во-первых, он признался и с души свалился камень, во-вторых, ему стало все равно на то, что он воспылал страстью к парню, а, в-третьих… Лэсли, весьма очевидно, также питает к нему симпатию!
Кей подошёл и толкнул одного из людей в черном:
— Стоите тут, как чучела! Да кто вас боится? Вы даже не живые.

Лэсли и Кэй уже сидели в автобусе. Лэсли не мог взглянуть на Кея — он еще не пришел в себя после того, что сегодня произошло. Голова шла кругом. Кей несколько дней грубо отталкивал его из-за малейшей ерунды, но сегодня его просто прорвало. Лэсли пытался это все переварить. Насколько серьезны были слова Кея?
В автобус вошла пожилая женщина. Добрый и мягкий от природы Лэсли сразу же уступил женщине место. Видя, что парень стоит, руки Кэя сразу же потянулись к нему и усадили к себе на колени. Лэсли очень смутился и опустил голову, слегка покраснев. Ему никогда в жизни не приходилось сидеть на коленях у парня, да еще и в общественном транспорте. Он почувствовал теплые ладони Лэсли на своих руках и его дыхание совсем рядом, возле своего уха. Не зная, что делать в такой ситуации, Лэсли молча сидел. Дыхание Кея обожгло его, наполнив новыми волнующими чувствами.
За последние дни привычный уклад жизни Лэсли кардинально изменился. Будто непрошенная буря ворвалась в его жизнь, принеся с собой толпу непонятных, охотящихся за ним людей и… Кея.
Кей нашел по интернету недорогой хостел в другом конце города и они направились туда, по пути скупившись в магазине. Лэсли подумал, что если они сейчас снова обнаружат стоящих, как статуи, людей в черном — он просто упадет в обморок. Но людей этих, конечно же, не было. Да и откуда им знать, куда они направляются? Если только эти сектанты не умеют читать мысли.
Расплатившись за комнату, Кей взял из рук Лэсли сумки с продуктами и сам отнес их. Они оба молчали, стесняясь друг друга, после того, что произошло.
— Мне нужно поработать, — сказал Кей, сев за нет бук, а Лэсли принялся готовить ужин.
— Давай, когда ты устанешь, я поработаю? — предложил Лэсли. — Я могу делать курсовые работы, писать программы, быть переводчиком и много чего другого… а когда заработаю деньги, куплю себе свой нет бук, чтобы не отвлекать тебя…
— Какой ты способный, — усмехнулся Кей. — Занимайся лучше ужином, кто-то же должен его готовить. Я куплю тебе нет бук, будешь должен.
Лэсли не стал спорить, принявшись молча готовить ужин.
— Мы забыли купить соль! Без соли будет невкусно.
— Сходи купи, — сказал Кей, — серьезно, мне нужно поработать.
— Хорошо, — ответил парень, надевая кеды.
Когда он спустился, то увидел, что на улице все вокруг окутано густым туманом. Под ногами лежал дохлый ворон, уставившись на него блестящими глазами-бусинками. Лэсли вздрогнул, обернулся и обомлел — за завесой тумана стояли те самые люди в черном, будто адские манекены. Они не шевелились и стояли в шахматном порядке — точно также, как и в предыдущий раз.
Лэсли охватила паника и он, что есть силы, побежал в магазин. По пути он заметил странного мальчика в черном старинном костюме. Выглядело это так, будто бы мальчик собрался на похороны. Ребенок шел за ним на расстоянии, но близко не подходил. Перепуганный Лэсли помчался обратно в хостел.
— Что случилось, за тобой гнались живые мертвецы? — поднял голову Кей, оторвавшись от работы.
— Эти люди, они снова там, под дверью! — вскричал Лэсли.
— Черт бы их побрал… Не бойся, Лэс, они же не залезут сюда, они просто нас пугают, не паникуй… это вообще какие-то манекены, а не живые люди.
— Зачем они делают это?
— Я не знаю…
Кею очень хотелось подойти и обнять перепуганного парня, который казался сейчас особенно очаровательным, но постеснялся сделать это, поэтому они молча продолжили заниматься своими делами.
Лэсли пытался взять себя в руки, чтобы не показаться Кею трусом или нытиком.
— Кей, — наконец сказал он. — Все готово, может поужинаешь?
— Да, конечно, — ответил парень, отложив нет бук в сторону. Он присел за стол и с жадностью вцепился зубами в плохо прожаренный кусок мяса с овощами.
— Тоже любишь недожаривать? — с усмешкой спросил он.
— Ага, — ответил Лэсли.
Он посмотрел в окно: уже темнело, еще больше сгустился туман. Казалось, эти белые клубы пара проникают даже в щели. Ему было не по себе. Он постарался не думать об этом и сделал чай.
— Кей…
— Да?
— А то, что ты мне сегодня сказал — это правда или ты это сказал только ради того, чтобы я не ушел?
— Правда. А почему ты сомневаешься?
Кей поднял на него глаза и Лэсли, слегка порозовев, опустил взгляд.
— Я хочу тебе помочь и хочу… в общем, не собираюсь бросать тебя на самом деле.
— Спасибо… — пробормотал Лэсли. Делая вид, будто занят чаем, он бросил в кружку кусочки рафинированного сахара.
— Давай ляжем пораньше, — сказал Кей, — я не выспался и с утра хотел поработать.
— Хорошо, — ответил Лэсли. Он взял подушку, одеяло и принялся стелить себе на полу.
— Что ты делаешь?
— Не хочу тебе мешать.
— Даже не думай. Ты мне не помешаешь.
Лэсли вернулся и скромно лег на краешек кровати, погасив свет. Ни ему, ни Кею не спалось. Кей ворочался и не мог найти себе места и покоя.
— Лэс…
— Что?
— Иди сюда…
— Куда?
— Поближе ко мне.
Лэсли замер и немного подвинулся, все еще находясь от Кея на расстоянии. Тогда парень сам подвинулся к нему. Темнота, пусть он и отчетливо видел в ней, придавала смелости. Еще одно движение, и он был уже совсем рядом, мог слышать как дышит Лэсли — как перепуганный маленький зверек. Ощущение того, что он совсем близко, просто сводило с ума. Еще мгновение, и руки Кея заключили парня в объятия.
— Ты не против?
— Нет, — тихо сказал Лэсли. Он весь день ходил под впечатлением после своего первого поцелуя. Да еще и поцелуя с человеком, который ему так нравится!
Почувствовав стройное тело Лэсли в своих объятиях, он стал смелее и потерся щекой об его щеку. Провел пальцами по контуру лица, потом склонился над ним и дотронулся до его губ, накрыв их своими. Рот Лэсли был слегка полуоткрыт, поэтому языку Кея не составило труда проникнуть в него. Почувствовав его язык снова у себя во рту, Лэсли издал вздох и дернулся, машинально обхватив Кея за шею. Голова закружилась. Он почувствовал странные, необъяснимые ощущения, о которых говорят «в животе летали бабочки». Сладкое, будоражащее тепло и томление разлились по в всему телу.
Кей продолжал целовать его. Медленно. Глубоко. Чувственно. Легкая дрожь пробежала по телу Лэсли. Руки Кея забрались к нему под одежду и поглаживали грудь и живот, спускаясь ниже, пытаясь стянуть с него нижнюю часть одежды. Лэсли остановил его.
— У тебя никогда не было с парнем? — оторвался от поцелуев Кей.
— У меня ни с кем не было, — тихо ответил Лэсли. — А это очень больно? — добавил он, поняв, какая роль ему уготована в данном процессе.
— Не знаю, — честно признался Кей. — У меня тоже ни с кем не было.
— Давай не будем… я не готов к такому, — также тихо проговорил Лэсли, поправляя одежду.
— Хорошо, не будем пока, — согласился Кей. — А можно… Я тебя еще раз поцелую?

— Это был мой первый поцелуй… — проговорил Лэсли. Кей, с горящими страстью глазами, посмотрел на него.
— Правда? — не без удовольствия спросил он.
— Да…
В этот момент Кей почувствовал настоящее счастье — эти девственные, до безумия прекрасные и манящие губы принадлежали лишь ему одному!
— А ты… — робко спросил Лэсли.
— Что я?
— Много у тебя было?
— Третий раз, — ответил Кей. — А первые два… были, когда мне было лет десять… с соседскими девчонками.
Лэсли искренне рассмеялся. Но Кей сейчас мог думать лишь о его аккуратных розовых сосках, которые увидел, когда парень выходил из душа. Как безумно хотелось прикоснуться к ним губами.
— Лэс?
— Что?
Кей смотрел на него горящими, как две точки, глазами.
— Ты знаешь, какой ты красивый?
Он не мог видеть в темноте настолько отчетливо, чтобы заметить, как пылают щеки Лэсли. Эту неловкую паузу нарушил странный звук — звук шкребущихся в оконное стекло когтей.
— Это они! — воскликнул Лэсли и подскочил с кровати. Мысли о нежных розовых сосках растворились в возбужденном мозгу Кея.
Лэсли подошел к окну и обомлел — несколько совершенно белых, будто у мертвецов, рук, с острыми длинными когтями, шкребли по стеклу. Парень завопил не своим голосом, включив ночник.
Он заметил, что в кресле кто-то сидит. Это было уже слишком. Лэсли забился в угол, как загнанный маленький зверек. Кей тоже заметил вольготно расположившегося в кресле непрошенного гостя. Это был тот самый мальчик, которого он встретил в магазине, в черных траурных одеждах.
Кей тут же подскочил с кровати, загородив собою Лэсли, готовый защитить его, если понадобится, даже своей грудью.
Непрошенный гость усмехнулся, закинув ногу на ногу и постукивая маленькой тростью.
— Простите за ночной нежданный визит, молодые люди! Ах, какое поразительное сходство… — последнюю фразу он произнес уже как бы сам себе. Кей ощитинился, будто молодой волк, готовый наказать обидчика Лэсли, если это понадобится.
Лицо сидящего в кресле мальчика исказила усмешка.
— Сразу скажу: я пришел как друг, не как враг. Вам, возможно, интересно, почему вас стали преследовать странные люди в черном? Верно, а?
Лэсли вцепился в Кея, он весь дрожал.
— Кто ты… что тебе надо? — выдавил из себя Кей, нутром чуя, что это не простой десятилетний мальчик, решивший поиграть.
— Как ты сюда вошел? — снова спросил Кей.
Неужели он забыл закрыть дверь? Или Лэсли забыл?
— Молодой человек, не корите себя. Для того, чтобы войти куда-то, мне вовсе не нужны открытые двери… Думаю, вы догадались, что я вовсе не ребенок, коим выгляжу… Мне уже много веков, — он вздохнул, будто старик, которого тяготили века воспоминаний. — Да, забыл представиться — мое имя Лекан, — с этими словами, непрошенный гость положил на столик фотоальбом, обрамленный черным бархатом. — Вот, полюбуйтесь!
Лэсли было так страшно, что он спрятал лицо, уткнувшись Кею в спину. Но потом, устыдившись своей слабости, первым схватил альбом. Ему было очень страшно, но Лэсли хотел доказать Кею, что он не настолько трусливый и, если надо, может сам принимать решения.
Трясущимися руками, Лэсли открыл альбом и вскрикнул — на него смотрела его точная копия, только несколько взрослее. Поцелуй с копией Кея на этом фото — страстный, даже развратный.
Увидев это, Кей в гневе спросил:
— Это что вообще, мать твою, значит? Кто эти люди и почему ты принес нам эти фото?
— Это не люди, — покойно ответил Лекан. — А принес я их потому, что, возможно, они имеют с вами некоторое сходство, как считаете?
Кей разозлился еще больше. Листая альбом, он увидел двойника Лэсли, в самых развратных образах, рядом с собственным двойником.
— Что это, мать твою?! — не сдержавшись, заорал он.
— Какое сходство, не так ли? — ухмыльнулся Лекан. — Молодые люди, кто-нибудь из вас видел своего отца?
Лэсли и Кей молчали, не зная, что ответить.
— Познакомьтесь, на фото ваши родители.
Пауза снова затянулась.
— Вы… знали наших родителей? — не выдержал Лэсли.
— О… проговорил Лекан. — Это были лучшие актеры нашего театра. Вы себе просто не представляете… Прекраснейший Лэмюэль был нашей самой талантливой звездой… Молодой человек, не замечаете поразительное сходство? Вы действительно думаете, что это просто совпадение?
Кей угрюмо молчал, но Лэсли весь вскипел.
— Вы знаете моего отца?! Умоляю, расскажите, где он…
— К сожалению, ваш отец, молодой человек, погребен в нашем фамильном склепе.
— Он умер, да? Каким он был?
— Вы уверены, что хотите это знать?
— О да! Да! — воскликнул Лэсли. — Прошу…
Лекан усмехнулся, смерив юношей оценивающим взглядом.
— Вы любовники? — спросил он.
— Что за бестактный вопрос? — не выдержал Кей. Лекан усмехнулся, похлопывая по ладони тонкой тростью.
— Ваши отцы были самыми пылкими любовниками, каких я когда-либо знал в свое время… Между ними была любовь.
«Так вот, откуда эта тяга», — почему-то подумал Кей. — «Эта странная тяга к нему — неужели это гены?!»
— Расскажите правду… — взмолился Лэсли.
— Уверен ли ты, что хочешь слышать ее?
— О да!
— Твой отец был самым прекраснейшим, самым талантливым актером. Кроме того, он был заядлым алкоголиком и любителем интимных связей со всеми подряд. Мужчины, женщины, собаки…
— Заткнись! — воскликнул Кей. — Да как ты смеешь!
— А вот твой отец был не настолько извращенным в этом смысле, хотя от отчаяния также предавался разврату. Сильная любовь приносит сильную боль.
По лицу Лэсли потекли слезы.
— Да, — безжалостно ответил Лекан, — твой отец, мой мальчик, был настоящим королем порока.

Лэсли не мог больше этого выносить и убежал в другую комнату.
— Да, правду иногда лучше не знать, — философски подытожил Лекан. — Мальчик слишком чувствителен. Как две капли воды похож на Лэмюэля…
Кей с раздражением и недоверием посмотрел на Лекана.
— Если это правда и ты знал моего отца, скажи, жив ли он?
Лекан вздохнул, словно бремя веков тяготило его, как атланта, подпирющего плечами небесный свод.
— Если бы я знал… — он похлопывал тростью по ладони, — быть может, уже и мертв. Но кто знает…
— Ты знаешь, где он сейчас?
— Там, где мы его оставили, — ответил Лекан.
— Ты можешь отвести меня к нему? — глаза Кея загорелись, а сердце отчаянно стучало в груди. — Если ты не врешь, отведи меня к нему?!
— Я подумаю, — уклончиво отвечал Лекан. — А сейчас мне пора, молодые люди, хорошего вечера и… будьте осторожны. Помните, что за вами следят. Пока еще вам не собираются причинять зло, но кто знает, в какую сторону подует ветер в следующую минуту. Помните, что вы — дети вампиров. Вы — вампиры-полукровки, — сказав это, Лекан исчез, испарился в воздухе у Кея на глазах. Парень раскрыл рот от удивления: вот это фокус! Куда он делся? Сногсшибательно!
Какое-то время Кей стоял на месте, ошарашенно почесывая затылок, а потом направился в комнату, из которой доносились всхлипывания.
Лекан не стал до конца травмировать парней, рассказывая, как отец одного из них убил отца другого. Кроме того, Лекан стал сомневаться, что Лэмюэля и остальных убил Отто.
Само существование Лэсли и Кэя было вопиющим доказательством измены Лэмюэля и Отто друг другу. Колючие цветы распутства и неверности. Лэмюэль изменял, потому что не привык иначе, а Отто это делал ему назло.
Если бы Лэмюэль мог родить, Лэсли и Кей могли бы оказаться родными братьми, впрочем, это были бы уже не они.
— Лэс… — Кей осторожно дотронулся до его подрагивающей спины. — Ну зачем всерьез воспринимать слова какого-то сумасшедшего мальчишки, который заигрался в своей виртуальной реальности?
— Но эти фото… сходство изумительно! — воскликнул Лэсли, продолжая рыдать в подушку.
— Это мог быть фотошоп, Лэс.
— Нет, он знал их! Ты же понял, что это не просто ребенок, это кто-то другой… — Лэсли оторвал лицо от подушки и посмотрел на Кея заплаканными красными глазами, — даже, если все, что он говорил про моего отца —правда, я — не такой, не такой! Я бы никогда не предал, поверь, я бы не предал… — он смотрел на Кея, его губы дрожали, а из глаз опять потекли слезы.
— Я знаю, — проговорил Кей и обнял его, — быть может, поэтому я тебя и люблю…
— Что?
Кей и сам не понял, что сказал.
— Что ты сейчас сказал?
— Что я знаю, что ты не такой. Не слушай этого маленького дурачка в траурном костюме. Лэс, прекрати плакать. Ты бы знал, какой ты красивый! Ты когда-нибудь разглядывал себя в зеркало?
Не дожидаясь ответа, Кей интуитивно потянулся к его распухшим после истерики, губам, влажным и соленым. Приоткрыл их языком, слизывая влагу, как росу. Податливые губы Лэсли приоткрылись и Кей с наслаждением проник в них, наградив Лэсли глубоким поцелуем. Лэсли почувствовал, как все его тело обмякло, а внутри стало горячо, будто он был в лихорадке. Задрав его футболку, Кей жадно разглядывал розовые соски, которые столько времени не давали ему покоя.
— Кей, не надо… — испуганно проговорил парень.
— Я не буду ничего такого делать, просто поцелую. Позволь мне, пожалуйста…
Кей не мог больше сдерживать себя и, склонившись к груди Лэсли, провел языком по соску, слегка его прикусив.
— Ай! — воскликнул Лэсли, выгнув спину. Он почувствовал, как на него волной нахлынуло непреодолимое желание. Кей уже тщательно облизывал второй сосок, который тут же, после его ласк, стал твердым, как камень. Его язык скользнул по животу Лэсли, остановившись в маленькой выемке пупка. Пытка была невыносима и Лэсли не сдержал стона, наполненного сладким томлением. Его тело пылало, будто начался пожар. В первый раз в жизни его кто-то трогал так.
Кей заметил, как стала выпирать плоть Лэсли под джинсами и быстро принялся расстегивать ремень на них.
— Что ты делаешь, не надо! — испугался парень.
— Не бойся, я не трахну тебя, — ответил Кей. — Я просто хочу помочь. Доверься мне, Лэс. Кей выпустил на свободу вставшую неудовлетворенную плоть Лэсли, помогая ей руками.
— Что ты… — увидев это, Лэсли покраснел, как рак. Он хотел было протестовать, но не мог вымолвить ни слова, опьяненный сладкой истомой неизведанных до этого момента ощущений. Ему было очень стыдно, но, одновременно, очень хорошо. Он прикрыл глаза, доверившись рукам Кея, то и дело вздрагивая и постанывая, пока не излился, покраснев еще больше.
— Все хорошо, Лэс. Это нормально. Это естественная природа человека, так должно быть, — Кей снова сорвал с его губ несколько глубоких поцелуев, почувствовав, что сам больше не может сдерживаться. Он расстегнул свою ширинку, обхватив обеими руками измученный желанием орган. Испуганный Лэсли перекатился в другой конец кровати, подтягивая штаны.
— Не бойся, я просто хочу помочь и себе тоже. Если тебя это смущает — не смотри. Всему свое время, я ничего не буду делать против твоей воли.
— Хорошо, — краснея, пролепетал Лэсли и отвернулся. Он слышал, как лежащий рядом Кей, начал стонать, представлял, как движется его рука, сжимающая собственный орган. Это начало возбуждать. Вскрикнув, Кей наконец-то кончил. Он подвинулся к Лэсли, заключил его в объятия и жарко поцеловал в щеку. Лэсли был такой нежный, такой ранимый, хотелось всю жизнь оберегать его, заботиться о нем.
— Все естественно, Лэс, нет ничего постыдного в том, что человек испытывает сексуальное возбуждение — это в нем заложено природой. Я не стану торопить тебя, только, когда ты сам будешь готов…
— Я не готов, — ответил Лэсли, не поворачиваясь к нему, но сжав его ладонь.
Кей мечтал о том, когда наступит этот заветный день, когда Лэсли отдастся ему, позволит проникнуть в его глубины, исследовать себя. Что он тогда почувствует? Кей никогда ни с кем не спал и не знал, что может ощутить, проникнув в Лэсли. Наверняка это будет безумный восторг, настоящий праздник.
— Лэс, я так рад, что нашел тебя, — прошептал Кей ему на ухо. — Я теперь такой счастливый.
Лэсли улыбнулся. Он развернулся к парню, обнял его за шею и примостил голову у него на груди.
— У меня, кроме тебя, никого нет… — прошептал Лэсли. Кей сжал его в объятиях.
— Теперь у тебя есть я и этого достаточно, — Кей чмокнул его в гладкую щеку с нежной бархатистой кожей. Лэсли уже спал, сладко улыбаясь во сне.
— Боже, до чего красивый, глаз не отвести… — прошептал уже сам себе Кей.

