1. Не бойтесь своих желаний (будет весело)

— Ух, ну и погодка, — высокая привлекательная блондинка захлопнула дверь квартиры и поставила мокрый зонтик в углу прихожей. Поёжилась — чёрная майка и тонкие джинсы, обтягивающие стройную фигуру, оказались слишком лёгкой одеждой на такую совсем не летнюю стынь, которая царила на улице. Мелкий серый дождь накрыл город, порывы ветра резко выдували мусор из мусорок и разносили по дорожкам, и всё это совершенно не хотелось назвать летом. Однако же это было именно оно.

Анжелика — так звали девушку — встряхнула длинными, до пояса волосами натурального платинового оттенка и, не снимая кроссовок, отправилась на кухню. Разуваться не было никакого смысла — после вчерашнего празднования её третьего юбилея квартира всё равно нуждалась в уборке.

Время было далеко после полудня, и последние страдальцы уже давно покинули анжеликину двушку, приняв кто аспирин, а кто пиво. А сегодня наиболее хорошо держащиеся после вчерашнего собирались поехать на лукодром и пострелять, но погода обломала планы.

Девушка сложила в хлебницу хлеб, за которым и выходила из дома, и уселась на диванчик у стола, достав из кармана смартфон. Краткий обзор шести прогнозов погоды с разных сайтов утешения не принёс — мокрый холод должен был держаться всю неделю, а то и полторы.

Анжелика недовольно наморщила тонкий носик, положила смартфон на стол и задумалась. Вывод напрашивался только один — надо было срочно исправлять это недоразумение, называемое летом, и двинуть в отпуск. Анжелика была фрилансером — русско-арабским переводчиком, причём отличным — и отпуск могла себе устраивать каждый раз, как заработала денег и просила душа. Душа просила, деньги были.

«Куда бы это податься», с удовольствием размышляла Анжелика, разглядывая кольцо, приобретённое в прошлом году на тунисском базаре. Кольцо было из серебра, а вот камень был совершенно неизвестного происхождения. Но он понравился девушке — у него был нежный светло-зелёный оттенок, как раз под цвет её глаз. Продавец уверял, что кольцо принесёт ей удачу. Добрые сирийские друзья сторговали ей это кольцо с хорошей скидкой, поскольку навык торговли она так и не освоила. «На дубайщину, что ли, махнуть… Или куда-нибудь в этом роде… к арабам». Девушка задумчиво повертела кольцо на пальце и тут почувствовала, что диван уходит из-под неё.

«Эй, не так уж много я вчера выпила», — успела подумать Анжелика, перед тем как погас свет и мир покачнулся вокруг неё. От испуга не издав даже писка, девушка замахала руками, пытаясь обрести равновесие, и мягко шлёпнулась на какую-то совсем не мягкую поверхность. Открыв глаза — оказывается, они были закрыты — Анжелика с недоумением проморгалась. А затем проморгалась ещё раз.

Она сидела на каменном, именно каменном, грубой кладки, полу. Стены были такими же, как пол, в тусклом свете, лившемся откуда-то сбоку, по углам виднелось нечто похожее на нары, а ограничивало это неуютное помещение размером этак три на три метра толстенная железная решётка.

«Походу я в тюрьме…» подумала Анжелика, поднимаясь на ноги и очень тихо — на всякий случай — подходя к решётке. «И мало этого, даже если допустить, что я упала в обморок, очнулась и чего-то нахулиганила — что-то мне это всё не очень похоже на СИЗО».

За решёткой, в пустом коридоре, мерцал источник света — прикрученный к стене факел. Анжелика бесшумно толкнула дверь — заперто.

«Ну и зачем вы заперли, балбесы, если тут никого не должно было быть?» — зло подумала она, присаживаясь на ближайшие нары. Ущипнула себя за руку — щипок чувствовался. «Что ж, по крайней мере, ко мне не пришла белочка», утешила себя девушка, цепляясь за привычный сарказм. «Но тогда что это — то самое попаданство? А как?!» Анжелика вызвала в памяти последние мгновения дома и вспомнила про кольцо. Схватилась за руку — кольца не было. Очень внимательно обследовав всю камеру, девушка убедилась, что кольца здесь нигде нет. Оно осталось на родной, уютной кухне, а может, и вовсе затерялось где-то во времени и пространстве.

Скрестив пальцы, девушка тихо прошептала «хочу домой» — никакого эффекта.

