Колесо

— Уважаемые Вожди! Уважаемые члены Совета Думающих!

Говорящий стоял в середине поляны возле Стеклянного Ока, которое доходило ему до колен. Сама поляна казалась чудом, в этом сплетении лиан, высоченных деревьев и упавших стволов в три охвата. Стеклянное Око, а точнее стеклянная полусфера, вросшая в землю, находилась в самом центре поляны, которая на удивление была абсолютно круглой, если не считать той её стороны, которая выходила к Реке. По периметру поляны, на равном расстоянии, стояли грубо сколоченные кресла с высокими спинками. Количество кресел строго соответствовало количеству Вождей. Между креслами стояли лавки, на которых восседали члены Совета Думающих. Зелёная стена Леса подходила к поляне вплотную, но не одна её ветка, ни один цветок не отбрасывали тень на траву. Вечный зелёныё сумрак плавно уходил в зелёную ночь и вновь возрождался. Восхода, как такого не было. Во всяком случае, его никто, никогда не видел. Просто туман начинал светлеть отовсюду и сразу, и зелёный полумрак вступал в свои права.

Оратор продолжил:

— Я преисполнен трепета от оказанного мне доверия, высказать свои мысли на Ежегодном Совете. Вместе с тем я готов отстаивать свои мысли и доводы до тех пор, пока они не будут опровергнуты или не будет доказана их несостоятельность. Я вынужден. – здесь оратор сделал небольшую паузу, — обрушить всю мощь наших знаний и опыта на те укоренившиеся в нас легенды, которые зачастую носят исключительно ритуальный характер и достались нам от тех далёких времён, когда знания были уделом избранных. Например – в году триста шестьдесят пять дней. Почему? Не триста, не четыреста, а именно триста шестьдесят пять? И почему в каждый четвёртый год мы к этой нелепице прибавляем ещё один день? Вы скажите традиции, но, если бы мы сделали год в триста или четыреста дней, насколько упростились бы многие расчёты. Однако сейчас я не хочу останавливаться на этом. В конце концов здесь дело только в счёте. Я хочу обратиться к более глубокой проблеме.

К основе мироздания.

Нам с детства внушают, что земля – это шар, и что мы живём на его внешней поверхности. Между прочим, из этого вытекает и вывод, что смена ночи и дня связана с тем что Земля поворачивается к источнику света только одним боком. Теперь поговорим о фактах.

С Вашего высокого соизволения я предпринял два похода влево и вправо от реки. И вы знаете, что на удалении трёх дней пути я наткнулся на Отвесные Горы. Их вершина уходила в небо и терялась в облаках. И ни разу наши поиски не позволили найти место, где мы могли бы подняться по стене вверх. Хотя бы чуть выше деревьев. Осматривая местность с дерева, на сколько позволяет мгла, мы не увидели ничего кроме стены, уходящей в бесконечность и зелёного моря между ними. Это один факт, но он пока ещё ничего не объясняет.

Второй факт. Я соорудил устройство, которое позволяет производить измерение кривизны больших поверхностей.

В этом месте оратор продемонстрировал странное устройство, состоящее из палки с крестом на верху, к которому был приделан отвес, и ещё двух полосатых палок.

Говорящий продолжил:

— При помощи этих инструментов, не удивляйтесь, я хотел научно доказать, что Земля – шар. Ведь если исходить из этой концепции, то разместив одну метку на максимальном расстоянии, а другую посредине, и удерживая их в строго вертикальном положении, то при наведении на них горизонтального взгляда мы должны увидеть следующую картину: отсечка на средней мерке должна быть ближе к низу метки, чем на дальней метке. Но вышло всё наоборот!!

Эти измерения мы провели многократно, и вот что обнаружили: если мы смотрим вдоль Реки, то вогнутость очевидна, для устройства. Если же смотреть перпендикулярно Реке, то поверхность абсолютно ровная.

Вы спросите, если наша поверхность вогнута, то почему река течёт, почему она не превращается в огромную лужу и не зальёт Мир? Этот вопрос не давал покоя и мне, пока Братья Думающие не изобрели колесо. Да, это был технологический прорыв! Многие проблемы стали решаться гораздо проще. Но очевидна и научная ценность колеса.

Говорящий опять приостановил речь и помахал кому-то рукой. Несколько человек вынесли и поставили посреди поляны устройство, очень напоминающее, для нас, колесо внутри которого бегают белки.