Лэсли проснулся и посмотрел на спящего, развалившегося на постели Кея. Все, что происходило вчера ночью… Боже, как стыдно! Но как же было приятно… Краснея при воспоминании об этом, Лэсли встал с постели и пошел в ванную.
Когда он вышел из ванной, Кей уже сидел за нет буком. Он поднял свои глаза на Лэсли и проговорил:
— Доброе утро, Лэс…
Его глаза излучали такое тепло, которое могло согреть даже в лютую зимнюю стужу, а голос был таким нежным и обволакивающим.
— Доброе утро… — попытался улыбнуться Лэсли, опуская глаза и краснея. Он чувствовал себя неловко,— Я приготовлю завтрак.
— Хорошо, — Кей снова уткнулся в нет бук и ушел в него с головой. Лэсли продолжал возиться на кухне.
Кей во все глаза разглядвал что-то на экране и выглядел настолько увлеченным, что Лэсли сразу понял, что он занят вовсе не работой.
Тихонько подойдя к нему, Лэсли тоже заглянул в нет бук: в глаза ему бросились картинки весьма пошлого содержания. Парень покраснел до корней волос.
— Вот это ты собираешься сделать со мной?! — спросил Лэсли и покраснел еще больше.
— У меня нет никакого опыта в сексе, я ни с кем никогда не спал, а теперь у меня появился парень… мне же нужно знать, что к чему, чтобы сделать все правильно… — принялся оправдываться Кей. Щеки Лэсли стали пунцовыми, однако, душу грела фраза: «теперь у меня появился парень». Одним резким движением Кей схватил Лэсли за руку и усадил к себе на колени. Его нетерпеливые руки провели по стройному торсу парня. Глаза Лэсли раскрылись, как два больших цветка. Кей напал на него и принялся целовать, как можно плотнее прижимая к себе. Сидя у Кея на коленях, Лэсли почувствовал, каким он стал твердым и сам начал возбуждаться, вспоминая неземные ощущения прошедшей ночи. Кей глубоко проник в его рот, будто хотел высосать его душу, вытащить моллюска из раскрытой раковины. Сердцебиение Лэсли участилось, он почувствовал, что сам начинает твердеть и устыдился этого. Рука Кея погладила его между бедер. Не давая продолжить дальше, Лэсли вскочил с его колен.
— Не нужно, Кей, не сейчас… Нужно сходить в магазин, не хватает кое-каких ингредиентов. Сходишь со мной, а то мне страшно?
Кей на мгновение закрыл глаза, пытаясь унять возбуждение, охватившее его тело и душу. Выдохнув, он улыбнулся:
— Конечно, я схожу с тобой. Я хочу всегда тебя оберегать. Лэс, мне кажется, что я тебя люблю…
Лэсли смущенно отвернулся в сторону, проговорив через плечо:
— Пойдем уже.
Кей быстро натянул кеды и, захватив сумку, вышел вслед за Лэсли.
Было пасмурно, небо заволокло тучами, на ветке дерева скучковалась огромная стая ворон. Они сидели, не шевелясь, и просто наблюдали своими черными глазами-бусинками.
«Замерли, прямо как те люди», — подумал Лэсли.
— Кстати, Лэс, хотел подарить тебе, — дотронулся до его плеча Кей и достал из сумки небольшой браслет из разноцветных бисеринок. — У меня пока больше ничего нет, возьми хотя бы это, — Кей взял тонкое запястье парня и с легкостью надел на него браслет.
— Спасибо, — проговорил Лэсли, смущаясь.
Неожиданно, громадная стая ворон сорвалась с веток и закружила над ними с громким карканьем. Птицы летали подозрительно близко, прямо над их головами.
— Они сейчас выстегают мне глаза своими крыльями! — закричал Лэсли.
— Кыш, кыш! — Кей схватил палку и намахнулся, но птиц было слишком много. Тогда он взял Лэсли за руку и увлек за собой в магазин. Они через витрину наблюдали за птицами, которые взгромоздились на ветку неподалеку.
— Все это не просто так, — проговорил Лэсли. Рядом с ними появился маленький мальчик в черном камзоле. Конечно же это был Лекан. Он посмотрел на Кея и сказал:
— Молодой человек, помнится мне, ты хотел увидеть своего отца? Если ты не передумал, ступай за мной.
Лекан вышел из магазина. Лэсли и Кей переглянулись.
— Я пойду с тобой, — сказал Лэсли, — не пущу тебя одного.
Не разжимая рук, они вышли вслед за Леканом. Вампир молча шел впереди, Лэсли и Кей, отставая, следовали за ним.
Поднимался ветер. Небо еще больше заволокло тучами.
— Ты уверен, что безопасно идти за ним? — спросил Лэсли.
— Мне нужно знать, где мой отец, — с воодушевлением и надеждой проговорил Кей.
— Понимаю, — проговорил Лэсли. Они двинулись дальше, чтобы не упустить вампира из вида. Он шел очень быстро, не оборачиваясь. Дорога вела далеко за город. Кей помогал Лэсли на тяжелых спусках и подъемах. Лэсли был слабее Кея и очень устал, но не подавал вида.
Они все шли и шли, казалось, конца и края нет этому пути.
— Ах, как высоко, кружится голова! — воскликнул Лэсли.
— Держись за мое плечо, держись, не бойся.
— Куда делись эти люди в черном, их не было сегодня. Если бы я верил в сказки, подумал бы, что они превратились в тех ворон, — сказал Лэсли. На самом деле, парень думал, что еще немного, и он упадет без сил прямо здесь.
— Куда он делся? — спросил Кей.
— Кто?
— Этот мальчик.
Вампира действительно не было нигде видно, как сквозь землю провалился.
— Я здесь, — сказал Лекан, появившись за их спинами. Кей вздрогнул: как у него это получилось? — Стойте здесь и ждите, дальше я пойду один. Не ищите меня, пока я не позову вас. Я не даю гарантии, что он жив, — сказав это, Лекан исчез.
Кей так переволновался после его слов, что побледнел. Лэсли обнял его двумя руками и робко поцеловал в щеку, чтобы хоть как-то принять свое участие в переживаниях парня.
Ветер трепал волосы Лекана. Вампир бесстрастно шел по самому краю обрыва, под ним зияла пропасть. Он не боялся упасть, ведь он уже давным-давно мертв, а кроме того, он умел, при надобности, летать.
Лекан волновался: что он увидит перед собой? Растерзанный птицами, обезображенный труп Отто? Ему было не по себе от этой мысли и мучали угрызения совести за то, что, возможно, этого вампира осудили несправедливо.
Издалека, Лекан увидел изможденного вампира, безвольно свесившего вниз голову. Лицо его было закрыто волосами. Одежда была разорвана в области печени когтями хищной птицы, а на том месте зияла огромная кровоточащая рана. На запястьях тоже выступила кровь. Вампир не шевелился. Лекан не знал: жив он, или мертв.
Порыв ветра подбросил в воздух волосы цвета меда, и они на несколько секунд зависли в воздухе, как воздушные змеи.
— Отто? — тихо позвал Лекан.
Вампир не подавал признаков жизни, затем послышался хриплый голос:
— Снова ты? Зачем пришел сегодня во второй раз?
— Отто, это я, Лекан.
Вампир удивился и слегка встряхнул головой. Он сделал над собой усилие, чтобы отбросить волосы с лица. Лекан увидел осунувшиеся скулы и впавшие глаза.
— Ты… Что тебе надо?
«Живой, какое удивление», — подумал Лекан. — «Но чем он здесь питался, чтобы выжить?»

— Я никого не убивал, — сказал Отто и на его изможденное лицо снова упали пряди волос. Интуитивно, Лекан верил ему. Он уже давно догадывался, что в убийствах был замешан кто-то другой.
— Ты знаешь, кто убил?
— Альфред — убийца, — тихо проговорил Отто. Лицо Лекана исказила усмешка, будто бы оправдалась его смая смелая догадка. Он достал из рукава старинный ключ, которому было по меньшей мере лет пятьсот, чтобы вскрыть тяжелые оковы, до боли сжимающие окровавленные запястья Отто. Лекан снова начал испытывать угрызения совести за мучения ни в чем не повинного вампира.
— Ты выкрал ключ?! — удивленно спросил Отто, из последних сил подняв голову. — Знаешь, что будет тебе за это, если кто-то узнает?
— Не переживай за меня, — спокойно ответил Лекан, продолжая заниматься своим делом. Вскоре, тяжелые цепи со звоном упали, ноги Отто подкосились, но Лекан успел подхватить его и усадить на камень.
— Тише, тише, все хорошо, вот… — он закатил рукав камзола и рубахи, и подставил Отто тонкое бледное запястье. — Вот, пей. Представляю, как ты голоден.
Отто недоверчиво посмотрел на него.
—Пей, пей, не стесняйся, — сказал Лекан. Отто впился в запястье вампира. Он был настолько слаб, что еле хватило силы, чтобы пробить кожу клыками. Отто пил долго, жадно, пока не почувствовал, что больше не может.
— Как это ты не выпил меня всего? — усмехнулся Лекан, поправляя рукав камзола. — Как ты выжил здесь, чем питался?
Напившись крови, Отто почувствовал небольшое облегчение и сказал:
— Альфред каждый день поит меня кровью… Дает ровно столько, сколько нужно, чтобы я не умер, и ни капли больше. Я мучаюсь голодом.
— Альфред? — удивился Лекан, разве не по его воле ты здесь? Зачем ему нужно заботиться о тебе?
— Ты и представить себе не можешь, — сказал Отто. — Этот маленький выродок признался мне в любви… Как только я было подумал, что это нелепая шутка, он заявил, что убил Лэмюэля не столько, чтобы завладеть театром, сколько для того, чтобы разбить мою душу.
Брови Лекана подпрыгнули:
— Вот так поворот…

Отто свесил голову, у него не было больше сил терпеть. Только что улетел орел, который выклевывал ему печень в одно и то же время. В боку зияла кровавая рана, из которой торчали ошметки печени. Мука была невыносима. Ветер свистел в ушах, но даже он не приносил облегчения. Вдалеке, вампир заметил фигурку ребенка, которая целеустремленно направилась у нему. Отто знал — это снова Он. Альфред остановился и с улыбкой посмотрел на прикованного цепями Отто снизу вверх.
— Ты стал не так уж и привлекателен, — злорадно заметил он. — Чахнешь с каждым днем. Ничего не осталось от былой славы и высокомерия, как же ты жалок! Что-то орел сегодня был, кажется, не так уж и голоден. Почему он не выцарапал всю твою печень?
Отто уже привык к его репликам и конечно же ничего не ответил. Альфред встал на камень и поднес флягу с кровью к губам вампира.
— Пей!
Отто с жадностью припал губами к живительной влаге, но не успел он сделать несколько глотков, как Альфред забрал и спрятал флягу.
— Хватит, — сказал он, — делать так много глотков — это роскошь.
— Убей меня… — прошептал вампир, не в силах так мучиться.
— С чего бы мне оказывать тебе такое великодушие? — посмотрел на него Альфред. — Прозябай здесь и мучайся. Вспоминай о своем любимом Лэмюэле, которого я убил. Как же приятно видеть твои страдания!
— Еще не надоело?
— О нет, я готов хоть каждый день упиваться ими.
— Как же ничтожна твоя маленькая жизнь, в которой осталось место лишь для такого дерьма.
— Заткнись! — Альфред больно стукнул его сапогом по коленке. — А если не заткнешься, я добавлю тебе страданий. Ты будешь жить и мучиться, пока мне это не надоест, а мне не надоест.
Такое, происходило приблизительно каждый день.

Лекан был шокирован услышанным. Альфред оказался еще большим чудовищем, чем он о нем думал.
— А я детей к тебе привел.
— Кого? — переспросил изможденный вампир.
— Сейчас, подожди…

Лэсли и Кей уже потеряли всякую надежду вновь увидеть Лекана. Кроме того, Лэсли постоянно мерз, греясь в любящих объятиях Кея.
— Лэс, наверное, нам надо вернуться, ты совсем замерз, — сказал Кей. — Этот мальчик обманул нас и он не придет.
— Давай подождем еще немного, — ответил Лэсли, — ведь это так важно для тебя.
И вот, показался Лекан. Сердце Кея выстукивало громкую дробь.
— Ну что?
— Он жив, идите за мной.
На лице Кея появилась улыбка облегчения.

Отто испытывал такую сильную слабость, что готов был рухнуть прямо здесь. И вот, из тумана показалось лицо Лэмюэля, только моложе. Отто зашатался и схватился за камень.
— Лэмюэль… — проговорил он и рухнул в обморок.
— Отец! — закричал Кей. — Что с ним?!
— Он очень слаб, — предупредил Лекан. Хоть и будучи в теле мальчика, приблизительно такого же возраста, как и Альфред, вампир обладал недюжинной силой, поэтому легко схватил на руки Отто, который был гораздо выше его самого.
— Отец! — снова воскликнул Кей. — Он весь в крови! Он не умрет?
— Нет, он не умрет.
— Почему он в таком состоянии, кто сделал с ним это?
— Его ложно обвинили в массовых убийствах. Скажем, его подставил другой вампир. Увидев исчезновение твоего отца, вампиры начнут на него безжалостную охоту. Его нужно надежно спрятать. Я помогу, но вы должны будете сами выхаживать его. Сможете?
— Да, — закивали головами Лэсли и Кей.
— И запомните: это сосущий кровь вампир. У меня есть один небольшой домик, о котором никто не знает. Можете пожить в нем, пока будете выхаживать Отто. Платить ни за что не надо.
Это был небольшой двухэтажный дом на отшибе. Лекан положил бесчувственного Отто на кровать.
— Не высовывайтесь отсюда сильно. Я наложил заклинания, которые спрячут вас от глаз, ушей и ноздрей врагов, охотящихся за вами. Кровь буду приносить. Все. Мне пора. И так потратил уже слишком много времени.
Кей посмотрел на изможденного вампира, похожего на него, как две капли воды.
— Отец! — он лег рядом с Отто и долго плакал. Лэсли было не по себе от этой сцены, он ходил по комнатам и не мог найти себе места.
— Кей, — наконец сказал он, — нужно вытереть кровь, которая запеклась на руках твоего отца.
Тут они заметили зияющую в боку вампира дыру и пришли в состояние паники.

— С такой раной невозможно выжить! — воскликнул Лэсли. — Кто, кто мог так поиздеваться над ним, какое зверство… — он закрыл глаза.
— Невозможно выжить человеку, а это — не человек, — бесстрастно ответил Кей, в полной уверенности, что все будет хорошо. — Смотри сам!
Рана в боку вампира начала затягиваться, не оставляя ни шрама, ни каких-либо других следов повреждений, будто это и не он лежал с дырой в боку и растерзанной на куски печенью.
Глаза Лэсли расширились, он не мог оторвать взгляда от вампира:
— Как это? Какое-то волшебство…
— Я поеду куплю продуктов и все необходимое, у нас тут ничего нет.
Дом находился на отшибе, пришлось ехать в город, чтобы купить хоть что-то на ужин.
— Посиди с ним пока, — сказал Кей, чмокнув Лэсли в висок. — Я постараюсь скоро вернуться.
— Ага.
Лэсли остался сидеть у постели Отто, вглядываясь в бледное лицо вампира, смотря на его разметавшиеся по подушке волосы цвета меда.
«Какой красивый»… — подумал Лэсли. — «Как две капли воды похож на Кея, только выглядит старше».
Лэсли не выдержал, потянулся к вампиру и убрал прядь с его лица. Отто сразу же открыл глаза и уставился на него. Парень, испугавшись, убрал руку.
Отто долго смотрел и не мог понять: сон это или видение? А, может быть, он попал в прошлое и видит Лэмюэля совсем молодым?
— Лэмюэль… — прошептал Отто. — Лэмюэль, ты здесь?
Лэсли смутился, потупив взгляд.
— Я… мое имя… Лэсли, простите. Как чувствуете себя?
Отто продолжал внимательно смотреть на него и молчал.
«Что за нелепые шутки? Что все это значит?»
Отто привстал с постели и схватил Лэсли за руку. Парень перепугался, но вампир так вцепился в его ладонь, что вырвать ее не было никакой возможности. Отто было достаточно прикоснуться к его руке, чтобы узнать о нем все, считать всю информацию. Конечно, это Его сын, Его плоть и кровь, не может быть никаких сомнений. Его прекрасный, юный, девственный сын!
Франческа… Так звали одну из тех шлюх, с которой ему изменил Лэмюэль и которая вскоре от него понесла.
Не смотря на то, что Лэсли был как две капли воды похож на Лэмюэля, внутренне это были совершенно два разных существа. Лэсли был слишком скромный, стыдливый, мягкий, его легко было вогнать в краску и, если он и думал о похоти, то лишь к одному единственному молодому человеку по имени Кей. Считав всю информацию об этом парне, будто с компьютера, Отто был неприятно удивлен, что Лэсли питает к этому парню довольно глубокие чувства. Сам же Кей является его собственным сыном…
Да, злую, нелепую шутку играет с ними жизнь. Жизнь и есть огромный, самый циничный театр, где все они лишь актеры.
Отто усмехнулся, ослабив хватку, и лишь легонько скользнул по ладони Лэсли напоследок.
— Мне уже лучше, спасибо, Лэсли… — проговорил вампир, отпуская руку парня. Лэсли спрятал руку, засунув ее в карман джинс.
— Вы чего-нибудь хотите? — неуверенно спросил парень.
— О да, хочу… но того, чего я хочу, к сожалению, мне нельзя… — он так пристально смотрел на Лэсли, что парень смутился и покраснел.
Все, чего хотел сейчас Отто — повалить его на кровать и забрать его девственность. Нагло, как вор. Он так соскучился по Лэмюэлю, что это начало сводить с ума. Осознание того, что Лэмюэль никогда больше не вернется, никогда не улыбнется ему, никогда не обнимет, резало грудь похлеще орлиных когтей. И вот, сейчас перед ним сидела точная копия Лэмюэля. Плоть от плоти его и кровь от крови. Как же было трудно сдерживать себя…
— Как вас зовут? — спросил Лэсли, не поднимая глаз, чтобы прервать затянувшееся молчание.
— Отто, мой мальчик. Можно на ты. Ведь ты, вроде бы, состоишь в отношениях с моим сыном, стало быть, мы — родственники, — улыбнулся вампир.
«Откуда он знает?» — с изумлением подумал Лэсли. — «Неужели он мог наблюдать за нами, когда был без сознания?»
Единственное, чего не мог знать Отто — кто из шлюх, с которыми он спал в отместку на измены Лэмюэля, понес от него самого? Этого он не смог узнать, считывая информацию с Лэсли, потому что парень был незнаком с матерью Кея и ничего про нее не знал. Это можно будет узнать, взяв Кея за руку. Считывание информации избавляет от длинных и скучных рассказов.
Неожиданно, будто из воздуха, появился Лекан. В руках он держал баночку крови.
— Можешь оставить нас? — посмотрел он на Лэсли.
— Да, конечно, — парень вышел. Это было огромное облегчение для него, потому что натянутая атмосфера между ним и Отто начала напрягать.
— Как чувствуешь себя?
— Значительно лучше, — ответил Отто.
— Из банка крови, свежая, — Лекан протянул вампиру баночку с кровью и тот почти залпом осушил ее, почувствовав прилив сил. Даже на бескровных щеках появилось что-то наподобие легкого румянца.
— Альфред узнал о твоем исчезновении, он рвет и мечет, — сказал Лекан. — Созывает совет, поняв, что кто-то выкрал старинный ключ.
— Не боишься? — посмотрел на него Отто.
— Волков бояться, в лес не ходить, — риторически ответил Лекан. — Я хочу расправиться с этим маленьким наглым говнюком, изгнать его из нашего мира.
— В нашем мире он младенец, никто, — хмыкнул Отто.
— Это так, если бы эта хитрющая тварь не заручилась поддержкой самых древних, самых сильных вампиров. Знает, перед кем нужно заискивать, кому выгодно льстить. Они доверяют ему. Кроме того, он полностью прибрал к своим рукам театр. Этот «младенец» самая мерзкая и хитрющая тварь, которую я когда-либо встречал за несколько столетий. Невозможно вообразить, чтобы в голове маленького мальчика проворачивались такие страшные вещи! Быть может, он живет на этом свете уже не первое столетие, а нас просто дурачит?
— Мне ли не знать, какая это мерзкая и опасная тварь! — воскликнул Отто. — Он казнил меня, приходя к скале каждый божий день, упивался моим горем и унижением. Кстати… если он увидит… — вампир запнулся. — Этих детей…
— Он уже видел, — сказал Лекан. — Это было в театре. Вампиры начали преследовать их, но они еще не поняли, что в них течет ваша с Лэмюэлем кровь…
— Отец! — воскликнул Кей, вернувшись с покупками.
— Кажется, мне пора, вам нужно поговорить, всего доброго, — сказал Лекан и растворился в воздухе. Кей застыл на пороге, в глазах заблестели слезы.
— Ну, чего стоишь, заходи, — мягко сказал Отто.

Эльза была девочкой-готом. Она носила черное, пышное, как у куклы, платье, выбеливала себе лицо, красила в черный цвет глаза, губы и ногти. За ее спиной всегда висел рюкзак в форме гробика. Кружевные рукава платья свисали едва ли не до самого пола. Она слушала Лакримозу, гуляла по кладбищам, читала Энн Райз и мечтала встретиться с вампиром. На тот момент ей было двадцать.
Один раз Эльза сидела в увитом плющом старом склепе и читала книгу. Она часто сидела здесь, наслаждаясь кладбищенской тишиной и одиночеством. Вдруг, девушке показалось, что возле склепа кто-то присел и она выглянула наружу.
Отто слонялся по кладбищу и присел отдохнуть. Он чувствовал себя совершенно разбитым и беспомощным. Он в очередной раз застал Лэмюэля с новым любовником. Больше не было сил этого терпеть. Хотелось плакать, кричать, впиться в собственную плоть когтями. Отто был полностью опустошен.
Когда он обернулся, увидел, что на него смотрит хорошенькая девочка с книжкой в руке. Нет, вампир не хотел ее убивать. Не было настроения даже для крови. Все, чего он хотел — любви и ласки, быть для кого-то желанным. В свою очередь, Эльза с изумлением смотрела на безумно красивого мужчину с волосами цвета меда. Они поняли друг друга без слов. Их губы слились в страстном поцелуе и они провели вместе жаркую ночь, прямо в склепе.
Потом Отто пропал. Эльза никогда его больше не видела, но стал расти живот. Родители устроили скандал, заставляя дочь сделал аборт, но Эльза решила оставить ребенку жизнь и через девять месяцев родила мальчика, которого назвала Кеем. Ее родители вскоре умерли и она пыталась воспитывать ребенка сама. Прожила Эльза тоже не слишком долго, из-за болезни покинув этот бренный мир. Маленький Кей остался сиротой, его должны были забрать в приют. Сжалившись над ребенком, дальние родственники согласились забрать его на воспитание, но в их доме Кей всегда ощущал себе ненужной вещью…
Отто отпустил руку парня и пленка воспоминаний, которая прокручивалась перед ним, будто фильм, остановилась.
— Отец! — не выдержал Кей и, со слезами на глазах, кинулся вампиру на шею. Отто обнял парня. Это было так странно… У него есть сын! Возможно, у него есть много детей, разбросанных по всему свету, просто вампир не знал о них. Но вот, его сын перед ним и он сжимает его в своих крепких, отцовских объятиях! Продолжатель его рода, его плоть и кровь. Отто подумал, что парня непременно нужно сделать вампиром, он не собирается хоронить своего сына.
— Отец, — сказал Кей и посмотрел на Отто глазами, полными радости и обожания. Его копия. Они смотрели друг на друга и не знали, что сказать. Кей так радовался, что наконец-то обрел отца!
— Как ты чувствуешь себя, отец? — наконец спросил парень.
— Спасибо, мне уже гораздо лучше, — улыбнулся вампир.
— Ты теперь не уйдешь, не бросишь меня?
— Нет, я никуда не уйду, — ответил Отто. При всем желании ему некуда было идти. Если его найдут, это будет жестокий конец. Кроме того, здесь Лэсли.
— Я купил продуктов, — спохватился Кей. — Хочешь, я приготовлю ужин, ты, наверное, голоден?
— О нет, благодарю. Я не испытываю потребность в пище. Но ты можешь приготовить ужин для себя и своего друга.
— Да, хорошо, отец! Мне столько нужно тебе рассказать…
«Зачем мне что-то рассказывать, когда я и так все знаю?»