Но Анжелика не была бы Анжеликой, если бы так просто сдалась. Протянув руку к волосам, она вытянула из них заколку. От двоюродного брата в деревне ею были получены бесценные навыки вскрытия замка от сарая, где дядя хранил свой старый мотоцикл.

Согнув заколку и вставив в замок — с виду он был довольно примитивным и проблем с ним не должно было быть — девушка тихонько повернула получившуюся отмычку. Замок начал поддаваться, но, к сожалению, издал довольно громкий скрежет. Анжелика замерла — и тут же отшатнулась от решётки: сбоку послышался мужской голос.

— Слышали? Что это? — грубо буркнул кто-то по-арабски совсем рядом. Анжелика присела за нарами в тени — сердце её колотилось где-то в горле.

— Может, вернулись эти твари, — зло прошипел кто-то другой.

— Твари нажрались и спят, Мустафа, — устало сказал третий голос. — Мы не увидим их до утра. Тебе померещилось.

Анжелика выдохнула с облегчением. Но какая-то мысль билась где-то на задворках сознания и не давала ей покоя. Анжелика сосредоточилась — и её осенило.

Как очень хорошему арабисту, ей был знаком этот вариант языка. Это был древний арабский — средневековый.

2. Добро пожаловать в средневековье

Анжелика привалилась спиной к стене, тяжело дыша. Осознание, куда — и насколько серьёзно — она попала, обрушилось на неё всей тяжестью. Несколько секунд она сидела без единой мысли в голове… но товарищи по несчастью снова заговорили, и девушка жадно прислушалась.

— Камаль… Почтенный Камаль!.. проснись. Проснись же!

— М-м-м… Что тебе угодно, Хамид? — отозвался, видимо, названный Камалем.

— Повелитель Салахаддин не говорил, что собирается идти штурмом на Яффу? Ну, заодно выпустил бы нас?.. — спросил тот, кто будил его.

— Ни сегодня, ни завтра, — ровным голосом отвечал Камаль.

— Значит, нет для нас надежды, — скорбно сказал кто-то третий.

Ещё один голос, постарше, строго произнёс:

— В священном Коране сказано: «Не теряйте надежды на милость Аллаха, ибо отчаиваются в милости Аллаха только люди неверующие».

— Давайте помолимся, братья, — громко сказал кто-то совсем юный, голос его дрожал.

Разом зашумело множество других людей — в соседней камере, а может, и не в одной, их было явно много, и все, по-видимому, из одной компании. Анжелика задумалась.

Благородный султан Салахаддин, или Саладин, как его называли на Западе, стал объектом восхищения Анжелики в её подростковые годы. Умея отлично воевать, он умел и проявлять милосердие, и прекрасно ладил с православными на Ближнем Востоке в отличие от крестоносцев-католиков. Именно Салахаддин вдохновил девушку когда-то поступать на факультет арабистики. Жаль только, что читала о нём Анжелика довольно давно, и почти совсем не помнила подробности его военных кампаний…

Девушка решительно поднялась на ноги. Пора было выбираться отсюда, и соседи явно были для этого неплохой компанией.

Анжелика отперла дверь камеры и осторожно выглянула в коридор — охраны действительно было не видно. Шум голоса, произносящего слова молитвы, доносился справа, и девушка пошла на звук. В неярком свете настенного факела за решёткой соседней камеры — она была побольше анжеликиной — видны были склонённые фигуры молящихся. Их было человек около двадцати.

Анжелика вставила отмычку в замок и повернула. Выпрямившись, заключённые резко обратили взгляды на неё; голос, читавший молитву, умолк. В тусклом свете, царившем в застенках, её фигура с длинными светлыми волосами, внезапно возникшая из ниоткуда, показалась узникам чем-то сверхъестественным.

— Привет всем, — сказала Анжелика, распахивая дверь камеры.

— Кто ты? Ангел?!. — послышался в наступившей тишине чей-то оторопевший голос.

— Нет, я ваша соседка по камере, — пояснила девушка. — Я так понимаю, вы тоже не рассчитываете на справедливый суд?

— От этих шайтанов{?}[чертей (арабский)]?! От них не дождёшься! — раздались голоса. — Спасибо тебе, благородная незнакомка! Аллах услышал наши молитвы!..

Один за другим мужчины поднимались на ноги; они были одеты в традиционную арабскую одежду, возраст их разнился от юных до нескольких пожилых.

