С момента поступления в первый класс младшей школы мы с Линдой постепенно сближались, хоть наши миры были словно анонимы. Изучение чего-то нового в книжках, фильмах и реальностях и увлечение музыкой казались разностями, но со стороны всегда выглядели единым целым.
— Казалось, что сегодня ты улыбаешься ярче, — всегда говорила она, хоть и сама улыбка могла разогнать все ненастья и заставить собеседника улыбаться в ответ.
— Будешь дразнить меня, я обижусь!
— Ой, как знаешь, но мне всегда так казалось, так что считай это за мнение. Кстати, что за новую книгу ты читаешь?
— Я решил поддаться твоему влиянию и почитать про музыку.
Хоть это и была введение в нотную грамоту, даже так она казалась сложной, но очень интересной. Сам мир музыки был не хуже, чем наша реальность, в особенности мир, который показала она. Но сказать ей напрямую не мог, как и не мог сказать, что хочу услышать её песню снова.
Мир, который окружал нас, не был таким же безвинным, какими были мы в детстве, но он был достаточно обширным, чтобы найти в нём что-то своё. В солнечный день в центре внимания оказалась наша пара.
Классную комнату робко обогревало не сильно тёплое солнышко, класс, как обычно, пах и казался не отличаться от вчерашнего дня. Перед доской стояла девочка с изумрудными глазами и золотыми волосами и смотрела на надпись «Лерой + Линда». Её выражение лица было как обычно, будто там написана какая-нибудь новая теория или тема урока, но никак не шуточная запись. В тот день она казалась мне такой взрослой.
— Дураки, — тихим голосом прозвучало с её уст.
Её присутствие в этом мире заставляло моё сердце биться быстрее, но было ли это взаимно?
— Пошли сегодня вместе домой? — Робко, отойдя от доски и подойдя ко мне, она сказала своим бархатным голосом. Но что мне ответить, ведь тогда я впервые оказался в центре внимания, и ещё в ситуации, в которой ответив положительно, усугублял бы её, а отказ мог означать самую большую ошибку.
— Я хотел бы снова услышать твою музыку, — вымолвил я закрытыми глазами.
— Дурачок.
В первый день и сейчас её лицо выражало смущение, но такое разное.
После того дня мы часто стали зависать у неё дома, она играла на гитаре новые песни, практиковалась, а я читал книжки, сидя рядом и слушая всё. Погружение в новые миры заставляло меня больше влюбляться в её пение или игру, но иногда миры были туманные и даже страшные, но всё равно они были самым прекрасным местом.
Иногда, перед тем как спеть какую-либо песню, она заучивала новые аккорды или ноты, натягивала или настраивала струны. Однажды, играя очередную песню, мир разрушился в мгновение. Титанический труд, думал я. Ведь для такой мастерской игры нужно не год практиковаться — а она всего на пару месяцев младше меня.
За три года, что мы были вместе, моя любовь к Линде только возросла. Мы часто прогуливались после школы, беседуя о всяком. Если я говорил вычитанный на досуге факт:
— Земля — единственная планета солнечной системы, которую не назвали в честь бога, — то она говорила о музыке, и её рассказы, как и игру, можно было слушать вечно.
И в один из таких дней она напрямую спросила:
— А чем тебе нравится моя музыка?
Под словом «музыка» мы подразумевали песни, сыгранные и спетые ею, ведь мне так казалось правильнее. Сказать ли ей, что мне нравится всё, или то, что она умеет создавать новые миры, которые показывает через музыку? А может, стоит сказать про свои чувства к ней или о том, что я никогда не был так счастлив, проводя время вместе? Но что в итоге произнес было глупым, как и всегда.
— Мелодичность.
— Мелодичность, говоришь?
— Да, она красивая, как и твой голос.
Мы никогда не говорили, что хотим стать больше, чем друзья, но и никогда не думали, что этого не может произойти, ведь было такое чувство, что мы с одной планеты, дышим одним воздухом и цепляемся только друг за друга. В школе происходило много неинтересных событий, которые так или иначе не влияли на нас, а пыл ребячества в нашу сторону ещё с того дня затих, ведь ребята поняли, что нашей паре всё равно.