Альфред был в самом скверном расположении духа и даже отменил спектакль. Отто сбежал. Но как? Кто-то выкрал ключ и помог ему бежать, это очевидно. Но кто? Теперь ему не к кому приходить каждый день, не над кем издеваться. Альфред почувствовал накрывшие его пустоту и одиночество. В последнее время он жил только тем, что каждый день упивался страданиями Отто, но теперь нет даже этого!
Альфред созвал всех вампиров на совет и сделал заявление.
— Вы знаете, что сбежал опасный преступник, нагло убивший столько наших собратьев. Кто-то помог ему бежать. Надо узнать, кто это сделал и где прячется преступник.
— Ключ висит на своем месте, — ответили вампиры.
— Вполне логично, что воспользовавшись ключом, его повесили обратно.
Лекан сделал самое невозмутимое выражение лица, ибо был превосходным актером.

За столом сидели Отто, Кей и Лэсли. Сегодня Кей был по-настоящему счастлив — его два самых родных существа сидели по обе стороны от него. Наконец-то он обрел любимую семью!
Вампир ничего не ел и внимательно разглядывал Лэсли. Эти нежные, манящие губы… Почему не он сорвал с них первый поцелуй? Эти тонкие белые запястья… Эти очаровательные глаза… Отто перевел взгляд на Кея и улыбнулся. Кей улыбнулся ему в ответ. Лэсли покраснел, заметив, как его рассматривает Отто. И только Кей ничего не заметил, витая в облаках. Сегодня он обрел отца! Лэсли боялся Отто и чувствовал, что этот мужчина питает к нему какой-то нездоровый интерес. Но это был отец Кея!
Когда они поужинали, Кей начал собирать посуду. В это время вампир снова принялся разглядывать Лэсли. Молодой, прекрасный Лэмюэль, такой, как раньше… Нет, этот парень куда лучше Лэмюэля во всех отношениях: он не пьянствует и никогда не предаст, не будет спать с первым встречным. Такой возлюбленный ему и нужен. Между ними была бы крепкая любовь. Как отвадить его от Кея? Отто загорелся мечтой завоевать сердце юного Лэсли. Парень снова заметил, как вампир смотрит на него и вздрогнул.
— Отец, ты бы пошел отдохнул, ты все еще слаб, — заботливо сказал Кей.
— Да, я как раз собирался. И вы отдыхайте.
Отто очаровательно улыбнулся и посмотрел на Лэсли. Парень отвел в сторону глаза, почувствовав беспокойство. Они разошлись по своим комнатам. Лэсли молча залез под одеяло.
— Лэс, все нормально? — спросил Кей.
— Ты можешь сделать это?
— Что? — не понял парень.
— Ну это… ты хотел… со мной переспать…
Кей очень удивился.
— Хотел, но ты тогда ответил, что не готов. К чему вдруг такая спешка?
Лэсли будто хотел избавиться от своей девственности, пока ее не забрал кто-то другогой.

У Кея не было настроения. Он очень устал и был взволнован из-за того, что обрел своего отца.
— Малыш, давай не сегодня, хорошо? — сказал Кей, обняв Лэсли.
— А когда, завтра?
— К чему такая спешка, не пойму? Ты уверен, что готов к этому? Зачем спешить, у нас впереди еще много длинных ночей.
— Давай завтра, — ответил Лэсли, прижавшись к нему.
С утра Кей сел за работу. Ему нужны были деньги. Лэсли пошел готовить завтрак. Отто сидел на стуле и внимательно наблюдал за ним, за каждым его движением. Лэсли чувствовал, как взгляд вампира дырявит ему спину и парню стало неприятно.
— Почему вы так смотрите? — не выдержал он.
— Быть может, ты нравишься мне?
Парень смутился, но промолчал. Он раскатывал тесто, чтобы приготовить домашнюю пиццу и вдруг почувствовал, как руки Отто обхватили его за талию. Это что, он домогается его? Мозг Лэсли метался, как загнанный зверь. Рассказать об этом Кею? Нет, он просто не сможет сделать этого. Кей только что обрел отца, он так счастлив, он просто не может в нем разочароваться.
— Отпустите, — сказал Лэсли, пытаясь вырваться.
— Снова на «вы», Лэс? Кажется, так тебя называет мой сын?
Отто развернул парня к себе и посмотрел ему в лицо. Будто бы Лэмюэль снова ожил. Лэсли дрожал в его сильных руках. Отто наклонился к нему совсем близко и перепуганный парень чувствовал горячее дыхание вампира.
— Лэсли, у тебя есть, что пожевать? У меня сейчас желудок лопнет от голода, — послышался голос Кея. Вампир тотчас же отпустил Лэсли.
— Иди сюда, помоги мне, — испуганно сказал Лэсли, — если ты мне поможешь с пиццей, сможешь поесть быстрее.
Он готов был на что угодно, только, чтобы не оставаться с вампиром наедине. Вскоре пришел и Лекан, принеся с собой целый бутыль свежей крови. Они присели за стол. Лэсли достал из духовки пиццу. Отто и Лекан смаковали кровь, разлив ее по бокалам.
— А теперь, молодежь, оставьте нас, нам бы со старым приятелем хотелось немного поболтать наедине. Вскоре пришел и Лекан, принеся с собой целый бутыль свежей крови. Они присели за стол. Лэсли достал из духовки пиццу. Отто и Лекан смаковали кровь, разлив ее по бокалам.
— А теперь, молодежь, оставьте нас, нам бы со старым приятелем хотелось немного поболтать наедине, — сказал Лекан. После того, как парни ушли в свою комнату, Лекан с усмешкой сказал:
— Судя по тому, как ты на него с смотришь, у вас образуется любовный треугольник.
— Тебе-то что? — раздраженно сказал Отто.
— О, не злись. Не мое, конечно, дело, но, очевидно, что между молодыми людьми любовь.
— Это действительно не твое дело, — заметил Отто.
— Собственно, Альфред рвет и мечет. Он ищет тебя и того, кто тебя выпустил. Ему без тебя скучно.
— Пусть ищет.

С наступлением ночи Лэсли не отставал от Кея.
— Ты обещал сегодня…
— Я ничего такого не обещал.
— Ты не хочешь? — обиженно спросил Лэсли.
— Малыш, я не понимаю, к чему такая спешка.
— А сколько можно ждать? — Лэсли развернулся к нему и неуклюже поцеловал. Сначала в шею, потом в губы. Это начало заводить Кея и парень начал целовать Лэсли в ответ, все глубже проникая в его рот. Лэсли обвил его ногами и руками, продолжая целовать. После долгих поцелуев, Кей провел рукой у него под футболкой. Тело Лэсли невольно задрожало. Рука Кея спустилась немного ниже, к животу, а потом еще немного ниже, к завязкам на шортах. Лэсли машинально попытался остановить его руку.
— Если ты не готов, то я не буду, — ответил Кей.
— Нет, все нормально, — сказал Лэсли, убрав свою руку. Кей постепенно начал раздевать его. Лэсли смущался, зная, что он может видеть в темноте.
— Расслабься, Лэс, — прошептал Кей, прикусив мочку его уха. Он скользнул языком по животу парня и спустился ниже, между бедер, раздвигая ему ноги.
— Ах, — проговорил Лэсли, почувствовав его язык между бедер. Кей осторожно проник в него пальцами. Лэсли вскрикнул.
— Я аккуратно, Лэс, — проговорил Кей, просунув пальцы глубже. Возбудив его до предела, он достал небльшую баночку.
— Что это? — спросил Лэсли.
— Это ароматическое масло, которое я приготовил специально для такого случая.
Он намазал маслом себя и Лэсли.
— Лэс, ты дрожишь, не бойся, просто расслабься.
Лэсли и правда жутко боялся и нервничал.
— Я вхожу?
— Давай, — ответил Лэсли, закрыв глаза. Но с первого раза ничего не получилось, поэтому Кею снова пришлось расширять его отверстие пальцами. Он сделал толчок и вошел.
— Ай! Как больно! — воскликнул Лэсли.
— Давай прекратим это.
— Нет, рано или поздно это должно случиться. Пусть это случится сегодня.
Кей сделал еще один толчок. От боли из глаз Лэсли потекли слезы.
— Я постепенно, — проговорил Кей, пытаясь втиснуться в узкое нежное отверстие Лэсли.
— Ай!
— Давай прекратим?
— Нет-нет, продолжай, — Лэсли стиснул зубы.
Кей продолжал постепенно пробивать себе дорогу, проталкиваясь все глубже, одновременно он ласкал Лэсли рукой между бедер. Не смотря на боль, Лэсли начал возбуждаться.
— Все, слишком глубоко не буду. Говорят, больнее всего в первый раз.
Дыхание Лэсли участилось, он запрокинул голову на подушки. Кей начал активнее двигаться, не входя глубже. Лэсли вцепился в него, будто боялся упасть. Он издал глубокий вздох. Кей еще немного ускорил темп. Лэсли вскрикнул, но уже от нахлынувшего возбуждения.
— Тебе хорошо? — спросил Кей.
— Да… да…
Кей продолжал двигаться в уже ускоренном темпе, активнее лаская его между бедер рукой. Потом закинул его ноги себе на плечи, продолжая двигаться.
— Ах… ах…
Конечно же, все это не могло укрыться от чуткого слуха вампира. Услышав, чем они там занимаются и что Лэсли только что лишился девственности, он был сам не свой. Злоба и раздражение охватили его. Он не мог заснуть и не находил себе места. В конец озлобившись, Отто вышел на ночную охоту, громко хлопнув дверью.
Лэсли грациозно изогнулся и вскрикнул. На его губах изобразилась улыбка облегчения. Кей нежно потерся носом о его щеку и прошептал:
— Я тебя люблю…
Лэсли безмолвно вцепился в него, будто боясь, что он уйдет.
— Было очень больно, но потом… потом было хорошо.
Кей обнял его в ответ. Так, прижавшись друг к другу, счастливые, они спали до самого утра.

— Лэс? — позвал Кей.
Лэсли спрятал голову под одеяло, чувствуя себя более, чем неловко.
— Ты прячешься от меня? — Кей сорвал с него одеяло и со всей страстью поцеловал в губы. Лэсли ахнул, приоткрыв рот, впуская его язык. Он и сам жаждал этого. Первая близость с любимым человеком вызвала шквал эмоций. Они катались по кровати, готовые повторить то, что произошло ночью.
— С ума меня свёл… — прошептал Кей, посасывая его нижнюю губу. Тут в спальню ворвался разъяренный Отто, открыв дверь ногой. У него было такое свирепое выражение лица, что Лэсли и Кей испугались. Лэсли снова спрятался под одеяло.
— Отец, что случилось? — недоумевая, спросил Кей.
— Что случилось?! — казалось, что из ушей вампира скоро пойдет пар, как из кипящего чайника.
— Время видели?! Почему до сих пор нет завтрака?! Почему не прибрана кухня?! Чем вы тут вообще занимаетесь?!
— Отец, сейчас мы встанем и сделаем завтрак… — запинаясь, проговорил Кей, не ожидая такой агрессии. — Дай нам пять минут, пожалуйста.
Отто молча вышел, громко хлопнув дверью.
— Что это с ним? — удивился Кей, поднимаясь с постели. Увидев его наготу, Лэсли, краснея, отвернулся в сторону. Кей наспех оделся.
— Малыш, нужно вставать, сходи на кухню, приготовь чего-нибудь.
Кей был разочарован, что прервали их любовные игры, когда он был уже в предвкушении, что снова насладится прекрасным телом Лэсли, погрузится в это волшебство.
— Пока ты начнёшь готовить, я съезжу в город, за продуктами.
— Нет! — воскликнул парень. — Не оставляй меня здесь, молю тебя!
— Лэс, в чем проблема? Что-то случилось?
Конечно, Лэсли не стал бы рассказывать ему такое, поэтому тихо ответил:
— Нет, ничего.
— Я скоро вернусь, — Кей залез на кровать и склонился над Лэсли, несколько раз облизав его сладкие губы.
— Хорошо…
Как только Кей ушел, Лэсли принялся поспешно одеваться. Он не мог допустить, чтобы сюда вошёл Отто и увидел его нагишом. Одевшись, он вышел на кухню и принялся мыть посуду. Вампир не заставил себя долго ждать, он был по-прежнему так зол, что сердце Лэсли ушло в пятки.

Альфред сидел на подмостках опустевшего театра. Сегодня было славное шоу, небольшая вольерная охота на людей — отличная забава и вкусный ужин. Запертые, будто в клетке, люди мечутся туда-сюда, обезумев от ужаса, с выпученными глазами. Они вопят, призывая на помощь своих богов, но их боги не слышат их. Что может быть смешнее, чем наблюдать за этим шоу?
Но Альфреда больше не забавляло оно. Все осточертело. Он сидел, свесив ножки в черных бархатных панталонах, белых чулках и ботинках с большими пряжками, мотая ими в воздухе туда-сюда. Его длинные кружевные рукава свешивались, как птичьи крылья.
Альфред упорно пытался сложить пазл, собрать из кусочков траурно-черного картона слово «ненависть». В его глазах горел недобрый огонь.
Эх, кто бы смог сыграть сегодня роль Эсмеральды лучше Лэмюэля… Но его больше нет. Альфред убил его. Убил великого, талантливого актера — пьяницу и развратника, каких свет не видывал. Скулит ли по нему хотя бы его рыжий пёс?
Уж кто и может по нему скулить, так это Отто. При воспоминании об Отто и о том, как вампир сбежал, обведя его вокруг пальца, Альфреда охватило остервенение. Пазл так и не получилось собрать и он с раздражением хлопнул по нему кулаком. Кусочки траурного картона разлетелись в разные стороны.
Альфред обхватил колени обеими руками и положил на них голову. Он чувствовал себя очень несчастным, одним на всем белом свете.
Ещё недавно он жил ненавистью, питался ею как невидимой энергией. Он ненавидел Отто, потому что завидовал ему. Мечтал быть таким, как он, мечтал быть им.
Альфред наслаждался падением этого вампира, упивался его унижением! Он любил и ненавидел его одновременно. Теперь даже ненависть у него отобрали. Он, никогда не видевший в жизни ничего хорошего, не слышавший даже ласкового слова, теперь обрёл власть, силу и бессмертие, но обречён навсегда остаться в теле ребенка, принеся на алтарь свою жертву.

Отто стоял сзади. Лэсли чувствовал его яростное дыхание совсем рядом, он боялся повернуться. Вампир сам развернул его, прижав к кухонному столу. Он прислонился так близко, что парень чувствовал его вставший орган сквозь одежду. Лэсли залился краской стыда, в то же время испытывая невероятный ужас.
— Что… что вы хотите?
— Что я хочу? — Отто презрительно хмыкнул. — Как ты думаешь, что я могу от тебя хотеть? Думаешь, я не знаю, чем ты занимался ночью? Тебе понравилось, да? Мой сын был нежен с тобой, не входил глубоко?
Лэсли ещё больше покраснел.
— Прекратите!
Отто снова навалился на него всем телом, он был выше Лэсли на целую голову. Парень беспомощно распластался на столе, испуганно моргая глазами. Вампир смотрел на него и видел в нем своего возлюбленного, навсегда утерянного Лэмюэля… Схватив Лэсли за шею, Отто впился в его губы, входя в полуоткрытый рот языком. Парень не мог пошевелиться, ему казалось, что вампир вот-вот свернёт ему шею. Язык Отто заполнил весь его рот. Жадный, ненасытный. Лэсли ничего не мог сделать: не мог кричать, не мог шевелиться. От его губ вампир перешёл к нежной шее. Несколько раз проведя по ней языком, он вцепился в эту шею острыми клыками. Было очень больно и Лэсли с возмущением закричал:
— Что вы делаете?!
Отто слизал струйку крови, стекающую по шее парня. После этого он отпустил Лэсли.
— Придет время и ты скажешь мне за это спасибо, — вампир вышел.
Лэсли подошёл к зеркалу: две глубокие отметины от укуса зияли на его белой шее.
Кей ни в коем случае не должен этого увидеть, иначе он заподозрит неладное. Парень нашел старую бандану и обвязал ее вокруг шеи.
Вскоре он почувствовал себя плохо: (слабость и головокружение) и прилёг на кровать. Его бил озноб.
Вернулся Кей с продуктами. Он увидел, что на кухне сидит Отто. Вампир будто успокоился и непринужденно улыбнулся парню.
— А где Лэсли?
— Он плохо чувствует себя, так что обед сегодня придется готовить тебе.
— Плохо чувствует? — испугался Кей.
— Да, но это временно.

— Лэс, что с тобой? — испуганно спросил Кей. — Когда я уходил, с тобой было все хорошо… Что у тебя с шеей, дай-ка я посмотрю…
— Не надо, болит, — ответил Лэсли. — Наверное, просквозило… Я просто простудился.
— Ты такой бледный, давай вызовем врача?
— Не надо! — воскликнул парень. — Вдруг кто-то узнает, что мы тут.
Кей взял его за руку — она была ледяная.
Время от времени, в комнату заходил Отто, проверял состояние Лэсли. Кей не отходил от постели больного ни на минуту.
— Сходи, купи лекарства от простуды, — сказал вампир, чтобы хоть как-то выпроводить сына из дома.
Лэсли было так плохо, что стало уже все равно.
— Что вы сделали со мной?! — прошептал он бледными губами. — Вы уку… укусили… Теперь я умираю, это, наверное, заражение крови…
Отто расхохотался.
— Не переживай, ты не умрёшь. Вернее, умрёшь, чтобы вновь воскреснуть для вечной, прекрасной жизни, — он прикоснулся к щеке Лэсли. Парень тяжело вздохнул и закрыл глаза. Ему было так сильно холодно, что, казалось, тело его было соткано из льдинок. В ушах звенело, сознание затуманивалось. Он снова приоткрыл глаза: лицо Отто расплывалось. Вампир что-то говорил ему, но Лэсли уже ничего не слышал, он впал в состояние, похожее на смерть.

Когда Кей вернулся с лекарствами, вампир в это время уже спокойно сидел в своей комнате. Из спальни раздался нечеловеческий крик.
— Лэсли умер! Отец, Лэсли умер!
Кей ворвался в комнату Отто в истерике.
— Отец, ты слышишь, Лэсли умер!
— Чего ты кричишь? — невозмутимо спросил вампир. — Ты сошел с ума? Он не умер, просто спит.
— Как не умер?! Он холодный, словно труп! Не дышит, пульса нет, сердце не бьётся… Нужно срочно вызвать врачей!
Отто посмотрел на него:
— Не нужно никого вызывать. Ещё раз говорю тебе: он не умер. Он будет лежать так несколько дней, а потом придет в себя. Или ты не веришь своему отцу?
— Но… как же так?!
— Это… своего рода летаргический сон. Когда он проснется, с ним будет все хорошо, — усмехнулся вампир. Кей озадаченно посмотрел на него.
— Но как же это… Что мне теперь делать?!
— Ничего не делать, ложись спать.

Кей не отходил от кровати Лэсли, то и дело брал его запястье в свою руку, чтобы пощупать пульс, склонялся к нему, чтобы послушать, не дышит ли он. Разве может такое быть, чтобы у человека во время сна не было пульса и не билось сердце?! Быть может, его отец просто сошел с ума, а Лэсли давно умер?!
Эта мысль ужаснула. Кей постарался больше не думать об этом.