— Благодарим за помощь, — один из узников — судя по голосу, это был тот самый Камаль, — решительно вышел из камеры. Лет ему было примерно столько, сколько Анжелике, он был одет в серый халат, из-под серого тюрбана выбивались короткие пряди тёмных волос. Тёмные глаза его на широком лице смотрели хмуро и сосредоточенно. Он снял со стены факел и обратился к товарищам: — Выламывайте доски, нам нужно будет справиться с охраной за дверью.

Узники бодро принялись крушить нары. Анжелика прошлась по коридору взад-вперёд мимо остальных, пустых камер — тюрьму вне своей камеры она ещё не имела удовольствия разглядеть. Очевидно, помещение было подвальным, окон не было, узкая винтовая лестница в конце коридора вела куда-то наверх.

— Ты Камаль, верно я расслышала? — поинтересовалась Анжелика. Тот кивнул. — Я Анжелика, — представилась девушка и кивнула на выход: — Сколько там народу должно быть?

— Если повезёт — десяток-полтора, — отозвался Камаль.

— А если нет?

— Тогда может быть больше двух десятков, — ответил Камаль и в свою очередь спросил: — А как ты раздобыла ключ?

— Это не ключ, — Анжелика показала ему свою отмычку. — Это заколка для волос.

Камаль удивлённо поднял бровь.

— Спасибо брату-хулигану за науку, — усмехнулась девушка. — Я попробую открыть этой штукой и выход.

Камаль кивнул и добавил:

— Откроешь — сразу отходи, остальное мы берём на себя.

Подельники потянулись в коридор, вооружённые досками. Камаль двинулся вперёд, освещая путь факелом. Анжелика, а за ней и все остальные последовали за ним.

— Сперва я разведаю обстановку, — тихо сказал Камаль, поднимаясь по лестнице. Подойдя к двери на самом верху, он приник к замочной скважине и понаблюдал через неё несколько мгновений, затем оглянулся и махнул рукой Анжелике. Та подошла и, еле дыша, тоже заглянула. Девушке удалось увидеть несколько человек в белой одежде с красными крестами — они сидели за столом и стояли у окна в хорошо освещённом помещении.

Анжелика жестом попросила Камаля посветить ей и осмотрела замок. «Вроде несложный», подумала она, сунула отмычку в скважину и повернула. Замок скрипнул, поддаваясь.

— Отходи, — шепнул Камаль, и девушка посторонилась, прижимаясь к стене. Камаль обернулся и махнул рукой товарищам, замершим на лестнице. Затем пинком вышиб дверь, резко ворвался в помещение и сделал куда-то в сторону резкое движение рукой, державшей факел. Послышался сдавленный вопль и крики нескольких человек. Анжелика постаралась не думать, куда этот факел был воткнут. Остальные подельники в тот же миг ринулись мимо неё с досками наперевес.

Несколько мгновений Анжелика стояла на лестнице, машинально сжимая в руках отмычку и тяжело дыша. Дверь почти затворилась обратно, и ей не было видно ничего из происходящего, и только по крикам, глухим ударам и лязгу чего-то — видимо, мечей, — можно было представить, что происходит.

— Перекройте выход! — крикнул кто-то вроде бы из своих, и послышался громкий треск.

Анжелика осторожно высунулась, приоткрыв дверь, чтобы увидеть, как крестоносец, стоявший спиной к ней, заносит сзади меч над одним из её товарищей. Быстро оценив обстановку и выскользнув из двери, Анжелика пнула врага под колено. Тот покачнулся, девушка отпрянула назад, и тут же выскочивший сбоку подельник выхватил у врага меч и воткнул ему в шею. Анжелика едва успела отскочить, когда тело, брызгая кровью, рухнуло ей под ноги. Будто в полусне она отступила назад, оглядываясь по сторонам, и стояла за порогом, держась за дверь и глядя, как её товарищи добивают оставшихся.

— Всё, — подытожил мужчина постарше в тёмно-синем одеянии, бросая на пол окровавленную доску. Подельники стояли, тяжело дыша; кто-то держал в руках доски, а кто-то успел раздобыть и мечи. Пол был усеян телами врагов и залит кровью, Анжелика никогда ещё не видела столько крови зараз. Кто-то из младших товарищей заботливо взял её под локоть и сказал «Спасибо за спасение, сестрёнка». Подвёл её к лавке у перевёрнутого стола и усадил — на чистый край лавки, не запачканный кровищей. Сидя в некотором оцепенении, девушка постаралась дышать помедленней, чтобы успокоиться.