Оратор возобновил свою речь:

— При помощи этого устройства я хочу наглядно показать вам, как же устроен наш мир. Я помещаю внутри колеса вот эту чашку, наполненную водой. Теперь мой помощник начинает крутить колесо …

— Смотрите!!! Чашка стоит на месте!! Из неё не пролилось практически ни капли!! Сила, идущая от центра колеса, не даёт упасть чашке и пролиться воде!

Глаза оратора горели, он возбуждённо бегал вокруг ревущего колеса, а над поляной повисла многоголосая тишина. Совет безмолвствовал.

Оратор немного успокоился, он уже привык к чуду опыта, хотя всякий раз не уставал восхищаться мудростью Природы. Движением руки он остановил вращение колеса и достал чашу, в которой сохранилось более половины воды. Вторая же половина расплескалась, и все это видели, в момент разгона и в момент остановки устройства. Теперь оратор насыпал в колесо песок, и приказал опять его крутить. Опытный крутильщик в этот раз начал раскручивать колесо очень медленно, и на глазах удивлённых членов совета песок стал ровным слоем распределяться внутри колеса! Это было похоже на чудо. Оратор возобновил речь.

— Вода более сыпуча, чем песок, поэтому внутри колеса распределится более равномерно. Но это не всё, если вы обратили внимание, то песок чуть -чуть струился назад, по отношению к вращению колеса, чем не течение нашей Реки?

Мои первые выводы в сегодняшней речи. Наш мир напоминает колесо, на внутренней поверхности которого мы живём. Учитывая это, мы можем предпринять исследовательский поход по реке для разведки Мира и быть уверенными, что обязательно вернёмся. При этом быть уверенными, что, если будем плыть всё время по течению, то вернёмся в исходную точку. А что это значит плыть по течению понимают все, кто брал в руки весло. У нас просто не будет необходимости грести против течения! Вы представляете на сколько это упростит логистику?

К сожалению, о хорошем — всё. Теперь о плохом. И, кстати, именно поэтому я так упорно добивался права выступить на Ежегодном Совете.

Наблюдая за колесом, я раскрыл тайну Великого, Маятника и Великой Пружины.

В воображении присутствующих, как по волшебству, возникла картина с самыми загадочными явлениями Мира. Маятник представлял из себя железную лиану, уходящую в небо и заканчивающуюся огромным шаром, в самом низу которого была игла. И ещё прозрачный столб, внутри которого на пружине горизонтально висела стрелка. Всё это было сделано из странного материала, на котором не оставляли следов даже топоры из железного дерева.

Печальный голос продолжил:

— Я считаю, что это изделия цивилизации, которая существовала до нас. И маятник, и стрела напрямую связаны с силой, которая прижимает нас к поверхности земли. И чем выше стрелка поднимется внутри прозрачного столба, чем ближе игла шара приблизится к игле, которая выходит из земли – тем ближе та катастрофа, которая уничтожила предыдущую цивилизацию.

Я уверен, если все мы возьмёмся за решение этой непростой задачи, то используя Артефакты Древних мы сможем не только рассчитать момент катастрофы, но и подготовиться к ней, а, следовательно, сохраним нашу цивилизацию. Ведь за эрой замедления движения колеса мира должна следовать эра разгона колеса. Само существование нас этому доказательство. Но редкие остатки следов предыдущих цивилизаций показывают, что наши далёкие предки не могли справиться с катастрофой замедления и цивилизации приходилось возрождаться из руин вновь и вновь.

Так давайте положим конец этой прискорбной традиции!

Над поляной повисла напряженная тишина, и только где-то вдалеке беззаботно пела шальная птица …

***

… проснулся от нудного рёва сирены. Ещё не отойдя от глубокого анабиоза, Капитан забегал глазами по приборной доске. Слава Богу, только моргающая красная лампочка и заунывный вой, в этот раз, олицетворяли собой угрозу. Правда датчики герметичности, энергетического запаса и угловой скорости были на пределах нормы. Точнее с энергией и вакуумом было всё отлично, а вот угловая скорость приближалась к нижнему критическому порогу.

Не беда, — подумал Капитан, — сейчас проснётся инженерная команда, протестирует двигатели и потихонечку начнём раскручивать корабль. Слава Богу, — опять подумал о Всевышнем Капитан, — в этот раз катастрофы не повторится.

До полного восстановления было ещё минут тридцать, и капитан посмотрел на экран, который уже несколько тысяч лет транслировал одну и туже картинку с обзорного спутника.

Его взору предстало колесо, в несколько сот километров диаметром, плавно проносящее перед объективом камеры спутника свой каменный бок с надписью: «Ковчег А345». И, если присмотреться, то в огромных иллюминаторах можно было увидеть проносящееся мимо море джунглей, покоящееся внутри колеса.