Через несколько дней Лэсли действительно пришел в себя.
— Кей… — проговорил он. — Что случилось, почему ты плачешь?
— Я думал, что ты умер… — проговорил парень, все ещё не веря, что, наконец, произошло чудо.
— Умер?! Почему я должен умереть?
— Что с тобой было, ты ничего не помнишь?
Лэсли потёр виски.
— Нет, не помню. Помню только, что был густой туман и пустота…
Лицо Лэсли несколько изменилось: кожа стала мертвенно-бледной, под глазами появились темные круги. Сами глаза стали ещё больше, ярче, выразительнее. Какие-то изменения произошли и с зубами. Кей не мог понять, какие именно, а заглядывать в рот постеснялся.
Выражение глаз Лэсли стало другим.
— Малыш, с тобой все в порядке? Я так переживаю! — с тревогой воскликнул Кей.
— Я не знаю, — проговорил Лэсли. — Кажется, со мной что-то происходит, только не пойму, что именно.
— Что это за странная болезнь? Тебе нужно к врачу.
— Нет, — наотрез отказался Лэсли. — Я никого не хочу видеть. Задвинь, пожалуйста, шторы. Этот яркий свет слишком раздражает.
— Хочешь, я приготовлю поесть? Тебе после болезни нужно хорошо питаться.
— Нет, я не голоден, спасибо.
Кей взял его руку и она была ледяной. Он обнял Лэсли и расплакался.
— Чего ты?
— Я думал, что ты умер, — разрыдался Кей у него на груди. — Не знаю, что бы я делал, если бы ты умер, ведь я люблю тебя.
— Но я же не умер, я же здесь, с тобой…
Лэсли прищурился. Его зрение тоже изменилось. Он стал превосходно видеть и мог разглядеть мельчайшие детали на большом расстоянии. К тому же, стал остро ощущать даже слабые запахи, обострился и слух. Он никак не мог привыкнуть к происходящим переменам и пытался адаптироваться.
— Кей, можно я немного отдохну? — слабо улыбнулся Лэсли и Кей увидел маленькие, остро отточенные клыки, появившиеся у него во рту. Неужели из-за стресса начались галлюцинации?
— Кей, что с тобой?
— Ничего.
— Конечно, отдыхай, зайду позже, — ответил парень.
Отто послал сына в город, за покупками, чтобы навестить Лэсли.
— Как чувствуешь себя? — спросил вампир.
— Спасибо, мне уже лучше, — избегая смотреть на него, ответил Лэсли.
— Голоден, заказать тебе пиццу или бургеры?
— Нет, мне не хочется.
Отто едва заметно улыбнулся и присел на кровать, рядом с ним. Он провел по своей руке острым ногтем, наблюдая за Лэсли. На руке появились капельки крови.
У парня загорелись глаза.
— А говоришь, что не голоден. Кусай.
Отто закатал рукав, обнажая кисть руки. Лэсли удивлённо посмотрел на него.
— Кусай! — повторил вампир.
Повинуясь какому-то необъяснимому инстинкту, Лэсли вцепился ему в руку острыми клыками и начал пить кровь. Земля ушла из-под ног, голова пошла кругом, все на свете перестало иметь значение. Кровь пьянила, сводила с ума. Он был похож на наркомана, который только что получил дозу. Ничего не осознавая, Лэсли продолжал смоктать кровь, пока Отто не убрал руку и не сказал:
— Хватит.
Удивленный этим, Лэсли смотрел на него с перепачканными кровью губами, не понимая, что происходит. Вампир осторожно стёр кровь с уголков его губ.
— Ну, теперь ты понял, что тебе нужно на самом деле? Не пицца и не бургеры. Твой организм сейчас претерпевает изменения и пока что ты будешь пить мою кровь. Но вечно так не будет. Скоро мы выберемся на охоту и я покажу тебе, как надо добывать себе пищу.
Лэсли ничего не понимал, поэтому молчал. Теплая кровь наполнила его и это показалось райским блаженством. Полувампир-получеловек, теперь он окончательно стал вампиром.
Когда вернулся Кей, он заметил, что Лэсли стал выглядеть гораздо бодрее и свежее. На щеках появился румянец, а губы были красные, словно вымазанные кровью.
— Лэс? Ты не проголодался?
— Нет, я уже не голоден, — улыбнулся он и Кей снова увидел у него во рту маленькие клыки. Неужели он помешался из-за своих переживаний?

Сегодня Кей спал, как убитый. Он даже не подозревал, что сегодня его отец подмешал в чай хорошую порцию снотворного. Когда парень отключился, вампир заглянул в спальню.
— Поднимайся, пойдем.
— Куда? — испуганно спросил Лэсли. — Ночь на дворе.
— Поэтому нам пора. Поднимайся, если не хочешь, чтобы я вытащил тебя силой.
Парень понял, что лучше не спорить.
— Пошли, — сказал Отто и Лэсли обречённо направился за ним. Почему-то он чувствовал, что предстоящая прогулка не сулит ничего хорошего.
Хоть ночь стояла теплая, повеяло прохладой. Лэсли было теперь все равно — жарко или холодно. Его сводило с ума стрекотание цикад, которое он теперь начал слышать в два, а то и в три раза сильнее, и все ещё не мог привыкнуть к этому. В ноздри ударил одурманивающий запах душистого табачка,
сладковато-терпкий. Лэсли всегда нравился запах этих цветов, но до чего он теперь стал навязчивым! Внезапно, Отто схватил его и потащил в кусты. От неожиданности Лэсли хотел закричать, но вампир закрыл ему рот рукой.
— Тише, иначе спугнешь, — шепнул он.
Раздался стук каблуков по асфальту. Откуда-то возвращалась молодая женщина. Очевидно, что из ночного клуба. Глаза Отто, наблюдающего за ней из кустов, загорелись глазами охотника.
— Что… что вы собираетесь делать? — шепотом спросил Лэсли.
— Сейчас увидишь, малыш, — ответил вампир и вылез из кустов, перегородив девушке дорогу. Та остановилась, вздрогнув от неожиданности. Но так как в крови ее текли потоки алкоголя, то вскоре она рассмеялась.
— Надо же, какой красавец! — пошатываясь, проговорила эта девушка. — В первый раз вижу таких красивых людей. Красавчик, я не против завести с тобой знакомство.
— Сударыня, увольте, я — не человек! И, к сожалению, у меня нет времени на длительные прелюдии, поэтому прошу прощения, я буду нежен.
Пьяная девушка попятилась назад и вскрикнула, когда, запрокинув ей голову, Отто вонзил в нежную шею острые клыки. Глаза Лэсли, сидящего в это время в кустах, раскрылись, как два розовых бутона.
— Малыш, или сюда! — крикнул Отто. — Я и тебе оставил.
Лэсли вылез из кустов, с ужасом и отвращением посмотрев на вампира.
— Вы… вы — убийца! Я никогда не стану таким, как вы! Это гадко! — с этими словами парень убежал прочь.
— Ну и черт с тобой… — процедил сквозь зубы вампир, снова впиваясь в шею жертвы, чтобы насосаться крови.

Лэсли прибежал домой. Кей спал, как убитый. Нет, он ни за что не расскажет ему, он просто не может рассказать ему это все. Не зная, что ему делать, парень ворочался, не находя себе места. Мало того, что ужасно хотелось есть, а обычная еда теперь не удовлетворяла его потребностей, так ещё скоро вернётся Отто, которого он категорически не хотел видеть. Лэсли слышал, как скрипнула дверь, когда вампир вернулся с охоты, но он пошел к себе, не став больше его беспокоить. Парень вздохнул с облегчением, свернувшись клубочком возле Кея. Так прошла эта мучительная ночь.
— Лэс… — повторял Кей. Лэсли приоткрыл глаза. Ему хотелось сказать Кею, чтобы он говорил на тон тише, потому что его голос резал слух. На самом деле Кей разговаривал шепотом, просто слух Лэсли обострился.
— Лэс, ты такой бледный, тебе плохо? Ты так похудел, лицо осунулось. Давай, сходим к врачу?
— Со мной все в порядке, — ответил Лэсли, — просто лёгкая слабость и недомогание. Это пройдет.
Все ли с ним в порядке? Как-то не очень. Кто он теперь, кем он стал? Самое главное, не стать таким, как Отто — убийцей.

Как всегда, Отто послал Кея в город. Лэсли не вставал, он чувствовал сильную слабость, потому что не ел уже несколько дней. Отто специально не кормил его, чтобы новоиспеченный вампир принял охоту.
Лэсли мучил нестерпимый голод, от которого хотелось лезть на стену. Тут парень вспомнил, что в холодильнике видел целую банку крови, ее вчера принес Лекан. Соблазн был невыносим и Лэсли не выдержал. Босиком, чтобы как можно меньше шуметь, он помчался на кухню и тихонько приоткрыл холодильник — банка была на месте, наполненная почти до краев холодной, манящей кровью. Худая рука Лэсли потянулась к банке. Схватив ее, парень с жадностью выпил залпом все, до последней капли, сразу же почувствовав себя гораздо лучше. Только тут он спохватился — что он теперь скажет в свое оправдание? Словно читая его мысли, напротив уже стоял и ухмылялся Отто, смотря прямо на парня.
— Ай-ай-ай! — как нехорошо воровать чужую кровь! — с сарказмом сказал он. — Малыш, тебя в детстве не учили, что нельзя воровать чужое? Конечно же не учили, ведь твой папочка в то время безбожно пил и спал со всеми подряд, даже не подозревая о твоём существовании.
Лэсли попятился назад, держа в руках пустую банку, в которой ещё недавно была кровь. Банка выпала из его руки и вдребезги разбилась. Лэсли посмотрел на вампира взглядом провинившегося школьника.
— За эту кровь тебе придется заплатить, Лэс, — сказал Отто, схватив его за руку.
— Ах, куда вы тащите меня!
Увидев перед собой большую кровать, Лэсли съежился от страха.
— Нет, только не это, умоляю!
Отто начал небрежно расстёгивать пуговицы на своей рубашке.
— Прекрати истерику, будь хорошим мальчиком, — сказал вампир. — Рано или поздно, это все равно случится, так что лучше прими неизбежное.
— Не надо, прошу вас! — дрожа всем телом, проговорил Лэсли. — У меня есть парень…
— Твой парень — мой сын, ведь мы — одна семья, как думаешь, он не будет против?
Отто раздражённо расстегнул пуговицу уже на рукаве своей рубашки.
— Он и так украл у меня твою девственность, думаешь, я прощу этому засранцу?
— Для вас нет ничего святого… — ужаснувшись, проговорил Лэсли.
— Святого? — рассмеялся Отто. Он как раз освободил свой красивый торс от рубашки, отшвырнув ее в сторону. — Помилосердствуй, что может оставаться святого у вампира? — медовые волосы упали на грудь и спину. Лэсли попятился назад и, споткнувшись о ножку кровати, на нее же и упал.
— Помнится, твоему отцу так нравилось раздвигать передо мной ноги. Он всегда был в восхищении от того, как я трахаю его. Посмотрим, каков будет его сын.

От пошлых до неприличия фраз, брошенных Отто, Лэсли заливался краской. Он корчился на кровати, как краб, пытаясь подняться, но вампир прижал его к ней, лишая малейшего шанса на побег. Устав бороться с силой, которую ему не суждено было превозмочь, Лэсли притих и только всхлипывал.
— Прошу вас, не надо…
— Не усложняй, малыш, тебе от меня все равно никуда не деться. Раньше это произойдет или позже — так какая разница? — он содрал с парня всю одежду. На мертвенно-бледных щеках Лэсли запылал румянец стыда.
— Все ещё ведёшь себя как человек, — усмехнулся Отто, — хотя ты уже не человек.
Он придавил его своей обнаженной грудью к постели, не давая возможности пошевелиться.
— Вот так же подо мной лежал, в свое время, и твой отец, — разглагольствовал Отто, предаваясь воспоминаниям. — Ах, как он визжал, когда я входил в него! Он умолял трахать его снова и снова!
Щеки Лэсли были уже пунцовыми, дальше краснеть было некуда.
— Прошу вас… Я — не он, я совершенно другой человек…
— Ну хватит, Лэс, ты — его точная копия в миниатюре. Хотя внутри ты действительно совершенно другой, это правда. Не пьешь алкоголь, как собака, и не совокупляешься с собаками. Но ты сделал одну ошибку — подарил свою девственность моему сыну, а не мне. За это я буду наказывать тебя.
Вампир впился в его губы поцелуем. По привычке, Лэсли показалось, что он сейчас задохнётся, но ведь теперь… теперь-то он мог и вовсе не дышать! Горячий, ненасытный язык Отто требовал ответного поцелуя. Лэсли с ужасом представлял, что будет дальше Отто разозлился:
— Не нужно корчить из себя девственника, ведь тебя уже трахал мой сын!
В глазах Лэсли заблестели слезы и отразилась мука:
— Прошу вас…
— Не надо просить меня ни о чем, — раздражённо сказал вампир, укусив его за сосок острыми клыками. Лэсли вскрикнул. Так как чувства его обострились в несколько раз, он почувствовал сильное возбуждение. Осознав, что ему в ногу уткнулось нечто твердое, жаждущее продолжения, Отто лишь рассмеялся.
— Я даже не сомневался, что ты также хочешь меня. Так не будем медлить.
Лэсли хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Отто прикусил клыками его второй сосок. Парень ещё раз вскрикнул, почувствовав неудовлетворенное желание внизу живота.
— Кто бы мог подумать, что ты такой чувственный, — продолжал насмехаться Отто. — Прямо как Он! В этом вы похожи, — вампир взял в руку его орган, а пальцы вошли в жаждущее ласки отверстие. Потеряв стыд, Лэсли не сдержал громкого стона. «Только бы сейчас не вошёл Кей, ведь я вовсе не хочу ему изменять», — как в бреду, подумал Лэсли.
На самом деле парню не хотелось, чтобы вампир прямо сейчас все это прекратил, напрасно раздразнив его тело, которое ждало разрядки.
— Будь умницей и тогда я пощажу тебя, — шепнул ему Отто и прикусил клыками ещё и мочку уха. Лэсли начал сходить с ума. Отто закинул его ногу к себе на плечо и начал входить. Узкая щель постепенно растягивалась, впуская в себя довольно большой ствол. Лэсли не мог понять, ощущает ли он боль или что-то ещё. Его отверстие растягивалось, как резиновый мяч.
— Ах! — воскликнул он, машинально обхватив вампира за шею.
— Я тебя люблю… — услышал он шепот Отто и вздрогнул. На него смотрели глаза такие же, как у Кея, его грудь щекотали такие же медовые, как у Кея, волосы, рядом находилось почти такое же лицо. Он заполнил все нутро Лэсли своим естеством. Затуманенное сознание парня осознавало все, что происходит. Толчки Отто становились все яростнее. Лэсли вскрикивал при каждом.
— Ах, глубже… — не выдержал он.
Отто усмехнулся:
— Я знал, что тебе понравится. Тебе нужен умудренный опытом вампир, который сможет утолять свои страсти, а не такой желторотый неоперившийся птенец, как мой сын, — закинув для удобства его вторую ногу себе на плечо, Отто так отчаянно проталкивался в него, что Лэсли вскоре кончил. Получив то, что хотело тело, душа его пришла в смятение: он изменил Кею. Сейчас он особенно четко осознавал, что любит именно Кея, нуждается в Кее, а не в этом чужом, циничном вампире, который появился в их жизни, чтобы отравить ее. Осознав все это, Лэсли разрыдался.
— Лэс… — Отто протянул руку, чтобы погладить его по щеке, но парень оттолкнул ее.
— Отстаньте! — схватив свои вещи, Лэсли с рыданиями убежал в другую комнату. Отто понял, что между ними всегда будет стоять Кей и нахмурился.

Альфред сидел со скучающим видом, пока на подмостках сцены разыгрывался «Царь Ирод». Все до чертиков надоело. Он бы и сам играл в главных ролях, если бы… если бы навсегда не остался ребенком! Нет ни единого шанса вырасти, возмужать, превратиться в молодого мужчину. Его рост навсегда остановился. Такова плата за силу и бессмертие. Эх, если бы знать об этом заранее, он не просил бы того цыганенка сделать его вампиром. Он повременил бы с превращением. Но Хронос неумолимо движет стрелки часов вперёд и ни шагу назад… Да и какая уже разница — час пройдет, день или год, ведь он навсегда останется в этом теле. Будет влачить такое же существование, как и Лекан. Вечно. Если кто-то из недругов не убьет его.
Надо сказать, что Лекан с достоинством нес свою ношу и Альфред никогда не слышал от него каких-либо жалоб или пререканий. Лекану было несколько веков и он имел красивую и смышленую жену. Но Альфред не мог стать таким, как он, не мог смириться. Возможно, проживи он столько же веков, сколько Лекан, тоже постепенно примирится со своей участью. Но пока это было невозможно.
Вампиры более сильные и древние не чаяли души в Альфреде, обожая его за тонкий, не по годам, ум и хватку как у Цербера. Именно благодаря их поддержке этот новоиспеченный вампир пользовался уважением и властью.
Альфреда бесило то, что он не может найти Отто, никак не может выйти на его след, будто бы кто-то заклятие наложил. Он по-прежнему жил ненавистью к этому вампиру, любил и ненавидел его одновременно, осознавая, что никогда не станет таким, как он. Будь этот непокорный вампир сейчас в его руках, как бы он всласть поиздевался, унижая его! Оставалось жить только воспоминаниями, когда он каждый день приходил к скале, к которой был прикован Отто, чтобы ещё больше мучить и унижать его. Теперь Альфред лишился такой возможности и это раздражало. Спектакль утомил.
— Идите, воины, в страны вифлеемские, избейте всех младенцев, сущих первенцев! — затянул свою арию Ирод. На сцену бесцеремонно вышел Альфред.
— Спектакль окончен! — объявил он.
— Как окончен?!
— Почему это?! — закричали зрители.
— А вот так. Потому, что я так хочу, потому, что мне надоело.
— Мальчик, выйди вон отсюда, ты срываешь нам спектакль! — снова закричал кто-то из зрителей.
Альфред будто получил невидимую пощечину — «мальчик»! Он навсегда для всех останется мальчиком. Но мысль о том, что сегодня он планирует сделать бойню особенно кровавой заставила уголки его губ приподняться.
— Знаете, — сказал он, — чем ярче пламя, тем охотнее на него летят глупые мотыльки, чтобы поскорее погибнуть. Я завершил спектакль, чтобы поскорее объявить открытой охоту.
Зрители не понимали, о чем он говорит, но вот, Альфред ощерил хищные клыки и кинулся на самого крикливого прямо со сцены. Тут же, со всех сторон, начали вылазить вампиры, они кидались на людей, вцепившись им в глотки, и от них невозможно было никуда деться. Люди оказались в западне. Раздавались крики ужаса, кровь брызгала в разные стороны, заляпав стены. Обезумевший от крови, Альфред поднял свое прекрасное, перепачканное кровью лицо ребенка. А вампир в костюме царя Ирода устроил настоящий кровавый пир за кулисами.

— Что-то случилось? Ты хмурый, будто туча, — спросил Отто. Вампир был в самом замечательном расположении духа. Сегодня он, наконец, заполучил Лэсли и просто светился от счастья.
— С Лэсли что-то происходит, — сказал Кей. — Он заперся в комнате и не впускает меня, рыдает весь день. Я не могу понять, что случилось.
— Это, наверное, переходный возраст, — улыбнулся Отто. — Не стоит воспринимать это всерьез, сын.
Кей даже поднял глаза на вампира, удивившись. Прежде, Отто держался с ним холодно и отчужденно, а теперь даже назвал сыном! Мало того, вампир подошёл и от души обнял своего отпрыска. Он и правда сегодня был в чудесном, приподнятом настроении.
— Отец… — пробормотал Кей, обняв его в ответ. Это было так странно и непривычно — обнимать своего отца, которого у него никогда не было. Отто потрепал его по медовым, таким же, как и у него самого, волосам.
Однако, парень не мог успокоиться, не понимая, что происходит с Лэсли. Кей вспомнил, как родственники один раз заперли его в комнате и как ему удалось открыть дверь с помощью отвёртки. Схватив длинную отвёртку, парень решил снова попытать счастья. Он вставил отвёртку в дверную скважину, наклонив ее. Затем, сильно прижав дверь, он начал вставлять отвёртку во все пазы по очереди, чтобы ригели отошли в сторону. Ещё немного и дверь поддалась.
Кей ворвался и увидел, что Лэсли сидел на полу, обхватив колени руками, весь в слезах.
— Лэс, что случилось, поговори со мной!
— Не трогай меня, я тебя не достоин… Я такой грязный, ты даже себе не представляешь! — из груди Лэсли вырвались рыдания.
— Что ты такое говоришь, не пойму, что на тебя нашло?!
Но Лэсли снова залился слезами.
— Брось меня, Кей! Брось меня!
Кей начал злиться. Он крепко схватил Лэсли, скрутил его и, схватив за подбородок, заставил посмотреть на себя.
— Зачем ты мне такое говоришь?! Рассказывай, что случилось!
Лэсли посмотрел на него красными, заплаканными глазами, и пробормотал:
— Я… Я — стал вампиром!
— Что? — отшатнулся Кей. — Ты шутишь?!
— Нет… — Лэсли снова расплакался.
— Как это произошло?
— На улице меня укусил какой-то мужчина и потом я стал… Только не рассказывай об этом своему отцу, умоляю!
Он не мог рассказать, что произошло на самом деле. Не мог сказать, кто сделал его вампиром и, тем более, не мог сказать, как совокуплялся с его родным отцом в соседней комнате и боялся признаться самому себе, что ему это понравилось.
Кей задумался.
— Лэс, что бы ни случилось — я с тобой, знай это. Я всегда буду рядом и всегда приду на помощь.
После его слов Лэсли окончательно проникся презрением к самому себе, почувствовав себя лживым, грязным, порочным, не достойным Кея.
— Теперь тебе будет постоянно нужна кровь, да?
— Да, — ответил Лэсли, снова обливаясь слезами.