— Этих собак было больше, чем нас, — сплюнул кто-то.

— Однако же мы справились, брат! — радостно ответили ему. Компания радостно зашумела.

— Тихо! — шикнул один из мужчин постарше и спросил: — Следите лучше за входом! Все целы?

— Меня… зацепили слегка… — выдал Камаль, держась за левую руку и приваливаясь к подоконнику. — Но это ничего… Нам нужно переодеться в их одежду… Чтобы выехать за ворота Яффы…

— Держись, брат, — сказал крепкий, совсем молодой парень, подходя к нему, — иншаллах{?}[дай бог (арабский)], обойдётся.

Он принялся отрывать рукав на раненой руке Камаля. Некоторые из товарищей начали снимать снаряжение с убитых врагов, другие шарили по шкафчикам в поисках чего-нибудь полезного.

Анжелика уже немного пришла в себя. Медленно поднявшись на ноги, обходя товарищей и переступая трупы, она подошла к Камалю и поглядела на его рану.

— Не так всё плохо, — оценила она и сказала стоящему рядом: — Найди кусок ткани почище и дай мне.

— Ты целительница? — с надеждой спросил Камаль.

— Да, — сказала Анжелика и даже, в общем-то, не соврала. Бабушка, к которой она приезжала на каникулы, настаивала, чтобы девушка изучала народную медицину. Старушка отлично знала, какие травки и корешки от чего помогают, и всё село с удовольствием ходило к ней лечиться. Анжелике она говорила: «Никогда не знаешь, что пригодится в жизни», на что девушка пожимала плечами и беспечно отвечала: «И какие же это черти занесут меня в места, где нет аспирина?..» Но от скуки, вызванной плохо работавшим в селе интернетом, она уделила этому занятию часть своего праздного внимания и кое-что помнила.

Промыв рану Камаля чистой водой, с трудом найденной ею в комнате среди сосудов с вином, Анжелика осторожно замотала его руку полоской ткани, оторванной с чьей-то рубахи. Аккуратно затянув узелок на повязке, девушка пообещала разобраться с вопросом более тщательно, когда они доберутся до места поспокойнее.

— Кстати, куда поедем? — средних лет бородатый араб деловито вытряхивал ближайшего покойника из кольчуги. — В Ашкелоне можно будет одолжить денег, чтобы вернуться домой…

— Давайте поедем поближе… в село неподалёку… — хрипло сказал Камаль. — У меня есть там друзья. Они приютят нас, и я… пошлю кого-то к султану.

— Всю компанию приютят? — недоверчиво протянул совсем ещё юный безбородый парень.

Камаль кивнул.

— Решено, туда и отправимся, — сказал один из мужчин постарше и принялся натягивать кольчугу. Справившись с этим, он взял белую накидку с крестом, повертел в руках, недовольно покачав головой, и принялся надевать, проговорив: — Ашхаду алля иляха илляЛлах ва ашхаду анна Мухаммадан расулюЛлах{?}[Свидетельствую, что нет иного божества, кроме Аллаха и ещё свидетельствую, что Мухаммад пророк его (арабский)]…

Остальные, переоблачаясь в военную форму противника, тоже повторяли шахаду — свидетельство своей веры. Натягивали закрытые шлемы, пристёгивали к поясам длинные прямые мечи.

Анжелике протянули комплект брони с накидкой, и девушка натянула свободно сидящий на ней крестоносный шмот прямо на джинсы и майку. Держа в руке железный шлем, она прошлась по комнате, заглядывая в шкафчики и большой кованый сундук.

— Что ищешь, сестрёнка? — поинтересовался один из товарищей.

— Лук какой-нибудь, — пояснила девушка. Спросивший присвистнул.

— Я арбалет нашёл с болтами, — юный безбородый парень высунулся из кладовки, протягивая Анжелике найденное.

— Сойдёт, спасибо, — Анжелика повертела арбалет в руках. С арбалетами она имела дело намного реже, но в целом конструкция была понятной. Колчан с болтами она забросила на спину.

— Выходим, — скомандовал Камаль. Анжелика натянула на голову железный шлем и ужаснулась, до чего же из него был плохой обзор. Для глаз предназначалась только узкая щель; смотреть на мир в мотошлеме было намного удобнее.

