Великий Рынок

Темным январским утром Тони шел по дороге на вокзал, усыпанной снегом, и которую еще не успел убрать местный дворник. Его электричка прибывала через 10 минут, и именно столько ему требовалось, чтобы дойти быстрым шагом, и поэтому он шел, не оглядываясь на окружающих людей, окутанные снежным покровом деревья и безоблачное небо. Его жизнь была предельно четко распланирована, и поскольку в его ежедневнике созерцания природы не наблюдалось, он и не тратил драгоценные секунды на столь бесполезное занятие. Дойдя до вокзала, он сел на уже привычное ему место в электричке и открыл планшет, чтобы ознакомиться с предстоящими сегодня рабочими задачами, которые уже отправил его начальник. Им был “Спрут” — специально созданный искусственный интеллект, часть общей системы по управлению обществом. Тони нравился “Спрут” — беспристрастный, справедливый, дающий конкретные задачи, с которыми всегда можно было справиться руководитель, стремящийся максимизировать общественную пользу был сильно похож на него самого. Внимательно изучив свой список дел, Тони принялся за завтрак, составлявший 2 яйца, бутерброд с маслом и небольшую пачку молока. Раньше ему казалось непривычным, что вместо собственной кухни он будет есть в электричке, однако после подсчетов экономии времени, а именно 12,5 минут в день, все сомнения насчет целесообразности сего поступка были развеяны. Параллельно с завтраком он прослушивал последние мировые новости, чтобы ежедневно быть в курсе последних достижений цивилизации и новых трендов рынка. Когда поезд подошел к его станции, он решительно встал с места и пошел по направлению к офису компании “General Engineering”, в которой работал нейросетевым аналитиком. К работе Тони подходил ответственно, и никогда не получал штрафов за опоздания, отвлечения на собственные занятия во время трудового дня или выполнение рабочих задач не в полную силу. Система, в которой каждый человек максимально эффективен считалась им справедливой и полезной для всего общества, и Тони искренне недоумевал, когда его коллеги отвлекались на личные взаимоотношения, выражали недовольство по поводу увеличения рабочего времени или пытались схитрить, различными способами уходя от выполнения поставленных им задач. Из-за такого несоответствия ценностей отношения в коллективе у Тони не заладились, но их налаживание и не было его целью. “Жить надо так, чтобы было интересно наедине с самим собой” – этому правилу неукоснительно следовал Тони, и дружеские или любовные связи его интересовали, казалось, меньше всего в жизни. Несмотря на это, у него был друг. С Джеком они были знакомы еще со школьной скамьи, потом пошли учиться на одну специальность в университет. Из последнего Джека отчислили – низкая мотивированность и недостаточная сосредоточенность на учебе поставили крест на его карьере. По крайней мере так думал Тони. Джека же совершенно отчисление не волновало. У него не было планов на жизнь, как и высшей цели в ней, он жил сиюминутными интересами, и посвящать свою единственную жизнь достижению максимальной эффективности он не горел желанием. В свободное от различных подработок время он занимался чтением художественной литературы, раздумывал над различными философскими вопросами или отдыхал на природе. Столь нерациональное распоряжение временем правительством и обществом осуждалось, однако поскольку никакой ответственности за это не было предусмотрено, никто Джека не трогал. Тони пытался повлиять на своего приятеля, в красках описывая преимущества своего образа жизни – стабильность, достойный заработок и возможность быть частью общего великого дела, но все тщетно. Сегодня вечером, после 12-часового рабочего дня, во время запланированной встречи с другом в баре он собирался снова попробовать убедить Джека встать на путь истинный. Когда они встретились в тихом заведении в подвале кирпичного обветшалого дома на окраине города, Тони обратил внимание на хмурое лицо обычно оптимистичного и жизнерадостного Джека. Когда он спросил, что же с ним произошло, куда пропала постоянная легкая улыбка, Джек не отвечал секунд 10, а после заказал 2 рюмки терпкой мексиканской текилы и мгновенно их опустошил, после чего сказал с некоторой грустью и разочарованием в голосе: Тони, возможно это одна из наших последних встреч. Неделю назад мне диагностировали рак печени второй степени. Болезнь тяжелая, но излечимая, и я думал, что мне предстоят долгие месяцы борьбы с ней, и был готов на это. И ты представляешь, они отказались меня лечить. Посчитали что-то у себя, оценили меня, и оказалось, что стоимость моей жизни меньше стоимости лекарств и процедур. Живого человека сейчас меняют на дополнительную циферку в ВВП. Мне не страшно умирать, страшно, какой мир остается после меня. Тони слушал с ненаигранной заинтересованностью, в какой-то момент даже можно было увидеть печаль на его лице. Однако дослушав, он произнес: а чего ты ожидал? Сколько раз я тебе говорил про необходимость быть полезным социуму, и ни разу ты меня не послушал. Не думаешь ли ты, что справедливо, что такие люди не должны жить и размножаться за счет других? Хоть после смерти ты принесешь пользу людям своим телом. Джек не стал дослушивать бывшего друга, заказал еще 2 рюмки, выпил их, и пошел прочь. Вечером Тони не мог заснуть дольше обычного. Казалось бы, обычный случай, человек не эффективен, и его дальнейшее существование бессмысленно, он умирает, все правильно, всего лишь еще одна жизнь в жертву Великому Рынку, и сам Тони мог быть уверен, что с ним такое не случиться, он ведь работает не покладая рук, но как будто частичка его самого умирала вместе с Джеком. Он вспоминал все проведенное время с другом, радость и горе, победы и неудачи, и никак не мог выкинуть эти воспоминания из головы. Утро для него выдалось тяжелым. Недосып дал о себе знать, и Тони вместо молока налил себе в дорогу стакан кофе, который не имел обычая пить. В дороге на работу он рассуждал про себя, как губительно на нем сказываются эмоции, и дал себе твердое обещание отказаться от них.
Следующие полгода пролетели незаметно, ежедневная рутина полностью занимала Тони, и его это полностью устраивало. Однажды вечером он вспомнил о Джеке и произошедшем разговоре. Зайдя в мессенджер, где он не появлялся уже несколько месяцев, он увидел прощальное письмо от друга. «Привет, Тони. Знаю, мы расстались не в лучших отношениях, но считаю своим долгом попрощаться с тобой. Мне осталось в лучшем случае пару дней, и ты меня никогда больше не увидишь. Знай – смерть ближе, чем бы думаешь, живи на полную катушку, дыши полной грудью, позволь себе хоть раз в жизни отдаться чувствам, съезди на отдых, и помни меня тем жизнерадостным пацаном, которым я был». Слезы непроизвольно полились из глаз Тони. Он вспомнил, что сказал Джеку в их последнюю встречу и ударил себя в грудь от злости. В ближайшие дни он пытался не думать о друге, о его словах, но как только на миг закрывал глаза, сразу же перед ним представало радостное беззаботное лицо Джека. В среду утром Тони не появился на работе без предупреждения. Через 3 дня соседка пожаловалась на неприятный запах из его квартиры, добавив, что до этого такого никогда не было. На стук из квартиры никто не вышел, и спасатели вскрыли дверь. Войдя в ванную, они увидели бездыханное тело Тони с небрежно перерезанными кухонным ножом венами. Спустя неделю после его похорон, квартиру отдали перспективному молодому специалисту, работа которого многократно отмечалась “Спрутом”. Ну а Тони стал очередной жертвой Великого Рынка, эффективного и беспощадного.

Даниэль Фридман “Великий рынок”