Прохлада пахла ночными фиалками, которые к полуночи усиливали свой аромат. Белые, розовые и лиловые соцветия-кисточки благоухали неземным ароматом. Для Лэсли этот запах усиливался в несколько раз, он душил его, заполонив собой все. Разносился размеренный стук каблуков по асфальту — впереди шел Отто. По пустынной, безлюдной улице. Его высокая, стройная фигура мелькала перед глазами Лэсли. На вампире был черный элегантный пиджак, из-под которого торчали белые воланы рукавов рубашки. Его длинные, аккуратно расчесанные медовые волосы при свете фонаря казались особенно теплого оттенка.
На фонарный свет слетелись мелкие мошки и комары, будто вечно толкающиеся люди, спешащие купить билет на самое выгодное место в театре, даже не подозревая, что покупают билет на представление, в котором сыграет главную роль их собственная Смерть.
Заметив, что парень отстал, Отто тоже немного приостановился.
— Ты скоро привыкнешь, — мягко сказал он. Лэсли вовсе не хотел идти за этим вампиром, который вызывал у него страх. Кей снова спал, как убитый, напившись чаю со снотворным. Но днём он потихоньку принес Лэсли целую банку живительной красной влаги, которую достал в Банке крови. Лэсли попросил его делать вид, будто он не знает, что Лэсли стал вампиром, чтобы Отто ничего не заподозрил. А сейчас главное вообще не думать об этом. Лэсли заметил, что каким-то образом Отто может считывать его мысли, поэтому парень попытался запутать их.
— Не вздумай сбежать, — предупредил вампир, — ты же знаешь, что я все равно догоню. Будь послушным мальчиком.
Он коснулся руки Лэсли очень интимно, почти нежно. Парень в страхе спрятал руку. Неожиданно, Отто принюхался.
— Кто-то идёт… — шепнул он и они сразу же спрятались в кустах.
— Не надо, не делайте этого, не убивайте людей… — жалобно попросил он. Отто лишь усмехнулся.
— Когда ты ел мясо, как часто ты задумывался, что это плоть и кровь живых существ, которые испытывали перед своей смертью боль, страх, страдание? Так вот, все эти люди — просто такая же пища для нас. Разве ты плакал по корове или курице, когда варил из них суп? Просто пища для того, чтобы выжить. Я избавляю этих людей от тягот земной жизни, болезней и старости. Разве не чудесно умереть в руках прекрасного вампира, мирно сосущего твою кровь? Просто заснуть в его объятиях навсегда?
— Это ужасно, это убийство! — воскликнул Лэсли.
— Ты просто юн и неопытен, но, со временем, ты привыкнешь.
Не давая Лэсли опомниться, он выбежал из кустов, схватил прохожего и с жадностью впился в жилку на его шее. Тот вначале громко кричал, нелепо размахивая руками, но вскоре обмяк и затих у него на руках. Отто посмотрел на Лэсли, его щека слегка запачкалась в крови.
— Будешь?
— Нет, — ответил парень. Он был подавлен и отвернулся в сторону, не желая за этим наблюдать.
— Зря, — сказал Отто и допил самые сладкие остатки. Затем он достал кружевной платок и медленно, как настоящий аристократ, вытер свой кровавый рот и запачканную в крови щеку. Бросив обескровленный труп, он, не торопясь, направился к Лэсли. Парень задрожал всем телом.
— Ну что, защитник людей? Знаешь, люди, узнав о том, что ты вампир, без сожаления вонзили бы тебе в грудь осиновый кол. А, быть может, ты уже поужинал?
Лэсли медленно покачал головой и попятился назад. Одним движением вампир свалил его на землю и прижал к ней. Лэсли распластался прямо на ночных фиалках, смяв под собой цветы, аромат которых пробил ноздри и вызвал лёгкую тошноту.
Валяющийся в ночи труп, смятые ночные фиалки, склонившийся над ним вампир, пахнущий свежей кровью… Лэсли закрыл глаза, понимая, что ему не вырваться.
— Лэс… — проговорил Отто и провел по его щеке холодной, как лёд, рукой. Видя, что парень никак не реагирует, вампир склонился ближе. Лэсли уже чувствовал его кровавое дыхание совсем рядом.
— Прошу вас, не надо этого…
— Что значит не надо? Ты — мой. Такой маленький и такой глупый. Я подарил тебе вечность, цени ее…
Ресницы Лэсли вспорхнули, словно крылья диковинной бабочки и он снова закрыл глаза, чтобы не видеть прекрасное, холодное лицо Отто, который пожирал его взглядом. Вампир почти насильно приоткрыл его рот, насильно сорвал поцелуй с его нежных, как ночные фиалки, губ. Образы Лэмюэля и Лэсли слились в один. Отто начал покрывать его шею страстными поцелуями, шепча:
— Люблю, люблю тебя… Я так скучал…
Лэсли понимал, что эта тяга к нему вызвана ничем иным, как сильными чувствами к умершему возлюбленному, с чьей смертью он до сих пор не мог смириться. В Лэсли текла Его кровь, он был похож на Лэмюэля как две капли воды.
Отто не спешил удовлетворять свои плотские желания, он ждал, когда тело Лэсли откликнется на его ласки, подаст хоть какой-нибудь знак.
— Вы снова собираетесь изнасиловать меня? — непонятно зачем пролепетал Лэсли, хотя намерения вампира и так были очевидны.
— Ты считаешь то, что произошло между нами, было насилием? То, как ты стонал и кричал подо мной, умоляя войти глубже?
Лэсли непременно бы густо покраснел, если бы оставался человеком.
— Я знаю, где тебе нравится больше всего, что тебя заводит, — с этими словами Отто поочередно облизал его соски и прикусил каждый.
— Ах! — воскликнул Лэсли, ощущая, что внизу живота стало слишком горячо. Голова пошла кругом, он уже привык к насыщенному аромату ночных фиалок и к оглушающему стрекотанию цикад. Отто уже стащил с него шорты. Лэсли казался совсем беспомощным, как маленький, пойманный для забавы, котенок. Отто заполнил его собой до самого упора, придавив его к земле, немилосердно сминая прекрасные фиалки. Лэсли снова простонал.
— Прошу вас, не нужно…
— Ты такой тесный… — прошептал Отто. — Но мне так нравится обладать тобой… Теперь так будет всегда.
Изящные пальцы Лэсли переплелись с пальцами вампира, находясь в его плену.
— Вы не нравитесь мне! — воскликнул Лэсли. Это все, что он мог сейчас сказать.
— Это почему же я тебе не нравлюсь? — усмехнувшись, спросил вампир. Он начал снова толкаться в него, вначале медленно, потом все быстрее, пока Лэсли не закричал.
— Если я не нравлюсь тебе, тогда почему ты стонешь подо мной?
Лэсли не ответил. Его растерянный и смущённый взгляд упал на цветы. Просто фиалки. Просто лежащий на дороге труп. Имеет ли значение что-либо сейчас?

Зрение Лэсли сфокусировалось на алых гортензиях на черном фоне — такие были обои в этой комнате. Гортензии казались необычайно яркими и насыщенными, что даже резало глаза. В ушах стоял ужасный шум, который издавали стрелки часов. «Тик-так», — шептали они, будто находясь уже в его голове.
Лэсли услышал собственный сладострастный стон. Чьи-то руки приподняли его и насадили на что-то внушительное и необычайно твердое.
— Лэс, ты очарователен, я люблю тебя… — прошептал вампир, скользя по изгибу его спины языком. Лэсли совсем тихо вздохнул и съежился. Отто уже несколько часов кошмаром его яростными ласками и беспрерывным сексом. Парень порадовался про себя, что сидит сейчас к нему спиной и хотя бы не видит его лица. Лэсли сидел на нем и ощущал его в себе с каждой минутой глубже. Отто откинул волосы с его спины и снова провел по ней языком, словно мечтая обрисовать малейший ее изгиб. Он мягко надавил на плечи Отто, плавно опуская его на себя до самого упора.
— Ах, — не выдержал Лэсли. В этот момент вампир прикусил мочку его уха, а затем облизал ее. Лэсли почувствовал сильнейшее возбуждение, будто разряд тока пробежался по всему телу. — Ну ты будешь двигаться или нет? — шепнул Отто ему на ухо, не спеша облизнув ушную раковину, будто она была ярморочным леденцом. Его язык забился в ушное отверстие Лэсли и сделал там пару круговых движений. Лэсли не выдержал и глухо простонал.
— Хорошо, я помогу тебе.
Отто приподнял его за бедра и снова насадил на себя.
— А-ах… — не выдержал Лэсли. Но сколько бы он ни кричал, Кей в соседней комнате спал, как убитый.
— Тебе нравится? — склонился вампир к другому уху, потеребив языком его мочку.
— Не мучайте меня, хватит этого… — жалобно проскулил парень.
— Ну хватит притворяться, твое тело говорит само за себя. Голова Отто пролезла к нему под мышку и язык коснулся левого соска.
— А-ах! Ну хватит! — вскричал Лэсли.
— Я выучил все твои эрогенные зоны, — прошептал вампир, снова приподнимая его за бедра и насаживая на себя до самого упора.
— Хватит, прекратите!
Вампир вышел из него и, опустив Лэсли на четвереньки, снова вошёл.
— Пожалуй, так удобнее.
Гортензии на стенах казались совсем громадными и будто поплыли перед глазами. Отто яростно и беспощадно толкался в него с сумасшедшим темпом. Лэсли почти сорвал голос от крика, но вскоре он облегчился и затих. Он не мог до конца переварить то, что с ним происходит. Этот вампир приходит каждый день и подолгу совокупляется с ним и от этого никуда нельзя деться. Лэсли совсем обессилел. Отто вымотал его, заездил. Это юное, невинное создание, неискушенное в плотских утехах. Слишком быстро все это произошло, слишком много и слишком долго. Он не привык к этому и не мог прийти в себя. Парень безмолвно лежал, отвернувшись от Отто, слышалось лишь его сбивчивое дыхание. Вначале, Отто воспринимал его как Лэмюэля, но теперь почувствовал, что это была лишь оболочках и внутри Лэсли совсем другой. Пока он ещё все тот же чистый и невинный мальчик, мучающийся угрызениями совести из-за измены любимому. Мучился ли хоть раз угрызениями совести Лэмюэль после очередной измены? Вряд ли. Своими изменами Лэмюэль подталкивал его к взаимным изменам. Хотя Отто по своей натуре был однолюбом и с удовольствием бы хранил верность своему возлюбленному избраннику. Все, чего ему так не хватало в Лэмюэле, было в Лэсли. Он казался идеальным. Отто начал испытывать новые чувства, относиться к Лэсли как к индивидуальной, отдельной от Лэмюэля, личности.
— Лэс… — тихо шепнул ему Отто, обнимая под одеялом. Лэсли не ответил, он тяжело дышал, как маленький зверёк, которого загонял охотник. Лэсли испытывал к нему откровенную неприязнь.
— Лэс… — не отставал Отто, поглаживая его по волосам.
— Оставьте меня в покое, вы не нравитесь мне, — сказал парень, не поворачивая головы.
— Отчего же так? — улыбнулся вампир улыбкой Кея. Только более холодной, отчужденной.
— Ещё спрашиваете! — взорвался Лэсли. — Вы — эгоистичный, самовлюбленный тип, живущий только своими удовольствиями. Делая меня вампиром, вы даже не удосужились спросить, хочу я этого или нет. ВЫ ТАК ЗАХОТЕЛИ и поэтому просто сломали другому человеку жизнь!
Отто выглядел совершенно спокойным и задумчивым. Лэсли мог и не озвучивать эти мысли, вампир и так знал их.
— Лэс, прежде, чем судить других, узнай мотивацию их поступка, — он нежно погладил парня по виску. — Я просто боялся потерять тебя, боялся, что с тобой что-то случится и я не успею тебя спасти. Я уже потерял твоего отца, не хочу ещё потерять и тебя. А сейчас, когда за нами охотятся вампиры, может произойти все, что угодно, ты даже не представляешь, до чего опасны эти существа! Если тебе наплевать на меня, то подумай хотя бы о Кее, разве сможет он пережить, если с тобой что-нибудь случится? — при этих словах вампир ласково перебирал его волосы, пропуская их между пальцами.
— А то, что вы принудили меня спать с собой, удовлетворяя свои сексуальные фантазии с моей помощью?
— Ну, Лэс, если бы твое тело не откликнулось на мои ласки, я бы не стал насиловать тебя. Чего греха таить, ведь ты и сам сгорал от желания?
Вампир склонился над Лэсли и наградил его глубоким долгим поцелуем. Глаза парня широко раскрылись — на стене висели все те же алые гортензии.
— А за моральный ущерб будет компенсация, — прошептал Отто. — Я исполню какое-нибудь твое сокровенное желание, хочешь? Ничего не говори, просто закрой глаза.
Глаза Лэсли сами собой закрылись. Отто легонько коснулся его висков. Парню показалось, что пространство стало не властно над ним, он ощутил себя лёгким, невесомым. Ему казалось, что он стремительно летит в неизведанном водовороте, как гонимый ветром осенний лист.
Через какое-то время все окончилось и он открыл глаза — совершенно незнакомая, но весьма уютная комната с деревянными стенами. За окном — шум, о Господи…океана! Лэсли помчался к окну и распахнул его: на него попали брызги воды. Домик на берегу океана! Это то, о чем он всегда мечтал в детстве!

Лэсли рос в нищете. Одинокая мать не могла его обеспечить всем необходимым, часто они перебивались кое-как, думая, как свести концы с концами. Мать хотела, чтобы Лэсли учился в специализированной школе для одаренных детей. Все деньги уходили на обучение, а дома, порой, нечего было и есть.
Лэсли сам, с раннего детства, начал читать и писать, рассказывал наизусть поэмы и бормотал на разных языках, хоть этому его никто не учил. Мог также в уме высчитывать огромные числа и решать сложнейшие задачи. Учителя признали, что ребенок гениален.
Хоть Лэсли не мог похвастаться новыми модными нарядами, он был способнее и других учеников и обладал очень красивой привлекательной внешностью, поэтому его невзлюбили в школе. Мальчик был обречён на вечное одиночество. Он казался нелюдимым, почти диким. Франческа допоздна работала в кафе, а ночью ещё и подрабатывала швеей, чтобы вытянуть сына. Видя, до какой степени она замоталась, Лэсли мечтал. Мечтал, что однажды станет взрослым и сможет заработать целое состояние. И тогда он купит домик возле океана, где они поселятся с матерью и она, наконец, сможет заслуженно отдохнуть и уделить себе больше внимания. А ещё, он будет жить здесь со своим любимым человеком. Он не знал, как должен выглядеть этот человек, но знал, что они будут сильно любить друг друга, хранить верность и умрут в один день. Но потом умерла мать и Лэсли перестал мечтать.
Воспоминание омрачили его юное лицо, но свежий ветер снова донес до него брызги воды.
— Как такое может быть! — изумился Лэсли. Он выбежал на улицу, открыв дверь нараспашку и побежал по берегу прямо босиком, вопя и визжа от радости, как маленький ребенок, которому только что купили долгожданную игрушку. Он залез в воду и принялся прыгать и плескаться, создавая возле себя кучу брызг.
— Как такое возможно! Это же настоящие чудеса! Вот, если бы Кей был сейчас здесь!
Наплескавшись вволю в океанской воде, он побежал в дом, чтобы все хорошо осмотреть. В комнате его ждал Отто. Радость сразу же сошла с лица Лэсли, он помрачнел. А увидев, что на нём нет никакой одежды, устыдился. Стащив с постели простынь, он обернул ее вокруг себя, чтобы скрыть наготу.
— Тебе нравится, Лэс? — мягко спросил Отто, сверля его взглядом.
Лэсли попятился назад:
— Не трогайте меня, я не хочу здесь с вами оставаться, верните меня назад!
— Хорошо, — бесстрастно ответил вампир и перед глазами Лэсли снова все закружилось…
Когда Лэсли открыл глаза — на него смотрели все те же гортензии на черном фоне, он лежал все в той же постели, рядом с ним по-прежнему лежал Отто.
— Что это было? — спросил Лэсли, пытаясь прийти в себя.
— Я хотел сделать тебе подарок, — улыбнулся вампир, но, кажется, тебе он пришелся не по вкусу. Лэс, ты жил в нищете, я хочу побаловать тебя. Ведь есть столько вещей, которые ты бы хотел иметь…
Лэсли заметил, что в последние дни Отто переменился к нему. В его словах было меньше цинизма, а когда вампир смотрел на него — становился ласков и нежен.
— Побалуйте лучше своего родного сына, который также ничего в детстве не имел. А мне от вас ничего не надо, — он вырвал руку из руки вампира, наспех оделся и выбежал из комнаты. Отто лениво развалился на постели.
— Все такой же дикий… Как же мне тебя приручить?

Лэсли был очень зол. Он начал тормошить Кея, бить его по щекам, обливать ледяной водой.
— Лэс? — сонным голосом спросил Кей. — Что случилось?
— Что случилось?! Тебе не кажется, что в последнее время ты слишком часто спишь беспробудным сном?
Кей сел на кровати, пытаясь продрать глаза. По его лицу стекали капли воды, которой щедро окатил его Лэсли.
— Да, я и правда сильно много сплю, прости, сильно устаю…
— Неужели? Ты знаешь, что пока ты так спишь, может случиться все, что угодно?
Кей растерянно и виновато посмотрел на него, все ещё отходя от сна.
— Но здесь же мой отец, он не даст нас в обиду…
Лэсли криво усмехнулся. Он присел на кровать и обхватил лицо Кея обеими руками, приблизив его к своему так, что их глаза стали находиться слишком близко друг от друга. Один взгляд проникал в другой.
— Кей, ты доверяешь мне? — шепотом спросил парень.
Кей положил свои ладони на его руки.
— Конечно, Лэс.
Лэсли снова снизил голос до шёпота:
— Тогда вечером больше не пей чай, который готовит для тебя твой отец. Сделай вид, что пьешь, но сам не пей.
— ?! Мой отец готовит вкуснейшие чай, без него я не могу уснуть. Спасибо отцу, он так хорошо относится ко мне.
— Просто сделай так, как я тебе говорю, пожалуйста. Хотя бы один раз. Ради меня. Ну неужели это так сложно?
— Хорошо, Лэс, я сделаю.

Вечером, как и обещал, Кей сделал вид, что пьет чай, но сам ничего не выпил. Вскоре, они разошлись по своим комнатам.
— Ну как? — посмотрел на него Лэсли.
— Я ничего не пил. Не пойму, к чему все это?
— Тебе хочется спать?
— Нет, — ответил Кей. — Я же не выпил чай, поэтому сегодня будет бессонница.
— А ты не думал, что этот чай специально готовится для того, чтобы ты спал, как убитый, беспробудным сном?
— Господи, Лэс, какие только глупости не лезут в твою голову! Зачем ему это? Он просто готовит чудесный успокаивающий чай, который я обожаю.
Лэсли не стал продолжать, а просто впился в его губы, с жадностью целуя их, и прокусил нижнюю губу до крови острыми клыками.
— Ай! Лэс, что с тобой происходит?
— Прости, я не специально… Просто никак не могу привыкнуть к тому, что во рту теперь такие острые…
— Кровь, которую я принес, закончилась?
— Нет, есть ещё, я спрятал. Спасибо. Кей, я хочу тебя…
— Что?
— Почему ты так удивился, разве ты не любишь меня, не хочешь? — Лэсли уселся на него, лизнув в кончик носа и придавив его руки к кровати.
В это время дверь распахнул Отто, но его ждало разочарование — Кей более чем не спал.
— Как вам не стыдно врываться ночью к молодым людям без стука? — Лэсли с вызовом посмотрел на Отто. Вампир стиснул зубы, но ничего не ответил и молча вышел, пребывая в северном настроении.
— Лэс, почему ты грубишь моему отцу, что с тобой творится? Это из-за того, что ты стал вампиром, да? — спросил Кей.
— Молчи, — ответил Лэсли и снова впился в его рот. Лэсли стал обладать такой силой, что Кей под ним не мог даже пошевелиться.

— Лэсли, что ты делаешь?
— Разве я не твой парень и не имею права хотеть тебя? — Лэсли слегка укусил его за ухо. — И вообще, я хочу, чтобы мы жили отдельно. Твой отец абсолютно здоров и может сам о себе позаботиться.
Кей удивлённо посмотрел на него:
— У меня никогда в жизни не было отца и вот, только лишь я обрёл его, теперь ты хочешь, чтобы я его покинул и мы жили отдельно?
Лэсли ничего не ответил, он прекрасно понимал чувства Кея, ведь Кей ничего не знал. А если бы он знал правду, захотел бы продолжить жить со своим отцом? Что бы он ответил Лэсли, зная, что каждую ночь тот совокупляется с Отто в соседней комнате, пусть и не по своей воле? Лэсли боялся думать об этом. Сгорая от страсти, он сорвал одежду с Кея, потом с себя, оседлав его. Он насаживался на возбуждённый орган Кея, не скрывая сладострастных вздохов, будто ждал этого всю жизнь. Кей был обескуражен таким поведением, всегда видя в Лэсли лишь застенчивого и скромного парня. Но нынешний Лэсли был несколько другим. Как ему хотелось, чтобы Отто слышал его вздохи и стоны! Поэтому он стонал как можно громче. Хотя, это, наверное, было лишним, ведь вампиры имеют отличный слух.
Лэсли испытывал нечеловеческое удовольствие от того, что хотя бы так может отомстить Отто, сделать ему назло. Из-за этого он все больше распалялся. Его губы надолго соединились с губами Кея, который под ним не мог даже пошевелиться. Жадно, забывая обо всем на свете, Лэсли утолял свою страсть.
Кей размышлял, откуда у него вдруг взялся опыт в подобных делах? (Лэсли обычно ничего не умел и всего боялся). Но Кей стеснялся об этом спросить.
Наконец кончив, Лэсли с облегчением отпустил его.
Лэсли слышал, как вампир швырял предметы за стеной, а потом громко хлопнул дверью и с удовольствием улыбнулся этому.
Кей недолго отдыхал, так как Лэсли потерся щекой о его щеку и его губы снова слились с его губами.
— Кей, можно теперь я? — услышал он вкрадчивый шепот Лэсли.
— Можно что? Эм…
— Я осторожно, — прошептал Лэсли, пытаясь раздвинуть ему ноги. Для Кея его поведение оказалось полной неожиданностью. Он даже не думал, что Лэсли захочет попробовать себя в качестве актива.
— Ну пожалуйста… — снова проворковал Лэсли. Кей ничего не ответил, почувствовав, что в него что-то пытается протолкнуться.
— Черт, Лэс, больно… — пробормотал Кей.
— Прости, я буду очень аккуратен… — Лэсли продвинулся совсем немного и остановился, чтобы Кей смог привыкнуть к новым, неизведанным для него ощущениям. Кей издал глухой стон и, стиснув зубы, проговорил:
— Ладно уже, давай…
Обрадованный Лэсли начал проталкиваться глубже. Все глубже и глубже, пока не достиг предела. Теперь его было уже не остановить. Кей почувствовал боль и снова застонал. Но Лэсли не останавливался. Он двигался все быстрее и вскоре к боли примешалось нарастающее с каждым толчком возбуждение. Лэсли, мимоходом, пытался сорвать с его губ поцелуй. Их губы отчаянно сплетались, как и тела. Искусанные губы Кея были красные, как распустившиеся маки. Он никогда не испытывал ничего подобного и, конечно же, не ожидал такого от Лэсли, поэтому, не знал, как реагировать. Лэсли сжал его в объятиях и принялся без остановки целовать.
— Лэс, полегче, мне больно! — воскликнул Кей.
— Прости… Я чувствую какую-то силу и пока не могу как следует контролировать ее.
— Ты так поменялся, — проговорил Кей, смотря на него.
— Это плохо? — слегка улыбнувшись, спросил Лэсли, обнажив аккуратные клыки.
— Не знаю, — ответил Кей. Он поморщился от боли, которую испытал после внезапного вторжения Лэсли и его крепких объятий.
— Тебе понравилось?
— Непривычно… — ответил Кей, снова поморщившись от боли.
— Кей, а ты любишь меня? — не глядя на него, спросил Лэсли, заметно нервничая.
— Конечно же я люблю тебя, к чему вопрос!
—. А ты бы смог простить меня, если бы я сделал что-то не то?
— Что не то, Лэс? Что ты можешь сделать такого, за что я должен прощать тебя?
— Ничего, я так, просто спросил, — попытался улыбнуться Лэсли.