Компания потянулась из здания тюрьмы, осторожно озираясь. Впрочем, здесь им повезло — ночная улица была пустынна. Анжелика вдохнула свежий ночной воздух — даже из-под шлема была заметна разница со спёртым воздухом тюрьмы, смешавшимся с запахом крови. Ночь, лишённая привычного электрического света и подсвеченная лишь факелами кое-где, казалась невероятно тёмной, к тому же шлем не добавлял очков видимости.

— Где у них конюшня? — спросил кто-то.

— Вроде справа, — ответили ему.

Товарищи завернули направо и действительно, конюшня с несколькими десятками разномастных лошадей обнаружилась там. Анжелика возблагодарила бога за то, что одно время занималась верховой ездой. Подельники быстро разошлись по конюшне, выбирая себе скакунов. Кто-то из друзей оседлал для Анжелики спокойную с виду лошадь и подсадил её в седло, девушка погладила лошадь по шее и взялась за поводья руками в неудобных перчатках.

Наконец вся компания выехала на узкие тёмные улицы Яффы. По дороге к воротам — Камаль отлично ориентировался, направив свой отряд кратчайшей дорогой — им встретились лишь несколько арабов, которые, завидев их, поспешили исчезнуть в подворотнях.

Привратная стража без вопросов пропустила отряд ряженых под крестоносцев. Но всё равно Анжелика выдохнула с облегчением только тогда, когда они отъехали от ворот не меньше чем на полкилометра.

— Куда ехать до нужного села, почтенный Камаль? — поинтересовался один из старших мужчин в отряде.

— Едем прямо… до поворота на Иерусалим, — отозвался тот. — От поворота ехать меньше часа.

Копыта лошадей мерно стучали под усыпанным звёздами небом. Ночь вымотала всех, и болтать никому не хотелось. В усталом разуме Анжелики бродили обрывки мыслей — об оставленном, видимо, навсегда, родном мире и о незнакомом новом, о том, чем нужно будет лечить Камаля… Среди них, как вспышка, вдруг мелькнула мысль — «Удастся ли мне увидеть Салахаддина?..»

С небес ей лукаво подмигнула самая яркая звезда.

3. Друзья

Немного инфы к тексту:

«Салям алейкум», «Ва-алейкум ас-салям» — «Мир вам», «И вам мир» (арабские приветствия).
«Бисмилляхи рахмани ррахим» — Во имя Аллаха милостливого и милосердного (арабский).
Шербет — прохладительный напиток из сока.
Хиджаз — регион, в котором находятся два священных для мусульман города — Мекка и Медина.
Великие халифы — четыре соратника пророка Мухаммеда, почитаются в исламе.

Ночь ещё и близко не клонилась к рассвету, когда Анжелика и её маленький отряд подъехали к селу, где жили друзья Камаля. По дороге спутники девушки стянули с себя шлемы и накидки с крестами — по одёжке могли и встретить как врага. Анжелика последовала их примеру.

Глинобитные домишки мирно спали в своих двориках под ночным небом. Отряд тихо спешился вслед за Камалем у стены, окружавшей самый большой участок в селе. Камаль громко, уверенно постучался в ворота; через пару минут послышались шаги, и ворота загремели, открываясь. Седобородый мужчина, за плечами которого стояли несколько крепких парней, обрадовался было, завидя его, но тут же настороженно глянул на спутников Камаля.

— Салям алейкум, Тахир, — сказал Камаль. — Со мной мои друзья.

— Ва-алейкум ас-салям, — мужчина сделал приглашающий жест, и вся компания ступила во двор. В большом доме свет горел всего в паре окон. Дверь была распахнута, и на пороге толпились с полдесятка женщин в широких платьях и скрывающих волосы платках. Они перешёптывались и с любопытством глядели на вошедших.

— Сейчас, дорогие гости, моя кухарка приготовит ужин, — любезно сказал хозяин. — Прошу к столу.

— Кое-что надо сделать перед ужином, — проговорила Анжелика. — У Камаля небольшая царапина, нужно обработать её побыстрее. Тахир, что у тебя есть из этого — полынь, боярышник, ромашка, мята?

Тахир глянул на неё с тревогой.

— Сильное ранение? — спросил он.

— Мелочи, — успокоила его Анжелика, — перевязать и всё будет нормально.

Тахир кликнул служанок и после короткого обсуждения выяснилось, что в доме есть мята и боярышник.