Нас с новой четвертью рассаживали дальше и дальше, но это не влияло на наше количество общения. В те годы мы не имели других друзей, и от этого казались друг другу самыми близкими людьми.
— Лерой, прости, — говорила девочка со слезами на глазах в минуты расставания.
Эта история не о любви к человеку, а о двух сердцах, которые не смогли забиться в унисон, ведь не хватило времени.
Я помню тот день, близилась зима, дождь сменялся со снегом, он не раз заставлял закрывать наши школы, и мне приходилось проводить время дома, вместо того чтобы вновь слушать песни, погружаться в миры, которые показывала она, и читать новые факты.
Тот день я помню как вчера: за окном не видно было даже солнца, в тихой и одинокой квартире так громко зазвонил домашний телефон, который на мгновение разбавил моё одиночество.
— Прости меня, пожалуйста.
По её голосу было слышно, что она чем-то встревожена и как будто недавно плакала.
— Что случилось?
Что я мог спросить тогда? Конечно же, банальное. Не подумав, я побежал к ней в соседний дом и услышал:
— Мы переезжаем.
Линда сообщила, что её отец получил повышение, и его перевели в главный офис, который находился в соседнем городе.
Прошло столько лет, а я всё помню дрожащий голос, который произносил эти слова. В моём горле забился ком, который не давал вставить слова.
— Но… мы можем обмениваться письмами.
Слышно было, что она готова была заплакать. Она всхлипнула, и я поймал себя на мысли, что не хочу больше ничего слышать, и всё, что смог выдавить из себя, — это…
— Угу.
Я держался, стараясь не заплакать, но меня уже охватило отчаяние. Почему? Почему всё всегда заканчивается именно так?
Ей было не легче, чем мне, а может, даже хуже. Я чувствовал её обиду как самую сильную обиду, но ничего не мог сделать. Самое худшее — это бессилие, когда твой мир рушится.
Однажды она показала мне новые миры, но за этим мы не заметили, как наш мир разрушился. Я не смог подобрать ни одного слова утешения, ведь терял не просто друга, а человека, что заставлял моё сердце биться с такой скоростью…
— Мы обязательно будем обмениваться письмами!
— Конечно, мы сможем видеться по выходным.
Нашим словам не суждено было сбыться, ведь первое письмо я получил лишь полгода спустя, и снова… Школьная жизнь стала будто другой, дни стали проходить не так продуктивно, если раньше я читал что-то о музыке, изучая её, сейчас мне было тошно, ведь всё, что с ней связано, связано с Линдой, а потом и вовсе все книги стали напоминать мне её.
Чтобы забить время, мне пришлось записаться на кружок плавания. Приходя вечером домой, сразу ложился спать.
«Привет, мы так давно не общались, что я и вовсе стала забывать твоё лицо, дурочёк» — начало письма, присланного Линдой.
Миры, которые она мне показала, частенько всплывали в голове.
«Надеюсь, у тебя всё хорошо? Я часто думаю о нашем городе, но время стирает любые воспоминания о нём. Надеюсь, ты не забыл меня?»
На всех свободных полях были красивые рисунки: скрипка, гитара, нота и сердце — будто говорили о нас.
«Вчера я выучила новую песню и хотелось бы… исполнить её тебе. Так как я ещё не привыкла к новому часовому поясу, встать по утрам мне тяжело. Я повстречала много удивительных людей. Сейчас я стала всё больше удивлять время друзьям, но музыку я тоже не забросила!!! Недавно постриглась, и мои волосы еле достают до плеч. Если бы мы встретились сейчас, ты бы меня точно не узнал, надеюсь, и я… никогда».
Примечание: Мне всё ещё сложно сглаживать углы, но буду улучшаться !!!
Еще почитать:
Нежность
Террариум для птицы. — Глава четвертая. Хочешь, я тебе…
Сейчас осень
Монстр — Монстр. глава 7
«
»