Отто долго не возвращался домой, а потом весь день не выходил из своей комнаты.
— Отец! —взволнованно крикнул Кей, стоя у его двери. — Все в порядке? Ты выйдешь к ужину?
— Конечно выйду, — отвечал вампир. — Кто ещё напоит тебя чаем.
Кей с облегчением вздохнул. Собственно, еду в этом доме он готовил только для себя и для видимости, что Лэсли тоже ест.
На самом деле, Отто уже давно знал: Кей в курсе насчёт того, что Лэсли стал вампиром и таскает ему пищу, взятую из Банка крови. Но не зная, что это известно отцу, Кей по-прежнему ставил тарелку для еды и для Лэсли. Вампир бегло просмотрел газету с новостями и отшвырнул тарелку в сторону.
— Хватит уже разыгрывать этот цирк, будто ты не знаешь, кем стал Лэсли и что теперь ему эта еда до заднего места!
Кей и Лэсли замерли. Лэсли съежился, словно ожидая, что сейчас взорвется вулкан. Если Отто вдруг решит рассказать все, как есть, это… это будет апокалипсис в их отношениях, а, может быть, и конец. Но вампир просто налил себе свежей крови из графина и залпом выпил.
— Я приготовил тебе чай, — злобно сказал Отто, ставя чашку перед Кеем. Лэсли неожиданно схватил чашку со стола.
— Хочу попробовать тоже!
Но Отто раздражённо вырвал чашку из его рук.
— Этот чай для моего сына, он плохо спит!
Отто проследил, чтобы Кей выпил все до последней капли и только тогда успокоился. Сегодня в этом чае была двойная доза снотворного, чтобы Кею крепче спалось. Когда он, наконец-то, заснул, Отто, без тени улыбки на лице, довольно сурово проговорил:
— Или в спальню!
— Я не хочу… — испуганно проговорил Лэсли, представляя, что на него вырвется весь гнев Отто.
— Мне все равно, чего ты хочешь, а чего нет, — схватив парня, Отто потащил его в спальню и швырнул на постель. Лэсли приземлился на живот и попытался встать, однако, Отто придавил его коленом к кровати, нетерпеливо расстегивая ремень на брюках.
— Сегодня пощады не будет и ты прекрасно знаешь почему, — сказал вампир. — Раз хорошее отношение тебя не устраивает, будет по-другому.
— Я не люблю вас, отстаньте! — воскликнул Лэсли. Отто был настолько зол, что, казалось, просто готов его разорвать.

Отто без остановки вколачивался в Лэсли, меняя позы одну за другой. Он переворачивал парня как куклу неваляшку. Сегодня вампир был ненасытен и безжалостен. Ласк и поцелуев не было, он сразу же приступил к делу. Придавленный тяжестью тела Отто, Лэсли не мог пошевелиться. У него больше не было сил это выносить. «Ну сколько можно!»
— Хватит, я не могу больше…
— Хватит? — Отто продолжал вколачиваться сзади без остановки. — Ты же делал мне назло? Вот теперь и я буду делать тебе назло.
Он так резко и глубоко вонзился, что Лэсли еле удержался на кровати, чтобы не упасть. Он беззвучно плакал, чувствуя себя изнасилованной школьницей. Но всему в этом мире приходит конец, в том числе и страданиям. Отто, наконец, устал и отпустил его. Обессиленный Лэсли, будто сноп, повалился на кровать. Он отвернулся от Отто и лежал молча, без движения. Через некоторое время руки вампира потянулись к его лицу и Отто почувствовал, что оно мокрое.
— Ты плачешь?
Лэсли не ответил. Смягчившись, вампир погладил его по щеке, вытирая слезы.
— Ну ты же сам виноват и прекрасно это знаешь. Нечего было дразнить меня.
— Отстань! — сквозь слезы проговорил Лэсли, накрываясь одеялом. Отто опешил: Лэсли в первый раз в жизни назвал его на «ты». Но победа это или поражение? Он почувствовал, наконец, насколько они близки или совсем перестал его уважать?
— Если ты будешь хорошо вести себя со мной, то в ответ получишь любовь и ласку. Даже более того, — сказал вампир.
— Даже, если тебе удалось возбудить мое тело, — ответил Лэсли, не поворачиваясь к нему, — душа моя к тебе пуста, в ней живёт лишь неприязнь!
— Пусть даже и так, — ответил Отто, — я не собираюсь отказываться от тебя, — он притянул Лэсли к себе. В результате, обессиленная голова парня
всё-таки легла на его грудь. Тонкие белые пальцы Отто погрузились в его густые черные волосы.
— Я для тебя лишь секс-игрушка, не так ли? — проговорил Лэсли. Отто задумался.
— Нет, — наконец сказал он, — намного больше. В моей душе любовь и страсть к тебе.
Лэсли иронично усмехнулся.
— Конечно, я ведь так похож на своего отца — твоего любовника!
Отто усмехнулся ему в ответ. Склонившись, он прошептал на ухо Лэсли:
— Кажется, в твоей маленькой душе начал накапливаться яд.
Лэсли не ответил. Вампир продолжал перебирать его волосы и почесал за ухом, будто Лэсли был домашним котёнком, пригревшимся на груди у своего хозяина.
— Вначале это было так, не стану отрицать, — сказал Отто. — Но потом я разглядел в тебе тебя, а не Лэмюэля.
— Вот как? И кто же я по-твоему? Хотя, можешь не отвечать. Мне противно даже разговаривать с тобой. Я никогда тебя не полюблю. В моем сердце живёт только один человек — это твой сын.
У Отто было такое выражение лица, будто он наелся кислых яблок.
— Начинаешь проявлять характер, — с горечью сказал вампир. — Но тебе все равно придется покориться мне. Я не собираюсь тебя делить со своим сыном. Ты — мой. Весь, без остатка!
— Как бы не так! — огрызнулся Лэсли. Отто попытался поцеловать его, но парень увернулся и вскочил с кровати. Вампир с жадностью уставился на его худое обнаженное тело, на покрасневшие ягодицы, и снова почувствовал жгучее желание.
Лэсли быстро выскользнул из его комнаты. Отто не стал преследовать его, хотя знал, что Кей проспит ещё несколько часов. Он решил на время оставить парня в покое. Кроме того, Лэсли очень обидел его, когда безжалостно хлестал словами, будто пощёчинами.
Руки Отто полезли под одеяло. Он сам сможет удовлетворить себя, не гоняясь постоянно за этим вредным мальчишкой. Но стоило закрыть глаза и он снова видел большие темные глаза Лэсли под длинными ресницами, его улыбку, его волосы, будто снова ощущал нежность его кожи. Он изучил все тело Лэсли, побывал везде. Не было такого места на теле Лэсли, которое укрылось бы от его пальцев и языка. Вспомнив о сладких губах Лэсли и как сладко было внутри него самого, Отто почувствовал, что готов излиться.
— Ах… — вздохнул он.
В этот момент в дверь раздался стук и на пороге появился мальчик в камзоле, чулках и панталонах. На его губах играла озорная улыбка.
— Не помешал?
Руки Отто замерли под одеялом.
— Подожди на кухне, — недовольно пробурчал он. — Сейчас выйду.
Несколько ярких образов изнывающего от желания Лэсли помогли Отто закончить начатое под одеялом дело. Он нехотя натянул халат из темно-красного бархата и вышел на кухню. Лекан поставил перед ним бутылку.
— Выдержанная почти триста лет…
— Ого, — ответил Отто, — где достал?
— Купил у одного вампира, коллекционная. Предлагаю распить прямо сейчас.
Отто потянулся за бокалами и достал два из горного хрусталя. Лекан ловко вскрыл пробку и разлил красную жидкость по бокалам.
— Ну, за нас!
Стукнувшись друг о друга, стенки бокала издали протяжный стон.
— Непревзойденный вкус! — восхитился Лекан.
— Да, этот вампир — настоящий гурман, ничего не скажешь, — согласился Отто. Лекан взял салфетку и аккуратно вытер краешки губ.
— Как твоя жена?
— Донна не знает, что я здесь. Я не говорил ей про тебя и не рассказывал про них… Так спокойнее. Кстати, где молодежь?
— Спит, — сухо ответил Отто.
— Спит? — Лекан широко улыбнулся, захмелев от хорошо настоенной крови. — Что у тебя с Лэсли?
— Да какая разница! — воскликнул Отто.
— Такая реакция лишь даёт понять, что этот парень тебе небезразличен. Конечно, ведь он как две капли похож на Лэмюэля. Этого и следовало ожидать. Малыш ведь забрал твое сердце, не так ли? Но он по уши влюблен в твоего сына, это видно невооружённым глазом.
— Заткнись! — закричал Отто, запустив в стену хрустальный бокал, который со звоном разбился.
— Что это за шум? — спросил Кей, открыв глаза. Разговор был довольно громкий, сложно было не услышать, о чем говорилось на кухне. Лэсли весь сжался, ожидая конца. Но внезапно Лекан корректно перевел тему разговора в другое русло.

Лэсли принял свою судьбу и, казалось, не испытывал никаких эмоций. Обречённо, он терпел все, потому что пока не видел иного выхода. Хоть он ненавидел Отто, несомненно, близость с ним часто приносила ему физическое удовольствие.
Отто же с каждым днём привязывался к юному вампиру, а его холодность причиняла боль.
Отто схватил Лэсли, когда тот смотрел в окно, и прижал к себе.
— Что такое? — спросил Лэсли. — Снова хочешь, чтобы я раздвинул перед тобой ноги?
Вампир немного опешил.
— Тебе не стыдно говорить такие вещи?
— Стыдно? — усмехнулся Лэсли. — Мне? Стыдно? После всего того, что ты со мной делал?
— Ты начинаешь меняться не в лучшую сторону…
— Жизнь такая, — безучастно проговорил Лэсли. Он знал, что из объятий Отто бесполезно вырываться и спокойно стоял, в ожидании, когда Отто это надоест и он, наконец, отпустит его. Вампира убивала его холодность и равнодушие. Он так привязался к Лэсли, что готов был едва ли не на коленях молить, чтобы тот проявил к нему хоть каплю любви и ласки.
— Хочешь получить мою ласку, сначала сделай кое-что для меня, — усмехнулся Лэсли. Отто был в недоумении:
— Ты что, научился меня читать?!
— А ты как думал! — злорадно воскликнул Лэсли. — Ты же сам меня таким сделал.
Более того, когда Отто попытался прочесть Лэсли, у него это не получилось. Лэсли научился закрываться! Поняв, что в некотором роде проиграл, Отто спросил:
— Хорошо, чего же ты хочешь?
Лэсли повернулся к нему, его глаза отчаянно блестели.
— Хочу увидеть своего отца!
— … это невозможно. Он мертв.
— Хочу увидеть хоть мертвым!
Отто печально задумался.
— Пока это невозможно, — проговорил он. — Может быть, со временем и получится проникнуть в фамильный склеп…
— Вот, может быть, со временем я и подумаю о проявлении к тебе нежностей, — небрежно ответил Лэсли и вырвался из объятий вампира, заметив, что он ослабил хватку.

Ничего не подозревая, Кей суетился возле духовки, пытаясь приготовить пиццу. Он хотел произвести впечатление, что у них нормальная семья, но ел в этом доме только он один.
— Доброе утро, — услышал Кей голос Лэсли и поднял глаза. У него был шок: лицо Лэсли было ярко накрашено, а челка вообще выкрашена в розовый.
— Лэс… — проговорил Кей.
— Что-то не так?
— Ты…
Отто отбросил на стол газету, которую читал, и ухмыльнулся:
— Не удивляйся, в следующий раз твой возлюбленный придет в женском платье, это гены. Точно таким же был и его отец, всю жизнь мечтающий стать женщиной. После смерти он даже сделал себе операцию по смене пола и отрезал член.
Кей смутился из-за подобных разговоров, а Лэсли просто проигнорировал, делая вид, что Отто здесь вообще нет, что он пустое место. Глаза Лэсли были ярко подведены черным карандашом, и без того огромные ресницы стали ещё больше под слоем туши. На напудренном и нарумяненном лице выделялись кроваво-красные губы.
— Если тебе не нравится, я больше не буду, — тихо прошептал Лэсли, нежно обнимая Кея сзади. Он сгорал от удовольствия, представляя, как в душе бесится Отто, глядя на них.
— Кей, ты купил те вещи, которые я просил? — неожиданно спросил вампир.
— Нет, отец, я ещё не успел съездить в город…
— Они нужны мне прямо сейчас, поезжай, пожалуйста.
— Но пицца…
— Я присмотрю.
— Хорошо, — Кей снял фартук и поспешно вышел, он стремился во всем угодить отцу.
Конечно же, Отто послал его в город, чтобы остаться наедине с Лэсли.
Как только Кей ушел, Отто сразу же направился к Лэсли, который в страхе попятился назад, упёршись в кухонный стол. Отто схватил его размалеванное лицо в свои руки и сжал. Вампир почти насильно разомкнул его губы, чтобы наградить болезненным, как и его любовь, поцелуем. В следующий момент Лэсли оказался лежащим на кухонном столе. Вампир поспешно стянул с него футболку и джинсы.
— Ну что, доигрался? — сказал он, сверху вниз глядя на беспомощного Лэсли и разводя его ноги в стороны. Судорожно облизав его уже начавшие затвердевать соски, он ворвался внутрь.
— Ах! — воскликнул Лэсли. Но Отто не останавливался, начав двигаться, как голодный хищник, пытающийся утолить голод. Он поднял его ноги повыше.
— Что, нравится, как я трахаю тебя? Ещё минута и ты будешь извиваться и кричать подо мной.
Лэсли закрыл глаза, чтобы не видеть победоносное лицо Отто, который возвышался над ним. Его дыхание участилось. Он решил терпеть, не проронив ни единого стона или вздоха на радость этому мерзкому вампиру.
Лэсли был похож на раскрашенную куклу.
— Ты так сильно возбуждён, что скоро потечешь, — усмехнулся вампир. Лэсли ничего не ответил. Раздавались только хлюпающие звуки их отчаянного совокупления. Отто старался изо всех сил, приподняв его ноги повыше. Возбуждение слишком быстро нарастало. Отто был беспощаден и прикладывал все усилия, чтобы довести Лэсли до сумасшествия.
— Ах, не могу больше! — не выдержав, закричал Лэсли. Отто рассмеялся ему в лицо, продолжая делать свое дело. В нос ударил жуткий запах гари — это сгорела пицца, которую Кей поставил в духовку.

Альфред с монотонным лицом складывал пазл. Каждый день было одно и то же. Жизнь казалась слишком скучной и пресной, она утратила всякий сенс. Он никогда не повзрослеет, навсегда останется десятилетним мальчишкой, всем на посмешище. Жизнь всегда была жестока к нему.
— Альфред? — в дверях, будто тень, остановился вампир, одетый в чёрное.
— Что такое? — не поднимая глаз, спросил Альфред.
— Кажется, мы напали на их след…
— На чей? — также, безразлично, спросил Альфред.
— Тех молодых парней, которые так похожи… И, кажется, с ними Отто, мы учуяли его по запаху…
Альфред поднял глаза, которые сразу же оживились и загорелись лихорадочным блеском — у него появилась надежда.
— Где? — только и спросил он.
— Мы видели одного из них в соседнем городе, думаю, этот малый может привести нас в то место, где прячется Отто.
Губы Альфреда растянулись в радостной улыбке. Неужели, неужели он наконец-то сможет добраться до Отто!

Отто лег головой на стол, на котором они с Лэсли только что занимались любовью, вытянув вперёд изящные руки с тонкими пальцами и прикрыв глаза. Как только он отпустил Лэсли, парень сразу же убежал в свою комнату. А Отто, лёжа головой и грудью на столе, предавался сладким мечтам, вспоминая каждую деталь того, что только что здесь произошло. В порыве страсти Лэсли обхватил его за плечи руками и Отто снова и снова прокручивал в памяти этот момент: как руки Лэсли внезапно обхватили его за плечи. Тогда вампир склонился над ним и нежно поцеловал в губы, они продолжали долго целоваться.
После этих воспоминаний кровь сильнее закипала в жилах. Отто вспоминал мельчайшие подробности этой сладкой волшебной близости с тем, кто так дорог сердцу. Он снова представил худощавое, обнаженное тело Лэсли, беспомощно лежащее перед ним с раздвинутыми ногами, в ожидании своей участи. Его глаза, наполненные мольбой и желанием. В голове вампира прокручивался момент, когда тело Лэсли содрогалась в его объятиях от конвульсий оргазма.
Вампир нежно погладил гладкую поверхность стола, будто бы Лэсли все ещё лежал перед ним.
Но в это время Лэсли лежал в своей комнате, закрыв голову подушками, как загнанный в угол зверёк. Он не знал, когда закончится этот кошмар и проклинал тот день, когда в их жизни появился Отто. Все, чего сейчас хотел Лэсли — взять Кея и бежать отсюда без оглядки. Но он знал, что пока это невозможно. В голове крутились слова Оттто по поводу ген и его отца, который всю жизнь мечтал стать женщиной и сделал себе операцию. Все это было слишком обидно слышать. Сам Лэсли никогда не хотел стать женщиной и носить женское платье. Ему даже в голову такое не приходило. А накрасился он всего лишь для того, чтобы сделать что-то из ряда вон выходящее, не свойственное ему, потому что душа его страдала из-за того, что Отто не оставлял его в покое и он не мог найти себе места, как и не мог рассказать правду Кею.
Лэсли не хотелось быть вампиром, постоянно на кого-то нападать, пить чужую кровь. Кроме того, он никак не мог привыкнуть, что в несколько раз обострились его органы чувств. Также и секс он воспринимал теперь в несколько раз чувствительнее, заводясь после нескольких прикосновений.

— Отец, я купил вещи, которые ты просил… Что тут случилось? Почему вся посуда на полу и такая вонь горелым? — Кей в ужасе открыл духовку и увидел, что его пицца превратилась в угли. Казалось, Отто только что очнулся от сна и посмотрел на него.
— Я не усмотрел, прости… почувствовал себя плохо и случайно задел посуду…
— Плохо??
— Уже все в порядке, — равнодушно улыбнулся вампир.
— Где Лэсли?
— Наверное, у себя. Разве я слежу за ним?
Кей не знал, как сказать, но потом все же решился.
— Я видел сегодня людей в черном…
— Каких?
— Которые преследовали нас…
Отто до сих пор витал в облаках, мечтая о Лэсли, поэтому пропустил его слова мимо ушей.

В окнах забрезжил рассвет, окрасив небо в малиновые тона. Вместо чашки утреннего кофе на столике стояла чашка, наполненная кровью. Лэсли был полностью обнажен и сидел сверху на Отто.
— Ну, ты будешь двигаться или нет? — вкрадчиво прошептал вампир ему на ухо и прикусил мочку уха. Пальцы его легли на соски Лэсли, а язык принялся ласкать шею.
— А-а-а-х… — протянул Лэсли, запрокинув голову. Он почувствовал, что сгорает от возбуждения. Он, наконец, начал двигаться, сидя сверху на Отто, чтобы утолить сжигающе его изнутри желание.
— Да, так, хорошо… — прошептал вампир. Его пальцы сжимали соски Лэсли, делая возбуждение нестерпимым.
— Остановись, — тихо сказал Отто. — Я хочу, чтобы ты сел лицом ко мне.
— Нет, — ответил Лэсли.
— Если ты не сделаешь это сам, то сделаю я.
Лэсли знал, что спорить с этим вампиром бесполезно и будет только хуже, поэтому, нехотя приподнялся с него и, развернувшись лицом к Отто, остановился.
— Ну, садись, чего же ты ждёшь? — Отто надавил ему на плечи, опуская на себя. Лэсли снова сел на его вставший орган, издав стон возбуждения. Он был достаточно хорошо растянут и чувствовал, как без труда снова наполняется естеством Отто. Вампир сильнее надавил на его плечи, чтобы опустить на себя до упора. Лэсли прикрыл глаза, чтобы не встречаться с его насмешливым взглядом. Пальцы Отто сжали его ягодицы.
— Ну, так и будешь сидеть? — прошептал он, потершись щекой о его щеку. Видя, что парень продолжает сидеть без движения, Отто начал интенсивно ласкать его между бедер. Лэсли выгнул спину, жалобно вскрикнув, и начал двигаться. Он поднимался и опускался все быстрее.
— Молодец, — удовлетворенно сказал вампир. — Ты сможешь доставить нам удовольствие.
Лэсли двигался без остановки. Пальцы Отто снова легли на его ягодицы и сжали их, будто помогая движениям.
— А-а-а-х! — закричал Лэсли. Отто крепко держал в объятиях его содрогающееся в конвульсиях тело, содрогаясь и сам, чувствуя, что они — единое целое. Кончив, Лэсли продолжал сидеть все в той же позе. Пальцы Отто взяли его лицо за подбородок.
— Любовь моя…
Губы вампира слились с его губами, целуя Лэсли без остановки нежными и чувственными поцелуями, свойственными тем, кто по-настоящему влюблен. Он сжимал тело Лэсли в своих объятиях, чувствуя, что до сих пор находится в нем. Как сладко и томно он стонал… Отто продолжал целовать Лэсли в губы, не желая, чтобы он встал и все это закончилось. Его язык проникал все глубже, а руки блуждали по телу — от лопаток до ягодиц и обратно. Тут раздался стук в дверь и голос Лекана.
— Черт! — с досадой проговорил Отто. Лэсли вскочил с него и волшебный сон рассеялся. На ходу хватая одежду, Лэсли убежал к себе.
— Сейчас, — не хотя ответил Отто, одеваясь.