— Давайте, что есть, этого пока хватит. Остальное я завтра поищу, — подытожила Анжелика, и под взволнованными, заинтересованными и восхищёнными взглядами её проводили на кухню, где она с помощью служанок смогла заняться приготовлением лекарства, а затем обработала рану Камаля. Товарищи по отсидке и обитатели дома собрались вокруг неё, задавая серьёзные и любопытные вопросы. Мимоходом девушка отметила, что работать, когда всё необходимое подают тебе в руки по первому слову, очень удобно. К тому же её приятно удивило восхищение окружающих по поводу её целительских навыков — тут они были редкостью, в отличие от дома, где медицина была самой обычной профессией.

— И ещё, — добавила Анжелика, заматывая руку Камаля чистой полоской ткани. — Нам понадобятся кое-какие продукты — будем варить спирт. На ночь поставим, пусть настаивается…

— Это такой чудодейственный эликсир? — полюбопытствовал один из парней.

Анжелика зажмурилась, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.

— Очень, — сказала она. — Только не пейте его — можно отравиться.

Когда с хлопотами было покончено, вся компания устроилась в гостиной на мягких низеньких диванчиках вокруг большого стола. Анжелика устроилась поудобнее, тряхнув длинными, до талии, мягкими волосами, и, поймав на себе многие заинтересованные мужские взгляды, почувствовала себя почти как дома. Хорошая компания, уютный дом, застолье…

— Бисмилляхи рахмани ррахим (?), — произнёс Тахир, склонив голову и сложив руки в молитвенном жесте. Остальные мусульмане повторили за ним традиционную формулу благословения, с которой следовало начинать и трапезу, и всякое дело. Анжелика с любопытством оглядела предложенное угощение — свинины на столе не было совсем, как и полагается по вере мусульман. Прислуга ловко выставляла на стол варёную говядину с финиками, лепёшки, запечённые яблоки в сладком соусе и другие вкусности на серебряных тарелках, а также шербет (?) в стеклянных кувшинах.

Наконец с сервировкой стола было покончено и Тахир жестом отпустил слуг и служанок. Когда те вышли, и в комнате остались только гости и Тахир с двумя сыновьями — парнями лет за двадцать, хозяин дома с нетерпением обратился к Камалю:

— Расскажи же, наконец, что с тобой — с вами — приключилось. Потому что я вижу, что день ваш был непростым.

— Предчувствия не подводят тебя, брат, — отозвался Камаль, — начну с того, что знакомство всей нашей компании началось в тюрьме.

Тахир шокированно покачал головой, но ни грамма настороженности не отразилось на его лице. «Они очень близкие друзья», сделала вывод Анжелика.

— А мои же злоключения начались ещё раньше, когда меня поймали на разведке для нашего доброго султана, прямо на рынке, — продолжал Камаль, вгрызаясь в говядину. («Офигеть! Настоящий шпион», изумлённо подумала Анжелика.) — И только счастливый случай — у начальника тюрьмы дочь выходила замуж, по какому поводу он и выставил выпивку своим людям, — спас меня от допроса с пристрастием. Эти собаки просто решили повесить меня на следующий день.

Анжелику передёрнуло. Внезапно она осознала ещё раз, куда угодила.

— В тюрьме оказалось, что не только я пострадал от этих шайтанов, — продолжал Камаль. — Мои товарищи по несчастью, которые уже находились тогда в темнице, были доведены до отчаяния крестоносными сборщиками налогов.

— Сроду бы не подумал я, что когда-то — а тем более в мои-то годы! — займусь таким делом, как нападение с оружием, — продолжил мужчина постарше. Его звали Джазим. — Но после того, как эти нечестивцы придрались к какой-то безделице и отобрали весь товар с нашего каравана — нам всем даже не на что было добраться домой!..

— Ну вот мы и придумали их ограбить, — выдохнул молодой крепкий парень, сжав руку в кулак.

— Забрать своё, — степенно поправил его Джазим. — Да вот только не вышло. И все, кто уцелел, оказались в тюрьме.

— Тут-то мы и свели знакомство друг с другом и с Анджеликой, — заключил Камаль, слегка изменяя имя девушки на арабский манер. Вся компания обернулась к Анжелике, и она поняла, что настала её очередь рассказывать. То есть врать.

— Я торговала травками на рынке, когда меня обвинили в неуплате въездной пошлины, — сказала девушка, — хотя я заплатила всё, что требуется. Ну и меня тоже бросили в тюрьму…

— Собаки, — сплюнул кто-то.

— Точно, — согласилась Анжелика. — Но всё-таки мы сумели выбраться. Это же здорово. — И про себя она подумала: «Шайтан его знает, где бы я оказалась сейчас, если бы не всё это..»

— Верно, сестрёнка! — раздались возгласы с разных сторон.

— Если бы не Анджелика и её ловкость, мы не выбрались бы из тюрьмы, — с почтением сказал Камаль. Мужчины наперебой стали благодарить её, и Анжелика, чуть смутившись, скромно ответила:

— Если бы не то, как вы здорово отлупили врага — тоже ничего не вышло бы.

— Султан Салахаддин достойно вознаградит всех, кто одержал эту победу над крестоносцами, и помог мне бежать, сохранив бесценные сведения. Великий султан очень щедр, — вставил Камаль. — Только нужно будет отправить гонцов в Иерусалим.

— Срочно? — уточнил Тахир, отставляя кубок с шербетом. Камаль покачал головой. Тахир продолжил: — Тогда завтра с рассветом сыновья с охраной выедут к городу. А сегодня будем праздновать. Воистину, в этот день Аллах обратил на вас свою милость!

Шумное застолье продолжалось. Анжелика по большей части слушала, что рассказывают, расслабленно облокотившись на атласную подушку с вышивкой и иногда вставляя любопытные вопросы. Мужчины вспоминали отдельные моменты сражений — в тюрьме и до этого, при грабеже налоговиков, помянули павших в предыдущей битве товарищей — нескольких купцов и охранников. Девушку очень интересовало, чего нашпионил Камаль для Салахаддина, но остальные этой темы не касались, и она тоже промолчала.

— Как только ребята вернутся с деньгами, приезжайте во дворец. Султан с удовольствием примет вас, — предложил Камаль.

— А если позже? — поинтересовался один из купцов, поднимая глаза от плошки с варёным рисом. — Моя жена уже с ума сходит, не зная, где я пропал так надолго, а она беременна нашим первенцем… Хотелось бы сперва домой.

— Конечно, конечно, — согласился Камаль, — если хотите, приезжайте позже. Салахаддин не забудет вашей помощи.

Караванщики нестройно, но дружно выразили своё согласие, и Джазим, который, видимо, был у них за главного, подытожил:

— Значит, решено — сперва домой, а после соберём снова караван — и через Аравию и ко дворцу в Иерусалим.

— А где вы живёте? — полюбопытствовала Анжелика.

— В благословенной земле Хиджаза (?) почти все, а кое-кто в Йемене, во владениях нашего доброго султана Салахаддина, — отвечал ей Джазим.

— А ты где живёшь? — полюбопытствовал Камаль.

— Я путешествую, — пожала плечами Анжелика, — а родилась и выросла на Руси. Это очень далеко на север отсюда.

— И как же ты попала сюда? — изумлённо поинтересовался Рашид, старший сын хозяина дома.

«Жажда приключений и невероятный случай», — мысленно усмехнулась Анжелика, но вслух ответила:

— Из-за желания узнать новое. Новые травы для лечения, например. Новые места, обычаи…

— Анджелика, сестрёнка, можешь жить у меня. У меня дома живёт моя овдовевшая сестра, вместе вам будет не скучно, — предложил Фазиль — тот самый парень, которого девушка спасла, отвесив пинка стражнику в тюрьме.

— Ого, спасибо, с удовольствием, — с благодарностью согласилась Анжелика. Предложение было очень кстати — потому что на самом деле жить по караван-сараям, не имея при себе ни травмата, ни перцового баллончика, у девушки не было ни малейшего желания. — А в Яффу я больше в жизни своей не вернусь, шайтан с нею.

Тахир кивнул:

— Воистину, такого беззакония нет и не может быть на землях Салахаддина. Налоги его справедливы, а города, как и дороги, безопасны.

Фазиль задумчиво отложил на тарелку лепёшку и с любопытством обратился к шпиону:

— Камаль, а расскажи, каков Салахаддин?..