Кей, получив двойную дозу снотворного, проспал полутора суток и только проснулся, на ночь глядя.
— Лэсли?
— Я тут, — ответил парень, не зная, как после этого всего смотреть Кею в глаза. Тут в окно попал огромный камень и стекло разбилось.
— Что за черт? — Кей сразу же проснулся и выглянул в окно. — Там опять эти люди!
— Люди? — Лэсли с опаской выглянул в окно и увидел тех самых людей в черном, вернее, вампиров, которые преследовали их изначально. Они стояли, будто восковые статуи, а глаза их фосфорились зелёным светом.
— Отто и Лекан, мы знаем, что вы там, выходите и сдавайтесь, иначе будет хуже!

— Ты это слышал?! Они угрожают моему отцу! — воскликнул Кей. Схватив Лэсли за руку, он вытащил его на кухню.
— Отец, они здесь, что нам делать?!
Если бы Отто и Лекан могли побледнеть ещё больше, то наверняка побледнели бы.
— Ты тоже думаешь, что это конец? — проговорил Отто, глядя на Лекана.
— Ах, они выследили, все же выследили! — запричитал Лекан. — Наверное, заметили в городе твоего сына…
— Имеет ли теперь это значение? — оборвал его Отто. — Что нам делать здесь и сейчас?!
— Я… я… Пока на этом доме лежит мое заклятие, они не смогут сюда войти… Но среди них много древних и сильных вампиров. Через какое-то время они смогут пробить мое заклятие и тогда нам конец!
Лэсли с ужасом прижался к Кею, представляя, что же будет дальше. Отто покосился на них.
— Хорошо, мы в западне. Что ты предлагаешь? Есть какой-то выход?
— Под этим старым домом есть длинное подземелье, — ответил Лекан. — Я не вижу другого выхода, как спуститься туда и попытаться сбежать.
— Так вперёд! — ответил Отто.
Они помчались вниз по лестнице. Лекан на ходу прихватил литр крови, который стоял в банке в холодильнике. Лэсли, волоча за собой Кея, устремился за ними.
Старая ржавая дверь со скрипом открылась, приглашая беглецов войти внутрь — в мир плесени и паутины. Повезло, что вампиры отлично видели в темноте. Кей тоже мог видеть в темноте, так как этот дар остался ему от Отто, хоть и несколько хуже, чем остальные.
Прежде чем закрыть за собой дверь, Лекан наложил заклятие. Если вампиры доберутся сюда, по крайней мере, они смогут выиграть какое-то время.
— Скорее вперёд! — скомандовал Лекан. Он чувствовал, что вампиры прорвались в дом и выворачивают его наизнанку, чтобы найти их.
— Куда ведёт этот ход? — спросил Отто.
— Я не знаю, — ответил Лекан, — в любом случае, это наш единственный шанс.
Лэсли вцепился в руку Кея, едва ли не волоча его за собой, так как теперь он имел сверхъестественную силу и делал вид, что Отто в природе больше не существует. Они стремительно продвигались вперёд, темными сырыми лабиринтами старого подземелья. Где-то капала вода, слышался писк крыс и хлопанье крыльев летучих мышей. Везде воняло сыростью и плесенью. Все эти запахи и звуки Лэсли ощущал в десятикратном размере. Он проклинал Отто, который сделал его вампиром и заставил все это пережить.
Самым слабым звеном среди них был Кей, потому что он все ещё оставался наполовину человеком.
Они шли довольно долго, но так никуда и не вышли.
— Мы не могли заблудиться? — спросил Отто.
— Могли, — ответил Лекан. — Я никогда здесь не ходил, мне было без надобности. Я наложил на дверь запутывающее заклинание. Пока они не должны нас найти, но, в любом случае, обратного хода нет, они будут караулить нас там.
— Черт возьми, что же делать! — воскликнул Отто.
— Присядьте, передохните. Я схожу посмотрю, есть ли дальше дорога.
Он будто испарился. Лэсли и Кей прижались друг к другу. Кей совсем замёрз. Отто искоса посмотрел на них и с неприязнью отвернулся.
Кей хуже всех видел в темноте и случайно наступил пробегавшей под ногами крысе на хвост. Раздался оглушительный писк, который сопровождался эхом. Перепуганный Кей метнулся в сторону. Лэсли с ужасом увидел, как на него сверху летит огромный кусок треснувшей стены, отвалившийся из-за сырости.
— Кей!! — завопил Лэсли, но было уже поздно. Парень вскрикнул и упал на пол — обломки стены разбили ему голову и почти раздавили грудную клетку.
— Кей!! — снова закричал Лэсли. — Да как же так!!
Он кинулся к истекающему кровью парню и не мог поверить, что вот так, внезапно, Кей может просто взять и умереть. Сейчас человек есть, а через минуту его уже нет. И никогда, НИКОГДА больше не будет.
Как это возможно?! Глаза Лэсли широко раскрылись, он все ещё не верил. Кей издал очень тихий стон, будто прощался с этим миром.
— Да как же это! Кей!! — Лэсли сидел возле него на коленях в пыли и грязи, по лицу катились крупные слезы.
— Ты! — закричал он, обращаясь к Отто. — Он умирает, твой сын умирает, сделай же что-нибудь!
Отто посмотрел на него из того угла, в котором сидел, но ничего не сказал. Его глаза фосфорились в темноте. Он даже не сдвинулся со своего места, чтобы подойти и посмотреть, не говоря уже о том, чтобы помочь.
— Ты… — снова проговорил Лэсли, обливаясь слезами. — В тебе хоть что-то человеческое осталось?!
— Я давно забыл, каково это — быть человеком.
Лэсли перевел обезумевшие от ужаса глаза на умирающего парня, затем снова на Отто. Он подполз к вампиру на коленях и сквозь слезы проговорил:
— Я умоляю тебя, умоляю… Видишь, я даже стою перед тобой на коленях, чтобы умолять… Я сделаю все, что ты пожелаешь, все, что ты захочешь, только спаси его! Дай ему шанс выжить, дай ему вторую жизнь, сделай его вампиром… Это же твой родной сын, твоя кровь, как ты можешь стоять и равнодушно смотреть, как умирает твой собственный сын!
Чем больше умолял его Лэсли, стоя на коленях, тем неприступнее становился Отто. За внешней холодностью и равнодушием в его душе жила ненависть к своему собственному сыну как к опасному сопернику.
Умоляющий, заплаканный Лэсли стоит на коленях, готовый на все, чтобы спасти жизнь своего возлюбленного. Пусть Кей умрет и никто не будет больше стоять между ними. Подвернулся великолепный шанс избавиться от соперника.
— Нет, — холодно ответил Отто.
— Да что ты за чудовище! — разразившись рыданиями, ответил Лэсли. — Настоящее чудовище!
Он кинулся к Кею, который был ещё между жизнью и смертью, и сам вцепился клыками ему в глотку. Он не знал, когда ему нужно остановиться, чтобы не убить Кея, но сейчас у него не было выбора и пришлось рискнуть.
— Хватит! — раздался позади него голос Лекана и Лэсли послушно оставил шею Кея в покое. Парень не дышал. Лэсли с ужасом посмотрел на Лекана как на свою последнюю надежду:
— Он будет жить?!
Лекан подошёл поближе и склонился над парнем, внимательно осмотрев шею и взяв за руку, которая уже похолодела.
— Будем надеяться, — проговорил Лекан, — и на минуту вас одних оставить нельзя.
Отто по-прежнему молчал, наблюдая за ними. Лэсли с ненавистью посмотрел на него, но лицо вампира оставалось бесстрастным.
— Я никуда не пойду, — заявил Лэсли, — я останусь возле Кея.

Все это время Лэсли не отходил от Кея. Когда парень был в бреду и переживал свое самое болезненное состояние, Лэсли держал его за руку и согревал теплом своего тела.
— Хлебни, — Лекан протянул бутылку с кровью, но Лэсли только покачал головой.
— Если ты совсем ослабнешь, никому легче не станет. Кто тогда позаботится о мальчике?
Лэсли отхлебнул из банки, сделав большой глоток.
— Нужно экономить, — сказал он, протягивая банку обратно.
— Да, ты прав, — сказал Лекан, — это все, что у нас осталось. Не знаю, когда мы выберемся и выберемся ли… Что мы будем есть? Пить кровь друг друга или в ход пойдут крысы и летучие мыши?
Казалось, этот вопрос мало волновал Лэсли. Он был озабочен только состоянием Кея и ни на шаг не отходил от него.
Все это время Отто сидел будто сфинкс, не проронив ни слова.
— Я вот думаю, — вставил свое слово Лекан, обращаясь к нему, — неужели тебе действительно все равно? Ведь это твой родной сын…
Отто не ответил ему и Лекан больше не стал его трогать с этой темой.

Лэсли так вымотался, что упал возле Кея и заснул. Лекан тоже дремал. Не спал лишь Отто. Он медленно встал, подошёл и посмотрел на метающегося в бреду Кея. Парень был очень бледен, медовые волосы разметались по полу, все вокруг было в паутине и пыли. Отто присел на корточки и уставился на него, вглядываясь в бледное, прекрасное, полное страдания, лицо. Он протянул руку и коснулся холодной щеки. Поправил волосы, убрав выбившуюся медовую прядь, закрывавшую глаз. Он взял парня за руку и долго не отпускал.
В этот момент проснулся Лэсли. Увидев, что возле Кея сидит Отто, ещё и касается его, Лэсли закатил скандал.
— Отойди от него, не смей прикасаться!
Отто бесстрастно посмотрел на него и ничего не ответил.
— Чего ты шумишь? — проснулся Лекан. — Ни минуты покоя!
— Он хочет убить Кея! Хочет убить его! Отойди, не смей прикасаться!
— Если ты будешь так кричать, нас вскоре обнаружат и тогда будет конец всем, — предупредил Лекан.
Отто молча отпустил руку Кея и вернулся на свое место. На самом деле он вливал в тело Кея свою энергию, чтобы помочь поскорее переболеть. Отто и сам не знал, зачем делал это и почему решил подойти. Может быть, ему просто не хотелось, чтобы кто-то видел, как он все же заинтересовался участью сына. Отто испытывал к Кею весьма противоречивые чувства. Однако, Лэсли все никак не мог успокоиться. Он подбежал к Отто, разъярившись, будто маленькая фурия и оскалив аккуратные клыки.
— Никогда больше не смей подходить к нему, не смей его трогать!
Отто не выдержал, схватил Лэсли за руку и потащил за собой.
— Пойдем-ка, поговорим тет-а-тет!
— Помогите! — начал упираться Лэсли. — Он хочет изнасиловать меня, помогите, кто-нибудь!
— Да что же это такое! — разозлился Лекан. — Если ты будешь продолжать так кричать, нас скоро найдут! Отто, немедленно отпусти парня!
Вампир ослабил хватку, Лэсли вырвался и снова побежал к Кею.
Отто был зол. Казалось, что весь мир сговорился против него.
Неожиданно, Кей зашевелился и приоткрыл глаза. Очевидно, помогла энергия вампира, которая была весьма сильна, а, кроме того, парень являлся его прямым родственником.
— Лэс, что произошло? — спросил он, будто очнулся от сна. — Отец, что-то произошло, да?
— Да, — ответил Отто, присев к нему по другую сторону от Лэсли. Он закатал рукав и протянул сыну белое запястье. — Ешь.
Кей недоверчиво посмотрел на него, а потом все сильно быстро произошло. Сам от себя такого не ожидая, Кей впился зубами в запястье отца и начал долго, жадно пить.
— Хватит, — наконец сказал Отто, убирая руку. На лице Кея появилось выражение удовлетворения. Он лег и снова заснул. Следы от ран, нанесенные обвалившейся стеной, исчезли, будто и не бывало.
— С почином, — проговорил Отто, поправляя рукав.
— Кровь сильного вампира пойдет ему на пользу. В первое время он будет много спать, — сказал Лекан. Глаза Лэсли загорелись: Кей выжил, с ним все в порядке и он стал вампиром!
— Нам нельзя больше здесь оставаться, — снова сказал Лекан, — они идут по нашему следу и скоро могут быть здесь. Нужно срочно уходить.
— Но Кей не может идти! — воскликнул Лэсли.
— Ты хочешь, чтобы нас всех постигла гибель?
Лэсли поднял Кея на руки:
— Тогда я понесу его!
Обладая сверхъестественной силой, Лэсли стал выносливым и мог себе позволить роскошь нести Кея на руках.
Они продолжили путь. Когда Кей просыпался — Отто и Лекан давали ему по очереди пить себя. Наконец, Лэсли протянул и свою тонкую руку:
—А теперь попробуй меня…
Пить Лэсли Кею было особенно приятно, потому, что он питал к этому парню сильные чувства. Подпитавшись кровью, вскоре Кей смог идти и сам.
— Вы сделали меня вампиром, да?
— Да, — ответил Отто, не глядя на него. — Лэсли сделал.
— Почему вдруг? — непонимающе посмотрел Кей на Лэсли.
— Ты разве не помнишь, как на тебя обвалилась стена? — Лэсли умолчал о том, что Отто спокойно наблюдал за тем, как Кей умирает и даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Он не хотел расстраивать парня.
— У нас заканчивается провизия, — печально сообщил Лекан. — Но есть ещё летучие мыши и крысы…
— Только не крысы! — с отвращением ответил Лэсли.
Они шли довольно долго и молча. Где-то капала вода. Запах плесени был просто невыносимый и Лэсли зажал нос пальцами.
— Где это мы? — осмотрелся Отто. — Кажется, мы куда-то вышли…
Лекан внимательно начал разглядывать все вокруг.
— Мы оказались в старинной гробнице, — констатировал он.
— Кто здесь похоронен? — с интересом спросил Лэсли, оборачиваясь по сторонам и разглядывая старинные саркофаги.
— Вампиры, которые умерли от несчастных случаев или были кем-то убиты…
— Вампиры?! — встрепенулся Лэсли. — Значит, среди них похоронен и мой отец?!

Лекан и сам не знал, что этот подземный ход выведет их в старинную гробницу. Лэсли начал истерить и сказал, что дальше не пойдет, пока не увидит своего отца.
— Какой же ты ещё ребенок! — ответил Лекан. — Если ты будешь продолжать орать, словно резаный, нас вскоре обнаружат.
— Я хочу увидеть своего отца! — стоял на своем Лэсли. Лекан тяжело вздохнул. Он принялся поспешно искать саркофаг, в котором покоилось тело Лэмюэля.
— Я знаю, где он, — мрачно ответил Отто, — идите за мной.
Кому, как ни ему, было знать, где покоится его несчастный возлюбленный?
Они увидели большой позолоченный гроб, на котором была гравировка: «Здесь покоится величайший актер Лэмюэль»… Далее перечислялись все его заслуги перед миром вампиров. Лэсли не стал читать дальше, а нетерпеливо сказал:
— Нужно поскорее снять крышку.
Несмотря на обретенную силу, он не смог сдвинуть крышку гроба с места.
Лекан и Отто подняли ее вдвоем. Отто не хотел заглядывать в гроб, терзаемый воспоминаниями, и отвернулся в сторону, а Лэсли, с замиранием сердца, заглянул. Его взору предстала очень красивая женщина, как две капли воды похожая на него. Уместно ли было назвать это прекрасное существо, которое, будто спало в этом гробу, отцом? В пору было бы назвать его матерью.
Лэсли знал, что перед смертью Лэмюэль сделал операцию по смене пола, но не мог предположить, что он будет выглядеть именно так…
Лэсли так сильно нервничал, что прикусил губу клыками. Две капли крови упали на лицо Лэмюэля. Неожиданно, Лэмюэль, взмахнул длинными ресницами, будто крыльями бабочки, и открыл свои прекрасные глаза. От неожиданности, Лэсли с криком шарахнулся в сторону. Обомлел даже Лекан. Отто повернулся на крик Лэсли и застыл на месте: Лэмюэль присел в гробу!
Вампир с изумлением посмотрел на всех присутствующих и, будто проснувшись после долгой спячки, сказал:
— Отто, любовь моя, может объяснишь мне, что здесь, к чертвой матери, происходит?
Отто вздрогнул, по телу поползли мурашки. Вампиры стояли и не могли вымолвить ни единого слова.
— Вы что все, онемели?! — не выдержал Лэмюэль. — Что здесь происходит, я вас спрашиваю??
— Ты вроде бы умер… — наконец пробормотал Лекан.
— Я? Умер? Вы что, издеваетесь надо мной?! Или это репетиция нового спектакля? А это кто?? — Лэмюэль с изумлением уставился на Лэсли и Кея. Те, в свою очередь, шокированные, молчали.
— Это дети… — проговорил Лекан, пытаясь взять себя в руки.
— Дети?! Чьи дети?!
— Твой и Отто…
Продолжая ничего не понимать, Лэмюэль попытался выбраться из гроба.
— Отто, что ты стоишь, как истукан? Не хочешь подать мне руку?
Вампир протянул ему руку. Опершись на его дрожащую руку, Лэмюэль, наконец, путаясь в длинном платье, выпрыгнул из гроба.
— Говоришь, у нас есть дети? Но откуда они взялись?!
— Это уже вам виднее, — усмехнулся Лекан. — Где чей ребенок, думаю, показывать не надо.
— Так ты изменял мне?! — гневно вскинул брови Лэмюэль, смотря на Отто.
— Также, как и ты мне, «любимый», я — твое отражение, — проговорил вампир.
Лэмюэль внимательно пригляделся к Лэсли.
— Значит, ты мой сын, да? — он продолжал с интересом изучать парня, потом схватил его за руку. Лэсли едва не закричал от страха. Взяв его за руку, Лэмюэль прочёл, что это был сын одной из тех дам, с которой у него была мимолётная связь. Конечно, у Лэмюэля были сотни таких связей и он никогда не запоминал имён. И вот, теперь перед ним стоит его сын…
— Мой сын! — немного театрально, но с чувством проговорил Лэмюэль, прижимая парня к себе. — У меня есть сын! Надо же, какой красавец, весь в меня!
Лэсли испуганно прислонился к неестественно выпирающей из-под платья груди своего отца. Он не знал, что сказать, поэтому, молчал.
— Я так понимаю, что Лэмюэль на самом деле не умер, а просто впал в летаргический сон. Думаю, пора рассказать ему сколько здесь всего произошло.
И Лекан начал свой рассказ. О том, как Отто обвинили в убийстве вампиров и самого Лэмюэля, как жестоко его наказали и что на самом деле всех убивал Альфред. О том, как Лекан нашел детей и как потом они освободили Отто, как скрывались и как дети тоже стали вампирами.
Услышав все это, Лэмюэль был просто шокирован. Его красивые глаза засверкали гневом.
— Альфред! Кто бы мог подумать! Этот милый мальчик… Я пригрел змею на собственной шее!
Лэмюэль театрально вскинул голову, будто репетировал очередной спектакль на подмостках сцены. Лэсли внимательно наблюдал за ним.
Отто совершенно не был готов к такому повороту событий, он давно похоронил Лэмюэля и сейчас не испытывал бурного восторга от его внезапного воскрешения. Он чувствовал всем своим естеством, как его тянет к Лэсли и не мог ничего с этим поделать.
— Любимый, почему ты молчишь? Не рад снова видеть меня? Я так соскучился! — Лэмюэль обвил его шею тонкими белыми руками с кучей браслетов и колец, в которых его похоронили. Но Отто оставался холоден.
Лэсли пережевывал происходящее. Его отец, кем бы он ни был, жив! Теперь он, наконец, снова соединится с Отто и этот навязчивый вампир оставит его в покое. Какое счастье! Лэсли прижался к Кею и потерся носом о шею парня, на которой все ещё виднелся укус от его клыков. Заметив это, Отто стал злой и раздраженный, он оттолкнул от себя Лэмюэля.
— Смотри! — Кей легонько дотронулся до плеча Лэсли. Парень заметил, как возле стены друг за дружкой выстроились высокие тени в длинных черных плащах с капюшонами. Вдруг, эти тени отделились от стены и окружили их плотным кольцом. Капюшоны были сброшены и Лекан с ужасом увидел злорадные лица вампиров. Они оказались в западне. Бежать было бессмысленно, да и некуда. Это конец.
— Вы арестованы! — объявил один из вампиров. — Сопротивление бесполезно. Убийца нашего рода, сбежавший от своего наказания, и его пособники — вы все арестованы!
Так, беглецы были взяты под стражу и доставлены в тюрьму, в ожидании Верховного суда.

Отто и Лекана посадили в разные камеры, чтобы они не могли сговориться, а Лэмюэля посадили вместе с детьми.
Лэсли плакал, прижимая к себе Кея.
— Ну в чем мы виноваты? — причитал он. — Мы ничего плохого не сделали, за что с нами так?!
— Не нужно, сынок, — ответил Лэмюэль, — правда на нашей стороне, все будет хорошо.
Он обвил хрупкое тело плачущего Лэсли своими тонкими руками, на которых позвякивали дорогие браслеты.
— Ты самый красивый сын! — с восхищением проговорил Лэмюэль. — Впрочем, как и его отец.
Лэсли поднял заплаканные глаза на эту накрашенную прекрасную женщину, которая была его отцом. Язык не поворачивался сказать «папа». Лэмюэль уставился на Кея, внимательно, с интересом, рассматривая его.
— До чего похож! — воскликнул вампир будто бы сам себе. — Вы встречаетесь?
— Да, — сухо ответил Кей, с опаской покосившись на это существо.
— Ах, как прекрасно! — воодушевленно воскликнул Лэмюэль, продолжая прижимать Лэсли к своей груди. — Между нашими сыновьями тоже любовь, ну разве это не чудесно!

Лекан наедине с самим собой обдумывал произошедшую с ними ситуацию. Скрипнула дверь, вошла Донна. Она, наконец, добилась свидания со своим мужем.
— Ну, и куда это ты вляпался?! — спросила вампирша, гневно сверкнув глазами, подбоченясь. На ее голове красовался белый пышный парик с камелиями в волосах, нежно-голубое платье также соответствовало моде восемнадцатого века.
— Никуда я не вляпывался, дорогая, — ответил Лекан, пряча взгляд.
— Не думала, что ты пойдешь против нашего рода и будешь, рискуя своей жизнью, спасать убийцу! И что это за цирк с Лэмюэлем? Он и правда живой? Все в театре только об этом и говорят.
— Да, Лэмюэль оказался жив, — ответил вампир. — Он заснул летаргическим сном и пробудился от спячки. А Отто… Он не убийца! Он никого не убивал, его подставили. Верь мне. Ты знаешь меня не первый век, разве стал бы я связываться с этим, не будучи уверен в своей правоте?
— Ваше время истекло, — сказали вампиры за дверью. Донна бросила печальный взгляд на Лекана и вышла.

У Отто сегодня тоже были гости. Вампир ждал этого визита и был готов к нему.
— Ну здравствуй что ли? — ехидно улыбнулся Альфред, оглядывая Отто с головы до ног. Он не выдержал и расхохотался. Наконец-то этот день наступил!
Отто даже не посмотрел в его сторону, он держался уверенно, как никогда.
Закончив смеяться, Альфред начал молча сверлить его взглядом, это здорово раздражало.
— Зачем ты пришел? — не выдержал Отто. — Я не педофил, и не занимаюсь любовью с детьми.
Болючая, невидимая пощёчина была нанесена прямо в цель. Улыбка спала с лица Альфреда, его глаза с ненавистью сузились.
— Тебе конец! Или до сих пор веришь в чудеса? Их не будет. И никто больше не придет, чтобы спасти тебя. Готовься к медленной, мучительной смерти. То, что было до этого, покажется тебе невинной шуткой. Или, может быть, ты рассчитываешь рассказать им, что это я всех убил? Да кто тебе поверит! Все они на моей стороне, а у тебя нет ни единого доказательства — тебе конец! — Альфред подошёл к Отто и больно пнул его каблуком по ноге, пользуясь тем, что вампир не может дать ему сдачи. Цепи на руках и ногах Отто жалобно зазвенели.
— Ничтожество безродное, которое пытается показать, якобы он значимая персона в этом мире. Как же ты смешон и жалок! — прошипел Отто. Альфред озверел до такой степени, что начал бить его ногами без остановки и бил до тех пор, пока не вошли вампиры и не оттащили его от Отто.

— Ты признаешь свою вину? — спросил судья, коим был один из самых древних вампиров в клане.
— Нет, я ни в чем не виновен, — отвечал Отто. Его лицо было в сине-черно-фиолетовых тонах после побоев Отто. Особенно под глазами. Кроме того, была разбита губа.
— Мой отец ни в чем не виновен! — подскочил со своего места Кей, но судья смерил его таким взглядом, что парень сел обратно. — Что скажет сторона обвинения?
Альфред встал, он долго ждал своего часа.
— Они сговорились с Лэмюэлем и разыграли его смерть! Лэмюэль — его сообщник, это же очевидно! Они вдвоем убивали вампиров из нашего клана, а потом Лэмюэль разыграл собственную смерть, чтобы уйти от ответственности! Лекан покрывает преступников, он помог им бежать! Вместе с маленькими гаденышами. Требую им всем стражайшую меру наказания! Пусть получат по заслугам за смерть наших собратьев!
Отто был совершенно спокоен, даже глазом не моргнул. Лэмюэль не видел, кто пытался убить его, поэтому не мог никого обвинить. Кроме того, кто бы поверил ему в сложившейся ситуации. Альфред думал сегодня отпраздновать свой триумф, отправив Отто на эшафот. Не учел он только одного. Вампиры постарше умели чудным образом воспроизводить свои воспоминания.
— У меня есть доказательства моей невиновности, — сказал Отто. Все в зале замерли. Вампир закрыл глаза и сконцентрировался. На стене, будто начался показ киносеанса, появилось изображение, воспроизведенное воспоминаниями Отто. Альфред увидел в нем себя.
«…я меткий стрелок, не правда ли? Играя в церковном дворе, я часто делал себе лук из ветвей орешника»… «…и Зика, этого урода, убил я, и тех двоих недоумков, и твою шлюху, и гермафродита — всех убил я. А отвечать за это будешь ты!» Он услышал собственный жуткий смех и едва не прирос к месту от ужаса. Зал ахнул. Отто открыл зрителям и совсем недавние воспоминания: «…ты рассчитываешь рассказать им, что это я всех убил? Да кто тебе поверит!» Этого было более, чем достаточно. Сотни гневных глаз устремились на Альфреда.
— Нет, это не я, он все лжет!..
— Схватить его! — судья указал на Альфреда пальцем.
— Это не я! Это не я!
Альфред не мог поверить, что проиграл и его жизнь окончится вот так. По залу прокатился ропот возмущения:
— А мы так доверяли ему, пророчили великое будущее… Взрастили змееныша на собственной шее! Как же мы виноваты перед Отто…
Отто обессиленно присел на скамью, звеня цепями. Он очень устал от этого всего.
— Немедленно освободить Отто!
— Любимый, мы все знали, что правда в конце концов восторжествует и тебя освободят! — закричал Лэмюэль со своего места. Кей с улыбкой облегчения обнял Лэсли. Наконец все закончилось! Но на лице Лэсли не было большой радости: теперь этот вампир, будучи на свободе, точно не оставит его в покое.

Безжалостно палило солнце, в лицо подул порыв свежего ветра. Где-то внизу, будто в плену, бились о камни волны, гонимые ветром. Альфред дернулся в сторону, звеня цепями. Он был прикован к скале. Стальные браслеты на запястьях натерли кожу до крови. Скоро спустится орёл, чтобы выклевать ему печень. Альфред не мог до конца поверить, что все закончилось вот так.
— Нет… — проговорил он потрескавшимся губами. — Не-е-ет! — его крик подхватило гулкое эхо, будто насмехаясь над пленником. Неужели он столько несправедливости терпел в жизни, чтобы все закончилось вот ТАК?!
— Боги, если вы существуете, будьте вы прокляты! — Альфред озлобленно погрозил небесам кулаком.
В небе собрались тучи. Одна, большая и черная, распластавшись на небе, накрыла собой солнце. Намечалась гроза. Отчаянные крики Альфреда в пустоту потонули в шуме волн и свисте ветра. Полное забвение и одиночество на смену положению и власти. Отто, будь ты проклят от всего сердца!
К нему никто не придет. Даже, чтобы посмеяться и позлорадствовать. Никто не придет. Даже Отто. Он не нужен в этом мире совершенно никому. Осознав это, Альфред снова дернулся, что есть силы. Браслеты впились в запястья, разрезая кожу. Он закричал не своим голосом. Кричал и кричал, не мог остановиться. Но все вокруг было равнодушным к его страданиям. И эти волны, и этот ветер, и эта грозовая туча. И даже орёл, который, будто ангел смерти, пикировал в воздухе, стремительно приближаясь, чтобы выполнить свою работу.

— Любимый… — Лэмюэль переоделся в нежно-розовое платье, украшенное бутонами цветов, и суетился возле Отто, не давая ему прохода. Он засунул за ухо растрепавшуюся, выбившуюся из общей массы прядь медовых волос вампира, но Отто отмахнулся от него.
— Не пора ли нам подумать о приобретении большого прекрасного дома для нашей семьи, в которой теперь такое замечательное пополнение!
— Нет, — резко возразил Лэсли. — Идея, конечно, хороша, но нам с Кеем хотелось бы пожить отдельно
Кей хотел что-то сказать, но не знал что и поэтому промолчал.
— Вот как? — лицо Лэмюэля казалось несколько разочарованным. Отто посмотрел на Лэсли и усмехнулся.
— Правда? Вам хотелось бы пожить отдельно? А ты не рассказывал своему возлюбленному о нас с тобой?
Лэсли остолбенел, будто прирос к месту. Кей посмотрел на парня:
— Лэс, я чего-то не знаю?
Лэмюэль также уставился на своего сына. Лэсли испуганно молчал. Казалось, ещё одно движение и его мир рухнет к чертям собачьим.
— Ладно, если ты не можешь, тогда я расскажу об этом. — На лице Отто ещё не зажили побои от каблуков Альфреда. — Мы с Лэсли — любовники.
Кей с изумлением посмотрел на Отто, пытаясь понять, не сошел ли тот с ума.
— Ты удивлен? Пока ты спал в своей комнате, мы с Лэсли уединялись в моей спальне и проводили там все свободное время. Как он кричал и извивался подо мной, умоляя меня глубже трахнуть его!
— Отто! — не выдержал Лэмюэль. Глаза Кея, смотрящие на отца, широко раскрылись. В них были боль и обида. Только что, своими руками, отец вонзил в его душу острый нож предательства по самую рукоять. Он повернулся к Лэсли.
— Это правда? — тихо спросил он.
Лэсли молчал, опустив глаза, он был не способен говорить.
— А ты думал, что я шучу? — безжалостно спросил Отто. — Рано или поздно ты должен был узнать это. Я люблю Лэсли и хочу остаться с ним.
Лэмюэль с обидой и возмущением посмотрел на Отто, не зная, что сказать.
— Ты же… клялся мне в любви… — только и вымолвил его красивый накрашенный рот. Отто с пренебрежением посмотрел на него в ответ:
— Тебе напомнить, сколько раз ты эту любовь топтал и предавал? С каждым встречным, не отказывая никому?
Кей не выдержал и молча ушел. Лэсли знал, что он уходит навсегда. Парень закатил истерику и начал громко рыдать, слезы градом катились по его лицу.
— Сволочь! До чего ты довел моего сына! — воскликнул Лэмюэль. — Пойдем, дорогой, пойдем отсюда, — он увел плачущего Лэсли подальше, по дороге заставив его рассказать всю правду. Лэсли, обливаясь слезами, поведал ему, как Отто подмешивал Кею снотворное и домогался его, вынуждая спать с собой. Лэмюэль лишь качал головой. До чего же опустился Отто, которого он знал и любил всю жизнь!

Кей не мог выдержать двойного удара — нож в спину от двух самых любимых и родных существ. Он не мог понять и принять всего этого. В его душе зияла страшная рана. Поначалу парню хотелось умереть, но он не знал, как сделать это, ведь стал вампиром. В конце концов, Кей решил навсегда уехать из этих мест, уехать как можно дальше, чтобы никогда не встретиться больше ни с Кем, ни с Отто.
Он уже собрал свои вещи, готовясь к поездке, как увидел перед собой такое знакомое до боли лицо… Но нет, это был не Лэсли, это был Лэмюэль!
— Что вы хотите? — спросил парень. — Только не отговаривайте меня, я все равно уеду.
— Сын все рассказал мне. Этот негодяй, он вынуждал его…
— Вынуждал или ему самому нравилось? Если бы он вынуждал его, Лэсли мог бы сразу рассказать мне всю правду.
Лэмюэль приблизился к нему и парень шарахнулся в сторону.
— Ну а я-то что сделал тебе, мой очаровательный мальчик? Иди ко мне…
Кей увидел в глазах Лэмюэля огонь похоти и, схватив сумку, в ужасе побежал бегом. Он остановил первую попавшуюся машину.
— Увезите меня как можно дальше отсюда! Я заплачу.
Лэмюэль с сожалением посмотрел вслед удаляющемуся автомобилю. Ах, до чего этот юный милый мальчик был похож на Отто в молодости! Погасла последняя надежда в душе и больше не осталось в никакой отдушины. Стоило ли возвращаться к жизни, чтобы испытать все это? Не лучше ли было вечно лежать в саркофаге, с верой в любовь?
Лэмюэль впал в депрессию. Он не знал, зачем проснулся, все лишь угнетало его.

Покоя не мог найти и Отто. Он искал Лэсли и, наконец, нашел. Парень перебрался жить в один заброшенный дом.
— Лэс? — позвал Отто. Никто не ответил. Лишь ветер колыхал ярко-фиолетовые травы, щекоча ноздри пряным ароматом.
Лэсли услышал его, но не хотел отвечать. Не хотел больше видеть этого вампира, отравившего их с Кеем жизнь.

— Лэс, где ты, ответь мне? — Отто вошёл в заброшенный дом, его глаза горели.
— Лэсли, хватит прятаться от меня, все равно я знаю, что ты здесь.
Перепуганный парень, дрожа всем телом, спрятался под стол. Разозлившийся Отто одним махом смел на пол стоявшую на столе утварь, которая с грохотом разлетелась по заваливающейся старой комнате. Вампир принюхался. Он чувствовал запахи так же тонко, как чувствуют их животные. Конечно же, вскоре местонахождение парня было обнаружено. Отто вытащил Лэсли и усадил его перед собой на стол. Он жадно вглядывался в его юное, прекрасное лицо, многозначительно водя пальцами по щеке и губам. Потом впился в губы поцелуем. Глаза Лэсли округлились. Неизвестно, сколько времени прошло, настолько долго целовал его Отто, они будто приросли друг к другу ртами. Остановившись, вампир собирался опустить парня на стол.
— Не надо, прошу тебя! — воскликнул Лэсли, вцепившись в черную шёлковую рубашку вампира мертвой хваткой. В его глазах блестели слезы. Отто от всей души обнял его, прижимая к себе.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Я хочу быть с тобой…
— Не… надо… — прошептал Лэсли, по его лицу катились слезы. Руки Отто уже пробрались к нему под футболку.
— Не надо… — повторил Лэсли, продолжая плакать. — Если любишь, отпусти… Ты уже достаточно причинил нам боли…
Эти слова обрушились на Отто будто пощёчина. Он с воодушевлением представлял, как овладеет этим парнем прямо здесь и сейчас, не отпустит его всю ночь. Но, после этих слов, вампир остановился, замер, и посмотрел на Лэсли.
— Я люблю тебя, — снова сказал он.
— Ты не умеешь любить, — ответил Лэсли. — Куда подевалась твоя вечная и безумная любовь к моему отцу? Только не надо делать вид, что это «другое». Я сыт этим по горло! Я не люблю тебя. А того, кого я люблю… ты сделал все, чтобы мы не были с ним вместе, ты сломал нам жизнь…Ненавижу тебя, будь ты проклят, уходи!
Лэсли захлёбывался слезами, извергал проклятия. Отто стал холоден и ослабил хватку. Он не хотел унижаться и выслушивать это все, поэтому молча ушел, ни разу не обернувшись. Слился с сумерками, будто исчез. Как только он скрылся, Лэсли, вытирая слезы, начал собирать вещи. Его глаза покраснели, а лицо опухло. Он прошмыгнул из заброшенного дома на улицу и направился к трассе, чтобы поймать машину и навсегда покинуть этот город.

Как бы ни было больно от того, как поступил с ним Отто, Лэмюэль пытался взять себя в руки и снова заняться театром. Надо сказать, что после своего грандиозного пробуждения он несколько изменился и даже перестал употреблять алкоголь. Ночами он плакал из-за Отто, а днём надевал маску под названием «у меня все хорошо».
— Надо же, этот гаденыш столько времени хозяйничал в нашем театре и устанавливал здесь свои правила! В следующий раз мне следует быть осмотрительнее, чтобы не пригреть на шее очередную змею.
Донна и Лекан вернулись в театр и создавалась иллюзия, что всего этого кошмара не было. Но кого-то действительно не хватало. Лэмюэль больше не видел ни Лэсли, ни Кея и сделал выводы, что, скорее всего, они покинули этот город. Вампир с грустью задумался об их судьбе. В конце концов, они не обязаны здесь оставаться, у них своя жизнь.
В один прекрасный день в театре появился Отто.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил Лэмюэль.
— Хочу вернуться в театр, так как, если ты помнишь, театр принадлежит и мне тоже.
Лэмюэль пожал изящными плечами.
— Я подумал, что ты наверняка счастлив со своей новой любовью и не нуждаешься в театре.
Отто проигнорировал это замечание и собирался пойти дальше.
— Отто! — окликнул его Лэмюэль. Вампир обернулся. В первые за это время они по-настоящему посмотрели друг другу в глаза
— Что?
— Ты меня любил? — спросил Лэмюэль.
— Сам знаешь, — ответил вампир, собираясь уйти.
— А если бы я не пил и не изменял тебе, мы могли бы попробовать начать все сначала?
— Если бы, если бы, если бы… Я устал от этих «если бы!» — воскликнул вампир и вышел, громко хлопнув дверью.

Кей ехал в машине, которую поймал по дороге. Ему было все равно куда ехать, лишь бы подальше отсюда.
— И куда едет наш сладкий мальчик? — слащавым голосом проговорил водитель.
— Куда-нибудь, подальше отсюда. Все равно куда, — равнодушно ответил Кей, — я заплачу.
— О, в этом я не сомневаюсь, — засмеялся водитель. — Редко где встретишь такого красавца, да ещё и молодого.
Кею очень не понравился этот мужчина, своими репликам он очень напоминал извращенца. Но чего ему теперь бояться? Он стал вампиром, у него появилась сила и власть. Плохо придется тому человеку, который рискнёт связаться с ним.
В темноте водитель увидел тощую фигурку в нахлобученном на голову капюшоне. То ли мальчик это был, то ли девочка. Существо пыталось остановить машину, чтобы уехать. Водитель, обрадованно усмехнувшись, притормозил:
— Садись скорее, бедняжка, составишь нам компанию.
Когда юный незнакомец снял капюшон и черные волосы рассыпались по плечам, Кей изменился в лице: Лэсли! Поистине, велика сила судьбы.
— Остановите машину! — воскликнул Кей. — Мне срочно надо выйти!
— Куда же, мой сладкий? — захохотал мужчина. — Выйдешь на конечной.
Он продолжал хохотать. Машина помчалась на полной скорости. Лэсли опешил, увидев, что рядом сидит Кей и спрятал от него свои заплаканные глаза. Уж к этой встрече он точно не был готов.
В этом районе ремонтировали дорогу и Кею пришлось задержаться здесь на несколько дней, только поэтому они сейчас смогли встретиться с Лэсли. Случайность или неизбежность судьбы?
Между тем, водитель помчался на своей машине прямо в лес.
— Эй, сладкие, выходите! — закричал он, распахивая дверцу. — Сейчас будете удовлетворять дядю.
Он схватил Лэсли и выволок из машины, как щенка. Но тут стальная рука, от которой невозможно было освободиться, упала на его плечо. В этой руке таилась далеко не детская сила.
— Сейчас дядя будет удовлетворять мальчиков, — послышался зловещий шепот Кея, который почувствовал, что давно ничего не ел.
Мужчина не успел опомниться, как острые клыки Кея погрузились в его шею. Увидев эту завораживающую картину, Лэсли вонзил свои клыки с другой стороны. Вскоре, мужчина безвольно опустился на землю. Лэсли слизал капельки крови, оставшиеся на губах и подбородке, будто растаявший шоколад. Он облизнулся и причмокнул, удовлетворенно улыбнувшись. Это была их первая охота. Насытившись кровью, Кей пришел в отличное расположение духа:
— Что же, охота была чудесной, ужин сытным, а теперь у нас есть ещё и автомобиль!
Лэсли виновато посмотрел на Кея и снова улыбнулся, обнажая красивые белоснежные клыки. Они запрыгнули в машину и Кей помчался на огромной скорости по ночным дорогам города. Навстречу ветру, свободе, ночи и полной луне.

Мир вампиров и людей облетела потрясающая новость: величайший, прекраснейший актер женских ролей, Лэмюэль, снова вернулся на сцену! Не смотря на то, что Альфред нанес Лэмюэлю практически смертельное ранение, вампир не умер, а заснул летаргическим сном. Организм вампира включил защитную реакцию, чтобы сохранить себя. Не так часто, но среди вампиров встречались подобные случаи.
Город пестрел афишами, на которых невинно улыбался самый прекрасный актер театра вампиров. В глаза бросалось название спектакля: «Хочу любви».
Народ повалил толпами и мест уже практически не было. Люди были готовы смотреть спектакль даже стоя.
— Давно не было такого ажиотажа, — разглагольствовал Лекан, старательно затягивая корсет Донны.
— Может быть Отто с Лэмюэлем снова сойдутся? Кто знает.
— Кто знает… — повторил Лекан.
Зрители замерли в ожидании, а после взорвались аплодисментами. Бесподобный, непревзойденный, очаровательный Лэмюэль снова на сцене! В белом скромном платье, с распущенными волосами, героиня стоит перед Отто. Ее взгляд умоляет:
— …истлеют эти строки на крови, хочу любви взаимной я, хочу любви!
Отто, словно демон-искуситель, склонился к героине Лэмюэлю.
— Твоя душа навек мне отдана, так пусть же от любви до тла сгорит она!
Далее герои соединяют уста в сладком поцелуе. Руки Лэмюэля самозабвенно обвивают шею Отто. О, как он нуждался в этом! И пусть хотя бы на сцене…
Зал снова взорвался аплодисментами.
— Какая красивая экстравагантная пара, они просто созданы друг для друга! — шептались зрители.
— Ну что, пора! — Донна подала знак Лекану и занавес опустился.
— А сейчас, уважаемые зрители, у вас есть уникальная возможность поучаствовать в нашем спектакле прямо здесь и сейчас!
— А как называется спектакль? — спросил кто-то.
— «Сезон охоты объявляется открытым», — ответил Лекан.
Вскоре в зале появилась привычная суматоха, раздались вопли и крики налетающих друг на друга людей. Вампиры начали вольерную охоту. За час удовольствия, чтобы созерцать прекрасных актеров и их таланты, людям пришлось заплатить своей кровью, ведь искусство, как известно, требует жертв.
Актеры праздновали окончание спектакля свежей, пьянящей кровью. Что может быть лучше? Наслаждаться искусством и оканчивать свои спектакли грандиозным кровавым пиром? А людские души, будто глупые мотыльки, будут тянуться к прекрасному, даже, если потом это прекрасное их убьет. Так уж устроен мир: ты либо охотник, либо жертва.
— На этой ноте спектакль окончен! — воскликнул Лекан и присосался к чьей-то шее. Лэмюэль и Отто пировали по отдельности, но в голове Отто возникла мысль, что можно будет продолжить пир и в более интимной обстановке.
Завтра остатки пира будут убраны и «Театр вампиров» снова будет готов к приему гостей. Непревзойденный Лэмюэль снова будет блистать на сцене, срывая восхищённые взгляды зрителей. Прекрасный и утонченный — муза для настоящих эстетов, любителей истинной красоты.
Тяжёлый занавес опустился. На сегодня спектакль окончен.