Все взгляды тут же обратились на Камаля. Десятки лиц с почтением и восхищением ждали его ответа, но сильнее всех горели глаза Анжелики. Её мысли о Салахаддине никогда раньше не были осязаемыми — их разделяло восемь сотен лет. Это дальше, чем когда ты смотришь на экран с симпатичным актёром или певцом — и знаешь, что он всё равно бродит где-то на этой планете. Салахаддин был чем-то вроде книжного персонажа, но вживую: когда порядочный человек одерживает победы над непорядочными — это как сказка, но лучше, потому что было по-настоящему. А сейчас они находились где-то по одной земле и под одними небесами, и это было как-то… неожиданно и фантастически. Но всё же реально.

Чуть помолчав, Камаль заговорил тихо и с хорошо скрытым волнением:

— Воистину, со времён великих халифов (?) не видела земля более достойного человека и правителя. При всём величии его достижений нет в нём ни заносчивости, ни высокомерия. С каждым он говорит приветливо и дружелюбно, не глядя на богатство и сан, и каждый чувствует себя рядом с ним спокойно и свободно.

Анжелика заслушалась — Камаль был необыкновенно красноречив сейчас. Она тихонько вздохнула, подумав, что спросить о том, как султан выглядит, дико хочется, но не стоит — не ребёнок же она в конце концов.

Беседа потихоньку затихла, все были под впечатлением. Наконец хозяин предложил всем расходиться на ночлег. Анжелике он выделил небольшую, но уютную комнатку на втором этаже и двух служанок в помощь.

Служанки, сняв платки и оставшись только в платьях, наполнили лохань горячей водой и положили рядом на небольшой стульчик банные принадлежности — полотенце и кусок мыла приятного жёлтого цвета («Какое счастье, что тут есть мыло», не преминула с облегчением подумать Анжелика). Девушка подошла к столику у кровати — на нём стояло маленькое зеркальце на подставке. Анжелика заглянула в него и с удовольствием отметила, что оно было хоть небольшим и тускловатым, но вполне качественным. Умываясь с помощью миски и кувшина, девушка осторожно смыла тушь с ресниц, порадовавшись, что ресницы, как и брови, у неё и от природы были тёмные — тушь лишь добавляла объём. Теперь, видимо, в её распоряжении в качестве косметики оказывались только уголь и сажа.

Покончив с умыванием, Анжелика разделась и сонно забралась в лохань. Служанки расплели её волосы, которые она небрежно подобрала заколкой (уже принявшей обратно форму заколки), и начали осторожно расчёсывать. В качестве расчёски они использовали гребень — судя по виду, из черепахи. Анжелика хотела полюбопытствовать об этом, но дремота настолько овладела ею, что ей было лень лишний раз что-то произносить.

— Ух какие волосы у госпожи, — восхитилась старшая, Зухра.

— Да какая я вам госпожа, я просто Анжелика, — пробормотала девушка, изо всех стараясь не заснуть.

— Как можно, госпожа Анджелика, — тихо проговорили служанки в почтении, и девушка сдалась.

— Вам, христианкам, волосы можно показывать? — с оттенком зависти выдала младшая, Салима, раньше чем Зухра шикнула на неё.

«Понятия не имею», чуть не выдала Анжелика, но вовремя спохватилась. Вместо этого она сказала:

— У меня дома мы закрываем волосы только идя в церковь. Ну или по погоде.

«А ещё мы можем носить шортики длиной по самое выше некуда, если фигура позволяет», мрачно подумала Анжелика. Фигура ей позволяла, а вот время, в котором она оказалась, уже нет.

Эти мысли вызвали в сознании другие — о родных («Счастье, что хоть у мамы с папой кроме меня ещё двое детей», подумала девушка), о друзьях, об уютной жизни в уютном веке, обо всём, что больше к ней не вернётся… Анжелика провела рукой по лбу, отгоняя непрошеные воспоминания. Будет ещё время оплакать всё потерянное… когда-нибудь.

Отмокнув и вымывшись, Анжелика выбралась из лохани, вытерлась и получила для сна тоненький халатик. Он выглядел чистым. «Впрочем», подумала девушка, «после шмота, добытого с покойника, меня, пожалуй, трудно будет чем-то напугать.» Удобно устроившись на свежей, пахнувшей чем-то цветочным постели, Анжелика почувствовала, что неудержимо проваливается в сон, и успела подумать, что это к лучшему.

Еще почитать:

«Пустоты, но с тобой».

Фаворитка принца — Часть 3. Опальный граф

Мистер Хадсон — Мистер Хадсон. Глава 33

"Чувства" — «Чувства» глава третья. В аквапарке.